Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Забытые королевства: Год бешеных драконов (№2) - Ритуал

ModernLib.Net / Фэнтези / Байерс Ричард Ли / Ритуал - Чтение (стр. 19)
Автор: Байерс Ричард Ли
Жанр: Фэнтези
Серия: Забытые королевства: Год бешеных драконов

 

 


Когда психические оковы пали, часть его памяти исчезла, ибо так было запланировано его врагом. Мерзавец старался предусмотреть все возможные случайности. Нагромоздить одну предосторожность на другую. Но он не сумел достаточно подделать его память. Тэган все же знал, против кого обратить меч.

Он крутанулся вокруг своей оси, отыскивая врага, и вдруг, к своему ужасу, понял, что, хотя заклинание Рилитара и освободило Дживекса, дракон не сумел разгадать то, что понял он сам. В результате крошечный змей несся через весь зал на низенького, толстого, одетого в белое Дарвина Кордейона.

– Нет! – вскричал Тэган. Он распростер крылья, подпрыгнул и полетел вслед за товарищем. – Дарвин не предатель! Ты атакуешь не того!

На миг ему показалось, что Дживекс слишком разъярен, чтобы услышать друга. Потом, однако, малыш отвернул в сторону, за секунду до того, как вцепиться в мага когтями. То и дело спотыкаясь, Дарвин пятился назад, глаза его расширились от ужаса. Тэган развернулся на лету в поисках настоящего врага и, к своему ужасу, увидел, что из-за необходимости спасать Дарвина слишком долго медлил. Фоуркину Одноглазому хватило времени, чтобы произнести заклинание.

Широкоплечий маг с повязкой на глазу и блестящими, зачесанными назад волосами вскинул руку. Сорвавшаяся с его пальцев искра понеслась через зал прямиком в толпу собравшихся магов, туда, где стоял Вингдавалак и валялась большая часть записей, книг и документов.

С оглушительным хлопком светящаяся точка превратилась в сферическую огненную вспышку. Пламя не задело Тэгана, но ударная волна подняла его в воздух и швырнула о стену. Он рухнул на пол.

Не позволяя боли лишить его сил, Тэган с трудом поднялся на ноги. В дальнем конце комнаты несколько магов и даже Вингдавалак неподвижно лежали на полу. Тэган молил богов, чтобы они были просто оглушены, а не мертвы. Другие маги падали и катались по полу, в тщетных попытках сбить огонь с пылающих одежд. Шипящие языки пламени плясали на книгах и бумагах. Старый Огненные Пальцы, похоже, уцелевший и, очевидно, нечувствительный к обжигающему жару, от которого мастер фехтования содрогался даже на расстоянии, стоял посреди бушующего пожара и произносил заклинание.

Трепеща платиновыми крылышками, вниз спикировал Дживекс. Змей завис как раз напротив глаз Тэгана.

– Им не спастись от пожара, – сказал дракон.

– Но, может быть, Огненные Пальцы сумеет погасить пламя, как в тот раз, – ответил Тэган, – если мы не дадим Фоуркину натворить еще больше бед.

Авариэль огляделся, заметил мага-изменника и полетел к нему. В тот же миг он поймал взгляд единственного глаза Фоуркина.

Горькая печаль шевельнулась в душе Тэгана, заглушая гнев и решимость, заставляя на секунду усомниться в избранной цели. Сначала это чувство, хоть и весьма сильное, было размытым, не связанным с конкретной мыслью или воспоминанием. Потом ему вспомнились мать, отец, другие сородичи и друзья, которых он оставил там, в Эртвуде. Он даже не попрощался с ними, покидая клан. Авариэль боялся, что будет слишком тяжело, боялся, что они смогут отговорить его. Но как его бессердечие должно было их обидеть!

«Эти чувства не настоящие, – одернул себя маэстро. – Фоуркин играет с моим рассудком». Тэган боролся с печалью и сожалением, отказывался признать их, и секунду спустя ему удалось взять себя в руки. Эмоции все еще давили на его душу, словно тяжкие цепи, но, по крайней мере, больше не парализовали волю.

Он вновь поискал взглядом Фоуркина и увидел, как один из длинных рабочих столов потянулся, словно животное, разминающее мышцы. Гибкий, как змея, стол поднялся на две ножки, разбросав книги и клочки пергамента, горой громоздившиеся на нем. Ожившая мебель явно намеревалась обрушиться на мага. Очевидно, Дживекс заколдовал его с помощью своих сверхъестественных способностей. Дракон завис в воздухе, уставившись на стол, наверное, управляя его действиями силой воли.

К несчастью, Фоуркин тоже воспользовался магией и исчез. Оживший стол обрушился лишь на пустое место. Дживекс недовольно зашипел.

Возможно, магия Фоуркина перенесла его за тысячу миль отсюда. Но Тэган полагал, что это не так. Теперь, когда он разоблачил прислужника Саммастера, время тайных убийств и терпеливых ожиданий прошло. Если Фоуркин хотел наверняка положить конец работе магов, он должен довести дело до конца. А если так, то он наверняка затаился прямо около башни, готовый убить каждого, кто появится из ее дверей.

Печаль с новой силой вспыхнула в душе Тэгана, заволакивая глаза слезами, комком застревая в горле.

Авариэль зарычал, отгоняя навеянное магией чувство.

– Иди сюда! – позвал он.

Когда Дживекс подлетел к нему, маэстро пробормотал слова силы и взмахнул лакричным корнем. Мышцы его вздулись, а дракон заворчал, когда магия потекла сквозь них обоих, делая их реакцию более быстрой.

– Держись за меня, – продолжал Тэган.

Он протянул руку, и Дживекс уцепился за нее передними лапами. Авариэль немного напрягся под его тяжестью и выпалил второе заклинание.

Мир как будто моргнул, словно глаз, – и они уже были высоко над красно-желтой башней Огненных Пальцев. После жара и дыма внутри башни воздух показался спутникам прохладным и чистым. Взмахивая крыльями, Тэган осматривал улицы и крыши, проплывающие внизу. Дживекс выпустил его руку и порхал туда-сюда, тоже вглядываясь в переулки.

– Здесь! – выкрикнул дракон, сверкая радужной чешуей. – Я его вижу!

– Хорошо, – сурово отозвался Тэган.

Выставив перед собой меч, произнеся охранительное заклинание, он устремился вниз. Дживекс стремительно мчался следом. Под ними, прямо у ворот во внутренний двор башни, стоял Фоуркин. Маг-изменник начал меняться, превращаясь в нечто огромное. Желтая чешуя покрыла все его тело, уши удлинились, лицо вытянулось, обозначились клыкастые челюсти. Золотые глаза горели на драконьей морде.

Фоуркин упал на все четыре конечности, потом каждая из его ног и рук разделилась надвое. Кожистые, как у летучей мыши, крылья появились из плеч, а из основания спины начал расти змеиный хвост. На кончике его пульсировала огненная точка.

Пока маг разбухал и менялся, его силуэт начинал светиться все ярче и ярче. Тэгану даже пришлось сощуриться, глядя на него. Воздух вокруг колебался, плыл от нарастающего внутреннего жара чудовища.

Люди вопили и разбегались. Тэган начал поворачивать прочь. Он читал о таких драконах в книге из библиотеки Рилитара. Эти существа, именуемые огненными драконами, являлись невероятно могущественными существами. И наверное, до смешного неважно, действительно ли Фоуркин был драконом, прожившим многие годы в человеческом обличье, или же человеком, принявшим облик змея. Владея такой сильной магией, он почти наверняка в состоянии использовать все невероятные способности огненного дракона.

Тэгану никогда не победить такого ужасного противника. Это безнадежно…

Нет, дьявол подери, не безнадежно! Это заклинание, наложенное Фоуркином, заставляет его думать именно так. Они с Дживексом убили дракона-мертвяка, сумеют убить и огненного.

Особенно если нанесут удар раньше, чем негодяй полностью завершит трансформацию. До этого момента он уязвим. Поэтому, страстно желая вонзить меч в самое сердце Фоуркина, Тэган понесся на врага, выжимая из крыльев всю возможную скорость.

Он был почти у цели, когда, жужжа крыльями, в ореоле потрескивающего пламени, из груди Фоуркина вылетел хазми, так же легко, как живущее на земле существо могло бы появиться из тумана. Когти летучей твари были, готовы рвать на куски, длинный заостренный хоботок – жалить, но инерция собственного тела швырнула Тэгана в бой.

* * *

Дорну, охваченному нетерпением, все происходящее напоминало умопомрачительно медленный, величавый танец.

Паря над горами, долинами и ледником, металлические и цветные уже битый час маневрировали и лавировали. Каждый старался набрать наибольшую высоту, держаться спиной к холодному ветру или обойти противника с фланга. Время от времени то один, то другой дракон вызывал к существованию то облако тумана, то зависающую в воздухе пелену тьмы, то завесу невидимости, чтобы скрыть свои перемещения. А порой заклинатель из вражеского стана брал на себя труд уничтожить эти помехи. До сих пор, однако, никто еще не произнес ни одного заклинания, предназначенного исключительно для нападения.

Также и Кара не пела еще своих звенящих боевых песен. Вместо этого она вполголоса напевала какую-то нежную балладу. Дорн решил, что она позволяет ей снять напряжение или же помогает думать.

Сам он понимал, что расслабиться не в состоянии, а думать в такой момент было особо не о чем. Он просто хотел, чтобы проклятые змеи поскорее перешли к делу.

Наконец Тамаранд взревел, взмахнул золотыми крыльями и устремился вперед. Его воины помчались вслед за ним. Слуги Саммастера ринулись им навстречу. Дорн понятия не имел, что послужило сигналом к началу схватки. Насколько он мог судить, ни одна из противоборствующих сторон не сделала ничего заслуживающего внимания. Но он был рад, что ожидание закончилось, и еще – что у него в запасе достаточно стрел. Дорн и его спутники предусмотрительно остановились в замке одного из местных господ, ровно на столько, чтобы потребовать у перепуганных и изумленных обитателей новый запас оружия, а заодно прочную веревку – привязать и колчан, и самого Дорна к спине Кары.

Пока он накладывал стрелу на тетиву, Кара запела новую песню, ритмичную, резкую, пронзительную. Хоть Дорн и не мог понять ни слова, он чувствовал в них магию, ощущал, как заклинания заставляют дрожать его железные конечности. По его искусственной руке с шипением пробегали искры.

Вокруг, от края до края небес, драконы творили охранительные заклинания. Вместо одного-единственного зеленого змея возникло сразу пять его иллюзорных образов. Гибкое серебристое тело Хаварлана расплылось и стало казаться огромной кляксой. Вокруг Малазан спиралью закрутилось белое свечение.

Нексус внезапно появился впереди и чуть выше цветных драконов. Магия мгновенно перенесла золотого через разделявшее их пространство. Он выдохнул пламя, черный змей пронзительно завопил и вспыхнул. Но остальные цветные стремительно разлетелись в стороны и, в свою очередь, прибегли к дыхательному оружию.

С флангов к Каре подступали красный и клыкастый драконы: Певчая сложила крылья, сделала вираж и устремилась вниз, жертвуя преимуществом в высоте ради того, чтобы увеличить расстояние между собой и появившимися, словно из ниоткуда врагами. Дорну и правда показалось, что они возникли буквально из пустого места, словно по волшебству. Вполне вероятно, что так оно и было.

Справившись с удивлением, он натянул тетиву к самому своему уху. Стрелять вверх было неудобно, но зато, по крайней мере, в таком положении сокращался риск зацепить хрустально-голубое крыло Кары. Дорн пустил стрелу, и та вонзилась в шею красного дракона.

Алый змей мотнул головой от боли. По меньшей мере, на мгновение Дорн оттянул момент, когда тот произнесет атакующее заклинание или плюнет огнем. К несчастью, у него не было возможности одновременно помещать и его клыкастому сородичу. Стрелы зеленого света, вырвавшиеся из его отверстой пасти, понеслись к Каре.

Но они исчезли как раз в тот миг, когда должны были коснуться ее чешуи. Дорн понял, что певчая заранее позаботилась о заклинании, которое сейчас защитило ее. Красный, пришедший в себя после ранения, сложил крылья, спикировал, широко разинул челюсти и выдохнул пламя. Кара уклонилась от огненной струи. Ей пришлось практически перевернуться брюхом кверху. Дорна охватил всепоглощающий страх, инстинктивная безумная уверенность, что, несмотря на веревку, он вот-вот полетит вниз к едва различимой с такой высоты земле.

Но внезапный поворот – и небо вновь оказалось над ним, а земля на подобающем ей месте, и Дорн увидел, что Кара успешно избежала огненной атаки.

Каким-то образом она даже сумела сделать петлю и оказаться над пикирующим красным. Дорн попытался всадить стрелу в его хребет, но он неожиданно вильнул в сторону, и та лишь пробила ему крыло. Кара преуспела больше. Ни на миг не прерывая своей яростной, пульсирующей мелодии, она выдохнула клуб ослепительного, таящего молнии пара, который обжег шею и плечи цветного дракона. Красный завизжал и затрепыхался в воздухе.

Забив крыльями, певчая воспользовалась бедственным положением красного, чтобы подняться еще выше над своими противниками. Все еще целый и невредимый, серо-коричневый клыкастый дракон погнался было за ней. Но, как и большинство представителей его вида, он был неповоротлив в полете и не сумел сократить разделяющее их расстояние.

Однако магия была способна преодолеть его одним махом. Клыкастый прорычал заклинание, и от когтей его передних лап вперед устремилась воздушная волна. Она словно тараном ударила Кару в живот, отбросив ее на несколько ярдов по воздуху и заставив Дорна выпустить из пальцев тетиву раньше, чем он успел как следует натянуть ее. В результате стрела была пущена слабо и ушла в никуда.

Дорн был уверен, что удар причинил Каре боль, но не смог испортить ее песню, породившую очередное чудо магии. На красного прямо с чистого неба вдруг обрушился невероятно крупный град. Градины пробили в его крыльях новые дыры, а стрела Дорна вонзилась-таки в его позвоночник.

Алый дракон проревел слова силы, и светящаяся точка устремилась к Каре. Та взмахнула крыльями, заложила вираж, снова едва не перевернувшись вместе с Дорном брюхом кверху, и когда точка взорвалась морем огня, пламя зацепило их лишь краешком.

Кара сотворила следующее заклинание, и красного окутало облако отвратительного на вид зеленоватого дыма. Цветной дракон перешел в крутое пике, вырвался из дымного облачка и, продолжая снижаться, понесся над ледником. Его серая тень заскользила по сверкающему льду.

Дорн проводил его взглядом, пытаясь определить, действительно ли красный улетает прочь, а потом уголком глаза заметил какое-то движение. Полуголем резко обернулся. Прямо на них мчался зеленый.

– Справа! – заорал Дорн.

Кара вильнула влево. Вспыхнул ослепительный свет. Это было все равно, что смотреть на солнце, с той только разницей, что они не могли отвернуться. Заклинание зеленого наполнило сиянием все вокруг. Единственное, что можно было сделать, – зажмуриться, а Дорн немного замешкался с этим. Когда он снова открыл глаза, перед ними стояла пелена, в которой плавали черные точки.

Тело Кары накренилось, заставив седока сползти на бок. Дорн предположил, что она пытается уйти от атаки, и мог лишь молиться, чтобы она выбрала верное направление и чтобы к ней уже вернулось зрение, а если нет – чтобы другие нечеловечески острые драконьи чувства заменили его.

Нечто прокатилось огнем по его коже. Решив, что их атаковал зеленый, Дорн постарался задержать дыхание, но все же хватанул немного разъедающего дыма. Ему обожгло нос, горло и легкие. Полуголем закашлялся до рвоты.

Но яд не разъел человеческую половину его лица и не выжег его грудь изнутри. Каре, должно быть, на самом деле удалось увернутся от основной порции отравы.

Дорн смахнул с глаз слезы и понял, что зрение его более-менее восстановилось. Кара и ее новый противник кружили друг напротив друга. Несколько отставший клыкастый старался приблизиться к ним, пока щитовой дракон в серебристой чешуе не отвлек его внимание, наслав на него молнию.

Дорн выпустил стрелу в плечо зеленого, а тот в ответ начал обстреливать Кару зазубренными дротиками магической тьмы. Внезапно в его брюхо впились лазурные магические стрелы. Зеленый взревел и отлетел прочь. Кара хотела было устремиться в погоню, но заметила огненного дракона, несущегося к ней на всех парах, и развернулась, чтобы встретить новую опасность.

Потянувшись за стрелой, Дорн бросил взгляд вниз. Откуда же прилетели сверкающие голубые стрелы? По всему похоже, что снизу, с монастырских стен. На земле суетились люди, кажущиеся крохотными с такой высоты, они пускали стрелы, арбалетные болты или заклинания во всякого цветного, оказавшегося в пределах досягаемости.

На миг Дорн вздохнул с облегчением. Теперь он знал наверняка, что монахи все еще защищают архивы – и что, вполне возможно, Рэрун еще жив. Потом он стряхнул с себя секундную слабость и наложил на тетиву очередную стрелу.

Кара на протяжении нескольких секунд обменивалась ударами с огненным драконом, пока хаос воздушного боя не разбросал соперников на поиски новых врагов. В общем именно так, похоже, все и должно было происходить. Сражение, в котором дюжины драконов перемещались в трех измерениях, да еще и периодически прибегали к магии, чтобы мгновенно перенестись из одной точки в другую, было слишком яростным и запуганным. В такой схватке невозможно наметить одного-единственного противника и драться с ним до конца. Вместе с тем очень трудно сказать, какая сторона побеждает, хотя медный дракон уже неподвижно лежал в монастырском саду, изуродованное тело молодого красного валялось на скальном уступе под крепостью, свесив хвост и одно крыло в пропасть, и черный растянулся в луже собственной крови посреди ледника.

Малазан взревела. Не прошло и полминуты, как три клыкастых дракона выбрались из небесной круговерти и по спирали понеслись вниз, к монастырю. По всей видимости, их повелительница решила, что они будут полезнее на земле. Они должны положить конец сопротивлению неуемных монахов.

* * *

Рэрун ожидал, что кто-нибудь из драконов Саммастера спустится вниз, чтобы напасть на оставшихся в монастыре врагов. Но от этого было не менее страшно смотреть, как они приближаются, камнем падая с небес, настолько расцвеченных вспышками магии и огненного драконьего дыхания, что едва ли их можно было по-прежнему назвать синими. Скорее уж небо напоминало разноцветные лоскутные одеяния шутов.

– Разбиться на группы! – прокричал карлик. – Заклинатели, в укрытие!

Монахи и их помощники поспешили выполнить приказ. После многих дней упорных тренировок и жестоких боев они знали, как нужно действовать. Рэрун надеялся, что этого будет достаточно, чтобы склонить чашу весов на их сторону.

Он приник к земле за мраморным фонтаном, в канавке, образовавшейся от того, что один из цветных повадился точить здесь свои когти. Удачная позиция, хотя стороннему наблюдателю, возможно, так бы не показалось. Товарищи Рэруна рассеялись по двору, чтобы дракон одновременно мог напасть не более чем на одного человека.

Рэрун пробормотал заклинание и пустил стрелу. Магия придала ей меткости и быстроты, и стрела на всю длину вошла в пятнистую грудь приближающегося клыкастого дракона. Арбалетные болты и дротики тоже полетели в чудовище. Маг показался в окне ровно настолько, чтобы послать в клыкастого облако стужи, и тут же спрятался снова.

Ни одна из этих атак не заставила серо-коричневого дракона дрогнуть или отвернуть. Он сложил крылья и с шумом опустился в монастырский двор, метя расставленными когтями в молодого монаха, оказавшегося прямо перед ним. Юноша бросился прочь, и на миг показалось, что он ускользнул. Но, едва приземлившись, змей хлестнул раздвоенным хвостом, описав в воздухе горизонтальную дугу. Длинные, острые костяные пластины на концах хвоста с тупым хрустом разрубили тело монаха на части.

Рэрун отбросил лук и схватил свой новый гарпун. Он был похуже старого, но тот остался в склепе. Гарпун полетел дракону в бок, таща за собой линь, другой конец которого карлик привязал к фонтану.

Рэрун усмехнулся, когда зазубренный наконечник глубоко вонзился змею меж ребер, затем гном схватил ледоруб с костяной рукояткой и кинулся в атаку.

Остальные члены его отряда сделали то же самое, напав на дракона сразу со всех сторон. Монахи атаковали в тот миг, когда дракон отвлекался на кого-то из нападавших, и отскакивали, когда он оборачивался назад. Правда, у клыкастого была дурная манера делать ложный выпад в одну сторону, а удар наносить в другую.

Рэруна утешала мысль о том, что, по крайней мере пока, в эти первые секунды, они ввязались в рукопашную схватку. Клыкастые драконы не обладали дыхательным оружием, и если у этой твари еще остались в запасе какие-нибудь заклинания, она явно приберегала их для металлических драконов. Но почему бы и нет? Можно ли утверждать, что клыкастый не прав, если не считает нужным прибегать к магии, чтобы уничтожить снующую вокруг мелюзгу? Быстрый, как змея, несмотря на громадные размеры, дракон яростно орудовал зубами, клыками, крыльями и хвостом, малейшего прикосновения заостренной чешуи которого было достаточно, чтобы разрезать тело человека или карлика до кости.

Рэрун рубанул змея по боку, проскользнул вниз, всадил топор ему в брюхо и отскочил, когда тот плюхнулся животом на землю, чтобы раздавить наглеца. Монах вогнал пару длинных кинжалов в основание шеи чудовища. Еще один из одетых в серое последователей Кантаули, яростно выкрикнув хвалу своему богу, вонзил копье прямо в нижнюю челюсть дракона. Окровавленный наконечник копья пробил чешую, мышцы и кости и вышел из верхней челюсти, прямо перед горящими оранжевыми глазами.

Рэрун думал, что они достаточно сильно ранили дракона, но тот был все так же проворен. Он задвигал нижней челюстью из стороны в сторону, и копье, как булавкой сколовшее его рот, с треском разлетелось на куски. Клыкастый опустил клиновидную голову, украшенную маленькими, похожими на шипы рогами, и схватил зубами монаха, проткнувшего ему челюсть. Тот вскрикнул, его обвисшие руки и ноги начали усыхать и чернеть под действием драконьего яда. Забыв все наставления Дорна и Рэруна, другой монах кинулся вперед, прямо к морде чудовища, наверное, надеясь вырвать товарища из огромных скрежещущих зубов. Одним взмахом когтей дракон разорвал опрометчивому монаху грудную клетку.

Рэрун увернулся от хвостовых лезвий и ударил дракона в бок ледорубом. Рана получилась глубокой. Клыкастый дернулся от боли, начал поворачиваться к нападавшему и запутался лапой в верёвке, привязывавшей гарпун к фонтану. Чудовище взвыло от досады и рванулось, со всей силы навалившись на линь.

Гарпун вырвался из его плоти, а из раны заструилась кровь. Возможно, выдирая зазубренный наконечник из своего тела, клыкастый дракон нанес себе наиболее серьезную рану. И все-таки он был свободен, и его вновь обретенная подвижность застала монахов врасплох. Дракон прыгнул между двумя мужчинами, рванув одного зубами, а другого перерубив ударом хвостовых лезвий, и стремительно обернулся в поисках очередной жертвы. Потрясенные, оставшиеся в живых слуги Ильматера, несмотря на все свое мужество и дисциплину, дрогнули и попятились. Если они ударятся в бегство, дракон уничтожит их всех за доли секунды.

Рэрун отчаянно выпалил очередное заклинание. Трава вокруг дракона немедленно начала расти и заплетаться вокруг его ног и кончика хвоста, привязывая их к земле.

Это могло обездвижить клыкастого лишь на несколько мгновений, не больше. Дракон был слишком силен и, возможно, замер скорее от удивления, нежели потому, что столь хрупкие узы могли удержать его. И все же Рэрун остановил дракона, и монахи это видели. Может быть, это воодушевит их.

– Убейте его! – вскричал охотник.

Он взмахнул топором и кинулся вперед. Люди последовали его примеру.

Клыкастый дракон сделал выпад и схватил зубами еще одного монаха, потом напрягся и вырвал хвост и правую переднюю лапу из травянистых пут. Но внезапно он задрожал, тихонько вскрикнул, повалился на бок и забился в судорогах. Рэрун и монахи кинулись врассыпную, чтобы не оказаться раздавленными во время смертельной агонии чудовища.

Рэрун запыхался, сердце его колотилось где-то в районе кадыка, но он все же испытывал громадное облегчение. Дракон больше не причинит вреда ни ему, ни кому-либо другому. Но охотник не мог позволить себе расслабиться. Бой не окончен, и это лишь один небольшой эпизод. Он обернулся посмотреть, как дела у остальных, и в смятении выругался.

Вторая группа монахов, которую возглавлял Кантаули, тоже убила своего клыкастого дракона. Но третий змей перебил большинство своих противников и изувечил остальных. Теперь, он беспрепятственно направился к часовне, украшенной барельефами, изображающими мученичество Ильматера. Маги, укрывшиеся в ней, метали в дракона темно-красные огненные стрелы и сотворили на его пути преграду из дрожащего, колеблющегося воздуха. Но стрелы не причинили ему видимого вреда, а через барьер он просто проскочил, даже не сбавляя хода, словно эта магическая стена была не тверже обычного воздуха.

Если дракон доберется до магов, ему не составит труда убить их. Рэрун рванулся к чудовищу. То же сделали и некоторые монахи. Охотник видел, что все они находятся слишком далеко.

Внезапно столб белого пара упал с неба прямо на клыкастого дракона. Тело его застыло, скованное неподвижностью, и, потеряв равновесие, змей повалился на бок. Он дрожал, явно пытаясь стряхнуть с себя паралич, и тут щитовой дракон налетел на него, словно серебряная лавина. Металлический принялся рвать серо-коричневого зубами и когтями, не обращая внимания на порезы, оставленные на его морде твердой как камень чешуей клыкастого.

Серебряный поднял голову. Челюсти его были измазаны липкой темно-красной слизью. Что-то в постановке его глаз и пары длинных гладких рогов, растущих из головы назад, показалось Рэруну знакомым.

– Ажак! – воскликнул карлик.

Дракон обернулся и воззрился на него. Во взгляде серебряного не было и малейшего намека на сердечную теплоту. И все же он удосужился ответить:

– Рэрун Похититель Снега.

– Как, по-твоему, проходит бой? – спросил Рэрун. – Могут ли люди на земле сделать еще что-нибудь, чтобы помочь вам в воздухе?

– Посмотрим…

Ажак задрал голову, чтобы взглянуть в небо, и Рэрун сделал то же самое. Несколько секунд оказалось достаточно, чтобы понять, что характер боя, развернувшегося у них над головами, меняется.

Сначала, атакуя при помощи заклинаний, драконы разлетелись по всему небу. Они петляли между горными вершинами, тратя заклинания на любую мишень, попадающуюся им на пути. Но теперь почти у всех, кроме старейших, запасы магии подошли к концу. Им приходилось пускать вход огненное дыхание, а то и клыки и когти, а значит, подбираться ближе к врагу. Именно поэтому, да еще потому, что обе стороны устали, стало возможным, чтобы каждый дракон обменивался ударами с одним противником.

Малазан, чья шкура сочилась кровью, как раз завершила сейчас подобную дуэль. Она плюнула огнем, и серебряный начал падать. Его крылья пылали, они не могли больше держать тело змея в воздухе. Щитовой дракон обратился к одной из своих врожденных способностей, и падение его замедлилось, превратившись в мягкое скольжение вниз. Но это означало, что он не может больше маневрировать. Теперь гигантской красной не составит труда прикончить врага.

Однако Малазан оставила его в покое ради другой цели. Хлопая темно-красными крыльями, она набирала высоту, направляясь к Каре и Дорну.

Рэрун был абсолютно уверен, что его друзьям не справиться с красной. Одним не справиться. Он оглядел небо, надеясь увидеть какого-нибудь золотого или серебряного, устремившегося им на помощь, но все металлические драконы были заняты, сражаясь каждый со своим врагом.

Ажак расправил сверкающие крылья.

– Я помогу им.

– Я с тобой, – бросил Рэрун.

– На мне нет сбруи, чтобы седок был в безопасности у меня на…

– Я с тобой. Только возьму лук.

Глава 14

11 Фламэруле, год Бешеных Драконов

Когти хазми со свистом пронеслись мимо головы Тэгана. Жало демона, нацеленное авариэлю прямо в горло, тоже промахнулось на считанные дюймы. Заклинание смещения изображения, которое произнес мастер фехтования, пока пикировал на Фоуркина, помешало хазми точно прицелиться.

Но и меч Тэгана тоже не достал танар’ри, потому что он собирался нанести удар Фоуркину, а не этому призраку, неожиданно выпрыгнувшему прямо из увеличившегося, изменившегося тела предателя. Хуже того, он по инерции налетел на хазми, и они вместе упали на землю.

Существо старалось вцепиться во врага, впиться в него когтями и зубами, пока огненная аура будет поджаривать авариэля, и Тэган попытался не допустить такого поворота схватки. Впрочем, пока ему мало что удалось сделать. Но Дживекс налетел на хазми и, не обращая внимания на пламя, вонзил когти в один из круглых выпученных глаз существа.

Демон зарычал и дернулся. Тэган, сделав выпад, рубанул его по ноге.

Эльфийский меч глубоко вошел в тело летающего монстра. Хазми взвизгнул и, жужжа крыльями, отпрянул в сторону.

Тэган прыгнул следом, стараясь нанести еще один удар, но чуть-чуть не дотянулся до врага. Дживекс наколдовал золотой порошок, чтобы ослепить демона, но тот рассыпался, даже не коснувшись его головы. Хазми влетел назад в тело Фоуркина с такой же легкостью, как и выскочил из него.

Прищурившись, Тэган взглянул на сверкающего восьминогого солнечного дракона и увидел, что тот уже закончил трансформацию и запрокинул голову.

– Он собирается дохнуть огнем! – крикнул Тэган.

Отчаянно хлопая крыльями, они с Дживексом взвились в воздух.

Через долю секунды из пасти солнечного дракона вылетело нечто – то ли ослепительный желтый свет, то ли пламя. Чуть-чуть не задев Тэгана и дракона, оно ушло в разъезженную колесами уличную грязь, без всплеска и следа. Но авариэль знал, что, коснись это нечто его тела, хрупкая плоть обратилась бы в прах.

Маэстро выпалил еще одно защитное заклинание и одновременно, пользуясь дарованной магией скоростью, постарался сманеврировать так, чтобы избежать клыков и когтей солнечного дракона и занять удобную позицию для атаки с фланга. Он занес было меч для удара, но тут, несмотря на сияние, наполовину ослепившее его, заметил, что огромное тело Фоуркина слегка изменилось. Гора золотой чешуи и мускулов словно чуть расплылась.

Из книг Рилитара Тэган знал, что это значит. Фоуркин сделался таким же нематериальным, как, скажем, привидение. Теперь большая часть ударов была не способна причинить ему вреда, само же существо по-прежнему могло использовать дыхательное оружие, а этот экземпляр, весьма вероятно, еще и некоторые из своих заклинаний.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21