– Их будет шестеро? – спросил он, когда реанимационные блоки сформировались.

Лин кивнул. Пятый вывел визуальную панель (Рауль впервые видел, чтобы Сэфес управляли катером с помощью каких-то приспособлений, и очень удивился), коснулся нескольких цветовых пятен на ней – и тут стало видно, что у него трясутся руки.

– Лин, – подчеркнуто вежливо произнес он. – Больше так не делай. Пожалуйста. Я. Тебя. Очень. Прошу.

– Хорошо, – кивнул Лин. – Попробую. Клео, Рауль, пошли. Пятый, тебе приглашение требуется?

Рауль уже знал, как подобные катера стыкуются с другими объектами. По крайней мере, один из возможных способов. Подплыть и… Да собственно, вот и все. Словно бы и нет перед тобой никаких стен. Входи в пространство чужого корабля… Катер позаботится обо всем. Предельно просто.

– Мы в вашем распоряжении, Лин.

Помещение, в которое они шагнули, напомнило Раулю корабли федералов – тесные стены, металл, обилие не вполне понятных панелей – должно быть, управление. И первого человека Рауль увидел сразу. Впрочем, конечно, этот парень человеком не был – просто представитель очередной гуманоидной расы. Кажется – неживой; зеленовато-серые длинные волосы, серая кожа, свободная одежда, темная, простая… Мертвый? Нет, он жив!

Рауль шагнул к нему – не сдерживая вспыхнувшее чувство жалости; повернул парня к себе, всмотрелся в лицо… «Какие у него огромные глаза, это же надо. Ну давай, давай, ответь мне хотя бы мыслью. Или катер сумеет перевести язык? Нет, парень не ранен, просто он, что называется, на нуле. Жертва вампира, из которой выпили кровь».

«Ты как? Живой? Все будет хорошо…»

Лин, вошедший следом, присвистнул. И чуть не бегом скрылся в каком-то ответвлении коридора.

– Рауль, бери этого, – Пятый кивнул на парня, – а мы за остальными. Пошли, Клео.

В большой прямоугольной каюте, сильно смахивающей на командный пункт, они обнаружили двух девушек и еще одного парня. Девушки были в сознании, но вид имели не менее измученный, чем первый встреченный ими эмпат. Пятый на ходу сдернул с кого-то маску языка и спросил у одной из девушек, помогая ей подняться на ноги:

– Сколько всего вас было?

– Шесть, – ответила та. – На каждый угол…

– Разумно, – похвалил Пятый. – Где еще двое?

– У машины… – ответила та. – Вы Сэфес?

– Да. Идите с Клео, он вам поможет. Пока что вам придется побыть у нас.

Девушка качнула головой и с благодарностью посмотрела на Пятого. Тот улыбнулся в ответ.

«Все – к нам, на катер, – мысленно приказал Клео. Похоже, в этой ситуации он чувствовал себя как рыба в воде. – Кто может идти сам – следуйте за мной. Пятый, Лин, Рауль, берите остальных. Прежде всего – перенести их в реаниматоры».

Парням досталось больше. В экипаже Индиго были две девушки и четыре парня – и двое парней были «выпиты» едва ли не до полного финала. Первый найденный парень попытался протестовать, но Клео довольно бесцеремонно уложил его в реанимационный блок. Остальных Индиго упрашивать не пришлось. Весьма аккуратная картина: шесть ниш вдоль призрачных стен, шесть тел. Сознание работало, тела – отключены. «Странный процесс, – подумал Рауль, – но, наверное, обычный для эмпатов этого уровня».

Господи, с какой же скоростью развиваются события… Пришли на чужой катер, вернулись…

– Эти ребята скоро восстановят силы и смогут продолжить свой путь самостоятельно. А вот Блэки… – напомнил Рауль. – Что с ними?

Пятый неопределенно хмыкнул.

– А как ты сам думаешь, Рауль? – тихо спросил он. – Блэки практически нет. То есть…

– Ребят жалко. Выложились в ноль, – ответил Лин. – Мы через это прошли… Врагу такого не пожелаешь. Ничего, часов за двенадцать подтянем до приемлемого уровня. Благо, есть из чего.

– Ладно, – сказал Рауль. – Можно визуал Сети?

Он вгляделся в появившуюся картинку. Темная субстанция Блэки, обрамленная светящимся золотым полем, сейчас еле шевелилась. Но в ее глубине явно выделялось светящееся пятнышко, от которого в разные стороны, казалось, протягивались беспомощные руки – ухватиться за что-нибудь, удержаться…

– Это еще что такое? – спросил он, повернувшись к Сэфес.

– Что-то такое, – пожал плечами Лин. – Случайно пропущенное. Сейчас тут разберемся – и поглядим. Хорошо?

– Как скажешь, командир, – улыбнулся Рауль. Он сидел рядом с одной из ниш, и тайком любовался странными чертами лежащей там девушки. – Но, по-моему, здесь главное – время. Они ведь не ранены. Скоро они восстановятся сами. А какие все молодые…

– По секрету тебе сказать, Рауль, в Сети стареть некогда, – печально вздохнул Лин. – Знаешь, у нас ведь два возраста. Один – формальный. Другой – номинальный. Формальный у нас, к примеру, под триста. Номинальный… – Лин замялся. – Меньше ста. Он считается по отпускам, а это, понимаешь, такая стала редкость…

– Раз в пять лет – полгода, если не ошибаюсь? – уточнил Рауль. – Да, можно сказать, что вы тоже еще совсем молодые…

Клео прошелся вдоль реанимационных ниш и удовлетворенно кивнул своим мыслям.

– Что с Блэки? – спросил он. – Судя по вашему спокойствию – угрозы они более не представляют?

Лин хмыкнул.

– Да, верно, – ответил он. – Почти…

– Лин, давайте выясним это до конца, – поморщился Клео. – Такие «почти» иной раз преподносят сюрпризы.

– И то верно, – согласился Рауль.

– Сейчас закончим здесь – и выясним, – произнес Пятый. – Самим интересно.

Корабль Блэки изнутри оказался в таком состоянии, что у Рауля и Клео глаза полезли на лоб. Там словно пронесся ураган – содранные со стен осветительные панели, вырванные с корнем кресла, крошево из приборов на полу.

И тела.

Везде.

Десятки мертвых тел, валяющихся, как изломанные куклы, тут и там. Искаженные смертельной мукой лица, судорожно сжатые кулаки. Некоторые тела были обезображены – переломанные руки, неестественно вывернутые шеи, разодранная одежда.

Рауль остановился у входа в очередной коридор. Еще два трупа на полу… женщина и мужчина в одинаковой темной одежде, чем-то похожей на черные комбинезоны Аарн, у обоих лица залиты кровью – все произошло совсем недавно, кровь не успела засохнуть. Клео опустился рядом с телами, всмотрелся в искаженные мертвые лица и повернулся к Сэфес.

– Ваша работа? – спросил он.

Пятый кивнул.

– У тебя что – есть еще кандидатуры? – невесело спросил он. – Не думай, мы их не убивали. Когда они поняли, что идет воздействие – стали сбрасываться, вместо того, чтобы подчиниться. Другим это закончиться не могло.

– Что значит сбрасываться? – спросил Клео. – Непохоже на тот сброс, о котором я знаю.

– Скидывать энергию, чтобы освободиться от воздействия. Любого. Наш сброс похож на это. Но мы сбрасываемся редко и освобождаемся только от благоприобретенных чужих эманаций. Не в Сети, конечно, – пояснил Пятый. – А эти…

– Значит, вы знали об этом и предвидели, что так будет? – выговорил Рауль.

– Не исключали такой возможности, – отстраненно ответил Пятый. – А что? Тебя это смущает?

– У Сэфес были ранее подобные контакты… боевые, так скажем, контакты с экипажами Блэки? – спросил Рауль.

– Это не боевой контакт, мы не воюем. Конечно, подобные контакты были. И не раз. – Пятый стоял, прислонившись к покореженной стене, и курил. – И результаты… да…

– Стало быть, их экипажи уже должны были знать, к чему приводит попытка сброса, – заключил Рауль. – Что же они, выходит, сами себя, своими руками убили?

– Откуда им знать? – ехидно спросил Лин. – Сначала именно они справлялись с нами… довольно быстро. Теперь – наша очередь. Не в наших интересах, чтобы кто-то успел вякнуть в Сети о том, что с ним происходит. Из Контролирующих Индиго и Маджента не успел никто, – уже серьезнее добавил он. – Мы до сих пор можем только догадываться, почему погибали те же Сэфес, не достигшие стадии Энриас.

– Лин, вы что же, пытаетесь оправдаться сами перед собой? – спросил Клео. – Если все, что я знаю о Блэки, правда – это именно война. Война за передел сфер влияния. Если при первом воздействии они могли не понимать, что творят, то сейчас уже давно должны были все осознать в полной мере. Вы просто уничтожили противника. Ваши действия сами по себе оправданны, но настолько грубую работу, извини, я одобрить не могу.

– Согласен, – добавил Рауль. – Производит впечатление бойни. От вас можно было бы ожидать более изящного решения. А это… Напоминает, извините, недавние действия Аарн у нас на Эвене.

На душе у Рауля было пакостно – впрочем, он знал, что нечто подобное чувствует и Клео. Чувствует, но никогда не признается в этом вслух…

– Оправдываться? – переспросил Пятый. – Окстись, Рауль. О каких оправданиях речь? И о каких изящных решениях? Прости, как у вас на Эвене лечат раковые опухли? Обвязывают бантиками и посыпают сахарной пудрой? Или уговаривают опухоль «не делать этого»? – В голосе Сэфес зазвучал откровенный сарказм. – Это не месть, Рауль, и не война. Это единственный действенный способ справиться с проблемой. Серьезной. Боюсь, ты пока просто не в состоянии осознать, насколько серьезной. Что касается бойни – это происходит не всегда. Уверяю тебя. Но и в живых мы никого не оставляем.

– Мясником я себя не чувствовал еще ни разу, – усмехнулся Рауль. – Что ж, восполнили пробел. Хирурги.

Лин в это время с чем-то возился возле относительно уцелевшей стены. Оказывается, прилаживал на место световую панель. Приладил, и в коридоре, где они стояли, стало значительно светлее. Лин отряхнул руки и подошел к Раулю.

– Пятый недоговаривает, – сказал он. – Один личный счет к Блэки у него всё-таки есть. И у меня тоже, что уж тут.

– Кто-то из ваших друзей погиб от их рук?

– Послушайте, – напомнил Клео, – мы, кажется, пришли сюда ради дела. Идемте, о личных счетах расскажете по дороге.

– О погибших Сэфес, с которыми мы работали в смежных зонах, я не говорю, – мрачно сказал Пятый. – Другое… Впрочем, неважно. Теперь это уже практически неважно. Идемте.

Мальчишку они нашли случайно. Просто наткнулись на него, проходя по еле освещенному коридору. Он не выдавал себя ни звуком, сидел, сжавшись в комочек, в углу и молчал. Лин щелкнул пальцами, над его головой замерцала световая многоугольная пластина – оказывается, визуал вполне мог работать неплохой лампой.

– Ах, вот в чем дело, – тихо сказал Пятый, присаживаясь на корточки. – То-то я и думаю…

На вид мальчишке было, самое большее, лет двенадцать. Он явно принадлежал к той же расе, что и остальные на корабле – такой же бледный, темноволосый, сухощавый. «Симпатичный, – подумал Рауль. – Господи, какая же волна страха от него исходит. Страха и отчуждения. А в мысли – не попасть. Как будто непробиваемый черный щит, совсем не так, как обычно видятся люди. Неудивительно. Заблокируешься после такого». Рауль присел рядом с Пятым, вглядываясь в мальчишкино лицо. Бедный парень, каково ему было все это увидеть! Не напугать бы еще сильнее.

– Не бойся, – тихо сказал он, зная, что мальчишка поймет – катер обеспечит перевод. – Мы тебя не тронем.

– Он не боится, не надейся, – заметил Пятый. – И разговаривать с тобой он не станет.

– Да? – осведомился Рауль, кинув взгляд на Пятого. – А то, что я чувствую – это он мне для обмана транслирует? Взрослые боялись, по лицам видно даже, а этот не боится. Замечательно. Что делать-то будем?

– Если это возможно технически, я бы отвел корабль в другую область пространства, и послал бы сигнал бедствия Блэки, чтобы явились и подобрали мальчика, – сказал Клео. – Здесь этого делать не стоит, нам в этом сиуре еще предстоит работать с Керр, а вот в другом, там, где Блэки нам не будут опасны – вполне.

– Транслирует? Это они тебя зеркалит, Рауль. А так – он очень занят, – ехидно ответил Лин. – Ему не до тебя. Сигнал бедствия, говоришь?

Он взял мальчишку за руку и вытащил из угла, на свет. Тот попробовал воспротивиться, но, разумеется, толку с этого не вышло.

– Они не боятся, Клео, – Пятый встал. – Они ничего не боятся. И никакого сигнала бедствия не будет.

– Сигнал бедствия своим он и сам уже должен был кинуть, если уж эмпат, – согласился Рауль. – Но какая, к черту, разница? У вас есть другие варианты?

– Сначала я бы хотел показать вам кое-что, – задумчиво произнес Пятый. – А потом поговорим о вариантах. Как ты считаешь, что сейчас перед тобой такое?

– Судя по твоему тону – монстр-убийца, – ответил Рауль.

– Почти угадал. Смотри сам.

Неожиданно пространство вокруг них рухнуло в визуальную сферу тренировочного режима. Стены померкли, чернота рванулась к людям и отпрыгнула.

Сэфес остались прежними, или почти прежними – если исключить, конечно, тут же переменившиеся лица. А вот мальчик… Рауль вздрогнул – мальчика не было. На его месте висело серое образование, утыканное теми же иглами-щупальцами, которые присутствовали у большого, недавно уничтоженного объекта. Иглы шевелились, тянулись к Сэфес – но, словно наткнувшись на какую-то преграду, отдергивались прочь.

– Видишь? – подал голос Пятый. – Пока что мы его держим. Он один и еще слабоват, чтобы пробить защиту. Показать, что происходит, когда защита пропадает?

– Ну и что? – возразил Рауль. – Естественно, он воспринимает нас как врагов и хочет уничтожить. Мы только что на его глазах убили всех, кого он знал – а ты хочешь, чтобы он нас любил? Ты сам – что, испытывал к Блэки большую симпатию, когда они вас грохнули? Мне почему-то кажется, что ты жаждал их отправить на тот свет. Отправил, когда появилась возможность, но монстром себя не считаешь. А пацан, который жаждет грохнуть вас, – монстр?

– А до этого он вместе со всеми, которых мы якобы убили, весело кушал шестерых, которые у нас в катере, в реаниматорах лежат, – напомнил Лин. – Или ты забыл? Могу посмотреть, сколько бедная детка прикончила до того, как попалась к нам, кровожадным и злым Сэфес. Смотрим? Смотрим, конечно. Красота! Разрушение Индиго-монады, это не у нас, еще где-то. Восемнадцать жизней ему досталось, большая, видать, монада была. Сэфес, из молодых… Это они добивали. Тот экипаж я знал, блин… Ладно, без личного… Так, до того Барда он не добрался, к счастью. Прости, Рауль, но мне противно его считывать.

– Учти, ненависть тут ни при чем. Мы ему сейчас просто мешаем есть, – усмехнулся Пятый. – А Блэки… нет, Рауль. Ненависть – слишком человеческое чувство, чтобы я мог его себе позволить в такой ситуации.

– И все мотивации Блэки сводятся к тому, чтобы жрать, жрать и жрать как можно больше? – саркастически усмехнулся Рауль. – Извини, Пятый, не верю.

– Лиин. – Клео положил руку Рыжему на плечо и заглянул в глаза – сверху вниз. – Рауль прав. Мне безразлично, какой послужной список у этого Блэки. Во многих войнах дети участвовали наравне с взрослыми и точно так же убивали врагов. Но есть правила, которыми нельзя пренебрегать, если вы сами не хотите превратиться в чудовищ. Если вы убьете ребенка, считайте, что я отказываюсь иметь с вами дело.

– Согласен, – проговорил Рауль. – Простите, ребята.

– Его никто не собирался убивать, – ответил Лин. – Какая гадость, Клео. Не ожидал от тебя.

– Смотри, – приказал Пятый. – И не волнуйся, они не едят всё подряд. Только то, что им по вкусу. Например, возможных конкурентов в Сети.

Пространство тренировочного режима померкло, и они снова очутились в коридоре. Несколько секунд ничего не происходило, а потом Рауль вдруг увидел, что лицо Пятого заливает восковая смертная бледность. Сэфес судорожно вздохнул, дернулся, схватился за стену рукой, силясь удержаться на ногах. Лин осуждающе покачал головой.

– Даже если ты сейчас сдохнешь, они тебе всё равно не поверят, – спокойно заметил он. – И предпочтут послать нас куда подальше, если мы что-то с ним сделаем.

– Ну, почему же… – Пятый криво усмехнулся бескровными губами. – Надежда всегда умирает последней.

– Хватит! – резко сказал Рауль. – Надоело! Что ты мне этим хочешь доказать, Пятый?! Что он тебя выпьет, если дать ему волю? Я в этом не сомневаюсь. Решайте, что с ним делать, и прекрати немедленно этот сеанс мазохизма!

– А может, мне его жалко? – с нескрываемым сарказмом ответил Сэфес. – И я его кормлю?.. Ему же нравится, видишь, как оживился?

– Покормил? – осведомился Рауль. – И хватит, следующее кормление будь любезен отложить на потом. Пятый, это уже не смешно!

– Никому не смешно. – Пятый сполз по стене на пол. – Лин, тормозни его. Действительно, хватит.

– Решайте, что с ним делать, – сухо сказал Клео. – Решайте – и нужно двигаться дальше. Напоминаю – вообще-то мы летели за Керр.

Пятый, опираясь на руку Лина, с трудом встал на ноги.

– Прошу избавить от великой чести, – ехидно сказал он. – В хорошее вы нас поставили положение, господа! Решайте, – передразнил он Клео. – Вот сами и решайте, если сумеете.

Рауль пожал плечами.

– Я бы вернул его к своим, – сказал он. – Если это возможно. Или нет?

Лин возвел очи горе, тяжело вздохнул. Помог Пятому дойти до ближайшего кресла, потом подошел к мальчишке, взял того за подбородок, задумчиво заглянул в глаза. Хмыкнул.

– Шутник ты, Рауль, – убежденно сказал он. – Ой, шутник. Сам-то понимаешь, что говоришь?

– Прекрасно понимаю, – ответил Рауль. – Но делать такого вы не станете. Хорошо. Убивать его вы не станете тоже. Не таскать же его, эмпата-агрессора, с нами, не отправлять же его, такого, в наши миры! Какие еще варианты? Стереть личность или лишить способностей. Клео, еще что-нибудь видишь?

– Пусть вначале Сэфес скажут, осуществим ли последний вариант.

– Ответ отрицательный, – просто сказал Пятый, вставая. – Вернуть мы его не можем. Да и если бы могли, не вернули бы. Поступить с ним, скажем так – как положено, вы нам не дадите, потому что это чистой воды шантаж, Клео, и ты про это знал. Я тебе, признаться, удивляюсь – сентиментальность для тебя раньше была нехарактерна. Хорошо, мы согласны – трогать не станем. Но и решать тоже не будем. Вы уже решили за нас.

– Я просто слишком хорошо знаю, – усмехнулся Клео, – как отреагировал бы Рауль. Если бы я сделал то, что нужно, исходя из логических соображений.

Рауль только качнул головой.

– По-моему, сейчас мы можем только взять его с собой.

Пятый задумчиво посмотрел на блонди. Печально покачал головой. Снова отошел к креслу, сел в него, закурил.

– Вам мало проблем с Эорном? – грустно спросил он. – Понимаете, чем это может кончиться?

– Тогда – сотрите ему личность, – резко сказал Рауль. – Или лишите его этих… ментальных способностей, из-за которых он настолько опасен. Что, есть другие варианты? Есть – говорите, нет – делайте и не тяните резину!

– Личность-то зачем стирать? – искренне удивился Лин. – Рауль, не блажи. Способности, скажем так, мы их сейчас слегка купируем, но большего сделать не сможем. Это, прости, то же самое, что ребенку отрезать руки, понимаешь? Чтобы конфету не спер. Мы можем эти руки ему, скажем, привязать. А вот лишать, милый мой – это будет гораздо более жестоко, чем убить. Ладно. Пошли в катер, его возьмем с собой.

– И что, ты мне предлагаешь всю жизнь насильно держать его «с привязанными руками»? – осведомился Рауль.

– А ты мне первый предложил его оставить, – сварливо ответил Лин. – Сколько удержишь, потом посмотрим. Возможно, что-то изменится. В нем. А возможно – нет. Я ничего не могу сказать, понимаешь? В некотором смысле это уникум – первый живой Блэки, которого, гм… удалось взять.

– Подождите, – вдруг сказал мальчик. До этого он молчал, как немой, только сверкал глазами из-под черных волос.

– Надо же! – искренне изумился Пятый. – Он еще и говорить умеет, подумать только. Ждем. Хорошо. Ну?

– Вы… Кто? Что случилось?

– Вы случились, – недовольно проворчал Лин, но Пятый тут же поднял руку, останавливая его.

– То, чему должно случаться, – ответил он.

Мальчишка, конечно, говорил на собственном языке, но катер переводил не только чужую речь, но и чужие понятия. «Вряд ли, – подумал Рауль, – они называют Сеть – Сетью, эмпатов – эмпатами, а сами себя – Блэки…»

– Как это? – не понял мальчишка. – А отчего все… ну… вы же видели, наверное…

Не договорил.

– Ты только что продемонстрировал, что ты умеешь делать, – ровно сказал Пятый. Мальчик кивнул. – Ты знаешь, что та энергия, которую ты хотел использовать – чья-то? Или ты думал, что она существует сама по себе?

– Я… – начал мальчишка. – Ну… Я не думал… А какая разница?

– Действительно, – усмехнулся Пятый. – А если вот так?

Вокруг него из ниоткуда возникло светящееся опаловое облачко и принялось лениво вращаться. У мальчишки загорелись глаза, он жадно потянулся к тому, что увидел – и тут же испуганно отпрянул.

– Пятый, не надо, – попросил Лин.

– Надо, – мрачно ответил тот. – Это было мое, понимаешь? Ты забирал – убивая при этом меня.

– Убивая?! – изумленно переспросил мальчишка. – Да нет! Нет, ты чего!

Пятый пожал плечами, облачко растаяло.

– К сожалению, да. Ты не виноват, это система. У вас, я думаю, о ней свои представления, не знаю, какие. Пока не знаю. Те, кто был с тобой на корабле, попробовали воспользоваться чужим потенциалом. Этого делать нельзя. Рядом оказались мы и не дали им этого сделать.

– Вы?! – у парнишки широко распахнулись глаза. – Так это вы… всех?!

– Нет, – ответил Лин. – Они это сделали сами. Ты один из всех поступил верно – не стал капсулировать пространство и сбрасывать чужую эманацию. Они стали. Только не справились с потоком.

Мальчишка молчал. Он отвернулся. Всхлипнул. Потом сполз на пол и заплакал. Лин сел рядом с ним, участливо заглянул в лицо.

– Я не хотел, чтобы так получилось, парень, – сказал он. – Но мы не просто так тут оказались. Они убивали шесть человек, ни в чем не виноватых. Если бы убивали те шестеро – мы поступили бы точно так же с ними. Потому что убивать нельзя. Понимаешь?

– Да… – прошептал мальчишка. – А я… Мне теперь… Как? Как мне… домой?

– Домой никак, – твердо ответил Лин. – Скажи, пожалуйста, если не трудно – ты вообще понимаешь, что ты делаешь, когда видишь такую штуку?

Перед Лином в воздухе появилась всё та же опаловая сфера.

– Что это, как ты думаешь? – еще раз спросил Лин.

– Грязь, – уверенно ответил мальчик.

У Лина глаза полезли на лоб.

– Это грязь, – повторил мальчик. – Ее убрать надо.

– Для чего? – тихо спросил Пятый.

– Как для чего? Чтобы стало чисто…

В процессе разговора выяснилось следующее. Все Блэки, к вящему ужасу Сэфес, ничего не знали ни о существовании организованной Сети, ни о системах Контроля – не знали вообще ни о чем. Сама их структура организовалась спонтанно, ее представители жили в самых разных местах Белой Зоны и встречались в ментальных обликах, в Сети – не имея представления, что это – Сеть. И Пятого, и Лина поразило то, как Блэки видели Сеть изнутри – бесконечное нечто-ничто, усеянное то тут, то там островками сизой пыли. Структурировать Сеть они не сумели. А вот бороться с пылью… После первого удара подлая пыль стала уворачиваться, наносить удары, – но и тогда Блэки даже в голову не пришло, что эта пыль – разумна и организованна. Мальчик (как позже выяснилось, его звали Радал) был искренне убежден, что пыль – это порождения Пространства (именно так они между собой называли Сеть), и Пространству будет только лучше, если ее убрать. Не так давно, после первой серьезной «уборки», Блэки начали организовываться и в физической реальности. Помог им в этом небольшой Индиго-конклав, обладавший в достаточной степени развитыми технологиями для передвижения в Пространстве.

Сэфес во время этого разговора постоянно переглядывались, обменивались короткими фразами на незнакомом блонди языке. Пятый смотрел на мальчика с всё возрастающим интересом, потом спросил:

– Скажи, вот этот ваш Имура Хугал… он придумал это всё сам, как ты думаешь?

– Нет, просто он первым увидел откровенность, – ответил Радал. – Он спал и во сне все увидел.

Имура Хугал, человек расы Гайкоцу, однажды во сне вошел в контакт с… «чем-то». «Что-то» не говорило с ним, не показывало интересных картинок, оно просто вложило в голову Имура очень сильно искаженное видение Сети – и примерное знание о том, как можно ею оперировать. Сэфес поразило это видение – оно оказалось двухмерным, плоскостным, с трудом вписывалось в их систему координат, и выглядело, с их точки зрения, совершеннейшим бредом.

– Нет, мой милый, это не наши, – убежденно говорил Лин. – Никто так не видит. Это совершенно невозможно. Абсолютно. Ни при чем тут ни Индиго, ни Белая Зона…

– Очень похоже, что ты прав. – Пятый покачал головой. – Надо же такому случиться.

– О чем вы? – поинтересовался Клео.

– Всё немного сложнее, – ответил Лин. – Нет, вру. Гораздо сложнее.

Вселенная бесконечна – в любую сторону. Это надо принять, как данность. Мир отнюдь не ограничивается той шестимерной моделью с n-мерным количеством внутренних градаций, которой оперируют Контролирующие Маджента и Индиго. Есть бесконечное множество других реальностей, в которых существуют свои системы Контроля, работающих, вероятно, по схожему принципу, но… находящихся в совершенно иной системе координат и понятий.

И какая-то из тех систем Контроля, по словам Лина, «ошиблась дверью».

– Это не наше видение, понимаете? – убежденно говорил Лин. – Не наше!.. В этой модели нас просто нет и не может быть. Судя по всему, те, для кого она изначально предназначена, видят всё совершенно правильно, но они настолько другие, что и представить себе сложно…

– Даже тебе? – спросил Клео.

– Даже мне, – подтвердил Лин.

– И вот что получается в итоге, – продолжил за друга Пятый. – Они, в силу неспособности принять нас, увидеть, различить, осознать – стали действовать в рамках этой самой чужой модели. Это-то и есть самое страшное, ребята. Впрочем, пока мы только предполагаем, что всё это так. А разбираться предстоит не один год, я думаю.

– Больше, – грустно добавил Лин. – Намного больше.

Радал всё это время сидел, безучастно глядя куда-то в сторону. Судя по всему, ему непонятны были эти мудреные взрослые разговоры – или ему было откровенно скучно. И тоскливо. Катер Сэфес не произвел на мальчишку никакого впечатления. Он ни о чем не спрашивал, ничего не говорил. Если к нему обращались, отвечал неохотно, односложно.

Рауль представлял, что должен сейчас ощущать мальчишка. Взрослые, с которыми тот привык быть в постоянной связи, погибли. Домой не вернуться. А чужаки, из-за которых все произошло, тащат его с собой, неизвестно куда и зачем… Да, догнать Керр и разрешить ситуацию с нею – это важно; но до чего же мерзко получилось! Нет, отчуждение и тоска, исходящие от Радала, были уже отнюдь не «зеркальными». Рауль подошел к мальчику, сел рядом в услужливо образовавшееся кресло и просто кинул мальчишке слепок чувств – поддержка, понимание, сочувствие. Что-нибудь придумаем, все еще наладится…

– Так, ребята, придется нам тут задержаться, – подытожил Лин. – Потому что Индиго мы с собой в Узел не потащим. Несмотря на все условия соглашения.

– Тем более, мы в отпуске, – заметил Пятый.

– А у нас отпуск? – деланно удивился Лин. – Хороший какой отпуск, мать его за ногу! Я и забыл.

Клео уточнил, переглянувшись с Раулем:

– Вы говорили, Индиго нужно двенадцать часов, чтобы набрать потенциал? Слишком долгий срок, мы не рискуем потерять Керр за это время?

– Потерять – нет, – ответил Пятый. – На счет двенадцати часов.

Он задумался, подошел к одному из блоков. Передвинул несколько ромбов на панели визуала. Кивнул.

– Шести хватит. Они практически здоровы, потенциал сбросим – и пусть уходят, – заключил он.

– Радала берем с собой? – спросил Рауль. – Я не вижу другого выхода.

– Берем, – подтвердил Лин. – Куда деваться. Рауль, я тебя хотел попросить. Если уж всё так обернулось, если ты его забираешь. Попробуй хоть немного разобраться потом, ладно? Мне не по себе, если честно. Очень не по себе.

– Забираю? – проговорил Рауль, всматриваясь в мальчишку. – Эвен – не лучшее место для адаптации. Жизнь под куполом, полное отсутствие природы. Ладно, если вы никак не можете взять его к себе – что-нибудь придумаем.

– Пополнишь свой гарем, – усмехнувшись, сказал Клео. – Уникальная особь, можно сказать, экзот.

– Не шути так, – резко ответил Рауль. – Не предмет для шуток. Могут не понять.

– Мы его взять не сможем, Рауль. Никак. Нас и так не очень понимают свои же – а тут… – Пятый замялся, подыскивая слова. – Для Орина это будет даже не шоком. Чем-то большим. Так что остается только отправить его с вами. Для вас он практически безопасен. До определенного предела, конечно. Так что…

– На счет экземпляра – это ты прав, Клео, – встрял Лин. – Прости мой цинизм.

Рауль вздохнул.

– Идиоты, это человек, а не «экземпляр». Вас бы так – одних среди чужаков! Ладно, не пропадем, правда, Радал? В конце концов, на Эвене свет клином не сошелся.

Мальчишка неуверенно кивнул и даже попробовал улыбнуться.

– Вот и хорошо, – заключил Пятый. – Только давай уговор. Уборкой ты больше не занимаешься. А то, знаешь ли, не ты один жить хочешь.

– Я понял, – понуро ответил Радал. – Я попробую…

– Самым лучшим было бы изменить его, чтобы он начал воспринимать Сеть адекватно, – заметил Рауль. – И ему нет вреда, и остальным нет опасности, что добрый мальчик их «почистит».

– Трудно объяснить. Это невозможно сделать, Рауль. Просто невозможно. – Пятый тяжело вздохнул.

– Почему?

Когда кто-то входит в Сеть впервые – Сеть проецирует себя на сознание входящего, и образ ее потом измениться уже не может. Бесполезно, к примеру, пытаться «переучить» Сэфес, чтобы они воспринимали Сеть, как Барды. Бесполезно пробовать изменить восприятие Сети – монадой. Почему? Сэфес не могли ответить на этот вопрос. Так было всегда, и это следовало принять как данность. Маленький Блэки теперь был обречен всю свою жизнь видеть Сеть двухмерным полем, усеянным кучками сизого мусора. И никак иначе. Со времени он, может быть, и сумеет в полной мере осознать, что она такое, но…