Как слон Носов свинью Колбаскину полюбил

Белобров Владимир & Попов Олег
Как слон Носов свинью Колбаскину полюбил

      Владимир Белобров, Олег Попов
      Как слон Носов свинью Колбаскину полюбил
      (волшебная сказка)
      Не каждая дорога ведет в Ад. Куак!
      Пузыревич.
      ГЛАВА 1
      В КОТОРОЙ ДЕРЕВЕНСКАЯ СВИНЬЯ РОЗА ПЕТРОВНА ОКАЗАЛАСЬ В ЛЕСУ
      В одном дремучем лесу жили-были звери: банда "Вампиры из джунглей", которой руководила зебра Кащенко, банда "Драконы из пещер", которой руководил кабан Кузнецов, и просто животные, которые жили честно, и не знали ни спасу, ни продыху от бандитов из этих преступных группировок.
      Одна, например, свинья из деревни, которая пошла в лес поесть желуди, попала в лапы медведя Брауна, и Браун сам решил ее поесть, потому что недавно вышел из берлоги и хотел кушать. Но тут прибежала банда Кузнецова, надавала несчастному Брауну по почкам, а деревенскую свинью покрыл главарь шайки.
      - Теперь, - сказал кабан Кузнецов, вытираясь лопухом, - никто не смеет сожрать эту свинью из деревни. Потому что я иногда буду прибегать и покрывать ее! Она находится под моей защитой! Поняли?! - Кабан ударил себя в грудь копытом. - Звать ее Роза Петровна Колбаскина! Запомнили?!
      Звери из банды промолчали. А деревенская свинья Роза сидела, сложив копытца на груди, под кустом малины и плакала от унижения.
      ГЛАВА 2
      В КОТОРОЙ ПОЯВЛЯЮТСЯ НЕДОВОЛЬНЫЕ
      Вечером сдох жираф. Звери собрались его покушать. Но не всем нравилось такое угощение. Шакалу Вите, ворону Магамаеву и червяку Свистунову жираф понравился. Он им и при жизни нравился. А мартышке Зверчук, верблюду Петровичу, медведю Брауну и одноглазому воробью Кутузову жираф не понравился. Те, кому нравилось есть жирафа, только причмокивали. А те, кому жираф пришелся не по вкусу, кривили морды. Медведь Браун косился все время на свинью, та сидела под малиной и гадала на ромашке.
      Медведь облизнулся и представил, что он ест не жирафа, а свинью. Но тут ему попалось в рот жирафье сухожилие, и медведь чуть не сломал об него зуб.
      - Есть разговор, - сказал Браун на ухо верблюду.
      - Мы пошли водички попить, - добавил он громко и пошел к водопою.
      За ним пошли верблюд Петрович и мартышка Зверчук. Мартышка перепрыгивала с ветки на ветку. А воробей Кутузов взлетел с жирафа и перелетел к верблюду на горб.
      ГЛАВА 3
      В КОТОРОЙ ДИКИЕ ЗВЕРИ ЖДУТ ПЕРЕМЕН
      Звери зашли по колено в воду. А Зверчук повисла вниз головой на ветке.
      - Надо съесть свинью, - сказал Браун, зачерпнул лапой воду и попил.
      - Хорошее дело, - чирикнул Кутузов. - Но Кузнецов нам за нее бошки оторвет! Чирик-кирдык!
      - Это точно, - кивнул Петрович и плюнул. По воде поплыла пена.
      Браун поморщился.
      - Ты чего плюешь, Петрович?! Мы отсюда пьем, а ты харкнул! Мы что, по-твоему, свиньи?!
      - Вроде не свиньи, - ответил верблюд, - а хуже свиней! Не можем есть того, чего нам хочется!
      - Чирик-чик-чик! - Кутузов перелетел с верблюда на медведя. Чирик-кирдык свинью! - Он вытащил из кармана бритву и помахал ею перед собой.
      -Ухо мне отрежешь - раздавлю, - предупредил Браун.
      - Это что же за порядки?! - воробей не услышал, что сказал медведь и продолжал размахивать лезвием. - При живой свинье я, как червяк Свистунов, должен жрать жирафа!
      - Мне, как верблюду, эта свинья, в принципе, до лампочки, - сказал Петрович. - Но я за справедливость. Народ ходит голодный ради чужого удовольствия! Кабан опух! Пора его поставить на место. Предлагаю медведя поддержать и свинью съесть. И тогда все звери увидят, что можно Кузнецова не бояться и наступит делократия!
      - Точно! - Браун ударил лапой по воде с такой силой, что оглушил лягушку Пузыревич, которая из любопытства приплыла посмотреть, кто здесь ходит. Лягушка всплыла кверху брюхом, растопырив руки-ноги. И всем стало видно ее белый пупырчатый живот. - Точно! - повторил медведь. - Это я свинью поймал, а не этот полужирный окорок!
      Верблюд нагнул голову и поправил очки.
      - Медведь, ты Пузыревич угандошил.
      - Где? - Медведь зачерпнул лягушку лапой и поднес к глазам. Зрение у Брауна было не очень, а очков не было. Он считал, что очки носить в падлу для медведей. Медведи, в крайнем случае, ездят на велосипеде, но очки не наденут никогда. - Ты чего, Пузыревич, тут делаешь?
      Лягушка дернулась лапой. У нее открывался рот, но из него ничего не доносилось.
      - Говори громче! - Браун приставил лапу к уху. Слышал он тоже не очень.
      Но Пузыревич говорить уже не могла.
      - Пузыревич - шпионка Кузнецова! - чирикнул Кутузов и махнул лезвием над самым ухом у медведя. - Чирик-кирдык Пузыревич на окорочка! Выпустим из нее икру за это!
      - Вот только задень мне ухо! - погрозил медведь. - Пусть плывет, квакуха! Если чего и слышала, то я ее так прикантузил, что она теперь долго говорить не сможет. Мы за это время уже свинью десять раз съедим! - Он кинул лягушку в воду.
      Лягушка шмякнулась, и осталась плавать на поверхности кверху пузом.
      - Береженого - Бог бережет, - воробей спикировал вниз, подхватил Пузыревич клювом за лапу и затащил на голову медведю. - Я ее все-таки прикончу и съем. - Он снова открыл бритву.
      - Только не у меня на голове! Устроил на мне, понимаешь, французский ресторан! - Медведь смахнул с головы палача и его жертву.
      Воробей с лягушкой плюхнулись в воду.
      Если бы лягушка не была плавающим средством, воробей бы утонул, потому что он все-таки не чайка, которая может нырять на два метра глубины. Кутузов схватился за лягушкину лапу и вылез ей на живот.
      - Ты чего, Браун?! С товарищами так не поступают!
      - А если бы я тебе на голову залез?! - ответил медведь.
      - Эй, Зверчук, - попросил Кутузов. - Кинь соломинку!
      Обезьяна бросила воробью соломинку. Кутузов надул лягушку и разлегся на ней, как на надувном матрасе. Подложил под голову крыло и сказал. - Зимовать полечу в Сочи! Чирик!
      ГЛАВА 4
      В КОТОРОЙ ЗЕБРА КАЩЕНКО ОГЛУШИЛА МУХУ ДЕРЬМОНЮХИНУ
      Весть про свинью скоро разнеслась по всему лесу и докатилась до банды "Вампиры из Джунглей". Зебра Кащенко сидела под акацией и чесала копытом за ухом.
      Нормальное дело! Прибегает в лес домашняя свинья. Не все ли дикие звери должны ей насладиться?.. - Кащенко отломила ветку и отогнала ею от морды назойливую муху ЦеЦе Дерьмонюхину.
      - Отстань! Думать мешаешь.
      Дерьмонюхина обогнула зебру и села у нее под хвостом.
      И почему это Кабан, - продолжала думать Кащенко, - пользуется свиньей, как собственной?! Интересы диких зверей попираются! Нужно показать кабану, как себя вести!
      Зебра хлопнула по земле хвостом, чтобы созвать банду, и оглушила Дерьмонюхину. Дерьмонюхина повалилась без сознания на бок.
      Но звери из банды не услышали, как их главарь бьет хвостом. Тогда Кащенко встала, подошла к подвешенной на дереве сковородке, ударила по ней копытом и заржала.
      Тут уже звери услышали. С дерева уронила шишку белка Упырхликова. Шишка ударила дремавшего внизу лося Филиппа и отскочила на ежика Наколкина. Наколкин фыркнул и откатился подальше. Но не так далеко, как было бы надо, потому что лось Филипп в это время потянул ноги и задел копытом ежику по затылку. Наколкин откатился еще на несколько метров, наколов по дороге много листьев и гадюку Веревкину.
      На поляну выбежала кенгуру Бутылкина. У нее из сумки выглядывали уши ее сожителя зайца Динамо. За кенгуру полз крокодил Полботинкин. За крокодилом гордо шел страус Пиноккио. Последним на поляну пришел осел Баратынский с открытым ртом. Баратынский посмотрел по сторонам и спросил ослиным тоном:
      - А чего это вы тут собрались?
      - Собрались тебе навалять, ишак вонючий, - сказал крокодил Полботинкин. Он не любил осла.
      - Иа! - Баратынский хотел убежать, но не успел. Его удержал за хвост лось Филипп.
      - Стой где стоял, - сказал лось.
      На бугор залезла зебра Кащенко и сказала:
      - Звери! Кабан опух! Все вы знаете, кто заблудился у нас в лесу!
      - Иа! - Крикнул с места Баратынский. - У нас в лесу заблудилась свинья Колбаскина Роза Петровна! Иа!
      - Да заткнись ты! - прикрикнул страус Пиноккио, который тоже не любил осла.
      Зебра кивнула.
      - Все звери - братья! Все звери одной крови! И должны пользоваться добычей поровну. Лес - наш общий дом!
      - Лес - наше богатство! - снова перебил Баратынский.
      И тут же получил ногой от страуса. Баратынский налетел головой лосю на задницу, и лось дал ослу копытом по морде.
      - Лес - наш общий дом! - повторила Кащенко. - В лесу все общее! А кабан присвоил себе то, что ему не принадлежит! Давайте же, звери добрые, пойдем и съедим свинью, чтобы в лесу наступила справедливость!
      Все звери своими радостными криками поддержали вожака. Всем хотелось поесть свежей деревенской свининки. Только лосю не хотелось есть свинью. Но он надеялся, что ему позволят в обмен на его долю мяса, воспользоваться свиньей как женщиной. Лось почесал яйца и побежал за бандой.
      ГЛАВА 5
      В КОТОРОЙ КАБАН КУЗНЕЦОВ ПОЕТ О ЛЮБВИ, А ШАКАЛ ВИТЯ ЛЕТАЕТ
      Колбаскина сидела под малиной и гадала на ромашке, когда из кустов вышел попугай Каганович с сигарой.
      - Пррривет, Ррроза! - Каганович щелкнул клювом и почесал грудь. - А пррравда ли, что в деррревне пррринято деррржать канаррреек?
      Роза посмотрела на Кагановича грустными глазами и вздохнула.
      - Правда.
      - А пррравда ли, что канаррреек больше, чем кенарррей?
      - Правда...
      - Эге! Я так и думал! - Попугай заложил крылья за спину и походил взад-вперед перед свиньей.
      - А как ты считаешь, - Каганович остановился и затянулся, - если я прррилечу к хозяевам одиноких канаррреек и пррредложу им потоптать их перррнатых дрррузей для яйценоскости? Они согласятся? - Каганович выпустил дым и прищурился.
      - Ах, деревня! - у свиньи Колбаскиной навернулись слезы. - Там было так хорошо! У меня были такие добрые хозяева! Они кормили меня из корыта вкууусными домааашними объеээдками! Я спала в сарае на сееене и проводила досуг с культурными домашними живооотными! Хрюй!
      - Говоррришь, добрррые хозяева? Эге! - Каганович скрестил крылья на груди и задумался. - Если бы я был добрррым хозяином, разрррешил ли бы я пррриличному попугаю потоптать канаррреек?.. Если бы я был на их месте, то я бы всех их канаррреек...
      - Вдруг послышался топот и на поляну выскочил возбужденный кабан Кузнецов.
      Попугай юркнул в кусты.
      Кабан налетел на Розу, придавил ее к земле и мощно покрыл.
      Насладившись свиньей, Кузнецов сел на траву, вытащил гитару и спел:
      Любви стесняться не надо
      Она для сердца отрада
      Она для смелых награда
      Она затем нам дана
      Чтоб наслаждаться ночами
      С любовью встречей случайной
      Когда так сердце печально
      Стучит в груди кабана
      Любви не надо бояться
      Под белым цветом акаций
      Но если хочешь признаться
      Любовь допита до дна
      Я в поле чистое выйду
      Порою землю копытом
      И там зарою обиду
      У кабана жизнь одна!
      На краю поляны сидел и ел дыню телохранитель Кузнецова бегемот Жаботинский, по кличке Ихтиандр. Вся кожа бегемота была покрыта татуировками. На левом плече была наколота русалка-бегемот. На правом якорь обвитый змеей и надписью "Батон". На пальцах - перстни. На тыльной стороне ладони было написано "СЛОН". На спине наколот акваланг. На животе круглый аквариум с тремя рыбками.
      А у Кузнецова, кстати, были такие татуировки: на груди была наколата цифра 2.20. Никто в лесу уже точно не помнил, что это обозначает, а спросить боялись, но относились к наколке с уважением. На спине у кабана был наколот двуглавый орел, кабанского вида. На плече красовалась голая свинка с шестью титьками. Свинка закинула ногу на ногу, а в руке она держала папиросу.
      Из кустов вышел шакал Витя.
      - Мое почтение, - сказал он бегемоту и приподнял бейсболку. - Я к шефу.
      - По какому вопросу? - бегемот сплюнул косточки.
      - Маляву принес ему от братана, - сообщил Витя.
      Жаботинский, положил дыню на землю, вытер о жилетку руки и сказал:
      - Иди сюда.
      Витя подошел. Бегемот ощупал шакала со всех сторон, вытащил маленький пистолетик и убрал его к себе в карман.
      - Пока у меня полежит, - он ткнул шакала жирным пальцем в живот.
      Витя согнулся пополам, а Жаботинский заржал. Во рту у бегемота блеснули золотые фиксы.
      - Ты чего, Ихтиандр?! Больно же! Синяк у меня будет!
      - Ты сам как синяк, - Жаботинский хлопнул Витю по спине, подталкивая вперед.
      Витя остановился у Кузнецова за спиной, дожидаясь, когда кабан закончит песню.
      У кабана жи-и-и-изнь одна...
      Закончив петь, Кузнецов взял с подноса рюмку водки, опрокинул к себе в рот, закусил желудем и закрыл глаза. Напротив кабана уснула Роза Колбаскина. Колбаскина лежала на боку и посапывала.
      - Кхе-кхе, - покашлял сзади Витя.
      Кузнецов повернул голову.
      - Это ты пришел?! Чего надо?
      - Кхе-кхе! Принес маляву от вашего братишки Краковского. - Витя вытащил письмо и протянул кабану.
      - Читай в слух. Я очки позабыл, - кабан закинул руки за голову и вытянул ноги.
      - Кхе-кхе! - шакал развернул бумагу и наморщился. - Тут написано... меее... Ваш братишка пишет, что ваши общие деньги, которые он вложил в бизнес, пропали...
      - Что?! - кабан вскочил на ноги и чуть не раздавил гитару. - Ну-ка почитай-почитай чьи деньги, куда пропали!..
      Шакал пододвинул листок ближе к глазам и наморщился сильнее.
      - Тут как-то непонятно... В общих чертах... пропали... пишет что... Может это и не ваши деньги... а только его... - Витя посмотрел на Кузнецова и неуверенно улыбнулся. - Я, давайте, шеф, схожу еще за одним письмом, попрошу, чтобы поподробнее написали...
      Кабан ходил по поляне взад-вперед, низко опустив голову. Наконец он остановился, посмотрел перед собой и хрюкнул.
      - Обмозгуем... Какие устные новости?
      Витя переступил с ноги на ногу.
      - Не знаю, как сказать...
      Кабан сверкнул на шакала глазами.
      - Это... Недовольных много, - шакал развел передними ногами.
      - Не понял?!
      - У зверей есть мнение, что ее, - Витя кивнул мордой на Колбаскину и вздохнул, - вашу женщину Розу Петровну... нельзя почему-то съесть... Звери недовольны... Ходят базары, что вы, шеф, того... нарушаете законы природы...
      - Что?! - Кузнецов схватил Витю за грудки и приподнял. - Что ты сказал, шакал?!
      - Ой-ей-ей!.. - Витя задрыгал ногами. - Это не я... Так говорят звери...
      Кузнецов поднял Витю над головой и швырнул в кусты.
      - Кто я, по-твоему?!
      - Вы - царь зверей, - из куста высунулся Витин нос. На мокром носу появилась царапина.
      - Точно! Я царь зверей! Я сам законы природы устанавливаю! А из критиков я делаю ромштекс! Понял, гнида! Так всем и передай, кого увидишь!
      - Ну... Хорошо... Я передам... - Шакал высунулся из куста на всю голову. - Но... все-таки... я не мог не сказать... потому что это конкретные базары...
      - Ну-ка вылези сюда! - попросил кабан.
      Шакал еще немного высунулся.
      - Хрясь! - Кузнецов надел шакалу на голову гитару.
      Шакал захотел юркнуть обратно в кусты, но не смог. Кузнецовская гитара на голове не давала ему такой возможности.
      Кузнецов взял гитару за гриф, поднял вместе с шакалом, раскрутил над головой и швырнул.
      Шакал в гитаре пролетел над Жаботинским, который ел вторую дыню. Бегемот выхватил пистолет и стрельнул в Витю, но промазал. Витя плюхнулся в воду вниз ногами и поплыл по течению, думая горькие мысли.
      Когда шефу говоришь правду, - думал Витя, - можно поплатиться головой!
      Кабан растолкал Розу Петровну и мощно ее покрыл, чтобы снять стресс.
      ГЛАВА 6
      В КОТОРОЙ К ПЕТУХУ МОИСЕЕВУ ПРИЛЕТЕЛ АНГЕЛ
      Петух Моисеев сидел на заборе и думал, что в деревне жить плохо. В деревне невозможно найти интересного партнера с образом мыслей. Какая ирония судьбы, - думал Моисеев. - Мне с моей тонкой организацией родиться в деревне для того, чтобы орать по утрам и топтать глупых куриц!
      Внизу ходили курицы и клевали пшено и перловку. Моисеев опустил голову на бок и презрительно прищурился. Ну, хоть бы был на деревню еще один петруша! А то ж одни тупые индюки с соплей на клюве! Под страхом смерти не стал бы я с индюком! Фу!
      Внизу закудахтали куры, требуя внимания к себе!
      Да пошли вы! Моисеев демонстративно отвернулся и скрестил на груди крылья.
      Куры стояли внизу и смотрели вверх. А одна, самая наглая, курица Табакова сказала:
      - Кут-кудах! А вот мы пожалуемся хозяину, что у нас яиц нету, потому что ты нас не топчешь! И тебя того! И возьмут нормального мужика на твое место!
      У, тварь! Моисеев прыгнул с забора на Табакову и злобно оттоптал. Ее страстные кудахтанья раздражали его еще больше. Получай!
      Наконец Табакова вылезла из-под Моисеева, встряхнулась и сказала:
      - Можешь же, когда захочешь!
      Остальные куры тоже начали требовать. Но Моисеев отрезал:
      - Все! Больше не могу! Эта тварь Табакова из меня все соки выпила! Остальные вечером! - И пошел в курятник.
      В курятнике Моисеев сел на жердочку и загрустил.
      - Пррростите, уважаемый! - услышал он голос сверху.
      Моисеев поднял голову и не поверил глазам. На потолке, зацепившись лапами за крючок, висела невероятной красоты птица! У нее были перья всех цветов радуги, большой горбатый зеленый нос и круглые синие глаза. На голове у птицы была оригинальная прическа - поставленный красный чубчик. Птица курила длинную тонкую сигару.
      - Ррразрррешите пррредставиться! Каганович. Попугай.
      - Моисеев. Петух.
      - Пррростите, уважаемый, петух! Нет ли в вашем доме канаррейки?!
      - Что вы! - Моисеев махнул крылом. - Канарейки живут в интеллигентных домах! А здесь живут только глупые куры, среди который мечется ваш покорный слуга, - петух уронил голову.
      - Куррры? Это те товаррристые птички, которррых я видел на улице?
      - Именно!
      - Это интеррресно! - Попугай перелетел с потолка на стену и приложился глазом к дырочке от сучка. - Интеррресно! - Он перебирал ногами и крутил хвостом. Хвост у попугая был просто чудо! Передел мечтаний!
      - А вы им кем пррриходитесь? - спросил Каганович, не отрывая глаза от дырочки.
      - Да как вам сказать, - Моисеев покраснел. Ему было очень неудобно признаваться этому прекрасному юноше, что он тут делает. - Я узник! Невольник чести! - петух отбросил крыло.
      - Как это, как это? Попали, что ли, на бабки?
      - Что-то в этом роде... Меня шантажируют! Меня принуждают заниматься унизительным делом!.. Топтать куриц, - Моисеев закрыл лицо крыльями и всхлипнул. - Если я не буду этого делать, мне отрубят голову и сварят в кастрюле с лапшой!
      - Кррруто! - Попугай оторвал глаз от дырочки и посмотрел на Моисеева. Но что-то я не въеду в ваши рррасклады!
      - Ну, как вам объяснить... Ко-ко... - Моисеев провел крылом по гребешку. - Если вы родились с тонкой душевной организацией, то вам невыносимо тяжело приспосабливаться к нормам общественной морали... Ко-ко...
      - Так-так! - У Кагановича блеснули глаза. Он перелетел со стены на жердочку и сел рядом с петухом. - Может быть вам нужен помощник? Нельзя ли это устроить?
      - Как? Ко-ко!.. Вы хотите тут остаться?!.. Со мной?!..
      - Ну, да... Почему нет?..
      - Ко-ко!.. О, небо! - Моисеев сложил крылья перед собой, посмотрел в потолок и подогнул ноги в коленях. - Спасибо тебе, что ты услышало мои молитвы и прислало в этот всеми забытый курятник ангела, прекрасного и самоотверженного юношу!
      Каганович подумал, что петух явно чокнутый. Несет какую-то муть, когда у него под боком такая лафа!
      - Так чего? Я остаюсь?..
      - Конечно-конечно! Ко-ко! - Петух прищурился. - Никогда прежде не видел я такого красивого хвоста, как у вас! Не позволите ли вы мне потрогать его? - Моисеев зарделся, и у него на голове задрожал гребешок.
      - Трррогайте на здоррровье, - Каганович повернулся к петуху спиной и подумал, что его проект наконец-то осуществился. Обычно, все мечты Кагановича ничем хорошим не заканчивались. Когда-то его соблазнили большие глаза одной совы и он, наслышанный про то, что днем сова ни фига не видит, решил залезть к ней в дупло под видом мужа, филина Вафлина. Каганович залетел в дупло, сразу нащупал там сову и стал к ней пристраиваться. Кто тут? - спросила в темноте сова. Это я, твой супруг Вафлин! Ух! Ух! Но этот проект он плохо продумал. Совы в дупле не оказалось. Сова поругалась с мужем и ночевала в дупле у мамы. А в этом дупле сидел сам Вафлин. Кагановичу не удалось его провести и Вафлин жестоко побил попугая, и пообещал в следующий раз оторвать ему одно место... Но теперь Каганович понял, что наконец-то у него получилось стать кузнецом своего счастья. Сейчас он вылетит и спикирует сверху прямо в кучу куриц и будет их топтать-топтать-топтать всех без разбора. От возбуждения у Кагановича поднялся хохолок, и он быстро-быстро стал переступать с ноги на ногу!
      - Ко-ко! - вдруг на спину Кагановичу вскочил петух и принялся его топтать.
      Мгновенно Каганович все понял. До него дошло с кем он имеет дело. Попугай крепко обхватил жердочку ногами и крутанул солнышко. Моисеев полетел головой в угол.
      - Ко-ко! - вскрикнул петух.
      Попугай хотел надавать Моисееву по первое число, но тут ему в голову пришла оригинальная идея...
      ГЛАВА 7
      В КОТОРОЙ КАГАНОВИЧ НАШЕЛ СВОЕ МЕСТО В ЖИЗНИ
      Каганович сидел на заборе очень довольный. Внизу ходили счастливые куры. Каганович прищурился на солнышко. Как это здорово ему удалось отделаться от Моисеева! Хорошо, что он сдержал свои эмоции и подчинил их воле разума. Он втер пете, что раньше и сам он был такой, потому что в лесу, откуда он прилетел, все такие. Но постепенно он, попугай, пресытился, как извращенец, и специально прилетел в деревню, чтобы попробовать чего-нибудь новенького. Но вот если Моисеев желает найти себе друзей, то ему нужно прямиком идти в лес. Дикие животные живут по совершенно иным законам, чем домашние. Потому что домашних животных принуждают к гетеросексуальности их хозяева, которым выгодно, чтобы животные плодились. Хозяева наживаются на процессе их размножения. А дикие звери сами себе хозяева - хотят размножаются, не хотят - не размножаются, а предаются разнообразным поэтическим извращениям. Называется - делократия. У петуха засверкали глаза, и он выразил желание немедленно отправиться в лес. Каганович сказал ему, что он может не волноваться за курятник, что он, попугай, пока за него здесь подежурит, и если Моисеев захочет вернуться (что вряд ли) - курятник будет в полном порядке. Каганович посоветовал Моисееву сказать в лесу, что он от него, и тогда дикие звери уж точно устроят петуху королевский прием. Напоследок, попугай посоветовал Моисееву, если тот хочет предаться истинному извращению, пообщаться с главными извращенцами леса - медведем Брауном, кабаном Кузнецовым и воробьем Кутузовым. Моисеев несколько раз повторил вслух их имена, чтобы не забыть, и побежал в лес.
      - Счастливого пути! - Каганович усмехнулся, спрыгнул с забора и потоптал курицу Табакову.
      - Вы тако-кой мужчина! - Табакова отряхнулась. - Мы уж думали, что так и помрем нетоптаные!
      - Ко-ко-ко! - закудахтали остальные курицы и закивали.
      - Наш хозяин будет вами очень довольный!
      - Он вас будет кормить как родного.
      - Это хорррошо! - Каганович был счастлив. Он думал, что ему придется прятаться в курятнике, а теперь узнал, что может свободно разгуливать, где хочет и получать еще нормальные харчи.
      ГЛАВА 8
      В КОТОРОЙ СВИНЬЯ КОЛБАСКИНА ОБЪЯСНЯЕТ СЛОНУ НОСОВУ РАЗНИЦУ МЕЖДУ ДОМАШНИМИ И ДИКИМИ ЖИВОТНЫМИ
      Последним узнал про Розу Петровну Колбаскину слон Носов. Слон не был членом ни одной банды. Все звери с детства были поставлены в дикие лесные социальные условия, когда хочешь, не хочешь, а приходилось вступать в преступную группировку, чтобы тебя не съели. А слон Носов, благодаря своим габаритам, мог не опасаться за жизнь, сохраняя при этом независимость. Банды, конечно же, пытались привлечь Носова чисто для веса. Кому же не охота иметь у себя такого монстра?! Но слон отказывался. Однажды кабан Кузнецов провалился в болото и его чуть не засосало. Хорошо, что рядом оказался Носов. Носов вытащил кабана хоботом, и Кузнецов назвал его братом, сказал, что отныне он его вечный должник и Носов может просить у него, что хочешь. Но Носов ничего не стал просить. Чего ему надо-то? У него и так все было независимость, мудрость, и длинный хобот, которым он мог срывать с верхушек деревьев самые вкусные листья и плоды, и пить из глубин водоемов самую чистую и холодную воду. Ну что еще надо слону? Натура у Носова была добрая и справедливая. Никого из зверей слон зря не обижал. Только если увидит сверху, какую-нибудь несправедливость, сразу даст по голове хоботом и скажет: Больше так не делай! И лесные слухи слона тоже не интересовали. Поэтому и про Колбаскину он узнал последним.
      Носов гулял, как обычно, по лесу, срывая с верхушек вкусные вещи и отправляя их к себе в рот, когда услышал внизу всхлипывания. Кого-то, блин, обидели... Кто-то внизу страдает... Он медленно опустил голову и увидел под кустом свинью Колбаскину. Колбаскина гадала на ромашке и всхлипывала, утирая пятачок лопухом.
      Носов влюбился с первого взгляда.
      - Здравствуйте, - сказал он. - Я - слон Носов.
      Увидев слона, Колбаскина моментально перестала плакать и отодвинулась подальше в кусты.
      - Не бойтесь, я вас не обижу... Кто вас обидел?
      - Я - свинья Роза Колбаскина из деревни, - свинья вздохнула. - Меня никто особенно не обижает. Только я очень скучаю по дому, потому что я очень привыкла к тем условиям, а к этим диким условиям я привыкнуть никак не могу. Я домашнее животное, а у домашних животных все по-другому. Разница между домашними и дикими животными такая большая...
      - Какая же между ними разница? - спросил Носов, который любил узнавать все новое.
      - Домашние животные служат человеку. Он их разводит, заботится о них и ухаживает за ними. А потом их кушает. Это очень по справедливости.
      - Как же это? - удивился Носов. - Что же тут справедливого? Это же ужасно!
      - Не ужасно, а прекрасно покидать этот мир, достигнув наибольшего в нем веса! Вы достигаете наивысшей точки, не знаете старости и связанных с нею проблем.
      - Интересно, - Носов задумался. Он почесал хоботом за ухом и спросил. А еще чем-нибудь отличаются домашние животные?
      - Селекцией, - Колбаскина положила на землю ромашку и показала слону бедро. - Видели вы у кого-нибудь в лесу такую ножку?
      Слон помотал головой с хоботом.
      - Еще бы! Потому что я являюсь результатом селекции! Это здесь в лесу все спариваются без всякого высшего смысла и производят низкокачественное потомство! А вот чтобы меня, например, произвести, специально выписывали из другой страны породистого хряка Рональдо Грильмаса, чтобы он покрыл мою породистую маму Звезду Востока! И знаете, сколько в моей маме было тогда килограмм?
      - Сколько? - спросил Носов.
      - Пятьсот килограмм!
      Ого! Ничего себе! - сказал Носов из вежливости, хотя, сами понимаете, для слона это была не цифра, конечно.
      - Я спала в теплом сарае, ела из корыта хозяйские объедки, общалась с культурными животными - с гусем Лапкиным, с козой Кошелкиной, с бараном Родригесом, с коровой Зыкиной, с овцой Репиной, с собакой Павловой и с кошкой Сарафановой, с курицами и их петухом Моисеевым, интеллигентнее которого, я вообще никого не знаю... Вечерами мы собирались во дворе и беседовали о культурных событиях. Моисеев рассказывал нам, что есть на земле город. Город, это такое место, где все культурно и очень красиво. Там такие высокие дома, на которые не может залететь ни один петух!
      - Кажется, я знаю, про что вы говорите. У нас в лесу есть такое место. Когда-то давно, когда мой дедушка слон Хоботович топтал эту землю, в том месте жили люди. А теперь там живут бандерлоги. Мартышка Зверчук оттуда. Если хотите, я могу вас туда отвезти.
      - Хрюй! - Колбаскина вскочила радостная на ноги, но тут же опять погрустнела и села под куст. - Хрюуууй, - она опустила голову на грудь. Нет, ничего не получится...
      - Но почему же?! - протрубил слон.
      - Я боюсь кабана Кузнецова... Он заявил на меня права... Он говорит, что я его свинья для персонального покрытия. Он запретил мне уходить с поляны...
      - Кузнецов мой брат, - сказал Носов. - Мы с ним договоримся.
      - Правда? - Колбаскина перестала всхрюкивать.
      - Да, - слон кивнул головой с хоботом.
      - Мне кажется, что вы хороший мужчина... Надежный слон...
      - Носову стало очень приятно от таких слов. Он маленько порозовел и его большое сердце застучало в груди немного побыстрее.
      - Давайте, я вас отвезу, куда и собирался, - он присел на одно колено и протянул свинье свой хобот.
      - Вы хотите, чтобы я поехала на вас верхом?
      - Мне бы это было очень приятно.
      - Хрю-хрю! Как это романтично! Я еще никогда ни на ком не ездила! Колбаскина села на хобот, как на качели, и слон перенес ее на спину. - Хрюй! Как на качелях! У меня кружится голова! Хрюй! Я боюсь!
      - Держитесь, пожалуйста, покрепче за мои уши! Вам удобно?
      - Удобно.
      Слон поехал. По дороге в город слон срывал хоботом самые вкусные плоды и листья с макушек деревьев и вручал их Колбаскиной. Колбаскина ела, похрюкивая, и вертела головой. Ей было необычно смотреть на все сверху вниз.
      - Вы такой бесстрашный слон! Вы все время смотрите с такой высоты и не боитесь упасть! А вот я, не успела немного на вас посидеть, как ужасно испугалась. Только и успокаивает то, что подо мной меня поддерживает такой большой и надежный во всех отношениях мужчина, который может не только защитить женщину, но, - она откусила от лесного яблока, - но и... хрум-хрум... обеспечить достойное времяпровождение... Хрум-хрум... Некоторые не понимают, что для женщин главное не интимная близость... хотя это, конечно же, тоже важно... Хрум-хрум... Но важнее для женщины - внимание... А ваш... хрум-хрум... извините меня, брат только о себе думает... Налетит... хрум, - свинья доела огрызок и выплюнула со слона косточки, - покроет, и давай на гитаре бренькать!.. Я, конечно, не против музыки, потому что музыка повышает аппетит и обеспечивает прибавление веса... Но вот если бы он сказал мне: Роза, давайте я сыграю вам серенаду!.. Вот я бы тогда послушала. А то сядет и играет для своего собственного развлечения всякую ерунду... Кабаны, кабаны, не носите штаны...