Что-то в голосе великана заставило Адама насторожиться. У него даже мурашки забегали по телу. Неужели этот громила знает Джейсона? Вряд ли. Адам вздохнул с облегчением, лишь когда Боуден отошел от него и стал разжигать костер.
      Как только вода в двух котелках, где варились кофе и бобы, весело забулькала на огне, Боуден снова посмотрел на лежавшего поперек седла человека. Лошади щипали траву поблизости. Саванна сидела на земле, прислонившись к бревну и сонно глядя на пляшущие язычки пламени.
      Боуден подошел к Адаму, отвязал его от седла, оставив при этом связанными руки и ноги, легко взвалил его на свои широченные плечи, отнес к костру и, словно мешок, бросил на землю. Затем вернулся к лошади, расседлал ее и пустил пастись, после чего вернулся к Адаму и пристально посмотрел на него.
      Ничего хорошего этот взгляд не сулил, и Адаму оставалось лишь проклинать свою беспомощность. Приготовившись к самому худшему, он холодно смотрел прямо в глаза великана.
      - Значит, Джейсон Сэвидж, да? - Боуден повернулся к Саванне: - Твой друг, похоже, не только похититель, но еще и лжец!
      - Что ты хочешь этим сказать? - Саванна нахмурилась. Боуден опустился на корточки, взял горящее полено, держа его за еще не воспламенившийся конец, и поднес к лицу Адама. Тот и глазом не моргнул. Саванна тоже поднялась, встала рядом с Боуденом и, легонько тронув его за плечо, повторила свой вопрос:
      - Что ты имеешь в виду? Почему лжец?
      - Потому что я видел Джейсона Сэвиджа. Этот парень нисколько не похож на него, черт подери!
      - Что ты несешь?! - воскликнула Саванна, не веря своим ушам. - Это Джейсон Сэвидж! Он был в своем доме в Тер-дю-Кер, откуда Майкейя его и похитил!
      Адам не отрицал, что он Джейсон Сэвидж, хотя Майкейя собирался его пытать!
      - Чем спорить, лучше спроси у него самого! - спокойно произнес Боуден.
      - Говори! - с упреком глядя на Адама, потребовала Саванна.
      Адам предпочел промолчать, лишь пожал плечами. Это было единственное, что он мог сделать в его нынешнем положении.
      Саванна пришла в замешательство, не зная, что и думать. Какое-то время она смотрела на Адама, потом перевела взгляд на кузена:
      - Ты уверен, что это не Джейсон Сэвидж?
      - Уверен. Джейсон Сэвидж - человек известный в Новом Орлеане. Мы с ним не раз встречались, как-то он даже приезжал ко мне в гости, и мы перекинулись в картишки. Кстати, ему той ночью чертовски везло.
      Вне себя от изумления. Саванна едва слышно произнесла:
      - Кто же он тогда? И зачем ему понадобилось подвергать свою жизнь смертельной опасности, выдавая себя за Джейсона Сэвиджа?
      Боуден задумался, не сводя глаз с лица Адама, которое сохраняло бесстрастное выражение.
      - Полагаю, он боялся, что Майкейя, узнав правду, перережет ему глотку, или же хотел уберечь от бандита настоящего Джейсона Сэвиджа.
      - Это правда? - с болью обратилась Саванна к Адаму, глядя ему в глаза.
      Адам продолжал хранить молчание, в то время как мысль его лихорадочно работала. Если Боуден знал Джейсона, невозможно будет и дальше выдавать себя за него. Кто же он такой, этот великан? Явного сходства с Саванной у него не было, и все же интуиция подсказывала Адаму, что они родственники, а это тоже не сулило ничего хорошего. Боуден уже знает, что Адам похитил Саванну, и наверняка догадывается о том, что между ними произошло. Так что скорее Майкейя оставил бы Адама в живых, чем этот громила.
      Боуден между тем, продолжая сверлить Адама взглядом, вкрадчиво спросил:
      - Будешь отвечать?
      - Пусть лучше ответит, - в сердцах бросила Саванна. - Это правда, что сказал Боуден? Говори же, черт возьми!
      Адам вздохнул. Хранить молчание дальше было бессмысленно, и он необычайно вежливым тоном ответил:
      - Да. Это правда. Я не Джейсон Сэвидж.
      Саванна прямо дар речи потеряла от изумления. Выходит, Майкейя похитил вовсе не Джейсона Сэвиджа, не Джейсон Сэвидж подарил ей восторги и муки любви, не Джейсон Сэвидж снился ей по ночам, не Джейсон Сэвидж занимал все ее мысли. Просто невероятно. Саванна была в шоке. Кто же он, этот человек, перевернувший всю ее жизнь?
      О Джейсоне Сэвидже она по крайней мере имела хоть какое-то представление и знала, чего от него ждать. И теперь, убедившись в том, что ее обманули, девушка испытала растерянность, смешанную с яростью.
      - Значит, тебя зовут Адам? - с вызовом спросила она, холодно глядя на него своими аквамариновыми глазами.
      - О да! - спокойно ответил Адам. - Меня зовут Адам. Точнее, Адам Сент-Клэр. А Джейсон женат на моей сводной сестре Кэтрин, и я гостил у них, пока они находились в Новом Орлеане, когда Майкейя единственным известным ему способом убедил меня присоединиться к вашей теплой компании.
      - Значит, я не ошибся, - произнес Боуден с довольной улыбкой. - Я видел тебя однажды, но сейчас ты весь зарос, и узнать тебя трудно. А теперь скажите, почему, удрав от Майкейи, вы с Саванной все время продвигались на запад?
      Адам устало закрыл глаза, прислонился головой к дереву и признался:
      - Это был единственный способ сбить с толку Майкейю, чтобы он не отправился в Новый Орлеан, охотясь за Джейсоном.
      Боуден кивнул и снова спросил:
      - А зачем ты взял с собой мою кузину? Почему не оставил ее с Майкейей?
      Адам пришел в замешательство. Даже при желании он не смог бы этого объяснить, черт возьми. Но тут его осенило, и, открыв глаза, он спросил:
      - А ты оставил бы ее с Майкейей?
      - Разумеется, нет. Но она моя кузина, - спокойно ответил Боуден. Взять ее с собой было бы для меня делом чести. - Он с вызовом и в то же время с досадой посмотрел на Саванну. - Несносная маленькая негодница, вот она кто! Но почему ты увез ее от Майкейи - мне непонятно.
      - По той же самой причине. Потому что она негодница и ее следовало хорошенько проучить.
      Боудена вполне устроило такое объяснение, чего нельзя сказать о Саванне.
      Она стукнула Боудена по плечу и тоном капризного ребенка заявила:
      - Не все ли равно, почему он меня увез, главное, что он оказался обманщиком и негодяем и недостоин жалости!
      - Ты это серьезно? - безразличным тоном спросил Боуден. - Но тогда позволь тебя спросить: почему ты не захотела оставить его у испанского аванпоста? Насколько я понимаю, ты возражала, когда я предложил тебе это. Боялась, как бы с ним не случилось несчастья.
      Адам лукаво посмотрел на Саванну, заставив ее покраснеть.
      - Это к делу не относится, - процедила она сквозь зубы. - Просто мне в голову не могло прийти, что он не Джейсон Сэвидж и совершенно случайно оказался впутанным в эту историю.
      - Допустим, - сказал Боуден, поднявшись во весь свой громадный рост. Но ты тоже пока не все рассказала. Так вот, сядь, съешь свои бобы, а пока мы будем есть, расскажешь мне все, что произошло с момента твоего исчезновения.
      Саванна с обиженным видом села и принялась за бобы, прокручивая в голове сложившуюся ситуацию. Все произошло так неожиданно. Впрочем, смена обстоятельств не привела ее в восторг. У Саванны вдруг возникло чувство вины за случившееся. Однако стоило ей утолить голод, как уныние прошло и она с наслаждением пила вторую кружку кофе маленькими глотками, чтобы продлить удовольствие. Признав в Адаме знакомого, Боуден больше не относился к нему с явной враждебностью, однако не освободил от пут, лишь ослабил их на то время, пока Адам ел, а потом снова крепко связал. Костер догорал, и Боуден, отказавшись от помощи Саванны, стал приводить все в порядок. Скоро он потребует от нее полного отчета, и ей придется объяснять, как она очутилась в подобной ситуации.
      Эта перспектива не очень радовала Саванну, когда, уставившись в кружку с кофе, она погрузилась в размышления. Объяснить, как ее похитил сначала Майкейя, а затем Адам, было проще простого. Еще легче было рассказать, как Майкейя сделал ее своей сообщницей и заставил отправиться с ним на поиски золота ацтеков. Сложнее было с Адамом Сент-Клэром. Ее чувства к нему совершенно не касались Боудена, тем более то, что случилось у лесного озера, и, когда он потребовал от нее подробного и искреннего рассказа. Саванна изложила ему лишь основные события. И чувствовала себя очень неловко от того, что Адам прислушивался к ее рассказу, ловя каждое слово. Неизвестно, понравится ли ему то, что она скрыла многое, касающееся их отношений, следует сказать, весьма сложных и подчас слишком интимных.
      Когда Саванна закончила свой рассказ, воцарилось молчание. Боуден ворошил тлеющие угли, переводя взгляд с Адама на Саванну.
      - Насколько я понимаю, - произнес наконец Боуден, - за господином Адамом Сент-Клэром водится только один грешок.
      Лицо Саванны мгновенно стало напряженным.
      - Как ты можешь так говорить?! Ведь он похитил меня и жестоко со мной обращался!
      - Это уже потом. А сначала его самого похитил Майкейя и тоже жестоко с ним обращался, - возразил Боуден. - И, судя по твоим словам, ты обвиняешь во всем случившемся именно Майкейю.
      Адам улыбнулся, однако Саванна, задыхаясь от гнева, воскликнула:
      - Мне следовало догадаться, что ты примешь его сторону! Теперь тебе остается только поздравить его и отпустить на все четыре стороны!
      - Ошибаешься! Я вовсе не собираюсь его отпускать... пока, - спокойно возразил Боуден, бросив взгляд на Адама. - Не знаю, куда вы с Саванной направлялись, но до тех пор, пока я не буду абсолютно уверен в том, что ты не нападешь на меня, чтобы снова ее увезти, я вряд ли тебя развяжу. Однако обещаю не проявлять никакой жестокости. А сейчас мы отправимся в Новый Орлеан.
      Адам кивнул:
      - Что ж, вполне разумное решение. Но как быть с Майкейей?
      Боуден пожал плечами:
      - Судя по следам, которые ведут от стоянки Майкейи, откуда вы с Саванной сбежали, Майкейя и Джереми направились в Накогдочес, а вот где они теперь, одному Богу известно.
      - Как тебе удалось отыскать нас? - заинтригованный, спросил Адам. - Мне казалось, я хорошо замел следы.
      - Это уж точно, как говорится, на славу, - язвительно произнес Боуден, - Я никак не мог разобраться, где ваши следы, а где - Майкейи, когда они пошли в разные стороны, и единственное, что мне оставалось, - это бросить монетку, после чего я поехал по следу, уходившему в лес, а не в направлении Накогдочеса. Монетка не подвела. Мне дьявольски повезло. Боуден радостно улыбнулся. - А сколько раз я приходил в отчаяние при мысли, что еду совсем не по вашему следу! И даже когда увидел вас третьего дня, все еще сомневался, пока из-под шляпы Саванны не выбился золотистый локон. Тут все сомнения разом исчезли.
      На этом разговор прекратился, и только перед сном Боуден наконец решился спросить Адама о том, что не давало ему покоя все это время:
      - А могут испанцы устроить за нами погоню?
      - Вряд ли. - Адам пожал плечами. - Я выпустил там всех лошадей. Только утром испанцы станут их собирать, и, пока обнаружат, что четырех не хватает, их лошади затопчут все следы. Так что едва ли они устроят погоню. Думаю, нам это не грозит.
      Боуден накинул на Адама одеяло, сам тоже укрылся, положив под голову седло. Оба лежали на самом краю стоянки, а Саванна устроилась поближе к погасшему костру. Всех троих быстро сморил сон.
      Вдруг Саванна проснулась. Сердце бешено колотилось. Почуяв опасность, девушка замерла и вся обратилась в слух, но ни единый шорох не нарушал тишины. Край неба порозовел, предвещая близившийся рассвет. Ничего не случилось, успокаивала себя Саванна. Просто ей больше не хочется спать, вот она и проснулась. Но почему так бешено колотится сердце? Переведя наконец дух, Саванна потянулась рукой к лежавшей рядом винтовке и, сжав ствол, почувствовала радостное волнение.
      Тут она услышала стон с той стороны, где спали Боуден и Адам, и, не раздумывая, легко вскочила, держа наготове винтовку. Трудно сказать, кто из пятерых, оказавшихся в данный момент на этой небольшой площадке, был удивлен больше. Саванна глазам своим не поверила, увидев, как огромный индеец с толстыми черными косами освобождает от пут Адама, а второй человек, тоже атлетического телосложения, с изумрудными глазами, заламывает за спину руки Боудена. Эти двое, в свою очередь, тоже были поражены появлением девушки с огненно-рыжими волосами и нацеленной на них винтовкой. На какой-то момент все трое застыли,
      Первым пришел в себя мужчина с, изумрудными глазами, приставивший к горлу Боудена нож.
      - Бросьте это, мадам, - крикнул он Саванне. - Или я перережу ему глотку!
      Саванна заколебалась было, но тут же нацелила винтовку прямо в грудь стоявшему рядом с индейцем Адаму и холодно произнесла:
      - Не перережешь! Не то я выстрелю в Адама.
      - Она не шутит, - с улыбкой восхищения глядя на девушку, подтвердил Адам. - Так что придется отпустить ее кузена Боудена. Ведь Саванна только и ждет случая, чтобы всадить в меня пулю.
      Зеленоглазый опустил нож и сказал:
      - Опять ты оказался во власти женских чар и твоей жизни грозит опасность? А ведь я предупреждал тебя, что рано или поздно такой день наступит! - Он оценивающим взглядом окинул Саванну, как опытный ювелир драгоценность, и произнес: - Хорошо, мадам, поверю вам на слово. Я отпущу вашего кузена, а вы уберите винтовку. Договорились?
      Саванна покачала головой:
      - Сначала отпустите Боудена.
      Адам и зеленоглазый переглянулись. И Адам кивнул в знак согласия, а зеленоглазый отпустил Боудена, в то время как индеец стоял молча, со сложенными на груди руками, однако от его зорких глаз не ускользнула ни одна мелочь, и Саванна с тревогой следила за ним.
      Растирая руки, к ней подошел Боуден и, встав у нее за спиной, поворошил тлевшие в костре угли, после чего положил руку на ствол винтовки, которую она держала, и произнес:
      - Все нормально. Саванна. Я знаю этого человека. Ему, видимо, как и мне, пришлось искать и освобождать родственника.
      Только сейчас Саванна поняла, что случилось, и во все глаза смотрела на Адама, который, встав между зеленоглазым и индейцем, насмешливо произнес:
      - Сама судьба всех нас свела. Так позвольте вас представить друг другу. Это Джейсон Сэвидж и его брат по крови по прозвищу Кровопийца!
      Глава 12
      Саванна места себе не находила, думая о том, что пленником Майкейи оказался не Джейсон Сэвидж, а совсем другой человек.
      "Но что случилось, то случилось, - продолжала размышлять Саванна, вглядываясь в бездонные глаза Джейсона, - теперь уже ничего не исправишь". И Саванна, упрямо вздернув подбородок, холодно обратилась к Джейсону:
      - Мне не доставила ни малейшего удовольствия встреча с вами, а тем более с вашим шурином. - И, бросив суровый взгляд на Адама, добавила: Полагаю, мне следует извиниться за то, что я приняла вас за Джейсона Сэвиджа, но вы не станете отрицать, что сделали для этого все возможное. И вам некого винить в том, что так получилось. До последнего момента вы делали все, чтобы я пребывала в заблуждении. - В голосе Саванны звучали горечь и злость, когда, глядя прямо в глаза Адаму, она заявила: - Так что теперь мы с вами квиты.
      Адам лишь кивнул, но в его глазах девушка не увидела и намека на раскаяние.
      Остальные затаив дыхание прислушивались к тому, что говорила Саванна, и, как только она умолкла, Джейсон шагнул к ней и с лукавым блеском в зеленых глазах ласково сказал:
      - Вы явно одержали верх над Адамом, но мы до сих пор не знаем, кто вы. Быть может, окажете нам честь и представитесь?
      - С превеликим удовольствием, - с натянутой улыбкой ответила Саванна. Меня зовут Саванна О'Раук. Только вряд ли мое имя вам о чем-нибудь говорит. Другое дело - Блас Давалос. Это имя вы хорошо знаете. Он - мой отец!
      - Ясно, - медленно произнес Джейсон, тщетно пытаясь отыскать в Саванне хоть какое-то сходство со своим заклятым врагом. - Только вы совершенно на него не похожи.
      Губы девушки тронула насмешливая улыбка.
      - Ваш шурин сказал то же самое, но это дела не меняет. Блас Давалос был моим отцом.
      Джейсон и Кровопийца переглянулись.
      - Мы и не знали, что у него была дочь. Он даже о жене ни разу не упомянул.
      - Это неудивительно, - с горечью продолжила Саванна. - У него и не было никакой жены. Точнее, он никогда не был женат на моей матери.
      Боуден решил немного разрядить обстановку:
      - Думаю, об этой истории можно поговорить и позднее. Не знаю, как остальные, а я с удовольствием выпью кофе и чего-нибудь съем. Утро выдалось поистине необычайное!
      Адам слегка улыбнулся, а Джейсон задумчиво кивнул, не сводя глаз с Саванны. Кровопийца по-прежнему оставался невозмутимым, но, как только Адам с Боуденом занялись костром, обратился к высокой молодой женщине с огненно-рыжими волосами, за которой все время следил:
      - Ваш отец был плохим человеком. Я убил его и совершенно не жалею об этом. Он был сущим дьяволом и много зла причинил моему брату по крови Джейсону. Но вы, похоже, совсем не такая. Я вижу это по вашему лицу. И когда вы отправились искать золото ацтеков, не алчность двигала вами, чего нельзя сказать о вашем отце. Именно алчность его и сгубила.
      Слушая Кровопийцу, Саванна все больше и больше бледнела. Она уже готова была обрушить поток проклятий на жестокого убийцу, но сдержалась, лишь сжала кулаки и пробормотала:
      - Как бы то ни было, убийство нельзя оправдать.
      Кровопийца долго смотрел на нее, потом спокойно продолжил:
      - Ваш отец заслужил свою смерть, вы не знаете, как жестоко он поступил с моим братом и его женой. - Говоря это, индеец буквально сверлил Саванну своими черными горящими глазами. - Кара, которая его настигла, вполне справедлива.
      Саванна питала к отцу самые противоречивые чувства, но такого стерпеть не могла. И если прибавить к этому страдания, выпавшие на ее долю за несколько минувших недель, не приходится удивляться, что она набросилась на индейца с кулаками, чтобы излить накопившийся в душе гнев. Она готова была выцарапать ему глаза, но тут Адам оттащил ее от индейца, слегка встряхнул и строго сказал:
      - Успокойся! Прежде чем защищать Давалоса, выслушай нас,
      Джейсон между тем взял у Боудена кружку горячего кофе, подул на него, чтобы немного остудить, и с достойным похвалы самообладанием произнес:
      - Он прав, всегда надо выслушать обе стороны и лишь тогда судить, кто нрав, кто виноват. И если даже Давалос представил себя невинной жертвой, правда может оказаться не на его стороне.
      Саванна наконец овладела собой и, стараясь унять сильно бьющееся сердце в тот момент, когда руки Адама обхватили ее плечи, холодно посмотрела на него и со злостью воскликнула:
      - Что ты себе позволяешь! Или ты забыл, что больше не можешь обращаться со мной так, как тебе заблагорассудится?
      Адам отпустил ее и сказал:
      - Ты должна выслушать их. Саванна. Возможно, их рассказ многое тебе прояснит!
      Не успела Саванна ответить, как подошел Боуден и сунул ей в руку кружку:
      - Выпей, дорогая! А потом сядь сюда, на бревно, и дай этим людям сообщить все, что им известно. - Он многозначительно посмотрел на нее. Надеюсь, ты понимаешь, в каком очутилась положении? Ты вместе с Майкейей похитила Адама, и против тебя может быть возбуждено уголовное дело.
      Услышав это. Саванна пришла в отчаяние. Уголовное дело! Такое ей и в страшном сне не могло присниться. Уставившись на черную жидкость в оловянной кружке, Саванна только сейчас осознала, в какую влипла историю. Господи! Как же она устала! Сколько дней ей пришлось голодать! Сколько ночей провести на голой земле! Сколько душевных мук вытерпеть из-за этого проклятого Адама! Единственное, чего ей сейчас хотелось, - это свернуться клубочком и спать, спать... Спать до тех пор, пока весь этот кошмар не исчезнет из памяти.
      Однако на нее были устремлены четыре пары глаз. Ничего не поделаешь. Саванна глотнула кофе, выпрямилась и сердито произнесла:
      - Ладно, начинайте свой чертов рассказ.
      - Нет уж, - покачал головой Джейсон. - Раньше вы расскажите все по порядку.
      Саванна пожала плечами. Не все ли равно. Боудену она все уже рассказала, и теперь осталось лишь повторить. А это куда проще!
      Как и в первый раз. Саванна опустила некоторые подробности, сугубо интимные, то, что касалось их с Адамом отношений. Не рассказывать же о том, что они испытали тогда в лесу, на берегу изумрудного озера с прозрачной водой. Да еще при Адаме. Начав с того момента, когда ее похитил Майкейя, она закончила неожиданным появлением Боудена и их бегством уже втроем с испанского аванпоста. Джейсон слушал очень внимательно и, когда Саванна умолкла, обратился к Адаму:
      - Зачем ты увез Саванну, когда убегал от Майкейи? Не хватало своих проблем?
      Адам закусил губу и исподлобья взглянул на Саванну:
      - Просто она раздражала меня, и я решил, что не мешает ее проучить!
      Ответ как будто удовлетворил Джейсона. Однако губы его подергивались, когда он снова взглянул на Саванну. Неужели перед ним дочь Давалоса? Просто непостижимо. И все же это так. Хотя не было ни малейшего сходства между этой прелестной девушкой и ее отвратительным отцом. Джейсон почти не вспоминал о Давалосе, однако ненависть к нему не прошла. До сих пор перед глазами стояли тот страшный рассвет, когда он нес на руках жену, потерявшую ребенка, которого она носила под сердцем, и залитая кровью земля. Жена была на волосок от смерти. Это страшное несчастье произошло по вине Давалоса! Слава Богу, Кэтрин осталась жива. Но каким ударом было для Джейсона узнать, что этот негодяй не только похитил Кэтрин, но еще и изнасиловал ее! А такое не забывается. Этот ублюдок убил его еще не рожденного ребенка и надругался над женой. Трудно представить себе преступление более жестокое и бесчеловечное. Со временем боль притупилась, но не прошла, оставив в сердце неизгладимый след. И сейчас, глядя на дочь своего злейшего врага, Джейсон не мог побороть нахлынувшую на него враждебность, хотя понимал, что это несправедливо. Саванна была прелестна и необычайно привлекательна, однако Джейсону казалось, что перед ним гремучая змея, стоило ему подумать о том, что это ее отец причинил его семье столько зла. Да и сама она была не без греха. Помогла Майкейе похитить Адама и собиралась, как Давалос, отправиться на поиски золота ацтеков. Недаром говорят: яблоко от яблони недалеко падает.
      Кто-то тронул Джейсона за плечо, и он вздрогнул. Это был Кровопийца. В его глазах Джейсон прочел сочувствие, когда тот очень тихо, чтобы никто не услышал, сказал:
      - Тяжело, брат, но не вини ее за грехи отца. Она тут ни при чем. Она была еще ребенком, когда Давалос убил Нолана и украл золотой браслет, после чего одно за другим последовали те страшные события, которые и привели нас всех сюда. Мы отомстили Давалосу, и нет нужды наказывать ее за то, в чем она не виновата.
      - Ты, как всегда, прав, мой друг, - с тяжелым вздохом промолвил Джейсон, и легкая улыбка тронула его губы, - и все же, глядя на нее, я не могу не вспоминать то зло, которое нам причинил ее отец.
      - Ты должен справиться с собой. Хотя бы ради Адама.
      Джейсон понял намек и поморщился. Вечно этот Адам создает проблемы, и от них никуда не денешься. Эта девица вскружила ему голову, и он от нее без ума. Угораздило же его влюбиться именно в дочь Давалоса, как будто мало других девушек, таких же красивых. И зачем только судьба свела его с этой Саванной О'Раук?! Господи! Что будет с Кэтрин, когда она узнает, что ее брат связался с дочерью Давалоса?! Размышляя об этом, Джейсон переводил взгляд с Адама на Саванну.
      Пока Джейсон и Кровопийца беседовали, Боуден готовил завтрак. Среди припасов, которые Адам утащил у испанцев, он нашел кусок копченой свинины, порезал ломтиками и бросил на сковороду. Вскоре аппетитно запахло жареным салом. Свинину ели с изрядно надоевшей кукурузной кашей, однако все проголодались и быстро расправились с едой. На тарелках ничего не осталось. Их словно вылизали.
      Разговор за едой сначала шел светский, но постепенно становился все более дружеским. Причем Джейсон вел его так умело, что вскоре ему удалось получить полную информацию о жизни Саванны и Боудена от них же самих, хотя на его вопросы, надо заметить, они отвечали очень осторожно. Однако Джейсону достаточно было и намека, чтобы представить себе их тяжелое детство. Рассказывали они далеко не все, но о том, что скрыли, нетрудно было догадаться по каким-то отдельным фразам и случайно оброненным словам. После завтрака, когда все насытились, а посуда была вымыта и вновь упакована, Джейсон устроился под низеньким дубком и принялся рассказывать о том, что у них произошло с Давалосом.
      - Плантация моего дедушки Бовеса примыкала к Кампо-де-Верде, вы знали об этом? - обратился Джейсон к Саванне.
      Все расположились кто где и расслабились, только Кровопийца стоял в гуще деревьев позади Джейсона, и его зоркие глаза были устремлены вдаль. Саванна и Боуден сидели рядышком, слева от Джейсона, прислонившись к бревну. Напротив Джейсона устроился Адам. Все наслаждались горячим кофе, держа в руках кружки. Однако атмосфера оставалась пока напряженной, возникшая в самом начале враждебность до конца не прошла.
      Когда Джейсон обратился к Саванне, она оторвала взгляд от кружки и, встретившись с ним взглядом, покачала головой:
      - Нет, не знала. Только слышала, что по соседству живет какой-то старик. Вот и все.
      Слова "какой-то старик" вызвали у Джейсона легкую улыбку.
      - Арманду, моему дедушке, - весело сказал он, - не понравилось бы, что его называют стариком. В минувшем феврале ему стукнуло восемьдесят три, а он до сих пор пользуется успехом у дам.
      - Возможно. - Саванна пожала плечами. - Я ни разу его не видела, а вот мама, кажется, с ним знакома.
      - Сомневаюсь, - сухо возразил Боуден. - Думаю, ты скоро узнаешь, что эта ветвь рода О'Рауков не имеет доступа в высшие круги светского общества.
      Джейсон не стал возражать и, отпив кофе из кружки, продолжал:
      - Как я уже сказал, плантация моего дедушки примыкала к Кампо-де-Верде, а поскольку почти всю юность я провел с ним, то, само собой, подружился с соседским сыном - Бласом Давалосом. Мы были почти ровесниками и увлекались одним и тем же: женщинами, лошадьми и азартными играми. - Джейсон скривил губы в улыбке. - И если бы не одно обстоятельство, наша дружба не прекратилась бы. В конце девяностых годов восемнадцатого века резко снизился урожай индиго, и Давалосы стали беднеть. Блас тяжело это переживал. Вместо того чтобы унаследовать громадное состояние, он вынужден был работать и кое-как сводить концы с концами. На последние деньги ему купили чин в испанской армии. - Джейсон тяжело вздохнул. - Другой на его месте не стал бы отчаиваться и смирился с создавшимся положением. Другой. Но не Блас. Блас винил всех и каждого в своих несчастьях. Возненавидел даже меня и мою семью, потому что мы не разорились, поскольку к тому времени уже выращивали сахарный тростник. - Джейсон снова вздохнул, устремив глаза куда-то в пространство. - Я понимал, как ему тяжело, но его злость, ненависть и постоянное нытье в конце концов стали невыносимы. Но не только это послужило причиной нашего разлада. Блас уже не мог себе позволить прежних развлечений. И наша дружба рушилась буквально на глазах. Отчаяние и горькая обида на судьбу сделали его замкнутым и угрюмым. Все его мысли были поглощены тем, как бы в короткий срок вернуть потерянное состояние. Ради этого он готов был даже на преступление и строил всевозможные фантастические планы.
      Джейсон умолк, не в силах говорить, настолько тяжело было вновь переживать прошлое. Наконец он овладел собой и вернулся к воспоминаниям:
      - Был у меня еще один друг, Филипп Нолан. Мой кумир и наставник. Чего только мы не вытворяли с ним и Кровопийцей! Он был старше, но ненамного умнее нас, хотя мне казался настоящим мудрецом. Я очень любил Нолана.
      Джейсон снова умолк, глядя прямо перед собой. Саванна видела, как ему больно, хотя речь шла о событиях десятилетней давности. Джейсон глотнул кофе и своим проникающим в душу голосом стал рассказывать о той роковой поездке, когда, выменивая лошадей у индейцев, они обнаружили сокровище ацтеков. На останках жертвы ацтекских жрецов они с Ноланом увидели два совершенно одинаковых золотых браслета с изумрудами и, дрожа от суеверного страха, сняли их и увезли с собой, а остальные сокровища оставили в той скрытой от посторонних глаз долине. Джейсон закатал рукав, и все увидели у него на руке золотой браслет с изумрудами. Саванна зачарованно смотрела на него, пока Джейсон не опустил рукав.
      Ошеломленная услышанным, Саванна не могла удержаться от вопроса:
      - Почему вы оставили там остальные сокровища? Не пытались ли когда-нибудь вернуться за ними? - В ожидании ответа девушка во все глаза смотрела на Джейсона.
      - У нас не было запасных лошадей, а команчи жаждали оскальпировать нас, так что нам было не до сокровищ. Ну а возвратиться за ними... - Он не договорил и бросил взгляд на Кровопийцу.
      Удивительно красивое лицо индейца приняло грустное выражение, когда он сказал:
      - Страшнее места мы с братом никогда не видели и решили туда больше не возвращаться. В золоте мы не нуждались. У Джейсона денег хватало, да и у меня тоже. Семья была состоятельная, даже по меркам белых. А мне много не надо.
      - А смогли бы вы найти это место сейчас? - спросила девушка, в упор глядя на Кровопийцу. Индеец кивнул и, помолчав, добавил:
      - Если бы захотел.
      - А как вы думаете, - разбираемый любопытством, спросил Боуден, - Нолан туда возвращался?
      Пожав плечами, Джейсон ответил:
      - Во всяком случае, собирался. Но к несчастью, повстречался с вашим отцом. - Он посмотрел на Саванну.
      Наступившее молчание было тягостным. Однако очень Скоро Джейсон нарушил его. Он рассказал, как Давалос заковал Нолана в кандалы и увел, после чего беднягу больше не видели.
      Можно было лишь поражаться жестокости Давалоса. О том, что он убил друга Джейсона, Саванна слышала от Джереми. Отец сам перед смертью в этом признался. И теперь у Саванны не оставалось больше никаких иллюзий в отношении отца. Каким же он был негодяем! Его можно только стыдиться.
      Напоследок Джейсон, сделав над собой усилие, рассказал о том, что сотворил Давалос с его женой, взяв ее в заложницы, когда искал золото ацтеков, как надругался над ней, после чего она потеряла ребенка. Кровопийца и Адам, уже знавшие эту жуткую историю, слушали Джейсона с каменными лицами. Когда же он закончил, воцарилось тягостное молчание.