14

Мальчик медленно повернул ручку. «Неплохо бы предупредить Даниеля», – подумалось ему.

Но главное – не упустить Скаффера… кстати, зачем он запер дверь на чердак? Что там спрятано?

Мальчик с опаской попробовал дверь – не ровен час, тоже окажется заперта. Послышался легкий скрип. Мишель почувствовал, как на лбу выступают капельки пота.

И тут створка резко распахнулась, увлекая за собой юношу, который не успел выпустить ручку. В нос ударил запах сухого сена, и в тот же миг сквозь темноту проступили контуры грузовика! Что было дальше, он разглядеть не успел. Запнувшись о порог, он едва удержался на ногах – и в этот миг кто-то стиснул ему правое запястье и резко заломил руку назад, одновременно грубо зажав рот.

Чисто инстинктивно Мишель стал отбиваться; ярость удесятерила его силы. Но противник оказался сильным, изворотливым и, несомненно, большим специалистом в своей области. Мальчик рассудил, что пытаться вырваться из этой мертвой хватки – гиблое дело, он только растеряет остаток сил. В памяти его всплыли слова Артура: «На меня напал какой-то тип, ручищи как клещи».

«Однако с виду про Скаффера не скажешь, что он такой уж силач!» – пронеслось у него в сознании.

Призвав на помощь всю свою выдержку, Мишель прекратил сопротивление, а как только почувствовал, что хватка ослабевает, изо всех сил укусил противника за ладонь. Взвыв от злобы и боли, тот отдернул руку.

– На помощь! Артур! Даниель! На помощь! На по…

Тип опять заткнул ему рот, но было поздно.

Мишель тем временем напряженно размышлял, как бы ему вырваться из хватки, парализующей правую руку. К счастью, он вовремя сообразил, что дело может кончиться вывихом, а то и переломом.

Левой рукой он попытался захватить голову неприятеля– не тут-то было. Тогда Мишель пустил в ход последнее средство: вцепился противнику в шевелюру и изо всех сил рванул… И тут же получил удар по голове, который если и не лишил его сознания, то во всяком случае прилично оглушил.

Едва соображая, что делает, Мишель всем телом рванулся вперед. Выпад был настолько неожиданным, что застал противника врасплох – тот с %рудом удержался на ногах. Мишель продолжал свой натиск. В тот миг, когда его плечо коснулось пола, он отчаянно лягнул ногой противника– и угодил ему в лодыжку: потеряв опору, тот рухнул на землю.

Почувствовав, что сжимающая его запястье хватка ослабла, Мишель высвободил руку, изо всех сил двинул локтем назад и с удовлетворением услышал, как противник застонал.

Но тут его сзади обхватили мощные руки, да так, что у юноши сперло дыхание.

В этот момент раздался голос Артура:

– Эй… Мишель! Где ты?

– Я здесь, в сарае… а-а…

Широкая ладонь опять зажала ему рот.

Но ненадолго: в сарай уже ворвались Артур с Даниелем, и началась настоящая куча мала. В самом скором времени трое друзей разбили в пух и прах неприятеля, которым и в самом деле оказался Скаффер. Теперь их недруг был обезврежен: он сидел в углу на полу, а правую его ногу цепко держал Мишель.

– Живо, надо найти, чем его связать! – приказал он.

– Вы мне еще за это заплатите! – прошипел Скаффер. – Много на себя берете!

Разинув рты, Артур с Даниелем разглядывали странный гараж, в котором стоял грузовик. Деревянные решетки образовывали прямоугольное сооружение, чем-то напоминающее африканскую хижину. Чтобы деревянные планки, скрепленные проволокой, не были заметны снаружи, к ним были привязаны пучки сена – да так ловко, что всю конструкцию было не отличить от натурального стога. На самом верху ближайшей к входным дверям перегородки имелось нечто вроде шарнира. Подойдя поближе к тому, что, по всей видимости, служило входом в сооружение, Даниель и Артур приметили на полу темную массу, которую прежде от них заслонял грузовик. Тускло поблескивающая в полумраке рыжая шевелюра могла принадлежать только Николь.

– Николь! – в один голос позвали двое друзей,

В ответ девушка лишь слабо застонала. Она была связана по рукам и ногам, а во рту торчал кляп. Артур достал из кармана нож, перерезал узлы и, не теряя времени даром, побежал к Мишелю, чтобы помочь скрутить Скаффера.

Бедняжка Николь, все тело которой онемело от долгого пребывания в неподвижности, не могла шевельнуться. Суетившийся вокруг нее Даниель с удивлением услышал, как она пробасила:

– Я охрипла: слишком долго кричала с кляпом во рту. Уже думала, меня никогда не освободят. Вы просто молодцы!

Слегка пошатываясь, девушка сделала несколько шагов, опираясь на плечи Мишеля и Артура.

– Эй, кто-нибудь… помогите открыть эту клетку! – крикнул Даниель. – Нужно приподнять решетку.

С помощью двух деревянных рогатин ребята подперли ворота, чтобы они держались в горизонтальном положении. Несколько минут – и тайник был открыт, а следом за ним и входные двери. В сарай хлынули потоки света.

– Уф-ф! Свежий воздух, наконец-то! – прошептала Николь.

Она заставила себя пошевелить руками. Запястья в тех местах, где их стягивали веревки, вспухли и болели. Бросив Скаффера в сарае, ребята вышли на лужайку.

– Значит, это Скаффер выкрал на празднике альбом, – сказал Мишель. – Но тебя он зачем по-хитл?

– А он меня и не похищал! – ответила девушка. – Я, можно сказать, сама полезла в волчью пасть.

– Как? Ты явилась сюда совершенно одна? – удивился Артур.

– Ну да! Решила, что хитрее всех. Меня взяло сомнение: вдруг в предыдущий раз мы что-нибудь упустили? А когда Скаффер поймал меня, я притворилась, что знаю гораздо больше, чем на самом деле. По-моему, этим-то я и довела его до бешенства. Никогда не видела, чтобы человек исходил такой злобой. Он обозвал меня лгуньей, отхлестал по щекам и связал – в таком виде вы меня и нашли. Да, он буквально бесился от ярости…

– Наверное, так оно все и было, – согласился Мишель. – Потеряв над собой контроль, Скаффер допустил серьезный промах. Применив силу, он уже не мог дать задний ход и выпустить тебя на свободу.

– Тем не менее у него хватило ума позвонить твоему дяде, – вмешался Даниель. – Твое исчезновение открывало прекрасную возможность для шантажа.

– Шантажа? Отнюдь не уверена, – ответила Николь не задумываясь. – Я начинаю склоняться к мысли, что дядя с ним заодно! Мое исчезновение было на руку им обоим.

Вдруг Мишель стукнул себя по лбу. Он метнулся в сарай и через пару минут вернулся.

– Если не ошибаюсь, виновник аварии найден! – заявил он. – На левом переднем крыле грузовика вмятина. Пусть Скаффер объяснит, откуда она взялась!

Внезапно молодые люди вздрогнули и насторожились. Со стороны дороги послышался шум мотора.

– Это дядина машина! – вскрикнула Николь. – Ну, что я говорила! Они сообщники!. Быстро прячемся! Дядя пока ни о чем не догадывается. Посмотрим на его реакцию. А то он увидит нас и начнет ломать комедию!

Ребята послушались девушку – правда, скрепя сердце, поскольку помнили о признании госпожи Рамадон. Стоит ли закрывать сарай? Но громкий рев мотора рассеял их сомнения – на это просто не оставалось времени. Они едва успели добежать до полянки и юркнуть в кусты так, чтобы ферма оставалась в поле их зрения.

На опушке в самом деле показалась машина Рамадона, которая резко затормозила возле входа в дом.

Из нее выпрыгнул дядя Николь – было заметно, что он очень торопится, – а следом за ним, ко всеобщему изумлению, Марсель Бури!

Впрочем, свидетелей этой сцены ожидало еще немало сюрпризов.

Прежде чем войти на ферму, Рамадон повернулся к своему юному спутнику.

– Стой возле машины. Если я крикну, со всех ног беги в город. Найди жандармов и приведи их сюда!

Марсель облокотился о крыло машины, меж тем как господин Рамадон двинулся к сараю, явно недоумевая, почему он открыт. Все его поведение выдавало крайнюю настороженность. Мишель не знал, что и думать. Неужели Рамадон так быстро отыскал свою машину… и напал на их след? И откуда взялся Марсель Бури?

Внезапно до ушей молодых людей долетели голоса.

15

– Что это за балаган? – громыхал Рамадон. – Где Николь, ничтожный ты проходимец? Где сообщник, который тебя связал?

Господина Рамадона душил гнев.

– Где Николь? Если ты прикоснулся к ней хоть пальцем, я… я…

В ту же секунду Мишель понял, что все его подозрения были напрасными. Николь растерянно взглянула на него. Она тоже осознала свою ошибку. Молодые люди выбрались из засады и направились к сараю. При виде их Марсель разинул рот от удивления, но Мишель подал ему знак молчать.

Они услышали, как Скаффер хмыкнул.

– Можете хмыкать сколько вам угодно, – продолжал господин Рамадон. – Только скажите, где Николь, и я заберу из полиции заявление о краже.

Николь не выдержала. Она бросилась в сарай с криком:

– Я здесь, дядя!… Я здесь!

Не веря собственным ушам, господин Рамадон кинулся навстречу племяннице и сжал ее в объятиях.

– Ты цела, скажи, ты цела?… Где ты пропадала? Тетя просто с ума сходит от беспокойства, а я… а. я…

– Все в порядке, дядя… Я не знала…

Смущенные этой семейной сценой, Мишель, Артур и Даниель вышли на улицу к Марселю Бури.

– Я же знал, что брат тут совершенно ни при чем! – произнес тот с гордостью.

– А как ты оказался здесь? – спросил Даниель.

– Я просто сидел дома… вдруг вижу, сюда направляется Скаффер, потом вы трое… Меня и разобрало любопытство. Ну, я сел на мопед и только въехал на мост через канал, гляжу – господин Рамадон беседует с хозяином кафе. Он только что отыскал свою машину, которую украли вовремя праздника, и спрашивал про вас. Ну, я и сказал, где вы, и…

Судя по всему, Николь все рассказала дяде, поскольку из сарая раздался голос:

– Заходите, друзья мои… Спасибо вам огромное за то, что спасли племянницу. Ну и дела, Господи Боже мой, ну и дела! Как вы обо всем догадались?

Рамадон, казалось, был абсолютно сбит с толку. Мишель поведал ему о краже альбома и последовавших за ней событиях.

– Извините меня за назойливость, – добавил он, – но почему вы так упорно стремились купить собственный альбом?

Господин Рамадон замялся. Он встретился глазами с Николь; во взгляде племянницы читалось живейшее любопытство.

– Я предпочел бы, – сказал он, – поговорить об этом позднее. – И добавил: – Кстати, милая Николь, ты должна успокоить тетю. Думаю, кто-нибудь из молодых людей согласится тебя проводить.

– Я на мопеде, – вызвался Артур. – По проселочной дороге мы в два счета доберемся до места.

– Ты так считаешь, дядя? – нерешительно пробормотала девушка.

– Конечно же, дорогая… Подумай, как волнуется твоя бедная тетя!

– Хорошо, я поеду… А ты здесь ненадолго, правда?

– Ну, естественно… только доставлю этого негодяя в жандармерию и сразу домой!

– Я тоже сейчас пойду, вот мать будет довольна! – воскликнул Марсель Бури.

Вскоре Мишель с Даниелем остались наедине с господином Рамадоном и Скаффером.

– Не удивляйтесь, друзья мои, – произнес господин Рамадон. – Сейчас вы поймете, почему я так себя вел… Но сначала пообещайте, что все останется между нами: это не только мой секрет!

Молодые люди пообещали молчать. Затем дядя Николь повернулся к Скафферу:

– Я предлагаю вам сделку, жалкий вы негодяй! Мне плевать на клад, если, конечно, он существует в природе. Я хочу одного: чтобы Николь не узнала, что стало с ее отцом. Слышите? На таких условиях, повторяю, я забираю жалобу из полиции. Вы признаетесь, что совершили наезд, и отделываетесь пустяковым наказанием. Насколько я понимаю, вы были знакомы с Марнье, иначе бы вы так упорно не охотились за альбомом. Итак, вы сидели в тюрьме? Готов спорить, у вас даже имеется письмо Марнье, которое он попросил передать мне, но которое вы, прочтя, оставили себе? На вас висит судимость, Скаффер; если делу о похищении будет дан ход, знаете, куда это нас заведет?

При этих словах братья застыли от изумления.

– Я-то тут при чем? – промямлил Скаффер уныло. – Она сама заявилась сюда, стала чего-то вынюхивать. Да еще пыталась мне запудрить мозги. Но я ей ничего не сказал: ни про отца, ни про то, где с ним познакомился.

– Надеюсь, вы говорите правду, Скаффер, это в ваших же интересах! Итак… третье письмо у вас?

– Допустим, но я его не отдам. В нем ключ к первым двум. Мне все равно крышка… но у меня нет ни малейшего желания помогать вам нагреть руки! Сколько лет я ждал этого момента, сидя в тюрьме! Я быстро смекнул, чем дело пахнет. В камере Марнье любил почесать языком. Он много чем похвалялся. Если бы в тот вечер, когда я залез к вам в дом, мне удалось забрать два других письма, меня бы здесь давно не было – ищи ветра в поле. Всю ночь со среды на четверг я бился над этой головоломкой – этим чертовым альбомом. Но без писем там ничего не разберешь. Я потерпел неудачу. Пришлось избавиться от всего, что я у вас взял, кроме альбома, разумеется, – у меня еще теплилась надежда найти разгадку. Естественно, не могло быть и речи о том, чтобы оставлять бумаги в гостинице, а уж тем более жечь их там. Марнье мне как-то рассказывал об этой ферме и о секретном гараже. В нем я и спрятал грузовик в среду вечером.

– Тем вечером, когда вы сбили несчастного мотоциклиста? – спросил Мишель.

– Да… но тогда мне было не до сантиментов. Я как чувствовал, что вокруг этого начнется катавасия! Потому-то и не поехал дальше по дороге, а спрятал машину за бывшую конюшню.

– А я решил из-за эха, что вы свернули на набережную!

– Хе-хе… Ваша трепотня в кафа здорово облегчила мне жизнь. Мне осталось только перегнать машину на ферму, и партия была окончена. Но, как назло, сюда завалилась эта пронырливая детвора в тот самый момент, когда я заканчивал жечь бумаги. Я же запер все двери… откуда мне было знать про лаз в кладовке? Хотя тут я сам виноват. Затянул это дело. Позволил себе малость вздремнуть после бессонной ночи. И проспал… иначе все бы сгорело задолго до их прихода. Если бы не рыбак, я бы их припугнул, отнял бы альбом… Все оборачивалось против меня.

– Так это вы лазили ночью в мастерскую? – спросил Даниель. – За альбомом?

– Да… Вам, молокососам, небось смешно, что „я попал впросак, – проворчал Скаффер.

– Ничего подобного, – откликнулся Мишель. – Не мы ведь начали первыми.

– Вы не могли знать, что письма лежат в банковском сейфе. Весьма благоразумная предосторожность, не так ли? – продолжал господин Рамадон.

– Вы говорите, что вам не нужен клад Марнье, а все-таки вы прочитали письма, предназначенные мадемуазель! Иначе вы бы не знали, что третье письмо – объяснение к предыдущим! Думаете меня надуть, сыграть на лучших чувствах?

– Вы заблуждаетесь, Скаффер. Письма из сейфа я забрал только вчера. После исчезновения Николь и вашего гнусного звонка! Да, вчера я их прочитал, но только ради того, чтобы избежать самого худшего, У меня уже давно закралось подозрение, что у Марнье были не все дома, но вбить себе в голову, что дочь воспользуется крадеными деньгами, – это уже слишком. Уяснили, Скаффер? Впрочем, с какой стати мне перед вами оправдываться?! И зарубите себе на носу: тайник шурина я хочу разыскать только для того, чтобы возвратить людям нечестно нажитое добро, чтобы Ни-коль не из-за чего было краснеть!

– Возвратить… возвратить… Да кто помнит сейчас про эти деньги?! Меня просто тошнит от вашей щепетильности!

Господин Рамадон побагровел от негодования.

– Наверное, вам, человеку без стыда и совести, я кажусь чудаком. Но мне лично больше по душе такое чудачество, чем то, как ведете себя вы. Порядочность нелепа только в глазах больных, господин Скаффер, в глазах тех, кто страдает гордыней, ставя себя над законом. К счастью, подобные люди всегда кончают тем, что возвращают долги обществу, за счет которого хотели устроить себе красивую жизнь. И уж поверьте, ваши взгляды не внушают мне ни капли зависти!

Скаффер ничего не ответил. Господин Рамадон вздохнул.

– Ну-ка, Скаффер, поднатужьтесь. Где альбом? Где последнее письмо Марнье?

– Сами ищите! Мне терять нечего!

Уже некоторое время Даниель вместо того, чтобы следить за разговором, обшаривал грузовик. Внезапно он торжествующе вскрикнул:

– Вот альбом! Он лежал под запасным колесом!

Мальчик протянул находку господину Рамадону. Из альбома выпал листок…

– Итак, Скаффер, вот оно, третье письмо. Вы совершенно напрасно обманули доверие своего сокамерника! – Выдержав паузу, дядя Николь продолжал: – Ладно… сейчас мы едем в жандармерию, и вы добровольно даете показания о несчастном случае. Я забираю свое заявление – и можете катиться на все четыре стороны! Но учтите, если вы попробуете выкинуть какой-нибудь финт, я волен изменить свое решение. Вам конец, Скаффер, и хоть раз в жизни примите свой проигрыш с достоинством. Я даже не требую от вас честного слова: вы, безусловно, не знаете, что это такое.

И господин Рамадон с помощью Мишеля принялся развязывать Скаффера. Тот поднялся на ноги, отряхнул одежду. Его лицо было мертвенно-бледным, глаза бегали.

– По-моему, мне лучше поехать на грузовике. Совершенно незачем напоминать жандармам о секретном гараже, ворошить дело Марнье! И потом, они увидят крыло… вещественное доказательство!

Господин Рамадон заколебался, бросив мимолетный взгляд на злоумышленника.

– Ладно, договорились, я поеду следом. Вам все равно не уйти…

Скаффер вывел грузовик из гаража, притворил сарай. Мишеля с Даниелем господин Рамадон посадил к себе в машину. Кузены обратили внимание, что Артур не ошибся в своих предположениях: для простоты управления зажигание здесь включалось обычным рычагом. Благодаря этому Скафферу и удалось так стремительно скрыться после кражи альбома на празднике.

На мосту через канал господин Рамадон высадил пассажиров: жандармерия находилась в противоположной от «Маргийери» стороне.

– Зайдите ко мне часика в три, – предложил Рамадон, – и прихватите, пожалуйста, третью открытку – она у ваших младших брата с сестрой. Мы вместе попытаемся пролить свет на эту тайну.

– Хорошо, мы придем, – заверил Мишель, переглянувшись с Даниелем. – По дороге предупредим Артура.

– Тогда до скорого!

Скаффер послушно дожидался господина Рамадона.

– Впредь будет ему наука, – заметил Мишель. – Может, изменит образ жизни.

– Будем надеяться, – вздохнул Даниель. И братья быстрым шагом направились к «Маргийери».

После полудня семейство Рамадонов вместе с Николь и молодыми людьми собралось поехать на ферму Нюма. После короткого обсуждения это решение было признано наилучшим. На трех открытках, которые Марнье упоминал в своих письмах как ключ к разгадке, в самом деле были изображены дом и лужайка под тремя различными углами.