Однако Джереми не улыбалась перспектива ехать на одной лошади с Саванной, и он, избегая взгляда Майкейи, заявил:
      - Нет уж! Я не сяду на одну лошадь с этой проклятой ведьмой! Пусть едет с ним! - Он кивнул в сторону Адама.
      Что ж, рассудила Саванна, видимо, ей не остается ничего другого, как ехать с этим убийцей.
      Она бросила взгляд на пленника и почувствовала, как кровь закипает, когда увидела на его губах недвусмысленную улыбку.
      - Всегда к вашим услугам, - тихо произнес Адам с сарказмом, понимая, что у Саванны нет выбора.
      - Заткнись! - бросила Саванна, замахнулась, но почему-то не ударила его.
      Вспыхнувшая было ссора закончилась, однако у Саванны внутри все дрожало, и ей стоило огромных усилий не выдать себя. С Майкейей шутки плохи, лучше не перечить ему, но у Саванны иного выхода не было. С момента ее похищения Саванна не могла ни на минуту расслабиться, поскольку понимала, какая над ней нависла опасность. Нервы ее были напряжены до предела.
      Постоянное ощущение страха вызывало припадки ярости. Даже во сне она не могла избавиться от страха. Мысль о жестокости Майкейи не покидала ее. Что будет, если он осуществит свою угрозу и расскажет о прошлом Элизабет? И вообще неизвестно, что их с матерью ждет.
      Сегодня она победила, отказалась ехать с Майкейей на одной лошади, напомнив ему о том, что не так-то легко с ней справиться. В то же время Саванна не могла без ужаса думать о том, что в конце концов он своего добьется.
      После ссоры с Майкейей Саванне было не по себе, но она виду не подавала, когда собирала их скудные припасы и немудреные пожитки, прежде чем они отправились в путь. До реки они будут добираться не один день. Возможно, она что-нибудь придумает, найдет какой-нибудь выход из этой ужасной ситуации. Допустим, ей удастся сбежать. Но тогда Майкейя испортит жизнь матери. А этого Саванна не могла допустить.
      Девушка бросила взгляд на Майкейю. Он как раз в этот момент садился на лошадь, поджав мясистые губы. Пока Майкейя жив, ни она, ни ее мать не могут чувствовать себя в безопасности. Так что выход один... Ее аквамариновые глаза потемнели, когда она полностью осознала, что ей следует делать... Она должна прикончить Майкейю. И тогда Элизабет уже ничто не будет угрожать.
      Но не так-то просто убить человека. Саванна могла бы это сделать, защищаясь от гнусных притязаний бандита, рука бы у нее не дрогнула. Но пойти на убийство сознательно, выбрав удобный момент, она вряд ли способна, Ведь в этом случае она ничем не отличалась бы от убийцы ее отца, и мотивы убийства здесь ни при чем. Поглощенная своими мыслями, Саванна посмотрела на пленника и, поймав его пристальный взгляд, смягчилась, хотя и не видела выражения глаз.
      "Недолго ему осталось, - подумала Саванна. - Как только Майкейя выведает у него тайну золота, он сразу его прикончит. В этом нет никакого сомнения. И будет этот несчастный тлеть в могиле, холодный и бездыханный. Его прекрасное лицо станет неподвижным, а в сапфировых глазах навсегда угаснет насмешливый огонек". Саванне, к ее удивлению, тяжело было думать об этом, хотя пленник и заслужил подобную участь, поскольку лишил жизни ее отца. Еще какое-то время Саванна печально смотрела на пленника, потом оторвала от него взгляд, и мысли ее приняли совсем другой поворот. Он сам во всем виноват, черт возьми, решила Саванна, и она не собирается его прощать. С какой стати? Она должна ненавидеть его за то, что он разрушил всю ее жизнь. Ей ни на минуту не следует забывать об этом. Теперь она сама не знала, кого ненавидит больше: Майкейю Ятса или этого черноволосого дьявола, с которым ей пришлось делить коня.
      Майкейя нарочно усадил пленника так, что его привязанные к седлу руки сжимали Саванну словно тисками, она ощущала спиной его могучую грудь, а ногами - его длинные ноги. Теплое дыхание мужчины щекотало ей ухо. Но такая близость, несмотря на все неудобства, видимо, нравилась пленнику, и с каждой милей все больше и больше. Девушка это чувствовала и уже жалела, что поехала с ним, моля Бога, чтобы они поскорее добрались до места. В то же время она не могла оторвать взгляд от его изящных, с длинными пальцами рук, привязанных к седлу, и в глубине души радовалась, что не поехала с Майкейей. Ведь ей пришлось бы держаться за него, чтобы не вывалиться из седла. При одной мысли об этом Саванна содрогнулась от отвращения. Нет, она правильно поступила. Из двух зол выбирают меньшее. Она сама могла бы управлять конем, но Майкейя не позволил, вел на поводу коня Саванны. А когда проезжали через дикие места, привязал к коню еще один повод и взял его в руки.
      При других обстоятельствах Адам наслаждался бы таким путешествием. Обнимать прекрасную молодую женщину, скача по дикой, безлюдной земле! Что может быть лучше?
      Но мысль о том, что эта красотка при первой же возможности с удовольствием проткнет его кинжалом, а уж о тех двоих и говорить нечего, основательно портила Адаму настроение. Ведь его ждет мучительная смерть. Так что радоваться нечему. Лихорадочно соображая, как бы спастись, Адам в то же время не терял интереса к прелестной девушке, с которой волею судьбы делил лошадь. Интереса чисто профессионального, поскольку Адам по праву мог считать себя истинным ценителем женской красоты. И в другой ситуации он ни за что не упустил бы шанса, который представился ему сейчас. Правда, у него все еще болели ребра от пинков ее прелестных изящных ножек. Ни одна женщина не позволяла себе по отношению к нему ничего подобного. Ему доставляло не только чувственное, но и эстетическое наслаждение созерцать мягкие линии ее тела, однако он ни на минуту не забывал, что красавица - его враг. Ей явно не нравилось, когда Адам как бы невзначай прижимался к ней. Он же, пребывая в состоянии возбуждения, которое ни на минуту его не покидало, не испытывал к Саванне ничего, кроме неприязни, когда Майкейя решил остановиться на ночлег.
      Едва бандит отвязал руки Адама от седла, как Саванна с молниеносной быстротой соскочила на землю, видимо, радуясь, что высвободилась наконец из его цепких объятий. Это не ускользнуло от Адама, но он не чувствовал себя оскорбленным. В конце концов, для этой девушки он убийца ее отца!
      Из-под полуприкрытых век Адам наблюдал за Саванной. Теперь, после проведенного рядом с ней дня, он хорошо знал каждую линию, каждый изгиб ее восхитительного тела под этим ужасным коричневым платьем. И его сапфировые глаза заблестели, когда взгляд упал на ложбинку между ее грудей. Она, конечно же, не дочь Бласа Давалоса. Это так же верно, как и то, что его похищение связано не только с сокровищем ацтеков. И если судьба не смилостивится над ним, через какие-то сорок восемь часов его настигнет ужасная смерть. Адам не мог без грусти думать об этом.
      Но вот, наконец, он принял решение. То ли ночью, когда долго не мог уснуть, то ли утром, когда Саванна пинком разбудила его, - неизвестно. Но весь следующий день он с трудом скрывал враждебность к своим похитителям. Особенно к женщине, с которой ему опять пришлось делить лошадь.
      Саванна тоже провела ночь без сна. Даже мучимая постоянными страхами, она не могла забыть своих ощущений, когда этот дьявол с сапфирами вместо глаз раскачивался в седле за ее спиной, то и дело прижимаясь к ней. Она старалась внушить себе, что ненавидит его, что он убийца и вполне заслуживает той участи, которую ему уготовил Майкейя. Но близость этого чудовища так возбудила ее, что она ничего не могла с собой поделать, и всякий раз, когда он к ней прижимался и она ощущала на шее его горячее дыхание, ее нежные соски становились жесткими и твердыми. Ничего подобного Саванна никогда не испытывала и пришла в отчаяние от того, что все эти чувства в ней вызвал негодяй, подлый убийца ее отца. Так она и проворочалась всю ночь на своей подстилке, придумывая всевозможные способы мести этому монстру, явившемуся причиной всех ее злоключений.
      Часть II
      СОПЕРНИКИ
      Глава 7
      На следующий день все повторилось сначала. С каменным лицом Саванна забралась на коня и, с трудом сдерживая ярость, ждала, пока Майкейя привяжет руки пленника к седлу. Но сегодня она действовала решительно, и всякий раз, как пленник к ней прижимался, случайно или намеренно, изо всех сил поддавала ему локтем под ребра. Вскоре она с мрачным удовлетворением заметила, что у него пропала всякая охота играть с ней в эти игры, и решила довести дело до конца. Вчера он заставил ее страдать, а сегодня пусть сам страдает.
      И Саванна своего добилась. Когда они снова остановились на ночлег, его ребра нестерпимо ныли, а одно, похоже, было сломано, что не могло его не беспокоить. Он больше не восхищался ее гибким телом, единственное, чего ему хотелось, так это задушить ее.
      Эту ночь он тоже провел без сна, устремив глаза в темное небо и думая свою невеселую думу. Майкейя спешил, и, возможно, завтра они уже достигнут реки Сабин. Времени оставалось в обрез. На стоянках бандиты связывали Адаму руки и ноги, и вся троица постоянно торчала поблизости, так что о побеге и думать было нечего. Самый опасный из них Майкейя, и вообще двое против одного - не шутка. Впрочем, если бы речь шла о Джереми и Саванне, он, пожалуй, рискнул бы.
      Когда наступил рассвет, голова у Адама буквально раскалывалась. Однако он не собирался и дальше оставаться пассивной жертвой. И когда Саванна хотела разбудить его, как обычно, пинком, умудрился связанными руками схватить ее за ногу и пришел в неожиданный восторг, когда она с визгом грохнулась наземь.
      Она лежала, уставившись на Адама широко раскрытыми глазами, а он, сверля ее взглядом, ледяным тоном произнес:
      - Советую впредь не будить меня таким способом, а придумать какой-нибудь другой. - Увидев, в какое бешенство пришла Саванна, Адам подумал, что она сейчас набросится на него и как следует поколотит. Но этого не произошло. Она только сжала кулаки и со злостью сказала:
      - Думаю, мне больше не придется тебя будить. Скорее всего нынешнее утро для тебя последнее.
      Мысль об этом причинила девушке боль, однако она повернулась и с гордым видом пошла прочь, ничем не выдав своих подлинных чувств. Майкейя рассчитывал в этот день перейти реку Сабин, выпытать у пленника тайну золота ацтеков и покончить с ним. Об этом Саванна узнала минувшей ночью, и ее охватило отчаяние. И не потому, что бандит собирался расправиться с убийцей ее отца. Она без конца твердила себе, что негодяй это заслужил. Но к ее ужасу, она не могла забыть тех чувств, которые испытала в пути, сидя на одной лошади с этим чудовищем.
      В тот день, как ни странно, Саванна и Адам заключили своего рода перемирие. Он больше не старался прижиматься к ней, а она не поддавала ему локтем под ребра. Они ехали в полном молчании, неумолимо приближаясь к реке. И с каждой милей надежда Адама на побег таяла.
      Охваченный отчаянием, он помрачнел, когда к вечеру они наконец перешли вброд реку Сабин, и подумал о том, что ни Джейсон, ни Кэтрин никогда не узнают, что с ним случилось. Его исчезновение так и останется тайной. Никто не узнает. Близкие и родные будут страдать и жить надеждой, что когда-нибудь он вернется. Адам с горечью улыбнулся. Он отдавал себе отчет в том, что лишь считанные часы отделяют его от того момента, когда Майкейя начнет его истязать, а ему останется лишь молить Бога, чтобы послал ему скорую смерть.
      Когда вечером они остановились на ночлег, Саванна чувствовала себя совершенно подавленной. При других обстоятельствах ее привело бы в восторг место стоянки.
      Поблизости протекал ручей, воздух был напоен смолистым запахом сосны, смешанным с чудесным ароматом коралловой жимолости, которая словно прилепилась к высоким, стройным соснам. Были здесь и кизил, и магнолия, и азалия, и розовые флоксы.
      Но Саванне сейчас было не до красот природы. Они уже перешли реку, значит, скоро Майкейя вытащит свой смертоносный нож и начнет пытать пленника.
      Саванна не боялась крови: могла освежевать оленя, снять шкуру с кролика, свернуть голову цыпленку, могла даже выстрелить в человека, но пытать...
      Адам хоть и страшился пытки, но решил стойко держаться и не издать ни единого стона, что бы ни делал Майкейя. Он не позволит этому бандиту сломить его. Время для побега упущено. С момента его похищения уже прошло три дня. Он был готов на любой отчаянный поступок, только бы он увенчался успехом, пусть самым незначительным. Адам не раз проверял, насколько прочны ремни из сыромятной кожи на руках и ногах. Они были так же надежны, как и в первый день. Но сегодня... Адам лежал на самом краю стоянки, освещенный лучами заходящего солнца. Руки, как обычно, были связаны очень крепко. А вот ремни на ногах оказались ослабленными. Майкейя недоглядел.
      Обнаружив это, Адам с трудом сдержал крик радости. Он осторожно передвинулся в тень и там лежал с обреченным видом, стараясь освободить ступни. От напряжения он очень устал, тем более что все трое по очереди поглядывали в его сторону. И тогда он замирал, даже сердце останавливалось. Во всяком случае, так ему казалось.
      Поглощенный своим занятием, Адам пропустил мимо ушей разговор Майкейи с Джереми, и лишь когда Майкейя вскочил в седло, услышал, что он сказал:
      - Будь я проклят, если опять стану есть на ужин эту чертову кукурузную кашу. Я видел оленьи следы, где-то рядом слышал кулдыканье индюка. Пойду раздобуду свежего мяса! Будь начеку и никому не доверяй, - приказал он Джереми. - В этом районе много всякого сброда. Если что, стреляй первым, не медли. А ты, - обратился он к Саванне, - натаскай побольше дров, только не отходи далеко, мужчины здесь не такие, как я, терпеливые. - Майкейя развернул коня, бросил взгляд на Адама и с отвратительной улыбкой добавил: Дров запаси побольше... ночью будем работать.
      Когда он уехал, Адам с трудом подавил тронувшую губы улыбку и, оставшись только под присмотром Саванны и Джереми, освободил ноги от пут. Теперь он не сводил глаз с девушки и второго бандита, сидевших у костра. Саванна наклонилась, чтобы поднять полено, и взгляд Адама скользнул с ее изящных плеч на соблазнительные округлости ягодиц. В результате он ощутил дискомфорт в наиболее уязвимом месте своего тела. Что за черт, рассердился на себя Адам, ведь сейчас даже на секунду нельзя отвлекаться. И он посмотрел на Джереми, размышляя о том, что предпринять дальше.
      Видно было, что Джереми нервничает. Он переводил взгляд с Саванны на Адама, видимо, пытаясь решить, кто из них опаснее. Все дни, наблюдая за Джереми, Адам пришел к выводу, что самый слабый из этой великолепной троицы Джереми. Майкейи нет. Остается только Саванна...
      Адам понимал, что справиться с ней непросто. Тем более что в отношении этой девушки у него были, как говорится, далеко идущие планы. Его неодолимо влекло к ней, и он не мог отказать себе в удовольствии обладать ею, насладиться ее роскошным телом.
      Времени у Адама было мало, и у него в мгновение ока созрел план действий. Хорошо, что этот коротышка сидит ближе к нему, чем Саванна.
      - Господи Иисусе! Змея! Меня укусила змея! - завопил Адам.
      Джереми, раздувавший в это время пламя в костре, побледнел и вскочил на ноги. Саванна выронила охапку дров и бросилась к пленнику. Джереми между тем не двинулся с места, не зная, что делать.
      - Что же ты стоишь столбом, помоги! - крикнула ему Саванна, в то время как Адам продолжал вопить.
      Лишь после этого коротышка схватил винтовку и с опаской приблизился к Адаму.
      - Где змея? - спросил Джереми, дрожа от страха. - Что-то я не вижу!
      Заскрежетав зубами, Адам едва слышно произнес:
      - Вот она, дружище! - И так пнул Джереми обеими ногами в живот, что этот мозгляк отлетел назад и стал кататься по земле, не в силах встать. Второй удар, ногой по голове, доконал его, и Адаму даже со связанными руками удалось схватить винтовку. Зло усмехнувшись, он огляделся и навел винтовку на Саванну.
      Все произошло так быстро, что Саванна не успела опомниться, а когда поняла, что ей грозит опасность, было уже поздно. Сообразив, что Джереми она уже не сможет помочь, Саванна хотела бежать, но тут услышала голос пленника.
      - Не советую тебе этого делать, - почти ласково сказал он. - Даже со связанными руками я смогу выстрелить, неважно, что попаду в спину, мне наплевать.
      Саванна замерла, мысли путались, и она никак не могла сосредоточиться, осознать весь ужас случившегося. Однако сработал инстинкт самосохранения, девушка не двинулась с места, напряженно ожидая, что будет дальше.
      Адаму удалось вытащить из-за пояса Джереми нож, он перерезал ремни на руках, держа в то же время под прицелом Саванну, и огляделся, опасаясь, как бы не появился Майкейя. Он мог расстроить все планы Адама.
      - Привяжи его! - приказал Адам девушке, швырнув на землю снятые с рук и ног ремни. Ноги не слушались Саванну, но она заставила себя подойти к Джереми. Слава Богу, он был жив. Просто потерял сознание. И Саванна облегченно вздохнула. Однако ей пришлось крепко связать его по рукам и ногам и вдобавок засунуть ему в рот кляп. Так приказал Адам, и Саванна не посмела ослушаться, после чего с вызовом посмотрела на него. Вид его не сулил ничего хорошего. Он показался ей еще выше ростом, еще более широким в плечах под некогда белой рубашкой, еще сильнее, не говоря уже о зловещем выражении лица, от которого мог содрогнуться любой смельчак, не то что хрупкая девушка. Если к этому добавить заросший щетиной подбородок, черные растрепанные волосы, ниспадавшие на лоб, и горевшие злобой и ненавистью сапфировые глаза, картина получалась устрашающей.
      Адам по-прежнему держал ее под прицелом, однако Саванна, подавив готовый вырваться из груди вопль, бесстрашно смотрела в глаза своему врагу, ничем не выказывая охватившего ее страха и судорожно сжимая кулаки. Она совершенно не знала, что делать дальше, но когда увидела появившуюся на его лице сардоническую улыбку, совсем пала духом. Однако и сейчас виду не подала.
      - Итак, что ты намерен делать? - дерзко спросила она. Выражение его лица нисколько не изменилось, когда, указав винтовкой на лошадей, он тихо сказал:
      - Теперь я намерен уехать отсюда вместе с тобой, прежде чем вернется твой друг Майкейя.
      Ее аквамариновые глаза округлились от ужаса, и она упавшим голосом спросила:
      - Ты хочешь сказать, что...
      - Что возьму тебя с собой? - холодно договорил он. - Конечно. - И циничным взглядом окинул ее с головы до ног. - Надеюсь, нам будет о чем поговорить наедине, не так ли?
      Саванна в изумлении покачала головой, и ее золотые волосы заплясали, словно языки пламени.
      - Ты не можешь так поступить! - запротестовала она. - Ты свободен! Что же еще тебе нужно?
      Взгляд его синих глаз потеплел, когда он быстро подошел к девушке, обнял ее и, обдав теплым дыханием, прошептал:
      - Ты мне нужна, злючка! Ты!
      Он запечатлел на ее губах жаркий поцелуй, пощекотал языком ее язык, и волна страсти захлестнула Саванну, сделав ее тело мягким и податливым в его объятиях. От его неистовых ласк Саванна совершенно потеряла голову, его возбуждение передалось и ей.
      Вдруг Адам оттолкнул ее с такой силой, что она едва устояла на ногах, охваченная возбуждением после короткого, но полного страсти поцелуя. Девушка растерянно смотрела огромными сияющими глазами на человека, которого считала убийцей своего отца.
      Адам же, ругая себя за то, что позволил эмоциям вырваться наружу, старался овладеть собой. И хотя все еще тяжело дышал, лицо его приняло непроницаемое выражение. Адам проклинал себя за свою слабость, но ему хотелось целовать ее, ласкать, о чем красноречиво свидетельствовала выпуклость на бриджах. И поскольку виновницей его неудовлетворенного желания была Саванна, Адам сказал ей с нескрываемой досадой:
      - Надеюсь, мы поняли друг друга. А теперь нам лучше побыстрее убраться отсюда.
      Саванна была как в дурном сне, когда Адам потащил ее к лошадям, мирно щипавшим траву. Все произошло в считанные минуты, и Саванна все еще не могла прийти в себя от неожиданности. Она понимала, что должна решительно действовать, но, вместо того чтобы кричать и упираться или попытаться бежать, покорно следовала за Адамом.
      Она едва поспевала за ним, не в силах сопротивляться и привести свои мысли в порядок, чтобы найти какой-то выход из этой ситуации, казавшейся ей ужаснее прежней. Не успела она опомниться, как руки ее оказались привязанными к седлу, а Адам, держа ее лошадь за повод, сам вскочил на другую лошадь.
      Этот убийца похитил ее так же, как и Майкейя, но на сей раз дело обстояло гораздо хуже. Саванна кипела от ярости, но сделать ничего не могла. Что и говорить, Майкейя - убийца и негодяй. Этот человек, похоже, такой же. Однако он вызвал в ней чувства, которых ей еще не довелось испытать. Мысль о том, что в любую минуту Майкейя может ее изнасиловать, приводила Саванну в неописуемый ужас. Но этому, кажется, не придется ее насиловать, она даже не станет сопротивляться. Это больше всего страшило Саванну. Не только страшило, но и приводило в бешенство. И она с ненавистью смотрела на ехавшего впереди высокого широкоплечего мужчину.
      Адам, надо сказать, тоже не питал особо нежных чувств к девушке, если не считать безумного желания, которое она в нем возбуждала. Упрямая, дерзкая, нахальная. Хлопот с ней не оберешься. Тем более в таком рискованном путешествии, где на каждом шагу подстерегает опасность. Настоящая бестия! Но хороша, ничего не скажешь. Одни волосы чего стоят! А губы! Он проклинал себя, ненавидел, но отпустить ее у него не было сил.
      Поглощенный своими мыслями, Адам не заметил, как уже второй раз его хлестнула по лицу сосновая ветка. Только счастливый случай помог ему бежать, а он, вместо того чтобы продумать дальнейший план действий, выйти из этой переделки живым и спасти Джейсона от бандитов, сосредоточил все внимание на девчонке.
      Надо было прикончить Джереми, чтобы он не мог вместе с Майкейей броситься в погоню.
      Адаму достаточно было провести в плену у бандитов несколько дней, чтобы понять, насколько опасен Майкейя. Джереми, возможно, и узнал тайну золота у Давалоса, прежде чем тот умер, но без Майкейи этот коротышка не представлял сколько-нибудь значительной угрозы. Подумать только! Он заскучал в Белл-Виста и только поэтому приехал в Тер-дю-Кер. Теперь, разумеется, от скуки он не страдал, но даже представить себе не мог, что вляпается в такую дьявольскую историю. Главное, чтобы Майкейя не обнаружил ошибки и не стал охотиться за настоящим Джейсоном. А для этого его следует обезвредить или убить. Оставаться вблизи Тер-дю-Кер или Нового Орлеана бессмысленно и небезопасно. Но прежде чем отправиться в Белл-Виста, надо быть уверенным в том, что Майкейя не сидит у него на хвосте. При мысли о встрече с этим негодяем Адам поморщился от отвращения. В конце концов он решил заманить Майкейю в глубь территории Техаса и, когда бандит потеряет его след, сделать крюк и отправиться в Натчез.
      Погруженный в свои мысли, Адам в то же время постоянно был начеку. И как только они приблизились к ручью, пустил лошадей в воду, чтобы сбить с толку Майкейю, когда тот отправится в погоню. Неизвестно, сколько времени ему понадобится, чтобы напасть на их след, - то ли несколько минут, то ли пара часов. Все зависит от того, как скоро он найдет какую-нибудь дичь, если вообще не откажется от этой затеи и не вернется на стоянку. Адам криво усмехнулся, стоило ему представить лицо Майкейи, когда тот обнаружит, что исчез не только его пленник, но и его женщина, если можно было так сказать о Саванне, в чем Адам не был до конца уверен.
      Взглянув на небо, Адам подумал, что до наступления сумерек остался еще час-другой. И поскольку важнее всего сейчас было сбить Майкейю со следа, он мог позволить себе какое-то время двигаться по ручью. Тем более что они уже довольно далеко ушли от стоянки.
      С момента бегства Адам еще ни разу не проверил содержимое сумок, которые прихватил с собой, и сейчас, убедившись в том, что погони нет, а на небе сгущаются тучи, решил заняться этим до наступления темноты и сошел с коня на илистый берег.
      Имущества было немного не считая пары лошадей с седлами и тощей спальной подстилки, он обнаружил старые кандалы с ключом, мешок кукурузы, которую приходилось делить с лошадьми, сковороду, котелок, немного огнива, порох в кожаном мешочке, винтовку и нож, который отнял у Джереми, но главным богатством была, конечно же, Саванна...
      Пристально глядя на девушку в наступающих сумерках, Адам вспомнил, как целовал ее, крепко прижав к себе, и губы его тронула похотливая улыбка. Воровать, оказывается, не так уж и плохо, если добычей может стать рыжая колдунья с аквамариновыми глазами, которая злобно таращится на него.
      Очень довольный, Адам вскочил в седло и снова пустил лошадей в воду. Оставленные на берегу следы наверняка смоет дождем, который вот-вот начнется, или бурным течением ручья.
      Дождь не заставил себя ждать и с каждой минутой усиливался. Уставшая, голодная и насмерть перепуганная, Саванна почувствовала себя еще несчастнее, когда промокла до нитки. Ее похититель, похоже, собирался ехать всю ночь. Но вдруг он вывел лошадей из ручья, и у девушки затеплилась надежда: может, решил подыскать место для ночлега? Однако надежда сменилась отчаянием, стоило ей вспомнить тот его поцелуй, после которого он ее оттолкнул. Страшно подумать, что может случиться.
      Адам тоже промок, хотел есть и был в полном изнеможении. И все же о передышке он даже не помышлял, опасаясь преследования Майкейи. Эту непроглядную тьму и проливной дождь им послал сам Господь Бог. Дождь смоет следы, и пока он льет, останавливаться нельзя. Теперь Майкейя нападет на их след только через несколько дней. Эта мысль придала Адаму силы.
      Мрак все сгущался, дождь превратился в ливень, и двигаться становилось труднее и труднее. Адам вел под уздцы лошадей, продираясь сквозь сосновую поросль. Толстый ковер из хвойных иголок, устилавший на редкость ровную почву, приглушал стук лошадиных копыт, к тому же на нем не оставалось следов.
      Поблизости Адам не заметил никакого сколько-нибудь подходящего укрытия, кроме высокой сосны с раскидистыми ветвями, под которой было относительно сухо.
      Адам привязал лошадей и опустил легкую как перышко Саванну на землю. И хотя руки ее оставались связанными, девушка испытала настоящее блаженство, ощутив под ногами твердую почву.
      - Устала? - спросил Адам, услышав, как она тихонько вздохнула. Неудивительно. День выдался дождливым и трудным.
      В темноте его лицо было едва различимо, и только зубы сверкнули, когда на губах появилась улыбка. Ослепительная, завораживающая. "Как он может сейчас улыбаться?!" - с гневом думала девушка. Да и она сама хороша. Снова поддалась его обаянию. Но анализировать свои чувства у Саванны просто не было сил. Этот дьявол приводил ее в бешенство.
      - Мне и так тошно, - бросила она в сердцах. - А тут еще ты! Не знаю, сколько времени я смогу это терпеть.
      Он перестал улыбаться. Расставил ноги, сунул большие пальцы за пояс, окинул ее оценивающим взглядом и буквально раздел глазами.
      - Возможно, - выдержав паузу, нагло заявил он. - Зато я надеюсь, что ты мне поможешь взбодриться и, полагаю, не обманешь моих надежд.
      Это переполнило чашу терпения Саванны, и она резко сказала:
      - Напрасно надеешься. Если, конечно, не возьмешь меня силой. Добровольно я не сдамся.
      Адам прищурился, взял в ладони ее лицо, запрокинул ей голову и, щекоча ей губы колючей щетиной, страстно прошептал:
      - Сдашься, моя прелесть.
      Он жадно впился губами в ее губы, ласкал языком ее язык. Напрасно девушка старалась высвободиться из его цепких рук. Он завладел ее губами, наслаждаясь их теплом и каким-то особым сладким привкусом.
      Саванна продолжала сопротивляться, боясь признаться себе в том, что ласки этого негодяя, этого убийцы доставляют ей ни с чем не сравнимое наслаждение. Ее соски под мокрым платьем затвердели. Все тело охватила сладкая истома. Такого блаженства Саванна еще не испытывала. Как могла она позволить этому чудовищу прикоснуться к ней? Обнимать и целовать ее? И Саванна начала сопротивляться с новой силой. Наконец ей удалось оторвать губы от его губ. Глаза ее метали молнии, когда она крикнула:
      - Я не хочу!
      Адам лукаво улыбнулся:
      - Не хочешь? А мне показалось, очень даже хочешь!
      - Мало ли что тебе показалось, самовлюбленный дурак!
      - Ругай меня сколько угодно, милашка! Но это так! И не пытайся отрицать! - перестав улыбаться, заметил Адам снова приник к ее губам, усиленно работая языком. Как и в первый раз, Саванне почудилось, будто внутри у нее вспыхнуло пламя, и девушка потеряла контроль над собой. Адам это почувствовал и, воспользовавшись моментом, еще крепче прижал ее к себе, но вдруг одна из лошадей громко заржала. Адам насторожился и, выпустив из объятий Саванну, одной рукой зажал ей рот, а другой схватил винтовку, напряженно всматриваясь в темноту.
      Господи, думал Адам, весь во власти сладостных ощущений, еще минута, и он повалил бы ее на землю. Вот была бы потеха, застань их Майкейя в таком положении!
      - Только пикни, - прикрикнул он на нее, - и я приставлю дуло винтовки к твоей прелестной головке.
      Все еще под впечатлением только что испытанных эмоций, Саванна смотрела на него с изумлением, стараясь взять себя в руки. Однако, услышав предупреждение, с готовностью кивнула, потому что все понимала с первого раза.
      Глаза его на какой-то миг потеплели, но он тут же устремил их куда-то мимо нее, и Саванна была рада, что освободилась наконец от его пристального, завораживающего взгляда.
      Вдруг, к своему великому удивлению, девушка обнаружила, что смиренно стоит рядом со своим похитителем, почти склонив голову ему на плечо, и они вместе напряженно прислушиваются к шорохам и звукам вокруг.
      Но все было тихо, и Адам терялся в догадках, что могло вспугнуть лошадь. И когда из зарослей выскочила какая-то маленькая зверюшка и пробежала в пяти-шести футах от них, Адам расплылся в улыбке.
      Это оказался скунс, и Саванна была бесконечно благодарна зверюшке за то, что она охладила любовный пыл ее похитителя. Как только животное скрылось из виду, Адам небрежно бросил:
      - Надо немного поспать. В путь отправимся с первыми лучами солнца.
      - Куда же мы поедем? В Накогдочес? - ангельским голосом спросила Саванна.