Глава двадцать третья

Ему следовало стащить Фрею со скалы и отнести домой, применив силу, если потребуется… Естественно, потребуется! Вряд ли она пойдет домой добровольно. Наверняка начнет брыкаться, и придется сунуть ее под мышку или взвалить на плечо или – в лучшем случае – отражать ее удары, подавив желание ответить тем же, а потом заткнуть уши, чтобы не слышать ее ругани. Но по крайней мере в Пенхоллоу он доставил бы ее живой.

Это был бы ответственный поступок, а Джошуа за последнюю неделю успел уверить себя в том, что он человек ответственный. Он и в самом деле после возвращения домой сильно изменился. Из великосветского повесы, бездумно порхающего по жизни – во всяком случае, таким считали его знакомые, – превратился в зрелого мужчину, для которого долг превыше всего. И таким Джошуа намеревался оставаться до конца своей жизни.

Но вместо того чтобы отвести Фрею домой, он полез наверх следом за ней.

Да еще посреди ночи, когда порывистый ветер так и норовит сорвать со скалы.

К тому же мешали юбки Фреи, следом за которой он поднимался.

И восхождение свое он начал, сопровождая его громким хохотом. Нет, он определенно спятил. Да и Фрея, похоже, несколько не в себе. Однако в предвкушении опасности у Джошуа захватило дух, и чувство это оказалось необыкновенно приятным.

Скалы были отвесными, но не гладкими, с выступами, облегчавшими подъем. На один выступ можно поставить ногу, а за другой – ухватиться руками. О том, чтобы спуститься, не могло быть и речи. Во-первых, спускаться труднее, чем подниматься, во-вторых, уже начался прилив и по берегу до долины им было бы не добраться, разве что вплавь.

Джошуа и не думал состязаться с Фреей, кто быстрее доберется до вершины скалы. Он старался держаться к ней как можно ближе и сзади – если она вдруг сорвется, поймать ее. Однако Фрее об этом Джошуа не сказал ни слова. Еще, чего доброго, разозлится. А когда она остановилась на минуту отдохнуть, Джошуа тоже остановился, дожидаясь, когда она продолжит движение.

Он знал, что как только они доберутся до вершины, оба упадут замертво. Ноги будут дрожать мелкой дрожью, и пройдет не одна минута, прежде чем они снова смогут двигаться. А еще они будут лежать распластавшись на благословенно плоской земле, прильнув к ней всем телом, словно опасаясь, что в любую минуту могут соскользнуть вниз. И будут клясться, как клялся он всякий раз, когда мальчишкой отваживался на подобные безрассудства, что никогда больше не станет так глупо себя вести.

Последние несколько ярдов оказались самыми трудными. Голые камни кое-где сменились покрытыми землей и травой, некоторые шатались, и если не рассмотреть, поставить на такой камень ногу, наверняка полетишь вниз. Джошуа вспомнил, как, впервые поднимаясь на вершину утеса, прильнул всем телом к скале и стоял так не меньше получаса, пока невероятным усилием воли не заставил себя двигаться дальше.

Фрея же ни разу не совершила такой ошибки: не приникала к скале надолго. Не дай Бог, чтобы она это сделала. Наконец он взобрался на вершину – она представляла собой ту самую впадину, в которой они сидели несколько дней назад, – и упал рядом с Фреей лицом в траву.

Через какие-то пять минут Фрея расхохоталась.

Неожиданно для себя Джошуа последовал ее примеру.

Они лежали рядышком, прильнув к земле, словно боясь, что какая-то неведомая сила оторвет их от нее, и тряслись от смеха.

– И все-таки я выиграла, – заявила Фрея, и Джошуа снова зашелся в хохоте, словно она сказала что-то необыкновенно смешное.

– Наверное, ты боишься высоты? – спросил он, немного отдышавшись.

– Всегда боялась, – призналась Фрея. И они снова расхохотались.

Затем он повернулся на бок и взглянул на нее, а она повернулась к нему лицом.

– Тебе не холодно? – спросил он.

– Холодно? – Она удивленно вскинула брови.

В следующую минуту они бросились друг к другу, крепко обхватили друг друга руками и ногами, прильнули губами, целуя друг друга с таким исступлением, словно, бросив вызов самой смерти, победили ее.

А потом они занимались любовью с таким наслаждением, с такой страстью и с такой любовью, словно делали это в последний раз.

– Деточка моя, милая, сладкая, – шептал ей на ухо Джошуа, едва оторвался от ее губ изобрел способность говорить.

– Любовь моя… Мой любимый, единственный, – шептала Фрея в ответ.

Они одновременно достигли пика наслаждения – не прошло и трех минут с того момента, как они начали.

Тяжело дыша и смеясь, Фрея обхватила Джошуа обеими руками за шею, а он обнял ее одной рукой, а другой набросил на них плащи.

– Что ты сказала? – прошептал он ей на ушко. – Или я ослышался? Я и в самом деле твоя любовь, твой любимый и единственный, а, дорогуша?

Фрея перестала смеяться, но ничего не ответила.

– Что, потеряла дар речи? – не отставал Джошуа.

– Зачем ты все портишь, Джош? – прошептала она.

– Это ты все портишь, Фри, а не я. Ты ведь собираешься уехать через несколько дней, а мне предлагаешь проводить тебя довольной улыбкой, а потом дожидаться письма, в котором ты сообщишь о расторжении нашей помолвки, а затем с нетерпением ждать следующей весны, когда мы с тобой будем танцевать вальс, в общем, всю зиму ждать короткой встречи, а оставшуюся жизнь провести без тебя.

Фрея прерывисто вздохнула.

– Нет никакой нужды… – начала было она, но Джошуа ее перебил, зная наперед, что она скажет:

– Черт побери, Фрея! Давай наконец расставим в наших отношениях все точки над i. Той лжи, тех отговорок и уклончивых ответов, что я уже слышал, мне хватит до конца дней. Если все, что между нами произошло, ты считаешь шуткой, так тому и быть. Только скажи мне об этом честно, и я отпущу тебя, не произнеся ни слова, если, конечно, ты не беременна. Но если ты отказываешься от меня только потому, что считаешь себя обязанной соблюсти условия нашей сделки и думаешь, что я хочу превратить нашу помолвку из фиктивной в настоящую лишь из чувства долга, то черт бы тебя побрал, дорогуша, ты не права! А теперь скажи мне честно: ты меня любишь?

– Конечно, люблю, – как всегда, высокомерно ответила Фрея.

– «Конечно»… – Джошуа снова рассмеялся. Крепко прижав Фрею к себе, он продолжал хохотать, не в силах остановиться. – Неужели ты позволишь какой-то дурацкой сделке погубить нашу жизнь?

– Во время ссор, – заявила Фрея, – а мы непременно будем ссориться, Джош, у каждого из нас обязательно мелькнет мысль, не напрасно ли мы поженились.

– Какая чушь! – воскликнул Джошуа. – Хочешь, я скажу тебе правду, Фрея? Я люблю тебя, обожаю тебя, не мыслю без тебя жизни. Ты только что сказала, что любишь меня… Значит ли это, что ты хочешь выйти за меня замуж и жить вместе со мной, рожать детей, делить со мной радости и горести?

– Естественно, – ответила Фрея. – Но я боюсь, Джош.

– Почему? – удивился он.

– Мне никогда не везло в любви, – ответила Фрея. – И я не верю, что повезет. Что я буду счастливой.

– Дорогуша, дорогуша… – протянул Джошуа. – Что произошло в тот день, когда ты боялась моря?

– Я вовсе не…

– Что случилось в тот день?

Немного помолчав, Фрея ответила:

– Я заставила тебя отвезти меня на остров.

– А потом?

– Всю обратную дорогу гребла сама.

– Несмотря на то, что для этого тебе пришлось поменяться со мной в лодке местами, – уточнил Джошуа. – А что ты сделала сегодня, когда боялась лезть на высокую скалу?

– Я на нее полезла.

– А сейчас ты боишься меня любить. Значит, что ты должна делать?

Фрея пристально взглянула на него.

– Все равно любить тебя. Не задавай следующего вопроса, Джош, если не хочешь получить по носу. Сейчас ты ведешь себя так, как мои многочисленные гувернантки, которых я ненавидела всей душой. Они обычно задавали мне вопросы, а потом пытались получать правильные ответы. Ты хотел спросить меня, как я собираюсь преодолеть свой страх перед настоящей помолвкой, а потом и перед совместной жизнью с тобой?

Джошуа лишь молча взглянул на нее.

– А никакой фиктивной помолвки нет, – решительно продолжала Фрея. – Мы с тобой по-настоящему помолвлены. Но если ты вздумаешь умереть до нашей свадьбы, Джош, я после собственной смерти последую за тобой в рай или ад и задушу тебя своими руками. Ты меня слышишь?

– Да, дорогуша, – ухмыльнулся Джошуа. – А сейчас, Фри, я хочу тебе кое-что сказать и услышать твой ответ.

Он благоразумно отодвинулся от края и опустился на колени. «Весьма живописная картинка», – усмехнулась Фрея. Взяв руку Фреи в свою, он улыбнулся ей самой что ни на есть обворожительной улыбкой.

– Леди Фрея Бедвин, – проговорил он. – Не окажете ли вы мне величайшую честь, став моей женой? Я вас обожаю и жить без вас не могу.

– Ну и глупо же ты выглядишь сейчас, Джош, – бросила Фрея.

– Я знаю, дорогуша, – ответил он, послав ей губами воздушный поцелуй. – Но мне хочется, чтобы в будущем у тебя была возможность хвастаться своим внукам, что их дедушка на коленях просил тебя выйти за него замуж.

– Они ни за что этому не поверят, – возразила Фрея, – глядя на скрюченную старуху, в которую я превращусь, и пожилого красавца мужчину, каким станешь ты. – Она села и вздохнула. – Но сама я запомню эти минуты на всю оставшуюся жизнь и даже всплакну иной раз украдкой, так, чтобы никто не видел. Да, любовь моя, я выйду за тебя замуж, но лишь при условии, что ты меня обожаешь и жить без меня не можешь.

Они счастливо улыбнулись друг другу. Джош – по-прежнему стоя на коленях, чувствуя за спиной бездну, Фрея, сидя с разметавшимися по плечам волосами.

– Я все жду, когда почувствую на своих ногах кандалы, – ухмыльнулся он, – но кандалов как не было, так и нет. Никогда еще я не ощущал себя таким свободным. Может быть, вернемся домой, разбудим всех и поделимся своей радостью?

– Но ведь ничего нового они не услышат, – заметила Фрея.

– О Господи, конечно, – спохватился Джошуа. – Но мы с тобой должны это как-то отметить, дорогуша. Есть на сей счет предложения?

– О Джош, – проговорила Фрея – распахнув объятия, – прекрати молоть чепуху и иди ко мне.

– Великолепная идея, – заметил он.

На следующее утро, когда Фрея проснулась, она узнала, что Джошуа уже уехал по делам. Радость переполняла Фрею, но поделиться было не с кем, хотя ее окружали родные и друзья. Что она скажет?

Что влюблена?

Помолвлена?

Собирается замуж?

За Джошуа?

Да на нее посмотрят как на умалишенную. К тому же она не сентиментальна и не привыкла выставлять свои чувства напоказ.

Вместо того чтобы делиться своей радостью с окружающими, Фрея отправилась в деревню. Ей надо было сделать одно дело, чтобы никто не знал. При одной мысли, что тайна ее раскроется, Фрею бросало в дрожь.

– Доброе утро, – поздоровалась она, когда Энн Джуэлл открыла ей дверь и жестом пригласила войти. – Нет! – воскликнула Фрея. – Не хочу отнимать у вас время. Я на минутку.

– Но… – начала было Энн Джуэлл.

– Нет, благодарю вас, – перебила ее Фрея. – Быть может, я ошибаюсь, но мне кажется, вы не слишком счастливы, живя в деревне?

Радушная улыбка женщины несколько померкла.

– Все так добры ко мне, – заметила она. – Особенно Джошуа… то есть лорд Холлмер. Не беспокойтесь, я не стану больше пользоваться его помощью. Надеюсь, у меня скоро появятся еще ученики.

Фрея поцокала языком.

– Неужели вы думаете, меня беспокоит то, что Джошуа оказывает вам небольшую материальную помощь? Вам, интеллигентной женщине, которая никогда не жаловалась на свою судьбу, хотя и стала жертвой вопиющей несправедливости и при этом сохранила достоинство и гордость. Значит, вы хотели бы работать учительницей?

На лице мисс Джуэлл отразилось беспокойство.

– Я всегда с удовольствием этим занималась, – ответила она. – Я родом из небогатой семьи, хотя мне повезло: мне удалось получить образование. Да, я всегда хотела работать учительницей.

– Я могу предложить вам место, если пожелаете, в школе для девочек в Бате. Это вполне респектабельное заведение, и там вам будут платить жалованье, на которые вы с сыном вполне сможете существовать. Между прочим, вам будет разрешено взять его с собой. Примерно неделю назад мой поверенный сообщил мне, что им нужна еще одна учительница, по-моему, географии.

Энн Джуэлл во все глаза смотрела на Фрею.

– Я имею в этой школе кое-какое влияние, – пояснила Фрея.

Энн Джуэлл облизнула губы.

– Вы и представить себе не можете, как я была бы счастлива, – едва слышно прошептала она. – А они знают, что Дэвид незаконнорожденный?

– Да, – ответила Фрея. – Но это не имеет никакого значения. Главное, чтобы вы хорошо работали и показали себя знающим специалистом.

– Я буду хорошо работать. Конечно, буду! – Она ухватилась рукой за горло и закрыла глаза. – О Господи! В школе! В Бате! Как мне вас благодарить, леди Фрея?

– Очень просто, – решительно ответила Фрея. – Вы скажете, что это место подыскал вам поверенный, некий мистер Хэтчард. Он видел ваши рекомендации. Никого другого, кроме него, вы не знаете. Это он дал положительный ответ на ваш письменный запрос относительно этой работы. Мое имя не должно быть упомянуто, вы меня поняли? Особенно в стенах школы мисс Мартин. А главное, в разговоре с ней.

Мисс Джуэлл смотрела на нее широко раскрытыми глазами.

– Конечно, – проговорила она. – Да, конечно.

– Мистер Хэтчард напишет вам через неделю или две и пришлет официальное подтверждающее, что вы приняты на работу, и два билета для проезда в карете для вас и для вашего сына. А теперь разрешите откланяться. До свидания, мисс Джуэлл.

В этот момент дверь распахнулась, и из нее вышел мальчик, а за ним Джошуа.

– Я готов, мама! – восторженно крикнул мальчуган. – Смотри! Руки чистые. – Он повернул руки ладонями вверх, а потом перевернул их.

Фрея готова была провалиться сквозь землю. Черт подери! Неужели Джош все слышал? Если слышал, то виду не подал. Лишь в его взгляде Фрея прочла радостное удивление.

– А, Фрея, – проговорил он. – И ты здесь? Я пришел за Дэвидом. Собирался сегодня отвести детей погулять.

– А я пришла попрощаться с мисс Джуэлл, – пояснила Фрея, – поскольку скоро уеду в Линдсей-Холл готовиться к свадьбе. – Фрея вспыхнула, а когда Джошуа насмешливо ей подмигнул, одарила его яростным взглядом.

В этот момент на нее нахлынули воспоминания о прошедшей ночи.

Домой они возвращались вместе. Дэвид гордо восседал на лошади, которую Джошуа вел под уздцы.

– Знай я, что ты собираешься навестить Энн, я бы тебя подождал и мы бы поехали вместе, – проговорил Джошуа.

– – Ничего страшного, – ответила Фрея. – Перед отъездом мне нужно будет зайти еще в несколько мест.

– Дорогуша, а ты, оказывается, обманщица, – заметил Джошуа шепотом.

Резко повернув голову, Фрея взглянула в его смеющиеся глаза.

– Не беспокойся, я не выдам твою тайну.

– Какую тайну? – нахмурилась Фрея.

– Что тебя связывает с мисс Мартин? – вопросом на вопрос ответил Джошуа.

– Джош, – холодно проговорила Фрея, – тебя убить мало за то, что ты сегодня явился в этот дом. Наверное, стоял, прижавшись ухом к замочной скважине?

– В этом не было необходимости, дорогуша, – заметил Джошуа. – Ты ведь не пожелала войти, вынудив тем самым Энн оставить дверь полуоткрытой. Если бы ты зашла, увидела бы меня. Я вовсе не собирался прятаться.

– Мисс Мартин была моей гувернанткой, – буркнула Фрея. – Я над ней издевалась, и ее уволили за то, что она не могла со мной справиться, а у нее хватило наглости отказать Вулфу, когда он предложил найти ей другое место. Эта идиотка открыла в Бате школу для девочек и к тому времени, когда я об этом узнала, буквально умирала с голоду, поскольку дела у нее шли плохо. Что мне оставалось делать? – Она сердито взглянула на Джошуа.

Он ухмыльнулся и подмигнул ей. В этот момент лошадь фыркнула, замотала головой, и мальчуган рассмеялся.

– Значит, с тех пор ты была покровительницей школы. Анонимной покровительницей.

– Мисс Мартин ненавидит меня, – заметила Фрея. – Если бы она узнала, отказалась бы принять от меня помоещ и умерла бы с голоду. А меня всю жизнь мучили бы угрызения совести. Но ведь это несправедливо.

Джошуа снова хмыкнул, чем привел Фрею в ярость. В этот момент Дэвид заметил деревенских жителей и важно помахал им.

– Значит, время от времени ты находишь учителей, лишившихся работы, или учеников, у которых нет денег платить за обучение, и отправляешь в эту школу, – продолжал Джошуа. – Совершаешь добрый и бескорыстный поступок. Что, с твоей точки зрения, постыдно. – Джошуа ухмыльнулся.

– Джош! – в сердцах выпалила Фрея. – Если ты не уберешь с лица свою дурацкую ухмылку, я сама ее уберу. Считаю до трех. Раз…

– Да ты просто ангел во плоти, – продолжал подтрунивать над ней Джошуа.

– Два!

– Я люблю тебя, дорогуша, – вдруг совершенно серьезно проговорил он. – И телом, и душой, и всем сердцем.

Фрея раздраженно взглянула па него, но, не выдержав, улыбнулась. – И теперь ты всю жизнь будешь подкалывать меня тем, что я иногда бываю сентиментальна? – спросила она.

– До последней минуты, – подтвердил Джошуа, беря ее за руку.

Фрея громко расхохоталась.

– Я тебя ненавижу! – бросила она.

Она повернула голову и взглянула на него. Он был необыкновенно хорош в эту минуту: белокурые волосы, стройная фигура, лукавая улыбка.

– О, Джош, – прошептала она, – как же я тебя люблю. Можешь и этим подкалывать меня до конца жизни.

– Непременно, дорогуша, – ухмыльнулся он в ответ.

Глава двадцать четвертая

– Мне кажется, я расплачусь, – заявила Морган.

– Думаю, не стоит этого делать на людях, – заметила Фрея. – Еще подумают, что мы, Бедвины, добрые, вообразят, будто у пас есть сердце.

Элис с трудом сдерживала слезы, когда осторожно, чтобы не испортить прическу, надевала госпоже белую шляпу, отороченную мехом, и завязывала белые ленты огромным бантом чуть сбоку от подбородка.

– Белый мех на белом бархате. Да еще муфта! – с восторгом проговорила Джудит и в шутку добавила:

– Жаль, что я выходила замуж летом, а не зимой.

Выглядела Джудит просто потрясающе: темно-зеленое платье и такого же цвета ротонда, выгодно оттенявшие ее ярко-рыжие волосы. Покрой платья, бывший тогда в моде, позволял скрыть уже слегка округлившийся животик: от высокой талии ниспадали до самого пола широкие складки.

Морган, в темно-розовом бархатном платье, была до того хороша, что с ней не могла бы сравниться самая красивая женщина.

– А вот я непременно поплачу, – заявила Ева, – и на людях тоже. И пусть говорят о женах-Бедвинов все, что им заблагорассудится. – Бледно-голубое платье было ей очень к лицу.

Элис завязала ленты и, отступив в сторону, вновь заливаясь слезами. Фрея встала и взглянула на свое отражение в зеркале, стоявшем в углу туалетной комнаты.

«О Господи, – мелькнула у нее мысль, – неужели это я?» Облаченная с ног до головы в белый бархат и мех, она выглядела настоящей красавицей. Сначала, когда ей предложили сшить свадебное платье белого цвета, она презрительно фыркнула. Вот еще, станет леди Фрея Бедвин носить белое платье, пусть даже свадебное! Гораздо лучше какое-нибудь яркое.