Нодельма

Бавильский Дмитрий
Нодельма

      Дмитрий Бавильский
      Нодельма
      роман
      Журнальный вариант.
      Бавильский Дмитрий Владимирович родился в 1969 году в Челябинске. Окончил ЧелГУ. Литературный критик. Автор романов "Едоки картофеля", "Семейство пасленовых" и "Ангелы на первом месте". Живет в Челябинске.
      О. Е.
      Маргарита
      Я, право, дорого б дала,
      Когда бы я узнать могла,
      Кто этот видный господин!
      Должно быть, это дворянин:
      Так благородно он глядел
      И так уверен был и смел.
      И. В. Гёте, "Фауст"
      (часть первая, сцена восьмая).
      Глава первая
      АПАТИЧНАЯ ПНЕВМОНИЯ
      I
      Привет! Меня нет! Говорите после гудка! Пока!" - и голос бодрый, жизнерадостный, голос человека, привыкшего все брать от жизни. Каждую неделю на его автоответчике новая запись, можно звонить, создавая для себя иллюзию общения. Они работают на одном этаже вот уже несколько месяцев, но до сих пор не перекинулись и парой слов. Вот уже некоторое время Нодельма начинает день со звонка его автоответчику, кажется, это вошло у нее в привычку.
      До этого ей отвечала другая запись: "Привет, мы спим, перезвоните позже или оставьте запись..." Какое низкое коварство! Нодельму злит множественное число этого признания: она же точно знает, что у него никого нет, что это обычные дешевые понты.
      Хотя, возможно, таким образом он просто заговаривает одиночество? Ох уж эти творческие личности, замороченные и непредсказуемые. Никогда не знаешь, какое сообщение он наговорит на следующий день, - интрига, однако.
      II
      Телефон стоит возле самой софы, достаточно руку протянуть, свесить и пальцами нащупать кнопку, запрограммированную на его номер. Нодельма всегда просыпается быстро, за мгновение до пробуждения осознавая возвращение к реальности. Глаза еще не открыла, а объемные образы уже превращаются в плоские мысли. Мысли - они же плоские, они только тени - чего? Подлинных мыслей? Образов, которыми мы на самом деле мыслим?
      Итак, просыпается, руку протягивает, прислушивается. "Привет... меня нет..." Горько улыбнулась: точно нет, причем нигде, ни на суше, ни на море, но в другой, своей жизни. Так что новый день начинается, как всегда, безутешно. Впрочем, почему уж безутешно? Запись поменял, уже хорошо, уже что-то сдвинулось с мертвой точки.
      "...говорите после гудка... пока..." Нодельма никогда не записывается на его автоответчик. Не потому, что боится, опасается выдать себя, ей даже в голову это не приходит - говорить. И что она тогда ему, молодому повесе, скажет? Про чувства? Про то, что следит за ним постоянно? Вот он обрадуется! Можно представить... Нет, она никогда ничего не скажет. Потому что нечего ей говорить.
      III
      Она обращает на него внимание сразу же, как только он объявляется на тринадцатом, управленческом, этаже, очень уж он отличается от всех остальных обитателей исследовательского центра "Платон & Co", занятых фундаментальными исследованиями в области физики. До него все здесь ходили только в строгих костюмах, служа отлично-благородно. С галстуками однотонных (как приказывает устав компании) расцветок. Исключения позволяются лишь отдельным, особо приближенным к генеральному топ-менеджерам: их галстуки могут быть, ну, например, в клеточку или в полосочку, гм.
      "А этот выпал из гнезда": свободные свитера ярких расцветок из Н&M, мятые курточки от Chevignon (Нодельма насчитала пять разновидностей), вручную состаренные джинсы из коллекции Paper Denim & Cloth, неброская, но от этого казавшаяся еще более актуальной обувь. У нас такую не купишь. Как dandy лондонский. Чужой среди чужих, экзотическая птичка, непонятно как на тринадцатый этаж залетевшая. До него подобным образом позволял себе одеваться только генеральный, Платон Олегович. Нодельма никогда хозяина не видела, но молва доносит про его кроссовки и косоворотки. Вот они и нашли друг друга.
      IV
      Она обращает на него внимание в первый же день, столкнувшись в коридоре, удивляясь птичьему хохолку на неприбранной голове, а влюбляется чуть позже, когда количество удивления переходит в иное качество - сильного безответного чувства.
      Нодельма осознает свершившийся поворот, когда решает придумать ему секретное имя. Так у нее принято. С детства: назвать по-своему человека или явление природы означает присвоить их, получить к нему полный доступ.
      Сначала она хочет назвать его Птичкой. За нездешность, погруженность в себя, постоянную взлохмаченность. За неподражаемую странность. Или Птенчиком. Птенцом. Долго не может найти подобающего варианта - все они обладают высокомерием и уничижительными оттенками. Странно унижать объект обожания - все равно что себя (прилюдно) высечь. Пару дней ходит, мусолит компромиссные варианты - Птенц и Птиц, - в которых смущает недовоплощенность, хищный клюв окончания. Имя приходит неожиданно, во сне, точнее, сразу же после сна. Когда она открывает глаза, потягивается к телефонному аппарату, мысленно споткнувшись ртом о воздух, и выдыхает: "Кня".
      V
      Через пару дней, когда в отдел заглядывает Светланка, ответственная за корпоративный стиль, Нодельма узнает, что новенькому уже заказаны визитки. И, как на них значится, руководить он будет корпоративным пиаром, то есть придавать их фундаментальным исследованиям одухотворенный образ. Значит, и правда ну очень творческая личность: больно уж задача перед Кня стоит сложная.
      - Точно не помню, - близорукая Светланка грызет большое зеленое (зимнее) яблоко, - то ли писатель, то ли художник.
      - Ничего себе разница, - ухмыляется Нодельма, гордившаяся опытом общения с богемной публикой, - а поконкретнее нельзя?
      - Да мы сами еще толком ничего не поняли, нам же толком никто ничего не объясняет, ты же знаешь, наш родной исследовательский центр, - Светланка пожимает плечами и добавляет с интонациями всезнающего офис-менеджера Елены, - имеет большой опыт визуального мышления, какая-то там величина в области современного искусства.
      - Понятно, - говорит Нодельма, хотя понимания после разговора со Светланкой у нее не прибавляется.
      VI
      На корпоративной вечеринке по случаю получения умопомрачительного гранта на какие-то особенно замороченные исследования, среди знакомых лиц на сцене скучной, она даже перекидывается с Кня парой слов. К тому времени она уже кое-что о нем знает. Влезть в базу данных с досье на сотрудников не представляет для Нодельмы большого труда. Сам он не местный, 1969 года рождения, холост (Светланка говорит - разведен), окончил Уральский университет, некоторое время жил где-то в провинциальной Европе (творческая стипендия). Теперь вернулся обратно, как Нодельма узнает из Yandex'a, набрав в искалке лакомую фамилию. Подробностей оказывается слишком много. Более чем. Нодельма тогда странно разволновалась, даже ладони взмокли.
      На вечеринке они сталкиваются возле кофейного аппарата Nescafe Gold, Нодельма пошла за капуччино, он наливал двойной эспрессо, веселья зритель равнодушный, увидел ее, заулыбался, представился. Хотя она уже давно и точно знала, что его зовут Кня.
      - А меня Инной зовут, - смущается Нодельма.
      - Инной или Ингой? - не расслышал Кня (или сделал вид, что не расслышал).
      - Инной, - еще более смущается бедная Нодельма, - без буквы "г".
      VII
      Где же ты, волшебный край?! Прослушав запись на автоответчике Кня, Нодельма начинает собираться на службу. Включает "Love-радио" с песенкой про часики ("За окнами дождик плачет, я выпью за неудачу..."), принимает под холодную музыку (дверь в ванную комнату приоткрыта) холодный душ, заваривает зеленый чай, выплескивает в чашку с мюсли холодной ряженки из холодильника. В радио поет группа "Тату" про то, что "нас не догонят". Нодельме становится скучно, и она включает телевизор. Начало войны в Ираке снова, третий или уже четвертый раз, переносится: американцы ведут бесконечные переговоры и "консультации", ООН выступает в защиту суверенных прав суверенного народа, министр иностранных дел летит в Германию, чтобы подбить союзников на коалицию. Все эти ритуальные заклинания и переносы сроков вторжения становятся чем-то вроде совершенно не азартной игры или прогнозов погоды. Ну да, скоро весна, поэтому нужно горстями пить витамины.
      К метро она идет мимо Шуховой башни - ажурной громады, подпирающей низкое московское небо. Некоторое время назад Нодельма обращает внимание, что на одной из верхних перепонок башни копошатся белые бесплотные существа. Пять или семь... Сначала думала, что птицы, или ей показалось, остановилась специально посмотреть, пригляделась - ангелы, блин.
      VIII
      Позже у нее с этими ангелами что-то похожее на дружбу завязывается, они ее не трогают, и она про них никому не рассказывает. Живут своей жизнью, занимаются повседневными делами, учитывают ее, но в существование не вмешиваются, так только, если посмотрят в ее сторону или рукой махнут. Они отовсюду видны, в какой части Москвы ты бы ни находился: если Шухову башню видишь, значит, и ангелов, излучающих белый свет, тоже. И имена у них странные, из цифр состоят. Тот, что повыше, зовется 791, рядом - 313 и 692, а та, что явно девушка (разве может быть у ангела пол?!), - 698. Есть еще 222 и 111. Иногда на башне тусуется 792, но чаще всего его там нет. Нодельма быстро привыкает к их параллельному существованию. Бегло бросает взгляд на Башню, фиксирует копошение - и далее по делам бежит. Или думу свою думает.
      В метро Нодельма покупает газету, чтобы меньше смотреть по сторонам. Ее раздражает девочка с бельмом на глазу, попрошайничающая на операцию в переходе с "Октябрьской-радиальной" на кольцевую. Утром здесь всегда пробка, толпа, чужие запахи. Слепая девочка стоит рядом с торговкой громко бренчащими игрушками - у них в глазах мигают лампочки, и они делают тупые, механические движения: все проходящие автоматически реагируют на шум и грохот, а потом замечают попрошайку с бельмом. Некоторые подают, Нодельма сама пару раз видела. Противно.
      От "Добрынинской" до офиса пять минут ходьбы. Здесь тоже есть постоянный попрошайка. Он сидит возле обменника с двумя большими собаками. Утро еще, а он уже тягостно пьяный, сидит, уронив голову, будто в ней зашит чугунный шар с железными опилками.
      IX
      Раньше, пробегая до конторы по улице, Нодельма на курсе валют сосредоточивалась - почем нынче доллар да евро продают-покупают. Информация почти бесполезная, главное, поверх людей смотреть, выше нищих и торговцев, их лиц помятых. Теперь же она себе другую отвлекаловку нашла - выходя из метро, тут же лезет в карман за сигаретами, прикуривая на ветру.
      Да-да, Нодельма курить начала. Чтобы быть поближе к Кня. Потому что он тоже курит. "Parliament light", про них Фоска говорит, скорчив презрительную мину: "дамские сигареты". В офисе курить нельзя: компанией владеют американцы, а они с этим шутить не любят. Поэтому все двадцать шесть этажей, словно школьники на переменке, бегают вниз. Вот и Кня был там, у парадного входа, неоднократно замечен, слаб человек. Пару дней назад Нодельма спросила у Фоски первую сознательную сигарету. Вечером они сидели в кафе "Суп" возле Белорусского вокзала, поедая что-то остро-кислое. И мальчик сливки подавал... Та сделала вид, что не удивилась, дурное дело - нехитрое, но вопрос прилежания и упорства. Точнее, техники. А с техникой Нодельма дружит всю сознательную жизнь.
      Вот и сейчас Нодельма с удовольствием закуривает. Тем более, что ничто теперь ее не радует и даже погода кажется похожей на музыку c последних пластинок группы "Radiohead" - мутная, зудящая, замкнутая на себе, с редкими проблесками гармонии в зимнем небе. Словно бы с самого утра, сразу же, без объявления воздушной атаки, начинаются сумерки, вечер.
      Х
      - Я тоже сначала решила, что Ольга с двенадцатого этажа - его любовница, - делится сокровенным Светланка, они с Нодельмой стоят в курилке, высокомерно обозревая окрестности, - они все время вместе ходят курить, а это, согласись, серьезное основание...
      Нодельма смеется:
      - Да никого у него нет, я точно знаю.
      - Послушай, подруга, ну откуда же ты это можешь знать? - вызывает на откровенность Светланка.
      - Просто знаю, и все. Можешь мне поверить. Тем более, что мы же с тобой тоже все время ходим курить вместе. Но это же не значит, что у нас с тобой связь. Если только душевная...
      - И то верно. - Светланка смеется и поправляет очки.
      Дует ветер, мимо бизнес-центра, раскачиваясь и напевая, неторопливо шествует колонна кришнаитов. Все, как один, в оранжевых куртках, россыпь апельсинов. Натуральный апельсиновый сок. Дикое зрелище. Кришнаиты, несмотря на злую московскую погоду, поют что-то позитивное, из-под курток торчат юбки, подоткнутые за пояс. Нодельма отвлекается буквально на полминуты, не больше, а когда оборачивается, боковым зрением отмечает, что ни Кня, ни Ольги с двенадцатого этажа уже нет.
      XI
      Нодельма не преувеличивает - она действительно знает про Кня все, что один человек может знать про другого человека. Мы живем в режиме автодоноса, постоянно оставляя следы. Бога нет, другие люди заняты собой, но если кому-нибудь придет в голову составить чей-то портрет, недостатка в свидетелях и свидетельствах не случится.
      Любопытство Нодельма удовлетворяет, превышая профессиональные полномочия, ибо служит в исследовательском центре "Платон & Co" сетевым администратором, сисадмином. Deus eх maсhina. Бог почти. В ее ведении находится подразделение безотказных механизмов, с помощью которых можно контролировать жизнь других людей. Лишь отчасти, в рабочие часы, но тем не менее можно. Ведь чем только у нас не занимаются в присутственное время помимо работы!
      Кня исключением из правил не является. Приходя на службу, он развивает бурную деятельность, лишь косвенно помогающую компании продвигать плоды торжества интеллекта. Как уже точно выяснила Нодельма, первым делом Кня просматривает почту, все четыре своих ящика (плюс официальный, корпоративный), затем, вдоволь наотвечавшись друзьям-приятелям, родственникам-знакомым, кои водятся у него в неисчислимом количестве, Кня, словно Мороз-воевода, ежедневно обходит свои виртуальные владения, заглядывая на сайты самого разного содержания.
      XII
      Порой, между прочим, достаточно фривольного, если не сказать разнузданного. Никакой системы, а тем более особого интереса во всех этих посещениях Нодельма найти не может, списывая непонятные проявления on-жизни Кня на особенности мужской психологии, кризис среднего возраста, сложности обживания творческой личности в чуждых условиях корпоративного бизнеса, да на что угодно, лишь бы уйти от прямых и простых ответов на вопрос - зачем нормальному (нормальному ли?!) человеку нужны все эти страсти, занимающе его тоскующую лень?
      И как вообще ей может нравиться столь перверсивный перец?! Осуждать она его вроде бы как не имеет права, хотя, чего греха таить, осуждает, конечно. Тут самое место спросить Кня - зачем же это он такими неуважительными глупостями балуется, - но разве может она решиться на такое - подойти к незнакомому человеку, который и в лицо-то тебя не узнаёт (не узнаёт, как это печально, не узнаёт, по два-три раза на дню здоровается, такой вежливый, прямо страсть!), и признаться в том, что ты гнусно за ним шпионишь. Не станешь же ты из-за этого шум поднимать?! Тем более, что, если покопаться, такими "невинными" шалостями большая часть конторы занимается!
      Причем именно в обеденное время. Часам к двенадцати интернет-траффик начинает расти с немереной силой, это значит - мужская часть населения, томясь душевной пустотой, поперлась на порносайты за своими порциями потненького счастья.
      XIII
      У сисадминов о ту пору приступы веселья начинаются, будто бы сами они не люди и порнухой никогда не промышляют. Болтаются во всем этом дерьме, да еще как, ничуть не хуже всех остальных, - Нодельма для прикола пару раз проверяла. Мужики ведь все одинаковые, у них всегда одно на уме. Вот и Фоска журнал цитирует: мужчина думает о сексе, в среднем, конечно, и по очень приблизительным подсчетам, раз в шесть минут. Десять раз в час. Это ж удавиться можно!
      Нодельма не считает себя ханжой. В современном мире, особенно в мужском коллективе (вы когда-нибудь встречали девушку-сисадмина?), поневоле начинаешь смотреть на некоторые моменты сквозь пальцы. На матерки, неаккуратность, патологическую инфантильность, бабскую болтливость сильной части населения... На их, господи прости, скотские запахи! И не потому, что очень уж мечтаешь казаться для всех рубахой-парнем, своей в доску, просто надоедает все время вставать в стойку, щетиниться и огрызаться, даже если и про себя. Даже и перед месячными. Куда проще перестать замечать несоответствия нормам поведения, постепенно принимая их, ну да, за норму. А куда деваться?!
      XIV
      Странная тема - "женщины и техника", непонятная, непостижимая. Отчего это слабому полу с большим трудом даются даже самые легкомысленные взаимоотношения со всяческими техническими приспособлениями? И не таится ли в этом неумении обращаться с плодами человеческого разума секрет вечной женственности? Женщина запрограммирована на развитие органических структур гибких, изменчивых, тогда как мужчина, воин и разрушитель, одержим идеей прогресса, то есть постоянного отдаления от первопричинных прелестей растительного существования.
      Нодельма никогда, даже в самом неосознанном детстве, не играла в куклы. Впрочем, в машинки и солдатики она не играла тоже, к черту схемы, живой человек шире и многообразнее наших умозаключений. Нодельме изначально была присуща созерцательность, часами она сидела молча у окна, будто без дела. А еще, задумчивость ее подруга, Нодельма любила смотреть на небо (формы облаков) или на огонь.
      Потом на смену сложно организованным стихиям пришла техника. В отличие от всего остального, техника, если в ней хорошенечко покопаться, кажется объяснимой, понятной. Знание создает иллюзию власти и обладания. Нодельма думает, что с помощью предсказуемой, прирученной техники она становится сильнее и что техника защищает ее не только от людей, но и от неизбежных превратностей судьбы.
      XV
      Коллеги тихо шуршат за соседними столами, евроремонт давит на психику. Нодельма лезет в компьютер, проверяя почтовый ящик, нет, не свой, его. Ей не привыкать играть в прятки с чувствами и устремлениями, Нодельма может кому угодно голову запудрить, не то что себе, к тому же с собой-то всегда легко договориться.
      А Кня, как обычная творческая личность, "мышей не ловит" и, как правило, витает в облаках, пользуется для своих приватных нужд официальным ящиком. А возможно, сказывается отсутствие опыта работы в крупных компаниях, где обязательно есть службы безопасности или слежения за соблюдением норм корпоративной этики. Как там Шариков возмущался: "По матушке не выражайся, песен не пой..." Нодельма умозрительно улыбается: Кня даже не догадывается, что находится у нее под колпаком.
      Ей не просто дается это признание - сказать себе, что ты "запала", означает пропасть. Окончательно. Бесповоротно. Нодельма еще долго мухлюет, маскируя тягу под "простое любопытство", заставляющее читать чужую почту. Но потом, чуть позже, когда слежка становится систематической и, значит, привычной, постепенно перестает стесняться даже себя.
      XVI
      Окончательно же она "включается" после взлома ящика Кня на yandex'e. Однажды ей перестает хватать писем с корпоративного сервера, страсть требует все больше информации, все больше и больше подробностей и полноты переживания чужой жизни. Она набирает www.yandex.ru, вводит буковки заветного адреса и, баран на новые ворота, смотрит на узкую бойницу, предназначенную для ввода пароля, - с чего начать? С каких комбинаций? Цифры? Слова?
      Обычно все начинают подбирать отмычки к чужим ящикам именно с имен. Нодельма идет проторенной дорожкой, пишет его имя сначала латиницей, потом, не переключая языкового регистра, набирает его имя по-русски. Мимо. Однако, о, чудо, третья попытка оказывается удачной, когда от отчаянья или из озорства Нодельма берет и пишет "nodelma". Сим-Сим открывается так быстро, что Нодельма не успевает удивиться, увидев ряды писем и папок, заполненных всевозможной корреспонденцией. Нодельма так пугается, что тут же закрывает окно и более не открывает этого ящика: так страшно узнать нечто новое, убедиться в том, что вы никогда не будете вместе. Вот она и решает отложить эту казнь мечты до иных времен.
      Но напоследок проверяет пароли во всех оставшихся ящиках. Фантазия Кня не отличается особым разнообразием, знакомая комбинация "nodelma" повторяется еще дважды. От священного ужаса и точности попадания у Нодельмы шевелятся корни волос, она поражена словно молнией: откуда Кня может знать их с Магой тайну, ее интимное имя, откуда? Чудны дела твои, Господи! Совпадения случаются не только в кино или романах, иногда они выпадают на zero повседневности, и тогда ты останавливаешься, потому что не знаешь, как жить дальше.
      XVII
      Вокруг Нодельмы работают десятки приборов, создавая особый техногенный уют. Едва слышно гудят мониторы, запускаются и шумят сидюки, совсем уже по-живому попискивают письма, которые звездопадом сыпятся в корпоративные почтовые ящики коллег; невидимые, но тем не менее ощутимые излучения прошивают заторможенное пространство отдела.
      Рабочий день близится к середине. Когда Кня уходит на обед, она уже внаглую, не смущаясь, забирается в его компьютер и перебирает файлы заготовок, ничего не понимая в их логике и взаимосвязи: Кня оказывается тревожно непредсказуемым в своих шагах и поступках, у него есть своя правда, своя тайна существования. Впрочем, как у каждого человека. И то, что ей предстоит ее разгадать, бодрит и печалит одновременно: ведь люди - не книги, прочитав человека, нельзя его поставить на полку или выбросить на свалку: станет жалко потраченных на изучение усилий. Впрочем, пока Нодельма молода и энергична, ей никаких сил не жалко - хорошего человека всегда много.
      XVIII
      Единый образ Кня у нее не складывается. Голос существует отдельно - в телефонной трубке, искаженный записью автоответчика; в коридоре она встречает сутулую фигуру, на которую этот голос ложился чисто механически. Вот и сейчас в качестве дежурного развлечения Нодельма с деловым видом исполняет заветный номерок, выслушивает знакомое "Привет... Меня нет...", кладет трубку после первого "звукового сигнала", а потом еще долго приводит в порядок сердцебиение, пытаясь дышать по правилам тибетских монахов.
      Ей нравятся его черты. Но голос и фигура никак не подходят письмам Кня, бодрым и смешливым. Впрочем, и письма его разнятся между собой: тон и подробности зависят от того, кому Кня пишет. Потому что одни и те же события и мысли разным корреспондентам он подает порой едва ли не с противоположными знаками.
      Есть у Кня несколько постоянных адресатов. Самые спокойные и взвешенные письма он пишет домой на а[e-mail] В них Кня описывает сложности обустройства на новом месте и привыкания к жизни в шумной Москве, лишая подробности драматических моментов, оберегая родителей от сильных эмоций. Живут они где-то во глубине России и тоже часто пишут сыну про свои бесцветные дела, совершенно обычные (погуляла с собакой, съездила в сад, встретилась с тетей Верой Заворухиной), совершенно неинтересные, понятные и важные (на письма родителям Кня отвечает немедленно) только Кня. Эти его письма Нодельма наделяет статусом самых правдивых. Правда, они всегда такие короткие, такие суховатые - не письма даже, а так, записки. Отписки.
      XIX
      А вот некой "госпоже Людковски" Кня пишет часто и подробно. В письмах к ней, живущей, кажется, в Швеции, он всегда веселится и пытается представить все с ним происходящее в карикатурном плане. Послания эти переполняют хохмы, забавные зарисовки, вертлявые словечки, многочисленные тире и прочие знаки препинания, просто текстуальный балет какой-то. Иногда даже и в стихах. Возможно, Кня бодрится и хорохорится потому, что в жизни никогда "госпожу Людковски" не встречал, в лицо не видел, а познакомился с ней (как реконструировала их общую историю Нодельма) на одном из сетевых форумов.
      Однажды Людковски присылает Кня свою фотографию. Сам он, технарь-недоучка, чайник, файл вскрыть не смог, ковырялся в программах (Нодельма с приятным нутру злорадством наблюдала за его длительными мучениями), пока не бросил, побежав курить с пресловутой Ольгой. Тогда Нодельма извлекает злополучный файл, открывает его и пристально рассматривает соперницу. Ну да, строгий нордический тип, светлая челка, скулы, прозрачные глаза, полные холодной морской воды, ничего особенного, хотя, чего скрывать, красавица! Даже лучше, чем она представляла. Соперница! - одергивает себя Нодельма и, значит, подсознательно на что-то все-таки надеется?
      XX
      Соперница! Да тут в соперницы сгодится любая, так как внешность свою Нодельма не любит, презирает ее и морщится, вспоминая о том, как выглядит, вот и я не стану ее описывать, просто вы любой роман возьмите и найдете верно ее портрет.
      Зато вот вам еще одна характерная черта: именно поэтому Нодельма редко смотрится в зеркало. Она уже давно заметила, что дни, когда ей удается не видеть своего отражения, чем-то неуловимо отличаются от тех дней, когда она прихорашивается перед зеркалом в ванной комнате или видит себя в случайной витрине.
      Нодельма сознательно вырабатывает эту особенность, от рождения ей совершенно несвойственную, - так школяр волевым усилием пытается поставить почерк, превратить неуклюжие каракули в подобие единого, единственного стиля. Зеркала ей заменяют матовые, равнодушные поверхности мониторов, пульты управления, кнопки на трубке мобильного телефона. С их помощью она включает телевизор и видит там не себя, но других людей, ярких и красивых. Или говорит по телефону с кем-нибудь из незаурядных знакомых, например с Фоской. Тогда она подносит мобильную трубку к лицу, но не к глазам, а к уху, что ж, вполне сносная замена-подмена.
      Нынче утром Нодельма не удержалась и будто бы мельком взглянула на себя под сводку новостей, под очередные рассуждения о предстоящей войне Америки с Ираком. День оказывается безнадежно испорченным, катится под откос, тем более что сегодня... сегодня же годовщина гибели Маги...
      XXI
      Мага был ее единственной личной жизнью, точнее, попыткой устройства личной жизни. Она его за имя полюбила, за настоящее имя. Точнее, за то, что имя Мага было его настоящим именем. А еще сегодня Кня получил очередное письмо от берлинского приятеля Китупа. Китуп Нодельме не нравится - он всегда подписывается разными именами (Прохор, Семен, Пульчинелло, Карабас Барабас, Маленький Огнеед etc.) и всегда прощается с телячьими нежностями типа "люблю" или "целую". А однажды написал "целую низко - твой друг редиска", что особого восторга у Нодельмы не вызывает.
      Во-первых, потому, что ее всегда воспитывали в строгости полного невыражения чувств; во-вторых, потому, что Нодельма не привыкла открыто проявлять эмоции, да, она немного диковата, но на то есть существенные причины (отсутствие любви, личной жизни, контактов "первого уровня"); в-третьих, ей вполне хватает подруги-лесбиянки, к тому же женская любовь выглядит куда красивее, гармоничнее, а главное, легитимнее сугубо мужской; в-четвертых, у нее уже приключился в жизни прокол, когда она позволила себе влюбиться и, как назло, не в того "парня", еще в институте, был у них один необычный преподаватель, молодой ученый с печальными, как у спаниеля, всепонимающими глазами, она еще долго потом восстанавливалась после этой истории.
      И наконец, в-пятых, это что же получается - история ходит, как часы, по кругу и она снова вляпалась в то же самое, что ли? Неужели жизнь ничему не учит? Нет, на этот раз она будет умнее, будет чувства держать в узде, не расслабится, не увлечется. Ни за что и ни-ког-да.
      XXII
      То, что Кня - человек неординарный, как ныне говорят - "неоднозначный", Нодельма начинает понимать очень скоро: дело в том, что, если честно, помимо почтовых отправлений она контролирует все перемещения Кня по Интернету. Технологии слежения за траффиком корпоративных пользователей позволяют ей делать это практически на законных основаниях.
      Политические и экономические события Кня практически не интересуют. Значительно больше внимания Кня уделяет всяким фотогалереям и домашним страницам, на которых, видимо, пытается найти, выискать всякие диковины и непонятки. Основное количество рабочего времени Кня тратит на заочное общение - электронная почта, "Живой Журнал", всевозможные форумы и чаты... Нодельма впервые видит такого страстного любителя подобных форм проведения сетевого досуга. Можно сказать, что Кня просто одержим умозрительным общением, предпочитая его всякому другому.
      А метель за окном походит на тополиный пух, она раскидывает клочки по закоулочкам медленно, словно бы удивленно. Нодельма смотрит на метель, и ей кажется, что она наблюдает жизнь, странные формы жизни, роящиеся в большом безмолвном аквариуме. Нодельма сидит и завороженно смотрит на метель из другого, такого же немого и медленного, аквариума.
      XXIII
      Не стесняется Кня заходить и на сайты порнографического содержания, наоткрывает окошек так, что интернет-траффик по всему офису становится тихим-тихим - как баржа, груженная лесом. А что делать? Бить по рукам? Где-то в Инете, на одном из новостных сайтов, Нодельма прочитала баннер: "Все менеджеры делают это!"
      Предпочтения у Кня оказываются, мягко сказать, весьма экзотическими. Первая же страница, на которую Нодельма попадает, движимая любопытством, вслед за своим подопечным, посвящена маленьким детям, мальчикам и девочкам, застывшим в печальных, несвойственных детству развратных позах. Младенчики не могут быть испорченными, это Нодельма знает наверняка, остается проклинать злых дядек, которые заставляют ребятишек извращаться с помощью своих невинных тел. "Неужели это может нравиться?" - спрашивает она себя в припадке праведного негодования и тут же прикусывает язычок: понятно кому Кня ее драгоценному. Ведь он заглядывает на страничку "Услада педофила" достаточно часто, прочесывая галереи фотопомоев в поисках новых завлекательных поз и мордашек.
      Судя по количеству потраченного на разглядывания материалов того или иного сайта, Кня также регулярно интересуют поедатели дерьма, садомазохисты всех выводков и мастей, членовредители. Иногда для разнообразия Кня заглядывает и к зоофилам. Нодельма не удивляется, когда Кня забирается на сайт видеожурнала "Конечная плоть", где сморщенные тела демонстрируют старики и старушки.