Рей и Алек сели рядом. Говорить было не о чем. Макс смотрел по сторонам и пользовался свободным временем, чтобы насладиться открывающимся с крыши видом. Этот дом стоял не только особняком, но и на пригорке, поэтому в противоположную от гимназии сторону можно было видеть и старые четырехэтажные дома, которых в Москве уже почти не осталось и далекие многоэтажки. Все это было очень красиво под ярким весенним солнцем и чистым синим небом. «Красиво. Хорошо, что тут еще не все застроили, есть что посмотреть», – отметил Макс.

– Алек, поставь свой пистолет на предохранитель, – мягко сказал он.

– Ну почему? – обиженно спросил Алек, но Макс на его слова даже не обернулся и он покорно вытащив из-за пояса пистолет, выполнил требование.

Они так и сидели, щурясь на солнце, смотря на дома внизу и вдыхая свежий весенний воздух, пока в наушнике не прозвучат тревожный голос Айка:

– Он вроде здесь!

Все разом вскочили.

– Ты уверен? – спросил Макс, – куда он идет?

– Он вошел в первый подъезд, точнее последний, если от гимназии, – стал сбивчиво объяснять Айк, но Макс прервал его.

– Винтовка при нем? – спросил он самое главное.

– Винтовки у него нет, но на плече у него спортивная сумка, – ответил Айк.

– Так откуда ты знаешь, что это он, Айк? – раздраженно спросил Макс.

– Чувствую. Походка у него особая, он идет как кошка – мягко, но в любой момент может прыгнуть, – ответил Айк, – а винтовка может быть и сборной.

– Вряд ли, – вмешался в переговоры Рей, – у него же она не автоматическая. Обычно только автоматические винтовки делают разборными.

Рей лучше всех в Отделе разбирался в оружии.

– Стоп, заткнитесь все, Айк, так ты говоришь он вошел в последний подъезд?, – разом прекратил дискуссию Макс.

– Да, – коротко подтвердил Айк. Макс доверял чутью Айка. «А этот стрелокосторожен и умен, если в первом к гимназии подъезде находиться засада, то он не только обойдет ее, но и проверит крышу, пройдя ее с противоположного конца. Одного он не рассчитал, мы опытнее», – подумал он.

– Лин! Вак! Айзек! К противоположному входу на чердак, быстро, – отдал приказ Макс, – если он выйдет к вам, то возьмете его как только он закроет за собой дверь. Кей! Айк! Оставайтесь на месте и контролируйте все подъезды. Если он выйдет, берите его.

– Прячемся, быстро, – сказал Макс Алеку и Рею. По всей крыше на расстоянии нескольких десятков метров поднимались выходы лифтовых шахт и вентиляции. Макс бросился к той, через которую они всего несколько минут назад взобрались на крышу. Он открыл дверь и первым и нырнул начердачную лестницу, за ним вниз спустились Алек и Рей. «А вот теперь пусть хоть всю крышу обыщет», – злорадно подумал Макс, радуясь, что перехитрил неизвестного снайпера. Они замерли, прислушиваясь, но с наружи не доносилось ни звука. Макс посмотрел на часы, включив подсветку. Прошло всего две минуты. «Рано! Ждать!», – сам себе приказал Макс. Он почему-то очень волновался. Так он не волновался ни разу, даже когда задание было намного сложнее и опаснее. Тут все дело было в «мишени», он еще ни разу не охотился на такого же как он, Охотника на доминант, пусть и нелегального. Максу ужасно не хотелось стрелять в него, он уже мысленно принял его в Отдел, хоть даже не знал, как тот выглядит и какой у него характер. И еще он был благодарен этому мальчику за то, что тот спас Алека. «Только не заставляй нас стрелять! Пожалуйста!», – мысленно попросил Макс, обращаясь к стрелку на крыше. Он снова посмотрел на часы. «Вот теперь можно», – решил Макс и шепотом сказал:

– Вперед, за мной, только тихо.

Макс бесшумно выбрался на крышу и сразу увидел снайпера. Тот лежал на расстеленной материи на краю крыши, винтовку он уже успел собрать и сейчас вглядывался в оптический прицел, ища несуществующую цель. На вид ему было лет двенадцать, но это если судить по его росту. Темные волосы, аккуратная стрижка. Джинсовая куртка и такие же штаны. Макс быстро и бесшумно стал приближаться к снайперу. «Хорошо, что я надел сегодня кроссовки, а не свои обычные ботинки, – подумал он, – бесшумно можно подкрасться». Тут он практически вплотную приблизился к стрелку и прижав пистолет ему к спине рявкнул:

– Бросай оружие! Руки за голову! Отдел борьбы с доминантами!

Последнюю фразу он сказал, надеясь, что снайпер не станет дурить с теми, кто как и он борется с доминантами. Этим Макс хотел хоть как-то помочь ему. Стрелок даже не пошевелился, а только спокойно сказал:

– Лучше ты убери пушку, у меня заложник.

– Какой заложник? – опешил Макс.

– Тот, которого я сейчас держу на прицеле, – тем же спокойным и холодным тоном объяснил снайпер, – это девочка лет семи, с белым бантом и двумя косичками. Положи свой пистолет рядом со мной и скажи своим друзьям, чтобы они тоже бросили оружие. И тогда заложник останется жив.

– Ты не выстрелишь! – твердо сказал Макс, хотя в душе у него этой твердости не было, он не ожидал такого поворота событий.

– А ты проверь! – вызывающе предложил мальчик, не отрывая взгляда от окуляра прицела, и после некоторой паузы он добавил, – два раза я уже выстрелил.

– Не валяй дурака, тебе отсюда не убежать, нас здесь много, – сказал Макс, понимая, что в голосе уже не слышится прежней твердости, этот парень переиграл его. Охотникам запрещено подвергать опасности посторонних лиц, а если доминанта взяла заложника, то уничтожить ее можно только если есть стопроцентная уверенность, что заложник выживет. А тут заложника взяла не доминанта, а Охотник. Этого ни в одной инструкции не предусмотрено.

– Я стреляю на счет «три». Раз, – сказал парнишка так, как будто сообщил, что идет за мороженым – абсолютно безразличным тоном.

– Эй погоди, давай поговорим, мы не хотим тебе ничего плохого, ты сможешь работать у нас, – быстро затараторил Макс, понимая, что все это сейчас бесполезно.

– Два, – отчетливо и спокойно посчитал стрелок.

– Хорошо, – зло сказал Макс и положил свой пистолет на ткань рядом со стрелком.

– Ты забыл о своих друзьях, – напомнил тот свое второе требование, все так же не оборачиваясь и продолжая целиться. Макс махнул рукой Рею и Алеку, стоявшими в двух шагах от него. Те бросили пистолеты на крышу. Как только это произошло снайпер резко развернулся и подхватив «Беретту» Макса, направил ее на них. Только сейчас они увидели его лицо. Сосредоточенное и немного грустное. «К сожалению пистолет у него в руках не дрожит, значит уверен в себе», – отметил Макс. Мальчик быстро оглядел всех троих Охотников, немного задержавшись взглядом на Алеке, и обратился к Максу:

– Скажи остальным, чтоб не поднимались сюда!

– На крышу не подниматься! Слышите меня! На крышу не подниматься! – тут же выполнилон приказ, подумав про себя: «Если они сейчас прибегут сюда, стрельбы не избежать».

– А теперь ребята снимите рации, – вежливо попросил их парнишка.

– Что ты задумал? Хочешь нас всех перестрелять? – раздраженно спросил Макс, быть на прицеле ему приходилось немного, но это было очень неприятное чувство.

– Нет! – мотнул головой стрелок, и повторил свое требование, – рации!

– Ладно, ладно, – примирительно сказал Макс, отстегивая рацию от пояса.

– Черт! – выругался Рей, следуя его примеру, – твою мать!

– Слушай а…, – попытался заговорить со снайпером Алек, но тот оборвал его: -Тихо! Теперь отойдите!

Все трое молча выполнили требование. Стрелок подхватил свою винтовку, подошел к брошенным пистолетам и рациям и двумя ловкими ударами ноги скинул их с крыши. После этого он вдруг бросился бежать по крыше, стреляя на ходу вверх. Добежав примерно до середины он резко свернул и открыв дверь лифтовой шахты, прыгнул на чердачную лестницу. В тот же момент дверь лифтовой шахты на другом конце крыши распахнулась и оттуда выскочили Вак, Лин и Айзек с пистолетами и побежали вперед. Макс, Рей и Алек побежали им навстречу. Они встретились на середине, там где как раз исчез «вольный художник».

– Почему вы здесь?! Быстро за ним! – прокричал Макс, подбегая к нужной двери.

– Айк и Кей его внизу встретят! – крикнул Рей, но в этот момент, открылась дверь первой лифтовой шахты там, где они еще минуту назад стояли, и оттуда выбежали Айк с ружьем наперевес и Кей с револьвером. Увидев это Макс остановился:

– Не встретят! – мрачно заметил он, – ушел он, мать твою!

Макс молча подождал, когда Айк с Кеем подойдут к ним и тут же набросился на них:

– Козлы! Вам же русским языком было сказано ждать внизу, нахрена вы сюда приперлись! Он только что вниз спустился!

– Так он стрелять начал, вот мы и пошли на помощь! – попытался оправдаться Кей, Айк слушал все это молча.

– У вас был приказ, едрени фени! – продолжал орать Макс, ему надо было сбросить адреналин и выговориться после всего произошедшего.

– Ты бы сам так сделал, – вдруг тихо и спокойно сказал Айк, Макс сразу замолчал и теперь лишь тяжело дышал. Он начал приходить в себя. Айк помолчал и добавил так же тихо, – он нас победил.

Все молча и как-то подавленно спустились по лестнице сначала на чердак, а потом на последний этаж и вызвали лифт. Никому не хотелось говорить, но Макс нарушил это тягостное молчание первым:

– Алек, Рей поищите сейчас внизу ваши пушки. Далеко улететь они не могли.

Алек и Рей кивнули. Кабина лифта приехала на первый этаж, и все стали выходить. Первым из подъезда вышел Макс, но, выйдя, он тут же резко остановился и идущий следом Кей налетел на него. На скамеечке у подъезда мирно сидел снайпер. Его винтовка, сумка и пистолет Макса лежали рядом. Замешательство длилось только секунду, Кей выхватил револьвер и молча направил его на стрелка, Макс прошел чуть вперед, а остальные выбежали и тоже направили на стрелка свое оружие. Все это было сделано молча, без лишних слов.

– Я сдаюсь, – спокойно и чуть устало сказал мальчишка. Макс несколько секунд смотрел на него и вдруг спросил:

– Почему?

– Устал, – коротко ответил мальчик, и пояснил, – рано или поздно вы бы меня все равно поймали.

– Кей, вызови машину, – попросил он, а сам подошел, взял со скамейки свою «Беретту» и убрал в кобуру, затем он взял в руки винтовку и бегло осмотрел ее. Из-за угла выехал их микроавтобус и, взвизгнув тормозами, остановился рядом.

– Лин, проверь его, – отдал приказ Макс. Лин отстегнул он пояса металлоискатель и подойдя к мальчишке резко приказал:

– Встань!

Стрелок встал со скамейки и слегка расставил ноги и руки для проверки на наличие оружия. Около нагрудного кармана, металлоискатель запищал. Все напряглись.

– Там ручка, фломастер и блокнот, – пояснил мальчишка и медленно отогнув полу своей джинсовой куртки, показал названные вещи, торчащие из внутреннего кармана, – у меня еще радиотелефон на поясе, – заранее предупредил он, показав прикрепленный к поясу телефон-трубку.

– Чист, – констатировал Лин с явным облегчением и пристегнул металлоискатель обратно к ремню.

Айк вытащил из кармана электронаручники, но Макс жестом руки остановил его.

– Не надо. И ты Айзек убери, – сказал он обращаясь теперь уже к Айзеку, убравшему свой пистолет обратно в кобуру и вытащившего взамен него инъектор с транквилизатором.

– Это почему? – спросил Айзек, – у меня тут СТ-2, слона сваливает, а если он по дороге выкинет что?

Он указал инъектором на стрелка. Тот так же спокойно продолжал сидеть на скамейке.

– Я сказал убери! – с металлом в голосе повторил Макс и Айзеку ничегодругого не оставалось как подчиниться. Рей и Кей первыми залезли в микроавтобус, после этого Макс указал на снайпера:

– Теперь ты.

Тот покорно встал и залез в микроавтобус. Затем в машину сели все остальные. Макс сел прямо напротив стрелка. Машина тронулась в обратный путь. Несколько минут в салоне царила напряженная тишина. Каждый украдкой бросал взгляд на пойманного «вольного художника», который сумел их всех обвести вокруг пальца. Айк держал свое ружье как обычно на коленях, но сел он в самые край автомобиля и ствол как бы невзначай смотрел прямо в грудь снайперу. Рей тоже держал руку на рукоятке пистолета и посматривал на пленника. Макс решил, что нельзя ехать вот так, когда все охотники напряжены и сами могут психануть. «Надо отвлечь и их и его», – подумал он.

– А ты правда собирался убить заложника? – обратился Макс с вопросом к стрелку.

– Нет, этого сделать я бы не смог при всем желании, – ответил снайпер и пояснил, показав на свою винтовку в руках у Макса, – незаряжена. Я не успел дослать патрон в ствол.

При этих словах он виновато улыбнулся. Макс открыл затвор, действительно все патроны были только в обойме.

– Так что это все был чистый блеф?! – вскипел Рей, он готов был сейчас разорвать на части этого хитрого пацана.

– А может он его вытащил уже после? – недоверчиво заявил Айк.

– Не верите, так не верьте, – пожал плечами мальчишка, – кстати, а какой у меня сейчас статус: арестованного или уже обвиняемого? – немного насмешливо спросил он.

– Ты арестован по подозрению в двух убийствах, у тебя есть право на адвоката и ты имеешь право хранить молчание, все что ты скажешь может быть использовано против тебя в суде. Тебя арестовал Максим Росляков, начальник Отдела по борьбе с преступлениями, совершенными людьми с нарушенным DMT-кодом, – серьезно и официально сказал Макс, как положено было говорить по правилам ареста и задержания. Одновременно он вытащил свою карточку-удостоверение и нажал на выступ с краю.

– А позвонить родителям я могу? – спросил мальчик, даже не взглянув на его удостоверение сотрудника СБ.

– Да ты имеешь право на два телефонных звонка, – все так же официально ответил Макс, но ему показалось что-то нехорошее в тоне стрелка.

– Да нет, спасибо, я может быть чуть попозже позвоню, – сказал мальчик и замолчал. Макс тоже не стал продолжать диалог, они уже почти доехали до управления Службы безопасности.

Комната для допросов не отличалась особыми изысками и мебелировкой, но в тоже время не создавала и давления на человека, находящегося в ней, это было сделано специально, что бы возникала атмосфера не допроса, а скорее беседы, хотя стол и стулья были незаметно, но намертво привинчены к полу. Комната освещалась только одной яркой лампой с конусным абажуром, подобранным так, чтобы стол и сидящие за ним были ярко освещены, а остальная часть комнаты тонула в полумраке. Сейчас в этой комнате находились двое. Макс и стрелок. В управлении Макс передал стрелка сотрудникам Отдела Информации и велел накормить, попутно выяснив личность. Но тот отказался от еды. Прием «когда человек поест, он расслабляется и меньше думает» не сработал. Сам Макс первым делом переоделся в свою обычную одежду, он уже получил на стрелка полное досье и быстро изучив его, сразу пришел в комнату. Макс внутренне уже подготовился к этому разговору и сейчас только перебирал в уме некоторые тезисы.

– Ну что ж, давай знакомиться, – добродушно начал он, – меня ты уже знаешь, а тебя как зовут?

– У вас там написано, – холодно сказал стрелок. Он сидел за столом перед Максом с чуть прикрытыми глазами и, казалось что его не особенно интересовал этот разговор. На Макса он даже не смотрел. Но по напряженным пальцам рук, Макс понял, что этот мальчик сейчас прислушивается к каждому его слову и пытается уловить их истинный смысл. «Слушай не слова, слушай то как они произносятся», – вспомнил Макс совет своего учителя по восточным единоборствам, которыми он занимался в детстве.

– Хорошо, может тогда перейдем на «ты», Дима Берковский, – отбросил добродушный тон Макс.

– Не возражаю, – тем же холодным тоном ответил снайпер.

– Как давно ты понял, что ты Охотник? – спросил Макс.

– Недавно, перед тем как застрелил первую доминанту, – отрыл глаза Дима и впервые в упор посмотрел на Макса. Взгляд у нег был колючий и пристальный.

– Илья был прав, ты учился с ней в одной школе, хотя ведь ты его не знаешь, – как бы размышлял вслух Макс, – вот как ты вышел на вторую доминанту, точнее как тебе удалось внедрить в нашу компьютерную сеть «тень»?

– Я бы начал с другого вопроса, – заметил Берковский, внимательно глядя на Макса, – «почему я убил первую доминанту»?

– Потому, что она убила твоего друга, – ответилна вопрос Макс, – и ты наверняка видел, как это произошло.

– Миха Костров никогда не был моим другом, это так, к сведению, а в пятом классе он меня даже побил, – медленно отчеканил стрелок, – но в одном ты прав, я действительно видел как он погиб.

– И почему ты тогда убил доминанту? Ведь она же убила твоего врага, – спросил Макс, не подавая виду, что ошибся, решив, что погибший мальчик был другом снайпера.

– А потому, что она стала бы убивать других. И еще, Миха, какой бы сволочью он не был при жизни – смерти не заслужил! – громко ответил Берковский.

– Значит ты считаешь, что ты можешь решать, кто может заслуживать смерти, а кто нет? – с иронией спросил Макс, радуясь, что наконец-то подловил стрелка.

– Я этого не говорил, просто не люблю, когда убивают людей, – отклонил его выпад снайпер. Максу не удалось подловить его.

– Но сам все-таки убиваешь, – продолжал атаку Макс, он хотел вызвать у Охотника чувство вины.

– Не людей! Хотя доминанты биологически к ним и относятся, тем не менее за людей я их не считаю. Они на стороне Смерти. И потом, убивая одну доминанту, я спасаю жизнь по крайней мере десятку людей, ваш сотрудник в их числе, – спокойно и уверенно сказал Дима. Он не поддался на провокацию Макса.

– Ну это было случайностью, – не признавал свое поражение Макс.

– Я не верю в случайности, как говорит наш учитель математики: «В каждой случайности есть доля закономерности». Не застрели я тогда доминанту, людей погибло бы гораздо больше и ты это прекрасно знаешь, – глядя в упор на Макса, проговорил Берковский.

– Хорошо, перейдем теперь к другой теме, как ты узнал о второй доминанте, или, если выражаться точнее, как тебе удалось запустить к нам «тень»? – признал свое поражение Макс. При этом вопросе стрелок улыбнулся:

– Это было просто. При помощи электронного факса. Я пристыковал «тень» к тексту.

– Ерунда, все входящие факсы просматриваются и проверяются на наличие вирусов и «теней», – тоже улыбнувшись, сказал Макс, радуясь, что поймал собеседника на лжи.

– Программная проверка электронных факсов, писем, и других посланий – это фактически просмотр содержимого этих сообщений. Это занимает время. Но ведь у вас они сначала сортируются секретарем или кем-то там еще. И, как правило, она не проверяет секретные и срочные сообщения, потому что тогда их придется задерживать, а начальство этим недовольно, поэтому если секретарь видит пометку «срочно» и «конфиденциально», она обычно сразу дает им доступ в сеть. Тут самое важное– подобрать номер отправки, так чтоб он был ей знаком. К счастью в Министерстве Внутренних Дел достаточно длинный номер электронного факса, мне оставалось только заменить одну цифру, вместо шестерки я поставил пятерку, и временно зарегистрировать его на свое имя. Попав в вашу сеть, электронный факс самоуничтожался, а «тень» начинала свою работу. Посылал я его по своему радиомодему, вот в общем-то и все, – закончил рассказывать снайпер.

– Здорово, а мы думали ты хакер, – не удержался от похвалы Макс, но тут же сменил тон на прежний, деловой, – как тебе удалось избежать тестирования на Охотника?

– Так оно же добровольное, – недоуменно пожал плечами Дима.

– Это я знаю, но ведь по статистике девяносто пять процентов мальчишек в возрасте от одиннадцати до четырнадцати лет хотят стать Охотниками на доминант, и в классе ходят тестироваться, как правило, все вместе, чтобы потом поделиться результатами, – настаивал Макс.

– Значит я не вхожу в эти девяносто пять процентов. Что касается моего класса, то там я одиночка, когда наши ходили тестироваться, я в кино пошел, – равнодушно объяснил Берковский.

– Друзей значит у тебя нет? – как можно сочувственней спросил Макс.

– Почему же нет? Есть. Только они не в классе, а во дворе, – ответил снайпер. Подловить стрелка на чувстве одиночества Максу тоже не удалось.

– Тут написано, что ты лежал в психушке, – сказал Макс, открыв папку, – а там тебя обязаны были протестировать на невосприимчивость.

– Вот именно «были обязаны», – передразнил интонацию Макса стрелок, – если обязаны протестировать, это еще не значит что протестировали! Один раз я от них в соседней палате спрятался, другой раз – в туалете, а в третий раз они сами не пришли!

– А что ты так этих тестов боишься? – хитро прищурился Макс.

– Просто не люблю, когда всякие умники с помощью этих тестов лезут ко мне в душу! – в голосе снайпера впервые за весь разговор проскользнули нотки агрессивности.

– Без тестов в наш отдел не устроишься, – спокойно констатировал Макс и откинулся на спинку стула, одновременно скрестив руки на груди.

– А я вроде и не говорил, что собираюсь идти в ваш отдел, – с вызовом ответил Берковский.

– Эй полегче, знаешь что тебе грозит за двойное убийство? – резко подался вперед Макс, и не давая ответить стрелку предположил, – минимум пять лет в специнтернате.

– Ни фига! Два года в дурке! Ты забываешь, что я там состою на учете, а в этом случае закон не разрешает отправлять в специнтернат для малолетних преступников. Я перед тем как убить доминанту два дня на юридическом сайте сидел. При хорошем поведении меня выпишут через год, – резко ответил снайпер, и после паузы добавил, – к тому же я – Охотник.

– Хорошо, – спокойно сказал Макс и чертыхнулся про себя: «Этого мальчишку голыми руками не взять», его план полетел коту под хвост, – два года в дурке это тоже не подарок. А кстати почему ты там лежал? Тут записано, что у тебя был «астенический синдром», но как мне известно это очень растяжимый диагноз, под ним можно подразумевать все что угодно.

При этих словах Дима впервые опустил голову и как-то весь сжался. Он некоторое время молчал, видимо размышляя, а потом неохотно ответил:

– У меня были проблемы со сном.

– Кошмары что ли снились? – вроде безразлично спросил Макс, но внутренне весь сгруппировался как тигр перед прыжком, он вроде нащупал брешь в этом пареньке.

– И это тоже, – неохотно ответим Берковский вновь распрямившись на стуле и посмотрев на Макса. В его голосе уже не слышалось неуверенности. Макс понял, что если он сейчас попытается надавить на снайпера, то ничего хорошего из этого не получиться. Онрешил играть в открытую:

– Ну так как насчет моего предложения?

– А ты мне еще ничего не предлагал, – развел руками Дима.

– Хорошо, – холодно улыбнулся Макс, – я предлагаю тебе поступить на службу в Отдел по борьбе с преступлениями, совершенными людьми с нарушенным DMT-кодом, со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями.

– Мне надо подумать, – ответил Дима. Макс недовольно поморщился, но только спросил:

– И сколько времени тебе надо для размышлений?

– Часа хватит, – ответил снайпер и пояснил, – не люблю быстро принимать решения.

Макс встал и молча вышел из комнаты.Димка Берковский остался один. Он вытащил из кармана шариковую ручку и стал медленно вертеть ее в руке. Макс видел все это в соседней комнате по монитору наблюдения. В стену комнаты для допросов еще давно вмонтировали видеокамеру. К нему подошел Владимир Алексеевич, куратор Отдела Охотников.

– Ну что? – коротко спросил он.

– Ничего. Думает. Но думаю согласиться, правда тогда мы получим такой «кадр» – мало не покажется. Умный и хитрый, сволочь, – ответил Макс.

– Так это и хорошо, – засмеялся куратор.

– Кому хорошо, а кому не очень, – раздраженно заметил Макс, – мне ведь с ним работать придется.

– Ничего, сработаетесь, – успокоил его Владимир Алексеевич. Тут Берковский перестал теребить ручку, спрятал ее обратно в карман и подойдя к стене, на которой находилась видеокамера громко произнес:

– Я согласен.

Макс и Владимир Алексеевич переглянулись.

– Я же говорил, – устало сказал Макс, – и не думаете что я ему невзначай намекнул, где находиться видеокамера.

Владимир Алексеевич на это только пожал плечами. Макс направился обратно в комнату для допросов. Войдя он тут же задал вопрос:

– Как узнал на какой стене видеокамера?

– За ней тихо, – объяснил снайпер, – у вас здесь хоть и бетонные стены, но звук все же пропускают. Так вот, из-за той стены, – он показал рукой на противоположную от видеокамеры стену, – какие-то звуки доносятся. А за этой, – Берковский показал на стену с видеокамерой, – полная тишина.

– А вообще как догадался, что наблюдают? – задал совершенно неуместный вопрос Макс, подойдя к столу, но не садясь. При этих словах на лице снайпера промелькнула презрительная гримаса:

– Ты меня что, за дурака считаешь? Допрос в Службе безопасности, и без наблюдения? Но оставим это. Я согласен работать в Службе безопасности и в знак этого я отдаю тебе это.

Он вытащил из кармана ручку, фломастер и блокнот. Макс застеснялся, к подаркам он был не готов:

– Спасибо конечно, но у меня свои есть…, – забормотал он, но вдруг его осенила догадка, он быстро схватил шариковую ручку и попытался снять наконечник с торчащим кончиком стержня. Это удалось сделать очень легко. Стержня было всего сантиметр, дальше Макс увидел конец нарезки ствола. «Однозарядный пистолет, замаскированный под шариковую ручку. Блин и все это время он был с ним», – подумал он. Макс посмотрел на Берковского, ожидая насмешки, но тот серьезно смотрел на него. Макс посмотрел на фломастер.

– Фломастер – это мини-инъектор, сильное снотворное. Человек среднего веса теряет сознание через секунду после инъекции, – ответил Дима, опередив вопрос Макса.

– А блокнот? – уже не зная чего ожидать спросил Макс.

– Бумага в нем проселитрована, классная дымовушка получается, – ответил Берковский и вытащил радиотелефон, – что это, надеюсь объяснять не надо? Только сейчас в его голосе послышалась ирония. Макса прошиб холодный пот. Он догадался, что по этому телефону можно позвонить только один раз, но попасть при этом в прямехонько в преисподнюю.

– И какой тут тип взрывчатки? – невозмутимо спросил он, пытаясь казаться спокойным и показывая на радиотелефон перед собой.

– «Ц5», на сегодняшний день самая мощная, точнее ее аналог, трудно знаешь ли дома собрать все компоненты, но мне вроде удалось, – скромно пожал плечами снайпер.

– А по-моему ты меня обманываешь, у нас на входе детекторы не просто так стоят, они бы шум на всю службу подняли! Ты блефуешь, как тогда, на крыше! – Макс оперся руками на стол и теперь возвышался над сидящим Димкой.

– А про постановщик активных помех ты не слышал? – издевательски спросил стрелок, – во Франции Отдел охотников именно так и взорвали, у них тоже детекторы взрывчатки стояли. Кроме того, я сюда, – он указал на радиотелефон, – таймер с замедлителем вмонтировал. Можно на четыре секунды поставить, можно на час. Ну и безопасность у вас здесь, ребята, слона провести можно, как вас до сих пор никто не взорвал?

– Ты откуда знаешь о Франции? – игнорируя последний вопрос, спросил Макс. Информация о взрыве еще не просочилась в печать.

– Читайте «Горячие новости» по Интернету, все секреты Европейского союза у вас дома, – продолжая издеваться над начальником Охотников процитировал Берковский рекламный слоган. Но быстро прекратил это и серьезным тоном сказал:

– И значит Охотники вам сейчас будут позарез нужны. Не здесь, так во Франции. Служба безопасности-то одна.

Макс некоторое время молчал. Этот сопляк, двенадцатилетний мальчишка в джинсовом костюме обставил и его и всю службу. «Обидно. Но и Охотник из него выйдет классный. Так что обижаться в сущности не на что, сам дурак, и винить в этом некого. А над твоим характером мы еще поработаем», – подумал Макс.

– Ну что ж, – он встал и принял торжественный вид, насколько это было возможно, – поздравляю с зачислением в Службу безопасности Объединенного Европейского союза. Сейчас можешь идти домой, а завтра в девять приходи в Общую комнату. Спросишь о ней на входе – тебе покажут. Будем делать из тебя Охотника.

– Тогда, если я принят, отдай мою винтовку! – тут же потребовал снайпер.

– А вот это дудки! – с удовольствием сказал Макс, отыгрываясь за все – ты теперь Охотник и обязан подчиняться правилам. А по правилам ты можешь пользоваться оружием только из Арсенала. Так что твоя винтовка будет конфискована и уничтожена. Кстати, а где ты ее взял?

– Заказал, – недовольно буркнул Дима, поняв, что винтовку ему теперь не отдадут, – ствол нашел на свалке, среди старого ржавого оружия, а остальное частью сам сделал, а что не смог, один токарь помог. Кто именно, лучше не спрашивай, все равно не скажу.

– Не спрошу. И кстати, ты наверно знаешь, что мы здесь сокращенные имена используем, так что придумай себе до завтра, – садясь и снова откидываясь на спинку сказал Макс.

– А что тут придумывать? Берк я, вот и все, – ответил Берковский.

– Понятно, – сухо констатировал Макс.

– Это не по фамилии, меня давно так называют, я в младших классах был фанатом мультсериала о енотах, главного героя там Берк зовут, вот меня так и прозвали, – объяснил стрелок.

– Понятно, – сухо и официально произнес Макс и попрощался, – ты свободен, Охотник. Не забудь – завтра в девять.

Берк молча встал и вышел из комнаты. Макс достал свой радиотелефон и набрал номер поста охраны.

– Сейчас к вам придет мальчик, которого мы привезли сегодня утром, выпустите его и подготовьте ему пропуск на завтра, – приказал он и резким движением отключил связь. С тупыми долболобами из отдела внутренней охраны здания он терпеть не мог разговаривать. Слава богу, что он мог им приказывать, а не просить. Сделав это Макс остался сидеть один посреди пустой комнаты для допросов. Он вспоминал как он сам пришел в Службу и думал о том как в ней приживется Берк. «Ну, чтож поживем – увидим», – подвел он итог своим размышлениям, встал и пошел в Общую комнату.