Глава 1

Никогда я не следил за сменой лунных фаз и сегодня не собирался. А сидел я в баре «У Макэнелли» в компании милой девушки. И все бы хорошо, если бы не настойчивость, с какой она упрашивала меня рассказать ей нечто весьма опасное для молодой, неопытной особы.

– Нет, – твердо ответил я, сложил рисунок с тремя концентрическими кольцами из замысловатых знаков и отправил его по полированному столу.

Скорчив недовольную гримаску, Ким поймала листок. Собеседница моя на редкость хороша собой, будто сошла со старинного портрета – нежный овал розовых щек, статная фигура, восхитительно бледная кожа. Смешливая по натуре, Ким сейчас не пыталась улыбнуться; наоборот, в ее взгляде читалось сильнейшее напряжение. Она отбросила со лба темную прядь блестящих волос и склонилась ко мне через стол.

– Да брось, Гарри. Ты единственный маг в Чикаго, который хоть чего-то стоит. Ты моя последняя надежда. Пожалуйста, помоги. Я лишь хочу разобраться в этих символах, понять, что они означают.

– Нет, – ответил я. – Не хочешь. Выброси эту затею из головы раз и навсегда.

– А…

Макэнелли призывно помахал мне из-за стойки и лихо метнул тарелки с горячим ужином по дубовой столешнице. Тут же рядом с тарелками возникли бутылки с темным пивом – собственноручное варево Мака. Мой несчастный желудок, пустой под стать бумажнику, не выдержал и громко заявил о себе. Признаться, по моим обычным меркам, одного бифштекса маловато, однако сегодня я бы и такой ужин не потянул, не пригласи меня Ким в надежде заполучить нужные ей сведения. Над тарелками вился ароматный парок, желудок бурчал все настойчивее – однако я не двигался с места (у Макэнелли официантов сроду не водилось; согласно понятиям Мака, если посетитель не в состоянии поднять свой драгоценный зад и самолично забрать заказ, то и появляться ему здесь не стоит). Я делал вид, что разглядываю зал, хотя знал обстановку до мелочей – тринадцать колонн резного дерева, тринадцать окон и тринадцать столиков, расставленных в случайном порядке, низкие потолки с вентиляторами, которые лениво гоняли воздух, – все устроено так, чтобы рассеивать остаточную магию, порой окружающую голодных (а иными словами, недовольных) чародеев. Забегаловка Макэнелли – единственная отдушина в городе, жители которого не верят ни в магию, ни в магов. Кроме завсегдатаев этого местечка.

– Послушай, Гарри, – продолжала упрашивать Ким. – Я не стану всерьез использовать это, обещаю. Никаких заклятий. Чисто научный интерес.

Она склонилась еще ближе, коснулась моей руки и заглянула мне в лицо, избегая встречаться глазами – подобная уловка мало кому по силам из непрактикующих Искусство. Ким широко улыбнулась, и на ее щеках заиграли симпатичные ямочки. Желудок снова отчаянно квакнул, я не удержался и бросил нетерпеливый взгляд на барную стойку, где поджидал остывающий ужин.

– Пообещай, что не используешь! Наверняка руки будут чесаться.

– Вот тебе крест! – заверила она, подкрепив слова жестом.

– Ну, не знаю… – насупился я.

– Перестань, Гарри! – рассмеялась девушка. – Подумаешь, большое дело! Слушай, если не хочешь говорить, не надо, я всё равно оплачу твой ужин. Ты ведь давненько на мели. Кажется, после того дела весной.

Я сверкнул глазами. Нет, не на Ким, девочка здесь ни при чем. Разве она виновата, что Кэррин Мерфи, мой главный наниматель, уже больше месяца не подает признаков жизни? Кэррин руководит отделом специальных расследований при полицейском управлении Чикаго и раньше частенько приглашала меня для консультаций. Последние годы вся жизнь моя была тесно связана с ОСР. По крайней мере так обстояли дела вплоть до прошедшей весны, когда в городе разразилась настоящая война из-за наркотиков. Заварушка была жаркая, тем более что помимо гангстеров в ней принимал весьма деятельное участие один темный маг-чернокнижник. После тех событий мое сотрудничество с отделом сошло на нет, а вместе с ним – и мой твердый заработок. Почему Мерфи молчит? Соображения на этот счет у меня имелись, но не было случая их подтвердить. Может, дело во мне, а может, нечисть объявила забастовку. Вот это скорее всего. Теперь по их милости я питался супчиками из пакета да китайской лапшой.

Стряпня Мака благоухала, я чувствовал аромат через весь зал, и мой желудок вновь заявил о первобытной тяге к хорошо прожаренному мясу. Что делать? Не мог же я пойти и съесть все это, пока Ким ждет нужные сведения. Не то чтобы я вообще никогда не мухлевал, однако я не проделываю это со всеми подряд – и уж точно не с теми, кто обращается ко мне за помощью. Порой я ненавижу и всю эту совестливость, и дурацкое чувство благородства!

– Ну хорошо, хорошо! – выдохнул я. – Поем сначала, а после выложу все, что знаю.

На круглых щечках Ким заиграли ямочки.

– Спасибо, Гарри. Это много для меня значит.

– Да, да. – Я уже поднимался, чтобы проложить тропинку к барной стойке мимо всех этих колонн, столиков и тому подобного.

Сегодня в баре царило настоящее столпотворение. Хотя Мак и старался сохранять привычную невозмутимость, заметно было, что толкучка ему по душе. Тарелки я подхватил почти с раздражением. Нелегко радоваться чужому успеху, когда твои собственные дела упорно идут на спад. Я донес вожделенные бифштексы с картошкой до столика, уселся и поставил перед Ким ее порцию. Какое-то время мы ели – я угрюмо, она с явным аппетитом.

– Что скажешь? – произнесла наконец Ким и ткнула вилкой в свернутый листок.

Я наслаждением отхлебнул пряного пива, мысленно вознеся хвалу Макэнелли, и взял рисунок.

– Это знаки Высшей магии. Три кольца символов, одно кольцо внутри другого. Слоеный пирог. Помнишь мои рассказы о магических Кругах?

Девушка кивнула.

– Они сдерживают магические энергии и защищают от созданий Небывалого. Смертные могут пересечь их и разрушить.

– Умница. Самый дальний от центра, внешний Круг знаков – рубеж против духов и магических сил. Знаки здесь, здесь и здесь – ключ к ним. – Я подчеркнул загогулины.

Ким с воодушевлением кивнула.

– Что со следующим?

– Второй Круг – зачарованный рубеж для смертной плоти. Он не сработает, если ты воспользуешься лишь Кольцом знаков. Понадобится что-то предметное, камни или геммы, к примеру, чтобы расставить между рисунками… – Я отправил в рот кусок бифштекса. Ким перевела на меня сумрачный взгляд.

– И что получится?

– Невидимая стена. Кирпичик за кирпичиком. Сквозь нее легко проникнут духи и магия, а смертным и всему, что имеет чисто физическую природу, путь будет закрыт.

– Вроде силового поля?

– Угу. Вот именно, что-то вроде того.

От волнения она разрумянилась, глаза засияли.

– Да, да, я знала, знала это… Ну а последний Круг?

Я присмотрелся к внутреннему кольцу.

– Здесь ошибка!

– То есть?! О чем ты?

– Здесь явная отсебятина. Ты уверена, что без ошибок скопировала знаки?

– Уверена?! А то! Я была очень-очень осторожна! – скривила губы Ким.

Несколько минут я внимательно изучал ее лицо.

– Тогда это третья стена, выстроенная для сдерживания духов и смертных. И не только. Есть нечто, находящееся между физическим и нематериальным миром.

– И что это за создания?

– Кто знает? – пожал плечами я. Формально это сущая правда. Белый Совет строго-настрого запрещает обсуждать демонов, которые обретают плоть, попадая на землю. Обычно силы первого зачарованного Круга хватает, чтобы остановить всех духов. И все же случалось, что могущественные демоны или кто-то из Древнейших дотягивались из Небывальщины через все мыслимые преграды. Вот для них-то и создан третий Круг. Ловушка для полубогов и темных архангелов. Девочке знать об этом ни к чему…

Ответ ее не устроил.

– Гарри, я не вижу смысла в создании лишнего Круга.

– Порой люди совершают бессмысленные поступки.

– Гарри, я же не младенец. Тебе не обязательно вставать в позу защитника.

– А тебе не обязательно знать о тех силах, что призваны сдерживать третий Круг. Поверь.

Она долго сверлила меня сердитым взглядом, потом хлебнула пива и задала следующий вопрос:

– А ты сможешь заставить Круг работать?

– Теоретически.

– Ну и?…

Я молча пялился на нее. Довольно долго.

– Гарри! – не выдержала девушка.

– Это уже не просто «научный интерес», да, Ким? Не знаю, что ты задумала, но выкинь это из головы. Забудь раз и навсегда, пока дров не наломала.

– Я…

– Ты играешь с огнем. Опасная забава, когда под рукой нет огнетушителя.

– Думаешь, я недостаточно сильна? – Ким упрямо вскинула голову.

– Здесь твоих сил может и не хватить. Опыта маловато. И знаний тоже. Даже если ты исхитрилась стать настоящим чародеем, говорю тебе – оставь эту затею. Ты только все испортишь, навредишь и себе, и людям.

– Если я собираюсь заняться этим, Гарри, то это мое дело! – гневно выпалила Ким. – Ты не имеешь права за меня решать!

– Конечно. Зато я помогу с правильным решением.

Я порвал листок на мелкие клочки и развеял по воздуху. Ким от досады вонзила вилку в бифштекс.

– Послушай, – мягко заговорил я, – пусть пройдет время. Станешь постарше, наберешься опыта…

– А ты сам намного старше меня? – с обидой протянула девушка.

Я неловко заерзал на стуле.

– У меня было больше практики. Да и начал я совсем молодым.

Ох, не хотелось мне обсуждать собственные способности к магии, и я попытался увести разговор в сторону.

– Как продвигается сбор пожертвований для фонда?

– Да никак! – ответила Ким и вяло откинулась на спинку стула. – Мне надоело клещами тащить деньги из людей ради спасения их собственной планеты, которую они же и травят, и на защиту животных, которых они же и убивают. Я устала писать письма и воззвания, устраивать демарши, когда все вокруг утратили веру. – Она потерла переносицу. – Просто устала…

– Возьми отпуск. Отдохни. И пожалуйста, обещай не баловаться с Кругами.

Она бросила салфетку, отсчитала несколько банкнот и поднялась из-за стола.

– Приятного аппетита, Гарри! Спасибо тебе, хоть и не за что.

– Ким! – вскочил я. – Подожди!

Ноль внимания. Величественная, в развевающихся одеждах, девушка уже стремительно шагала к выходу. Я чувствовал кипящий в ней гнев. Ким взлетела по ступенькам и покинула бар, громко хлопнув дверью. Вентилятор, под которым она прошла, дрогнул, задымился и встал. Взоры присутствующих разом обратились ко мне. Я же без сил рухнул на стул. Проклятие! Ким Дилени обладает врожденным Даром к магии. Она из тех немногих ребятишек, которых мне довелось обучать, вести за ручку, помогать им раскрыться. Утаивая от нее знания, я чувствовал себя хуже некуда, но девочка затеяла опасную игру. Она не соображает, во что ввязывается, и я обязан всеми силами ее защитить. Белый Совет не станет смотреть сквозь пальцы на происходящее. Уж очень там не любят, когда важными вопросами, да еще такими, интересуется кто попало, а ставить на место любопытных они привыкли жестко, не считаясь ни с чем, ни с кем…

Да, я поступил верно, хотя она и доверилась мне. Доверилась, как раньше, когда я был для нее всем – учил управлять своим Даром, отвечал на любые вопросы, руководил ею на пути сквозь тьму…

Проклятие!

Есть больше не хотелось. Я залпом допил пиво и погрузился в мрачные думы.

Входная дверь снова распахнулась. Я был слишком занят любимым времяпрепровождением всех чародеев и даже не повернул головы. На меня упала чья-то тень.

– Дуешься? – поинтересовалась Мерфи. Она подобрала с пола клочок рисунка и сунула его в карман. – Не похоже на тебя, Гарри.

Я поднял глаза. Высоко голову задирать не пришлось. Кэррин маленькая, едва ли наберется футов пять. Голубые глаза, вздернутый нос. Золотистые волосы стрижены на зависть любому панку – по бокам коротко, на затылке чуть длиннее. Тяжелые ботинки, джинсы, охотничья куртка и значок на поясе. В общем, хоть в пир, хоть в мир. Мерфи очень привлекательна, и этим ее достоинства не ограничиваются. В активе моей лихой работодателышцы имеется и черный пояс по айкидо, и куча наград со стрелковых чемпионатов. Мерфи – настоящий профессионал. Она начинала рядовым полицейским и дослужилась до звания лейтенанта только благодаря невероятному упорству. Когда вверх по служебной лестнице зубами и когтями продирается женщина, немудрено, что на каждом шагу она наживает врагов.

– Приветствую, Мерфи! Давненько не виделись. – Я сдерживался, но Кэррин наверняка расслышала в моем голосе сердитые нотки.

– Слушай, Гарри…

– Читала статейку в «Трибьюн»? Тебя разнесли в пух и прах. Говорят, разбазариваешь городскую казну на «косящего под медиума мошенника»? То бишь на меня. Полагаю, читала.

– Не было времени…

– Да я тебя не виню, – продолжал я. – Думаю, в Чикаго не много найдется налогоплательщиков, которые верят в чудеса и чародеев. Разумеется, еще меньше тех, кто своими глазами видел то же, что и мы с тобой, когда работали бок о бок или когда я, к примеру, спасал твою жизнь…

– Ты мне нужен, Гарри. – Глаза Кэррин опасно сузились. – У нас ЧП.

– Нужен? Тебе? Хорошенькое дело! Пропадаешь где-то больше месяца и вдруг сваливаешься как снег на голову. Между прочим, лейтенант, у меня есть офис, а в офисе телефон. Не обязательно топать сюда и портить человеку ужин.

– Хорошо. В следующий раз скажу убийце, чтобы он орудовал исключительно в рабочее время. Только сперва помоги найти его.

– Убийство? Что-то по моей части?

– Надеюсь, у тебя сейчас нет дел важнее? – усмехнулась Мерфи.

Я стиснул кулаки и поднялся.

– Сама знаешь, что нет.

– Тогда идем.

И мы пошли.

Глава 2

Мерфи наотрез отказалась садиться в мой старенький голубой «фольксваген-жук».

Правда, «жучок» давно не был голубым. Одна зеленая дверца, другая белая сменили своих предшественниц, исполосованных чудовищными когтями. Вместо прожженной крышки багажника Майк, мой механик, поставил красную. Пусть «жучок» не показывает чудес скорости и заводится через раз, тем не менее заводится – это обстоятельство служит мне утешением и вместе с тем удивляет. Удивляет потому, что практически любая техника имеет милую склонность сходить с ума в присутствии мага – вверх тормашками может полететь что угодно и когда угодно, – и автомобили не исключение из этого дурацкого правила. Я сказал Мерфи, что глупо рисковать ее аппаратом, когда есть мой. Куда там! Она упрямо стояла на своем, и вскоре я понял почему – Кэррин спешила. Она гнала свой «сатурн» по ночному шоссе безумной «елочкой», лавируя в сплошном потоке с такой скоростью, что я вжался в сиденье и до хруста вцепился в ремень безопасности. Хорошо хоть мы ехали не на мотоцикле…

– Где пожар, Мёрф?!

– Не хочу, чтобы нас опередили.

– Журналисты? – Я почти выплюнул это слово.

– Без разницы.

Больше она ничего не сказала. Зная ее дурную привычку к недомолвкам – Мерфи говорит только если сама этого хочет, – я до поры прикинулся шлангом, и остаток пути мы проделали в полном молчании. Когда Кэррин припарковалась и мы вышли, патрульный офицер повел нас к зданию, уже огражденному полицейскими желтыми лентами. Серебристая луна, почти совсем полная, заливала округу ослепительным светом. Мы шли гуськом, отбрасывая четкие тени. Над нашими головами в сторону аэропорта пролетел самолет; он шел на посадку, держа курс на запад, и я невольно засмотрелся ему вслед…

– Мерфи! – окликнул я спутницу. – Ведь мы уже выехали за пределы города. Разве пригород тоже под твоей юрисдикцией?

– Люди повсюду нуждаются в помощи, Дрезден. Предыдущие убийства произошли в Чикаго. Захотелось первой взглянуть и на это. Я работала с местными властями – вряд ли будут проблемы.

– Убийства? Постой, постой! Ты сказала убийства? – переспросил я. – Мерфи, да погоди же!…

Куда там! Она даже не обернулась, просто повела меня внутрь недостроенного здания, внешняя отделка которого была почти завершена. Поначалу я не обратил внимания на табличку при входе…

– «Вер-сити»? – с удивлением прочел я. – Разве Марконе не выжег его дотла?

– Перенесли да перестроили. Подумаешь, плевое дело, – хмыкнула Мерфи.

Джонни Марконе – царь и бог предместий и бедных кварталов, короче, заправила всего преступного мира Чикаго. Прошедшей весной мы схватились в его клубе, тогдашнем «Вер-сити», из-за смертельного наркотика, появившегося на улицах. В результате клуб начисто сровняли с землей. Потом пронесся слух, что наркодилер, которому я позднее накостылял, был врагом самого Марконе и будто бы главный мафиози сам «заказал» мне того парня. Плевал я на кривотолки. Пусть думают, что Марконе пуп земли. Я не в обиде.

Внутри клуба повсюду лежала строительная пыль. На карточных столах валялись рабочие инструменты. Пластиковые ведра с краской и связки новеньких кистей терпеливо ждали своей очереди. Две галогеновые лампочки наполняли просторное помещение белым, неестественно ярким светом.

– Проснись, Дрезден, – угрюмо сказала Мерфи.

Я проснулся и глянул вниз. Еще шаг, и я бы вляпался. Кровь. Очень много крови. Прямо от моих ног тянулась багровая дорожка к человеку, утопавшему в глубокой луже крови. Повсюду ошметки мяса, клочья одежды… К горлу подступила тошнота, и я еле подавил жестокий позыв к рвоте.

На вид убитому было лет тридцать. Крупный мужчина. Короткая забавная стрижка – волосы шипами торчат в разные стороны. Парень лежал на боку, спиной к нам, руки скрючены, ноги поджаты. Футах в восьми от тела валялся маленький автоматический пистолет. Слишком далеко… И вот тут я заглянул ему в лицо.

Кто бы ни был убийца, к человеческому роду он не принадлежал, потому что лица у трупа не было. На месте рта зияла жуткая рана и виднелись окровавленные зубы. Уцелевшая половинка носа висела набок. Глаза были вырваны, причем клыками – в круглые отметины натекла кровавая жижа. Куртка и рубашка изодраны на лоскуты и насквозь пропитаны кровью. Руки превратились в сплошное месиво, от выпотрошенных внутренностей исходило жуткое зловоние.

Увиденное до мельчайших подробностей раз и навсегда врезалось в мою память. Я зажмурился, глубоко вздохнул, потом еще и еще. Не помогало. От тела исходил удушливый смрад. Желудок наконец не выдержал, и меня вывернуло. Сегодняшний ужин разом оказался на полу.

Я отвернулся и уставился в стену невидящим взором. Все это время Кэррин не двигалась с места.

– Гарри? – тихо позвала она. Жесткие нотки в ее голосе куда-то исчезли.

– Кажется, я знаю его. Проверь по снимкам дантиста.

– Да? И кто же это?

– Я звал его просто Ежик. Из-за прически. Он был телохранителем Марконе.

Мерфи коротко выругалась.

– В чем дело, Мёрф? – Я неловко обернулся через плечо, стараясь не смотреть на останки Ежика.

– Осмотрись здесь еще, после поговорим, – сказала она.

– Что мне искать?

– Сам узнаешь, – ответила Кэррин. И еле слышно добавила: – Надеюсь…

Я вернулся к своим обязанностям и продолжил осмотр. Одно из боковых окон разбито, рядом валяется сломанный стол. Я подошел ближе, и под ногами захрустело битое стекло. По-видимому, с улицы вломились как раз в этом месте – на осколках сгустки крови. Я подобрал кусок побольше и присмотрелся. На острых краях не до конца высохла густая алая кровь. Я бережно завернул находку в носовой платок и сунул в карман. Потом стал кружить по комнате, внимательно изучая строительную пыль под ногами. Кое-где она полностью стерта. Похоже, там отчаянно боролись. Мое внимание привлекло место под окном, куда электрическое освещение почти не попадало, зато лунного света хватало в избытке. Я опустился на колени рядышком с этим островком из призрачного серебра. В самом центре ясно виднелся отпечаток лапы. Собачьей лапы. Величиной с мою ладонь, не меньше. Подняв глаза к окну, я увидел лунный диск, и был он уже практически круглый…

– Ч-черт! – выдохнул я. – Черт!

Мерфи мигом очутилась подле меня. Я облизнул внезапно пересохшие губы и поднялся с колен.

– Н-да, ты попала в интересное положение.

– Не шути, Дрезден. Объясни толком.

– Толком? Хорошо. Скорее всего нападавший появился оттуда. – Я кивнул в сторону разбитого окна. – Там есть его кровь. На жертву напал сзади, отобрал оружие и убил. Сначала они боролись здесь. Видишь, пыль на полу стерта? Потом Ежик рванул к выходу, но добежать не успел – его порвали на куски.

Я смотрел Мерфи прямо в лицо.

– Другие убийства подобны этому. Произошли недели четыре назад. Во время прошлого полнолуния. Ты о них говорила?

Она кивнула.

– Около четырех недель. На луну никто не обратил внимания. Только я.

– Угу. А теперь взгляни сюда. – И я показал ей отпечаток.

Кэррин замерла.

– Гарри! Хочешь сказать, это волк? Оборотень? Вервольф? – Она обхватила себя руками, словно от холода.

– Да. Не совсем как в фильмах. Просто похожий.

– Что же мне делать? Что мне делать?! Скажи, Гарри?

Сказать я ничего не успел. С улицы донесся невнятный шум, и двери с треском распахнулись. Мерфи напряглась.

– Проклятие! Скунсы вонючие! Ну и скорость у них!

Четверка новоприбывших по-военному слаженно и без суеты рассредоточилась по залу. Впереди шел темноволосый человек, очень высокий, ростом почти с меня. Темно-синий костюм на могучей фигуре сидел как влитой. На лацкане пиджака болтался значок с крупной надписью «ФБР».

– Перекрыть место преступления, – приказал он. – Лейтенант Мерфи, какого черта вы здесь? Это не ваша территория.

– Я тоже рада нашей встрече, агент Дентон, – ровным голосом ответила Кэррин. – Ну и скорость у вас!

– Я не приглашал вас сюда. – Дентон говорил низким, хрипловатым голосом. Его темные глаза метали молнии, на лбу пульсировала жилка. Он перевел взгляд на меня. – Это еще кто?!

Я хотел представиться, но вмешалась Кэррин.

– Никто. – При этом она зыркнула на меня, чтобы я заткнулся. Не тут-то было – чертик в табакерке не усидел.

– Гарри Дрезден! – громко и отчетливо доложил я. Постарался на славу. Думаю, в этот момент Мерфи с наслаждением бы меня придушила.

– А?! Тот самый проходимец, о котором писали в «Трибьюн»?… Читал, читал. – Дентон повернулся к Мерфи. – Вы и ваш сдвинутый дружок можете выметаться отсюда. Сейчас здесь будет работать настоящая полиция. Мы, знаете ли, в бирюльки не играем.

На его счастье, взгляды убивать не могут. В противном случае от агента Дентона остались бы только дымящиеся ботинки. Или даже подметки…

– Агент Бенн!

Молодая женщина, до этого напряженно созерцавшая труп, обернулась в нашу сторону. Волосы у нее оказались совершенно седыми, хотя на вид ей было едва ли больше тридцати. Зеленые глаза, смуглая кожа, губы сурово сжаты. Женщина двигалась упруго и твердо. Сразу чувствовалась отменная боевая подготовка. Такие, когда необходимо, в мгновение ока становятся быстрыми и очень опасными бойцами. Из всей четверки только у нее оружие было на виду. Она не считала нужным скрывать наплечную кобуру.

– Да, сэр. – Голос прозвучал на удивление тихо, но встала она с четким расчетом держать нас обоих в поле зрения.

– Проводите гражданских. – Дентон сделал ударение на последнем слове.

Бенн коротко кивнула в ответ. Больше ничего. Стояла и ждала. В мои намерения сопротивление не входило, чего нельзя было сказать о моей спутнице. Мне хорошо знакомо это упрямое выражение лица, сомнений нет – Кэррин приготовилась к драке. Черт побери! Нужно охладить боевой пыл Мерфи, иначе мы не доведем дело до конца.

– Поговорим на улице? – позвал я ее.

– Вот еще! – прошипела Мерфи. – Убийца за месяц положил уйму народу, и местная полиция позволила мне проводить расследование.

Она с вызовом уставилась на Бенн. Та нервничала. Плечи заметно напряглись. Ситуация накалялась.

– У вас есть письменное разрешение? – с расстановкой спросил Дентон. Жилка на его лбу пульсировала все сильнее. – Вы считаете, что можете предъявлять требования, лейтенант?

– Не дави на меня, Дентон, – недобро сказала Кэррин.

Я поежился.

– Послушай, Мерфи. – Я положил руку ей на плечо и легонько его сжал. – Давай просто выйдем и поговорим.

На мгновение наши глаза встретились, и она расслабилась. Черты ее дрогнули, во взгляде мелькнула тень сомнения. Увидев, что она готова сдаться, я позволил себе выдохнуть. Не хотелось бы превращать простую размолвку в жестокую стычку. К хорошему это не приведет.

– Вышвырни их! – приказал Дентон.

Бенн подошла к Мерфи и ударила ее. Без всякого предупреждения, мол, «привет, хорошая погодка!». Просто подошла и ударила смазанным и почти незаметным движением. Никогда раньше я не видел подобного приема. Однако Мерфи сумела закрыться и отразить нападение. Она развернулась, схватила седовласку и с треском припечатала ее об стену. Изумленной противнице хватило секунды, чтобы прийти в себя после удара. Отточенным, привычным жестом она выхватила пистолет. Я бросился к Мерфи и повалил ее. Грянул оглушительный выстрел.

– Бенн! – заорал Дентон и ринулся к ней, не обращая внимания на пистолет. Он встал между нами и начал торопливо говорить ей что-то.

– Ах ты ж, сумасшедшая сука! Белены объелась? – взревел я.

На шум выстрела прибежали остальные – два других фэбээровца и полицейские, дежурившие снаружи. Кэррин хрюкнула, больно двинув меня локтем в живот. Охнув, я скатился с нее, и мы поднялись. Кажется, оба целы…

– Что здесь творится? – потребовал объяснений полицейский.

– Произошло недоразумение, – невозмутимо ответил Дентон. – Самопроизвольный выстрел пистолета агента Бенн.

Офицер почесал в затылке и посмотрел на Мерфи.

– Это правда, лейтенант?

– Черта с два! Эта сума…

Кэррин не дала закончить. Она опять двинула меня локтем и, пока я потирал многострадальный живот, быстро ответила:

– Все случилось, как рассказал агент Дентон.

Я в недоумении уставился на нее:

– Мёрф, дай мне сказать. Эта девица…

– …не справилась со своим оружием, – подытожила Кэррин.

Полицейский пожал плечами и отвернулся.

Дентон несколько секунд пристально смотрел на мою спутницу, затем позвал своих ребят:

– Роджер, Джо, убедитесь, что с лейтенантом Мерфи все в порядке и проводите ее до машины.

– Сделаем, Фил. – К нам подскочил лопоухий рыжий пацан с веснушками по всей физиономии. – Мистер Дрезден! Лейтенант! Меня зовут Роджер Харрис, а это агент Уилсон. Почему бы нам всем не выйти на свежий воздух?

Его угрюмый напарник, нескладный лысеющий мужик с объемистым брюшком, молча кивнул нам, указывая на выход, и хмуро потопал к дверям. Кэррин смерила Дентона долгим взглядом, крутанулась на каблуках и торжественно зашагала вслед за увальнем. Ну и я за ней, будто нитка за иголкой.

– Уф… До сих пор поверить не могу! Слушай, какого дьявола ты не сказала им, что случилось на самом деле? – вполголоса спросил я.

– Что эта дрянь пыталась исподтишка врезать мне? – Мерфи и не думала говорить тише.

– Что она пыталась дырок в тебе понаделать, – уточнил я.

Мерфи зашипела, но шаг не сбавила. Я оглянулся и увидел, что полицейские уже огораживают место вокруг тела. Вовсю суетились медэксперты. Дентон стоял на коленях позади Бенн, а она сидела, уткнувшись лицом в ладони, и, похоже, плакала. Дентон бесстрастно разглядывал меня – казалось, в уме прикидывая, что напишет в моем досье: «Выше среднего роста, худощавый, острые черты лица, без особых примет». Я тоже смотрел на него и вдруг меня озарило – Дентон что-то скрывает. Знает и молчит. Что навело меня на эту догадку? Весь его облик, поведение, пульсирующая жилка на лбу…

– Хм, – хмыкнул лопоухий.

Я обернулся.

Харрис открыл дверь для нас с Мерфи. Мы вышли.

– Может, Деборе и правда стоит расслабиться, – заговорил рыжий. – Она знавала одного из убитых и после всего стала сама не своя. Уж месяц не спит.

– Заткнись, Харрис. Хорош трепаться, – проворчал агент Уилсон. Он развернулся к нам и сказал ровным голосом: – А вы, двое, шуруйте-ка отсюда ко всем чертям, и чтоб я вас здесь больше не видел. Между прочим, лейтенант, теперь отделу внутренних расследований будет чем заняться, не правда ли?

И пошел в клуб. Рыжий смущенно улыбнулся, извиняясь за грубость напарника, и поспешил за толстяком. Дверь захлопнулась, мы с Мерфи остались снаружи одни-одинешеньки. Я посмотрел на сияющую в безоблачном небе луну… Подведем итоги! Что мы имеем в активе? Вервольфа, напавшего на «шестерку» Марконе. Искалеченное тело. Море крови. Спятивших агентов ФБР, которые заводятся с пол-оборота и начинают палить почем зря. Немного кунг-фу, немного вестерна и несколько вскользь брошенных угроз. Одним словом, волноваться не о чем – просто еще одна ночь на работе.

Глава 3

Меня мутило. Изорванная человеческая плоть, идиотская стычка с фэбээровцами – впечатлений хоть отбавляй. После выстрела в ушах стоял гул, а адреналина в крови с лихвой хватило бы на маленькую армию. Тело начала сотрясать крупная дрожь. В общем, отходняк по полной программе. Я закрыл глаза и подставил лицо свежему осеннему ветру.

«Спокойствие, Гарри, расслабься, – твердил я себе. – Дыши глубже. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Ты жив. Мертвые дышать не умеют. Это не твои куски разбросаны в той страшной комнате. Пуля не нашла твое сердце. Ты жив, и Мерфи цела, и больше не надо всматриваться в безглазое лицо мертвеца».

Изувеченный труп упрямо маячил перед внутренним взором; я чувствовал удушливый смрад вырванных кишок, помнил липкий от пролитой крови пол и забрызганные стены. Я ощущал противный вкус горечи во рту и боролся с новыми позывами к рвоте. Мне хотелось орать и топать ногами, лишь бы избавиться от дикого напряжения. Я начинал понимать состояние Деборы Бенн, ведь ей довелось расследовать целую вереницу подобных убийств. Чей разум, чьи нервы выдержат такое?