Они вышли. Ростика распирало любопытство.

– А кто это такой – Коромысло? Пилот, что ли, какой?

– Это, друг, поднимай выше, – с удовлетворением сказал Ким, – это загребной, который может победить бакумура… Если тот в плохой форме, конечно.

– Как победить?

– Руками. Локти на одной линии, пальцы в замок…

Ростик понял.

– Бакумуров? Побеждает в армреслинге? Что же это за мужик?

– Сейчас увидишь.

Они увидели. У их машины, в тенечке под днищем, сидели Сопелов, Винторук и какой-то невероятно громадный детина. Грудная клетка у него была так велика, что сравнить ее с бочкой было, по мнению Ростика, как-то неудобно – бочки бывали и стройнее, и поменьше объемом.

Несмотря на стать, держался Коромысло застенчиво. И вызывал симпатию. Это казалось невероятно, но его сразу хотелось поучить жизни, разумеется, с самыми лучшими намерениями.

Бывают такие люди, они помимо воли почему-то сразу попадают к центр внимания и, как правило, нисколько не протестуют, вероятно, привыкают с детства.

Пока гравилет поднимался, пока Ким ложился на курс, Антон, на этот раз безоговорочно севший за рычаги, приставал к силачу, спрашивая, что и каким именем ему хотелось бы назвать. Тот сначала отнекивался, а когда узнал, что Серегин его откровенно заложил, признался, что хотел бы красивым женским именем назвать речку, про которую рассказывал Сопелов.

– А имя выбрал? – спросил Ким.

– На месте посмотрю и выберу. А то будешь придумывать, а речка окажется лядащей, например. И все старания…

Коромысло, видимо, скроил такую рожу, что Сопелов закудахтал от смеха.

– Рядом с тобой любая речка, кроме Волги, покажется «лядащей».

– И то, – согласился Коромысло.

– Нет, все-таки интересно, – не унимался Антон. – Ты имечко будешь выбирать вообще или в честь конкретной особы? – Он повернулся назад, хотя из-за котла видеть гребцов не мог. – Помнишь, к тебе повадилась одно время бакумурша бегать?

– Ч-чего? – не понял Ростик. – Бакумурша?

Винторук странно и пронзительно запел, вероятно, этот звук означал смех, впрочем, Ростик не поручился бы.

– Да, – согласился Ким. – Понимаешь, стать у нашего загребного такая, что волосатики женского пола совершенно шалеют, когда его видят. Вот одна не выдержала и… Сам знаешь, какие они откровенные.

Винторук на этот раз что-то заворчал. Ким тут же повысил голос:

– Винторук, ты уж ничего дурного не подумай, и у нас такие бывают. От таких, говорят, пакля загорается. Вот только у нас их не часто встретишь, а у вас – сплошь.

Ворчание улеглось. Несравненные достоинства волосатых красоток, устроивших себе общежитие под трибунами стадиона, видимо, не вызывали у бакумура возражений. Антон все-таки не хотел так легко менять тему.

– Интересно, что она в тебе нашла? – Он снова повернулся назад. – Ну, я имею в виду ту красотку за два метра.

– Что, что? – передразнил его Коромысло серьезно. – Сила дана человеку, чего же тут не понять?

– А чем у вас… – Ростик подумал, – сладилось?

Ким так затрясся от беззвучного смеха, что лодка ощутимо дрогнула.

– Чем? Она приходила, просила рубашку снять, бицепсы трогала. У меня же там шестьдесят два сантиметра… Иногда в пресс и спину тыкала. Но когда стала приводить чуть не половину их табуна, то я решил – все, я им не стриптиз какой-нибудь. И начал прятаться, она поискала-поискала, да и отстала.

– Стать, это верно, – согласился Ростик. – Даже странно, что я тебя раньше не знал. Ты сам-то боловский?

– А у меня все это только за последний год вылезло. Даже сам не знаю, от чего. И кормежки мало было, и в зал я ходил не каждый день, не то что некоторые, а как поперло…

– Штангист?

– Гиревик, – вздохнул Коромысло.

– Обрати внимание, Рост, у него не только стать. У него и вправду – силища, – проговорил с уважением Антон.

– Которую мы сейчас и проверим, – сцепив зубы, проговорил Ким.

Ростик с детских пор знал, если его друг так говорит, значит, азарт захлестнул всякий рассудок. Это в нем было, в корейской душе.

– Как проверим? – спросил Сопелов. – Неужели… Да вы что? Вы же лодку разрушите!

Он был в откровенной панике.

– Мы почти два месяца собирались, – пояснил Ким, отчетливо наслаждаясь ситуацией. – И теперь вот сошлось… Все готовы? Тогда поехали!

Коромысло и Винторук стали рядом, и хотя каждый сам по себе был способен на что-то невероятное, налегли на вертящийся экватор котла вдвоем. Причем работали так, словно в самом деле долго эту слаженность тренировали.

Поворот, в открывшиеся на мгновение лунки вгоняются таблетки, и тут же резко и мощно следовал новый поворот, чтобы показались новые лунки… Спустя пару минут что-то в котле стало шелестеть.

Теперь дело осталось за пилотами. Они переглянулись и стали делать что-то, от чего шея Антона налилась краской. И Ростик вдруг понял, что давление воздуха за прозрачными стенками его кабинки стало возрастать, причем значительнее, чем вчера удавалось Киму. Земля внизу проносилась, чуть не сливаясь в серую ленту, а они только начинали разгоняться.

– Сколько? – заорал Антон.

– Пусть Сопелов меряет ветряком!

Ростик оглянулся. Техник успокоился, наверное, решил, что ничего уже поделать невозможно, покопался где-то, как показалось Ростику, под самодельной лавкой, и вытащил приборчик, состоящий из пропеллера, приставленного к легкому тахометру. Все сооружение было ограничено кольцом, позволяющим замерять количество воздуха, прошедшего через эталонное сечение. Но сейчас всех интересовало только число оборотов.

Сопелов открыл боковое окошко и выставил наружу свой приборчик. Пропеллер завертелся под давлением набегающего воздуха, Сопелов включил обычный тренерский секундомер и принялся выкрикивать какие-то цифры. Путем довольно сложных вычислений Ким переводил их в привычные показатели скорости.

– Восемьдесят четыре, – прокричал он. – Антон, переводи передние в погонную плоскость. Только медленно, а то нос провалится, скорость потеряем.

Нос, правда, дрогнул, но быстро выровнялся. Ким с Антоном вполне понимали друг друга. Сопелов опять измерил.

– Восемьдесят восемь с копейками, – получил Ким. – Поднажмем, ребята!

Ребята сзади поднажали так, что шум в котле стал отчетливым гулом.

– Жаль, у нас там клапана нет, если все слишком разгонится… – Антон не договорил.

Внизу быстро промелькнул Чужой город. Сегодня, конечно, никто маневрировать вокруг него не собирался, другим были заняты.

Потом они вдруг разогнались еще быстрее, и очень резко, Ростику даже показалось, что сзади включились какие-то дополнительные ускорители. Ким проорал:

– Об этом скачке скорости Фарид рассказывал. Сопелов, измеряй!

Техник проорал цифру и уже сам перевел ее:

– Девяносто восемь!

– Больше, за сто должно быть! – ответил Ким. – У ребят сто два было…

Вдруг сзади послышался всхлип нежданной боли, потом Винторук зашипел, как закипающий чайник. Ростик так и не понял, то ли бакумур опоздал, вкладывая таблетку, то ли Коромысло от усталости слишком резко рванул экватор…

– Серьезно? – проорал Антон.

– Не очень, – отозвался Сопелов. – Но кровь у Винта идет.

– Еще чуть-чуть, сотню десять выжмем и будем тормозить!.. – решил Ким.

Но сто десять на этот раз они не выжали. Не получилось. Теперь слишком осторожно работал Коромысло, и бакумур приглядывался к нему, что тормозило… Тогда и Ким понял, что рекорда на этот раз не будет. Но и достигнутая сотня была неплохим результатом.

– Жаль, – сказал он, пересаживаясь в более спокойную позу.

Скорость стала падать. Винторук и Коромысло отвалились от котла и сели на лавочки, передыхая. Ростик догадался, что при этом снижении скорости они могли какое-то время лететь, не подкладывая новые таблетки, не вращая экватор котла.

Дальше до подраненной лодки добирались неторопливо. Непобитый рекорд сделал ребят неразговорчивыми. А это следовало из замечания Антона:

– Фарид говорил, однажды он сто семь сделал наверняка. Но на негруженой машине и без пассажиров.

– И с предельной высоты, – добавил Ким. – Поднимаешься под самое разрежение, разгоняешься, а потом вниз соскальзываешь, это верных километров десять, если не больше, добавляет. Как на санях с горки.

Потом они долетели. Время перевалило за полдень, поход в начальственный кабинет дорого обошелся им. И все-таки они успели бы обернуться за один день, кабы…

Если бы Сопелов выбрал правильную ногу. Но приготовленная им сменная нога оказалась чуть больше. И регулировочные штанги, которые должны были отлично подойти, не достали до крепежных отверстий. Пока думали, что делать, сожрали обед, и лишь на сытое брюхо пришло решение.

Можно было переставить штанги с той машины, на которой они сами прилетели, а тяги с подбитой, Фаридовой, воткнуть на Кимову. Возни это обещало до темноты, но в принципе было возможно.

– Только ты потом, – посоветовал Ким Антону, когда решили так и сделать, – не очень рычагами ворочай. Рулить придется несимметрично, не как мы привыкли.

– Да почувствую я, – поморщился Антон. – В крайнем случае, гнать не будем.

– Хорошо бы почувствовал, – кивнул Ким, а потом повернулся к Сопелову, у которого был изрядно виноватый вид. – А ты… хоть всю ночь работай, но чтобы к утру сделал.

– Так ведь если в один день не обернулись, то можно и завтра… Куда спешить?

Рост подумал и проговорил:

– Не хочу кого-либо расстраивать, но мы находимся на территории не очень дружелюбного и отменно вооруженного племени, с которым у нас нет пакта о ненападении. Так что, чем скорее мы отсюда уберемся…

– Нет же тут никого? – снова подал голос Сопелов. – Я так, например, никого не слышу.

– Ты думаешь, у них разведчики с оркестром ходят? – серьезно спросил его Коромысло.

– Сделаем так. Винторук и Коромысло поддерживают костры и стоят на стреме. Все остальные – работаем с Сопеловым. Никому не спать, чем быстрее поднимемся в воздух, тем скорее я успокоюсь, – скомандовал Ким. Он гораздо серьезнее относился к мнению Ростика, чем казалось вначале.

Проработали всю ночь, главным образом потому, что к утру способность соображать у всех резко притупилась. Но не это тревожило Ростика. Он очень хорошо представлял, как далеко разносятся звонкие удары их молотков, которыми они подгоняли все эти детали. Ну и, разумеется, как далеко виден для тонкого зрения ночных охотников свет их костров, которыми они освещали рабочую площадку.

Глава 6

Солнце включилось, когда над морем образовалась какая-то серая хмарь. То ли дождь собирался, то ли, наоборот, так и не собрался. Ростик был не силен в метеорологии, поэтому гадать не пробовал. Зато, даже на его взгляд, было ясно, что работа близится к концу. Еще пару часов, и все будет завершено.

– Пару часов, – фыркнул Сопелов. – Да тут на полчаса работы. А если поднажать…

– Сопелов, лапочка, – попросил Ким, – поднажми. Что-то мне тут тошно становится.

Рост присмотрелся к другу. Он выглядел бледным и усталым. Они все подустали, но никто не жаловался. Что-то во всем этом было неправильное – обычно Ким последним готов был признать свою слабость, последним начинал думать об усталости… И вдруг Ростик почувствовал это.

Это был не страх, даже не усталость и, уж конечно, не желание просто удрать отсюда… Это напоминало ту ночь на болоте, когда он, Пестель и Квадратный впервые почувствовали, что за ними следят. Следят?

Он огляделся. Потом взял бинокль, еще раз прошелся взглядом по морю, по кустам со стороны реки, по лесу… Он даже не поверил, что это возможно. Но теперь, с оптикой, он увидел их.

Двары. И много. Из-за их сплошного ряда не видно было даже стволов деревьев. Но они как-то так стояли, что размазывались на фоне подлеска, на фоне травы и опавших листьев. В этом было что-то неестественное – ряды огромных ящеров, затянутых в серо-коричнево-зеленые доспехи, которые невозмутимо смотрели на людей с расстояния в двести метров, а люди – и ведь не лопухи какие-нибудь, а обученные бойцы, прошедшие не один десяток боев, – их даже не замечали.

Тихонько, словно он боялся спугнуть неподвижность дваров, Ростик протянул бинокль Киму.

– Только тихо, делаем вид, что все в порядке.

Ким ахнул, когда понял, в чем дело. Сопелов продолжал молотить небольшой кувалдой, вгоняя последнюю штангу на положенное ей место, но Коромысло схватил его за руку, словно это могло что-то изменить.

Ростик оглянулся. Винторук, кажется, единственный, кто мог увидеть их без бинокля, мирно спал под днищем лодки. Он всю ночь бродил кругами, то выискивая дрова, чтобы костры не погасли, то приглядываясь к самым темным теням, а под утро лег. И вот… Доспался.

– Как же, в порядке, – прошептал Антон. – Так что же – нам хана?

Винторук поднял голову и почти сразу понял, что случилось. Перекатился на живот, как змея или как разведчик в дозоре.

– Да, что-то нужно делать, – признался Ким. – Ну, Рост, теперь твой ход. Тебя для того и взяли.

Ростик набрал побольше воздуха, потом выдохнул его. Пушку, которую он просил у Рымолова, ему не дали. Теперь жадность эту приходилось искупать… А собственно, что ему мешает? Он подумал – правильно. Если их захотят смять, уничтожить, взять в плен, ящеры это все равно сделают. Но если настроены более-менее незлобиво, тогда…

С трудом переставляя разом отяжелевшие ноги, он забрался на обшивку поврежденной лодки, отбил кусок стекла, который ему мешал, и уже привычным движением стал выдирать спаренную пушку из гнезда.

– Ты чего? – спросил Ким. – Их слишком много, мы ничего не сделаем.

– Меня для того и взяли, – проговорил Ростик и сам удивился, как ворчливо и спокойно звучит его голос.

Потом он сполз на песок. Пушка оттягивала руки, ее бы взять за рукояти, но тогда получится, что он держит «на изготовку». Этого нельзя допустить, он должен держать эту штуковину как дар, а не как оружие.

Медленно, утопая в рыхлом песке по щиколотку, больше от напряжения, чем от веса пушки, он побрел к дварам. Не оборачиваясь, спокойно и даже обыденно проговорил:

– Ким, не валяйте дурака, забирайтесь в кабину и готовьтесь взлететь в любое мгновение.

– В любое не получится. Нам кочегариться нужно минут пять… За это время не только сюда добегут, но и нас успеют прикончить.

– Все равно забирайся.

– Я не могу тебя…

Ростику пришлось обернуться.

– Потерять две лодки – гораздо хуже, чем одну. Это приказ, командование перешло ко мне, понял? Если не выполнишь, наверх уйдет докладная… Когда вернемся.

– Если вернемся, – поправил его Коромысло и довольно спокойно стал забираться в лодку.

Внезапно рядом с Ростиком оказался Винторук. Как он тут возник, Ростик не заметил. Плохо, значит, внимание вконец загружено. А этого не должно быть. Будешь зевать, не заметишь чего-нибудь и тогда упустишь, быть может, единственный шанс, позволяющий выйти из передряги живыми. Да, именно так, один шанс, второго, скорее всего, не будет.

Винторук плыл рядом удивительно неторопливой, какой-то даже заплетающейся походкой. И следы от него оставались неглубокие, шум от его передвижения не спугнул бы и трусливого мотылька. А вот он, Рост, лейтенант, так сказать, специфически боловского изготовления, кажется, сегодня – ни в дугу.

Дваров было очень много, их следовало считать даже не на десятки, а на сотни. Что им тут делать в таком количестве, подумал Ростик. Неужели любопытство заело?

– Нас все равно на всех не хватит, вон они какие огромные, – проговорил он.

Винторук шутку не понял. Ростика это странным образом подкрепило, и он осмотрел весь ряд четырехметровых бойцов, замаскированных под цвета леса.

Там, впереди наиболее грозной части воинов, стояла какая-то несусветная туша, без оружия, даже, кажется, без доспехов, лишь в чем-то, что имело бы смысл назвать плащом, если бы тут чаще выпадали дожди. И под этим плащом виднелась туника поменьше, размером всего лишь с палатку на отделение, с темными кругами, идущими от груди чудовища вниз, к животу… Скорее всего это была самка, подчеркивающая свои репродуктивные способности.

– Интересно, а если матриархат?.. Жаль, Пестеля нет, спросить бы, кто среди ящеров важнее – он или она?

Винторук, когда Ростик изменил направление к этой мамаше, пошел рядом. Кажется, он одобрял это решение. А понимает ли он, что происходит? И почему пошел рядом? Чтобы исправить ошибку Ростика, если он не того примет за вождя? Но тогда за Винторуком следует признать незаурядные способности разгадывать ситуацию…

Эти соображения окончательно погасили напряженность Ростика. Когда до королевы племени осталось шагов пятьдесят, он даже перестал потеть. И Винторук, словно почувствовал, что все происходит правильно, смешно присел, оставшись сзади. Ростик потопал вперед один.

До дварши осталось шагов тридцать, когда один из воинов не выдержал и, взрыкнув так, что из камышей поднялась стая перепуганных птиц, сделал упреждающий шаг к Ростику. Но мамаша, кажется, все понимала лучше. Она прошелестела, как иногда глубокой осенью шелестят опавшие листья под порывом ветра, и воин отступил. То, что это был воин, Ростику не составило труда догадаться по доспехам, по позе, по широко расставленным верхним лапам, словно бы упертым в бока. Известный биологический закон – тот, кто старается занять больше места, тот и главнее в стае.

До мамаши осталось шагов десять, когда Ростик решил, что ближе подходить нельзя, он и так казался очень слабым и беззащитным рядом с этими гигантами. Не стоило подчеркивать это лишний раз.

Он склонился и с облегчением положил оттянувшую руки пушку на землю. Аккуратно, чтобы песчинки или сухие листья не попали в затвор. Потом поднял голову и улыбнулся.

И тогда произошло невероятное. Мамаша стала колыхаться, словно ее качала незаметная другим зыбь. Голова ее запрокинулась, а лапищи так же уперлись в бока, как у взрыкнувшего грубияна. Но ни одного звука она не издала. Потом успокоилась. Подошла почти в упор, взглянула на Ростика сверху вниз, с расстояния метра в полтора, не больше, повернулась и потопала за спины своих воинов.

Так, решил Ростик, теперь все и решится. Будем мы живы, или она все-таки незаметно передала приказ атаковать…

Но следом за царицей, или вождихой, или шаманшей стали втягиваться в лес и ее вояки. Значит… Невероятно, они откупились! Но разве не ясно – если бы они атаковали, им досталась бы не одна спаренная установка, а гораздо больше – пушки второй лодки и те, которые Ростик не мог быстро снять с потерпевшего аварию гравилета?

Определенно, они это понимали и все-таки решили на этот раз быть снисходительными.

А может быть, они знают что-то такое, чего не знаем мы, подумал Ростик, приглядывая, как один из дваров, вышедший из заднего ряда, подошел к спаренной пушке и легко, словно пушинку, забросил ее себе на плечо, прежде чем последовать за остальными.

Назад Ростик хотел идти с достоинством или хотя бы не торопясь, но Винторук так летел, что пришлось не очень впечатляюще трусить рядом. И конечно, когда стало ясно, что отряд дваров на опушке уменьшился до десятка наблюдателей, не больше, работать все принялись как одержимые. Как-то так получалось, что и штанги впрыгивали в уготованные для них гнезда, и шплинтики стопорились чуть не самостоятельно, и даже регулировки оказались идеальными чуть не с первого раза.

К отлету все было готово уже минут через сорок. Строиться перед полетом никто и не собирался, все разбрелись по машинам, как давно было обговорено. Ким, Винторук и Ростик взобрались в целый гравилет, на котором они сюда и прилетели. А Антон, Сопелов и Коромысло заняли отремонтированный.

Котлы запели, антигравитационные блины выбили из песка красивые вихри, когда Ким вдруг прокричал:

– Рост, кто-то от леса несется. Может, все-таки атакуют?

Ростик обвел опушку леса одним взглядом. Так и есть, от кустов по песку довольно резво топал двар, даже тут оставаясь малозаметным в своих доспехах и плаще. Будет возможность, заведу себе такие же, решил Ростик, хотя думать следовало о другом. О том, что этот двар тут делал и с какой целью приближался к машинам?

Впрочем, о его цели догадаться труда не составляло. В обоих лапах он нес охапку странного вида палок, чуть меньше метра каждая, на которых было намотано что-то вроде пряжи… Или нет, это были не нитки, скорее какие-то светло-серые комья.

Двар подошел к той машине, за стеклом башенки которой виднелся Ростик, и поднял одну из своих палок с неизвестным веществом. Остальные он довольно небрежно бросил на песок.

– Так, Ким, не взять эти штуки будет невежливо. Я выхожу, но, если что-то не то, ты стартуешь…

– Хрен я теперь стартую, – вполголоса пробормотал Ким. – Ты лучше поскорее разбирайся со своими ящерицами.

Рост вышел, двар, увидев его, бросил палки и пошел к лесу. Дотопав до груды принесенных гостинцев, Ростик ткнул пальцем в один из серых комков, наверченных вокруг палки. Вещество оказалось упругим, как растительный каучук. Ладно, отдам химикам в университете, пусть гадают, решил Рост. В две ходки он переволок все подношения к ближайшему гравилету, свалил их за котел, где расположился Винторук, и снова забрался в свою башню.

Он и устроиться не успел, как Ким уже поднял машину в воздух. Песок на том месте, где они только что стояли, раздвинулся, образовав небольшой кратер в форме квадрата. Вторая лодка уже висела сбоку, метрах в сорока. Антон в полетном шлеме выглядел за ее стеклом спокойным и довольным, у него все было в порядке.

Поманеврировав для порядка, обе машины пошли в сторону моря. Ростик с облегчением откинулся на спинку. Кажется, все самое сложное было сделано. С его стороны, по крайней мере. Оставалось только подремать, или, может быть, помочь Киму, если он попросит, но это вряд ли… Почему-то Ростик был уверен, что неторопливо и спокойно оба пилота смогут дотащить оба гравилета до материнского аэродрома.

– Рост, смотри, что у них там творится! – выкрикнул Ким. От возбуждения он орал, словно находился в кузнице в самый разгар работы.

Ростик осмотрелся. Да, на это стоило поглядеть. На одной из лесных полян шел бой. Только он был весьма странным. Серо-зеленые, отлично видимые на фоне темных деревьев лучи то и дело били вверх, утыкаясь в ту самую утреннюю хмарь, которая никак не хотела развеиваться.

– Что это? – спросил Ким.

– Комаров так не отгоняют, – сварливо отозвался Ростик.

Шутка не получилась. Но он и не очень раздумывал над ней, он соображал, так сказать, в другую сторону.

Итак, есть двары, которые могут одной потешной атакой захватить обе летающие лодки людей и получить гораздо больше оружия, чем предложили они, но тогда… Тогда люди не полетят, а если не полетят, то не станут… Чем? Добычей, приманкой, отвлекающим фактором?

Но от чего? От стада ящерокоров, которые пасутся на полянах этого невероятного леса? Может быть. Но тогда – что делают эти шары? Привлекают внимание, оставляют запах, за которым устремятся хищники, терзающие дварские стада?.. Нет, все бред, так не бывает.

Ростик еще раз взглянул на блеснувшие из-за деревьев лучи. Три или даже четыре из них сошлись практически в одной точке. Но там, где они сошлись, ничего не было, Ростик отчетливо видел в этом месте пустоту.

С другой стороны, а пусто ли там? Не такие уж двары остолопы, чтобы так бездарно и дико палить в небо. Да и лучи эти как-то уж очень заметно вязнут в том воздухе, который вьется над поляной…

Стоп! А воздух ли там вьется? Что-то это шевеление больше похоже на трепыхание большого полотнища, пусть даже и очень прозрачного. Ростик достал бинокль и всмотрелся в бой, кипевший в десяти километрах от них.

– Рост, давай смотаемся, посмотрим, во что они там палят? – предложил Ким.

– Лучше дави свои рычаги прямехонько на Боловск.

– Пусть Антон пилит на Боловск, – Ким даже подрагивал от возбуждения и любопытства, – а мы… Ты же разведчик, ты должен как можно больше разведывать.

– У нас сегодня другое задание, Ким, не разведка. К тому же я, кажется, догадываюсь, почему нас отпустили с полянки.

– Почему? – с интересом спросил Ким.

– Их мамаша заботится о своих скотинках и вовсе не склонна пренебрегать подвернувшейся возможностью стравить близких соседей и… – Да, все получалось очень ловко. Вот только кого она на них натравила? Это и есть самое слабое место в его рассуждениях. Полагалось бы знать, что это такое, и лишь потом строить гипотезы.

И вдруг Ростик понял, что видит то, что искал. Чуть ниже их, всего в десятке метров над морем, плавно переливаясь почти невидимым на солнце блеском, двигалось очень длинное, в сотни метров, толстое полотнище.

И оно явно шло параллельным с ними курсом. А это значило, что оно готовится!

– Ким, быстрее, я его вижу!

Словно только этого он и ждал, вдруг сильнее и резче заработал на котле Винторук. Ким, покрутив головой, попытавшись хоть что-то понять, поднажал. А Рост тем временем отдернул одно из окошек башни и пульнул с рук красной ракетой. Это был сигнал опасности, сигнал угрозы. И приказ Антону тоже поднажать.

Но поднажать уже не получалось. Шевеление воздуха, которое можно было заметить, только если смотреть на него не прямо, а искоса, стало ближе. И до своего берега, к которому они тянули, было еще очень далеко, очень… С большей, чем обычно, ясностью Ростик понял, что до берега на этот раз они могут вовсе не добраться.

– Ким, идем к берегу, как можно быстрее и короче! Попытаемся спрятаться между скал, – проорал он.

А сам тем временем залез в башню и изготовил к бою спаренную установку. Но у него-то была эта установка, а на машине Антона ее не было… Напарники оказались безоружными и к тому же откровенно не понимали, что происходит. Чуть не откусив язык от злости на себя, Ростик напомнил:

– И учти, нам нужно не только самим добраться, но и Антона дотащить. – И уже потише, только для самого себя, он добавил: – Если это возможно.

Он отнюдь не был в этом уверен.

Часть II

Воздушные черви

Глава 7

Огромное полотнище стало чуть виднее, когда Ростик принялся смотреть на отражение солнца в воде. Нет, конечно, в самом пятне отраженного света он по-прежнему не видел почти ничего, слишком сильно отсвечивало спокойное море. Но на его краю появилась рябь, которая определенно не была просто следом ветра на легких волнах.

Не задумываясь, Рост повернул туда установку и вдавил гашетку с непонятным удовлетворением, как будто мстил кому-то, и это, наконец, вылилось в понятную и привычную пальбу. Лучи серо-зеленого света ушли в воздух, потом погасли, так и не долетев до воды. Это было лучшим доказательством, что он не шизофреник, что ему не мерещится, что он прав, что опасность существует на самом деле.

Рябь легко отклонилась, словно Рост решетом ловил ветер. И третий залп Ростику уже некуда было делать. Ким спросил, старательно модулируя свой голос под спокойствие врача из дурдома:

– Рост, а ты уверен, что палить имеет смысл?

– Ты их просто не видишь, – отозвался Рост, выискивая противника глазами.

– Можешь объяснить спокойно?

Ростик вдруг почувствовал, что прозрачнейшая, как стекло, тень от ничего накрывает их лодку слева и сзади… Он вскинул свою установку почти вертикально и снова нажал на планку. Остатки пятаков, которые повсеместно по известной аналогии получили название гильз, посыпались вниз, на колени. У пурпурных они, безусловно, сваливались за спины пилотам, а у людей с их ногами в этой кабине возникали сложности.

– Ким, вверх. Нам нужно Антона прикрыть!

– Я не могу закрывать их, когда не вижу того, кто…

На этот раз пушка заработала чуть быстрее, потому что Ростик вдруг придумал подталкивать планку с патронами левой рукой. Стреляя практически без прицеливания, он мог это сделать. На каждом выстреле он экономил, наверное, четверть секунды.

Потом обойма кончилась, Ростик не глядя перезарядил пушку. Снова вдавил планку, хотя был не уверен, что бьет в летящую за ними прозрачность. Вдруг пушка застопорилась, планка не додавливалась, из ствола курился дымок. Рост посмотрел – под планкой лежал палец Кима. Сам пилот, бросив рычаги, стоял рядом и заглядывал ему в глаза.

– Ну-ка марш на рычаги, – зашипел Ростик.

Ким посмотрел в его глаза еще раз, сокрушенно покачал головой, быстро вернулся в свое кресло.

– Глаза вроде ясные… Но куда ты молотишь? Неужели заболевание дваров оказалось заразным?

Это была попытка пошутить. Он по-прежнему не понимал, но, кажется, доверял чуть больше. Ростик почувствовал, что сейчас ему придется объяснять.

– Ким, они очень большие, прозрачные и не видны, если на них смотришь прямо. Следует косить глазами, или смотреть в отражение света от моря, или… не знаю как. Просто смотри боком и увидишь!

Шевеление воздуха вдруг стало надвигаться на лодку Антона, а та плыла себе под ними, метрах в ста или ста двадцати. Ростик развернул турель и всадил три парных выстрела в хребтину этой невидимой штуки, поближе к голове… И вдруг неяркий, но очень жаркий взрыв прозвучал, словно непонятный фугас задымил, да так и сгорел прежде, чем успел стать видимым!

Но как бы ни скромен был этот взрыв, волна, которую он поднял, ощутимо тряхнула и лодку Антона, которая оказалась очень близко от него, и гравилет Кима. Тот даже охнул, когда понял, что его рычаги дернулись под руками.

– Теперь видел? – спросил Ростик, хотя знал ответ – ничего Ким не видел, ему лишь придется отказаться от своей веселенькой идейки, что Рост внезапно сбрендил.

– Не знаю, что я видел… Но если все так, как теперь кажется, то продолжай, парень. И приказывай, черт подери, что нужно делать!

Это был прогресс, Ростик оглянулся. Чуть западнее, несколько километров, тянулся шлейф из нескольких полотнищ, они определенно закрывали воду со стороны дварского берега. Их опять было почти видно исключительно потому, что они шли над водой. И они, кажется, понимали, что теряют свою невидимость над перенасыщенной отражениями и рефлексами света поверхностью. Да, решил Ростик, над темным и относительно плотным лесом он бы их вообще не заметил. Значит…

Что это значит, он не придумал, но повернулся на месте, чтобы осмотреть и другие сектора. Одна из этих тварей, кажется, плыла выше их и восточнее. Но была далеко и угрозы пока не представляла. А вот еще что-то копошилось совсем близко и как бы под Антоном. Это снижалось прозрачное что-то, что осталось от взорвавшегося воздушного чудища…