Глава вторая

ДРЕВНЯЯ НАУКА

В начале 1930-х молодой шотландский инженер обратил внимание, что некоторые неисследованные доисторические памятники в окрестностях его дома имеют лунные ориентировки. Он решил изучить их и приступил к тщательному исследованию, которое в конце концов привело его к ошеломительно важному открытию.

Это был молодой инженер, закончивший университет в Глазго, по имени Александр Том. Изучая ряд доисторических каменных сооружений в Шотландии, он восхищался их величием и дивился тому, что многие огромные камни пережили процессы выветривания в течение более 5000 лет, а также успешно противостояли поползновениям фермеров и строителей дорог на протяжении столетий. Осматривая их, он размышлял над их предназначением. Однажды он посмотрел на горизонт и подумал, что камни могли использоваться в качестве «прицелов» для астрономических наблюдений. Когда он выяснил точки восхода и захода Солнца и Луны в течение года, перед ним забрезжила смутная догадка.

Его первое исследование было предпринято в местечке Калланиш на острове Льюиса, входящем в группу Гебридских островов у западного побережья Шотландии. Этот комплекс стоячих камней содержит много астрономических ориентировок, и в наши дни его нередко называют храмом Луны. В течение почти полувека Александр Том подробно изучал мегалитические структуры, рассеянные по сельской местности от островов у побережья Северной Шотландии до французской Бретани. Тем временем он стал уважаемым профессором на инженерной кафедре Оксфордского университета, где работал до своего ухода на пенсию в 1961 г.

А. Том быстро понял, что доисторические строители, как и он сам, были инженерами и что они обладали удивительно глубокими познаниями в области геометрии и астрономии. Его подход заключался в определении предполагаемого предназначения монумента и создании инженерной реконструкции. Он быстро проникся идеологией строителей каменного века, что дало ему ясное представление об их целях и намерениях, возможно, недоступное для традиционного археолога. После составления мысленной картины он приступал к собственному решению предполагаемой проблемы. Начертив план конструкции, он возвращался и сравнивал его с планом монумента. С помощью этого процесса он смог определить расположение отсутствующих камней и при дальнейшем исследовании обычно находил ямы, подтверждавшие его теорию.

Том разработал специфическую статистическую методику для расчета относительного положения камней. Со временем из огромного массива накопившейся информации появилось нечто крайне необычное. Выяснилось, что доисторические строители не ставили огромные камни как попало: они возводили свои структуры, пользуясь стандартной единицей измерения на территориях в тысячи квадратных миль, в те времена заросших густыми лесами или покрытых заболоченными пустошами.

Вызывает изумление, что эти якобы первобытные люди имели «международный» договор о единице измерения. Но это было лишь началом проникновения в тайну, поскольку Том в конце концов очень точно определил единицу, которую он назвал мегалитическим ярдом. Эту меру нельзя было даже приблизительно вычислить с помощью шагов или частей тела; она равнялась 2,722 фута +/-0,002 фута (82,96656 см +/-0,061 см). Том также смог доказать, что этой единицей пользовались в удвоенной и половинной форме, а также разделяли на 40 подразделов, которые он назвал мегалитическими дюймами.

Большинство археологов отвергали эту идею, так как сама идея о существовании единицы измерения более точной, чем современная мерная лента, казалась невероятной. Том признавал, что не может объяснить, откуда взялась такая единица измерения, но многочисленные факты доказывали, что она «просто существует». В нашей предыдущей книге «Первая цивилизация» содержится подробное описание концепции мегалитического ярда. Первоначальная гипотеза состояла в том, что если единица измерения не является следствием ошибочного анализа данных, собранных Александром Томом, то она логически должна обладать двумя свойствами:

1. В ее основе должно лежать нечто осмысленное, а не просто случайность, принятая на веру.

2. Она должна иметь способ воспроизводства, которым можно пользоваться безотносительно к стандартному мерному шесту, который трудно изготовить и невозможно в точности воспроизводить в течение столетий.

Мы понимали, что наше предположение может оказаться неверным по любому из этих пунктов, но, как выяснилось, мы были правы в обоих случаях. Том не ошибся.

Как мы утверждали в книге «Первая цивилизация», мегалитический ярд является геодезической единицей измерения в том смысле, что он имеет целочисленное соотношение с полярной окружностью Земли. Мы обнаружили, что древние строители мегалитов делили крут на 366, а не на ЗбО градусов, как это делается сегодня. Мы поняли, что в круге действительно должно быть 566 градусов по той веской причине, что Земля совершает 366 оборотов вокруг собственной оси за один оборот вокруг Солнца. Это самая фундаментальная окружность для человеческого бытия.

Один оборот вокруг Солнца, разумеется, равен одному году, но есть небольшая разница между количеством оборотов планеты вокруг своей оси и 365 днями в году. Это происходит потому, что средний солнечный день рассчитывается по времени между пребыванием Солнца в зените в течение двух последовательных дней (86 400 секунд), но фактическая продолжительность «звездного дня» на 236 секунд меньше. Складываясь, эти сэкономленные в течение года секунды образуют ровно один день. Продолжительность звездного дня без труда можно определить, наблюдая возвращение звезды в ту же самую точку на небосводе в течение двух последовательных ночей. Это и есть один оборот нашей планеты, поскольку на него не влияет вторичное движение Земли по орбите вокруг Солнца.

Представители древних культур постоянно обращались за уроками к природе, где они позаимствовали концепцию «колес внутри колес». Если небесный круг делится на 366 частей, то почему каждый крут не должен следовать такому же правилу? Мы доказали эту гипотезу разными способами, включая свидетельства более поздних культур, тоже разделявших круг на 366 частей.

Мы гипотетически полагаем, что строители мегалитов разделяли земной круг на 366 градусов по 60 минут в каждом градусе и по 6 секунд в каждой минуте. Логично предположить, что в качестве эталона они пользовались полярной окружностью Земли, проходившей в районе Британских островов. Наша планета имеет почти сферическую форму, но она немного выпуклая в центре между полюсами, поэтому экваториальная окружность немного больше полярной. Существуют разные оценки полярной окружности Земли. К примеру, НАСА называет среднюю цифру 39 941 км, а другие источники регулярно дают 40 006 км или 40 010 км, но чаще всего встречается цифра 40 008 км. Несомненно, многое зависит от того, где производится измерение и подсчитывается ли среднее значение всех измерений.

Интересно отметить, что самая короткая полярная окружность проходит через Британские острова и теперь считается нулевой линией долготы.

Однако существует и другая версия.

Просто ради интереса мы рассмотрели самую плоскую из возможных окружностей на земном шаре – т. е. линию, проходящую по поверхности планеты там, где меньше всего суши и больше всего моря. Мы были поражены, когда обнаружили, что человек, стоящий в центре равнины Солсбери в Уилтшире (где был построен Стоунхендж и мегалитический круг в Эйвбери) будет находиться точно в центре такой линии. Это значит, что если рассматривать Стоунхендж как вершину мира, то воображаемый экватор, проведенный от этой точки, почти на 98% будет проходить по морской поверхности – больше, чем в любой другой точке на поверхности Земли. Линия проходит через Южную Атлантику, огибает Африку, пересекает Индийский океан, захватывает небольшие фрагменты суши на Суматре, Таиланде и во Вьетнаме, проходит через Южно-Китайское море, а затем на протяжении более 20 000 км идет через Тихий океан и наконец проходит над частью Южной Америки.

Насколько нам известно, длина такой линии не была измерена, и мы не представляем, как ее можно измерить без помощи современной спутниковой технологии. Однако наше неведение вовсе не означает, что этого не делалось раньше.

Без дальнейших доказательств мы считаем чистым совпадением, что Стоунхендж находится в единственном месте на Земле, равноудаленном от оптимальной и почти совершенной окружности земного шара на уровне моря.

Исходя из предположения, что использовалась полярная окружность, и взяв среднее значение 40 008 км, мы получаем 48 221 838 мегалитических ярдов (МЯ). Затем эти значения подразделяются следующим образом:

Полярная окружность = 48 221 838 МЯ

1 градус (1/366 часть) = 131 754 МЯ

1 минута (1/60 градуса) = 2196 МЯ

1 секунда (1/6 минуты) = 366 МЯ

Эта блестящая геометрическая система начинается с 366 градусов и заканчивается угловыми секундами длиной 366 мегалитических ярдов. Не правда ли, поразительный пример «колес внутри колес»?

Мы знали, что эта система должна работать, поскольку обнаружили, что в минойской культуре, существовавшей на средиземноморском острове Крит около 2000 г. до н. э., также пользовались мегалитическими угловыми секундами. Однако минойцы подразделяли их на тысячу частей и получали стандартную единицу измерения, равную 30,36 см. Эта единица была названа «минойским футом» канадским археологом Джозефом Грэхемом, впервые открывшим ее во время изучения дворцов Древнего Крита.

Далее мы решили доказать, что любой человек может с высокой точностью определить значение мегалитического ярда, измерив движение Венеры в вечернем небе с помощью бечевки, комка глины и нескольких палочек. Секрет заключался в том, чтобы взять 1/366 часть горизонта и время прохождения Венеры через него, а потом взять отрезок бечевки с комком глины на одном конце и раскачивать его как маятник 366 раз в течение этого периода. От точки опоры до центра глиняного комка получалось математически точное расстояние в 1/2 мегалитического ярда, или 20 мегалитических дюймов. Этот процесс был достаточно простым и опирался на тот факт, что маятник реагирует только на два фактора: длину маятника и массу Земли. Если маятник раскачивается 366 раз за время перехода Венеры через 1/366 часть небосвода, вы получаете точную единицу измерения (более подробное объяснение маятникового метода см. в Приложении 1).

Сомнительно, что древние каменщики сознавали этот факт, но период времени, в течение которого они наблюдали Венеру и разделяли ее прохождение на 366 колебаний маятника, аналогичен разнице между средним солнечным днем и звездным днем.

Начальным пунктом нашего исследования было изучение всех возможных источников надежных измерений, доступных с помощью природных средств. Мы обнаружили только один источник: вращение Земли вокруг ее оси, наблюдаемое как движение небосвода. Существовала возможность измерить прохождение звезды – или в данном случае планеты Венеры – с достаточной точностью, пользуясь маятником. Благодаря маятнику единица времени превращалась в единицу длины, поскольку рассчитанное колебание маятника всегда дает фиксированную длину с незначительными вариациями в зависимости от широты и долготы.

После этого было просто превратить единицу длины в меру объема, создавая кубы и наполняя их жидкостями или сыпучими веществами, такими как овес или пшеница. Однако мы не были готовы к потрясению, которое испытали, когда соорудили куб со сторонами по 4 мегалитических дюйма и обнаружили, что его вместимость точно равна стандартной пинте, установленной в 1601 г. (погрешность составила лишь 1/5000). Удвоение размеров куба дало емкость, точно соответствующую галлону, а еще одно удвоение дало старинную меру для сыпучих веществ, известную как бушель. Мы были еще более озадачены, когда наполнили ячменем «пинтовый» куб и обнаружили, что он весит ровно 1 фунт!

От возвышенного до смешного – один шаг. Дальнейшие эксперименты показали, что объем диаметром 6 мегалитических дюймов содержит ровно 1 литр, а объем в 10 раз большего размера весит 1 метрическую тонну при наполнении водой – и все это с точностью более 99%!

Странный и на первый взгляд бессмысленный мегалитический ярд, полученный Александром Томом в результате исследований сотен доисторических руин, позволил создать кубические и сферические величины, точно соответствующие современным мерам веса и объема. Это неопровержимый факт. Ни один человек, какую бы скептическую позицию он ни занимал, не может опровергнуть простые математические расчеты. Вряд ли кто-то будет отрицать, что вероятность случайного совпадения в двух вышеописанных случаях чрезвычайно мала. Тем не менее фунт и пинта считаются средневековыми мерами, а такие понятия, как «литр» и «тонна», появились в конце XVIII века.

Затем мы обратились к шумерам, жившим на территории нынешнего Ирака около 5000 лет назад. Им приписывается изобретение письменности, стекла, колеса, единиц времени (час, минута и секунда), а также деление окружности на 360 градусов с подразделениями по 60 минут и 60 угловых секунд. Поразительный народ, не так ли?

Рассматривая достижения этой цивилизации, мы обнаружили, что шумеры пользовались единицей длины, практически равной одному метру (99,88 см), и что они также пользовались мерами веса и объема, почти равными килограмму и литру во французской метрической системе, созданной через тысячи лет. Сначала это показалось нам совпадением, но когда мы применили методику маятника к шумерской единице длины, называемой «двойным кушем», то обнаружили, что маятник такой длины раскачивается со скоростью 1 раз в секунду. Это означало, что при использовании маятника шумерская единица длины и шумерская единица времени оказывались двумя сторонами одной медали. Маятник длиной 2 куша всегда колеблется со скоростью 1 раз в секунду, а маятник с такой скоростью колебания всегда будет иметь длину два куша. Это, без сомнения, доказывает, что шумеры использовали маятник для определения своих единиц измерения длины и времени. Вопрос заключался в том, применяли ли они при этом такую же технику наблюдения за движением Венеры, что и строители мегалитов на Британских островах.

В шумерских летописях планета Венера отождествляется с богиней Инанной, которая имела огромное значение в шумерской культуре. Если шумеры действовали по такому же принципу, то казалось логичным, что они пользовались своими числовыми значениями; выражаясь современным языком, они пользовались таким же программным обеспечением, но вводили собственные данные. Вместо 366-градусной мегалитической системы мы воспользовались более знакомой 360-градусной схемой, впервые изобретенной шумерами. После проверки результатов оказалось, что все превосходно работает.

Когда горизонт разделен на 360 частей и прохождение Венеры замеряется в соответствующей части небосвода и в соответствующее время года, маятник с «двойным кушем» отмеряет ровно 240 секунд. Интервал 240 секунд имел столь важное значение для шумеров, что получил собственное название – «геш». Таким образом, представляется очевидным, что шумеры следовали принципу создания единицы длины на основании замеров движения Венеры в вечернем небе.

В ходе своих исследований мы наткнулись на письмо, написанное великим американским государственным деятелем Томасом Джефферсоном и отправленное в палату представителей 4 июля 1776 г. В этом письме Джефферсон дал рекомендации новой системе мер и весов для Соединенных Штатов – государства, одним из основателей которого он был. Он привел свои обоснования и описал некоторые любопытные факты, обнаруженные во время разработки новой системы.

По его признанию, он осознал, что существует лишь один аспект природы, который может служить основой для надежной единицы измерения, – аспект, названный им вращением Земли. Поэтому (как и строители мегалитов за тысячелетия до него) он обратил взор к небу в поисках основы для измерений. В своем письме он утверждал, что имперская система мер, использовавшаяся в Британии, не была собранием никак не связанных между собой единиц измерения, как было принято считать. Напротив, по его мнению, их внутренняя гармония указывала на то, что они принадлежат к неизвестной системе мер, дошедшей до нас «из очень глубокой древности».

Джефферсон привел ряд доводов в пользу этой теории, указав на то, что фут, состоящий из 12 дюймов, был непосредственно связан с унцией (мерой веса) через использование кубических величин. Он сказал: «В результате тщательных экспериментов выяснилось, что кубический фут дождевой воды весит 1000 имперских унций».

То, что в кубическом футе содержится 1000 унций дождевой воды – не 999 или 1001, а ровно 1000, – могло быть простым совпадением, но Джефферсон так не думал. Мы присоединяемся к его мнению. Именно Джефферсон предложил единицы измерения, заинтересовавшие нас; они так и не были приняты, но их свойства поразительны.

Логический ум Джефферсона также навел его на мысль использовать маятник для превращения единицы времени в единицу длины. Он решил, что должен взять маятник с периодом колебания равным 1 секунде в качестве основы для своей системы измерений. Разумеется, Джефферсон не имел представления, что само понятие «секунда» зародилось в шумерской культуре и что оно с самого начала появилось благодаря использованию маятника. При этом Джефферсон ввел новшество, предложенное ему неким Грэмом из Филадельфии: он пользовался жестким маятником из очень тонкого металла без груза на конце, поскольку такой тип маятника (называемый анкерным маятником или анкером) обладает большей точностью, чем традиционный маятник. Анкер должен быть ровно на 50% длиннее обычного маятника, чтобы иметь такой же период колебаний. Устройство Джефферсона с периодом колебания 1 раз в секунду, известное как секундный маятник, имело длину 149,158145 см.

Во времена Джефферсона мир ничего не знал о шумерской культуре, и он не подозревал, что маятник с периодом колебания 1 раз в секунду имел длину ровно 3 куша, или чуть менее полутора метров. При этом следует помнить, что в то время понятие «метр» еще не существовало.

Анкерный маятник длиной 3 куша ведет себя точно так же, как обычный маятник длиной 2 куша, и поэтому совершает 240 колебаний за 1/360 часть суток. Таким образом Джефферсон случайно воссоздал ритуал, использовавшийся шумерскими жрецами-астрономами почти 5000 лет назад и связанный с принципами доисторических измерений.

Все единицы измерения, предложенные Джефферсоном, были основаны на длине этого секундного маятника. Он писал:

«Пусть вышеописанный секундный маятник будет стандартной мерой. Разделим его на пять равных частей, каждая из которых будет называться футом, ибо, возможно, в целом будет лучше сохранить название нынешней меры длины, близкой по значению. Новая мера будет примерно на четверть дюйма короче, чем старый фут.

Далее меры длины подразделяются следующим образом:

Пусть 1 фут делится на 10 дюймов,

1 дюйм делится на 10 линий,

1 линия делится на 10 точек.

Пусть 10 футов составляют декаду,

10 декад составляют 1 род,

10 родов составляют 1 фарлонг,

10 фарлонгов составляют 1 милю».

Как видим, предлагаемая «декада» была основана на двойном «секундном маятнике». Она была эквивалентна 6 шумерским кушам, а фарлонг Джефферсона составлял 600 кушей. Это создает еще более глубокую связь с жителями Древнего Ирака, поскольку они пользовались шестидесятеричной системой счета. Они имели систему счисления, работавшую следующим образом:

Шаг Множитель Значение

2 х 10 = 10

3 х 6 = 60

4 х 10 = 600

5 х 6 = 3600

Как можно видеть, числа 10 и 6 действительно лежат в основе шумерской единицы длины.

Фарлонг Джефферсона не только равен 600 кушам, но и почти точно соответствует 360 мегалитическим ярдам.

Странным образом система Джефферсона оказалась тесно связанной с мегалитической и шумерской системами. Но если взять 366 фарлонгов Джефферсона, возвести это число в квадрат и перевести на современную меру длины, мы получим еще более странную картину:

(366 фарлонгов)²= 39 961,257 км

Как мы уже упоминали, значения предполагаемой длины земной окружности различаются на несколько километров в зависимости от источника наблюдений. Вероятно, это происходит из-за того, что перепады высот на линии предполагаемой окружности оставляют место для некоторых дискуссий. Общепринятым максимальным значением является 40 008 км, однако, если взять расчеты НАСА, мы получаем полярный радиус 6356,8 км, что равно полярной окружности 39941,0 км.

Квадрат расстояния равного 366 фарлонгам Джефферсона совпадает с оценкой НАСА на 99,95%. Это едва ли можно считать случайным совпадением.

Мы все больше интересовались тем, что связано с маятниками. Во время одного телефонного разговора, продолжавшегося более часа, мы подробно обсудили идею о том, что движение маятника может отражать действие еще неизвестного закона астрофизики. Мы рассмотрели разные смелые гипотезы – от стоячих синусоидальных электромагнитных волн до гироскопического эффекта вращения Земли и даже теории гравитонов, содержащих пакеты информации о геометрической форме объектов. Но мы сошлись на том, что у нас недостаточно сведений даже для того, чтобы приступить к изучению подобных гипотез. В черновике этой главы Крис подытожил наше общее впечатление о результате дискуссии:

«Приходится признать, что мы до сих пор не понимаем, почему это происходит. Однако использование маятника в связи с древними системами мер и весов соответствует некой физической реальности, существующей на Земле. Каждый маятник реагирует на массу Земли, но некоторые ритмы вызывают определенную „гармоническую“ реакцию, связанную с массой и скоростью вращения нашей планеты».

Но в какой-то момент все изменилось.

На следующий день в 5 часов утра после бессонной ночи Крис решил заварить себе чаю. Именно тогда его посетил «библиотечный ангел» («Библиотечный ангел» – термин, используемый учеными для описания тех странных моментов, когда искомая информация как будто сама находит их. Разумеется, это вероятностный процесс, поскольку, когда вы работаете с большим объемом материала, вам время от времени должно везти.). Собираясь почитать перед завтраком, он снял упаковку с журнала, пришедшего по почте в предыдущий день, и раскрыл его. Главная тематическая статья в этом выпуске журнала «Нью Сайентист» была озаглавлена: «Тень над гравитацией». Название звучало интересно даже темным ноябрьским утром.

Но Крис быстро осознал, что в статье содержится нечто гораздо более важное. Уже в первом абзаце, содержавшем впечатления очевидца полного солнечного затмения, было сказано, что такие затмения оказывают значительный эффект на действия маятников. Шла бурная дискуссия о причинах этого явления, в рамках которой было выдвинуто предположение, что маятники могут оказаться ключом к замочной скважине теории относительности Альберта Эйнштейна.

В статье рассматривалась работа Жана-Бернара Леона Фуко, который продемонстрировал особые качества маятников во время международной выставки в Лондоне в 1851 г. Его маятник, который теперь называют маятником Фуко, представляет собой очень тяжелый груз, прикрепленный к очень длинному тросу, свисающему с потолка очень высокого здания. Маятник может свободно вращаться вокруг неподвижной точки, описывая медленную дугу в любом направлении. Гигантские маятники такого рода сейчас являются обычными экспонатами в некоторых крупных музеях, включая Смитсониановский музей в Вашингтоне и Музей науки в Лондоне.

После того как маятник Фуко приведен в движение, направление его раскачивания вращается со скоростью примерно 12° в час, но на самом деле это иллюзия, поскольку наблюдатель движется вместе с остальным миром, а маятник сохраняет фиксированную позицию колебаний по отношению к окружающей Вселенной. Это происходит потому, что маятник не зависит от движения Земли, вращающейся под ним, из-за чего возникает впечатление, будто колебание маятника изменяет направление. Сами колебания происходят потому, что гравитационное поле Земли постоянно воздействует на маятник. Согласно общей теории относительности Эйнштейна, это непрерывное воздействие обусловлено тем фактом, что любая масса искривляет ткань пространства – времени вокруг него, заставляя другие массы соскальзывать во «впадину», которую она создает в структуре пространства – времени.

Скорость вращения маятника Фуко зависит от широты. На Северном полюсе Земли кажется, будто маятник совершает полный оборот на 360° за каждый оборот Земли (т. е. каждый звездный день), так как планета под ним совершает полный оборот. В Северном полушарии на широте Британских островов скорость вращения уменьшается примерно до 280° в день и продолжает уменьшаться при приближении к экватору, где маятник Фуко вообще не вращается.

В течение ста лет все знали, что маятник Фуко вращается совершенно предсказуемым образом в любом конкретном месте земной поверхности. В 1954 г. французский инженер, экономист и будущий физик Морис Аллэ обнаружил, что так бывает не всегда. Он проводил эксперимент с целью изучения возможной связи между магнетизмом и тяготением. В ходе этого эксперимента он высвобождал маятник Фуко на 14 минут в течение 30 суток и регистрировал направление движения в градусах. По чистой случайности в один из этих дней произошло солнечное затмение.

Каждый раз маятник двигался с механической точностью, но 30 июня 1954 г., когда произошло частичное солнечное затмение, один из ассистентов Аллэ заметил, что маятник как будто сорвался с цепи. После начала затмения плоскость колебания маятника внезапно начала вращаться в обратном направлении. Отклонение достигло максимального значения за 20 минут до максимума солнечного затмения, когда Луна закрыла значительную часть солнечной поверхности, и вернулось к норме после окончания затмения. Казалось, что колебания маятника каким-то образом связаны со взаимным расположением Земли, Луны и Солнца.

Это было поразительно и совершенно необъяснимо. Эксперимент Аллэ проводился в помещении, куда не проникал солнечный свет, поэтому было непонятно, каким образом затмение могло прямо повлиять на него. Сам Аллэ затруднился объяснить, что произошло, но когда он провел уточненный вариант своего эксперимента в июне и июле 1958 г. с двумя маятниками, отстоящими друг от друга на 6 км, он обнаружил сходный эффект. Во время частичного солнечного затмения 22 октября 1959 г. Аллэ снова наблюдал такое же хаотическое вращение, но на этот раз о сходных наблюдениях сообщили трое румынских ученых, ничего не знавших о его работе.

Многие усомнились в его результатах главным образом потому, что ученым не нравятся необъяснимые вещи. Многие другие повторили эксперимент с противоречивыми результатами: некоторые не обнаружили никакого эффекта, поддающегося измерению, но большинство подтвердили результат в разных местах, включая одну подземную лабораторию.

Интересно заметить, что в 1988 г. Аллэ получил Нобелевскую премию в области экономики. Подобно Александру Тому и многим другим разрушителям научных парадигм, он совершил крупное открытие, работая за пределами своей главной области исследований. Поступками замечательных людей движет любопытство, не скованное формальностями традиционного образования.

Аллэ с сожалением говорит о противодействии, с которым приходится сталкиваться каждому первооткрывателю: «Любое революционное открытие в истории науки встречается с очень сильным противодействием… Релятивисты говорят, что я неправ, но не предоставляют никаких доказательств. Большинство из них даже не читали моих работ».

В 1970 г. Эрвин Сашл и Милдред Аллсн из Маунт-колледжа в штате Массачусетс изучили поведение маятника до, во время и после полного солнечного затмения.