Глава 12

Морган остолбенел, а его лицо приняло совершенно убийственное выражение.

— Что? — воскликнул он непроизвольно, — еще и ребенок?.. — И на вызывающий кивок Леони он яростно выкрикнул:

— Вот уж точно наступила проклятая минута! Ну, хоть бы я действительно уж переспал с тобой, черт меня побери! Но я тебя и знать не знал, пока ты не ворвалась сюда вместе с этим придурком Истоном! — И голосом, полным ярости, добавил— Прими во внимание, маленькая проститутка, ты могла убедить моего отца в том, что ты моя жена. Но черт побери тебя, ведь ты намерена мне всучить еще внебрачного ребенка!

Реакция Леони была совсем не такой, какую следовало бы ожидать от человека, который лжет и знает об этом. То, что Морган назвал Джастина внебрачным ребенком, этими отвратительными словами, вызвало реакцию, подобную пожару в сухой траве.

— Никогда не смей называть его так! Он наш сын, и ты не смеешь отрицать этого, — злобно прошипела Леони, а ее золотисто-огненные кудряшки как будто встали дыбом от ярости, — меня ты можешь называть как угодно, если это доставляет тебе удовольствие, но не демонстрируй свои дурные манеры и грязный язык, когда говоришь о Джастине!

Челюсть Моргана отвисла, и он довольно спокойно произнес:

— Допустим, ваш ребенок ни в чем не виноват, мадам. Но уж одно я знаю точно — это не мой ребенок!

Леони держала голову так высоко и гордо, что не видела яростных глаз Моргана. С упрямым вызовом она сказала:

— Но он есть, мсье… Он родился через девять месяцев со дня нашей женитьбы, и он ваш сын. Мрачно улыбаясь, Морган выдавил из себя:

— Выясняется, что я сильно забывчив. Я многое забыл: вас, нашу свадьбу, брачную ночь — ну, все, что только можно. Как вы можете это объяснить?

Леони пылко произнесла:

— Потому, мсье, что вас интересовало исключительно мое приданое, а не я или наша свадьба!

Мэтью, чье беспокойство росло по мере развития этого ядовитого и болезненного диалога, громко прочистил свое горло и тем самым напомнил о себе. Оба спорщика посмотрели на него, как будто только сейчас увидели. Для Мэтью наличие ребенка было ошеломляющим сюрпризом. Это осложняло и без того запутанное дело, но одновременно давало ключ к его разгадке. Ребенок должен быть похож на Слейдов, что явилось бы лучшим доказательством, в котором так нуждался Мэтью.

Желая поскорее увидеть ребенка, который мог быть его собственным внуком, и поскорее получить верные доказательства того или иного варианта дилеммы, он сказал:

— Дорогая, я думаю, мы наговорились сегодня предостаточно. Позвольте нам посмотреть вашего сына и ваших близких до того, как мы приедем в Бонжур, а то через час наступит уже глубокая ночь.

Сделав усилие над собой, Мэтью посмотрел на темное, злое лицо Моргана и холодно сказал:

— Будет лучше, если ты один отвезешь маму домой. Доминик и я проводим леди до таверны, а потом приедем следом.

После этих слов все замолчали. С гримасой недовольства и покорности Морган вышел из комнаты. Его мать сидела в холле, где он и нашел ее.

— Кажется, мадам, вам придется какое-то время провести в одной компании с подлецом. Отец и Доминик намерены побывать в Королевской Таверне для того, чтобы забрать вашу маленькую невестку и ее сына, а вы, я полагаю, должны приготовить дом к их приезду. Хотите составить мне компанию?

— Морган, мой мальчик, остановись, — сказала Ноэль резко. — Можешь ты связно рассказать, что случилось? — Ее глаза с беспокойством глядели на мрачное лицо Моргана. — Это действительно правда? Она твоя жена и имеет от тебя ребенка?

Часом ранее Морган яростно бы отрицал это, но после серии ударов, полученных им сегодня, в том числе и от отца, у него уже не было желания доказывать свою невиновность.

— Она так заявила. У нее на руках документы с моей подписью, которые доказывают, что ее слова верны.

Путь домой был тягостным. Ноэль хотела верить, что ее сын невиновен, но враждебное поведение Моргана осложняло эту задачу. Он отгородился от матери глухой стеной, и на все ее вопросы отвечал бойкими насмешливыми репликами, из-за чего Ноэль закатила ему оплеуху, как она часто делала, когда Морган был ребенком.

Путешествие Леони в Королевскую таверну было более приятным. Мэтью постарался все сделать для этого. Молодой человек, которого она признала за младшего брата Моргана, был также очень предупредителен, хотя видно было, что он еще сомневается. Доминик, как и Мэтью, еще не пришел к окончательному выводу. Он не встал открыто на чью-либо сторону, а лишь пытался собрать факты и самостоятельно взвесить их. Мягкое обращение Мэтью с Леони доказывало, что он склонен ей верить. Это ободрило Леони, и тяжелое болезненное чувство отчаяния в груди слегка ослабло. Улыбаясь ей в темноте, Мэтью мягко сказал:

— У нас очень большая семья, но я надеюсь, что количество моих домочадцев вас не испугает. Леони ответила ему, слабо улыбаясь:

— О! У вас еще есть дети кроме Доминика и М-м-моргана?

— Конечно, дорогая! Роберт мой второй сын. Младшие — двойняшки Кассандра и Александр тоже были здесь сегодня, но во время суматохи я попросил Роберта отвезти их домой. Вы увидите их завтра. У меня также есть замужняя дочь, которая живет в Теннесси. Думаю, если вы действительно жена Моргана, то до конца этого года вы успеете встретиться с Алисией и ее выводком…

К моменту, когда они достигли таверны, Леони уже знала имена и возраст всех Слейдов. Во время разговора избегали даже упоминать имя Моргана. Семья Слейдов сразу же показалась Леони очень дружной. При других обстоятельствах она бы только радовалась, что едет к ним, но в теперешнем своем положении она была опустошена как морально, так и физически, тем более что позади была длинная и трудная поездка из поместья Сант-Андре до Натчеза. А она не позволила себе даже подкрепиться и отдохнуть перед тем, как прыгнуть в неизвестность, в ситуацию, которую не могла себе даже представить. Подобно маленькому котенку, который вдруг обнаруживает себя в незнакомом месте, с незнакомыми людьми, которые еще неизвестно как поведут себя с ним, может, злобно, а может, даже жестоко, она вся была напряжена, и все ее чувства были обострены.

На вопросы она отвечала честно, хотя и осторожно.

«Может быть, они только притворяются друзьями, чтобы обхитрить ее? Ведь и это вполне возможно», — думала Леони.

Она не хотела им верить до тех пор, пока они не докажут ей свое расположение. Леони была против переезда в Бонжур, но была бессильна что-либо сделать. Она слишком долго одна отвечала за свою жизнь и жизнь своих близких, чтобы не почувствовать опасность, идущую от слишком тесной близости семьи Слейдов. По крайней мере, в Королевской таверне у нее еще оставалась возможность управлять поведением своих близких. Но с каждой секундой, проведенной в обществе Слейдов, в ней нарастало беспокойство из-за их мощи и всевластности. Она была, однако, слишком смущена и опустошена событиями этой ночи, чтобы найти способ избежать поездки в Бонжур.

«Завтра все станет ясно», — решила она, когда они вошли в таверну.

К счастью, Иветта еще не спала. Их появление прошло спокойно. Мэтью и Доминик были буквально ослеплены красотой Иветты. Глаза Доминика не могли оторваться от совершенного овала ее прекрасного лица. Девушка сейчас была даже красивей, чем в шестнадцать лет. Все в ней было изысканно, прелестно: ее роскошные черные волосы, разлет бровей, длинные ресницы и смуглость кожи. Красивой формы грудь приятно проявлялась сквозь материю ее платья. Узкая талия и округлые бедра пленительно просматривались под узкой юбкой из мягкого драпа. Не мудрено, что Доминик смотрел на нее с восхищением.

Робкая милая улыбка и безыскусное поведение Иветты были столь приятны, что уверенность Мэтью в том, что Леони была женой Моргана, еще больше укрепилась. Невозможно было подумать, что эти две очаровательные молодые женщины могут быть причастны к какому-нибудь обману. «Морган ответит за это», — подумал он с горечью. Если какие-либо сомнения и были у Мэтью относительно происхождения Джастина, то они быстро улетучились, когда он увидел спящего ребенка. Черты лица мальчика удивительно напомнили ему Моргана в детстве. Подбородок и уже проявившаяся форма носа безошибочно напомнили Мэтью его старшего сына.

Доминик, последовавший за отцом к кроватке, тоже пристально смотрел на мальчика, но не замечал сходства. Конечно, его еще не было на свете, когда Моргану исполнилось пять лет. Для него Джастин был всего лишь темноволосым хорошеньким мальчиком, хотя он и допускал, что ребенок мог быть сыном Моргана. Неужели… Доминик неосознанно пожал плечами.

Но Мэтью понял все сразу. С нескрываемой радостью он некоторое время изучал спящего ребенка. Потом с теплыми нотками в голосе сказал:

— Простите меня, дорогая, за сомнения. Джастин доказал всю правоту ваших слов!

Величайшим усилием воли Леони подавила свое изумление и подумала: Боже, неужели мсье Слейд сошел с ума? Ведь ясно же видно, что ее красивый сыночек не имеет никакого сходства с темноволосым человеком с ястребиными глазами, который обозвал ее таким грязным словом сегодня ночью!

Решив про себя, что Мэтью Слейд из того типа мужчин, которые верят в желаемое даже вопреки фактам, Леони что-то пробормотала в ответ. Но взглянув в лицо мсье Слейда, когда он отвернулся от ребенка, она поразилась выражению нежности, которое сквозило в лице старого Мэтью. Она мучилась сознанием своей вины за этот обман. Для нее было невыносимо позволить этому человеку думать о Джастине как о своем внуке. Но она не видела возможности сказать ему об этом напрямик, тем более что совершенно не знала, кто же настоящий отец ее ребенка.

Мэтью, так легко и быстро признавший мальчика, только добавил проблем Леони. Должна ли она позволить этому доброму человеку полюбить Джастина, когда она совсем не намеревалась оставаться в Натчезе? Как может она это позволить, зная, что Мэтью не дед Джастину? Решение Мэтью было для нее невыносимо жестоким, особенно потому, что касалось не столько ее, сколько Джастина. Было ли честно позволить Джастину считать этого пожилого человека своим дедушкой? И как быть с другими членами семьи Слейдов? Сначала приучить его к этой семье, а потом оторвать? Все эти мысли вызвали приступ такой острой душевной боли, что на какое-то время затмили все остальные проблемы, включая Моргана. Одна мысль владела ею: Джастин не должен пострадать ни в каком случае!

К счастью, в течение ближайшего получаса Леони была так занята подготовкой к отъезду в Бонжур, что ей некогда было о чем-либо серьезно подумать. Хорошо, что большинство вещей еще не было распаковано, и потому все приготовления заняли не так уж много времени. Скоро все семейство было на пути в поместье Бонжур.

Леони, Иветта и спящий Джастин ехали со Слейдами, тогда как Абрахам, Мамми и остальные следовали в двух старых повозках, запряженных мулами.

Только теперь, с маленькой темноволосой головкой Джастина у себя на коленях, качаясь в прекрасном экипаже, неторопливо двигающемся в темноте ночи, Леони снова подумала о Моргане Слейде.

Она вспомнила события прошедшего вечера и задумчиво прикусила губу. Как бы она ни рассматривала случившееся, оно было губительным. Ее обида на Моргана Слейда и отвращение к нему возрастали с каждой минутой. Он был негодяй, и она сердито недоумевала, как мог ее дедушка так ошибиться в этом человеке?

Более того, для нее самой была загадка, как ее собственная память могла так ее подвести. Она думала, что Морган — слабый человек, но он не проявил этой ночью ни малейших признаков слабости. Вспомнив его смуглое, твердое и красивое лицо, она вздрогнула. Это были черты не слабого, а сильного мужчины!

Леони определенно возненавидела Моргана и все же, все же… в нем явно ощущалась какая-то мощная привлекательность. Она нахмурилась, удивляясь своим мыслям. Что это с ней? Она не была какой-нибудь глупышкой, способной увлечься первым же красивым мужчиной. Но вопреки всему тому, что произошло этим вечером, каждое мгновенье она думала об этом привлекательном негодяе. Неужели она и впрямь увлеклась им?

«Этого не должно быть! — подумала она с отчаянием. — Он лгун и бесчестный человек».

Но почему она чувствовала такое волнение от его прикосновений?..

«Я, должно быть, переутомилась, — решительно подумала она, — или, может быть, так повлиял на меня херес, который я попробовала перед обедом».

Во всяком случае, она приказала себе выбросить из головы всякую мысль о Моргане.

Отсутствие Моргана, когда они приехали в Бонжур, было подозрительным. Ноэль ожидала их в огромной элегантной гостиной. Она приветствовала Леони и Иветту с холодной вежливостью. Высокое положение требовало быть вежливой, но она вряд ли настроила себя на большее, чем только заметить присутствие Леони с ее людьми. Кто бы ни был прав, а эта леди ввергла ее Моргана в затруднительное положение. Ноэль не забудет этого так легко. Однако с момента появления мужа она не проявила к этой девчонке ни малейшей грубости или несправедливости В самом деле, Ноэль не имела твердого мнения обо всем случившемся, так же как не была уверена в том, способен ли ее сын на такой мерзкий поступок или нет. Вот почему она и не отрицала его возможной женитьбы. Ноэль хорошо знала характер своего старшего сына и понимала, что если ему чем-либо навредить или ложно обвинить в чем-нибудь, он забудет всякий этикет и откажется говорить на эту тему, спрятав терзающие его чувства за холодную усмешку. Он был упрям, горд и, как она с горечью допускала, несчастлив в жизни.

Мэтью шел чуть позади двух юных женщин. Глубоко спящий Джастин, как спят только дети, неподвижно лежал на руках Мэтью. Встретив вопросительный взгляд жены, Мэтью сказал:

— Посмотри сама.

Пройдя через вестибюль, Ноэль остановилась возле мужа и внимательно посмотрела в лицо Джастина. Она почувствовала, как ее сердце начало гулко биться в груди. Ребенок был вылитый Морган в детстве!

«Боже! Так это все правда!» — с ужасом подумала она. Затем, взяв себя в руки, она, уже мягче, взглянула на Леони.

— Вы, верно, устали, моя дорогая, от всех этих передряг. Пойдемте со мной, я покажу приготовленные для вас комнаты. Помещение для слуг покажет дворецкий, вы не беспокойтесь о них.

Спустя несколько минут Леони уже спала в самой роскошной кровати, которая когда-либо была в ее жизни. Иветта отдыхала в соседней комнате вместе с Джастином, положенным в уютный маленький альков. Леони хотела, чтобы Джастин был с ней, но Иветта рассудила очень практично:

— Дорогая моя, ты утомлена сверх всякой меры. Завтра Джастин вскочит рано, и я позанимаюсь с ним, пока ты полностью не отдохнешь. Иди спи. И не спорь со мной, я знаю, что права!

Леони слишком устала, чтобы спорить о таком пустяке. Она просто кротко капитулировала. Она скользнула в постель с намерением встать рано. Но прошло полдня, когда она вновь открыла глаза. Проснувшись, какое-то время Леони не понимала, где она находится, но потом вместе с тяжелым чувством ей вспомнились со всей ясностью события прошедшей ночи. Да, она в Бонжуре, семейном поместье Слейдов, и в скором времени увидит своего подлеца мужа…

Морган же вовсе не намеревался быть благосклонным к Леони!

Если она крепко спала этой ночью, то он — совсем наоборот. Морган лежал на кровати в комнате этажом ниже и неподвижно смотрел в потолок, попеременно проклиная эту восхитительную авантюристку за ложь, а отца за то, что тот поверил ее зеленым колдовским глазам.

Морган не помнил случая в своей жизни, когда был так зол и раздосадован, как вчера, и так беспомощен, как сейчас. Он не мог бы сказать точно, что его бесит больше — откровенная попытка вымогательства, предпринятая Леони, или тот факт, что его семья поверила, что он мог совершить такую подлость.

«Будь она проклята! — подумал он яростно. Его руки непроизвольно сжались в кулаки так, что костяшки пальцев побелели. — Лгунья, подлая лгунья, даже больше, чем лгунья! — Но как доказать это? У нее были документы с его подписью. Она заручилась поддержкой его отца, искусно используя свои женские чары: широко распахнутые глаза, искусное дрожание голоса, заламывание рук. А когда что-нибудь было неубедительным, она так манипулировала словами, что невозможно было ей не верить. — О Боже! Что же делать?»

Слишком злой и яростный, чтобы спать, Морган выскользнул из постели.

Он не видел выхода, перебирая все подробности прошедшего вечера. Поняв, что ничего не придумает, и постоянно размышляя о маленькой ведьме, которая так опозорила его перед собственной семьей, он оделся и вышел из комнаты.

Морган направился к конюшне. Через несколько минут он уже сидел верхом на своей любимой лошади, мощном длинноногом жеребце с черной меткой на лбу по имени Темпит. Имя подходило под темперамент жеребца идеально.

Морган и не побеспокоился о седле. Пустившись вскачь сквозь молчание ночи, он оставил позади мысли о прошедшем вечере и вспомнил свою жизнь среди команчей, когда часто скакал так при лунном свете.

Как долго он мчался, Морган не помнил. Он свернул в сторону от главной дороги на Бонжур и поскакал по узкой, заросшей колее, которая полого спускалась вниз. Наконец он оказался около берега могучей Миссисипи. Морган проскакал несколько миль вдоль берега реки, напряженно вглядываясь в темноту, даже не слыша шума воды. Его мысли были далеки от невероятных событий сегодняшней ночи и от того, что ждало его по возвращении домой. Так он молчаливо скакал сквозь темную ночь, пока небо не окрасилось в мягкий пурпурный цвет, который постепенно погасил звезды, и не взошло солнце.

Скачка умиротворила Моргана. Его ярость и злость на какое-то время утихли. А когда лучи солнечного света, подобно золотистым щупальцам, пронзили небо, он был способен уже спокойно, без эмоций, с холодным рассудком обсудить проблемы, созданные кавалерийским наскоком Леони. Впервые после того, как она так внезапно насильно ворвалась в его жизнь, он страстно желал выкрикнуть в лицо этой маленькой фурии, что он невиновен. Нужно любым путем найти способ перехитрить эту лгунью.

Едва он подумал о Леони, как вновь почувствовал прилив ярости, от которой забурлила кровь. Но он постарался взять свои чувства под жесткий контроль. Он даст бой маленькой бестии и найдет способ повернуть сложившиеся обстоятельства против нее! Когда-нибудь те же самые убедительные документы, с помощью которых она подстроила эту ловушку, должны сработать против нее. Но как?..

Повернув Темпита от реки, Морган нашел свои следы, оставленные при спуске к реке, и медленной рысью двинулся по ним. Его сознание было полностью поглощено поисками решения. Для Моргана было очевидно, что притязания Леони в основном ограничивались вымогательством денег. «Тогда почему, — удивился он, пустив Темпита по дороге, — она выбрала столь позорный способ заполучить их. Гайлорд? Возможно», — допустил он неохотно. Внимание Моргана привлекла голубая полоса воды на реке, образованная игрой раннего утреннего солнца, и он направил туда коня. Перебравшись через густые заросли, он оказался в месте, где не бывал с детства. Маленький с водоворотами заливчик был расположен около самой границы поместья Бонжур. Его окружали высокие обрывистые берега. Морган так любил купаться здесь в детстве. Это был довольно глубокий залив с чистой водой, образованный небольшим водопадом, пробивавшимся сквозь камни высокого берега.

Посмотрев в холодную чистую глубину залива Морган, как в былое время, захотел искупаться. Соскочив с Темпита и привязав поводья к кусту, он подошел к берегу.

Он скинул одежду и красивым сильным движением нырнул в прозрачную воду. Она была прохладной и приятно щекотала тело. Морган ровными движениями поплыл на противоположный конец залива. Он опять задумался о том, как найти выход из создавшегося положения, в котором оказался из-за этой чертовки Леони Сант-Андре.

Какую роль играл Гайлорд Истон в ее планах? А может, идея принадлежала Гайлорду, а Леони была только его орудием? Сомнительно.

Леони Сант-Андре, по его мнению, не могла быть игрушкой в чьих-либо руках.

Оттолкнувшись от каменистого берега, он развернулся и, разрезая кристально чистую голубую воду, поплыл назад. Все его мысли были только о Леони Сант-Андре. Это его раздражало.

«А она чертовски привлекательна, — вдруг заключил Морган, понимая, что уже никогда не сможет вычеркнуть ее из своей жизни. Ведь если не сопротивляться, эта женщина свяжет его по рукам и ногам!»