— Какие там фантазмы! Вот, смотрите! — Костя показал на примятую траву.

— Ну и что, — доктор пожал плечами. — Бежала зебра, легла на траву отдохнуть.

— Этот Жаров вечно сочиняет какую-то чушь, — сказал Ласточкин. — Эх, Костя, если бы не твой день рождения… — и махнул рукой.

Костя выглядел растерянным.

— Побежали купаться, — предложил Вова.

Петя, Вова и Костя побежали на берег.

— Отавай жемчужину, — говорил на бегу Петя.

— Не отдам! — Костя вырвался вперёд.

— Не отдашь?! — догнал его Вова.

— Нет! — Костя прибавил ходу.

Тяжелее всего приходилось Ласточкину, потому что он был очень полный и страдал одышкой. Но он все-равно не сдавался.

— Значит нет?! — закричал Вова.

— Это твоё последнее слово?! — закричал Петя.

— Да!

Петя рванулся вперёд и сделал Косте подсечку. Костины ноги оторвались от земли и полетели вслед за головой прямо в огромное хлебное дерево. Голова достигла ствола первой, смягчив собою удар ног. Жаров рухнул на землю.

Подбежали Петя и Вова.

— Вова, — сказал Петя, — не помнишь ли ты, в каком кармане у него жемчужина?

— Точно не помню.

— Придётся обыскать, — Ласточкин залез к Жарову в карман, вытащил оттуда электробритву на батарейках. — Пригодится, — и взял себе.

В другом кармане нашли жемчужину.

— Вот теперь пошли купаться, — сказал Петя.

— А что же нам теперь делать? — спросила Тася, когда Костя, Вова и Петя ушли.

— Не знаю, что и делать, — Таня развела руками. — Настроения никакого… Но мы же должны что-то придумать… Все-таки у Кости день рождения.

— Что же мы можем придумать? — грустно сказала Тася. — Мы что-нибудь придумаем, а звери опять все испортят.

— Из того, что вы успели мне рассказать и из того, что я видел собственными глазами, — сказал доктор, — я понял, что у этой группы зверей есть определённый злой умысел. Испортить нам пикник. Как мужчина, я беру на себя обязательство изловить и изолировать хулиганов.

Углубившись в джунгли, Галкин приложил руку ко рту и заухал совой. Из зарослей ему ответили. Вскоре появился негр Луис с обезьяной подмышкой.

— Ах ты жестокий негр! Отпусти немедленно эту бедную обезьянку.

Луис удивлённо посмотрел на доктора.

— Масса доктор, вы говорите чего-то не того!

— Все того… Больше я не нуждаюсь в твоих услугах. Больше я не буду платить за обезьян.

— Почему так масса доктор говорить? Мои негры ловить для масса доктор самых хороших суперобезьян!

— Теперь все обезьяны мои бесплатно! Я — король обезьян.

— Масса доктор?.. Король обезьян — Мишка Жуков. Это хорошо известно.

— Король умер, — Галкин показал Луису свисток. — Да здравствует король Павел Христофорович Галкин.

— Набанданга! — Луис поклонился и передал обезьяну Галкину.

Галкин опустил её на землю и погладил по голове.

— Беги, детка, подрасти ещё. — он повернулся к Луису. — Пошли, я покажу тебе фокус.

Галкин и Луис вышли на поляну. Доктор вытащил из кармана свисток и посвистел.

Со всех сторон начали собираться обезьяны. Скоро уже вся поляна была заполнена ими. Обезьяны, подняв брови, смотрели на доктора, который все дул и дул в свисток. Наконец он прекратил свистеть и сказал:

— Слушайте меня, обезьяны! Я — ваш новый король! Павел Христофорович Галкин!

Прошу любить и жаловать.

Обезьяны недовольно загудели.

— Без шума! — доктор протёр платочком пенсне. — Я продолжаю! У вас начинается новая жизнь! Я буду из вас людей делать!

Животные притихли.

— Отныне вас больше не будут ловить негры, все будет происходить на добровольных, хе-хе, началах.

Галкин заложил руки за спину и прохаживался взад-вперёд перед стадом.

— Кстати, от прежнего короля мне достались в наследство его жены. Теперь это мои жены. — Он прищурился и поглядел на обезьян. — Жены, шаг вперёд!

Никто не вышел.

— Хорошо, обойдусь без жён… — доктор повернулся к негру. Как тебе нравится, Луис, представление?

— Масса доктор, это очень хороший шоу! Я долго жиль и много видель хороший шоу, но такого великолепный супершоу я не видель никогда! Это шоу похож на похороны черномазых бандитов в Новом Орлеане! — Луис вознёс руки к небу и закатил глаза.

— Но, масса доктор, что же теперь делать бедным неграм, если у них перестали покупать обезьянок. Где неграм брать бабки?

— Потерпи немного. Скоро настанет такое время, когда белым и цветным не придётся будет больше работать. За них станут работать обезьяны.

— Мой не понимать. Как возможно заставлять обезьянка работать? Обезьянка не любит работать ещё больше чем негры!

— Все так, но это будут уже не те обезьяны, которых ты видишь перед собой. Это будут обезьяны переделанные. Я знаю как переделывать обезьян в людей.

— О! В людей! — восхитился Луис. — В белых или чёрных?

— Хм! В каких угодно! Хоть в горошек!

— Не надо в горошек, масса доктор. Надо делать белых людей. Белый кожа это самый лучший цвет.

— Я понял тебя, старая лиса, — Галкин улыбнулся. — Ты хочешь, чтобы белые люди работали на негров! Ну что ж, вполне естественное желание. Пусть будет так…

Луис, — вспомнил доктор, — я позвал тебя сюда не только для того, чтобы показать тебе великолепное шоу. Я позвал тебя для дела. В джунглях появились зебра, собака динго и вонючая обезьяна. Я рассчитывал, что вонючая обезьяна явится на мой зов вместе с остальными хвостатыми, но, как видно, обезьяна с материка ведёт себя не по правилам. Если ты поймаешь для меня всех трех зверей, я заплачу тебе как за пять обезьян.

— Оу! Это хороший бизнес! — обрадовался негр. — Луис уже скучать без работа!

Вова и Петя вышли на берег. Вышли на берег Петя и Вова.

— Сначала искупаемся, а потом постираем одежду, — сказал Вова, снимая грязные штаны.

Друзья разделись и забежали в воду по пояс.

— Мне кажется, что я только и делаю, что отмываюсь от экскрементов. — Вова потёр голову.

— Все самое страшное позади, — успокоил его Петя, прочищая уши. — Зато все получилось так, как мы задумали. Костя обделался, плюс к тому — мы теперь с тобой богачи! У нас в руках морское сокровище. Ты что будешь делать, когда мы получим деньги?

— У меня давно есть мечта — сделать из мрамора настоящий памятник Робинзону. Я хочу, чтобы памятник Крузо стоял на вершине вулкана, взметнувшись ввысь на сто метров, в одной руке — ружьё, а в другой — факел, чтобы с проплывающих в море кораблей было видно как мы хорошо живём даже ночью.

— Здорово! — цокнул языком Петя. — Мне так нравится эта идея, что я готов отдать на памятник и свою половину. Пусть Крузо будет длиной не сто, а двести метров!

Но прежде мне необходимо кое что купить. Я хочу купить ковбойские сапоги и куртку с лапшой.

— Поплыли наперегонки? — предложил Вова.

— Давай.

Друзья заработали руками и ногами, удаляясь от берега…

На берег выскочила вонючая обезьяна. Она села рядом с брошенной одеждой и стала чесаться. Вдруг обезьяна заметила ползущего по песку жука-носорога. Она прекратила чесаться и уставилась на жука. Ей пришла в голову идея поохотиться.

Обезьяна принялась скакать вокруг жука и стучать ладонями по земле рядом с ним.

— У-у-у!

Жук перевернулся на спину и прикинулся мёртвым. Обезьяна схватила его двумя пальцами и поднесла к морде, чтобы получше разглядеть сколько у него ног, какой у него острый рог и блестящие крылышки.. Неожиданно жук выплеснул обезьяне в нос струю едкой жидкости. Обезьяна взвизгнула, кинула жука и схватилась за нос.

Подержавшись немного за нос, она покосилась на одежду, почесалась, взяла вовины штаны, одела их задом наперёд и стала носиться по берегу, визжа от радости. На берегу появилась собака динго. Обезьяна запрыгнула на собаку и животные умчались в лес, догонять полосатую подружку…

Вова и Петя лежали на воде животами вверх.

— Когда мы поставим такой памятник Крузо, — рассуждал Петя, — нас все сразу зауважают. Костя Жаров умрёт от зависти.

— Со всего мира к нам станут приезжать туристы, чтобы своими глазами увидеть Крузо на вулкане и сфотографироваться рядом с ним. — подхватил Вова.

— Зыканско!

Петя представил, как на остров со всего мира приезжают туристы с фотоаппаратами и всем им хочется сфотографироваться с Петей и Вовой на фоне памятника Крузо…

Возле памятника стоит столик под зонтиком. На зонтике написано «Петя и Вова». За столиком сидят Петя и Вова и пьют прохладительные напитки. Петя сидит в ковбойских сапогах и куртке с лапшой. Экскурсовод Таня Иванова подводит к ним группу японских туристов с фотоаппаратами: «Перед вами самые благородные мужчины, которые, заполучив в руки бесценные сокровища, не поддались искушению употребить их в личных целях, а употребили их на создание величайшего памятника Крузо, чтобы с проплывающих мимо острова кораблей было видно, как мы хорошо живём.» Вспышка. Вспышка. Вспышка. Петя сидит с полуприкрытыми глазами и сплёвывает на землю, показывая, что он выше комплиментов…

— Петя, это ты меня за ногу дёргаешь? — крикнул Вова, прервав Петин поток воображения.

От неожиданности, Петя дёрнулся и хлебнул воды.

— Ты чего, обалдел? — спросил он, отфыркиваясь.

— А-а-а! — вдруг крикнул Вова и исчез под водой.

«Осьминог-убийца!» — пронеслось в голове у Ласточкина. Петя испугался и ему захотелось на берег. «Но я же не могу бросить Моржова друга!» —он нырнул с открытыми глазами и увидел как осьминог-убийца, обхватив одним щупальцем Вову, другим загребает воду, пытаясь утащить Моржова на дно. «Хорошо ещё, — подумал Петя, — что у осьминога-убийцы осталось только два щупальца.» Он схватил убийцу за свободную ногу и потащил на себя. Осьминог отдёрнул скользкую зеленую ногу с присосками и попытался обхватить ею толстого Петю. Но для толстого Пети ноги оказалось явно недостаточно. Осьминог рассудил, что с двумя зайцами сразу ему не справится, отпустил Петю и стал грести ко дну. Петя схватил Вову за шею, не давая осьминогу оттянуть друга. В какой-то момент, он почувствовал, что больше не в силах удерживать Вову за шею. Тогда Петя решил сменить тактику. Он набрал воздуха, поднырнул под осьминога и стал толкать того наверх. От такого неожиданного манёвра, осьминог-убийца растерялся и выпустил чернила. Пете залило глаза. Он вообще-то не знал, что делать дальше, но, пока ему ещё хватало воздуха, продолжал толкать осьминога. Оказавшись на поверхности, Ласточкин ударил монстра кулаком в глаз. Осьминог вытащил из воды свободное щупальце и со всего размаха хлестнул им Петю. Петю отбросило в сторону животом вверх. Он открыл глаза и увидел, как гигантская птица марабу, сложив крылья, с огромной скоростью падает на них с неба. «Ну все! — Петя закрыл глаза. — Конец!..» А когда открыл, увидел как марабу пытается унести осьминога с Моржовым в щупальцах. Петя схватил Вову за ноги. Марабу бешено замахала мощными крыльями, но поднять в воздух всех троих даже ей было не под силу. Осьминог-убийца здорово растянулся и стал похож на кусок гутапперчивой резинки. Наконец он не выдержал и отпустил Вову. Гигантская птица марабу взмыла в небо с осьминогом в когтях и полетела по направлению к вулкану.

Костя Жаров с закрытыми глазами лежал под деревом, раскачивая головой, и стонал. Костя бредил. В его затуманенном рассудке рождались картинки одна другой удивительнее… Из оранжевого леса вышел длинноусый дедушка Шишкин и подошёл к Косте.

— Ты, Костя Жаров, валяешь дурака, — сказал он и пропал.

— Где ты, дедушка? Я тебя не вижу!

— Я стою сзади тебя.

Костя обернулся.

— Где же ты, дедушка Шишкин? Я тебя не вижу, — и повернулся ещё.

— Эх, Костя, несерьёзный ты тип. У него сегодня день рождения, а он такой глупый…

Кто-то потряс Костю за плечи.

Жаров открыл глаза.

Над ним склонился Михаил Жуков, король обезьян.

— Король, вы живы? — спросил Костя слабым голосом.

— Король жив, — ответил Жуков. — А с вами, все в порядке?

— Со мною все в порядке. К счастью для меня, моя голова здорово смягчила удар ногам. Моя голова сильно разбилась, но ногами я могу хорошо ходить.

— Голова до свадьбы заживёт, —сказал король обезьян, поправляя на животе леопардовую шкуру. — Мне тоже сегодня было плохо. Думал, помру. А потом ничего… Зато скоро я смогу умереть совершенно спокойно, потому что я точно знаю, зачем черномазые крали обезьян.

— Зачем же они крали? — спросил Костя, поднимаясь на колени.

— Они выполняли задание доктора Галкина! Он научился делать из обезьян людей и превращать их в рабов! С их помощью он хочет управлять миром! Можете себе представить, что будет?!

— Этого быть не может, — покачал головой Костя. — Крузо писал, что обезьян превращает в человека долгий путь эволюции.

— Крузо осел, — Жуков поморщился. — Галкин научился ускорять и тормозить эволюцию! Я точно не знаю как… Но когда-то на острове жил такой один профессор, который творил чудеса. И похоже, доктор Галкин воспользовался плодами его трудов.

— Что же такого он делал?

— Из икры морских коньков у него вылуплялись цыплята.

— Не может быть!

— Я сам видел… На острове поговаривали, будто профессор Уткин обучился этому у чёрного шамана, жившего в пещере на вулкане.

— Постойте, постойте, — вспомнил Костя. — Доктор Галкин что-то говорил нам про профессора Уткина и обещал рассказать сегодня подробную о нем историю.

— Значит я не ошибся — все так и есть!

— Но что же нам делать?!

— Прежде всего нужно как-то вернуть похищенный им свисток. Этим свистком можно вызывать обезьян. Пользуясь им, злодей может быстро истребить их всех. Вот лично меня посетила такая мысль, — Жуков почесал под шкурой грудь. — Продать жемчужину, которую я тебе дал, и купить на эти деньги у Галкина свисток!

Воспользоваться, так сказать, его алчностью.

— Отличная идея! — согласился Костя. — Если это может спасти обезьян… — Он стал шарить по карманам.

Жемчужины не было.

— Жемчужины нет! — воскликнул он.

— Где же она?!

— Её украли Петя и Вова.

— Один — такой толстый, а второй нет? — спросил Жуков.

— Да, это они. Вы их знаете — это те самые Петя и Вова, которые мучили в яме обезьяну.

— Если бы я их знал! — вскричал Жуков. — Я бросил бы к ним в яму горящую палку, чтобы самопроизвольный взрыв скопившихся на дне ямы газов закинул их на самое высокое дерево!

Луис и Вовин негр Гарри пробирались сквозь джунгли. Они охотились на трех животных, за которых доктор Галкин пообещал неплохие деньги.

— Когда мы получим бабки, — рассуждал Гарри, — я куплю себе плеер.

— Я тоже куплю себе новый плеер, — сказал Луис. — Когда живёшь в джунглях, без плеера, приятель, не обойтись. Падибудабу!

Доктор Галкин нёс из ресторана полные сумки. Таня и Тася шли позади.

— Доктор, вам не тяжело? — спросила Таня.

— Нормально, — ответил доктор.

— Надо было нанять негров-носильщиков…

— На мой взгляд, не очень удобно взваливать всю чёрную работу на негров. Они ничем не хуже белых. Я лично против эксплуатации человека человеком. Я мечтаю о таком обществе, где люди все равны и никто не работает.

— А кто же тогда все будет делать?

— Об этом вы узнаете позже.

— Павел Христофорович, вы все время только обещаете рассказать, а ничего не рассказываете.

— И что же я вам обещал?

— Вы, например, обещали рассказать о профессоре Уткине и так ничего и не рассказали.

— Обязательно расскажу вам, и вы удивитесь, насколько окажутся связанными между собой эти два моих обещания. Но давайте прежде доберёмся до места и за время, пока вы будете готовить стол, я расскажу вам, что обещал.

Вова и Петя сидели грустные на берегу.

— Вот сволочь этот Жаров! — сказал Вова. — Ты мне говорил, а я не верил… Я только не понимаю, зачем он ещё и штаны стащил?

— Поиздеваться…

— Не удалось нам возвести памятник Крузо, — Вова вздохнул.

— Сволочь, — сплюнул Петя. — Такой как Жаров не станет тратить денежки на памятник.

— Давай подадим на него в суд! Когда судьи узнают, какое хорошее дело мы задумали, они непременно отберут у Жарова жемчужину и отдадут нам. А его посадят в тюрьму.

— А как мы докажем, что жемчужина у Жарова? Он же не такой дурак, чтобы всем её показывать. Тем более никто не поверит, что такие большие жемчужины вообще бывают. У нас нет свидетелей…

— Жуков — свидетель. Король обезьян.

Петя усмехнулся.

— Если даже он ещё жив, навряд ли он пойдёт в суд свидетелем.

— Во всяком случае, другого свидетеля у нас нет. Надо попробовать.

— Ты чувствуешь, Гарри, — какая вонь?

Гарри понюхал.

— Пахнет оттуда.

— Сдаётся мне, черт побери, что где-то рядом вонючая обезьяна.

— Ну и воняет, — Гарри скривился. — Вот это дерьмо! Это самое вонючее дерьмо, которое мне доводилось нюхать!

— Это супердерьмо! — сказал Луис. — Мы хорошо заработаем!

Негры раздвинули кусты и увидели на поляне зебру. Зебра щипала траву, а через неё прыгали собака динго и обезьяна в штанах.

— Как в кино! — сказал Луис.

— Обдолбанные засранцы! — добавил Гарри.

— Нам повезло. Все на месте. — Луис потёр руки. — Куплю плеер, устрою вечеринку.

Танцы.

Гарри вытащил из рюкзака сеть. Негры залезли на дерево и скинули громадную сетку вниз на животных.

Обезьяна завизжала, собака загавкала. Только зебра продолжала спокойно щипать траву.

Негры быстро спустились вниз и вбили по краям сетки длинные железные колышки, чтобы животные не смогли убежать.

Охотники хлопнули друг другу по рукам.

— Сдаётся мне, — Луис поковырял в зубах спичкой, — что доктор нам должен больше, чем за пять обезьян.

— Ещё бы! — Гарри положил в рюкзак молоток. — Если бы я знал, что это дерьмо будет так вонять, я бы никогда не согласился.

— Пусть доктор заплатит побольше, иначе мы их ему не отдадим.

— Не отдадим!

Негры решили показать доктору только одну обезьяну, а остальных зверей придержать и отдать после того, как Галкин ещё подраскошелится.

Когда вынимали обезьяну, Гарри заметил:

— Послушай, черномазый, на этой чёртовой обезьяне штаны масса Вовы… Только сильно грязные. Все в дерьме.

— Вот дерьмо! Откуда у этой дерьмовой мартышки штаны масса Вовы?! Может дикие звери сьели его и обезьяна взяла штаны на память?

— Мама! — зарыдал Гарри. — Масса Вова был хороший господин! Он никогда не обижал Гарри! Проклятые звери, — негр пнул собаку под сеткой. — Зачем вы его съели?! — и стукнул зебру по голове рюкзаком.

— Послушай, Гарри, — сказал Луис. — Надо снять с обезьяны штаны, чтобы не подумали, что это мы сьели масса Вову.

Гарри перестал плакать.

— О! Хорошая идея! Их надо снять ещё и потому, что не хотелось бы мне стирать эти дерьмовые штаны.

Негры сняли с обезьяны штаны, закинули их на кусты рододендрона и повели обезьяну за руки к доктору, зажав пальцами свои чёрные носы.

Таня и Тася вытащили из сумок продукты и занялись сервировкой стола. Доктор Галкин сидел на бревне и чистил картошку.

— Доктор, вы обещали нам рассказать про Уткина, — напомнила Таня.

— Вы не забыли?

— Я помню, — Галкин бросил чищенную картошку в котелок с водой.

— Вы расскажете нам, когда придёт Костя?

— Собственно, Костю можно и не ждать… Вы сами ему потом перескажите, если захотите.

— Тогда рассказывайте.

— Хорошо… И так, я начинаю, — доктор Галкин отложил картошку, достал из кармана портсигар, закурил, выпустил в небо струю дыма, посмотрел задумчиво на голубое пламя над дровами в костре и произнёс. — Как-то хмурым осенним днём, в пору тропических ливней, я вышел из дома и пошёл в ресторан «Миклухо Маклай», чтобы пропустить там рюмочку-другую коньяку. Лил дождь, и когда я дошёл до ресторана, я совершенно вымок. Ресторан оказался закрыт, протекла крыша, и мне ничего не оставалось, как пойти обратно. По дороге назад я встретил Карла Мокеевича Челищева, архивариуса. Мы перекинулись несколькими фразами и Карл Мокеевич предложил зайти к нему на работу, пропустить по рюмочке. В той обстановке это было весьма кстати и я с благодарностью принял предложение Челищева. Выпив в архиве коньяку, мы разговорились.

— Я вас давно хотел спросить, Карл Мокеевич, — обратился я к архивариусу. — Не скучно ли вам целыми днями просиживать тут между пыльных полок, набитых чушью всех времён?

— Не скажите, — ответил мне Челищев, покуривая трубку. — Порой среди чуши попадаются весьма любопытные документы. Вот недавно, я обнаружил один документик. Некто профессор Уткин всю жизнь вёл дневник, где подробнейшим образом описывал свои необычные исследования. Признаться, я мало чего понял, но выводы профессор делает прелюбопытнейшие. Так он пишет, — Карл Мокеевич достал с полки потрёпанную толстую тетрадь в крокодиловом переплёте. — Почерк очень неразборчивый… Ммм… Я насколько разобрал, профессор Уткин научился из икры морских коньков выводить цыплят.

— Что за ерунда? — переспросил я Челищева. — То, что вы только что сказали, Карл Мокеевич, — антинаучно.

— Может и антинаучно, а только тут так написано. Да вы сами взгляните. Вы естественник и поболее моего в этом разбираетесь.

Я взял у Челищева дневник и полистал. С первых же строк, я, неожиданно для себя, понял, что документ действительно любопытный. Я попросил Карла Мокеевича дать мне тетрадку на время домой.

— Пожалуйста, только не порвите, — не возражал Челищев.

Через неделю Карл Мокеевич Челищев неожиданно умер и тетрадка осталась у меня.

— От чего же умер Карл Мокеевич? — перебила доктора Таня.

— От старости… — Доктор достал из портсигара новую папиросу. — В своём дневнике профессор Уткин писал, что нашёл способ раскручивать виток эволюции, перепрыгивая через несколько ступеней сразу.

— Через какие, Павел Христофорович, ступени? Мы что-то не понимаем, — Таня и Тася переглянулись и пожали плечами.

Галкин встал с бревна, заложил руки за спину и походил взад-вперёд:

— Есть такая профессия, селекционер. Селекционер, как известно, это специалист, который улучшает породу данного вида, путём скрещивания лучших представителей этого же вида. Например, вы хотите иметь у себя бесхвостую корову. Для этого вам необходимо находить и последовательно скрещивать коров со слабовыраженным хвостом….

— Вы что-то путаете, доктор, — опять перебила Галкина Таня. — Как это вы собираетесь скрещивать коров? Пусть даже со слабовыраженным хвостом. Хотя это, на мой взгляд, не самые лучшие представители вида.

— Что же такого невозможного вы тут видите? — доктор протёр платочком пенсне.

— Как же вы собираетесь скрещивать корову с коровой? Корову надо скрещивать с быком!

Доктор замер, надел пенсне и внимательно посмотрел на девушку.

— А?.. Да… Вы правы, я это и имел в виду… Я, разумеется, забыл сказать, что коровы и быки — животные одного вида. Рогатый скот… Мдэ-с… Хорошо, пусть будут не бесхвостые,. а белохвостые. Коровы, хм… да… и быки тоже конечно…

Так вот… Для того, чтобы добиться незначительного изменения в пределах одного вида, хм, мдэс, вам понадобится долго и кропотливо работать, и неизвестно, мдэс, неизвестно — что ещё там у вас, хм, получится, мдэс… в конце… Профессор же Уткин нашёл путь не просто изменять животных в пределах породы, а делать из одних животных совершенно, мдэс, совершенно других… наподобии того, как алхимики превращают свинец, хм… в золото.

— Это, например, как в цирке? — спросила Таня.

— Что-с в цирке? — удивился Галкин такому неожиданному вопросу.

— Ну когда в цилиндр сажают кролика, а вылетает оттуда голубь.

— Хе-хе-хе! Хымс!.. Примерно так… Уткин научился делать такие фокусы, что из икры морских коньков, которые, как вы выразились, он клал в цилиндр, у него вылуплялись цыплята!.. И здесь необходимо рассказать о том, что за фрукт был этот профессор Уткин. — Галкин взял и надкусил ананас. — Это был очень одинокий человек. Он бы, конечно, хотел, как и все, любить и быть любимым. Но те девушки, которые попадались в мрачную постель профессора, не отвечали в полной мере его требованиям, не соответствовали, так сказать, его идеалу женщины… Всю жизнь Уткин мечтал о такой, с его точки зрения, женщине. И вот, после того, как он открыл способ делать из икры морских коньков цыплят, Уткин решил, что раз уж он не может найти свой идеал среди женщин острова, то сделает его собственными руками из домашних животных. Профессор закрывается у себя в лаборатории и начинает бешено ускорять и тормозить эволюцию разных видов. Он пробует делать женщин из морских коньков, кошек, собак, ослов, медведей, свиней и других животных. Из морских коньков у него вышли русалки с остроконечными ушами. Из кошек — женщины с усами и хвостами. Женщины из собак все время крутили задницами. Из свиней — были слишком толстые и вонючие. Из ослов — упрямые и злые. Из медведей — женщины-кинконги. Скоро дом наполнился множеством ужасных монстров. Все они не отвечали идеалам профессора! Уткин, на всякий случай, стал носить с собой пистолет. Согласитесь, жить в этаком зверинце сможет не каждый.

Уткин не знает, что ему делать. Свидетелем его опытов был слуга, старый глухонемой негр Нельсон. Нельсон знаками советует профессору сходить к Чёрному Шаману, который живёт в пещере на вулкане. Уткин идёт к шаману. В мрачной пещере, на высоченном каменном троне сидел одетый в обезьянью шкуру Чёрный Шаман Набандонг и ел кукурузу. Из-за уха шамана торчало перо гигантского марабу. На вошедшего Уткина Набандонг не обращал никакого внимания. Уткин подумал: «Я, белый, жду, когда черномазый доест кукурузу!» А вслух сказал:

— Эй ты, в шкуре, к тебе пришли! Не видишь что ли?! Шаман называется…

Шаман перестал жевать и покосился на профессора.

— Ты, ты! — сказал профессор. — Я к тебе обращаюсь! Перестань жевать, когда с тобой разговаривает масса Уткин!

Шаман почесался, зевнул и опять стал есть свою кукурузу.

Уткин решил сменить тактику. Он достал из кармана бумажник, вытащил оттуда пару банкнот и, помахал ими в воздухе:

— Хочешь заработать бабки? Эти бумажки могут быть твои. Купишь себе японский плеер. Ты ведь, черномазый, хочешь иметь плеер? Падибудабу! А? Что скажешь?

Шаман продолжал жрать.

Профессор Уткин вытащил из бумажника ещё несколько купюр.

— Ты видел, ниггер? Теперь ты сможешь купить не один, а два японских плеера, для себя и для твоей чёрной подружки. Скажи, ведь у тебя же есть подружка? Я слыхал, что вы чёрные ублюдки неплохо делаете это самое, — профессор подмигнул Шаману.

Чёрный Шаман закончил есть кукурузу, кинул огрызок за спину, вытер об волосы руки, встал с каменного трона, подошёл к Уткину, взял деньги, проверил на свет, сложил квадратиком, спрятал в шкуре и пошёл на трон.

— Чего надо масса?

— Мне сказал Нельсон, что ты, дерьмовый колдун, можешь мне помочь. Я хочу избавиться от демонов, которые населили мой дом.

— Что за демоны? — спросил шаман, натирая солью очередную кукурузину.

— Разные, — уклончиво ответил Уткин.

— Масса Уткин, это вам будет очень дорого стоить.

— Сколько?

— Один плеер, — шаман показал один палец, — один демон, — шаман показал второй палец.

— Не слишком?

— Это последняя цена.

— Согласен. Когда?

— Сегодня ночью. Выставь всех демонов сегодня ночью из дома.

Ночью Уткин выгнал монстров во двор. Откуда ни возьмись на дом налетели гигантские птицы марабу и утащили женщин.

Уткин вздохнул спокойно. Несколько недель он увлечённо работал над созданием идеала, когда вдруг прилетела птица марабу и утащила профессора в пещеру Чёрного Набандонга.

На троне сидел Чёрный Набандонг в наушниках и ел кукурузу. Рядом в наушниках сидела его чёрная подружка.

— Масса Уткин, — сказал Набандонг, начиная очередную кукурузину. — Я жду-жду, когда ты придёшь. Где плееры? Падибудабу! Когда ты принесёшь остальные плееры, которые я заработал?

— Знаешь ли ты, Кинконг, — зло сказал профессор, — что твой жирный гусь прервал меня на самом важном месте?! Теперь мне придётся начинать все сначала, и за это ты плееров не получишь!

— Как так? — удивился шаман. — Мы же договорились. Ты пришёл ко мне потому, что Набандонг стал тебе нужен. Чтобы попросить Набандонга оказать тебе услугу. Ты договорился с Набандонгом — сколько стоит один демон. Набандонг сделал своё дело. Набандонг хорошо сделал дело, потому что это его бизнес — изгонять демонов. И теперь Набандонг стал тебе не нужен?

— Пошёл ты! Набалдон!

— Когда отдашь плееры, профессор Уткин?!

— Что ты сказал?!

— Что слышишь, учёный засранец! Отдавай плееры!

—На! — Уткин показал Набандонгу средний палец.

Набандонг встал с трона и кинул в Уткина бумеранг. Профессор нагнулся.

Бумеранг пролетел над ним и вылетел из пещеры.

— Ах, так! — Уткин расстегнул кобуру с пистолетом. — Сейчас я сделаю из тебя чёрное решето! — Профессор снял пистолет с предохранителя и прищурил левый глаз.

Но тут вернулся бумеранг и ударил его по затылку. Уткин зашатался и начал падать на спину, стреляя из пистолета в потолок.

Чёрный Шаман шепнул что-то сидевшему в углу гигантскому марабу. Марабу, покачивая задом, подошёл к Уткину, взял его в клюв и вылетел из пещеры.

Птица с оглоушенным профессором в клюве летела к прибрежным скалам. Откуда ни возьмись, появился чёрный стервятник и атаковал марабу сверху. Сбитая марабу раскрыла клюв, Уткин упал в джунгли, сшиб с дерева спавшего там Мишку Жукова и повис на его месте. Мишка Жуков свалился на жирафа, который ел листья. Жираф мотнул головой и Жуков оказался наконец на земле.

Поднявшись, он потряс дерево. Профессор Уткин упал.

— Эх ты, икарус, — сказал Мишка.

Жуков поставил Уткина на ноги, а тот за это подарил Мишке свисток, который изобрёл для приманки обезьян. Таким образом Михаил Жуков стал королём обезьян…

На этом месте запись в дневнике обрывается, — сказал доктор Галкин. — Ходят слухи, что профессор Уткин вскоре сошёл с ума и исчез.