Бесконечное движение, прохладный (а на самом деле - ледяной) ветер в лицо, улетающие назад однообразные поля, перелески, дороги…
      Лежавший внизу мир был так же огромен, как безграничное небо - без конца и без края. Вот только поможет ли все это скрыться?
      Их видели. В покое их не оставят. Наверняка по всем постам милиции уже разосланы сведения, и теперь о них знает отнюдь не только кучка Небожителей. Ойлл-о способно устроить настоящую охоту.
      Касси вздохнула, и вдруг осознала, что забыла, когда они с Атисом последний раз ели. А ведь это плохо, очень плохо. Пусть - пока не хочется, пусть до полета они ели за пятерых, запасали энергию, но всему же есть предел. Не могут силы браться из ниоткуда. А ели они последний раз… Верно, у лам. Какую-то пустую неаппетитную бурду.
      Ламы… Надо же - сколько нового удалось узнать о знакомых с детства вещах и людях.
      Вот она, Касси, привыкла считать лам, большинство из которых были всегда спокойны и послушны (Ом-мани здесь являлся исключением) - скорее прислугой, живым придатком машин, чем полноценными людьми. Эту мнимую неполноценность было принято объяснять изъятием души, а покорность - страхом перед наказанием. Однако теперь стало неоспоримым, что ламы обладают не в пример большими знаниями и умениями, чем показывают. Чего стоит одна способность мысленно говорить друг с другом! Если бы это выплыло наружу - ох Ойлл-о и завозилось бы! Опять-таки, всегда считалось, что если уничтожить мешочек с душой - лама неизбежно погибнет, причем смерть его будет не из легких. А теперь обнаружилось, что ламы могут жить и вовсе без "души", что подчиняются они, судя по рассказам Рибху, отнюдь не всегда, и, похоже, ничего не боятся. Смерти - уж точно. Если мы и вправду встретим летающий монастырь, может быть, повезет узнать об этом больше.
      Но как же они там, в летающих монастырях, продают своих братьев, обрекают их на жизнь, по сути, рабов? Или в этом тоже есть какой-то высший смысл? Служение, сказал Рибху. Терпеть самодурство и хамство хозяев, быть вечно покорным, не иметь своего голоса, всю жизнь молчать и подчиняться. Ведь это дико и неправильно - что надменная пустышка вроде Люсии может распоряжаться жизнью такого человека, как Рибху. Странные люди, непонятные. Жаль, Рибху улетел, и некого расспросить… Интересно, что об этом думает Атис?
      Но Атис думал об ином, и мысли, овладевшие им, были совсем невеселыми. Его никак не оставляло ощущение, что ситуация, в которой они оказались, вот-вот разрешится, и сейчас они с Касси приближаются к чему-то безумно важному, но совершенно непонятному.
      Ощущение… Атис понимал, что всё происходящее не случайно, и пытался разыскать в нем хоть какие-то закономерности, но получалось плохо. Мысленно он выстроил пары, и вот что у него получилось. Касси и он сам - движение, динамика. Поиск, если угодно. Лама и Серафима - некая стабилизирующая сила. Двое Алмазных (теперь уже трое, поправил себя Атис) - катализатор процессов. Правда, были и еще катализаторы, - вспомнил он. Как будто сода в тесте. Огреть бы этого умельца с собакой его же палкой! Так всех напугал! Но тут Атис вспомнил, что буквально через час после спектакля, который устроил человек с собакой, в дом нагрянул Чудов с обыском. Что же, выходит, тот коренастый плотненький человек знал, что должно произойти, и таким образом выгнал их из дома - спасая? Браслеты, опять же, которые им вернули - не тот ли плотненький постарался? Обычный человек не сумел бы достать их со дна подводной реки. Потом Атис вспомнил о поезде-призраке, спугнувшем лялямб, и, повернувшись к Касси, тихонько спросил:
      - Слушай, а ты случайно не знаешь, что будет дальше?
      Касси недоуменно посмотрела на него.
      - Я имею в виду… ведь твое полное имя - Кассандра, да? Я угадал?
      - Вообще-то да, - подтвердила Касси. - Только меня так никто не зовет - долго и неудобно. А что?
      - Миф. Помнишь? - Атис, склонив голову к плечу, выжидающе глядел на Касси.
      - Я-то помню, а ты откуда знаешь? - удивилась Касси. - В школьную программу это не входит.
      - Читал, - уклончиво ответил Атис. - Я не такой дурак, каким хочу казаться, просто пришлось научиться прятаться. Сама понимаешь, что бы со мной сделали, если бы узнали. Это запрещенная литература, а мы… ну, передавали друг другу книги, от руки переписанные. Вот я и подумал, что раз ты - Кассандра, то, может…
      - Могу предсказывать будущее? Атис, пока я могу предсказать только одно - в ближайшие дни скука нам не грозит. Да и потом - тоже. Особенно, если цветки умрут прежде, чем мы доберемся до Тобольска.
      - Хоть бы они не умерли прежде, чем мы доберемся до Бряга, - проворчал Атис. - Про Тобольск я пока вообще стараюсь не думать, рано еще. Эй, эй, поворачиваем, смотри - деревня!
      Поворачивать приходилось частенько - любые населенные пункты они облетали, чтобы не попасться на глаза людям. Пару раз они все же попадали под выстрелы, но вовремя успевали набрать высоту и уйти. Атис больше всего боялся, что эти случаи укажут преследователям направление, в котором движутся цветы, но делать было нечего - на маневры уже не оставалось времени. Они опаздывали уже на четверо суток.
      Цветок Касси плавно вошел в разворот.
      - Вижу, - ответила она. - Плохо, что облачности толком нет, а то бы ушли наверх - и по прямой. Давай-ка все-таки повыше возьмем. Нас с земли не разглядят, по-моему. Надоело вилять.
      - Надоело, - согласился Атис. - Слушай, я вот о чем подумал. Вот как ты считаешь, то, что мы сейчас делаем - это добро или зло? Мы в самом деле делаем что-то хорошее, или просто вносим смуту в умы и доставляем людям неприятности? Хотя Свери и Соулу мы помогли, это да.
      Касси усмехнулась.
      - Тебя тоже на философию потянуло? - спросила она. - Видать, это у нас параллельно происходит… Не знаю я, Атис. Мы пока особой смуты никуда не внесли, если не считать смуту в нашем доме за городом, конечно. И что мы можем сделать - не представляю. Нас всего двое, и даже Цветы - а что Цветы? Что мы можем? Украсть министерскую дочку? Да и то на один раз, теперь Небожители станут осторожнее.
      - Ты не ответила, - покачал головой Атис. - И это не философия. Я просто хочу понять, и никак не получается. Мы делаем что-то, да? Летим куда-то, выполняем невесть кем данное задание, превратившись невесть в кого. Так? - Касси кивнула. - Вот я и стараюсь понять, хорошо это или плохо. Ничего не бывает в мире просто так, пойми. И я не хочу, чтобы от наших дел кому-то стало хуже.
      - Мы пока ничего плохого не сделали, - возразила Касси. - И хорошего тоже. Носимся туда-сюда, как испуганные зайцы. Вот если от нас потребуют сделать что-то плохое, тогда и придет время отказаться. Разве ты сам не так считаешь?
      - Нет, у меня другое ощущение. Знаешь, на реках по весне взрывают лед. Видела? Чтобы река поскорее вскрылась и тронулась дружно, чтобы не было затопления. Так вот то, что мы делаем сейчас - это как раз заряд, который кто-то закладывает в ледяную щель. Помяни моё слово, так оно и есть. Но имею я право знать, с какой все это целью?!
      - Спросить-то не у кого, - сказала Касси. - Мне почему-то кажется, что этот наш, который следит, не ответит. А хоть бы даже и заряд… Знаешь, мне ничуть не будет жалко, если так. Сам вокруг посмотри - тебе нравится мир, в котором мы живем? Ну хорошо, у меня было богатство, но ведь вдуматься - это же ужас! Детей продают, стариков убивают, выбирать никто ничего не может. Мне это и раньше не нравилось, но, сам понимаешь, не идти же мне было воевать с Ойлл-о, все-таки, как-никак, оно меня кормило, пусть и через родителей. А ведь раньше все было иначе. Да, зато раньше были войны, а с приходом Корпорации наступил всеобщий мир, но не слишком ли высокая за него заплачена цена?
      Атис усмехнулся.
      - В том-то и дело, Касси, в том-то и дело, - проговорил он медленно. - Зачем, скажи ты мне, мы ломаем лёд? Детей продают - так про это никто даже и не думает, да и не бывает иначе, разве что в свободных зонах. Хотя кто знает, что там вообще творится, в свободных зонах! Стариков не убивают, а усыпляют, не больно совсем. Вас что, в выпускном классе на эвтаназию не водили, что ли?
      Касси передернулась.
      - Это ты просто не знаешь, что на самом деле там бывает. А я знаю, у меня была возможность разузнать. Жить всегда хочется, что в тридцать, что в шестьдесят пять. Или ты думаешь, на эвтаназию идут с радостью? Просто деваться некуда. А еще часто бывает, что пытаются избежать, скрыться, потому что умирать никому не хочется. И с такими уже не церемонятся. Больных усыпляют, а не лечат, если, конечно, это не обычная простуда. Сплошь и рядом бывает: чуть надо потрудиться, чтобы человека вылечить - не станут, если, конечно, взятку не получат. Усыпить проще. К людям везде отношение, как к вещам - разве это нормально? А раньше, я читала, шестьдесят пять лет не считались старостью, люди до восьмидесяти жили и работали. А ведь чем человек старше, тем больше у него опыта и знаний, люди могли бы пользу вдвойне приносить. Только Корпорации на это наплевать, их шишкам не нужен ни опыт, ни знания, им нужно, чтобы своя задница в тепле была. А какие там тупые бараны иногда попадаются - ты еще не представляешь. Династии! Даже если ты слабоумный - все равно станешь директором. По наследству. И будь ты хоть гений, если не станешь лизать задницу этим баранам, тебя все равно отправят землю копать или ведра таскать. Этого я насмотрелась. Ну и что, скажешь - это нормально? Раньше мир по крайней мере не спал, а сейчас спит. Пятьсот лет - одно и то же болото. Неужели так должно продолжаться вечно?
      - Какие слова! - восхитился Атис. - И это говорит, подумать только, генеральская дочь!… Касси, ты превзошла сама себя.
      Атис ухмыльнулся и скептически посмотрел на Касси. Та не отвела взгляда, лишь отбросила некстати упавшую на лоб прядку волос.
      - На самом деле ты права, наверное, - продолжил Атис. - Но как должно быть правильным - мы тоже не знаем. Все разговоры о Родах, браслеты эти, то, что рассказывала Сима - пойми, это слова, ничем не подтвержденные. Ну, разве что цветами. Да и то… - он махнул рукой.
      - Я не знаю, Атис. Не знаю. Но скажи, раз уж мы решились - разве можем мы теперь все бросить и вернуться? Не можем, сам ведь понимаешь.
      - Я не говорил о том, чтобы бросить, или чтобы вернуться, - ответил тот. - Просто пытаюсь понять. И у меня ничего не выходит, хоть ты тресни.
      - Аналогично, - со вздохом ответила Касси. - Разве что наш загадочный друг подскажет. Если он слушает, конечно. Не может же он круглые сутки наблюдать - это ведь рехнуться можно…
      За разговором они едва не пропустили очередную деревню - снова надо было поворачивать. Небо, как назло, оставалось ясным, безоблачным, поэтому прятаться приходилось особенно тщательно.
      "Ладно, - думал Атис. - Плохо или хорошо, а выбора у нас всё равно нет. Придет время, узнаем. Сейчас главное - не попасться до срока".

* * *

      - Смотри! - закричала Касси, привстав на цветке и указывая вдаль. - Ты тоже видишь? Море! Или мне кажется?
      Далеко на горизонте, сливаясь с небом, вставала белесая полоса, в которой Касси скорее угадала, чем узнала море. Атис пригляделся.
      Бесконечное серое марево, там, у самого горизонта. Море? Возможно. Тогда они почти успевают.
      Сейчас под их цветами тянулись лиманы. Темная вода изрезала землю, как будто неумелый портной кроил серую мягкую ткань, да отчаялся и бросил. Уже пару дней они летели не над снегом, а над землей, пустой и серой по зимнему времени, то и дело пересекая полосы дождей, тянувшихся от горизонта до горизонта. Атис думал, что, вероятно, летом здесь всё выглядит празднично и ярко, но сейчас земля и небо тонули в промозглом тусклом мареве. Нечего было и думать о красотах природы. Оба Летателя только тем и были заняты, что искали обходные пути - лавируя между тяжелыми пузатыми дождевыми тучами, стремясь избежать деревень и маленьких городков, которых на юге оказалось множество.
      - Похоже, море, - согласился Атис. - Неужто добрались?
      - Нам дальше, - устало возразила Касси. - Нам нужны горы, а они, я помню, в глубине полуострова, по берегу… Что за жизнь такая! Если даже в небе сплошная серость и слякоть - представляешь, каково на земле?
      - Представляю, а как же, - невесело усмехнулся Атис. - Давай маршрутизатор, будем смотреть.
      Они устали. Хоть и были Летателями, всё равно - усталость брала своё, неотвратимо и незаметно, как вода, подтачивающая камень. Оба стали раздражительны и угрюмы, да и постоянный дождь не способствовал хорошему расположению духа. Цветы, судя по всему, его тоже переносили плохо - постоянно сбивались с курса, их приходилось направлять, уговаривать. И Касси, и Атис последнее время перестали относиться к цветам просто как к средству передвижения, они словно вернулись в тот момент, когда только-только начали общаться с цветами. И сейчас стало как нельзя лучше видно, что цветок Касси нежнее, что он лучше слушается хозяйку, но зато цветок Атиса более вынослив и динамичен.
      Касси привычным движением нажала пару бугорков на браслете, и перед ней в воздухе засветилась карта. На ней мигала красная точка - их нынешнее местонахождение.
      - Вот сюда, - Касси ткнула пальцем в рваную линию побережья. - Уже недалеко. И давай-ка немного к востоку…
      Атис кивнул.

* * *

      Дождь, дождь, дождь, дождь… разве что ровный шум недалекого прибоя немного нарушал однообразный шелест воды небесной, сливающийся с водой земной. Летели медленно, избегая теперь уже береговых поселений. Навигация давно кончилась, зимнее море штормило, но цветам не был страшен ни ветер, ни дождь. Разве что изматывал, а так - ничего особенного.
      Впервые за эти дни Атис вдруг почувствовал, что его клонит в сон, и, ощутив сонливость, встревожился. Даже в подземелье у лам, после встречи с лялямбой, после удара по голове спать он не хотел, чтобы заснуть ради отдыха впрок - над собой приходилось делать усилие. А сейчас матовая морось и равномерный шум навевали дремоту.
      Касси почуяла его беспокойство и подвела цветок совсем близко. Атис взглянул на нее, и тут же понял - слов не нужно. Она почти слышит его мысли.
      - Да, - подтвердила она. - Выматываемся. Наверное, надо беречь силы. И хорошо бы поесть.
      Атис кисло усмехнулся.
      - Тут нечего есть, сама видишь. А я бы съел, наверное, сейчас… ох… да торт бы целый съел. И коньяку принял, пусть самого плохого. Для согрева.
      Он помолчал, а потом еле слышно добавил:
      - Цветы умирают, Касси. Мы становимся просто людьми, как раньше. Чувствуешь?
      - Они пока не умирают, - возразила Касси. - Они просто слабеют. Подходит срок.
      Становилось страшно. В любом случае предстоял обратный путь, потом нужно было как-то вызволить ламу и Серафиму, потом - до Тобольска. И при этом их наверняка ловят по всей стране. А стать обычными людьми, как раньше - почти верная смерть, если это произойдет в пути. Босые, раздетые, голодные, грязные, без гроша в кармане, в розыске, зимой - даже местной слякотной зимой. Этого хватит с лихвой. Они же километра не пройдут - либо свалятся, замерзнув, либо первый же, кто их увидит, испугается и вызовет милицию. Хотя бы не молчал этот, безмолвный наблюдатель, хоть бы объяснил, чтобы знать - ради чего!…
      - Через два часа нам поворачивать, - Атис снова смотрел маршрут. - Место раньше называлось Ай-Петри, теперь - Сахарная Голова.

* * *

      Горный массив был едва виден - всё закрывали низкие, пропитанные дождем облака. Внизу, на морском берегу, раскинулся город, над которым Касси и Атис лететь не рискнули, а обогнули по левой стороне, не долетая. В дождливом мареве они разглядели порт, по зимнему времени сонный и пустой, стапеля, на которых стояли корабли, краны, какую-то технику. Вскоре город остался позади, и внизу потянулось предгорье - хвойный лес и скалы. Дождь постепенно прекращался, но тонкая водяная пыль продолжала сыпаться с пасмурного, быстро темнеющего неба.
      - Если я правильно понял, то нам туда, - Атис показал рукой куда-то вверх. - Видишь, там зубцы?
      Касси кивнула. Гор до этого она вживую не видела, а сейчас, присмотревшись, оторопела от картины, которая открывалась перед ними. Величественные скалы выходили из дождевой дымки навстречу, как великаны, зубцы, о которых говорил Атис, тонул в туманной мгле, их закрывали собою низкие облака. Предгорье вскоре кончилось, и они начали подниматься практически вертикально вдоль склона, на котором уже не росло ничего, да, пожалуй, и не могло вырасти.
      Пока они летели над морем, времени разглядывать горы у Атиса не нашлось, а сейчас он чувствовал себя ничтожным и подавленным. В камне ощущалась сила самой земли, и он подумал, что природе, вероятно, пришлось немало потрудиться, чтобы создать такое великолепие. "Жаль, что нельзя остаться тут подольше, - думал он. - Полетали бы, посмотрели. Как красиво!… А летом, наверное, здесь вообще чудесно". Но горный массив поражал воображение даже в такую погоду. И Касси, и Атис всю свою жизнь провели на равнинах и горы видели лишь по телевизору, а сейчас цветы медленно поднимались мимо скал, вверх, всё выше, постепенно погружаясь в облачное марево, в туман, скрывавший всё и вся.
      Когда они миновали облачный слой, и по глазам резануло внезапно ослепительно яркое горное солнце, раскрасившее серый склон фантастическими нереальными красками, Атис вдруг остановил свой цветок и посмотрел вверх, в пронзительную синеву. К своему огромному удивлению он вдруг осознал, что… узнает это место, это небо. И горы внезапно перестали казаться чем-то новым - он понял, что видел горы раньше, и не только эти - старые, не особенно высокие, поросшие кое-где лесом, но и молодые, со снежными шапками на вершинах, и с бешеными ветрами, которые не всякий Летатель одолеет.
      - Воспарим, окрыленные, к небесам бесчисленным, - потрясенно прошептал он. - Касси, мы тут были. Я помню. Понимаешь? Я вспомнил!
      Касси молча кивнула. К ней пришла неправильная, нелогичная уверенность в том, что облачное поле отделило их не только от промозглой мороси, но и от всех земных забот и тягот. Всегда нужно помнить, что над нами вечно горит солнце. Даже когда неделями тянется бесконечный унылый дождь, когда серая хмарь и грязь под ногами - наверху всегда горит солнце, и все так же расстилается вечная даль. Да, Атис прав: это уже было в их жизни. Только говорить ничего не было нужно. Нужно было просто молчать, замерев, и слушать, как, пробуждая забытое, небо вливается в душу.
      Атис в этот момент думал, откуда же взялась эта фраза про небеса, фраза, которую он произносил в задумчивости великое множество раз, не придавая ей особого значения. Чьи это были слова? Его собственные, или кого-то неведомого, кем он никогда не был? Сейчас, как только он это осознал, привычные слова вдруг стали резать болью, и сознание Атиса внезапно на долю секунды раздвоилось. Атис-первый сидел на стуле перед окном с Абсорбентом на руках, и невидящим взором смотрел в зиму, Атис-второй встал на чашечке висящего на километровой высоте цветка, выпрямился во весь рост и спокойным уверенным взглядом посмотрел в небо, которому сейчас был хозяином.
      - Я Летатель, и я здесь, - негромко произнес он. - Кое-кому придется принять это, как данность. Я пришел.
      Касси встала рядом, всем телом ощутив прикосновение легкого ветра и тишину.
      - Мы пришли, - одними губами повторила она.

* * *

      Звук возник внезапно, и мгновенно разрушил небесную тишину. Атису показалось, что чья-то невидимая рука выпустила в воздух мириады кузнечиков - и все они разом застрекотали.
      Он растерянно оглянулся, но ничего не увидел - небо оставалось чистым.
      - Откуда это? - спросил он.
      Звук становился громче. Да, шел он, судя по всему, из-под облаков - больше было просто неоткуда. И сразу же кольнуло тревожное предчувствие, потому что звук был знаком по той, прошлой жизни. По снам. Касси нахмурилась, и ее цветок вдруг затрепетал всеми лепестками, словно почувствовав опасность. Она взглянула на Атиса - и поняла, что тот тоже узнал.
      - Что бы это ни было, - проговорила Касси, - лучше нам с ним не встречаться. Летим прочь!
      - Куда? - Атис озирался по сторонам.
      Он помнил, что там, за скалами, которые он назвал зубцами, было что-то, что они не сумели миновать. Слова пропали, но остались ощущения. Убегать - ошибка, убегать можно только в ту сторону, из которой они пришли, а этого делать нельзя, но вот почему - вспомнить не получалось.
      Звук нарастал, исходя откуда-то слева, со стороны зубцов горной вершины.
      - Туда, - Касси махнула рукой вправо. - Больше некуда. Быстрее!
      Они бросили цветы в сторону, стремясь обойти зубцы, и…
      …это было настолько неожиданно, что Атис впервые за весь их полет едва не сорвался с цветка. В лицо ударил мощный поток воздуха, разорванного винтами, и цветы затрясло, как на волнах.
      Машины, всплывшие из белой пелены облаков, отличались от тех, что Касси видела в своем сне. Те были более узкими, тонкими, ощетиненными какими-то… консолями, что ли? Касси не знала названия. У тех было по два огромных винта, и вид тех машин заставлял вспомнить одновременно о насекомых, и о хищных морских тварях - акулах.
      Эти были крупней и массивней, и все же их облик не оставлял сомнения, что они предназначались не просто для полетов. Это были военные машины. Как же они называются? Геликоптеры, - всплыло из памяти название. Точно, геликоптеры, или вертолеты, надо же, оказывается, они применяются и сейчас - наверное, мало и редко, если за всю жизнь Касси ни разу не видела их даже по телевидению, не то что вживую. Ну верно, с кем воевать Корпорации?
      Мир во всем мире.
      Но если это военные машины, значит, где-то рядом их база. А на базе - радары.
      Точно.
      Цветы попали в зону действия радаров, и их засекли. В пути, следуя маршруту призрачной карты, Касси догадывалась, что он проложен не случайно, а как раз в обход подобных опасных зон. А что же теперь?! Нас что, пронеслось в голове у Касси, - привели сюда на убой?! У вертолетов высокая скорость, они нас догонят, сожгут! Что делать-то? Как против них?!
      В стекле вертолетных кабин сверкало, отражаясь, солнце, но даже сквозь его блики Касси заметила, что у пилотов округляются глаза - те тоже были шокированы. Летающих цветов они явно не видели никогда в жизни.
      Однако соображали пилоты недолго. Видимо, предписания о Цветах действительно были им известны - потому что в следующую секунду небо прочертил слепящий синий разряд выстрела, дрогнул воздух, по глазам ударила ослепительная вспышка.
      И тут Атис решился. У него мелькнуло и тут же пропало воспоминание о чем-то очень важном, и он направил свой цветок наперерез машинам. Если подойти ближе, они не решатся стрелять, боясь задеть друг друга.
      Касси устремилась следом, тут же очень натурально представив мясорубку, которая выйдет, если они попадут под винты. Но ничего больше не оставалось, было ясно, что у цветов лишь одно преимущество перед машинами - юркость, маневренность. Но дальше-то что?! Вечно играть в догонялки не будешь, а у пилотов, похоже, приказ - уничтожить.
      Атис загнал свой цветок между двумя машинами (сумасшедший! пронеслось у Касси в голове), и теперь его мотало в воздушных потоках, создаваемых винтами, но он каким-то чудом умудрялся удерживаться на месте. Касси мгновенно сориентировалась и подогнала свой цветок вплотную к цветку Атиса.
      - Держись! - крикнул он.
      Сквозь стекла кабин им были отлично видны лица пилотов, не менее обалделые, чем у них самих. Винты взбалтывали воздух, словно огромный миксер, грохот стоял такой, что закладывало уши.
      Стрелять пилоты теперь не могли, но один из вертолетов тут же начал разворачиваться, чтобы зайти на выстрел со стороны напарника. Касси едва удерживала цветок в равновесии, и долго это продолжаться не могло, однако она с мстительным удовольствием заметила, что пилоты, похоже, тоже ощущают себя отнюдь не уверено. Машины, в отличие от цветов, были в небе чужими незваными пришельцами.
      - Приказываем прекратить сопротивление! - внезапно загремевший на полнеба голос перекрыл рев винтов, и, наверное, его было слышно даже под облаками. - Прекратить сопротивление, следовать за нами! Иначе стреляем на поражение!
      - Хрена тебе лысого, - пробормотал Атис, возмутившись. - Касси, вниз!
      Маневренность, только маневренность - и больше ничего. Атис отлично понимал, что цветы никак не предназначены для драки, но им овладела вдруг одержимость. "В этот раз я не сдамся, - думал он, вцепившись когтями в чашечку, - в тот раз не сдался, и в этот - не сдамся! Пусть лучше убьют".
      "Мы уже достаточно шли у всех на поводу. С нас хватит. Что, сволочи, привыкли, что приказам подчиняются? Ну что ж, поиграем…"
      Касси на несколько секунд зависла перед вертолетом, демонстративно разведя руки в стороны, и уже видела довольную ухмылку на лице пилота - тот, кажется, поверил - как вдруг в стремительном броске ее цветок нырнул под днище геликоптера, пройдя в каком-то метре от его брюха. Словно насмехаясь над приказом. В этот момент, неожиданно для самой себя, Касси поняла, что нужно делать - как будто вспышка выстрела запоздало пробудила ее память. И тут же, следуя ее мыслям, цветок собрался в закрытую капсулу.
      - Так их! - рассмеялся Атис, ныряя следом за Касси. - Следовать за вами? Запросто! Не отвяжетесь!
      Пилоты не знали, что перед ними такое, и, вероятно, приняли маневр Летателей за попытку атаки. Вертолеты стали вновь расходиться.
      - Атис, я знаю! - вслух закричала Касси. Вокруг стоял грохот, но ее друг должен был все слышать через свой цветок. - Я догадалась! Делай, как я!
      До Касси донеслись чертыхания Атиса, но ее цветок уже падал к облачному полю, из которого вставали величественные зубцы Сахарной Головы, и в этом стремительном пике Касси пыталась решить, как на практике осуществить план, у нее возникший.
      Горная стена. В ней - расселины. Ущелья. Они были, точно были, я видела, они раскалывали горные стены, уходили вглубь камня, непреодолимо узкие для вертолетов, но вполне проходимые для маленьких юрких цветов.