* * *

Таков Закон Джунглей! У тебя должно быть только то, что тебе принадлежит, а то, что тебе не принадлежит, ты должен отдать тому, кому это должно принадлежать, иначе тот, кому это должно принадлежать отнимает это у того, кому это принадлежать не должно и ещё отнимает у него все, что хочет. Таков справедливый закон.

(Михаил Жуков) Не может у обезьяны во рту быть того, что ей не принадлежит (Михаил Жуков)

— Петя Ласточкин полюбил Татьяну Иванову. Татьяна выделялась среди небольшого населения острова огненно-рыжими волосами; длинными, как пальмы, стройными ногами; чистыми, как небо на экваторе, голубыми глазами; тонкой, как рукоять весла, талией; и руками, маленькими и мягкими. К тому же на острове все ходили полураздетые из-за хорошей погоды, и поэтому превосходно смотрелась её большая грудь.

Петя Ласточкин страдал. Он любил Таню, но стеснялся ей открыться, потому что был толстоват.

Петя весил сто двадцать кило. При небольшом Петином росте это, конечно, смотрелось не очень.

Два раза Петя пытался похудеть. В первый раз он взял себе за правило каждый день плавать не менее двух часов. Но как раз в это время остров окружила стая акул. Акулам так понравилось плавать возле острова, что они решили здесь пока поплавать, поесть рыбы.

Петя сидел на берегу и провожал угрюмым взглядом треугольные плавники кровожадных тварей, которые стали препятствием на пути большого чувства.

В следующий раз Перя решил ничего не есть. Но в это время на остров прилетели редкие краснопёрые куропатки. Из этих куропаток готовили такие вкусные блюда, что никто не мог удержаться, чтобы не съесть несколько десятков тушек птиц в сезон.

Вопреки желанию похудеть, Петя наоборот потолстел на десять кило и стал весить сто тридцать. Ого-го! Ласточкин совсем потерял надежду на взаимность и решил на зло судьбе стать хулиганом, чтобы доказать всем, что и с ним надо тоже считаться, что и он не хуже чем другие.

Особенно Пете не нравился Константин Жаров за то, что Иванова оказывала ему явное предпочтение. Константин Жаров по праву считался первым красавцем на острове. Он был высокий, стройный, спортивный парень, с прямым носом и густыми бровями, с мускулистыми загорелыми руками и ногами, с плоским накаченным животом и татуировкой «якорь» на груди. Во время праздников, Константин быстрее всех лазил на пальму за сапогами, и Татьяна Иванова собственноручно вешала на шею победителю венок тропических цветов и фруктов.

Однажды Константин Жаров, плавая вокруг острова на каноэ, спас купавшегося Петю Ласточкина от осьминога-убийцы. Дело было так. Жаров катал Таню вокруг острова на каноэ. Девушка сидела на корме в красивом блестящем купальнике, с коралловыми бусами на шее и венком из орхидей на голове. Татьяна держала на коленях гавайскую гитару Жарова. Константин управлял лодкой и одновременно рассказывал Татьяне — куда надо нажимать на гитаре и как пощипывать.

— Из вас, Татьяна, — говорил Жаров с веслом, — получится отличная гитаристка. Вы понимаете буквально на лету.

— Вы, наверное, всем девушкам такое говорите, — Татьяна улыбнулась.

— Значит, вы считаете, Татьяна, что я способен кривить душой?

— Бзынннь! — дёрнула струны Татьяна.

— А я, — продолжал Жаров, — только однажды в шесть лет обманул бабушку и дедушку. Я переживал ужасно. И дал себе слово — никогда в жизни никому не врать!

— Расскажите, — попросила Татьяна, — как же это было, как же вы обманули их так необыкновенно?

— Однажды дедушка нырял за ракушками. А я играл на берегу с негром Луисом. Негр Луис отошёл на минуточку в джунгли, а я тем временем стал кидать камушки блинчиками. Камушки прыгали по воде, как лягушки. Вдруг вынырнул дедушка и получил камушком в маску. «Ой-ей-ей!» — закричал дедушка, ведь он не мог ничего видеть, потому что его маска покрылась мелкими трещинами, а голова получила в лоб. Дедушка пошёл ко дну и наверняка утонул бы, если бы его не спас негр Луис, который услышал из джунглей дедушкин отчаянный крик. Луис принёс дедушку домой.

Когда дедушка очнулся, они с бабушкой позвали меня и спросили, кто кидался камнями. Если бы я сказал правду, меня бы не стали сильно наказывать — мои бабушка и дедушка очень меня любили и я не хотел их огорчать. Я сказал, что камнем кинул в дедушку негр Луис. Луиса выпороли и той же ночью он от нас сбежал в джунгли.

— Не тот ли это одноглазый Луис, — спросила Татьяна, — одинокий бандит из джунглей?

— Да, это он, — Жаров кивнул головой. — И вот после этого случая, я больше никогда никому не вру.

— И даже девушкам?

— Чем же девушки отличаются от всех?

— А чем бы вы хотели, чтобы они от остальных отличались?

— Я не знаю, чем отличаются другие девушки, а вы отличаетесь тем, что вы самая прекрасная девушка на острове, — Жаров перекинул весло на другую сторону.

— Ничего во мне такого особенного. Таких как я — много.

—Вы само совершенство, —отрезал Жаров.

— Я, по вашему, лучше, чем даже Света Петрова?

— О чем вы, Таня, говорите?! Она же такая толстая!

— Ну и что. Женщинам идёт полнота.

— Хмы. Вы прекрасно понимаете разницу между вами и Петровой…

Вдруг рядом с лодкой вынырнул в маске Петя Ласточкин и шумно выплюнул из трубки воду.

— Катаемся? — Ласточкин ухватился за борт.

— Ты бы, брат Петя, плавал поближе к берегу, — с досадой сказал Жаров. — Или ты не боишься осьминога-убийцу?

— Если он мне попадётся, — обьявил Ласточкин, поглядев на Татьяну, — я свяжу ему щупальцы морскими узлами и скормлю чайкам! — Петя ударил ластами по воде.

— Петя, — Татьяна поёжилась, — вы на меня набрызгали.

— Чао, амиго! — Ласточкин оттолкнулся от лодки и поплыл, поднимая волну.

— Вот кому, — сказал, улыбаясь, Жаров, — вам следовало бы рассказать про Свету Петрову. Они бы подошли друг другу по размеру.

— А вы, Костя, злой, — Татьяна покрутила колок на гитаре. — Мне кажется, что я ему нравлюсь.

— Это несерьёзно… Вы же понимаете, что это несерьёзно.

— Откуда мы можем знать — что серьёзно, а что несерьёзно.

— Ой-ей-ей! Ой-ей-ей! — закричал из воды Петя Ласточкин. — Кто-то схватил меня за ногу! — Петя скрылся под водой. Опять вынырнул и закричал. — Отстань тварь!

Пусти! — он бешено молотил руками. — Ой-ей-ей! — Опять скрылся.

— Что же мы сидим! — вскрикнула Татьяна. — Гребите, Костя!

Жаров налёг на весло.

— Держись, Петя! — крикнул он. — Мы уже рядом!

На поверхности показался Ласточкин опутанный щупальцами осьминога-убийцы.

— Ы-ы-ы! — хрипел Петя, пытаясь оторвать от груди зеленые ноги с присосками. Уже было видно, что ему очень нехорошо.

— Чего вы ждёте, Костя! — закричала опять Таня.

— Сейчас-сейчас, — Костя занёс весло над головой. — Боюсь попасть по Пете.

— Мы теряем время!

Костя врезал веслом Ласточкину по спине.

Петя булькнул и обмяк.

Спрут с жертвой в щупальцах стал медленно погружаться под воду.

Костя выхватил из-за пояса нож и полоснул осьминога по ногам.

Осьминог-убийца схватил свободными щупальцами лодку и начал раскачивать.

Татьяна ударила гавайской гитарой Жарова тварь по ногам.

Гитара запела.

Костя молниеносно отрезал и эти щупальцы.

У осьминога осталось четыре зелёных щупальца с присосками, из которых двумя он держал и не хотел отпускать Петю, а двумя мог ещё сражаться.

Над водой показалось уродливое тело спрута с чудовищным крючковатым клювом.

Костя схватил багор и ткнул осьминогу в ужасный клюв.

— Фшшш, — зашипело чудовище, выпустив в воду чернила.

Костя ещё раз воткнул багор в клюв и там два раза повернул.

— Фшшш, беее! — осьминог отпустил Петю и всеми конечностями напал на лодку.

Костя отрезал осьминогу ещё два щупальца и уже занёс нож, чтобы отрезать последнее, но спрут вовремя отцепился и погрузился в чернила.

Петино тело медленно опускалось под воду вслед за осьминогом.

Жаров подцепил Ласточкина веслом подмышку, подтащил к каноэ, ухватил за руку.

Лодка сильно накренилась на один бок.

— Жирный какой, — напрягся Костя. — Вот это да!

— Бедненький, — Татьяна вытащила носовой платок. — Весь в чернилах!

Изо рта у Ласточкина торчала морская капуста. Маска треснула. Трубка согнулась. Ласты порвались.

Жаров надавил Пете коленом на грудь. Ласточкин дёрнулся и булькнул.

Любой нормальный человек, после такого случая, возненавидел бы своего соперника. Вот и Петя Ласточкин тоже, как все, обозлился на Костю.

«Теперь, — подумал Петя, — мне терять нечего. Раз он меня выставил перед Татьяной в таком виде — в чернилах и с капустой во рту — то мне терять абсолютно нечего!»

Он отправился к своему приятелю Вове Моржову.

Вова Моржов увлекался фигурами из песка. Он лепил огромные фигуры из песка и поливал их смолой кокосовой пальмы, чтобы фигуры не осыпались.

Вова как раз выскребал фигуру Робинзона. Крузо стоял с нагнутой задумчивой головой. Внизу на постаменте Вова выложил ракушками:ккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккк

— Привет, Вова, — Ласточкин приподнял панаму, усаживаясь на песок.

— Привет, Петя, — Моржов вытащил изо рта ракушку и поставил точку.

— Смело, — Ласточкин оглядел фигуру.

— Чего чумазый такой? — спросил Моржов.

— С осьминогом дрался. С убийцей.

— Кто кого?

— Как видишь, — Петя сплюнул. — Не родился ещё такой осьминог, который бы Ласточкина победил!.. Пошли покурим, есть дело.

Друзья отошли в тенёк и, усевшись в шезлонги, закурили сигары. Вова Моржов позвонил в колокольчик. Подбежал негр в ярких трусах.

— Что хочет, масса? — спросил негр, кланяясь.

— Принеси нам, Гарри, лимонаду.

— Со льдом, масса Вова?

— Со льдом и с соломинкой.

— Есть, масса Вова, — Гарри убежал.

Петя выпустил дым и поглядел, как над бирюзовым морем кружатся белые длинноносые чайки.

— Сегодня я выследил наконец осьминога-убийцу. И он бы от меня не ушёл, если бы мне не помешали. — Ласточкин скрипнул зубами. — Сегодня утром я почувствовал, что наконец-то встречу своего давнего врага осьминога. Я почувствовал, что проклятый слизняк ошивается где-то поблизости от острова. Я давно мечтал с ним посчитаться. Я мечтал отомстить ему за смерть моего дяди!

— А разве у тебя был дядя? — спросил, покуривая, Моржов.

— Как?! Ты ничего не знаешь?

— Нет.

— … Ах, да… тебя же в то время не было на острове. В то самое время ты совершал кругосветное путешествие на подводной лодке.

— О да, — Вова чмокнул, — это было незабываемое путешествие!

Негр Гарри принёс лимонад с соломинками.

— Масса Вова разрешит своему Гарри сходить к его чёрной невесте Лулу?

— слуга поклонился.

— Ладно, иди. Только бухай поменьше. Если явишься, как в прошлый раз, я тебя накажу.

Негр удалился.

— Распоясались черномазые, — Петя недовольно посмотрел вслед. — Так вот… Пока ты плавал на подводной лодке, с моим дядей случилась беда. Дядя Лёня набухался и уснул ночью на берегу океана, на пляже. А утром на пляже вместо дяди обнаружили дядины сломанные очки, следы борьбы и противную зеленую слизь. По всей вероятности, на него спящего напал ночью голодный осьминог! Видно было, что дядя бешено сопротивлялся и осьминогу пришлось несладко. Если б ты, Вова, знал моего дядю, ты понял бы о чем я. Но тем не менее, дядя пропал… С тех пор я поклялся себе — отомстить. Я стал готовиться. Как видишь, мне пришлось даже поправиться на десять кило, для того чтобы осьминогу-убийце было труднее меня утащить. И вот, сегодня утром я вошёл в воду для решительной схватки. Я плавал вокруг острова маской вниз, высматривая врага. Наконец, я увидел в темно-зеленой пучине шевеление чудовищных щупалец и горящие жёлтые глаза убийцы! Я вытащил нож и стал дразнить тварь, булькая трубкой. Наконец я выманил его из глубины. О, если бы ты видел, Моржов, что это было за чудовище. Огромное, как у лошади, тело в фиолетовых разводах, длиннющие зеленые щупальцы с присосками и зверский ужасающий чёрный клюв! Я схватился с ним и вытянул гада на поверхность, чтобы ему было труднее сражаться там. Схватка была жестокой. Одну за другой я отсекал у осьминога зеленую с присосками щупальцу. У спрута оставалось только четыре ноги. Ещё чуть-чуть и морской разбойник превратился бы в безобидный колобок с обрубками… Но в это время сзади на каноэ предательски подплыл Костя Жаров и оглушил меня веслом по голове. Я потерял сознание и спрут, воспользовавшись этим, сумел от меня улизнуть.

— Зачем же Костя Жаров такой гад? — помолчав, спросил Вова Моржов.

— Он завидует мне, что меня, а не его, любит Таня Иванова, — Ласточкин потёр на руке чернильное пятно. — Он захотел избавиться от соперника. — Пятно не оттиралось. — Так всегда — одни сражаются с чудовищами, а вторые уводят у них баб. — Петя послюнил палец и потёр ещё.

— Ну и сволочь! — Моржов хрустнул кубиком льда. — А мне казалось, что он другой.

Я считал, что это славный парень.

— Все мы так — считаем всех вокруг славными парнями, пока эти парни не вломят нам по затылку веслом! — Петя закрыл глаза и надвинул панаму на нос.

Ласточкин сидел на пальме и смотрел в бинокль, как на женском пляже загорает Таня Иванова с подругами без лифчиков. Таня долго лежала на животе и читала журнал, а потом перевернулась на спину и накрыла журналом лицо.

— Фьють! — присвистнул Петя. — Вот это да!

Вдруг из воды вышла ещё одна обнажённая Таня Иванова. Петя чуть не свалился с пальмы.

Прилетел попугай Ара и сел Пете на плечо.

— Кар! — сказала птица.

— Что, брат ара, — спросил Ласточкин, — и тебе охота взглянуть? На погляди — у меня уже в глазах двоится. Возможно, носатый, я перегрелся.

Петя поднёс бинокль к попугаю.

Попугай щёлкнул клювом и сказал:

— Твою мать!

Внизу треснула ветка. Ласточкин опустил голову.

Под пальмой стоял Вовин негр Гарри. Гарри приложил руку ко рту и заухал совой.

Из кустов вышел старый одноглазый негр в кожаном пальто.

Чёрные подняли руки и ударили в ладоши.

— Хеллоу, — сказал Гарри.

— Хеллоу, — одноглазый поправил на глазу кожаную повязку.

— Кар! — крикнул на пальме попугай ара и тряхнул крыльями.

Красное перо опустилось негру Гарри на голову.

— Красное перо — тревожный знак, — сказал одноглазый. — Надо спешить, — он взял перо и заложил его себе за ухо. Он подпрыгнул и врезал ногой по пальме.

Петя вцепился в дерево.

Попугай ара перелетел на другое плечо.

— Кар!

— Кстати, Гарри, — продолжил одноглазый, — хочу тебе показать, чему я научился.

— Он вытащил из кармана гвоздь и протянул негру. — Приставь к пальме, а я пяткой вобью его в ствол по самую шляпку.

Гарри приставил гвоздь к дереву.

Одноглазый опять подпрыгнул и ударил пяткой Гарри по пальцам.

— Ой-ей-ей! — заорал Гарри.

— Кар! — попугай вцепился когтями в Петю.

Петя застонал.

— Извини, черномазый, — Одноглазый похлопал Гарри по плечу.

Гарри через силу улыбнулся.

— Хай, — одноглазый коснулся мизинцем кончика носа.

— Хай, — Гарри повторил тот же жест.

Негры разошлись по кустам.

Петя подождал немного, сказал попугаю «Кыш» и спустился с пальмы.

Костя с букетом тропических ярких рододендронов спускался по склону вулкана в приподнятом настроении. Внизу в парке в плетёной из живого кустарника беседке его ждала Татьяна Иванова. Костя торопился, из под ног у него вылетали мелкие базальтовые камушки. Камушки скакали по склону и залетали в траву, заставляя кузнечиков и цикад на время примолкнуть.

«Молчите насекомые, — думал Костя. — когда поёт влюблённое сердце!»

Слева и справа пошли банановые заросли.

«Когда поёт влюблённое сердце, песни насекомых умолкают!» — Жаров подскользнулся на банановой шкурке и поехал вниз на заду. Обгоняя Костю, скакали вперёд базальтовые камушки. На бананах запрыгали и завизжали радостные обезьяны.

Проехав сколько надо, Жаров встал, оглядел штаны. Штаны были грязные, с двумя дырками. Костя огорчённо присвистнул. Идти домой переодеваться не хотелось.

Жаров снял прошитую золотыми нитками жилетку, повесил на кусты. Потом снял жёлтую с синими цветами рубаху, повязал её вокруг талии рукавами вперёд, одел жилетку на голое тело.

«Спортивный стиль,» — подумал он и поcпешил дальше.

Быстро преодолев оставшийся путь, Костя вбежал в беседку, заранее поднимая букет.

В беседке на лавке сидело две Тани и ело бананы.

Костя упал в обморок…

Жаров пришёл в себя от того, что кто-то лил на него воду. Он открыл глаза и увидел сверху над собой склонившуюся с бутылкой Таню. У Тани было взволнованное лицо.

— Ну наконец-то, — сказала она. — Наконец-то вы очнулись, Костя… Мы здорово за вас перепугались…

— Ммм, — замычал Костя. — Голова… — он пощупал затылок. Голова была вся перевязана.

— Вы не приходили в себя в течении двух часов, — Таня отпила из бутылки. — Вы сильно ушиблись головой об лавку. Кровь хлестала — просто ужас! Пришлось перевязать вам голову вашей рубашкой.

Костя с трудом сел, прислонившись спиной к стенке.

— Мне показалось, Таня, что у меня двоится в глазах…

Иванова улыбнулась.

Костя увидел на полу под лавкой букет рододендронов. Он подогнул правую ногу, опёрся на правую руку, перенёс центр тяжести на левую ногу, опёрся на левую руку, а правой рукой мучительно потянулся за букетом.

— Ой, Костя, — Таня прикрыла рот ладошкой, — у вас сзади на брюках такое!..

Костя покраснел и прикрыл дырки букетом.

— Это мне? — спросила девушка.

— Это вам, — он вытащил из-под лавки голову, подогнул левую ногу, опёрся на левую руку, приподнялся, сел на грязную жопу и протянул Тане букет рододендронов.

— О! Какие цветы! — Понюхала девушка. — Как они пахнут!

— Эти цветы, Таня, — сказал Костя, — я нарвал специльно для вас на залитых лунным светом террасах вулкана.

— Говорят, что цветы, собранные в лунную ночь у вулкана, обладают волшебной силой. — сказала девушка.

— О да. Есть такая легенда.

Когда-то очень давно жили на остове Миша Жуков и Оля Баранова. Они любили друг друга и собирались пожениться. За день до свадьбы Миша вышел в море — наловить макрели для праздничного стола. Закинул он спиннинг в первый раз и не вытащил ничего. Закинул он спининг во второй раз и вытащил несьедобного морского петуха.

Огорчился Жуков, начистил хорошенько блесну, закинул спининг в третий раз и зацепился крючком за водоросли. Разделся Жуков и нырнул с лодки. И там его как следует ударил током рогатый электрический скат. Электрический скат ударил Жукова таким мощным разрядом, что тот улетел на берег и повис на дереве.

Висит Жуков на дереве вообще никакой. Труп.

Мимо идёт с ведёрком старик Шишкин. «Что это, — думает, — Жуков на дереве висит?

Может, пугает кого? Или на ветке подтягивается?» Подошёл поближе, встал под дерево, говорит:

— Эй, Жуков! Доброе утро! — Молчит Жуков. Шишкин опять говорит — Жуков-Жуков! — Не отвечает. Шишкин ткнул его удочкой. Из Жукова посыпались искры и он упал. — Ишь, — сказал Шишкин и потряс Жукова за плечо. Ничего. Тогда старик сходил за водой и налил Жукову за шиворот. Жуков лежит. — Тэк-с, тэк-с, — снял Шишкин с Жукова ласты и пощекотал ему пятки. Жуков молчит. — Ладно, — взял и надел старик Шишкин Жукову металлическое ведёрко на голову и как врезал по нему удочкой.

— БО-О-ОМ-М-М!!!

Жуков как вскочит, и побежал с ведром на голове, и об дерево — БО-О-ОМ-М-М! — И опять упал.

— Тэк-с, тэк-с, — взял старик и ещё раз удочкой врезал.

— БО-О-ОМ-М-М!!!

Жуков вскочил и об дерево!

Шишкин подошёл, отложил удочку, камень поднял и как вдарит по ведёрку! Жуков дёрнулся и сел.

— Кто я?! — говорит из ведра.

— Ты — Мишка Жуков, валяешь дурака! — отвечает Шишкин.

— А ты кто?

— А я — дедушка Шишкин.

— Где ты, дедушка Шишкин? Я тебя не вижу.

— Я сижу сзади тебя, — Шишкин свернул самокрутку и закурил.

Жуков повернулся кругом.

— Где же ты, дедушка Шишкин? Я тебя не вижу. — И повернулся ещё раз. Дедушка Шишкин покачал головой.

— Эх, Мишка! Несерьёзный ты тип! Завтра ему жениться, а он такой глупый! — дедушка легонько постучал удочкой по ведру.

— Ой! Дедушка Шишкин, я боюсь!

— Чудик! — Шишкин подцепил удочкой ведро и сковырнул его с головы.

Жуков уставился на дедушку.

— Ты зачем на дереве висел? — спросил Шишкин.

Жуков заморгал.

— Я вспомнил! — наконец крикнул он. — Меня дёрнуло током! Вон моя лодка! — Он вскочил, забежал в воду и поплыл кролем. Не успел Миша сделать несколько замахов, как напоролся на рогатого электрического ската, который поднялся с глубины поесть креветок. Мощным разрядом Мишу выкинуло на берег и он снова повис на дереве.

Дедушка Шишкин проводил глазами траекторию полёта Жукова К Жукову на ветку спустилась обезьяна и попыталась дёрнуть того за нос. Вылетел яркий сноп искр и дымящаяся обезьяна упала рядом с дедушкой Шишкиным. От зверя сильно несло палёной шерстью.

— А ты, гаврила, не лезь, — сказал обезьяне Шишкин.

Обезьяна свернула хвост калачиком.

Шишкин докурил самокрутку, поплевал на окурок, вкрутил его в песок, привстал с ведра и подошёл к дереву.

— Мишка, шут гороховый, будь человеком, едрена мать! — и потряс ствол.

Жуков упал на обезьяну. Животное взвизгнуло и укусило Жукова за нос. Дедушка Шишкин удочкой загнал обезьяну на дерево. Обезьяна сидела на ветке и шаталась. У Жукова из носа текла кровь. Шишкин подложил Жукову под голову ведро. Жуков открыл глаза и шёпотом спросил:

— Где спининг?

— В лодке лежит.

— Где лодка?

— Там, — дедушка показал рукой.

— Я пошёл туда.

— Куда ты, Мишка, пошёл, дятел штопаный?

— За спинингом. Спининг не мой. Я взял его для понта у Коли Харина. Очень дорогой спининг.

— Тогда дело другое. Раз взял — надо отдавать. — Шишкин сел на ведёрко.

Жуков неуверенной походкой подошёл к воде, зашёл по-колено и замер.

— Что, вода холодная? — спросил Шишкин, скручивая козью ножку.

Жуков вздохнул и двинулся дальше, постепенно погружаясь. Когда вода дошла Жукову до подбородка, к нему на голову, почуя запах крови из носа, села гигантская птица марабу и долбанула Жукова в темя своим громоздким клювом. Жуков закатил глаза и хотел утонуть, но птица марабу крепко вцепилась ему в волосы когтями и замахала крыльями, не пуская жениха под воду.

Дедушка Шишкин поднял камень, размахнулся и кинул. Камень ударил Жукова по затылку. Гигантский марабу напрягся, вытащил Жукова за волосы из воды и полетел с ним на вулкан.

Дедушка Шишкин закричал и засвистел на птицу.

Откуда ни возьмись в небе появился чёрный стервятник. Чёрный стервятник налетел на гигантского марабу, схватил Жукова за ноги и потянул на себя. Гигантский марабу отчаянно сопротивлялся, не выпуская из лап полумёртвого Жукова. Птицы тянули Мишку в разные стороны, клюясь клювами. Стервятник изловчился и укусил марабу в шею. Марабу каркнул и разжал когти. Жуков повис вниз головой c болтающимися руками. Гигантский марабу клюнул чёрного стервятника в живот.

Чёрный стервятник, перекувыркнувшись в воздухе, выпустил Жукова. Жуков полетел вниз и повис на дереве, сбив обезьяну.

Шишкин отодвинул обезьяну ногой и потряс дерево. Жуков упал.

— Эх ты, икарус! — сказал Шишкин. — Тебе же завтра жениться, а у тебя рожа, как у собаки.

— Дедушка Шишкин, — сказал Жуков, перевернувшись на спину, — где спининг?

Дедушка посмотрел на воду:

— И-и-и, — махнул он рукой. — Далеко!

Жуков, шатаясь, встал и наступил обезьяне на хвост.

— Ви-и-и! — завизжала обезьяна и укусила Жукова за ногу.

— Кыш, гаврила! — удочкой отогнал обезьяну Шишкин.

Жуков почесал укушенную ногу.

— Дедушка Шишкин, что делать?

Шишкин усмехнулся:

— Вот артист! Тебе же завтра жениться! Готовиться ж надо! Вон у тебя какая рожа!

— А как же спининг?

— Хер с ним.

Жуков задумался.

— Пойду на вулкан. Нарву цветов на свадьбу.

— И я, пожалуй, пойду, — Шишкин поплевал на окурок. — Все равно мне делать нечего.

По дороге Жуков, на всякий случай, сломал себе палку. Но палка не помогла Жукову, когда он, засмотревшись на небо, упал в вулканическую трещину.

— Вот даёт! — сказал дедушка Шишкин. Он посмотрел в трещину и крикнул

— Мишка, ты где, суеплет?!

— Дедушка Ши-ы-ишкин! — донеслось из глубины расщелины. — Я живой!

— Зачем ты туда полез?!

— Дедушка Шишкин, достань меня отсюда! Тут ползают пауки!

— А ты зажги спичку! Пауки боятся огня! — Шишкин поудобнее сел на край расщелины и свернул самокрутку.

— Дедушка Шишкин, спички мокрые!

— Эх ты, зюзя! — дедушка сплюнул вниз. — Одна с тобой морока!

— Дедушка, брось мне быстрее спички! Я боюсь пауков! Тут их тысячи!

— Я тебе спички брошу, а как ты их в темноте найдёшь?!

— Я не знаю как! Бросай быстрее, дедушка! Я больше не могу!

— Лучше я тебе буду зажженые спички бросать, чтобы пауки пугались!

Шишкин зажёг спичку и кинул вниз. Раздался оглушительный взрыв, это взорвались скопившиеся на дне расщелины природные газы. Мощной взрывной волной Жукова выбросило из расщелины и закинуло на дерево. Мишка в дымящихся лохмотьях висел на ветке вниз головой, сжимая в руке палку.

Подошёл Шишкин с чёрным от копоти лицом.

— Вот, связался с дураком — обжёг морду. — Он залез на дерево, сел рядом с Жуковым, закурил и пихнул его в бок.-Вставай, чучело! —.

Жуков застонал:

— Где пауки?

— Не бойся, паукам твоим все ноги поотрывало.

— Кто поотрывал? Ты, дедушка?

— Самопроизвольный взрыв природных газов скопившихся на дне ямы, — ответил Шишкин.

С верхней ветки полетели листья.

Дедушка поднял голову и увидел обезьяну. Обезьяна висела на хвосте и целилась апельсином в Жукова. Не успел дедушка открыть рот, как обезьяна запустила апельсином Мишке по затылку. Апельсин лопнул, брызнув на Шишкина соком.

— Ой! — вскрикнул Жуков и упал на землю.

Обезьяна запрыгала и завизжала, радуясь удачной шутке.

Шишкин слез с дерева, привёл Жукова в чувство, они пошли дальше наверх, чтобы нарвать там рододендронов на свадьбу Жукова.

Жуков еле шёл, хромая и морщась при каждом шаге. У Шишкина сгорела борода.

— Дедушка Шишкин, приходи ко мне завтра на свадьбу. Я завтра женюсь.

— Кто же твоя избранница?

— Оля Баранова.

— Баранова? Не Кирилла Баранова внучка?

— Я не знаю. Я папу-маму знаю, а дедушку-бабушку нет.

— Ну не дурак, а?! — сказал Шишкин. — А как папу зовут?

— Папу зовут Андрей Кириллович.

— Точно! Андрей Кирилла сын. А Ольга, стало быть, Кириллова внучка… Мы с Барановым Кириллом по-молодости сидели в тюрьме, в одной камере.

— Ну как, дедушка, придёшь завтра?

— Не-е. Не приду. Я с Кириллом не разговариваю с тех пор, как он мне нос свернул.

— Жалко, — сказал Жуков. — Ты мне, дедушка Шишкин, как родной стал.

Вдруг из дупла рассохшейся секвойи выпрыгнул зелено-коричневый удав и намотался Жукову на шею, как шарф. Жуков покраснел и вытаращил глаза.

— Дедушка, — просипел он, — я умираю…

Шишкин выхватил у Жукова из рук палку и с размаху стукнул его по голове. Жуков упал.

— Ах ты, черт! — Шишкин попытался просунуть палку между змеёй и горлом Жукова, но у него ничего не получилось. Дедушка только ободрал Жукову подбородок и ухо.

Питон продолжал душить Мишку, все крепче и крепче затягивая узел на его шее. По лицу Жукова пробежала судорога, Мишка высунул изо рта язык. Язык был такой синий, будто бы Жуков напился чернил. По всему было видно, что Мишке очень нехорошо.

— Надо бы ей голову отрезать, — сказал Шишкин. — А у меня ножа нету. Мишка, у тебя нож есть?

Жуков засвистел.

— Ась? — переспросил Шишкин, приложив ладонь к уху. — Не понял я… Есть или нет? Говори громче!

Жуков напряг на лбу жилу и подёргал носом, пытаясь сказать что-то членораздельное.

— Хер тебя поймёшь, — Шишкин поскрёб подбородок. — Борода сгорела,

— вспомнил он. — Эх! — и полез к Жукову в карман. — Чего это? — Шишкин достал из кармана Жукова фотокарточку голой женщины с обезьяной на плече. — Срам ! — В другом кармане оказался складной нож. — Будем жить, Мишка! — Дедушка вытащил лезвие и полоснул змею по её скользкой шкуре.

Змея ударила Шишкина хвостом. Дедушка упал.

— Ну берегись! — он вскочил и отрезал змее хвост.

Поняв, что с Шишкиным шутки плохи, змея стала разматываться с шеи Жукова, чтобы спасти хотя бы то, что осталось. Но разозлившийся Шишкин не дал ей уйти и разрезал то, что осталось ещё напополам.

Жуков потихоньку пришёл в себя. Его лицо приобрело естественную окраску. Мишка сел, прислонившись спиной к дереву и увидел, как дедушка Шишкин жарит над костром шашлык из питона.

— Очухался, Мишка? — спросил он, поворачивая палочки. — Пожрём гада?

Во время еды, произошёл несчастный случай. Привлечённые аппетитным запахом, обезьяны нагадили Жукову на голову. Шишкин попытался отогнать хвостатых тварей камнями и случайно столкнул Жукова в костёр. Дедушка вытащил Мишку из костра за волосья. Жуков порядочно обгорел и все время морщился. Шишкин, пытаясь загладить неловкость, спросил:

— Кто с обезьяной на фотокарточке у тебя в кармане? Невеста?

— Ненавижу обезьян! — крикнул Жуков.

— Это я не имел ввиду, что обезьяна твоя невеста. Я имел ввиду девку голую.

— Это не моя невеста, — ответил Жуков. — Это порнографическая открытка. Я её купил.

— Дай ещё раз посмотреть.

— На, дедушка.

Дедушка внимательно разглядел фото и посветлел лицом.

— Шлюха! — он улыбнулся. — Я вспомнил — у нас в камере была эта фотокарточка.