Действующие лица:
       Король, он же Зритель— человек серьезный, склонный философски воспринимать жизнь.
       Шут— ровесник Короля, часто ироничный.
       Бургомистр— тучный человек старается ко всему подходить серьезно и официально.
       Герольд— простоватый малый.
       Дурак— неуклюжий парень, простоватый и добрый.
       Ланселот— немного печальный, но добродушный человек.
       Казначей— энергичный, в очках, любящий свое дело.
       Менестрель— моложавый мужчина, старающийся выглядеть франтовато.
       Подлец— щегольски одетый, неприятный молодой человек.
       Странствующий Рыцарь— спокойный молодой человек, временами застенчивый.
       Остальные: Палач, бывший Король страны воров, Птица, экономка, режиссер театра, послы.
 
      Декорации показывают место действия — провинциальный театр. Вечер. В зале никого нет, все места пусты, артисты, видимо привыкшие к такому раскладу дел лениво прогуливаются по сцене одетые в средневековые костюмы. На улице уже стемнело и льет проливной дождь, что тоже не прибавляет веселости и хорошего настроения. Наконец в зал (на сцену) заходит мужчина средних лет в темном пиджаке и при галстуке, в руке он бережно держит кожаный черный портфель. Осмотревшись в полумраке зала, он уверенно садиться в середину второго ряда, кладет портфель вниз на пол и смотрит на часы. Артисты, вполголоса переговариваясь, почти не обращают на него внимания, удостаивая лишь равнодушными взглядами. Один, со шпагой, видимо играющий аристократа, отогнув манжет камзола, тоже смотрит на часы, оглядывает зал с одним зрителем и тяжело вздыхает. Зритель в пиджаке опять смотрит на часы и довольно громко замечает:
      — Однако же пора бы начинать.
      Артист со шпагой, слыша его замечание, сплевывает на пол и обращается к другому артисту в шутовском колпаке.
      — Ну и перед кем нам играть сегодня? — раздраженно говорит он, — в зале никого. Так что давайте-ка по домам.
      — Минуточку! — возмущается мужчина в пиджаке, — а я?
      — Вы не в счет! — артист раздраженно расхаживает по сцене и говорит презрительным тоном аристократа, — вы наверно нездешний, если пришли сегодня в наш театр, — небрежно обводит рукой декорации, — эпитеты о нем я лучше скажу я про себя, тут женщины.
      — Да, действительно я командировочный, — спокойно кивает Зритель, он говорит с оттенком добродушия, делая вид, что не заметил тона аристократа, — до поезда мне еще три часа, на вокзале скучно, а тут смотрю — рядом театр, вот и решил зайти, как говорят, на огонек.
      На сцену выходит небритый мужчина в свитере. По виду, ленивой походке и манерам, можно догадаться что это — режиссер.
      — Ладно, — уныло обращается он к артистам, — спектакль сегодня отменяется, все свободны.
      — Эй, погодите, я между прочим заплатил за билет, — Зрителя возмущает что его так бесцеремонно выпроваживают, в голосе звучат задиристые нотки, — я — здесь! Ну вот и играйте, что там у вас на афише написано.
      — Слушайте! — тоже возмущенно говорит режиссер в свитере и внимательно вглядывается в сидящего гостя, — да кто вы вообще такой?! Я же сказал — спектакля не будет!
      Артист-аристократ:
      — Ну если уж на то пошло… сейчас…, - роется в кармане под камзолом, — вот, — достает потрепанный бумажник, — деньги за билет я вам отдам!
      — Да не нужны мне ваши деньги! — остатки добродушия исчезают, возмущенный мужчина встает, — вы спрашиваете кто я? Я ваш зритель — вот кто! Между прочим, зритель — на самом деле главный в театре, если это вы конечно помните. А вот кто вы такие… Вернее какие нафиг вы артисты если не можете сыграть спектакль для одного человека? Тогда для чего вообще вы здесь собрались?
      Всем на сцене становиться как-то неловко, потому что на это обвинение возразить сложно.
      — Вот здорово, выходит вы — наш король?! — режиссер презрительно фыркает.
      — А что, — серьезно кивает Зритель, — выходит так. Король… судья… да как хотите называйте. Раньше была почтеннейшая публика, а так как я сегодня один, то вполне можно обращаться — Ваше Величество. Но я не гордый, могу и уйти.
      — Погодите, погодите, — артист в костюме шута пробегает по сцене и стоя на самом краю обращается к Зрителю, — а давайте мы, Ваше Величество специально для вас сказку сыграем? А вы не сидите там, идите к нам на сцену. Здесь веселее, честное слово. Да и сами можете в сказку вмешаться — вы же Король.
      — Стоп, стоп, — режиссер машет руками, — какая сказка? Какой король? Вы что тут все с ума посходили?!
      — Обычная сказка, — Шут поднимает палец вверх, подчеркивая важность момента, — сказка для короля. А что да как — это мы придумаем, вы не волнуйтесь.
      — А что… годиться, — мужчина в зале задумался, потом решительно встает и проходит между креслами, чтобы попасть на сцену, — а корона у вас найдется? А то как-то не подобает королю быть без короны.
      — Найдем, найдем, — весело кивает Шут, — эй, кто-нибудь, принесите из реквизита корону и кресло, то что за сценой стоит. Извините, — обращаясь к поднявшемуся на сцену Зрителю, — трона у нас нет, на той неделе по пьянке поломали.
      — Ничего, сойдет и кресло за трон, — кивает Зритель, — перефразируя известную поговорку, неважно какое кресло, важно кто в нем сидит.
      Меж тем артисты быстро выносят кресло и ставят его на левой стороне сцены. Одна из фрейлин приносит и отдает Зрителю позолоченную корону.
      — Благодарю, — примеривая корону и плюхаясь в кресло говорит Зритель, сразу делаясь важным и значительным, — вот только корона великовата. Ну ничего немного сплющим и будет в самый в аккурат.
      — Да вы что с ума все посходили? — повторяет режиссер, на которого сейчас мало кто обращает внимания, он уже не сдерживает себя, — вы что здесь за балаган затеяли? А где сценарий, где распределение ролей?
      — По ходу дела сообразим, — небрежно машет рукой Король, — вот он конечно Шут, показывая на артиста в костюме шута, — тут и думать нечего, ну а меня представлять не надо. А вас, милейший, — приказывает Король строгим голосом, — я назначаю стражником, идите и переоденьтесь в соответствующее платье.
      Режиссер, махая руками как мельница, и что-то бормоча, скрывается за кулисами. Вид у него ошарашенный и слегка безумный. Остальные артисты улыбаются, всем интересно, что из этого всего получиться, но прежнего уныния и тоски нет и в помине. Всем не терпится начать импровизированный спектакль.
      — Ну чтож давайте начинать, — Король откидывается на спинку кресла и делает приглашающий жест рукой, — Шут, ты предложил, тебе первому и рассказывать.
      — Пожалуйста, — с энтузиазмом кланяется Шут, и медленно произносит, — в одном королевстве не было короля…
      Два артиста в костюмах шутов под средневековую музыку закрывают занавес. Свет быстро гаснет, меняются декорации, когда он включается, перед зрителями уже средневековый город. День, декорации изображают площадь с городской Ратушей посередине, на сцене пусто, лишь на ступеньках городской Ратуши сидит Шут и грустно смотрит в зрительный зал, подперев подбородок руками. Из двери Ратуши выходит Бургомистр и останавливается рядом с Шутом. Тот не обращает на него никакого внимания. Бургомистр демонстративно кашляет.
      — Ну что раскашлялся? — ворчит недовольно Шут, — если поговорить хочешь, так садись рядом, — не шелохнувшись говорит он.
      — Неудобно как-то, — Бургомистр оглядывается по сторонам, — мне, Бургомистру главного города королевства… и садиться прямо на ступеньки, — он шаркает ногой по каменной лестнице, — да и пыльно наверняка, мантию запачкаю.
      — Запачкаешь — так отряхнешься, невелика беда, — позевывая бурчит Шут, — а насчет пыли — это ты зря, дворники чисто вымыли.
      Бургомистр с кряхтением садиться рядом с шутом. Тот продолжает ворчать, передразнивая:
      — Главного города королевства, ага, его же и единственного. Нет у нас других городов, как будто не знаешь.
      Бургомистр тяжело вздыхает. Это тучный человек в черной мантии и толстой цепью с бляхой на шее. К тому же с большой лысиной.
      — Так чтож поделать, если королевство наше такое маленькое, — примирительно замечает он, — зато независимое.
      — Это точно, — кивает Шут, но иронии в его голосе нет.
      — Эх, трудно нам без короля, — замечает Бургомистр.
      — Так сами виноваты, последний сбежал — даже не попрощался, — вяло ответил Шут.
      — Да, это мы просмотрели, — соглашается Бургомистр, — глаза у него в последнее время были слишком печальные.
      — Да, еще часы на городской башне давно остановились, — вслух размышляет Шут, — а кажется, что само время у нас остановилось. Вроде живешь, а вроде и нет. Ха! Безвременное у нас королевство получилось.
      — Эх, просили господина Ювелира починить, — вяло отзывается Бургомистр, — так он говорит, что это не по его части, он к мелким вещам привык, Кузнец тоже отказывается — механизм для него слишком сложен.
      В этот момент на площади появляется новый человек. Это путешественник, в дорожном плаще, одет он не бедно, но и не стараясь выставить напоказ достаток. Через плечо у него перекинута ярко вышитая сумка, довольно объемная на вид. Шут и Бургомистр с разом замолкают и с интересом смотрят на Путешественника, который пересекая площадь, направляется к ним. Остановившись перед ними, Путешественник вежливо снимает шляпу и кланяется. Шут и Бургомистр вскакивают и молча совершают ответные поклоны, потом снова садятся.
      — Здравствуйте! Я бы хотел узнать, где тут у вас находиться постоялый двор и хорошая харчевня, — сразу перешел к делу Путешественник. Шут с Бургомистром переглянулись.
      — А позвольте задать вопрос, — первым вежливо отвечает Бургомистр, — как вы сюда добрались? Дороги у нас вы наверно сами заметили какие.
      — Дороги? — гость чуть заметно усмехнулся, — вот чего я у вас не заметил, так это этих самых дорог.
      — Ну как же, а от ворот у нас по-вашему что идет? — обиделся Шут.
      — А, полоса из грязи, где и телега с лошадью запросто потонут, — кивнул Путешественник, — так я подумал, что это у вас болота такие своеобразные — вытянутые. Послушайте, почему в вашем королевстве не строят нормальных дорог? Как граница, так все — хоть по воздуху лети или через чащобы добирайся.
      — А оно так спокойнее, — замечает Шут, — местные привыкшие — добираются, да и разъезжать нам здесь особой надобности нет. А вот неприятельское войско — не пройдет. Несколько раз уже пытались — только пушки зазря потопили.
      — А как же купцы, торговля? — не сдается Путешественник.
      — Нормально у нас и с купцами и с торговлей, — Бургомистр протирает лысину и лоб платком, — эти, уж будьте спокойны везде пролезут. И не одни, а с товаром, им любые дороги нипочем. Пошлину вот только не желают платить, да никуда не денутся, поартачатся, и заплатят, это они лишь по привычке торгуются.
      — Вот только короля у нас нет, — внезапно с грустью заметил Шут.
      — Как нет? — удивился Путешественник, некоторое время он размышляет, затем догадывается, — а! У вас совет правит или парламент, ну как еще там называется, то есть у вас республика.
      — Какая к черту республика?! — фыркает Бургомистр, — королевство у нас, но без короля.
      — И кто же вами правит? — удивляется Путешественник.
      — А никто! — угрюмо отвечает Шут.
      — Да нет, как же без правления, — не соглашается с ним Бургомистр, — часть обязанностей несу я, часть — начальник стражи, Казначей еще помогает, вот так и выкарабкиваемся помаленьку.
      — А что же стало с вашим королем? Умер? — проявляет явное любопытство Путешественник.
      — Да какое умер? Хуже — сбежал, — вздыхает Шут, — у нас короли не умирают, а чаще ноги делают.
      — Это отчего же у вас короли разбегаются? — Путешественник очень удивлен таким ответом, — в других королевствах наоборот — дерутся да воюют за трон.
      — А вы думаете легко все эти дрязги разбирать? Следить чтоб в королевстве порядок был, — с чувством отвечает Бургомистр, — королевство-то у нас маленькое, все на виду. А чуть что не так — кто виноват? Король. А за добрые дела никто слова благодарности не скажет, зато за ошибки каждый пеняет.
      — Так что не сладкая это доля быть у нас королем, — подвел итог Шут, — на праздниках конечно чествовать будут, славить. Но много ли их, этих праздников? Несколько дней в году, а в остальные дни везде король разбирайся, сделай чтобы были все довольны.
      — Ну так не бывает, чтобы все довольны, — качает головой Путешественник, — что у вас никогда тираны и диктаторы не правили?
      — Почему же правили, знаем мы этих тиранов, — Шут снова вздыхает, — и казни устраивали и пытками стращали. Да только и тираны у нас подолгу не задерживались, или болезнь какая скосит. Какой нормальный доктор будет такого правителя лечить, даст яду и все дела. Или кто из обиженных стрелу арбалетную в спину пустит.
      — М-да, действительно трудно у вас с королями, — соглашается Путешественник.
      — Постойте, — Шут вдруг пристально смотрит на него, — а вы к нам по делу или проездом. Куда вообще путь держите?
      — Да вот, решил посмотреть разные страны, сейчас в Персию направляюсь, а у вас я проездом, — спокойно отвечает Путешественник.
      — А позвольте узнать, — подается вперед Бургомистр, поняв мысль Шута, — как у вас с образованием, грамоте обучены?
      — Обучен, и не только ей, я между прочим окончил университет, — скромно замечает Путешественник, — правда не Бог весть какой, но разные науки учил.
      — Послушайте, а что если вам у нас стать королем? — взволнованно спрашивает Шут, вскакивает со ступенек и подходит вплотную к Путешественнику, — а не понравиться — всегда сможете уйти.
      — Действительно милейший, ведь не каждый же день вам предлагают стать во главе государства, — присоединяется мигом вскочивший вслед за Шутом Бургомистр, — оставайтесь у нас, люди вас полюбят, человек вы образованный. Глядишь и все дела наладите.
      — М-да, — Путешественник слегка ошарашен таким предложением, — мне действительно никогда еще не предлагали стать королем, — он раздумывает, Шут и Бургомистр с волнением ждут его решения, — а впрочем, почему бы и нет? Ладно, я согласен.
      — Отлично! Поздравляю! — в голосах Шута и Бургомистра слышится ликование, а Шут, не сдержавшись, хватает ладонь Путешественника и крепко ее жмет.
      — Ну так теперь пойдемте во дворец, — Путешественник чуть смущен, — кстати, а как вы намерены объявить народу что у вас появился новый король?
      — А это Герольд сделает, он же и глашатай у нас — голос позволяет, — пренебрежительно махает рукой Бургомистр, — протрубит на площади и объявит. Насчет этого не волнуйтесь, — в сторону зрителей радостно, — главное теперь у нас есть Король!
      Шуты под средневековые мотивы закрывают занавес. Свет гаснет на несколько минут и декорации меняются. Перед зрителями большой зал с троном на левой стороне, стоящим по диагонали к зрителям, и дверьми на правой стороне сцены, по стенам развешаны гобелены, на которых изображены замки, единороги, рыцари и принцессы. Через дверь справа входит Шут, Бургомистр и теперь уже не Путешественник, а Король. Но все в той же походной одежде.
      — Да, — немного разочарованно замечает Король, — я думал дворец у вас побольше будет. А этот даже для нормального замка маловат.
      — Так и королевство у нас маленькое, — нисколько не смутившись, откликается Бургомистр, — город всего один, он же — столица. А так — деревни да поселки небольшие. Но зато народ добродушный, порядочный. Погодите, сейчас я распоряжусь, вам одежду королевскую и корону принесут. А то скоро люди приходить начнут, а в этой вам садиться на трон неудобно будет.
      Король меж тем все с возрастающим сомнением оглядывает зал. Сняв дорожный плащ и шляпу он держит их в руках не зная, куда положить. Бургомистр меж тем быстро удаляется за кулисы.
      — Да вы не беспокойтесь, на трон пока все положите, и сумку вашу — туда же, — Шут достает из-за трона маленькую скамеечку, рукавом небрежно стирает с нее пыль, ставит ее справа от трона и садиться. Король следует совету Шута, но на трон садиться не спешит. Появляется Бургомистр с пожилой женщиной. У женщины в руках большой сверток, приглядевшись можно увидеть что это свернутая мантия. Женщина небрежно кивает Королю.
      — Здравствуйте Ваше Величество, давайте ваши шмотки сюда, я их постираю, пыли небось на дороги насобирали немало. А вот это наденьте, — протягивает ему сверток. Опешив от такого приветствия, Король молча берет у нее сверток и отдает сумку, шляпу и дорожный плащ.
      — Нет, Ваше Величество, там же и королевский камзол есть, давайте-ка полностью переодевайтесь, — тоном приказа говорит женщина.
      — Это ваша экономка, — кивает в ее сторону Шут со скучающим видом, — больше всего она любит порядок, — он хмыкаем, и с иронией добавляет, — иногда даже слишком.
      — Зато прекрасно справляется со своими обязанностями, — ласково замечает Бургомистр.
      — Погодите! — восклицает Король, — где мне тут переодеваться? Пусто же кругом.
      — А вы за трон зайдите, — советует Бургомистр и снова убегает за кулисы.
      — Я отвернусь, — отвечает Экономка и добавляет, — да что я голых королей что ли не видела.
      — Ну уж только не меня! — Король заходит за большую спинку трона набрасывает поверх новую одежду, постепенно заменяя ее вещь за вещью на старую. Наконец выходит заметно преобразившись. Теперь видно, что это действительно Король. Возвращается Бургомистр и подает ему корону.
      — Вот, чуть не забыл, надевайте и можете приступать к своим обязанностям. А то я чувствую сейчас от посетителей отбоя не будет.
      Экономка тем временем забирает старую одежду Короля, затем ловко перебросив его сумку через плечо уходит со сцены.
      — Погодите, — Король нерешительно вертит в руках корону, — а как же коронация, посвящение? Клятва, в конце концов!
      — Да бросьте Ваше Величество, — поворачивается к нему Шут, — какие клятвы? Народ у нас простой — есть король, и слава Богу. Вы даже мантию можете не надевать, а то сегодня жарковато, запаритесь.
      Король надевает корону и неловко устраивается на троне, чувствуется что он не в своей тарелке от такого резкого поворота своего положения в обществе.
      — А что Герольд? Уже объявил, ну что я теперь…, - тут он запинается в нерешительности.
      — Нет, — Бургомистру явно неловко это говорить, — Герольд вчера перебрал, так что сегодня он бесполезен. Отсыпается. Пробовали будить — без толку. Но вы не волнуйтесь у нас вести распространяются с такой скоростью, что диву даешься. Иногда только указ подпишите, а о нем уже все знают.
      — Ну ладно, раз уж такие дела, — Король разводит руками, — кстати, а где тут вообще королевские покои, и как насчет еды?
      — А вот это просто Ваше Величество, — улыбается Бургомистр, — замок ваш, как вы заметили двухэтажный. Все продумано. На первом — правите, указы там подписываете, законы, послов принимаете, банкет можно по случаю праздника устроить, столы и лавки горожане сами принесут. А на втором — ваши личные покои. Спальня, кабинет и кухня. Экономка рядом живет и за порядком в замке следит, убирает, готовит, стирает. Вы не смотрите, что она такая строгая и немного грубая. Зато аккуратная и исполнительная.
      — Да, не шикуют у вас тут короли, — с оттенком усмешки говорит Король.
      — Так казна Ваше Величество небольшая, налогов собирается мало, вот и приходиться экономить, но вы не беспокойтесь, мы на первых порах поможем вам пообвыкнуться, а там сами привыкнете, — оптимистично замечает Бургомистр.
      В этот момент раздается громкий стук в двери зала.
      — А вот и первые посетители, — тем же веселым тоном говорит Бургомистр и становиться по левую сторону трона. Король в недоумении молчит, не зная что дальше делать. Шут шепотом говорит:
      — Ну что же вы? Приглашайте войти. Ваши подданные пришли.
      — Заходите! — громко приглашает Король, и добавляет еле слышно, — не заперто.
      Гремя доспехами, входит первый посетитель. Вернее из доспехов у него только шлем с постоянно хлопающим при ходьбе забралом, который он держит в руках, на поясе висит короткий меч больше похожий на большой нож. Сам вошедший человек лет под пятьдесят неуклюжий и толстоватый.
      — Позвольте представиться Ваше Величество! — четко произносит он, — Ланселот, начальник городской стражи.
      — Очень приятно, — в словах Короля неподдельный интерес, — вы родственник того самого Ланселота о котором ходят легенды или просто однофамилец.
      — Да я собственно говоря и есть тот самый Ланселот, — переминаясь с ноги на ногу смущенно говорит начальник городской стражи, — вот служу теперь в этом славном королевстве.
      Король скептически замечает в сторону:
      — Ну насчет «славного», это еще спорный вопрос.
      — Так что теперь я к вашим услугам, — продолжает Ланселот, — если что, так я и мои ребята всегда на страже. Ну вот собственно все, я пойду, — Ланселот торопиться покинуть зал, но Король останавливает его.
      — Подождите-подождите. Ну куда вам спешить в конце концов. Расскажите как вы здесь очутились. Вы же были героем, кумиром моих мальчишеских игр, — Король пристально смотрит на Ланселота, — а здесь…, - но вовремя спохватывается и замолкает.
      — Да все просто Ваше Величество, — равнодушно вздыхает Ланселот, ему похоже скучно рассказывать свою историю, — после того как я остался без короля, то мы с друзьями еще некоторое время бродили по белу свету. И постепенно я остался один. Кого убили в схватках, по большей части надо сказать — бесполезных и ненужных, кто-то остался при дворах монархов и служит теперь им. В конце концов я тоже нашел свое пристанище. Это маленькое затерянное среди лесов и болот королевство. Мне предложили стать начальником стражи, и я согласился. Понимаете годы уже не те, чтобы как раньше — все в боях и походах. Теперь я больше командую. А подвиги — это удел молодых.
      — Да…, - согласно кивает Король, ему невольно становится грустно, — и легендарный меч вы тогда в озеро выбросили, то есть я хотел сказать вернули.
      — Нет, меч я в озеро не выбрасывал, — замечает Ланселот, — вещь редкая, ценная и чтож ее прямо вот так в воду кидать? Жалко просто-напросто. Ничего с этим мечом не случилось, висит у меня над кроватью, комнату украшает. Теперь с ним я конечно не хожу — тяжеловат стал для меня, да и надобности нет. Господин оружейник сделал для меня вот этот, — показывает на короткий меч, висящий на поясе, — легкий и удобный. Да и он всего лишь для острастки. Если к примеру драка в харчевне, то я и мои ребята всегда дубинками работаем. Ну не резать же людей в конце концов.
      — Кстати, господин Ланселот обрел в нашем королевстве и личное счастье, женился, — вставил замечание приторно-сладким тоном Бургомистр.
      — Это верно, — Ланселот смущается и краснеет.
      — А ваша избранница, если не секрет кто? Не принцесса? — с интересом спрашивает Король.
      — Что вы Ваше Величество, обычная женщина, — машет рукой Ланселот, словно отгоняет мух, — ну их, принцесс этих, гордые, спесивые, а самомнения столько, что на десятерых хватит.
      — Так значит вы остепенились, — медленно проговорил Король, раздумывая над услышанной историей, — чтож рад за вас.
      — Ну я пойду, — Ланселот поворачивается и как-то невесело бредет прочь из зала, — дела знаете ли, служба.
      Когда дверь за ним закрывается Шут сердито произносит:
      — Да какая у него служба?! Пьянки сплошные. Его стражники так растолстели, что в кольчуги не влезают, напьются и идут город патрулировать, от одного кабака к другому, и за пики держаться, чтобы по дороге не шмякнуться на мостовую ненароком.
      — Ну зато у нас в городе порядок, — примирительно произносит Бургомистр, — и поймите, скучно же людям. Войн нет, а служба она такая однообразная, изо дня в день одно и тоже. Или что, с палачом история лучше вышла? Ты Шут вспомни, подумай, а потом ругайся.
      — Да, — Шут чешет затылок, — с палачом действительно скверная история вышла. Признаю, что было, то было.
      — Погодите, — вмешивается Король в их спор, — какая такая история произошла с палачом?
      В этот момент раздается стук в дверь и не дожидаясь ответа, в приоткрывшуюся дверь, высовывается голова в красной остроконечной маске. Оглядев зал, хозяин маски входит. Это Палач.
      — А вот и он сам! — восклицает Бургомистр, — вы лучше его спросите, так сказать как непосредственного участника.
      — Позвольте представиться Ваше Величество, — глухо говорит пришедший, — палач королевства…, - это здоровый мужик, но все время словно чего-то опасающийся, одет он в черный камзол с короткими рукавами, короткие штаны и красную маску с прорезями для глаз. Во всех его движениях сквозит неуверенность и неуклюжесть, тут он вспоминает то, что забыл сказать, — …к вашим услугам, — и кланяется.
      — А почему вы в маске? — удивляется Король, — вас же все здесь должны знать.
      — Это я при параде, — опускает голову палач, — так сказать парадная униформа.
      — В нашем королевстве давно уже никого не казнят, — опять встревает Бургомистр, — если только иногда плетей кому надает, в крайнем случае, а обычно темницей ограничиваемся. Разбойников у нас нет. А вот в старые времена, — он поднимает глаза вверх, вспоминая, — когда из города ушел палач… Да вы не стесняйтесь, расскажите как все было, — обращается он к Палачу.
      — Сами лучше рассказывайте, а то мне как-то неудобно, молодой тогда был, горячий, ну и обидчивый конечно, — Палач снимает маску, под ней обнаруживается довольно добродушное лицо, решив все-таки рассказать, он начинает, — я потомственный палач этого королевства. Ну и когда ремесло ко мне по наследству перешло, стал трудиться — приговоры выполнять. Времена тогда были неспокойные, разбойников и воров полно по дорогам шастало, они добрых людей грабили, а иногда и убивали. Ну вот я, когда этих преступников ловили и судили — приговор выполнял: кому голову с плеч, кого в петлю, кому плетей. Но тож я не по собственной воле, есть приговор судьи, я его и выполняю. Нет приговора, так ничего и не делаю. А когда отдохнуть хотелось… придешь в харчевню, а там как ругаться народ начнет, так среди других бранных слов, обязательно «палач» проскальзывает. Детишек, если животных по глупости мучают тоже этим словом бранят. И вот как-то стало мне так обидно, хоть волком вой. Я инвентарь весь в порядке содержу, чищу, приговоры аккуратно, без лишней жестокости, между прочим, выполняю. Устаю к вечеру как собака, а тебе ни то что почета и уважения, чуть ли не в спину плюют. Впрочем большинство горожан ко мне нормально относилась, понимали. Но тогда так я сильно разобиделся, что сдал ключи от палаческой комнаты господину Бургомистру, собрал нехитрые пожитки и вечером ушел из города. В нескольких милях нашел тихую деревню и устроился там пастухом, благо кнутом я владею хорошо, — палач на секунду замолчал, вспоминая, — эх, хорошие были денечки. На природе сидишь, да на щиплющих травку животных смотришь. Идиллия.
      — Это у вас там милейший была идиллия, а у нас черте что твориться начало, — раздраженно подхватил Бургомистр, ему видимо эти воспоминания не доставляли никакой радости, — сразу нашлись идиоты, говорившие, что уход палача — это очень хорошо. Теперь без палача мы будем самым свободным и гуманным королевством. Ну, а другие дураки этим речам поверили. Аж праздник свободы устроили. И перед соседями все хвастали, вот дескать, у вас еще средневековье, а у нас новое гуманное время. Тьфу! — Бургомистр в сердцах плюет на пол и замолкает.
      — А между тем, — спокойно продолжает рассказ Шут, — приговоры оставались невыполненными. Заключенных подержат в тюрьме, да и выпустят, не век же им сидеть там за казенный счет. Вот и почувствовали лихие люди безнаказанность. А прослышав, что из нашего королевства ушел палач, из других, где приговоры выполнялись исправно, разбойники да воры к нам как мухи на мед потянулись. На дорогах ужас что стало твориться. Ни пройти, ни проехать, хорошо, если только ограбят, а то и убьют запросто. Казнить-то за это теперь не могли. Вот и перестали купцы к нам ездить, захирела торговля. Да и в самом городе неспокойно стало. С закатом жители на улицы и носа не кажут, сидят да добро стерегут, чтобы не вломились, да не ограбили. А еще — все с оружием стали ходить. Сначала думали поможет. Ага, как же, помогло, раньше в таверне повздорят по пьяному делу, ну дадут друг дружке по харе и разойдутся с фингалами, а когда все себе мечи да кинжалы на пояса повесили, так редкая драка без убитых и покалеченных оставалась. В общем, такая жизнь настала, что хоть волком вой, хоть на погост сразу ползи, — закончил Шут.
      — Ну мы тогда городское собрание устроили, посовещались, покричали, поспорили, — снова бодро подхватил Бургомистр, — и решили к палачу посыльных отправить, просить обратно вернуться. Жители доверили эту ответственную задачу мне, позапрошлому королю, и вот ему, — показывает на Шута.
      — И как, уговорили, как я вижу?! — не выдержал Король.
      — Долго уговаривали, но…, - Бургомистр поворачивается и смотрин на Палача, тот смущенно опускает голову. И начинает глухо говорить:
      — Да я отходчивый, они чуть ли не на колени вставали, обещали новый топор за счет города купить, рассказывали какое беззаконие твориться, вот я и решил вернуться.
      — Кстати, — иронично заметил Шут, — топор так и не купили. Старым пользоваться пришлось.
      — А зачем новый покупать если у нас сейчас и старый без работы стоит? — упрямо возражает Бургомистр, и быстро, не давая никому вставить ни слова, с оптимизмом заканчивает рассказ, — вернулся значит палач, приговоры что накопились выполнил, народ и присмирел. Разбойники в леса сбежали или за границу подались, в те королевства, где по примеру нашего от услуг палача отказались. А у нас жизнь с тех пор нормальная пошла, купцы снова зачастили и люди по ночам не бояться домой возвращаться. А палач с тех пор в городе — уважаемый человек. Вот такая история.
      — Ну я пойду, — сразу заторопился Палач, — вы Ваше Величество обо мне теперь все знаете. А мне пора, инвентарь, знаете ли в порядке содержать надо, смазывать, пыль стирать.
      Палач скрывается за дверью, но в дверях сталкивается с новым посетителем и они некоторое время никак не могут разойтись, пытаясь каждый уступить другому дорогу. Наконец в зал вразвалочку заходит моложавый человек с гитарой, одетый пестро и ярко. Проходит к самому трону и отвешивает Королю небрежный поклон.