Глава семнадцатая

11-е Тарсака, год Бешеных Драконов

– Вот дерьмо, – выругался моряк.

Дорн, опершись на перила, смотрел на волны Лунного Моря, отливавшие пурпуром. В отличие от обычных людей у него не было дома, но, за исключением последних месяцев, он всю жизнь прожил возле этого глубокого озера. Да, несмотря на название, это все-таки было озеро, и было приятно вновь увидеть его и вдохнуть его запах. Дорн обернулся к человеку, нарушившему его созерцательное настроение, и понял, что паромщику было от чего прийти в испуг.

Рано утром баржа с широкой палубой и низкой осадкой пересекла мутную реку Лис и повернула на запад, к Элмвуду, первому поселению на пути вдоль южного побережья. Городок был маленький, жил за счет рыбной ловли и земледелия, а также служил перевалочным пунктом при перевозке путешественников и товаров между Лунным Морем и Драконовым Проливом. По какому-то странному стечению обстоятельств это поселение обошли и кровавые распри, и другие бедствия, так часто постигавшие остальную часть области. Наверное, поэтому жителям города не хватало суровости, цепкости и недоверчивости, свойственных многим их соседям.

Но похоже, им предстояло обрести эти качества, – беда дотла теперь и до Элмвуда. В гавани на якоре стояли три вооруженных корабля и несколько небольших сторожевых лодок. На каждом красовалась эмблема Зентильской Твердыни – пылающий зеленым огнем скипетр рядом с зажатым в лапах черного дракона золотым диском. Одно такое судно могло пришвартоваться у деревни с какой-нибудь вполне безобидной целью, но присутствие стольких кораблей было верным признаком того, что агенты Черного Сообщества – правящего картеля Зентильской Твердыни, замышляли что-то недоброе.

– Все сюда! – заорал Дорн. – Быстро!

Товарищи поспешили к нему. К ним присоединились другие пассажиры, матросы и сам капитан. Когда выяснилось, в чем дело, радости это никому не прибавило.

Уилл начал распекать шкипера, парня с обветренным лицом, который расхаживал с толстой прямой курительной трубкой, постоянно зажатой в желтых зубах, не заботясь о том, набита ли она табаком и зажжена ли.

– Почему вы не предупредили нас? ~ спросил хафлинг.

– Их не было, когда мы шли вниз по реке, – сказал капитан.

– Вы можете причалить в другом месте? – спросил Павел.

– Подозреваю, если мы развернем судно, зенты отправятся в погоню за нами, а на такой посудине нам и думать нечего оторваться от военной галеры. Лучше доплыть до места и выяснить, что там происходит. Я тоже ненавижу этих ублюдков, но я не вижу, чтобы здесь кто-то сражался.

– Да зентам и не нужно сражаться, – сказал Рэрун, и Дорну осталось только согласиться. Чего бы ни потребовали грабители из великих крепостей с западного побережья Лунного Моря, маленькому Элмвуду, с его немногочисленным вооруженным отрядом и отсутствием укреплений, оставалось только согласиться на все их требования. – Но пожалуй, вы все-таки правы, и нам нужно пристать к берегу, как и задумано.

Капитан начал отдавать приказы команде. Кара приблизилась к Дорну и пробормотала:

– Я могла бы переправить всех на берег… приняв другой облик.

Он презрительно усмехнулся:

– Прекрасная идея. Зенты, конечно, этого не заметят, а если и заметят, то не обратят внимания.

– Я просто предложила, – вздохнула она.

К своему удивлению, Дорн почувствовал укол стыда.

– Может быть, – сказал он, – это не такая уж и глупая идея. Но мы договорились: чтобы сохранить рассудок и не привлекать внимания посланников Ларета, вы будете обращаться в дракона только в самых крайних случаях, а это случай не крайний. Но будьте готовы, ваши заклинания могут понадобиться.

Прошел еще час в ожиданиях и мрачных предчувствиях. Сначала Дорну казалось, что у причала все идет как обычно, но потом что-то вызвало подозрения. Как стая огромных воронов, дюжина одетых в черное воинов спускалась на пристань, чтобы встретить прибывшее судно. Во главе колонны, сгорбившись, шел жрец Бэйна; с растрепанными волосами, в засаленных одеждах, он скорее походил на головореза, чем на жреца. На нем был браслет бога тьмы, в руке он нес утреннюю звезду, священное оружие бога. Капитан порта плелся в хвосте процессии, он молчал, и никто не обращал на него внимания. Жрец взошел на борт, не дожидаясь приглашения.

Когда за ним последовал один из его прислужников, он объявил:

– Я – Фараксес Зора, слуга Черной Руки, капитан военного судна «Даггер» из Юлэша, и сейчас являюсь посланником альянса.

– Ах, какие мы важные, – пробормотал Уилл.

– Какого альянса? – спросил Павел без всякой враждебности.

Зная его уже много лет, Дорн мог сказать наверняка, что Фараксес нравится ему не больше Бримстоуна. Он даже нащупал свой амулет, скрытый одеждами, дабы убедиться, что незваные гости не признали в нем служителя бога света.

– Да альянса против змеев, – сказал Фараксес. – Вы что, не слышали? Они уже начали нападать на города по всему северу… и на юге тоже, насколько мы знаем. Мы, жители Лунного Моря, должны забыть о наших различиях и объединиться, чтобы противостоять надвигающейся угрозе. Иначе драконы сожрут нас всех. И поскольку у нас, зентов, самая большая армия и самые могущественные заклинатели во всей округе, то мы должны руководить обороной.

Он говорил с циничной улыбкой, и можно было предположить, что ему доставляет удовольствие сознавать, что слушавшие его люди не верят его словам и что ему это безразлично.

– А что, – спросила Кара, – разве для обеспечения обороны необходимо было оккупировать Элмвуд? На пути к городу вдоль южного берега я не заметила ни одного дракона.

– Вы неправильно меня поняли, – сказал Фараксес. – На самом деле мы не захватывали город. Как бы ни выигрывало это захолустье от нашего присутствия, оно может быть истолковано как акт войны. Надеюсь, вы понимаете, что для отражения стай драконов нам потребуются немалые силы. И раз уж мы будем сражаться во имя общего блага, все должны внести посильный вклад в достижение этой цели.

– Другими словами, – сказал Павел, – вы пытаетесь вымогать деньги, называя это сборами, с каждого судна, совершающего плавание в этих водах.

Капитан скрипнул зубами, словно собираясь раскусить пополам свою трубку, но предусмотрительно промолчал.

– Мы конфискуем все боеприпасы и провизию, – сказал жрец Бэйна, – а также берем налоги со всех, кто путешествует по суше. С этого момента ни одно судно или караван не уйдет в плавание, не купив разрешение. За исключением тех, что будут перевозить наших воинов. Это на пользу всем, потому что, зная, кто и куда направляется, мы сможем лучше охранять людей на борту.

– А что будет с теми путешествующими, кого поймают без разрешения? – спросил Уилл. – Подозреваю, ничего хорошего их не ждет.

– Как я сказал, – ответил Фараксес, – мы организовали все это для защиты всех и каждого. Те, кто решит нарушить план, будут предателями, посягнувшими на благосостояние общества, и мы должны знать, что их ожидает суровое наказание.

– Сомневаюсь, – сказал Павел, – что Хиллсфар, Фентия, Мелвонт или Флан примут ваш план, а значит, вашему альянсу остаются только такие дыры, как эта.

Фараксес злобно посмотрел на него.

– Со временем они изменят свое мнение и согласятся, ~ сказал он. – А пока что мы в Элмвуде, а не в Хиллсфаре и теряем слишком много времени, объясняя, что к чему. – Он ухмыльнулся, глядя на капитана баржи. – Вы должны десять золотых. Вдобавок мои люди осмотрят груз. Надеюсь, вы поняли, что не можете сняться с якоря без надлежащей бумаги. – Он обернулся к пассажирам. – Вы тоже должны заплатить, кто сколько может. Чтобы определить долю каждого, мы обследуем содержимое ваших кошельков, сумок и багажа.

Дорн нахмурился. Это был настоящий грабеж, возмутивший его до глубины души. Но надо было делать дело, и не следовало вступать в конфликт с зентами сейчас. Как бы ни раздражало Дорна происходящее вокруг, лучше было все же расстаться с частью денег.

Однако совсем другое дело – сокровища, которые носила с собой Кара. Дорн здраво рассудил, что если драгоценности Кары обнаружат, у нее отберут все, а это была бы слишком большая потеря, примириться с которой было уже нельзя. Дорн украдкой потянулся к рукоятке ножа.

– Стойте, – прошептала Кара. – Просто стойте передо мной так, чтобы они меня не видели.

Дорн повиновался. Она на одном дыхании пропела заклинание, затем легонько хлопнула его по руке, давая знать, что закончила. Взглянув на нее сверху вниз, он заметил, что на ее голубом кожаном поясе больше нет сумки, и заключил, что Кара сделала ее невидимой.

Как ни хорош был трюк, но он не помог. Фараксес носил серебряное кольцо с овальным молочно-белым камнем. На его белой поверхности загорелись красные прожилки. Заметив это, жрец вытянул вперед руку и обернулся, направляя кольцо на каждого из пассажиров и моряков поочередно.

Когда он подошел к Каре, драгоценный камень стал красным. По всей видимости, он служил для определения магического воздействия.

Фараксес злорадно улыбнулся:

– Что это была за магия, сука? Что ты сделала?

– Она – бард, – сказал Дорн. – Она прибегает к мелким заклинаниям, чтобы расположить к себе людей. Наверное, она хотела, чтобы вы отнеслись к ней по-доброму.

– Тебя не спрашивают, оловянная башка, – сказал зентильский капитан. – Что ты сделала, дрянь?

– Вам же объяснили, – ответила Кара.

Фараксес обернулся к своим людям и приказал:

– Обыщите ее. Если будет сопротивляться, избейте до бесчувствия. Если будет плохо себя вести, заберем ее на «Даггер» и примерно накажем. Повеселимся от души и накажем в назидание другим.

Два воина приблизились к Каре, и Дорн прыгнул, чтобы их опередить. В этот миг он подумал, что ему приходится защищать дракона. Правда, в человеческом облике Кара, как любая женщина, была во многих отношениях уязвима, но даже если и так, какое это имело значение? Он ненавидел драконов.

В тот же миг Павел, Уилл и Рэрун тоже бросились в атаку, и все вместе набросились на зентов. Солдаты не ожидали, что кто-то – пусть даже грозного вида типы вроде охотников – осмелится среди бела дня оказать сопротивление вооруженным до зубов людям Черного Сообщества, когда у них за спиной целая армия.

Дорн ударил железной рукой одного из солдат, и тот упал с рассеченной головой. Развернувшись, Дорн нанес еще один удар кулаком кому-то из нападавших на Кару. Тот прикрылся щитом, отпрыгнул назад и схватился за меч. Уже хорошо, решил Дорн. По крайней мере, он теперь не угрожает Каре, которая с помощью заклинания окутала себя голубой полупрозрачной завесой.

Дорн вытащил нож. На палубе толклось слишком много зрителей, чтобы можно было воспользоваться длинным мечом. Он обернулся к Фараксесу, который, несомненно, был опаснее других. Поздно. Неожиданное нападение застало зентов врасплох, но они были слишком хорошо обучены. Двое солдат прикрыли собой своего предводителя, чтобы защитить его, пока он читал заклинания.

Фараксес начал громко произносить магическую формулу, но Павел выкрикнул:

– Остановись!

Одно это слово несло в себе ощутимый магический заряд, и жрец Бэйна запнулся. Он обернулся и увидел странника в бесформенном одеянии и прожженных кислотой кожаных доспехах, амулет в виде солнца был уже на виду. Павел злорадно улыбнулся зенту, и началась дуэль жреческой магии.

На Дорна бросился один из черных воинов. Охотник отразил удар меча своей железной рукой и тут же сделал выпад. Зент хорошо знал свое дело и парировал удар. Шипы на перчатке Дорна слегка оцарапали круглый щит воина.

Дорн пошел в наступление, выставляя вперед железную сторону тела. Зент отступил назад, возникла такая давка и неразбериха, что он наткнулся на одного из паромщиков, хотя тот и пытался протиснуться сквозь толпу, чтобы не оказаться на пути черного воина. На мгновение солдат потерял равновесие, а Дорну только того и было нужно. Он подскочил к солдату и убил ударом железного кулака в живот, шипы на перчатке прорезали кольчугу, словно та была сделана из бумаги.

Шипы застряли у солдата между ребер.

Дорн пытался высвободить руку, когда в воздухе, прямо у него над головой, образовались ледяные шары. Он пытался прикрыться от них железной рукой, но ему было никак ее не освободить. Ему не хватило какого-то мгновения. Один из шаров обрушился ему на голову. От удара Дорн припал на одно колено. Кровь из рассеченной головы заливала глаза.

Ледяной шквал задел не только его, вокруг от боли и страха кричали люди. В оцепенении он поднял залитые кровью глаза, пытаясь отыскать беспощадного колдуна, использовавшего ледяной поток против ни в чем не повинных людей. Тут он заметил того, кого искал. Это был тщедушный бородач из зентов. Он стоял среди грабителей на причале в шлеме и мундире, на поясе у него висел широкий меч. Дорн не понял, кто это такой. Наверное, именно этого магу и было нужно – остаться неузнанным. Щит он бросил, чтобы свободно проделывать магические пассы руками.

Размахивая чем-то, наверное талисманом, он начал другое заклинание. Дорн встрепенулся, поднялся на ноги и метнул нож, понимая, однако, что это вряд ли поможет. Он был хорошим стрелком из лука, арбалета, неплохо бросал копье, но никогда не практиковался в метании ножей.

Как он и ожидал, кинжал пролетел мимо. Расталкивая на ходу людей, он бросился к пирсу, но это заняло слишком много времени. Его бесило, что ему никак добраться до колдуна, чтобы помешать тому закончить заклинание.

К счастью, магу помешало другое. В воздухе вспыхнули искорки света, собравшись в шар, они ударили колдуна в грудь и, взорвавшись, объяли пламенем и самого мага, и стоявших на его защите воинов. Щурясь от слепящего сияния, Дорн понял, что это, должно быть, Кара наслала проклятие на черного колдуна. Через мгновение все исчезло, огнем полыхали и темные мундиры зентов, и деревянный причал, на котором они стояли. С воплями воины рухнули в воду. На одном из них был надет тяжелый панцирь, потянувший его на дно. Маг, даже выберись он на берег, вряд ли смог бы возобновить поединок.

Усмехнувшись, Дорн обернулся, чтобы встретить нового противника. Маленький человечек, подкрадывавшийся к нему сзади, чтобы нанести удар в спину, отскочил в испуге. Глаза его были широко раскрыты, это был не воин Черного Сообщества, а скорее всего один из пассажиров. Может быть, он был верноподданным зентильских лордов, решившимся на это безрассудство по глупости, или он подумал, что таким страшным существам, как полуголемы, следует оказывать сопротивление.

Что бы ни думал этот дурак, Дорн, с раскалывающейся от боли головой, все еще истекал кровью и был не в том настроении, чтобы милостиво отпустить обидчика. Человечек нанес Дорну удар, но тот одним движением распорол ему живот.

Дорн повернулся в поисках новых врагов, но рядом никого не было. На другой стороне палубы Рэрун разрубил своим ледовым топором одного из защитников колдуна, а булава, возникшая в воздухе благодаря магической формуле Павела, пробила череп самому служителю Бэйна. На этом, казалось, все окончилось. Сражение было позади, Дорн с товарищами победил, пассажиры и моряки остались невредимы.

Удалось устоять перед окружившим их многочисленным сборищем грабителей, не менее презренным, чем Культ Дракона. Что, правда, не вызвало возгласов радости и одобрения у людей на борту, которые замерли от ужаса.

– Клянусь зубцами Умберлеи, – взвыл один из моряков, – теперь эти ублюдки убьют нас всех.

Может, он был и прав. На зентильских судах в спешном порядке вставали наизготовку лучники и арбалетчики, черные заклинатели тоже готовились к атаке. На воду спускались шлюпки.

– Уходим, – сказал Дорн.

– Да, пора уносить ноги, – Сказал Рэрун, на его белой бороде и покрывавшем массивную грудь меху запеклись капельки крови, – пока в нас не полетели стрелы и молнии.

– Подождите, – сказала Кара.

Она пропела другое заклинание. Вызвав порывы ветра, ее длинные белые волосы растрепались, а полы юбки забились о ноги.

Неожиданно резко похолодало, первые признаки наступавшей весны вновь уступили место зимней стуже, самый воздух в гавани застыл от мороза. Над пурпурными водами встала стена жемчужной дымки, скрывшая баржу и ее пассажиров от грабителей.

– Но все же надо поторопиться, – сказала Кара. – Я не знаю, как долго продержится это облако, у них ведь есть маги, которые могут разрушить его.

– Правильно, – сказал Дорн. – Все, кто хочет оказаться в другом месте, когда дымка рассеется, собирайте свои пожитки и бегите.

К счастью, не весь пирс был охвачен огнем. Им, хоть и с трудом, удалось перебраться с парома на берег. Другие путешественники стали разбегаться подальше от безумца, решившегося открыто атаковать зентов. Дорн не винил их за это и был даже рад избавиться от обузы – лишние спутники могли только помешать.

Полуголем повел своих друзей через весь город на юг. Они бежали со всех ног и все-таки успели заметить, что в городке не все в порядке. Не видно было ни одного ребенка. Да и взрослые тоже попрятались, двери всех домов были плотно закрыты, хотя обычно в начале весны они бывают открыты настежь, как и окна, чтобы проветрить дома от зимней сырости. Зенты разрисовали стены непристойными и оскорбительными рисунками, везде были символы Бэйна, Черного Сообщества, особенно пострадал Храм Месяца, в котором поклонялись Селуне и другим светлым божествам. Хотя захватчики и не объявляли открыто, что они оккупировали и завоевали Элмвуд, все эти признаки ясно давали понять, кто здесь хозяин.

– Куда мы идем? – запыхавшись, спросил Уилл, крутя пращой.

Он был крепким парнем, но, как и любому хафлингу, ему трудно было поспевать за длинноногими людьми.

– Прочь из города, – сказал Дорн.

– Нас будут преследовать, – сказал Рэрун. – Надо оторваться от погони или устроить ловушку.

Что-то пролетело над головой Дорна. Он с раздражением отмахнулся своей железной рукой и увидел, что это всего лишь малиновка.

А может, и не малиновка, потому что она вела себя не так, как певчие птицы, которых он видел раньше. На грязной земле у ног беглецов приземлилась пичуга с коричневой спинкой и красно-желтой грудкой. Птичка защебетала, отлетела к краю дороги, оглянулась, опять вернулась к ним, еще что-то прощебетала и, взмахнув крыльями, снова отлетела в сторону.

– Она хочет, чтобы мы следовали за ней, – сказала Кара.

– Ну что ж, – сказал Уилл, пожимая плечами, – она не похожа на зента.

– Если бы у тебя была хоть капля мозгов, – сказал Павел, – ты бы понял, что происходит.

Чувствуя во всем происходящем что-то дурацкое, полуголем еще раз взглянул на малиновку, она склонила головку и тоже посмотрела на него своими глазками-пуговичками.

– Пошли за ней, – сказал, наконец, Дорн.

Птичка, кажется, поняла его, потому что тут же полетела вперед. Беглецы последовали за ней, оставив позади окраину городка, прошли через болотистый луг и направились к лесу. Если придется войти в него, угрюмо подумал Дорн, то как, интересно, они будут продираться сквозь такую чащу – лес был полон колючих кустарников, шиповника, и только в вышине, между верхушками дубов и сосен, виднелись просветы.

Неожиданно кусты с хрустом и треском расступились и перед путниками открылась тропинка. Они пошли по ней, и кусты вновь сомкнулись за ними, скрыв тропинку от посторонних глаз.

Она вела к тенистой поляне, на которой стояла бесформенная, крытая дерном хижина, похожая скорее на холмик, чем на творение человеческих рук. У хижины, ожидая пришедших, стояла седая карлица, вооруженная дубиной и коротким мечом, рядом с ней – стройная женщина, наполовину человек, наполовину эльф, в серебряных одеждах жрицы Селуны и лысый, средних лет мужчина в грубой домотканой одежде коричневого цвета. Малиновка опустилась лысому мужчине на руку и беспокойно защебетала.

– Да. – Человек погладил птицу пальцем по головке. – Ты все правильно сделала, спасибо. – Он печально улыбнулся прибывшим, – Добро пожаловать, друзья.

– С вами все в порядке? – спросила Тоянна Йоргадаул.

Карлица была комендантом Элмвуда.

– О да, если не считать, что моя голова расколота надвое, – проворчал полуголем.

– Сядь, – сказал Павел. – Дай мне взглянуть.

– Ты знаешь, – произнес Уилл, стараясь говорить серьезным тоном человека, который хочет помочь, – Аламарайна Мунрэй – настоящая целительница. Может, она…

– Молчи, насекомое, – сказал Павел. Он склонился над головой Дорна. – Все будет в порядке. – Он обратился с молитвой к богу утра, руки его засияли золотисто-красным светом, и он положил их на рану, закрыв разрез и остановив кровотечение. – Кто следующий?

Больше никому помощь не требовалась.

– Думаю, сейчас вы уже в безопасности, – сказал Эзрил Триуордер, друид, обитавший в Элмвуде. Он выставил вперед руку, отпуская малиновку. – Хотя, боюсь, это только вопрос времени, зенты скоро обнаружат священную рощу.

– Тогда они придут, – сказала Аламарайна, – за многими из нас.

Уилл помнил ее задорной и даже кокетливой, но сейчас она была мрачнее тучи.

– Мы с Тоянной заслужили их ненависть, сражаясь с ними, когда они только появились в порту.

– Спасибо вам, – сказал Дорн, – за то, что вы дали нам приют. Как вы вообще узнали, что мы здесь и что нам необходимо исчезнуть?

– Я попросил птиц и зверей разведать, что происходит в городе, – ответил друид.

Как будто в подтверждение его слов из тени священного дуба вышел огромный серый волк и лизнул его руку. Он потрепал волка за ухо, а затем указал на низкие деревянные скамьи, стоявшие вокруг устроенного в яме очага, в котором, судя по всему, давно уже не разжигали огонь, наверное из опасения, что захватчики могут заметить дым.

– Может, сядем и подкрепимся? – спросил Эзрил. – Конец зимы и начало весны – самое голодное время года, особенно для тех, кому приходится скрываться, но у меня есть желудевые галеты, вяленое мясо и пиво.

Охотники достали из сумок часть съестных припасов, которые обычно носили с собой. Эти запасы и провизия Эзрила составили их обед, все было несвежее, безвкусное и такое черствое, что можно было зубы сломать, но голод есть голод.

Когда все более или менее насытились, а глиняная кружка с пивом пошла по кругу, Дорн сказал:

– Нам нужно добраться до Фентии, а потом совершить путешествие по Лунному Морю.

– Удачи, – усмехнулась Тоянна. – Теперь, когда вы убили нескольких зентов, они будут искать вас, а вы очень приметная компания. Они не дадут вам никуда уплыть.

– Может, из Элмвуда и не дадут, – сказал Уилл, – но вы же не хотите сказать, что они контролируют все южное побережье – все бухточки, шлюпки и лачуги рыбаков. Эта местность славится пиратами и контрабандистами. Наймем какого-нибудь мошенника, который тайком переправит нас на север.

– Это вы так думаете, – сказал Эзрил, поглаживая волка, лежавшего у его ног, – но путешественники говорят, что у Черного Сообщества есть какой-то особый способ обнаружения и устранения тех, кто отправляется в плавание без разрешения.

– Эти слухи распространяют сами зенты, – сказал Уилл.

– Сплетни могут оказаться правдой, – сказала Аламарайна. – Я недавно ворожила, чтобы узнать, так ли это, и результаты, хоть и неокончательные, были неутешительные. Думаю, что у людей есть повод бояться.

– О чем речь? – спросил Дорн. – Они что, определяют местонахождение кораблей с помощью магических зеркал, а затем вызывают шторм, чтобы утопить их?

Если так, размышлял Уилл, то время года для этого самое подходящее. Месяц Тарсак обычно приносит с собой сильные ветры.

– А может, зенты посылают в погоню сверхбыстрые заговоренные военные галеры? – продолжал Дорн. – Или обучают морских чудовищ, чтобы те нападали на корабли? В чем бы ни заключался их метод, города, которые всегда воевали с зентами, и сейчас, вне всяких сомнений, сделают все, чтобы помешать их планам.

– На это мы и надеемся, – сказала Тоянна, дожевав последний кусочек галеты, – но пока не нашлось никого, кто освободил бы Элмвуд. Может, эти стаи драконов, если они вообще существуют…

– Существуют, – вставила Кара.

– Тогда, может, войска Хиллсфара, Флана или те, кто обещал сражаться с драконами, оставят свои города и зенты, решив воспользоваться таким случаем, попробуют взять в свои руки торговлю, что ведется по всему Лунному Морю. На сегодняшний день, во всяком случае, они уже контролируют въезд и выезд из королевства по всему югу.

– Если ситуация будет по-прежнему неопределенной, – сказал Рэрун, – Зентильская Твердыня будет богатеть и крепнуть, а ее соперники – беднеть и слабеть, пока не наступит время, когда они уже не смогут противостоять Черному Сообществу.

– Но долго это не продлится, – сказал Павел. – Другие города-государства не станут это терпеть. Со временем они загонят зентов обратно в их замки на западе.

Аламарайна улыбнулась ему слабой, безжизненной улыбкой:

– Каждую ночь я молю об этом Матерь Луны.

– Не понимаю, – сказала Кара, ~ как ваши люди могут вести себя подобным образом.

Эзрил недоумевающе уставился на нее:

– Наши люди?

– Она из Импилтура, – сказал Дорн.

У него и так не было причин доверять кому бы то ни было, даже людям, которые в прошлом сделали добро, но что до секрета Кары, то это особый вопрос.

– Я хочу сказать, – продолжала Кара, – что бешенство драконов вот-вот дойдет и до этих мест. Тоянна широко раскрыла глаза.

– Правда? – спросила она. – А вы уверены, что это бешенство в полном смысле слова?

– Да, и единственной надеждой человечества на спасение будет объединение усилий и общая борьба с буйствующими драконами. Если вы замышляете друг против друга недоброе и ведете войну друг с другом, то это только ухудшит ситуацию. Весь мир может рухнуть. Безумие драконов может привести человечество на грань вымирания.

Дорн презрительно усмехнулся, но почему, Уилл не понял.

– Вот кто мы такие, – сказал полуголем. – Мы решились попробовать. Жадные делают это ради богатства и власти. Остальные – потому что это, похоже, единственная возможность выжить. Когда драконы дадут волю своему бешенству, наступит полное разорение и опустошение, люди окажутся слабыми и беспомощными, голод и отчаяние доведут их до предательства и зверства.

– Я не верю в это, – сказала Кара. – Я знаю, что найдутся испорченные или запуганные, которые будут грабить других, но не все. Большинство будет мужественно сносить все невзгоды и помогать другим, потому что это заложено в самой природе человека, и то же самое можно сказать про карликов и хафлингов. Я знаю. Я слышу это в вашей музыке.

Дорн покачал головой:

– Это всего лишь песни.

– Они – ваша душа, – настаивала Кара. – Вы не слышите этого, потому что не знаете самих себя.

Вы думаете, что вам присущи гнев и горечь, но не они заставили вас рисковать жизнью, чтобы помочь жителям Илрафона.

– Мы занимаемся болтовней, хотя медлить нельзя, – нахмурился Дорн. – Мы должны переправиться в Фентию и отплыть оттуда с пропуском, который смогут добыть для нас колдуны.

– Зенты выставили патрули и на дорогах, – сказала Тоянна, – ваш путь лежит через Мулмастер, а это часть их владений.

Рэрун отпил из кружки, рыгнул и передал ее дальше.

– Нам не нужны дороги, – сказал карлик, – мы не будем пробираться через земли Верхнего Клинка. Это займет много времени. По правде говоря, если мы действительно торопимся, то плыть по морю – быстрее всего.

– Хотя зенты легко находят корабли, не имеющие разрешения, – наморщив лоб, медленно проговорил Дорн, – вряд ли они обратят внимание на свое же собственное судно. Наша команда слишком мала, чтобы сражаться с целым военным кораблем, к тому же мы не такие уж опытные моряки. И все же, если повезет, я думаю, мы сможем добраться на одной из патрульных лодок до Фентии.

– Мы, конечно, можем украсть одну из них, – сказал Уилл. – Но труднее всего будет ускользнуть от зентов. Как только они заметят исчезновение лодки, они догонят нас на военных галерах, а если не смогут, то сообщат о том, что их ограбили, своим товарищам. – Он ухмыльнулся и добавил: – И все-таки я согласен на такую авантюру.