Джордж Гордон Байрон
      Манфред
      Драматическая поэма
      Перевод И. Бунина
      There are more things in heaven
      and earth, Horatio, than are dreamt
      of in your philosophy.
      Shakespeare {*}.
      {* Есть на земле и в небе то, что вашей
      Не снилось философии, Горацио. - Шекспир,}
      DRAMATIS PERSONAE {*}
      {* Действующие лица (лат.).}
      Манфред.
      Фея Альп.
      Охотник за сернами.
      Ариман.
      Аббат св. Маврикия.
      Немезида.
      Мануэль.
      Парки.
      Герман.
      Духи.
      Действие происходит в Бернских Альпах,
      частью в замке Манфреда, частью в горах.
      АКТ ПЕРВЫЙ
      СЦЕНА ПЕРВАЯ
      Готическая галерея. - Полночь.
      Манфред
      (один)
      Ночник пора долить, хотя иссякнет
      Он все-таки скорей, чем я усну;
      Ночь не приносит мне успокоенья
      И не дает забыться от тяжелых,
      Неотразимых дум: моя душа
      Не знает сна, и я глаза смыкаю
      Лишь для того, чтоб внутрь души смотреть.
      Не странно ли, что я еще имею
      Подобие и облик человека,
      Что я живу? Но скорбь - наставник мудрых;
      Скорбь - знание, и тот, кто им богаче,
      Тот должен был в страданиях постигнуть,
      Что древо знания - не древо жизни.
      Науки, философию, все тайны
      Чудесного и всю земную мудрость
      Я все познал, и все постиг мой разум,
      Что пользы в том? - Я расточал добро
      И даже сам встречал добро порою;
      Я знал врагов и разрушал их козни,
      И часто враг смирялся предо мной,
      Что пользы в том? - Могущество и страсти,
      Добро и зло - все, что волнует мир,
      Все для меня навеки стало чуждым
      В тот адский миг. Мне даже страх неведом,
      И осужден до гроба я не знать
      Ни трепета надежд или желаний,
      Ни радости, ни счастья, ни любви.
      Но час настал.
      Таинственные силы!
      Властители вселенной безграничной.
      Кого искал я в свете дня и в тьме!
      Вы, в воздухе сокрытые, - незримо
      Живущие в эфире, - вы, кому
      Доступны гор заоблачные выси,
      И недра скал, и бездны океана,
      Во имя чар, мне давших власть над вами,
      Зову и заклинаю вас: явитесь!
      Молчание.
      Ответа нет. - Так именем того,
      Кто властвует над вами, - начертаньем,
      Которое вас в трепет повергает,
      Велением бессмертного! - Явитесь!
      Молчание.
      Ответа нет. - Но, духи тьмы и света,
      Вам не избегнуть чар моих: той силой,
      Что всех неотразимее, - той властью,
      Что рождена на огненном обломке
      Разрушенного мира, - на планете,
      Погибшей и навеки осужденной
      Блуждать среди предвечного пространства,
      Проклятием, меня гнетущим, - мыслью,
      Живущею во мне и вкруг меня,
      Зову и заклинаю вас: явитесь!
      В темном конце галереи появляется неподвижная звезда
      и слышится голос, который поет.
      Первый дух
      Смертный! На луче звезды
      Я спустился с высоты.
      Силе чар твоих послушный,
      Я покинул мир воздушный,
      Мой чертог среди эфира,
      Нежно сотканный дыханьем
      Туч вечерних и сияньем
      Золотистого сафира
      В предзакатной тишине.
      Смертный! Что велишь ты мне?
      Второй дух
      Монблан - царь гор, он до небес
      Возносится главой
      На троне скал, в порфире туч,
      В короне снеговой.
      Лесами стан его повит.
      Громовый гул лавин
      В могучей длани держит он
      Над синей мглой долин.
      Века веков громады льдов
      Вдоль скал его ползут,
      Но чтоб низвергнуться во прах
      Моих велений ждут.
      Я грозный повелитель гор,
      Единым словом я
      До недр их потрясти могу,
      Кто ты, чтоб звать меня?
      Третий дух
      В тишине заповедной,
      В синей бездне морей,
      Где сирена вплетает
      Перлы в зелень кудрей,
      Где во мраке таится
      Водяная змея,
      Гулом бури твой голос
      Долетел до меня.
      Мой чертог из коралла
      Он наполнил собой,
      Что ты хочешь, о смертный?
      Дух морей пред тобой!
      Четвертый дух
      Где недра вулканов
      Кипят в полусне
      И лава клокочет
      В гудящем огне,
      Где Анды корнями
      Ушли в глубину
      Вершинами гордо
      Стремясь в вышину,
      Во мраке подземном
      Тебе я внимал,
      На зов твой покорно
      Из мрака предстал!
      Пятый дух
      Я дух и повелитель бурь,
      Я властелин ветров;
      Свой путь к тебе я совершал
      Средь молний и громов.
      Чрез океан нес ураган
      Меня на голос твой,
      Плыл в море флот, но в бездне вод
      Он будет пред зарей!
      Шестой дух
      Дух Ночи пред тобой, дух темноты
      Зачем меня терзаешь светом ты?
      Седьмой дух
      Твоей звездою правил я
      В те дни, когда еще земля
      Была не создана. То был
      Мир дивный, полный юных сил,
      Мир, затмевавший красотой,
      Теченьем царственным своим
      Все звезды, что блистали с ним
      В пустыне неба голубой.
      Но час настал - и навсегда
      Померкла дивная звезда!
      Огнистой глыбой без лучей,
      Зловещим призраком ночей,
      Без цели мчится вдаль она,
      Весь век блуждать осуждена.
      И ты, родившийся под той
      Для неба чуждою звездой,
      Ты, червь, пред кем склоняюсь я,
      В груди презренье затая,
      Ты, властью, данною тебе,
      Чтобы предать тебя Судьбе,
      Призвавший лишь на краткий миг
      Меня в толпу рабов своих,
      Скажи, сын праха, для чего
      Ты звал владыку своего?
      Семь духов
      Владыки гор, ветров, земли и бездн морских,
      Дух воздуха, дух тьмы и дух твоей судьбы
      Все притекли к тебе, как верные рабы,
      Что повелишь ты им? Чего ты ждешь от них?
      Манфред
      Забвения.
      Первый дух
      Чего - кого - зачем?
      Манфред
      Вы знаете. Того, что в сердце скрыто.
      Прочтите в нем - я сам сказать не в силах.
      Дух
      Мы можем дать лишь то, что в нашей власти:
      Проси короны, подданных, господства
      Хотя над целым миром, - пожелай
      Повелевать стихиями, в которых
      Мы безгранично царствуем, - все будет
      Дано тебе.
      Манфред
      Забвенья - лишь забвенья.
      Вы мне сулите многое, - ужели
      Не в силах дать лишь одного?
      Дух
      Не в силах.
      Быть может, смерть...
      Манфред
      Но даст ли смерть забвенье?
      Дух
      Забвение неведомо бессмертным:
      Мы вечны - и прошедшее для нас
      Сливается с грядущим в настоящем.
      Вот наш ответ.
      Манфред
      Вы надо мной глумитесь;
      Но властью чар, мне давших власть над вами,
      Я царь для вас. - Рабы, не забывайтесь!
      Бессмертный дух, наследье Прометея,
      Огонь, во мне зажженный, так же ярок,
      Могуч и всеобъемлющ, как и ваш,
      Хотя и облечен земною перстью.
      Ответствуйте - иль горе вам!
      Дух
      Мы можем
      Лишь повторить ответ: он заключен
      В твоих словах.
      Манфред
      В каких?
      Дух
      Ты говорил нам,
      Что равен нам; а смерть для нас - ничто.
      Манфред
      Так я напрасно звал вас! Вы не в силах
      Иль, не хотите мне помочь.
      Дух
      Проси:
      Мы все дадим, что только в нашей власти.
      Проси короны, мощи, долголетья...
      Манфред
      Проклятие! К чему мне долголетье?
      И без того дни долги! Прочь!
      Дух
      Помедли,
      Подумай, прежде чем нас отпустить.
      Быть может, есть хоть что-нибудь, что ценно
      В твоих глазах?
      Манфред
      О, нет! Но пред разлукой
      Мне хочется увидеть вас. Я слышу
      Печальные и сладостные звуки,
      Я вижу яркую недвижную звезду.
      Но дальше - мрак. Предстаньте предо мною.
      Один иль все, в своем обычном виде.
      Дух
      Мы не имеем образов - мы души
      Своих стихий. Но выбери любую
      Из форм земных - и примем мы ее.
      Манфред
      Нет ничего на всей земле, что б было
      Отрадно мне иль ненавистно. Пусть
      Сильнейший между вами примет образ,
      Какой ему пристойнее.
      Седьмой дух
      (появляясь в образе прекрасной женщины)
      Смотри!
      Манфред
      О боже! Если ты не наважденье
      И не мечта безумная, я мог бы
      Опять изведать счастье. О, приди,
      Приди ко мне, и снова...
      Призрак исчезает.
      Я раздавлен!
      (Падает без чувств.)
      Голос
      (произносящий заклинание)
      В час, когда молчит волна,
      Над волной горит луна,
      Под кустами - светляки,
      Над могилой огоньки;
      В час, когда сова рыдает,
      Метеор, скользя, блистает
      В глубине ночных небес
      И недвижен темный лес,
      Властью, силой роковой
      Овладею я тобой.
      Пусть глубок твой будет сон
      Не коснется духа он.
      Есть зловещие виденья,
      От которых нет спасенья:
      Тайной силою пленен,
      В круг волшебный заключен,
      Ты нигде их не забудешь,
      Никогда один не будешь
      Ты замрешь навеки в них,
      В темных силах чар моих.
      И проклятья вещий глас
      Уж изрек в полночный час
      Над тобой свой приговор:
      В ветре будешь ты с тех пор
      Слышать только скорбный стон;
      Ночью, скорбью удручен,
      Будешь солнца жаждать ты;
      Но едва из темноты
      Выйдет солнце над тобой
      Будешь ночи ждать с тоской.
      Я в слезах твоих нашла
      Яд холодной лжи и зла,
      В сердце, полном мук притворных,
      Кровь, чернее ядов черных.
      Сорвала я с уст твоих
      Талисман тлетворный их
      Твой коварно-тихий смех,
      Как змея, пленявший всех.
      Все отравы знаю я,
      И сильнее всех - твоя.
      Лицемерием твоим,
      Сердцем жестким и сухим,
      Лживой нежностью очей,
      Злобой, скрытою под ней,
      Равнодушным безучастьем
      К братским горестям, несчастьям
      И умением свой яд,
      Свой змеино-жадный взгляд
      Глубоко сокрыть в себя
      Проклинаю я тебя!
      Изливаю над тобой
      Уготованный судьбой,
      Роковой фиал твоих
      Мук и горестей земных:
      Ни забвенья, ни могилы
      Не найдет твой дух унылый;
      Заклинанье! - очарован
      И беззвучной цепью скован,
      Без конца томись, страдай
      И в страданьях - увядай!
      СЦЕНА ВТОРАЯ
      Гора Юнгфрау. - Утро. - Манфред, один на утесах.
      Манфред
      Сокрылись духи, вызванные мной,
      Не принесли мне облегченья чары,
      Не помогла наука волшебства.
      Я уж не верю в силы неземные,
      Они над прошлым власти не имеют,
      А что мне до грядущего, покуда
      Былое тьмой покрыто? - Мать Земля!
      Ты, юная денница, вы, о горы,
      Зачем вы так прекрасны? - Не могу
      Я вас любить. - И ты, вселенной око,
      На целый мир отверстое с любовью.
      Ты не даешь отрады только мне!
      Вы, груды скал, где я стою над бездной
      И в бездне над потоком различаю
      Верхи столетних сосен, превращенных
      Зияющей стремниною в кустарник,
      Скажите мне, зачем над ней я медлю,
      Когда одно движенье, лишний шаг
      Навеки успокоили бы сердце
      В скалистом ложе горного потока?
      Оно зовет - но я не внемлю зову.
      Оно страшит - но я не отступаю,
      Мутит мой ум - и все же я стою:
      Есть чья-то власть, что жизнь нам сохраняет,
      Что заставляет жить нас, если только
      Жить значит пресмыкаться на земле
      И быть могилой собственного духа,
      Утратив даже горькую отраду
      Оправдывать себя в своих глазах!
      Пролетает орел.
      Могучий царь пернатых, сын эфира,
      Превыше туч парящий в поднебесье,
      О, если бы мне быть твоей добычей
      И пищей для орлят твоих! В лазури
      Чернеешь ты, и я тебя чуть вижу,
      Меж тем как ты и вниз, и вверх, и вширь
      Пронзаешь взором воздух! - Как прекрасен,
      Как царственно-прекрасен мир земной,
      Как величав во всех своих явленьях!
      Лишь мы, что назвались его царями,
      Лишь мы, смешенье праха с божеством,
      Равно и праху чуждые и небу,
      Мрачим своею двойственной природой
      Его чело спокойное, волнуясь
      То жаждою возвыситься до неба,
      То жалкою привязанностью к праху,
      Пока не одолеет прах и мы
      Не станем тем, чего назвать не смеем,
      Что нам внушает ужас. - Чу, свирель!
      Вдали слышна свирель пастуха.
      Патриархально-сладостные звуки
      Далеко раздаются по ущельям,
      Сливаясь с колокольчиками стад,
      И жадно я внимаю им. - О, если б
      Я был незримым духом этих звуков,
      Гармонией свободной и живой,
      Блаженством бестелесным, что родится,
      Живет и умирает вместе с ними!
      Снизу поднимается охотник за сернами.
      Охотник
      Да, серна здесь промчалась! Но куда?
      Как на смех промелькнула и пропала!
      Боюсь, что не окупится сегодня
      Мой тяжкий труд. - Но кто это вдали?
      Он с виду не охотник, а поднялся
      На высоту, которой достигают
      Лишь лучшие охотники. На нем
      Богатый плащ, он мужественно-строен
      И горд, как сын свободного народа.
      Пойду к нему.
      Манфред