11. ХОРОШИЙ ТОВАРИЩ

Вскоре весь отряд собрался на дороге из желтого кирпича, подальше от красивых, но коварных растений. Косматый оглядел каждого из них по очереди и, похоже, остался доволен.

— С тех пор как я живу в Стране Оз, — сказал он, — много повидал я разных разностей, но такой необычный отряд, признаться, вижу впервые. Давайте-ка присядем, поговорим и познакомимся.

— А вы не всегда жили в Стране Оз? — спросил его Оджо.

— Нет, когда-то я жил в большом Внешнем Мире. Но я попал в Страну Оз вместе с Дороги, а Озма позволила мне остаться.

— Ну и как вам Страна Оз? — спросила Лоскутушка. — Правда, здесь здорово?

— Это лучшая страна в мире, и я постоянно счастлив в ней, — отвечал Косматый. — Но расскажите мне, кто вы такие.

Оджо поведал ему историю о том, как он и дядя Найди навестили дом Кривого Колдуна, как они встретили там Стеклянного Кота, как оживили Лоскутушку и что приключилось с дядей Найди и Марголоттой. Оджо также рассказал, что отправился в путешествие, чтобы отыскать пять составных частей для снадобья, которое вернет к жизни мраморные статуи, и три волоска из хвоста Вузи — одна такая часть.

— Мы отыскали Вузи, — рассказывал мальчик, — и он согласился пожертвовать тремя волосками, но мы не смогли их оторвать. Поэтому мы захватили Вузи с нами.

— Понятно, — отозвался Косматый, с живым интересом внимавший Оджо. — Но я — большой и сильный. Может, мне удастся вырвать эти волоски?

— Попробуйте, если хотите, — сказал Вузи.

Косматый попробовал, но, как он ни старался, ничего у него не вышло. Поэтому он, отдуваясь, сел на траву и, вытирая свою косматую физиономию лохматым шелковым платком, сказал Оджо:

— Не беда. Если ты достанешь все остальное и не потеряешь Вузи, то можешь отвести его к Колдуну, а тот уж догадается, как получить волоски. А что тебе еще нужно?

— Во-первых, клевер с шестью лепестками.

— Его ты найдешь в лугах возле Изумрудного Города, — сказал Косматый. — Вообще-то, есть закон, запрещающий рвать такой клевер, но я надеюсь уговорить Озму разрешить тебе это.

— Спасибо, — сказал Оджо. — Во-вторых, еще нужно левое крылышко желтой бабочки.

— Для этого следует отправиться в Страну Мигунов. Я, правда, не видал там бабочек, но это желтая страна, а правит там мой хороший друг, Железный Дровосек.

— Я о нем слышал, — сказал Оджо. — Это, должно быть, удивительный человек.

— Да, и сердце у него удивительной доброты. Не сомневаюсь, что он сделает все, дабы помочь тебе вызволить из беды дядю Нанди и Марголотту.

— Затем мне нужно добыть фляжку воды из темного колодца.

— Правда? Это может оказаться непросто! — сообщил Косматый, озадаченно почесывая левое ухо. — Никогда не слыхал о таком колодце. А вы?

— И мы нет, — сказал Оджо.

— И ты не знаешь, где он может находиться? — спросил Косматый.

— Понятия не имею, — сказал Оджо.

— Надо спросить Страшилу.

— Страшилу? Но что может знать какое-то огородное чучело?!

— Большинство из них и правда не знают ничегошеньки, — отвечал Косматый. — Но Страшила, о котором я упомянул, очень умен. Если кто-то в этой стране и знает, где отыскать темный колодец, то этот человек — как раз мой друг Страшила. Говорят, у него лучшие мозги во всей Стране Оз.

— Лучше, чем мои? — спросила Лоскутушка.

— Лучше, чем мои? — вторил ей Стеклянный Кот. — Мои, между прочим, розовые, и все могут видеть, как они работают.

— Мозги Страшилы вы не увидите, — сказал Косматый, — но они работают очень даже неплохо.

— А где он живет? — спросил Оджо.

— У него прекрасный замок в Стране Мигунов, неподалеку от замка его старого приятеля, Железного Дровосека, но он часто приезжает в Изумрудный Город повидать Дороти, которая живет в королевском дворце.

— Тогда мы и спросим у него насчет колодца, — сказал Оджо.

— А что еще нужно Кривому Колдуну? — осведомился Косматый.

— Капля масла с тела живого человека.

— Но этого не бывает.

— Я тоже так думал, — сказал Оджо, — но Кривой Колдун уверил меня, что если бы этого не было, то в рецепте снадобья об этом не было бы ни слова. Раз так, то мне надо во что бы то ни стало отыскать эту каплю.

— Я, конечно, желаю тебе удачи, — проговорил Косматый, недоверчиво качая своей косматой головой, — но думаю, что задача перед тобой трудная. В живом человеке есть только кровь, а никакого масла нет.

— А во мне — вата, — сообщила Лоскутушка, пританцовывая.

— Я в этом и не сомневаюсь, — сказал Косматый. — Ты просто прелесть и такая красавица, какую можно только скроить из лоскутков. Если тебе чего и не хватает, так это умения держаться с достоинством.

— Ненавижу умение держаться с достоинством! — фыркнула девушка, подбрасывая камешек высоко-высоко и пытаясь затем поймать его на лету. — Половина дураков и все мудрецы держат себя с достоинством, но я не принадлежу ни к тем ни к другим.

— Она сумасшедшая, — пояснил Стеклянный Кот.

— Она восхитительна! — засмеялся Косматый. — Я уверен, что она понравится Дороти, а уж Страшиле и подавно. Так вы, значит, направляетесь в Изумрудный Город?

— Да, — ответил Оджо. — Я думаю, лучше начать с него. Ведь там растет клевер-лпестилистник.

— Я пойду с вами, — сказал Косматый, — и буду показывать вам дорогу.

— Вот спасибо! — обрадовался Оджо. — Но мы не нарушили ваши планы?

— Нет, — отвечал Косматый. — Я бродил просто так. Всю свою жизнь я был бродягой, и, хотя Озма и отвела для меня роскошные покои в своем дворце, время от времени меня охватывает тяга к странствиям и я пускаюсь в путешествие по стране. На этот раз я покинул Изумрудный Город несколько недель назад, а теперь, повстречав вас, я с удовольствием провожу вас в столицу Страны Оз и познакомлю со своими друзьями.

— Очень любезно с вашей стороны, — поблагодарил его Оджо.

— Надеюсь, ваши друзья не из тех, кто держится с достоинством? — спросила Лоскутушка.

— Кто держится, а кто нет, — последовал ответ. — Я не критикую своих друзей. Если они настоящие, верные друзья, то пусть ведут себя так, как им больше нравится.

— Разумно, — признала Лоскутушка, качая своей смешной головой в знак одобрения. — Но давайте двигаться, надо поскорее попасть в Изумрудный Город. — И с этими словами она, приплясывая, пустилась по дороге, а потом остановилась, чтобы подождать всю компанию.

— Отсюда до Изумрудного Города путь неблизкий, — заметил Косматый. — Мы не попадем в него ни сегодня ни завтра. А потому давайте не будем спешить. Я старый путешественник и давно усвоил простую истину: поспешишь — людей насмешишь. Мой девиз: не суетиться. А если вы не можете не суетиться, то хотя бы суетитесь поменьше.

Они зашагали по дороге из желтого кирпича, но вскоре Оджо объявил, что проголодался и хотел бы сделать привал. Он предложил хлеба с сыром Косматому, но тот поблагодарил и отказался.

— Когда я пускаюсь странствовать, — пояснил он, — то беру с собой столько еды, чтобы мне хватило на несколько недель. Пожалуй, я позволю себе немного подкрепиться из моих запасов, раз уж мы остановились.

С этими словами он извлек из кармана бутылочку, из которой вытряхнул на ладонь таблетку величиной с ноготь Оджо.

— Это, — пояснил Косматый, — плотный обед в концентрированном виде. Изобретение знаменитого профессора Кувыркуна из Королевского Колледжа Атлетических Искусств. В этой таблетке содержатся суп, рыба, жареное мясо, салат, пирожки с яблоками, мороженое с шоколадной подливкой. Но все сгущено до такой вот таблетки. Проголодался — съел ее, и порядок. Ты плотно поел.

— Дай-ка мне попробовать, — попросил Вузи.

И Косматый тотчас же вытряхнул на ладонь еще одну таблетку и протянул зверю. Тот проглотил ее в мгновение ока.

— Ты съел обед из шести блюд, — пояснил Косматый.

— Тьфу! — произнес неблагодарный Вузи. — Я не почувствовал никакого вкуса. От такой еды никакого удовольствия.

— Мы едим, чтобы поддерживать жизнь в нашем теле, — наставительно произнес Косматый, — и от этой таблетки пользы столько же, сколько и от обычного обеда.

— Ну и что! Я люблю пожевать пищу, насладиться ее вкусом, — не сдавался Вузи.

— Ты ошибаешься, мой бедный друг-зверь, — с жалостью объяснял ему Косматый. — Ты только подумай, как устали бы твои челюсти жевать столь обильный обед. А его сконцентрировали до маленькой таблеточки, которую ты проглотил одним махом, — и порядок!

— Жевать не утомительно, а приятно, — возразил Вузи. — Я всегда тщательно прожевывал пчел, когда они мне попадались. Дай-ка мне, Оджо, хлеба с сыром.

— Что ты! Что ты! Ты и так съел большой обед! — замахал руками Косматый.

— Может быть, — отрезал Вузи, — но я попробую обмануть себя и немного пожую хлеба с сыром. Наверное, я и правда наелся, если в этой таблетке действительно содержится все то, о чем ты говорил. Но в еде для меня главное — это вкус, и я хочу знать, что же именно я ем.

Оджо исполнил просьбу зверя, но Косматый укоризненно покачал своей косматой головой и сказал, что не встречал такого упрямого животного, как Вузи.

Тут они услышали топот, и перед ними предстал Граммофон. Похоже, с тех пор, как они расстались, на его долю выпало немало приключений, ибо полировка на столике потускнела, а на дереве появились трещины и царапины, придававшие музыкальному ящику малоприятный вид.

— Господи! — воскликнул Оджо, не спуская глаз с Граммофона. — Что с тобой приключилось?

— Ничего особенного, — отвечал тот унылым, печальным голосом. — После того как мы расстались, в меня швыряли такое количество предметов, что их хватило бы на хороший универмаг.

— Тебя поломали и ты больше не можешь играть? — спросила Лоскутушка.

— Нет, я по-прежнему могу услаждать слух окружающих прекрасной музыкой. Как раз на мне сейчас отличная пластинка, — сообщил Граммофон, явно повеселев.

— Плохо, — заметил Оджо. — Против тебя как машины мы ничего не имеем, но вот то, что ты — машина музыкальная, нас сильно огорчает.

— Зачем же, по-твоему, меня вообще изобрели? — обиженно спросил тот.

Все стали вопросительно переглядываться, но никто не знал ответа на этот каверзный вопрос. Наконец Косматый сказал:

— А я бы послушал, как играет Граммофон.

— Все это время мы были очень счастливы… — вздохнул Оджо.

— Понимаю. Но отдельные мелкие несчастья позволяют особенно ценить счастливые минуты. Скажи-ка, друг Фонни, что за пластинка на тебе?

— Популярная песня. Во всех цивилизованных странах люди от нее без ума.

— Значит, она превращает людей цивилизованных в людей безумных? Но это же опасно!

— Они без ума от радости, — поспешил пояснить Граммофон. — Послушайте. Вы будете в восторге. Благодаря ей ее автор стал богатым человеком. Называется она «Моя Лулу».

И Граммофон заиграл. Сначала послышались прерывистые, причудливые аккорды, а затем мужской и весьма гнусавый голос запел:

Я люблю свою Лулу.

Как ночь, черную Лулу!

Для меня она

Во всем мире одна-а-а!

— Эй, прекрати сейчас же! — закричал Косматый, вскакивая на ноги. — Что это за безобразие?

— Это самая модная песня, — угрюмо отозвался Граммофон. — Страшно популярная!

— Популярная?

— Ну да. Из тех, слова которых запоминают даже слабоумные, а мотив могут пропеть или просвистеть и те, кому медведь на ухо наступил. Потомуто такие песни и популярны. Настанет время, когда они вытеснят все прочие.

— Пока, к счастью, время это еще не настало, по крайней мере у нас, — сказал Косматый суровым тоном. — Я и сам немного пою и не потерплю, чтобы меня брали за горло темные личности вроде Лулу. Сейчас я разберу тебя на части, господин Фонни, и разбросаю их по лесам и долам этой страны во спасение тех, кого ты можешь повстречать, если тебе и впредь будет позволено разгуливать на свободе. Исполнив этот тяжкий долг, я…

Но не успел он докончить фразу, как Граммофон сорвался с места и стал улепетывать прочь. Вскоре он исчез из виду. Косматый снова сел на траву. Вид у него был довольный.

— Кто-то другой, похоже, выполнит за меня разборку Граммофона, — усмехнулся он, — ибо такой музыкальный ящик вряд ли долго протянет в Стране Оз. Как отдохнете, друзья, давайте пойдем дальше.

Путешественники шли по диким, безлюдным местам. Поля не обрабатывались, да и за дорогой из желтого кирпича никто не присматривал, отчего выбоины попадались все чаще и идти было нелегко. По обеим ее сторонам рос низкий колючий кустарник, потом стали попадаться большие камни и скалы.

Но Оджо и его друзья продвигались к цели, за шутками и веселым разговором забывая тяготы пути. К вечеру они пришли к скале, из которой бил прозрачный родник. Рядом стояла заброшенная хижина. Косматый остановился и сказал:

— Пожалуй, стоит остановиться на ночлег здесь: тут и крыша над головой, и вода. Дальше дорога будет неважной, и главные трудности у нас еще впереди. Так что давайте переждем до утра.

Так и решено было сделать, и Оджо, отыскав в хижине хворост, развел в очаге огонь. Это привело в восторг Лоскутушку, которая принялась танцевать перед очагом, пока Оджо не предупредил ее быть повнимательней и не поджечь себя. После этого Лоскутушка стала держаться на почтительном расстоянии от огня. А Вузи улегся перед самым очагом, словно большая собака, и наслаждался теплом.

На ужин Косматый съел очередную таблетку, но Оджо предпочел подкрепиться хлебом с сыром, угостив и Вузи.

Наступила темнота, и путники сели в кружок у огня на полу — мебели в хижине не было. Оджо попросил Косматого:

— Вы нам не расскажете какую-нибудь историю?

— Я не мастер рассказывать, — услышал он в ответ, — но зато я пою, как птичка.

— Как ворона? — осведомился Стеклянный Кот.

— Как певчая птица. Сейчас я попробую это доказать. Я спою вам песню собственного сочинения. Только никому не говорите, что я поэт, а то от меня потребуют, чтобы я написал книгу. И не рассказывайте, что я пою, а то меня заставят напеть пластинку для этого кошмарного Граммофона. На это у меня нет времени. Лучше я спою эту песенку для вас.

Я спою песню о волшебной Стране Оз,

Где полно людей, зверей, фруктов и роз,

Где живут волшебники и чудеса творят,

Но жители спокойно об этом говорят.

Страной правит Озма, юная прелестная фея,

Добро любя и зло покарать умея.

Она умна и справедлива,

И подданные ее живут счастливо.

Ее друзья — Дороти из Канзаса,

Где чудес немного, зато проблем масса,

А также Страшила, сделанный из соломы,

Но у него ума палата или же хоромы.

И знаменитый Железный Дровосек,

Добрым сердцем прославившийся навек.

Профессор Кувыркун — вроде бы просто жук,

Но он сильно увеличен и науки друг.

Джек Тыквоголовый выращивает свои головы в огороде

И, как и Деревянный Конь, любим во дворце и в народе.

Трусливый Лев всегда от страха дрожит,

Когда на врагов громогласно рычит.

Может, ему и не хватает отваги,

Но его подвиги не описать на бумаге.

Голодный Тигр мечтает съесть ребенка,

Но его кормят другой пищей — до отвала, как слоненка.

Механический человек Тик-Ток

Ходит, говорит, думает, если завести его впрок.

Я готов и прочих обитателей Страны Оз назвать,

Только как бы слушателям от этого не устать…

Упомяну лишь Желтую Курицу Биллину и девять поросят,

Что в золотом свинарнике сидят.

А теперь наш музей пополнился Котом из стекла,

Зверем Вузи и Лоскутушкой, что всех с ума свела.

Оджо так понравилась песня, что он громко захлопал в ладоши. Лоскутушка последовала его примеру, но ее набитые ватой ладони не издавали звуков. Кот затопал по полу своими стеклянными лапами — осторожно, чтобы не разбить их, а Вузи, который успел задремать, проснулся и спросил, что случилось.

— Я редко пою на публике, боюсь, как бы меня не попросили открыть оперу, — признался Косматый. Ему было приятно, что его усилия оценили по достоинству. — Голос у меня сегодня, правда, не в лучшей форме, но…

— Скажите, эти странные люди и звери и правда живут в Стране Оз? — спросила Лоскутушка.

— Все до одного. Я даже забыл Розового Котенка Дороти.

— Господи! — воскликнул Кот, привстав от любопытства. — Розовый Котенок? Из стекла?

— Нет, из плоти и крови.

— А, тогда это неинтересно. У меня у самого розовые мозги.

— А котенок Дороти весь розовый, только глаза у него голубые. Зовут его Эврика. Всеобщий любимец в королевском дворце, — сообщил Косматый и зевнул.

Стеклянный Кот был явно недоволен.

— Что же, по-вашему, выходит, простой котенок красивее меня?

— Не знаю. Кому что нравится, — снова зевнув, отвечал Косматый. — Но могу дать совет. Подружись с Эврикой, и хорошее отношение во дворце тебе обеспечено. Ну а если он тебя невзлюбит, смотри!…

— Неужели кто-то во дворце способен разбить Стеклянного Кота?

— Всякое может случиться. Мой тебе совет — тихо мурлыкай и больше помалкивай. А теперь я хочу спать.

Промах так старательно обдумывал совет Косматого, что его розовые шарики-мозги крутились долго после того, как все остальные заснули.

12. ГИГАНТСКИЙ ДИКОБРАЗ

Проснувшись пораньше, путники снова зашагали по дороге из желтого кирпича к Изумрудному Городу.

Местность, по которой они шли, была по-прежнему безлюдной. Вокруг были сплошные скалы и редко-редко попадались отдельные кусты или деревья. Оджо обратил внимание на одно такое дерево, потому что у него была красивая крона и длинные шелковистые листья. Ему хотелось понять, растут ли на нем плоды или прекрасные цветы.

Внезапно до него дошло, что он разглядывает его долго — добрых пять минут, а дерево по-прежнему находится перед ним, хотя Оджо продолжал шагать по дороге. Тогда он остановился. К его великому изумлению, дерево, как весь окружающий пейзаж, продолжали двигаться вместе с его спутниками, удаляясь от него все дальше и дальше.

Оджо так громко вскрикнул от удивления, что Косматый, услышав крик, тоже остановился. Вскоре и остальные последовали его примеру и вернулись к стоявшему неподвижно Оджо.

— Что стряслось? — спросил Косматый.

— Мы шагаем, шагаем, но все равно остаемся на месте. А теперь, когда мы остановились, мы и вовсе движемся назад. Посмотрите на тот камень!

Лоскутушка поглядела себе под ноги и сказала:

— Желтые кирпичи стоят на месте.

— Зато дорога движется, — возразил Оджо.

— Верно, — согласился Косматый. — Она на такое способна, но я задумался и забыл, где мы сейчас.

— Она отправит нас туда, откуда мы начали путь! — взволнованно воскликнул Оджо.

— Нет, — возразил Косматый. — Я знаю, как справиться с дорогой. Я бывал в этих краях. Повернитесь и идите назад.

— И что толку? — недоверчиво спросил Стеклянный Кот.

— Делайте, как я сказал, и все поймете, — отозвался Косматый.

Путники развернулись и зашагали в обратном направлении. Вскоре Оджо заметил, что они оставили позади то дерево, что привлекло его внимание.

— И долго нам так шагать? — спросила Лоскутушка, которая то и дело спотыкалась, падала и первая же смеялась над своими неудачами.

— Еще немного, — уверил ее Косматый.

Через несколько минут он велел отряду развернуться и идти вперед. Они послушались и почувствовали, что ступают по твердой земле.

— Дело сделано, — провозгласил Косматый. — Немножко надоедает идти задом наперед, но что поделаешь. Только так можно преодолеть эту часть пути. Тут дорога начинает фокусничать и тащит назад того, кто на нее ступает.

С удвоенной энергией они зашагали по желтым кирпичам, и вскоре дорога привела их к небольшому холму. Теперь по обе ее стороны поднимались почти отвесные склоны. Они шли, болтая как ни в чем не бывало, но вдруг Косматый схватил одной рукой Оджо, другой Лоскутушку и крикнул:

— Стойте!

— Что случилось? — удивился Стеклянный Кот.

— Глядите! — сказал Косматый, указывая пальцем вперед.

Посредине дороги лежал неподвижно какой-то предмет, весь покрытый острыми и длинными, как стрелы, иголками. Туловище создания напоминало бочонок, но длинные иголки делали его раза в четыре больше.

— Ну и что? — спросила Лоскутушка.

— А то, что это Чиз, который хозяйничает в этих местах.

— Чиз? Кто он такой?

— По-моему, просто дикобраз-переросток, но в Стране Оз его считают злым духом. Он отличается от обычного дикобраза тем, что умеет стрелять иголками. В этом-то и состоит его опасность. Если мы подойдем ближе, он даст иголочный залп и может нас сильно поранить.

— Тогда зачем нам подходить близко? — удивилась Лоскутушка.

— А я его не боюсь, — сказал Вузи. — Этот Чиз, наверное, трусоват, и, если я издам свой страшный, жуткий рык, он испугается до потери сознания.

— Ты умеешь рычать? — спросил Косматый.

— Да, и это самое страшное, на что я способен, — сказал Вузи не без гордости. — Мой рык может посрамить землетрясение и выставить на посмешище гром. Если я как следует рявкну, этот ваш Чиз решит, что мир раскололся пополам и обломки стукнулись о солнце и луну. А потом он задаст стрекача.

— Ты нам окажешь большую услугу, — сказал Косматый. — Давай рычи!

— Но мой жуткий рык может испугать и вас, а если у вас неважно с сердцем, это может плохо кончиться.

— Так-то оно так, но придется рискнуть, — сказал Косматый. — Мы-то, по крайней мере, предупреждены, но Чиза твой рык застанет врасплох, и он струхнет.

Вузи, все еще колеблясь, сказал:

— Вы мне нравитесь, и я не хочу вас пугать.

— Рычи! — сказал Оджо.

— А вдруг вы оглохнете?

— Даже если такое случится, мы не обидимся на тебя.

— Ну ладно, — решительно произнес Вузи и сделал шаг вперед. Он оглянулся и спросил: — Вы готовы?

— Готовы! — хором отвечал отряд.

— Тогда заткните уши и возьмите себя в руки. Итак… — Вузи повернулся к Чизу, широко раскрыл рот и пискнул:

— Уи-и-и!

— Ты давай рычи, а не пищи, — велела Лоскутушка.

— Так я рычал! — удивленно отозвался Вузи.

— Это ты называешь рыком?! — воскликнула девушка.

— Это самый жуткий, страшный, невероятный рык, что когда-либо раздавался под этими небесами, на суше и на море! — запротестовал Вузи. — Как это вы так хорошо его выдержали? Неужели земля не затряслась у вас под ногами? Чиз, наверное, напугался до смерти.

Косматый весело расхохотался.

— Бедняга Вузи! — воскликнул он. — Твой рык не испугает и мухи!

Вузи был явно смущен и удивлен. Он опустил голову в печали и досаде, но вскоре сказал с новой уверенностью:

— Но мои глаза могут метать огонь. И неплохой огонь. Его хватило, чтобы поджечь забор.

— Верно, — подтвердила Лоскутушка. — Я видела это собственными глазами. Но твой душераздирающий рык похож на жужжание жука или на сопение Оджо, когда он спит.

— Может, я заблуждался насчет моего рыка… — кротко согласился Вузи. — Мне-то он казался страшным и грозным, но, похоже, это оттого, что он раздавался у самых моих ушей.

— Не беда, — утешительно заметил Оджо. — Ты зато умеешь метать огонь из глаз. Мало кто на такое способен.

Пока они стояли и думали, что предпринять, Чиз проснулся. И внезапно воздух почернел от стрел-иголок, полетевших в сторону отряда, — так их было много. Лоскутушка поняла, что они подошли слишком близко, и поспешила встать перед Оджо — и вовремя. В нее сразу вонзилось столько стрел, что она стала напоминать мишень в балаганах на ярмарках. Косматый упал ничком, чтобы избежать атаки, но одна стрела угодила ему в ногу. Что касается Стеклянного Кота, то стрелы отскакивали от него, не причиняя ему ни малейшего вреда, да и у Вузи шкура была слишком толстой, чтобы стрелы могли ее продырявить.