Берк открыл дверь. Охотники в квартиру еще не пришли. Он переодел обувь, прошел на кухню и начал рыться в холодильнике, пытаясь отыскать хоть что-нибудь съестное. Тщетно. В холодильнике «словно Мамай прошел». Пара засохших хлебцев и прокисшее молоко. Вот и все, что нашел Берк. Пришлось ждать ребят. Это правда заняло немного времени. Охотники принесли с собой обед и все сели есть. После обеда Берк пошел в комнату делать уроки, вернее его заставил их делать Макс. Берк решил это дело «опустить» и заявив, что сделает уроки вместе с Алешей, которому к тому же нужно с ними помочь. Захватив с собой Алека, он пошел прочь из квартиры. К тому же ребятасегодня никуда уходить не собирались и о том, чтобы позвонить Китеевой в спокойной обстановке и речи не было. Предварительно взяв радиотелефон у сотрудников Отдела Расследований, Берк быстро собравшись, вышел за дверь.

– Я ведь вечером все равно проверю, – заявил ему вслед Макс, – если не сделаешь – ночью будешь сидеть!

– Как же, хрен тебе, – пробурчал себе под нос Берк, захлопывая дверь. Они с Алеком быстро прошли в другой подъезд и уже через минуту звонили в дверь алешиной квартиры. Он почти сразу открыл им, с порога заявив:

– А ко мне папа приехал!

Берк и Алек зайдя, увидели тучного мужчину средних лет в пиджачном костюме и золотых очках. Отец Алеши абсолютно точно соответствовал стереотипу банкира.

– Здравствуйте ребята, вы друзья Алеши? – добродушно спросил он, приветливо улыбаясь.

– Нет, – тоже улыбнулся Берк, снимая кроссовки, – мы Охотники на доминант.

Улыбку как ветром сдуло. Но банкир тут же взял себя в руки.

– Так вы его охраняете? Мне говорили об этом. Очень рад познакомится, я Олег Константинович, – представился он, и как будто невзначай добавил, – Алеша сейчас дома, здесь ему ничего не грозит.

– А мы просто так зашли, – ответил Берк, и не дожидаясь приглашения прошел в комнату Алеши, Алек последовал за ним.

– Леш, ты уроки сейчас будешь делать? – осведомился Берк.

– Да, – ответил Алеша.

– Тогда и за меня сделай, – больше приказал, чем попросил Берк, – мне тут позвонить надо.

– Я за тебя сделаю, – ответил Алек, – так быстрее будет.

– Окей, – согласился Берк, – откуда тут можно позвонить, чтобы никто не побеспокоил?

– Телефон есть в любой комнате, – ответил Алеша, – откуда хочешь, оттуда и звони.

– Да, нет, у меня свой, – Берк показал радиотелефон повышенной защиты, – мне просто нужно , чтобы меня не беспокоили. Понимаешь, это важный для меня звонок.

– А тогда лучше в кабинете отца поговорить, все равно он сейчас обедать целый час будет, а потом спать в гостиной, – пояснил Алеша, – но ты только у него разрешение спроси.

Берк вышел из комнаты и пройдя на кухню спросил Олега Константиновича:

– Можно из вашего кабинета позвонить? Это важный звонок и мне нужно, чтобы мне не мешали.

Отец Алеши еще не успел приступить к обеду. Он утвердительно кивнул головой, но вдруг, словно вспомнив что-то сказал:

– Извини, а можно тебя на несколько слов? Как раз я тебе кабинет покажу.

Они прошли в кабинет. В глубине его, боком к окну стоял большой письменный стол. На котором в беспорядке были разбросаны бумаги. Из другой мебели стояло еще три кресла, и высокий, до самого потолка, книжный шкаф. На противоположной стене висели несколько картин в тяжелых золоченых рамках. Олег Константинович жестом пригласил Берка сесть в одно из кресел. Сам он уселся за столом.

– Не люблю так сидеть. Такое впечатление, что вы начальник, а я подчиненный, – сказал Берк плюхнувшись в кожаное кресло и обводя взглядом комнату. Отец Алеши сделал вид, что не заметил его замечания.

– Видишь ли…, – он запнулся, не зная как называть Берка, но тот выручил его.

– Берк, меня зовут Берк.

– Это у вас клички такие? – не смог сдержать неприязни банкир.

– Нет, сокращенные имена, – спокойно ответил Берк, – официально введены Правилами Службы Безопасности Евросоюза для Охотников на доминант.

– Ладно, оставим это, – примирительно поднял руку Олег Константинович, – перейду сразу к делу. Когда я узнал, что мой сын – доминанта, это было для меня потрясением. Но я был рад, что его не отправят в клинику и не убьют, потому что он не такой как эти девочки, не настоящая доминанта. Последние полгода он постоянно меняет школы, а сейчас, когда вы втянули его в эту свою секретную операцию…, – Олег Константинович не смог сидеть спокойно и выйдя из-за стола зашагал по кабинету, – …он и так всего боится. У него нет друзей. Девочек он тоже избегает, хотя я ума не приложу, почему. Ведь он им нравится. Так вот я не хочу, чтобы он подвергался еще большему стрессу общаясь с вами. С Охотниками на доминант.

Отец Алеши остановился около стола и выжидательно посмотрел на Берка.

– Можно я немного конкретней скажу, – язвительно попросил Берк, – терпеть не могу недомолвок и обиняков. Вы хотите сказать, что не хотите, чтобы ваш сын общался с убийцами. Так?

– Да, так, – честно подтвердил Олег Константинович. Берк сжал кулаки, не силах скрыть негодование и недоумение. «Ну надо же! Этот человек вообще ничего не понимает!», – подумал он. Но решил взять себя в руки и проявить такт.

– Олег Константинович, а что вы знаете о Лешке? – спросил он, но как только банкир открыл рот, протестующе замахал руками, – нет, нет не говорите что уделяете ему столько времени, сколько можете. Что работа у вас такая. И так далее. Вы с ним не разговариваете. Это главное. Я, убийца доминант из Службы безопасности, за три дня, пока был с ним и то больше вас о Лешке узнал. Вы знаете, что он полгода сидел на таблетках? Транквилизаторах и психотропных. Вы знаете, что он не понимает и боится девчонок? Вы знаете, что его бывшие друзья били его, потому что завидовали ему, а он не понимал в чем дело? Вот он и менял школы, но все повторялось. Сейчас вроде налаживается. Так не мешайте ему! Он сам расставит все по своим местам. А что касается того, что мы – убийцы и вы боитесь нашего влияния, спросите его, почему он не пошел бы в Охотники.

– Ты считаешь, что я враг собственному сыну? – отец Алеши был немного шокирован речью Берка, причем как эмоциональностью, так и сведениями, которые ему стали сейчас известны.

– Нет, – отрицательно покачал головой Берк, – но и не друг. Сейчас у него есть друг, Алек. Они знакомы всего два дня, но они уже друзья. Если все пойдет нормально у него будут и другие друзья. Из класса или со двора, неважно, но будут. А вот если его сейчас обломать, то он опять уйдет в «царство снов». И не знаю, удастся ли его оттуда вытащить. Я вас об одном прошу – не вмешивайтесь.

– «Царство снов» – это наркотики? – спросил банкир.

– Наркотики, транквилизаторы, алкоголь, виртуальные игры, вобщем все то, что обеспечивает уход от реальности, – объяснил Берк, – сейчас ему надо продержаться некоторое время, а потом все наладиться само собой. Поймите это.

– Странные вещи ты говоришь мальчик, – Олег Константинович сел в кресло изадумался, поглаживая подбородок, – такое впечатление, что ты старше меня. Хотя еще в библии сказано: «Устами младенца глаголит истина».

– Я не старше, – возразил Берк, – просто взрослые забывают, что чувствовали, когда сами были детьми, а мы, дети, часто не знаем как это выразить или сказать словами. И еще вы нас считаете глупее, чем мы есть. Или младше, я уж не знаю.

– Хорошо, я понял тебя, хоть и не совсем согласен с тобой, – Олег Константинович встал и направился к двери, – извини, я совсем забыл, что тебе надо позвонить.

– Так как? Алеку можно будет приходить сюда? – спросил Берк, внутренне напрягаясь. Он не был уверен, что все хорошо объяснил отцу Алеши.

– Да, – как-то рассеяно ответил Олег Константинович, – да, пусть приходит. И кстати, Леша все еще принимает эти таблетки?

– Нет, – ответил Берк, переводя дыхание, – уже три дня не принимает.

Олег Константинович удовлетворенно кивнул и закрыл за собой дверь. Берк откинулся в кресле, положив голову на спинку и посмотрел в потолок. Он почувствовал, что очень устал за сегодняшний день. Сил звонить Ленке уже не было. Берк повертел в руках телефон, но все-таки набрал заветный номер.

– Алло! – трубку подняла Ленка.

– Привет. Это Берк.

– Здравствуй, а я тебя по голосу узнала, – приветливо ответила Китеева.

– Как там у нас в школе? – просто так спросил Берк, что бы начать разговор.

– Нормально, учителя считают, что ты временно в школе в Испании учишься, – ответила Ленка.

– Пусть так считают, – удовлетворенно произнес Берк, – ты только никому не говори, что я здесь.

– Ты что? – обиделась Ленка, – я тайны хранить умею.

– Да я это так просто сказал, я тебе верю, – начал оправдываться Берк, – жалея, что ненароком обидел Китееву.

– Дим, а ты там сейчас один? – осторожно спросила Ленка. «Ну вот началось», – похолодел Берк, но ему удалось сохранить нейтральный тон.

– Да, один, – ответил он, и добавил, подумав при этом «Идти, так до конца!», – и у меня телефон с защитой от прослушивания.

– Нам в прошлый раз помешали поговорить…, – неуверенно сказала Ленка.

– Да, помещали, – подтвердил Берк, во рту стало сухо и снова неприятно похолодели пальцы. Но Китеева каким-то шестым чувством поняла его волнение.

– Дим, если не хочешь не говори, – искренне попросила она.

– Нет, Лен, я скажу, ты только не перебивай меня, а то я боюсь не смогу сказать все до конца. Если я не скажу, то это будет нечестно. Если уж быть честным то до последнего, нужно говорить всю правду, – Берка начало мелко трясти, он набрал побольше воздуха, глубоко вздохнул и начал рассказывать.

– Я представлял тебя в ванне. Я ведь был у тебя дома. Так что видел, как у тебя там все. Везде белый цвет, кроме полотенец. Я представлял как я раздевал бы тебя там. Нет, сначала бы я тебя поцеловал. По настоящему поцеловал. И очень крепко обнял бы. А вот потом стал бы медленно раздевать. Расстегнул пуговицы на платье, потом бы стянул его с тебя через голову. Мне очень нравится твое синее платье. Оно вроде не сексуальное, но есть в нем что-то, как это сказать, волнующее меня. Потом бы я раздел тебя совсем. И ласкал бы тебя очень нежно. Ты же такая маленькая, хрупкая. А затем…, – тут Берк поперхнулся. Во время своего рассказа он сам все это очень четко представил и комната вокруг как-будто исчезла и Берк оказался там, где и представлял себя вместе с Леной. Голова немного закружилась. Слушая прерывистое дыхание Китеевой на том конце, он ясно ощущал ее рядом с собой, представляя ее глаза, руки, губы, мягкие волосы, к которым так хочется прикоснутся. Берк словно перешел в другой мир. Он находился в каком-то странном забытье, созданном им самим. Тревога исчезла, испарилась сама собой. Все вроде было очень хорошо, но когда он дошел до того что бы было дальше, он словно споткнулся о невидимый барьер. Видение тут же исчезло. «Проклятые комплексы!», – выругался про себя Берк. К тому же организм ответил адекватной реакцией на его фантазии. «Теперь придется сидеть тут и успокаиваться», – подумал он поглядев вниз, на брюки.

– А дальше? – странным свистящим шепотом спросила Ленка.

– Извини, но дальше не могу, но ты ведь все сама понимаешь, – ответил Берк, напряженность вернулась. «Господи, о чем я рассказываю, – мелькнула в мозгу тревожная мысль, – совсем с ума сошел. А если сюда войдет кто? Например лешкина мать».

– Говорить не можешь или представлять? – опять шепотом спросила Ленка.

– Говорить, – честно ответил Берк.

– А почему ты не можешь говорить, если представляешь? – спросила Китеева уже нормальным голосом, но по прежнему взволнованно.

– Не могу и все, – отрезал Берк и виновато пояснил, – сам не знаю почему, как-будто барьер вырастает. Стена кирпичная.

– А, тогда понятно, – ответила Ленка и предположила, – ты наверно просто стесняешься.

– Может и так, – не стал возражать Берк, – ну я вроде свое обещание выполнил: все рассказал.

– А другие фантазии у тебя есть, ну, тоже со мной? – спросила Ленка.

– Лен, я тебе почти все рассказал…, – Берку начал тяготить этот разговор и хотелось как можно быстрей его закончить.

– Есть или нет? – настойчиво повторила она свой вопрос.

– Есть, – признался Берк, – но я тебе о них не расскажу. И давай заканчивать разговор. Мне по делам тут надо.

– Хорошо, – примирительно ответила Китеева, – скажи только когда ты еще позвонишь?

– Не знаю, – этого Берк действительно не знал, – наверно завтра примерно в это же время. Ну все. Пока.

– Счастливо, – попрощалась Ленка и повесила трубку. Если бы ее мать была дома, она бы очень удивилась, почему это ее дочь, схватив полотенце, стремглав помчалась в ванную среди бела дня, сразу после телефонного разговора.

Берк отключил телефон, спрятал его в карман, потом посидел немного успокаиваясь, как физически так и душевно. После того как он наконец пришел в норму, Берк резким движением выбросил себя из кресла и вышел из кабинета. Алек с Алешей вовсю носились по квартире и играли в «Крепкий Орешек 6» с Брюсом Виллисом в главной роли. Алек изображал Албана – главаря международных террористов, а Алеша соответственно Брюса. Причем в качестве оружия у Алеши был пистолет Алека, правда с вытащенной обоймой. Алек как и полагается главному злодею навесил на себя пару пластмассовых автоматов и засунул за пояс несколько пистолетов, позаимствованных из игрушек Алеши. Они с шумом носились по коридору, щелкая из оружия друг по другу и увертываясь от представляемых пуль.

– Мать вашу так! – выругался Берк, хватая за рукав Алешу и отнимая у него пистолет Алека, – вы тут совсем сдурели? С оружием играть запрещено! А ты Алек, совсем хорош, отдал свой пистолет. А если самопроизвольный выстрел?

– Так он же не заряжен, – стал оправдываться Алек, – я проверил и патрона в патроннике нет, я правила знаю.

– Пистолет я и на черном рынке в Митино могу купить, – поддержал его Алеша.

– Это ты своему отцу скажешь, – парировал Берк, косясь на закрытую дверь кухни, – он и так нас, Охотников не очень жалует, а если увидит, что вы здесь с настоящими пушками носитесь – скандала не избежать.

Ребята поняли, что Берк говорит серьезно, а не просто придирается. Алеша тоже посмотрел на дверь кухни и с тревогой спросил:

– А что тебе папа сказал насчет Охотников?

– Да так ничего особенного, – отмахнулся Берк, сказав как можно мягче, – но вы тут такое больше не устраивайте. Если Макс узнает – Алеку влетит. Кстати, Алек, а как там мои уроки поживают?

– Все нормально. Только почерк у тебя трудный, вернее трудно похожим написать. Но ведь учителя еще не знают как ты пишешь, – ответил Алек.

– Пошли во двор погуляем! – задорно предложил Алеша. Вообще-то Берк устал и куда-то идти ему сейчас не хотелось. Хотелось привести мысли в порядок и обдумать все происшедшее за сегодняшний день, особенно разговор с Китеевой, но Алек с Алешей все-таки уговорили его.

– Мы же с тобой друзья, причем, как ты сам говорил «не разлей вода», – вкрадчиво объяснял Алеша, когда они спускались в лифте, – вот сейчас погуляем немного. А потом ужинать. И я больше во двор не выйду.

– Хорошо, хорошо, – сдался Берк, – но у меня нет оружия. «Беретта» в сумке осталась. Вот что, Алек, давай сюда свой пистолет. А то еще потеряешь, когда беситься во дворе будете.

Алек покорно протянул ему пистолет. Они вышли во двор. Уже чувствовались сумерки, хотя солнце ярко светило оранжевым закатным светом. Берк посмотрел на часы. Полшестого. «Ну чтож, до семи часов можно и погулять», – решил он. Во дворе по-прежнему никого не было. Алеша и Алек начали раскачиваться на качелях, когда у Берка заверещал радиотелефон. Он удивился, но нажал кнопку соединения.

– Почему Алек во дворе? – без всяких предисловий строго спросил Макс.

– Гуляем, – коротко ответил Берк.

– Пусть у себя во дворе гуляет. Его здесь не должно быть. Пусть идет к остальным в квартиру. Понятно?

– Понятно, – мрачно ответил Берк, – но я думаю, пусть погуляет с нами. А то подозрительно мы выглядим – везде одни и вдвоем. Ни с кем не дружим.

Макс замолчал, обдумывая предложение Берка. А Берк продолжал гнуть свое:

– Алек сойдет за мальчика из соседнего дома или двора. Все равно здесь других детей пока нет. Он же с нам в школу не ходит. Даже если за нами наблюдают, подозрительным это не выглядит.

– Ладно, согласен, – сдался Макс, – но присматривай там за обстановкой. Все пока.

– Пока, – Берк отключил радиотелефон и спрятал его под куртку. Они еще походили по двору, и полазили по небольшому дереву, росшему неподалеку. Хотя Берк в этом участия не принимал, считая себя старше такой забавы. Потом поносились друг за другом по двору, играя в салочки. Время пролетело быстро и Берк, посмотрев на часы объявил:

– Все, семь часов. Пора по домам.

– Может еще погуляем? – попросил Алеша, но Берк строго посмотрел на него и Алеша понял, что просить его об этом – напрасная трата времени.

– До завтра, – попрощался он.

– Ну до скорого, – ответил Алеша.

– Пока, – отозвался Берк. О чертовски устал за день и думал только об одном – улечься на раскладушку и заснуть. Даже есть не хотелось. Наконец этот миг наступил. После ужина Берк тупо смотрел в телевизор, в голове не было ни одной мысли. И он искренне обрадовался «отбою» объявленному Максом. Как только его голова коснулась подушки, Берк тут же провалился в сладкий сон.

Алеша долго не мог заснуть в этот вечер. Он все время вспоминал Аню, ее лицо, рисунок, который она исправила. Этот рисунок Алеша бережно положил в папку и спрятал в дальний ящик шкафа. Еще он вспоминал как она шла за ними и как убежала. Ему нравилась эта девочка, безумно нравилась. И он почувствовал еще одно, совсем уже новое чувство. Он представил ее совсем без одежды. Обнаженной. Ему вдруг очень захотелось увидеть ее вот именно так, без всего. Алеша испугался этого своего нового влечения. «Надо будет поговорить об этом с Берком, он умный, объяснит что к чему. Хотя я вроде догадываюсь, но он старше и это наверняка проходил. Кроме него и Алека у меня друзей нет, а Алек еще с девчонками не дружил. Завтра обязательно поговорю с Берком и надо будет попытаться разговориться с Аней, ведь есть на свете что-то, что ее интересует. Завтра и поговорю. Вот только как быть с субботней дискотекой? Вдруг сорвусь и запою? А пойти бы очень хотелось, хотя бы для того, чтобы пригласить танцевать Аню. Если она конечно придет. Сплошные проблемы. Но сейчас их стало легче решать, Берк меня научил. Так как быть с пением? Берк сказал, что не поверит мне, пока сам не увидит. Что ж показать как я пою, я могу, но надо место выбрать, чтобы других людей рядом не находилось. Пустырь там какой-нибудь. Ладно, надо засыпать», – зевнул Алеша и постепенно заснул.

Аня сидела за столом в одной ночной рубашке и пыталась нарисовать Алешу, но ничего не выходило. За окном давно сгустились сумерки и вечер плавно перешел в ночь. Она все сидела над альбомом, пробуя разными карандашами нанести на лист хотя бы наброски. В комнату тихо вошла мать.

– Анечка, спать пора, – мягко проговорила она, – тебе завтра в школу вставать.

– Хорошо, мам. Я сейчас, – ответила Аня. Мать также тихо вышла из комнаты, она знала, что когда дочь рисует, ей лучше не мешать. Но после нескольких тщетных попыток Аня решила оставить это дело до завтра. Она погасила свет и забралась в постель. «Завтра надо попытаться хорошенько запомнить Алешу. Особенно лицо. Он тепло смотрит, взгляд словно обволакивает приятной теплой пеленой. Правда такой взгляд у него редко бывает, чаще он у него печальный. Но все равно такой прекрасный. Надо надеть завтра что-нибудь нарядное. И как назло все приличные вещи в стирке. Ну ничего, послезавтра надену свое бежевое платье. Мама говорит, что оно мне очень идет. А завтра так пойду. Пусть только он сядет снова со мной», – она еще немного сладко грезила и постепенно ее мечты плавно перетекли в спокойный сон.

Утром, в полседьмого, противно затренькал будильник Макса. Охотники просыпались и матерясь шли умываться.

– Я уже по школе стал скучать, – проворчал Кей, – там по крайней мере в такую рань вставать не надо. Долго еще мы в этой засаде сидеть будем.

– Ты сидишь в засаде всего третий день, а уже хнычешь, – сонно ответил ему Рей, и обратился к Максу, – Макс, сколько стоит эта твоя пикалка?

– Шесть тридцать, – ответил Макс, – ты я смотрю серьезно к нему примериваешься?

– Я лучше из дома свой принесу, у него хоть звонок нормальный, – мрачно пообещал Рей, но Макс ничего ему не ответил.

– Просыпаться рано всегда тяжело, какой бы будильник не был, – философски заключил Берк, роясь в сумке в поисках полотенца. В это утро все шло по накатанной колее: завтрак, быстрые сборы, проверка оружия, и вот Берк уже стоял перед Алешиной дверью и жал на кнопку звонка. Алеша открыл ему на удивление быстро, словно нетерпеливо ждал его прихода. По выражению его лица Берк понял, что его что-то тревожит.

– Что случилось, напарник? – серьезно спросил Берк. Алеша был уже полностью одет для школы и поэтому подхватив сумку с учебниками и сменной обувью, быстро выскользнул за дверь.

– Поговорить надо, пошли быстрей, – ответил он, захлопывая дверь. Берк пожал плечами и набрался терпения. Он понимал, что торопить Алешу не следует, лучше будет, если он сам все расскажет.

– У меня два вопроса, точнее две проблемы, – не выдержал Алеша, когда они ехали в лифте, – кроме тебя мне не с кем посоветоваться. Алек этого к сожалению не знает.

– И что это за проблемы? – спокойно спросил Берк. Он видел, что Алеша очень волнуется и внутренне испугался за него «Как бы все не пошло насмарку, неужели отец ему вчера что-то наговорил?», – мелькнула в голове мысль.

– Начну с первой, самой важной…, – тут Алеша замялся, не зная как продолжить, – дело в том, что я недавно читал эти школьные брошюрки. Ну про то как мальчики становятся юношами и так далее, – он мучительно подбирал слова, – вобщем я больше не маленький. Я стал подростком сегодня ночью.

– Ну чтож, тогда поздравляю со вступлением в мужской клуб! – не смог сдержать улыбки Берк, – и что в этом вся проблема?

Алеша посмотрел себе под ноги, и смущенно ответил:

– Непривычно это. Я на девочек посмотрел словно с другой стороны, как-будто раньше их никогда не видел. Или не замечал, а они оказались такими…, – он опять запнулся, но быстро подобрал определение, – ….такими манящими.

– Все правильно, – серьезно подтвердил Берк, – это гормоны у тебя начали вырабатываться. Детство кончилось. Но ты к этому быстро привыкнешь. Вот только поздновато у тебя это началось. Хотя нет, все верно. У тебя нервы зажаты были и транквилизаторы к тому же. А сейчас расслабился и организм начал набирать свое.

– Я немного боюсь, – признался Алеша, – за эти дни все так изменилось.

– Боятся этого не надо. Перемены в жизни надо принимать, если им сопротивляться, то ничего путного не получится. Знаешь, я вообще считаю, что у каждого возраста, абсолютно у каждого, свои преимущества и недостатки. А у тебя сейчас есть преимущество, ты доминанта поэтому проблем с девочками, типа неразделенной любви не будет, кстати, – Берк опять улыбнулся, – в клуб «Умелые руки», тебе тоже вступать необязательно, можешь сразу так сказать переходить к практике. Только литературу соответствующую почитай, чтобы скандалов с родителями девочек не было.

– Берк, ты не смейся, – немного обиделся Алеша его шутке, – я ведь между прочим чувствую, как воздействовать на девчонок. Ну в этом… сексуальном смысле. Правда еще не пробовал ни разу. Это трудно объяснить словами, можно только самому почувствовать.

Берк тут же стал серьезным.

– Это как-будто мысленно вращаешь невидимую спирать вокруг выбранной девочки, постепенно сужая ее, – медленно произнес Берк, глядя себе под ноги и вспоминая, как он был в Аквариуме.

– Откуда ты знаешь? – удивленно воскликнул Алеша.

– Не забывай, я тоже был доминантой, – ответил Берк и пристально посмотрел на Алешу, – конечно, сейчас я этого не могу, но все же помню как это делать. Могу еще кое-что сообщить: для девочек необходим телесный контакт. Для мальчиков это не обязательно. Почему это так я не знаю. Вот что, я тебе сегодня вечером перекачаю один файл из архива Службы безопасности. Там гриф «Секретно» стоит, но ты не обращай на него внимания, только обязательно после того как прочитаешь – сотри его. Это серьезные документы, не какие-нибудь там статьи в желтой прессе. В этом файле подробно описано как доминанты сексуально воздействуют на партнеров. В том числе и убивая их. Это тебе понадобится для того, чтобы управлять своим доминантизмом, а то еще затрахаешь какую-нибудь девчонку до смерти.

При последней фразе Берк улыбнулся, чтобы снять появившееся напряжение. Алеша тоже немного приободрился.

– Берк, – спросил он более оптимистично, – есть и вторая проблема.

– Погоди, я попытаюсь отгадать, – весело ответил Берк, – вторая проблема – твоя художница. Угадал?

– Угадал, – кивнул головой Алеша, – и что мне делать?

– Решать тебе, – пожал плечами Берк, – поговори, обменяйся компакт дисками или видеофильмами, а там пригласи куда-нибудь. Ты же ей нравишься, не забывай. К тому же она наверняка тебе благодарна, за то что ты вчера этого мудака Эдика проучил.

– Боюсь что не решусь, да и о чем говорить? Рисовать я не люблю, – грустно Алеша, – игры ее по моему не интересуют.

– Тогда можешь попробовать «удар в лоб», – посоветовал Берк, – этому меня в психушке научили. Правда этот прием применяется в основном в разговорах, но можно применить и в твоем случае. Суть его в том, что все фразы и намеки отбрасываются и говорится только суть – основная мысль. Например следователь говорит подозреваемому «Я считаю, что вы убийца», он не приводит косвенные улики, не задает «наводящие» вопросы. Бьет в лоб и смотрит за реакцией. Но это в разговорах. В твоем случае ты, например, можешь без приглашения заявится к ней в гости или в школе честно, наедине, признаться ей в том что чувствуешь. Не спорю, прием рискованный, но иногда действует очень хорошо. По крайней мере он ставит все на свои места.

– Хм, – Алеша задумался над словами Берка, – а может мне ее на дискотеке танцевать пригласить?

– Можешь и на дискотеке пригласить, тоже неплохая идея, – одобрил Берк, но тут же добавил, – после завершения этой операции.

– Но тогда я должен туда пойти. Действительно отпадает, – продолжал размышлять Алеша, и вдруг остановился приняв решение, – Берк ты сегодня свободен?

– Свободен, – Берк тоже остановился и повернулся к Алеше.

– Здесь есть поблизости пустырь с холмом или другим возвышением, сараем например? – спросил Алеша.

– Не знаю как насчет холма или сарая, но пустырь найти не проблема, – ответил Берк, – но сейчас тебе уходить куда-то со двора нежелательно. Макс может не разрешить. А зачем тебе?

– Я спеть хочу, – тихо сказал Алеша, – чтобы ты поверил. Но надо, чтоб никого поблизости не было. Иначе плохо будет.

– А это…., – протянул Берк, – так мы после уроков в спортзале остаться можем. Там и споешь. Народу никого и акустика прекрасная.

– Нет, – Алеша отрицательно покачал головой, – это не годиться. В спортзале я петь не могу.

– Почему?

– Не могу и все, я же тебе объяснял, – Алеша раздраженно махнул рукой, – мне или место нужно или настроение. Настроение ко мне приходит, или когда вокруг много людей и я стою на возвышении, или когда вокруг совсем никого нет, но есть простор, ощущение свободы.

– Послушай, а крыша тебя не устроит? – иронично спросил Берк, – народу никого, простора сколько угодно, и запустить чем-нибудь вниз можно, если петь получатся не будет.

– А что, – загорелся Алек, – это идея. Я на крыше никогда не пел. Можно попробовать. Ты Алека еще пригласи, пусть и он послушает. Но наша крыша не годится. Дома впритык стоят и все высокие.

– Могу предложить крышу своего дома, высоких домов рядом нет, – в шутку сказал Берк, – ну по крайней мере на одной стороне. Кстати, а ты как будешь петь: просто или под музыку? Или нас с Алеком аккомпанировать заставишь?

Берк затрясся от смеха, уж очень эта ситуация показалась ему комичной.

– Нет, я возьму свой CD-проигрыватель с объемным звуком. Он очень мощный, – спокойно ответил Алеша, словно не замечая иронии Берка, – и диск с музыкой возьму, но это не обязательно, я и так могу петь.

– Не обижайся, напарник, но это дохлый номер, – серьезно произнес Берк, – Макс это не разрешит. Точно не разрешит. Катиться через пол Москвы чтобы ты спел? – Берк покачал головой, – нет, это безумие. Пошли, а то на первый урок опоздаем.

– Макса я возьму на себя, – уверенно ответил Алеша. Они зашагали по тропинке дальше.

– Это каким образом? – спросил Берк, опять перейдя на ироничный тон, – пистолет ему у виску приставишь?

– Это мое дело, – твердо ответил Алеша. Они подошли к школьному крыльцу и начали подниматься по ступеням.

– Ну как знаешь, – пожал плечами Берк, открывая дверь, и подумав при этом «Макса ему не уговорить. Пустая затея». Когда они зашли в класс, Аня уже сидела на своем месте. Берк пошел к концу ряда, а Алеша сел рядом.

– Привет, – мягко поздоровался он.

– Привет, – тихо ответила Аня, посмотрев на него. Алеша заметил, что она напряглась и отвела взгляд, как только он посмотрел на нее. Он хотел поговорить с ней насчет того, чтобы она больше не ходила за ними после уроков, но не решился. Он пару раз пытался заговорить с ней, но получал лишь односложные ответы типа «Да», «Нет», «Не знаю». И она все время отводила взгляд, как будто боялась заглянуть ему в глаза.

Аня очень переживала, с одной стороны ей конечно хотелось, чтобы ее мечты были реальностью, но с другой она не могла в это поверить. Она боялась обмануться. «Нет, это я себе все сама надумываю, сама внушаю, что нравлюсь ему. Он меня просто жалеет. Вот опять пытается узнать в какие компьютерные игры я играла. Ну не скажешь же ему, что я в компьютерные игры не играю. У меня вообще своего компьютера нет. Только у отца, но они с матерью считают, что компьютерные игры отупляют, вот и запрещают мне в них играть. Да и я не очень-то их люблю, играла как-то у Юльки. Совсем не понравилось. И одета я сегодня как пугало», – думала она, стараясь не глядеть на Алешу.