Глава 19

День накануне торжественного вечера оказался весьма напряженным и суматошным. Оставалось еще много дел, которые необходимо было закончить до приезда гостей. С самого утра Лорен помогала графине проследить за последними приготовлениями. Затем, вспоминая это время, она не переставала удивляться, как можно было успеть столько сделать всего за двадцать четыре часа. Никогда раньше ей не случалось пережить столь насыщенный и беспокойный день.

Суета началась сразу после завтрака, когда Лорен и графиня уединились в ее комнате, чтобы составить расписание на следующий день. Граф и графиня должны будут встречать гостей, приезжающих из разных уголков их владений, в середине дня (если погода позволит, то вне дома) и подводить итоги всевозможных конкурсов, объявленных в деревне и прилегающих окрестностях еще месяц назад. Кит и Лорен должны были развлекать детей.

Но вдруг раздался стук в дверь, и на пороге покоев графини появилась тетя Клара. За ее спиной стояла Гвен.

– Прошу прощения, что помешала вам, леди Редфилд, – извинилась тетя Клара и подняла правую руку, в которой она держала письмо, – но мне так хочется, чтобы Лорен поскорее узнала новости.

Лорен вскочила с кресла. Гвен еле сдерживала волнение. Заметив на письме печать герцога Портфри, мисс Эджуэрт сразу все поняла,

– Элизабет благополучно разрешилась от бремени. У нее мальчик! – объявила тетя Клара, и они с Лорен бросились в объятия друг друга, плача и смеясь от радости.

– Герцогиня Портфри? – спросила графиня, поднимаясь со стула. – Что ж, такие новости – благовидный предлог, чтобы прервать работу. Прошу вас, садитесь, леди. Я распоряжусь, чтобы нам принесли по чашечке горячего шоколада. Думаю, Лорен хотела бы услышать каждое слово,

Написанное в письме. Но если это не так, то я сама с удовольствием его послушаю.

Герцог сообщал, что их сын и наследник появился на свет несколько раньше, чем ожидалось, но зато с десятью пальчиками на руках и с десятью пальчиками на ногах, со здоровыми легкими и превосходным аппетитом. Элизабет уже почти оправилась от продолжительных и тяжелых родов. Как только мать и дитя смогут перенести трудности переезда, он собирался отвезти их в Ньюбери-Эбби, чтобы новорожденный маркиз Уитфорд смог познакомиться со своей сводной сестрой Лили, а Элизабет увиделась со своими родственниками. Предполагалось, что там они пробудут около месяца.

– О Лорен! – Гвен крепко сжала руку кузины. – Мама и я должны ехать домой, чтобы подготовиться к их приезду. Не потому, что нам нужно что-то делать – за всем следят Лили и Невилл. Но ведь герцог – отец Лили, а малыш – ее сводный брат. А Элизабет приходится мне и Невиллу тетей. Но… Она улыбнулась, ее глаза повлажнели. – Разумеется, вам следует быть там, когда приедут герцог и герцогиня Портфри, – согласилась графиня. – Это очевидно. Я лишь надеюсь, что вы сможете присутствовать завтра на торжественном вечере в честь дня рождения матери графа Редфилда.

– Конечно же, мы ни в коем случае его не пропустим, – заверила ее тетя Клара. – Но скорее всего послезавтра мы уже отправимся в дорогу. Лорен, ты должна остаться и…

– Она останется, вне всякого сомнения. – Графиня наклонилась вперед и потрепала Лорен по коленке. – Только сейчас я начинаю понимать, как трудно управляться с хозяйством без помощи и поддержки дочери. Мне так будет не хватать Лорен, леди Килборн, но все же следует ненадолго отпустить ее в Ньюбери, чтобы она повидалась с семьей и подготовилась к свадьбе.

Гвен весело подмигнула кузине, а Лорен ответила ей Улыбкой, чувствуя себя при этом довольно скверно. Если б только она могла не думать об этой злополучной сделке в Воксхолле!

Позже, утром, возвращаясь из розария вместе со старой графиней и леди Иреной, Лорен увидела Кита, стоящего на веранде с бароном Галтоном. Они явно поджидали ее; выражение их лиц было озабоченным и мрачным. Внезапно Лорен осенило, что их с Китом обязательства, данные друг другу, выполнены и нет необходимости откладывать свой отъезд, а потому она может уехать с тетей Кларой. Но ведь если она уедет, то никогда больше не увидит его. Эта мысль испортила ей настроение, но она заставила себя улыбнуться.

– Лорен, мы хотели бы немного прогуляться вместе с тобой, – обратился к ней барон Галтон.

– С удовольствием, дедушка. – Она взяла его под руку и вопросительно посмотрела на Кита, но выражение его лица было замкнутым и сосредоточенным. Они повернули в сторону конюшен. – Тетя Клара получила письмо от герцога Портфри, – сообщила девушка.

– Да, мы уже слышали, – ответил старик. Кит молча шел рядом, заложив руки за спину. – Я очень беспокоюсь об Элизабет, – продолжала она. – В ее возрасте уже довольно сложно родить ребенка.

Возможно, подумала Лорен, она тоже беременна. Но если это случилось, ей придется выйти замуж за Кита. А ему придется жениться на ней.

Барон Галтон и лорд Равенсберг продолжали хранить молчание, пока они не достигли лужайки позади конюшен. – Что-то случилось? – не выдержав, задала вопрос Лорен. Старик слегка покашлял, прочищая горло. – Ты была счастлива в Ньюбери, не правда ли, Лорен? – начал он издалека. – С тобой там всегда хорошо обращались? Граф и графиня не обижали тебя? Может, они любили тебя меньше, чем собственных детей?

– Дедушка, – она выглядела озадаченной, – ты ведь знаешь, что я была там счастлива. Ты знаешь и то, что все были неизменно добры ко мне. Правда, последний год оказался не слишком для меня счастливым. Невилл просил не ждать его, когда уходил на войну. Он ни минуты не сомневался, что Лили умерла. И никогда бы не причинил мне боль намеренно. Почему ты…

Барон ласково потрепал внучку по руке и снова покашлял. – Ты когда-нибудь думала о своей матери? – наконец решился он перейти к делу. – Когда-нибудь тебя огорчало, что она не с тобой? Что она не вернулась? Что бросила тебя? – Дедушка! – Ответь, Лорен, – попросил он. Она уже собиралась сказать «нет». Ей не хотелось расстраивать деда. Но почему он задает такие вопросы? И почему с ним Кит? Лорен устала всегда говорить «нет», устала всегда поступать правильно. Быть вежливой, а не искренней. Смертельно устала. И еще она устала от многого другого в своей жизни.

– Да, – ответила она. – Да – мой ответ на все вопросы. Барон, вздохнув, посмотрел на нее. – И ты всегда думала, что я не хочу взять тебя к себе? Нет, иногда невозможно сказать правду. Это может причинить боль.

– Ты жил один, дедушка, – уклончиво ответила Лорен. – И был уже не слишком молод. Ребенок, постоянно находящийся рядом, мог превратиться в обузу. Здесь нет твоей вины. Я никогда не обвиняла тебя в этом. Я всегда знала, что ты меня любишь.

– Иногда мне очень хотелось тебя забрать, – тоскливо произнес он. – Приезжая к вам, я каждый раз мечтал увезти тебя с собой. Я так ждал, что ты попросишь меня об этом. Без твоего желания я не мог забрать тебя, боясь показаться эгоистом. Мне казалось, что там, рядом со своими ровесниками и приемными родителями, ты счастлива. – Дедушка…

– Порой, – продолжал он, – дети ведут себя спокойно, они послушны и добры… и, может показаться, совершенно счастливы. Но иногда это просто иллюзия. Значит, я ошибался.

– О нет! – вскрикнула она. – Я была счастлива, дедушка. – Я хочу рассказать тебе о твоей матери, – сказал он. Они дошли уже до берега озера, до того места, где дети и взрослые купались после крикета. Но сейчас здесь было тихо и пустынно. Лорен больше не держала деда за руку. Кит отошел в сторону и прислонился к дереву, но хорошо слышал каждое их слово. Лорен внезапно ощутила холод и страх. – Что ты знаешь о ней? – дрожащим голосом произнесла Лорен.

И тогда барон рассказал ей все о ее матери. Дул легкий бриз, на воде появилась мелкая рябь. По небу плыли легкие белые облака. Удивительно, как меняется оттенок воды в зависимости от освещения. И небо тоже.

Вероятно, кто-то повел детей на прогулку. Откуда-то издалека доносились их веселые голоса, крики и смех.

Кит все так же неподвижно стоял у дерева, скрестив руки на груди.

Барон Галтон смущенно покашливал. Лорен первая нарушила молчание, неожиданно поставив точку в этой истории. – Она жива? – сильно побледнев, спросила она. Старик нехотя кивнул – Да, еще не так давно была жива. – Значит, от нее все это время продолжали приходить письма? В одиннадцать лет мне сказали, что она погибла.

– Килборну и мне казалось, что так будет лучше для тебя.

– Она хотела взять меня к себе? – Тебе было лучше в Ньюбери, – уклончиво ответил дед. Она жива. Она хотела забрать Лорен к себе. Она продолжает ей писать. Она в Индии, где жила по крайней мере с двумя мужчинами, которые не состояли с ней в браке. Она жива.

– А письма?! – с испугом воскликнула Лорен. – А письма, дедушка? Ты уничтожил их?

– Нет.

– Значит, они все-таки существуют? Все ее письма ко мне? Сколько же их накопилось за пятнадцать лет?

– Тридцать два – ответил барон, его голос звучал глухо и безжизненно. – Я не читал их.

Лорен прижала руку ко рту и зажмурилась. Голова ее закружилась, она покачнулась, но в тот же момент почувствовала, как надежные сильные руки подхватили ее.

– Думаю, теперь вам лучше вернуться в дом, сэр, – предложил Кит. – Оставьте нас одних. Я о ней позабочусь.

– Вы видите? – В голосе старика сквозило отчаяние. – Не нужно было этого делать. Черт возьми, Равенсберг! Не нужно было этого делать.

Лорен медленно приходила в себя, неохотно возвращаясь из длинного темного туннеля, в который она внезапно провалилась. Но её се глаза оставались по-прежнему закрытыми.

– Нет, дедушка, – тихо возразила она. – Ты все сделал правильно.

Она услышала, как он зашагал к дому. Кит крепко обнял ее за талию и привлек к себе. Она положила голову ему на плечо.

– Она жива, – потрясенно проговорила Лорен. – Да.

– Она всегда хотела забрать меня к себе. Она любила меня.

– Да. – И любит сейчас.

– Да.

Кит повел ее к озеру, туда, где среди высокой травы выглядывали головки анемонов и деревья опустили ветви до самой воды. На противоположной стороне виднелся мраморный павильон. – Кит, – позвала она. – Кит… – Да, любимая?

Лорен заплакала. Беспомощно и безутешно. Боль одиночества, копившаяся в ней все эти долгие годы ее не очень счастливого детства и отрочества, выходила из нее со слезами. Она оплакивала жестокость людей, которые любили ее. Свою мать, которая не погибла и которая написала тридцать два письма за пятнадцать лет, но ни разу не получила ответа. Которая не могла вернуться в Англию, потому что своим непростительным поведением перекрыла себе дорогу в высшее общество.

Кит, не выпуская Лорениз объятий, сел на траву и посадил ее к себе на колени. Он убаюкивал ее, ласкал, шептал ей на ухо нежную чепуху.

Наконец она успокоилась. Солнце, на мгновение показавшееся из-за облака, осветило ярким светом мраморный павильон. Его отражение задрожало в воде. – Нужно ли было это делать? – ласково спросил Кит. – Да. – Она достала носовой платок, вытерла глаза и снова положила голову ему на плечо. – Люди, которых мы любим, на самом деле сильнее, чем нам кажется. Такова любовь. Мы хотим защитить от боли своих любимых, потому что невыносимо смотреть на их страдания. Иногда неизвестность и пустота страшнее любой боли. Я была такой одинокой, Кит! Всю свою жизнь… Пустота заполнила меня всю. Странный парадокс – пустота заполнила. Не правда ли? Он поцеловал ее в висок. – Это ты сделал, – догадалась она. – Ты убедил дедушку рассказать мне все.

– Я просто посоветовал ему, – пожал он плечами. – Благодарю тебя. – Она еще теснее прижалась к нему. – О, Кит, спасибо.

Он снова поцеловал ее в висок, а когда Лорен подняла лицо – в губы.

– Я, наверное, ужасно выгляжу, – жалобно проговорила она.

Кит немного отодвинул Лорен в сторону, внимательно оглядел ее и серьезно подтвердил:

– Боже, и правда! Мне нужно собрать все свое мужество, чтобы не убежать домой с криками ужаса.

Она засмеялась сквозь слезы:

– Глупый. Так начинался этот длинный день.

Завтра приедут гости и пройдет официальная часть праздника. Сегодня это событие будет отмечено в кругу семьи. Этот вопрос все дружно обсудили во время ленча. Сиднем предложил устроить пикник на вершине холма, там, где кончалась узкая каменистая дорожка. Все одобрили эту идею и немедленно взялись за ее воплощение.

Дамы, имеющие детей, срочно отправились в детскую, чтобы собрать вещи, необходимые им в этом походе. Большинство взрослых разошлись по комнатам, собираясь немного отдохнуть и переодеться. Сиднем побежал в конюшню с намерением заложить двухместный экипаж для бабушки, которая захотела присоединиться к компании. Лорен и Марджори Клиффорд спустились в кухню и упросили повара, чтобы тот приготовил им чай и прохладительные напитки для пикника. А два дюжих лакея должны были отнести корзины с провизией туда, куда им укажут.

Вершина холма была самой высокой точкой в парке, с которой открывалась великолепная панорама. Архитектор не пожелал высаживать там деревья или строить беседки, чтобы не загораживать чудесный вид. По его проекту с одной стороны холма, почти у самого его верха, соорудили «пещеру отшельника». Разумеется, там никогда не жил никакой отшельник, но детям это место очень нравилось. И они первыми добрались туда.

У взрослых на подъем ушло гораздо больше времени. Фредерик и Роджер Батлеры на руках подняли на холм бабушку, несмотря на ее протесты. Борис Клиффорд установил кресло в тени огромного дуба, а Нелл положил подушку, чтобы старой леди удобнее было сидеть. Лоренс и Кит перенесли леди Ирену и усадили ее в кресло, приготовленное Клодом и Дафной. Таким образом, старые дамы сидели рядом, как королевы-близнецы на своих тронах. Лорен приготовила зонтики, а Гвендолин помогла Мириам расстелить на траве одеяла, чтобы остальные тоже могли отдохнуть.

Кит устроился поудобнее, предвкушая удовольствие от праздника. Лорен, раскрасневшаяся, с блестящими глазами выглядела необыкновенно привлекательной. После их возвращения с озера она ушла в комнату деда и оставалась там до ужина. Вечером она спустилась вниз под руку с бароном и выглядела гораздо счастливее, чем раньше.

Виконт все время думал о ее последних словах. «Я была такой одинокой, Кит! Всю свою жизнь… Пустота заполнила меня всю».

Он почувствовал облегчение, убедившись, что поступил правильно, заставив барона Галтона рассказать Лорен все, что он знал о ее матери. Приятно сознавать, что сделал что-то хорошее в жизни.

Но у него не было времени, чтобы отдохнуть или предаваться размышлениям. Дети, которые могли бы поиграть друг с другом, посчитали общество взрослых более привлекательным. И тут же нашлись желающие поучаствовать в детских забавах. Некоторое время «бандиты» и «пираты» бродили по пещере в поисках сокровищ и похищенных девушек. Но вскоре им потребовались лошади, на роль которых отлично сгодились взрослые кузены и дяди, а также молодые отцы.

Кит изображал скакуна, держа на спине целый выводок малышей. Но и дамам пришлось принять участие в детских забавах. Лорен, Беатрис и леди Мьюир вынуждены были подняться и встать в круг, держась за руки. Игра называлась «хоровод вокруг розочки», догадался Кит, когда они все попадали на землю. Лорен хохотала, маленькая Анна в восторге уселась ей на спину, Дэвид и Сара последовали ее примеру. Лорен села на траву и обхватила их всех руками, и они весело смеялись, не обращая внимания на просьбы матерей оставить мисс Эджуэрт в покое.

И вдруг маленькая Сара схватила Лорен за руку и потащила к обрыву. Кит с улыбкой наблюдал за этой сценой. Лорен, смеясь, отказывалась идти дальше, но Дэвид потянул ее за другую руку.

– Сделай это! – крикнул Фредерик, еще минуту назад чинно беседовавший с леди Мьюир.

Себастьян засунул два пальца в рот и пронзительно засвистел. Филипп ободряюще заулюлюкал. Все замолчали и с интересом повернулись в их сторону. Лорен продолжала сопротивляться. – Ну же! – крикнул Роджер.

Тогда Лорен сняла шляпку, села на траву, потом легла на спину и съехала вниз. Взметнулись легкие муслиновые юбки, мелькнули обнаженные руки, изящные лодыжки, черные кудри, и раздался звонкий смех. Кит зачарованно смотрел на нее. – Это Лорен? – изумилась леди Мьюир. – Я не верю своим глазам! И благодарю день, когда она встретила вас.

Мисс Эджуэрт стояла на коленях, отряхивая траву с платья, и громко смеялась.

– Было бы гораздо удобнее, – пожаловалась она, – если бы руки не мешали.

Кит помнил тот день, когда впервые увидел ее в Гайд-парке. А сейчас он вдруг отчетливо понял, что он любит ее. Эта мысль его поразила. Он любит ее.

Сиднем стоял рядом и тоже наблюдал за Лорен. – Отлично! – весело крикнул он. – Если без рук удобнее катиться, то, пожалуй, у меня это получится лучше других. – И окруженный толпой кричащих и толкающихся детей, он скатился по траве прямо к ногам Лорен.

Кит напрягся, а молодежь засвистела и зааплодировала. Сид поднялся с земли и, предложив руку Лорен, взглянул на брата. Их глаза встретились. Сиднем смеялся!

Мисс Эджуэрт и мистер Батлер поднимались наверх, держась за руки. Дети продолжали предаваться своим забавам, а взрослые переключили внимание на появившиеся наконец корзины с провизией. Лорен и Сид подошли к Киту, продолжая держаться за руки. Возникла некоторая неловкость.

– Ты должен знать, – произнес Сиднем, понизив голос так, чтобы только брат и его невеста могли его слышать, – что я солгал тебе, Кит. Помнишь ту ночь, когда ты вернулся домой? Я сказал, что мне ничего не нужно от тебя, даже твоей любви. Я солгал.

У Кита к горлу подкатил комок. Он чувствовал, что еще мгновение – и из глаз его потекут слезы. – Понятно, – сухо ответил он. – Я рад. Сид впервые заговорил с ним сам. Впервые с той ночи, когда три года назад он прогнал Кита. Почему он держит Лорен за руку? Смущенно улыбаясь, Сиднем повернулся, чтобы уйти.

– Сид, – торопливо окликнул его брат, – я… э… Лорен, выглядевшая очаровательно, без шляпки, с растрепанными волосами, в испачканном платье, с раскрасневшимися щеками и блестящими глазами, взяла братьев за руки и увела их в сторону от шумной компании.

– Я долго думал, – неожиданно заговорил Кит, – о том, что сказала мне сегодня Лорен. Мне никакие удается выкинуть это из головы, хотя она не имела в виду тебя или меня. Она считает, что люди, которых мы любим, гораздо сильнее, чем нам кажется. И ты, Сид, сильнее, чем я думал. Разве не так? И Бог свидетель, я люблю тебя. – Да, – ответил младший брат.

– И я унизил тебя, пытаясь защитить в тот вечер, когда Кэтрин пригласила тебя на вальс. – Да.

– Наверное, – продолжал Кит, – то же самое происходит с нашей матерью и отцом, со всеми твоими друзьями и соседями.