Рауль и Ренни посмотрели вслед удаляющимся Сэфес.

— Будто бы не могут наделать денег сколько нужно, = проворчал Рауль. — Ну что, Ренни, поедем и мы с тобой — изображать жестоких работорговцев!..

Он шевельнул вожжами — подсмотрел, как это делает Пятый, да и сам за эти дни немного приноровился — и повозка тронулась. Телеги, которыми управляли созданные Ренни фантомы, двинулись следом.

— Рауль, простите Бога ради, что я такой сонный, — извиняющимся голосом попросил Ренни. — Мы ночью почти не спали.

— А вы примите какой-нибудь стимулятор, — посоветовал Рауль.

— На мне сейчас котроллеров больше, чем на этих… которые пошли за лошадьми, — грустно сказал Ренни. — Я Лина когда-нибудь убью. Рауль, нам еще долго?

— Не очень... Городок маленький. Вот сейчас эту улицу до конца, потом еще две пошире... И выедем на площадь...

— Жаль, — с сожалением констатировал Ренни. — Я бы еще поспал. Но ладно. В городе, думаю, задерживаться не стоит? Очень неприятное от него ощущение.

— От рабского рынка у вас будет куда более неприятное ощущение, — ответил Рауль, поворачивая повозку в очередную улицу. — Можете начинать готовиться морально. Заранее.

Ренни с минуту молчал. Озирался по сторонам, словно пытаясь для себя что-то понять, потом сказал:

— Не думаю. Рабский рынок — это рабский рынок, а тут… Знаете, Рауль, когда я перевожу в пассив Сеть, я должен найти даже не сиур, нет… мир, к которому Сэфес в этот раз себя привязали. Иногда я ошибаюсь и начинаю выстраивать Выход не из той точки. Так вот эти два ощущения — неправильный выход и этот город — одно и то же.

— Город и впрямь неправильный, это верно... у меня, пожалуй, тоже какое-то такое чувство есть, только менее явное... Ну, вот и площадь наконец! По крайней мере, с парковкой у них нет проблем, — Рауль усмехнулся.

— Это точно... Господи, а чем это тут воняет?.. — Ренни огляделся. Запах шел из открытых дверей небольшой таверны. — «Хомяки», — прочел Ренни. — Господи, какой ужас… Рауль, поехали отсюда поскорее! Забирайте бумаги — и уходим.

— Хомяки и суслики, мышки полевые... — пропел Рауль. — Да, в трактирах здешних я бы есть не стал.

Повозка остановилась у здания Гильдии.

— Все, Ренни. Я пошел, думаю, что надолго не задержусь. Будем надеяться, что обойдется без сюрпризов.

Лес вскоре кончился, дорога пошла через поля, и солнце стало жарить совсем уже немилосердно. Местность была холмистая, сейчас они ехали через очень старые горы — одно воспоминание от них осталось. Порой на склонах попадались заросли уже знакомого Раулю колючего кустарника, но в основном земля вокруг была покрыта лишь высушенной солнцем травой.

Вскоре холмы уступили место полям. Леса как такого тут уже не было, попадались лишь небольшие купы деревьев. И солнце… Ну и жара!

— На Евпаторию похоже, — Лин подъехал к Раулю, — только там еще и солончаки встречаются.

— Нет, ближе к Симферополю, — возразил Пятый.

В сухой траве стрекотали местные кузнечики, вдали поднялась над степью маленькая стайка птиц, вспорхнула — и тут же снова рухнула вниз, словно выдернутая из неба невидимой рукой.

Соглядатаи из Охранительного безнадежно отстали. Если караван двигался словно под кондиционером, то этим беднягам жара досталась в полном объеме. Сначала Ренни недоумевал, зачем соглядатаи вообще увязались за ними, но Рауль ему подсказал — им интересно, куда мы двинемся дальше. Ренни покивал, и снова залез в повозку — до сих пор жутко хотел спать. Купленная для него лошадь пока шла за повозкой в поводу, и очень этим тяготилась. В лошадях, как выяснилось, неплохо разбирался Пятый, купленные ими четыре лошади оказались более чем хороши. Оказывается, в Глеве существовало некое уникальное место, в котором вывели уникальную породу — соловые или белые кони, причем не простые, а иноходцы.

— Я подумал, что для блонди эта масть пойдет, — оправдывался Лин позже. — И потом, разве это цена — по восемьсот монет за такое чудо?..

— Лин, обычный эльф стоит сотню, а покалеченный — еще меньше, — напомнил Пятый. — Ты купил… как бы это правильно сказать… четыре «Мерседеса» представительского класса. Или, чтобы было понятнее, четыре небоскреба.

— Мы купили, — поправил Лин.

— Ну хорошо, мы, — согласился Пятый. — Но душераздирающую историю о том, почему у тебя не растет борода, рассказывал именно ты, и скидку, милый мой, дали тоже тебе.

Дорога сделала поворот, и Сэфес разом смолкли.

Да, зрелище было эффектным...

Рабский рынок представлял собой кусок поля, огороженного крепким, высоким деревянным забором. Впрочем, сейчас широченные ворота были распахнуты, и то, что находилось внутри, было видно отлично. Длинные приземистые бараки, помосты, на которых сейчас шли торги, деревянные столбы с наказанными рабами, большой тент, в тени которого, скованные попарно, сидели дети…

Караван остановился рядом с воротами, Рауль предъявил бумаги, выданные в Охранительном Ведомстве, стражник махнул рукой — проезжайте, мол! — и караван стал медленно втягиваться внутрь.

— Сколько ты их купил? — спросил Пятый. — Двести?..

— Двести пятнадцать, — ответил Рауль. Лицо у него сейчас было спокойным — слишком спокойным, зажатым. — И я уже вижу, кажется, где оные ждут... Ну что, вы-то сами как — живые?

— Живые, — сквозь зубы ответил Пятый. — Лина надо придержать… черт! похоже, уже поздно.

Рыжие волосы Лина мелькнули возле помоста, на котором сейчас как раз шел оживленный торг. Спустя пять минут на помост вылез глашатай, который объявил, что торг закрыт — некий господин купил всех сразу. Спустя еще пять минут к Раулю и Пятому подошел Лин, ведущий в поводу свою лошадь.

— Кусается, зараза, — виновато сказал он. — Вот, Пятый, всегда ты так… Чего ты мне ее подсунул? Взял бы себе, у тебя опыта больше.

— Сколько ты купил? — спросил Пятый.

— Ну… — замялся тот. — Всех.

— Сколько это — все? Десять, двадцать?

— Ну… по-моему, пятьдесят…

— Ну и хорошо, — вдруг резко сказал Рауль. — И хорошо, Лин. Пятый, и не смей его попрекать, слышишь? Тут еще есть невыкупленные? Уж пить так пить, сказал котенок, когда несли его топить...

— Полно таких, — ответил повеселевший Лин. — Так я пошел?

Ответа не последовало. Рауль и Лин оглянулись.

— Вон он куда побежал, Пятый-то, — сообщил из повозки Ренни. — Вооон к тому столбу. Мы сейчас нарвемся, чует мое сердце.

Хозяева рабского рынка совершили ошибку — зря они выставили на всеобщее обозрение столбы, на которых за руки подвешивали провинившихся. Ой, зря… Впрочем, откуда им было знать, что в один прекрасный день в их владения явится такая компания?.. Раньше все проходило относительно гладко. Но вот показывать это Пятому…

Рауль так и не понял, откуда Сэфес вытащил нож. В секунду веревки оказались перерезаны, а когда Ренни и Рауль подбежали, Пятый уже успел расплатиться с хозяином, причем не только монетами, но и увесистой плюхой. Хозяин возразить не посмел — то ли из-за тихого бешенства на лице Сэфес, то ли из-за солового иноходца, стоившего, как половина всего рынка.

— Сэфес, слушайте, а может, мы сумеем забрать всех сразу, а? Благо что момент законный... и поехали отсюда поскорее!

— Опомнись, Рауль, — ответил Пятый. — Скупить-то мы скупим, но одно дело — сныкать двести человек, другое — почти тысячу. Можно поступить проще — мы их выкупим и оплатим содержание… сроком, скажем, на неделю. Сейчас заберем часть, вывезем, а потом вернемся за остальными.

— Тогда пошли быстрей, — резко дернул его Рауль. — Черт, ну и разговоры здесь пойдут о нашем визите! Подпольные миллионеры пожаловали...

Рауль оказался прав, как никогда. После такой масштабной акции разговоров в Далиаре и окрестностях было много. Людям свойственно приукрашивать, поэтому пятнадцать повозок, на которых Рауль, Ренни и Сэфес вывезли около ста больных эльфов, превратились с дивной легкостью в пятьдесят, а сами эльфийские благодетели приобрели зловеще-прекрасные черты, овеянные ореолом таинственности. Особенно много разговоров ходило про богатство четверых, скупивших весь рабский рынок, да еще и поразивших весь Далиар покупкой четырех иноходцев, предназначенных для дома Высочайших, но забракованных из-за соловой масти…

Солнце стояло в самом зените. Ясное синее небо, редкие облака, горы вдали... какая была бы отрадная картина, если б не происходящее вокруг...

Микроклимат вокруг «каравана» исправно создавался катером. Если бы не это — наверное, половина здоровых эльфов уже сейчас была бы полуживой от жары. А на душе у Рауля было муторно. Он ехал на своем свежекупленном коне, стараясь не смотреть на рабов; впрочем, смотри не смотри, а от звона цепей не спрячешься. Эльфы шли медленно — все они были, по сути, нанизаны на одной центральной цепи, причем попарно — надежно, не сбежишь. Но если один замедлил шаг — все остальные за ним так же...

Мерзко-то как. А до нужного места, до предгорий, еще целых полдня пути.

Рауль ехал вдоль каравана; медленно ехал, то вперед, к телегам, то назад.... Эльфы его, похоже, боялись; Рауль видел, что они переговариваются между собой потихоньку — но как только он подъезжал, разговоры смолкали, и в него впивались колкие враждебные взгляды.

В самом хвосте каравана раздался какой-то шум, рабы заоглядывались, силясь понять — что же происходит? Впрочем, причина прояснилась довольно быстро. Перед Раулем и Ренни вспыхнула визуальная плашка детектора, ярко-оранжевого цвета — с единственным словом «сюда!». Потом на секунду померкла, поменяла цвет на лазурный — и надпись на ней сменилась на «отбой».

Рауль встревожено обернулся назад.

— Что там было? — Рауль знал, что его услышат. — Что-то случилось?

— Ничего, ложная тревога, — отозвался Лин. — Пятый решил немного пострелять.

— Кстати, Лин, — начал Рауль, — он что, по воронам стреляет?

— По соглядатаям, — проворчал Лин. — Тут на сто километров ни одной вороны нет.

— Из-за этих чертовых соглядатаев мы столько времени вынуждены тащиться... — с досадой сказал Рауль. — Между прочим, скоро привал!

— Пятый, — в пространство позвал Ренни, — ты чем стрелял?

— Парализатор, он безвредный, — ответил Пятый. — Надоело очень!.. Сели на хвост и преспокойно тащатся, хоть прятались бы, что ли. Для приличия.

—…очень интересные организмы… — увлеченно говорил Ренни. — Особенно в плане обменных процессов. Если у человека полная замена клеток проходит раз в семь лет, то у них, — он махнул рукой в сторону каравана, — это происходит за полгода. У тебя, кстати, тоже. Ты говорил, что с твоей помощью кто-то хотел добиться бессмертия?

— Да, только, по-моему, это бесперспективный путь, потому что, Ренни, я точно знаю — дело здесь не только в геноме, а в куда более тонких материях, — ответил Рауль. — А наши федералы с их методами — это, знаешь, все равно, что пытаться провести нейрохирургическую операцию с помощью пилы и молотка... Мое счастье, что Клео меня тогда вытащил; а то бы они меня ухайдокали.

Рауль сел поудобнее; места на телеге было маловато.

— Хм… понимаешь ли… — Ренни замялся, подбирая слова. — Генетически и вы, эльфы, и мы, люди, совместимы. Это один и тот же сектор, мы даже не параллели… Но! — он поднял указательный палец. — Модель одна, а вариаций на тему — сотни тысяч. И в каждой модели — то же самое. Пробовать повторить это для другой расы — абсурд. Так же, как и некоторые человеческие качества — для другой расы нашего же сектора. О параллелях, если захочешь, расспроси потом Сэфес, они объяснят это всё гораздо лучше, чем я. А то я — в большей степени всё же практик, и в тонких материях разбираюсь гораздо хуже…

— Я тоже практик. И с чисто практическим интересом думаю… — Рауль смотрел на вереницу бредущих эльфов; начало колонны было рукой подать, — добредут они до привала? Ммммать! Ты посмотри, Ренни, видишь, второй справа, который босой? У него же все ноги в крови...

Рауль беспокойно огляделся по сторонам.

— Последний километр остался. Там дерево будет, засохшее, ориентир... может, всё-таки остановимся?

— Не имеет смысла, — мрачно ответил Ренни. — На этого, у которого ноги, я уже полчаса смотрю. До привала мы ничем не поможем, еще, не дай Бог, спровоцируем среди них панику.

К повозке, на которой ехали Рауль и Ренни, подлетели две взмыленные лошади, на которых сидели Сэфес.

— С соглядатаями — полный порядок, — доложил запыхавшийся Лин. — Пятый, расскажи!

— Там нечего рассказывать, — отмахнулся Пятый. — Но у нас в запасе как минимум двадцать часов. Ребята, какие лошади! — он похлопал коня по шее. — Сказка!.. не зря за них столько содрали. Кстати, Рауль, ты проверял бы хоть изредка колонну… Нет, я понимаю, вам тут интересно общаться, но… там в хвосте народ еле тащится.

— Он им под ноги контроллеры кидал, — наябедничал Лин. — Желтые. Они в недоумении — зачем он их листьями посыпает? Теперь думают, что псих…

— Подо что прикажешь маскировать? Может, под деньги? — спросил Пятый.

— Я проверял, — огрызнулся Рауль. — Я только минут пять здесь сижу, а до того ездил. Они меня как черт ладана боятся, и рады бы шарахнуться, да некуда.

Некоторое время они ехали молча, потом Лин привстал на стременах, показал рукой куда-то вперед и сказал:

— Вон, смотрите! Добрались, кажется…

Впереди виднелся край леса, а подле дороги торчало, как указующий перст, уже упомянутое Раулем сухое дерево.

За время относительно недолгого пути устал и сам Рауль, что уж говорить об эльфах. Когда вереница втянулась под тень невысоких деревьев, и Рауль скомандовал привал — все повалились, где стояли.

Колодец оказался неподалеку. Невысокий, сложенный их плоских грубо обтесанных камней, он стоял под деревьями, а рядом находилась вытоптанная площадка и коновязь. Вероятно, караваны, подобные тому, что вел сейчас Рауль, останавливались тут весьма часто. Вода в колодце была хорошая, свежая, холодная, как ей и полагалось; Рауль с удовольствием напился, его примеру последовали Сэфес, причем Лин едва не сверзился вниз — по его словам получалось, что если днем смотреть в глубокий колодец достаточно долго, можно увидеть в нем звезды.

Рауль и Сэфес занялись распределением еды и питья для каравана, а воду с едой таскали охранники-големы. Эльфы, к слову сказать, выдержали дорогу неплохо, по крайней мере, умирающих в караване не наблюдалось.

— Я пойду посмотрю, что там и как, — сказал Рауль немного погодя. Нудная возня с провиантом ему надоела, хотелось поразмяться.

— Ты поаккуратнее, — предупредил Пятый. — Они, знаешь, видят, что нас маловато для такой гопы. Охранника с собой возьми, всё лучше будет…

— Ладно, ладно...

Пятый как накликал. Рауль едва успел отойти метров на двадцать, когда по колонне, как волна, прошло движение. Толпа, внезапно сгрудившаяся позади него, бросилась в атаку. Голема-охранника сбили с ног сразу, да он и не сопротивлялся — просто не умел. На Рауля попробовали навалиться, но что-то эльфам мешало — словно вокруг блонди возникла незримая стена, не пропускавшая жаждущие дотянуться до него руки. Однако эльфы этого сразу не поняли, и продолжали, сбившись в кучу, атаковать преграду. В ход шло всё — от кандалов до камней, поднятых с земли.

Удары не достигли цели, но Рауль оказался погребенным под этой кучей так, что не подняться самому. Ничего и сообразить не успел, кроме как закричать мысленно — даже не закричать, а без слов ощутить — поле! силовое поле, раздвинуть границы, снимите их с меня!!! Сэфес!!!

Катер его понял, только, возможно, слишком резко. Эльфов расшвыряло в стороны; учитывая, что все они были по-прежнему на одной цепи, картина получилась аховая — отлетели все скопом. Рауль вскочил на ноги.

— Да… — протянул подошедший Пятый. — Картина маслом… Рауль, не надо так кричать, мы просто заняты были, если ты помнишь… Эй, вы! — крикнул он эльфам. — А ну, встали все и построились! Живо!.. Тоже мне, терять им нечего!.. Значит, так, — он вытянул руку в сторону притихшей шеренги, — это будет раз…

Цепи с лязгом упали на землю. Все. Одновременно. Эльфы ошалело взирали на внезапно лишившиеся привычной тяжести запястья.

— Два — все свободны, понятно? — едко спросил Пятый. Ему никто не ответил. — Вы не ослышались, это так. Никто никого не собирается убивать, топить или издеваться. Каменоломни тоже отменятся. И чтобы такого хулиганства тут больше не было! Прежде чем бросаться на кого-то, надо подумать!..

— Св…свободны? — потеряно переспросил кто-то из второго ряда.

— Да. Но… Пока что идти на все четыре стороны я вам не советую. Это вы для нас свободны, а для остальных людей — вы перестарки. Поэтому для вас разумнее будет пока что остаться с нами.

— Терять им точно нечего, кроме своих цепей, — Рауль сплюнул попавший в рот песок. -Как хорошо-то, Пятый. А я уже представлял, сколько времени мы их освобождать будем от этого железа... И не надо на нас бросаться, слышите, эльфы? Все равно вреда причинить не сможете, скорей уж сами себя в суматохе пораните. Поверьте нам на слово, я вас очень прошу! Может, я и похож на гада-рабовладельца, но внешность тоже бывает обманчива... Сэфес, вы не против, если я перед ними речь толкну?

Не дожидаясь согласия, Рауль отодрал от штанов последнюю приставшую колючку и шагнул вперед.

— Эй, ребята! — крикнул он. — А теперь прошу минутку внимания. Вам всем, наверное, хочется узнать, кто мы такие, и что собираемся делать дальше? Так, не так?

Нестройный гул голосов подтвердил, что да, неплохо бы разобраться.

— Прежде всего — мы не боги и даже не высшие силы. Мы родом из далекой страны, где живут разные существа, но нет рабов и господ. Верите ли, нет — мы не ради личной выгоды вам помогаем. То, здесь делают с вами — продают, убивают — по законам нашей страны преступление. Теперь вы свободны, и считать вас рабами мы не хотим. Но вы знаете не хуже меня, что по законам Далиара эльфа нельзя отпустить на свободу. Поэтому нужно очень хорошо подумать, как вам быть дальше. Если вы останетесь здесь — что вас ждет? Вы будете вынуждены всю жизнь скрываться от людей, а силы неравны, и, скорее всего, рано или поздно вас просто убьют. Я предлагаю другой выход. Мы подобрали надежное место для лагеря, где никто из людей не сможет вас найти. Но зато сами вы, если захотите, сможете вернуться оттуда. И мы просим вас пойти туда с нами.

Эльфы молчали. Затем кто-то, посмелее, спросил:

— Лагерь? А где это?

— Он в горах. Но нам не придется идти туда пешком. У нас есть... воздушный корабль, который может принести нас туда.

Похоже, заявление Рауля о корабле не очень-то вдохновило эльфов — задние ряды зароптали, заволновались. По рядам прошло движение, образовались маленькие перешептывающиеся группки, где-то в стороне заплакал ребенок…

— Они не захотят, — Пятый встал рядом с Раулем. Лицо его стало напряженным, он нахмурился. — Не всегда рационально давать людям выбор, Рауль. Особенно, когда речь идет о спасении чьей-то жизни.

— Хотите остаться здесь? — спросил Рауль. — Тогда ответьте: что вы станете делать дальше?

— Подожди, — попросил Пятый. — Так… Вот что, невольные вольные граждане! У кого-нибудь из вас были хозяева-люди?

В толпе засмеялись.

— Отлично, — Пятый вышел вперед. Конечно, по сравнению с Раулем выглядел он никак — ниже среднего роста, худой, со спутанными и запылившимися в дороге полуседыми волосами. — Теперь скажите — у ваших хозяев болели зубы? А кто помнит, что обычно делают люди, когда у них зуб болит?

— А выдирают! — задорно крикнул кто-то из постепенно смелеющих эльфов.

— Правильно, — одобрил Пятый. — А что будет, если зуб не выдрать? Щеку раздует, кровь плохой станет, вообще и помереть можно, сами понимаете. Думаете, к чему я это всё сказал? А вот к чему — иногда приходится сделать что-то, что на первый взгляд плохо, чтобы потом стало хорошо. Если сейчас вы отправитесь с нами в лагерь, то потом, думаю, в вашей жизни кое-что может измениться в лучшую сторону.

— И еще вот что послушайте, — подхватил Рауль. — Там, на рынке рабов, осталось много тех, за кого мы заплатили, но кого еще не смогли вывезти. А за нами по пятам шли соглядатаи. Сейчас мы заставили их поспать под кустами, но вечно так продолжаться не может. Что будет, если они увидят вас, и поймут, что мы освободили купленных рабов? Когда мы вернемся за оставшимися, нам их просто не отдадут. А за вами начнут охотиться, может быть, с войском Высочайших. Разве вы этого хотите? Помните, чем закончилось с Серыми Птицами?

— Мы пойдем с вами, — из толпы эльфов вышел темноволосый высокий нолдо. — Нам всё равно не остается ничего другого.