- Каким будет первый проект?
      - Почему "Эс-Кей-ай"?
      - Вы заканчиваете карьеру модели?
      - Все, господа, достаточно! Пропустите даму. Ничего больше она говорить не будет! - рявкнул телохранитель, с хорошо продуманной медлительностью проталкивая ее сквозь толпу журналистов к ожидающему лимузину, давая возможность всем репортерам снять Роксану в ее "повседневной" одежде - коротеньких шортах, которые кончались прямо под ягодицами и безупречно облегали твердый, упругий зад, полностью открывая изящную линию бедер. На ней была майка от Ричарда Тайлера, шелковая, цвета кофе с молоком, которая оттеняла блестящую черноту волос, облепляла тяжелые груди, обтянутые атласным лифчиком "Вандер". Все было тщательно продумано, рассчитано и самым наилучшим образом демонстрировало ее потрясающее тело. Этот наряд стоил три тысячи долларов. Роксана Феликс выглядела потрясающе. Она ласково, словно извиняясь, улыбнулась толпе журналистов и поклонников, которые тыкались носами и объективами в затененные стекла ее лимузина. Она сохраняла такое выражение лица до тех пор, пока машина не набрала скорость и последний человек не отлип от ее окна.
      - Отель "Беверли-Хиллз", - приказала она водителю.
      Она поселится в самом лучшем бунгало, самом роскошном во всем Лос-Анджелесе, городе, второй натурой которого и является роскошь. Не ей платить по счетам. Она подумала сначала, не попросить ли "Эс-Кей-ай" заплатить, но не была уверена, захочет ли агентство раскошелиться.
      Для "Юник" она бесценна, а для "Эс-Кей-ай" - пока еще лишь потенциальная возможность получения прибыли.
      Роксана нахмурилась. Но уже через неделю отношение к ней изменится.
      Она просмотрела список телефонных номеров, составленный в самолете. Надо сделать тридцать звонков, прежде чем они доедут до города. И тогда кампанию под названием "Приезд Роксаны Феликс в Лос-Анджелес" можно считать завершенной.
      Первое имя в списке представлялось наиболее полезным. Это ее школьная подруга по Сан-Франциско. Она хотела выступить в роли хозяйки, принимающей Роксану Феликс, самую известную в мире супермодель.
      Сидя в лимузине, Роксана неторопливо набрала номер телефона.
      Джордан Кэбот Голдман.
      ***
      - Эй, Меган, давай сюда!
      "Мой статус повышается, - мысленно отметила Меган, сваливая тарелки с двух подносов на буфет. - Уже знают меня по имени".
      Боб Дженкинс кинул ей тряпку для мыться посуды.
      - В машину больше не влезает. А тарелки нужны. Давай-ка, вымой вот эти.
      Не веря своим глазам, Меган уставилась на раковину, заваленную жирными тарелками; на некоторых даже осталась еда; куски непропеченного цыпленка и куриной кожи плавали в воде. Раковина тряслась от грохочущей рядом огромной старомодной посудомоечной машины, придвинутой вплотную и набитой до предела, - бедняга едва справлялась с нагрузкой. От тряски масляная вода плескалась, перетекая через край раковины грязными ручейками.
      - Чего ждешь? - спросил Дженкинс, уставившись на нее ястребиным взором. - Что за проблемы? Да это же, в конце концов, просто тарелки. Другие девушки заняты.
      Он обманывает, подумала Меган. Она обернулась и увидела Сандру - та подпирала стену с сигаретой в руке. А Лиза так вцепилась в телефонную трубку, как будто без нее тотчас лишилась бы жизни. Но Меган не посмела возразить. Лиза и Сандра виляли хвостом перед Дженкинсом, они даже не брали выходной по вторникам.
      - Нет, все в порядке, - сказала она, поднимая тряпку для мытья посуды.
      Дженкинс хмыкнул:
      - Хорошо. Давай поскорее. Пять минут назад явилось еще шесть клиентов.
      - Хорошо.
      Она поступит, как учит дзэн-буддизм, - пойдет по пути наименьшего сопротивления. Меган погрузила руки в воду по локоть. Вода оказалась тепловатой и вязкой от жира.
      Девушку чуть не стошнило.
      - С тобой все в порядке? - спросила Стэйси. - Ты будто не в себе.
      - Все нормально, - сказала Меган, но вдруг, не в силах больше сдерживаться, заплакала. Крупные слезы хлынули по щекам, они дотекали до кончика носа и срывались в грязную воду.
      - Эй, не сдавайся, - прошептала Стэйси, стиснув ее руку. - Завтра выходные.
      Значит, прошло целых три дня с тех пор, как агент "Эс-Кей-ай" взял ее сценарий. И это означало, что ему ее работа не понравилась. Боже, ведь она сочиняла сценарий, воображая именно Зака Мэйсона. А если ее писанина не годится для "Артемис", значит, она не нужна никому. Меган была совершенно уверена, что "Увидеть свет" - самое лучшее ее творение. Итак, пришло время посмотреть в лицо реальности: у нее не получилось.
      - Да, я знаю, - прорыдала Меган, не желая открывать истинную причину слез. Она постаралась придумать что-то более понятное для Стэйси. - Я вспомнила о бывшем приятеле.
      - Понимаю, - печально сказала Стэйси, сочувственно похлопав ее по плечу.
      С несчастным видом Меган взялась за грязные тарелки, стараясь вымыть их как можно быстрее, благодаря Бога, что есть хоть какое-то занятие. Но печальные мысли не шли из головы. Они разрывали сердце. Как больно хотеть чего-то очень сильно и ждать так долго - и в конце концов прийти к полному провалу. И еще хуже то, что забрезжила слабая надежда. Молодой агент взял ее сценарий, хотя глава литературного отдела готов был его ударить. Но и это не остановило парня: он все равно взял рукопись. Казалось, она нашла союзника. А какой он потрясающе красивый.
      Он чувственно, внимательно оглядел ее, сильно смутив.
      Может быть, поэтому она вышла на улицу еще более живой и окрыленной надеждой, чем когда-либо за последние годы.
      Как будто она стояла на пороге чего-то. В ту ночь, жаркую и влажную, Меган не могла уснуть и просто лежала с открытыми глазами, прислушиваясь к гулу машин, пока не начала себя трогать, думая о том агенте. Кажется, его имя Таубер. Она вспоминала его глаза, загорелую кожу, мускулистую фигуру, походку, шелковистые каштановые волосы, пока не почувствовала сладость оргазма, охватившего ее.
      Наконец она заснула.
      Всю неделю звонил телефон. Иногда подзывали ее. Звонили из кафе, даже прорезался Дек из Фриско. Но среда перешла в четверг, четверг в пятницу, телефонные звонки превратились из музыки надежды в садистскую насмешку.
      Меган много звонили, но никто из "Эс-Кей-ай". Сегодня пятница, а точнее, середина пятницы. Меган Силвер к этому времени уже узнала кое-что о кинобизнесе. Во всяком случае, ей стало ясно одно: если не позвонят сразу, то не позвонят никогда.
      Она покачала головой, поймав сочувственный взгляд Стэйси.
      - Ты, наверное, по нему очень скучаешь, Меган. Я никогда не видела тебя такой расстроенной.
      - Ничего, пройдет.
      Стэйси это не убедило.
      - Если ты хочешь уйти домой, то в любой момент, дорогая. Я знаю, ты надеялась протолкнуть свой сценарий, но... - Ее голос с южным акцентом сорвался, словно от смущения. - Понимаешь, все дело в том, что ты терпеть не можешь это место... Ты сама знаешь.
      Меган посмотрела на мутную грязную воду.
      - Да, это уж точно.
      - Сюда приезжает много молодых. Постоянно. Все чего-то пытаются добиться. У большинства не получается. Я видела, как некоторые впутываются в дурные делишки. Тебе лучше вернуться домой. Ты ведь работала в библиотеке, правда? Может сумеешь взять кредит, построить дом. - Стэйси пожала плечами. - Все-таки лучше, чем торчать здесь.
      Меган не хотелось ни от кого услышать ничего подобного тем более от такой хорошей девушки, как Стэйси. Уж слишком откровенно. Господи, так это же правда! Но неужели это все, что Меган может получить в жизни? Отдельная конура, кредит, скучная, бесстрастная супружеская жизнь? Неужели это ее планка? Неужели она настолько высока, эта планка, что даже ее трудно осилить?
      - Но у Жанны ведь вышло, - сказала Меган. - Она получила роль на прошлой неделе. Второстепенную, в художественном фильме у какого-то Рэя Тайсона.
      С секунду Стэйси просто смотрела на нее, потом быстро опустила глаза, едва удерживаясь от смеха.
      - Господи, дорогая. Да ты что, шутишь? Ну кто не знает Рэя Тайсона! Несколько недель назад он вязался ко мне, когда я пришла сюда работать. Этот тип снимает грязные фильмы. Продает видеокассеты прямиком в секс-магазины. Он делает порнуху.
      - И все знают? - слабым голосом переспросила Меган, ощутив тошноту. И Жанна знает?
      - Ну конечно. Она должна знать. Он вообще мерзкий тип; по-моему, ему не меньше шестидесяти. Он даже не входит в гильдию. Правда, платит хорошо, мне говорили. - Стэйси сморщила красивый маленький носик. - Но я никогда не опущусь до этого. И знаешь, ты тоже никогда. Меган, здесь место не для тебя. Ты закончила колледж, тебе нужна настоящая работа.
      - Но ты же здесь работаешь, - упрямилась Меган.
      Стэйси посмотрела на нее долгим холодным взглядом, а потом сказала без всякой теплоты в голосе:
      - Но, милочка, тебе уже двадцать четыре. А я еще школьница.
      - О чем вы тут болтаете? - прорычал мистер Дженкинс, проходя мимо. Стэйси, две кружки пива на седьмой столик. Меган, Боже мой, да шевелись же! Я говорил тебе, тарелки нужны немедленно! Не до смерти же ты собираешься стоять над ними? - Он толкнул ее в спину костлявым локтем, проследил, как она берет металлическую мочалку и начинает скрести посуду, расплескивая грязную воду оголенными по локоть руками. Мистер Чикен не заботился о такой роскоши, как перчатки.
      Еще два часа, думала Меган, низко склонившись над раковиной, чтобы Дженкинс не видел ее глаз, красных от слез. Еще два часа - и ей заплатят за неделю. И все. Хватит на обратный билет в Сан-Франциско. Она уедет завтра же утром, первым автобусом.
      Ей было стыдно, что она так быстро сдалась, спасовала перед трудностями, а ведь клялась себе никогда не сдаваться. Она была так уверена, что впереди у нее необыкновенная жизнь и нечто более увлекательное и значительное, чем общество Дека, Трея, Фрэнсин. Она так была уверена, что ей предстоит иное занятие, чем просто листать учебники в публичной библиотеке в Сан-Франциско и за чашкой кофе рассуждать об исписавшихся поэтах.
      Ну что ж, она горько ошибалась.
      ***
      - Ты только взгляни. - Сэм Кендрик швырнул газету Майку Кэмпбеллу и хмыкнул.
      Газета упала на полированный мраморный кофейный столик, на котором уже лежала куча газет и журналов. Все они были украшены снимками Роксаны Феликс. Она улыбается, надувает губки, подмигивает. Стоит, сидит развалившись в кресле, гуляет. Свернулась, как котенок. На пляже. И на каждом снимке она потрясающая. Ноги от шеи, густые иссиня-черные волосы до пояса, блестящие, словно антрацит; бледная кожа, слегка освеженная светящимися румянами. Одежда всегда безупречна, начиная от шелковой майки, в которой ее увидели в аэропорту, до черного кашемирового блейзера на обеде у Мортона в первый же вечер Роксаны в городе. Судя по неистовству прессы, каждый мог подумать, что Роксана здесь с какой-то особой миссией.
      Она словно прилетела специально, чтобы ослепить своим блеском гостиные и залы, где собираются звезды Лос-Анджелеса.
      - Да.
      - сказал Майк, пытаясь нахмуриться, но не в силах отвести взгляда от снимка, где Роксана была в шелковом платье, ткань которого отчетливо обтягивала соски.
      - Три дня! Она здесь всего три дня! Она пытается охмурить меня! - Сэм разозлился по-настоящему.
      - И действует не только через газеты. Она в каждой радиопередаче, на каждой телестудии. Она в "Вечерних развлечениях". А вчера выступила в передаче о кино, - поспешно согласился Кэмпбелл. Если Сэм злится на Роксану, то и он должен. И не важно, насколько она хороша. - Я думаю, она пытается заставить нас положить на нее глаз и протолкнуть в фильм. А уж если мы после вот этого не предложим ей ничего хорошего... - Он указал на номер "Лос-Анджелес уикли", который Сэм швырнул ему и на котором большими черными буквами под фотографией Роксаны было написано: "Доверив свою судьбу "Эс-Кеи-ай".
      - Да, спасибо, Шерлок, - кисло проговорил Сэм.
      Передача о кино? Эта женщина оказалась гораздо лучше, чем он думал. Она ведет свою кампанию четче, чем большинство политиков. Конечно, им труднее получить такую прессу, чем Роксане Феликс, - и все-таки! Это просто безумие. Вообще-то прессе пора угомониться или по крайней мере не лепить ее все время на первых полосах.
      Конечно, появление Роксаны в городе новость, ну а дальше? Они так раболепно следят за каждым ее вздохом, что можно подумать, она не супермодель, а английская королева! Подите-ка, поместили на обложке в момент, когда девушка сморкается!
      Чем больше Сэм Кендрик думал о феномене Роксаны Феликс, тем больше ему казалось, что есть в нем что-то странное. Это чем-то попахивает. А если точнее, очень влиятельными друзьями. На очень высоких постах. А Сэм ненавидел, когда невидимые кукловоды пытаются дергать его за веревочки.
      Но все же следует отдать ей должное. Она чертовски решительная. Господи, в первый же вечер после ее появления в Лос-Анджелесе он, придя домой, обнаружил, что его жена размышляет об обеде с Джордан Голдман и Роксаной Феликс! Оказалось, Роксана и Джордан учились вместе в католической школе в Сан-Франциско и теперь не могли дождаться, чтобы отпраздновать свое совместное восхождение. Они обе достигли уровня Клуба миллионерш. Если верить словам Изабель, то совершенно явно, чего хочет Роксана: Джордан выболтала, что та желает участвовать в проекте Зака Мэйсона в "Артемис". Джордан, таким образом, обретет нового члена правления для устройства своих обедов против насилия и СПИДа, новую яркую звезду за обеденным столом. А Изабель, которая почему-то в последнее время сделала Джордан Голдман своей протеже в общественной деятельности, пригласила эту чертову манекенщицу на их следующий прием.
      Обычно Джордан и Изабель отторгали всех вроде Роксаны. Он понимал причину. Роксана слишком красивая и составляла конкуренцию им обеим. Но, взяв на себя роль актрисы единственного фильма, она стала для них безопасной. Ей будут нужны Том и Сэм для достижения поставленной цели, а значит, ей нужны их жены.
      Если Джордан станет давить на Тома в пользу Роксаны, как Изабель на него, то Роксана несомненно преуспеет.
      - Ты уже посмотрел ее пробы? Таубер утром закончил делать пленку и послал нам запись, - сказал Майкл.
      - Вот как?
      Дэвид Таубер. Инстинкт не подвел Сэма. У парня большое будущее. Он так умело повел дела, что из четырех участников проекта представляет трех. Только Фред Флореску, режиссер, наиболее важная фигура, не его клиент, а самого Сэма.
      Кендрик симпатизировал Тауберу, но надеялся, что парень знает свое место. Да, лучше бы ему знать свое место, мрачно подумал Сэм.
      - Я все утро говорил по телефону с Элеонор Маршалл насчет сценария.
      - Но пробы нормальные.
      - Нормальные скучные или нормальные хорошие?
      - Просто нормальные. Ничего плохого и ничего хорошего. Похоже на Мадонну в фильме "В отчаянии ищем Сьюзен". Она лучше Изабеллы Росселини, но не так хороша, как Энди Макдауэл. Она...
      - Хорошо, хорошо. - Сэм поднял руку. - Я понял.
      Почему бы тебе не поставить кассету? Давай посмотрим, на что способна эта малышка.
      Майк потянулся и вставил кассету в видеомагнитофон, искусно спрятанный под оригиналом Матисса. На другой стороне кабинета Сэма автоматически погас свет, стена, бесшумно отъехав назад, открыла огромный экран телевизора.
      Два могущественных агента удобно уселись, откинувшись на спинку кожаного дивана, и потрясающее лицо Роксаны Феликс возникло на экране. Лицо с такой безупречной кожей что даже пор не заметно, несмотря на десятикратное увеличение.
      Сэм Кендрик глядел с любопытством. Интересно. Вот она какая, эта женщина, которая нацелила на него всю прессу, будто личный огнемет. И даже то, что они не пали немедленно к ее ногам - к чему она, как модель, несомненно привыкла, - не остановило ее и не смутило. Ему очень хотелось отправить ей кассету с пробами в подарочной обертке - Сэм ненавидел клиентов, которые пытались давить на него.
      Он понимал, Роксана Феликс именно этим занимается все три дня: она стремится лишить его власти поступать так, как ему хочется. Вся киношная стая Лос-Анджелеса наблюдала за ним маленькими желтыми глазками, проверяя, что он собирается делать с новой хорошенькой игрушкой.
      И черт побери, она на самом деле хороша.
      Может быть, только на фотографиях? Но нет, вы посмотрите на это!
      Зачарованный Сэм Кендрик не сводил глаз с экрана.
      Супермодель читала что-то из Шекспира, но он не слушал.
      Он не мог отвести глаз от того, как маленький костюмчик облегает стройные бедра, как они, коричневые от загара, сверкают, когда она поворачивается к камере. Как каждые две минуты она останавливается и кончиком языка облизывает нижнюю губу. Она без лифчика, судя по тому, как раскачиваются груди. Если она вообще его носит. Черт, двигалась бы она чуть быстрее, он бы точно понял. А как она ходит! Притворно-скромно, но так, что в мыслях сразу возникают лучшие стрип-бары севера Канады. Она опускает глазки, изображая беззащитность, а тело громко кричит: в постели она тигрица.
      Слова она произносила деревянно, а тело говорило выразительно.
      Невероятно! Сэм почувствовал, как его плоть дает о себе знать. Обычно красивые женщины холодны, как нарциссы.
      Но Роксана Феликс совершенно другая.
      Интересно, подумал он, занималась ли она когда-нибудь любовью так, как того заслуживает? Он сомневался.
      Большинство мужчин, должно быть, имея дело с такой женщиной, как Роксана, сильно пугаются и слишком быстро кончают. Нет, с ним бы этого не произошло. Он бы показал ей, что этот плоский маленький живот может дать ей и ему, как он может заставить дрожать эти прекрасные бедра и что будет с этими торчащими сосками, если их правильно брать в рот и гладить. Да, он хотел бы подмять ее под себя, содрогающуюся в оргазме, готовый повторить все снова, а потом она вдруг поймет, что происходит, напряжется под ним, ее нутро туго обтянет его плоть, но он не остановится, не нарушит скорости, он будет ехать на ней, как на молодой чистокровной кобыле, пока она не перестанет соображать, не начнет царапать его и кусать за плечо, взмокшая от пота, и именно в этот момент он опустит руку у нее между ног, там, где его плоть, и начнет поглаживать... Он покажет ей, какой он сильный мужчина, а сильные мужчины всегда обладают красивыми женщинами, которые не что иное, как награда за работу. Он не боится ее, он выбьет из ее маленьких мозгов все амбиции.
      И это ей понравится. И она кончит, а кончая, начнет кричать.
      Когда кассета остановилась, Сэм взял номер "Вэрайэти" и положил себе на колени, чтобы прикрыть вздыбившиеся брюки. Незачем Майку видеть.
      Темные глаза Роксаны смотрели на него в упор, как если бы эта женщина стояла прямо здесь, насмехаясь и дразня его, пробуждая в нем самом то, что, казалось, давно умерло или было безвозвратно потеряно в бешеной гонке за славой.
      На секунду Сэмюэл Кендрик задумался: неужели он наконец встретил подходящую партнершу?
      ***
      Дэвид Таубер быстро ехал вниз по Сансет. Одна рука его лежала на руле, а другой он нажимал кнопку повторного набора мобильного телефона. Опять занято. Черт побери! Ну просто какой-то рок! Сначала он не мог дозвониться до Кевина Скотта, теперь в этот паршивый ресторан. Какой смысл жить в век высоких технологий, если ты никуда не можешь дозвониться, потому что люди висят на чертовом телефоне круглые сутки? Что ж, если хочешь, чтобы дело было сделано, берись за него сам.
      Он Дэвид Ариэл Таубер, второй Майк Овитц, был доволен маленькой Меган Силвер. Доволен ее внезапным появлением в кабинете Кевина, доволен ее сценарием - он годится, хотя над ним надо еще поработать. И он был доволен ее явной неосведомленностью в том, что касалось кинобизнеса. И еще тем, как ее неодолимо влечет к нему.
      Сама она ничего собой не представляет, не на что смотреть, но во вкусе ей не откажешь, усмехнулся Дэвид. Он с удовольствием наблюдал, как она покраснела, когда он перехватил ее взгляд, устремленный на него. Будет забавно поработать с Меган и показать ей кое-что. Дэвид улыбнулся. Ну чем не совершенный клиент? Талантливая, наивная и в отчаянии. Именно поэтому, не дозвонившись до дыры, в которой она работала, Дэвид решил оказать ей честь и появиться там лично, чтобы сообщить хорошую новость.
      И черт побери, девчонка, должно быть, неплохой психолог.
      Она не только скроила свой сценарий под Зака Мэйсона, парня, который будет играть самого себя, но и написала весомую женскую роль подружки музыканта, которая была - ну-ка, попробуйте догадаться - супермодель! Если Роксана до этого с грехом пополам годилась для женской ведущей роли - хотя Дэвид и не знал реакции Сэма на ее пробу, - сценарий удвоит ее шансы. Кроме того, лос-анжелесская пресса поработала ударно и прекрасно помогла ему, так что теперь о Роксане Феликс не стоит беспокоиться. Но это Дэвиду не очень нравилось. Кому нужен клиент, который понимает, что делает агент, и хуже того, который сам понимает, что ему надо делать? Роксана Феликс взяла все в свои руки. Она раздражала его придирками. По шесть раз на день она звонила ему. Но сейчас наконец у Дэвида Таубера есть для нее кое-что.
      Да, Меган Силвер не похожа на волшебницу, но, может быть, она именно ею и была. Взмахнула палочкой и сразу решила все проблемы Дэвида. Поэтому он и ехал к ней по бульвару без десяти девять. Сам.
      Она заслужила.
      ***
      Пятнадцать минут. Она должна твердить себе это без конца. Пятнадцать минут - и она сможет отсюда уйти.
      Меган старалась все время быть при деле. Это нетрудно, мужчины то и дело просили пива, и надо было кидать в сковородки с кипящим маслом горы жирных цыплят и мороженых овощей. У нее не хватало времени взглянуть на часы. Она даже и не пыталась. Если Дженкинс заметит, то заявит, что она лентяйка, и заплатит меньше.
      - Пять минут, дорогая, - шепнула ей Стэйси прямо в ухо, пробегая мимо с корзиночкой кукурузы. Она бесцеремонно плюхнула на двенадцатый столик эту корзинку, вернулась на кухню, и ее хорошенькое личико вдруг оживилось от возбуждения. - Посмотри-ка, Мег! Смотри, какая шикарная машина подъехала к нашей стоянке!
      Меган, как и большинство официанток, вытянула шею, чтобы посмотреть.
      - Мужчина или женщина?
      - Мужчина, - сказала Меган, наблюдая за человеком в очень дорогом сером костюме, вышедшем из спортивного автомобиля вишневого цвета. Стэйси, может, тебе повезет. - Она вытерла руки о канареечную юбку с оборками.
      Девять часов ровно.
      Спасибо тебе. Господи.
      - Я пойду за деньгами.
      Ужасно уставшая, Меган подошла к маленькой кассе, в которой сидел Дженкинс.
      - Итак, до понедельника, - мрачно сказал он.
      Меган не собиралась менять решение. Всю ночь она крутила в голове слова Стэйси и поняла: девушка совершенно права. Неплохо быть официанткой в семнадцать. Но быть ею в двадцать четыре означает, что у тебя серьезные проблемы.
      - Нет, я думаю, не увидимся. Я ухожу. - Она попыталась улыбнуться. Вот так-то, Меган, раболепствуй, как и положено маленькому цыпленку вроде тебя. - Спасибо, Боб, но я думаю, уже хватит.
      Даже сквозь клубы пара было заметно, как угрожающе сверкнули глаза хозяина.
      - Ты не можешь уйти.
      Меган пожала плечами:
      - Я собираюсь ехать домой.
      - Может, тебе стоит прочитать контракт?
      - Контракт? - удивленно спросила Меган.
      - Ты подписала его, когда нанималась.
      Тот клочок бумаги? Его он называет контрактом?
      Меган попыталась вести себя сдержанно:
      - Послушайте, мне очень жаль, если это доставляет вам неприятности, но...
      - Ты должна была предупредить меня за месяц. А раз не предупредила, то не получишь деньги за неделю.
      Несмотря на жару, Меган побледнела.
      - Боб, вы, должно быть, шутите. Вы можете нанять кого угодно. Зачем вам оставлять меня на месяц? Я ведь ленивая официантка, сами говорили.
      - Ну уж, не настолько ты плоха. - Он жадно оглядел ее.
      "Боже мой! - подумала Меган, вдруг догадавшись, что означают эти слова. - Он вовсе не хочет, чтобы я осталась, он просто собирается довести меня до бешенства, чтобы я отсюда вылетела без денег за неделю. Но он не представляет, как мне нужны эти деньги".
      - О'кей. - Она оглянулась. - Если хотите, считайте, что это предупреждение за месяц. Я могу даже написать заявление, если скажете.
      - Ты уверена?
      Итак, она права. Сейчас он взбесился. Боже, он, должно быть, не сомневался, что она разразится слезами и убежит.
      - Да, Боб, я совершенно уверена. Вы должны мне за неделю, без денег я отсюда не уйду.
      - Почему ты...
      - Меган. - Вошедшая Стэйси, красная с головы до пят, прервала их разговор. - Боб, извините, но нужна Меган, сейчас же. Мужчина спрашивает лично ее. Он больше ни с кем не хочет говорить.
      Дек, вдруг подумала Меган.
      - Ты же знаешь правила, Меган, никаких личных посетителей, неприятным голосом и с отвратительным намеком проскрипел Дженкинс. - Я пойду с тобой.
      - Боб, моя смена кончилась. Я могу встретиться с гостем.
      Он накинулся на нее:
      - Но не здесь! Здесь ты работаешь, здесь не место для встреч с дружками! Если ты хочешь остаться у меня!
      - Меган?
      Все трое резко обернулись на незнакомый голос и увидели высокого мужчину в черном шерстяном костюме от Йоджи Ямамото. На правом запястье у него были золотые часы, в руках - портфель из мягкой свиной кожи. От него пахло деньгами, уверенностью и абсолютной убежденностью, что его появление в этой дыре - сенсация. Ему это нравилось. Стэйси не могла отвести от него глаз. Меган перестала дышать.
      - Черт побери, кто это такой? - строго спросил Дженкинс, приходя в себя. - Слушайте, мистер, ей не разрешается встречаться здесь с гостями. Во всяком случае, если она хочет сохранить работу.
      - Она не хочет.
      - И кто вы такой, чтобы делать такие заявления?
      - Мое имя Дэвид Таубер. Я работаю в "Сэм Кендрик интернэшнл", - сказал Дэвид, одаривая Меган своей самой яркой улыбкой. - Я агент мисс Силвер. Правда, Меган?
      Меган, почувствовала, что сейчас упадет в обморок, от радости у нее закружилась голова. Наконец, столкнувшись взглядом с Дженкинсом, она обрела дар речи.
      - Это правда, Дэвид, - сказала она. Потом повернулась к Дженкинсу и, не в состоянии сдержаться, широко улыбнулась:
      - Эй, Боб, знаете, вы совершенно правы. Можете взять себе эти деньги, потому что я ухожу. Немедленно. И знаете, что я хочу вам сказать? - Она наклонилась к его угреватому лицу:
      - Я готова отдать каждый цент из причитающихся мне денег, чтобы увидеть на вашем лице такое выражение.
      - Мисс Силвер, мы можем ехать? Мой "ламборгини" на стоянке.
      Дэвид Таубер стоял в дверном проеме, красивый, как Адонис, и протягивал ей руку. Несмотря на убогую обстановку, на дурацкую форму в оборочках, Меган приняла его руку, как королева.
      - А почему бы и нет? - сказала она.
      Глава 10
      Ей приятно было ощущать тяжесть рукописи в кейсе.
      Она шла в свой офис и физически чувствовала ее вес. Страницы были аккуратные, а это означало, что мало кто держал ее в руках. Она испытывала легкое волнение, словно от наэлектризованной атмосферы.
      С таким же ощущением в это утро она выехала из гаража, кровь кипела в венах, она хотела скорее оказаться в своем кабинете и начать работу над проектом.
      Возбуждение.
      "Увидеть свет" - хороший сценарий. Она знала это, она чувствовала нутром. С того самого момента, как противный дурачок Таубер из "Эс-Кей-ай" передал ей рукопись с претенциозной запиской. Видит Бог, когда брала ее, ничего особенного она не ждала. В конце концов, никто никогда не слышал о Меган Силвер - кто она такая, откуда? - и эта рукопись пришла не из отдела сценариев Сэма. Если бы не горячее желание немедленно заняться проектом, возможно, она отказалась бы сама смотреть сценарий, скорее всего спустила бы по цепочке вниз кому-то из "Артемис", какой-нибудь амебе на самом дне. И к тому же ей очень хотелось осадить Дэвида Таубера. Мужчины такого типа уверены, что все женщины должны падать перед ними, раздвинув ноги, только из-за их приятной улыбки и хорошего загара. Она в общем-то привыкла к типам вроде Таубера. Дешевка-выскочка, недавно из пеленок. Наверняка в гимнастическом зале, где он качает бицепсы, стены зеркальные.
      Но она не могла отказать себе в том, чтобы посмотреть рукопись. Хотя Таубер и дурак, он классическая модель голливудских везунчиков. Он возник из ниоткуда с Коллин Маккаллум, а теперь еще и с Заком Мэйсоном и с супермоделью. Итак, она начала читать, собираясь просмотреть за десять минут.
      Она закончила, дойдя до последней страницы, и немедленно позвонила Сэму Кендрику.
      "Увидеть свет". Невероятная любовная история. Очень волнующий сюжет. И все это на фоне секса, наркотиков и рок-н-ролла.
      Эта вещь сделает ей имя. О Боже, как замечательно и как страшно дать зеленый свет своему первому фильму!
      - Похоже, ты счастлива.
      - Привет, Том, - сказала Элеонор, взглянув на босса, появившегося в дверях кабинета.
      Он был в неописуемом черном костюме, каштановые волосы на его фоне казались еще темнее, но он ничего не мог поделать со вторым подбородком, свидетельством возраста. Двигался он как человек, привыкший повелевать.
      Она ощутила знакомый укол тоски.
      - Я принес завтрак, - сказал Том, широкими шагами пересек комнату и положил пакет ей на стол. Он вынул пирожок с начинкой, бумажный стаканчик с кофе и протянул ей, улыбаясь:
      - Кофеин. Очищенный сахар. Пропитан жиром. Ешь.
      - Да я не могу есть такое, - со смехом запротестовала Элеонор. - Бедра сразу поползут. Пол хочет, чтобы мы сели на диету. Он вообще предлагает нанять повара-вегетарианца.
      Голдман покачал головой:
      - Да ты что? И Джордан хочет, чтобы я стал этим чертовым вегетарианцем. - Он наклонился к ней. - Вот почему люди ходят на работу.
      - Чтобы тайно поесть пирожков.
      - Совершенно верно. А теперь ешь. Это приказ.
      Улыбаясь, она надкусила пирожок. Он был сладкий, жирный и вкусный.
      Том смотрел на нее с огромным удовольствием. Потом полез в пакет за своим пирожком и съел его в три приема.
      - Боже, да ты же троглодит! - изумилась Элеонор. - Бьюсь об заклад, ты и дома поел.