На вкус Джинкс была не похожа ни на одну из женщин, которых он знал прежде, и реагировала она не так, как другие женщины, — в ней не было ни капли хитрости или притворства. Милая, несносная, сильная и наивная. Он целовал ее с жадностью, языком возбуждая в ней желание. Она будет принадлежать ему. Сейчас.

Но что потом?

Харрисон вдруг заколебался и поднял голову, и тут же Джинкс начала целовать его в подбородок, в шею, после чего остатки сомнений вылетели у него из головы. Одним движением он поднял ее, а она, обхватив ладонями его лицо, продолжала, ни на минуту не останавливаясь, целовать его.

Стерлинг опустил ее на кровать и опустился сам, а она все целовала и целовала его. Ее необычный, свежий, как дождь, и вместе с тем экзотический аромат окутал его.

— Я тебя не отпущу, — прорычал он.

— И не надо.

— Я обезумел от желания сделать тебя своей.

— Это я сошла с ума, — прошептала она, покусывая его губы.

Он накрыл рукой ее грудь, и она вздрогнула. После этого для слов уже не оставалось места. Когда их одежда полетела в разные стороны, Харрисон обнаружил загадочные колокольчики на ее щиколотке, а потом начал целовать ее всю — от кончиков розовых пальцев на ногах до припухшего рта, от колокольчиков, которые звенели при каждом прикосновении, до густых ярко-рыжих волос, притягивавших его словно маяк.

Ее постанывание разжигало его все сильнее. Какие гладкие бедра, какой восхитительный живот! Харрисон обвел языком пупок, потом двинулся дальше по телу, захватывая каждое ребро. Он лежал между ее ног, а перед его взором была ее роскошная грудь с розовыми сосками, затвердевшими от желания. Она тяжело дышала, ее взгляд был затуманен страстью.

Отлично! Она уже принадлежит ему.

— Распусти волосы, — попросил он. Его дыхание тоже было неровным. — Они такие красивые. Распусти их, чтобы я мог любоваться ими.

Одна рука Джинкс лежала на его плече, другой она гладила его по щеке. Харрисон увидел, что она колеблется, и, нагнув голову, обвел языком сосок на одной груди, потом потянул за него и взял в рот. Вскрикнув от наслаждения, она выгнула спину навстречу ему.

Когда он снова поднял голову, Джинкс стала распускать волосы. Она была похожа на неземное существо или язычницу, вымаливающую у своих идолов разрешение на земные наслаждения. Ему даже стало больно оттого, что он желает обладать ею. Огненные пряди разметались по ее плечам и груди. Вьющиеся кончики волос доходили ей до талии, и сквозь них просвечивала ее изумительная кожа.

Бурное проявление его желания, возможно, пугало ее, но страсть была больше страха. Джинкс стонала и извивалась, пока он дразнил языком и губами ее соски.

— Харрисон! — выдохнула она так страстно, что звук собственного имени смутил его.

— Я не могу медленнее, — то ли предупреждая, то ли извиняясь, пробормотал маркиз.

— Поступай как знаешь.

Это было последней каплей. Харрисон подтянулся выше, давая ей возможность почувствовать его твердую плоть и в то же время воспользоваться последним шансом остановить это безумие, но она лишь смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых он прочитал согласие.

Приподняв ее за бедра и накрыв губы поцелуем, он вошел в нее и начал медленно двигаться. Она сразу же подхватила ритм. Он стал смелее и, встретившись с преградой, преодолел ее. Джинкс содрогнулась, но он не остановился, а постарался возбудить ее еще сильнее, просунув ей в рот язык и работая им в том же ритме, что и бедрами.

Его сжигал огонь. Адский огонь. Желание овладело им, словно дикий зверь. По мере того, как он проникал в нее все глубже и глубже, двигался все быстрее и быстрее, она отвечала ему с такой же страстью. Обвив ногами его бедра, она гладила влажную кожу спины и впивалась в нее ногтями, еще больше возбуждая его.

Наконец он почувствовал каждой клеточкой своего тела, что она почти готова, и понял, что может довести до вершины это невинное существо, которое он нашел при самых невероятных обстоятельствах.

Тело Джинкс напряглось, из груди ее вырывались хриплые стоны. Она выгнулась в тот момент, когда Стерлинг достиг кульминации и, перестав сдерживаться, проник в нее еще глубже, чтобы с торжествующим криком взорваться внутри ее.

Потом он долго держал Джинкс в объятиях, пока она приходила в себя; да и ему понадобилось время, чтобы успокоиться. Он крепко прижимал ее к себе, наслаждаясь теплом влажного тела, вдыхая его аромат, смешанный с запахами мужчины и женщины, мечта которых сбылась.

Джинкс устроилась поудобнее, а он решил, что сделает то, что следует сделать.

Ее ровное дыхание говорило о том, что она уснула. Харрисон зарылся губами в ее великолепные густые волосы. Он сделает то, что нужно сделать. Одно дело — встречаться со своей любовницей, или вдовой, или даже с чьей-либо женой… Но погубить молодую невинную девушку? Джентльмену это не пристало. Он должен поступить как джентльмен.

Ему бы при этой мысли почувствовать себя в ловушке, а его вдруг охватило чувство облегчения, чувство свободы. Он опустил руку и сплел свои пальцы с пальцами Джинкс. Сколько же лет он искал женщину, на которой захотел бы жениться?

Вздохнув, маркиз улыбнулся и медленно погрузился в сон.

Джинкс проснулась, когда уже было совершенно темно, и не сразу поняла, где находится. В животе у нее урчало. Наверное, она проспала ужин. Что это за комната? И чья кровать?

А рядом…

Это мог быть только один-единственный мужчина. Внезапно она все вспомнила. Они с Харрисоном…

— Черт возьми! Что я наделала! — пробормотала она в темноту. Надо было подумать и не дать паническому чувству взять верх. Но прежде всего пора вставать; к тому же думать, лежа в его объятиях, все равно невозможно.

Но когда она попыталась выскользнуть из его рук, Харрисон вздохнул и повернулся вместе с ней. Ее голая спина была прижата к его груди. Неужели все действительно было так чудесно, как ей вспоминается? Внезапный всплеск страсти подтвердил: да, это было чудесно. Просто невероятно.

Это не было правильно.

Джинкс застонала и на мгновение пришла в отчаяние. Что же он теперь о ней думает? И что ей, Господи помилуй, делать?

От неприятных размышлений на эту тему ее избавили шум шагов в коридоре и обеспокоенный женский голос:

— …может, будет лучше, если я приведу ее к вам, сэр?

— Какая комната? — прогремел сердитый и показавшийся Джинкс очень знакомым мужской голос.

— Прошу тебя, милый, не торопись, — умолял еще один голос.

— Я справлюсь, Элис.

Элис?

Колин?

Джинкс встрепенулась и села. Колин здесь?

У нее упало сердце, и она окончательно проснулась. Надо остановить Колина. Она должна предотвратить несчастье.

— Куда это ты? — пробормотал Харрисон, хватая ее за талию и усаживая на себя. Он был такой теплый, такой сильный, что ее тело тут же отреагировало самым порочным образом. — Тебе больше никогда не удастся сбежать от меня.

Но тут дверь с шумом распахнулась, и луч света от фонаря выхватил из темноты часть комнаты и кровать. Джинкс вскрикнула и юркнула под простыню.

— Что здесь, черт возьми, происходит? — взревел Харрисон.

— А то, что вы сегодня же отправитесь в ад! — крикнул в ответ Колин. — Уйди, Джинкс! Я его сейчас убью.

— Она останется здесь! Кто вы, разрази вас гром?

И тут Харрисон увидел сестру.

— Элис? Бенчли? Ах ты, негодяй! — Харрисон вскочил с кровати, прикрывшись подушкой. — Да я первый посажу тебя на кол!

— А я проткну тебя шпагой за то, что ты погубил мою сестру!

Джинкс смотрела на них из-под смятых простыней. Харрисон стоял посередине комнаты в чем мать родила, готовый броситься на своего врага, в то время как Колин, багровый от ярости, поджидал его в дверях; хрупкая маленькая блондинка с трудом удерживала его от нападения на Харрисона.

«Так вот она какая, Элис, — подумала Джинкс. — Неудивительно, что Колин в нее влюбился. Если она хотя бы наполовину так добра, как хороша, он сделал правильный выбор».

Но сейчас ей скорее надо было думать о себе, а не о брате и его избраннице.

Конечно, это был самый унизительный момент в ее жизни. Расправив плечи и подтянув простыню до самого подбородка, Джинкс неуклюже встала на колени.

— По-моему, вам обоим пора остановиться.

Колин перевел полный ярости взгляд с Харрисона на сестру.

— А ты… как ты могла!

— А как мог ты просто так взять и сбежать?

— Мы любим друг друга, и Элис боялась, что ее брат меня не одобрит. Между прочим, как ты здесь оказалась?

— Я искала тебя!

— В его постели? — Колин, сжав кулаки, бросился вперед, но Элис решительно загородила ему дорогу. «Маленькая, а с характером», — уважительно подумала Джинкс.

— Я не допущу, чтобы мой муж и мой брат дрались. Я этого не позволю! — воскликнула Элис.

— Твой муж? — снова взревел Харрисон.

— Так вы поженились? — Голос Джинкс задрожал.

— Сегодня утром. Мы только что из Гретна-Грин, — ответила Элис. — Так что теперь уже слишком поздно вмешиваться.

— Если только ты не… — Харрисон запнулся, а потом тихо добавил: — Вы ведь не успели…

— Успели, — лукаво улыбнулась Элис.

Колин обнял Элис за плечи и с такой гордостью и любовью посмотрел на свою молодую жену, что Джинкс чуть не заплакала от счастья. Она так любит Колина! Пусть он и упрямый и своевольный, она все равно его любит. Ее брат заслуживает счастья, и у Джинкс было ощущение, что он найдет его с Элис.

Потом Колин снова посмотрел на Харрисона, и Джинкс поняла, что ситуация далека от завершения.

— Мы-то поженились, — заявил он, — но я сомневаюсь, что и вы можете похвалиться тем же самым. Во всяком случае, пока.

Харрисон стал обматывать бедра простыней. К несчастью, это был конец той же простыни, за которой пряталась Джинкс. Они оба стали тянуть каждый в свою сторону, так что неизбежно оказались друг подле друга.

— Это не то, что вы думаете… — начала Джинкс.

— Именно то, — твердо возразил Харрисон.

Она посмотрела на него с удивлением: на чьей он стороне?

— Во всем виноват Колин. Этого бы никогда не случилось, если бы он не сбежал тайком с Элис.

— Он сделал это с тобой из мести? Тогда он отъявленный прохвост! — взревел Колин.

— Я не говорила, что это месть, — вскипела Джинкс. — И я не потерплю таких выражений!

— Я тоже, — поддержала ее Элис.

— Я не сделал… я… Проклятие! — Харрисон посмотрел на Колина. — Я намерен жениться на вашей сестре.

— Очень надеюсь, что это правда, — сквозь зубы процедил Колин. Было заметно, что он немного успокоился.

Чего нельзя было сказать про Джинкс. Он женится на ней? Харрисон собирается это сделать? Радость захлестнула ее, но тут же она помрачнела — ей вовсе не хотелось, чтобы он женился на ней из чувства долга.

— По-моему, когда речь идет о браке, то в нем участвуют двое, — заявила она. — А я не собираюсь давать согласия на такой союз.

— Ты на него согласилась в тот момент, когда пустила его к себе в постель! Сейчас уже поздно говорить нет.

— Брат, я не позволю тебе командовать мной и решать за меня, как мне поступить. Ни тебе, ни кому-либо другому.

В отчаянии Колин воздел вверх руки.

— Ты должна выйти за него замуж, Джинкс, или твоя репутация погибла. Неужели ты этого не понимаешь?

— Ничего и никому я не должна.

Но тут Харрисон схватил ее за руку, и спорить ей пришлось уже с ним.

— Почему ты не хочешь выйти за меня?

— Потому что… потому… — Комок застрял у нее в горле. — Начнем с того, что ты не делал мне предложения. Ты просто объявил, что женишься на мне, не спрашивая моего согласия. Ты слишком самонадеян и вряд ли будешь хорошим мужем…

— Хорошо, давай начнем сначала. Ты выйдешь за меня замуж?

Джинкс помолчала, потом покачала головой и нахмурилась.

— Я не думаю, что мы поступим мудро, если поженимся, поскольку не очень-то хорошо ладим, и ты это прекрасно знаешь. Мы расходимся почти во всем.

— Единственное в чем наши мнения разошлись, так это стоит ли твоему брату жениться на моей сестре. А сейчас они поженились, так что спорить об этом уже бесполезно.

— Но мы почти не знаем друг друга.

Колин фыркнул, и Харрисон тоже усмехнулся.

— Боюсь, тут ты не совсем права.

Джинкс покраснела до корней волос.

— Но я… я недостаточно богата для тебя. — Список причин для отказа таял с катастрофической быстротой, хотя оставалась главная — он ее не любит.

А она, Джинкс, его любит?

Она смотрела на его могучую грудь, на широкие плечи, небрежно растрепанные волосы и ощущала что-то странное, непонятное ей самой. Он был умным, верным, благородным, замечательным любовником. У него мрачноватое чувство юмора, и он мастер удивлять. Кроме того, Харрисон, как никто другой, заставлял учащенно биться ее сердце, хотя она и не понимала почему.

Может, она и правда полюбила его?

Но вместо того чтобы позволить себе милостиво принять его предложение, Джинкс лишь укрепилась в своем решении не допустить, чтобы он женился на ней из чувства долга. Она снова покачала головой, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расплакаться.

— Мне не нужна богатая жена, — хмуро произнес Харрисон.

— Тебе вообще не нужна жена, — прошептала Джинкс.

— Может, нам лучше уйти? — предложила Элис.

— Ты что, с ума сошла, — воскликнул Колин. — Посмотри на них. Они же голые!

— Ну и что? — Элис взяла Колина за руку и стала подталкивать его к двери.

— Подожди минутку…

— Нет, Колин. Доверься мне. Они должны решить все сами, без свидетелей, без постороннего вмешательства, точно так же, как это сделали мы с тобой.

По спине Джинкс пробежала нервная дрожь.

— Мне кажется, вам не следует уходить.

Но было уже поздно. Что-то произошло между Колином и Элис — ее мимолетный взгляд внезапно изменил настроение Колина.

— Возможно, ты и права, дорогая. — Он улыбнулся и посмотрел на Харрисона. — Надеюсь, Хартли, тебе удастся уговорить ее выйти за тебя замуж, иначе на рассвете мне придется вызвать тебя на дуэль.

Какая нелепая ситуация, подумала Джинкс, когда за Колином и Элис захлопнулась дверь. С самого начала она боялась, что Харрисон вызовет Колина на дуэль, а сейчас Колин грозит вызвать Харрисона да еще при этом улыбается.

Странные существа эти мужчины. Теперь ей предстоит разговор с одним из них по поводу его предложения.

Откашлявшись, Джинкс сказала:

— Ты не должен делать мне предложение только из-за того, что произошло здесь между нами.

— Я сделал тебе предложение вовсе не из-за этого.

Сбросив простыню, он сел рядом с ней, но она тут же отползла на дальний конец кровати, прикрываясь своим концом простыни.

— Конечно, очень мило с твоей стороны так говорить, и я оценила твой великодушный жест, но мы оба знаем правду.

— Сомневаюсь, что оба.

Она искоса посмотрела на него.

— Что ты имеешь в виду?

— Как ты можешь знать, почему я хочу на тебе жениться, если я и сам пока еще точно не знаю.

Джинкс судорожно схватилась за края простыни, стараясь не замечать, как он прекрасен в своей наготе.

— Если ты имеешь в виду секс, то да, это было неплохо. Даже очень неплохо, — повторила она. — Но брак — это больше, чем просто физическая близость.

— То, чем мы занимались с тобой в постели, — серьезно сказал Харрисон, — было не просто физической близостью. Мы занимались любовью, Джинкс. Любовью.

Любовь? Она смотрела на него, зная, что он читает ее мысли, что ему ничего не стоит проникнуть во все ее тайны.

— Да, любовь, — ответил он на ее молчаливый вопрос. — Про долг и честь я все знаю, Джинкс. Знаю, что должен жениться и произвести на свет наследника рода Хартли. Долгие годы я терпеливо искал женщину на роль жены, но в этих поисках главную роль играла голова, а не сердце. Только сейчас я понял, насколько был не прав.

Харрисон говорил так искренне, что Джинкс поверила ему. Она никогда не была плаксой, но сейчас ее глаза наполнились слезами. Одна слезинка сорвалась с ресниц и покатилась по щеке.

Маркиз протянул руку и большим пальцем нежно вытер слезинку.

— Я люблю тебя, Джинкс. Я люблю тебя мокрую и растрепанную, сердитую и упрямую. Какой бы ты ни была, тебе с каждым разом удавалось все глубже и глубже заманивать меня в свои сети… — Он беспомощно развел руками. — Мне остается лишь надеяться, что и ты сможешь меня полюбить.

— Я тоже люблю тебя, — вырвалось у нее. Не давая себе времени задуматься, Джинкс бросилась в его объятия. В ту же секунду все — руки, ноги и простыни — сплелось в единое целое. — Я люблю тебя, Харрисон, — шептала она между жаркими поцелуями. — Я люблю тебя.

— И ты согласна выйти за меня замуж?

Она не могла отказать ему, так как любовь окончательно заманила ее в свою ловушку. Но до чего же приятно было об этом думать!

— Я выйду за тебя только при одном условии.

Казалось, Харрисон ничуть не был удивлен.

— И что это за условие?

— Ты одобришь брак Колина и Элис.

— Ах, вот оно что! Эту битву я проиграл уже вчера.

— Неужели?

— Да, когда решил, что не могу тебя отпустить. А это означало, что мне придется принять и всю твою родню.

— Ты решил это уже вчера? — Джинкс засмеялась: еще никогда она не была так счастлива, как сейчас. Мало того, что она неожиданно влюбилась — то же самое случилось и с ее будущим мужем.

А что может быть лучше в этой жизни, чем брак по любви!

Примечания