XVI

Увидев Даниеля в смирительной рубашке, Мишель остановился на пороге комнаты. Его двоюродный брат лежал на кровати без матраса, а странный звук, как оказалось, производили пластины металлической сетки. Сесиль, вероятно, так же ерзала в кровати, пытаясь привлечь к себе внимание или просто в знак протеста. Во рту у Даниеля был кляп.

В один миг Мишель освободил брата.

– Уф! – воскликнул тот. – Когда на тебя надевают эту штуку, испытываешь очень странное ощущение! Ты нашел Сесиль?

– Да… И у нас есть пленница, претендующая на ее место. Это мадам Кавай, секретарша доктора Филлэна.

– Не может быть!

Мишель увлек Даниеля в коридор. Артур с трудом удерживал мадам Кавай, которая не желала признавать поражения и продолжала отбиваться с неукротимой энергией.

– Сесиль! Значит, они вас тоже скрутили?! – воскликнул Даниель.

– Да… И под моей кроватью лежали еще две или три смирительные рубашки! Похоже, мадам Кавай все предусмотрела!

Девочка с трудом поднялась и, опираясь на плечо Даниеля, подошла к секретарше своего крестного.

– Где моя мать? – спросила она голосом, дрожащим от тревоги.

Мадам Кавай снова усмехнулась.

– Вы все равно не успеете найти ее! Я приняла кое-какие меры предосторожности… Сегодня я не стала делать ей укол, чтобы приготовиться к таким случайностям, как эта! Или вы отпустите меня, пообещав никому не говорить о том, что произошло, или мадам Дарель умрет. И не считайте, что вы умнее всех!

– Это неправда! Неправда! – закричала Сесиль.

На лице ее застыло выражение боли и страха.

– А это мы еще увидим! Без меня вы ничего не сможете сделать! Даже если меня арестуют, вы не сумеете ничему помешать! Все-таки я вас перехитрила!

На мгновение Мишель испытал неловкость за мадам Кавай. Тот способ, каким она пыталась доказать свое превосходство, был следствием безумной гордыни, характерной для всех преступников, которые бывают так уверены в своем уме, что считают, будто могут безнаказанно бросать вызов законам.

Он хотел вмешаться, убедить мадам Кавай пересмотреть решение, но в это время сверху послышались глухие удары, заставившие всех вздрогнуть.

Мишель сразу понял, в чем дело. Констану удалось сползти с кучи тряпья, и теперь он пытался привлечь к себе внимание сообщников.

– Еще и этот! – прорычала мадам Кавай. Судя по всему, она глубоко презирала сторожа.

– Хорошенько следите за госпожой маркизой, – посоветовал Мишель друзьям. – Я скоро вернусь.

Он пробежал по коридору, в рекордное время взлетел вверх по лестнице и действительно обнаружил Констана, который извивался, как червяк, и стучал по полу чердака связанными ногами, поднимая облака пыли.

Когда Мишель осветил его лицо фонарем, сторож немного успокоился. Мальчик вытащил у него изо рта кляп.

Констан глубоко вздохнул.

– Я знал, что это кончится плохо! – запричитал он. – Я не хотел…

Он выпаливал слова, как из пулемета. Было видно, что он всегда говорит быстро.

– Пока речь шла о табаке, о контрабанде, я ничего не имел против. Но похищать мать и дочь, а потом печатать фальшивые деньги… На это я не был согласен. Я бы отказался, если бы мог. Развяжите меня наконец! Я не убегу, честное слово! У меня все затекло – и ноги, и руки… Вы слишком туго меня связали!

– Почему вы говорите, что отказались бы, если бы могли? – спросил Мишель так сурово, как только сумел.

Прежде чем ответить, сторож сделал паузу.

– Подумаешь! Мелкий грешок!… Как-то я переходил границу и ранил таможенника. Мне удалось тогда уйти, но оказалось, что есть свидетель.

– Альфред?

– Да…

– А мадам Кавай утверждает, что именно вам пришла в голову мысль похитить мадам Дарель и ее дочь… Вы сами отвезли мадам Дарель в тайник, где она находится до сих пор!

Мишель чувствовал, как сильно бьется его сердце. Конечно, его хитрость была шита белыми нитками. Мальчик говорил, повинуясь инстинкту и пользуясь растерянностью Констана, который частичными признаниями поставил себя в невыгодное положение.

Сторож не отвечал, и Мишель начал тревожиться. Оказалось однако, что Констан просто едва не задохнулся от возмущения.

– Я?! – завопил он наконец. – Она лжет! Лжет!… Это все она! Только она! Альфред тоже не хотел в этом участвовать!…

– Где мадам Дарель? Положение очень серьезное. Если ей срочно не сделать укол, она может умереть. Тогда вы станете соучастником убийства! Говорите, быстро!

– Но… Но ведь… Она же у мадам Кавай! Мы только что оттуда…

– Где это?

– Я вам покажу… Сейчас же… Это совсем недалеко!

Мишель задумался. Ему показалось, что Констану отчасти можно доверять. Однако не изменит ли он поведение, если его развязать? Может быть, он солгал? Сделал вид, что признается, только для того, чтобы вызвать интерес Мишеля и заставить развязать себя? Сначала нужно было убедиться в том, что сторож сказал правду.

– Подождите минутку, я сейчас приду, – сказал мальчик.

– Нет, только не это!… Не оставляйте меня здесь! Не оставляйте!…

Игнорируя мольбы Констана, Мишель спустился на второй этаж.

– Ну что? – накинулась на него Сесиль.

– Констан заговорил… Мадам Дарель находится в доме этой дамы. Кажется, это в двух шагах отсюда.

Приступ ярости мадам Кавай был таким сильным, что Артур не сумел удержать ее. Даниель и Мишель вынуждены были прийти ему на помощь, чтобы обеспечить относительное спокойствие пленницы.

– Он лжет! Лжет! – прошипела женщина. – Говорю вам, он лжет!

– Ваша реакция свидетельствует об обратном, мадам, – ответил Мишель. – Сесиль, теперь вы можете ничего не бояться. Мы немедленно отправимся на помощь вашей матери. Констан покажет нам дорогу!

Но сначала нужно было решить, что делать с мадам Кавай. «Фиат» был недостаточно велик, чтобы вместить всех. А ведь нужно было взять с собой Констана…

Взгляд Мишеля упал на смирительные рубашки, и это подсказало ему решение.

– Что ж, око за око, зуб за зуб, – сказал он. – Мы облачим нашу пленницу в одно из этих одеяний, которые она приберегала для других, а чуть позже попросим жандармов проведать ее…

Мадам Кавай встретила это решение потоком проклятий, изрыгаемых голосом, в котором, казалось, не осталось ничего женского. Она поняла, что окончательно побеждена.

Через десять минут она лежала в смирительной рубашке на кровати, привязанная к обеим спинкам. После этого мальчики отправились на поиски Альфреда Кавая и проделали с ним то же, что и с его сестрой.

Потом Констану представилась возможность сдержать обещание. Артур починил зажигание и сел за руль «фиата».

– Я не умею водить машину, – признался Констан.

Сесиль и Мартина уселись позади. Мишель и Даниель, которым сторож объяснил, где находится дом семьи Кавай, отправились туда на мопедах, прихватив машины своих друзей.

Мадам Дарель лежала на кровати, чувствуя первые признаки недомогания, вызванного отсутствием лекарства. Сесиль нашла в шкафу инсулин, прокипятила шприц и сама сделала столь необходимый матери укол.

Тем временем Мишель позвонил жандармам и сообщил, что в клинике «Бель-Эр» находятся два преступника.

После укола мадам Дарель почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы отправиться в клинику для опознания своих похитителей.

Когда «фиат» въехал в парк, жандармов еще не было.

– Этот дом пробуждает во мне столько воспоминаний! – вздохнула мадам Дарель. – Во время войны Жерар… я хочу сказать, доктор Филлэн устроил этот тайник, чтобы прятать там подпольщиков, выхаживать раненых. Гестаповцы так и не догадались о его существовании. Там был небольшой печатный станок, на нем печатали листовки… Бедный Жерар! Он даже не подозревал о том, каким образом мадам Кавай использует все это!

Артур отправился к зарослям ежевики, убедился, что огонь погас, и догнал друзей в коридоре первого этажа.

Мадам Дарель отвечала на вопросы Мишеля.

– Нет, Констан ошибся. Меня похитили не для того, чтобы наладить печатание фальшивых денег. Мадам Кавай и ее брат хотели получить по фальшивому билету главный приз лотереи – миллион франков. Им было известно, что я долго работала в компании, которая занимается проведением Национальной лотереи. Они собирались заставить меня изготовить клише лотерейного билета. В сущности, для меня это нетрудно, я знаю также, как нанести на бумагу водяные знаки. Сразу после тиража, как только выигрышный номер объявили бы по радио, они напечатали бы его на билете. После этого оставалось провести весьма деликатную, но несложную для меня операцию. Дело в том, что каждый билет имеет не только номер, но и серию. Она помечается также на корешке квитанции, которая хранится в компании. Мне было бы достаточно на несколько минут зайти к людям, вместе с которыми я работала еще два месяца назад, полистать квитанции и узнать номер серии выигрышного билета, а потом нанести его на билет, напечатанный мной.

– А как же быть с тем человеком, который действительно выиграл главный приз? – спросил Мишель.

– Риск, конечно, был, но очень небольшой. Крупные выигрыши выдаются только в Париже. Лишь через четыре дня после тиража владелец выигрышного билета может явиться в компанию по проведению Национальной лотереи и получить там чек на предъявителя. Но очень часто крупные выигрыши достаются не частным лицам, а компаниям, которые занимаются распространением билетов. Сначала они сами выплачивают выигрыши тем, кто приобрел билеты у них, а потом – как правило, только через несколько дней – представляют все выигрышные билеты в главную компанию. Если бы ровно в девять часов утра четвертого после тиража дня мадам Кавай явилась за получением выигрыша, у нее было бы очень мало шансов столкнуться с владельцем подлинного билета. Через четверть часа, после обычной в таких случаях проверки, она бы уже получила чек, даже не называя своего имени. Ведь владельцы выигрышных билетов называют свое имя только тогда, когда хотят принять участие в рекламе компании. В этих случаях представители компании заявляют в прессе, что мсье или мадам такие-то получили такую-то сумму… Еще через десять минут мадам Кавай была бы у старшего казначея департамента Сена, и тот вручил бы ей миллион франков. Сколько я могла понять из разговора между мадам Кавай и ее братом, они собирались в тот же день отправиться самолетом в Южную Америку.

– И вы ничего не могли сделать, чтобы помешать им получить деньги? – спросила Мартина. Мадам Дарель вздохнула.

– Я думала о том, чтобы нарочно допустить какую-нибудь неточность… Чтобы сотрудники компании во время проверки заподозрили подделку… Но ведь в руках мадам Кавай и ее сообщников была Сесиль. Должна признаться, что главным для меня было сохранить жизнь дочери… Если бы не вы, замысел преступников увенчался бы успехом.

Конец объяснениям мадам Дарель положил приезд жандармов.

ЭПИЛОГ

Вернувшись из Лондона, доктор Филлэн собрал у себя дома всех участников этой истории. Всех, кроме мадам Кавай, которой была предоставлена возможность поразмышлять, сидя в тюрьме, об отрицательной стороне незаконных способов получения денег…

– Моя секретарша давно уже занималась темными делами, – сказал доктор. – Это ее я попросил продать мой старый «фиат», когда пять лет назад решил заменить его и купить новую машину такой же модели. Она оставила его у себя, сохранив старый номерной знак. Ее брат использовал этот автомобиль для контрабанды. Когда он наклеивал фальшивые усы, то становился похож на меня, так что ошибку крестьян, живущих неподалеку от клиники, легко объяснить. Но, конечно, он не знал их, как я, и не мог поговорить с каждым о его семье.

– Из мадам Кавай могла бы получиться отличная артистка! – заявил Артур. – Как она сыграла роль консьержки!

– Вы правы. К тому же она все хорошо продумала. Назначила Сесиль встречу в моем доме, удалив ее тем самым из квартиры ее матери и развязав себе руки. А вот Альфред совершил ошибку, и мне кажется, что именно благодаря этому вы пошли в правильном направлении. Он хотел доказать, что так же умен, как и его сестра, и поэтому приехал к вам, молодые люди, что не было предусмотрено сценарием.

Теперь вопрос решила задать Сесиль.

– Скажи-ка, крестный… Я сначала подумала, что мои друзья в день костюмированного шествия видели твою машину… И даже считала, будто причиной того, что случилось, была твоя ссора с мамой… Почему вы поссорились? Вы ведь всегда так хорошо относились друг к другу!

При этих словах мадам Дарель проявила странную растерянность. Она посмотрела на Жерара Филлэна, как будто советуясь с ним, и сказала:

– Дело в том, Сесиль… Мы с Жераром должны сообщить тебе приятную новость… Мы скоро поженимся… Наша размолвка была вызвана моим отказом, но с тех пор у меня было время подумать…

– Как здорово! – воскликнула Сесиль. – Мы пригласим на свадьбу Мишеля, Артура, Даниеля и Мартину, правда?

– Ну разумеется!

– Хочу предложить вам одну вещь, – вмешался Артур. – Мы будем шаферами и наденем костюмы мушкетеров!

– Превосходно! – откликнулся Даниель. – По крайней мере, мы примем участие в свадебном кортеже, раз нам не удалось поучаствовать в костюмированном шествии!

Мишель улыбнулся.

– Надеюсь, на этот раз тебе удастся достать светлые усы, ведь ты так этого хотел!

– А я надеюсь, что, если Сесиль понадобится еще раз передать кому-то пакет, она вручит его не мне, а кому-нибудь другому!

Мишель задумался. Он только что стал участником необычной истории, где случай сыграл немалую роль. Если бы Сесиль не опоздала на встречу с человеком в костюме мушкетера и не отказалась от платья цвета старого золота, он и его товарищи прошли бы мимо разворачивавшейся драмы, даже не заподозрив о ней.

И веселая, улыбающаяся мадам Дарель не сидела бы сейчас рядом с ними…

– Подумать только, от чего иногда зависит жизнь человека! – вздохнул мальчик.