– Я могу себя контролировать, – твердо сказал он.

– Это хорошо, – ответил Макс. Он подошел к столу достал из кармана ключ и открыл самый нижний ящик. Покопавшись там он извлек початую пачку сигарет, зажигалку и пепельницу. Достав одну сигарету Макс закурил. Держа пепельницу в руке, он снова подошел к окну. На вопросительный взгляд Берка он ответил:

– Знаю, знаю, правила, уменьшение невосприимчивости и так далее. Но курю я только когда сильно нервничаю. Даже не курю, а так…Я не затягиваюсь. Меня успокаивает сам дым. Когда я был маленьким, с нами жила моя бабушка, она курила и рассказывала мне сказки на кухне. Этот дым меня всегда успокаивал. Я испугался, что ты уйдешь и станешь на сторону доминанты.

– Ты не понял. Я уже на ее стороне. С той самой секунды, когда не смог выстрелить в нее. Но мозги у меня не отключились, я прекрасно понимаю ее опасность. Ее и других доминант. И не прекращу воевать с ними. Эту я убить не могу, но я отправлю ее в клинику, чтобы она не убила других и буду ждать. Ждать пока не изобретут для нее лекарство. У меня есть надежда.

– Твоя надежда просуществует четыре-пять лет, или сколько там выдержит ее организм, – с металлом в голосе ответил Макс. Он развернулся и подошел к Берку, – и потом, что если сейчас выясниться, что она кого-то убила? А? Тогда как?

– Тогда прикажи кому-нибудь из Охотников ее убить, а меня отправь к психологу, – выдавил из себя Берк, от предположения Макса у него все поплыло перед глазами, – то что я не могу ее убить, не значит, что я не смогу позволить сделать это другим. Повторяю – мозги у меня на месте.

– Вопрос только на каком, – жестко подколол его Макс и затушил сигарету. Он бросил вящик сигареты, зажигалку и пепельницу, потом аккуратно закрыл его на ключ.

– Не беспокойся, даже если она кого и отправила на тот свет, отдавать приказа о ее ликвидации я не буду. Она отправиться в клинику в любом случае, – твердо пообещал он.

– Не знаю, что и сказать Макс, спасибо слишком мало, – слабо отозвался Берк.

– Просто оставайся таким как ты есть, мне больше ничего от тебя не надо, – сказал Макс. Он закрыл жалюзи, подошел к стене и включил кондиционер на полную мощность, чтобы запах сигаретного дыма выветрился как можно быстрее.

– Тебе нравиться запах сигарет? – спросил он Берка, тот отрицательно покачал головой:

– Нет.

– Хорошо, тогда иди, – Берк встал и устало пошел к двери. Открыв дверь он оглянулся, посмотрел на Макса, но ничего не сказал. Макс тоже посмотрел исподлобья на Берка и безразлично произнес:

– Если хочешь – иди в Аквариум, поговори с ней. Я делать этого не советую, но и запрещать не буду.

Берк кивнул в ответ и закрыл за собой дверь. Но первым делом он пошел не в Аквариум, а в лабораторию.

Лаборатория занимала весь четвертый этаж здания. Берк мало кого там знал. Общаться с сотрудниками лаборатории ему почти не приходилось. Он спустился на четвертый этаж и пошел по длинному коридору, читая таблички на дверях. Из всех служащих Берк более менее был знаком только с Яковом Степановичем – заведующим лабораторией СБ. Берк нашел его кабинет, но он был заперт. Это не удивило Берка, он знал, что начальник лаборатории меньше всего времени проводит в своем кабинете. В основном он работает в самой лаборатории. Берк нашел нужную дверь, набрал код и постучался.

– Войдите! – раздался из-за двери, недовольный голос. Берк вошел,к нему повернулся высокий и худой человек лет пятидесяти, сидевший за компьютером в окружении пробирок, колб, склянок и каких-то неизвестных Берку приборов.

– Ты Охотник? Тебя вроде Берком зовут? – не здороваясь спросил он.

– Да, – спокойно и немного устало ответил Берк. Он решил тоже не здороваться.

– И чем я могу тебе помочь? – уже более дружелюбно спросил Яков Степанович.

– Сейчас девочку привезли. Ее Таней вроде зовут. Подозрения на доминантизм. Анализ на DMT-код уже сделали? – спросил Берк, садясь на стул рядом.

– Делаю, сейчас над этим работаю. Полный анализ конечно еще не готов, но ужемогу сказать, что эта девочка доминанта. С вероятностью девяносто пять процентов. Есть все основные признаки изменения DMT-кода. Рей мне сказал, чтобы я тебе все отчеты потом послал. Зачем тебе это? Или Макс не на месте, обычно он этим занимается? – спросил Яков Степанович.

– Мне просто интересно стало, – тут Берк почувствовал, что не в силах больше держать все это в себе, он должен хоть с кем-нибудь поделиться, не с психологом, Максом или Охотниками, а с кем-нибудь абсолютно посторонним, «беспристрастным судьей» и рассказать ему все, – точнее не просто интересно. Она мне письмо написала, вот прочитайте.

Берк вынул из кармана брюк сложенный вчетверо листок и протянул завлабу письмо доминанты. Завлаб надел очки и внимательно прочитав, вернул его Берку.

– Она действительно хотела умереть. Ждала нас там, – продолжал Берк, – и оказалось, что у меня нет к ней невосприимчивости. Я понял, что чувствуют люди, когда встречают доминант. Это здорово и больно одновременно. Ты знаешь кто это, но ничего не можешь поделать с собой. Контроль почти полностью теряется. Словно это ты и не ты одновременно. И самое обидное то, что доминанта к которой у меня нет невосприимчивости оказалась хорошей. В смысле выбрала свою смерть, а не смерть других людей. И вызвала меня, чтобы я ее убил. Думаете нам такие письма доминанты каждый день пишут?! Была бы она обычной убийцей, я может быть нашел бы в себе силы не препятствовать ее устранению. Макс бы меня к психологам отправил. Они бы мне мозги на место поставили. Если бы я чудить начал, ребята бы мне СТ-2 вкололи. Но все бы было по правилам! Доминанты плохие, мы хорошие. А вот теперь я не пойму, кто здесь ангелы, а кто демоны! – последние слова он произнес уже всхлипывая. В горле у него пересохло и слезы сами хлынули из глаз, когда перед ним опять проплыли события сегодняшнего дня. Берк расплакался. Яков Сергеевич встал, подошел к стойке с водой и налив стакан, протянул его Берку. Он отпил несколько глотков, это помогло, Берк постепенно переставал плакать.

– Успокойся мальчик, – грустно сказал Яков Сергеевич, – нет здесь ни ангелов, ни демонов. Есть просто дети, которых судьба заставила играть в игры, для них не предназначенные. Что касается твоей доминанты, то правила здесь не нарушены. У нее просто окончательно не сформировался новый DMT-код. Ну и конечно личные качества. Видимо девочка действительно была хорошей.

– Что значит окончательно не сформировался? – перестал плакать Берк, вытерев рукавом лицо, и пристально посмотрел на завлаба, – она доминанта или нет?

– Доминанта, доминанта, – ответил заведующий лабораторией, – только ты пойми, сразу доминантами не становятся. Весь процесс занимает около месяца. На ранней стадии человек никаких изменений вообще не чувствует. Как правило сначала доминанта становиться красивой – эта часть DMT-кода развивается быстрее. А вот затем появляется инстинкт убийцы. Но не у всех этот процесс проходит одинаково. Я ведь это давно изучаю. Например у твоей девочки гены красоты полностью завершили изменения, а вот гены убийцы – запаздывают. У них изменения только в самом начале.

– То есть вы хотите сказать, что она сейчас опасности не представляет? – спросил Берк, в нем затеплилась надежда.

– Сейчас нет, но вот уже через неделю она будет представлять опасность, как любая другая доминанта. Механизм запушен, только он сейчас в самом начале. Еще не выдает себя, – объяснил завлаб.

– Понятно, – опустил голову Берк.

– Ну как ты, успокоился? Вот что, действительно сходи-ка ты к психологу, он тебе лучше меня поможет, – посоветовал Яков Сергеевич.

– Спасибо, – сказал Берк. Ему действительно стало немного полегче. Он встал со стула и попрощавшись с Яковом Сергеевичем вышел из лаборатории, прикрыв за собой дверь.

– Тебе отчет нужен? Или мне его Максу отдать? – донеслось вслед из-за закрытой двери.

– Нет, отдайте Максу. Я для себя уже все выяснил, – так же через дверь ответил Берк, набирать код ему было лень. Да и другие дела не терпели отлагательства. Первым делом он хотел посетить Отдел Информации. Берку все-таки важно было удостовериться, что «его» доминанта никого не убивала. Пройдя по застекленному коридору, соединяющему два корпуса. Берк поднялся на два этажа вверх и попал в Отдел Информации.

Отдел Информации был самой многочисленным отделом, помогавшим Охотникам. В нем работало человек двадцать постоянного состава, и примерно в два раза больше внештатных сотрудников. Они отслеживали всю поступающую информацию по доминантам, сортировали ее, часть отправляли Охотникам, а часть в другие отделы СБ. Больше всего этот отдел напоминал нечто среднее между офисом и биржей. Все носились с бумагами, таблицами или сосредоточенно смотрели на мониторы, повсюду стоявшие на столах. Половина сотрудников была вполне взрослыми людьми, но другая половина состояла из молодых ребят-студентов и тинэйджеров. Берк знал, что некоторые из них -бывшие Охотники. Берка в этом отделе знали хорошо и он тоже знал тут почти всех. Двери здесь были открыты постоянно. Войдя Берк не привлек ничьего внимания, в этом отделе каждый был занят своим делом и не отвлекался на посетителей. Он подошел к Дине Патаевой. Несмотря на свои семнадцать лет, она была уже ведущим информационным аналитиком отдела.

– О, Беркоша пришел, здравствуй, – поздоровалась она с ним. Берк состроил кислую мину и немного нахмурился, он не любил, когда она его так называла. Но возражать ничего не стал.

– Привет, – сухо поздоровался он.

– Зачем пришел? Я слышала ты опять доминанту сюда притащил. Что на этот раз? Тоже больных в хосписах убивала? – спросила она его, снова повернувшись к монитору и продолжая быстро набивать запрос на клавиатуре.

– Нет, все проще. Ее отправят в клинику. Я хотел узнать, не убила ли она кого? И узнать побыстрее, это возможно? – спросил он.

– Насколько быстро? – деловито осведомилась Дина.

– Прямо сейчас, – напряженно ответил Берк. Дина присвистнула.

– Это не так просто, полной информации по ней нет, так что со стопроцентной вероятностью я пока ничего сказать не смогу, – ответила она.

– А не со стопроцентной, – настаивал Берк.

– А не со сто…, – Дина положила руку на мышь, свернула окно запроса, мгновенно, Берк даже не заметил как, открыла несколько таблиц и пару раз ударила по клавишам. Потом посмотрела на непонятные для Берка разноцветные графики с таблицами и произнесла, – вроде чиста твоя доминанта, в ее школе убийств за последнее время не было, по району тоже, в общегородской статистике, всего два похожих случая. Но одно, по-моему замаскированное ограбление, а другой произошел слишком далеко. Посмотрим поподробнее.

Она вывела на экран дело, фотографии покойного и места преступления.

– Нет, не похоже на доминанту. Вот экспертиза: убила женщина, это уже выяснено, но не доминанта. Действовал явно взрослый человек, – сказала она, просматривая уголовное дело, – нет, Берк, похоже твоя девочка чиста аки ангел. Смело можешь отправлять ее в клинику. Убийств она не совершала, – вынесла свой вердикт Дина, но ту же поправила себя, – это только предварительные варианты проверки. Я позже еще раз все внимательно просмотрю.

– Спасибо, – Берк ей действительно был очень благодарен, – Дин, я давно хотел спросить, говорят, что ты будто чувствуешь доминант. Ну, когда они убийства совершают. Это у тебя интуиция?

– Нет, – Дина рассмеялась, – я просто анализирую все данные. Хотя наверно и интуиции немного есть. Да и опыт, я здесь с тринадцати лет.

– А почему тебя так рано взяли? – удивился Берк. В Отдел информации брали либо бывших Охотников, либо людей, чьи способности позволяли эффективно выявлять доминант. Это определялось специальными тестами. Даже взрослому пройти их было довольно сложно.

– Настойчивость и способности. У меня доминанта старшего брата убила. Вот я и поставила себе задачу – пройти в этот отдел. Невосприимчивости же у меня нет. К счастью я умею хорошо сопоставлять данный, причем самые разные данные.

– То есть ты пошла сюда для того, чтобы отомстить за брата? – спросил Берк. Дина заложила обратно за ухо выбившуюся прядь темных волос и задумчиво посмотрела на Берка.

– Сначала да, а потом это ушло. Понравилась сама работа. Да и деньги платят хорошие. Это дает независимость. Да, кстати, – она порылась в бумагах на столе и извлекла из стопки тонкую папку, – передай Максу, он просил статистику за последний месяц.

– Хорошо, – пообещал Берк.

– И еще, – тут Берк заметил, что Дина немного смутилась, – он хотел к нам на выпускной вечер придти. Ты напомни ему.

– Хорошо, напомню, – ответил Берк. Дина тут же снова повернулась к компьютеру и не глядя на Берка попрощалась, – ну все тогда, пока, мне работать надо.

– Пока, – сказал Берк и вышел из Отдела Информации. Он пошел обратно в Общую комнату. Когда он вошел, все уже сидели на своих местах и ждали, когда можно будет уходить домой. День подходил к концу и все Охотники в основном играли на компьютерах, только Рей болтал с кем-то в чате, используя программу распознавания голоса. Берк подошел к Максу и протянул ему папку Отдела Информации.

– Это тебе Дина сказала передать, – пояснил он.

– Угу, – только и сказал Макс, небрежно взяв ее и положив рядом. Он в это время резался по Интернету в «Даркворд5», он выигрывал.

– Еще она просила тебя придти к ней на выпускной вечер, – безучастно и равнодушно добавил Берк. Макс тут же нажал «Паузу». Некоторые Охотники тоже прекратили играть и стали вслушиваться в их разговор.

– Берк, это что она тебе сама так сказала? – не поверил он.

– Нет, она сказала, чтобы я напомнил тебе о том, что ты хотел придти в их школу на выпускной вечер, но я могу слышать суть слов. Суть я тебе сказал, – снова равнодушно объяснил Берк.

– Вообще-то это школа в которой я в младших классах учился, вот и упомянул как-то в разговоре с ней о том, что неплохо бы как-нибудь зайти. Я это так просто сказал, – смущенно начал оправдываться Макс.

– Так просто, не так просто, а результат один. Придется тебе идти, – засмеялся Кей.

– Заткнись ты! Это уже мое дело, куда и с кем идти, – одернул его Макс, и снова нажав кнопку «Пауза», продолжил игру.

– Я сейчас пойду в Аквариум, – бесцветным тоном сообщил Берк.

– Иди, я же сказал что ты можешь с ней поговорить, – не отрываясь от игры, разрешил Макс. Он теперь почему-то проигрывал и нервничал. Берк молча повернулся и пошел прочь. Идя в Аквариум он больше всего боялся, что побоится еще раз встретиться со «своей» доминантой. «Вот сейчас поверну к лифтам, спущусь вниз и домой. И никогда ее больше не увижу. Или приду как-нибудь потом в больницу. Пропуск мне дадут. Нет, надо идти. Надо же как интересно получается, и хочется увидеть ее снова и страшно, а главное непонятно, почему страшно. Чего я так боюсь? Она же в Аквариуме, и не может мне ничего сделать. Нет, я боюсь не ее. Я боюсь себя. Боюсь, что не смогу не то что ее возненавидеть, а просто не влюбиться. Хотя поздно, я уже влюбился, сразу как только ее увидел. Стоп, а Китеева? Она же меня любит и я вроде ее тоже. Любил. Только это сейчас отъехало куда-то на второй план. Словно дымкой покрылось. Сейчас для меня важна только она – эта доминанта», – думал Берк. Он спустился в подвал здания, точнее на Нижний уровень, так он назывался в СБ. Ничего подвального, низких потолков или труб по стенам тут не было. Были только несколько камер, со стенами, обшитыми мягким материалом. Но одна из стен каждой камеры была полностью прозрачной. «Сделана из десятимиллиметрового и пуленепробиваемого стекла», – вспомнил Берк слова охранника, который показывал ему что здесь находиться. За это эти камеры и называли Аквариумом. «А почему стены обиты поролоном как в дурке? Какой смысл? Все равно одна стена твердая?» – спросил тогда Берк. «Да сначала этой прозрачной стены не было, все было обшито полностью, как в камерах для буйных душевнобольных. Но доминанты никогда не пытались покончить жизнь самоубийством. А чтобы говорить с ними надо было заходить в камеру. Поэтому одну стену, сделали прозрачной и дырки внизу просверлили. Удобно: и разговаривать можно, и сделать они тебе ничего не могут. Видишь, дверь находиться на противоположной стене. А обивку решили не отдирать. Зачем? Тогда заново ремонт надо делать. Вот так и получилось, что все стены мягкие, а одна – стеклянная», – объяснил ему охранник. Берк кивнул охраннику и полез за карточкой, но охранник отмахнулся: «Не надо. Тебя я знаю. Проходи. Извини, что проводить не могу. Правилами запрещено». Это на самом деле было так. Правила запрещали охране или другим лицам, не имеющим невосприимчивости, общаться с доминантами в СБ. Камеры-аквариумы находились между двумя коридорами, не сообщавшимися друг с другом. В правый выходили двери и ящики для передачи вещей. Во левый – стеклянная стена с отверстиями внизу. Берк пошел во второй коридор. Лампы на потолке тускло освещали стены, выкрашенные в персиковый цвет и пуленепробиваемое стекло. Здесь было по больничному чисто и тихо. Всего камер было четыре. Доминанты очень редко доставлялись в СБ. Поэтому Аквариум обычно пустовал и свет в нем не включали. Но сейчас свет одной из камер падал в коридор.Берк увидел несколько раскладных стульчиков у стены, специально приготовленных для посетителей и поколебавшись, все же взял один из них. «На всякий случай, не думаю, что понадобиться. О чем мне с ней разговаривать?» – сам себя спросил он. Берк с волнением подошел ко второй камере. Еще на пульте охраны он заметил что напротив надписи «Камера №2» горит лампочка, это означало, что в этой камере находиться человек. Камера была ярко освещена мягким белым светом. Девочка сидела на полу в дальнем углу. Хотя кроме пола сидеть в камере было не на чем. Никаких посторонних предметов тут не находилось, потому что в камере доминанты дольше суток не задерживались, их как можно скорее старались отправить к клинику. Девочка увидела Берка и встав, подошла к стеклу. Берк оцепенел. На него снова накатило то состояние, как днем в школе, когда руки и ноги словно не свои, а взгляд не оторвать от этого прекрасного создания, которое стояло сейчас перед ним. Но все же Берк заставил себя больно и незаметно ущипнуть ногу. Это отрезвило его и вернуло чувство реальности. Теперь он мог с ней говорить. Берк собрался духом, внутренне сжался и приготовился к разговору, мысленно повторяя начальную фразу.Но доминанта начала его первой.

– Здравствуй! – тихо поздоровалась она.

– Уже виделись, – как можно грубее ответил Берк. Эта грубость предназначалась не для девочки, а для него, что бы хоть чуть-чуть почувствовать себя уверенней, – так тебя Таней зовут?

– Да, – ответила доминанта.

– Как голова, не болит? Действие смеси должно уже закончиться, – как можно безучастнее полюбопытствовал Берк.

– Нормально, не болит, – ответила девочка.

– Послушай, я вот за чем пришел. У меня у тебе несколько вопросов. Первый из них – как ты нашла меня, откуда обо мне узнала? – резко спросил Берк.

– Я видела тебя с другими Охотниками. Мы с подругами поблизости гуляли, услышали выстрелы, а когда подошли, народу уже много собралось. Там и вы, Охотники, ходили. Вас трудно не узнать. Мальчики с оружием, уверенно разговаривающие со взрослыми. Ну кем вы еще могли быть? – объяснила доминанта.

– Да, – согласился Берк, – ни с кем не спутаешь. «Так вот значит как мы выглядим со стороны», – подумал он. – И что дальше? Проследила за мной?

– Да. Я к тому времени уже знала, что я доминанта. Сама не знаю как это получилось. Села за тобой на автобус. Потом проследила до дома. Смешно, но я первый раз за кем-то следила. А во дворе у малышей спросила кто этот мальчик, который только что зашел в подъезд? Мне сказали, что тебя зовут Берк, и живешь ты в пятьдесят седьмой квартире. Дома, по справочному серверу Москвы я узнала твой е-майл. И послала письмо, – Таня замолчала, села на пол иначала пальцем рисовать на стекле невидимый рисунок.

– Понятно, – ответил Берк, он разложил стул и сел на него, упершись локтями в колени. Пол в камере был немного выше чем линолеум в коридоре и теперь Берк и доминанта были на одном уровне. Он помолчал, прежде чем спросить:

– И еще один вопрос. Почему я?, – он в упор посмотрел на доминанту, стараясь заглянуть ей в глаза. Но она отвела взгляд в дальний угол камеры.

– Ты один поехал домой на автобусе, тебя было легко проследить, – спокойно ответила Таня.

– Ерунда! – почти закричал Берк, – ты могла найти служебный е-майл любого из Охотниковна сервере Службы. Но ты выбрала меня, почему?

Девочка отвернулась. Берку показалась, что она плачет. Ему стало стыдно, за свой допрос. Но доминанта повернулась к нему лицом и словно раздумывая вслух сказала:

– Хотя какая сейчас разница… Мне показалось, что тебе можно доверять. Ты выглядел уверенней, можно даже сказать симпатичнее других. Я тогда уже решилась на это, но страшно было, вот и решила написать в СБ, что я доминанта. Что бы они приехали и убили меня. Быстро и безболезненно. Но когда я увидела вас, Охотников, ты мне понравился, и я решила что пусть ты это сделаешь. Но я ошиблась.

– Симпатичнее всех у нас Кей, хотя это сейчас неважно, – скороговоркой сказал Берк, – мне вроде все понятно, но у меня еще вопрос. Вы, доминанты, можете определить, есть у человека невосприимчивость или ее нет?

– Не поняла, – впервые удивилась Таня, – у вас же Охотников у всех невосприимчивость. У остальных людей ее нет.

– Отвечай на мой вопрос, – мягко, но настойчиво произнес Берк. Доминанта пожала плечами:

– Я не знаю, как это определить. В последнюю неделю на меня мальчишки на улице оглядываются и все познакомиться предлагают. Значит невосприимчивости у них нет, – заключила доминанта и внимательно посмотрела на Берка, – а я могу тебе задать вопрос?

– Задавай, – согласился Берк.

– Почему ты меня не убил? Ты же должен был сделать это. И я сама тебя просила. Почему? – немного жалобно спросила девочка. Берк опустил глаза, правду он сказать не мог, но и врать не хотелось. Наконец, он нашел компромисс:

– По инструкции я не имел права убивать тебя. Убивают только при сопротивлении аресту и если доминанта уже убила человека, – процитировал Берк соответствующие пункты инструкции. О негласных советах Макса он умолчал.

– Так может я с десяток людей убила? Или вытащила бы пистолет и в тебя выстрелила? Я же читала, что вы доминант сразу убиваете. Почти никогда не арестовываете, – не поверила Таня. Тут Берку пришлось соврать:

– У нас хороший Отдел Информации и я, когда пошел в твою школу, уже знал, чтоты никого не убила. А насчет сопротивления при аресте, – Берк развел руками, показывая, что он всего лишь простой исполнитель правил, – ты же не сопротивлялась.

– А зачем тогда ты мне к стенке сказал встать? – снова спросила девочка. Она чувствовала, что Берк что-то недоговаривает.

– Что бы ты не сопротивлялась уколу. Многие ведь бояться уколов, – нашелся Берк. Но на душе у него было скверно. «Обманул, тоже мне умник», – с презрением подумал он про себя . Что бы хоть как-то оправдаться он стал говорить, но больше для себя, чем для девочки.

– Понимаешь, смерть это навсегда, насовсем. А клиника – это надежда. Полежишь пока, а там и лекарство для вас, доминант, изобретут. Станешь жить тогда как прежде, в школу снова пойдешь, – Берк встал со стула и заходил вдоль стекла.

– Я больниц боюсь, всегда их боялась. Чисто, светло и страшно, – тихо сказала доминанта и опять отвернулась. Она согнула ноги, обхватила их руками и положила подбородок на колени.

– Чего их бояться, – Берк остановился и вплотную подошел к стеклу, – я два раза в дурке лежал и ничего. Наоборот, мне там понравилось.

– Это может в психушке так. А я два года назад в Русаковке, в хирургии лежала. Там при перевязке знаешь как больно, когда повязку снимают? Но самое страшное – это ждать боли. Лежишь на кровати и часы считаешь до операции. С тех пор я больницы ненавижу. Да и клиника для доминант это ведь та же смерть, только мучиться дольше, об этом я знаю, – было видно, что разговаривать на эту тему ей тяжело.

– А почему ты там лежала? Аппендицит? – спросил Берк.

– Нет, я на даче с крыши упала. Открытый перелом и плюс ушибы разные. Когда упала – сознание потеряла, а очнулась я только в больнице, – объяснила девочка.

– Понятно, – глухо произнес Берк, он не знал, о чем разговаривать дальше, – будут какие просьбы, жалобы, замечания? – перешел он на официальный тон.

– Родителям моим позвони, а то они волноваться будут, – попросила девочка.

– Это Отдел Информации сделает. Твои родители смогут тебя в клинике навестить, как только когда ты туда прибудешь. Здесь нельзя, – пояснил Берк, – может еще что? Ну там из еды купить что, или игрушку какую принести?

Ему хотелось, хоть что-то сделать для этой девочки.

– Нет, спасибо. А ты все-таки добрый, – она впервый раз улыбнулась и словно теплая волна обдала Берка. Он смутился, но не показал этого.

– Я не могу быть добрым. Я– Охотник, – хмуро ответил он, – Охотник на доминант!

– Нет, ты все равно добрый. Хотя бы потому, что хочешь выполнить мою последнюю просьбу. Ведь ты сам прекрасно знаешь, что из клиники я не выйду. Никогда уже не выйду. Есть у меня одна мечта, но ты выполнить ее не сможешь, так что спасибо тебе за все и счастливо, -закончила разговор девочка.

– А что все-таки за просьба? – ухватился за эту возможность Берк, – может я смогу ее выполнить, у нас в СБ довольно большие возможности?

Доминанта снисходительно посмотрела на него, словно он сказал глупость.

– Я давно не гуляла на ВДНХа. Очень давно. Все не получалось как-то, то родители заняты, то подруги. Одна я гулять там не хотела. Неинтересно. Меня последний раз туда мама водила. Фонтаны, аттракционы. Просто здорово тогда было. А вот теперь сижу здесь, а хочется туда. Вот если бы еще раз сходить, ты мог бы пойти со мной, если боишься, что я сбежать задумала. Хочется просто еще раз побыть там. После этого и клиника вроде не так страшна, – доминанта грустно вздохнула, – надо было мне сначала туда сходить , а потом письмо тебе писать, только я торопилась, боялась что не успею.

– Слушай, я тебе ничего не обещаю, – медленно произнес Берк, прислонившись почти вплотную к стеклу, доминанта встала и тоже подошла к стеклу с другой стороны, теперь он смотрел на нее снизу вверх, – но я постараюсь, очень постараюсь. В любом случае ответ я принесу сегодня.

Последнюю фразу Берк сказал с придыханием. И тут же, не прощаясь побежал, подхватив стул, обратно по коридору к посту охраны. Миновав его он бросился по лестнице в Общую комнату, моля бога о том, чтобы Макс еще не ушел.

– Ты что Берк совсем рехнулся?! Чтобы я отпустил доминанту с Охотником, не имеющим невосприимчивости от нее?! У тебя мозги на месте?! – орал Макс на сидящего напротив него Берка.

– Повторяю, Макс у нее процесс формирования гена убийцы в самом начале. Посмотри отчет Якова Степановича. Она сейчас не опасна. Она сама пришла к нам, точнее написала. Все что она хочет, это один день праздника. Вот и все. Не собирается она бежать или убивать, – спокойно ответил Берк.

– Да смотрел я этот гребаный отчет! Но нет никаких гарантий, понимаешь ни-ка-ких, – последнее слово Макс произнес по слогам, – и ты, влюбленный идиот, еще рвешься ее сопровождать!

– Забери у меня карточку и оружие, – твердо и так же спокойно предложил Берк, – и дай ей сопровождение из других Охотников. Если хочешь, на время ее отсутствия запри меня в Аквариуме.

– Да дело не в карточке или оружии! Ты и без них опасен. Дело в том, что это авантюра! А я не люблю авантюр. Очень не люблю! – Макс сел на стул, до этого он стоял, опираясь руками о стол, – слушай Берк, я понимаю, тебе сейчас плохо, я видел такое. Но поставь ты наконец мозги на место! Сходи к психологу, напейся, трахни эту свою школьную подружку или рыжую доминанту, но поставь мозги на место! Слышишь?!

– Не поможет Макс. Это бесполезно. Ты конечно можешь отстранить меня или принудительно отправить к психологу, но я не успокоюсь. Может вообще уйду из Охотников. Чтобы поставить как ты говоришь мозги на место, мне надо, чтобы у этой девочки исполнилось ее последнее желание. Я и сам понимаю, что вряд ли она из клиники выйдет, только верить в это не хочу, – заявил Берк.

– Знаешь что, Берк, а иди-ка ты к куратору. Я не стану нарушать правила и подвергать людей риску. Но и запрещать я тебе ничего не буду. Как он скажет так и поступлю. Все я умываю руки, как говорил Понтий Пилат, – ответил Макс.

– Но я не Иисус Христос. Почему ты это делаешь Макс? – спросил Берк, вставая.

– Потому что я начальник Охотников и потому, что я не хочу, чтобы ты потом обвинял меня в том, что я выбрал безопасность, а не совесть. Теперь иди, он еще должен быть на месте. Владимир Алексеевич часто задерживается на работе. Его ответ сообщишь мне по электронной почте. А я сейчас ухожу, – Макс встал и начал собирать со стола бумаги, рассовывая их по ящикам стола. Берк вышел из Общей комнаты и побрел к куратору Охотников. На положительный ответ он не надеялся.

Кабинет куратора Отдела Охотников находился в соседнем, совсем старом корпусе СБ. Берк прошел туда по застекленному коридору, поднялся на лифте и очутился в просторном холле. Тут он был всего второй раз, первый раз он приходил, когда решался вопрос с «доброй» доминантой. Берк постучал в массивную деревянную дверь, не дожидаясь ответа открыл ее и вошел в кабинет. Из-за стола навстречу ему встал Владимир Алексеевич. Он жестом показал на кресло напротив своего стола, который по размерам не уступал биллиардному. Берк сдержанно, но вежливо поздоровался и сел в кресло.

– Ну слушаю тебя Дима. Ничего, что я тебя называю нормальным именем, честно говоря, я не люблю этих сокращенных имен. Рассказывай, что случилось, иначе ты бы не пришел ко мне, разве не так? – доброжелательно спросил куратор.