Машталеру на миг показалось, что он перенесся на сорок лет назад, в студенческие годы, когда они просиживали за вином и картами ночи напролет, когда к утру все засыпали где ни попадя в самых разных позах, вповалку и в обнимку, и только самые стойкие продолжали резаться в покер, раздирая слипающиеся глаза и допивая из всех стаканов подряд. "Вот так, - отрешенно подумал Машталер, - увидел как-то раз Будда эти тела, скованные пьяным сном, и ушел в аскезу, искать путь в Вечность. Суета сует - все суета!..."
      Он надел очки, и мир обрел привычную четкость. В кресле справа спал директор по фундаментальным исследованиям, свесив голову на грудь и выпятив губы. Слева подпирала голову рукой директор по рекламе; блузку она расстегнула, чтобы свободней дышалось, и на плече показался край ослепительно белой лямки бюстгальтера. Прямо - двое ответственных за принятие решений, директор производства и финансист, сосредоточенно играли в "удавленника", избрав исходным словом "киборгофобия". Игра шла не на деньги, а на интерес - кто кого будет кормить обедом в ресторане, где даже стакан воды стоит не меньше пятидесяти бассов, потому что та вода привозится с Форрэйса.
      Большое окно, разбитое на квадраты, медленно серело, обозначая начало рассвета, но Машталер знал, что это ложь и обман - нет тут никакого окна, они сидят в закрытом контуре, где даже стены послойно просвечены компьютерным томографом на предмет следов промышленного шпионажа. И не окно это вовсе, а голограмма, в точности повторяющая рассвет, записанный неизвестно где, но синхронизированный по времени с настоящим. Они все же люди, а не пауки; им нужно видеть солнечный свет, а то начнут сбиваться биологические часы, от сотворения мира встроенные в мозг.
      - ... Главными нашими конкурентами в сложившихся условиях, убаюкивающе вещал откуда-то сбоку директор по маркетингу, - будут нелюди, которыми на первое время владельцы андроидов попытаются заменить кибер-рабочих. Андроиды используются на однообразных, утомительных, но требующих точной дифференцировки работах с большим социальным контактом, автопилоты, продавцы, кассиры-операторы. Их можно заменить людьми - но, во-первых, столько обученного персонала сразу не найдут; во-вторых, люди потребуют зарплаты, гарантий, профсоюзов, страховок и еще массу чего, и от них быстро откажутся. Главными нашими конкурентами будут игрушки. Да-да, игрушки на хай-токе...
      Производственник долго думал над очередным словом и, наконец, сдался; выиграл финансист, более молодой и хитрый. Он с довольной улыбкой спрятал бумажку в карман; они переглянулись - ответственные понимали друг друга с полувзгляда - выпрямились, и производственник начал тяжелым голосом:
      - Итак, господа, прошу внимания. С чего все началось? С киборгофобии. Ее надо гасить. Отдел рекламы - смоделируйте что-нибудь мягкое, общедоступное, на лозунге: "Киборг - лучший друг человека". Задействуйте детей, тяжелобольных, старух...
      - Не поможет, - устало ответил Машталер. - Киборгофобия - это внутренний безотчетный страх, особое состояние души.
      - Согласен, - кивнул ответственный, - кучка киборгофобов всегда есть, но сейчас в Городе начинается настоящая истерия. Следует подавить ее любыми средствами. Кто поднял эту волну?
      - Доран. Он придумал "войну кукол", а теперь раскручивает боевые сцены с Банш и проектом "Антики-бер". Само название проекта звучит как антиреклама...
      - Заткните рот Дорану.
      - Не получится. У него очень высокий уровень и превосходный рейтинг.
      - Мне плевать на ЕГО рейтинг. Если мы не справимся с ним, скоро у НАС не будет никакого. Как мы можем его остановить?
      - Подать в суд на владельца канала V, Дэниса Гуд-вина, - откликнулся адвокат, - о возмещении ущерба, причиненного нам из-за некомпетентности и необоснованной предвзятости главного ведущего. Суд поддержит нас - у нас масса рабочих, и если мы рухнем, у правительства появится еще одна головная боль. Им лучше через суд разорить канал V, чем потом давать нам дотации и налоговые скидки.
      - Денег на суд у нас хватит?
      - Лучше сейчас, - ответил цинично финансист, - когда есть запас, чем потом, когда его не будет. Мы крупнее - выиграем.
      - Готовьте меморандум. Далее, мозг андроидов Crohn и Proton имеет стандартные порты. Подготовьте программы "Младенец", "Друг по играм" и тому подобное в кукол для детей до восьми-десяти лет, попроще и подешевле. Мы должны месяца за два-три предложить их производителям игрушек. К этому времени чтобы о киборгофобии и слуху не было. Кроме мозга, предложить обновленный дизайн и покрытие. Так мы вклинимся на рынок игрушек и сможем компенсировать потери от снижения продаж андроидов. "Роботех" поставить на круглосуточный режим, выполнять все требования клиентов; обслуживание должно быть идеальным.
      Финансист подхватил распоряжения, как эстафетную палочку:
      - Для реконструкции потребуется дополнительный капитал. Рекомендую изъять его из внутренних резервов, чтобы не брать кредиты. Заморозим фундаментальные разработки
      Директор по науке тотчас же проснулся и попробовал открыть рот, но ему даже сказать ничего не дали.
      - Перебьетесь месяцев шесть-восемь, фундаментальные затраты все равно окупаются только через тридцать лет Сейчас важнее удержаться на плаву, а не то, что перспективная модель отложится на год. Наша ближайшая задача номер один - выиграть тендер в Северной Тьянгале. Тут мы стесняться не имеем права, тем более что противостоят нам аларки в лице АтаГота. Жмите на всех - правительственных чиновников, лоббистов, дипломатов. Тендер - наш реальный прорыв на галактический рынок и наша стабильность в будущем.
      - Это все?
      - Нет, - снова подал голос Машталер, - еще остается "Антикибер" с Хиллари Хармоном во главе.
      - Он представляет из себя что-нибудь серьезное? Я читал его досье Вечно второй, сменивший три профессии. Неудачник, по-моему. Бывают такие, в юности подают большие надежды, но потом быстро ломаются и выпадают из обоймы.
      - Не скажите, - Машталеру было о чем тревожиться. - Так или иначе, но именно он сосредоточил у себя данные по измененным киборгам Банш. Мы занимаемся рядовыми сбоями и поломками мозга - и о них мы знаем все. А он изучает сознательно измененный мозг, преступно изуродованный кибер-хакерами.
      У нас этих данных нет, потому что именно Хармон ловит этих кукол, исследует их мозг, а свои итоги засекречивает, пользуясь тем, что проект военный. Он создал монополию на владение этой информацией, и его монополия нам опасна. Нельзя допустить, чтобы кто-то знал о нашем продукте больше нас самих.
      - У него неприятности. Кажется, будут слушания в парламенте. Задействуйте наше лобби - и утопите проект.
      Адвокат согласно кивнул.
      - А как быть с Хармоном?
      Машталер снова помассировал веки, сдвинув очки вверх.
      - Самый лучший способ уничтожить конкурента, если это отдельно взятая особь, - купить его!
      * * *
      "У меня такое чувство, что мы больше не принадлежим самим себе, откровенно рассказывала Чара дневнику. - Выбор - жить, покорившись", или умереть, сражаясь, - не оставляет третьего пути; или - или. Всякое притворство не вечно; не вечно Фанк мог управлять театром; не вечно мы могли жить, имитируя людей. Игры Косички в любовь с Гребешком, внимание Звона к Лильен - как мать и женщина я это понимаю - ведут лишь к разочарованиям, но отношения Лильен и Фосфора, чувство Гильзы к Фосфору уже нечто подлинное, наша маленькая победа над искусственностью тел. Может, я бы испытала любовь к Фанку, не будь мы оба так заняты - он театром, я семьей - и не будь он так болезненно привязан к людям. Эти частицы живого тепла, эти случайно и нечаянно сплетающиеся союзы, не предусмотренные нашими "отцами", - наше самое дорогое, то, от чего мы не отступим, не откажемся".
      Под утро поезда заходили чаще, сквот стал вибрировать, и Звон, мыча, вырвался из лабиринта нескончаемого и, казалось, безвыходного сна
      - Больница снилась, мне врачи череп долбили, - доложил он хрипло, горячо и бессвязно добавив спросонок: - Мать, Федерация ведь в пропасть катится! Нас ихэны завоюют запросто. А где Лильен?
      - Пошла с Косичкой за покупками.
      - Какими "за покупками"?! Тут есть где покупать? Мать, это ж Поганище! Говорил я: "Не надо сюда ехать". А ты - "Едем, едем: Фосфор знает!" Что он знает? Тут не найдут, да! В скотомогильнике живых не ищут. А машину где возьмем? Фургон-то тю-тю! Здесь велосипед взять напрокат - весь разоришься. А Фосфор где?
      - Домой ушел, своих проведать... Звон, не откажись - поешь, а потом сходи-ка за водой.
      Звон слепо натыкался по углам, на ходу жуя кусок, нашел бидон и убрел, даже не заметив Гильзу, - настолько та тихо и молча сидела над сумкой, что оставил ей Рыбак. Всего лишь ночь они были вдвоем - и вот все, что осталось от парня... Документы... фотографии какие-то ужасные... шарф потрепанный... банка консервов... старая, измятая валентинка с написанным на обороте телефоном. Брелки и камушки - наверное, он их носил на счастье. Початая пачка таблеток от кашля. Сверток. Увесистый. Что в нем?...
      Звон вернулся в волнении, весь какой-то вздернутый.
      - Ну и порядки тут! Очередь! За водой! Ума рехнуться!... В рожи друг дружке вцепились - из-за воды1 кто бы рассказал - я не поверил бы!... О Гильза, где нашла? - сразу бросился он к Гильзе, вертевшей в руках небольшой пистолет. - Вещь! из керапласта, с этим можно хоть куда пройти... гляди, сюда вставляют батарейку. У него вся автоматика на электричестве...
      - Знаешь, а сегодня день особенный, - вполголоса пробормотала Гильза, неумело целясь в стену. У нее было странное чувство того, что Рыбак неспроста это оставил. Все, чего он касался, теперь пахло смертью.
      - А, да! Вальпургиева ночь!... Все ребятишки сегодня отвяжутся... а завтра майские шоу.
      - Майские - праздник, - сказала Гильза. - А Вальпургия - другое. Ты что-нибудь слышал о ней?
      - Не. Откуда? Я в храм хожу, чтоб только девок посмотреть. То есть раньше ходил, пока Лильен не встретил.
      - Вальпургия была святая праведная девушка, - начала Гильза, грея пистолет между ладонями. - Волосы у нее были темные, а глаза светлые. Никто не знал, откуда появилась она в Городе, но на все тусовки она приходила как своя и учила всех жить по любви, потому что бог открыл ей доступ к мудрости и силе слов. Когда Вальпургия рассказывала - все смолкало, когда пела замирали дискотеки, а ди-джеи обращались в истинную веру. Но счастья ей бог не дал - чтобы исполнилось земное назначение Вальпургии, ей суждена была короткая и горестная жизнь. Она влюблялась дважды; первая любовь ей принесла лишь грусть и боль, вторая - смерть. Ведекинд, первым коснувшийся чистого сердца Вальпургии, оказался равнодушным и жестоким - он не ответил на девичье чувство и выбрал другую - роковую девчонку, которая губила все вокруг себя. И Вальпургия страдала Так мучительно, что бог сжалился и дал ей напоследок каплю радости - но только маленькую каплю, за которую пришлось ей расплатиться жизнью... Валебальд звали второго, кто стал Вальпургии дороже всех на свете - он согрел ее, и приласкал, и вытер ее слезы. О, как была волшебна та единственная ночь, когда Вальпургия и Валебальд взялись за руки!.. Обе луны остановились в небе, чтоб светить им, и звезды слетелись к их изголовью, а бог задержал время, чтобы рассвет не поспешил их разлучить... Утро влюбленных было чернее ночи - Принц Мрака Ротриа накрыл Ва-лебальда своей тенью, и Валебальд слился с ней и ушел, едва успев проститься. Вальпургия не примирилась, побежала следом и догнала Ротриа у тоннеля подземки в Старом Парке; Принц обернулся: "Что тебе нужно?" "Отдай моего парня! - сжав кулаки, подступила Вальпургия. "Что я взял, то не отдам, - ответил Принц. - Сегодня я уведу в тень еще десять парней, любящих и любимых!" "Ты никого сегодня больше не возьмешь! воскликнула Вальпургия, схватила Принца за плечо и втолкнула его во тьму тоннеля - но и сама вошла в нее... Тридцатого апреля это было, и все молодые в Городе оплакали бесстрашную Вальпургию, и с тех пор в ночь на первое мая празднуют победу любви над смертью. И говорят, по воле божией Вальпургия тридцатого апреля каждый год выходит из Загробья, чтобы кого-нибудь спасти, а Ротриа нашептывает вслед - "Пожалей себя, а не других... Если не станешь жертвовать собой - останешься под солнцем, будешь дышать, любить, радоваться..." - но Вальпургия не слушает его змеиных обещаний и опять повторяет свой подвиг...
      - Во, а я не знал! - поразился Звон. - А это из которой части сериала?
      - Ничего ты не понял! - возмутилась Гильза. - Это правда, а не сказка! Она вновь придет сегодня в Город!..
      "Мы достаточно созрели духом, чтобы открыто заявить: "Мы существуем!" - не отрываясь, писала Чара. - И за право жить по своей воле мы готовы умереть. Как странно! Надо идти на смерть, чтобы другие поняли смысл и цель жизни, чтобы смогли жить лучше, полнее, счастливей, чем мы. Жизнь дорога потому, что не вечна; если кто-то отдает ее за других, даже незнакомых и неизвестных - значит, он верит в их будущее и готов расстаться с жизнью, чтоб оно сбылось. Ведь наша боль - не только наша, а всеобщая, и, может, многим предстоит погибнуть ради будущего, чтобы однажды Круг Творения завершился на Двенадцатой Расе, чтобы киборги новых поколений без боязни отчуждения сказали: "Мы такие, какие мы есть; мы люди, но особенные". Возможно, пока лишь одна я выразила это словами, но чувство нашего предназначения живет во всех моих детях, и оно велит нам рисковать и смотреть в лицо смерти. Да, моя скорбь мучительна; я не устану вспоминать умерших дочерей и жертвы "Антикибера", но за Дымку и Маску я могу быть горда - они исполнили свой долг".
      * * *
      "Грязь, - отметил Ветеран комочки грунта на полу, опустив взгляд к квадратным носкам своих ботфорт. - Откуда?"
      - Ровней! - послышалось за поворотом, вдалеке. - Нет, правей!...
      Коридор за углом расширялся, образуя холл - Просторный и почти пустой, если не считать двух ди-ланов, поставленных, очевидно, для андроидов, потому что люди в голом холле не сидели никогда, и даже обойное панно с горным озером во всю стену не располагало к отдыху. Сейчас диваны были сдвинуты к окну и зачехлены, а посреди холла топтались Сапер и Домкрат с ящиком; в ящике колыхалось деревце с дырчатыми листьями. Здесь же присутствовали - менеджер-хозяйственник, пара оперон Адана, командир уборщиков, двое вспомогательных солдат из гарнизона Баканара и коридорный электрокар; все перечисленные (кроме электрокара) махали руками и давали противоречащие друг другу советы:
      - Ближе к окну! Не так близко! Нет, вазон будет посередине!... Где дизайнер по интерьеру? Куда он ушел? Сходите за ним, он заблудится в здании!...
      - ДЕРЕВО, - важно пояснил Домкрат. - ДЛЯ ОЗЕЛЕНЕНИЯ. НАЗЫВАЕТСЯ МОНСТЕРА ВЕЛИКОЛЕПНАЯ СЕЙЧАС СНИЗУ ДОСТАВЯТ ЕЩЕ СЕМЬ ДЕРЕВЬЕВ.
      - Я ВИДЫВАЛ ДЕРЕВЬЯ И ПОЛУЧШЕ ЭТОГО, - моргнул радаром Ветеран, минуя холл. Он, согласно приказу, шел к Кибер-шефу на проверку памяти.
      * * *
      Легко сказать - "выспаться"! Человек - не киборг, он не может выключить мозг и лежать неподвижно, пока таймер не покажет время пробуждения. Человек медленно погружается в сон, а мысли, накопившиеся за день, и обрывки разговоров всплывают и: бегут сами собой; появляется какая-то тревога, страхи,. бродят в душе пережитые волнения, и вспыхивает; перед глазами калейдоскоп лиц, образов, видений. Когда Хиллари понял, что не в состоянии остановить: эту бегущую вереницу, он положил под язык пластинку снотворного и поэтому утром был несколько заторможен, то и дело протирал глаза, зевал и два раза по-, быстрому сделал гимнастику, чтобы прийти в себя. Как ни совершенствуют снотворные, как их ни приближают по составу к эндорфинам - все равно искусственный сон не заменит естественный; мозг продолжает думать и решать задачи, и чувствовал себя Хиллари таким же усталым и опустошенным, как вчера вечером, словно и не спал вовсе. Но работа есть работа, от нее никуда не денешься.
      "Менеджерский час" у Хиллари был с 08.00 до 09.00 - поздней, чем у других начальников, но если бы он еще и вставал в пять утра, то тогда не нужно было б и ложиться, а постель пришлось бы поставить у стенда - и не раз уже бывало так, что или он, или Гаст, или Пальмер спали в так называемой комнате всихоразгрузки, которую переоборудовал в спальню еще прежний завлаб Томсен в разгар своего пылкого романа с симпатичной ассистенткой
      Первым делом Хиллари выслушал доклад Чака о том, как они чудесно устроились в дивизионе летучей полиции, с каким энтузиазмом их приняли и что все в Порядке и все киборги на месте
      - Нам отвели две комнаты, сказали - "Сидеть и не высовываться", - а киборгов разместили в подземелье. Между нами восемь этажей и перекрытий, телефон не проведен, радарами пользоваться запретили - у них, видишь ли, какой-то комп завис; а мы-то чуг при чем? "Это, - говорят, - ваши железные парни создали активный электромагнитный импульс типа ""стоячей волны". А мне кажется, это Этикет козни Строит...
      - Зачем? - чуть не простонал Хиллари.
      - Чтобы полностью выйти из-под управления и Командовать по-своему Я же теперь его проконтролировать никак не могу, ни порядок наладить в отряде если только мне жить и спать с ними вместе в подвале... так там даже света нет. Дивизион все деньги на верхновые компы угрохал, а ремонт в подземном этаже не провели; там раньше что-то стояло, что - теперь и не поймешь. Все сняли, демонтировали и провода отрезали. Киборгам на это плевать, а мне там что - как йонгеру, на ощупь жить? А если боевой вызов? Мы их на грузовом лифте поднимать наверх должны! Каково, а? Зацепи!
      - Скажи спасибо, что хоть не на улице ночевали. Потерпи, Чак, это временные трудности. И не злись на Этикета, это уже превращается в манию; не переноси на него свои опасения. Киборг, он и есть киборг Машина, всегда готовая к подчинению.
      Хиллари говорил четко, поставив голос на убеждение, буквально на внушение, хотя у него самого гвоздем засела мысль со вчерашнего дня кто-то из киборгов выстрелил, чтоб ранить, и ему, Хиллари, вскоре предстоит читать память четверых (!) киборгов и подчищать ее. Хиллари было так противно, будто он объелся зелеными сливами, кисло-горькими и жесткими. Но еще не хватало, чтобы главный "кукольник" киборгофобией заболел и перестал доверять подчиненным киборгам! И Хиллари убеждал и убеждал Чака, пока тон голоса собеседника не смягчился и он не перешел на другое:
      - А еще Доран! Меня тут притоптали все, и даже из манхлятника родня звонила... Ты смотрел вчера "NOW" - внеочередной выпуск про нашу катастрофу?
      - Нет, сколько же можно мазохизмом заниматься?
      - Доран - эта скотина и свинья...
      - Еще скажи - козел.
      Оба чуть улыбнулись на разных концах линии.
      - ... заявил, что Фанк - это Файри, и создал общество спасения.
      - Откуда ему это стало известно?
      - Из самых достоверных источников, - передразнил голосом Чак. Поскольку мы все в полном составе загорали на улице, а другие наши не вылезают из застенков Баканара, значит - нас сдал кто-то из кибер-полиции, куда ушла сводка от Кире. Я намекнул об этом Сиду - но у нашей контрразведки сам знаешь, один ответ: "Все под контролем, не волнуйся". Было бы под контролем - и утечек не случалось бы!
      - Спасибо, Чак, - голос Хиллари обрел прежнюю звучность, а в голове появилась привычная ясность и щтовность к решительным действиям.
      - Рад стараться. Конец связи. А Хиллари уже набирал номер комиссара Райнера Дерека.
      - Я тебе не помешал, Раин?
      - Что ты... Здравствуй, Хил! Слушай, я тебе очень сочувствую. Такая невезуха! Выищется вдруг какой-нибудь поганый обормот...
      - Да, Раин, - почти пропел Хиллари, - именно ТВОЕ сочувствие мне особенно дорого. И про обормо-даты очень своевременно заговорил...
      - Что такое? - насторожился Дерек, уже не раз {встречавшийся с язвительностью Хармона.
      - Как могло случиться, что Доран со вчерашнего дня знает о Файри?
      - Не представляю, - честно сознался Дерек. - И информацию по идентификации в общую сеть не давал. Об этом знают только два моих заместителя и я...
      - Значит, - голосом, каким судья выносит прого-вор, подытожил Хиллари, - остается предположить, что либо ты, либо один из твоих замов работает на До-рана. А ты уверен, что не на мафию? Ведь если начать Торговать информацией... не все ли равно, кому продать?
      - Хил, - недовольно ответил Дерек, - а ты уверен, что кто-то не подсоединился к ВАШЕЙ сети?
      - Уверен. Иначе Доран звонил бы мне на мой служебный номер, а не на автоответчик домой. Итак, Раин, пока ты мне не назовешь имя того, кого ты уволил, я с тобой сотрудничать не буду. В служебных делах, разумеется; по жизни мы останемся хорошими друзьями.
      - Хиллари!... - возопил Дерен, но хороший друг уже отключился.
      - Здравствуй, Хиллари, - голос Кэннана, мягкий и спокойный. - Я уверен в тебе, ты все сможешь преодолеть.
      - Спасибо. - Хиллари улыбнулся, чувствуя себя так, словно он - еще ученик, а Кэн ободряет его перед школьным состязанием по кибернетике. Кэннан, заботливая душа, не выдержал...
      - С тобой хочет поговорить Эрла. Я не смог ей отказать, соединяю.
      Добрая душа? Хитрец и сводник!
      - Привет, Хил. Я все видела. Это было ужасно Слушай, тебе это ничем не грозит? В смысле службы, ну и там... Я плохо понимаю ваши порядки...
      - Здравствуй, Эрла, милая. Извини, что я не был на выставке.
      - Какая тут выставка?! Хил, о чем ты? Я что, ма - и ленькая, ничего не понимаю?! Я за тебя беспокоюсь.
      - Вообще-то могут и выгнать. У меня с генералом напряженные отношения...
      - Ты только не отчаивайся, Хил. Будем рисовать о вместе. Абстракцию любой дебил рисовать может, а о два дебила - тем более. Даже обезьяны - и те рисуют!
      У тебя обязательно получится. Лотус и тебя пристроит, у него талант к маркетингу, а он себя художником вообразил. Сейчас гонит мои картины на повышение, как брокер на бирже; сразу по пяти трекам говорит. Я устала от его домогательств!
      - Погоди, погоди... пять трэков... когда он домогаться успевает? Что, надо приехать и снова набить ему морду?
      - Ты не так понял. Он же, оказывается, еще и застарелый хлипер. Вытащил и показал мне свои альбомы с рисунками, навеянными песнями Хлипа. Впору в тату-салон отдавать. Его как подменили - снова надел рваные брюки, а волосы покрасил в зеленый цвет.
      - Жуть! - невольно вырвалось у Хиллари. Но как великолепно Лотус чует конъюнктуру!...
      - Вот именно! - звенел голос Эрлы. - Тебе везет, что ты его не видишь, - а я тут мучаюсь, на это чудо глядя. Хил, а это правда, что...
      - Правда на восемьдесят девять процентов, - что скрывать, скоро придется давать официальный ответ.
      - Хиллари! - ворвался в связь энергичный голос генерала Горта. Трудности, казалось, только придавали ему сил. - С кем ты так долго треплешься?! Я уже второй раз соединяюсь!
      - Слушаю вас, мой генерал
      - Так-то вот. - Генерал задействовал срочную, связь, разорвав текущий контакт. - Я тут обо всем договорился; твое дело - сидеть в Баканаре и помалкивать, а то все провалишь. Пресс-конференцию дает Джун Фаберлунд, руины демонтируют. Твоя бухгалтерия сосчитала бюджет проекта за финансовый год?
      Нет еще, - Хиллари внутренне напрягся.
      - Ко вторнику, шестого мая, все должно быть готово; пусть хоть в три смены работают.
      - Почему такая спешка?
      - Слушания по проекту в подкомиссии конгресса перенесены на пятницу, шестнадцатое, - Горт был прямолинеен, как монорельс. - И это не все плохие новости. В перечне стоит вопрос о расходах на закрытие проекта. Дилемма такова - что будет стоить дороже: продержать проект год на консервации или прихлопнуть его сразу. Что дешевле, то и решат. Я уже вызвал команду "ликвидаторов", иначе к сроку не справимся. Они там у тебя походят, посчитают... А то идти на подкомиссию неподготовленным - все равно что войну начинать без оружия...
      - Да они что, - Хиллари вскипел, потеряв остатки хладнокровия, - с ума посходили?! Проект ликвидировать?! На каком основании?!
      - Башня в Бэкъярде рухнула, - терпеливо пояснил Горт, - и все это видели.
      - Так башня - это же не проект! Арендованное старье!...
      - А им все равно. Раз упало - значит, уничтожили. Психология восприятия толпы! Вот поэтому никогда нельзя показывать в военных новостях свою разбитую технику - а только вражескую, - наставительно заметил Горт. Вон, компания Global Scan свой морально устаревший, вышедший из строя орбитальный комплекс по плану в море уронила - так потом директора полгода объяснялись, что они не банкроты, и конференции устраивали, и открытые доклады делали, и все равно у них акции упали, еле-еле год без: убытков свели. Нет хуже деморализации, если у тебя; что-то упало или утонуло. - А депутаты?
      - Эгоисты и популисты. Верх некомпетентное ти, - презрение открыто сквозило в голосе Горта - Я там бываю, я знаю. Во всем парламенте - ни одного инженера, одни политиканы и юристы, в лучшем случае - экономисты. Готовься к худшему. Да, - Горт словно бы заколебался, - тут Карл Машталер мне звонил, попросил передать от его имени - они готовы; взять тебя в BIC, дадут лабораторию, штат будешь набирать сам, зарплата втрое выше, чем ты сейчас получаешь с надбавками от Айрэн-Фотрис. Это даже не "золотой зонтик", а прямо-таки парашют для спасения. Позвони ему, когда надумаешь.
      - Тебе не терпится от меня избавиться?
      - Ну нет - я просто передаю его слова, у них же нет с тобой связи. Думаешь, мне приятно это говорить?
      - Лоуренс, а если бы тебе, когда ты при отступлении взрывал бы склады, мосты и технику, агенты противника предложили бы за деньги перейти на их сторону, что бы ты сказал?
      - Послал бы покрепче. Я что, похож на предателя?
      - А я? Вот и пошли их покрепче от моего имени.
      Генерал раскатисто засмеялся. Он уважал упорных парней.
      Хиллари отдал еще пару распоряжений, озадачил бухгалтерию и, мрачный, одержимый гнетущими мыслями, вышел в коридор. Здесь он задумался, куда идти: к Нанджу, как он обещал Сиду, или в исследовательский отдел, под протокол тестировать подряд квадригу киборгов, да еще с неизбежной коррекцией информации. "На суде это звалось бы лжесвидетельством, а то и похуже", - непроизвольно подал голос честный мальчик, прятавшийся где-то внутри. "А не Пошел бы ты?..." - ответил ему Хиллари. Находясь в раздвоении, колеблясь и сомневаясь, он, как это часто бывает с людьми, которые хотят отложить тяжелую работу или отсрочить неприятность, машинально сделал большой крюк по внутреннему контуру и увидел... что это? Он даже пригнулся, чтобы рассмотреть внимательнее, но внутри него уже поднималась, разрастаясь, волна отвращения. Темно-коричневые кучки, без блеска, рассыпающиеся, размазывающиеся кляксами - Во серо-зеленому покрытию пола. Резкий, тяжелый запах, вызывающий тошноту...
      Хиллари почти бегом бросился за угол, куда тянулись жирные следы и где слышались голоса. Никто и сообразить не успел, как Хиллари оказался рядом.
      - Что здесь происходит?
      В холле толкалось несколько людей и киборгов, были сооружены странные ярусные ванны, рядом стояли чудовищные, неестественные растения, их корни были обернуты пленкой; какие-то большие пакеты, коробки... Услышав возглас шефа, все замерли и повернули к нему головы.
      - Почему в проекте грязь?! Весь коридор черный!
      - Это искусственная почва, специальный органический субстрат, попытался оправдаться менеджер по хозяйственной части. - Мы устраиваем дендрарий. Разорвался один пакет с почвой...
      - Убрать!! - взорвался Хиллари. Весь сдерживаемый гнев вырвался наружу, и он сам с ужасом чувствовал, что не в силах остановиться. - Мы здесь с нано-техникой работаем! У нас седьмая степень чистоты, а вы свинарник развели! Убрать немедленно! Когда я выйду из лаборатории, я пойду этой же дорогой, и если я опять увижу на полу дерьмо... простите органический субстрат! - уволю тотчас же!
      С этими словами Хиллари развернулся и пошел в исследовательский отдел, где его ждал Гаст.
      Вот так и случилось, что Хиллари не смог попасть к врачу.
      * * *
      Что было, что будет, чем дело кончится, чем сердце успокоится издревле устоявшийся порядок. Кэн-нан раскладывал карты, а Чайка следила что куда ляжет и что обозначит? Смысл комбинаций знал только Кэннан; Чайке оставалось верить в то, что карты правду говорят.
      - Кэннан, а какова достоверность карточного Прогнозирования?
      - Около пятнадцати процентов. У машин - я говорю о перспективно-стратегических вариаторах Ай-рэн-Фотрис - она достигает двадцати семи, но в них загружают огромный объем информации, и стоит это дорого. А карты - доступны и дешевы. Ну-с, поглядим, что у нас вышло... В сердце - туз Драконов, под сердцем - валет Звезд, на сердце - пятерка Колес, по левую руку - десятка Корон, справа - Коронная дама. Все сходится, Чайка. Большое дело в сердце у хозяина, под сердцем - Кавалер из группы усиления, на сердце - пустые хлопоты, то есть текущая работа по проекту, слева - Чак Гедеон, справа - Эрла Шварц... Что-то затянулся у хозяина роман, пора ему жениться. Я совсем не прочь понянчиться с его детьми. Это престижно - воспитать два поколения одной семьи. Как по-твоему - хозяин хорошо воспитан?... Моя работа! Это и есть творчество - направлять развитие ребенка к совершенству, а все прочее, - Кэннан показал через плечо на стопу журналов, где были напечатаны его статьи, - только разминка перед настоящим делом. Я смогу подготовить ребенка хозяина хоть к гуманитарной карьере, хоть к технической, хоть к административной.
      - А я детьми не занималась, - призналась Чайка. - Я практически не общаюсь с ними, а когда случается - затрудняюсь в тактике. Они так не похожи на взрослых... по-моему, они непредсказуемы.
      - Можно привыкнуть, - успокоил ее Кэннан, - нам терпения не занимать. Наш хозяин был проблемным мальчуганом - беспокойным, возбудимым; в раннем детстве, когда он температурил, у него случались судороги - представь, как это меня беспокоило после начались умышленные приключения. Он знал, что я всегда с ним рядом и приду на помощь - ив четыре года прыгнул в бассейн, не умея плавать.