Глава 9

Мэри была вне себя. Прошла уже целая неделя после приема у леди Элинор, и лорд Эдмонд сдержал свое обещание. О да, он не преследовал ее, но почему-то она начала терять надежду когда-нибудь освободиться от него. Он, конечно, нарочно так ведет себя и издалека посмеивается над ней, отлично понимая, что с ней происходит.

Мэри ненавидела его всей душой.

В некотором отношении неделя была приятной. Каждый день или вечер – а иногда и дважды в день – Мэри встречалась с виконтом Гудричем, и он нежно ухаживал за ней. Если за неделю до этого он и намеревался сделать ее своей любовницей, то с тех пор больше об этом не заговаривал и, навестив ее утром на следующий день после приема в Ричмонде, даже извинился.

– Вам нездоровится? – Обменявшись с Мэри приветствиями, он внимательно посмотрел на нее.

– Просто немного болит голова, – улыбнулась она в ответ, не признавшись, что накануне ночью целый час плакала, а потом часа два не могла уснуть. – Немного свежего воздуха – и все пройдет.

Они поехали на утреннюю прогулку в парк, и виконт поинтересовался, как прошел предыдущий день. Мэри рассказала, что ей понравилась тетя Эдмонда и что леди Элинор пообещала найти время и на следующей неделе посетить ее литературный вечер.

И тогда он извинился.

– Простите мне мои слова и мое позавчерашнее поведение. – Накрыв рукой руку Мэри, виконт Гудрич заглянул ей в лицо. – Я вел себя как собственник, хотя у меня нет на это прав – пока нет. И, боюсь, мое предложение было крайне непристойно. Но, поверьте, оно вырвалось у меня исключительно из-за моей искренней заботы о вашей безопасности и спокойствии.

– Вы прощены, – улыбнулась Мэри виконту. – Я действительно была расстроена в тот вечер. Но не стоит продолжать. Я больше не буду видеться с лордом Эдмондом Уэйтом. – Как ни странно, но эти слова тяжким грузом легли на плечи Мэри.

– Рад это слышать, мадам. – Виконт пожал ей руку. – Такой человек может причинить вам только зло. Я убежден, в нем нет ни грана порядочности.

«Я не трону тебя и сдержу свое обещание, потому что люблю тебя». Мэри не хотела вспоминать эти слова; после того как она целый час проплакала над ними, она им больше не верила, и лорд Гудрич прав. «И будь счастлива, Мэри. Я только этого хочу для тебя». Нет, этот человек был истинным дьяволом. Разве могла бы она быть счастлива с ним?

– Думаю, вы правы, – помедлив с ответом, согласилась Мэри с виконтом.

В следующие дни они много гуляли пешком, катались в коляске, посетили Тауэр и Вестминстерское аббатство, где приятно провели время, читая надписи на надгробиях и эпитафии в Уголке поэтов, побывали в театре, в опере и на концерте в доме графа Реймора.

Виконт рассказал Мэри о своем имении в Линкольншире и о двух своих сыновьях, которые сейчас где-то учились и о существовании которых она раньше не слышала. Мэри была уверена, что он вот-вот сделает ей предложение, и решила, что непременно его примет. Виконт Гудрич ей нравился, жизнь с ним обещала быть стабильной, спокойной и достойной.

Мэри ожидала, что он поцелует ее, но виконт всегда целовал ей только руку, ей же хотелось совсем другого поцелуя. Мэри преследовали призраки, от которых ей необходимо было избавиться, и она хотела, чтобы он их прогнал. Кроме того неудачного намека на ее литературном вечере, виконт вел себя абсолютно корректно по отношению к ней.

Неделя была приятной, Мэри поощряла то, что со стороны виконта, очевидно, было серьезным ухаживанием, и ее подруги смотрели на это с одобрением. И Пенелопа, и Ханна были очень рады окончательному разрыву Мэри с лордом Эдмондом и налаживанию ее отношений с виконтом Гудричем.

Мэри была довольна, у нее с лордом Гудричем установилась почти такая же дружба, как это было с Маркусом, правда, между ней и Маркусом существовала особая привязанность, которой пока не было между ней и виконтом, но Мэри надеялась, что со временем и это придет. А лорд Гудрич мог предложить ей многое – постоянство и надежность брака без всяких неожиданностей и опасностей, которыми была отмечена ее жизнь с Лоуренсом.

Мэри была почти счастлива, но шли дни, и в ней все сильнее вскипало возмущение. Лорд Эдмонд Уэйт – ей был ненавистен каждый звук его имени – доказал, что он еще менее порядочен, еще менее джентльмен, чем она думала, потому что, если бы он продолжал преследовать ее, она имела бы полное право сердиться на него, могла бы бороться с ним. Но раз он сдержал слово и порвал с ней все отношения, она должна была бы с облегчением вздохнуть, освободившись от него. Но он умудрился сделать так, что этого не произошло.

Когда они возвращались из Ричмонда, лорд Эдмонд вел себя так уверенно, что Мэри снова почувствовала необъяснимую тягу к нему, которую она настойчиво отрицала после Воксхолла. Почувствовав ее влечение, он довел ее до такого состояния, что она готова была отдаться ему прямо в карете его тети, если бы он только предложил это, или отправиться снова в то омерзительное любовное гнездышко. Мэри абсолютно не понимала, как он мог пробуждать в ней такие" чувства, но ему это неизменно удавалось. В то же время она не могла напрямую обвинить его в этом, ведь он не применял никакого явного насилия. А теперь лорд Эдмонд, выполняя данное ей обещание, оставил ее в покое.

Неужели она так и будет грустить о прошлом? Неужели даже время не излечит ее от страданий? Неужели она всегда будет тосковать по той ночи, которую они могли бы провести вместе?

Всю последнюю неделю Мэри умом – своим истинным "я" – понимала, что счастлива с лордом Гудричем, и предвкушала более определенные отношения с ним, но ее тело мечтало о лорде Эдмонде.

После того как лорд Эдмонд оставил ее в тот вечер, Мэри много плакала и в какой-то безумный миг убедила себя в том, что он действительно любит ее, и даже в том – о ужас! – что и она сама его любит.

Злодей! Он все это спланировал заранее и теперь очень ловко избегает встреч с ней. Куда бы она ни шла, Мэри всюду непроизвольно искала лорда Эдмонда, но нигде его не заметила. Все это он подстроил умышленно, зная, что как только она снова увидит его, то сразу же вспомнит, каков он на самом деле, и освободится от него. Время шло, и в конце концов Мэри начала бояться, что ей это никогда не удастся.

Светский сезон окончился, и Лондон быстро пустел, высшее общество разъезжалось по водам, морским курортам и загородным поместьям. Мэри пригласила тетю лорда Эдмонда, леди Элинор, посетить свой следующий, и последний в этом сезоне, литературный салон. Леди Варли ответила согласием и добавила, что с нетерпением ждет этого вечера.

«Возможно, лорд Эдмонд будет сопровождать свою тетю», – подумала Мэри, в то же время надеясь, что этого не случится, и убеждая себя не рассчитывать на такое. Уж если он в течение почти целой недели держал свое слово, то и сегодня, безусловно, не придет, если только ему не захочется посмотреть, какой эффект произвело на Мэри его недельное отсутствие.

Леди Элинор приехала без провожатых. В гостиной она сидела и слушала одного из двух приглашенных Мэри поэтов, а потом включилась в долгую оживленную дискуссию, последовавшую за его выступлением.

– Великолепный вечер, дорогая леди Монингтон, – сказала она, подойдя к Мэри. – Я давно не получала такого удовольствия. Как жаль, что здесь нет Эдмонда.

– Я не видела его уже почти неделю, – откликнулась Мэри.

– На следующий день после моего приема в саду он уехал в свое поместье, – объяснила леди Элинор. – Разве вы не знали? В другое время я была бы этому рада, потому что он мало внимания уделяет своей усадьбе и ему следует бывать там почаще, но, должна признаться, я очень огорчена, что мое предположение оказалось неверным – я подумала, что вы симпатизируете друг другу.

– О нет. – Мэри почувствовала, что краснеет.

– Очень жаль. Простите мои слова, дорогая мой, но вы именно та женщина, которая ему нужна. Только вы смогли бы вернуть ему самого себя. И та атмосфера, которая царила здесь сегодня, могла бы помочь ему вернуться. Если он вообще сможет вернуться, ведь прошло уже так много времени. Я знаю, большинство людей считает его неисправимым, а что думаете вы, леди Монингтон?

– Я не понимаю вас, мадам. – Мэри, нахмурившись, вопросительно взглянула на свою гостью.

– У меня такое впечатление, что вы очень близко знакомы с Эдмондом. Или, напротив, вы почти ничего о нем не знаете. Прошу прощения, но, видите ли, я полагала, что вы вообще не были бы с ним, если бы не знали его хорошо. Боюсь, его шокирующая репутация вполне закономерна.

– Мое знакомство с лордом Эдмондом весьма поверхностно, мадам.

– Ах, тогда я молчу. – Но, вздохнув, леди Элинор все же заговорила вновь:

– В юности Эдмонд очень много времени проводил дома. Не исключено, что он мог бы стать украшением вашего салона, леди Монингтон, хотя, несомненно, его стихи были бы написаны на латыни или на греческом, и вряд ли кто-нибудь смог бы их оценить. Он был большим любителем чтения и не вылезал из библиотеки. Мой брат и его жена очень тревожились за сына. «Он никогда не сможет жить в реальном мире», – всегда говорили они. Его главным желанием было изучить богословие, и он этим усердно занимался, хотя и не посвятил себя церкви. Служение церкви должно было стать уделом среднего из трех братьев. Их отец всегда считал, что благодаря доброте и мягкости Ричарда из него получится идеальный священник, хотя у меня на этот счет были свои сомнения. Но потом Эдмонд резко изменился. – Она невесело усмехнулась. – Но пожалуй, он тоже не был бы хорошим священником, он совсем не знал жизни. Бедный Эдмонд. Он всегда был моим любимцем, хотя все остальные больше любили Ричарда.

Мэри слушала Элинор с недоверием, глядя на нее во все глаза. Неужели Эдмонд, о котором рассказывала леди Элинор, был тем самым лордом Эдмондом, которого она знала? Этого не могло быть, здесь какая-то ошибка. Но как могла ошибаться леди Элинор, его тетя?

– В то время я хотела, чтобы он был более земным, – продолжала леди Элинор, – а сейчас оглядываюсь в далекое прошлое, чтобы увидеть снова того сдержанного, серьезного, поглощенного науками мальчика. Если бы не тот несчастный случай! Вы слышали о нем, леди Монингтон, или все, что я рассказываю, для вас новость?

– Вы имеете в виду смерть его брата?

– Ах, значит, слышали. Но если у вас с моим племянником лишь мимолетное знакомство, я, наверное, утомила вас своими разговорами, дорогая. И к тому же отвлекла от гостей. – Леди Элинор хотела отойти, но Мэри, коснувшись ее локтя, остановила свою гостью.

– Вы сказали, что произошел несчастный случай. Вы просто так выразились или это на самом деле была случайность?

– Похоже, Эдмонд рассказал вам свою обычную историю, – взглянув на Мэри и чуть усмехнувшись, ответила леди Элинор, – ту, которая берет корни из городских сплетен. Что он убил брата и прочую чушь? Это такая же ложь, как и то, что рассказывали мой брат и мой старший племянник. Правда в том, леди Монингтон, что Ричард, будучи не лучшим наездником, поскакал вслед за братом, глупо и без надобности рискуя собой, и в результате погиб. Виноваты все – и никто. Это был просто несчастный случай, но он изменил всю жизнь Эдмонда – полностью и самым невероятным образом. И я, кажется, зря надеюсь, что когда-нибудь он снова станет самим собой.

– Как же… – начала было Мэри, но ее прервало появление виконта Гудрича, который, подойдя сзади, с улыбкой взял ее под руку.

– Мадам, – поклонился он леди Элинор, – надеюсь, вы остались довольны вечером. Леди Монингтон на этот раз превзошла себя. Каждый горел желанием одновременно принять участие в дискуссиях обеих групп, – обратился он к Мэри, и она улыбкой поблагодарила его.

Леди Элинор поздоровалась с виконтом.

– Я всегда открываю для себя что-то интересное в самый последний момент. Впрочем, это не страшно, в следующем году я надеюсь стать завсегдатаем ваших салонов, леди Монингтон, дорогая.

– Ужин, должно быть, уже готов. Простите, мне нужно пойти проверить, – извинилась Мэри.

– Позвольте мне это сделать. – Виконт стиснул локоть Мэри и решительно вышел из комнаты.

– Значит, вот в чем дело. – Леди Элинор улыбнулась Мэри. – Я понимаю вас и удивлена, что мне в голову пришла мысль о вашей дружбе с Эдмондом. Хотя, признаюсь, разочарована, что у вас с ним ничего нет. Но хватит об этом. Вы на лето остаетесь в городе?

– Да, я не собираюсь никуда уезжать.

– Тогда мы еще увидимся. Я пришлю вам приглашение и скорее всего включу в него и Гудрича. Это не будет неприлично?

– Спасибо, – вспыхнув, поблагодарила Мэри.

Кивнув ей, леди Элинор направилась к группе, которой еще не успела уделить внимания.

И в этот же вечер, позднее, виконт Гудрич в первый раз поцеловал Мэри и попросил ее выйти за него замуж.

Последней из гостей ушла Пенелопа, которая, насмешливо взглянув сначала на Мэри, потом на виконта, пожала плечами и пожелала им спокойной ночи. Обернувшись, Мэри вопросительно взглянула на оставшегося с ней в холле виконта Гудрича. Явно не собираясь повторять свое предложение недельной давности, он, взяв ее под руку, повел обратно в гостиную подальше от взглядов слуг и плотно закрыл двери.

– Леди Монингтон, думаю, вы не можете не замечать моих чувств к вам. – Он сжал ее руку, но Мэри только молча взглянула на него. – Я высоко ценю вас и, возьму на себя смелость добавить, питаю к вам самые нежные чувства.

– Благодарю. – Она переплела свои пальцы с его. – Благодарю вас, милорд.

– И если у вас есть какие-то сомнения относительно моих намерений, позвольте мне прояснить их не откладывая. Они вполне благородны. Я хотел бы, чтобы вы стали моей женой, мадам.

Мэри, не отвечая, продолжала смотреть на виконта Гудрича. Итак, он собирается стать ее мужем. Она должна будет узнать о нем все – узнать его манеры, его привычки так же хорошо, как свои собственные; она должна будет жить с ним в постоянной близости, как когда-то жила с Лоуренсом. Умом Мэри чувствовала удовлетворение, даже радость. Это будет удачный брак, именно такой, о каком она мечтала уже несколько лет и какого у нее никогда не могло бы быть с Маркусом.

– Что скажете? – Обеими руками виконт сжал ее руку. – Вы окажете мне честь, леди Монингтон?

«Он был любителем чтения… Его главным желанием было изучить богословие… Он совсем не знал жизни. Бедный Эдмонд… Сдержанный, серьезный, поглощенный науками мальчик». Эти слова, произносимые голосом леди Элинор, с самого начала ужина, не переставая, звучали в голове Мэри, и она никак не могла прогнать их от себя; ей хотелось бы, чтобы виконт Гудрич выбрал более удачное время для своего предложения.

– Я… я не знаю, – в полной растерянности ответила Мэри, но она знала, точно знала, что хочет выйти замуж; она хотела стать женой, хотела иметь детей.

– Ах! – Он сжал ей руку. – Я слишком быстро требую ответа. Вам нужно время подумать.

– Да. – Она благодарно улыбнулась виконту. Ей нужно было время, чтобы выбросить из головы тот странный и незнакомый образ лорда Эдмонда Уэйта, который был создан его тетей. – Немного времени, если не возражаете, милорд.

– Я могу подождать, леди Монингтон, если вы заверите, что у меня есть надежда. Вы разрешите мне называть вас просто по имени?

– Конечно, – чуть склонившись в его сторону, Мэри поняла, что делает это специально, чтобы прогнать прочь все лишние видения и убедить себя, что лорд Эдмонд для нее ничего не значит, – называйте меня Мэри.

– Мэри. – Выпустив ее руку, виконт Гудрич обнял ее и, наклонив голову, поцеловал.

Это не был горячий поцелуй, виконт даже не сделал попытки ни приоткрыть ей рот, ни привлечь ее к себе. Мэри же хотелось, чтобы виконт прижал ее к себе, чтобы она своим телом почувствовала его тело, почувствовала его губы на своих губах, ей безумно хотелось вернуть те ощущения, которые она испытала с лордом Эдмондом. Мэри нужно было удостовериться, что виконт Гудрич именно тот человек, которого она хочет физически, а не просто один из приятных мужчин. Мэри надеялась умом выбрать себе мужа и убедить себя, что физические ощущения одинаковы с любым мужчиной.

Глупое желание! Она не могла испытывать одно и то же с каждым мужчиной. Объятия лорда Эдмонда были… незабываемы.

– Пожалуй, мне лучше уйти. – Подняв голову, виконт взглянул на Мэри горящими глазами. – Иначе я вообще не смогу оставить тебя, Мэри.

Мэри с немым удивлением смотрела на него. Неужели он говорит правду? Неужели он нашел их объятия возбуждающими? Она – нет, ни в малейшей степени, ее они даже не взволновали.

– Мэри? – Он пристально посмотрел на нее. – Ты действительно хочешь, чтобы я ушел?

– Да, пожалуйста, милорд.

– Саймон, – поправил ее виконт.

– Саймон, – повторила Мэри.

– Тогда спокойной ночи, Мэри. – Он нагнулся и снова поцеловал ее. – Завтра утром пойдем гулять в Сент-Джеймсский парк?

– С нетерпением жду этой прогулки.

– И я тоже.

Мэри вышла в холл проводить виконта, а потом, поднимаясь по лестнице, задумалась над тем, почему она сразу не дала согласия виконту. Нет, в этом не было ничего странного, она точно знала причину. Как сказала леди Элинор? Он изменился полностью и… Как? Самым невероятным образом. Он был сдержанным, поглощенным науками, слишком не от мира сего. Он хотел быть священником и учился ради этого. Лорд Эдмонд Уэйт?! Нет, этого не может быть. О, конечно, этого не может быть! Он писал стихи на латыни и на греческом. Лорд Эдмонд Уэйт?!