Глава 5

Счастливое оживление, вызванное благополучным разрешением Пилар от бремени, быстро прошло, уступив место тягостному состоянию страха и ожидания. Зевс проклинал все на свете — и дю Буа, и свою сломанную ногу, и коварную судьбу, позволившую случиться такому несчастью. Но делать было нечего, и, пожелав Ричарду счастливого плавания, он строго наказал ему не возвращаться в Порт-Рояль без Марии.., или по крайней мере достоверных сведений о ее судьбе.

Уил Блэкуелл был отличным капитаном и хорошим другом. Ради Габриэля Ланкастера он был готов на все. Опытный моряк не понаслышке был знаком с течениями и изменчивыми ветрами Карибского моря. С таким капитаном при удачном стечении обстоятельств они вполне могли догнать дю Буа, прежде чем тот достигнет Санто-Доминго, и вырвать Марию из его грязных лап. О том, как это осуществить, Ричард предпочитал пока не задумываться. Еще меньше ему хотелось думать о том, как он будет смотреть в глаза Ланкастеру: ведь Марию похитили прямо из-под носа у двух мужчин, которым Габриэль доверил ее безопасность. Ричард молился, чтобы с Марией ничего не случилось и чтобы Бог дал ей силы пережить это потрясение.

Мария, в свою очередь, была уверена, что Зевс расслышал последние слова дю Буа, когда тот покидал дом Габриэля, и помощь уже идет. Это, правда, было слабым утешением…

То, что ее везут к брату, несколько успокаивало Марию: это было все-таки лучше, чем полностью оказаться во власти мерзавца дю Буа. Она старалась не думать о реакции Диего, когда тот узнает, что она не просто в положении, а носит под сердцем ребенка Габриэля Ланкастера. При одной мысли об этом ее бросало в дрожь.

Мария успокаивала себя тем, что скорее всего сможет уговорить Диего отправить ее обратно в Порт-Рояль — все-таки они брат и сестра. В глубине души она понимала, что это вряд ли возможно, но с упорством, достойным лучшего применения, продолжала убеждать себя, что Диего не может причинить ей зла, брат по-своему любит ее — ведь порой он бывал очень добр к ней.

Мария могла предполагать все что угодно, уговаривать себя, храбриться, но быть пленницей такого подлого человека, как дю Буа, на самом деле было страшно. Прежде чем запереть Марию в крошечной зловонной каюте, он подошел к ней и, похотливо облапав ее грудь, прорычал:

— Не вздумай доставлять мне неприятности, крошка, иначе я плюну на договор с твоим братом и, несмотря на твой вздувшийся живот, уложу тебя на палубу и сделаю то, что не смог сделать в Пуэрто-Белло. — Мария вся сжалась от его прикосновения и посмотрела на француза взглядом, полным ненависти и презрения. — А когда я натешусь с тобой, продолжал дю Буа, гнусно хихикая, — то отдам команде, — то-то ребята порадуются, — а потом мы выбросим тебя за борт на съедение акулам. Так что веди себя тихо, то-то а акулам. крошка.

Путешествие было тяжелым. Мария пребывала в постоянном страхе, боясь, что в любой момент откроется дверь, и дю Буа, изменивший свое решение, появится на пороге. Чем ближе они подходили к Санто-Доминго, тем чаще дю Буа стал навещать ее, каждый раз рассказывая о том, что команда нервничает и матросы обсуждают между собой возможность использовать ее, как корабельную шлюху, а потом, избавившись от нее, пойти и выручить своих товарищей, оставшихся на борту “Санто Кристо”. Ей казалось, что француз получает удовольствие, видя, как от страха расширяются ее глаза.

Положение становилось невыносимым, и очень скоро непосильное нервное напряжение стало сказываться: от бессонных ночей у Марии под глазами появились лиловые круги, а округлые когда-то щеки ввалились; отсутствие свежего воздуха и отвратительная пища тоже сделали свое дело.

Хотя Диего назначил дю Буа встречу в Санто-Доминго, пират не рискнул заходить в порт, а, причалив к небольшому скалистому островку у берегов Эспаньолы, послал на берег своего человека. Новости огорчили его. Днем раньше Диего со своим флотом отбыл на поиски кораблей Моргана в направлении Тринидада.

Дю Буа колебался, не зная, ждать ли ему здесь или отправиться следом за Диего? Болтаться поблизости от испанского острова он не хотел и решил, что обмен лучше производить в открытом море. Судно ему досталось маневренное, и после долгих размышлений, считая, что у него вполне достаточно капитанского опыта, чтобы увести корабль от неповоротливых испанских галеонов, он решил отправиться следом за испанским флотом к берегам Тринидада. У дю Буа было своеобразное представление о чести, но он и мысли не допускал, что Диего может не сдержать слова.

Не прошло и шести часов с момента ухода пиратов, как к тому же островку причалила “Каролина”. Посланный на берег человек принес сообщение не только о выходе в море испанских кораблей, отправившихся на поиски пиратского флота, но и о том, что с этого самого места совсем недавно снялся незнакомый жителям полубаркас. Ричард был рад, что не ошибся: дю Буа действительно шел по следу испанской армады. Пополнив запасы продовольствия, “Каролина” снова подняла паруса.

Каждый раз, слыша пьяные крики дерущихся пиратов, Мария в ужасе забивалась в угол своей темницы. Прошел март, наступил апрель, а полубаркас дю Буа так и бороздил морские просторы в поисках испанской армады, и потерявшая веру в спасение Мария была уверена, что ее и неродившегося ребенка ждет ужасная судьба.

Ричард все время всматривался вдаль, безуспешно пытаясь разглядеть на горизонте паруса пиратского корабля. Ему казалось, что не сегодня-завтра они нагонят дю Буа, но день проходил за днем, а поиски не приносили результата.

В один прекрасный день “Каролина” повстречала французское торговое судно, и его не в меру болтливый капитан рассказал Ричарду много интересного. Оказывается, испанцы узнали от собирателей жемчуга, что пираты грабят города по берегам озера Маракайбо, и корабли армады, изменив курс, шли теперь в направлении материка. На вопрос о дю Буа и его полубаркасе Ричард получил утвердительный ответ.

— Да-да. Я встречал корабль, о котором вы говорите, — с готовностью ответил капитан. — Они тоже расспрашивали об испанцах, но почему-то очень огорчились, когда я сказал, что те повернули к материку.

— Когда? — воскликнул Ричард так громко, что француз испугался. — Когда вы говорили с ними?

— Всего несколько часов назад. — Капитан недоуменно пожал плечами.

Это было радостное известие, и с новой надеждой они тронулись в путь.

Перед тем как начать операцию, корабли Моргана зашли в гавань голландского острова Аруба, чтобы пополнить запасы продовольствия, но задерживаться там не стали и под покровом ночи вышли в Венесуэльский залив. Мелководный, с коварными течениями и изменчивыми ветрами, он был опасен для судоходства, но опытные капитаны Моргана за одну ночь без потерь преодолели его. Теперь перед ними лежала последняя преграда — три маленьких островка, которые загораживали вход в узкий пролив, отделяющий озеро Маракайбо и города, лежащие по его берегам, от Венесуэльского залива. Проход между центральным и западным островами был невозможен из-за порогов и множества песчаных мелей, а на третьем острове, мимо которого раньше корабли проходили беспрепятственно, испанцы выстроили форт. Его мощные стены грозно возвышались над проливом, а поблескивающие на солнце бронзовые стволы пушек давали понять, что форт хорошо укреплен и готов отразить любую атаку. Любую, но не такую яростную, какую предприняли головорезы Моргана. Целый день испанцы с трудом отбивали атаки пиратов, а ночью, спасаясь под прикрытием темноты, оставили форт. Закопав пушки в песок и растащив все ценное, гвардия Моргана двинулась дальше.

После недели грабежей в городе Маракайбо пираты, взяв в плен сотню человек, двинулись дальше; все поселения, куда они входили, ждала одна и та же участь. Наконец в начале апреля Морган отдал команду возвращаться в Маракайбо — пора было собираться в обратный путь.

Когда дю Буа сказал Марии, что на горизонте наконец появились паруса испанской армады, она испытала невероятное облегчение. Теперь она в безопасности! Ей предстоит еще выдержать гнев Диего, когда он узнает о ее беременности, но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что ей пришлось пережить за бесконечные недели странствий на борту пиратского судна. И с легким сердцем она отправилась с дю Буа на “Санто Кристо”.

Испанские корабли стояли на якоре у входа в узкий пролив, соединяющий Венесуэльский залив с озером Маракайбо, вблизи трех маленьких островов, на одном из которых до прихода пиратов был небольшой испанский форт. Теперь, чтобы выйти в море, пираты должны были принять бой. На их пути стояли хорошо вооруженные военные корабли.

Увидев Марию, Диего вздрогнул от неожиданности. Он был уверен, что она дожидается его в Санто-Доминго. Широкая накидка скрывала ее живот. Посмотрев на изможденное лицо сестры, Диего резко повернулся к дю Буа.

— Мы же, кажется, договаривались, что ты отвезешь ее в Санто-Доминго.

Засунув пальцы за широкий кожаный пояс, француз натянуто улыбнулся.

— Да… Но вас не оказалось на месте, и я решил, что лучше отправиться за вами следом… — Он чувствовал себя не в своей тарелке; интуиция, развившаяся за многие годы пиратства, подсказывала дю Буа, что он, по всей видимости, допустил ошибку и, возможно, роковую. Конечно, ему нужно было принять меры предосторожности, а он, как наивный дурак, поверил, что стоящий перед ним черноглазый дьявол сдержит свое слово. Оглядевшись вокруг, он прикинул расстояние до поручней — хватит ли у него сноровки вовремя спрыгнуть за борт, если дела примут неприятный для него оборот? И сумеет ли он добраться до своего корабля раньше, чем его подстрелят в воде или пушки галеона расстреляют его вместе с суденышком. Он грязно выругался про себя. Черт дернул его на этот необдуманный поступок! Потихоньку отступая к поручням и стараясь голосом не выдать своего беспокойства, дю Буа спросил:

— А мои люди? Вы сдержите слово? Отпустите их?

— Я не заключаю никаких сделок с такими, как ты! — сказал Диего и махнул рукой.

Прежде чем дю Буа успел сообразить, что происходит, раздался выстрел, рубашка его обагрилась кровью, и, качнувшись, он упал замертво.

Диего отдал короткое распоряжение, и пушки галеона за несколько минут расстреляли небольшой полубаркас, который вместе со всеми, кто там находился, быстро пошел ко дну.

Мария, оцепенев от ужаса, следила за происходящим. Она ненавидела дю Буа, но он сдержал слово и выполнил условия постыдной сделки, которую навязал ему Диего, а в награду получил смерть.

— Он же верил тебе! — крикнула она брату в негодовании. — А ты его предал! Что ты за человек?

Диего окинул ее холодным взглядом: усталые глаза, ввалившиеся щеки, бледная кожа, свалявшиеся волосы — недели пути в ужасных условиях были налицо.

— Отведите ее в мою каюту и приготовьте ванну — я даже на расстоянии чувствую мерзкий запах. Это мало походило на воссоединение близких родственников. Слова брата возмутили Марию, но она промолчала, понимая, что не время перечить ему. — Но мне нужна будет какая-нибудь одежда, — сказала Мария. — Ведь я не снимала это платье несколько недель. Боюсь, что никакая ванна не поможет, если мне снова придется надеть его, Среди вещей у офицеров нашлось несколько дамских нарядов, которые кто-то вез в подарок, и через час, вымытая и одетая в чистое платье, которое, хоть и было велико, но не скрывало ее положения, Мария с волнением ждала брата, ничего не ведая о его планах относительно ее будущего.

А планы Диего строил большие, особенно теперь, когда Мария опять была в его власти. Завтра его армада выйдет к озеру Маракайбо и тогда.., пиратам конец. Довольный положением дел, он радостно потирал руки, открывая дверь своей каюты. Первое, что бросилось ему в глаза, это располневшая фигура Марии. Диего побледнел — опять все его планы летели к черту! Прежде чем Мария успела что-то сообразить, он подлетел к ней и наотмашь ударил по лицу. Удар был так силен, что бедная женщина не устояла на ногах и упала.

— Шлюха! — заорал он. — Как ты могла? Как ты посмела так опозорить меня?

Испуганная Мария со страхом смотрела на брата.

Как она могла предположить, что он любит ее, что он вообще кого-то может любить! Она с трудом поднялась на ноги и гордо посмотрела на Диего.

— Мне нечего тебе сказать, — спокойно произнесла она. — Но если ты думаешь, что меня принудили, ты ошибаешься. Я люблю Габриэля Ланкастера! Он мой муж, и я рада, что ношу под сердцем его ребенка!

От охватившей его ярости Диего не мог вымолвить ни слова. У Марии создалось впечатление, что еще минута — и он задушит ее.

— Я ценю все, что ты сделал, чтобы вызволить меня из постыдного плена, но в этом не было необходимости. Я хочу вернуться на Ямайку, — Мария умоляюще посмотрела на брата. — Диего, разреши мне вернуться в Порт-Рояль. Я была там так счастлива… Мне нечего делать на Эспаньоле, и если ты заставишь меня вернуться в Каса де ла Палома, я просто сбегу оттуда и вернусь к мужу.

Диего словно окаменел и смотрел на сестру невидящим взглядом.

— Отпусти меня, — молила его Мария. — Я буду тебе только обузой. И даже если ты заставишь меня остаться и сделаешь вид, что этих месяцев не было в моей жизни, ребенок всегда будет живым напоминанием…

— Случается, что новорожденные умирают, — ледяным тоном произнес Диего. — Я уверен, это легко устроить и для твоего ублюдка.

Ошеломленная, Мария отшатнулась от него, прикрывая руками живот.

— И ты посмеешь? Если ты попытаешься причинить зло моему ребенку, Диего, я убью тебя!

— Ну, хорошо, — согласился Диего, ухмыляясь. — Пусть это отродье живет.., до тех пор, пока ты будешь делать так, как я велю. — Он грубо схватил Марию за запястье. — Забудь о своем англичанине, ты больше никогда не увидишь его. Если Ланкастер вместе с другими паршивыми собаками грабит города на озере Маракайбо, завтра он умрет, а ты, любезная сестра, станешь вдовой. — Он гадко ухмыльнулся. — Но мы ничего не скажем об этом дону Клементе, не так ли? Как и о родившемся ребенке, который останется со мной в качестве гарантии твоего послушания, правда ведь?

Мария с ужасом и презрением смотрела на брата.

— Ты сошел с ума! — закричала она. — Я никогда не выйду замуж за дона Клементе! К тому же, если ты помнишь, он женат!

— Ты ошибаешься, он овдовел не так давно. Он написал, что хотел бы жениться на тебе. Он вновь предлагает тебе брак, который ты отвергла несколько лет назад. Но на этот раз ты сделаешь так, как я велю. Ты выйдешь за него замуж и будешь ему хорошей и покорной женой, а я уж позабочусь, чтобы твой отпрыск был жив и здоров. Но если ты посмеешь меня обмануть, я придушу его своими собственными руками. Я надеюсь, мы поняли друг друга.

Мария всегда знала о дурном нраве Диего, но она не подозревала, что у него совсем нет сердца, и только для того, чтобы в своем общественном положении подняться на ступеньку выше, он может искалечить ее судьбу и убить невинного младенца. Истерический смешок сорвался с ее губ. Подумать только! И она еще пыталась предупредить его, спасти ему жизнь! Сколько мук она испытала, сколько пережила, разрываясь между фамильной честью, которую олицетворял для нее брат, и своей нарождающейся любовью! Ради чего! Как все это нелепо! Но сейчас не время вспоминать прошлое, надо думать о будущем и бороться за него.

— Да, я думаю, мы поняли друг друга… А теперь, оставь меня. Я очень устала и хочу отдохнуть, мое путешествие было не из приятных.

Оставшись одна, Мария подошла к окну и остановилась, в задумчивости глядя на залив и краешек острова, видневшийся невдалеке. Что с ней будет? Что будет с Габриэлем?

Неясное движение за окном привлекло ее внимание; сердце неожиданно екнуло. Что это? Парус? Может быть, корабль, который пришел ей на помощь?

Это действительно была “Каролина”, но ни Ричард, ни Блэкуелл пока ничем не могли помочь Марии. Что, мог сделать маленький шлюп против пяти мощных, хорошо вооруженных военных кораблей? Бросив якорь на почтительном расстоянии от испанцев, Ричард, Блэкуелл и двое матросов спустили лодку на воду и пошли вдоль острова. Высадившись на берег, они осторожно пробрались поближе к галеонам и, притаившись среди деревьев, чтобы лучше оценить ситуацию, долго наблюдали за испанцами. Они видели, как дю Буа переправил Марию на “Санто Кристо”… Она была так близко и так недосягаема. Выстрел, прозвучавший на борту галеона, насторожил их, а когда испанцы потопили пиратский полубаркас, они поспешили вернуться на свой корабль.

— Надо что-то делать, — обратился Ричард к Блэкуеллу. — Я не моряк и не пират, и не знаю, как нужно поступить. Здесь нужен опыт Ланкастера. Он бы знал, что делать.

Потирая обветренное лицо, Блэкуелл задумчиво сказал:

— Да… Если бы можно было добраться до Ланкастера…

— Ну, конечно! — глаза Ричарда засияли. — Это будет опасно, но другого выхода, как я понимаю, нет. Мы пойдем в Маракайбо пешком. Плыть нельзя — испанцы перегородили вход в пролив, но если мы пройдем по болотам…

Капитан с тревогой посмотрел в сторону берега, вспомнив ужасные рассказы о карибах, индейцах-каннибалах, обитающих в этих местах. Но другого выхода действительно не было, и они стали готовиться к походу.

Капитан отвел корабль в маленькую бухточку и, оставив на борту несколько человек для охраны, вместе с остальным экипажем и Ричардом тронулся в путь.

Переход дался им нелегко: с трудом пробираясь по болотистой местности, они не останавливались ни на минуту. Кончились болота, начались непроходимые джунгли, но они упорно двигались к намеченной цели и вышли к Маракайбо, как раз когда Морган со своими людьми вернулся туда.

Весть о появлении людей с “Каролины” молниеносно облетела город, и через четверть часа Ричард и Блэкуелл уже стояли перед адмиралом, повествуя о событиях последних недель. Как только Габриэль увидел Ричарда, он понял: случилось что-то ужасное. Он жадно вслушивался в их рассказ: сообщение о том, что испанцы заблокировали выход из пролива, не произвело на него должного впечатления, а вот то, что дю Буа похитил Марию и передал ее Диего, взволновало его до глубины души.

Он с содроганием представил, что должна была пережить Мария, попав в руки дю Буа. Одно только успокаивало его — она жива. Но даже на корабле брата она все равно не избежала опасности — ведь это был вражеский корабль, который пиратам предстояло уничтожить, чтобы выбраться из западни.

Глава 6

Рука Джаспера легла на плечо Габриэля, вернув его к действительности. Ланкастер оторвался от своих мыслей и уверенным взглядом обвел собравшихся. Он прекрасно владел собой: что творилось в его душе, не знал никто — внешне он был совершенно спокоен.

— Нужно, чтобы меня прикрыли, когда я пойду на “Санто Кристо”.

— Боже мой! Не глупи! — воскликнул Джаспер. — Ты не можешь сделать это в одиночку.

Морган внимательно смотрел на Габриэля.

— Я думаю, — начал он, — надо разработать план, который бы устраивал всех. Мы должны проскочить мимо испанских кораблей и одновременно освободить Марию. Ни одной испанской собаке не удастся победить Гарри Моргана!

День выдался тяжелый, все устали, но друзья не покидали Габриэля — никто не сомневался, что, стоит оставить его одного, он тут же бросится на выручку Марии. Ланкастер был молчалив и спокоен, и только тот, кто хорошо его знал, мог догадываться, какие чувства переполняют его сердце и какие страсти бушуют в его душе.

Вечером пришло краткое послание от Диего; в нем говорилось, что если Морган и его люди сдадутся на милость испанского адмирала, к ним будет проявлено милосердие, если нет — Диего с подошедшими из Каракаса судами сам пойдет на Маракайбо и уничтожит пиратов.

С невеселой улыбкой Габриэль прочитал письмо и протянул его Моргану.

— Не верь ему, — проговорил он. — Дельгато не знает, что такое милосердие. Если ты сдашься, он просто обезоружит твоих людей, а затем зарубит всех до единого.

— Я ни минуты не сомневался в этом! Сейчас я соберу ребят, и мы обсудим это предложение. Думаю, я заранее знаю их ответ.

Морган был прав. Решение приняли единогласно: не сдаваться! Драться до последнего!

Послание Моргана к Диего было столь же кратким:

"Сэр, — писал он, — прочитав Ваше послание и осознав, что Вы так близко, мы решили не утруждать Вас походом на Маракайбо и вскоре сами поспешим к Вам навстречу. Что касается милосердия, то с Вашим мы уже знакомы, и, надеемся, Бог убережет нас от него на этот раз”.

Всю следующую неделю пираты не покладая рук готовились к прорыву. Испанцы тоже не теряли времени даром. Сбросив балласт и бочки с пресной водой за борт, “Санто Кристо” обогнул острова с востока и вошел в узкий пролив, отделяющий Венесуэльский залив от озера Маракайбо. Два других корабля бросили якорь по правому борту от своего флагмана на одинаковом расстоянии друг от друга; за ними на расстоянии пушечного выстрела стоял разгромленный пиратами и заново приведенный испанцами в боевую готовность форт. Казалось, все было предусмотрено, и никто не смог бы выбраться из этой ловушки. Стоя на палубе корабля, Диего с нетерпением поджидал врага. На сей раз он покажет этим грязным пиратам! Он вернется в Санто-Доминго, и на рее его корабля будет болтаться сам Гарри Морган. Диего зловеще улыбнулся. А что касается Ланкастера… Ланкастера он изрубит на куски и выкинет на съедение акулам прямо на глазах у Марии.

Нельзя сказать, что Мария чувствовала себя спокойно на борту “Санто Кристо”. Конечно, теперь она не боялась, что в любой момент ее могут изнасиловать и убить пьяные головорезы дю Буа, но чувство тревоги не покидало ее. Она никак не могла допустить, чтобы ее ребенок стал заложником, и от степени ее покорности и послушания зависела его жизнь. Наблюдая за приготовлениями к предстоящему сражению, она чувствовала, как в ней поднимается волна страха. Мария цеплялась за слабую надежду, что если Ланкастер жив, то он найдет способ выручить ее из беды. Но события могли принять и совершенно другой оборот: не зная, что Мария находится на борту “Санто Кристо, Габриэль мог отдать приказ расстрелять галеон, а это грозило верной гибелью и ей, и ребенку.

Разведчики ежедневно доставляли Диего сведения о положении дел у Моргана. Захватив кубинское торговое судно и сделав его флагманом своего флота, морские разбойники принялись готовить его к сражению: устанавливали дополнительные пушки, укрепляли корпус корабля. Диего получил сообщение, что из одного шлюпа пираты делают брандер. Эта новость заставила адмирала принять срочные меры.

Брандеры были грозным оружием в морских сражениях, особенную опасность они представляли для стоящих на якоре кораблей, которые не имели возможности быстро уйти от противника. Напичканный взрывчатыми и горючими веществами, такой корабль почти вплотную подплывал к своей жертве и загорался. Пламя быстро перекидывалось на другое судно, моментально выводя его из строя. Так что Диего был прав, когда приказал выставить вдоль бортов бочки с водой и приготовить длинные шесты, чтобы не допустить подобной беды.

Утром пятнадцатого апреля Марию разбудил громкий топот ног на верхней палубе. Она торопливо оделась и вышла взглянуть, в чем дело. На почтительном расстоянии от испанских галеонов в проливе появились незнакомые корабли. Это суда Моргана, став на якорь, ждали прилива и попутного ветра. Кровь ударила Марии в голову, когда среди незнакомых силуэтов она различила “Черного ангела”. От радости она чуть не разрыдалась и, положив руку на живот, тихо сказала:

— Маленький мой! Я знаю, он там! Он обязательно спасет нас!

К огорчению обеих сторон, суда смогли тронуться вперед только через два дня, когда подул ветер и поднялся уровень воды. Диего был бы рад начать сражение раньше, но на мелководье, где таилось множество скрытых от глаз мелей, он не решился маневрировать и вынужден был ждать.

Семнадцатого апреля в девять часов утра пиратский флот Моргана во главе с кубинским кораблем, на котором развевался адмиральский флаг, тронулся вперед. С одной стороны его сопровождал фрегат “Лилли”, с другой — “Черный ангел”.

Глаза Диего загорелись дьявольским огнем, когда он узнал корабль Габриэля. Наконец-то! Теперь уж он постарается избавиться от этого проклятого англичанина!

Ни один из трех кораблей, казалось, не представлял угрозы для могучего галеона с тремя сотнями солдат и шестьюдесятью пушками на борту. “Санто Кристо” мог бы справиться со всеми тремя в одиночку.

Как только корабли Моргана подошли на расстояние пушечного выстрела, испанцы открыли по ним ураганный огонь, смяв ряды небольших судов, идущих следом за тремя основными. Но шквал огня не остановил пиратов, и они неумолимо продолжали двигаться вперед, рассчитывая, вероятно, на удачу в рукопашном бою.

Идущие впереди корабли неожиданно разделились:

"Черный ангел” зашел с кормы галеона и стал недосягаем для испанских снарядов, фрегат “Лилли” подошел к носу испанского корабля, а кубинское судно с развевающимся адмиральским флагом, не меняя курса, ударило в борт “Санто Кристо”. С помощью крюков и цепей пираты моментально намертво сцепили оба корабля.

Все внимание было сосредоточено на кубинском судне, и никто не заметил, как с “Черного ангела” тихо спустили на воду каноэ, и высокий человек, легко спрыгнув в лодку, начал быстро грести в сторону галеона. Нельзя было терять ни минуты, испанцев ждал грандиозный сюрприз.

На судне, протаранившем борт испанца, было всего двенадцать человек; его палубы были покрыты толстым слоем смолы и дегтя, а трюмы были забиты легко воспламеняющимися материалами, которые пираты нашли в Маракайбо. Как только пиратский корабль сцепится с испанским галеоном, головорезы Моргана должны поджечь его и спрыгнуть в воду.

Зная, что у него в запасе считанные минуты, Габриэль дождался, пока внимание испанцев полностью переключилось на врезавшееся в галеон судно, и закинул дрек, который удачно зацепился за палубу полуюта. Ему нужно было незамеченным подняться на палубу, а там уж он найдет дорогу к Марии. Но ему не пришлось подниматься так далеко: неожиданно одно из окон растворилось и нежный голосок окликнул его: