Глава 1

Несмотря на ранний час, на мощенном булыжником конном дворе гостиницы «Золотой орел», что в тридцати милях от Лондона по дороге в Бат, царило необычайное оживление, вызванное остановкой дилижанса, следующего на запад. Когда его пассажиры, покончив с завтраком, снова отправились в путь, конюхи стали выгребать из стойла навоз и старую солому. Потом двое из них принялись чистить лошадей, а третий занялся легкой двуколкой виконта Кинкейда, запрягая в нее лошадей.

Сам виконт, стоя у дверей, молча наблюдал за всей этой суетой: в бобровой шапке, пальто с пелеринами, он выглядел настоящим городским денди; это впечатление еще больше усиливало холодное выражение его лица.

Тем не менее он успел придирчиво осмотреть лошадей и отметить про себя, что они неплохо ухожены.

Время было совершенно неподходящее, чтобы пускаться в путь: виконт собирался выехать не раньше девяти и уж ни в коем случае не возвращаться обратно в Лондон, откуда прибыл только вчера во второй половине дня; но порой досадные случайности заставляют человека менять свои намерения.

Все началось с того, что трактирщица ни свет ни заря потребовала от него вознаграждения. Он знал из своего опыта, что в гостиницах никогда не требуют плату за ночные развлечения, а терпеливо ждут, пока гость проснется и позавтракает.

Теперь же нечего было и думать о завтраке: бекону, почкам и яйцам придется подождать до его приезда в Лондон.

Причиной неожиданного недоразумения послужило то обстоятельство, что у него украли кошелек. Виконт обшарил свою комнату, на глазах у раздосадованной трактирщицы, которая все это время стояла в нетерпеливом ожидании, воинственно подбоченившись. Несмотря на гневные взгляды, ему пришлось обыскать и ее.

К своему огорчению, Кинкейд в очередной раз убедился, что девица с горящими глазками и ямочками на щеках, которая накануне вечером так соблазнительно покачивала бедрами и выставляла напоказ свой бюст, распаляя его желания, а потом оказалась столь опытной и неутомимой в постельных утехах, превращается в назойливую сквернословящую сварливую девку, стоит ей только узнать, что она не получит денег.

Спустившись к хозяину гостиницы, виконт небрежно поинтересовался, что это за заведение, в котором пропавший кошелек гостя столь долго не могут найти. На это хозяин гостиницы, ничуть не испугавшись, заявил: в его доме до сих пор никогда не случалось ничего подобного и он вполне доверяет своим слугам. Однако если джентльмен настаивает, то в любой момент он может всех, до последнего человека, раздеть догола, несмотря на то что вот-вот прибудет дилижанс с пассажирами, и посмотреть, нет ли у кого-нибудь из челяди кошелька, который украли у его светлости.

Лорд Кинкейд внимательно посмотрел в глаза хозяина гостиницы и отклонил его предложение. Лучше уж примириться с неизбежным и постараться сохранить достоинство.

– Мой счет, – потребовал он, протягивая руку и стараясь сделать это настолько солидно, насколько было возможно в его положении. Больше всего он сожалел о том, что не может предупредить своего слугу, который, несомненно, в эту минуту уже собрал вещи, готовясь покинуть дом, чтобы ехать с хозяином в Бат. – Завтра я пришлю вам ваши деньги. И ваши, Бесси, тоже, – добавил он, обращаясь к трактирщице, которая с недовольным видом стояла в дверях.

По утверждению хозяина, это была спокойная ночь, а из постояльцев остались только джентльмен, с которым виконт играл прошлым вечером в карты, его нарядная жена, слуга и еще две леди, приехавшие без слуг, с одним лишь кучером.

И тут лорд Кинкейд вдруг понял, что его унижения на этом не кончаются. Прошлым вечером он проиграл мистеру Мартину значительную сумму, и тот разрешил заплатить долг утром, поскольку время позднее, а компания у них благородная. Теперь виконт вынужден будить этого джентльмена, который, несомненно, спит в объятиях своей дамы, и просить отсрочки на день или два.

К счастью, мистер Мартин оказался человеком порядочным и даже предложил виконту денег взаймы, чтобы тот мог продолжить путешествие. Разумеется, лорд Кинкейд поспешил отказаться, но тут ему с улыбкой напомнили, что пошлину на заставе перед въездом в Лондон приходится платить всем, и виконту против воли пришлось взять необходимую сумму.

Теперь он стоял, похлопывая хлыстом по сапогу и уговаривая себя не раздражаться медлительностью конюха, потому что у него не было даже пенни, чтобы дать этому увальню на чай.

Внезапно дверь за его спиной открылась, и два вновь прибывших постояльца отталкивающего вида стали медленно приближаться к нему.

Виконт Кинкейд не зря прожил на свете свои двадцать восемь лет; к тому же не требовалось особой проницательности или опыта, чтобы узнать в этих джентльменах бандитов и догадаться об их намерениях.

Выражение лица виконта почти не изменилось, пока он оценивал обстановку. Один из разбойников был гораздо выше его, второй ниже, но оба шире в плечах и не скованы в движениях тесной одеждой. Они стояли слишком близко к виконту, и он отбросил хлыст на мостовую, поняв, что не сможет им воспользоваться.

Увернувшись от удара одного из нападавших, лорд Кинкейд точно попал ногой в живот второго. Получив короткую передышку, он сбежал по ступеням во двор и приготовился отразить новое нападение.

– Отлично, – процедил виконт сквозь зубы. – Ну, кто первый?

Оба бандита подступили к нему не мешкая. Кто-то третий, невидимый, навалился на спину лорду Кинкейду. Он еще успел подумать, что трое против одного.

Пожалуй, многовато, и тут же от удара кулаком под ребра у него перехватило дыхание и подкосились колени.

Молчаливая схватка длилась не более минуты, после чего Кинкейд почувствовал, что двое крепко держат его, не давая уклониться от пронзительного взгляда того, который был повыше.

– Думаю, ты сегодня утром вдоволь налюбовался собой, глядя в зеркало, – сказал высокий и усмехнулся, обнажив остатки желтых зубов с одной стороны рта. – Твое рыло уже не будет таким хорошеньким, когда ты посмотришь в зеркало в следующий раз.

По крайней мере у них нет ни пистолетов, ни ножей, философски отметил лорд Кинкейд, и тут же ощутил страшный удар кулаком в челюсть: казалось, будто у него вышибли мозги. Навряд ли его хотят убить… Но что им от него нужно? Денег? Их у него все равно нет…

И вдруг виконт понял, что его руки свободны, а нападавшим теперь самим приходится отражать атаку.

Позже, сидя в своей двуколке, по дороге в Лондон, виконт с трудом удерживался от смеха, несмотря на рассеченную губу, распухший глаз и боль под ребрами.

Дело в том, что его неожиданным спасителем, появившимся на конном дворе невесть откуда, была… женщина: что-то пронзительно крича насчет трусов, мерзавцев и негодяев, она больно ткнула большим черным зонтом под ребра одному из бандитов.

И тут неожиданно трое громил пустились наутек, громко стуча сапогами по булыжной мостовой. Женщина не обладала солидной комплекцией, отчего ее победа казалась просто невероятной и даже смешной.

Хотя лорд Кинкейд в результате варварского нападения мог теперь видеть мир только одним глазом, он сразу по достоинству смог оценить отвагу своей спасительницы – женщина стояла перед ним в одной белой фланелевой ночной рубашке, закрывающей ее всю, от шеи до кистей рук и ступней босых ног, ее грудь вздымалась, щеки пылали, глаза сверкали. Светлые волосы, заплетенные в две толстые косы, достигали ей до талии, а лицо незнакомки лоснилось, будто кто-то только что смазал его маслом.

И тут виконт словно увидел всю картину со стороны, причем ситуация представилась ему настолько комичной, что, несмотря на боль во всем теле, он едва не расхохотался.

Мисс Дейзи Моррисон стояла у окна своей комнаты в гостинице «Золотой орел» и рассеянно смотрела вниз, на конный двор. Конечно, более приятно было бы смотреть на вид перед фасадом гостиницы, а заодно иметь комнату побольше и не такую горбатую кровать. Рядом находилась маленькая гостиная, настолько тесная, что, как сказал бы ее отец, в ней негде было повернуться даже кошке.

Еще перед отбытием из дома все предупреждали их с сестрой, что не дело двум молодым леди отправляться в путь в одиночку. Разумеется, они были не совсем беззащитны, с ними был кучер Джерри: один только вид его громадной фигуры, спутанных черных волос и нависающих косматых бровей над почти черным из-за долгой работы в угольной шахте лицом мог бы отпугнуть кого угодно. Да она и сама не слишком боялась нападения: пусть бы только кто-нибудь осмелился приблизиться к их экипажу – она так бы обработала нахала своим острым язычком, что он бы тут же трусливо убежал, поджав хвост.

Все это так, но мама предупреждала, что разбойники не могут знать ее, Дейзи, так же хорошо, как все знакомые и незнакомые на многие мили вокруг Примроуз-Парк. Они, например, вряд ли осведомлены, что лучший способ поведения, когда она ринется в атаку, – это отступление. Кроме того, миссис Моррисон пыталась объяснить дочери, что по дороге в Лондон следует избегать встреч с незнакомыми людьми; такие хорошо воспитанные молодые леди, как она и ее сестра Роуз, не должны ради удовольствия разъезжать по стране без горничных, грумов и компаньонок или старших родственников.

– Но мне уже двадцать пять лет, – вполне резонно возразила Дейзи. – Я и есть старшая родственница. Мое присутствие делает путешествие Роуз вполне респектабельным.

Миссис Моррисон беспомощно посмотрела на нее и лишь пожала плечами. Как можно объяснить этой решительной молодой леди, что двадцать пять лет – это не слишком солидный возраст для серьезных дел, если только не считать серьезным делом, к примеру, замужество?

Было бы глупо, продолжала настаивать на своем Дейзи, отягощать себя возней со слугами только затем, чтобы отослать их обратно домой, едва они доберутся до тетушки Пикеринг. Также нечего рассчитывать на то, что дядюшка примет целый батальон слуг, которых надо к тому же еще и кормить; хватит того, что она попросит его оказать гостеприимство двум его племянницам на целый сезон.

– Если ты подождешь, Дейзи, дорогая, пока мой зять не ответит на твое письмо, то за тобой наверняка пришлют экипаж со слугами; тогда тебе не придется ехать в этом ужасном старом рыдване твоего дедушки, – робко заметила мать.

Дейзи с присущей ей неуемной энергией отвергла все предупреждения и советы. Роуз сравнялось уже девятнадцать лет, она была неописуемо хороша собой и достаточно богата, но дома для нее совсем не было женихов, если только не считать мистера Форбса или мистера Кемпбелла. Оба они были фермерами, добропорядочными и солидными людьми, но ни один из них не казался Дейзи достойным руки сестры. В Лондоне Роуз должна встретить лорда и сделать блестящую партию.

Отец Дейзи и Роуз умер два года назад; мать же никогда не удалялась от дверей дома, где она безбедно прожила тридцать лет, дальше чем на две мили. Двадцатипятилетняя Дейзи, ведя дом и распоряжаясь огромным богатством, которое отец накопил за десятилетия, занимаясь таким неджентльменским делом, как добыча каменного угля, отлично понимала, что ее участь жены фермера совсем не подходит ее любимой младшей сестре.

И вот теперь две девушки, одержимые желанием узнать побольше о хороших манерах, направлялись в Лондон: Роуз – чтобы впервые выйти в свет, Дейзи – в качестве ее сопровождающей. Их вез преданный Джерри в ужасном, скрипящем, видавшем виды экипаже. Отец, при всем его невероятном богатстве, не желал тратить заработанные нелегким трудом деньги на такие пустяки. Наверное он был скупым, подумала Дейзи, но ничего, тем больше останется на приданое Роуз.

К счастью, сегодня они наконец доберутся до цели своего путешествия. Правда, они так и не получили ответа дядюшки Пикеринга на их просьбу о гостеприимстве. Не беда, родственники приглашали их приехать в прошлом году, как только закончился траур. Тогда Дейзи не смогла поехать, потому что надо было уладить дела после смерти отца; тогда она еще не понимала, что потребности Роуз не терпят отлагательства и куда более важны, чем все остальное.

Дейзи вздохнула, рассеянно глядя, как работники чистят конюшню. Она натирала лимонным маслом лицо, что делала каждое утро еще с тех пор, когда ей было семнадцать и миссис Хэнкок, жена приходского священника, рекомендовала ей это средство от веснушек. Как ни странно, она до сих пор не потеряла веру в это снадобье, хотя оно ни разу не помогло и веснушки обсыпали ее нос со всех сторон, особенно летом.

Слуги в гостиницах обычно относятся к таким людям, как они с сестрой, с презрением, не выдавая его тем не менее ни словом, ни жестом. Вот и теперь им, конечно же, предложили далеко не лучшие помещения: пришлось согласиться на эти комнаты только потому, что они приехали накануне поздно вечером, а здесь не было ни шума, ни суеты, как бывает в переполненных гостиницах.

Девушка оглянулась на высокую ухабистую кровать, в которой мирно спала ее младшая сестра. Как ей только удается это? Возможно, все дело в том, что сейчас еще очень рано, а кому охота вставать ни свет ни заря!

Дейзи растерла масло по лицу.

Что ж, по крайней мере она была не единственной на Божьем свете, кто встал в такую рань. Дилижанс, который только что отправился в путь, увез множество заспанных пассажиров; к тому же и слуги уже работали на конюшне, да еще остался этот джентльмен, стоявший прямо под ее окном и ожидавший, Когда запрягут лошадей в его коляску.

Дейзи отметила с некоторым одобрением, что он достаточно молод и держался прямо. Коляска незнакомца показалась ей очень красивой, хотя и не совсем практичной, так как была рассчитана только на двоих; пара лошадей тоже производила отличное, впечатление, так что ей даже захотелось набросить что-нибудь на себя и, спустившись во двор, получше ее рассмотреть. Увы, леди не пристало так поступать, тем более забывать о собственных делах.

А вдруг в гостинице вспыхнет пожар, он посмотрит вверх, увидит ее сестру, бросится на помощь, перепрыгивая сразу через три ступеньки, и вынесет Роуз на руках из огня, испуганную, но невредимую? Они только взглянут друг на друга, и Дейзи сразу поймет, что ей незачем ехать в Лондон, чтобы найти для малышки достойного мужа. Тогда они, не теряя времени, повернут назад и, вернувшись домой, устроят роскошную свадьбу.

Но Дейзи пришлось заволноваться гораздо раньше, так как она вдруг увидела нечто странное. Дверь внизу открылась, и оттуда вышли двое. Конюх, запрягший лошадей, сразу увел коляску со двора, а один из работников бросил свои вилы и вышел во двор. Внезапно все четверо – предполагаемый спаситель Роуз, двое подошедших и тот, кто притворялся работником, – разом приняли боевые стойки.

Вот только кто собирался драться и против кого? Дейзи нахмурилась. Выходило, что трое против одного. Это было так же ясно, как то, что у человека на лице есть нос.

Как только джентльмен, стоявший у двери, приготовился к обороне, она отошла от окна. Незнакомец явно не видел третьего негодяя, который подкрадывался к нему сзади. Совершенно не думая о своем виде, девушка бросилась к двери спальни, задержавшись только для того, чтобы схватить черный зонт отца, защищавший ее от непогоды в тех случаях, когда более красивые изделия, принадлежавшие ее матери и Роуз, оказывались бесполезными.

– Хозяин! – закричала она, сбегая по лестнице. – Хозяин!

Заспанный владелец гостиницы появился в дверях кухни, только когда она уже спустилась на последнюю ступеньку; за спиной у него стояла трактирщица. Они вытаращились на Дейзи так, будто увидели перед собой живого крокодила.

– Там, за дверью, джентльмен, на которого напали трое бандитов! – Объявив это, Дейзи выжидательно уставилась на хозяина: ей уже было известно, что если она сама не вмешается, то никто другой – тем более.

Разумеется, данный случай тоже не представлял исключения.

Хозяин только пожал плечами:

– И чего вы ждете от меня? – Он даже не дал себе труда проявить хоть чуть-чуть уважения по отношению к необычной постоялице.

Сама Дейзи и не думала отвечать на этот вопрос, который показался ей простой отговоркой. Она кинулась к двери, которая вела на конный двор, и выскочила наружу, даже не представляя, что будет делать. В эту минуту трое бандитов снова набросились на беззащитного джентльмена. И тут Дейзи перешла в наступление, используя свой голос, кулаки и, самое главное, черный зонт. Едва один из бандитов, повернувшись к ней, ощерился в беззубой улыбке, Дейзи в запале ткнула зонтом именно туда, не думая о том, что могла бы выбрать более уязвимое место для удара.

– Проваливайте, вы, негодяи! – Она услышала собственный голос, прежде чем поняла, что осталась одна на поле битвы. Враг с позором бежал.

Подвергшийся нападению джентльмен все еще оставался на месте: растрепанный, с непокрытой головой, истекающий кровью, он и не думал скрывать своего изумления. Трудно сказать, был ли он в действительности тем самым молодым и красивым мужчиной ее грез: теперь, скорее, его лицо было похоже на кусок сырого мяса; зато светлые волосы, густые и блестящие, по-прежнему говорили о его молодости. Единственный открытый глаз незнакомца смотрел на Дейзи с выражением искренней благодарности. Бедный джентльмен. Если бы она не пришла к нему на помощь, он сейчас валялся бы на мостовой без чувств.

В конце концов Дейзи опустила свое оружие и, еще раз оглядев незнакомца, с материнской заботливостью произнесла:

– Ну, сэр, теперь вам ничто не угрожает. Не бойтесь, они больше не причинят вам вреда.

Глава 2

Из задней двери «Золотого орла» выскочили хозяин гостиницы, повар, трактирщица, две горничные, а из конюшни – два работника и грумы. К этому времени виконт Кинкейд уже нашел, наконец, свой носовой платок и вытирал кровь с лица. Дейзи Моррисон оперлась на свой зонт и теперь с сочувствием смотрела на жертву бандитов, которых она только что обратила в бегство.

– Вам нужна холодная вода, – живо сказала она, – и немного сырого мяса, чтобы приложить к глазу – иначе он распухнет и почернеет. Ну, что стоите, хозяин, вам бы уже давно следовало поторопиться…

Лорд Кинкейд отнял от лица платок с пятнами свежей крови и с некоторым удивлением заметил, что владелец гостиницы и в самом деле готов повиноваться странному существу с зонтом в руках, одетому только в ночную рубашку.

– Можете не трудиться, – сказал он, поморщившись: ему было трудно говорить из-за разбитых и распухших губ. – Кажется, моя коляска уже готова. – Он холодно взглянул на грума, державшего лошадь под уздцы, потом обратился к хозяину гостиницы:

– Теперь я понимаю, чем была вызвана эта маленькая задержка. Однако я все же оплачу свой счет, хотя, мне кажется, вы полностью могли бы удовлетвориться тем способом расплаты, который применили ко мне. И тебе тоже заплачу, Бесси, ты замечательно обслужила меня, моя девочка, и честно заработала свои деньги. Мадам! – Он поклонился в сторону странного создания в ночной рубашке:

– Весьма признателен!

– Вам нельзя ехать в таком состоянии. – Дейзи с зонтом под мышкой шагнула к Кинкейду. – У вас все лицо в крови, и на пальто тоже кровь. Лучше будет, если вы вернетесь в дом, у меня здесь отдельная комната, и я сама промою вам раны.

Виконт снова поклонился:

– Благодарю вас, мадам. К счастью, это всего лишь царапины, а я хотел бы поскорее забыть сие гостеприимное заведение. – Он решительно направился к своей коляске.

– Но вы сначала должны узнать имена тех, кто так предательски напал на вас, – возмутилась Дейзи. – А вы, хозяин, обязаны помочь этому джентльмену – от этого зависит доброе имя вашей гостиницы!

Тот, к кому был обращен ее призыв, лишь уклончиво пожал плечами:

– Как я могу помочь, если эти господа постоянно приезжают сюда. Правда, они ссорятся, но почему от этого должно страдать мое доброе имя?

Лорд Кинкейд с трудом взобрался на высокое сиденье коляски, еще раз вытер кровь с лица, засунул носовой платок в карман и решительно повернулся, чтобы помахать рукой спасшей его женщине, над которой уже начали подсмеиваться работники. Но прежде чем он успел произнести хоть слово, из гостиницы выбежала очаровательная молоденькая девушка в длинном темно-синем пальто и высоких полусапожках; ее густые светлые волосы в беспорядке разметались по плечам.

– Дейзи! – закричала она, краснея. – О, Дейзи, надень же что-нибудь! О чем ты только думала, когда выскочила из комнаты в таком виде!

Несмотря на боль и злость, лорд Кинкейд внимательно пригляделся к незнакомке. Она была немного выше той, кого назвала Дейзи, и, несомненно, очень хороша собой.

Всего минуту как из кровати, отчего-то подумал виконт и, не удержавшись, окинул взглядом ее фигуру.

– О Господи! – воскликнула Дейзи и невольно прикрыла грудь руками. – Действительно, что за вид! Благодарю тебя, Роуз, ты так внимательна ко мне!

Лорд Кинкейд натянул вожжи – лошадь тронулась. Возможно, энергичные старания Бесси повергли его в столь глубокий сон, что он все еще не проснулся? Может быть, и его кошелек мирно покоится в саквояже, а ребра болят оттого, что на них лежала головка трактирщицы? И вовсе не было этой молодой красивой леди, которая спрятала свои прелести под темно-синим пальто?

Он придержал лошадей. Так или иначе, сначала ему надо было найти какой-нибудь ручей, чтобы вымыть лицо и не испугать смотрителя заставы, через которую он вскоре должен проехать.

– Иди же в дом, Дейзи. – Подняв на сестру умоляющий взгляд, Роуз Моррисон взяла ее за руку и потянула к двери. – Ты, наверное, ужасно замерзла.

Но Дейзи и не думала уходить. Крепко сжимая зонт в руке, она обратилась к хозяину гостиницы:

– Как нехорошо с вашей стороны! Джентльмену было просто необходимо привести в порядок лицо, и, надеюсь, ему не сломали ребра вдобавок ко всем этим синякам и ссадинам. Такое трусливое нападение! Трое против одного, как это мерзко!

Хозяин гостиницы, пожав плечами, направился к дверям.

– У меня и без этого хватает забот, – проворчал он на ходу. – Я не могу забивать себе голову всякими драками, которые затевают проезжие джентльмены.

– Но эти трое вовсе не джентльмены, – возразила Дейзи, – а просто бандиты. Двое из них вышли из дверей этой самой гостиницы, а третий – из вашей конюшни. И будьте так любезны, не поворачивайтесь ко мне спиной, когда я разговариваю с вами.

Хозяин остановился и повернулся к ней.

– Прошу прощения, миледи. – Он отвесил Дейзи преувеличенно любезный поклон. – Но у меня постояльцы, и они скоро потребуют свой завтрак. А теперь, если вы позволите уйти мне…

– Ни в коем случае!

Роуз потянула сестру за руку:

– Пойдем же…

– По меньшей мере следует допросить ваших конюхов, – настаивала Дейзи, – они должны знать, что за человек работал вместе с ними. И еще мне бы хотелось выяснить, в чем состояло ваше участие в случившемся – ведь я плачу деньги за услуги и гостеприимство. Из слов пострадавшего джентльмена можно понять, что он подозревает, будто вы приложили руку ко всему этому безобразию.

Хозяин угрожающе прищурился.

– А откуда я знаю, не смоетесь ли вы в своей древней колымаге, не заплатив мне по счету? – мрачно спросил он. – Человек должен на что-то жить. Вы что, думаете, эта драка у меня во дворе как-то возместила мои убытки? Если мне не платят, то чем я рассчитаюсь со слугами и на что куплю провизию на завтра?

– Вы намекаете на то, что тот джентльмен не смог заплатить вам по счету? Но, как я помню, он сказал, что вы получите свои деньги, а слову джентльмена надо верить, не так ли?

Хозяин презрительно усмехнулся:

– Думаю, я видел этого джентльмена последний раз в жизни. Ах, у него украли кошелек! Уж не считаете ли вы, что я только вчера родился?

– Как вам не стыдно! – сурово прервала его Дейзи. – Вы сомневаетесь в слове человека, которого никогда не встречали раньше и который едва избежал тяжких последствий избиения, вами же и подстроенного!

– Я не только никогда не видел его раньше, – согласился хозяин гостиницы, – и не имею желания когда-нибудь снова увидеть. Меня предупредили, что он хочет ускользнуть, не заплатив по счету; к тому же он уже сделал это же самое по отношению к джентльмену, с которым играл в карты вчера вечером. Теперь мы оба можем распроститься со своими деньгами. По правде говоря, мне очень жаль, что вы так не вовремя появились и напугали моих ребят своим неопрятным видом.

– У меня замерзли ноги, – неожиданно объявила Дейзи и посмотрела вниз, будто удивляясь, что она до сих пор не обута. – Как опрометчиво я поступила, Роуз, сегодня на самом деле свежее утро. Ну а теперь, приятель, – обратилась она к хозяину, – мы немедленно идем в дом, где я оплачу свой счет и счет того джентльмена, который только что уехал.

– Дейзи! – Роуз предостерегающе подняла палец. – Пожалуйста, не надо. Ты сама знаешь, сколько неприятностей можно нажить, вмешиваясь в дела других людей.

– Ерунда, Роуз! – Дейзи направилась к дверям. – Мне кажется, несчастного джентльмена просто оклеветали и скоро он вернется сам или пришлет слугу с деньгами.

Когда все вошли в столовую, хозяин гостиницы стал заметно любезнее. Если эта странная леди собирается заплатить не только за себя, но и за уехавшего джентльмена, в таком случае она заслуживает уважения.

– Ну а теперь оба счета, приятель. И будьте любезны, пошлите разбудить моего кучера: пусть он готовится к отъезду.

Когда хозяин подошел к стойке, чтобы взять счета, Дейзи, обернувшись, обратилась к трактирщице:

– Джентльмен сказал, что он и вам должен деньги, не так ли?

Бесси ухмыльнулась:

– Именно. Я ночью хорошо постаралась, ни на минутку не дала ему заснуть, а впереди целый день работы, и кто знает, что меня ожидает следующей ночью.

Дейзи строго посмотрела на нее:

– Скажите, сколько вы заработали, – я вам все заплачу. И на вашем месте, душечка, я бы не распространялась так громко о своих подвигах. Вы просто входите в счет этого джентльмена, все равно что выливали его воду после бритья или почистили ему обувь. Не очень-то красиво, верно?

Бесси вскинула голову и дерзко посмотрела на странную постоялицу. Если леди так глупа, что готова заплатить за их кувыркание с джентльменом, то почему бы этим не воспользоваться? Она постаралась согнать ухмылку с лица. Возможно, постоялица влюбилась в пострадавшего, невзирая на его здорово подпорченную внешность. Что ж, тогда этой бедной леди просто не повезло.

Роуз, казалось, совсем махнула рукой на поведение сестры и, усевшись за столик, терпеливо ждала; она уже давно привыкла к подобным сценам.

– Ну а теперь, – Дейзи, взяв оба счета, кивнула хозяину гостиницы, – я пойду к себе в комнату и вернусь через полчаса, чтобы заплатить вам обоим. Но прежде я хотела бы видеть джентльмена, которому не отдали карточный долг. Будьте так добры, любезнейший, попросите его подождать меня здесь.

Роуз хорошо знала, что Дейзи остановить уже невозможно, и покорно последовала за сестрой. Через полчаса, когда вещи были уложены, Дейзи, выглянув в окно, удовлетворенно кивнула:

– Экипаж готов, Джерри уже внизу и ждет. Удивляюсь, как он ухитрился проспать все события.

– Это было очень смело с твоей стороны – прийти на помощь джентльмену, – сказала Роуз. – Я чуть не лишилась чувств от страха, когда проснулась и увидела, что во дворе происходит! А ведь тебя запросто могли убить!

– Ерунда! – Дейзи вколола последнюю шпильку, закрепляя тяжелые пряди волос на затылке. – Мерзавцы – всегда трусы, Роуз. Если бы один человек напал на хозяина двуколки, я бы не спешила ему на выручку, сломя голову да к тому же тогда моя помощь и не потребовалась бы.

– А тебе не кажется, что просто неразумно бросаться на помощь кому бы то ни было? – нерешительно произнесла Роуз. – Ты была в одной ночной рубашке, дорогая, и тебе просто повезло, что тебя почти никто не видел. А если бы вокруг находились другие постояльцы?

– Нет, – перебила Дейзи, следуя железной логике, которая обычно приходила к ней задним числом. – Если бы там было многолюдно, бандиты побоялись бы действовать столь нагло. Ты готова? Тогда пошли. Надеюсь, ты не будешь возражать, если наш завтрак несколько задержится; я так просто подавлюсь, если стану есть в этом мерзком трактире. Скоро мы уже будем в пути, только сначала я верну деньги, которые задолжал пострадавший джентльмен.

– Дейзи! – Роуз села на кровать и умоляюще посмотрела на сестру огромными голубыми глазами. – Вряд ли нам стоит вмешиваться в карточный долг. Тебе даже неизвестна сумма этого долга, да и заслуживает ли тот джентльмен твоей заботы? Он игрок и, возможно, даже еще хуже. А чего стоит эта трактирщица Бесси! – Роуз покраснела и опустила тлаза.

– Не нам судить об этом, – примирительно сказала Дейзи и, наклонившись, взяла свой большой чемодан. – Я твердо намерена уплатить карточный долг, а потом пусть они говорят все, что им заблагорассудится! – Она, не оглядываясь, стала спускаться вниз. Роуз вздохнула и тоже поднялась. Добрая Дейзи! Она каждый раз готова прийти на помощь незнакомому человеку и животному, но почти всегда они оказываются недостойными такого благородства. Роуз тоже было жаль жертву неравной схватки, но проблемы незнакомца их не касались, и, уж конечно, карточный долг был совсем не их заботой. Пожалуй, если он истинный джентльмен, то будет еще и недоволен вмешательством Дейзи.

Но как втолковать ей это? Роуз не раз уже пыталась – и все было напрасно. С таким же успехом она могла говорить с кирпичной стеной.

Спустившись вниз вслед за сестрой, Роуз остановилась в нескольких шагах от стола, за которым Дейзи обсуждала что-то с полным джентльменом. Глядя на него, она ощутила омерзение. Разумеется, он не был виноват в том, что имел короткие, пухлые пальцы, поросшие сверху черными волосками, и в том, что он носил кольца на каждом из таких пальцев, тоже не было ничего удивительного. Тем более никто не стал бы придираться к его улыбке и вкрадчивым вежливым манерам, но Роуз почувствовала, как ее губы кривятся от отвращения, и лишь усилием воли заставила себя сохранять свой обычный вид.

К ее несказанному облегчению, эта встреча оказалась чрезвычайно краткой, решили, что ноги их больше не будет в «Золотом орле». Никогда еще она не была так рада старому экипажу, ожидавшему их на конном дворе, и кучеру Джерри, который спешил навстречу, чтобы взять у Дейзи саквояж.

Как выяснилось, старший конюх, видимо не без умысла, послал Джерри с каким-то поручением к кузнецу на дальний конец деревни, поэтому тот и пропустил схватку. Теперь, тяжело дыша, он забрался на высокое сиденье и взял в руки вожжи. Джерри знал, что люди, которые с малых лет работают в шахтах, умирают молодыми от угольной пыли, накапливающейся в легких; но любому, имеющему такую хозяйку, как мисс Моррисон, грех жаловаться. По крайней мере ему уже за сорок, а он все еще жив.

Джерри сделал глубокий вдох, закашлялся и вывел экипаж на улицу.

В трактире гостиницы «Золотой орел» джентльмен, получивший свой карточный долг гораздо раньше, чем ожидал, самодовольно улыбался рыжеволосой даме.

– А я и не мечтал об этом, – со смешком произнес он. – Совсем немного хлопот – и вот виконт уже не едет в Бат, а это обернется большими потерями для Кинкейдов! Кроме того, теперь он никогда не оправится от унижения. Этот триумф надо отметить, дорогая. Не желаете ли зайти ко мне на минутку? – Джентльмен снова засмеялся и, поднявшись, протянул руку рыжеволосой. Та тоже поднялась и слегка пожала плечами.

– Это лучший способ нагулять аппетит перед завтраком, как я полагаю, – томно сказала она.

Утром следующего дня виконт Кинкейд завтракал с братом в своем лондонском доме, когда дворецкий постучал в дверь и, войдя, доложил о приезде грума с важным известием.

– Хорошо, что он вернулся так быстро: мне было бы приятно узнать, что это прискорбное происшествие наконец закончилось, – признался лорд Кинкейд, прежде чем грум вошел в комнату. – Ты не можешь себе представить, как все это неприятно, Артур.

Артур Фэрхейвен сочувственно улыбнулся:

– Должен сказать, что испытания, которым ты подвергся в этой дрянной гостинице, освобождают тебя от необходимости платить им, Джайлз. Мне также приятно узнать, что ты отказался от мысли отомстить.

– Не пытайтесь представить меня ангелом. – Кинкейд вопросительно изогнул бровь, посмотрел на грума, который, войдя в комнату, остановился у дальнего конца стола. – Если бы я встретил тех троих мерзавцев по одному, то не отпустил, пока не превратил бы каждого из них в мясной фарш.

– И вы сделали бы это в честной схватке, так я полагаю. – Фэрхейвен продолжал улыбаться.

– Итак, Чандлер, – обратился виконт к слуге, – по счетам уплачено и все улажено?

– Да, милорд. – Тот неловко потоптался на месте.

– Тогда мне осталось только отыскать мистера Мартина и отправиться залечивать свои синяки…

– Но, милорд, – грум, вместо того чтобы повернуться и удалиться, заговорил снова, – все счета уже были оплачены, когда я туда приехал.

– Неужели они нашли мой кошелек? – Виконт нахмурился.

Грум неловко кашлянул.

– Похоже, за все заплатила леди, некая мисс Дейзи Моррисон.

Лорд Кинкейд удивленно хмыкнул.

– Мисс Дейзи Моррисон?.. – пробормотал он. – Моя спасительница с лицом, намазанным маслом. И вы выяснили, куда она направилась потом, Чандлер?

– Нет, милорд, – ответил грум. – Хозяин гостиницы ничего не знал о ней, а она сама не сочла нужным сообщить ему. Он только заметит, что она поехала в сторону Лондона.

– Замечательно! – воскликнул виконт. – Мне не составит труда отыскать ее здесь! – Он мельком взглянул на брата, а потом снова обратился к слуге:

– Но вы, конечно, устроили то, другое дело, Чандлер?

Грум снова откашлялся.

– Леди заплатила и за него тоже.

– Неужели? Но как это возможно? – Лорд Кинкейд вскочил было со своего стула, однако тут же снова опустился на него и на мгновение задумался. – Вот негодная! Мой инстинкт сразу же подсказал мне, что она вовсе не леди. – Он поднял взгляд на слугу. – А теперь, скажите мне, что она оплатила и мой карточный долг.

– Да, милорд, – хрипло ответил грум.

Казалось, лорд Кинкейд лишился дара речи: он плотно сжал губы и бессмысленным взглядом уставился на грума. В комнате воцарилось неловкое молчание. Лишь через некоторое время Кинкейд с трудом произнес:

– Благодарю вас, Чандлер. Это все.

Он хмуро проводил глазами слугу, который поспешно вышел из комнаты.

– Вот плутовка! Что за наглость! Что за женщина! Артур, какая леди бросится на помощь человеку, на которого напали трое громил, вооружившись одним лишь зонтом и в одной ночной рубашке, а затем оплатит все его счета в гостинице, уладит карточные долги да к тому же заплатит его шл…

– Его шлюхе? – Артур хитро улыбнулся. – На мой взгляд, это отважная и достойная дама, Джайлз. И она истинная леди.

Виконт с сомнением посмотрел на брата здоровым глазом.

– Да она просто сумасшедшая, – упрямо сказал он.

Глава 3

В лондонском отеле «Пултни» Дейзи и Роуз Моррисон встретили едва ли более теплый прием, чем в «Золотом орле»; видимо, если кто-то хотел, чтобы к нему обращались с должным уважением, то он обязан был возить с собой целую армию слуг. Это с грустью поняла Дейзи, как только за ними наконец закрылась дверь комнаты.

Им вовсе не нравилось останавливаться в отелях, но у них просто не было другого выхода.

Тем не менее, глядя на просторную гостиную и примыкающую к ней спальню, Дейзи подумала, что и здесь можно неплохо передохнуть. Когда они днем приехали к дядюшке и тетушке Пикерингам, тех не оказалось дома: дворецкий объяснил, что его хозяева в Париже. Они решили отправиться в путешествие.

Роуз сразу ударилась в панику, но у нее ведь была сестра, Дейзи, которая должна была спросить, нельзя ли им после утомительной дороги остаться в доме хотя бы на одну ночь, чтобы передохнуть перед тем, как пуститься в обратный путь.

Однако Дейзи тут же повернула обратно и приказала Джерри ехать в «Пултни» – единственный отель в Лондоне, о котором она хоть что-то слышала.

– Может, все-таки не стоит останавливаться здесь? – робко спросила Роуз. – Конечно, неплохо было бы отдохнуть несколько часов, но не лучше ли тут же отправиться домой, тогда к утру мы будем уже далеко отсюда.

Дейзи бросила на сестру недоуменный взгляд.

– Мы вовсе не собираемся возвращаться, – безапелляционным тоном заявила она. – Боже мой, Роуз, мы так готовились к этой поездке в расчете на то, что ты найдешь здесь достойного джентльмена и сделаешь блестящую партию! Я признаю, что отсутствие тетушки осложнит дело, но это пустяки. У нас куча денег, а у тебя есть еще сопровождающая тебя дама. Мы остаемся.

– В «Пултни»? – испуганно спросила Роуз. Дейзи нахмурилась.

– Надеюсь, что нет, – ответила она. – Только до тех пор, пока у нас сохраняется небольшая проблема. Первым делом нам надо войти в общество. Наш отец был бароном, и как его дочери мы могли бы быть приняты в самых высоких кругах, но ведь папа ничем не интересовался, кроме угля. Он никогда даже не приближался к Лондону и не считал необходимым заводить знакомство со здешними пэрами, поэтому нам скорее всего предстоит столкнуться с некоторыми трудностями. Ничего. Мы справимся.

– Справимся? – с ужасом вскричала Роуз. – Мы ни единой души не знаем в Лондоне; нет никого, кто бы ввел нас в общество или пригласил даже в самый скромный салон. Положение безвыходное – надо ехать домой и ждать, пока вернется тетушка Пикеринг. Может быть, это случится уже в следующем году.

– В следующем году тебе будет двадцать лет, – наставительно сказала Дейзи, когда экипаж остановился возле отеля. – Нет, это должно случиться именно в этом году: ты и так уже слишком засиделась в девицах. Не бойся, мы обязательно что-нибудь придумаем.

«Беда только в том, – подумала Роуз, переходя из гостиной в просторную спальню, – что Дейзи сделает все в своей обычной слишком уж непосредственной манере, и это доставит неприятности обеим. Но сама Дейзи, как всегда, ничего даже не заметит».

В течение следующих трех дней сестры, живя в «Пултни», обедали в общем зале и Дейзи исподволь наблюдала за другими богатыми дамами. Знакомство ей удалось уже на второй день, причем леди, с которой она беседовала целый час, оказалась хозяйкой школы для девушек в Брайтоне, которая приехала в Лондон для того, чтобы забрать к себе дочь герцога. Разговор оказался столь интересным, что Дейзи не пришлось жалеть о потраченном времени.

Два утра подряд они с Роуз провели на Бонд-стрит, восхищаясь богатством магазинов и роскошными нарядами людей на знаменитой улице. Дейзи привела сестру в самый шикарный, по ее мнению, салон, чтобы обновить гардероб Роуз, и даже сама заказала себе несколько новых платьев и нарядов для прогулок.

Потом они отправились в Гайд-парк, где после полудня прогуливался весь цвет высшего общества.

– Но мы с таким же успехом могли бы гулять и за сотни миль отсюда, – пожаловалась Роуз, надеясь уговорить сестру поскорее вернуться домой. – Нам до сих пор так и не удалось ни с кем познакомиться. Не можем же мы подойти к первому попавшемуся человеку и просить устроить нам приглашение в какой-нибудь аристократический дом.

Роуз тут же пожалела о сказанном – на самом деле она вовсе не хотела, чтобы сестра послушалась ее. Она остановилась и внимательно проследила за взглядом сестры.

– Так вот же он! – вдруг воскликнула Дейзи. – Я так и знала, что мы его встретим, Роуз. Жаль только, что его глаз все еще выглядит не лучшим образом.

Теперь и Роуз узнала джентльмена, которого ее сестра спасла от неминуемой расправы на конном дворе гостиницы «Золотой орел». Сейчас на нем не было длинного пальто, и ее сразу поразил его элегантный и респектабельный вид. Даже несмотря на подбитый глаз, на этот раз он показался ей весьма привлекательным.

– Идем, Дейзи. – Роуз потянула сестру за рукав. – Нехорошо глазеть на незнакомых людей.

Не желая вызывать недовольство сестры, Дейзи незаметно для нее помахала в воздухе закрытым зонтом, но джентльмен и так уже заметил их. Он тут же направил к ним свою лошадь, даже не потрудившись что-либо объяснить своим спутникам: его лицо выражало то ли нетерпение, то ли презрение.

На всякий случай Роуз спряталась за спину своей решительной сестры.

Когда его лошадь поравнялась с ними, джентльмен приподнял шляпу.

– Мисс Моррисон, добрый день.

Для Роуз, которая уже привыкла быть жертвой доброты Дейзи, появилось недоброе предчувствие.

– Добрый день, сэр, – проговорила Дейзи с улыбкой. – Я очень рада видеть вас снова и почти в добром здравии. Ваш глаз еще не совсем хорош, и синяк на нем слишком заметен, но думаю, скоро вы поправитесь. Если бы вы тогда воспользовались моей помощью, то я приложила бы кусок сырого мяса и кровоподтек был бы меньше. Но я вас понимаю: вам хотелось как можно скорее уехать из той ужасной гостиницы; мы с Роуз тогда даже не стали там завтракать.

Джентльмен наклонил голову, явно не имея желания развивать эту тему.

– Я ожидал встретить вас в Лондоне, – сдержанно сказал он. – Отчего вы не сообщили хозяину гостиницы, куда направляетесь?

– Ах! – Дейзи снова улыбнулась. – Тогда вы искали бы нас, стремясь уладить дело с оплатой. Вам могло бы прийти в голову, будто я ожидаю, что вы станете разыскивать меня, чтобы выразить благодарность за то, что я заплатила за вас деньги. Но это было бы совершенно лишним: мне всегда доставляет удовольствие помочь человеку, который попал в трудные обстоятельства.

Джентльмен наклонил голову, и Роуз показалось, что он делает героические усилия, стараясь не рассмеяться. Она прикусила губу.

– Позвольте представиться, мадам, – наконец сказал он. – Джайлз Фэрхейвен, виконт Кинкейд, к вашим услугам. Может быть, теперь вы сообщите мне, куда направляетесь, чтобы я заехал к вам и мы могли поговорить в более непринужденной обстановке?

– Мы остановились в отеле «Пултни», – ответила Дейзи, – и с удовольствием примем вас, милорд, но только не думайте, что вам необходимо прийти лишь для того, чтобы выразить нам свою благодарность за уплаченные деньги. Мы будем очень признательны, если вы немного поможете нам, правда, Роуз?

Виконт с любопытством взглянул на Роуз, и та, покраснев, опустила голову и принялась внимательно рассматривать траву под ногами.

– Вы не будете против, если я зайду к вам завтра утром? – услышала она его вопрос.

Однако отвечать, как всегда, пришлось Дейзи:

– Мы будем очень даже рады, милорд.

Виконт коротко кивнул и, повернув лошадь, присоединился к двум своим спутникам, которые ожидали его на почтительном расстоянии.

– До свидания, мисс Моррисон! – крикнул он Роуз, обернувшись.

Когда всадники удалились, Дейзи схватила руку сестры и крепко сжала ее.

– Я знала, что в Лондоне с нами случится что-то особенное – для этого надо было только запастись терпением. Теперь тебя есть кому представить в обществе, и ты сделаешь блестящую партию. Виконт позаботится об этом: ведь он в долгу перед нами. Конечно, разговор идет не о деньгах, но он джентльмен и, разумеется, чувствует себя обязанным, таким образом мы окажем ему любезность, позволяя выразить нам свою благодарность.

– Но, Дейзи! – Роуз высвободила руку и, повернувшись к сестре, понизила голос:

– Как ты можешь просить такую вещь у лорда Кинкейда! Он джентльмен, к тому же знатный, и с ним нельзя так поступать.

– Чепуха! – возразила Дейзи и улыбнулась. – Я же не собираюсь просить его сопровождать нас, это было бы в самом деле неуместно. Пусть он представит нас какой-нибудь достойной леди – этого будет вполне достаточно. Я ни минуты не сомневаюсь, что у него здесь полно знакомых дам и наверняка есть родственники. К тому же он и сам очень симпатичный мужчина, несмотря на подбитый глаз, и те двое джентльменов, что были с ним, тоже очень неплохо выглядели… А как он посмотрел на тебя! О, Роуз, как хорошо все это у нас получилось: я так взволнованна, что просто не знаю, как мне дотерпеть до завтрашнего утра!

Роуз открыла было рот, чтобы ответить, но тут же остановила себя. Что касается сестры, то ее дара убеждения тут явно недостаточно: пусть уж лучше сам виконт развеет надежды Дейзи. Скорее всего он хочет поговорить с ней вовсе не затем, чтобы выразить благодарность, а просто чтобы вернуть деньги. Разумеется, сама Дейзи ничего не заметила – она по-прежнему живет в своем мире, весьма далеком от реальности. Милая Дейзи! Она старается ради счастья других, совсем не думая о счастье для самой себя.

Что ж, пусть сестра живет в своих мечтах, подумала Роуз с теплым чувством благодарности. Слава Богу, пока они обе могут наслаждаться этим чудным днем в Гайд-парке, гуляя по его ярко-зеленой траве наравне с остальными. У Роуз было такое чувство, что им вряд ли доведется еще когда-нибудь так замечательно провести время.

Лорд Кинкейд отлично знал, что есть всего два способа реагировать на публичное унижение: ничего не предпринимать, терпеливо дожидаясь, пока следующая жертва слухов выступит на первый план и займет все умы, а лишь исчезнуть на время и переждать неприятности вдали от чужих глаз, а потом, если за это время не умрешь от тоски, снова вернуться в свет, когда все уже будет забыто.

Он выбрал первый путь.

Никогда нельзя знать, откуда могут просочиться слухи, но, прожив в Лондоне семь лет, виконт уже ничему не удивлялся. Никто из слуг той проклятой гостиницы, разумеется, не станет отправляться в Лондон лишь для того, чтобы все разболтать; правда, кто-то охочий до сплетен мог остановиться у них на следующую ночь… Что касается мистера Мартина, то этот джентльмен был настроен к нему вполне дружелюбно, и непохоже, чтобы взял на себя труд пустить этот слух. Остаются только сестры Моррисон…

Но даже если в действительности никто не распространялся о его унижении, то все равно целых два дня после возвращения в Лондон он служил объектом шуток и понимал, что это абсолютно естественно, потому что иначе высшее общество просто не может существовать.

Предвидя обычные в таких случаях комментарии по поводу состояния его лица, лорд приготовил простой ответ: «Ах, посмотрели бы вы, как выглядят те ребята!» Хорошо еще, что он не женат и пикантная ситуация затронет лишь его одного.

Прежде чем виконт отважился отправиться в клуб послушать музыку, он успел убедиться, что его появление в таком виде не пройдет незамеченным. Его ближайший друг, лорд Донкастер, заглянувший к нему на следующее утро после злополучной поездки в Бат, сидел в кресле и наблюдал, как виконт рассматривает порезы после бритья.

– Если бы они были настолько любезны и обработали так же ваш второй глаз, Джайлз, то вам можно было бы идти в маскарад, надев только домино, а маска даже не понадобилась бы. Подумать только, какую сенсацию это могло вызвать!

Лорд Кинкейд нахмурился и еще раз взглянул на себя в зеркало. В конце концов, никто не убедит его, что он выглядит чересчур уж плохо.

– Спасибо за сочувствие, но я бы предпочел, чтобы вы были несколько потактичнее…

Донкастер рассмеялся.

– Так вы все же собираетесь пойти в «Уайте»? А знаете, что вас там ждет?

Виконт с подозрением посмотрел на гостя.

– Решительный, завершающий удар. Та самая трактирщица. – Лорд Донкастер снова рассмеялся. – Скажите мне, мой мальчик, она на самом деле стоит таких денег? Да за меньшую сумму я могу соблазнить любовницу самого герцога. Надеюсь по крайней мере, вы хотя бы пользовались ею всю ночь, а не заснули после одного или двух восхождений?

Наверное, только из-за обезображенного лица нельзя было понять, какой ужас объял лорда Кинкейда.

– Бог мой, – воскликнул он, – откуда вы все это знаете? Я даже Артуру ничего не рассказывал. И вообще, сколько ей заплатили?

Его друг снова разразился смехом.

– Вам не удастся сделать секрет из столь восхитительной истории, как вы понимаете. Кажется, подробности о трактирщице еще не самое пикантное. Куда больший интерес представляет женщина в белом балахоне с мужским зонтом, Джайлз. Говорят, просто какой-то ангел-хранитель. А что, это в самом деле была ночная рубашка или они опять все переврали? Вы хоть видели ее лодыжки? А колени? Или вы были заняты другими, более важными делами, чтобы замечать такие мелкие детали?

Лорд Кинкейд повернулся и взял часы с брелоками, одновременно размышляя о том, что сейчас его, пожалуй, больше интересует не ножка, а шейка маленького ангела, нужная ему всего лишь для того, чтобы поскорее задушить его.

– Эта особа, похоже, получила немало удовольствия, рассказывая повсюду мою историю, – сказал он. – Теперь уже стало всеобщим достоянием то, что она оплатила мой счет, карточный долг человеку, которого я раньше и в глаза никогда не видел, да еще к тому же заплатила трактирщице, целую ночь согревавшей мне постель. Теперь я стал всеобщим посмешищем, Питер. В этой истории так много всяких пикантных деталей, что мне осталось подождать еще немного, пока кто-то не скажет, что я не сегодня-завтра готов убить свою бабушку посередине Кенсингтон-Гарден.

– Боюсь, что так оно и будет. – Тон Донкастера был на этот раз куда сердечнее, чем в начале разговора. – Может, вам скрыться и некоторое время не попадаться никому на глаза? Вы же ехали в Бат – почему бы вам не возобновить эту поездку, чтобы дать скандалу немного улечься?

«Соблазнительное предложение, тем более что у меня там дела. Но кто поверит, что я не сбежал от неприятностей? Нет, я должен вести себя так, будто ничего не случилось».

Виконту приходилось только надеяться на то, что он сможет пройти через это испытание, не повредившись в уме. Если у его странной защитницы есть какие-то претензии на светскость, то у него по крайней мере появится шанс. Он поговорит с ней и удержится от желания задушить ее прямо на людях. Джайлзу первым делом хотелось знать причину, по которой она решила выставить его в таком смешном виде в высшем обществе, да и не только там – он не сомневался, что над ним станут потешаться как наверху, так и в самых низах общества.

Когда лорд Кинкейд увидел Дейзи Моррисон во время верховой прогулки вместе с Артуром и лордом Донкастером, он вовсе не был удивлен – ему самому хотелось разыскать ее, несмотря на то что эти поиски вызывали необходимость появляться на людях и добродушно улыбаться в ответ на ехидные замечания знакомых.

И вот когда эта встреча состоялась, он с удивлением убедился, что она не так уж отличается от остальных дам, прогуливавшихся вокруг. На этот раз его спасительница выглядела даже привлекательной. В бежевом платье для прогулок и соломенной шляпке, со светлыми пушистыми локонами, она приветливо взирала на окружающий мир своими ясными серыми глазами. Казалось, что сильного порыва ветра может хватить для того, чтобы унести это хрупкое существо.

Кремовый зонтик с оборками делал ее еще более женственной и подходил ей гораздо больше, чем тот черный мужской зонт, которым она сражалась с незадачливыми бандитами.

Как ни удивительно, эта странная дама охотно согласилась, чтобы он заехал к ним завтра утром. Может быть, она не пеняла, что подвергает страшному риску свою стройную шейку? Или, возможно, у нее вообще нет совести? Как бы там ни было, она определенно не испытывала никаких неудобств, разговаривая с ним.

Итак, скоро он все выяснит. Лорд Кинкейд был почти уверен, что завтра она встретит его такой же приветливой улыбкой, как и сегодня. С каким наслаждением он сгонит эту улыбку с ее лица, прежде чем в конце визита ее придушить!

– Какие хорошенькие, – заметил лорд Донкастер, – особенно та, в зеленом, которая все время пряталась. Что вы ей сказали такое, отчего она покраснела, Джайлз, и почему не представили нас? Друг мой, вы что, приберегаете для себя обеих?

– Ладно, не стоит слишком сердить его. – Артур Фэрхейвен покосился на брата. – Поедемте же, н не взрывайся раньше времени, Джайлз, продержись еще немного.

Уже отъехав, лорд Донкастер быстро повернул голову в сторону двух женщин, а потом снова взглянул на своего друга.

– Мне просто не терпится узнать, кто они такие…

– Мисс Дейзи Моррисон, – коротко ответил лорд Кинкейд, – а с ней, как я полагаю, мисс Роуз Моррисон, ее сестра.

Его приятель присвистнул.

– Ни одна из них не выглядит достаточно сильной для того, чтобы хотя бы поднять мужской зонт, не говоря уже о нападении на целую шайку бандитов. К тому же эти дамы, должно быть, очень богаты, раз позволили себе уплатить ваши долги да еще дали королевское вознаграждение шлюхе.

Лорд Кинкейд искоса взглянул на своего друга.

– Я не знаю, кто они, – сказал он, – но намерен как можно скорее выяснить это. Думаю, у них дома остались еще сестры. Лили? Вайолет? Фиалка? Лютик? Или их отец выдохся, прежде чем понял, какой он осел?

– А мне кажется, это хорошая идея – давать имя дочерям по названию цветов, – вежливо заметил Артур. – Я на твоем месте не говорил бы так неуважительно о тех, кого ты совсем не знаешь. Мисс Моррисон старалась сделать как лучше и вовсе не рассчитывала доставить тебе неприятности. Она смотрела на тебя с таким открытым и невинным выражением лица…

– Безусловно, это говорит святой Артур. – Виконт впервые за последние четыре дня улыбнулся искренней улыбкой. – Я не шучу. Ты найдешь добрые качества даже в повешенном преступнике, мой дорогой брат.

– Надеюсь, это так и есть, – серьезно ответил Артур. – Быть снисходительным велит нам Господь. Ты позволишь мне поехать к ним вместе с тобой?

– Боюсь, это нарушило бы мой тщательно разработанный план, – запротестовал виконт. – У меня твердое намерение задушить эту дрянь, но мне не удастся довести дело до конца в твоем присутствии…

– Именно поэтому я и намерен сопровождать тебя. – Ласковая улыбка придала длинному худощавому лицу Артура неожиданную теплоту, и виконт понял, что на этот раз ему придется отступить.

Глава 4

На следующее утро Дейзи надела голубое муслиновое платье, только что от портнихи. Хотя оно было легковато для прохладного апрельского дня и чуть фривольно для утра, но уж очень ей нравилось: свободное в талии, с довольно низким вырезом, платье открывало ее шею, а пышные рукава придавали еще больше воздушности.

Дейзи вовсе не хотелось выглядеть чересчур молоденькой – скорее она видела себя уже пожившей на свете старой девой. Но даже старая дева может иметь свои маленькие причуды, разве нет?

Взглянув на Роуз, Дейзи убедилась, что та выглядит еще более красивой и молодой, чем она, и с удовлетворением подумала, что ей предстоит прекрасное во всех отношениях будущее. Ее сестра была среднего роста, имела стройную, но округлую во всех нужных местах фигуру и вьющиеся светлые волосы, которые легко подходили для любой прически. В довершение всего Роуз обладала прекрасным характером – Дейзи еще никогда такого не встречала. Она не выглядела ни слишком робкой, ни застенчивой, зато всех поражала ее мягкость и женственность.

В свою очередь, Роуз нарадоваться не могла, что у нее есть такая сестра, как Дейзи. Если бы Дейзи не заботилась о ней, то она так и осталась бы никем не замеченной. Отец не слишком-то заботился о судьбе дочерей; он был очень снисходителен во всех случаях, когда дело не касалось денежных трат, и, видимо, считал, что его обязанности по отношению к дочерям ограничиваются тем, что он породил их. Мать, хотя и безумно любила Роуз, тоже считала, что на этом ее обязанности заканчиваются, она всю жизнь пребывала в мечтательном состоянии, вышла по любви за весьма небогатого и скромного джентльмена, которого продолжала беззаветно любить и после того, как он стал сказочно богатым. Однако ей так никогда и не удалось уговорить мужа истратить хоть один пенни на что-нибудь «легкомысленное», а тот считал легкомысленным все, кроме своих дел.

Да, подумала Дейзи, ощущая некоторую тревогу, потому что наступало время, когда должен был появиться виконт, как все-таки хорошо, что у Роуз есть она. Милая и доверчивая девчушка, ее сестра, готовая выйти замуж за первого же более-менее приличного джентльмена, который сделает ей предложение, будь даже простой сосед-фермер.

Нет уж, ее Роуз заслуживает гораздо большего. Теперь, когда они наконец прибыли в Лондон, все герцоги, маркизы и графы заметят ее красоту и по достоинству оценят ее чудный характер.

Эти мечты прервал негромкий стук в дверь гостиной. Встрепенувшись, Дейзи постаралась улыбнуться как можно приветливее.

– Кажется, пришел, – предупредила она Роуз, хотя та и без того была бледна как полотно.

– Дейзи, послушай, нам не следовало этого делать, ты же знаешь. Не надо было, и все.

– Ерунда! – Дейзи решительно направилась к двери.

Виконт Кинкейд глубоко вздохнул, и в десятый раз за это утро пожалел, что взял с собой брата. Ему придется несколько умерить свой гнев в присутствии мягкосердечного Артура. К тому же и вид мисс Дейзи Моррисон вовсе не пробуждал желания жестоко расправиться с ней. А для того, чтобы охватить ее талию, скрытую складками голубого платья, ему, наверное, достаточно четырех пальцев. Виконт наконец разглядел ее лицо и не мог не признать, что она потрясающе красива, если, конечно, не считать веснушек, усыпавших ее маленький прямой носик.

У него даже появилось сомнение в том, что столь очаровательное создание с целомудренно зачесанными наверх светлыми волосами может заключать в себе столько дьявольской злобы. Ах, если бы у него не было столь веских и столь прискорбных доказательств…

Собравшись с силами, лорд Кинкейд сдержанно, без улыбки поклонился.

– Мисс Моррисон?

– Доброе утро. – Дейзи отступила в сторону, пропуская джентльменов. – Мы с Роуз искренне рады видеть вас.

Войдя в комнату, лорд Кинкейд повернулся и указал на своего спутника:

– Позвольте представить вам преподобного Артура Фэрхейвена. Он мой брат, и я счел возможным захватить его с собой.

Артур взял руку Дейзи и, учтиво улыбаясь, поцеловал ее.

– Мне очень приятно познакомиться с вами, сэр, – присела в реверансе Дейзи. – Вы викарий, как это прекрасно.

– Всего только второй священник прихода, – поправил ее Артур. – Но возможно, к осени я действительно займу место викария. Мне тоже приятно познакомиться с вами и поблагодарить за помощь, которую вы оказали моему брату. Вы проявили незаурядную храбрость.

Дейзи посмотрела снизу вверх на высокого худощавого молодого человека, который все еще продолжал держать ее руку, а затем перевела взгляд на виконта.

– Не заставляйте меня краснеть, я не терплю, когда меня ставят в неудобное положение. – Она ослепительно улыбнулась. – Я сделала только то, что должен был совершить каждый порядочный человек. Не угодно ли вам присесть, милорд? Ваше преподобие? Не хотите ли чаю?

Однако лорд Кинкейд, еще не забывший своего намерения, решил овладеть обстановкой, прежде чем начнется обыкновенное чаепитие.

– Тем не менее я должен вам деньги, мадам, – холодно произнес он. – Если вы назовете сумму, я готов заплатить вам тут же, без всяких разговоров.

– О пожалуйста, не будем говорить об этом! – Дейзи снова расплылась в улыбке. – Это такие пустяки! Я была рада оказать вам любезность, потому что, должна признаться, мне очень не понравился хозяин гостиницы, никак не похожий на человека, обязанного заботиться об удобствах проезжающих. Ему надо было бы прибегнуть к помощи закона, а не натравливать на вас этих бандитов только из-за того, что вы имели несчастье потерять свой кошелек в его гостинице.

– Сумму, мадам, если позволите, – настаивал Кинкейд, под взглядом брата чувствуя себя героем, потому что сумел-таки не сдаться и твердо придерживался своего плана.

– Прошу вас больше не думать об этом, – возразила Дейзи. – И о той девушке, что пришла к вам на выручку. Она гордится этим и не испытывает никакого сожаления. Разумеется, вы не против за это заплатить, но знайте: эта девушка не распускала о вас никаких слухов и не судачила о случившемся с первым встречным. – Она вскинула голову и пристально посмотрела на виконта.

Лорд Кинкейд почувствовал, что краснеет, в то время как сестра его собеседницы со страдальческим видом произнесла:

– Дейзи, ну разве так можно! Все же он вытащил кошелек и, достав из него пачку банкнот, протянул их своей спасительнице.

– О! – Она склонила голову набок. – Вы продолжаете настаивать! Как глупо с моей стороны забывать, что у джентльмена должна быть своя гордость. Прошу простить меня, милорд, но я не хотела унизить вас.

Она отсчитала нужную сумму и вернула остаток.

– Ну вот, теперь мы в расчете, и ваше самолюбие удовлетворено.

Умная, бестия, подумал Кинкейд, принимая сдачу; дав согласие взять деньги, она выбила у него почву из-под ног; теперь ему ничего более не оставалось, как, холодно попрощавшись, вежливо удалиться.

– И все же я не считаю, что вы были в долгу передо мной. – Дейзи встряхнула пачку денег, прежде чем спрятать их в карман платья. – Но теперь мне будет немного неудобно обращаться к вам с просьбой, милорд. Не угодно ли вам присесть? Вы с братом оба такие высокие, что, пока вы стоите, я оказываюсь в невыгодном положении.

Она еще просит о благосклонности? Да эта женщина сумасшедшая! А может, она просто смеется над ним?

Виконт уже собрался произнести все это вслух, но тут, к его удивлению, Артур заговорил:

– Благодарю вас, мисс. – Его брат улыбнулся. – Могу я просить вас представить меня другой юной леди?

– Ох, – спохватилась Дейзи, – как это неловко с моей стороны! Роуз Моррисон, моя сестра. Я привезла ее из нашего городка в Лондон с совершенно определенной целью, но здесь мы неожиданно столкнулись с некоторыми затруднениями.

Лорд Кинкейд уселся в кресло и со скучающим видом принялся наблюдать за происходящим.

– Да? – ободряюще произнес Артур.

– У нас нет никого, кто бы мог оказать нам покровительство. – Дейзи чуть помедлила. – Моя тетушка была бы рада помочь нам, но, к сожалению, она избрала именно эту весну для визита в Париж. Мы никого не знаем в Лондоне; мой отец, лорд Бригем… всю жизнь прожил в деревне…

Лорд Кинкейд почувствовал невольную симпатию к тетушке, которая оказалась во Франции, вместо того чтобы дать оседлать себя двум очаровательным леди на целый сезон.

– А разве ваша родственница не предупредила вас заранее, что ее не будет в это время здесь? – спросил он.

– Мы писали дяде – сэру Чарльзу Пикерингу, – ответила Дейзи, – но я не стала ждать его согласия, чтобы не тратить понапрасну времени. Мы были абсолютно уверены, что нас хорошо примут – ведь приглашение мы получили еще в прошлом году.

– И вы отправились в Лондон без твердой уверенности и без сопровождающих? – Лорд Кинкейд сам поразился тому, как это он решился задать вопрос этой маленькой женщине. – Осмелюсь поинтересоваться, а где ваши родители?

– Отец умер, – вздохнув, ответила Дейзи, – а у матушки нет ни желания, ни смелости уезжать из дома. Но мы здесь вовсе не без сопровождающей дамы. По крайней мере я не нуждаюсь в ней, а при Роуз есть старшая женщина, которая может позаботиться о ней и о ее счастье.

– Неужели вы имеете в виду себя? – Лорд Кинкейд едва удержался от того, чтобы не рассмеяться. Старая дева в двадцать пять лет! Она не выглядела ни единым днем старше. И откуда у нее появилось такое материнское чувство к сестре?

Глядя на решительное лицо Дейзи и вспомнив историю с зонтиком, он вдруг почувствовал к ней глубокую симпатию.

– Вы оказались в затруднительном положении, – мягко сказал Артур. – Может быть, мы могли бы помочь вам уехать домой? У вас есть свой экипаж?

– Но мы не хотим ехать домой, – поспешила ответить Дейзи. – Я имела в виду другую помощь, милорд. Не могли бы вы, порекомендовать достойную леди, которая согласится покровительствовать нам? Роуз надо представить в обществе, надеюсь, вы понимаете? Главное – попасть туда, а потом уже я сама смогу повсюду сопровождать свою сестру.

Лорд Кинкейд смотрел на улыбающуюся Дейзи, и ему казалось, что он пребывает в каком-то странном сне. Возможно ли, эта пигалица, которая сделала его посмешищем в глазах всего Лондона, теперь всерьез просит, чтобы, к примеру, его мать графиня Атерби представила ее в свете? Что за наглость! Неужели она и в самом деле ожидает, что он окажет обществу такую ужасную услугу? Да оно этого просто не перенесет!

Однако Дейзи, очаровательно улыбаясь, по-прежнему ожидала ответа. Лорд Кинкейд перевел дыхание.

– К сожалению, моя мать сейчас в Бате, а сестра… в интересном положении. Что касается моей младшей сестры, то ей нет и двадцати.

– О! – Мисс Моррисон воодушевилась: она, кажется, не поняла значения сказанного. – Роуз недавно исполнилось девятнадцать, и они могли бы подружиться. Ваша сестра уже выходит в свет, милорд?

– Пока еще нет. – Виконт словно не заметил того, что предшествовало этому вопросу.

Мисс Роуз Моррисон умоляюще сложила руки – видимо, и для нее старшая сестра была чем-то в своем роде выдающимся, так как беззаветная отвага Дейзи вовсе не была фамильной чертой.

– Но ведь есть еще Хетти, – неожиданно услышал Джайлс слова брата.

Артур внимательно посмотрел на него, а потом обратился к Дейзи:

– Я имею в виду нашу кузину, леди Хетти Паркинсон. У нее трое сыновей, и она всегда жаловалась, что нет дочерей: она могла бы вывозить их в свет.

Дейзи вскочила и прижала руки к груди, глаза ее блестели.

– О! – воскликнула она. – Это было бы так чудесно! Я угадала в вас, милорд, истинного джентльмена еще тогда, в гостинице. О, благодарю, благодарю вас!

Она что, принимает его за чревовещателя? Это неуклюжее предложение было сделано Артуром, а она смотрела на него с таким благодарным выражением, что лорд Кинкейд невольно опустил глаза. Наконец он решительно поднялся с кресла.

– Я зайду к кузине сегодня во второй половине дня, – неожиданно для себя произнес он, – и попытаюсь договориться о покровительстве для вас и вашей сестры, мисс Моррисон. Могу я заглянуть к вам завтра утром?

Дейзи протянула ему обе руки.

– Наш приходский священник любит говорить, что доброе деяние всегда будет вознаграждено, даже если человек совершает его без видимой причины, и это так и есть. Если только Роуз примут в свете, я буду бесконечно вам благодарна. Эта награда гораздо больше той маленькой услуги, которую я смогла оказать вам, милорд, но, может быть, когда-нибудь и я что-то смогу сделать для вас.

Неужели это он протянул ей руки в ответ? Лорд Кинкейд был несказанно удивлен собственным поведением. Ее руки были нежными и прохладными: кто бы мог подумать, что еще совсем недавно они так уверенно орудовали мужским зонтом! Он никогда еще не видел такого невинного выражения на хорошеньком личике, которое в этот момент буквально светилось от радости. Виконт наклонился и поднес руку девушки к губам.

– Надеюсь, такая возможность больше не появится, – горячо произнес он. – А теперь нам пора. Итак, до завтра.

Артур, улыбаясь, поклонился Роуз.

Глаза лорда Кинкейда с некоторым сожалением остановились на стройной шейке Дейзи. Он так мечтал сомкнуть руки на ней! А еще он собирался разорвать эту женщину на куски, наказать за болтливость… И что же? Вместо этого он растаял от ее улыбки, с такой искренностью выражавшей восхищение и благодарность.

Ну ничего, он скоро очнется и сбросит с себя это наваждение. Да, но ведь он в самом деле обещал представить Хетти этих двух женщин! Виконт никак не мог заставить себя думать о них как о леди. Боже правый, они попали просто в скандальную ситуацию. Две молодые девицы, без сопровождения, одна из них выставляет себя старой девой, и это с такой-то фигурой и с открытым хорошеньким личиком. Да к тому же они живут в «Пултни», по всей видимости, без прислуги, и при всем том стараются проникнуть в высшее общество. Для любого члена этого общества они будут выглядеть обыкновенными молочницами, не более того. И что это еще за лорд, их отец? Он никогда не слышал такой фамилии. А сэр Чарльз Пикеринг – их дядя? Как нарочно, видите ли, он во Франции.

Да нет, надо быть просто сумасшедшим, чтобы поверить во все это! Виконт с подозрением посмотрел на брата.

– Хорошенькое дело, – недовольно пробурчал он. – Ты втянул меня в настоящую авантюру. Я-то надеялся больше никогда не увидеть мисс Дейзи Моррисон после сегодняшнего разговора, а ты предложил, чтобы Хетти пасла их здесь, в Лондоне. Надеюсь, что у нашей почтенной кузины есть голова на плечах.

Артур безмятежно улыбнулся:

– Они очаровательны, Джайлз, и совершенно не понимают всей трудности своего положения. Мы просто обязаны им помочь. Старшая сестра необыкновенно отважна и совершенно бескорыстна в своих планах; думаю, ты в конце концов оценишь это. Вспомни, что она рисковала своей безопасностью, а может быть, и самой жизнью, чтобы спасти тебя. К тому же я уверен, что Хетти будет только рада такому знакомству.

– Ну, брат! – Словно не веря своим ушам, Джайлз на мгновение приостановился. – Мне даже страшно представить твой дом после того, как ты начнешь служение Господу. Нищие, мошенники, жулики – все это отребье выстроится в очередь длиной в полмили, ожидая, когда ты отдашь им свою последнюю пару башмаков или поделишься корочкой хлеба. Артур снова улыбнулся:

– Если среди них будет хотя бы один, который по-настоящему нуждается, тогда я все отдам ему, Джайлз.

Виконт раздраженно покачал головой, но в конце концов не удержался и тоже улыбнулся:

– Говорят, только сумасшедший думает, что он единственный нормальный человек во всем мире. Может быть, я и есть один из таких сумасшедших, которого первым следует отправить в Бедлам.

Виконт Кинкейд решил нанести еще один визит, который все откладывал. Скорее всего потому, что был не в чести у своей младшей сестры. Неприятно ей будет видеть его избитое лицо и расспрашивать о сплетнях, которые, разумеется, до нее уже дошли.

Когда дворецкий, приняв у него шляпу и стек, провел его в гостиную, настроение его еще больше ухудшилось: не одна, а сразу обе сестры поджидали его.

– Джайлз! – Джулия Холмс, бывшая в положении, поднялась на ноги. – Наконец-то ты явился! Дай-ка мне посмотреть на твое лицо. Хорошо же тебе его разукрасили! – Она подошла и неодобрительно осмотрела кровоподтеки. – Надеюсь, это заживет?

– Ничего не останется, – пообещал виконт и, взяв сестру за руки, поцеловал в щеку, стараясь не задеть при этом ее большой живот. – Боже мой, Джулия, уж не тройню ли ты ждешь? Мне кажется, ты удваиваешься в размерах всякий раз, когда я тебя вижу.

– На это я могу только сказать, что все в нашей семье далеко не карлики. Взять хотя бы тебя или Артура…

– Здравствуй, Джудит! – Лорд Кинкейд повернулся к младшей сестре, которая сидела прямая, как жердь, с каменным выражением лица. – Не обнимешь ли и ты меня, дорогая?

– Не называй меня «дорогая»! – Джудит вздернула подбородок на целый дюйм. – И не приходи сюда в поисках сочувствия. Даже если оба глаза у тебя будут повреждены, все зубы выбиты и ребра переломаны, ты все равно не выжмешь из меня ни единой слезинки!

– Хорошо-хорошо! – Джайлз уселся возле старшей сестры, кивком давая согласие на предложенную чашку чаю. – Я думал, ты сегодня будешь более оригинальной, Джуди, и не станешь повторять те же упреки, что и месяц назад.

– Я тебя просто ненавижу и очень рада, что тебе не удалось добраться до Бата. Если ты пришел сюда, чтобы снова завоевать мое расположение, то только понапрасну теряешь время. – В голосе Джудит звучала откровенная злоба.

– Хватит вам грызться! – Старшая сестра неожиданно засмеялась. – Все, что сделал Джайлз, так это не пустил тебя на маскарад. Я тоже запретила бы тебе это, если бы не поверила, будто ты идешь в театр с Биллингзами; да и папа, будь он здесь, наверняка поступил бы так же.

– Это просто невыносимо – иметь старших сестру и брата. – Джудит взъерошила темные волосы. – Вы считаете, что если человеку нет двадцати, то он еще ребенок и ему нельзя давать свободу в принятии решений?

– Так оно и есть. Дай тебе волю, и ты тут же свяжешься с прожигателем жизни и негодяем, отдашь свое состояние в руки человека, который промотает его в две недели.

– Лорд Пауэрс вовсе не прожигатель жизни, и его не интересует мое состояние! – Джудит вскочила с кресла. – Если именно это ты собирался сказать папе, Джайлз, то ты лжец и заслуживаешь гораздо большего, чем подбитый глаз.

– Я уже и раньше это слышал, – устало ответил виконт, – и хотел посоветовать родителям вернуться домой прежде, чем ты сбежишь с этим соблазнителем малолетних и будешь изгнана из респектабельного общества до конца дней своих. Джулия сейчас в таком положении, что не может повсюду таскаться за тобой, ее муж, Эмброуз, тоже вряд ли способен на это, а от Хетти тебе ничего не стоит ускользнуть. Что касается Артура, то у него такой мягкий нрав, что ты, пожалуй, еще заставишь его помогать тебе в заключении брака без необходимых формальностей… Мне же надо постоянно заниматься неотложными делами.

Неожиданно Джудит разразилась громким хохотом.

– Такими, как, например, затаскивать к себе в постель трактирщиц! – выкрикнула она и тут же покраснела.

– Джудит! – Чашечка старшей сестры звякнула о блюдце. – Следи за своими манерами! Джайлз прав, мама должна быть здесь как можно скорее. Одна я не могу руководить тобой…

Лорд Кинкейд побледнел и сжал губы.

– Мне кажется, что ты наслаждаешься этой пикантной новостью, а точнее, скандальным слухом даже больше, чем моим подбитым глазом, не так ли, Джуди? Как это мелко! Скажи мне лучше: ты за это время никуда не выходила?

Сестра удивленно взглянула на него.

– Но ты же сам приговорил меня к домашнему аресту на целую неделю, ты что, не помнишь?

– Тогда неси свою шляпку. Я беру тебя на прогулку, прежде чем мы с Артуром поедем с визитом к Хетти. Тебе просто необходим глоток свежего воздуха.

– Ура! – воскликнула Джудит, но отчего-то в голосе ее не чувствовалось особой радости. – Мы с братом идем гулять! Я просто не могу сдержать свой восторг!

– Ладно, Джуди. – Виконт указал на дверь. – Иди, пока я не передумал.

Как только девушка выбежала из комнаты, он взглянул на старшую сестру.

– Похоже, Джудит доставляет тебе слишком много хлопот. Интересно, как ты переносишь ее вспышки раздражения теперь, когда тебе так нужны отдых и спокойствие?

– Она стала очень замкнутой, – признала Джулия, – но по крайней мере не делала никаких попыток улизнуть. Я думаю, твои обещания дать ей взбучку… очень полезны, Джайлз. Джуди прекрасно знает, что ты выполнишь свои угрозы, если она тебя не послушается.

Лорд Кинкейд кивнул.

– Скажи, Пауэрс не пробовал увидеть ее?

Джулия немного поколебалась.

– Кажется, она получила какую-то записку, но тут же сделала вид, что ничего не происходит.

– Разве сестра не понимает, что эта переписка крайне нежелательна? – раздраженно спросил виконт. – Бэзил – сын маркиза Челкотта, и это единственное, что могло бы хоть как-то рекомендовать его, однако никто никогда не видел этого маркиза, а сам Пауэрс очень порочный человек, и это всем известно; вот уже два года он всеми правдами и не правдами старается подцепить богатую невесту. Неужели Джудит сама не понимает этого?

– Он очень обаятельный, Джайлз, а Джудит так молода и впечатлительна. Нам остается только надеяться, что когда она подрастет, то все поймет.

– Кажется, мне все-таки придется поехать в Бат, – виконт вздохнул, – или в крайнем случае послать туда длинное и подробное письмо. До чего же тяжело быть старшим братом такой своенравной девчонки!

– А это правда, что некая юная леди спасла тебя от жестокого избиения? – Джулия снова принялась разглядывать его подбитый глаз. – Бедный Джайлз, какое жестокое испытание выпало на твою долю, и кому это все было нужно, да еще после того, как все узнали, что твой кошелек украден? А все-таки что это за леди?

Лорд Кинкейд был счастлив, что именно в этот момент в комнату вернулась младшая сестра, – ему не хотелось вспоминать о мисс Дейзи Моррисон хотя бы еще час или два; особенно он был бы счастлив, если бы ему никогда больше не пришлось этого делать.

– Ну, дорогая, – он повернулся к сестре, – не угодно ли вам проследовать за мной? Только советую вам быть осторожной – дневной свет может ослепить вас после столь длительного заключения.

– Если бы вы знали, как я ненавижу вас, Джайлз Фэрхейвен! – Джудит надула губы, но все же, хотя и неохотно, взяла его под руку, и они удалились.

Глава 5

– Роуз, ты выглядишь просто прекрасно! – Дейзи, прижав руки к груди, с восхищением осмотрела сестру: в платье светло-лимонного цвета и такой же шляпке она буквально светилась сиянием юной красоты. – Леди Хетти Паркинсон не устоит перед тобой, и все получится как в волшебной сказке. Скоро ты начнешь ходить на балы, на концерты и в театры, а джентльмены будут толпами увиваться вокруг тебя. Тебе останется только выбрать самого достойного из них.

– Послушай, Дейзи, – Роуз умоляюще взглянула на сестру, – мы еще не виделись с леди Хетти, и мы ничего о ней не знаем, кроме того, что она кузина лорда Кинкейда.

– Не правда! Еще мы знаем, что у нее трое сыновей, – напомнила Дейзи. – Интересно, какого они возраста, лорд Кинкейд ничего об этом не сказал.

– Мне все это не слишком нравится. – Роуз надела перчатки. – Виконт может подумать, что мы ему навязываемся.

– Вот здесь ты не права, – возразила Дейзи, надевая соломенную шляпку поверх аккуратно уложенных волос. – Он очень любезен и человек чести. Лорд Кинкейд чувствует, что обязан нам, даже после того, как устроил здесь это смешное представление с деньгами. Он хочет что-то сделать для нас, ты заметила? И он очень симпатичный мужчина – это сразу видно, несмотря на подбитый глаз. Если он будет очарован тобой, я вовсе не удивлюсь.

Роуз хотела что-то сказать в ответ, но не успела, так как в дверь их гостиной постучали. Дейзи, пританцовывая от возбуждения, поспешила к двери, где чуть не столкнулась с гостем.

Как же он был красив – высок, широк в плечах, со светлыми густыми волосами. Если он обратит внимание на Роуз, она вряд ли станет противиться этому.

Лорд Кинкейд еще утром прислал слугу с сообщением о том, что во второй половине дня заедет к ним, чтобы сопроводить их в дом своей кузины, и к этому моменту нетерпение обеих женщин дошло до предела.

– Добрый день, милорд, – поспешно сказала Дейзи. – Сегодня такой чудный день. А разве его преподобие не с вами?

Виконт поклонился.

– Брат с младшей сестрой решили пойти в музей мадам Тюссо – Джудит в последнее время засиделась дома.

– Как хорошо иметь братьев – они повсюду могут сопровождать тебя, – сказала Дейзи и мечтательно посмотрела на Кинкейда. – А вот нас в семье всего двое, и мне приходится занимать место старшего брата, когда надо вывести Роуз куда-нибудь, – ведь я на целых шесть лет ее старше. Но, наверное, я слишком много говорю, да? Вы должны извинить меня, потому что я немного нервничаю. Вы даже не можете представить, как важен для меня этот визит, милорд.

Виконт, снова поклонившись, предложил руку Роуз, и Дейзи улыбнулась про себя, видя, как замечательно они подходят друг другу, а затем быстро прошла вперед.

Кинкейд, приподняв брови, удивленно посмотрел ей вслед.

– Дейзи очень независима, – торопливо пояснила Роуз. – Она всегда была такой. Это потому, что на ней лежит ответственность за все, что мы делаем.

– Может быть, ваша сестра со временем поймет, что эти манеры не очень уместны в городе, – сказал виконт, понизив голос.

– Не думаю. – Роуз посмотрела вслед сестре со смешанным чувством нежности и смущения.

Лорд Кинкейд помог девушкам подняться в открытое ландо и, заняв место напротив обеих сестер, исподтишка окинул их оценивающим взглядом. Роуз изумительно красива и, несомненно, будет иметь успех, если Хетти согласится взять ее под свою опеку, в этом можно было не сомневаться: уж очень ей понравилась такая идея. Хетти объявила, что ей будет куда приятнее заняться двумя молодыми леди, чем вечно ссориться с доставляющими ей столько хлопот сыновьями.

Виконт незаметно перевел глаза на Дейзи. Хотя старшая сестра не обладала безмятежной красотой младшей, она, без всяких сомнений, тоже была очень хороша собой: недаром швейцар в отеле «Пултни» бросил на нее такой восхищенный взгляд. Вот только у нее, наверное, не все в порядке с головой, если она думает, что ее можно принять за старую деву, которая сопровождает молодую девушку. Она сказала, что на шесть лет старше сестры, но вряд ли кто-нибудь бы поверил, что ей и в самом деле уже двадцать пять.

Дейзи с восторгом любовалась всем, что попадалось им по пути. Словно дитя, подумал лорд Кинкейд. Может быть, те не слишком благоразумные поступки, которые она совершила по пути в Лондон, объяснялись именно этой ее непосредственностью, а вовсе не злым умыслом. Эта мысль до некоторой степени успокоила его, и он откинулся на спинку сиденья, наслаждаясь ясным весенним днем.

– Остановитесь! – Дейзи так внезапно вскочила на ноги, что виконт едва успел схватить ее за талию, чтобы не дать вывалиться из экипажа. – Остановитесь немедленно!

Кучер, по-видимому испугавшись, придержал лошадей так резко, что они даже попятились назад, и это тут же создало затруднения для движения по оживленной Бонд-стрит. Тем временем Дейзи вырвалась из рук виконта и выскочила из ландо так быстро, что Кинкейд не понял, открывала она дверцу или просто перескочила через нее.

– Как можно быть таким жестоким! – услышал виконт голос Дейзи, спускаясь из экипажа вслед за ней. – Вас самих надо бы отстегать хлыстом, сэр, тогда бы я посмотрела, как вам это понравится.

Старшая из двух сестер Моррисон стояла посередине Бонд-стрит, размахивая розовым зонтиком и при этом кулаком угрожая весьма раздосадованному джентльмену, сидевшему в легкой коляске. Это был мистер Сесил Дарелл, член парламента, и он, казалось, с каждой минутой все больше начинал сердиться.

Пока оскорбленный мистер Дарелл решал, останавливать ли ему своих лошадей или нет, Дейзи нырнула в толпу пешеходов и уже через несколько секунд снова вынырнула оттуда с чем-то, напоминавшим сверток серой шерсти. Приглядевшись повнимательнее, Кинкейд убедился, что это было живое существо, похожее на китайского мопса.

– Вы видели, видели?! – Возмущению Дейзи не было предела. При этом она обращалась сразу и к прохожим, и к виконту, который мечтал в этот момент оказаться где угодно, но только не здесь.

К счастью, мистер Дарелл, оценив ситуацию, решил, что не следует дальше создавать помехи уличному движению, и спокойно пустил своих лошадей вперед.

– Тот господин, – Дейзи указала пальцем в направлении, куда удалился политик, – ударил несчастное существо своим хлыстом.

Тут какой-то молодой человек из толпы попытался вступиться за предполагаемого виновника происшествия:

– Собака кинулась прямо под копыта его лошадей – они могли просто ее раздавить…

– Что? – завопила Дейзи. – Вы защищаете негодяя, сэр? Этому не может быть прощения! Ударить бедное бессловесное животное – какая бессмысленная жестокость! Ему надо было остановить лошадей, слезть и отнести бедную собачку на тротуар. Но разумеется, хлыстом ударить куда легче. Вот бы его самого так!

– Правильно, верно! – Толпа зааплодировала, радуясь неожиданному бесплатному представлению.

Кинкейд крепко взял Дейзи за руку.

– Отпустите собаку, мисс, – тихо сказал он. – Нам пора ехать, иначе мы можем опоздать.

– Но как я пойду, если подобная вещь наверняка повторится, как только я выпущу несчастное животное из рук? – Девушка удивленно взглянула на него широко раскрытыми глазами; лицо ее раскраснелось. – Нет, милорд, я ни за что не сделаю этого, иначе не смогу жить с чистой совестью. Я забираю собаку с собой; надеюсь, кучер присмотрит за ней, пока мы будем наносить визит вашей кузине.

Они направились к ландо, и тут, к своему немалому облегчению, виконт убедился, что мисс Роуз Мор-рисон тихо сидит на своем месте с таким видом, будто ее здесь вовсе и нет: судя по всему, она уже давно привыкла к подобного рода сценам.

– Бедная маленькая собачка! – Дейзи внимательно осмотрела животное. – Тебя надо будет постричь, а то так трудно разобраться, где у тебя перед, а где зад. – Она взглянула на лорда Кинкейда и улыбнулась. – Благодарю вас, милорд, за то, что вы дали мне возможность разобраться с этим делом. Трудно поверить, что в мире есть такие жестокие люди!

Лорд Кинкейд, усаживая Дейзи в ландо, собрался было что-то возразить, как вдруг позади них раздался душераздирающий крик:

– Воры! Держите воров! Они схватили моего Мамелюка. Да остановите же их кто-нибудь!

Виконт прикрыл глаза, будто ожидал, что таким образом этот сон скорее закончится, а тем временем рядом с ним разгоралась шумная ссора между леди Джемаймой Хоукен и мисс Дейзи Моррисон: дамы осыпали друг друга угрозами и обвинениями, что собрало вокруг куда большую толпу зрителей, чем вначале. Леди Джемайма назвала Дейзи наглой воровкой и в конце концов заявила, что в этом городе просто нельзя отпустить животное немного погулять на улице, не опасаясь того, что его могут побить или даже убить.

Перебранка продолжалась до тех пор, пока лорд Кинкейд, придя наконец в себя, не забрал животное из рук Дейзи, после чего он с поклоном передал его пожилой леди, одновременно принеся извинения за доставленное беспокойство.

– А, так это вы, Кинкейд… – сказала леди Джемайма, враждебно посмотрев на Дейзи. – Ну хорошо, будем считать это просто недоразумением. Слава Богу, Мамелюк, кажется, совсем не пострадал, но вы должны понять, что я пережила, когда увидела его в руках этой неизвестной мне леди.

Видя, что инцидент исчерпан, разочарованная толпа зрителей начала понемногу расходиться.

Пока ландо, наконец, снова не тронулось в путь, виконт сидел с каменным лицом, представляя себе во всех деталях, что его ожидает, когда слухи о новом цирковом представлении с его участием распространятся по городу. Может, ему стоит эмигрировать в Бразилию, чтобы там наконец обрести хоть какой-то покой?

Кинкейд посмотрел на Дейзи, которая сидела выпрямившись и все еще учащенно дышала: ее щеки горели, глаза блестели; казалось, вся эта суматоха, которую она только что устроила, чтобы порушить его доброе имя, делала ее еще более привлекательной. Маленькая злодейка!

Заметив его пристальный взгляд, Дейзи улыбнулась:

– Не хотелось бы думать, что вы расстроились, милорд. Надо же до такого дойти – взять бедное животное в столь оживленное место, как Бонд-стрит, да еще потом оставить его без присмотра. В это просто нельзя поверить! А тот мужчина в коляске! Я даже довольна тем, что он не остановился, иначе вы обязательно ввязались бы с ним в кулачную драку прямо на глазах у всех! Но я, конечно, аплодировала бы только вам, если бы это случилось. И вот еще что: каким надо быть извергом, чтобы назвать несчастную маленькую собачку таким именем – Мамелюк!

И все же визит к леди Хетти Паркинсон оказался куда более удачным, чем мог ожидать лорд Кинкейд, но только для леди, разумеется. Что до него, то ему больше всего хотелось, чтобы этот визит закончился, даже не начавшись. Тогда Дейзи Моррисон пришлось бы ретироваться в деревню, где ей, безусловно, самое место, хотя… Он с состраданием подумал, что и там, наверное, есть сотни несчастных душ, которые считают, что ее место где-нибудь в Африке, подальше от них.

– О, так вы и есть мисс Моррисон! – При виде двух очаровательных девушек леди Хетти восторженно всплеснула руками. – Вы и ваша сестра гораздо красивее, чем я могла ожидать. Джайлс, дорогой, как же это ты не сказал мне, что меня ждет двойное удовольствие? Вместо одной молодой леди и сопровождающей ее дамы я вижу двух молодых леди.

– Но я и есть сопровождающая дама. – Дейзи отважно выступила вперед и протянула руку для рукопожатия, вместо того чтобы присесть в реверансе. – Люди часто по ошибке принимают меня чуть ли не за младенца, и все из-за моего маленького роста. Наследственность по материнской линии – тут уж ничего не поделаешь. На самом деле мне двадцать пять, и я вполне могу исполнять роль взрослой родственницы, которая сопровождает Роуз.

Пожав протянутую Дейзи руку, леди Хетти любезно предложила гостям сесть.

– Вы должны побольше рассказать мне о себе. Все с самого начала. Если уж я беру вас под свое крыло, а скажу вам, что я весьма склоняюсь к этому, то мне хотелось бы чувствовать себя так, будто вы мои дочери.

– Разумеется, вы правы, мадам, но только не думайте, что мы собираемся слишком надоедать вам. Все, что нам нужно, это чтобы вы ввели нас в общество. Наш отец был бароном, вы его наверняка знаете. Его имя – лорд Бригем, а сэр Чарльз Пикеринг – наш дядя. Роуз очень красива и обладает ангельским характером; я уверена, что как только ее увидят хоть раз в свете, она сразу получит массу приглашений, и после этого мы больше не будем создавать вам никаких неудобств.

– Благодарю вас за ваш такт, дитя мое, – ответила леди Хетти, – но вы и так не будете мне в тягость. В молодости я успела произвести на свет трех сыновей; но сыновья становятся далекими от матери, как только вырастают. Они все время заняты своими делами и не проявляют интереса к приемам и балам. Разве это не так, Джайлз? Мне кажется, что наш разговор становится не особенно интересен для тебя; почему бы тебе не сходить в бильярдную и не перекинуться парой слов с Альбертом? Кстати, мой сын все время жалуется, что в этом доме ему даже не с кем сыграть партию.

Виконт с облегчением вздохнул и поднялся.

– Может быть, это просто потому, что до сих пор никто не может выиграть у него, Хетти, – сказал он. – Ну ничего, думаю, его убеждение в том, что он непобедим, скоро развеется. – Лорд Кинкейд поклонился дамам и поспешно ретировался, благоразумно решив, что ему совсем ни к чему оставаться в гостиной и ждать очередной выходки Дейзи Моррисон.

Виконт очень надеялся, что Хетти удастся разобраться в характере Дейзи и ее сестры. Вся трудность состояла в том, что мисс Моррисон внешне выглядела как вполне безобидная молодая женщина; как бы Хетти, проговорив с ней полчаса, а то и час, не сделала ужасную ошибку, подумав, что ее собеседница и на самом деле нормальная. Бедная Хетти! Она не захотела выслушать Артура накануне днем, и теперь ему самому придется рассказать ей ужасную правду. К тому же теперь, после конфуза на Бонд-стрит, сплетни и насмешки пойдут с новой силой: за то время, пока длился скандал, он успел заметить в толпе нескольких знакомых, да и остальным было не так уж трудно узнать, кто он такой, тем более теперь, когда у него была столь яркая примета, как подбитый глаз фиолетового цвета. Он также не мог надеяться на то, что личность Дейзи Моррисон долго останется неизвестной публике; скоро все узнают, что она и есть та самая леди, которая спасла его шкуру, орудуя зонтом, а потом заплатила деньги трактирщице за оказанные ему ночные услуги.

Виконта бросило в дрожь. Ему трудно было поверить, что такая хрупкая женщина способна принести столько вреда. Она ворвалась в его жизнь, словно пушечное ядро. Он вспомнил свои ощущения, когда в ландо чуть не обнял ее. Она оказалась нежной и женственной и при этом дьявольски хорошенькой. И вообще, если бы дьявол имел женское обличье, то наверняка его, вернее, ее псевдоним был бы – Дейзи Моррисон.

Когда лорд Кинкейд возвратился в гостиную, то ему хватило одного взгляда, чтобы понять – все его надежды рухнули. Женщины мирно пили чай и, казалось, были вполне довольными друг другом.

– Джайлз, ты как раз вовремя, дорогой! Мне очень нужна твоя помощь. У нас тут небольшая размолвка…

Лорд Кинкейд прошел к камину и, облокотившись на каминную доску, изобразил любезную улыбку.

– Прежде всего ты должен убедить Дейзи, что им совершенно необходимо переехать из «Пултни» сюда.

– Переехать? – Лорд Кинкейд был откровенно удивлен.

– Пойми, не годится двум молодым леди выезжать в свет, если они живут в отеле.

– Но ведь здесь только одна молодая леди, а старшая сестра ее всего лишь сопровождает, – терпеливо объяснила Дейзи, которая повторяла этот довод уже не один раз.

– Вот-вот! – Леди Хетти с укором поглядела на своего молодого кузена. – Джайлз, почему ты до сих пор не объяснил своей протеже, как это абсурдно – считать себя старой девой в том возрасте, когда самое время подумать о замужестве? Я знаю многих джентльменов, которые будут счастливы удостоиться ее внимания, и у меня нет никаких сомнений, что я найду мужей для обеих молодых леди еще до окончания сезона.

– Но я вообще не имею намерения выходить замуж! – пылко заявила Дейзи. – Уже много лет назад я оставила мысль о браке, так как отношусь к людям, которые призваны руководить. Наш отец был так занят приумножением своего состояния, что едва ли успевал замечать, что происходит у него дома, поэтому мне очень скоро пришлось взять на себя роль главы семьи.

– Но это же просто восхитительно! – воскликнула леди Хетти. – Значит, вы достаточно подготовлены для того, чтобы вести домашнее хозяйство мужа, дорогая.

– Проблема состоит в том, – Дейзи нахмурилась, – что я также буду стремиться руководить и мужем. А вдруг мне попадется человек, который захочет сам властвовать надо мной? Представьте, что из этого может выйти! Вот почему я уже давно решила: брак – это не для меня.

– У Дейзи было очень много предложений, но она всегда была занята устройством дел других людей, – неожиданно вмешалась в разговор Роуз. – Вот почему я считаю, что это действительно отличная мысль – воспользоваться лондонским сезоном и тебе тоже, Дейзи. Ты просто обязана это сделать. И я от всего сердца благодарю вас, мадам, за то, что вы проявили участие к двум совершенно чужим для вас людям.

– Браво! – Лорд Кинкейд зааплодировал и тут же с любопытством посмотрел на Дейзи.

– Ну хорошо, – Дейзи тряхнула головой, – пусть даже я соглашусь с вами обеими и тоже стану выезжать в свет – вряд ли мне удастся изменить себя. Я все время буду нервничать по этому поводу.

И потом: иногда, как вы сами видите, я забываюсь и говорю, когда мне не следует говорить, или делаю что-то такое, чего не нужно делать, а в результате только создаю неприятности себе и окружающим.

Лорд Кинкейд в восхищении посмотрел на нее.

– Я уверена, что вы чересчур преувеличиваете свои недостатки, моя милая, – с улыбкой сказала леди Хетти. – Итак, Джайлз, дело улажено. Я благодарю тебя, дорогой, что помог мне переубедить Дейзи. У меня уже руки опускались, но, к счастью, тут пришел ты и подключился к нашему разговору.

Лорд Кинкейд насмешливо поклонился.

– Рад быть тебе полезным, Хетти, – сказал он, с трудом подавляя подступивший к горлу истерический смех.

– Я хотела бы, чтобы обе молодые леди перебрались ко мне завтра же утром, – продолжала кузина. – Нам нет смысла медлить, потому что сезон уже в самом разгаре. Завтра бал у Риплингеров, Джайлз, и я уже получила приглашение. До сих пор я не испытывала большого энтузиазма по этому поводу – что делать на балу пожилой леди, у которой трое сыновей; разве только сидеть там с такими же скучными дамами, обмениваться с ними слухами или играть в карты. Но теперь – совсем другое дело. Я хорошо знаю Гэсси Риплингер и позабочусь о том, чтобы Дейзи с Роуз тоже получили приглашения.

Лорд Кинкейд поклонился, краем глаза отметив благодарные улыбки на лицах обеих сестер.

– Джулия говорила мне, что ты тоже приглашен, Джайлз. – Леди Хетти вздохнула. – Она попытается уговорить тебя пойти туда, чтобы сопроводить Джудит. Артур тоже будет там, хотя все знают, что он плохо танцует, зато он пользуется успехом у дам благодаря своей чарующей улыбке. В конце концов, ты должен прийти хотя бы для того, чтобы танцевать с Дейзи и Роуз – это поможет привлечь к ним внимание.

Тут уж лорд Кинкейд сам не удержался от саркастической улыбки. Учитывая последние скандалы, вряд ли это будет именно то внимание, которое необходимо молодым леди!

– Дейзи должна участвовать в первом туре танцев. – Леди Хетти словно размышляла вслух. – Она старше, и ты должен сначала пригласить ее. А вот второй танец ты будешь танцевать с Роуз…

– Это будет большой честью для меня. – Лорд Кинкейд отвесил шутливый поклон мисс Моррисон-старшей, а затем ее сестре, которая выглядела несколько смущенной.

– Я так счастлива! – воскликнула Дейзи и тоже повернулась к Роуз:

– У тебя завтра первый бал, и ты имеешь уже по меньшей мере одно приглашение на танец. О, все будут восхищены тобой, я уверена, – а тебе останется только ждать и наблюдать. Благодарю вас, мадам, от всего сердца! – Поднявшись, она протянула руку леди Хетти, а потом обратила сияющий взгляд на лорда Кинкейда. – Вас я тоже благодарю, милорд. Самое лучшее, что я совершила за последнее время, так это встала рано утром в той гостинице, где была такая неровная постель, посмотрела в окно на конный двор и увидела, что вам нужна моя помощь.

Она сделала столь решительное движение по направлению к виконту, что он даже испугался, как бы эта маленькая бестия не бросилась к нему в объятия. Однако Дейзи ограничилась тем, что, подняв на него сияющий взор, протянула ему свою очаровательную ручку.

И здесь случилось самое странное событие из всех, что произошли в этот ужасный день, – лорд Кинкейд тоже улыбнулся в ответ и, осторожно взяв в ладонь ее пальцы, поднес их к своим губам и поцеловал!

Глава 6

Дейзи, порозовевшая от возбуждения, рассматривала свое отражение в большом зеркале, висевшем в гардеробной рядом с ее комнатой в доме леди Хетти. Она дважды повернулась кругом и с удовлетворением улыбнулась. На ней было одно из ее новых бальных платьев из светло-зеленого шелка с кружевной туникой, новые туфельки и жемчуг – подарок папы в тот день, когда ей исполнился двадцать один год. Ее волосы были подняты кверху, причем Пэнни, горничная, приставленная к сестрам, придумала очень удачную прическу, оставив некоторые локоны свободно ниспадающими на виски и на шею.

Дейзи взяла веер из слоновой кости и, развернув его, еще раз кокетливо взглянула на свое отражение, а потом, весело рассмеявшись, выбежала из гардеробной.

Ее не очень волновало то, что она едет на свой первый бал и, вполне возможно, получит несколько приглашений на танцы; Дейзи была счастлива оттого, что Роуз, выглядела даже более красивой, чем она могла себе представить. На ее сестре было кружевное платье на белом атласном чехле с тремя оборками; вырез платья был низким, но вполне в рамках приличия. Все та же умелица Пэнни сотворила истинное чудо с ее прической, и теперь светлые мягкие волосы Роуз волнистыми прядями обрамляли ее лицо.

Появление Роуз станет событием сегодняшнего вечера, Дейзи нисколько в этом не сомневалась. Она может привлечь внимание многих достойных джентльменов прежде, чем они узнают о действительных размерах ее состояния, и это даже к лучшему, так как папа сколотил состояние, занимаясь углем, и, как она слышала, многие из этих людей могут из-за этого отвернуть от них свои благородные носы.

Про себя Дейзи решила, что она в первом туре потанцует с лордом Кинкейдом, а потом отыщет тихий уголок и оттуда будет спокойно наблюдать за триумфом Роуз. Троих сыновей леди Хетти, которые жили с ней, тоже можно было отнести к вполне достойным джентльменам. Все они были старше Роуз и младше Дейзи, отчего казались ей мальчишками, особенно Альберт, проводивший все свободное время за игрой на бильярде.

Разумеется, нельзя было сбрасывать со счетов и самого лорда Кинкейда, который был высок ростом, широк в плечах и крепко сложен. К тому же Дейзи всегда нравились светловолосые мужчины.

Но не только внешний вид привлекал Дейзи в этом человеке. Он был виконтом, сыном и наследником графа, иными словами, джентльменом в полном смысле этого слова. У него хорошие отношения с братом, он любит сестер… Правда, у него все же есть один недостаток: насколько знала Дейзи, виконт был не прочь провести ночь в объятиях какой-нибудь вульгарной женщины, вроде Бесси из гостиницы «Золотой орел». Но она слышала, что все джентльмены должны перебеситься в молодости, чтобы потом стать достойными гражданами своей страны, так что здесь беспокоиться было не о чем.

Что и говорить, виконт был бы просто идеальным мужем для Роуз, об этом Дейзи подумала еще прошлой ночью, лежа рядом со спящей сестрой в отеле «Пултни». Разумеется, она сделает все возможное, чтобы это получилось, но ей вовсе не хотелось упустить и другие возможности: прежде чем сезон закончится, найдутся еще джентльмены, которые будут добиваться руки ее сестры, и среди них тоже можно будет выбрать достойного.

Однако если Роуз выберет виконта, это будет совсем неплохо. Такой привлекательный и сильный мужчина! Дейзи словно еще и сейчас чувствовала его руки на своей талии. Может быть, ей тогда не стоило так уж быстро выскакивать из ландо, чтобы спасти несчастную собачку? А какие у него были теплые губы, когда он целовал ее руку! Какая у него красивая улыбка! Она видела ее всего один раз, но зато эта улыбка была адресована только ей одной. Она тогда даже почувствовала слабость в коленях!

– Ну вот и я! – Дейзи быстро сбежала по лестнице, хотя настоящей леди так поступать совсем не подобало. – А это веер. – Она помахала рукой с зажатым в ней веером. – Он лежал на умывальнике, как я и думала. Вот было бы ужасно, если бы я забыла о нем. Мне обязательно надо для разрядки держать что-нибудь в руках. – Дейзи соскочила с последней ступеньки и весело рассмеялась.

По крайней мере дело вовсе не так плохо, если его младшая сестра все еще может улыбаться! Лорд Кинкейд помог Джудит выйти из экипажа и проводил ее к покрытой ковром лестнице дома Риплингеров. Он считал ее волнение вполне естественным после недельного сидения дома, и все же… Его одолевало смутное предчувствие, что Джудит взволнована совсем по другому поводу. Скорее всего лорд Пауэрс тоже будет на этом балу – его и прежде можно было встретить повсюду, где собиралось много молодых, доверчивых и богатых невест.

Если это так, виконту оставалось только не упускать Пауэрса из виду и внимательно наблюдать за тем, как будут развиваться события. Пару дней назад, когда они гуляли с Джудит, он сказал ей, что не поедет в Бат к отцу, ничего не будет писать ему и тем самым даст ей еще один шанс доказать, что она не лишена здравого смысла, чего каждый вправе ожидать от молодой девятнадцатилетней леди, которая проводит в свете уже второй свой сезон.

Кинкейд посмотрел на окна зала, в котором уже собралась толпа приглашенных. Если Джудит хочет дуться весь вечер, то это ее проблемы: у него хватает других забот, и не последняя из них – узнать, приехала ли на этот бал мисс Дейзи Моррисон, ведь именно с ней он должен открывать первый тур танцев. Входя в зал, он все еще надеялся, что леди Хетти не сможет раздобыть приглашения для сестер Моррисон, однако ему не потребовалось слишком много времени, чтобы убедиться: Хетти, Дейзи и ее сестра были уже здесь.

Дейзи Моррисон выглядела великолепно, и Кинкейд пожалел важного полковника, который, разговаривая с ней, пытался выпросить для себя несколько танцев с ней. Бедняга даже не подозревал, что находился в гораздо большей безопасности во время жестокой битвы, когда на него, гремя подковами, неслась в атаку вражеская конница. По крайней мере там ему легко было распознавать врага и грозящую опасность.

Что касается мисс Роуз Моррисон, то даже в белом шелке и кружевах, по-новому причесанная, она ничем не отличалась от дюжин других молодых леди, впервые вышедших в свет. Дейзи Моррисон, напротив, своим оживленным видом и ослепительной улыбкой производила совершенно неповторимое впечатление.

Пока виконт делал все эти наблюдения, его брат подвел Джудит к Дейзи и представил девушек друг Другу.

– Я очень рада познакомиться с вами, Джудит! – Дейзи очаровательно улыбнулась. – Ваши братья так добры к нам, особенно к Роуз. Вы с ней одного возраста; думаю, вам обеим уготован успех.

Тут лорд Кинкейд заметил, что Роуз Моррисон беседует с лордом Пауэрсом, а Джудит быстро направляется в их сторону, и тоже поспешил к ним, на ходу оправляя кружевные манжеты на рукавах.

– Добрый вечер, Пауэрс! – Он постарался придать голосу как можно больше любезности. – Вы, как всегда, очаровываете дам?

Барон насмешливо поклонился.

– Видите ли, Кинкейд, – сказал он, – часто люди считают, что видели всех красавиц в этой стране; и все же каждый раз они убеждаются, что на свете есть и другие цветы, о существовании которых они прежде не подозревали. – Он выразительно посмотрел на младшую сестру Дейзи.

– В самом деле. – Виконт улыбнулся Роуз. – А правда ли, что Артур просил вас отдать ему первый танец? – Он прекрасно знал ответ, потому что стоял рядом, когда брат говорил об этом.

– Да, это так. – Щеки Роуз зарделись. – Я совершенно ошеломлена, милорд. Моя карточка для танцев уже полностью исписана. Вот и лорд Пауэрс только что внес свое имя на единственное оставшееся место.

Кинкейд подозрительно посмотрел на барона и чуть прищурил глаза:

– Вам просто повезло, Бэзил, поздравляю. А ты, дорогая? – Он повернулся к сестре. – У тебя тоже есть партнеры?

– Разумеется! – Джудит вызывающе посмотрела на брата. – Боюсь, что для тебя уже ничего не осталось, Джайлз. Лорд Пауэрс зарезервировал два танца со мной – вальс до ужина и деревенский танец после него.

– Ну вот и отлично, желаю хорошо повеселиться. – Лорд Кинкейд, придав лицу задумчивое выражение, окинул взглядом музыкантов, уже настраивавших свои инструменты, и хозяев бала, готовых в любой момент объявить начало танцев.

– Я вижу, вы сегодня не в духе, – заметил Пауэрс.

– Да, так оно и есть, – согласился лорд Кинкейд. – У меня возникла важная проблема. Я должен был выбрать такой костюм, цвет которого удачно сочетался бы с фиолетовым цветом моего глаза.

Роуз, не выдержав, рассмеялась:

– Но ваш глаз сейчас гораздо лучше, чем когда я увидела его в первый раз.

– И уж совсем не так, как он выглядел бы, если бы к вам на помощь не пришла чемпионка по сражению на зонтах, избавившая вас от еще более жестокого избиения, – насмешливо улыбаясь, сказал барон.

– О, разумеется, – согласился лорд Кинкейд. – Тогда мои хлопоты по подбору цвета были бы совсем ни к чему, так как у меня просто не было бы возможности присутствовать на этом балу, да и на других тоже, еще в течение нескольких недель.

На это лорд Пауэрс с неодобрением произнес:

– Просто отвратительно, что в наши дни никто не может чувствовать себя в безопасности не только на пустынной дороге, но и в сравнительно респектабельной гостинице.

– Прошу меня извинить, – лорд Кинкейд вежливо поклонился, – но, кажется, пришло время пригласить мою первую партнершу.

– Что ж, желаю вам повеселиться от души. – Барон дружелюбно кивнул. – Будем надеяться, что ни один из многочисленных пуделей Гэсси Риплингер не заскочит в зал хотя бы в течение ближайшего получаса, как это не раз бывало, и не испортит нам праздник, верно, Кинкейд?

Виконт от души рассмеялся, а вслед за ним и остальные.

Роуз наслаждалась балом, даже несмотря на то что еще несколько дней назад не имела никакого желания ехать в Лондон, чтобы найти богатого претендента и сделать блестящую партию.

Она была счастлива прежде всего оттого, что ей довелось танцевать в первом туре с преподобным Артуром Фэрхейвеном. Хотя перед танцем Роуз нервничала и чувствовала себя неуверенно, все страхи как рукой сняло от общения с таким обаятельным джентльменом, чье поведение и добрая улыбка приносили облегчение любому человеку. Роуз не сомневалась, что это совершенно естественно для него – ведь обязанности священнослужителя в том и состоят, чтобы облегчать жизнь людям.

И все-таки брат Джайлза не был самым симпатичным джентльменом в зале. О разумеется, у него прекрасные вьющиеся волосы, и он очень высок… но еще и немного сухощав. Возможно, от этого преподобный Артур Фэрхейвен слегка сутулился, словно нес громадную тяжесть или хотел сравняться в росте с простыми смертными.

Как ни странно, особенно привлекательным его свойством в этих обстоятельствах было то, что он совсем не умел танцевать и все время пытался двигаться в направлении, противоположном движению всех остальных пар.

– Теперь вы понимаете, почему я избрал карьеру священнослужителя? – произнес Артур с добродушной улыбкой, провожая свою даму к тому месту, где стояла леди Хетти. – Просто никто не дал бы мне место учителя танцев.

Юная леди Джудит Фэрхейвен с готовностью приняла Роуз в число своих подруг и между танцами знакомила ее с другими девушками ее возраста. Разговор все время вертелся вокруг того, кто из присутствующих джентльменов более симпатичен, кто лучше танцует и, наконец, кто одет по самой последней моде, а кто нет.

– Полковник Эпплби определенно неравнодушен ко мне, – призналась Джудит. – Хотя он прямо пока ничего не сказал, но я и так все знаю. Он очень симпатичный, но ему уже за тридцать. Как вы считаете, он очень стар?

– Если вам будет хорошо с ним, – ответила Роуз, – то не думаю, что возраст имеет такое уж большое значение.

Джудит наклонилась поближе к ней.

– Зато мой главный поклонник, лорд Пауэрс, очень красив, просто душка и сын маркиза. Он любит меня и твердо намерен на мне жениться.

– Так вы уже обручены?

Лицо Джудит омрачилось.

– Вовсе нет. Дорогой Джайлз вбил себе в голову, что лорд Пауэрс куда больше интересуется моими деньгами, чем мной, и все только потому, что он проиграл свое состояние, и еще потому, что пытался сбежать с мисс Гамильтон в прошлом году, а она, как известно, очень богатая наследница. Но Бэзил объяснил мне, что просто эта леди была очень назойлива, а он не нашел в себе смелости отказать ей. И наоборот, он почувствовал большое облегчение, когда ее отец открыл их планы и положил им конец.

– Так он готов был жениться на ней только затем, чтобы не ранить ее чувства? – удивилась Роуз, однако Джудит оставила этот вопрос без ответа.

– Мы любим друг друга, – драматическим голосом произнесла она, широко раскрыв глаза, – а Джайлз жестоко и по-варварски обходится со мной. Он не позволяет мне оставаться с ним наедине, но мне это так нужно, мисс Моррисон… Могу я называть вас просто Роуз? Мы с ним хотим сбежать в библиотеку в то время, когда все будут думать, что мы танцуем. Вы поможете мне? Скажите Джайлзу, что у меня распоролся шов и мне пришлось удалиться в дамскую комнату.

– Но это было бы ложью, – возразила Роуз. – И потом, девушке неприлично оставаться наедине с джентльменом, не так ли?

– Поймите, нас хотят разлучить силой! – Джудит трагически закатила глаза. – Джайлз целую неделю держал меня дома взаперти!

– О Боже! – воскликнула Роуз и взглянула на виконта, с которым она так мило протанцевала второй тур. Он был хорош собой, вежлив и совсем не прочь поговорить с ней после окончания танца, чтобы развлечь. Еще он был так добр к ней и к Дейзи и даже проявил большую выдержку, не позволив себе разорвать Дейзи в клочья там, на Бонд-стрит, когда она, сама того не желая, поставила его в ужасно неловкое положение.

– Вы сделаете это для меня? – снова спросила Джудит. – Вы согласитесь, я знаю. Вы очень милая, Роуз, я тоже когда-нибудь сделаю для вас то, что будет вам очень нужно.

– Я на самом деле считаю, что вам не следует… – начала было Роуз, но в этот момент ее увел очередной партнер. Во время танца она издали внимательно наблюдала за лордом Пауэрсом, и он показался ей очень красивым. Так обещала она все же или нет? Определенно Джудит думает, что обещала, потому что промолчать – это все равно что согласиться.

Как раз следующий танец Роуз был отдан лорду Пауэрсу. Что ж, она сумеет найти подход к этому красавцу.

Как только начался танец, лорд Пауэрс, улыбаясь, спросил:

– Вы действительно дочь лорда Бригема, как здесь говорят?

– Значит, вам известно это имя? – Роуз с неподдельным интересом взглянула на своего партнера.

– Я не имел удовольствия быть знакомым лично, но много о нем слышал. Войдя в зал и увидев вас, я. сразу понял, как вы очаровательны, и теперь больше не могу смотреть ни на кого другого. Вы просто сразили меня, мисс Моррисон.

Это был единственный танец за весь вечер, который не доставил Роуз удовольствия. Как только он закончился, она отыскала Дейзи и без обиняков сообщила ей о возникшей проблеме.

– Лорд Пауэрс делает вид, что влюблен в меня, – сказала она.

– Делает вид? – Дейзи, возбужденная всем происходящим вокруг, рассмеялась. – Я вовсе не удивлена этому, Роуз! Ты достаточно красива для того, чтобы покорить здесь любого джентльмена.

Представь, я заметила, что и многие другие тоже все время посматривают на тебя.

– Но лорд Пауэрс влюблен в леди Джудит и хочет на ней жениться. А еще в прошлом году он пытался убежать с богатой наследницей. Лорд Кинкейд считает, что он – обыкновенный охотник за чужими состояниями.

Взгляд Дейзи сразу помрачнел.

– Так он сказал? Я питаю большое уважение к лорду Кинкейду, а из этого следует, что ты должна быть осторожна, Роуз. И все-таки лучше всего доверять здравому смыслу, дорогая. Я знаю, что мне не придется следить за тобой, и полагаю также, что он осведомлен о том, кто мы такие.

– Да, он сам это сказал, – подтвердила Роуз. Дейзи кивнула.

– Держись от него подальше, дорогая. Вокруг так много других достойных джентльменов. Тебе понравилось танцевать с лордом Кинкейдом? Я заметила, что он без умолку говорил с тобой.

Но Роуз, сделав нетерпеливый жест, перебила сестру.

– Леди Джудит хочет тайно встретиться с лордом Пауэрсом в библиотеке сегодня вечером, – громким шепотом произнесла она. – И вышло так, будто я обещала ей солгать, чтобы как-то оправдать ее отсутствие.

Дейзи в волнении принялась обмахиваться веером.

– Тебе немедленно следует разуверить ее, а уж потом веселиться самой. Я тоже присмотрю за леди Джудит – это самое меньшее, что я могу сделать для лорда Кинкейда, который был так добр к нам.

– Ты присмотришь? – В голосе Роуз зазвучало сомнение.

– А разве я не должна помочь человеку, которому грозит беда? – строго спросила Дейзи.

– Да, конечно… – Хотя Роуз на этот раз нечего было возразить, ответ ее прозвучал не слишком уверенно.

Глава 7

Дейзи танцевала три из пяти танцев первого тура и протанцевала бы все пять, но тут вспомнила, что должна отказывать претендентам, потому что считает себя сопровождающей дамой и ее обязанность – смотреть за сестрой. Кузине лорда Кинкейда пришлось даже сделать выговор своей подопечной, которая выглядела так великолепно в своем новом платье, что на вид ей нельзя было дать ни одного дня сверх двадцати лет.

Но Дейзи и так уже было чем гордиться – ведь именно она открыла танцы с лордом Кинкейдом: он выглядел настоящим джентльменом в своем светло-голубом фраке, с белоснежными кружевами на шее, серебристом жилете и коротких, до колен, панталонах.

Виконт был прекрасным партнером и, когда танцевал, не говорил слишком много, – это позволило Дейзи во время танца вести счет шагам и вспоминать фигуры. Лорд Кинкейд только иногда серьезно поглядывал на нее и отчего-то даже ни разу не улыбнулся. Может быть, он хочет пригласить на следующий танец более молодую и красивую партнершу, подумала Дейзи без всякой злости. Она была не против: ей доставит не меньшее удовольствие просто смотреть на танцующих.

Она улыбнулась:

– Милорд, не слишком ли нескромно для меня танцевать на балу в мои двадцать пять лет?

– Вовсе нет, – спокойно ответил Кинкейд. – Мне двадцать восемь, и я могу делать все необходимые фигуры, не вскрикивая от ревматических болей.

Дейзи рассмеялась.

– Вы понимаете, что я не это имела в виду – у меня прекрасное здоровье, уверяю вас. Но наверное, вы будете рады узнать, что я отказала двум следующим кавалерам. В самом деле, я буду тихо сидеть весь остаток вечера, если только леди Хетти не заставит меня снова идти танцевать.

– Не думаю, что все эти престарелые дамы и ревнители пристойности будут так уж шокированы, видя, как вы танцуете, мисс Моррисон. – Виконт с любопытством поглядел на нее сверху вниз. – Поверьте, у вас это получается вовсе не так плохо, несмотря на ваш солидный возраст.

– Ну если вы настаиваете…

Дейзи так и не смогла понять, отчего ее партнер внезапно заулыбался, но ей не очень-то и хотелось разгадывать этот секрет, и она тоже улыбнулась.

– Не кажется ли вам, что Роуз очень красива? По-моему, она даст сто очков всем молодым леди в этом зале, хотя, возможно, я и сужу пристрастно.

– Ваша сестра в самом деле прекрасно выглядит, – согласился лорд Кинкейд, и Дейзи бросила на него благодарный взгляд.

Во время двух следующих туров она с удовольствием смотрела на виконта, танцевавшего с ее сестрой; ей также было приятно, что Роуз подружилась с леди Джудит и ее юными подругами. Дейзи с радостью отметила, что лорд Кинкейд все время разговаривал с Роуз во время второго танца и даже несколько раз улыбнулся. Другие партнерши лорда Кинкейда и на одну десятую часть не были так красивы, как Роуз, и он не был увлечен ни одной из них. Единственное, чего она боялась, так это того, что у виконта уже есть дама сердца, к которой он питает серьезные чувства.

Своих партнеров она тоже считала вполне удачными. Конечно, преподобный Артур Фэрхейвен был далеко не таким отличным танцором, как его брат, но зато он ей очень нравился: ему быстро удалось завоевать ее расположение, сказав несколько комплиментов по поводу Роуз. Однако когда он перешел на внешность самой Дейзи, она вспыхнула:

– Перестаньте, сэр! Я понимаю, что работа священника в том и состоит, чтобы делать людям приятное, но вам не подобает говорить не правду.

– Мисс Моррисон! – Казалось, Артур был крайне удивлен. – Вы в самом деле одна из самых красивых женщин в этом зале. Спросите Джайлза, спросите других джентльменов – кого угодно, и все они подтвердят вам, что я не лгу.

В разгар бала лорд Донкастер попросил леди Хетти представить его как близкого друга лорда Кинкейда. Это был занятный молодой человек, с постоянной смешинкой во взоре. Он похвалил Дейзи за то, что она пришла на помощь его другу, воспользовавшись таким смертоносным оружием, как зонт, и за ее великодушие – ведь она заплатила его долги, не зная, сумеет ли возвратить свои деньги.

– Что касается этого факта, – заявила Дейзи, – я даже не хотела, чтобы мне их возвращали, хотя лорд Кинкейд, который, несомненно, является человеком чести, сам настоял на этом. Просто я не могу спокойно смотреть на то, как публично унижают человека, который никому не причинил зла. Хозяин гостиницы оказался очень негостеприимным человеком, он отвел нам с Роуз самую маленькую спальню только потому, что с нами не было других слуг, кроме Джерри. А трактирщицу я просто презираю, так как вижу, насколько ей нравится то, чем она занимается. Я поняла бы, если б ее вынудила на это бедность, но это не так. И еще этот мистер Мартин… Он мне совсем не понравился.

– У него, верно, был такой вид, будто он жаждал крови Джайлза? – спросил лорд Донкастер.

– Вовсе нет. – Дейзи нахмурилась. – Он выглядел так, будто совсем не беспокоился о деньгах, и все время улыбался, однако мне показалось, что это было всего лишь притворство. Я бы даже сказала, он был очень разочарован тем, что я заплатила ему.

Лорд Донкастер кивнул и после этого уже больше не задавал вопросов.

Дейзи очень нравилось на балу, но короткий разговор с Роуз взволновал ее, потому что она почувствовала какую-то неясную угрозу со стороны этого постоянно улыбающегося красавца, лорда Пауэрса. Сначала ей представилось, что он заинтересовался Роуз и именно поэтому попросил Джудит познакомить его и сразу же вписал свое имя в ее карточку, но теперь она была почти уверена, что он просто негодяй. К тому же у него была такая же неискренняя улыбка, как и у мистера Мартина.

В конце концов Дейзи решила продолжать приглядывать за Роуз, хотя и доверяла ей и надеялась, что та не поддастся чарам человека, о чьих истинных намерениях они уже догадывались. Но ей надо не спускать глаз и с Джудит, неразумно игнорировавшей предупреждения старшего брата. Если эта молодая леди все же попытается ускользнуть с лордом Пауэрсом, она последует за ними и проследит, чтобы ей не было причинено никакого вреда.

После ужина Джудит и лорд Пауэрс танцевали свой второй танец. Одну или две минуты они были в зале, а потом внезапно исчезли. Если бы Дейзи бдительно не наблюдала за ними, она ничего бы не заметила и тогда было бы уже поздно что-то делать.

Дейзи уже знала, что в ответ на увещевания Роуз Джудит только гордо вскинула голову и сказала, что все равно встретится наедине со своим поклонником. Дейзи подхватила рукой подол, извинилась перед кавалером, с которым до этого танцевала, и поспешила из зала.

Сначала она хотела поговорить с лордом Кинкейдом или с его братом относительно намерений Джудит, но потом отвергла эту идею. Родители леди Джудит были в Бате, и на лорда Кинкейда, очевидно, ложилась вся ответственность за сестру на время их отсутствия. Кажется, у них и так уже произошел какой-то конфликт по поводу лорда Пауэрса: бедная леди Джудит будет иметь неприятности, если ее застанут наедине с поклонником или хотя бы заподозрят в том, что она согласилась на такую встречу. А ведь Джудит так молода, не старше Роуз, и к тому же так впечатлительна. Не стоит причинять ей неприятности. Дейзи сама со всем справится. Завтра, если удастся, она поговорит с Джудит и, несомненно, убедит ее в том, что ей не стоит принимать поспешных решений – ведь у нее и так достаточно шансов, чтобы сделать блестящую партию.

Выскользнув из зала, Дейзи побежала прямо вниз, в библиотеку. Полутемное помещение было освещено только парой свечей, установленных на каминной полке. Неподалеку, обнявшись, стояли двое.

Дейзи кашлянула и, войдя в комнату, плотно закрыла за собой дверь.

– Боже, как здесь хорошо – тихо и никто не мешает немного побыть наедине с самим собой, не так ли? – как ни в чем не бывало произнесла она. – Неудивительно, что у вас двоих возникла та же мысль, что и у меня. – Она улыбнулась.

Джудит и лорд Пауэрс в испуге отскочили друг от друга и выжидающе уставились на Дейзи.

– О, – сказала Джудит, – вы шли сюда за мной. Вы сказали Джайлзу. Теперь меня опять запрут дома!

– Рад видеть вас снова, леди с зонтом! – Лорд Пауэрс преувеличенно вежливо поклонился.

– Да, это я, – с улыбкой ответила Дейзи. – И я действительно шла за вами, леди Джудит. Но вот говорить вашему брату… Зачем мне это делать? Если бы он пришел сюда, то в комнате стало бы слишком тесно. Я понимаю, вам хотелось немного побыть одной, в зале действительно очень много людей, но вы забыли, что вам нужна сопровождающая дама – вот я и буду таковой.

– Но мне вовсе не требуется сопровождение, – раздраженно возразила Джудит. – Мне уже девятнадцать лет, и это мой второй сезон, а все по-прежнему относятся ко мне как к ребенку.

Лорд Пауэрс посмотрел на нее, приподняв бровь, и чуть улыбнулся.

– Разумеется, вы не ребенок, – сказала Дейзи. – Если бы вы были ребенком, то вам нужна была бы няня. Я отойду туда, в угол, и буду там просматривать книги; думаю, что это займет у меня минут десять – пятнадцать, пока не кончится танец. Я ни в коем случае не стану на вас смотреть или слушать, о чем вы говорите.

Она снова улыбнулась и сделала несколько шагов в сторону. Сразу же за ее спиной послышался сдавленный шепот, и уже через пару минут Джудит заговорила громким голосом:

– Мы возвращаемся в зал, мисс Моррисон. Лорд Пауэрс привел меня сюда, потому что я устала от танцев и мне чуть не стало плохо.

Дейзи, обернувшись, улыбнулась:

– Я вовсе этому не удивляюсь – вы сегодня просто нарасхват. Лорд Пауэрс заслуживает только похвалы за его доброту и внимание.

Спутник Джудит слегка прищурился.

– Вы совершенно правы, мисс Моррисон, – сказал он. – Мне следовало бы подумать, как неудобно приводить сюда леди Джудит без сопровождающей дамы. Теперь, похоже, вы взяли на себя роль ангела-хранителя всей семьи Фэрхейвенов.

Дейзи кивнула:

– Я отправляюсь в зал, а вы последуете за мной через минуту или две.

– Мисс Моррисон! – позвала ее Джудит, едва она повернулась, чтобы уйти. – Вы не расскажете брату? Обещаете?

– Конечно, обещаю, – охотно согласилась Дейзи. – Если сказать ему, что вы устали от танцев, он может запретить вам ездить на другие балы, а это было бы так некстати для молодой леди, не правда ли?

Она вышла из библиотеки, надеясь, что двое беглецов тут же последуют за ней после короткого поцелуя: как она считала, это было вполне допустимо. Дверь она собиралась оставить чуть приоткрытой, но когда на нее налетел проходивший мимо лорд Кинкейд, тут же захлопнула ее.

– Как это неловко, – заторопилась она. – Я сошла вниз в надежде немного отдохнуть, но там уже кто-то есть. Не советую вам заходить туда, милорд.

– Джудит и Пауэрс? Вот теперь у меня появилось твердое намерение войти, мисс Моррисон, если вы немного посторонитесь.

– О, Бог мой, нет! Вы ошибаетесь. Наверное, они в другом месте. Давайте-ка посмотрим! – Она схватила виконта за руку и почти силой потащила в комнату рядом. Это был небольшой салон, освещенный так же, как и библиотека. Пройдя в глубь комнаты, Дейзи развела руками, показывая, что здесь никого нет. Она очень хотела, чтобы леди Джудит за это время успела вернуться в зал.

Лорду Кинкейду не доставляло никакого удовольствия коротать вечера, танцуя и болтая о пустяках под веселую музыку, поэтому на балах он предпочитал хотя бы часть времени проводить в комнате для карточных игр или беседовать в гостиной с другими джентльменами. Однако на этот раз ему пришлось оставаться в бальном зале все время и при этом не спускать глаз с Джудит. Кинкейд ненавидел роль надзирателя: это было совершенно несвойственно ему. Первые недели нынешнего сезона их родители провели в Лондоне, пока состояние здоровья не заставило отца поехать на лечебные воды в Бат.

Отношения виконта с младшей сестрой всегда были хорошими, но прежде он не отвечал за ее поступки. Теперь, когда Джудит привлекли красивое лицо и манеры опытного соблазнителя, она ни о чем больше не хотела слышать, и в этом была вся сложность. Если бы только он мог предостеречь сестру, не позволить ей что-нибудь чересчур экстравагантное, например, убежать с Пауэрсом или завлечь себя в компрометирующую ситуацию, которая заставит ее выйти за него замуж! Он очень надеялся, что со временем Джудит сама разберется во всем этом, но, к сожалению, терпение вообще не относилось к числу его положительных качеств, а в этот вечер и подавно. Две невыносимые вещи, которые ему приходилось терпеть, могли бы вывести из себя даже святого. Во-первых, это были непрерывные шуточки в его адрес повсюду, где он только не появлялся. Виконт чувствовал, что готов растерзать всякого, кто в его присутствии скажет еще хоть что-то о зонте или о собаке. Как было бы хорошо проучить хотя бы одного из шутников и посмотреть на кровь, капающую из его разбитого носа! Вместо этого ему приходилось любезно улыбаться и спешно подыскивать остроумные ответы на всевозможные дурацкие вопросы.

Вторым неприятным для виконта моментом было присутствие в зале Дейзи Моррисон. Ее хрупкость, изящество, лучезарная улыбка, красота – все это только умножало число шуток в его адрес, а его желание свернуть ей шею становилось от этого еще сильнее.

Единственным достоинством этого вечера было то, что первый тур танцев прошел без инцидентов; и все же лорд Кинкейд был уверен, что главные события еще впереди. Он видел, как Джудит и лорд Пауэрс, вальсируя, продвигались к выходу из зала. Ну и девчонка, пропади она пропадом! Разумеется, ему не очень хотелось, чтобы его друзья заметили все это. Виконт дождался, пока они заговорят о чем-то своем, извинился и неспешной походкой прошел вдоль стены зала к выходу.

К этому времени его сестра и лорд Пауэрс вовсе исчезли из виду. Некоторое время он ходил из одной комнаты в другую, а потом спустился вниз и прошел через главный салон. Когда он наконец приблизился к библиотеке, оттуда вышла вездесущая мисс Моррисон и поспешно закрыла за собой дверь.

Лорд Кинкейд и сам не понял, почему всего через несколько секунд он оказался с ней совершенно в другой, пустой комнате. Пока он стоял и размышлял над этим, она попыталась пройти к камину, якобы для того чтобы согреться. Но ведь в камине не было огня! Дейзи явно была чем-то очень возбуждена. Может быть, она испытывала неловкость оттого, что застала врасплох обнимающуюся парочку? Но виконт вообще сомневался в том, что мисс Дейзи Моррисон способна испытывать чувство неловкости.

– Позвольте спросить, что вы тут делаете? – наконец с подозрением спросил он.

В ответ Дейзи ослепительно улыбнулась:

– Я? Ничего.

– А я ищу Джудит – она исчезла вместе с Пауэрсом. Бэзил вовсе не такой приятный человек, как это может показаться на первый взгляд, мисс Моррисон; к тому же я заметил, что он уделяет особое внимание вашей сестре, которая, насколько мне известно, является весьма богатой молодой леди. У Пауэрса слабость именно к таким красоткам. А теперь, если вы меня извините…

– О! – Дейзи схватила виконта за руку, – Я полагаю, леди Джудит сейчас там, наверху, и вам не о чем беспокоиться. Разве вам не приятно побыть хоть минуту вдали от шума и суеты? – Она улыбнулась, и виконт подумал, что никогда прежде не видел такой неискренней улыбки.

– Нельзя ли обойтись без вранья? Лорд Пауэрс и Джудит еще минуту назад были в соседней комнате, верно? – Он взглянул на нее и нахмурился.

Улыбка Дейзи сразу угасла, и на ее лице появилось умоляющее выражение.

– Вы не должны сердиться на свою сестру. Уверяю вас: между ними ровным счетом ничего не произошло – ведь я была ее сопровождающей. К тому же это нам с вами легко быть разумными и осмотрительными, так как мы гораздо старше и имеем больший жизненный опыт. Леди Джудит находится в том нежном возрасте, когда человек воспринимает окружающее только сердцем. Разумеется, ее следует оберегать от таких людей, как лорд Пауэрс, но надо делать это незаметно, милорд, с большим терпением, и я обещаю, что не дам ей попасть в беду. Виконт презрительно прищурился.

– Уж не хотите ли вы с высоты вашего возраста и опыта поучить меня, как я должен воспитывать свою сестру? – произнес он с холодной угрозой. – Кажется, вы снова вторгаетесь в мою жизнь, чтобы решать мои проблемы? И после этого вы рекомендуете мне проявлять мягкость и терпение?

Дейзи снова улыбнулась, но на этот раз примирительно.

– Послушайте, виконт, – сказала она. – Вы не должны думать, что мне очень хочется испортить вам сегодняшний вечер – я только постаралась оказать кое-какую помощь. Возможно, я понимаю леди Джудит чуть-чуть лучше, чем вы.

Лорд Кинкейд собрал все силы, чтобы сдержать себя и не забыть о правилах поведения джентльмена.

Больше всего ему хотелось схватить ее руками за шею и задушить, но на этот раз он решил, что лучше ограничиться словами. И все же это становилось уже совсем невыносимым.

Виконт покачал головой и вздохнул.

В этот момент дверь позади него открылась и послышался голос миссис Хатчинсон, первой лондонской сплетницы, которая с кем-то оживленно разговаривала. Почти сразу он понял, что второй дамой являлась миссис Уиттаккер, к которой вполне можно было применить то же определение.

У него оставалась только одна секунда для того, чтобы принять решение. Он обнял Дейзи Моррисон, притянул к себе ее стройное тело и прижался губами к ее рту так, чтобы она ничего не смогла сказать.

– О! – Леди Хатчинсон потупилась. – Прошу прощения…

– Что? Кто?.. – Голос миссис Уиттаккер внезапно прервался. – О Боже…

Виконту показалось, что прошла целая вечность, прежде чем дверь снова закрылась, и тут для него началось самое трудное. Он хотел немедленно отскочить от своей невольной пленницы, но… Но почему-то этого не сделал.

Вместо этого лорд Кинкейд продолжал целовать Дейзи Моррисон, ощущая тепло прижавшегося к нему хрупкого тела и вдыхая обольстительный аромат ее волос. Она положила руки ему на плечи, а он опустил одну руку на ее талию и потом еще ниже, целуя ее и все глубже запуская язык ей в рот.

Ну что он за идиот, подумалось ему спустя несколько секунд или минут, а может быть, даже часов, когда наконец до него дошло, что обнимает он так страстно не кого-нибудь, а Дейзи Моррисон! Только тут виконт поднял голову и ослабил объятия.

Она смотрела на него снизу вверх ничего не понимающим взглядом, ее руки все еще лежали у него на плечах, а тело выгибалось дугой, прижимаясь к нему.

– О! – наконец произнесла Дейзи. – Но… зачем вы это сделали?

– Чтобы спасти вашу репутацию, мисс, – сказал лорд Кинкейд, впрочем, отлично понимая, что все это отъявленная ложь и что он больше всего заботился о своей собственной репутации. – Эти две старые сплетницы способны погубить кого угодно, дай им только повод.

– Вы так добры ко мне! – Дейзи потупилась. – Наверное, вы все еще чувствуете себя в долгу передо мной, хотя нет причин для этого – ведь вы все полностью оплатили. И все же я благодарю вас, милорд.

– Давайте забудем об этом. Пойдемте лучше в зал для танцев.

Виконт говорил торопливо, не зная, так ли ему на самом деле следует поступать. И тут он заметил зеркало над камином. Это означало, что обе сплетницы могли прекрасно разглядеть и саму Дейзи Моррисон, и то, как он страстно целовал ее.

Глава 8

– Так, и что же мне теперь делать? Неужели я должен жениться на ней?

Эти слова, впервые произнесенные вслух, прозвучали для лорда Кинкейда словно смертный приговор.

Лорд Донкастер и Артур Фэрхейвен, сидевшие по другую сторону камина, на этот раз всем своим видом напоминали судью и присяжного. Они уже обсуждали эту проблему с лордом Кинкейдом во время утренней верховой прогулки и теперь продолжали разговор, запершись в библиотеке.

– Я думаю, что этого делать все же не следует, – сказал Артур. – Мне нравится мисс Моррисон, она очень отважная и добрая женщина, но правда состоит в том, что по какой-то причине она вам не очень-то нравится, Джайлз. Мне кажется, что святой брак в таких обстоятельствах неуместен. Вы оба будете несчастливы.

– Ну вот, мы снова возвращаемся к тому же, с чего начали. – Лорд Кинкейд потер глаза пальцами и поморщился, коснувшись больного места. – Факт остается фактом – я скомпрометировал ее. Вся эта история уже разошлась с помощью двух старых сплетниц, и, разумеется, в полностью искаженном виде – я, оказывается, раздел донага и чуть не изнасиловал эту женщину. А как я могу протестовать? Чем больше я буду возражать, тем больше люди будут верить тому, чему хотят поверить. И самое пикантное во всей этой истории то, что я, выходит, обесчестил ту самую женщину, которая вместо меня заплатила шлюхе неделю назад. Мне очень жаль, Артур.

– Ты просто слишком педантично подходишь к решению этого вопроса, Джайлз. – Лорд Донкастер деликатно кашлянул. – По моим наблюдениям, мисс Моррисон – очень серьезная женщина. Есть шанс, что она может и отказать тебе, ты сам знаешь.

– Да, но я не могу делать ей предложение, рассчитывая только на это, Питер. Я должен сделать его с твердым убеждением, что свяжу себя на всю жизнь.

– По правде говоря, я тоже не уверен, стоит ли отказываться от такого пожизненного приговора, – с улыбкой сказал лорд Донкастер. – Она и на самом деле очаровательна, Джайлз, – удивительно хороша для женщины, которая уже пережила пору первого расцвета. Мне кажется, у тебя не будет ни одного повода пожалеть о своей женитьбе.

– Как раз этого-то я и боюсь, – с грустью заметил лорд Кинкейд.

– А может быть, мне жениться на ней? – немного поколебавшись, сказал Артур. – Она была бы отличной женой священника, я уверен… такая энергичная, приветливая…

– Святые небеса! – Лорд Кинкейд вскочил на ноги. – Я для моего злейшего врага не пожелаю такой судьбы, Артур. Нет уж, если мисс Моррисон должна выйти замуж, то только за меня. И может быть, Бог поможет нам обоим – я задушу ее прежде, чем пройдет первая неделя нашей совместной жизни, и дам, таким образом, палачу прекрасную возможность повесить меня самого.

– Да хватит тебе, Джайлз, – перебил его лорд Донкастер, – все не так уж плохо. Дейзи Моррисон очень добросердечна, она любит помогать другим людям. Это просто единичный случай, когда ей не повезло, и все ее усилия на прошлой неделе принесли тебе только неприятности. Она вовсе не хотела подставить тебя. Поцеловав ее вчера вечером, ты поступил правильно.

– Спасибо. – Лорд Кинкейд снова опустился в кресло. – Мне и в самом деле надо почаще напоминать о моем глупом поведении.

– Но ведь ты действовал из благородных побуждений, – мягко заметил Артур. – Ты хотел защитить репутацию леди, Джайлз, и это делает тебе честь. Вот только с зеркалом тебе не повезло.

– Ну и как же мне теперь быть? Нет, не говорите ничего. Я сам знаю ответ и больше не буду задерживать вас здесь. Питер, ты поедешь в «Уайте» – тебя там ждут утренние газеты, а ты, Артур… Ты отправляешься навестить – кого же? Дом для нуждающихся матерей. Не это ли намечено у тебя на сегодняшнее утро?

– Дом для больных мальчиков-трубочистов, – поправил его брат. – Матерей я навещал вчера, Джайлз, и был счастлив проследить, как одна из них отправлялась в деревню со своим ребенком, где ее примет ее брат и где она будет заниматься ткачеством.

– Скорее всего ты сам устроил все это дело. – Виконт, прищурившись, посмотрел на брата. Артур скромно улыбнулся:

– Это было самое малое, что я мог для них сделать. Я умею читать и писать, Джайлз. Ты был бы поражен, если бы узнал, как мало людей умеют делать это.

– Ну что ж, Артур! – Лорд Донкастер встал и потянулся. – Как я вижу, Джайлз хочет отделаться от нас, чтобы в одиночестве обдумать весь ужас своего положения в отсутствие наших утешений и советов. Нам с вами, кажется, по дороге?

Питер прав, подумал лорд Кинкейд, закрывая за гостями дверь библиотеки и принимая свою прежнюю позу у письменного стола. Чертовски прав.

Он никак не мог до конца осознать, что сидит здесь и обдумывает свой брак с мисс Дейзи Моррисон. Его худшие сны превратились в кошмар, и не было никакого средства стряхнуть с себя все это. Восемь дней назад он вообще не знал этой женщины, и вот теперь она превратилась в проклятие его жизни, поставив его в такое идиотское положение. Определенно весь мир сошел с ума!

Как и ожидал Кинкейд, уже на балу весть о его тайном свидании с мисс Моррисон, опередив его, мгновенно разошлась по всему залу. Но и это было еще не все. Целуя, он крепко прижал ее к себе и ощутил всю прелесть ее гибкого тела. Слухи же повествовали о том, что Дейзи была уже полураздета и он дал полную волю своим рукам. Все полагали, что две старые дамы успели выскочить из этого любовного гнездышка за мгновение до того, как он уложил Дейзи на ковер и удовлетворил свою похоть.

В результате ему в очередной раз пришлось выдержать бесконечные поддразнивания, к чему, казалось, он уже начал привыкать. На самом деле он даже вырос в глазах молодых щеголей, и они глазели на него весь остаток вечера с восхищением, граничившим с благоговением. Что касается Дейзи Моррисон, то у нее дела обстояли гораздо хуже. Леди с холодной вежливостью избегали ее, только один молодой джентльмен, уже успевший прославиться своим распутством, да еще Артур танцевали с ней. Лорду Кинкейду оставалось только гадать, была ли мисс Моррисон так уж подавлена этими событиями, – в течение всего вечера он старался держаться от нее как можно дальше.

Итак, теперь он обязан жениться на ней, а если не сделает этого, ее репутация никогда не будет восстановлена. Но как ему пересилить самого себя? Дейзи Моррисон была одной из тех немногих женщин, которые ему откровенно не нравились. Он не выносил ее развязную манеру вмешиваться во все дела и через неделю просто сошел бы от этого с ума.

Правда, внешне она и в самом деле хороша собой, и он попросту потерял голову, когда тем вечером ощутил, как горячо и податливо ее тело, какие у нее теплые, зовущие губы. Он с ужасом признавал, что тогда у него ничего не осталось в голове, кроме желания положить ее на пол и овладеть ею. Правда, это был только один короткий миг во время их объятия, когда он забыл, что перед ним Дейзи Моррисон. И надо же такому случиться, чтобы дьявольский и совсем не женский характер был заключен в этом столь восхитительном теле. Разумеется, это тело будет весьма малым утешением для него, если он женится на ней, потому что в этом случае он получит и все то, что заключено в нем. Помоги ему Боже!

Лорд Кинкейд поднялся. Во второй половине дня он должен поехать к Джулии, чтобы узнать, как она себя чувствует. Сама Джулия была уверена, что ее время скоро наступит, хотя доктор предсказывал начало родов не раньше чем через пару недель. А еще он должен поговорить с Джудит, воззвать к ее здравому смыслу и постараться не ругать ее при этом и не обрекать на домашнее затворничество, что, конечно, было не лучшей его идеей. Ему надо бы побольше знать о том, как следует обращаться с молодыми леди. Кинкейд решительно двинулся к двери. Да, визит к Джулии надо сделать, но это ни в коем случае не должно иметь форму извинения. И еще визит к Хетти – сразу же после второго завтрака, до того как он займется чем-либо другим.

Когда они поднялись в зал, Дейзи ничего особенного не почувствовала. Правда, у нее было всего два партнера на все оставшиеся танцы, один из которых слишком откровенно пытался флиртовать с ней. Недолго думая, она прямо сказала ему об этом, положив тем самым конец его глупым приставаниям.

Было еще несколько причин, из-за которых Дейзи не ощущала душевных ран, которые так стремились ей нанести присутствовавшие на балу леди. Во-первых, она никак не ожидала, что станет центром всеобщего внимания, и даже не надеялась, что ее вообще кто-либо заметит.

Второй причиной было то, что она чересчур увлеклась наблюдением за леди Джудит и лордом Пауэрсом. Когда она вошла в зал, они держались поодаль друг от друга, и так продолжалось на протяжении всего вечера. Лорд Пауэрс больше не танцевал, а лишь разговаривал с другими джентльменами и время от времени громко смеялся. Джудит же, напротив, не пропускала ни одного танца и вовсе не казалась грустной или расстроенной. Дейзи надеялась, что это хороший знак. Разумеется, ей придется еще много потрудиться, чтобы помочь этой молодой леди; при этом ее нельзя обижать или ругать, поскольку так все равно ничего не добьешься.

И все же главной заботой Дейзи оставалась Роуз. Ее сестра не пропускала ни одного танца, а некоторые из ее молодых кавалеров выглядели очень достойно. Жаль только, что Роуз рано устала – почти сразу после того, как Дейзи вернулась из библиотеки, искорки в ее глазах погасли и улыбка исчезла с губ. Она еще очень молода, с нежностью подумала о ней Дейзи, всему виной позднее время да еще эти беспрерывные танцы.

Но несмотря на все эти заботы, одна мысль никак не покидала ее, еще больше оживляя и без того беспокойное воображение Дейзи; казалось, все вокруг дышало ею.

Лорд Кинкейд только что поцеловал ее!

Дейзи целовали и раньше, когда она была помоложе, в щечку и даже в губы, а один смельчак однажды попытался прикоснуться к ее груди, за что и получил оплеуху. Но все это происходило много лет назад, когда она была молода и глупа, а после того как она выросла и обрела статус старой девы, ни один кавалер не прижимал ее так страстно к своему телу; поэтому она и не подозревала, что у мужчины могут быть такие сильные и восхитительно мускулистые бедра, грудь, плечи. Особенно ее разожгли его губы. Поцелуй лорда Кинкейда не был простым прикосновением, нет, это было что-то совсем другое – они ощутили вкус друг друга…

Ах, как волнующе все это выглядело! Дейзи почувствовала странную слабость в коленях, и ее сердце учащенно забилось. Зато потом наступило какое-то глупое разочарование. Неужели это все? Ничего больше? Она понимала – что-то не закончено, но что именно? А может быть, ничего и не было начато? Это даже нельзя было назвать объятием – лорд Кинкейд просто заслонял ее своим телом от взглядов тех двух леди, которые собирались войти в комнату.

Но и теперь, когда прошел целый час, ее колени все еще дрожали, а дыхание никак не могло успокоиться. Разумеется, очень неуместно было бросать на него, такого красивого и модно одетого, взгляды по пять раз в минуту, словно стараясь напомнить ему о происшедшем. Пора ей оставить все эти глупости, она ведь далеко не девочка.

Придя к такому заключению, Дейзи тут же стала думать о виконте как о возможном муже Роуз. Это на самом деле была бы блестящая партия для сестры. Но и Роуз может внести в этот брак ничуть не меньше – она красива, у нее отличный характер и вполне приличное состояние.

Дейзи была крайне удивлена, когда в карете на обратном пути домой она обнаружила, что леди Хетти сидит, не говоря ни слова, поджав губы, а Роуз молчит с трагическим видом.

– Вы обе выглядите очень усталыми, – снисходительно сказала она. – Определенно нам надо было пораньше уехать с бала.

Неожиданно Роуз разразилась слезами.

– В чем дело, дорогая? – испугалась Дейзи. – Разве ты не рада, в конце концов? Тебе плохо?

– Н-нет, – ответила Роуз сквозь рыдания. – Это все из-за тебя. Мисс Кершо и ее сестра говорили ужасные вещи про тебя и лорда Кинкейда, о том, что ты делала внизу с ним.

– О, неужели? Так эти две ведьмы все-таки видели меня там!

– Значит, это правда? – спросила Роуз, все еще всхлипывая.

– Бедный лорд Кинкейд! – Дейзи сокрушенно покачала головой. – Он поступил по-рыцарски, пытаясь закрыть меня от их взглядов, когда мы были одни в комнате. Я сошла вниз, чтобы сопровождать леди Джудит и лорда Пауэрса, а когда он тоже пришел туда, затащила его в пустую комнату, чтобы дать парочке время подняться наверх, в зал. Но тут появились эти две пожилые леди, и лорд Кинкейд, стоявший спиной к двери, притянул меня к себе и стал целовать, надеясь, что так они не сумеют меня узнать. Это все, что было, Роуз, и нечего так волноваться, дорогая.

– О Боже! – наконец заговорила леди Хетти. – Боюсь, вы совершенно незнакомы с обычаями Лондонского высшего общества, моя милая. Эта история стала выглядеть совершенно иначе после того, как обошла вокруг всего бального зала. Боюсь, что ваша репутация серьезно запятнана.

– Ну что за ерунда! – быстро возразила Дейзи. – Какие глупые люди. Как будто лорду Кинкейду интересно целовать такую старую деву, как я. Надеюсь, вы-то все понимаете правильно? Я вовсе не хочу, чтобы вокруг меня ходили такие глупые сплетни, и любому готова рассказать, как все было на самом деле. Разумеется, при этом я не буду упоминать ни о леди Джудит, ни о лорде Пауэрсе.

Хотя леди Хетти по-прежнему продолжала оставаться серьезной, а Роуз то и дело шмыгала носом, Дейзи отказывалась признаться, что вечер принес ей какие-то проблемы. Она спокойно уснула после того, как целый час убеждала себя, как было бы глупо вспоминать все детали происшедшего и что ей вовсе не хочется, чтобы ее кто-то обнимал.

Когда лорд Кинкейд прибыл после ленча в дом своей кузины, он нашел всех трех леди в гостиной, причем Дейзи, сидя рядом со столом, положила ногу на стул. Поприветствовав леди Хетти и Роуз, виконт с подозрением посмотрел на нее.

– Вы повредили ногу, мисс Моррисон?

– Как видите. – Она посмотрела вниз. – Я вывихнула ее утром, когда бежала по Бонд-стрит, и теперь у меня распухла лодыжка. Но вам не о чем беспокоиться – думаю, что кость не сломана.

Бежала по Бонд-стрит? И он не мог порадоваться такому представлению?

– Мне жаль, что вы пострадали, – сдержанно сказал виконт. – Могу я спросить о причине такой спешки – там что, загорелся магазин?

– О нет! – Дейзи вспыхнула. – Просто я увидела одного из тех, кто напал на вас в гостинице «Золотой орел», и хотела поймать его. Глупо, верно? Мне надо было взять его хитростью; увы, я часто сначала что-то делаю, а уж потом думаю.

Еще бы, усмехнулся про себя лорд Кинкейд, кому-кому, а ему-то это было хорошо известно.

– Значит, один из тех трех подонков? Вы уверены?

– Не понимаю, как ты могла узнать кого-нибудь из них, Дейзи, – сказала Роуз. – Ты только мельком видела их на конном дворе, и в то утро они удрали прежде, чем ты могла как следует что-то рассмотреть. Мне кажется, это всего лишь плод твоего богатого воображения.

– А вот и нет! – запротестовала Дейзи. – Я отлично рассмотрела его в то утро, потому что он один из всех хотел напасть на меня, но сразу передумал, после того как я его хорошенько ткнула зонтом. И правильно сделал, что убежал, иначе я могла совсем рассердиться. Мне нетрудно было его узнать, потому что у него зубы остались только с одной стороны рта – вот отчего я так уверена.

– Мы ехали в экипаже в библиотеку, – объяснила виконту леди Хетти, – и когда проезжали мимо магазина обуви, Дейзи закричала кучеру, чтобы тот остановился, и потом на ходу выскочила из экипажа. Просто чудо, что она сразу не сломала себе ногу.

– Да, я поступила глупо, – призналась Дейзи. – Этот тип оглянулся, чтобы посмотреть, что случилось, и когда узнал меня, то дал деру. Я бросилась за ним, но в толпе быстро потеряла его из виду.

– Скажите-ка лучше, – спросил лорд Кинкейд, усаживаясь в кресло напротив нее, – что бы вы стали делать, если бы на самом деле поймали его?

– Ну, для начала узнала бы, кто он такой и кто нанял его, чтобы напасть на вас, – ничуть не смутившись, ответила Дейзи.

– А как вы собирались выудить у него эти сведения? Если память мне не изменяет, он по меньшей мере вчетверо крупнее вас, мисс Моррисон.

– О, за себя я нисколько не боялась, – Дейзи беззаботно махнула рукой, – потому что предусмотрительно захватила с собой зонт, когда выскакивала из экипажа.

Лорд Кинкейд с удивлением посмотрел на нее.

– Вы и правда не понимаете, в какой опасности находились, мисс Моррисон? – спросил он, не скрывая раздражения. – Послушайте, вам больше не следует делать подобных вещей. Я настаиваю на этом.

Дейзи улыбнулась:

– Вам не стоит так беспокоиться обо мне – я всегда сама могу постоять за себя. Спросите хотя бы у Роуз.

Лорд Кинкейд встал и подошел к стулу, на котором покоилась нога Дейзи.

– В настоящее время вы живете в Лондоне, а не в деревне. Сегодняшнее утреннее приключение стоило вам растяжения связок, и хорошо еще, что благодаря этому вы не догнали мужчину, за которым охотились, – он мог легко разорвать вас пополам, даже не напрягая своих мускулов. Теперь уже ясно, что он не был местным бандитом, которого нанял хозяин гостиницы, как мне показалось на первый взгляд. Если вы снова увидите этого человека, мисс Моррисон, не пытайтесь задержать его, вы должны мне это пообещать! Ну же!

Дейзи подняла глаза и встретила суровый взгляд лорда Кинкейда.

– Ну хорошо, – сказала она, – но если я увижу его и не задержу, то кто же это сделает?

– Если вы не держите весь мир на своих плечах, то кто может спасти его от краха? – с иронией произнес лорд Кинкейд.

– Но это же просто глупо!

– Ваше обещание, мисс Моррисон. – Взгляд виконта был по-прежнему непреклонным.

– Ладно уж, так и быть, – неохотно кивнула она. – Но я надеюсь, что никогда больше не увижу этого человека, потому что, если это случится, едва ли сдержу свое обещание.

– Ничего, сдержите, – убежденно сказал лорд Кинкейд. – А если забудете, я вам напомню.

Дейзи с интересом посмотрела на виконта, однако больше не прибавила ни слова.

– Благодарю, Джайлз, – с облегчением сказала леди Хетти. – Я никогда в жизни так не боялась. Ты бы видел, с какой яростью Дейзи преследовала этого громадного мужчину. Хорошо еще, что лорд Пауэрс оказался поблизости, иначе Дейзи могла упасть прежде, чем я или Роуз успели бы добежать до нее.

– О, этот господин был очень корректен, – подтвердила Дейзи. – Он помог мне сесть обратно в экипаж и даже предложил проводить меня, но я не люблю привлекать к себе излишнее внимание.

– Я позвоню, чтобы принесли чаю, Джайлз, – леди Хетти поднялась, – или ты хочешь чего-нибудь покрепче?

– Нет, благодарю. Могу я поговорить с мисс Моррисон один на один, Хетти? Мне надо было бы попросить ее перейти в другую комнату, но может быть, в данных обстоятельствах вы с Роуз сделаете это?

– Разумеется, – кивнула леди Хетти. – Роуз, дорогая, кажется, вы хотели посоветоваться по поводу того, какую шляпку выбрать для прогулки в парке с сэром Филипом Корбеттом сегодня после полудня?

– Вы так любезны! Мне действительно очень нужна ваша помощь…

– Я знаю, что вы хотите сказать, – быстро проговорила Дейзи, как только они остались одни. – Но это совершенно ни к чему. Я не настолько глупа, чтобы обдуманно подвергнуть ее опасности.

Лорд Кинкейд, стоя перед ней со сложенными на груди руками, нахмурился:

– О чьей безопасности вы говорите?

– Безопасности Роуз, разумеется. Она осталась в экипаже рядом с леди Хетти, и я не сомневалась, что кучер пришел бы им на помощь, если бы этот громила попытался приблизиться.

– Святые небеса! – теряя терпение, воскликнул лорд Кинкейд. – Я и не говорил, что мисс Роуз Моррисон что-то угрожает. Слава Богу, являясь вот уже девятнадцать лет вашей сестрой, она все же не переняла от вас ваши привычки!

Дейзи в недоумении посмотрела на виконта.

– Хорошо, оставим это. – Лорд Кинкейд немного помолчал. – По крайней мере я надеюсь, вы догадываетесь о цели моего визита; думаю, что вы даже ожидали этого разговора. Итак, я приехал, чтобы просить вас стать моей женой.

Глава 9

Преподобный Артур Фэрхейвен и Джудит прибыли на Ганновер-сквер вскоре после того, как леди Хетти и Роуз оставили Дейзи и лорда Кинкейда наедине.

– Артур приехал навестить Джулию, – объяснила Джудит. – Но она, бедная, сегодня в очень плохом настроении. Жалуется, что не может ни сидеть, ни лежать, ни стоять, а еще никто не придумал какого-нибудь другого положения тела. Даже Эмброуз начинает верить, что у нее будет двойня. В самом деле, если вспомнить, какой Эмброуз громадный мужчина, нетрудно предположить, что у нее там не один ребенок.

– Ты ставишь Роуз в неловкое положение, – одернула сестру леди Хетти.

– Вовсе нет, – спокойно возразила Роуз. – Мы живем в деревне, вы же знаете, и совсем близко от нашего дома расположена большая ферма. При таком соседстве поневоле многое узнаешь о том, как устроена жизнь.

Артур улыбнулся:

– Я сейчас массировал Джулии спину – это помогает расслабить мускулы. Но Джудит хочет поехать погулять, и Джулия отослала меня, сказав, что я сделаю для нее гораздо больше, если сниму с нее заботы о Джудит хотя бы на один час. Бедная Джулия! Она не сказала бы такое даже в шутку, если бы была в порядке.

– Мы возьмем тебя с собой на прогулку в парк, Роуз, – решила Джудит.

– Сэр Филип Корбетт обещал отвезти меня туда попозже. – Роуз развела руками. – Какая жалость, мне так хотелось поехать с вами.

– Но у нас есть еще масса времени! Самое подходящее время для прогулок – до пяти часов. Иди за своей шляпкой.

– Да, пожалуйста! – В голосе Артура появились умоляющие нотки. – А то я буду чувствовать себя неловко.

Роуз вопросительно взглянула на леди Хетти и, когда та кивнула, побежала наверх, в свою комнату, за шалью и шляпкой.

Это оказался чудный день для прогулок, а она гуляла в Гайд-парке всего только один раз с Дейзи. В столь ранний час здесь было немного людей, и Роуз чувствовала себя гораздо свободнее, чем в первое посещение. Она сидела в экипаже рядом с Артуром, в то время как его сестра, ее новая подруга, устроилась по другую сторону от него.

Сам Лондон ей все больше нравился, и не потому, что она рассчитывала найти здесь богатого и знатного мужа, скорее это были идеи Дейзи. Роуз согласилась бы связать жизнь с кем-нибудь из их соседей, хотя и не питала особых пристрастий ни к одному из них, и была готова вернуться домой, как только закончится сезон. Пока же она просто хотела радоваться жизни. К тому же у нее возникли какие-то надежды по поводу Дейзи. Роуз была опечалена тем, что ее сестра до сих пор не вышла замуж и даже не проявляла к этому никакого интереса, так как была уверена в том, что ее время прошло и никто во всем мире не думает о ней как о невесте.

И вот теперь появилась вероятность, что лорд Кинкейд сделает ей предложение. Дейзи очень легкомысленно отнеслась к событиям вчерашнего вечера – она, несмотря на всю свою практичность, никогда не видела мир таким, каким он был на самом деле. Зато виконту, кажется, теперь не оставалось другого выхода, как только пойти на такой благородный шаг.

И все же одно обстоятельство волновало Роуз. Ей нравился виконт, и она любила сестру; ей казалось, что они могли бы составить прекрасную пару. Но, конечно, было бы гораздо лучше, если бы он сделал Дейзи предложение по своему желанию, а не под давлением обстоятельств. Ей так хотелось надеяться, что он полюбит Дейзи, – на это просто нужно время, потому что бедная Дейзи несколько раз его огорчила, хотя сама до сих пор пребывала в счастливом неведении относительно этого. Со временем виконт поймет, какое у ее сестры золотое сердце, и тогда будет с ней по-настоящему счастлив.

– Посмотрите-ка! – неожиданно воскликнула Джудит. – Вот едет лорд Пауэрс.

Артур взглянул на сестру с мягким упреком:

– Джуди!

Девушка покраснела.

– Но ведь ты со мной, Артур, поэтому здесь нет ничего неприличного…

– Зато вместе нам будет очень удобно. Мы образуем две пары, а тебе только этого и надо. Вот как ты используешь людей, дорогая.

– О! – Джудит с укором посмотрела на брата, и на глаза ее стали навертываться слезы. – Как это нехорошо, Артур! Ты знаешь, как я тебя люблю и как мне нравится, когда меня видят с тобой рядом, потому что тебя тоже все любят. И ты знаешь, как мне нравится Роуз, с которой я хочу подружиться.

Они вышли из своего экипажа, и Роуз сделала реверанс лорду Пауэрсу, который, также покинув экипаж, приблизился к ним.

– Могу ли я присоединиться к вам? – вежливо спросил он. – Я как раз думал о том, чем занять вторую половину дня, на которую у меня нет никаких планов.

Джудит, не глядя на брата, взяла лорда Пауэрса под руку, и они пошли впереди Артура и Роуз.

Артур посмотрел на свою спутницу и улыбнулся.

– Это очень дурная выходка. Голову даю на отсечение, что встреча была заранее спланирована.

Роуз улыбнулась в ответ.

– Надеюсь, раз вы здесь, сэр, то ничего ужасного в этом нет…

– А вы тоже проявите такую же хитрость, если у вас появятся нежные чувства к какому-нибудь джентльмену? – спросил Артур.

– Я ни к кому не питаю нежных чувств, – Роуз вздохнула, – и не собираюсь делать этого. А если они у меня возникнут, по правде сказать, я не знаю, как буду себя вести. Я не могу никого осуждать, пока сама не окажусь на его месте.

– А вы очень разумная молодая леди. – Артур снова улыбнулся.

– Так значит, вы получите место священника только к осени? – Роуз явно хотелось перевести разговор на другую тему.

– Да, и мне еще никогда не казалось, что время ползет так медленно.

– Но это как раз та работа, которую вы любите? – спросила она. – Вы ведь пошли служить церкви не потому, что были младшим сыном в семье?

– О нет. – Артур прижал руку к сердцу. – Отец делал все, чтобы отговорить меня, но я не могу представить для себя никакой иной жизни и счастлив только тогда, когда служу другим людям.

– Поэтому, наверное, жизнь в Лондоне кажется вам очень скучной.

– Вовсе нет! Я очень предан своей семье и особенно рад быть здесь в тот момент, когда Джулия переживает трудные для нее дни. Я также люблю посещать различные благотворительные учреждения. Жертвовать деньги бедным – этого недостаточно, и это совсем не то, чего ожидает от нас Господь. Мне нравится встречаться с людьми и помогать им. Гораздо лучше помочь одному человеку, чем дать деньги двадцати, которых никогда не видел, так я думаю. Но кажется, я начал читать проповедь, и вы должны остановить меня, мисс Моррисон.

– О, что вы! – Роуз взглянула на него исподлобья. – Мне кажется, я чувствую то же, когда говорю Дейзи, что мне нравится жить в деревне и я вовсе не испытываю желания оказаться в городе. Конечно, там нельзя заниматься благотворительностью, но зато в деревне все хорошо знают друг друга и могут без труда общаться, а здесь такие толпы… Вот и вчера вечером на балу было так много людей, что я почти никого не запомнила по имени и ни об одном не могу сказать, что знаю его.

Артур наклонился к ней ближе:

– Если вы когда-нибудь устанете от условностей этого общества, дайте мне знать, и я покажу вам одну из школ для бедных мальчиков, приют для сирот или дом для престарелых; но сначала вы должны полностью насладиться этим сезоном. Вы молоды и хороши собой, у вас есть время для радостей и для более серьезных дел, и теперь как раз время для того, чтобы осуществить все это.

«А ведь я не права, – неожиданно подумала Роуз. – В Лондоне есть человек, которого я знаю, и имя его – Артур Фэрхейвен».

– Так значит, вы приехали для того, чтобы попросить меня выйти за вас замуж? – Удивлению Дейзи не было предела. – Но почему?

Лорд Кинкейд нахмурился:

– И вы еще спрашиваете меня после того, что произошло вчера вечером? Я был бы просто в неистовстве, если бы меня так оскорбили.

– Но я ничего не заметила. Если бы леди Хетти и Роуз не рассказали мне все в экипаже, по пути домой… Ах нет, на мой взгляд, все это просто ерунда.

Виконт был в растерянности. Он никак не мог понять, что это – следствие невинности Дейзи или полная бесчувственность.

– Может быть, и на самом деле ерунда, но результат всего этого – совсем другое дело. Вас перестанут узнавать, от вас отвернется свет. Вы будете страдать, а это вовсе не ерунда.

– И все-таки это глупости, – настаивала Дейзи. – Пусть люди говорят обо мне что хотят, мне все равно. Если они скажут что-то мне в лицо, думаю, я сумею им ответить.

– Мисс Моррисон, вы хотя бы понимаете, что они видели прошлым вечером? Мы были в комнате одни, в тесных объятиях друг друга.

Дейзи покраснела и все же, сделав над собой усилие, не отвела взгляда.

– Это тоже чепуха. Вы вовсе не целовали меня.

– Я прижимал вас к себе, касался губами ваших губ. На языке большинства людей это означает поцелуй. К тому же видевшие нас леди еще и преувеличили то, что было на самом деле.

– Они ничего не видели. Вы заслоняли меня.

– Но там было зеркало сзади вас, которое я, к сожалению, слишком поздно заметил. Если бы не это обстоятельство, нас могли бы обвинить только в том, что мы с вами находились одни в пустой комнате.

– А что они преувеличили? – подозрительно спросила Дейзи.

– Вам лучше этого не знать. – Лорд Кинкейд тяжело вздохнул.

– Нет, я хочу. Скажите мне.

Виконт на мгновение задумался.

– Что ж, мне кажется, у вас хватит силы духа, чтобы перенести это. Они рассказали всем, будто я касался руками вашей обнаженной груди, так же как и нижних частей вашего тела, мисс Моррисон. Теперь понимаете? Вот почему вам придется выйти за меня замуж.

– Надеюсь, никто не поверил этому бреду! – с презрением заявила Дейзи. – Мне же двадцать пять лет. Кому придет в голову, что вы испытали такое влечение к старой деве?

– Да почти каждому. – Лорд Кинкейд невольно улыбнулся. – Никто, кроме вас, не считает, что в двадцать пять лет человек впадает в старческое слабоумие. К тому же вы и не выглядите такой уж старой, Дейзи Моррисон, и вдобавок ко всему очень хороши собой.

– О! – Дейзи засмеялась. – Ну разве это не глупо?

– Ну что до меня, то я пока не встречал большей красавицы, – сказал виконт, с удивлением замечая, что сам начинает верить своим словам. – Отвечайте же: вы выйдете за меня замуж?

– Нет, нет и нет! – Дейзи упрямо вскинула подбородок.

Лорд Кинкейд наклонился вперед, держа руки за спиной, и с вожделением посмотрел на ее шею.

– Я все-таки прошу ответить: почему нет? И пожалуйста, не упоминайте больше о своем возрасте и не называйте себя старой девой.

– Но я не ищу себе мужа, и… он мне просто не нужен. Я тут же начну им командовать, а потом стану его презирать. Кроме того, у меня на руках мама и Роуз, за которыми я должна ухаживать, а также дом и множество слуг. Никто не сможет управлять всем этим, если меня там не будет.

– Вы самая упрямая женщина из всех, кого я когда-либо встречал, – с нарастающим раздражением произнес лорд Кинкейд.

– Упрямая? Но я так стараюсь ради других людей!

– Вы что, думаете, солнце не взойдет утром, если вы не проснетесь, чтобы посмотреть на него? Дейзи удивленно подняла взгляд.

– Видимо, вы полагаете, что ваш дом полностью развалился после того, как вы уехали в Лондон? – насмешливо поинтересовался виконт.

– Ну разумеется, нет. Я всем дала точные инструкции, прежде чем уехать.

– И эти инструкции скорее всего теперь полностью проигнорированы. Поверьте, вы вовсе не так незаменимы, Дейзи, как это вам представляется. Незаменимых людей вообще нет. Понимаю, это удар по вашему тщеславию, но все-таки скажу вам еще одно: если вы выйдете за меня замуж, то ни одного мгновения не будете распоряжаться мной; более того, вам придется страдать, если не поймете этого сразу же. Ну, что вы теперь скажете?

Но Дейзи молчала, как будто в рот воды набрала; виконт же, поняв, что захватил инициативу, не хотел терять ее:

– Лучше вам согласиться со мной; тогда мы объявим о нашей помолвке уже завтра утром.

Казалось, Дейзи только теперь обрела дар речи.

– Если вы попытаетесь меня ударить, – дрожащим от негодования голосом сказала она, – то я отвечу вам, и вы это хорошо знаете. Я понимаю, что не могу победить вас, потому что вы намного сильнее, но все же нанесу вам кое-какие повреждения, чтобы вы знали, что эта леди не сдастся так просто трусливому и подлому человеку, который бьет свою жену.

Лорд Кинкейд едва не рассмеялся.

– Хорошо, я приму ваши слова к сведению: мне надо будет сломать тот черный зонт в день нашей свадьбы. Ваш ответ, Дейзи?

– Все равно нет. Мне не нужен муж, а вам не нужна жена. По крайней мере меня вы не хотите. Единственное, что могло бы заставить меня выйти замуж, – это взаимное влечение; вот почему этого никогда не случится. Я не создана для романтической любви.

Лорд Кинкейд молчал. Не уйти ли ему в конце концов отсюда? Он сделал предложение и получил отказ, а значит, может немедленно сбежать и остановиться только тогда, когда попадет на противоположную сторону земного шара. И все же он не позволит этой маленькой чертовке одержать над ним верх!

– Ну а что будет с вашей сестрой? – Его голос зазвучал почти вкрадчиво. – Возможно, вы пойдете за меня замуж хотя бы ради нее?

Дейзи нахмурилась.

– Если вы будете изгнаны из общества, – продолжал виконт, – то сезон для вашей сестры тоже закончится и вам придется уехать в деревню.

– О нет, – воскликнула Дейзи, – только не это! Я отдам свое сердце, лишь бы Роуз здесь было хорошо.

– Да, и я это знаю. – Лорд Кинкейд поглядел ей в глаза. – Так вы выйдете за меня замуж?

– А разве нет другого пути? – Дейзи заерзала на стуле. – Черт бы взял эту ногу: мне надо походить по комнате, тогда я буду лучше соображать…

– И давать мне тумака каждый раз, проходя мимо? – пошутил лорд Кинкейд.

– Ладно! – Дейзи хлопнула ладонью по столу. – Начнем с того, что вы не хотите жениться на мне даже больше, чем я не хочу выйти за вас замуж.

Виконт вопросительно посмотрел на нее и приподнял брови.

– По правде сказать, до тех пор, пока я не влип в эту историю с вами, у меня вообще не было намерения жениться, мисс Моррисон: я, видите ли, вполне доволен своим положением. И все же это дела не меняет.

Дейзи приложила пальчик к губам.

– А что, если мы только сделаем вид, что помолвлены? Тогда все проблемы будут решены одним махом. Роуз продолжит свой сезон и встретит достойного ее джентльмена, а в конце сезона вы вернетесь к той жизни, которую так любите. Я же смогу поехать в деревню, чтобы там продолжать заботиться о своих людях.

– Прекрасно. Но не забудьте: после этого вы будете выглядеть в глазах общества как изменница.

Дейзи сделала недовольный жест:

– Что за глупость! Неужели вы думаете, что меня это беспокоит?

– Разумеется, нет.

– Вот и отлично. Так вы согласны с моим предложением?

Лорд Кинкейд внимательно посмотрел на нее, а затем, отвернувшись, задумался. Так ему не придется жениться на ней? Всего лишь вытерпеть ее присутствие еще шесть недель или около того? Ему все еще не верилось в возможность такого исхода.

– Кажется, это действительно разумный выход для нас обоих, – сказал он наконец, – хотя, возможно, когда-нибудь я и пожалею, что согласился с вами. По рукам, Дейзи Моррисон.

Она улыбнулась и протянула ему узкую ладонь.

– Держите в знак согласия.

Лорд Кинкейд, взяв маленькую ручку, некоторое время смотрел на ее тонкие пальчики, будто ожидал, что они вот-вот взорвутся.

– Я рассчитываю, что впредь вы будете вести себя как подобает и не станете защищать мою честь при помощи черного зонта или еще чего-нибудь подобного. Надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать, Дейзи?

– Вы беспокоитесь о моей безопасности, но в этом нет необходимости. Но все же мне очень приятно чувствовать вашу заботу.

– Увы! – Он поднес ее пальчики к губам и осторожно поцеловал. – Боюсь, вы опять не так истолковали мои слова.

– А могу я спросить одну вещь? – Дейзи поспешно отдернула руку. – Если вы будете помолвлены со мной, это не позволит вам проявлять интерес к Роуз? Вы сказали вчера вечером, что она выглядит очень привлекательно, и может быть, это и есть именно та молодая леди, которой суждено изменить ваше мнение о браке?

– Бог мой! – Лорд Кинкейд отбросил ее руку так, словно это была гремучая змея. – Я было обрадовался, что мне не придется жениться, но, похоже, так и не смог убежать от свахи. Вы что, и в самом деле хотите выдать за меня свою сестру?

Дейзи густо покраснела.

– Я подумала, что вы были бы прекрасной парой. – Она смущенно улыбнулась.

Виконт наклонился к ней:

– Послушайте, мисс Моррисон, я не собираюсь жениться ни на вашей сестре, ни на какой-либо другой молодой леди. Меня уже давно не тянет к молодым девушкам.

– Вы хотите сказать, что предпочитаете более опытных женщин?

Он наклонился к ней еще ближе:

– Настоящие леди не задают подобных вопросов, но если это вас так уж интересует, я скажу вам, что Бесси в гостинице, где мы с вами так приятно провели время, была для меня скорее исключением, чем правилом, и, заметьте, я не испытываю никакого раскаяния по этому поводу. Во время нашей помолвки, мнимой или реальной, я обязуюсь оказывать вам максимальное уважение и держаться подальше от других женщин. И я не нарушу этого слова хотя бы потому, что в противном случае рискую сделать вас нищей – ведь вы так охотно оплачиваете их услуги…

– Да не переживайте вы так! – Дейзи беззаботно улыбнулась. – Я ведь достаточно богата. Лорд Кинкейд выпрямился.

– Даже экскурсия в Бедлам была бы не так занятна, как беседа с вами. Оставайтесь здесь, а я поищу Хетти и вашу сестру. Надеюсь, вместе с ними в эту комнату вернется наконец здравый смысл.

Леди Хетти была в восторге от только что услышанной новости. Она прекрасно знала нравы лондонского общества и не сомневалась, что мисс Дейзи Моррисон, которая повела себя просто скандально во время первого выхода в высшее общество, не была бы так просто прощена.

Теперь помолвка и предстоящий брак покроют все грехи. Леди Хетти прониклась нежностью к обеим своим протеже чуть не с первого часа их знакомства – обе вели себя очень естественно, без всякого намека на жеманность. Неудивительно, что она не переставала выражать свой восторг, в то время как Дейзи принужденно улыбалась. Когда Роуз с Артуром и Джудит вернулись с прогулки, лорд Кинкейд повторил свое объявление, и Дейзи пришлось улыбаться снова. С этого момента она ощущала себя человеком, который выдает себя за кого-то другого. У нее было непреодолимое желание нарушить договор и выложить всю правду, тем более что она никогда не любила ложь, обманы и секреты, даже если они были вызваны самыми добрыми побуждениями, Итак, целых шесть недель, а может быть, и дольше ей предстоит ощущать себя частью чего-то не очень для нее понятного, а вовсе не независимой и самостоятельной личностью. Но она никогда не сможет сделать это – несмотря на все смелые слова лорда Кинкейда, она будет управлять им еще прежде, чем закончится первая неделя, такая уж у нее натура.

Дейзи стиснула зубы: на нее просто угнетающе действовало то, что «жених» сидел на ручке ее кресла, положив руку ей на плечо. Он возвышался над ней, а она ничего не могла сделать, чтобы уравнять их положение, так как была прикована к креслу из-за растяжения в лодыжке.

Роуз наклонилась над ней и поцеловала, а потом пожала руку лорду Кинкейду. Она выглядела такой счастливой и красивой! Дейзи пожалела лишь о том, что у сестры нет больше надежд заинтересовать собой самого красивого мужчину в Лондоне. Впрочем, что толку плакать над разлитым молоком, подумала она с присущей ей практичностью, они найдут ей другого, куда более достойного. Взять хотя бы сэра Филипа Корбетта, с которым Роуз собиралась поехать на прогулку немного позже, – такому жениху мог позавидовать кто угодно!

Преподобный Артур Фэрхейвен, взяв в ладони ее руку, улыбнулся своей доброй улыбкой:

– Я очень люблю своих сестер, мисс Моррисон, и безмерно счастлив оттого, что их число теперь увеличится. Мне особенно приятно, что выбор Джайлза пал на вас, так как я всегда восхищался вашей смелостью и решительностью.

– Благодарю вас, сэр. – Дейзи почувствовала, что краснеет. – Знаете, я всегда хотела иметь брата, но о таком, как вы, даже и мечтать не могла.

За чаем все были веселы и рассуждали о том, где лучше заказать венчание и может ли Артур вести свадебную службу. Говорили также о свадебном путешествии и визитах, которые необходимо будет сделать по случаю помолвки, и о многом другом.

Вдруг Дейзи нестерпимо захотелось остановить все это. Она всегда была на переднем плане в такого рода дискуссиях, выдвигая всевозможные предложения, но теперь, когда они говорили о посещении театра, вечере в Воксхолле, обеде и приеме у леди Хетти, она продолжала молчать. И только улыбалась.

В конце концов лорд Кинкейд наклонился к ней:

– С вами все в порядке, дорогая? Мне казалось, что вы можете вести себя так тихо, только если умрете.

– Нога очень болит, – призналась Дейзи, испытывая несвойственную жалость к самой себе.

– В самом деле? Может быть, вам лучше подняться в свою комнату и немного отдохнуть?

– Думаю, вы правы, – согласилась она, и это было весьма неблагоразумно, в чем Дейзи тут же и убедилась.

– Моей невесте нужен покой, – во всеуслышание объявил лорд Кинкейд. – Не попросите ли вы горничную принести настойку опия, Хетти? А я пока помогу мисс Моррисон добраться до комнаты.

И тут, вместо того чтобы помочь ей подняться по лестнице, что позволило бы Дейзи сохранить чувство собственного достоинства, виконт наклонился над ней, подхватил ее на руки и вынес за дверь, словно какую-нибудь вещь.

Дейзи, которая никогда не чувствовала себя беспомощной и не нуждалась ни в каких лекарствах, даже не сразу поняла, что ее несут на руках мимо швейцара, потом вверх по лестнице в ее комнату и бережно укладывают в постель. Потом его руки немного приподняли ее, сняли с нее туфельки, распустили волосы, после чего ей было сказано, чтобы она спокойно лежала и ждала горничную с опийной настойкой.

Так она и сделала.

Мирно лежа в постели и уже засыпая, Дейзи думала о том, что ей надо не забыть тысячу разных вещей, и прежде всего позаботиться о том, чтобы Роуз вовремя была готова поехать на прогулку с сэром Филипом Корбеттом.

Ах, если бы у нее был еще хотя бы один день! Тогда она смогла бы снова вернуть свою жизнь в нормальное русло до самого конца сезона. Но все вышло совсем не так, как Дейзи себе представляла.

Этот джентльмен оказался достаточно сильным, чтобы отнести ее наверх, и тем самым закрепить свое право командовать ею!

Глава 10

Лорд Кинкейд откинулся на спинку кресла, аккуратно положил гусиное перо около пресс-папье и обратился к своему старшему груму, который, почтительно стоя напротив, ожидал его распоряжений:

– Итак, Чандлер, что вам удалось выяснить?

– Не мне, ваша светлость, – ответил грум. – Меня слишком легко узнать. Я послал Бейкера – он хороший парень, и у него есть опыт по части… темных дел.

– Тот самый Бейкер, которого преподобный Артур спас от преступной жизни, а может быть, даже и от виселицы? – недоверчиво спросил лорд Кинкейд. – Забавный выбор. Ну и что же он говорит?

– Человек, приметы которого вы мне передали, не принадлежит к числу слуг лорда Пауэрса. – Чандлер продолжал стоять навытяжку.

– Хм, а ведь было похоже на это… – Лорд Кинкейд почесал бровь.

– И все-таки, ваша светлость…

Виконт за восемь лет службы не раз замечал наличие у своего старшего грума актерских способностей. Этот человек должен играть на сцене, а не терять понапрасну время в чьей-то конюшне, усмехнувшись, подумал он.

– Да, и что же?

– Этот человек доставлял лорду Пауэрсу известия, – таинственным шепотом сообщил грум. – Собутыльник Бейкера считает, что его, возможно, послал маркиз Челкотт.

Лорд Кинкейд изумленно посмотрел на своего слугу.

– Маркиз-отшельник! – воскликнул он. – Отец Пауэрса! Интересно, Чандлер. Очень интересно! Бейкер уверен, что его приятель ничего не напутал?

– Он подробно описал его, вплоть до желтых зубов с одной стороны рта, ваша светлость.

Кинкейд медленно кивнул:

– Хорошо. Спасибо, Чандлер. И передай мою благодарность Бейкеру. А может ли он сделать еще что-нибудь для меня такое, чтобы я мог забрать его из конюшни, как вы считаете?

– Скажу вам откровенно, – Чандлер отчего-то снова снизил голос до шепота, – он согласен делать что угодно, но только не работать в конюшне. Хотя у него это и неплохо получается, но сердцем он на улицах, если вы понимаете, что я имею в виду, ваша светлость.

– Я знаю, что лорд Пауэрс очень нуждается в деньгах, – задумчиво произнес виконт. – Но мне бы также очень хотелось уточнить размеры состояния его отца. К сожалению, никто из моих знакомых никогда не видел его. Как вы думаете, Бейкер сможет сделать это для меня?

– Ваша светлость, если это вообще возможно, то Бейкер, как я полагаю, наверняка сделает.

– Хорошо. – Лорд Кинкейд кивком отпустил слугу.

Итак, это не было совпадением – не зря лорд Пауэрс и человек, который пытался немного подправить черты его лица, оказались на одной и той же улице примерно в одно и то же время. Возможно, за нападением на Кинкейда стояло нечто большее, чем просто желание отомстить за неуплату по счету. Неужели Пауэрс настолько отчаялся, что готов пуститься во все тяжкие, лишь бы только осуществить свои коварные планы и заполучить в конце концов богатую жену?

Лорд Кинкейд оперся локтем на ручку кресла и в задумчивости подперев подбородок ладонью.

Потом, словно спохватившись, он взял со стола последний номер «Морнинг пост» и начал просматривать отдел объявлений. Он все еще надеялся, что по крайней мере одного объявления там не будет, а вся эта помолвка – просто дурной сон. Мнимая помолвка, благодарение Господу, но все же пока она будет длиться, будет сохраняться определенная и вполне реальная угроза его независимости.

Сегодня он должен повезти мисс Моррисон в парк, если позволит погода и состояние ее ноги, но она скорее умрет, чем признается в своем поражении. Несомненно, Дейзи уже воспрянула духом и у нее масса идей, каким образом создать ему очередные неприятности. Разумеется, она вовсе не была склонна к интригам – просто всегда действовала, повинуясь только инстинкту, а он проявлялся в людных местах в самые неподходящие моменты.

И все же ему хоть чуть-чуть повезло – ведь он не был с ней вчера на Бонд-стрит. Как будто какой-то антрепренер устраивает зрелища и народ за многие мили стремится туда, чтобы посмотреть на чудачества будущей жены виконта Кинкейда!

Дейзи же, казалось, совсем не заботили подобные вещи.

Чем больше он думал о том, как она пришла к нему на помощь в гостинице «Золотой орел», тем больше его охватывал озноб при мысли о том, что могло с ней случиться. И это хорошо, даже очень хорошо, что он не обязан на ней жениться. Тогда он проводил бы свой досуг, спасая ее от всяческих опасностей, а в остальное время должен был бы скрываться, чтобы не стать жертвой ее очередной выходки. До этого жизнь долгие годы казалась виконту вещью не столь уж сложной, однако предчувствие подсказывало ему, что скоро в ней вопреки его желаниям наступят большие перемены.

– О, дорогой брат, да ты просто ангел! – с явным облегчением воскликнула леди Джулия. – Немного пониже, если можно. Я уверена, что ты думаешь о десятках дел, которые мог бы сделать вместо того, чтобы сидеть со мной и растирать мне спину.

– Вовсе нет, – уверил ее Артур. – Облегчать страдания других, дорогая, – это для меня самое главное.

– Ты мог бы стать прекрасным мужем, если бы только нашлась женщина, достойная тебя. – Джулия засмеялась. – Бедный Эмброуз! Он был очень внимателен ко мне вплоть до самого последнего времени, но теперь мой муж испытывает какую-то непонятную неловкость и страдает от чувства вины. Он даже перестал спать в нашей постели, чтобы дать мне больше места. Ему становится страшно, едва он слышит мои стоны и тяжелые вздохи каждый раз, когда я меняю позу. Возможно, он чувствует себя ответственным за все это. И все-таки я не хотела бы слишком затруднять тебя…

– Но меня это абсолютно не утомляет, – с улыбкой заметил Артур.

– Знаешь, я очень опасаюсь, что доктор прав и маленький изверг не появится на свет еще целых две недели – он слишком глубоко сидит у меня в чреве… Увы, я эгоистична, как все будущие матери. Давай сменим тему. Расскажи мне что-нибудь о своих благотворительных делах.

– Молодая Лиззи с ребенком уже уехала в деревню – там они будут жить с ее братом. Томми мистер Ментейт взял на работу мальчиком в конюшню – он обещал стараться, несмотря на то что еще совсем маленький. У него большое стремление угодить – ведь он так измучился, когда работал у трубочиста и лазал по крышам…

– Им будет недоставать тебя, когда ты получишь место священника, – ласково сказала Джулия.

– Нет-нет, это все работа Господа, поверь. Он определяет мой путь, а я только его слуга.

Джулия обернулась и с любовью посмотрела на брата.

– Дай отдохнуть рукам, Артур. Лучше скажи, что с помолвкой Джайлза – мисс Моррисон действительно подходящая невеста для него?

Артур заколебался.

– Надеюсь, что так. Она смелая и отважная, однако ей пришлось взвалить на себя громадный груз ответственности в эти последние годы. Теперь она привезла младшую сестру на сезон, хотя и сама еще очень молода.

– Но ты, кажется, не вполне уверен…

– Видишь ли, Джайлз испытывает некоторую неприязнь к ней; смелость и благородство, которые она проявила в ситуации, возникшей по дороге в Бат, кажутся ему глупостью. К тому же после он сам хотел защитить ее, а вместо этого втянул в громкий скандал. Не очень-то благоприятное начало для помолвки, но я надеюсь, что в конце концов дело сладится.

– К сожалению, я вряд ли смогу ее увидеть прежде, чем появится на свет мой мучитель. – Джулия вздохнула. – Эмброуз сказал прошлым вечером, что после у нас не будет больше детей, и я была ему так благодарна за это, хотя всегда говорила, что хочу четверых – двух мальчиков и двух девочек, как у нашей мамы. Возможно, я изменю свое мнение, как ты думаешь, Артур? Иначе мне придется пополнить ряды женщин, которые оказались настолько глупы, что обзавелись более чем одним ребенком…

Артур хотел уже ответить, но тут на лестнице послышались голоса. Дверь открылась, и появились Джудит, Роуз Моррисон и Дейзи, которая шла, прихрамывая и опираясь на плечо молодой леди.

– Вот я и снова дома! – Джудит развязала ленты шляпки и бросила ее на стоящее рядом кресло. – Знакомься, Джулия, это мисс Моррисон. Роуз отговаривала ее от визита, но она настояла, потому что очень хотела познакомиться с тобой. О, Артур, и ты тоже тут!

Артур поднялся, с улыбкой поклонился дамам, а потом, поцеловав в щеку младшую сестру, указал Дейзи на кресло.

– Как это прекрасно, что вы все приехали ко мне! – Джулия взяла Дейзи за обе руки и помогла ей сесть. – Я давно собиралась попросить Джайлза привезти вас. Многие люди делают вид, что леди, ожидающие ребенка, вроде как бы не существуют, особенно когда они выглядят так, как я сейчас.

– Что за ерунда! – горячо воскликнула Дейзи. – Вы выглядите абсолютно здоровой. Теперь лучшая вещь для вас – это упражнения. Надеюсь, вы ходите каждый день на длинную прогулку?

– Святые небеса! – Джулия всплеснула руками. – Да попробуй я только сделать это, и всех моих знакомых тут же хватит апоплексический удар. Знаете, милочка, высший свет…

Дейзи покачала головой.

– Высший свет часто похож на очень глупое животное, – сказала она. – С каждым днем я все больше и больше ценю то, что живу в деревне.

Джулия улыбнулась:

– Вы скоро здесь привыкнете. Ничего не поделаешь – Джайлз предпочитает жить в городе большую часть года. Я так рада, что вы навестили меня, Дейзи. Вы не против, что я вас так называю? Джайлз говорил, что вы красивы, стройны, грациозны, и он не ошибся. Как я вам завидую!

Артур подвинул пуф, чтобы Дейзи могла положить на него больную ногу.

– Надеюсь, вам сегодня лучше? – серьезно спросил он. – Вы должны поправляться быстрее, потому что через неделю-другую вам придется танцевать в Воксхолле.

– Воксхолл! – простонала Джулия. – Джайлз устраивает там прием, а я не могу пойти. Как это ужасно! И вас мне тоже жаль…

– Растяжение связок – пустяки! – живо отреагировала Дейзи. – Я и сейчас могу нормально ходить, но все кругом начинают охать, как только я собираюсь это сделать. Однако, поверьте, у меня нет никакого желания представляться инвалидом.

Джудит и Роуз, удалившись в угол комнаты, принялись громко шушукаться.

– Он тебе нравится? – первым делом спросила Джудит. – Я не очень люблю рыжеволосых мужчин, но должна признать, что он красив, и Анабелла Бейли, ты помнишь ее – у нее еще такие светлые глаза, что кажутся белесыми, – так вот, она чуть ли не падает в обморок, стоит ему только войти в комнату. Он тоже богат и наследник прекрасного имения в Нортумберленде.

– Он очарователен. – Роуз мечтательно улыбнулась. – Целый час катал меня по парку, но мы чаще останавливались и разговаривали с другими людьми, чем ехали.

– В парке просто больше нечем заняться. А тебя не шокировало, что мы встретили там лорда Пауэрса? Мне было неприятно, когда Артур сказал, будто я использую его и тебя, но все же я ощутила стыд, потому что в этих словах была доля правды. Я так люблю Артура, Роуз, и ты мне тоже очень нравишься; но, видишь ли, я вынуждена не упускать любую возможность для того, чтобы повидаться с лордом Паузрсом, хотя Джайлз очень недоволен этим.

– Так ты любишь его? – спросила Роуз. Джудит на мгновение задумалась.

– Ну, я не думаю, что люблю его на самом деле, но… Он так красив и так отчаянно любит меня, строит такие романтические планы! Как я могу сопротивляться ему? Это так прекрасно – иметь интригу в жизни.

– Если один из его романтических планов – тайный побег, то не зайдет ли все это слишком далеко? Ты же не хочешь стать его женой на всю оставшуюся жизнь?

– Но он так сильно любит меня, – вздохнула Джудит. – Я не могу выносить его страданий и думаю, что он просто умрет, если я отнесусь к нему жестоко.

Роуз кивнула.

– А ты вышла бы замуж за сэра Филипа, если бы он выбрал тебя? – спросила Джудит. – Ты ведь делаешь все, что в твоих силах, чтобы привлечь его внимание, не так ли?

– Да нет же! – Роуз прикоснулась к руке Джудит. – Я совсем не спешу с выбором.

– Но он так богат и красив, даже несмотря на рыжие волосы. Ну а что ты думаешь о полковнике Эпплби? Он тоже любит меня, но он какой-то неромантичный – совсем не говорит мне о том, как я красива, и что не может заснуть ночью, думая обо мне, и что только один мой неласковый взгляд может убить его. Если бы он делал все это, я бы его тоже очень сильно полюбила.

– Зато он истинный джентльмен. Я восхищаюсь его выправкой. И он такой отважный.

– Пожалуй, ты права, – согласилась Джудит. – Я хочу сказать лорду Пауэрсу, чтобы он тоже приехал в Воксхолл – это такое романтическое место! Вот подожди, увидишь сама – самое удобное из всех для того, чтобы на пять минут затеряться с красивым джентльменом по твоему выбору.

Она хихикнула.

– Нам пора идти, – сказала Дейзи, повысив голос. – Скоро ленч, да и для визитов сейчас неподходящее время. Но мне так хотелось познакомиться с вами, леди Джулия, да и к тому же сидеть все утро в одном и том же кресле настолько утомительно! Я глубоко вам сочувствую. Может быть, вам стоит замаскироваться под девушку-судомойку и незаметно выскользнуть на улицу через кухонную дверь?

Джулия звонко рассмеялась:

– Думаю, это привело бы Эмброуза в ярость и вы услышали бы его крики даже с другого конца города. Нет, Дейзи, я уже смирилась с тем, что мне придется провести здесь еще несколько недель, ожидая ежедневных приездов Артура, который растирает мне спину, и Джайлза, вечно недовольного невнимательным отношением ко мне Эмброуза.

– Я тоже буду заезжать к вам, если позволите, – сказала Дейзи, – и даже готова переодеть вас молочницей, чтобы мы смогли немного погулять.

Джулия снова рассмеялась.

– Я не припомню, когда мне было так весело, Дейзи, – сказала она. – Вы так подходите Джайлзу. Он очень мил, и я его люблю, но, мне кажется, он чересчур заботится о своем достоинстве. Больше всего он боится стать посмешищем в глазах общества. Надеюсь, вы сумеете привести его в наилучшее расположение духа. Что до меня, то я уже люблю вас, как родную сестру.

– И я тоже, – с улыбкой сказал Артур. – Могу я доставить вас обратно к экипажу, мисс Моррисон? Может быть, я не выгляжу таким уж сильным, но поверьте, я не уроню вас.

– Ни в коем случае! – Дейзи решительно поднялась на ноги, заслужив при этом неодобрительный взгляд Роуз. – Я с удовольствием бы согласилась, но не лучше ли послать кого-нибудь за Джерри – он ничего так не любит, как показывать свою поразительную силу. Джерри был шахтером на угольных копях, и он очень кашлял; я уговорила отца дать ему другую работу, хотя, как мне кажется, он не считает искусство править лошадьми настоящим мужским занятием.

– К тому же Джерри будет целый месяц ворчать на тебя, если узнает, что ты позволила кому-то, кроме него, снести тебя вниз по лестнице, – заметила Роуз.

– Ну, тогда придется пригласить этого дракона из шахты, – сказал Артур и, подойдя к шнуру, к которому был присоединен колокольчик, позвонил.

Хотя Дейзи отчаянно скучала, сидя одна с поднятой ногой и с раскрытой книгой на коленях, ей все же было приятно, что день начался так хорошо; да и все пребывание в Лондоне ей, в общем, нравилось. Вот только если бы не эти неприятности с помолвкой…

Роуз сделала блестящий выход в свет. Она была на своем первом балу всего два дня назад и уже привлекла внимание очень достойного джентльмена. Сэр Филип Корбетт, по словам леди Хетти, был не только приятным и обаятельным молодым человеком, но и наследником графского титула и богатого имения в Нортумберленде.

Вчера он отвез Роуз на прием, который устраивала его мать. Это казалось слишком большой удачей, чтобы быть правдой. Дейзи предполагала, что ей придется сопровождать сестру на многие балы, прежде чем та сделает выбор, но кто знает, может быть, молодые люди полюбят друг друга и сыграют свадьбу еще до окончания лета? Бывает, что случаются такие странные вещи.

Леди Хетти уехала с визитом – Дейзи отпустила ее, сказав, что ей не нужна сиделка и она прекрасно проведет день с книгой в руках. И в самом деле, какое удовольствие читать, думала она, глядя на первую страницу книги, которую открыла с полчаса назад. Она была так занята, живя дома – там вечно надо было что-то налаживать, кому-то помогать. Теперь, может быть, она вернется домой раньше, чем ожидала.

Мысли Дейзи, помимо ее воли, вернулись к недавно происшедшим столь неожиданным для нее событиям. И зачем только она согласилась на эту помолвку? Ей вовсе не хотелось участвовать в столь глупом спектакле, но она все-таки уступила и теперь чувствовала себя оскорбленной. Как там ни говори, но лорд Кинкейд красивый и порядочный человек, и то, что он помолвлен с ней, просто смехотворно. Ей отчаянно захотелось шепнуть кое-кому на ушко, что они помолвлены не в самом деле. И ничего не будет страшного, если она скажет Роуз, и брату Джайлза, и сестрам. Они должны знать правду.

Она чувствовала себя ужасно, там, в гостиной леди Джулии, в окружении ее семьи. Все они думали, что их помолвка настоящая, а она обманывала их – людей, которых уже успела полюбить. Взять хотя бы преподобного Артура Фэрхейвена. Как бы она хотела, чтобы у нее был такой брат! Приезжает к сестре каждый день только для того, чтобы растереть ей спину, надо же! И как любит своих сестер. Она готова была расплакаться от его добрых слов.

Не меньше ей нравилась и леди Джулия, с ее отменным чувством юмора, и леди Джудит, которую она была готова опекать, как родную сестру. Дейзи подозревала, что Джудит, самая молодая в этой прекрасной семье, была очень избалована; она казалась гораздо менее зрелой, чем Роуз. И все же, думала Дейзи, если найти к ней правильный подход, то при своей красоте и любви к жизни Джудит может со временем превратиться в очень достойную женщину.

И вот в присутствии таких замечательных людей она сегодня все утро притворялась, будто готовится стать их сестрой и женой их любимого брата! Неужели ей и дальше придется так отвратительно лгать? Но она просто не сможет жить, вечно сдерживая себя…

Не слишком приятные размышления Дейзи неожиданно были прерваны появлением лорда Кинкейда.

– Вы здесь одна? – Он с удивлением огляделся вокруг. – Остальные сами покинули вас или вы попросту выгнали их всех?

Дейзи подозрительно посмотрела на него.

– Не знаю, что вы имеете в виду, но хочу сразу сказать вам, что мне не надо, чтобы меня относили в мою комнату, и уж конечно, никакой опийной настойки. Один раз в жизни попробовала, и хватит. Я проснулась вчера поздно, с ужасной головной болью, а рот у меня будто был набит мхом. Если вы хотите дать мне еще одну дозу, то вам придется повалить меня на пол и насильно влить мне ее в горло.

– Я в восторге оттого, что вам приятно видеть меня. – Лорд Кинкейд поклонился. – Но не стоит при этом так волноваться. Я пришел, чтобы пригласить вас на прогулку.

– В самом деле? – Она в первый раз с момента его появления улыбнулась. – Должна признаться, что меня не очень-то захватывает этот «Робинзон Крузо», хотя мне говорили, что книга очень интересная…

– Может быть, самое интересное начинается со второй страницы, – улыбнулся виконт и перевел взгляд на ее колени. – По крайней мере я помню, что у меня тоже интерес возник не сразу.

– Можете не брать меня на прогулку, если не хотите – ведь вам при этом придется изображать, что вы влюблены в меня. Теперь я уже жалею, что согласилась на помолвку. Какой абсурд!

– Не волнуйтесь, я взял фаэтон. – Лорд Кинкейд внимательно посмотрел на свою очаровательную собеседницу. – Мне подумалось, что если вы будете сидеть так высоко над землей, люди не заметят ваших морщин и седых волос.

– О! – Дейзи, не выдержав, рассмеялась. – Вы ведь прекрасно знаете, что я имела в виду.

– Мое единственное опасение состоит в том, что вы, увидев маленькую собачку, или подозрительную личность, или даже какое-нибудь невзрачное насекомое, тут же завопите и потребуете, чтобы я остановился прямо посередине Роттен-роу.

– Что за ерунда! – Дейзи продолжала улыбаться. – Я вовсе не хочу привлекать к нам внимание.

– Может быть, мне следует записать эти слова? Или достаточно будет позвонить вашей горничной, чтобы она принесла вам шляпку и сапожки? Кстати, это платье, что на вас, очень хорошенькое, так что я не думаю, чтобы вам была нужна шаль или мантилья.

После того как все приготовления были закончены, лорд Кинкейд отнес Дейзи на руках к фаэтону и посадил ее на высокое сиденье. Оказавшись в экипаже, она мгновенно забыла о своих протестах, как и о решении провести всю прогулку в гордом молчании.

– Какой замечательный вид отсюда! Мне кажется, что я нахожусь на целую милю от земли. И какие красивые лошади! Можно мне взять вожжи, как вы думаете? Я отлично умею управляться с ними, вот увидите.

– Ничуть не сомневаюсь, – холодно заметил лорд Кинкейд, садясь рядом с Дейзи и беря вожжи в свои руки. – Вы, наверное, привыкли мчаться по деревенским дорогам со скоростью не меньше тридцати миль в час, даже когда вам некуда спешить. Но это Лондон, дорогая, поэтому мой ответ – нет.

Дейзи послушно сложила руки на коленях и приняла независимый вид. Когда лошади тронулись, она почувствовала приятное возбуждение.

– А как было бы хорошо промчаться в таком экипаже со скоростью тридцать миль в час, разве нет? – Она повернула к Кинкейду сияющее лицо.

– Стареющим леди, которым уже исполнилось двадцать пять и молодость которых давно прошла, обычно вполне достаточно и трех миль в час. – Виконт наградил ее легким поклоном, и Дейзи снова от души рассмеялась.

Глава 11

Лорд Кинкейд за свои двадцать восемь лет уже успел понять, что только очень молодые люди или те, кто никогда не достигает настоящей зрелости, наивно полагают, будто человек без труда может сделать свою жизнь такой, какой, по его мнению, она должна быть.

Зато в некотором смысле знакомство с обеими леди Моррисон оказалось даже полезным: леди Хетти теперь была счастлива, как жаворонок, и меньше тревожилась о личной жизни своих сыновей. У нее появились две молодые особы, о которых она заботилась, сопровождала на светские приемы, и ей было чем похвастаться перед своими подругами. Она гордилась тем, что Дейзи помолвлена с ее кузеном и что Роуз так хороша собой и обладает столь добрым характером.

Джулия и Джудит тоже извлекли из этого определенную выгоду. Бедняжка Джулия с нетерпением ждала окончания своего отшельничества, прекрасно понимая, что ее ждет триумф, когда в одно прекрасное утро дитя появится на свет. Дейзи приезжала к ней каждый день, развлекая ее своей болтовней, и лорд Кинкейд чувствовал некоторое неудобство при мысли о том, что произойдет, когда Джулия узнает правду про их помолвку. Она полюбила Дейзи так, будто они были кровными родственницами, и это его слегка пугало.

Что касается Джудит, то она выглядела более уравновешенной с тех пор, как подружилась с Роуз Моррисон. Они встречались каждый день, весело болтали и хихикали. Виконту даже показалось, что его младшая сестра перестала грустить и освободилась от навязчивых мыслей о Пауэрсе. Насколько ему было известно, Джудит виделась с ним только один раз на прошлой неделе. Еще она как-то днем ездила с ним на прогулку в Кенсингтон-Гарден, но тогда с ними были Роуз и Артур, поэтому лорд Кинкейд не придал этому большого значения. Было бы гораздо тревожнее, если бы обнаружилось, что между ними не происходит абсолютно никакого общения – это могло означать, что они готовят тайный побег, как уже сделала не так давно одна страстно влюбленная парочка.

И вообще его дела могли быть гораздо хуже, подумал лорд Кинкейд. Во всяком случае, он ожидал этого. Он был помолвлен с Дейзи уже почти неделю, и за это время не произошло ни одного скандала. Возможно, причиной тому было простое везение, но пока она больше не предпринимала ничего, что можно было бы назвать вызывающим или экстравагантным.

И все-таки на спокойствие ему рассчитывать не приходилось – применительно к Дейзи Моррисон это понятие вообще не имело смысла. Эксцентричная молодая леди досаждала ему в течение всей прогулки в парке и успокоилась, только когда он пообещал взять ее на следующий день на прогулку по Дуврской дороге и там передать ей вожжи. Ему оставалось лишь горячо и молча молиться, когда она пустила лошадь вскачь, не переставая громко восхищаться его экипажем и используя при этом самые сильные из доступных ей выражений.

В течение трех дней после их помолвки, каждый раз, когда он настаивал на том, что сам перенесет ее с места на место, Дейзи разражалась десятиминутным протестующим монологом. Любой понял бы с первого раза, а тот, кто медленно соображает – со второго, что он в десять раз упрямее, чем она, если ему надо настоять на своем, но только не эта задорная пигалица.

И уж конечно, его не приводили в восторг ее рассказы. Дейзи описывала ему во всех подробностях, как спускалась с отцом в угольные копи несколько лет назад. Когда ее глаза привыкли к сумраку шахты, она увидела несчастных грязных детей, которые, надрываясь из последних сил, катили вагонетки с углем. После смерти отца она продала часть его имущества, и шахты перестали процветать, а положение людей там нисколько не улучшилось. Лорд Кинкейд был в ужасе оттого, что она может поднять эту тему в светских гостиных и в результате довести присутствующих там леди до обморока.

Еще менее он был счастлив, застав Дейзи в момент, когда она подробно объясняла его сестре Джулии, как следует принимать роды. Если бы она прекратила свой рассказ, когда он вошел, то это еще куда ни шло, но Дейзи лишь наградила его рассеянной улыбкой и как ни в чем не бывало продолжала развивать начатую тему, так что он сам чуть не упал в обморок.

Нет, ему нечего даже мечтать о спокойной жизни в течение тех нескольких недель, что Дейзи еще будет находиться в Лондоне. Виконт мог только надеяться, что остаток времени, отведенного на его помолвку, пройдет без новых скандалов.

Через шесть дней после помолвки он пригласил Дейзи, ее сестру, Хетти, Артура, Джудит, сэра Филипа Корбетта и полковника Эпплби в театр, в свою частную ложу. В тот вечер Эдмунд Кин выступал в «Венецианском купце».

Дейзи, казалось, была вполне довольна жизнью. Хотя Роуз за эту неделю познакомилась со многими джентльменами, примерно шестеро из которых пользовались малейшим поводом, чтобы повидать ее или пригласить на танцы, Дейзи считала, что сэр Филип Корбетт является наиболее предпочтительным претендентом. После первого бала он проводил много времени с Роуз, и это было добрым знаком. Сэр Филип подходил Роуз по всем статьям: помимо родовитости и богатства, он был красив, хорошо сложен и имел приятные манеры.

– Я не удивлюсь, если он сделает тебе предложение, – как-то сказала Дейзи сестре.

И тут неожиданно Роуз испугалась. Она была чересчур скромна, чтобы думать о своем преимуществе перед другими дамами – знакомыми этого джентльмена.

– Но мы встречаемся с ним всего одну неделю и едва знаем друг друга…

– Зато какая бы это была блестящая партия! – Дейзи даже зажмурилась. – Все будет очень хорошо, Роуз, если только ты сможешь поддержать это знакомство. Все возражения, которые я смогла преодолеть, чтобы привезти тебя сюда, все проблемы, связанные с тем, что маме придется заниматься хозяйством в нашем Примроуз-Парке, все неприятности, которые возникли оттого, что мы не застали здесь тетушку Пикеринг, и эта нелепая ситуация, когда я должна была согласиться на помолвку с его светлостью, – все это пустяки, если мы сейчас добьемся результата. Я хочу видеть тебя счастливой, Роуз, я так тебя люблю, что готова отдать все, лишь бы ты удачно вышла замуж.

Но Роуз молчала. Тогда Дейзи обняла ее и улыбнулась, хотя на этот раз ей очень хотелось расплакаться, так она была расстроена.

В театре Роуз выглядела превосходно в своем зеленом платье, и сэр Филип был явно покорен ею. Как им повезло, думала Дейзи, что они встретили лорда Кинкейда на пути в Лондон и были представлены его семье. Леди Хетти также была очень добра к ним и не выказала никакого неудовольствия или сожалений по поводу их пребывания в ее доме.

Разумеется, леди Джулия ей тоже нравилась. Дейзи каждый день навещала ее, понимая, как бедняжке скучно сидеть одной; она по-прежнему считала, что смешно из-за каких-то нелепых условностей лишать себя прогулок на свежем воздухе. Но ей и самой было приятно поговорить с леди Джулией и послушать ее: у Дейзи не было близких подруг с тех пор, как Присей Гановер вышла замуж и уехала из дома, и теперь она надеялась, что у них с Джулией сложатся доверительные и искренние отношения.

Еще она была очень довольна тем, что Джудит и Роуз подружились. Что касается преподобного Артура Фэрхейвена, то он был настоящим ангелом. Сейчас, сидя в ложе в очаровательном платье золотистого цвета и улыбаясь своему мнимому жениху, Дейзи внезапно ощутила сожаление оттого, что так никогда и не сможет войти в эту прекрасную семью. Разумеется, выйдя замуж за лорда Кинкейда, она не стала бы счастливой, даже если бы и переменила свое мнение о замужестве вообще. Ей казалась смешной вся эта суматоха, которая возникла из-за ее больной лодыжки и продолжалась, даже когда она уже могла вставать на ноги, не вскрикивая от боли; к тому же ей не хотелось, чтобы ее переносили с места на место, как мешок муки. Виконт сердился, отказываясь понимать ее, пока она не уступала ему, потому что он вел себя, словно большой капризный ребенок.

В конце концов Дейзи сочла, что нет ничего унизительного в его желании повсюду носить ее на руках; она вполне могла довериться этому высокому красивому джентльмену – ведь он уже один раз, рискуя собственной репутацией, постарался защитить ее честь. Даже теперь, когда она вспоминала об этом, его физическая близость пробуждала в ней непрошеные запретные ощущения.

Неожиданно поймав себя на этих странных мыслях, Дейзи весело рассмеялась и решила, что ей давно пора переключить внимание на что-нибудь другое.

– Я думаю, – сказала она, понизив голос и доверительно склоняясь к виконту, – что ваша сестра начинает более благосклонно поглядывать на полковника, а сэр Филип очень увлечен Роуз. Это ясно с первого взгляда. Все идет превосходно, не правда ли?

– Надеюсь. – Он несколько удивленно посмотрел на нее. – Если это действительно так, то мы тоже приложили руку к такому счастливому повороту событий. Правда, Корбетт всего неделю знаком с вашей сестрой, а полковник Эпплби на целых двенадцать лет старше Джудит…

– О, это не имеет значения, – уверенно сказала Дейзи. – Мне очень приятно, что вы смотрите на вещи так же, как и я. А теперь давайте понаблюдаем за мистером Кином – я впервые вижу эту пьесу, и мне не терпится узнать, что произойдет дальше.

Но лорд Кинкейд смотрел вовсе не на сцену, а на Дейзи Моррисон. Даже в полумраке театральной ложи она выглядела очень красивой: на щеках ее появился румянец, глаза горели, а губы слегка приоткрылись. Виконт поймал себя на том, что при взгляде на ее распущенные волосы представляет себе, как они падают на маленькие круглые груди, оттеняя ее белоснежную кожу и красивые руки. Он представил себе, как эти волосы разметались по подушке, а он касался бы их руками и вдыхал их чудный аромат. Взгляд его скользнул вниз, и он представил, что ласкает руками ее обнаженное лоно, кладет ее на постель, наваливается сверху всем своим весом, и…

Его уже совсем не занимала блестящая постановка шекспировской пьесы – словно подросток-школьник, он ощутил плотское влечение к женщине, от которой не мог оторвать взгляда. В своем воображении лорд Кинкейд уже чуть ли не обладал ею. Дейзи Моррисон. Боже правый! Он попадет в Бедлам еще до окончания весны, если не позаботится о себе.

– О! – внезапно воскликнула Дейзи и оглянулась на него с некоторым раздражением.

Виконт вздрогнул, решив, что она перехватила его откровенный взгляд и прочитала его мысли о том, как он окажется с ней в постели.

– Как противен этот Антонио, да и Бассанио со всеми их друзьями. Мне кажется, что Шейлок в конце пьесы докажет это.

– Но сам Шейлок и есть главный злодей. – Лорд Кинкейд усмехнулся про себя, наблюдая, как Дейзи снова погружается в созерцание происходящего.

В антракте Роуз и Джудит остались сидеть в ложе, сэр Филип и Артур пошли поговорить со знакомыми, а полковник Эпплби предпочел общество леди Хетти и лорда Кинкейда.

Дейзи отсутствующим взглядом смотрела в сторону сцены, рассеянно прислушиваясь к разговорам окружающих.

– Он мне снова сегодня написал, – хихикнула Джудит, – говорит, что любит и не может жить без меня.

– Почему бы ему не пойти к твоему брату и открыто не заявить об этом? – с сомнением спросила Роуз. – Я не пойму, зачем нужна вся эта секретность?

– Лорд Пауэрс знает, что и Джайлз и мой отец отвергнут его предложение. Он сейчас исправился и признает, что молодость его была чересчур бурной. Самое плохое, что он растранжирил все свои деньги и только теперь научился тратить их с умом. Его очень ранит то, что он не может обеспечить меня и создать мне такие условия, к каким я привыкла.

– А ты уверена, что он не промотает и твое состояние? – Роуз озабоченно покачала головой. – Мне кажется, тебе было бы лучше с полковником, Джудит, – он ведь очень симпатичный мужчина.

– Ну да, он мне тоже нравится. Двенадцать лет – это не такой уж невозможный разрыв в возрасте, правда? Папа на десять лет старше мамы, но это едва ли кто-нибудь замечает, и они так горячо любят друг друга. Но что произойдет с лордом Пауэрсом, если я покину его?

Роуз мельком взглянула на подругу.

– Между вами пока нет определенных отношений, ты просто жалеешь его.

– Ах, он и правда так несчастен! – со вздохом сказала Джудит. – Его отец, маркиз, не помогает ему, хотя баснословно богат. Сам лорд Пауэрс говорит, что не достоин помощи отца. О, Роуз, он так благороден! Хочет встретиться со мной в Воксхолле. Он сказал, что мы должны как-то меня скомпрометировать – тогда папа будет вынужден отдать меня за него замуж и нам не придется тайно убегать. Как же я могу сказать такому человеку «нет»?

– А как ты можешь сказать ему «да»? – спросила Роуз, сжав руку подруги.

Их разговор был прерван появлением в ложе Артура.

– У вас здесь какие-то секреты? – Он застенчиво улыбнулся. – Могу я присоединиться к нему?

Сев рядом, он тут же обратился к Роуз и проговорил с ней несколько минут, оставшихся до конца антракта, в то время как Джудит стала прислушиваться к общей беседе.

– Вам понравилась пьеса? – продолжая улыбаться, спросил Артур.

– Да, очень, – призналась Роуз. – Теперь я даже рада, что сестра привезла меня сюда и я попала на лондонский сезон. Но мне еще надо найти богатого и достойного мужа, хотя бы ради Дейзи.

Артур приподнял брови и нежно посмотрел не нее.

– Ради вашей сестры, а не ради вас самой?

Роуз даже слегка растерялась.

– Я никогда не думала об этом, – сказала она. – Но я хочу замуж. Хочу, чтобы у меня был свой дом, муж, семья. Только, конечно, хотелось бы иметь мужа, который бы нравился мне, такого, чтобы я чувствовала себя с ним легко. Я понимаю, меня привезли сюда как раз затем, чтобы я встретила такого джентльмена, но до сегодняшнего дня я не знала о том, что сама захочу это сделать.

Почему она говорит ему все это? Потому что ей легко довериться человеку в сутане? Но она никогда бы не призналась в этом их домашнему священнику.

– Моя дорогая, – Артур осторожно притронулся к ее руке, – ваша сестра – сама добродетель и живет только ради вашего счастья. Я не могу ошибаться, это так и есть.

– Вы и не ошибаетесь. Дейзи действительно самая лучшая – я люблю ее больше всех на свете.

Она принесла себя в жертву семье, изо всех сил работает ради нас. Но мне так хочется сделать и ее счастливой!

– Вы совершенно правы, – с улыбкой сказал Артур, – и я не сомневаюсь, что у вас это получится. Ваше счастье сделает ее счастливой, дорогая, но вы обязательно должны выбрать достойного джентльмена. Если вы выйдете замуж только для того, чтобы угодить ей, вы, напротив, сделаете ее несчастной, потому что она будет видеть ваши страдания и во всем винить себя. Ну же, отчего вы задумались? Улыбнитесь мне, Роуз.

Девушка взглянула на Артура подозрительно заблестевшими глазами; но тут перерыв кончился, и сэр Филип снова занял свое место возле нее.

Лишь Дейзи не участвовала в разговорах и даже пропустила пять минут второго акта. Неожиданно ее мысли заняла новая проблема – как ей спасти леди Джудит от того, что задумал лорд Пауэрс, когда они будут гостить в Воксхолле?

Полковник Эпплби с Джудит и Артуром уехали, как только закончилось представление, а сэр Филип Корбетт проводил леди Хетти и Роуз до экипажа лорда Кинкейда.

Театр был уже почти пуст, когда Дейзи и лорд Кинкейд вышли на улицу и тоже направились к экипажу.

Вдруг Дейзи неожиданно рванулась куда-то в сторону. Ничего не понимая, лорд Кинкейд бросился за ней, Дейзи спешила туда, где уличная проститутка отчаянно торговалась с каким-то джентльменом, то и дело пытавшимся грубо схватить ее за руку.

Глава 12

– Он не хотел платить ей столько, сколько она запросила, и намеревался ее избить, – объяснила Дейзи леди Хетти и Роуз в экипаже по дороге домой, – а потом стал тащить ее к себе силой. Это совсем не джентльменский поступок.

– Дорогая, – понизив голос, произнесла леди Хетти, – лучше всего не обращать внимания на подобные вещи, просто не замечать их. Эти бедные создания не стоят даже нашего презрения – они вполне заслужили те несчастья, которые случаются с ними.

– О нет! – Роуз бросила на леди Хетти взгляд, полный тревоги. – Почти все они несчастные женщины, которых толкнула на этот путь нужда, иначе они просто не смогли бы выжить.

Леди Хетти похлопала свою протеже по колену.

– Вы говорите точно как Артур, моя дорогая, а я кажусь вам бесчувственной, не так ли? Но мы ничего не способны сделать с этим, и вы сами это понимаете. Может быть, Артур чем-то может помочь, потому что он мужчина, да к тому же еще и священник, но леди не должны вмешиваться в такие дела.

– Ну нет, я бы не сказала! – Дейзи вскинула подбородок. – Когда я как следует отругала того джентльмена, он быстро убрался и девушка была спасена.

– За что она будет вам вечно благодарна. – Лорд Кинкейд прикрыл глаза и сжал виски ладонями так, будто у него страшно болела голова. – Если, конечно, сумеет простить вам, что из-за вас потеряла выгодного клиента. Впрочем, может быть, он еще вернется. А вот черный зонт, без всяких сомнений, обратил бы этого мужчину в постыдное бегство, если бы вы только прихватили его с собой.

– Вы правы, – согласилась Дейзи. – Но я посчитала, что незачем брать его в театр; к тому же, если бы он лежал в экипаже, у меня не было бы времени схватить его.

Лорд Кинкейд снова умолк, а Дейзи продолжала убеждать двух дам в том, что мужчины могут всячески издеваться над женщинами только потому, что физически сильнее их.

– Хетти, – сказал лорд Кинкейд, когда они приехали на Ганновер-сквер и лакей помог Роуз выйти из экипажа, – я хочу поговорить с Дейзи с глазу на глаз. Это займет всего несколько минут.

– Разумеется, Джайлз, – ответила леди Хетти с некоторым облегчением. – Прямо здесь? Может быть, вам будет удобнее пройти в дом и расположиться в салоне, а мы с Роуз пока пройдем в гостиную, чтобы выпить по чашечке шоколада?

Виконт кивнул и вышел из экипажа, чтобы подать руку своей «невесте».

Когда они вошли в салон, Дейзи, бросив из-под ресниц взгляд на своего провожатого, благодарно улыбнулась.

– Как хорошо, что вы тогда пошли за мной, – сказала она. – Я очень вам признательна за это, хотя и сама прекрасно справилась бы с тем негодяем.

– Но я последовал за вами вовсе не из чувства доброты, Дейзи, а потому, что вы опять намеревались совершить безумный поступок. Поймите же, вам могли свернуть шею, и в этом случае вы уж точно не стояли бы сейчас передо мной и не улыбались мне так, будто я ваш лучший друг на всем свете.

Дейзи с искренним удивлением посмотрела на него.

– Не думаю, чтобы тот человек мог применить силу; он все-таки джентльмен, как я полагаю.

– Сомневаюсь, что это так. – Лорд Кинкейд саркастически усмехнулся.

– Ох! – Казалось, Дейзи на какое-то время лишилась дара речи.

– Послушайте, Дейзи, – он подошел ближе к ней, – вы должны прекратить эти дикие выходки. Может быть, они допустимы в деревне, но не здесь. Меня бросает в жар при мысли, что все члены высшего общества теперь станут пересказывать друг другу очаровательную историю про то, как мисс Дейзи Моррисон бросилась на выручку к уличной женщине, которая промышляет возле театра. Я уверен, что уже завтра к обеду не найдется ни одного человека нашего круга, который не будет знать об этом. А ведь есть еще слуги, и о них тоже нельзя забывать…

– Но почему это должно меня тревожить? Конечно, я не хочу, чтобы обо мне шли пересуды, но если это неизбежно, то я буду даже довольна, потому что пострадаю, защищая справедливость.

– То, что вы сделали, Дейзи, лишило несчастную девушку ее ночного заработка. – Лорд Кинкейд поглядел на нее сверху вниз. Он чувствовал, что начинает терять самообладание, даже несмотря на свое намерение оставаться спокойным. – В этот момент спасенная вами особа наверняка потягивает джин где-нибудь в кабаке, проклиная вас и вашу «помощь».

– Я сделала это не для того, чтобы меня благодарили. Ее обманули. Ее обидели. Если бы она была леди, каждый мужчина на улице бросился бы ей на помощь еще прежде, чем я.

Виконт сделал глубокий вдох и медленно выпустил воздух.

– В ваших словах есть доля правды, – наконец примирительно сказал он. – Несомненно, Артур будет аплодировать вам, когда узнает об этом вашем поступке. Слава Богу, что мой брат не католик, а то бы он непременно обратился в Рим и вас причислили бы к лику святых. Но это не главное. А главное состоит вот в чем: все, что вы делаете, – очень опасно, и прежде всего для вас самой.

– Думаю, что нет. – Дейзи упрямо покачала головой. – Я по опыту знаю, что эти негодяи всегда обращаются в бегство, когда встречают отпор.

– Не забывайте – во всяком правиле есть исключения. – Лорд Кинкейд повысил голос. – А что было бы, если бы те подонки, которые напали на меня в «Золотом орле», захотели обезоружить вас и как следует наказать? Вас вполне могли убить, Дейзи. Даже джентльмен может повести себя совсем не по-джентльменски, если ему помешают заниматься ночными делами, да к тому же и проститутки редко работают в одиночку. Сутенеры, охраняющие продажных женщин, забирают большую часть их заработка и не дают им оставить эту профессию, пока они в силах соблазнить мужчину. Эти господа не очень-то любят, когда кто-то вмешивается в их дела и лишает их дохода. – Виконт сурово посмотрел на нее и замолчал, видимо, пытаясь овладеть собой.

– Но ведь и вас тогда могли убить, если бы я не пришла к вам на помощь! – На этот раз голос Дейзи звучал не так уверенно, как всегда. – И уж точно, вас могли серьезно изувечить. Может быть, эту девушку избили бы или использовали и не заплатили, не выручи я ее. Как вообще можно равнодушно смотреть на людей, которые безо всякой причины мучают других, и проходить мимо, будто это никого не касается?

Лорд Кинкейд вздохнул:

– Дейзи, ну что мне с вами делать? Я использовал все доводы, чтобы показать вам, как нелепо и опасно вот так выставлять себя напоказ и какие неприятности вы доставляете другим своим необдуманным поведением, а теперь, вместо того чтобы слушаться, вы читаете мне лекцию о сострадании. Вы не должны больше впутываться в столь опасные дела, предоставьте это мне, хорошо? Зовите меня в любое время дня и ночи, если вам понадобится помощь, обещаете?

– Как я могу обещать? – с неожиданной печалью сказала Дейзи после краткого раздумья. – Как я могу просить вас сделать то, на что у меня самой не хватило бы смелости? Кроме того, вы ведь не всегда будете рядом со мной.

– Здесь дело не в смелости, а в силе, – возразил виконт. – Ни один человек, если он в здравом уме, не усомнится в вашей решительности, Дейзи. Вы должны мне обещать. И помните: пока мы помолвлены, я обязан вас защищать.

– Нет, вы не обязаны, – снова возразила она. – Вовсе нет.

Лорд Кинкейд твердо посмотрел ей в глаза.

– А я считаю, что обязан. Может быть, это и временная помолвка, как мы и договорились, но она вполне реальная, и я не собираюсь приковывать вас цепью к моему запястью, чтобы почувствовать рывок, когда вы броситесь спасать еще кого-то. Обещайте мне сейчас же.

– Ну хорошо, – согласилась Дейзи. – Обещаю позвать вас на помощь, если только смогу это сделать. Годится?

– Думаю, что да, хотя мне кажется, вы, собственно, ничего и не пообещали.

– Послушайте, вам вовсе не нужно об этом переживать, – сказала Дейзи так, будто успокаивала ребенка. – Мне двадцать пять лет, и я могу сама за себя постоять. Никогда еще я не попадала в беду.

– И все же я очень беспокоюсь о вас. – Кинкейд нахмурился. В один прекрасный день вы можете зайти слишком далеко и даже не успеете понять этого. Остается только надеяться, что я окажусь поблизости, чтобы выручить вас.

– Как вы добры! – Дейзи подняла на него глаза и улыбнулась.

– Это я-то добр? – Виконт неожиданно положил ей руки на плечи, а потом сдвинул так, что его пальцы сомкнулись вокруг ее шеи. – Я мог бы прямо сейчас поддаться искушению, которое преследует меня все эти дни, и задушить вас – таким образом я освободил бы себя и весь мир от необходимости думать о том, какую глупость вы совершите в течение следующих пяти минут.

В ответ на это Дейзи ослепительно улыбнулась:

– Как хорошо, что вы будете опекать меня еще только несколько недель.

– Согласен. – Он нагнулся и пылко поцеловал ее, затем, подняв голову, посмотрел ей в глаза и громко прошептал:

– Вы давно уже могли погубить меня, Дейзи Моррисон. – Он нежно обнял ее и снова поцеловал.

Да, подумал лорд Кинкейд, судьба сыграла с ним злую шутку, когда заставила эту женщину выбежать в одной нижней рубашке, с намазанным маслом лицом в то роковое утро на конный двор. И все же сейчас ему было хорошо, очень хорошо. Дейзи, выгнувшись всем телом, прижалась к нему, такая податливая, маленькая и женственная. Он ощущал ее стройные бедра и ласкал руками упругие груди сквозь тонкую ткань платья. Ее теплые губы легко пропустили его язык. Она нежно провела мягкими руками по его лицу, а потом запустила их в его волосы.

И тут он понял, что его снова охватило горячее желание овладеть Дейзи Моррисон прямо сейчас, даже несмотря на то что оба они стояли и были полностью одеты. Это желание было еще сильнее, чем тогда, в театре. Интересно, что она подумает, когда он оторвется от ее губ?

– Вот так люди и сгорают от женских чар, – отведя от нее руки, сказал виконт. – Но это нехорошо, и теперь я должен попытаться обрести душевный покой.

Казалось, Дейзи только сейчас поняла, что все еще теребит его волосы. Она опустила руки ему на плечи, потому что их больше некуда было девать, поскольку он тут же снова крепко прижал ее к себе, потом проглотила комок в горле. Лицо ее зарделось румянцем.

– Что с вами? – Виконт с притворным удивлением посмотрел на нее. – Может быть, я отыскал наконец ключ к вашей тайне? И теперь могу заставить вас молчать при помощи поцелуя? Наверняка мне надо делать это почаще.

– Ерунда, – еле слышно ответила Дейзи. – Мне просто кажется, что вы стараетесь успокоить меня после той опасности…

– О да, конечно! Просто отеческие, успокаивающие объятия, разве нет? Боюсь, мне лучше удалиться, пока сюда не ворвалась Хетти и не потребовала, чтобы я немедленно женился на вас, – тогда бы мы оказались скованы кандалами на всю оставшуюся жизнь. Полагаю, это было бы настоящим кошмаром для нас обоих!

– Вы абсолютно правы. – Дейзи уперлась руками в его грудь и высвободилась из объятий. – Я не потерплю, чтобы какой-то мужчина заботился обо мне, возился со мной и заставлял меня делать то, чего мне вовсе не хочется, а также обнимал меня, когда ему вздумается. Больше всего мне нравится принадлежать самой себе.

– Бог мой, – воскликнул виконт, – какое усилие вы только что сделали, чтобы скрыть свое отвращение к этой ужасной перспективе! Но теперь мы на самом деле должны расстаться, и я хочу пожелать вам спокойной ночи прежде, чем мы нарушим эту дружественную атмосферу и снова рассоримся. Приятных снов, Дейзи.

– Спокойной ночи, милорд…

– Джайлз. Называйте меня так, раз уж мы помолвлены.

– Но мы не помолвлены, – возразила она.

– Да нет же, помолвлены.

– Нет, Джайлз, – твердо произнесла Дейзи.

Решив принять это за уступку, лорд Кинкейд не стал больше спорить; невесело улыбнувшись, он повернулся и вышел из комнаты.

– Как хорошо, что я отклонил честь быть сегодня вашим спарринг-партнером, Джайлз, – произнес лорд Донкастер, наблюдая, как его друг меняет рубашку, готовясь покинуть салон бокса, чтобы ехать в «Уайте». – Не думаю, что у меня столько же крови, сколько вылилось из носа этого несчастного Брауна.

– Из-за кровотечения ситуация всегда выглядит хуже, чем это есть на самом деле, – хладнокровно заметил виконт.

– Как бы там ни было, у старины Брауна остается только одно утешение – если он захочет выйти куда-нибудь вечером, ему не придется нанимать человека с факелом, чтобы тот шел впереди него, так как у него на лице будет свой фонарь.

– Может быть, в результате он наконец научится защищаться, вместо того чтобы опускать кулаки и семенить, словно в танце, вокруг партнера мелкими шажками. – Лорд Кинкейд чуть усмехнулся.

– Ну-ну, вы сегодня не совсем в настроении. Возможно, вас снова расстроила эта малютка Дейзи Моррисон, Джайлз? Думаю, вы до сих пор жалеете, что не разорвали эту не в меру предприимчивую даму в клочья, когда доставили ее домой. Она была просто великолепна!

– Великолепна? – Лорд Кинкейд бросил на друга негодующий взгляд. – В тот момент я желал только одного – чтобы земля разверзлась у меня под ногами и дьявол сбросил меня туда своими вилами. Да что там – я сам с удовольствием прыгнул бы прямо к нему в лапы!

Лорд Донкастер рассмеялся:

– На самом деле вашей малышке цены нет, Джайлз. Я искренне завидую вам. Главная причина, по которой я не рассматриваю всерьез вопрос о женитьбе, состоит в том, что я не выношу скуки, а с мисс Моррисон у вас не будет ни одной скучной минуты.

– Именно этого я и боюсь. – Лорд Кинкейд энергично натянул пальто и протянул руку за шляпой. – Если вы не возражаете, я вообще предпочел бы забыть об этом эпизоде. Мне очень хочется надеяться, что все это не станет главной темой разговоров в «Уайте». Чертова женщина! Я на самом деле задушу ее когда-нибудь.

«Ах, если бы только я тогда не поцеловал ее!» – подумал виконт, и тут же с облегчением понял, что никто, кроме самой Дейзи, об этом не знает. Ему было неловко признаваться самому себе, что он нашел Дейзи Моррисон непреодолимо привлекательной. Ему и на самом деле захотелось распустить ее волосы, потом раздеть, положить на кровать и овладеть ею. Он со стыдом вспомнил, как непозволительно напился в ту ночь и с досады бросил бокал в камин, а потом доставал оттуда осколки, чтобы слуги не догадались об этой его выходке.

И как только можно было посчитать эту женщину физически привлекательной? Она была кошмаром, который неведомо как вошел в его жизнь и теперь преследовал его по пятам, куда бы он ни пошел. Прошлой ночью ему даже пришла в голову мысль поступить на службу, уехать в Индию и оставаться там до конца своих дней.

Перед ним, как из тумана, возникла ее очаровательная улыбка, стройное, гибкое тело, и он словно снова ощутил запах ее волос, коснулся ее груди, ощупал еще тысячу и одну мелкую соблазнительную деталь. Все это доставляло ему такую боль, что виконт то и дело тянулся к пустеющему графину с бренди.

Но, черт возьми эту женщину, она даже ради приличия не попыталась оттолкнуть его, когда он коснулся губами ее губ, или дать пощечину, чтобы привести его в чувство. Вместо этого она бесстыдно прижалась к нему и позволила свободно трогать ее руками всюду, где он захочет. Она даже сама приоткрыла рот, как только он коснулся языком ее губ, а потом, словно опытная куртизанка, проделывала еще массу дивных соблазнительных движений.

Да, Дейзи Моррисон хотела его так же сильно, как и он ее. Пусть она говорит что угодно насчет своего возраста и положения старой девы, ей тоже хочется получить гораздо больше того, что уже было между ними. Все они таковы, и она ничем не лучше. Распутная женщина. Просто ведьма.

– А вам известно, что маркиз Челкотт так залез в долги, что может потерять все, даже свободу? – внезапно спросил лорд Кинкейд своего друга.

– Э? – отозвался тот, оторвавшись от созерцания двух молодых леди, которые шли по улице впереди них. – Челкотт? Не знаю такого, Джайлз. Да и никто не знает, насколько мне известно.

– Это отец Пауэрса, – подсказал лорд Кинкейд.

– Ага… – Теперь лорд Донкастер определенно заинтересовался. – Так вот вы о ком! Но почему это вас так беспокоит? Его отец живет как отшельник, и многие уже забыли о нем.

– У меня есть слуга, Бейкер, – он раньше был вором и занимался еще многими вещами, до которых мне нет никакого дела. Это один из протеже Артура, очень полезный человек, хотя я и не уверен в том, что моя конюшня много потеряла из-за его отсутствия в прошлую неделю.

– Ах! – воскликнул лорд Донкастер. – Так он и есть источник вашей осведомленности, Джайлз?

– По крайней мере один из тех людей, которые хотели избить меня до полусмерти по дороге в Бат, был слугой маркиза; он и сейчас переправляет задания от отца к сыну, – заметил лорд Кинкейд.

– А знаете что, Джайлз? – Донкастер посмотрел на виконта с некоторым восхищением. – Вы одаренный рассказчик и просто начинены интересными историями. Мне остается только взять вас за рубашку и потрясти как следует.

– Совершенно очевидно, что Паузрсу необходимо жениться на богатой женщине, разве не так? – задумчиво произнес лорд Кинкейд. – Он сейчас в безнадежном положении и, очевидно, готов на все.

Лорд Донкастер поднял брови:

– Скорее всего они не хотели, чтобы граф, ваш отец, вернулся из Бата, тогда ему будет труднее убежать с вашей сестрой или соблазнить ее. Этот Пауэрс – отвратительный субъект, человек, лишенный принципов.

– Полагаю, это можно сказать не про одного только Пауэрса. – Лорд Кинкейд словно продолжал размышлять вслух. – Маркиз часто ездит за границу, чтобы утолить свою безудержную страсть к карточной игре. Он отправляется туда инкогнито, если верить моему бесценному Бейкеру, которого мы отпустили из конюшни еще на один день, чтобы он разузнал, как выглядит этот таинственный маркиз.

– А как звали того человека, с которым вы играли в карты? – поинтересовался лорд Донкастер.

– Мартин… так, по-моему, он отрекомендовался. Волосы у него огненно-рыжие, цвет их чем-то напоминает закатное солнце.

– Интересно! – Лорд Донкастер даже присвистнул. – Вы, кажется, упустили свое призвание, мой друг. Вам следовало бы стать сыщиком на Боу-стрит…

Неожиданно они заметили Артура, двигавшегося им навстречу.

– Вы идете в неверном направлении, дорогой друг, – поспешил заметить ему Донкастер. – Пойдемте-ка с нами в «Уайте» и позавтракаем все вместе.

– Я охотно приму ваше приглашение, – живо откликнулся Артур, – потому что уже устал рыскать по всему Лондону. Я разыскиваю Эмброуза.

– Джулия? – с тревогой спросил лорд Кинкейд.

– Нет-нет, она в полном порядке, – улыбнулся Артур. – У нее утром были ложные схватки, и она немного расстроилась.

– Что у нее было? – спросил лорд Кинкейд, передавая швейцару шляпу и трость.

– Ложные родовые схватки, – объяснил Артур. – Не настоящие. Дейзи уверила Джулию, что так часто случается. И в самом деле, за целый час, что мы там пробыли, ничего больше так и не произошло.

– Дейзи уверила Джулию? – Голос Кинкейда прозвучал еле слышно.

– Джайлз, с тобой все в порядке? Джулия сама сказала, чтобы мы позвали твою невесту.

– Похоже, весь мир сошел с ума! – произнес лорд Кинкейд, не обращаясь ни к кому в отдельности. – Разве нельзя было пригласить врача? Я так полагаю, что и Дейзи тоже может произвести на свет дитя, если ложные родовые схватки ведут к таким же ложным родам.

Артур снова улыбнулся:

– Мне иногда кажется, что ты нервничаешь не меньше бедного Эмброуза, Джайлз. Здесь совершенно не о чем беспокоиться. Я вполне уверен, что Дейзи знает свое дело, а она говорит, что Джулии не следует ложиться в кровать еще несколько дней.

Тут уж лорд Кинкейд не нашелся что ответить.

– Э… э, может быть, мы переменим тему разговора? – деликатно заметил лорд Донкастер. – Что вы думаете о подвиге нашей достойной мисс Моррисон, который она совершила вчера вечером, мой мальчик? – обратился он к Артуру.

– Она была просто великолепна, – ответил тот, и лицо его засветилось радостью. – Я еще не встречал столь отважной леди. Ты должен гордиться ею, Джайлз.

– Лучше бы ты придал своему высказыванию форму вопроса. – Кинкейд похлопал брата по плечу. – И вообще, давайте-ка приступим к завтраку, а то, кажется, мне сегодня придется остаться голодным.

Глава 13

– Он поцеловал меня! – Джудит сделала это сообщение своей лучшей подруге свистящим шепотом, когда они находились за шкафом в библиотеке Хукэма, делая вид, что выбирают книги. Дейзи читала газету в другом конце зала. Ее жизнь была слишком заполнена хлопотами, чтобы читать романы: даже в «Робинзоне Крузо» она так и не продвинулась далее первой страницы.

Роуз посмотрела на Джудит широко открытыми глазами.

– В самом деле? – прошептала она в ответ.

– Когда мы ехали домой из театра, – продолжала Джудит, – Артур вошел в экипаж, оставив дверь открытой. В этот момент лакей был занят тем, что подавал ему шляпу и трость, а полковник взял меня за обе руки и поцеловал прямо в губы!

– О! И ты не возражала?

– С какой стати? Это было божественно! Он едва коснулся губами моих губ и лишь немного сжал мои руки, но мне это понравилось даже больше, чем когда лорд Пауэрс крепко обнимал меня и жарко целовал. Он всегда вынуждает меня плотно сжимать зубы.

– А вот меня никогда не целовали, – грустно, словно самой себе, сказала Роуз и тут же снова перевела глаза на подругу. – Значит, теперь ты полюбила полковника и собираешься заявить лорду Пауэрсу, что больше не хочешь с ним встречаться?

Лицо Джудит приняло озабоченное выражение.

– Я сама не знаю, – задумчиво произнесла она. – Он ведь тоже сильно меня любит. Как я могу так огорчить его, сказав, что люблю другого? Кроме того, я вовсе не уверена в том, что готова выйти за полковника, Я только думаю, что смогла бы полюбить его.

– Но, Джудит, может ли лорд Пауэрс на самом деле любить тебя, если хочет, чтобы ты убежала с ним, и пишет тебе каждый день, хотя ты знаешь, что его светлость строго запретил это. Теперь он собирается скомпрометировать тебя, чтобы твой отец был вынужден согласиться на ваш брак. Не думаю, что это любовь, потому что настоящая любовь бескорыстна, а его поведение как раз говорит об обратном. Джудит вздохнула:

– Как хорошо, что мы с тобой подружились, Роуз, – ты умеешь превратить в слова мысли, которые крутятся у меня в голове и никогда не становятся руководством к действию. Ты заставляешь меня принимать решения, а я никогда сама этого не делала. Теперь мне обязательно нужно разобраться во всем до приема в Воксхолле; четыре дня – это время, которое у меня еще осталось на размышление.

Роуз сжала руку подруги и рассеянно посмотрела на книжные шкафы.

– Ну а ты любишь сэра Филипа? – шепотом спросила Джудит. – Может быть, он тоже поцелует тебя в Воксхолле? Это место прекрасно подходит для того, чтобы целоваться! – Она хихикнула, прикрыв рот рукой, и лукаво посмотрела на Роуз.

– Ну, он очень симпатичный, – смущенно ответила та, – и кажется, мне нравится.

Лицо Джудит вытянулось.

– Это звучит чересчур неопределенно. Разве ты не согласна, что он просто шикарный мужчина? И рыжие волосы его ничуть не портят…

– Да, он действительно красив. – Роуз вздохнула. – Дейзи считает, что не пройдет и месяца, как он сделает мне предложение. Неужели это и в самом деле может случиться?

– Еще как может! – уверила ее подруга. – Филип подчеркнуто внимателен к тебе и совсем не замечает других женщин. А ты примешь его предложение? Леди Роуз Корбетт – звучит впечатляюще.

– Дейзи очень хочет, чтобы я сделала блестящую партию, – призналась Роуз. – Я не могу ее разочаровывать. Она всегда так старается для меня…

Джудит удивленно раскрыла глаза.

– А разве ты будешь несчастлива с сэром Филипом? Странно слышать! Я могла бы назвать тебе с полдюжины других девушек, которые готовы пойти на что угодно, лишь бы добиться его расположения.

Роуз робко улыбнулась.

– Он мне и в самом деле нравится, – призналась она. – Может быть, со временем я полюблю его, как ты полюбила полковника.

– Позволь ему поцеловать тебя в Воксхолле, – все так же шепотом посоветовала Джудит, – и тогда уж наверняка поймешь, как тебе поступить.

Тем временем Дейзи прочитала первую полосу газеты от начала до конца. По крайней мере она пробежала глазами каждое напечатанное там слово и теперь была довольна, что знает все свежие новости.

Она надеялась, что Джулии удалось заснуть – для бедной леди эти последние недели беременности были особенно тяжелыми: по утрам ей было даже трудно нагибаться и она едва могла сидеть.

Если бы общество не относилось так ханжески к беременности и рождению детей, думала Дейзи, то леди знали бы больше обо всем этом и не боялись рождения первого ребенка. Неудобства, связанные с беременностью, и боль во время самого рождения – все это отступает прочь, когда на свет появляется маленькое красное кричащее человеческое существо, которое наполняет гордостью сердце матери. И год или два, а может быть, и три мать всегда рядом с ребенком, независимо от того, как на это смотрит ее муж.

Дейзи считала, что могла бы с легкостью пройти через любые преграды, нося дитя в чреве все девять месяцев, и не стала бы прятаться от всего мира, даже когда ее положение стало бы заметным, и пусть бы весь мир знал, что она гордится своим бременем! Но увы, все это не для нее. Она была слишком занята, проявляя материнскую заботу об окружающих ее людях. Правда, все могло бы измениться, но только при одном условии – если бы лорд Кинкейд стал отцом ее ребенка.

Джайлз сидел бы возле нее, обнимал ее, целовал, а еще уверял, что ничего страшного не будет, если родится девочка. Главное – это их ребенок, и они будут его любить. Лишь бы только она не слишком страдала, производя его на свет.

Вот он нежно гладит ее рукой по огромному животу, чувствует, как шевелится дитя, и смеется, а она, уткнувшись лицом ему в шею, говорит, что не боится мучений, вынесет боль и в десять раз большую и сделает это еще с полдюжины раз, если только ему не противно, что матери его маленьких детей так много лет.

Она готова была рожать хоть при самом Джайлзе, который мог бы принимать их ребенка, а она между приступами боли спокойно советовала бы ему, как это надо делать.

– Дейзи! Настало время Англии начать новую войну или вас заинтересовала какая-нибудь новость помельче?

Это вовсе не был мягкий, успокаивающий голос человека, который готов помочь ей произвести на свет его собственного сына, но зато это был, без всяких сомнений, Джайлз Кинкейд. Встрепенувшись, Дейзи выпустила из рук газету, и та, шурша, упала на пол.

– Вы появились так неожиданно, что напугали меня… – На этот раз она говорила совершенно искренне.

– Не уверен, что это вообще возможно, – пробормотал виконт, – но здесь не место спорить, и к тому же нам пора: Артур и Питер уже интересовались, куда я вас спрятал.

Как только они покинули библиотеку, разговор тут же коснулся вчерашних подвигов Дейзи. Лорд Донкастер с хитрым огоньком в глазах поздравил ее и подмигнул Артуру, который еще утром выразил ее сестре свое восхищение.

– Я готов поклясться, что у вашего противника задрожали колени, когда он увидел, что вы подходите к нему, а зубы его застучали, словно испанские кастаньеты.

Дейзи весело рассмеялась:

– Мне кажется, вы преувеличиваете, сэр, но все равно спасибо за столь высокое мнение обо мне и о моих способностях.

– С вашей стороны это было очень смелым поступком, Дейзи, – лицо Артура неожиданно сделалось серьезным, – но мне бы хотелось самому оказаться там и убедиться, что бедная девушка не пострадала и не нуждается в дальнейшей помощи.

– Конечно, она нуждалась в помощи, но вовсе не в той, которую вы могли бы ей оказать, Артур! – Донкастер многозначительно усмехнулся, чем сразу же заслужил сердитый взгляд лорда Кинкейда.

На этот раз, идя под руку со своим «женихом», Дейзи чувствовала непривычное волнение. Сильный, высокий виконт был прекрасно одет, а его светлые волосы блестели еще сильнее, чем у Роуз. Дейзи было даже неудобно вспоминать о мечтах, которым она предавалась всего минуту назад.

Слава Богу, думала она, глядя на него краешком глаза, ей даже неизвестно, как выглядит каждая часть его прекрасного тела; но зато она уже имела возможность почувствовать, как мягки его шелковистые волосы и его губы.

Однако что за мысли для двадцатипятилетней старой девы?! Подумав так, она расправила плечи и улыбнулась про себя.

– Вы сейчас похожи на начинающую актрису, которая набирается храбрости перед тем, как выйти на сцену. – Лорд Кинкейд, внимательно взглянул на нее. – Могу я узнать причину вашего волнения, Дейзи?

– Мне кажется, вы в плохом настроении, и я не хотела бы понапрасну тревожить вас своими проблемами.

– Вот как? – Кинкейд удивленно вскинул брови. – Так это я в плохом настроении? Что ж, очень возможно. Я сегодня – предмет насмешек, потому что женщина, с которой я помолвлен, с воодушевлением бросалась спасать проституток на Друри-лейн.

– Я надеюсь, тот джентльмен получил хороший урок. – Дейзи тряхнула головой. – А что касается вас, Джайлз, то я не понимаю, почему вы стали предметом насмешек из-за того, что я защитила несчастную девушку от ночного грубияна. К тому же я одна сделала это, так пусть надо мной и смеются – мне это совершенно безразлично.

К счастью, в этот момент они наконец добрались до кондитерской, и, когда сели за стол, разговор стал общим.

Роуз и Артур продолжали спорить о том, что случилось прошлым вечером.

– Я тоже восхищаюсь Дейзи и знаю, что она поступила очень смело. – Роуз подняла взгляд на собеседника. – Но это был безрассудный риск. Я всегда так тревожусь за нее. Дейзи совершенно не думает о собственной безопасности. Артур спокойно выдержал ее взгляд.

– Думаю, вам не следует беспокоиться, – с улыбкой сказал он. – Дейзи прекрасно понимает, что хорошо и что плохо, и она из тех людей, кто всегда делает то, что считает нужным. Я верю, такие люди находятся под защитой. Под защитой Бога, разумеется. Скоро Джайлз станет ее мужем, и тогда он тоже позаботится о ней. Когда мы были мальчишками, он всегда в драках защищал меня, пока не понял, что я не дерусь вовсе не потому, что недостаточно силен: я вообще не верю в справедливость, установленную с помощью кулака. Правда, однажды я все же дал сдачи и таким образом доказал, что вовсе не столь уж беспомощен.

Неожиданно Артур рассмеялся, и Роуз, глядя на него, тоже засмеялась.

– Вы хотите сказать, что помогли бы той девушке вчера ночью? И это вы – священник? Артур приподнял брови:

– Разумеется. Именно потому, что я священник, точнее, человек, который хочет им стать. Мое служение посвящено бедным из бедных, но вы знаете, что бедны не только те, у кого нет денег: есть такие, кто лишен шансов иметь хороший дом, любящих родителей, наслаждаться природой и другими красотами жизни. Эти люди на самом деле очень несчастны, и они нуждаются в любви Бога не меньше, чем кто-нибудь другой.

– О, – сказала Роуз, – тогда очень жаль, что вас не было с нами прошлым вечером. Вы могли бы поговорить с той женщиной; я уверена, она была бы вам очень благодарна и навсегда изменила бы свою жизнь.

Артур снова улыбнулся ей своей доброй улыбкой.

– Ах, если бы все было так просто! Я знаю многих людей, которые отчаялись добиться хотя бы малейшего изменения жизни тех, кто беден сердцем и разумом. Но каждый должен помнить, как он ничтожен и как велик наш Господь. Каждый должен иметь веру, любить и работать. Притча о горчичном семени – моя любимая, и вы это знаете.

– Как счастливы, должно быть, ваши прихожане! – с восторгом воскликнула Роуз. – Скоро они будут иметь своим пастырем настоящего служителя Божьего.

Артур церемонно поклонился ей.

– Я самый простой человек, христианин. Единственное, что сегодня отличает меня от многих других, – это знакомство с вами, дорогая, и, поверьте, я им очень горжусь. – Он ласково похлопал Роуз по руке и рассмеялся.

В то самое время, когда виконт смотрел на свою невесту, которая не спеша ела мороженое, и думал о том, не сделает ли она в ближайшие полчаса что-нибудь такое, что привлечет к ним внимание всего Лондона, джентльмен, известный лорду Кинкейду под именем Мартина, отложил карты и, извинившись перед своей рыжеволосой партнершей, повернулся, чтобы приветствовать сына.

– Ах, это ты, Бэзил! – Он начал медленно постукивать пальцами по краю стола. – Что-то ты совсем пропал. Как продвигается твоя осада?

– Идет понемногу, – холодно ответил лорд Пауэрс. – Мне кажется, время настало. У ее брата появились подозрения, а у маленькой крошки разгорелся аппетит.

Маркиз Челкотт сцепил свои пухлые пальцы.

– Да, момент настал, и для меня это очень важно. Я опять крупно проигрался прошлой ночью. Когда фортуна отворачивается от человека, лучше больше не испытывать судьбу, но теперь уже делать нечего.

– Появление на сцене мисс Моррисон пошло мне на пользу, – сказал лорд Пауэрс с улыбкой. – Она отвлекает внимание Кинкейда и снова показала всю свою вульгарность, когда прошлой ночью напала на какого-то ловеласа, который домогался уличной проститутки. Кинкейду пришлось вмешаться, чтобы уладить дело.

Плечи маркиза затряслись от смеха.

– Я так и не могу понять, почему ты не выбрал себе одну из этих женщин, сестер Моррисон? Каждая из них в десять раз богаче, чем эта Фэрхейвен, я полагаю.

– Увы, младшая из них слишком сообразительна. – Аорд Пауэрс с сожалением покачал головой. – Она раскусила мою игру при первой же нашей встрече, и кроме того, она очень дружна с моей маленькой Джудит, а мне нельзя показать, что я пытаюсь ухаживать сразу за обеими. Ну а от старшей сестры я предпочитаю держаться подальше – никакое состояние не компенсирует того, что мне пришлось бы связать с ней свою жизнь.

– У тебя не хватает духа, Бэзил, и мозгов тоже. – Маркиз изобразил на лице что-то вроде улыбки. – Будь я помоложе и поздоровее, ни за что не отказал бы себе в удовольствии заняться этой пикантной штучкой. – Он искоса посмотрел на рыжеволосую женщину, и его плечи снова затряслись. – Но вернемся к делу. Итак, все улажено?

– Да, она на все готова, – небрежно сказал лорд Пауэрс. – Не беспокойся, после того как мы встретимся с ней в Воксхолле, нам останется только ускользнуть оттуда и сесть в экипаж. Через час, когда ее отсутствие уже нельзя будет скрыть, я верну малютку домой, и дело сделано. Ни Кинкейд, ни даже сам старый граф не смогут спасти ее репутацию, и им не останется ничего другого, как только выдать ее за меня замуж.

– Но это очень рискованно. – Маркиз задумчиво пожевал губами. – Любой из ее братьев легко разгадает твою комбинацию. Нужно, чтобы она отсутствовала всю ночь, тогда ее репутация будет не просто запятнана, а полностью разрушена. Ты должен привезти ее сюда и соблазнить ее, Бэзил. Взять насильно, если это будет необходимо. – Маркиз снова тихо рассмеялся. – Ах, как я завидую тебе! Ты говорил мне, что она хорошенькая? Тебе повезло. Это прекрасно, когда красота и состояние идут рука об руку.

Лорд Пауэрс кивнул.

– Что ж, – согласился он. – Мне нравится эта идея. Несомненно, придется стерпеть слезы и мольбы, но на что этой девчонке жаловаться? Она вообразила, что влюблена в меня, и в результате получит титул, а потом и другой, еще более значительный, когда ты окончательно уберешься с этого света.

Маркиз весело посмотрел на сына, а потом на свою любовницу.

– Но я вовсе не спешу сделать это, мой мальчик, – все еще смеясь, сказал он. – Так что тебе придется немного потерпеть.

После того как лорд Кинкейд и Дейзи добрались до места, лорд Донкастер отправился на другую встречу, а Артур уехал в экипаже с Джудит, пообещав по дороге завезти Роуз на Ганновер-сквер.

– Итак, – Кинкейд, прищурившись, посмотрел на Дейзи, – ваша сестра, кажется, удачно вошла в лондонскую жизнь. Мне нравится, что она подружилась с Джудит: ей тоже нужна опора, а это так трудно сделать брату или ее старшей сестре. Каждый наш совет она воспринимает как вмешательство в ее дела.

– Я тоже рада за Роуз, – весело ответила Дейзи, – и очень надеюсь, что сэр Филип скоро сделает ей предложение. Это будет прекрасная пара! Я просто счастлива за нее. И как только они объявят о помолвке, мы сразу же покончим со своей.

– Не стоит так спешить, – возразил виконт. – Лучше подождать с этим до тех пор, пока вы не уедете из Лондона, иначе ваша сестра может пострадать оттого, что после разрыва нашей помолвки разразится настоящий скандал. Очень жаль, но нам придется еще какое-то время терпеть друг друга.

– Как я полагаю, к тому времени затворничество Джулии закончится и ее муж снова вернется в дом. Лорд Кинкейд засмеялся:

– Вы еще не знакомы с ним, не так ли? Бедный Эмброуз!

– Ему при крещении сразу следовало бы дать такое имя – «Бедный Эмброуз». Если я скажу «Бедная Джулия» – это будет больше похоже на правду, но у мужчин всегда много слабостей. Женщины вынуждены учиться переносить их, потому что им всегда приходится быть гораздо сильнее мужчин. – Дейзи опустила глаза и вздохнула.

Лорд Кинкейд искоса посмотрел на нее.

– Я решительно возражаю. Святые небеса, неужели вы думаете, что женский пол сильнее только потому, что женщины вынуждены страдать при рождении ребенка?

– Нет, не только. Мужчина чувствует себя крайне неловко, когда попадает в центр публичного скандала, особенно если заметно, что туда втянула его леди.

– Это меня втянули, так, что ли? – «Жених» Дейзи даже побагровел от возмущения. – Вы должны быть благодарны судьбе, что вам не придется провести остаток жизни вместе со мной. Могу уверить вас, что в противном случае ваша жизнь продлилась бы очень недолго.

Дейзи снисходительно улыбнулась:

– Я даже была бы рада умереть совсем молодой, если бы альтернативой было ваше постоянное присутствие рядом, Джайлз.

Лорд Кинкейд прищурился и вдруг, поступая совсем уж неразумно, взял Дейзи за плечи, склонился и крепко поцеловал ее в губы.

Глава 14

Уже на следующий день Дейзи разработала свой план. Правда, он не стал плодом долгих раздумий – размышления и логика не были ее сильными качествами; зато к концу дня инстинкт, догадки и врожденная изобретательность позволили ей составить четкую схему действий.

Все это началось два дня назад, когда она совершенно случайно подслушала разговор Роуз и Джудит в театре. Джудит, эта глупая девчонка, все еще поддерживала связь с лордом Пауэрсом, и для Дейзи было совершенно ясно, что он старается заманить ее в ловушку. Разумеется, сестре Кинкейда льстила его показная преданность, но она отнюдь не питала к нему глубоких чувств.

На приеме в Воксхолле лорд Пауэрс собирался скомпрометировать Джудит, чтобы ее отец был вынужден позволить ей выйти замуж за него.

Дейзи решила во что бы то ни стало предотвратить это несчастье, но она сразу отказалась от мысли поговорить с Джудит с глазу на глаз: молодые люди часто бывают очень упрямы, когда с ними говорят старшие, и она это знала. Ей также пришлось отбросить мысль довериться Джайлзу, которому такая проблема была явно не по силам: единственное, чего от него можно было ожидать, – так это что он снова посадит Джудит под замок и применит другие жестокие меры, чем только усилит желание сестры поступить по-своему.

Что касается Джулии, то она сама заговорила об этом предмете, когда Артур повез девушек, чтобы показать им лондонский Тауэр, и они с Дейзи остались вдвоем.

– Мне кажется, между Джудит и полковником Эпплби развивается серьезный роман, – сказала Джулия.

– Да, и он так внимателен к ней, – согласилась Дейзи. – Это определенно очень достойный джентльмен.

Джулия вздохнула:

– Я встречалась с ним всего один раз, довольно давно, но тогда у меня не было мысли присмотреться к нему попристальнее, поскольку я не знала, что он когда-то заинтересуется моей сестрой. И все же я рада, так как слышала о нем много хорошего. По словам Джайлза, он отличился в битве при Ватерлоо в прошлом году, а до этого еще и в Испании. Разумеется, для своего возраста он добился высоких чинов; но слава Богу, я напрасно опасаюсь, что Джудит никогда не станет взрослой и не остепенится. К тому же все эти ужасные дела с лордом Пауэрсом…

– Но ведь там, кажется, все кончено? – невинно спросила Дейзи.

– Ну… – заколебалась Джулия. – Они все еще обмениваются письмами, а это всегда потенциально опасная ситуация. Правда, я думаю, что пыл Джудит немного угас. Надеюсь, что если я не буду обращать внимания на эти письма, а у Джайлза хватит такта оставить сестру в покое, все образуется само собой. Мне все-таки кажется, что у нее на самом деле возникает серьезное чувство к полковнику.

– Это было бы просто замечательно, – с улыбкой сказала Дейзи и поспешила переменить тему разговора.

Она снова вспомнила об этой проблеме, когда оказалась вместе с Роуз, сэром Филипом и Хетти на музыкальном вечере у миссис Сойер. Лорда Кинкейда с ней не было – он получил другое приглашение; зато Дейзи заметила, что лорд Пауэрс тоже здесь.

Он перехватил ее взгляд и в ответ слегка наклонил голову. Дейзи обворожительно улыбнулась – ее план постепенно начал приходить в действие.

Когда лорд Пауэрс в перерыве, поднявшись с места, отправился отыскивать кого-то из знакомых и неожиданно заметил рядом с собой Дейзи, которая, казалось, тоже была чем-то озабочена, то, судя по всему, он не увидел в этой ситуации ничего необычного.

– Добрый вечер, мисс! – Он слегка поклонился.

Дейзи тут же снова улыбнулась:

– Очень тоскливо быть на таком вечере, и не встретить почти никого из знакомых, не правда ли?

Лорд Пауэрс рассеянно посмотрел на нее.

– Может быть, нам стоит объединить наши усилия, мисс Моррисон? Пойдемте поищем лимонад, а вы тем временем расскажете мне, что думаете об этом концерте.

Дейзи приняла протянутую им руку и взглянула на него с наивной благодарностью.

– Мне скорее стоит послушать кого-нибудь, кто больше разбирается в музыке, чем я. А вам нравится концерт, сэр?

Пауэрс рассмеялся и чуть сжал ее руку.

– Я чувствую то же, что и вы.

В течение следующих десяти минут Бэзил Пауэрс обнаружил, что мисс Дейзи Моррисон весьма общительная дама и разговаривать с ней легко, потому что она сама говорит без остановки. Любимой темой ее разглагольствований был ее достойный папаша и его процветающие угольные копи, а также то, что он очень любил маму и младшую дочь, но львиную долю наследства все-таки выделил ей, Дейзи.

– Конечно, мы не рискнули брать с собой в город слишком много денег, – призналась Дейзи, перебирая пальцами жемчужное ожерелье, украшавшее ее шею, – потому что боялись бандитов на дороге, и вовсе не зря. Вы наверняка слышали об этом трусливом нападении на лорда Кинкейда, и кто знает, не стали бы и мы жертвами бандитов, если бы в нашем экипаже была хоть одна десятая часть всех наших драгоценностей.

– Думаю, это не исключено. – Лорда Пауэрса явно заинтересовал ее рассказ.

– Но может быть, я наскучила вам? – Дейзи наивно взглянула на него широко открытыми глазами и закусила губу. – Лорд Кинкейд говорит, что я слишком много болтаю о себе и о своих драгоценностях. Но видите ли, я так любила несчастного папу, и это все, что у меня осталось от него. Я все бы отдала, если бы только могла провести с ним снова хоть один час. А вот лорд Кинкейд не понимает этого.

Кажется, ее слова прозвучали достаточно естественно, и все же Дейзи не была вполне удовлетворена их пафосом. К тому же ей было очень жаль, что она так и не смогла выдавить ни единой слезинки.

Лорд Пауэрс слегка притронулся к ее руке.

– Меня беспокоит ваша помолвка, – с нежной заботой произнес он. – Вы вынуждены были согласиться на нее, не так ли? Поверьте, я чувствую себя отчасти виноватым в этом. Если бы не необходимость развлечь леди Джудит, которой я уделил пять минут времени на балу у Риплингеров, вам не пришлось бы спускаться вниз и вы бы не оказались скомпрометированной.

– Зато мне удалось предотвратить грозившие вам неприятности! – Дейзи обворожительно улыбнулась.

Когда перерыв закончился, она сочла благоразумным отказаться от предложения лорда Пауэрса занять место рядом с ним до окончания концерта, так как чувствовала, что ее актерские способности скоро иссякнут. Правда, в разговоре с ним она успела как бы невзначай заметить, что по утрам любит гулять в парке в сопровождении горничной и что одиночество помогает ей более отчетливо вспоминать своего любимого папеньку.

Ночью, лежа без сна на трех подушках, закинув руки за голову, Дейзи постепенно уменьшила с пяти до двух число алмазных приисков в Южной Америке, которыми якобы владел ее отец. Она не была сильна в географии, но надеялась, что в тех местах найдутся какие-нибудь прииски. Кроме того, папа в день ее рождения подарил ей бриллиант, такой огромный, что ювелир, с которым они советовались, даже не смог определить его цену. Но разумеется, у нее есть и другие бриллианты – так, пустяки, они всего лишь вделаны в золотые ожерелья, броши и перстни. Причиной же ее нежелания вступать в брак стала боязнь того, что джентльмены, которые проявляют к ней интерес, просто охотники за приданым. Как она может быть уверена в их намерениях, когда за ее состояние можно было бы дважды купить всю Англию, а за бриллиант – весь Уэльс, да еще Шотландию и Ирландию в придачу!

Неожиданно Дейзи нахмурилась. Что, если она хватила через кран? И уж определенно в некоторых местах хорошо было бы пустить слезу, но, видимо, ей придется ограничиться одними лишь словами.

Так вот, теперь ее вынудили заключить помолвку с едва знакомым ей мужчиной. Откуда ей было знать, что этот нудный и мрачный тип вдобавок ко всему еще и охотник за ее состоянием? Ее положение просто ужасно – тетушка и дорогой дядюшка в Париже, а их любимый папа мертв; Роуз же так молода, а кроме нее, здесь нет никого, чьему мнению она могла бы доверять. За одним исключением…

И вот тут уж обязательно должны быть слезы!

Дейзи зевнула так, что у нее хрустнули челюсти. Может быть, ей присоединить еще и дедушку, который имел хлопчатобумажное производство на севере Англии? Хотя нет, это может поставить под сомнение правдоподобие всего ее рассказа…

Джайлз снова поцеловал ее утром, на этот раз в щеку. Он вошел в гостиную Джулии, когда она сидела там, нагнулся, чтобы поцеловать сестру, немного поколебался, а потом пересек комнату, чтобы поцеловать и ее. Похоже, это уже входит у него в привычку, что весьма глупо, поскольку они постоянно действуют друг другу на нервы, а также потому, что их помолвка не продлится долее лета. Она обязательно скажет ему, когда он снова захочет выразить таким образом родственные чувства, что этого делать не следует.

Дейзи снова зевнула. Так на чем же она остановилась? Ах да, Джайлз. Она пошлет его за горячей водой, и он вскоре вернется, бормоча слова утешения, и возьмет ее за руку. За окном завоет ветер и бросит в оконные стекла капли дождя со снегом.

Она выпростала руки из-под головы и положила их на свой плоский живот. Ей очень захочется улыбнуться, когда Джайлз поцелует ее и нежно погладит по волосам, и он сделает это прежде, чем ее воображаемый ребенок появится на свет…

Тут Дейзи последний раз зевнула и погрузилась в безмятежный сон.

Когда на следующее утро, приехав к леди Джулии, Роуз узнала, что ее подруга отсутствует, она была крайне разочарована.

– Прошу вас, присаживайтесь, – пригласила ее Джулия. – К сожалению, Джудит поехала с лордом Кинкейдом за покупками. А Дейзи разве не с вами сегодня?

Роуз нахмурилась:

– Она отправилась на прогулку в парк и отказалась от моей компании, так как посчитала, что на улице слишком холодно.

– Что же, это неудивительно – иногда каждому из нас хочется побыть одному, – философски заметил из глубины комнаты Артур. – Ваша сестра и так взвалила слишком тяжелый груз на свои плечи и, возможно, просто хочет теперь немного передохнуть.

– Да, наверное, вы правы. – Роуз благодарно взглянула на него.

Поговорив еще немного о здоровье Джулии, она поднялась, чтобы попрощаться.

– Я присоединюсь к вам, если позволите. – Артур вопросительно посмотрел на нее. – Если вы соблаговолите отпустить вашу горничную и отослать экипаж, мы сможем прогуляться немного пешком. – Он чуть смущенно улыбнулся.

– Да, пожалуй. – Роуз, не задумываясь, кивнула. – Мне и в самом деле не хочется сегодня оставаться одной.

Скоро они уже шли рядом, при этом Роуз держала Артура под руку.

– Вам понравился вчерашний концерт? – спросил Артур.

– Да, довольно приятная музыка, но мне больше нравились музыкальные вечера у нас дома. Разумеется, я ничего не сказала об этом Дейзи, которая была в полном восторге, когда мы вернулись домой.

– Но вы можете все сказать мне. – Артур участливо посмотрел на нее. – Вы слишком добры, чтобы огорчать сестру, но я готов обсудить с вами все, что вас волнует.

В ответ Роуз лишь покачала головой:

– Боюсь, это могло бы стать для вас слишком обременительным…

– О нет, напротив. Это такое огромное счастье, когда люди уважают тебя и готовы доверить тебе самые сокровенные мысли. Часто для этого Бога не вполне достаточно, так как иногда человеку может показаться, что он говорит сам с собой.

Роуз с интересом посмотрела на своего спутника.

– Что за прекрасная мысль! И с кем же беседует преподобный Артур Фэрхейвен, если ему самому требуется облегчение?

Артур улыбнулся и некоторое время молчал.

– Я не знаю, – наконец ответил он.

– Вы сказали, что каждому может это потребоваться, не так ли? Есть у вас кто-то близкий, кому вы можете доверить свои мысли?

– До сих пор я не думал об этом. – Он снова немного помолчал. – Может быть, я не прав и не каждому требуется исповедник.

– Значит, вы полностью счастливы? – продолжала свой допрос Роуз. – И ничто вас не раздражает, не беспокоит?

– Ну почему… Есть много таких вещей. Я всегда был добрым Артуром, всеобщим любимцем, но это оказалось страшно утомительно: каждый старался не говорить при мне ничего такого, что могло бы обидеть меня, все избегали тем, непригодных для моего невинного слуха. При этом родственники считали, что будет очень кстати, если я стану священником и откажусь от той части наследства, которую собрался оставить мне отец. Они все время представляли меня кротко улыбающимся, робким и одновременно отечески поглаживающим их по голове и жаждали немедленного посвящения.

Роуз посмотрела на Артура широко открытыми от удивления глазами.

– Они даже не думали о том, – продолжал он, – что мне каждый день придется встречаться с грязью, злом, узнавать самые отвратительные стороны жизни. Никто не желал понимать, что я хочу служить Богу самым незаметным образом, хочу посеять горчичное зерно; зато им очень нравилось видеть неизменно доброго, невинного Артура. А как я мог сказать им? Как мог я разрушить ту радость, которую они получали, представляя меня таким, каким им хотелось?

Роуз почувствовала комок в горле.

– Извините меня, но я тоже видела вас именно таким, и вы мне очень понравились. А теперь я просто восхищена вами. Разумеется, вы правы.

Он взглянул на нее и покраснел.

– Пожалуйста, не судите меня слишком строго, мисс Моррисон, – я еще ни с кем так не говорил прежде. Я даже не ощущал в себе этого чувства обиды. Боже, как я неблагодарен! А ведь меня считали лучшим и самым любимым в нашей семье.

– Так же как и меня, – призналась Роуз. – Поэтому мы так хорошо понимаем друг друга в нашем нежелании причинять огорчения своим семьям.

– Но мы должны быть правдивы перед самими собой, дорогая. – Артур кротко коснулся ее руки. – Я огорчил отца, отказавшись от того, что он мог мне дать. Зная это, вы должны быть осторожны, Роуз, и не ошибиться, стараясь сделать так, чтобы ваша сестра была довольна. Мой отец был бы несчастлив, если бы увидел, что я веду праздную жизнь джентльмена, зато теперь, спустя несколько лет после наших споров, ему приятно видеть меня спокойным безобидным священником. – Он снисходительно улыбнулся. – Дейзи будет счастлива, только если в результате ее усилий вы будете довольны своей жизнью.

– С этим трудно не согласиться. – Роуз вздохнула. – Дейзи всегда мечтала именно об этом. Ах, если бы можно было знать, что нас ожидает впереди!

– Вот мы уже и дошли до дома Хетти, – сказал Артур с некоторым удивлением. – Вы сюда направлялись, мисс Моррисон? А я даже не заметил, как наша прогулка закончилась.

– Я тоже, – призналась Роуз.

– С вашего позволения, я не буду заходить в дом, иначе Хетти станет задерживать меня на ленч, а у меня уже запланировано множество дел на вторую половину дня. Надеюсь, мы увидимся завтра у Джулии.

– Увидимся. Обязательно.

Артур, улыбнувшись, наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, совсем так, как он это делал с Джулией и Джудит. Однако когда он проделал это, оба они отчего-то покраснели и выглядели несколько удивленными.

Только когда Роуз поднялась по лестнице, Артур, провожавший ее глазами, вернулся к воротам.

Лорд Кинкейд помог Джудит выбрать новый веер и сам заплатил за него, хотя она настаивала на том, что отец оставил ей достаточно денег на мелкие расходы. Затем он предложил зайти в кондитерскую Гунтера, чтобы угостить ее мороженым.

– Отчего это ты так расщедрился, Джайлз? – спросила она, повернув к нему довольное лицо.

– Видишь ли, мне надо с тобой поговорить, – мягко ответил лорд Кинкейд.

– О! – Ее улыбка угасла. – Когда ты хочешь заменить мне отца, то становишься ужасно нудным. Поверь, мне гораздо удобнее видеть в тебе брата, Джайлз, и я всегда буду любить тебя, пока ты остаешься только моим братом.

– Ладно уж! – Виконт примирительно усмехнулся. – Я давно понял, что участь родителей не слишком-то приятна. Но я не собираюсь на этот раз читать тебе нотации, поэтому ты сможешь спокойно насладиться мороженым.

Джудит улыбнулась и, взяв брата под руку, переложила пакет с новым веером в другую руку.

– Мне так приятно идти с тобой, Джайлз, ты такой высокий и красивый. Мне нравится смотреть, как завидуют другие леди, которые не знают, что мы с тобой брат и сестра.

– В самом деле? Но не забывай, что и многие мужчины захотели бы сейчас оказаться на моем месте.

Джудит рассмеялась.

– Когда ты собираешься жениться на Дейзи? – поинтересовалась она. – Надеюсь, что скоро. Вот будет забавно! Ты ведь безумно любишь ее, не так ли?

– А можно ли вообще кого-нибудь безумно любить? Хотя, признаюсь, это самое удачное наименование моих чувств к Дейзи. А ты испытываешь такие же чувства к полковнику Эпплби?

В это время они усаживались за столик в кафе Гунтера, и Джудит посмотрела на брата с некоторым сомнением.

– По правде говоря, мне он нравится – это очень сильный духом человек…

– Что совсем неудивительно – ведь он так отличился в сражениях. Эпплби хочет сделать тебе предложение, ты сама знаешь.

Джудит покраснела.

– Нет, еще не знаю, – ответила она.

– Вчера он приезжал ко мне, чтобы спросить, удобно ли ему поехать в Бат и там поговорить с нашим отцом.

Джудит широко раскрыла глаза.

– Ну и что ты ему сказал? – спросила она, нетерпеливо теребя брата за рукав.

– Я сказал ему, что это абсолютно удобно. Думаю, он уже в пути.

Джудит, казалось, онемела от неожиданности.

– Ну, что же ты молчишь?

– Он хочет жениться на мне? Но ведь он герой!

– Герои тоже могут влюбляться, – с усмешкой заметил лорд Кинкейд. – А ты-то любишь его, Джудит, или, может быть, просто чувствуешь к нему расположение? Наверное, я не должен спрашивать тебя об этом…

– Думаю, что да, Джайлз, но я не совсем уверена. Я…

– Пауэрс? – нерешительно спросил Кинкейд и увидел, как краска заливает лицо сестры.

– Он верит, что я его люблю, – еле слышно сказала она, – и отвечает мне взаимностью, Джайлз.

Он хочет встретить меня в Воксхолле и сделать так, чтобы папа уже не мог отказать ему.

Казалось, что слова слетают с губ девушки помимо ее воли.

Лорд Кинкейд нахмурился:

– Разве ты не понимаешь, что ему нужно только твое состояние? Что до любви, то этот человек не знает даже значения такого слова.

– Но он сейчас очень изменился, – ответила Джудит со слезами на глазах. – А я не хочу ранить его, Джайлз. Скажи, что мне делать?

– Послушай, Джудит, лорд Пауэрс и его отец любят тебя так сильно, что не позволили мне проехать в Бат две недели назад. Если бы не вмешательство Дейзи Моррисон, меня, возможно, уже не было бы в живых.

Джудит была поражена.

– Это не правда! Отец не любит Бэзила; он богат, как Крез, но не хочет дать даже копейки, чтобы помочь своему собственному сыну.

– Вот тут-то ты и ошибаешься. Маркиз так глубоко погряз в долгах, что ему придется провести ближайшие несколько лет в долговой тюрьме, пока Пауэрсы не поправят свои дела. Женитьба на богатой наследнице – это самый быстрый и верный путь добиться результата.

Джудит растерянно посмотрела на брата, а потом на свое мороженое, которое ела уже совсем без удовольствия.

– Теперь я и вовсе не знаю, чему верить, – сказала она, – и что дальше делать.

– Предоставь это мне, хорошо? – Виконт ласково потрепал ее по руке.

– А ты не причинишь ему вреда?

Лорд Кинкейд секунду поколебался.

– Только если я не буду вынужден сделать это, – наконец сказал он. – Но и ты должна пообещать мне, что не будешь больше иметь с ним дела. Я не хочу следить за тобой, словно надзиратель, или что-то подозревать, но боюсь, обманчивое чувство, будто ты чем-то обязана ему, может погубить тебя; тогда я этого себе не прощу до конца жизни. Ты согласна послушаться меня?

– Я сегодня же ему напишу, – ответила Джудит, не поднимая головы, – скажу, что не могу любить его, не выйду за него замуж и освобождаю его от всех обязательств по отношению ко мне.

– А если он ответит, Джуди?

– Тогда я прочитаю его письмо, – сказала она. – Но теперь мне не захочется больше иметь с ним ничего общего, Джайлз.

– Вот и хорошо. – Виконт потянулся через стол, чтобы поцеловать сестру. – Ты приняла решение, достойное взрослой женщины.

– Ну ты и льстец! – Джудит наконец улыбнулась и благодарно посмотрела на брата сквозь полуопущенные ресницы.

Глава 15

Ранним утром после концерта Дейзи немного погуляла в парке, но на следующий день дождь не позволил ей пройтись и подышать свежим воздухом, а затем настал черед того самого обеда в Воксхолле.

К ее искреннему сожалению, Дейзи еще не обучилась трюкам, которые позволяли бы ей выжимать влагу из глаз, но она уже умела прижимать к носу кружевной платочек и тихонько всхлипывать.

Тем временем Джудит получила ответ на свое письмо, в котором лорд Пауэрс выражал глубокую печаль по поводу ее решения не видеть его больше, клялся в вечной любви и преданности и по-рыцарски обещал выполнить любое ее желание. В письме было еще много красивых слов, и все заканчивалось вычурной подписью.

В тот день, когда был назначен обед в Воксхолле, Дейзи во время прогулки, как бы невзначай проходя мимо, снова улыбнулась лорду Пауэрсу.

– Надеюсь, вы простите меня за то, что я на время лишаю вас удовольствия без помех любоваться здешней природой, – сказала она, – но мне крайне необходим ваш совет. Не стоит ли мне расторгнуть мою помолвку, как вы считаете? – Она бросила быстрый взгляд на собеседника.

Тот остановился и, в свою очередь, внимательно посмотрел на нее.

– Так вы в самом деле считаете, что ваша помолвка была ошибкой? – с участием спросил он. – Что ж, это меня не очень удивляет. Фэрхейвены сейчас в сложном положении. Кинкейда интересует ваше состояние, хотя мне кажется, его несколько коробит, что ваш отец занимался таким ремеслом, как добыча угля. Мне бы не хотелось расстраивать вас, но я сам слышал несколько дней назад, как он говорил об этом в «Уайте».

Дейзи почувствовала, как комок подкатывает у нее к горлу.

– О! – произнесла она, доставая свободной рукой платочек.

– Если вы расстанетесь с ним, – патетически произнес лорд Пауэрс, словно поддаваясь внезапному порыву чувств, – я положу к вашим ногам всю мою любовь и преданность. Теперь я вижу, что вы несчастливы; так позвольте же мне верно служить вам. Покончите с этой помолвкой, и я сумею защитить вас от всех этих мерзких слухов и скандалов. Как только вы выйдете за меня замуж, я тут же заберу вас отсюда.

– Милорд, я просто ошеломлена. Ваша доброта не знает предела…

– Доброта! – воскликнул он и неожиданно прижал ее к груди. – Я чертовски эгоистичен, Дейзи! У меня появился шанс получить то, о чем я мечтал все эти дни, хотя и старался убедить себя, что для меня это недоступно. Теперь мне осталось только окончательно завоевать ваше доверие и, смею надеяться, вашу любовь. Найдутся такие, и их будет немало, кто скажет, что я гонюсь за вашим состоянием, но я верю – вы достаточно хорошо относитесь ко мне, чтобы понять всю гнусность подобных измышлений. Мне даже хотелось бы, чтобы у вас не было ни единого пенни, – тогда бы у вас не было повода сомневаться в чистоте моих помыслов и моего отношения к вам.

– О милорд! – Дейзи и в самом деле чуть не всплакнула. – Это так прекрасно, но, увы, абсолютно невозможно! Скандал будет слишком громким. – Она смущенно засмеялась. – Вы мне открыли проблеск в небесах, но мы с вами пока еще на земле. Я должна попросить вас отпустить меня. – Говоря это, она сильнее прижалась к его груди.

– Неужели вы думаете, будто меня волнует, что скажут обо мне в свете? – воскликнул лорд Пауэрс. – Я охотно обменяю свою репутацию и даже честь на вашу любовь и – о, это было бы невообразимым счастьем – на вашу руку. Но, разумеется, ваша честь должна быть непременно защищена. Дайте мне подумать немного.

Дейзи послушно ждала, опустив голову и делая весьма слабые попытки вырваться от него.

– Вы сказали, что едете в Воксхолл сегодня вечером? – неожиданно спросил он.

Дейзи посмотрела на своего пылкого кавалера с надеждой во взоре и кивнула – она и не помнила, что говорила ему об этом.

– Ну что ж, очень хорошо. – Лорд Пауэрс чуть отступил, по-прежнему продолжая прижимать ее руки к своему сердцу. – Обязательно отыщите меня там. Все должно выглядеть так, будто вышло случайно. Я увезу вас на час или два – этого достаточно, чтобы ваша репутация оказалась под вопросом и лорд Кинкейд понял, что ему лучше избавиться от вас. Разумеется, всю вину я возьму на себя. Вас все будут жалеть, но даже самые ярые блюстители морали решат, что в этом случае единственное спасение для вас – выйти за меня замуж.

– Но, – Дейзи серьезно посмотрела в глаза Пауэрса, – все будут считать вас негодяем, милорд. Может быть, его светлость даже вызовет вас на дуэль. Я не могу просить вас пойти на такую жертву.

В ответ он тихо засмеялся, а потом вдруг отпустил ее руки, заметив в конце аллеи девочку, прогуливающуюся с собакой почти такого же размера, как и она сама.

– Меня и так многие считают негодяем, мисс Моррисон. – Он решительно взял ее под руку, и они продолжили свой путь. – Боюсь, что прежде я вел чересчур бурную жизнь. Но удивительно, как любовь может захватить человека и совершенно изменить его. Мне осталось сделать только один дерзкий поступок – ненадолго похитить вас, а потом начнется жизнь, исполненная любви и служения даме моих грез. – Лорд Пауэрс улыбнулся и заглянул в глаза своей спутнице.

И тут Дейзи обнаружила, что никак не может заплакать; в результате ей пришлось ограничиться тем, что она лишь смущенно пробормотала:

– О, вы так великодушны, милорд!

Горничная Дейзи, которую уже второй раз за эту неделю отсылали за покупками, появилась несколькими минутами позже, когда они уже успели назначить время и место предстоящего рандеву. Быстро идя в нескольких шагах впереди нее, Дейзи подумала, что теперь жизнь стала гораздо безопаснее для этой глупенькой Джудит, которая даже не понимала опасности, еще недавно грозившей ее целомудрию и будущему счастью.

Лорд Кинкейд, одеваясь к обеду в Воксхолле, пребывал в отличном настроении. Наконец-то слуге удалось удачно завязать его галстук, а ему самому освободиться почти от всех проблем.

Джудит оказалась верной слову и написала Пауэрсу после разговора с братом в кондитерской. На следующий день она получила ответ, который и показала виконту, заехавшему проведать Джулию. Когда он сказал ей, что такая быстрая капитуляция Пауэрса означает, что он поймал на крючок другую богатую дурочку, она лишь печально улыбнулась. Теперь, по мнению лорда Кинкейда, весь этот кошмар был для них уже в прошлом.

Джудит стала тихой и послушной, она выезжала только два раза: один – с Артуром и Роуз, а другой – с ним. На балу она много танцевала, не пропуская ни одного тура, но, видимо, не отдавала предпочтения ни одному из своих многочисленных кавалеров. Сестра казалась чем-то очень озабоченной, и лорд Кинкейд надеялся, что причиной ее рассеянности был не кто иной, как полковник Эпплби, который должен был присутствовать на обеде вместе с Хетти и остальными членами его семейства. Зато отчего-то накануне, когда они ехали в экипаже, Дейзи предложила не приглашать сэра Филипа Корбетта.

– Не понимаю, в чем дело? – Виконт с удивлением посмотрел на нее. – Вы отчаялись поймать его в свои сети? Ни за что не поверю, что вы сдаетесь вот так, без битвы.

– Но, – она чуть покраснела, – вы же знаете, что Филип сделал Роуз предложение. Он приходил ко мне вчера и спрашивал, должен ли написать нашим родителям или ему следует сразу поехать к ним. Я сказала, что мама будет счастлива каждому, кого выберем мы, и послала его поговорить с Роуз.

Виконт недоуменно поднял, брови:

– Только не говорите мне, что Роуз отказала человеку, которого вы лично избрали для нее. – Он с сомнением покачал головой.

– Именно так она и сделала, – призналась Дейзи. – Вы можете себе представить что-либо более глупое? Я застала ее в слезах, совершенно безутешной, и это длилось целых десять минут. Тогда я подумала, что сэр Филип чем-то оскорбил ее, и готова была бежать вслед за ним со своим зонтом, но, как оказалось, глупая девчонка плакала оттого, что боялась подвести меня.

– Что ж, Дейзи, теперь вам придется начинать все сначала. – Лорд Кинкейд беззлобно усмехнулся. – Может быть, мы сможем пригласить к нашему столу в Воксхолле какого-нибудь случайно зашедшего туда герцога или маркиза – вы же знаете, как их тянет к молодым, красивым и богатым девушкам. Это главное условие для персон такого высокого ранга.

– Ну что за ерунда! – воскликнула Дейзи и весело рассмеялась. – В одном вы совершенно правы: мы должны начать все сначала. Откровенно говоря, Роуз очень удивила меня, сказав, что ей не нравится в Лондоне и она хочет тихо и спокойно жить в деревне. Как странно! Я никогда не спрашивала ее об этом прежде, чем мы приехали сюда, а она, разумеется, в то время не имела никакого представления о жизни в городе, потому что ни разу не бывала здесь. Думаю, что мне следовало бы еще раз дать самой Роуз возможность выбрать того, кто на самом деле ее интересует. Вы согласны со мной?

– Ну разумеется, – сказал лорд Кинкейд и улыбнулся. Однако тут же взгляд его стал суровым, как только он увидел изменившееся выражение ее лица.

– Остановитесь! – вдруг скомандовала Дейзи, и фаэтон резко качнулся, когда она попыталась выскочить из него.

Виконту пришлось одной рукой придержать лошадей, и тут же другой он схватил ее, заставив снова сесть на место.

– Нет, Дейзи, на этот раз я вовсе не хочу останавливаться! – В голосе его зазвучал металл. – Девушка, которую забрызгал встречный экипаж, определенно не нуждается в вашей помощи, дорогая, потому что уже шесть… нет, семь мужчин вмешались в это дело.

– Вы правы, – согласилась Дейзи и опустилась на сиденье. – Бедняжка явно не смотрела, куда идет.

Теперь она в неловком положении, потому что привлекла к себе всеобщее внимание. Поверьте, мне ее искренне жаль.

Лорд Кинкейд усмехнулся и с облегчением перевел дух. «Еще неделя-другая, и мне уже не придется ловить Дейзи, чтобы не дать ей свалиться с высокого сиденья фаэтона и сделаться посмешищем окружающих», – с надеждой подумал он.

– Вы понимаете, что решение Роуз может заставить нас продлить время нашей помолвки? – Виконт с удивлением заметил, что эта мысль больше радует, чем огорчает его. – Тогда, возможно, у нас будет самая продолжительная помолвка в истории.

– Чепуха! – Дейзи непреклонно взглянула на него. – Мы закончим все это еще до конца сезона, независимо от того, появится у Роуз поклонник или нет. Я уверена, что все уже забыли о том дурацком поцелуе в салоне у Риплингеров.

– Зато я не забыл, – неожиданно сказал лорд Кинкейд. – И вы, сверх ожиданий, глубоко ранили меня тогда. Я целовал многих женщин и слышал немало комплиментов по поводу моей опытности, но еще никто, кроме вас, не называл мои поцелуи дурацкими.

Взгляд Дейзи выразил неподдельное удивление, а потом она так весело рассмеялась, что лорд Кинкейд тоже не выдержал и невольно улыбнулся.

После, когда слуга освободил его от тесного темно-зеленого бархата пальто, виконт подумал, что день прошел на редкость удачно. Теперь он не боялся доверять Джудит и надеялся, что полковник выберет именно этот вечер, чтобы сделать ей предложение. Он почти поверил в то, что Дейзи освоилась с жизнью в городе, и думал только о том, как ему себя вести, чтобы привлекать как можно меньше внимания к ней и к себе.

Почти поверил! Но все же не до конца. Рядом с Дейзи он чувствовал себя так, будто находился по соседству со свернутой пружиной. Никто не мог предсказать, когда она взорвется и совершит еще один отчаянный и абсолютно бесполезный подвиг. Виконт нисколько не сомневался, что за ним будут особенно внимательно наблюдать здесь, в Воксхолле. Это было место буйного веселья, где наравне развлекались люди низшего и высшего классов, место для романтических встреч, интриг и удовольствий. Дейзи, конечно же, заметит тут массу несправедливостей и тут же бросится исправлять их; а это значит, что ему придется постоянно держаться поближе к ней.

Жизнь его снова станет спокойной только по окончании сезона, когда он наконец отделается от нее. При всем этом виконт находил Дейзи очень забавной и отчасти даже радовался той суматохе и тому удивлению, которые возникали вокруг нее. К тому же Дейзи и сама была не прочь посмеяться на свой счет – она никогда не пыталась казаться на людях скромницей и недотрогой, жеманничая и хихикая втихомолку. Дейзи Моррисон всегда смеялась открыто, задорно откидывая голову назад и совсем не думая о том, приятно это кому-нибудь или нет. Именно в эти моменты она выглядела особенно хорошенькой, а в ее словах, действиях и жестах не было и тени позерства или смущения. Казалось, Дейзи вообще не имела никакого представления о том, как она привлекательна.

Лорд Кинкейд все чаще ловил себя на том, что ему хочется дотронуться до нее. Сначала это было нечто подсознательное, а потом он стал постоянно думать и даже мечтать об этом. Он радовался, заставая ее у Джулии, когда наносил ей свой ежедневный визит, потому что там он мог целовать Дейзи так же, как и сестер. Конечно, он всегда был осторожен и старался не зайти слишком далеко, ведь женитьба была отнюдь не в его интересах. Но ему все больше хотелось прижать к себе ее стройное податливое тело, полностью завладеть ее ртом, вместо того чтобы просто чмокнуть в щечку. При этом виконт ничуть не сомневался, что ее влечет к нему не меньше, чем его к ней.

Может быть, сегодня ночью, в Воксхолле? Он вдруг понял, что ему надо посмотреть на себя в зеркало и потратить немного времени на то, чтобы поправить кружевные манжеты. Однако, оглядевшись вокруг, лорд Кинкейд с облегчением вспомнил, что уже несколько раз успел машинально проделать это. Усмехнувшись, он поднялся на ноги и не спеша пошел вниз.

Итак, решено – они явятся в Воксхолл-Гарден по воде, потому что это куда романтичнее, чем ехать в экипаже через новый чугунный мост.

Хотя виконт мог гордиться своей предусмотрительностью, все же Джудит и Роуз не заметили бы его усилий, даже если бы их посадили на воздушный шар и таким образом доставили в увеселительный сад. Собираясь на обед, который давал лорд Кинкейд, они использовали каждый удобный момент, чтобы посекретничать.

– Он вернулся этим утром, – сказала Джудит, когда они на несколько минут смогли уединиться. – Наверное, летел, словно ветер, в Бат и обратно. Сегодня после ленча он пришел, чтобы спокойно все обсудить.

– И? – подбодрила ее Роуз.

В глазах Джудит появилось мечтательное выражение.

– Он сказал… О, он сказал такие замечательные слова, Роуз! Я просто не могу передать тебе. Эти слова прозвучат глупо, если сейчас повторить их вслух.

– Значит, ты дала согласие? – с нетерпением спросила Роуз.

– Нет… – На мгновение Джудит смешалась. – Я ничего не сказала – просто не смогла себя заставить сделать это. Всего несколько недель назад я была влюблена в лорда Пауэрса, а вот теперь люблю полковника. Как я могу доверять своим чувствам, Роуз? Я такая непостоянная. К тому же все это так неожиданно для меня. Но я на самом деле люблю его и хочу сказать «да».

– У тебя еще есть возможность сделать это?

– Конечно, – уверила ее Джудит. – Он сказал, что не торопит меня с ответом. О Роуз, я и вправду его люблю! Он так чудесно выглядит! А ты заметила, что когда он смеется, то у краешков его глаз появляются морщинки? К тому же у него военная выправка. И ничего, что он на двенадцать лет старше меня…

Когда они сели в лодку и начали переправляться через реку, Джудит вспомнила, что у ее подруги последние два дня оказались не столь приятными. Она сжала ее руку.

– Ты жалеешь, что отказала сэру Филипу? Он так красив и очень внимателен.

Роуз поспешила ответить, что чувствует только облегчение, потому что положила конец этому нежелательному ухаживанию, и если бы она сделала это позже, то нанесла бы более чувствительный удар ни в чем не повинному джентльмену.

– Он ведь и правда очаровательный и очень добрый, – сказала она.

Входя в сад, лорд Кинкейд крепко взял Дейзи под руку, продолжая снисходительно выслушивать ее восторженные восклицания. Вечер привлек сюда множество веселящихся людей, тем более что на этот раз здесь были танцы и фейерверки, тогда как в обычные дни устраивали только концерты.

Виконт посмотрел на свою спутницу.

– Правда красиво? Нельзя побывать в Лондоне и не провести хотя бы один вечер в Воксхолле.

– Словно в волшебной сказке! – Дейзи, опираясь на его руку, даже чуть пританцовывала на ходу от возбуждения.

Во время обеда и по пути в Воксхолл она вела себя необычно спокойно. Подозрительно спокойно. Тот, кто не знал ее так же хорошо, как лорд Кинкейд, мог бы подумать, что это самая воспитанная леди из всей молодежи высшего общества. Но виконт ничуть не сомневался, что впереди его ждало еще не одно испытание.

Дейзи внимательно осматривалась вокруг, стараясь запомнить маршрут, который описал ей лорд Пауэрс, чтобы потом не опоздать на их рандеву. К сожалению – и об этом не надо было ей напоминать, – она не являлась тем человеком, который может все заранее продумать и рассчитать наперед.

У нее не было сомнений, что ей удалось заманить лорда Пауэрса в ловушку рассказами о своем богатстве, истинном и вымышленном. Но что, если он захочет обмануть ее? Может быть, он планирует встретить в Воксхолле и ее, и Джудит? А что, если встреча с Джудит у него назначена раньше, чем с ней? Дейзи виделось только одно решение проблемы – ей придется не спускать глаз с Джудит до того самого момента, когда уже и самой надо будет исчезнуть.

Но как долго она должна оставаться с лордом Пауэрсом? Ей хотелось только одного – встретить его, рассмеяться ему в лицо, плюнуть в глаза, а лучше даже – стукнуть, если представится возможность, и вернуться с чувством выполненного долга. И все же ради спасения Джудит она готова была сдержаться. Вот только достаточно ли такой короткой встречи? Поверит ли он ей? Надо ли ей уезжать с ним на целый час, как он предлагает, чтобы их отсутствие было замечено и ее объяснения казались более правдоподобными? И как примириться с мыслью, что ей придется находиться рядом с лордом Пауэрсом целый час в закрытом экипаже? О чем они смогут вместе говорить так долго? Может быть, ей все-таки придумать дядюшку в Ирландии и дедушку в Уэльсе?

Она даже не знала, как себя вести с ним – поплакать немного, прижать к губам платок или пошмыгать носом, сделать вид, что колеблется, умильно взглянуть на него, позволить ему поцеловать… Нет, только не это! Даже желание спасти Джудит не могло подвигнуть ее на такие жертвы. Она попросит его прийти на следующее утро за ответом, а потом соберет Джайлза, Джудит и всех, кто захочет насладиться этим зрелищем, послушать, как Пауэрс будет клясться ей в своей вечной преданности, и наконец с неизъяснимым наслаждением выскажет ему все, что о нем думает.

Что ж, вполне подходящая идея, подумала Дейзи. Но все же она должна держать Джудит под присмотром весь вечер, потому что лорд Пауэрс может посчитать, что лучше иметь маленькую птичку в руках, чем большую – в кустах.

Дейзи не сопротивлялась, когда лорд Кинкейд сел рядом с ней, танцевала с ним, улыбалась ему, думая при этом, как хорошо было бы скрыться в одной из темных аллей и остаться там с ним наедине, наслаждаясь музыкой. Однако она не могла даже мечтать ни о чем подобном – ведь ей никак нельзя было выпускать Джудит из виду.

Лорд Кинкейд, после того как протанцевал с Дейзи вальс, прижимая ее ближе, чем мог позволить себе в бальном зале, крепко держа ее за талию, вдыхая запах ее волос и глядя на ее красивое лицо с горящими глазами, тоже испытывал жгучее желание увести свою невесту в одну из отдаленных аллей. Когда он тихо, на ушко, предложил ей пройтись, она быстро огляделась и сначала отказалась, но потом вдруг крепче взяла его за руку и сказала, что в самом деле неплохо было бы немного погулять.

Однако Дейзи поставила его в тупик и сорвала его намерения, ускорив шаги и потянув его вслед за Джудит и полковником Эпплби, которые шли впереди них. Похоже, эта леди не более чувствительна, чем булыжник, подумал лорд Кинкейд, стараясь не скрипеть зубами слишком громко. Ему было совершенно ясно, что дела у Эпплби шли вовсе не так хорошо, как казалось. Джудит тоже не выказала особого удовольствия, когда, оглянувшись назад, увидела, что брат, следуя за ней, чуть ли не дышит ей в спину. Тут виконт снова невольно ощутил непреодолимое желание схватить Дейзи за шею.

Все четверо шли, дружески обмениваясь ничего не значащими репликами, хотя по крайней мере трое из них, как думал лорд Кинкейд, предпочли бы провести это время с большей пользой. Четвертая же их спутница не переставая болтала и, казалось, совсем не заботилась о том, что уже давно могла бы отдыхать в его горячих объятиях.

Глава 16

Роуз было жалко сэра Филипа; она не сомневалась, что ее отказ огорчил его. И все же она почувствовала облегчение оттого, что снова стала свободной, и еще потому, что Дейзи была этим не так сильно расстроена, как она опасалась. Будущее в деревне не представлялось Роуз особенно блестящим, так как ей придется выйти замуж за одного из местных мелкопоместных дворян из тех, кого она знала всю жизнь. Но в этот вечер, на обеде, который устроил лорд Кинкейд в Воксхолле, она впервые чувствовала себя уютно, как дома. Здесь ее окружали друзья.

Роуз была счастлива, танцуя с лордом Донкастером, который забавлял ее неиссякаемым потоком едких замечаний и смешных комментариев по поводу окружающих, и с не меньшим удовольствием она танцевала с Артуром, хотя он явно не мог претендовать на роль лучшего партнера.

Артур ей очень нравился. Он был добрым человеком, верным другом, и Роуз иногда с удовольствием представляла его в роли брата, которого у нее никогда не было. Она стала смотреть на Артура совершенно по-другому после того, как он неожиданно открыл перед ней свою душу. Роуз не могла даже подозревать, что за его добротой и кротостью скрывались такая твердость и человеческое сострадание к тем, кто видел только внешнюю сторону событий и не замечал внутренней сущности человека. По ее мнению, это было очень важно. Если у человека нет ничего, кроме кротости и доброты, он не может сопротивляться злу и развращенности людей, среди которых живет. Такого человека просто засмеют в трущобах, если он попытается туда проникнуть, и он будет сокрушен тем, что не сможет выполнить свою миссию, или озлобится от постоянных неудач. Только внутренне очень сильный проповедник может донести до бедных свою любовь.

Артур смущенно улыбнулся и в очередной раз извинился перед Роуз за собственную неуклюжесть. Он посмотрел на брата и на полковника, которые вели своих партнерш так, будто были рождены для этого.

– Мне кажется, что ходить я умею лучше, чем танцевать, мисс Моррисон, – сказал он. – Вы не возражаете, если мы немного пройдемся?

– С большим удовольствием, – ответила Роуз, принимая предложенную ей руку. – Здесь так красиво! Фонари в ветвях деревьев делают это место похожим на заколдованную страну. Скорее всего при дневном свете все это выглядит довольно обычно.

– Поэтому лучше не приходить сюда днем, чтобы не узнать правды. Давайте просто наслаждаться прекрасной ночью – это позволит сохранить о ней в душе самые лучшие воспоминания.

– Очень разумная мысль и вполне достойна вашего дара проповедника, – ответила Роуз и рассмеялась.

Они прошли по главной аллее, любуясь фонариками, стараясь определить все оттенки переплетающихся лучей и наслаждаясь игрой света и тени.

– Расскажите мне о приходе, куда вы собираетесь поехать, – неожиданно попросила Роуз.

– О, там очень красиво! – Артура явно обрадовал ее вопрос. – Живописная деревня в Котсуол-де. У меня будет маленький домик возле церкви, с красивым садом – предметом гордости и источником радости моего предшественника и его жены.

Некоторое время я колебался, но вчера окончательно решил отправиться туда.

Роуз с интересом взглянула на своего спутника.

– А мне казалось, что все это уже давно решено, – искренне удивилась она.

– О, это так и было, – согласился Артур. – Но когда я приехал сюда, чтобы провести весну с Джайлзом, то увидел здесь такую бедность и у меня появилось столько дел, что мне показалось эгоистичным обосновываться в своей мирной деревне в Котсуолде.

Он провел ее с главной аллеи на боковую, где предложил посидеть на деревянной скамье, скрытой в густой тени.

– Только вчера я понял, – признался он, – что оставаться здесь было бы еще хуже. Я задержался только из-за того, что это важно для меня, потому что я здесь нужен и никому не смог бы доверить свою работу, даже самому Господу Богу. Но главное мое призвание – это служение в приходе, где мое имя никогда не станет связанным с показной деятельностью по оказанию помощи нуждающимся. – Артур улыбнулся. – Там, куда я еду, тоже много бедных, которым необходима моя забота.

Роуз серьезно посмотрела на него:

– Людям в вашей деревне просто очень повезло.

– А вы, – теперь Артур тоже не отводил от нее взгляда, – вы пришли к какому-то решению относительно вашего будущего? Я заметил, что сэра Филипа сегодня нет с вами.

– Я ответила отказом на его предложение два дня назад. – Роуз потупилась. – Мне очень жаль, потому что он достойный джентльмен и заслуживает лучшего, чем просто отказ. Но ему нужна женщина, которая будет его любить, а я не могу дать ему этого.

– Вы поступили так, как и должны были поступить, – мягко сказал Артур. Он взял ее руку и провел по ней своими длинными тонкими пальцами.

Несколько минут они сидели молча, глядя на людей, гуляющих по главной аллее: одни шумно веселились, другие оживленно беседовали.

– Жизнь в деревне после Лондона может показаться скучной, – заметил Артур. – Очень мало событий, никаких светских развлечений. Там нет людей нашего круга и нашего образа мыслей…

– Только близкие друзья и теплое чувство общения, красота природы и смена времен года, – продолжила Роуз.

Он сжал ее руку.

– Ах, без этого городская жизнь вам кажется невыносимой, не так ли?

– Да. – Роуз бросила на него быстрый взгляд и кивнула.

– Но вы выросли в большом доме, с богатым отцом. Жизнь в деревне показалась бы вам весьма скучной.

– Папа был очень богат, но всегда жил скромно, – сказала Роуз, чуть улыбнувшись. – Многие говорили, что это от скупости. А ваш домик, наверное, очень хорош. В саду много цветов, и среди них, конечно, розы…

– Думаю, их там не одна дюжина. – Артур с трудом перевел дух. – Название этих цветов совпадает с вашим именем.

Роуз уже смелее улыбнулась в ответ на эти слова.

– Может быть, вам нужно время, чтобы подумать обо всем этом… – негромко произнес Артур после небольшой паузы.

Она отрицательно покачала головой.

– Поверьте, тот, кто любит, готов отдать любимому человеку весь мир и всю вселенную…

– Думаю, это как раз то, что вы хотите мне предложить. – Роуз говорила так тихо, что он вынужден был придвинуться ближе и нагнуться, чтобы расслышать ее слова.

– Я всегда гордился своей независимостью. – На этот раз Артур и не подумал отодвигаться от нее. – Ко мне хорошо относятся многие люди, но я прежде полагал, что никому не нужен, кроме Бога. Только теперь я вижу, как был не прав в своей гордыне. Нам просто необходимо зависеть от других. Мы должны быть ранимыми. Вы стали так необходимы мне, друг мой.

– Я для вас стала необходимой? – Роуз посмотрела на него, и в ее глазах отразился слабый свет, идущий с главной аллеи. – На самом деле, Артур? Мне казалось, что вы так сосредоточены на самом себе. Я даже представить себе не могла, что когда-нибудь буду нужна вам.

– Вы стали моим истинным другом за эту последнюю неделю, единственным настоящим другом из всех, что у меня когда-то были. Я всегда старался не разочаровывать тех, кого считал своими друзьями; но я открыл вам свою слабость, моя дорогая, – это моя гордыня, мое стремление полагаться на свои силы больше, чем на помощь Господа. Зато теперь, сказав вам все это, я чувствую себя еще сильнее.

– Я безмерно рада этому. – Роуз не отрывала взгляда от его лица.

– Но я хочу быть для вас больше, чем другом, гораздо больше. Я прошу вас разделить со мной жизнь, хочу быть вашим возлюбленным, Роуз. Я никогда не был ничьим возлюбленным, и мой жизненный опыт очень беден. Я не имею представления о том, как сделать женщину счастливой, как доказать ей свою любовь, но я хочу научиться этому.

– Я тоже никогда не была ничьей возлюбленной, – призналась Роуз. – Но я готова отдать вам свое сердце, самое себя и мою преданность на всю жизнь. – Она подняла руку и дотронулась до его щеки. – Я люблю вас, Артур, и теперь вы знаете это.

Неожиданно Артур выпрямился:

– Здесь все-таки общественное место, а мы даже не помолвлены; я еще не говорил с вашей матерью и сестрой и не произнес слов «Согласны ли вы быть моей женой?». И все-таки я должен поцеловать вас. Позволите ли вы мне это сделать?

Роуз озорно улыбнулась:

– А я-то все думаю, отчего вы такой нерешительный?

Молодой человек тут же приблизил к ней свое лицо и нежно поцеловал, чтобы развеять ее сомнения. Из-за того, что он был очень высок, Роуз даже пришлось запрокинуть голову и опереться затылком о его согнутую руку.

– А теперь, – сказал Артур, переводя дыхание после поцелуя, – должен вам сказать, что такое поведение для священника позволительно лишь в том случае, когда леди помолвлена с ним. Вы можете спасти меня от вечного адского огня, только выйдя за меня замуж. Вы согласны?

– Глупый вопрос, сэр, – ответила Роуз, запрокидывая голову так, чтобы ему было удобнее снова поцеловать ее. – Вы сами знаете, что я ни за что не позволила бы какому-либо мужчине, кроме того, с кем я помолвлена, целовать себя. Это был мой первый поцелуй, Артур, и он оказался даже приятнее, чем я ожидала; поэтому я выйду за вас замуж, но… только если вы поцелуете меня еще раз!

И разумеется, Артур тут же исполнил желание леди, с которой рассчитывал в самое ближайшее время обручиться.

Когда лорд Донкастер пошел танцевать с Роуз, а полковник – с леди Хетти, Джудит наконец смогла обратиться к брату. Дейзи сидела рядом с ним, внимательно наблюдая за тем, что происходит вокруг.

– Это просто невыносимо, – прошипела Джудит. – Тебе остается только сковать наши руки цепью, тогда ты был бы доволен. Я ненавижу тебя!

– Но в чем дело? – удивленно спросил лорд Кинкейд.

– Не прикидывайся, будто не знаешь! – Черные глаза Джудит сверкнули. – Ты повсюду ходишь за мной в этот вечер и не позволяешь мне отойти ни на шаг. А мне-то казалось, что мы доверяем друг другу.

– Но это так и есть, Джуди, – с некоторым удивлением ответил виконт. – И я вовсе не хожу вслед за тобой. Просто Дейзи нужна компания, а ты ей все больше и больше нравишься. Ты хочешь немного побыть одна? С Эпплби, как я понимаю? Пожалуйста, моя дорогая. А мы с моей невестой тоже побудем вдвоем или присоединимся к другой компании на какое-то время, не так ли, Дейзи?

И тут же лорд Кинкейд понял, какую фатальную ошибку совершил, в первый раз за весь вечер отпустив руку Дейзи, – она тут же исчезла, словно капризное дитя, которое только и ждет подходящего момента, чтобы убежать от няньки.

Не обращая внимания на то, что это может оскорбить слух его сестры, виконт разразился ругательствами и бросился вслед за своей нареченной. Он локтями прокладывал себе дорогу в толпе, стараясь не упустить из виду ускользающую от него фигуру в белом кружевном платье. На этот раз, когда он поймает ее, она не отделается простыми внушениями. Он задаст ей хорошую взбучку или… или сделает что-нибудь еще в этом роде.

Лорд Кинкейд не заметил того момента, когда потерял Дейзи из виду: на этом месте аллея раздваивалась, и нельзя было сказать, какую из двух дорожек, правую или левую, она выбрала. Пойдя по левой дорожке, он сразу же натолкнулся на влюбленную парочку, поэтому вернулся и пошел по правой.

Звук голосов донесся до него прежде, чем он увидел ее. Едва ли эта парочка выбрала такую темную дорожку лишь для невинного поцелуя. Может быть, для Дейзи будет даже лучше, если он не появится чересчур неожиданно.

Виконт осторожно прокрался вперед, скрываясь за ветками деревьев, хотя сама по себе темнота уже служила ему достаточно хорошей зашитой.

И тут случилось нечто неожиданное. Он даже не поверил своим ушам: собеседником Дейзи был не кто иной, как лорд Пауэрс!

– Вот видите, я уже здесь, – говорила Дейзи. – А вы думали, что я не приду?

– Ах! – воскликнул Пауэрс, беря ее руки и прижимая их к своей груди. – Я так боялся, что вы потеряете доверие ко мне, дорогая. Вы очень храбры, подвергая опасности свою репутацию только для того, чтобы порвать нежелательную помолвку.

Лорд Кинкейд покрепче вцепился в ствол дерева, за которым прятался.

– Как могло мне не хватить смелости, – сказала Дейзи, – когда я направлялась к вам, милорд? Но я вовсе не столь уж отважна. Теперь я трусливо уйду, позволив вам покрыть свое имя позором, потому что не хочу, чтобы обо мне говорили как о женщине, которая по своей прихоти разрывает помолвку. Да, я не желаю этого, сэр, и явилась сюда только затем, чтобы сказать вам: я хочу жить с гордо поднятой головой и сделаю это наилучшим образом.

– Дорогая! – Лорд Пауэрс был в явном недоумении. – Так нельзя! Ваши слова ущемляют мое достоинство.

– Я вовсе не собираюсь несправедливо обижать вас, – примирительным тоном произнесла Дейзи, – и только хочу, чтобы вы пришли завтра на Гановерстрит, где мы в присутствии леди Хетти и моей сестры публично объявим о нашей с вами помолвке. А его светлость пусть рвет и мечет сколько ему хочется. Его светлость посмотрел на шею Дейзи из-за своего укрытия и почувствовал, что у него отчаянно чешутся руки.

– Браво, моя дорогая! – Лорд Пауэрс потрепал Дейзи по щеке. – А теперь не пройти ли нам к моему экипажу? Он уже готов для нашей небольшой поездки.

– Нет, – ответила Дейзи. – Этого совершенно не требуется, сэр, и может только усилить скандал. Вы должны быть терпеливы. Приходите ко мне завтра утром.

– Ах, – сказал он, поднося к губам ее руку, – терпение – не самое сильное мое качество. Всего лишь короткая поездка. Уверяю вас, это только поможет нам быстрее устроить дело.

– Никаких поездок! – отрезала Дейзи и попыталась высвободиться.

– Но я вынужден настаивать. – Лорд Пауэрс, по-видимому, и не собирался уступать.

– Отпустите меня немедленно, сэр, – потребовала Дейзи, – или я перестану считать вас джентльменом.

– Можете думать что угодно, дорогая, – усмехнулся Пауэрс, – но я не так глуп, чтобы отпустить вас, не получив должных доказательств того, что вы станете моей. Разве вы не видите, как отчаянно я влюблен в вас?

– Или в мое состояние, – ядовито заметила Дейзи. – Да пустите же!

Лорд Пауэрс тихо рассмеялся.

– Вы так великолепны, когда сердитесь, – сказал он. – Ну ладно, не будем ссориться. Мой экипаж ждет.

– О! – Только тут Дейзи заметила гигантского роста мужчину, который вышел из-за дерева и молча стоял перед ней, скрестив руки на груди. – Если не ошибаюсь, я раньше встречалась с вами. Да-да, на конном дворе в гостинице «Золотой орел». И на Бонд-стрит, хотя вы там вели себя не слишком вежливо и убежали, прежде чем я смогла подойти к вам.

Лорд Кинкейд разрывался между желанием тут же выскочить из-за дерева, чтобы броситься к ней на выручку, и осознанием того, что в этом случае он поступит не лучше Дейзи Моррисон. В конце концов он взял себя в руки.

– Идемте, моя дорогая. – Лорд Пауэрс крепко обхватил Дейзи за талию.

Дейзи упрямо вздернула подбородок.

– Можете идти хоть в ад, один или с вашим прихвостнем – я отсюда не сделаю ни шагу!

Лорд Пауэрс неодобрительно хмыкнул:

– Как неприятно слышать такие слова от леди. Но довольно разговоров. Вы пойдете сами или мы будем вынуждены прибегнуть к силе? Выбор за вами.

Едва произнеся эти слова, он неожиданно застонал, потому что Дейзи одной рукой ударила его в живот, а другой в челюсть. В следующий момент она была накрыта черным пальто гиганта и бесцеремонно поднята с земли.

– Тащи ее! Я догоню вас, – прошипел лорд Пауэрс слуге.

И тут словно пушечное ядро угодило ему под диафрагму и лишило дыхания.

Сидя в закрытом экипаже, Дейзи напрасно старалась освободиться от вонючего пальто и веревок, которыми были связаны ее ноги и руки. Бандит, который тащил ее на руках от Воксхолла, теперь правил экипажем. Ей хотелось только одного – выбить ему зубы, оставшиеся у него с одной стороны рта, и она очень завидовала тому неизвестному человеку, который уже прежде лишил его части зубов.

И где все-таки этот проклятый Пауэрс? Что, ее так и будут возить целый час, одну, полузадохнувшуюся, с затекшими от неподвижности руками и ногами? Неужели нет никого поблизости, на кого она могла бы излить свой гнев? А если ее отвезут куда-нибудь далеко – что тогда будет с Джудит? Вдруг лорд Пауэрс уже мчится к шотландской границе с этой глупой девчонкой?

Может быть, ей следовало все рассказать лорду Кинкейду и заручиться его помощью?

Это была последняя мысль Дейзи, прежде чем экипаж резко остановился и она, свалившись на пол, задергалась, стараясь освободиться. Тут же кто-то взвалил ее на плечо, словно мешок с мукой, и у нее перехватило дыхание.

Наконец Дейзи почувствовала под ногами твердую землю, и чьи-то руки развязали ее, а затем сняли тяжелое пальто, которым она была накрыта. Обернувшись, Дейзи оказалась лицом к лицу с ухмыляющимся похитителем.

– Ты трус и подлец! – закричала она. – Только и можешь, что нападать на женщин или на тех, кого два других мерзавца держат за руки!

Слуга продолжал молча ухмыляться.

– Только не говори мне, что тот, кто вышиб тебе половину зубов, догадался еще и вырвать язык. Несомненно, мир лишился великого оратора. Я требую, чтобы ты меня немедленно отпустил! И потом, мне надо знать, где все-таки я нахожусь?

Вместо ответа гигант молча забрал свое пальто и удалился, оставив Дейзи в обшарпанной спальне, в которую он ее только что принес. Затем она услышала, как снаружи в замке повернулся ключ. Выглянув в окно, Дейзи убедилась, что прыжок из него означал бы неминуемое самоубийство.

Впрочем, она не прыгнула бы в окно, даже если бы оно было всего в десяти дюймах от земли и там, ожидая ее, бил копытом уже оседланный быстроногий скакун, – ведь ей еще надо было разобраться с лордом Пауэрсом.

На этот раз он не застанет ее врасплох, подумала Дейзи, чувствуя, как руки и ноги покалывает словно иголочками. Ни в коем случае! Если ее кулаков хватает только на то, чтобы на короткий момент сбить у него дыхание, она должна найти себе более грозное оружие. На какой-то миг ей стало досадно, что при ней нет черного зонта, принадлежавшего ее отцу, но она все равно не могла бы поехать в Воксхолл, держа его под мышкой, так что не стоило об этом чересчур сокрушаться.

К ее большому сожалению, даже после самых тщательных поисков она не смогла найти ничего, что дало бы ей возможность справиться со своим похитителем; даже свечи и те были установлены в чайные блюдца, а не в высокие серебряные канделябры, как это принято в приличных домах.

Дейзи была готова признать, что ей снова придется рассчитывать на свои кулаки, когда, встав на колени и заглянув под кровать, она обнаружила там фарфоровый ночной горшок. Не очень-то грозное оружие, подумалось ей, однако, взвесив его в руке, она нашла, что он достаточно увесист. Ладно, сойдет за неимением лучшего. Теперь единственная трудность состояла в том, что из-за своего небольшого роста и солидного веса ночного горшка ей будет трудно поднять его и с достаточной силой ударить похитившего ее верзилу сверху по голове.

Дейзи пришлось потратить целых десять минут для того, чтобы дюйм за дюймом перетащить к двери умывальник. Потом, поставив ночной горшок на умывальник и подтянув юбки, она забралась туда сама, с усилием подняла горшок над головой, изогнулась назад, представляя себе, как у лорда Пауэрса посыплются искры из глаз, прежде чем он рухнет на пол, когда придет за ней. И если придет беззубый гигант, все равно это будет вполне справедливо – она задолжала ему кое-что, пусть-ка и у него поболит голова.

Дейзи села на край умывальника и обхватила колени руками. В этой спальне было прохладно, но ей не оставалось ничего другого, как только ждать. Она могла стянуть с кровати одеяло, но решила, что лучше оставаться начеку и не стеснять своих движений лишними вещами.

Ей уже стало казаться, что в эту ночь никто не нанесет ей визита, как вдруг она услышала звук приближающихся шагов. К тому моменту, когда ключ в двери стал поворачиваться, Дейзи заняла позицию на умывальнике и с решимостью во взоре подняла повыше ночной горшок.

Как только дверь открылась, Дейзи набрала в легкие побольше воздуха, крепко зажмурила глаза и изо всех сил ударила вошедшего.

Тот застонал, рухнул на пол, и Дейзи услышала звон осколков разбитого горшка.

Глава 17

Лорд Пауэрс оказался не таким уж слабым и беспомощным. Кинкейду потребовалось приложить усилия, прежде чем он поверг своего противника на землю и крепко ухватил его за галстук.

– Говорите быстро, куда ваш прихвостень увез ее! – приказал он, гневно глядя в окровавленное лицо лорда Пауэрса.

– Не имею понятия. Да даже если бы и знал, не сказал бы вам, – пробормотал лорд Пауэрс, задрав голову и трогая свою верхнюю губу с таким видом, будто он рассматривал звезды над вершинами деревьев. Однако он тут же заметил кулак, который угрожал его уже и так разбитому носу. – В дом моего отца, – нехотя признался он и, посмотрев на кулак, добавил:

– На этот раз я говорю правду, Кинкейд.

– Хотелось бы знать, кого я встречу там в засаде? – Виконт с силой потянул за галстук.

Казалось, глаза лорда Пауэрса вот-вот вылезут из орбит.

– Никого, – прохрипел он. – Отец уехал на всю ночь, и слуг тоже отпустили до утра.

– Ага, значит, все уже подготовлено к насилию! – прорычал лорд Кинкейд и обрушил кулак на челюсть своего противника, послав его в нокаут.

Затем он вскочил на ноги и бросился к освещенной главной аллее. Разыскав среди деревьев свой экипаж, он схватил пистолет и велел кучеру выпрячь одну лошадь.

Доскакав через полчаса до темной лужайки на берегу Темзы, где стоял дом маркиза Челкотта, лорд Кинкейд с облегчением подумал, что хотя бы часть из того, что сказал ему Пауэрс, оказалась правдой. Дом был пуст, свет виделся только в окне второго этажа и возле главного входа.

Вскоре негодяй, который увез Дейзи и несколько недель назад чуть не до полусмерти избил его самого, глядя в направленное на него дуло пистолета, признался во всем. Он подтвердил, что ни в доме, ни во всей усадьбе никого нет, кроме молодой леди наверху.

Послушно отдав ключ от комнаты, где запер Дейзи, верзила беспрекословно прошел на кухню, где и был заключен в прочную кладовую. Лорд Кинкейд с удовлетворением отметил про себя, что никто, кроме разве циркового артиста, не сможет выбраться оттуда, просиди он там хоть сто лет, тем более что за это время узник скорее всего умрет от недостатка пищи. У него появилось желание отложить в сторону пистолет и попытаться в честной схватке определить, кто из них больше достоин называться настоящим мужчиной, но виконт тут же понял, что в настоящий момент не может позволить себе такой роскоши.

Найти комнату на втором этаже, где была заточена Дейзи, оказалось совсем нетрудно – именно в ней горел свет. Удачным явилось и то, что ключ хорошо подходил к замку и легко в нем проворачивался.

Но едва виконт открыл дверь и вошел в комнату, как тут же получил жестокий удар по голове. Оказавшись на полу, он разразился проклятиями и на четвереньках отполз в сторону. Затылок его раскалывался от боли.

– Черт побери! – Он мрачно уставился в пол, собираясь с силами, прежде чем посмотреть наверх. – Я опять выставил себя полным идиотом.

Вероятно, мне надо было махать через дверь белым флагом, укрепленным на шесте длиной в пять футов. Почему-то я представлял вас спрятавшейся в другом конце комнаты и с ужасом ожидающей решения своей судьбы, как это сделала бы любая другая женщина…

Он поднялся на колени и огляделся вокруг. Дейзи стояла на умывальнике, прикрыв рот руками, поверх которых на него смотрели ее исполненные ужаса глаза.

– Дейзи, что вы там делаете, черт побери? – Он потрогал рукой затылок. – Нет, не отвечайте. Вы наверняка учитесь летать. И я еще должен благодарить провидение: если бы вы занялись более серьезными науками и прицелились поточнее, я бы скорее всего уже окончил свой жизненный путь. Вы что там, превратились в камень? Ну-ка слезайте оттуда, да поживее!

– О! – Дейзи наконец убрала руки ото рта. – Я же могла убить вас!

– В самом деле? – Виконт с опаской поглядел на осколки фарфора у своих ног. – И правда, окажись ваш удар на пару дюймов точнее – все было бы уже кончено. А все-таки интересно, что это вы так безжалостно расколотили – наверняка какое-нибудь бесценное украшение…

– Ноч… – Дейзи проглотила вставший в горле комок. – Это был ночной горшок.

– Что? – Лорд Кинкейд снова посмотрел на пол и вдруг принялся безудержно хохотать. – Надеюсь, он был пустой?

– О да. – У Дейзи затряслись плечи.

– Ну не плачьте. – Лорд Кинкейд поморщился, так как от смеха его затылок, по которому вскользь прошло грозное оружие Дейзи, снова начал нестерпимо болеть. Потом он взглянул на нее и подмигнул. – Успокойтесь, Дейзи, все уже позади. Вы теперь в безопасности. – Он протянул отважной воительнице руку и помог ей спуститься. Теперь уже Дейзи, глядя на него, не могла удержаться от смеха.

– Так вы боялись, что он не пустой? – Она разразилась хохотом.

Лорд Кинкейд крепко сжал челюсти, вынул ключ из скважины, вставил его изнутри и два раза повернул.

– Ну а теперь, моя красавица, я жду от вас объяснений по поводу ваших объятий с лордом Пауэрсом в Воксхолле.

Услышав эти слова, Дейзи тут же пришла в себя.

– Джудит! – Она в страшном беспокойстве посмотрела на него. – Надеюсь, лорд Пауэрс не уехал с ней?

– Лорд Пауэрс? – Виконт нахмурился. – Конечно, нет. Джудит покончила с этим делом несколько дней назад, и, кажется, он не очень-то возражал. Как я понимаю, он нашел другую, богатую… – Кинкейд замолчал и почесал все еще саднивший затылок. – Дейзи, ради всего святого, какой благородный поступок вы хотели совершить на этот раз? Похоже, вы бросились защищать Джудит от судьбы, которая страшнее смерти, полагая, что Пауэрс мог заставить нас выдать мою сестру замуж за него.

– Надеюсь, мне это удалось? – Дейзи с нетерпением уставилась на виконта. – Я все-таки спасла вашу сестру от этой презренной личности?

Кинкейд, покачав головой, безнадежно посмотрел на нее.

– Дейзи Моррисон, – сказал он с раздражением в голосе, – ну что мне с вами делать? Да, вы спасли ее.

Но Дейзи, пристально вглядевшись в его лицо, вместо того чтобы обрадоваться, в тревоге прижала руки к груди.

– Откуда эти синяки и кровь?

– От кулаков Пауэрса и из моего носа, как я полагаю. – Виконт принялся нащупывать в кармане носовой платок.

Дейзи тут же отобрала у него платок и стала вытирать уже запекшуюся кровь.

Кинкейд внимательно смотрел на нее.

– Вы сделали это ради моей сестры, – сказал он. – А вам хоть раз приходило в голову, что могло случиться с вами, Дейзи? Не подоспей я вовремя, вы не покинули бы этой комнаты, оставаясь целомудренной.

– О, все это ерунда, – возразила она. – Уж я-то умею постоять за себя.

– Послушайте, отважная женщина, – виконт взял ее за обе руки, – так дело не пойдет. Думаю, мне лучше пересилить себя и жениться на вас…

– Нет, нет и нет! – Она упрямо тряхнула головой. – В этом нет никакой необходимости. Я сделала это, потому что полюбила Джудит, а того мерзавца я ненавижу.

– Что ж, примите мою искреннюю благодарность. И все-таки жаль: если бы и был вашим мужем, то с полным правом задал бы вам хорошую трепку, встряхнул бы вас так, что у вас в голове сперва бы все перемешалось, зато потом наконец встало на место. Вас могли изнасиловать, понимаете вы это, глупая, безмозглая девчонка?

Тут он и в самом деле взял ее за плечи и раза два сильно тряхнул.

К его удивлению, Дейзи не сопротивлялась.

– Я немедленно разорву нашу помолвку, – неожиданно тихо произнесла она. – Простите, что расстроила вас. Я понимаю, что вы, как джентльмен, чувствуете себя ответственным за меня, пока нас считают женихом и невестой, но вам не следует больше беспокоиться обо мне. Итак, сэр, – она грустно улыбнулась, – отныне вы можете считать себя свободным.

В ответ лорд Кинкейд лишь безнадежно покачал головой.

– В этом случае я буду чувствовать себя как приговоренный, которому только отсрочили повешение, – сказал он. – Дело в том, что у меня уже вошло в привычку опекать вас, и мне кажется, что я стану гораздо больше тревожиться, если не смогу знать, какую очередную глупость вы задумали. Куда лучше держать вас поблизости, чтобы успеть вовремя прийти к вам на помощь. Вы согласны выйти за меня, Дейзи?

– О, я понимаю, это действительно очень благородно с вашей стороны. – Дейзи, уперлась руками ему в грудь, теребя пальцами одну из серебряных пуговиц на жилете и делая вид, что полностью поглощена этим занятием. – Но вам не стоит так беспокоиться. На самом деле вы не можете желать жениться на мне – ведь я такая непослушная.

– Это верно, – сказал виконт и, отыскав самое заманчивое место под ее ухом, поцеловал Дейзи. – Но жизнь с послушной женой показалась бы мне теперь чересчур скучной.

– Вы не должны так думать, – возразила она. – И вы не должны наказывать себя только из благодарности за то, что я хотела сделать для Джудит.

Он, не отрываясь, ласкал губами мочку ее уха, и это заставило Дейзи тихонько шевелить пальцами ног в бальных туфельках.

– А я вовсе не испытываю чувства благодарности. – Лорд Кинкейд на миг оторвался от своего занятия. – Мне кажется, что я все-таки должен свернуть вам шею за сегодняшнюю глупую выходку, а уж потом жениться на вас, хотя бы для того, чтобы увидеть ваши волосы распущенными. Я ждал этого с того самого момента, когда впервые встретил вас.

Его губы, передвинувшись, отыскали жилку, которая билась у нее на шее, и Дейзи почувствовала, что у нее слабеют колени.

– Не слишком ли глупая причина, чтобы только из-за нее жениться на мне? – Дейзи ласково усмехнулась. – Вам достаточно попросить меня об этом. Должна я распустить волосы прямо сейчас?

– Да, если не возражаете. – Виконт принялся целовать ее обнаженные плечи.

– Думаю, вам будет лучше положить это в карман. – Дейзи, чуть покраснев, подала ему серебряную пуговицу. – Иначе она может потеряться.

– Дейзи! – Лорд Кинкейд встал за ее спиной, в то время как она проворно вытаскивала булавки из волос, распуская косу. – Вы просто сплошное ходячее несчастье!

– Ну уж нет! – Она принялась расплетать вторую косу. – Просто ваш портной не пришил ее достаточно крепко. Скажите лучше, зачем вы заперли дверь изнутри?

– В доме никого нет, кроме того верзилы, и похоже, до самого утра здесь никто не появится. Именно поэтому я думаю, что нам пора заняться с вами любовью.

– Любовью? – Дейзи отчаянно замотала головой. – Почему здесь? Разве это не смешно? А моя честь? Отец и мама никогда не забывали напоминать мне об этом, но я и сама всегда была упрямой и отказывала всем претендентам.

– Благодарю святые небеса, что на свете еще есть упрямые женщины! – Лорд Кинкейд провел рукой вдоль волны густых волос, которая стекала по спине Дейзи до самой талии. – Вы так безумно красивы, Дейзи…

– Какие пустяки! – Дейзи засмеялась. – Это всего-навсего волосы. Они прекрасны, а не я – разве не так?

– Мне кажется, я люблю вас.

– Да нет же, нет! Вам это только померещилось. – Она погладила его по щеке.

– Вы правы, – виконт обнял ее за талию и притянул к себе, – но все же не совсем. Я вовсе не сочиняю, что люблю вас. Я на самом деле люблю. Так вы выйдете за меня?

Дейзи посмотрела на него очень долгим взглядом; теперь она выглядела растерянной и неуверенной в себе, и это было очень непривычно для обоих.

– Вы не можете любить меня, – сказала она. – Я двадцатипятилетняя старая дева, капризная и властная. И уж совсем не женственная.

– Бог поможет мне сделать вас другой. – Лорд Кинкейд осторожно коснулся губами ее губ. – А сейчас я просто сгораю от страсти к вам, Дейзи Моррисон, и при этом не могу оторвать глаз от кровати позади вас. Давайте займемся любовью, а потом вы выйдете за меня замуж. Лучше именно в такой последовательности; любовь моя. Я не могу больше ждать, и мне кажется, вы тоже.

Дейзи все еще колебалась. Наконец она решилась посмотреть ему в глаза.

– Ну хорошо, займитесь со мной любовью. – Она вздохнула. – Только не возводите эту глупость в систему. Потом вы отвезете меня домой, и я начну собираться в деревню.

Виконт сердито посмотрел на нее.

– Вы что, думаете, я на это соглашусь? – спросил он. – Уложу вас в кровать, получу удовольствие, а потом встану и уйду? А как быть с моей душой, с моим сердцем? Я никогда не стану свободным от вас, да никогда и не хотел этой свободы. Вы – мучение моей жизни и ее вечная радость. Пообещайте мне, что выйдете за меня замуж, прежде чем я сделаю что-то с вами в этой постели. Дейзи, что происходит, в конце концов? Кажется, вы плачете… или я чего-то не понимаю?

– Да-а, – протянула Дейзи. – Джа-айлз. – Она громко всхлипнула. – Ладно, как хотите. Любите меня прямо сейчас. Женитесь на мне. Но обещайте, о, пожалуйста, обещайте, что вы никогда не будете уступать мне. Я буду стараться взять над вами верх, вы же знаете, и возненавижу вас, если вы запретите мне это. Но я вас буду ненавидеть еще больше, если вы позволите мне поступать по-своему.

– Не волнуйтесь, дорогая, я буду бить вас всего один раз в неделю, – успокоил он ее. – Договоримся на утро вторника, согласны?

– Да-а… – Она, все еще всхлипывая, пошарила у него в карманах и отыскала носовой платок, а потом громко высморкалась. – Вы на самом деле хотите заняться со мной любовью, Джайлз? Думаю, это мне не понравится, – вот отчего я очень нервничаю. Я никогда раньше этого не делала, вы же знаете. О, что это вы делаете? Вы собираетесь раздеть меня? Наверное, я могла бы вам помочь, но мне приятно, когда вы занимаетесь этим. Отчего так много пуговиц на спинке моего платья? Мне всегда казалось это глупым, потому что их так трудно доставать рукой. Почему бы не поместить все пуговицы спереди? Может быть, они будут уродливо выглядеть и испортят вид платья? Должна ли я тоже раздевать вас? На вашем жилете очень красивые пуговицы – мне жаль, что я оторвала одну из них.

Лорд Кинкейд приник губами к ее губам, скользнул руками под платье, а потом поднял их и таким образом раздел ее.

– Вы еще сможете пощебетать немного, но позже, любовь моя, – промычал он, не прерывая поцелуя, потом, отдернув одеяло, положил ее на кровать.

– Я не ожидала, что с меня снимут всю одежду, – призналась Дейзи, когда виконт освободил ее губы и перенес поцелуи в другие, не менее привлекательные места. – Это просто ужасно, мне не надо было разрешать вам так делать… Ох, Джайлз, потрогайте меня там… Да, да! Вы очень красивы. Я и раньше это знала, когда видела вас одетым, но без одежды вы еще красивее. Чему вы смеетесь? Я сказала что-то забавное? О, Джайлз, у меня отчего-то зубы стучат, но мне вовсе не холодно…

Его смеющиеся глаза приблизились к ее глазам.

– Я буду удивлен, если вы прекратите эти разговоры в постели лет через сорок или пятьдесят, но надеюсь, пока этого не случится, Дейзи. Очень надеюсь.

– Джайлз, – сказала она. – О, Джайлз, вы же на самом деле не хотите жениться на мне и сами это понимаете. Мне будет больно? Ничего, не пугайтесь, я не закричу. Я не сделаю этого, обещаю. Мне так хочется, чтобы зубы у меня перестали стучать. О! Джайлз, мне так хотелось, чтобы вы сделали это со мной, еще с того момента, когда я впервые увидела вас под окном моей комнаты в «Золотом орле». Я была в ярости, когда эти подонки… Охх!

Дейзи без умолку болтала, в то время как лорд Кинкейд овладевал ею, а она отвечала на его порывы. Вряд ли кто-нибудь слышал ее, потому что никого не было поблизости, если не считать верзилу, запертого внизу, в кладовой.

– Чем это вы намазали себе лицо там, на конном дворе? – спросил лорд Кинкейд, блаженно растянувшись рядом с Дейзи, голова которой покоилась на его руке.

В ответ Дейзи сонно пробормотала:

– Это, наверное, было лимонное масло, Джайлз. Средство от веснушек, вы же знаете. Мне надо бы применять его каждый день, да я все забываю.

– Благодарите небеса, что вы так забывчивы. – Лорд Кинкейд хмыкнул. – Сомневаюсь, что лимонное масло поможет вам отделаться от веснушек, и поэтому запрещаю вам пользоваться этим средством впредь. Вы хорошо поняли меня?

– Да, милорд, – кротко ответила Дейзи и вдруг озорно улыбнулась, не открывая глаз.

– Утром во вторник, – напомнил ей лорд Кинкейд, устраиваясь поудобнее. – А может быть, даже в пятницу после обеда.

– Да, милорд, я постараюсь заслужить это.

– Теперь – спать. Это как раз то, что нужно после занятий любовью. Но скоро я разбужу вас. Надо быть совсем сумасшедшим, чтобы заниматься любовью и оставаться после этого на вражеской территории. Такое поведение могут позволить себе только кандидаты в Бедлам, Дейзи Моррисон, но скоро, как только вы станете миссис Дейзи Фэрхейвен, все это переменится, помяните мое слово.

Смиренно выслушав эту многообещающую тираду, Дейзи с готовностью кивнула, после чего заснула окончательно.

Леди Хетти всю ночь нервно ходила взад и вперед по своей гостиной, пока ее сын Хэмфри дремал, развалившись в кресле у камина. Лишь перед самым рассветом лорд Кинкейд появился в дверях вместе со своей невестой.

– Слава Богу, вы в безопасности, дорогая! – воскликнула леди Хетти, протягивая к ней руки и целуя ее в щеку. – Что случилось? Мы слышали от полковника, что вы, Джайлз, умчались куда-то, словно сумасшедший, оставив нас на попечение лорда Донкастера, а Дейзи была похищена каким-то чудовищем, и лорд Пауэрс замешан в этом деле…

Дейзи тут же коротко рассказала свою историю, разумеется, кое о чем умолчав, но зато не забыв прибавить, что лорд Кинкейд бросился за ней и спас ее. При этом она не переставала оглядываться, словно ища кого-то, и наконец, не выдержав, спросила:

– Но где же Роуз? И где Джудит? Надеюсь, с ними ничего не случилось?

– О, это все Джулия. – Леди Хетти поднесла руки ко рту, словно укоряя себя за забывчивость. – Я хотела все тебе сказать, Джайлз, как только ты появишься. Ей пришлось лечь в постель, а Роуз и Джудит пошли к ней.

– Я тоже иду к ним, – заявила Дейзи, прежде чем ее жених успел открыть рот. – И это вовсе не тот случай, когда вы можете обвинить меня в том, что я поступаю своевольно, Джайлз. Едемте же.

– Если бы вы не тратили время на пустые споры, мы уже были бы на пути туда! – воскликнул виконт. – Я не думаю, что наш дорогой маркиз будет на нас в претензии, если мы используем его экипаж и лошадей для такой короткой поездки.

– Я так и знала, что это произойдет сегодня или завтра. – Дейзи в волнении прижала руки к груди. – Видите, я оказалась права.

– Да, конечно, вы оказались правы, иначе и быть не могло. – Лорд Кинкейд, усевшись в экипаж, закрыл за собой дверцу и крепко поцеловал ее в губы. – Но нам надо ехать, любовь моя: я не сомневаюсь, что Джулия очень нуждается в нашей помощи.

Когда они приехали в дом Джулии, там царило лихорадочное возбуждение. Джудит и Роуз сидели в сторонке от всей компании, взволнованные, но довольные общением друг с другом. Граф и графиня Атерби приехали еще прошлым вечером и с нетерпением ожидали появления на свет их первого внука и возвращения обоих сыновей, которые, как им уже успели сообщить, участвовали в некоем ужасном приключении, о котором они не имели ни малейшего представления.

Полковник Эпплби прибыл незадолго до приезда лорда Кинкейда и Дейзи, и только Артура все еще не было.

Неожиданно среди всей этой суматохи появился громадный мужчина, мускулистый, но без единой унции жира. Казалось, он был потрясен тем, что его любимая жена там, наверху, рожает ему ребенка, а он ничем не может помочь ей. Дейзи не сразу поняла, что это и был неуловимый Эмброуз, муж Джулии. Его вьющиеся темные волосы были всклокочены так, будто кто-то только что жестоко оттаскал его за них. В конце концов все они, за исключением Эмброуза, приступили к лорду Кинкейду с вопросами, очевидно, не довольствуясь тем, что минуту назад уже сообщил им полковник Эпплби.

– Послушайте, я жива и здорова, – объявила Дейзи после того, как вся история была вновь подробно рассказана. – И все хорошо, что хорошо кончается. Теперь, я думаю, настало время представить меня вашим родителям, Джайлз.

Она покраснела.

– Согласен. – Лорд Кинкейд важно кивнул. – Тем более что через несколько дней вы уже станете их дочерью.

Всех охватило радостное возбуждение.

– Я – дочерью? – Дейзи глубоко вздохнула.

– Именно так. Я хочу получить благословение так скоро, как только это позволят приличия.

– Но Где же Артур? – спросила Дейзи полковника Эпплби. – И что случилось с лордом Пауэр-сом?

Эпплби смущенно почесал голову и с некоторым опасением посмотрел на лорда Кинкейда.

– Его преподобие сопровождает лорда Пауэрса в Дувр; он решил, что этот господин будет в большей безопасности на континенте. Насколько я понимаю, он боится, что вы убьете его, Кинкейд.

К счастью для виконта, именно в этот момент явилась домоправительница и попросила Эмброуза подняться с ней наверх.

– Ребенок? – Графиня вскочила на ноги.

Домоправительница сложила руки на груди и утвердительно кивнула.

– А моя дочь?

– Очень устала, миледи, – ответила домоправительница, – и хочет видеть мужа.

Эмброуз вздохнул и тут же чуть не упал в обморок.

– Да простят меня святые небеса! – Дейзи опустилась на колени и принялась растирать ему руки. – Это слишком для него, но я уверена, он скоро оправится. Бедняга! Для здорового, сильного мужчины стоять и смотреть, какие муки испытывает его жена, просто невыносимо. Вот видите, ему уже лучше.

Графиня вышла из комнаты, а граф тем временем с интересом посмотрел на Дейзи. Джудит, совершенно довольная жизнью, казалось, совсем не интересовалась судьбой своего недавнего воздыхателя; она стояла в другом конце комнаты, держа за обе руки полковника. Роуз, отчего-то раскрасневшаяся, сидела неподалеку от них с мечтательным выражением глаз.

– Идите же, сэр, – сказала Дейзи Эмброузу, – настало время вам порадоваться. Джулия хочет вас видеть. Святые небеса, мы все еще не знаем, мальчик у вас или девочка. Вы должны были присутствовать во время родов, тогда вам не пришлось бы метаться тут, внизу, воображая себе разные ужасы.

– Прекратите, Дейзи! – Лорд Кинкейд вовремя заметил, что лицо Эмброуза стало из бледного зеленым. – Пойдем, старина. Вставай. Отцовство так подействовало на тебя, что ты совсем ослаб.

Эмброуз с трудом поднялся на ноги и направился к двери.

Дейзи с участием посмотрела ему вслед.

– Когда будут появляться на свет наши дети, Джайлз, – сказала она, – я хочу, чтобы вы были там и разделили бы все это со мной. Надеюсь, это случится скоро. О, я знаю, это так и будет. Мне уже двадцать пять лет, и я хочу, чтобы у нас поскорее появились дети. Может быть, уже через девять месяцев, как вы думаете?

В этот момент лорд Кинкейд перехватил взгляд отца: граф заговорщицки приподнял бровь. Виконт сделал гримасу и провел рукой по горлу, но тут же на лицо его снова вернулась любезная улыбка.

– Разумеется, Дейзи, – пробормотал он, – разумеется. Это случится через девять месяцев в пятницу, после обеда. А может быть, вечером в субботу, кто знает.