- И каждый раз вами занимались соглядатаи врага. К счастью, это были грубые, не очень обученные ребята, которые совершали ошибки. По ошибкам-то я и понял, что ведется слежка.
      - Но почему? Зачем это нужно? - спросил Рубос. Сухмет откинулся на спинку кресла, поднял глаза к потолку и деланно-беспечным тоном проговорил:
      - Чтобы никто не сумел незаметно подобраться к жизненно важным центрам той сети, которую на мир накинул наш враг.
      - Или чтобы никто не смог незаметно подобраться к нему самому? - спокойно спросил Лотар.
      - Может быть, и так, - согласился Сухмет. - После гибели цахоров, которые, как я недавно понял, поддерживались силой магии, но и сами подпитывали своего господина по немыслимо сложным каналам жизненной энергией, которую отнимали у прочих существ, он стал слабее. У некоторых его друзей, союзников или слуг могла появиться идея, искус... Вот он и обезопасил себя. Скорее всего, даже не от тебя, господин мой, а вообще - обезопасил.
      Рубос наконец решительно отодвинул свою тарелку и налил в большой кубок вина. Потом разбавил его водой. Раньше за ним такого не было. Возраст, как оказалось, требовал умеренности даже от мирамца.
      - Есть возможность обмануть эту слежку? - спросил Лотар.
      - Если и есть, я ее еще не придумал. Хотя примерно знаю, что следует делать.
      - А именно?
      - Нужно идти очень маленькой группой - чем меньше, тем лучше. Без лошадей, предпочтительно порознь...
      - Лучше вообще не ходить, - буркнул Рубос. Сухмет продолжил:
      - Нужно как можно чаще сбрасывать ауру зеленого спектра, если получится, даже на посторонних людей: они не испытают никаких неудобств, кроме мимолетного желания прогуляться, навестить родных... Еще можно рассеивать ее между большим числом оседлых жителей, например в городах - там вообще можно так затеряться, что приборы архидемона или его слуг нас не найдут Следует взять не очень много предметов, потому что предметы тоже накапливают зеленый спектр, а энергии на его подавление нужно так много, что придется...
      - Мне почему-то кажется, - сказал Лотар, - что ты все это вполне сумеешь проделать. И твое заявление, что ты ничего не придумал, не очень соответствует правде.
      - Я смогу, но это в любом случае означает, что тебе в бою придется рассчитывать только на себя. Я почти всегда буду вымотанным, и энергии моей не хватит даже, чтобы остановить полет мотылька, как сказано в одном старом трактате.
      Лотар вздохнул.
      - Я и рассчитывал только на себя. Никого другого я не пущу...
      - Но как же так, Учитель? - почти вскричал Стак. - Разве не наше дело быть с тобой?
      В зале повисла тишина. Она была такой полной, что слух стал обостряться помимо воли. Через несколько секунд Лотар уже без труда слышал голоса и стук инструментов, которые долетали из Заречья, где строительство ремесленной слободы шло полным ходом даже в вечерние часы. Слышал разговоры речников на пристани, перекличку учеников Фехтовальной академии, заканчивающих занятия...
      - На этот раз, Стак, вы останетесь дома. И не потому, что маленькая группа пройдет незаметно, а большую засекут и атакуют. Причина еще в том, что ваша помощь не сыграет никакой роли, если все получится так, как я задумал.
      - Но, Учитель!..
      - Стак, я прошу... Прошу тебя. Это будет бой - если будет, - в котором все решит качество, а не количество.
      - Если нужно качество, мы добьемся его. Мы будем тренироваться, как ты, каждый день по восемь - десять часов, мы постигнем ту технику, которую ты изобрел в последнее время, и тогда...
      - Это невозможно, - раздельно произнес Рубос. - Стак, тренироваться так, как Лотар, уже тяжело, но еще, может быть, и реально. Но достигнуть того, чего добился он, - нет. Это за пределами человеческих сил. Поэтому я предлагаю:
      пойдем втроем - Лотар, Сухмет и я. И если...
      Вдруг прозвучал очень тихий голос Ди. Но его все услышали:
      - Я предлагаю все-таки подумать: зачем мы идем? Рубос решил прояснить ситуацию:
      - Видишь ли, Ди, хотелось бы избавить мир от архидемона. Лотар кивнул:
      - Иначе он все равно не оставит нас в покое, так и будет убивать людей и строить козни. Как он убил моих учеников.
      - Значит, мы обсуждаем тут всего лишь возможность мести?
      - Нет, конечно, - ответил Лотар. - Но если не довести мое дело до конца, оно каким-то образом обессмысливается.
      - Неужели ты не понимаешь, учитель, что на смену ему тут же придет другой такой же?
      - Не бывает совсем такого же. И потом, не может быть, чтобы он пришел в тот же миг. Может быть, целое поколение людей будет жить без воплощенного зла. К тому же, когда он придет, те, кто будет после нас, непременно захотят от него избавиться, потому что один раз - нам - это удалось. И они с ним справятся, потому что однажды такое уже было. Может быть, в этом и есть мое дело, а не в том, чтобы создать академию или даже Белый Орден.
      - Ты сейчас гораздо отчетливее, чем кто-либо из нас, признал, что победа твоя, как бы дорого за нее ни заплатили, дело временное, - печально, но очень убедительно проговорил Ди.
      - Конечно, - неожиданно согласился Лотар. - В силах человека вообще решать лишь временные проблемы. Я не претендую на большее. Я живу в одно время с этим врагом, и я собираюсь справиться со своим врагом. Придут другие люди, пусть они справляются со своими врагами. Это один из принципов жизни. И он вовсе не означает, что я должен бездействовать.
      Внезапно Сухмет наклонил голову и хлопнул ладонями по столу:
      - Господин мой, я должен признать: ты стал очень хорошо понимать суть воинского искусства.
      И тогда Ди, который собрался было что-то возразить, захлопнул рот и задумался. Стало заметно, как он опечален.
      ГЛАВА 4
      В путь они отправились незадолго до полудня, шагая по главной дороге, раскланиваясь с горожанами, которые при встрече с Лотаром почтительно снимали шапки. Немного - с милю - с ними вместе прошла и Мало. Она почти по-детски норовила держать Лотара за руку. Когда он вынул свою руку из ее горячих пальцев, она вздохнула, на прощание сделала перед Лотаром охранный жест Кросса, а потом пошла назад. Сухмет прошептал очень спокойно:
      - Она считает, что никогда больше тебя не увидит, господин мой.
      Лотар кивнул, повернулся и стал догонять Рубоса. Тот шел рядом с Ди, и они рассуждали о понятиях "зрелость" и "старость" в западных странах и в Поднебесной. В последнее время такие умозрительные проблемы стали весьма интересовать Рубоса.
      На привале Рубос вдруг заметил в Сухмете странные перемены и, прожевав свой кусок, заинтересованно спросил:
      - Сухмет, я не вижу на тебе Утгеллы. Или ты достиг такого совершенства, что умеешь ее уменьшать до размеров кинжала?
      В самом деле, на Сухмете не было никакого оружия, только на поясе болтался скромный нож, подходящий больше для еды, чем для боя.
      - Утгелла - прекрасная сабля, но она будет слишком заметно накапливать ауру путешествий. И клинком, и своими украшениями. Я пришел к выводу, что тащить ее в этот поход неразумно.
      - Ага, понимаю, - глубокомысленно проговорил Рубос. - И по этой же причине ты идешь в простом халате, а не в немыслимой парче, как обычно?
      Сухмет подумал и вдруг произнес вполне серьезно:
      - Ты прав лишь отчасти, Рубос. Вторая часть правильного ответа в том, что наш друг Ди убедил меня в красоте простоты.
      Лотар чуть не подавился сушеным фиником, который в это время жевал.
      - Ты уверен? - спросил он. - Уверен, что именно Ди явился для тебя примером, достойным подражания?
      Сухмет посмотрел на Лотара, который отправился в путь, как он поступал многие и многие годы, - в самом простом комбинезоне, улыбнулся и ответил:
      - Мне ли не знать, что творится в наших головах?
      Значит, это была правда - Ди не только учился у росточника, но и заразил его своим аскетизмом. Именно Ди, а не Лотар и не другие достойные учителя, которые были в жизни Сухмета. Потрясающе! Лотар решил присмотреться к отношениям восточника и фоя более внимательно.
      Идти с ними рядом было легко и спокойно. Лотар думал о Мало, об их любви, о том, что когда-нибудь, если он выживет, ему будет нужно, чтобы кто-то ждал его возвращения, и тогда он оценит этот дар по достоинству А пока не следовало нагружать девушку своей судьбой, ей и так досталась чрезмерно тяжелая доля, как у каждого, кто стал орденцем и принял бы часть извечной борьбы со злом этого мира.
      Ближе к вечеру, когда они уже пересекли границу Лотарии и пора было искать ночлег, Рубос вдруг заволновался, что не оставил распоряжений своему душеприказчику Его спутники отозвались ехидными замечаниями, но потом выяснилось, что мирамца волновала главным образом судьба четырех жеребцов и пяти кобылок, которых он только что купил у восточного торговца за астрономически высокую сумму. Это было другое дело. Лотар предложил сделать небольшой крюк и зайти в Мирам, чтобы и лошадок посмотреть, и распоряжения сделать, но Сухмет стал ворчать, что к этому делу следует относиться более серьезно. Рубос приуныл, и они направились к морю гораздо восточнее Мирама.
      За Клевинскими горами начались настоящие дороги, сменившие диковинные лесные тропы, и пару раз они даже могли нанять повозки, но Сухмет отказался наотрез. Он и так каждый вечер перед сном по два-три часа сидел, задумчиво глядя то на звезды, то на Запад. За время этих медитаций аура путников ощутимо менялась. Лотару казалось, что он чувствует утечку энергии, но Желтоголовый доверял восточнику, и, судя по тому, какое восхищение эта работа вызывала у Ди, который не отходил от своего учителя ни на шаг, старик все делал правильно.
      На корабль они сели в старом порту Сайга, где уже ощущалось дыхание Востока. Тут их ждало небольшое разочарование: плату за проезд им назначили гораздо выше, чем они ожидали, и Ди, с неожиданно проснувшимся в нем ехидством, даже предложил устроить показательные бои на манер восточных представлений, чтобы заработать, но Рубос сделал проще. Он отправился в местные торговые кварталы и через пару часов вернулся с мешком золота и двумя аккредитивными письмами в отделение Мирамского банка в Техеру - порту их назначения.
      Плавание прошло с комфортом. Крутобокий неф уверенно нес их по волнам, которые с шипением откатывались назад. Сидение в каюте, которую им выделил капитан, казалось просто бездельем в павильончике над морем, каких довольно много стали строить в Мираме новоявленные богачи. Сухмет и тут работал как заведенный. Глядя на него, Лотар чувствовал себя не очень уютно, но тренироваться на палубе не решался. Да и Рубос не советовал:
      - Я далек от того, чтобы считать матросов, этих просоленных кочерыжек, которых лишь случайна принимают за нормальных людей, серьезными воинами, но стоит тебе, Лотар, даже перед ними помахать мечом с четверть часа, как они тебя тут же узнают. Тем более что тренировочного меча при тебе нет, и придется работать 1винедом, а уж о нем-то легенд в последнее время придумали столько, что любой мальчишка его узнает с первого взгляда.
      - Неужели? - искренне удивился Лотар.
      - Ну, как тебе это объяснить? - прищуривался от яркого солнышка, льющегося в узкие корабельные окошки, Рубос. - В наших краях довольно редки настоящие восточные мечи, ты разве этого не замечал?
      Пришлось Лотару проводить время в медитациях, чтобы не терять сноровку. Конечно, тренировка, проделанная в сознании, - совсем не то, что настоящая работа в додзе, но лучшего он придумать не смог.
      Желтоголовый надеялся, что пираты, паруса которых пару раз показывались на горизонте, пойдут в атаку и он сможет поработать с мечом в ситуации, приближенной к настоящей, но подозрительные корабли уходили за горизонт или прятались в складках берега, не делая ни малейшей попытки приблизиться. Сухмет объяснил это так:
      - У главарей хватает ума не просто держать на борту колдунов, но и слушать их советы.
      - Они что, узнали, что я на борту? - забеспокоился Лотар.
      - Нет, не думаю. Просто звезды, или кости, или что-то еще, по чему тут принято гадать, предсказывают неприятности. На тебя это, будем надеяться, не указывает, господин мой.
      И Лотар успокоился.
      В Техеру - большом и очень пыльном городе, где удивительно смешалось множество стилей, народов и цивилизаций, - Сухмет вздохнул с облегчением. Он сумел каким-то очень сложным трюком, - суть которого не понял никто, даже, кажется, он сам, - рассеять их ауру путешественников между жителями относительно благополучных кварталов города, и теперь треть оставшейся дороги до центра мира, который находился от Техеру не более чем в месяце пути, мог об этой проблеме не думать.
      В радужном настроении, удивляясь тому, что все у них пока получается в высшей степени удачно, они и отправились в Бахару - столицу мира, как иногда местные жители хвастливо называли этот действительно древний восточный мегаполис. Он располагался в центре небольшого пустынного полуострова, отходящего от соединяющей все четыре континента мощной перемычки, примерно по четыреста миль от края до края, густо покрытой высокими, большей частью необитаемыми горами.
      В Бахару они запаслись провиантом и, по совету Ди, некогда проходившего этот город по пути из Поднебесной в Лотарию, даже передохнули пять дней. Впереди их ждали пустыни, горы, снега и вполне вероятная перспектива ничего не найти там, куда они направлялись. Сухмет выяснил на рынке, Рубос - в местном купеческом сообществе, а Лотар - в библиотеке местного медресе, что центром мира разные люди называли совершенно разные точки. Таким образом, место, которое требовалось исследовать, становилось широким, как тень ночи, по образному выражению Ди.
      В путь они отправились довольно весело. И лишь к исходу второго дня настроение вдруг испортилось. Начало этому положил Сухмет. Провозившись, по своему обыкновению, с их "зеленью", как он называл теперь их ауры, он лег на свое одеяло и, глядя на звезды, произнес:
      - Завтра что-то произойдет.
      - Горы начнутся, - предположил Рубос.
      - Нет, что-то...
      Он пролежал почти полчаса, серьезно раздумывая об их ближайшем будущем, потом вдруг так же уверенно произнес:
      - Только не пускайте в ход оружие, иначе нас распознают и все рухнет.
      - Что именно рухнет? - снова спросил Рубос.
      - Наше предназначение. Нас просто не пустят дальше какого-то барьера, который установят, если узнают. А так... Эта неприятность из тех, которые сами потом и рассеиваются.
      Лотар решил не вставать со своей подстилки, что бы ни произошло. Но подняться все-таки пришлось, когда грязный и грубый сапог воткнулся ему под ребра и зычный простуженный голос произнес с сильным восточным акцентом на магрибском:
      - А ну вставай, отродье! Вы прибыли по назначению.
      Это оказалась небольшая кучка грабителей, человек трицать. Скорее даже крестьян, которые решили подработать на большой дороге.
      Лотар, конечно, почувствовал их задолго до того, как они, думая, что остаются незамеченными, стали вытаскивать из-под рук якобы спящих путников оружие. Ни; помня о предупреждении Сухмета, никто не шевельнулся. И Желтоголовый был вынужден наблюдать, как его Гвинед, прищурившись, крутил в грязных неумелых руках какой-то бородач.
      Их согнали в кучу, обыскали, надавав обидных пинков. Рубос попытался было возмутиться и даже пару раз заехал обидчикам в ухо. Разбойники первым делом принялись за еду, которую Сухмет заготовил на две недели пути.
      Когда от еды остались лишь воспоминания, их связали и под улюлюканье куда-то повели. Деньги, от которых за время путешествия от Сайты осталось не так уж много, привели разбойников в восторг.
      Они шагали два дня и, в общем, в нужном направлении. Плохо было только то, что воды им давали очень мало, а есть не давали вовсе, и поэтому, когда они пришли в деревеньку, состоящую из пяти десятков глинобитных хижин, Лотар и его спутники представляли собой весьма печальное зрелище.
      Их бросили в глубокий и сырой подвал, в котором не было ничего, даже крыс. Рубос, который кипел от гнева больше, чем остальные, не удержался и спросил Сухмета:
      - Ну и как мы из этой передряги выберемся?
      - Да ладно, - миролюбиво произнес старик. - Это не настоящие разбойники, справимся как-нибудь.
      Третий день их снова продержали без кормежки. Правда, воды на этот раз принесли много, но она была коричневой и такой отвратительной на вкус, что даже Лотар, кажется, был не прочь размешать в ней изрядную долю вина. Но вина, конечно, не было, и пришлось ему пить противную воду, лишь мысленно превращая ее в свой любимый вишневый компот.
      Когда совсем стемнело, их позвали к предводителю разбойников. Им оказался тот самый бородач, который забрал себе Гвинед. Теперь он сидел на старом драном одеяле во дворе низкого дома с плоской крышей с пиалой чаю в руках, окруженный десятком помощников.
      - Как вас зовут, путники?
      Лотар, которому связали сзади руки, представил, как он, нарастив мускулы, разрывает путы, а потом разделывает всю эту ватагу под орех, но ответил вполне миролюбиво:
      - Имена наши не имеют значения. Давай сразу перейдем к делу. Скажи лучше, чего ты хочешь?
      Бородач удивился. Или сделал вид, что удивился:
      - Ну, если ты такой отважный, ладно, я признаюсь тебе, что меня зовут Азмир. И я хочу получить за вас жирный выкуп. - Чтобы у Лотара не осталось сомнений, он пояснил:
      - Золотом.
      Желтоголовый пожал плечами:
      - Идем мы издалека, знакомых поблизости нет, так что выкупа ты, скорее всего, не получишь.
      Тут один не в меру пылкий дуралей попробовал ударить Лотара, однако Желтоголовому это стало надоедать. Советы советами, но пора и честь знать. Одним ударом ноги в шею он вырубил наглеца, а потом сказал, глядя Азмиру в глаза:
      - И прикажи твоим храбрецам держать себя в руках, ведь всякое может случиться.
      - Например? - стараясь выглядеть уверенным, спросил Азмир.
      - Например, твои веревки окажутся гнилыми. - С этими словами Рубос, которого тоже связали, вдруг, почти не напрягая рук, разорвал свои путы и стал неторопливо растирать запястья.
      Азмир что-то прокричал. Десяток вояк, почти мальчишек, тут же ввалились во двор дома с маленькими восточными луками, взяли пленников под прицел, но Лотар, который, не трансмутируя, разорвать веревку не мог, заявил:
      - Значит, так, без еды разговор не получится. Азмир еще раз выкрикнул что-то со злобой. Их отвели в тот же подвал, но часа через два принесли свежеиспеченные лепешки, сыр и пучок странноватой, но удивительно вкусной зелени. Даже вода в кувшине стала чуть лучше.
      А совсем за полночь Азмир уже один, без мальчишек с луками, спустился к ним, чтобы поговорить. Оглядев стены и зябко дернув плечом, он присел на ближайший пук соломы, которую пленным бросили вместо постелей, и проговорил:
      - После нашего разговора во дворе моего дома я много думал.
      - И к чему это тебя привело? - обеспокоенно спросил Рубос.
      - Вот что меня удивляет... С самого начала удивляло: почему вы не бились? Вы ведь не испугались даже?
      Лотар почувствовал мгновенное напряжение Сухмета. Это он навязал им правила игры, предложив не пускать в ход оружие. А так как Азмир обращался к нему, безошибочно посчитав его главным, Желтоголовый ответил:
      - Мы ищем путь к центру мира, дали обет не применять оружие, пока не найдем его. Азмир удивился:
      - Разве так можно - не применять оружие? А для спасения своих жизней?
      - От вас, что ли? - с презрением спросил Рубос. Но Лотар осадил его взглядом и ответил:
      - Мы и без оружия сильнее, чем вся твоя кодла с мечами. Это ведь только крестьянам кажется, что меч делает воина. Азмир вытер вдруг выступивший на его бровях пот.
      - А разве не так? Лотар рассмеялся:
      - Ну, вот ты и ответил на свой вопрос. Азмир подумал. Потянулся, отхлебнул из глиняного кувшина, в котором пленным принесли воду.
      - А что находится в центре мира?
      Это было уже по части Сухмета. И старик произнес:
      - Ничего, а может быть, что-то.
      Азмир посмотрел на него. Его восточные, чуть навыкате глаза блеснули как темные драгоценные камни в свете единственной масляной плошки, которая больше коптила, чем светила.
      - Я слышал, что неподалеку от центра стоит дворец Повелителя царей. Колдуна, которого никто не видел, - Хиферу. Но я там был раз двадцать и никакого дворца не увидел. Хотя, что и говорить, странное это место. Иногда таких... шайтанов встретишь, что потом не можешь спать по ночам.
      Сухмет сразу заинтересовался:
      - Мы, собственно, ищем колдуна, которого зовут Хифероа. Без сомнения, это тот же человек, которого ты величаешь Повелителем царей. Ты знаешь это место?
      Азмир думал о чем-то другом и не сразу понял:
      - Какое?
      - Центр мира, - пояснил ему Рубос тоном, от которого хотелось встать по стойке, как на плацу, и отрапортовать громко и внятно.
      - От деда узнал, другого и быть не может. - Азмир подумал немного, а потом сам спросил: - А кто сказал, что я вас отпущу?
      Глаза Лотара стали спокойными, как будто он любовался прудом в тихий осенний день.
      - Не будещь же держать? Вы нас всей деревней не прокормите.
      - Ну, я могу заставить вас отработать все, что вы сожрете. - В голосе Азмира появилась запальчивость.
      - Отработать? Как? - Рубос даже наклонился, чтобы в скудном свете увидеть лицо предводителя разбойников.
      - Вы все вполне сможете быть разбойниками... Хохот в четыре здоровые глотки заставил стражников заглянуть в подвал.
      - Нет, - покачал головой Сухмет, - разбойниками мы не будем. Да и тебе не советую.
      Азмир от этого смеха насупился, но ругаться не стал.
      - Почему? Лотар пояснил:
      - Плохо кончишь, удача пока была с тобой, но теперь, скорее всего, все кончится.
      Азмир стал подниматься по вырубленным в глине ступеням. Рубос прокричал ему вслед:
      - Сам посуди, какой из тебя разбойник? Ты даже меч держишь как грабли...
      Укладываясь спать, Сухмет спросил, ни к кому особенно не обращаясь:
      - Может, мы зря его так? У него есть самоуважение, а мы с ним словно с мулом в ярме?
      - У него-то самоуважение? - переспросил Рубос. - То-то он занимается грабежом... Лотар хмыкнул:
      - В тебе говорит бывший охранник караванов, Рубос. Ты не считаешь бандита за человека. А для большинства на этих землях грабеж - нормальная хозяйственная деятельность, и многие женщины даже рассчитывают на это как на законный приработок своих мужей.
      - Нет, я так думать не могу, - ответил Рубос, подумал и добавил: - И другим не советую. Видишь ли, Лотар, мир меняется.
      Ди сухим смешком дал понять, насколько мало он в это верит. Ему, фою, представителю и выученику цивилизации, пережившей за три тысячи лет разное, это было простительно.
      Поутру дверь наверху снова заскрипела. И послышался шепот Азмира:
      - Вставайте, стражников я отпустил.
      Лотар, а за ним и Рубос быстро, по-военному, поднялись к разбойнику Он держал собранные в охапку мечи, дорожные сумки, даже одеяла и фляги для воды.
      - Берите оружие и давайте отправляться в путь. Только скорее, пока никто не проснулся. Я вас провожу.
      - Куда? - не понял Рубос, с удовольствием затягивая на себе перевязь с огромным магрибским ятаганом.
      - К центру мира.
      - А что ты скажешь своим людям? - спросил нежданного освободителя Лотар, с не меньшим удовольствием, чем мирамец, ощущая за плечом тяжелое, мерное покачивание Гвинеда, а у пояса - дружескую твердость Акифа.
      - Им вообще знать ни о чем не нужно.
      - А деньги? - спросил Сухмет.
      - Нет, деньги я взять не смог, они останутся тут. Иначе будет погоня.
      - Я не о том. Все-таки ты тут предводитель, у тебя должна быть казна.
      - Какая казна, едва на хлеб хватало. Кстати, за то, что я вас провожу, вам придется кормить меня.
      - Кормить? - удивился Рубос. - А чем? Что ты нам оставил?
      - Я выполню свою работу, а вы - свою, - вздумал упорствовать Азмир.
      Лотара это вполне устраивало.
      - Хорошо, не спорьте. Найдем, как прокормиться. Ди, ты готов?
      Но он мог бы и не спрашивать. Фой уже стоял за плечом Сухмета и поправлял своему учителю ворот халата. На миг блеснуло золото старого ошейника. Глаза Азмира чуть не вылезли из орбит.
      - Как же так? - Он оглянулся на Лотара.
      - Ну, как бы тебе объяснить попроще? - проговорил Сухмет. - Видишь ли, чтобы не искушать понапрасну, я сделал его невидимым.
      - А вы и купились, - поддел разбойника Рубос.
      - Все к лучшему, - завершил дискуссию Лотар. - В путь, мы и так тут изрядно задержались.
      ГЛАВА 5
      Горы, снег и постоянный свистящий ветер - вот каким оказался подход к центру мира.
      Лотар даже не ожидал, что ему придется так разочароваться в себе, он чувствовал головокружение, странные спазмы в животе и слабость в руках. Сухмет пояснил, что это признаки высокогорной болезни, но Лотар уже не раз во время своих скитаний поднимался очень высоко в горы, и почти всегда такие приступы бывали слабее, а тут... Это были, скорее всего, признаки какого-то магического испытания, вроде колокольчиков, которые предупреждают о реальной, видимой угрозе. Вот только ничего угрожающего пока не было заметно.
      Впрочем, колокольчики уже тренькали. В первый раз Желтоголовый услышал их, когда путники переправились через бездонный узкий каньон, образованный, вероятно, рекой. Но саму реку путники не увидели, внизу каньон был подернут то ли туманом, но ли облаком мельчайшей водяной пыли.
      Но и после переправы колокольчики не стихли. Лотар озирался по сторонам весь день до самого вечера, но так и не понял, почему они звенят. И лишь темнота ведала причину - белые волки. Большая, голов в сорок, стая зверей с глазами, горящими от голода и предчувствия драки, шла по их следу
      Лотар тут же послал сигнал предупреждения Сухмету. Восточник обследовал нежданных противников и их ауры и объявил, что нападать они решили под утро. Это развеселило Рубоса. Его позабавило, что им известно о намерениях хищников, которые даже и не предполагают, на кого собираются напасть. Конечно, это была реакция усталости. Тяжелеющий, мало тренирующийся в последнее время Рубос попросту стал незаметно сдавать.
      Лотара стая волков вдруг задела за живое. На первой же относительно ровной площадочке, по колено засыпанной снегом и обдуваемой всеми ветрами, он сел в позу медитации и попробовал войти в сознание какой-нибудь из этих зверюг. Ему попалась очень мощная, весом фунтов в четыреста, самка с тяжелыми челюстями. Волчица всякого повидала на своем веку, умела выжить в любых передрягах и горела неистовым, слепым желанием защитить свою стаю, в которой многие были ее детьми или потомками ее детей. Такого зверя ничто не могло остановить, даже ее собственная смерть.
      Лотар предложил ей подойти ближе и посмотреть на него. Она приблизилась, ее сверкающие зелено-желтым огнем глаза оказались на расстоянии локтей двадцати.
      Краем сознания Лотар почувствовал, что все его спутники затаили дыхание, пытаясь понять, что происходит. И когда волчица уже почти решила, что и в одиночку сумеет справиться с путником, спокойно сидящим всего в паре прыжков, Лотар ментально вдруг обратился в черного дракона.
      Он вырастил себе мощную шкуру, по которой скользили бы когти этой жалкой волчицы, создал мощную голову с челюстями, способными перемалывать хребты самых сильных волков, словно тростинки, сделал себе лапы с длинными, кривыми и острыми, как сабли, когтями... И он наполнил себя голодом, желанием разрушать, рвать, мять, пожирать горячее, сочащееся кровью волчье мясо...
      Волки в панике исчезли, Азмир перепугался от этого зрелища. Впрочем, он быстро успокоился, решив, что Лотар великий колдун, который умеет говорить с животными. Никто не стал его разуверять.
      Путники шли еще несколько дней. Вернее, не столько шли, сколько ползли в этом яростном, ледяном, сверкающем тысячами ослепительных бликов аду.
      Лотару пришлось нарастить на глаза темную, не пропускающую умопомрачительного сияния снега пленку. Рубос и Азмир опустили на глаза плотные тканевые повязки и все равно видели через них достаточно, их не нужно было вести. Сухмет так сузил разрез глаз и зрачки, что шел высоко подняв голову, нимало не заботясь о снежной слепоте. Ди оказался самым цивилизованным: на привале он достал темную пластинку из стекла, прокоптил ее на костре и сплел из толстых нитей своей шапочки особую повязочку, которая удерживала стекло на глазах не хуже самой тонкой оправы.
      Еды осталось мало, и, если бы Сухмет заранее не приготовил одно из своих снадобий, поддерживающих силы, они уже давно ослабели бы. Это была смесь из мелко нарезанного чеснока, черных жирных бобов, растертых в порошок, волокон сухого рыбьего мяса и засахарившегося меда - совершенно немыслимая на вкус. Чувство голода она не утоляла, но, проглотив горсть этой мешанины с пригоршней снега вместо воды, можно было идти без лишних привалов.
      Наконец наступил миг, когда Азмир, который на этот раз выбился вперед, подошел к высокому пику, торчавшему словно примятый колпак на голове городского шута, вдруг остановился и произнес:
      - Мы пришли.
      - Что? - переспросил Рубос.
      Азмир оказался слабее всех. Он устал даже больше, чем почтенный Сухмет, и сразу же разложил одеяло на ближайшей обледенелой глыбе, уселся и снял повязку. На его лице, потемневшем от горного солнца, ярко выделялась белая полоса вокруг глаз.
      Лотар осмотрелся. Они стояли на высоком куполе, как бы вырастающем из довольно правильного, словно лезвие гигантского меча, горного хребта. Колпак, который венчал эту голову, возносился вверх на сотни футов монолитной скалой. А в клубящихся тучах скрывались уходящие под самое небо вершины.
      - Ты уверен? - спросил Желтоголовый.
      Азмир обнажил в кривой усмешке неровные желтые зубы:
      - Не был бы уверен - не говорил бы.
      Лотар осмотрелся. Совершенно определенно никакого замка тут не было. Он растерянно оглянулся на Рубоса, на Сухмета. Старик был спокоен, непонятно, на что он надеялся.
      - Ну, и что будем делать? - спросил он.
      - Нужно посидеть, подумать, - ответил Сухмет. - Ты же сам говорил мне, что чувствуешь это...
      - Что это? - спросил Рубос.