К великому облегчению Розалинды, Черный Меч оставил опасную тему без продолжения. Снова впрягшись в волокушу, он потащил ее в глубь леса, коротко приказав Розалинде идти за ним.

Розалинда безропотно подчинилась повелительной команде, поскольку восставать не имело смысла, хотя и очень хотелось. Клив тоже сохранял спокойствие, но плотно сжатые губы и без слов изобличали бешенство, до которого доводили пажа высокомерные замашки свирепого провожатого. Просто терпи его самоуверенную властность, смиренно сказала себе Розалннда. Пытка продлится недолго. Как только они попадут домой, она попросит отца заплатить наглецу, и прощай навсегда. Черный Меч. Но Розалинде казалось, что этот день никогда не наступит.

— Ты знаешь, где мы находимся? — негромко спросила она.

— В Восточной Англии. — Он ответил нарочито неопределенно, но потом как будто смягчился:

— Лес скоро кончится. Нам придется пересечь обширную пустошь и поля за ней. Это мы сделаем ночью.

Против столь разумного довода возражать не приходилось, хотя Розалинда и сомневалась, что ее бедные ноги смогут выдержать еще один долгий переход. Обреченно вздохнув, она опустилась на землю и вытащила травы, которые вместе с кувшином прихватила в дорогу, покидая разрушенный замок.

— Есть поблизости вода? — Она посмотрела на Черного Меча, и их взгляды встретились. Снова странная дрожь пробежала по спине, но Розалинда предпочла не обращать на это внимания. — Может быть, речка? Или ручей?

Черный Меч кивком указал куда-то в чащу:

— Там есть родник. И заводь. Тебя проводить?

Неожиданная приветливость застала Розалинду врасплох; она даже подивилась, почему это он сейчас спрашивает, а не распоряжается. Но вода была нужна для Клива, и ей самой хотелось освежиться, так что после недолгого колебания Розалинда согласилась.

— Далеко родник?

— Нет. — Черный Меч внимательно наблюдал, как девушка идет к нему через поляну. — Мальчишке здесь ничто не грозит.

И правда, Клив уже задремал — сказалось изнеможение утомительного пути. Убедившись в этом, Розалинда снова повернулась к страшному Черному Мечу и тяжело вздохнула. Конечно, от Клива ждать защиты не приходилось, но при одной лишь мысли о том, чтобы оказаться наедине с этим верзилой в лесу, Розалинде становилось жутко.

Однако нужно было вымыть лицо и руки и подержать в воде израненные ноги. Крепко зажав в руках кувшин, Розалинда двинулась вслед за Черным Мечом.

В этот полуденный час в лесу было прохладно и сумрачно. Лишь редкие лучи солнца пробивались через мощные кроны. Воздух был пронизан мягким светом, на всем вокруг словно лежала прозрачная зеленая дымка. Они шли молча, стараясь ни единым звуком не нарушить царящую здесь тишину. Узкая тропинка, неуклонно спускаясь вниз, извивалась между исполинскими деревьями, окруженными молодой порослью.

Родник возник перед ними почти неожиданно, потому что их не приветствовало загодя журчание воды, изливающейся из источника. Вода, пробившаяся через расщелину в камнях, образовывала маленькую спокойную заводь и, переливаясь через берега, давала начало тоненькому искрящемуся ручейку. По берегам росли осока и папоротник. Серебристые ивы склонялись над неторопливо текущим ручьем. Вся сцена дышала таким извечным девственным покоем, что при виде нее оба невольно замерли. Затем с радостным возгласом Розалинда устремилась к заводи.

Черный Меч остался сзади, провожая взглядом каждое движение девушки. Та опустилась на колени и наполнила водой щербатый кувшин. Потом отставила кувшин в сторону и закатала рукава, чтобы можно было до локтей погрузить руки в воду. Когда она наклонилась, густые спутанные пряди заслонили от него ее лицо. Однако было ясно, что теперь она плещет воду в лицо и шею и получает от этого величайшее наслаждение. Ее вздох, в котором слышалось столь очевидное блаженство, заставил молчаливого наблюдателя призадуматься.

Что за удивительный цветок эта Роза, таким чудесным образом вызволившая его из лап палача. Он принял ее за дерзкую и развязную шельму, а она оказалась пугливой, как мышка, вздрагивая каждый раз, когда он делал резкое движение. Черный Меч понимал, что у Розалинды есть все основания бояться его. Что она о нем знала? Только то, что ей сказали: он известный разбойник и хладнокровный убийца. Сам он не сделал ничего, чтобы рассеять ее страх, а наоборот, умышленно сохранял по отношению к этим двум птенцам самый угрожающий тон, дабы они вели себя смирно и беспрекословно слушались его.

Сначала он не поверил россказням этой девицы и, если бы не угрызения совести, бросил бы ее в первой же безопасной деревне. Однако она и в самом деле оказалась знатной дамой, так что вернуть ее невредимой под крышу родного дома становилось делом его рыцарской чести.

Но если прямо спросить самого себя: только ли честь заставила его пойти навстречу просьбам девушки? Что управляло им: долг или корысть? При этой мысли лицо Черного Меча потемнело. Проклятье, да не все ли равно, по какой причине он поступает так, а не иначе? В конце концов, не его дело, каким образом девица оказалась в столь бедственном положении, и точно так же — кому какое дело до того, почему он ей помогает? Все, что от него требуется, — доставить миледи к отцу в целости и сохранности и получить обещанное. Розалинда с радостью избавится от него, и он тоже не огорчится, когда она перестанет путаться у него под ногами. Тогда он сможет отправиться на поиски приключений совсем другого сорта — он обязан отомстить тем, кто уготовил ему петлю.

Да, смерть была уже в двух шагах от него. Воспоминание об этом вернуло Эрика к мыслям о предстоящей расправе с неведомыми врагами. В долгие часы, проведенные в темнице городка Данмоу, у него было сколько угодно времени для размышлений, какую цель преследовали его обвинители. Совершенно непричастный к злодеяниям, которые ему приписывали, он поначалу пребывал в уверенности, что местным властям нужен любой незнакомец, которого они могли бы вздернуть для успокоения запуганных жителей окрестных мест. Но чем больше он думал над этим, тем яснее становилось, что с таким же успехом его казни могли желать и сами разбойники, чтобы на время отвлечь внимание от себя.

А теперь — после того как мэр по случаю старинного праздника дал ему возможность спастись — приходилось и вовсе отбросить предположение, что именно власти стремились сунуть его голову в петлю. Нет, очевидно, козла отпущения искали сами бандиты, и никто другой. И тот, кто стоял за спиной бесчинствующих негодяев, сеющих ужас по всей округе, был, без сомнения, достаточно умен, чтобы понять, когда следует затаиться и как отвести подозрения от себя и своей шайки головорезов.

Однако кое-что все равно оставалось неясным. В ту ночь, когда Эрика схватили, он, полусонный, ехал верхом по незнакомой дороге из Лондона в Лэйвенхэм, где собирался принять участие в турнире, и даже не заметил, как к нему подкрались: в какую-то минуту задремал, утомленный долгой дорогой, а в следующую — его уже огрели сзади чем-то вроде бревна. Голова как будто раскололась, и он свалился наземь. Но даже в первые минуты полубеспамятства он отчетливо слышал все, что говорилось рядом.

— Забрать у него меч! — Приказ был обращен к скопищу бандитов, со всех сторон навалившихся на него. — Возьмите меч и принесите мне!

Эрик сопротивлялся, как одержимый, но негодяи одолели его: отняли оружие, скрутили руки за спиной и набросили на голову какой-то мешок. Затем его бесцеремонно взгромоздили на коня и доставили в Данмоу. Эрик так и не увидел тех, кто схватил его. Он слышал только голоса победителей, похвалявшихся успехом своего плана, да и голоса помнились смутно, ибо один из нападавших, видимо главарь, грубым окриком «Молчать, болваны!» пресек дальнейшие разговоры.

Даже сейчас при воспоминании о пережитом унижении кровь бросалась в голову: мерзавцы связали его, словно гуся, предназначенного для жарки, и сдали властям как разбойника по прозвищу Черный Меч.

Черный Меч! Эрик горько усмехнулся. Именно это и тревожило его больше всего, ибо неопровержимо свидетельствовало: подлое дело было отлично продумано. И он угодил прямо в ловушку. Странно одно: если он имел дело с разбойниками, то почему они попросту не прикончили его и не предъявили властям мертвое тело? К чему были все эти хитрости — тюрьма, виселица?

При всем старании Эрик не мог припомнить никого, кто пылая бы к нему такой ненавистью, чтобы измыслить столь подлый и жестокий план. Будучи странствующим рыцарем, он порой сражался в отрядах разных лордов. Случалось и такое, что за оговоренную плату он исполнял за них рыцарскую повинность, в которой они присягали своим сюзеренам. В перерывах он бился на турнирах, кормясь призами, достающимися победителю, но в его прошлом не было ничего, что могло бы породить столь бешеную злобу к нему. Так почему же кто-то возжелал погубить его, да еще так изуверски? Во всем этом угадывалось нечто зловещее, что выходило далеко за рамки обычных разбойничьих злодейств.

В бессильной ярости Эрик сжал кулаки. Почему какие-то люди хотели его смерти, в конце концов было не столь уж важно. Значительно важнее — кто эти мерзавцы, поскольку он намерен отыскать их и воздать им по заслугам. И кем бы они ни оказались — им скоро придется убедиться, что они совершили непоправимую ошибку, избрав мишенью сэра Эрика из Уиклиффа.

Лицо Эрика налилось гневом. И в эту самую минуту Розалинда оглянулась. Уловив испуг в глазах девушки, Эрик встревожился, прекрасно сознавая, что вид у него, должно быть, устрашающий. Едва он сделал шаг в ее сторону, Розалинда вздрогнула и испуганно отступила в воду. Эрик сразу остановился, не желая пугать девушку еще сильнее. Он внимательно смотрел на нее, и тут странная мысль закралась ему в голову.

Розалинда не двигалась с места: в ней боролись страх и возмущение. Она подобралась, готовая при малейшей опасности пуститься наутек. Ее лицо дышало негодованием и презрением к нему. Стоя по щиколотку) в воде, с закатанными рукавами, в юбке, обвисшей под тяжестью намокшего подола, Розалинда выглядела юной и хрупкой, но от пристального взгляда Эрика не ускользнули округлые женские формы. Он отметил крутой изгиб бедер под грубой шерстяной тканью и упругость молодых грудей, натянувших лиф. Потом он перевел взгляд на лицо, и мелькнувшая в голове мысль показалась еще более заманчивой.

Розалинда смыла грязь, въевшуюся в кожу за эти дни. От нее веяло свежестью и здоровьем юности: матово-белое лицо с нежным румянцем на щеках было не из тех, что легко забываются. Сверкающие капли воды, как бриллианты, играли на тонкой коже и густых ресницах, разбрасывая искорки солнечного света.

В этом золотистом ореоле Розалинда походила на лесную нимфу: пугливую и отважную, ускользающую и зовущую к себе. Ресницы у нее дрогнули, и Эрик присмотрелся к ее глазам.

Какие необычные, поразительные глаза. В их золотисто-зеленой прозрачной глубине постоянно что-то менялось, они были окаймлены более темным синим ободком, и, может быть, именно этот контраст производит такое ошеломляющее впечатление.

Как же он раньше не заметил этого? Эрик невольно подался вперед: мысль, которая могла показаться бредовой, начала приобретать более отчетливые очертания. Но Розалинда отступила на несколько шагов и тревожно огляделась, ища путей к спасению.

— Я не собираюсь причинять вам зло, госпожа Роза.

Розалинда настороженно взглянула на него: на лице ее читалось нескрываемое недоверие.

— Ты же кормишься тем, что причиняешь людям зло, — отпарировала девушка.

— Я не обидел бы ту, которой обязан жизнью.

Эрик видел, что Розалинда все равно не верит ему. Она удивленно посмотрела на него, отвела глаза и, не удержавшись, снова бросила на него любопытный и в то же время скептический взгляд. Нет, чем дальше, тем больше Эрик проникался уверенностью, что его идея совсем не безумна. Само небо послало ему эту девушку. Он повернулся и с беспечным видом направился к более глубокой части заводи. Там он присел на корточки у молчаливого родника и, набрав в руку камешков, принялся лениво швырять их по одному в воду. Какая польза, если он спугнет девушку, особенно теперь, когда стало ясно, что она могла бы помочь его мести свершиться? Видя, что напряжение не отпускает Розалинду и она по-прежнему готова вспорхнуть при любом неосторожном движении, Эрик понял: ему придется приложить немало стараний, чтобы разрушить превратное представление о себе, которое у нее сложилось.

— Расскажи мне о грабителях, напавших на ваш отряд под Данмоу.

Розалинда с подозрением взглянула на него, и ее лицо вспыхнуло от гнева при воспоминании о событии, перевернувшем всю ее жизнь.

— Это были твои люди? — с вызовом спросила она.

— Нет.

— Да, пожалуй, не твои — вы же все сидели под замком. А в других обстоятельствах вы бы не поколебались сделать то же самое.

— Те двое, которых повесили, мне незнакомы. — Эрик бросил на Розалинду невозмутимо-спокойный взгляд. — И не в моих привычках нападать на беззащитных женщин и неопытных юношей.

С минуту Розалинда обдумывала его слова, затем глаза ее сузились.

— Не хочешь ли ты сказать, что ты не вор и не убийца? — Ее темные брови чуточку приподнялись. — И что ты неповинен в тех преступлениях, из-за которых оказался на эшафоте?

Ее недоверие вынудило Эрика горько улыбнуться:

— Если бы я сейчас сказал, что это так и есть, — ты поверила бы?

Розалияда вздернула подбородок и одарила Эрика уничтожающим взглядом.

— Нет, не поверила бы.

Его улыбка угасла. Конечно, а почему она должна поверить? В его роли преступника, приговоренного к повешению и чудом избежавшего петли, — разве можно было признать в нем рыцаря? Презрение Розалинды, вместо того чтобы навсегда покончить с взлелеянной им мечтой, лишь укрепило этот дерзкий замысел. Придет время, когда она не сможет с такой легкостью отмахнуться от него.

— Что ж, тогда и говорить не о чем, — заключил он, равнодушно пожав плечами.

Установилось краткое неловкое молчание, в течение которого они испытующе смотрели друг на друга. Эрик понимал, что девушка мысленно прикидывает, насколько он опасен для нее и в какой мере можно доверять его обещанию проводить их до самого Стенвуда. Но он уже не колебался. Он проводит ее до замка, но не ради коня и оружия, а ради иной, куда более заманчивой награды.

Его глаза задержались на тонком лице, обрамленном копной волос цвета красного дерева. Она такая же деревенская девчонка, как он разбойник с большой дороги. Волей судьбы старинный обряд весеннего обручения сделал их мужем и женой. И хотя оба видели в этом временном союзе лишь средство вырваться из того отчаянного положения, в котором очутились, теперь Эрик усмотрел в нем несравненно более серьезные преимущества. Если рассказ Розалинды о смерти брата правдив, значит, она единственная наследница отца. А сейчас она его жена.

Эрик окинул взглядом ее фигуру, и его бросило в жар. Они женаты, и теперь он вполне сознавал, как важно для него, чтобы их брак не распался, даже если у Розалинды на сей счет совсем другое мнение. К чертям этот дурацкий срок: год и один день! Ей предстоит унаследовать замок и земли, а он, хоть и безземельный бастард, — рыцарь в расцвете сил и вполне достойный супруг. Оставалось лишь убедить в этом Розалинду или, точнее, ее отца.

Эрик встал на ноги, крайне обрадованный неожиданным подарком судьбы. До сих пор он никогда не задумывался о женитьбе, но в нынешних обстоятельствах брак открывал прямо-таки блестящие возможности. Привлекательная леди в супружеской постели, а в придачу — мощный замок, дающий надежное и удобное убежище. Не надо больше зарабатывать себе на пропитание турнирами и наниматься за гроши на службу. С деньгами придет и могущество, а обладая властью, он получит куда больше возможностей для возмездия. И Эрик горячо возблагодарил Всемогущего, который в своей безграничной милости послал ему столь необычайного ангела в ответ на его молитвы.

— Возвращайся к своему больному, — сказал он, чуть усмехнувшись. — Я попробую раздобыть какую-нибудь дичь.

Эрик повернулся и двинулся в глубь леса.

Розалинда посмотрела ему вслед со смешанным чувством тревоги и недоумения. Вдруг он не вернется? Она понимала, что нуждается в нем, какую бы сильную неприязнь он ни вызывал. Вздумай Черный Меч бросить их, она бы не знала, что и делать.

Тем не менее, сама не зная почему, Розалинда была уверена, что он обязательно вернется. В те томительные мгновения, когда их взгляды встретились и не могли разойтись, что-то изменилось. Но что? Возможно, их защитник подумал, что сумеет добиться от ее отца большей платы, или ему пришло в голову потребовать выкуп за нее? Впрочем, в любом случае за ним требовалось глядеть в оба.

Розалинда не отводила взгляда от широкой спины, пока Черный Меч не скрылся в чаще, а потом выбралась на берег Он не тот человек, которому стоит доверять, еще раз напомнила себе Розалинда, но он придет назад — хотя бы ради награды, которую рвется получить. Девушка потерла рукой впалый живот — желудок совсем подвело от голода. Хочется надеяться, что ему повезет на охоте: если и дальше придется путешествовать натощак, вряд ли она угонится за этим здоровяком. Но если удастся подкрепиться, они пойдут намного быстрее. А как только доберутся до Стенвуда, надо будет поскорее спровадить опасного провожатого, напомнила себе Розалинда.