Блок 15

– Ах ты, змий! ах ты, гадь подкаменная! – Хлыст Маджуха удар за ударом обрушивался на спину и плечи Форта. Порой незадачливому кибер-пилоту стратегического космофлота доставалось и по голове, но Форт, сидевший перед помостом по-ньягонски, успел закинуть вверх просторный плотный жилет, согнуться и спрятать лицо между скрещенными руками – раньше, чем туанский хлыст выбросил гибкое стрекало.

Кожа прочная, сама армируется изнутри какими-то непостижимыми спиралями, но пока ростковый слой заменит размозжённые биопроцессоры, появятся диковинные синяки голубого цвета. Имея обширную практику избиений эйджи, аламбукцы знают, как выглядят кровоподтёки у рабов. Возникнут вопросы, а ответов-то и нет. Поэтому не стоит подставлять хлысту открытые части тела. Счастье, что шляпу-«эриданку» не отняли – видимо, боялись с головным убором взять на себя часть порчи от посланца Ониго. Прекрасен обычай носить что-нибудь на тыкве!

Маджух хлестал со всей злостью разочарованного человека, которого обманул призрак давней любви. Форт старался вскрикивать и дёргаться как можно натуральней, чтобы Маджух хоть немного утешился и не догадался, что с тем же успехом он мог бы лупцевать по камню.

«Полегче, приятель! так ты мне кожу рассечёшь!»

– А ещё моим сыном прикидывался! в доверие втёрся! – попрекал с помоста Папа Мусултын.

« Вот жалость! только-только в образ вжился, и тут нелёгкая Мантыха принесла. Ну почему старый предатель не издох в пещере со страху?!. Как бы меня из почётного зиндана не переселили в рядовую каталажку. Если там не будет сетевых радиоточек, я не смогу управлять дистантами...»

– Зурек, не врёт ли твой доносчик? – Маджух устал стегать, остановился перевести дух.

– Ни-ни. – Зурек потрепал по плешивой башке Мантыха, что сидел ни жив ни мёртв. – Он из самых никчёмных людишек, но мне верен. Видишь, пришёл и голову свою принёс в залог того, что донос истинный. Знает, что жизнью ответит за ложь, – но таки явился. Обмана нет!

– Нисколько не лгу, великие господа, государи мои! – Мантых в знак искренности ловко припал к полу из положения сидя. – Режьте шею старику, если что не так!

– Что ж ты, чучело тряпочное, не снял для нас Раха, если в лицо его знаешь и он бывает у тебя?! – шагнул к нему Маджух, для острастки свистнув в воздухе хлыстом.

– Чего-с? – захлопал Мантых глазами. – Откудова снять?.. он нешто висел?..

– Родич, вам гнев зрение застит. Это ведь троглодит, в дерьме родился, дыре молился, соплёй подпоясывался. Каких знаний вы от него хотите? Он считает, что оптоэлектронные устройства душу вынимают, в руки их не возьмёт.

– Зурек, он на твоих землях живёт, ты его князь. Почему он не донёс тебе, что у него бывает Pax?

Мантых затрясся, чуя сердцем, что его могут прихлопнуть как мокрицу, но Быстрый был справедлив к пещерным подданным.

– Родич, он потому и жив, что одним про других не доносит. Своя шкура дороже, чем наша вражда и счёты с градскими.

– Нашли о чём препираться, – сурово одёрнул их Папа. – О другом бы озаботились, два дурня! Где сам Pax?! Мы тут расслабились, патрули отозвали, посты сняли, а этот кот-людоед тем временем по вентиляции к нам пробирается!

Форт, поняв, что сановным Окуркам стало не до него, разогнулся и расправил жилет, проговорив вполголоса:

– Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш ходит, как рыкающий лев, ища, кого сожрать...

– Заткнись, гадь! – размахнулся Маджух, но не ударил. – Будешь ты нам Раха выкликать, оборотень корноухий!..

– То-то Ониго молчит, с ответом не торопится, – цедил Папа, исподлобья озирая сборище из двух родственников, троглодита и инородца. – Он там, поди, по циновкам катается, давясь от смеха, – вот и некогда ответить! Подсунул нам подменыша и рад-радёшенек.

– Кто подсунул-то? – взъярился Зурек. – Он ли?! Вспомни, кто нас обморочил, с ума свёл и обманку всучил!

– Дука! – Папа встрепенулся, чуть не подпрыгнув над бисерной плетёнкой от ввинтившейся в сердце обиды. – Он, злыдня ядовитая! Сорок мириадов сгрёб за ничего, за пустышку! Вызвать его немедленно сюда. И пусть денежки прихватит – под роспись казначею сдаст, крина в крину.

– Моментом. – Зурек отступил к стене и негромко стал отдавать распоряжения по мобику.

– Было у меня сомнение... – выдавил Маджух, поигрывая хлыстом, но желание вбить эйджи по уши в пол иссякло.

– Почему молчал? зачем вслух не сказал? – напустился на него Мусултын.

– С самого начала и сказал, да ты на своём настоял. Заладил: «Он это, он, и все его повадки!» – где уж меня слушать? А всё это было – притворство, лицедейство. Я и сам поверил... – зверем взглянул он на Форта.

– Говори теперь.

– Их было двое – этот, под фамилией Кермак, и его раб. Раб исчез, но сперва заглянул в гостиницу, забрал багаж и передал от хозяина: «В номере воняет – пропылесосить и вымыть со щёлочью».

– Да-а, Pax всегда был на запахи чуток!

– Когда пришли мои криминалисты, было прибрано начисто – ни волос, ни отпечатков, ни чешуек с кожи. А номер оказался с хитростями... из него вело два тайных лаза.

– Гостиничных взять и пытать, всё выведать!

– И пытать не понадобилось, только пригрозить. Они ни при чём. Лазы оборудованы давно, кто-то ещё раньше позаботился устроить базу. Думаю, таких номеров в Аламбуке несколько – Pax их менял, когда здесь поселялся; на дела ходил по трубам.

– Есть, есть у него сообщники в городе! – С жестокой решимостью Папа упёр в помост сжатый кулак. – Я эту измену выжгу. Такими казнями буду казнить, каких и Шуламанга не выдумывал. Зурек! Торопыга ты наш, Быстрый – поспешил билеты на попойку разослать; как мы теперь оправдаемся, а? Ведь если этого, – Мусултын показал на Форта, – вращать квадратной рамой, что люди скажут? «Какая ж это месть? Это подстава!» Ты первый и скажешь. Мы по твоей милости, племянник, стольких пригласили, что поясница переломится всем кланяться и извиняться за напрасно причинённое беспокойство. Обнадёжили, похвалились, даже за деньги пленника показывали – а это был не Pax! O-o-o, Звезда на меня, что за бесчестие?! Из-за гундосого Дуки мне позор и насмешки принимать! Осрамились на весь Аламбук, на все удалые нейтральные территории!! Давай, Зурек, решай теперь, как отмываться будем.

– Извинение напишем и разошлём, – насуплено буркнул Зурек.

– Диктуй, Быстрый, – ехидно напомнил Маджух. Зуреку было нечем крыть.

– Положим, разошлёшь ты покаянную маляву, – продолжал Папа. – А с этим что прикажешь делать? – вновь его перст указал на Форта. – Казнить? да ни один кат, будь он четырежды садист, не подскажет, какая кара утолит меня. Восемь раз умереть – ему будет мало!

– Мотаси Мусултын, – вежливо и осторожно начал Форт, поняв, что пора брать процесс в свои руки, – зачем же сразу казнить? Мы могли бы цивилизованно договориться.

Все онемели, слыша этакие речи из уст восьмикратно обречённого. Форт воспользовался их немотой.

– Скажем, потребовать за меня выкуп.

«Псю вам, а не мои деньги. Ониго нас послал – пусть он и платит. Ну, даже если не послал, если сами вызвались – я у него на службе, в штате, состою на довольствии».

– Град не выкупает похищенных намеренно – но я в эту категорию не попадаю.

– Да кто ты есть, чтоб за тебя выкуп брать? – с презрением обратился к нему Папа. – Ты наёмник!

– Шпион! – без сомнений промолвил Зурек.

– Он... это... – сдавленно заговорил Мантых и умолк, едва все взглянули на него.

– Что «это»?!

– Pax называл его должность...

– Вот как? занятно. – Маджух присел на корточки рядом с вождём троглодитов. – Ну-ка, расскажи нам. Ты старик правдивый, а за правду Папа щедро награждает.

– Pax... он... мастер по свинкам! – выпалил Мантых, собравшись с духом.

– Мастер по свинкам? Рах-то?!.. Людей давить он мастер, а свинок только в тушёном виде принимает.

– Не Pax!.. Он! – Форту надоело, что в него тычут пальцем даже троглодиты, но ничего не поделаешь, приходилось терпеть. – Про свиные копыта расспрашивал.

– Копыта?

– Почтенный старец заблуждается, – поправил Форт. – Копыта – у наших свиней; у ваших – когти.

– Верно, копыта. – Маджух по-новому пригляделся к Форту. – Папа, помнишь, когда мы были на Гемере, нам показывали свинок эйджи – на копытах, здоровенные и голые, мокрый нос в виде розетки...

– Некогда мне было ходить по свинарникам на скурсию.

– Экскурсию.

– Законопатил вконец ты своей ерундицией!

– Эрудицией. Значит, специалист?

– Эксперт.

– Оба мастера по-иностранному болтать. Маджух, бери его в застенок и беседуйте там те-те-те на басурманских языках.

– Тет-а-тет. То есть ты – зоолог?

– Заолух! сказал – уводи к себе, и чтобы через час принёс мне сводку на него.

– Папа, не сердись, а выслушай. Ведь пленник не простой. – Пропустив команды Мусултына поверх длинных ушей, Маджух ковырял пол кончиком стрекала. – Зачем Раху разгуливать по пещерам у периметра с зоологом? это раз. Два – шпион или попка-дурак, но попался он случайно и может быть выкуплен. Три – убийства совершал не он, и по правде удальцов подлежит не казни, а телесному наказанию, штрафу и рабству за тайный въезд с неизвестными намерениями. Но я бы начал с разбирательства о том, почему он таскался с Рахом.

– Да, спецов и экспертов выкупают дорого. – Зурек стряхнул с лица угрюмую гримасу. Появился шанс извлечь из доноса Мантыха хоть какой-то навар. – Тому год назад я за тридцать восемь мириадов продал одного чудика-эйджи какому-то институту... название длинное, я позабыл. Поймали его в моих землях. Думали, лазутчик; приготовились пытать, а он талдычил, что он-де не разведчик, а эксперт по начертаниям букв.

– Ого! и такие есть?

– Оказалось, есть. Проверили – он правду говорит. Фотографировал матерные заклинания на стенах, сличал, чем и как накарябаны. Эксперты всякие бывают!

– Каких только безумств нет у Рослых! – подивился Папа. – И за кривые буквы на стене им деньги платят, потом выкупают... Неслыханная профессия!

– Продать успеем; он ещё не назвал свой институт. – Похоже, Маджух всерьёз увлёкся расследованием.

«Сейчас я назову, и вы позвоните туда. Прямиком Джомару. Войны не обещаю, но ювелирная хирургическая операция с участием спецназа будет. Вас попросят обождать недельки три. Собрать деньги, долететь, выйти на контакт, получить гарантии – на это нужно время. А потом они высадятся, забыв постучаться. Мне как вольному шкиперу каюк, но и вам не поздоровится. Но хочу ли я этого? Ни боже мой. Поэтому продолжим играть в жмурки. Твой ход, Маджух. Ты же не проверил, тот ли я, кем называюсь!»

– ...и институт ли это. А то у свиного эксперта странные знакомства – рабынь покупает, передаёт неведомо кому... Может, он из биологии знает лишь то, как детей делают. Вызову-ка я докторишку – пусть он с нашим гостем о науке побеседует.

«Выручай, Яримицу, – взмолился Форт, разворачивая сведения из архивов серии WSEY. – Плохо я на тебя глядел, но получилось, что и ты человек нужный».

Диагноз, выставленный докторишкой, Форт подслушал, включив на максимум проникающие системы восприятия, даже сканер. Бандитский лекарь отчитывался Венцу в соседней зале – понадобилось отследить, куда они свернут от двери, далеко ли остановятся, и постоянно ловить все голоса, звучащие за стеной.

– Он не медик. По-моему, даже не ветеринар.

– Но, как я понял, разбирается в животных и во всякой требушине.

– Постольку поскольку. У него другая специализация, на уровне исследований, а не повседневной практики. Видимо, его профиль – молекулярная биология, фармакохимия... или генетика. В Аламбуке нет спецов такого рода.

– Досадно. Однако твоя консультация нам на руку. Теперь ясно, как его разрабатывать. Да, я слушаю... – безликий объёмный силуэт Маджуха чуть наклонился, прислушиваясь к говору «пуговки» мобика в ухе. – Что?!.. Когда заметили?.. Сколько? Полторы восьмёрки, так... И-ти-ти-ти... Зайран, вели послать туда мальцов с ручными ракетами. Выдать им по три-четыре выстрела на рыло, дольше они не проживут. Да по горсти порошка, чтоб не сдрейфили.

– Случилось что-нибудь? – на полшага придвинулся лекарь.

– Не твоя забота. Слышал приказ? Держаться ближе к кораблям, быть готовым к отлёту. Ступай!

В Зал Бородатого Бубна Маджух вернулся поспешно, весьма озабоченный, и сразу направился к Папе.

«Шепчите, не шепчите – я вас слышу!»

– Зайран звонил. Градские высаживают с платформы артиллерийский батальон – шесть залповых установок, шесть бластеров в капонирах. Сапёры делают им позицию, ладят установки защитного поля. Это в двадцати верстах к северо-западу. На юге тоже появились тяжело гружённые платформы.

– Раньше они себе такого не позволяли. – Папа поёрзал на плетёнке. – Похоже, нас обкладывают...

«Что происходит? что замышляют градские?» – терялся в догадках Форт. Чего бы он ни желал Аламбуку, ему не улыбалось оказаться иод обстрелом заодно со всеми.

– Ну, эксперт, – гораздо громче и бодрей заговорил Маджух, – экзамен по профессии ты выдержал. Твои шансы на выкуп возросли. Будешь умно себя вести – останешься жив.

– Дука Подвальный просит принять его! – объявил охранник.

– А, вот и главный виновник пожаловал. – Папа угрожающе надулся. – Пусть войдёт!

Сегодня Дука важничал куда меньше. В нём открылись запасы гибкости; спина его научилась быть согбенной, ноги подкосились в коленях, а уши обвисли, будто из них вынули хрящевую основу.

– Дука, ты что мне продал?! – загремел Мусултын. – Это – не Pax!! Вот честный свидетель, он разоблачил обман!

– Папа, не мой обман! – вскричал Дука. – Мне указал на корноухого лазутчик, раньше за ним промашек не бывало.

– Гнус подвальный и лживая пся твой лазутчик! Старикашка пещерный, тупой и неграмотный – и тот умней твоей гуляй-рванины. Не сам взялся ловить, а поступил как следует – Окуркам своевременно донёс и низко поклонился. Вот бы и тебе так сделать! Но нет, ты всех умней, ты операцию тайком от нас спланировал – и всё прогадил! Ишь, какой стратег великий! Потолок корягами подпёрт, под кроватью лужа с викусами, по углам трупоядки квакают – а он, мудрейший, взялся Духа изловить!.. Троглодиты возгордились: «Мы-де горожане!» Одно название, что городской отсёлок, – как жил ты в яме, таким и остался. Ты меня злонамеренно обманул, Дука! Всех вас в Кабельной Ветви пороть надо, хвосты отчекрыжить нам на штандарт, – Мусултын кивнул на бубен с бородой, – и стель отрезать – поживёте без воды и света, вам в самый раз! не привыкать пещерным-то червям!

«Значит, не икона, а хоругвь, – смекнул Форт. – Прямо-таки орифламма. Они с бубном в бой ходят – двуносым божеством врагов пугают».

– Твои, Папа, слова для нас очень обидны! – Голос Дуки стал визглив; гордыню он ещё не растратил и решил предъявить её остатки. – Мы, Звезда с нами, таких облыжных слов не заслужили! Мой недоросль провинился, но не я! и не бойцы мои!

– Нечего отпираться! Продал мне вместо важного человека насекомое без имени – и ещё хорохоришься! Подавай деньги обратно!

– Как же это? Я для тебя искренне старался, двух бойцов потерял, лично по ходам бегал – и за это мне никакого возмещения?!

Чем громче они говорили, тем больше Форт чувствовал себя громадным человеком среди маёвки злобных котов. А кто к котам относится серьёзно? Так и подмывало шикнуть на них: «Брысь!», чтоб поглядеть, как они молниями метнутся наутёк, словно облитые ведром воды.

– Папа, здесь дело сложное! Малый-то мой видел этого мелкоглазого в Эрке, в жилете Унгела!.. а кто из корноухих имеет право его носить? один Pax! Допроси этого верзилу – как так вышло?!

– В жилете Унгела? – поразился Маджух. – Да чтобы старейшина нао позволил чужому напялить клановый жилет?.. Дука, понимай, что говоришь!

– Кто это сказал – в моих руках, он головой отвечает.

Маджух обратился к Форту:

– Эксперт, ты надевал жилет с узорами?

«Встречу Раха – не знаю, что с ним сделаю! Вот кто змий подкаменный! Ах, поганец, – ведь он из меня своего двойника слепил! Стрижку, наряд – всё предусмотрел!..»

– Было такое.

– И зачем ты эту глупость совершил?

– Pax дал поносить. Я считал – это подарок...

– Это смертный приговор, а не подарок! – Теперь за Форта взялся прозревший Папа. – О чём ты думал, олень безрогий?! Остолоп ты, дурь непокрытая, бревно в перьях, идиот трёхъярусный!

«И это всё – обо мне. Так оно и есть. Рахом наряжали, а я только улыбался, будто повредившийся в уме».

– Игрун, мать твою за хвост! Если не вникаешь, до чего ты доигрался, хоть сейчас врубись – Pax тебя подставил, как полено под колун! Ещё ночка – и вместо Раха в раму!

– Ну, я так полагал, что быть вашим сыном безопасней.

– Как видишь, не всегда!

– Если Pax дал ему жилет, – рассудил Маджух, – то исключительно по сговору со старшими из нао. Похоже, тут и Золотой Луч замешан, начальник Раха. Ониго и старейшина Унгела в дружбе; они-то вместе и состряпали затею с ряженым. Да, не иначе! а купился на неё Дукин агент.

– Должно быть, так! Колдун-полковник – мастак двойников создавать, – согласился Зурек.

– Что ж, эксперт, ты почти реабилитирован; можно предлагать тебя на выкуп. – Улыбка Маджуха показалась Форту фальшивой.

«Ох, ушастики, а ведь у вас множатся проблемы. На душе скверно, не правда ли? Что же творится наверху?.. Ракеты и орудия установлены на северо-западе. Похоже, что Ониго получил сведения от Раха. Выходит, Pax уцелел?.. В чём состоит моя задача? выжить при обстреле. Парни, почему бы не вернуть меня в зиндан? это превосходное бомбоубежище».

– Я ведь, Папа, часть премии уже вложил в дела... – заюлил Дука, подъезжая издалека. – При мне двадцать семь мириадов, остальные разошлись. Отсрочить бы выплату...

– Можно, – величаво снизошёл Мусултын. – Неделю обожду без процентов, далее по счётчику, как полагается.

– Продавать експерта будете – дай вам Звезда жирной прибыли. Однако ж в этом и моя заслуга есть. Не простишь ли мне за корноухого мириадов шесть... пять?

– Два прощу, не больше.

– А за то, что я Раха утопил? – хитренько сощурился Дука.

– Где?! когда?! – Дёрнуло всех, даже Форт невольно оглянулся.

– Там же, где взял этого, – в Низкой пещере. – Дука расплылся в улыбке. – Он в колодец ушёл, а там – завал! Так и не всплыл. Мои парни выждали, сколько патронов хватало, плюс час для страховки. Шмак ему!

– Маджух, готовь дайверов, – тотчас скомандовал Мусултын. – Пусть достают тело. Выложим на леднике, затем в клановом склепе схороним. Дука, что бы тебе раньше не сказать об этом?.. Мы б его живьём схватили! Ладно, хоть труп народу предъявим. Ох, глядишь, хоть сколько-нибудь от позора уйдём!

Однако Маджух не спешил браться за мобик. Он смотрел на Форта.

– А ты почему в воде не скрылся?

– Что я, умалишённый – в неразведанный сифон бросаться, где глубина за две сотки саженей? Может, я авантюрист, но не настолько.

– Папа, посылать аквалангистов незачем, – обернулся Маджух к Мусултыну. – Pax ушёл живым, сифон пуст.

– Как ты это отсюда разглядел?

– Головой. Снаряжение было на двоих, Pax взял двойной запас воздуха. И всё-таки вы – троглодиты, – покосился он на Дуку. – Такой простой вещи не понять!..

Дука готов был в бездну провалиться от досады.

– Зато я знаю, что експерт в городе проделывал!

– Профукал ты Раха. Сдай деньги и уматывай. Больше поблажек не будет.

– Он чего-то вынюхивал! Ходил везде и всюду!

– Без тебя допросим. Выйди вон, там казначей ждёт. Когда Дука покинул зал бубна, обещая себе выпороть Удюка Лишая так, чтоб кожа клочьями свисала, Окурки обменялись вопросительным взглядами.

– Задачка-то не решена, – разомкнул уста Зурек. – Надо замазать, что у нас нет Раха. Этого, – опустил он глаза на Мантыха, – убить, что ли?.. Ведь проболтается. Слишком много он тут слышал.

Мантых со слезами стал целовать его обувь, бормоча что-то о многолетней службе, помиловании и строжайшем неразглашении.

– Или язык ему вырвать? – немного смягчился Зурек.

– Засунь на недельку в зиндан, – посоветовал Папа. – Посидит, прочувствует... Грешно верных пристебаев гробить! Вдобавок от меня ему обещана награда. Увести! Венец, забирай эксперта и иди в другую нору; здесь летучий совет будет.

– Эксперт, а поведай-ка мне, что ты высматривал в городе, – завёл Маджух долгий разговор, когда они с Фортом уединились в боковушке, – и чем вместе с Рахом занимался...

Капитан «Леди Гилфорд», широкоплечий боцман и двое крепких матросов вошли в номер Борина Хау так запросто, будто ввалились в один из баров, которыми славилась Исса.

«Мог бы и по связи доложить, что погрузка окончена и пора домой», – с неудовольствием подумал Борин, кое-как подлечившийся инъекциями и пилюлями после излишеств аламбукского гостеприимства. Таких яств, наркотиков и девочек дома не сыщешь; как тут не отвязаться, не позабыть о надоевшей морали?..

Ночи, проведённые в гостях у доброго Папы, вспоминались ему как сплошной кутёж. Эротические танцы перемежались с певчим хором недорослей, зеркальным залом и бурлящим ароматическим бассейном, где в свечении подводных ламп плескались русалки. Да, ещё забава с гравитором. Борин угорал от хохота, поворачивая туда-сюда регулятор и глядя, как девки с обалделым видом воспаряли над полом, по-лягушачьи нелепо размахивая конечностями, а их волосы развевались облаками. От потолка – к полу, влево – вправо, с визгом, сцепляясь в клубок! И прочие увеселения, коих не счесть.

Разумеется, «Леди Гилфорд» не могла возвращаться порожняком. Для космического транспорта пустые трюмы – разорение. С капитаном поджидал фрахта и Борин, остывая в гостинице на Иссе после бурных ночек на планете.

– Грузы приняты? – спросил он.

– Смотрите, сияет – как с иголочки, – неуместно заметил боцман.

– Как с иглы, – отрубил капитан. – Борин, вы телевизор смотрите?

– Нет; а что?

– Ньягонская дама была права. – Капитан выглядел строго и напряжённо, видимое спокойствие давалось ему с трудом. – По TV выступила Дорис Гурден, навигатор со «Звёздного Флага». Она была в рабстве – в Аламбуке, у ваших дружков. А вы... – Капитан зубами сжал готовую вырваться фразу, но заменил её более гладкой. – Выдали её и ещё восемьдесят землян рабовладельцам, когда люди хотели передать через вас весть о себе. Это правда?

– Ка... кая Дорис? Капитан, это провокация ньягонских спецслужб. – Сознавая, что стряслось нечто катастрофическое, Борин тем не менее искал нужный тон для беседы. – Они хотят опорочить «Всеобщее Помилование» и ради этого пойдут на подлог, на фабрикацию фальшивок... на что угодно! Вас обманывают.

– Чёрта с два, Хау. – Капитан почти рычал. – Я лично знаю Дорис! Это она. Вы на моём судне возили оружие пиратам. Как я после этого войду в капитанский клуб?! Чтобы про меня говорили, что я снабжаю тех, кто захватывает наших женщин, косменов с гражданских судов?..

– Господин капитан, стоит ли вам объясняться с гадиной? – почтительно спросил боцман. – Разрешите, мы потолкуем с ним по-своему. Он людских слов не понимает, от всего отбрешется – тут надо вручную.

– Да, боцман. Приступайте.

Борин отлично знал, как космены относятся к пиратам и к их пособникам, поэтому закричал раньше, чем люди с «Леди Гилфорд» занялись тем, ради чего пришли.

Трое в небесно-синей форме, идущие по коридору гостиницы, услышали вдалеке истошные крики и звуки, напоминающие удары по плотной кожаной подушке.

– Кажется, это линчуют мистера Хау, – с воодушевлением отметил Малах Киричек. – Поспешим, а то нам не достанется.

В номере они застали безупречного капитана – на мундире ни складочки лишней – и матросов с боцманом, стоящих вокруг скорчившейся на полу, стонущей и всхлипывающей фигуры.

– Он собирался сбежать, – ответил капитан на обращённые к нему взгляды сотрудников Гэлп. – Мы как раз проходили мимо, решили исполнить свой гражданский долг и пресекли попытку к бегству.

– Благодарю вас, кэптен, – козырнул Малах. – Я обязательно отмечу в рапорте вашу активную помощь международным органам правопорядка. Вы – Борин Хау? – обратился он к лежащему.

Тот подобрал кровавые слюни и ответил более протяжным стоном.

– Вы арестованы Галактической Полицией на нейтральной территории как подозреваемый в сотрудничестве с пиратами. Следуйте за нами.

– Погоди, эксперт!.. – Маджух осёкся. Его вниманием овладела «пуговка» в ухе; он слушал её, как тихо помешанный слушает голоса в своей голове. – Говори, Ахлай, и побыстрей.

Форт обрадовался перерыву в затянувшейся беседе, потому что устал от собственного путаного вранья и не знал, как привести всю ложь к единому знаменателю. Чтобы окончательно не завраться, он прописал главные пункты той галиматьи, что скармливал Венцу, в отдельных окнах и теперь сравнивал их, отыскивая противоречия.

Маджух почти не прерывал Ахлая, лишь изредка спрашивая: «Когда?», «Кто именно?», «А что делает Бармак?» Закончил он словами: «И не надо, я сам доложу», – после чего тяжко, недоверчиво уставился на Форта:

– Твоя покупка нашлась. Но лучше бы она сгинула. Что Pax говорил о ней? для чего она предназначалась?

– Я же сказал – ничего не знаю, – искренне повторил Форт. – Я здесь впервые, с порядками не знаком. Чтобы понять чужую жизнь до тонкостей, мало выучить иностранный язык. Раху взбрело в голову купить женщину. Значит, решил я, он давно её присмотрел, и вот выпал случай тайком от начальства обзавестись подружкой. И какая разница, где её содержать – на Иссе или тут?

– Да, ты воистину олень. Pax не признаёт женщин эйджи.

– Я не вникал в его пристрастия.

– Он беседовал при тебе с этой Коел?.. Впрочем, неважно. Пошли; кое-что ты должен повторить при Папе.

Мусултын как раз распустил боевых капитанов после краткого совещания, проходившего в обстановке строгой секретности. Одетые в кожу вооружённые удальцы выходили из приёмной залы, переговариваясь жарко и сердито. Братец Кумбаси, шедший среди них, как свой, ощерился на Форта и плюнул в него:

– Тьфу, свинячий подделок!

– Я отдал парням приказ грузить боеприпасы под завязку, сколько влезет в оружейные камеры, – сказал Папа с помоста. – Зайран сообщил – градские устанавливают капониры и по южному рубежу, а их платформы показались на западе от города. Это не дуговой охват, Маджух, это окружение. Придётся подтянуть тех, кто сейчас на Иссе, а идущих на подлёте – поторопить с посадкой.

– Поздно, Папа. Я только что говорил с Ахлаем – Исса закрыта, все наши корабли на ней арестованы. Кое-кто пытался отбиваться, но их задавили силовым полем, током или плазменным огнём. Атака была неожиданной, сразу на всех терминалах и причалах...

– Как?! – У Мусултына уши прижались.

– Та псица, которую купил Pax, объявилась на луне под защитой Гэлп и вывалила в эфир то, что знала о нас и «Всеобщем Помиловании». У Гэлп всё было готово – они мигом схватили Хау и одновременно ворвались на частные суда, следующие через луну к нам или от нас. А портовая служба Иссы объявила отказ принимать любой транспорт с нейтральных территорий Ньяго.

Папа не один, а оба кулака упёр костяшками в помост, что, должно быть, означало решимость пойти на крайние меры.

– Вот оно как... Выходит, Борина завалили... Худо! А груз, который мы ему сдали, ушёл?

– Плесень, грибы и лишайник отправлены попутным люгером.

– Жаль, сам Борин с тем же люгером не смылся!

– Не гарантия, что люгер долетит по назначению. Гэлп имеет свои перехватчики.

– Ох, какие потери, какие потери!.. Говорил же я: всех рабов, помянутых в петиции, – под нож! А ты меня разубедил!

– Папа, перерезать их – значит, рассориться со многими кланами. За своевольную расправу над чужим имуществом нас никто бы не одобрил. Это рабы квалифицированные, умелые, вместе на сотку восьмириадов тянут. Начни я резню, у тебя под дверью толпа бы ревела, требуя возмещения по рыночной цене, – и не простые мужики ломились бы, а замы вожаков.

– А мне твердят, что у нас тирания! на самом деле тираны – это вожачки, вся мелюзга, у которой по пять-шесть кораблей, зато гонора – выше гор. И все тычут в нос древней правдой, викусы поганые! Нет в Аламбуке единоначалия, один разброд и вольница безудержная. По старине живём, а надо – по-новому, по-демократически, как федералы. Сходки, правилки, правда удальцов, совет воров – обрыдло! Пора с этим кончать. Сказано: «В походе за хабаром слушать только вожака», – вот и в жизни так же надо, чтоб все ходили под президентом и не рыпались. Моё слово – оно и будет Основной Закон, то есть Проституция.