Михаил Белиловский
      Под манящим куполом мессии
      Куда ни обрати ты свой безумный бег,
      В огонь тропический иль в стужу бледной сферы,
      Будь ты рабом Христа или жрецом Киферы,
      Будь крезом золотым иль худшим меж калек,
      Будь вечный домосед,, бродяга целый век,
      Будь без конца ленив, будь труженик без меры,
      Ты всюду смотришь ввысь, ты всюду полон веры,
      И всюду тайною раздавлен человек.
      Шарль Бодлер
      -1
      Утопающий в зелени южный, четырехмиллионный американский город вырос на равнинной местности Техаса богатой лесными массивами и плодородными угодьями. На юго-востоке эта земля омывается водами Мексиканского залива. Жаркий, почти тропический, климат. Много тепла и влаги. Ливневые дожди совершенно неожиданно накрывают город и затопляют улицы до такого уровня, что глохнут двигатели автотранспорта, и водителям невозможно выбраться без посторонней помощи из застрявших в водном потоке машин.
      Отцы города в борьбе с наводнениями, нисколько не смущаясь, и не боясь, что их назовут ретроградами, решили этот вопрос очень просто. Они не стали отводить воду в подземные дорогостоящие магистрали. Город пересекли вдоль и поперек достаточно глубокие каналы, одетые на центральных улицах в гранит. Построили во многих местах аккуратные пешеходные мосты, состояние которых регулярно проверяется, и по необходимости они ремонтируются. А вдоль основного канала, который проходит через город, раскинулась широкая зеленая полоса с многокилометровой асфальтовой дорожкой для пеших и велосипедных прогулок.
      Яков и Элла приехали жить в Штаты совсем недавно, вслед за своими детьми, и чувствовали себя в этой стране еще неуверенно, сковано. Хотя им обоим было уже под семьдесят, но на свое здоровье почти не жаловались, и с самого начала рассчитывали на активную жизнь в новых условиях. Несмотря на солидный возраст и покрытую сединой голову, Яков оставался в форме, держался прямо, шагал уверенной походкой, при случае мог ради тренировки сердца преодолеть несколько этажей по лестнице вверх. Элла - небольшого роста черноглазая, чуть полная, миловидная женщина, отличалась бурным, неуемным характером. Поддержать разговор о хорошей новой книге или старом фильме тридцатых годов, ринуться в отчаянный спор о политике, проводимой сильными мира сего, сыграть в бридж, быть готовым помочь человеку советом или делом, - все это свойственно было ей.
      В новой для них стране они еще не успели пройти все формальности, получить права и обзавестись машиной. В городе практически отсутствовал общественный транспорт. Собственный автомобиль намного облегчал жизнь. Здесь он был просто необходим. Яков еще с юношеских лет лелеял мечту о таком приобретении. Даже в последние годы, когда он уже занимал должность начальника производственного отдела завода, а Элла достигла уровня доцента кафедры истории одного из столичных институтов, мечта оставалась неосуществимой. Но в стране, где они собирались провести остаток своей жизни, вполне можно было рассчитывать на то, что она станет реальностью.
      А пока что, в один из солнечных, жарких дней, когда на улице редко можно было встретить прохожего человека, супруги надумали сходить в магазин за покупками. Пройти нужно было по мостику, через канал, а далее метров двести-триста вдоль прогулочной дорожки. Таскать в руках сумки на обратном пути не приходилось. Здесь допускается использовать магазинные тележки. Специальная служба возвращает их потом обратно. Покупали они продукты по максимуму, чтобы не приходилось часто посещать магазин. Довольно емкий американский холодильник позволял им это делать.
      На подходе к мостику, они наткнулись на небольшую группу людей, которые стояли по обе стороны асфальтовой дорожки, и оживленно о чем-то разговаривали. Некоторые из них в руках держали книги и предлагали их прохожим. Не оказались лишенными внимания и Яков с Эллой.
      - О великой трагической ошибке эта книга. Возьмите ее в руки на досуге, - средних лет женщина говорила с техасским акцентом, и доброжелательно улыбалась, - она откроет вам факты из истории человечества, которые, несомненно, будут интересны для вас.
      - Not so bad! - воскликнул круглолицый, веселый здоровяк, поглядывая на переполненную многочисленными покупками тележку, - The whole mountain of any meal! Wonderful, it is possible to sit all the month at home and to read our books1.
      - Мы из России и английский знаем еще недостаточно хорошо.
      - Oh, Man, no problem2! - подвижный, энергичный человек кинулся к машине, которая стояла у обочины дороги, с открытым багажником.
      Через минуту Яков с Эллой держали в руках несколько английских и русских книг.
      - All is free, - сказала женщина и спросила, - Where you from3?
      - From Russia4.
      - My God! From Russia? Nice to meet you! I'm Jennifer5. - протянула она руку и тут же представила своего товарища, - My friend rabbi Martin. Come to us on a Shabbat holiday, please6.
      Живые, крупные глаза и доброжелательная улыбка, обнажившая плотный ряд белоснежных, прямых зубов, говорили о том, что Дженнифер осталась довольна собой, - она сумела уговорить двух пожилых людей обратить внимание на ее предложение ознакомиться с литературой, которую она им предложила.
      Со своей стороны раввин Мартин дал волю своей профессиональной привычке изучать душу человека, с которым ему приходиться встречаться. Он стал осторожно, ненавязчиво интересоваться, давно ли супруги прибыли в Америку, есть ли у них дети, внуки, как они утроились на новом месте. Мартин слушал Эллу и Якова, склоняя голову набок и выражая этим предельное внимание к собеседнику. Странно было видеть в одном лице веселого, шаловливого парня, который с мальчишеской легкостью сбегал к машине за русскими книгами, и серьезного, обстоятельного раввина, на лице которого степенность, благосклонность и сама мудрость. Хотя плотная, коренастая фигура в сочетании с бритым лицом и короткой стрижкой служили некоторым диссонансом его званию.
      После знакомства супруги высказали благодарность за книги и с удовлетворением отметили про себя, что не зря они целый год до выезда из Союза усиленно занимались языком. Не сказать, что все, но понимали и отвечали они вполне прилично, чтобы вести простой разговор.
      Радушие и теплота жителей этой страны, к которым они еще не успели привыкнуть, согревали душу и в какой то степени приглушали глубоко таящиеся там отголоски сомнения в правильности мучительного выбора места своего проживания в будущем.
      Время шло, и за нескончаемыми заботами о своем благоустройстве, встреча с Дженнифер и раввином Мартином постепенно стала забываться. Книги об исторической ошибке некоторых религиозных деятелей лежали на полке невостребованными. Иначе, собственно, и не могло быть. Нужно было посещать школу и продолжать изучение английского языка, побывать в ряде учреждений, заполнять анкеты, вопросники, представлять различного рода справки, чтобы стать постоянным жителем, а потом и полноправным гражданином этой страны. Так что время было забито до предела.
      Как-то Яков, по истечении некоторого времени после их приезда в Америку, прогуливался недалеко от своего дома, и увидел следующую картину. Отряд полицейских машин перекрыл все переулки магистральной улицы, а также поток транспорта вдоль нее. После этого возник невероятный шум со стороны территории ближайшей христианской церкви под названием Assemble of God (Собрание Бога). Доносились громкие возгласы, смех, барабанный бой, музыка, пение. На улицу вышло около двух-трех тысяч свободно шагающих черно-бело-желтокожих демонстрантов. Многие из них в экстравагантных красочных костюмах. В особенности молодые люди. Некоторые из них с детьми. Молодежь взгромоздилась в кузова машин, и на специальные моторизованные тележки. Они играли на гитарах и пели песни, выкрикивали лозунги, громко шутили, заразительно смеялись.
      Несли большое количество флагов многих стран мира, даже России, Израиля, Китая, Индии. Во главе колонны вручную катили платформу, на которой стояло, выполненное из папье-маше, скульптурное изображение земного шара, окольцованного взявшимися за руки людьми разных континентов. А над ними огромный транспарант гласящий: " Все религии вместе!"
      Яков наблюдал, как колонна поравнялась с еврейской синагогой, где на прилегающей к ней боковой улице собрались после полуденной молитвы бородатые евреи и члены их семейств. Мужчины с длинными, завитыми пейсами, в черных шляпах и сюртуках со штрипками с обеих сторон.
      Они с любопытством наблюдали за шумным шествием. А демонстранты, приветствовали их бурным всплеском дружеских эмоций.
      Дома, за обедом, Яков молча, неторопливо ел свой суп, в глубоком раздумье смотрел в тарелку, упрямо молчал. Наконец, откинулся на спинку стула, запрокинул голову вверх и несколько раз повторил про себя одну и ту же фразу.
      - Религия - опиум для народа. Слышишь Элла? Это опиум для народа.
      Элла все это время с удивлением наблюдала за своим мужем, не понимая, что с ним могло произойти. Он всегда отличался своей разговорчивостью, особенно, за обеденным столом.
      - Ешь, давай. Котлетки сегодня вкусные, - небрежно обронила Элла, мудро предположив, что муж сам, без ее вмешательства, вскоре раскроется. Так оно и вышло.
      -- Так вот, что мы с тобой знаем про Бога и религию? И почему мы до сих пор не задавали себе такого вопроса раньше? - выдал Яков, весьма выразительно, широко жестикулируя руками.
      - Не было нужды. Знали, что опиум и все. А, вообще то, кто хотел, тот имел возможность знать. Тебе, например, было просто неинтересно.
      - Знаю, на что ты намекаешь. Я действительно мало читал об этом, согласен. Но, ты то все это хорошо знаешь. Как ни как, преподаватель истории в институте. Так вот, может ли быть такое, чтобы значительная часть людей на земле верили в Бога, изучали религию и не замечали, что она опиум для народа. Что все это специально придумано для того, чтобы затуманить сознание и держать человека в повиновении!? А ведь многие среди верующих, - люди с именем, образованные, пользующиеся мировой известностью, выдающиеся общественные, политические, даже научные деятели. Может, я что-то важное до сих пор еще не понял?
      Элла молчала, чувствуя прилив согревающей волны возможного реванша. Яков всю жизнь свою был производственником и серьезно воспринимал только то, что нужно людям на данный момент. Он не понимал людей, которые слишком глубоко увлекались прошлым. История, считал он, это сомнительная наука, так как она неоднократно перекраивается в угоду властям и, во вторых, уроки ее редко идут впрок потомкам. Со своей стороны Элла, будучи уязвлена таким неуважительным отношением мужа к ее любимому делу, доказывала, что, не зная того, что было вчера, нельзя строить жизнь сегодня. Так они временами обменивались на этот счет своими мнениями, и каждый оставался при своем.
      И вот возник удобный случай для того, чтобы показать упрямцу-мужу какую важную роль играет знание истории в жизни человека.
      - Сидишь, дорогой, и попусту рассуждаешь. Сначала почитай что-нибудь из того, что у нас есть по истории, а потом уж книги, которые люди добрые тебе недавно дали. Может быть, тогда сумеешь ответить на вопрос о том, можно ли, вот так просто, одним только словом "опиум", отмахнуться от религии. Кстати, попробуй еще понять, действительно ли еврейский народ может оказаться на пути духовного упадка, если он будет упрямо не признавать Иисуса Христа. Все книги, что нам дали, именно об этом.
      - Так вот, я кое-чего уже успел прочитать. Бегло, но все-таки. отпарировал Яков.
      - Когда же ты успел?
      - Ты ведь - сова, спишь до девяти. А меня бессонница поднимает в шесть, а то даже в пять. Вот, в это время, на свежую голову, легко воспринимаешь материал. Если признаться, - я просто ошеломлен.
      - Чем же?
      - А тем, что только сейчас обнаружил для себя некоторые потрясающие откровения.
      Сказав это, Яков мысленно спохватился, понимая, что сейчас неизбежно возникнет спор, а он не был готов к этому. Он не сможет даже толком рассказать о прочитанном, не обдумав заранее все подробности. Всегда удивлялся профессиональной способности жены, один только раз услышать, увидеть, или прочитать и после этого суметь сразу подробно обо всем рассказать.
      Эллу, еще со школьной скамьи интересовали исторические книги, книги по библейской мифологии и, обладая богатой памятью, она запоминала с одного раза имена выдающихся людей и подробности многих исторических событий. В споре она всегда была весьма эмоциональна, и когда Яков допускал малейшую оплошность, он тут же оказывался уличенным в невежестве.
      - И что же тебя так уж сильно потрясло?
      - А вот что, - еврейские законы, завещанные торой! Боже мой, с ума сойти. Сколько мне сейчас, Жена? Почти семьдесят. А раньше понятия об этом не имел. Слышал, - говорят, что мы избранный народ, избранный народ... По верхам, бывало, сравнишь, и стыдно становится. Какое самомнение, чванство, высокомерие. А оно было то как, - весь древний мир, обитатели его, знали только, что воевать, завоевывать, защищаться, по-звериному расправляться с врагом. А как жить, как относится к ближнему, бедному, врагу, к семье, жене, работе, как отдыхать? И вот, оказывается, это, - тора. По установленным нормам, законам! Теперь эти устои очевидны, неоспоримы, а тогда... И еще. Даже сексуальные отношения, взятки, насилие, угнетение беззащитных тоже, тора. И Бог передал это миру через наш народ. Потом по истечении многих веков эти законы, в основе своей, переняли другие религии! Не так ли!?
      - Слушаю тебя и думаю, как можно в угоду изменившихся обстоятельств, как в армии, по команде "Кругом!", буквально за одну ночь, начинать думать совершенно по-другому. Вчера говорил, религия - опиум, сегодня, что тора великий закон, не успев толком разобраться ни в том, ни в другом.
      - А еще, - в запальчивости Яков проигнорировал замечание жены и повел свое, - я убедился в том, что христианство и мусульманство действительно возникло на почве иудаизма. И вот, пойди ж ты, вместо благодарности порой испытывают к нему жестокую ненависть.
      Элла замерла с тарелкой в руках, которую только что принесла из кухни и не успела еще поставить на стол.
      - Неужели? Надо же. Просто удивительно.
      - Ладно тебе. Не ерничай.
      - А я, читая эти книги поздними вечерами, когда ты уже спишь, думала, вряд ли мой муж извлечет из этого больше, чем вывод о том, что это чтиво, прекрасное снотворное, и что религия, не что иное, как опиум для народа.
      Яков опять пренебрег тем, что сказала жена, и продолжал с прежним жаром:
      - А как родилось христианство? Черт возьми, я вот вычитал. Оказывается, и тут, тоже евреи. Двенадцать веков спустя, после возникновения иудаизма, группа евреев под руководством Павла из Тарсиса, под влиянием наблюдаемого краха Римской империи и ее языческой веры, пришла к выводу, что пора привести мир под власть божью. Апостол Павел верил, что, отказавшись от "сковывающего" еврейского закона и обретя Бога в образе человеческом (Иисус), человечество более охотно примет "Закон Бога" и пойдет путем самосовершенствования. Вот, оказывается, как это было.
      Яков, словно паровая машина, в которой накопилось много пара, не в силах был успокоиться.
      А Элла, радуясь случаю, что муж ее, наконец, стал проявлять интерес к ее любимому делу, неожиданно для себя самой стала восполнять его рассказ.
      - Сковывающие иудейские законы и в наше время неприемлемы для многих евреев. Помнишь, как мы в Иерусалиме на экскурсии встретили девушку из России, живущую постоянно в Израиле, и спросили, нравится ли ей жить в этой стране. Ответ был совершенно неожиданным. "Вообще то, нравится - сказала она, - только ни за что не останусь здесь жить. Из-за субботы. Это, чтобы в субботу, в выходной день, не было возможности съездить на природу, к друзьям, на стадион. Транспорт не работает, сиди весь день дома. Не делай того, что хотел бы, никуда не поедешь, не ешь, то, что любишь, и т.д."
      Элла почувствовала легкий запах дыма и поспешила на кухню, чтобы прикрутить огонь. Вернувшись, продолжала.
      - Но это - что. Даже сами ортодоксы игнорируют иногда стесняющие повседневную жизнь законы торы. Чтобы обойти запрещение в субботу переносить вещь из дома в дом, некоторые евреи в западных городах России ставят на двух сторонах улицы два шеста, и соединяющая их проволока должна знаменовать, что вся улица это один и тот же дом. А, такое, - продолжала она, - слышал? В талмуде серьезно рассматривается вопрос о том, можно ли есть яйцо, которое курица снесла в субботу.
      - Вот видишь, может быть, и правильно говорил Иисус, что суббота для человека, а не человек для субботы. Так, почему бы, евреям не согласиться с ним, и признать его великим сыном еврейского народа? Стихнет тогда, может быть, взаимное недоверие и вражда между иудеями и христианами.
      - Вот, именно, "может быть". Друг мой, любезный, чтобы ответить на этот вопрос, нужно досконально историю знать, и не по одной-двум книгам.
      - 2
      Они попали в "пробку" и явно опаздывали. Где-то впереди произошла авария и движение было на некоторое время перекрыто. По идее, можно было съехать на боковую улицу и выехать из бесконечного ряда застывших впереди машин. Что многие и делали. Но Яков всего то две недели как получил права, и довольно плохо ориентировался в сложном и достаточно запутанном лабиринте городских улиц. Кроме того, у него не было еще достаточной уверенности в управлении недавно купленной, старой, полу изношенной машиной.
      - Знаешь, милый, расслабься и сиди смирно, - это прозвучали твердые, но с оттенком сдержанной тревоги, слова сидящей рядом Эллы.
      Она еще не успела привыкнуть к своему собственному транспорту, и, глядя вперед, добавила приглушенным голосом:
      - Лучше опаздывать, чем навсегда лишиться такой возможности в будущем.
      - Но, пойми, мы обещали приехать. Едем туда первый раз и дорога незнакомая. Опаздывать, говорят, здесь не принято.
      В вестибюле одного из зданий баптистской церкви, где справляла службу мессианская синагога, никого не оказалось. Они робко открыли первую попавшуюся им дверь и увидели заполненный посетителями большой зал. Высокие своды, оббитые красным бархатом кресла, обычная сцена с трибуной. Никакой религиозной символики. Все это скорее походило на концертный зал.
      Как правило, американцы ценят, прежде всего, удобство одежды, которую они носят. Поэтому в магазинах, парках, на улице они одеты в весьма вольном, иногда даже шокирующем стиле. К этому Яков и Элла уже привыкли. Однако сейчас они вдруг с приятным удивлением отметили широкое разнообразие мод в одежде людей, заполнивших зал. Там были посетители многочисленных национальных групп, живущих в США, - выходцы из латинской Америки, Европы и даже Азии. Красочно и нарядно выглядели женщины испано-мексиканского происхождения. Скромные формы, и неяркие цвета одежды обогащали искусно подобранные ювелирные изделия, - изысканной красоты колье на шее, пояса из крупных медальонов вокруг талии, оригинального исполнения кольца на руках. Бросались в глаза одеяния выходцев из восточных стран: яркие, светлые тона тканей, свободно огибающих верхнюю часть тела и свисающих до самого пола. Наконец, европейский стиль строгого, темного цвета костюма и, конечно, молодежный, современный комплект красочно расписанной рубашки в паре с джинсами на мужчинах и женщинах.
      Небольшой хор пел на сцене в сопровождении рояля, гитары, органа, ударника. Временами все присутствующие в зале пели вместе с ними.
      Супруги начали сомневаться в том, что их пригласили именно сюда. То, что они увидели, было, скорее всего, похоже на массовое хоровое представление в сопровождении профессионального оркестра. И потом, они ожидали услышать и увидеть людей, которые приходят в свой храм для того, чтобы отдать дань Всевышнему в ответ на его милостивые деяния. Просить о спасении от содеянных ими грехов, замаливать их, соучаствовать в праздничных, похоронных и свадебных обрядах. Они были готовы встретиться здесь с людьми уже не молодыми, которые постоянно изучают священные книги, спорят или доказывают друг другу свою высокую осведомленность в том, на какой странице и в каком отделе указаны те или иные законы священного писания. Яков и Элла готовы были увидеть прихожан, подобных тем, которые им приходилось видеть в России при случайном посещении церкви или синагоги. Там они видели верующих людей, облаченных в скромную, не бросающуюся в глаза одежду, не выделяющуюся своим покроем и цветом. Речитатив, хоровое и индивидуальное пение, носило характер обыденного, религиозного звучания.
      Потоптавшись в нерешительности у входа, они собрались уже повернуть обратно. Но в этот момент молодая женщина вышла из ряда кресел на широкий проход и стала усиленно жестикулировать, приглашая Якова и Эллу пройти в зал и занять рядом с ней свободные места. Это была Дженнифер, которая несколько месяцев тому назад встретила их у мостика через канал и предложила им религиозные книги. Ее щедрая улыбка излучала неподдельное радушие и гостеприимство.
      - Мы счастливы, видеть Вас здесь, среди наших прихожан, - сказала она полушепотом.
      После этого Дженнифер примкнула к общему хору, который исполнял песню во славу великой, вечной субботы.
      Шаббат шалом,
      Шаббат Шалом
      Шабат, шабат, шабат, шаббат шалом
      Песня звучала словно гимн мудрой, вековой традиции, которую древний народ пронес через несколько тысячелетий и сохранил ее до наших дней. Праздник субботы навсегда останется несокрушимым столпом беззаветной веры и преданности идее посланной людям от Бога. Идее быть в этот день в кругу своей семьи. Быть вне забот о хлебе насущном. Нести радость, счастье, смирение людям. Проявлять к ближнему согласие, великодушие, жертвенность. Молиться, петь, танцевать, смеяться.
      Яков был потрясен тем, насколько мирно, по человечески тепло и по-домашнему уютно звучал древний напев. Он робко повернул голову, посмотрел вокруг и увидел озаренные светом души лица прихожан, которые в едином порыве то вставали с мест, то вздымали взор к небесам, то радостно хлопали ладонями в такт музыке. Впервые в жизни его захлестнула волна гордости за свой народ. Он почувствовал, как выпрямляется его спина, как крепко он стоит на широко расставленных ногах, как в душу его забирается твердая уверенность.
      - Мы живы и будем жить, - говорил внутренний голос.
      Песня закончилась и то, что Яков и Элла впоследствии увидели, еще больше их взволновало. Люди стоя поздравляли друг друга с наступлением очередной субботы. Сияющие глаза, дружеские объятия. Люди знакомые, и люди, которые впервые увидели друг друга. В воздухе, то и дело, раздавались теплые, благожелательные слова взаимного приветствия:
      - Шаббат шалом, Шаббат шалом!
      Торжество этих слов переполняли их сердца большой радостью, будто только что, впервые, произошло неслыханное по своему значению эпохальное событие, хотя это была, как всегда, просто очередная, обычная суббота в конце недели.
      Группой музыкантов на сцене дирижировал сам кантор. Кроме того, он еще довольно лихо исполнял свою партию на ударниках. Это был мужчина средних лет, небольшого роста, с короткой, седой стрижкой. Его лицо постоянно выражало удовольствие и готовность вставить в свою молитвенную речь шутку чисто житейского характера, порой весьма далекую от содержания проповеди.
      - Мои дорогие, братья и сестры, - звучал его хорошо поставленный баритон, после того, как присутствующие закончили вступительную церемонию славословия субботнего дня, и расселись по своим местам, - каждому из нас в этом мире выпадает много несчастий, болезней, душевных мук. Нередко можно слышать о том, что человек не выносит навалившихся на него страданий и прибегает к алкоголю, наркотикам, и даже склоняется к мысли о самоубийстве. Поэтому я призываю вас, приучайте себя довольствоваться тем, что у вас есть и величайшее благословение снизойдет на вас. И знайте, чтобы добиться этого, вам нужно укреплять свою веру во Всевышнего и быть уверенным в том, что все, что он делает - это к лучшему. Приучайте себя радоваться тому, что у вас есть, и возьмите за привычку слушать веселую музыку, петь, танцевать. Ваша радость станет безграничной. Ничего в мире не сможет тогда сломить вас.
      - У меня дома, - продолжал кантор, - замечательный попугай породы scarlet macaw из Бразилии. Так он очень забавно танцует, когда ему подпевают. Причем в такт перебирает своими лапками вдоль жердочки. От удовольствия он нахлобучивает хохолок, и широко раскрывает свои пышные красно-желто-зеленые крылья. Готов почти каждый день танцевать. Вот поэтому попугаи и живут до ста лет и более. Так что, почаще веселитесь, пляшите, пойте песни, и вы будете долго и счастливо жить. Никогда не держите груз неприятностей в своем сердце. Обо всем говорите с Всевышним. Счастлив человек, который следует этим советам. Поскольку, таким образом, он ускоряет приход Мессии и наше избавление. Аминь.
      Зал хором ответил " Аминь".
      Потом кантор сменил торжественный тон на обычный, и сказал:
      - Вы, вероятно, заметили, дорогие мои прихожане, что сегодня я играю на новом ударном инструменте. Если раньше у меня были заняты только руки, то теперь я связан по рукам и ногам. Но я не жалуюсь, и довольствуюсь тем, что подарил мне Всемогущий наш, Милостивый Лорд.
      Присутствующие в зале посмеялись, и несколько строгая атмосфера произнесенной молитвы разрядилась.
      Затем кантор кивком головы дал знак музыкантам, и полилась песня на иврите, зовущая к миру на израильской земле.
      Осэ шалом бимромав
      Ху яасэ шалам алейну
      Вэ аль коль Исраэл
      Вэ имру, имру амен
      Вступительная часть песни разворачивалась совсем медленно, как бы специально для того, чтобы мужчины, женщины, дети могли, не торопясь, подняться со своих мест, взяться за руки, образовать большой круг по всему периметру зала и начать движение в такт мелодии. Они размеренно шагали, поднимая сомкнутые руки к верху, потом, опустив их к низу, выбрасывали поочередно ноги вперед и поворачивали туловище то вправо, то влево. Чувствовалось, что среди танцующих есть люди, которые знакомы со своеобразными приемами израильских танцев. Они то и задавали тон в движении и им следовали все остальные.
      Особенно выделялась среди танцующих Эдит, стройная фигура которой позволяла ей демонстрировать в танце удивительную гибкость и изящность. Ей уже за тридцать, но в каждом ее движении чувствовалась необыкновенная легкость, воздушность, природная гармоничность.
      Эдит - мексиканка из зажиточной семьи, которую она оставила восемь лет тому назад на родине. Близость великой страны, обещающей большие возможности для молодой романтически настроенной девушки из провинциального мексиканского городка, соблазнительная надежда стать танцовщицей привело к тому, что она распрощалась с родительским домом, и оказалась в США. Языковый барьер в новой стране был быстро преодолен, но все попытки прорваться в заветную область художественного танца оказались тщетными. Некоторое время приходилось работать продавщицей в магазине, ухаживать за стариками, детьми, что давало ей возможность чувствовать себя независимой от родительской опеки.
      Эдит обладала завидной способностью к языкам. Вечерами, в свободное от работы время, она изучала не только английский, но французский и даже русский, надеясь, что последние два ей обязательно нужны будут для достижения своей цели.
      Яков с Эллой оставались стоять одни у своих кресел и с восхищением наблюдали красочное танцевальное шествие, полное неподдельной радости и чувства единения. С глубоким интересом смотрели они на людей, одежда которых, цвет кожи, манеры поведения носили на себе печать самих различных культур земного шара. И было удивительно сознавать, что большинство из них, несмотря на многие годы рассеяния, по духу своему оставались потомками древних израильтян.
      В какой то момент поравнявшееся с ними звено танцующих разомкнулось, и освободившаяся рука привлекательной шатенки лет пятидесяти, по имени Адель, на ходу протянулась в направлении Якова и Эллы с предложением участвовать в танце:
      - Ella and Jacob, join us, please7!- сказала она и мягко притронулась к руке Якова.
      Он только успел кинуть вопросительный взгляд в сторону жены, которая тут же отрицательным движением головы дала понять, что останется на месте.
      Неожиданно танец перешел на ускоренный ритм.
      Яасэ шалом
      Я асэ шалом
      Шалом Алейну
      Вэ аль коль Исраэл
      Ноги Якова, не успевая за движениями соседки, стали заплетаться. Он заметил обращенную на него ироническую, доброжелательную улыбку шатенки, и был несколько смущен, но оставался в кругу танцующих до конца.
      - Jennifer told to me about you. You really from Russia8? - осторожно спросила она его после танца, предполагая, что у него проблемы с английским.
      Услышав ответ, Адель с приятным удивлением на лице встряхнула аккуратной головкой из стороны в сторону. Каштановые волосы ее легко развеялись и также быстро вернулись в прежнее положение.
      - О,- сказала она живо, повышая с каждым словом тон своего голоса, Россия... Это ведь страна самых смелых мужчин и обходительных поклонников!
      Этого Яков уже не смог понять, как следует. Но, по тому, как она по-дружески, с коротким звонким смехом взяла его за рукав и повисла на нем, он подумал, что кокетливый нрав этой милой женщины, безусловно, привлекал внимание многочисленных почитателей женской красоты и обаяния.
      - Макс, а, Макс, - обратилась она к высокому, сухощавому мужчине в темно синем костюме и с красным рисунком на узко завязанном черном галстуке, - знакомься, дорогой. Это Яков из Москвы, а это мой муж, Макс.
      Адель продолжала держать Якова за левый рукав.
      Макс в это время вел беседу с бледнолицым юношей лет 20-ти, который сидел в инвалидной коляске у крайнего кресла в проходе.
      Адель повернула Якова в сторону собеседника мужа и, понизив свой голос, постаралась придать значение своим словам:
      - Имя этого мужественного человека - Джон. Мы с ним в тесной дружбе. Я люблю его. Полюбите и вы его, Яков. Расскажите ему про свою Россию. Как сможете. Не смущайтесь. А я покину вас. Наша маленькая Дейзи уже соскучилась по мне. Пойду-ка я к ней.
      После того, как мужчины обменялись рукопожатиями, Макс стал расспрашивать Якова о семье, о детях, о том, давно ли они в Америке и совершенно неожиданно предложил составить ему компанию в деловой поездке по Техасу.