Янси, выругавшись про себя, крепко прижал Сару к груди. Его сверкающие золотисто-карие глаза пристально смотрели на нее.
      - Ты можешь меня ненавидеть рассудком, amiga, - угрюмо проговорил Кантрелл, - но твое маленькое сладкое тело относится ко мне совсем по-другому. Оно сгорает от страсти и обожает меня, если только прошлая ночь не была сплошным притворством с твоей стороны. И прежде чем ты отвергнешь мое предложение успокоиться и вести себя как положено взрослой женщине, а не маленькой девочке, подумай о ребенке. Ты уже наверняка носишь в себе моего ребенка, так подумай хотя бы о нем! - Он сделал короткую паузу и многозначительно добавил:
      - И вот еще что, Сара. С сегодняшнего дня ты будешь спать в моей кровати и в моих объятиях, и это не будет зависеть от того, будем мы мужем и женой или не будем! Если тебе больше нравится быть моей любовницей и подарить мне незаконнорожденного ребенка, вместо того чтобы стать законной женой и родить наследника моих богатств, выбирай, - но в любом случае ты будешь спать в моей постели. Я так решил и даже готов для этого, если понадобится, приковывать тебя к ней цепями!
      Сара поверила ему. Угроза, таившаяся в его пылающих глазах, в напряженной линии подбородка, в сурово поджатых тонких губах, была чересчур сильной, чтобы ее можно было игнорировать. Она знала, что Янси не шутит.
      ***
      Если кому-то из присутствовавших на свадьбе и показалось, что невеста подозрительно бледна и находится мыслями где-то далеко, а жених угрюм, то воспитанность не позволила говорить об этом вслух.
      Двадцать шестого июня 1867 года от рождества Господа нашего стояла полуденная жара, в голубом небе пылало яркое солнце. Взволнованные жители "Солнечного ранчо" высыпали на улицы. Янси Кантрелл брал в жены Сару Кантрелл, в девичестве Роулингс. Несмотря на отсутствие у них особого энтузиазма, жених и невеста умело играли свои роли. Став мужем и женой и выйдя из церкви, они с улыбками принимали поздравления, сыпавшиеся со всех сторон. Гости своим ликованием с лихвой восполняли недостаток радости, которой почему-то не светились лица новобрачных. Отовсюду неслись смех, громкие крики, бренчание гитар, временами даже гремели выстрелы.
      На центральном дворе стояли длинные столы, ломившиеся от яств и вин, текилы и крепкого темного пива, сваренного в деревне. Едва начали сгущаться сумерки, зажглись сотни свечей и фонариков. Шумное празднество продолжалось еще долго после того, как новобрачная скрылась в доме. Янси, выпивший несколько стаканов текилы, остался принимать поздравления. В прохладном ночном воздухе еще долго слышались звон гитар и треск кастаньет.
      Сара пришла в свои новые апартаменты. Мария с улыбкой проводила ее в ту часть дома, где ей теперь предстоит жить с Янси. Служанка пребывала в полной уверенности, что молодому захочется поскорее присоединиться к супруге, к тому же она намеревалась побыстрее вернуться за праздничный стол.
      Она быстро раздела сеньору и помогла ей надеть ночную рубашку из нежного белого муслина. Воротник рубашки украшали затейливые кружева, а подол - бледно-желтые бутоны роз. На кровать был кинут роскошный пеньюар. Сара позволила служанке надеть его на себя. Когда черноглазая мексиканка с лукавой улыбкой взяла ее за руку, Сара подумала, что она отведет ее в спальню мужа. Однако Мария подвела девушку к широкой двери, за которой располагался уютный маленький дворик, окруженный высокими стенами. Ночной воздух, дворика был наполнен благоуханием жасмина, цветущих апельсинов и роз. Посреди стоял железный столик со стульями, рядом виднелась тележка с несколькими блюдами, накрытыми крышками. В центре стола возвышалась ваза с огромными белыми розами, тут же тускло поблескивал серебряный канделябр со свечами. Сара взглянула на заставленный хрусталем, хрупким фарфором и старинным серебром столик, и к ее горлу подкатил ком.
      Дворик был поистине романтически прекрасен, его красоту лишь подчеркивало доносившееся сюда негромкое бренчание гитар. Сара в который раз задень пожалела, что радостное настроение и ожидание необыкновенного праздника, с которыми она проснулась утром, безвозвратно исчезли.
      - Очень красиво, si? - озабоченно поинтересовалась Мария. В ее преданных глазах промелькнула тревога после того, как она не дождалась никакой реакции от Сары. - Мы с mi madre приготовили вам с сеньором Янси маленький сюрприз Мы хотели удивить вас.
      Сара откашлялась и пробормотала:
      - Замечательный сюрприз, Мария! Вы с матерью так добры и внимательны к нам! Я не сомневаюсь, что мой м.., муж тоже поблагодарит вас.
      - А мне кажется, что сеньор Янси ничего даже не заметит, - со смехом покачала головой служанка. - Как можно что-то замечать, если вас ждет красавица жена!.. А сейчас мне лучше уйти. Не хочу, чтобы он пришел и застал меня здесь.
      Мария быстро вышла из комнаты, и Сара осталась наедине со своими грустными мыслями. "Как же так получилось, что все мигом так омрачилось?" с горечью спросила она себя. Ей казалось, что с первого же момента их встречи с Янси Кантреллом она вынуждена преодолевать одно препятствие за другим! Вновь и вновь девушка придумывала объяснения его вызывающему поведению, убеждала себя в том, что люди, говорящие о нем плохо, ошибаются, что они толком не знают его характера и не понимают мотивов поступков. Но сейчас ей было очень трудно заставить себя поверить в то, что Энн заранее подстроила сцену благодарности в своей комнате. Конечно, миссис Шеллдрейк была непревзойденным мастером интриг, а Сара - робкой и неопытной девушкой, но...
      С тяжелым вздохом Сара отвернулась от празднично накрытого и сверкающего хрусталем стола и запретила себе думать о том, что причинило ей такую боль. Она вышла из дворика и направилась к себе с намерением лечь спать. Вдруг дверь распахнулась, и она увидела на пороге Янси.
      Сара ошеломленно воззрилась на супруга. Да, Янси Кантрелл был ослепительно красив. Перед таким мужчиной не устояло бы сердце даже самой неприступной женщины, подумала Сара. Он стоял, прислонившись к двери, и пристально смотрел на жену, как бы сокращая разделяющее их пространство.
      Его черные волосы живописно растрепались, один локон упал на лоб, золотисто-карие глаза блестели. Сердце Сары, которое упрямо отказывалось прислушиваться к доводам разума, забилось быстрее. Янси только что встал из-за стола и еще не успел переодеться. На нем были короткая черная куртка, отделанная кружевами и золотым шитьем, черные бархатные штаны и начищенные до блеска сапоги. Штаны украшали кружева и крошечные золотые колокольчики. Картину завершал алый шелковый пояс, перепоясывающий тонкую талию. Его свадебный костюм, который сидел на нем как влитой, был великолепен и выгодно подчеркивал его стройную фигуру и длинные мускулистые ноги.
      Золотисто-карие глаза Янси сверкнули. Он оторвался от двери и с грацией сильной и гибкой пантеры неторопливо двинулся к Саре. Мелодичный звон маленьких колокольчиков сопровождал каждый его шаг. Он остановился перед супругой, и в комнате воцарилась оглушительная тишина.
      Сара старалась не смотреть на мужа, опасаясь, что не выдержит его почти осязаемой мужской притягательности, которая так и била через край. Она упрямо смотрела куда-то поверх его левого плеча. Сара ненавидела его, но еще сильнее ненавидела себя за предательскую легкую дрожь возбуждения, пронзившую ее тело в то самое мгновение, когда она увидела его в дверях.
      Сара так сосредоточилась на том, чтобы не смотреть на Янси, что, когда он взял ее за подбородок и приподнял лицо, испуганно вздрогнула от неожиданности и пристально посмотрела ему в глаза. Там бушевал огонь страсти. Ее соски вдруг затвердели и набухли, лицо залил густой румянец. Янси Кантрелл с улыбкой посмотрел на ее хмурое лицо. Он был готов к такому приему.
      - Хотелось бы мне знать, - вкрадчиво начал он слегка заплетающимся от выпитой текилы языком, - что я сделал такого, чтобы вызвать неудовольствие моей жены сразу же после свадьбы?
      Глаза Сары угрожающе сверкнули.
      - Я не хотела выходить за тебя замуж! - выдавши она. - Ты вынудил меня стать твоей женой, но не рассчитывай, что я буду прыгать от радости!
      Янси сурово поджал губы, улыбка медленно сошла с его лица. Он крепче обхватил подбородок девушки пальцами и произнес, слегка растягивая слова:
      - Мне жаль, что ты так относишься к нашему браку, милая, но до тех пор, пока ты будешь находиться в моей постели, по крайней мере один из нас будет рад и счастлив!
      - Какой же ты все-таки негодяй! - Гнев, вызванный предательством любимого человека, вырвался наружу, и для убедительности своих слов Сара влепила ему звонкую пощечину.
      Звук пощечины эхом заметался по комнате. - Я ненавижу тебя! Я не хочу быть в твоей постели!
      Сара сама не ожидала от себя такого всплеска эмоций.
      Дрожа от гнева, она зло смотрела на мужа. Выражение его красивого смуглого лица не предвещало ничего хорошего, и, испугавшись, она непроизвольно сделала шаг назад, собираясь обратиться в бегство.
      Однако ее попытка сбежать оказалась тщетной.
      Она едва начала отворачиваться от Янси, когда его длинная рука, быстрая, как молния, обхватила ее талию. Не успела Сара и глазом моргнуть, как уже находилась в его объятиях и с ужасом обнаружила, что он возбужден, что его плоть тверда, как сталь.
      Глаза Янси, горячие, словно расплавленное золото, впились в испуганные глаза Сары.
      - О да, моя дорогая Сара, неужели ты рассчитывала, что твое нежелание исполнять супружеские обязанности застанет меня врасплох? Неужели ты не видела, что я ждал этого мгновения с той самой минуты, как мы вышли из деревенской церкви? Если хочешь знать, я уже не один месяц рисовал в своем воображении нашу первую брачную ночь. - И он продолжал с угрюмой улыбкой:
      - И неужели ты думаешь, что после всех препятствий, которые мне пришлось преодолеть на пути к венцу, я соглашусь отказаться от того, что теперь принадлежит мне по праву?
      Сара изо всех сил старалась вырваться из его объятий, но понимала всю тщетность своих усилий.
      - Я не хочу тебя! - вне себя от ярости выкрикнула она. - Я тебя ненавижу! Немедленно отпусти меня!
      Янси рассмеялся, но в его смехе слышались горькие нотки.
      - Боюсь, это невозможно, моя милая. Ведь теперь ты моя жена!.. Что же касается того, что ты меня не хочешь... - Он опять невесело улыбнулся. Поверь мне, chica, скоро ты захочешь меня! Я тебе это обещаю.
      Сара увидела подтверждение обещания в его глазах, но не прекратила попыток вырваться. Одной рукой Янси крепко прижимал ее к себе, другой схватил за подбородок, заставляя успокоиться, и впился в губы страстным поцелуем.
      Его губы пахли табаком и текилой. Казалось, Янси даже не замечает ее отчаянных усилий освободиться. Его губы и язык брали у нее то, что он хотел. Все его внимание было сосредоточено на том, чтобы получить от поцелуя побольше удовольствия, чтобы проверить, какие сокровища скрываются за ее сладкими манящими губами. Ничто в жизни не возбуждало Янси так сильно, как запах Сары, ее опьяняющий вкус.
      Молодая женщина отчаянно боролась с предательскими чувствами, которые так яростно проснулись к жизни внутри нее. Она сопротивлялась магии, которую он на нее насылал. Она не хотела, чтобы глубоко в животе вновь зародился поток горячего всепоглощающего желания, которое потом промчится через все ее тело. Не хотела, чтобы в груди бешено колотилось сердце, не хотела испытывать ноющую боль в набухших грудях, которым хотелось, чтобы к ним прикоснулся его язык. Сара не хотела вновь отдаваться во власть всех этих пленительных ощущений. Сейчас она желала только одного - ненавидеть его. Но, о Господи!.. Как же трудно было ненавидеть Янси, когда он прижимался к ней своим длинным твердым телом, когда ее гордая плоть, упрямо отказывающаяся слушать голос рассудка, таяла и сливалась с его плотью, когда его голодные губы касались ее губ, а язык метался в поисках ее языка. Воспоминания о вспышке страсти прошлой ночью, понимание того, что он может подарить ей неземное наслаждение, делали эту борьбу бесполезной и заранее обреченной на неудачу.
      Сара чувствовала, что тонет, погибает... Ее молодое здоровое тело жадно отвечало на ласки мужа.
      Наконец Саре удалось собрать все силы и вырваться от него. И теперь она смотрела на Янси, учащенно дыша. Она понимала, что глаза выдают ее, что в них он читает ее тайное желание.
      Как человек, пробуждающийся от тяжелого наркотического сна, Янси Кантрелл не отрываясь смотрел на жену. Долго длился поединок их глаз. Не говоря ни слова, Янси с тихим вздохом начал медленно раздеваться. Сара задрожала. Грациозными, без всякой суеты движениями он снял с себя сапоги, отбросил в сторону короткую куртку и, расстегнув белую рубашку, вытянул ее из алого пояса и брюк. Сейчас он был похож на огромную пантеру с гривой черных волос. А его немигающий взгляд все так же был прикован к Саре. Ее сердце билось с такой яростной силой, что она испугалась, как бы оно не выскочило из груди.
      - Ты уверена, - вкрадчиво спросил Кантрелл, - что это должно произойти именно так?
      Сара кивнула, хотя и не понимала, к чему он клонит.
      Тихо вздохнув, Янси стремительно бросился на нее. Девушка испуганно вскрикнула и попыталась скрыться в своей комнате, но он быстро догнал ее и больно обхватил сильными руками. Потом поднял в воздух легкое извивающееся тело и перебросил его через плечо.
      Сара изо всех сил колотила кулаками по широкой мускулистой спине Янси и яростно пинала его ногами, но он не обращал на нее никакого внимания. Оказавшись у постели, он бросил ее на пуховую перину, а сам стал лихорадочно стаскивать с себя рубашку. От страха и вдруг вспыхнувшего желания у Сары перехватило дыхание. Янси сдернул с себя алый пояс брюк и бросился на кровать. Только тогда девушка очнулась от оцепенения и попыталась откатиться в сторону.
      Янси прохрипел какое-то ругательство и грубо схватил ее за талию. Сара сопротивлялась. Но силы были слишком неравны, и поэтому борьба продолжалась недолго. Не прошло и минуты, как руки девушки были связаны алым шелковым поясом и крепко привязаны к изголовью кровати красного дерева. В комнате слышно было лишь тяжелое дыхание. От борьбы волосы Янси еще больше растрепались, обнаженная мускулистая грудь, покрытая черными волосами, часто вздымалась.
      Зажав женщину между бедер, он сел на нее верхом. Пеньюар и сорочка на Саре сбились, и ее длинные стройные ноги обнажились. С трепещущей грудью, разметавшимися по подушке волосами, она яростно смотрела на смуглое лицо мужа.
      Янси Кантрелл долго не мог оторвать зачарованного взгляда от ее ритмично вздымающейся груди. Сара прекрасно понимала, что находится в его власти и не может противостоять. Ей было стыдно признаться даже самой себе, что бурное сражение и беспомощность сильно возбудили ее.
      Понимание, что он может сделать с ней все, что захочет, только подливало масла в огонь желания. Даже шелковый пояс, связывающий ее запястья, не столько пугал, сколько возбуждал. Сара изумленно спросила себя, как и когда она превратилась в такую испорченную женщину. Нет, она не виновата, горестно подумала она, во всем виноват он, Янси.
      Это он сделал ее такой, и она ненавидит его за это!
      Ненавидит! Ненавидит!
      Словно прочитав ее мысли, Янси Кантрелл хмуро ухмыльнулся и медленно лег на нее сверху. Потом, как бы дразня, провел губами по губам Сары и прошептал ей в рот:
      - А сейчас, моя дорогая женушка, я докажу тебе, что ты совсем не знаешь, о чем говоришь, когда утверждаешь, будто не хочешь меня!
      Сара забормотала что-то, но Кантрелл заставил ее замолчать долгим страстным поцелуем. Он хотел, чтобы она ответила на него. Бежали секунды, но Сара упрямо отказывалась отвечать на сладкий зов, на мучительную пытку, которой подвергал ее его язык, и изо всех сил продолжала борьбу с неумолимо растущим желанием. Янси уже был готов смириться с неудачей, но вдруг ее губы потеряли упругость, а язык стал сначала робко, а потом все требовательнее отвечать на толчки его языка.
      Кантрелл весь задрожал от ликования. Она его жена! Его женщина! Сейчас он был уверен, что она сама поймет это намного раньше, чем кончится эта ночь.
      Не собираясь развязывать Сару, Янси продолжал осыпать ее страстными поцелуями, нежно гладить лицо и прижиматься к ней всем телом. Сара беспомощно отвечала на его ласки, как весенний цветок отвечает лучам солнца. Рот Сары отчаянно искал его губы, когда они скользили по ее щеке или нежно пощипывали мочку уха. Она чувствовала горячее дыхание Янси.
      Нестерпимо сладкое обещание, которое таили ее губы, заставило его вернуться ко рту, и он опять крепко прижался к ее губам, вонзив жадный язык в сладкую мякоть ее рта.
      Скоро одних поцелуев стало мало Янси, и он крепко прижал ее к себе. И когда Сара выгнулась, предлагая ему всю себя, из глубины его горла вырвался хриплый стон. Она уже перестала сопротивляться и полностью отдалась во власть желанию своего тела. Сара уже забыла, почему так долго и упрямо отвергала его. Сейчас она не сомневалась, что нет на свете ничего приятнее этих ласк. Ее губы изголодались по его поцелуям, руки и ноги тосковали по его рукам, ее тело жадно требовало, чтобы он поскорее овладел им.
      Тихий шорох подсказал Янси, что это тонкая ткань ночной рубашки Сары трется о его обнаженную грудь.
      Он сел и уставился на желтые бутоны роз, прячущие от его глаз то, что он больше всего хотел видеть. Его руки быстро нашли воротник рубашки, и через секунду в ночной тишине послышался громкий треск разрываемого муслина. Янси отбросил в стороны концы сорочки - с радостной улыбкой, с бешено стучащим сердцем он любовался роскошным белым телом, еще несколько секунд назад скрытым от его жадного взора.
      Янси смотрел на стройное девичье тело, пожирал его с тем же восторгом, какой испытывает умирающий от голода путник, увидевший в пустыне, в мареве миража, заставленные яствами и напитками столы. Томимый голодом и жаждой любви, он нагнул голову и с беспредельной нежностью легонько укусил соблазнительно торчащий розовый сосок. Никогда в жизни ему не доводилось пробовать ничего вкуснее, подумал он и осторожно обхватил сосок зубами.
      Потрясенная своей беспомощностью и глубиной желания, Сара тихо застонала. Когда его губы и зубы коснулись соска, ее тело охватили неописуемые словами ликование и восторг.
      Он нежно посасывал требовательную девичью плоть, а она, позабыв обо всем на свете, неистово извивалась, удерживаемая путами, ей хотелось приласкать его и возбудить так же, как он возбудил ее.
      По животу разлилась мучительно сладкая боль. Скоро она выросла до таких размеров, что единственной мыслью Сары стало желание поскорее унять ее. Она сгорала от желания, мучительно ноющий треугольник между ее ног взмок и пульсировал в тоске по невыразимому наслаждению, которое может подарить твердая мужская плоть.
      Но Янси не торопился овладеть ею. Он продолжал неторопливо ласкать Сару, время от времени возвращаясь к ее рту и как бы желая подбросить еще дров в огонь, бушующий в них обоих. Его теплые руки лениво ласкали тело Сары, нежно гладили все его впадины и возвышенности. Он испытывал огромное наслаждение от одного прикосновения к ее роскошному телу и упивался головокружительными ощущениями, когда его пальцы скользили по шелковистой коже, ненадолго задерживались в самых соблазнительных и волнующих местах, ласкали и гладили их.
      Сара с трудом терпела эту мучительную пытку. Ее сводили с ума сладкие ласки Янси, нежные прикосновения его знающих рук и понимание того, что она не может удовлетворить свое желание дотронуться до него. Единственное, что она могла сейчас сделать, это осыпать его лицо голодными поцелуями, когда он возвращался к ее рту. Алый шелковый пояс, все еще связывающий ее руки, не позволял ей того, что проделывал он с неумолимо возрастающей смелостью и страстью.
      Когда его губы двинулись вниз, со жгучей неторопливостью заскользив по ее груди, и, очутившись на животе, продолжили свое путешествие дальше, от острых ощущений у Сары перехватило дыхание. Она вся напряглась в ошеломленном удивлении, отказываясь поверить, что его губы пробрались так далеко вниз. Девушка затаила дыхание, вопрошая себя: что же дальше? Она замерла, когда Янси прижался открытым ртом к низу ее живота. Его язык нежно ласкал горячую влажную плоть, а руки обхватили бедра и несмотря на короткое, но яростное сопротивление легко раздвинули их. Он нагнул голову и зарылся губами в тугих маленьких колечках волос, темнеющих между ее ногами.
      Тихий возглас изумления и восторга вырвался из горла Сары, когда горячий язык Янси наконец дотронулся до чувствительного бугорка Она никогда не думала.., она даже представить себе такого не могла... Эротические ощущения, вызываемые его опытными губами и языком, оказались настолько сильными и мучительно-сладкими, что она вся напряглась и вскрикнула от восхитительного наслаждения, охватившего все ее существо.
      Находясь в плену своих плотских желаний, Янси едва различал негромкие звуки, которые издавала Сара, беспомощно извивающаяся на кровати. "Какая же она восхитительная! - думал он. - Нет слов, чтобы описать ее сладость!" Он упивался ее особым ароматом и вкусом, наслаждался пиром чудесной плоти.
      Его язык, не ведающий никаких моральных устоев и границ, гладил и ласкал нежную кожу в самом центре женственности Сары, доставляя ей нестерпимо острое наслаждение.
      Сара начала тонуть в фантастических по остроте ощущениях и мечтах. Из ее груди вырывалось хриплое прерывистое дыхание, она яростно металась под ласками его наглых губ и языка. Несведущая в плотских удовольствиях, девушка догадывалась, что приближается кульминация, что скоро она вознесется на самую вершину этого небывалого наслаждения. У нее вновь закружилась голова. Все ее тело напряглось, по нему разлилось неизведанное по силе и глубине блаженство. Такою удовольствия она не испытывала еще никогда в жизни. Сара, вся задрожав, громко вскрикнула.
      Когда она постепенно начала приходить в себя, то обнаружила, что снова лежит в объятиях Янси. Его губы нежно ласкали шелковистые волосы у ее виска. После того как экстаз прошел и отголоски его взрывов постепенно стихли, она вернулась к реальности. Только сейчас до нее стало доходить, что происходит. Ее руки оставались по-прежнему связанными. Янси, конечно же, сейчас просто посмеивается над ней и ее брошенными сгоряча словами, что она не хочет его! Он всегда добивался своего, выходил победителем из любого сражения или испытания, с горечью подумала девушка. Всегда!
      Когда она вспомнила о том, как он овладел ею, о том, как она отвечала на его потрясающие по своей распущенности ласки, ее охватило чувство унижения. Щеки залила горячая краска стыда. А когда Сара увидела, что он все еще не разделся и лежит рядом с ней в брюках, ей стало еще обиднее. С помощью постыдных ласк он заставил ее потерять голову от страсти и желания и при этом даже не удосужился снять штаны.
      Мысль об этом показалась ей особенно неприятной после того, как она вспомнила, что сама лежит нагая. И ей захотелось отодвинуться от него, спрятать свою наготу.
      - Ну что ж, ты доказал то, что хотел... - тяжело вздохнула Сара. - А теперь, пожалуйста, развяжи меня!
      Янси слегка пошевелился и, приподнявшись на локте, пристально посмотрел на ее несчастное лицо.
      - Значит, по-твоему, я доказал то, что хотел, и больше ничего? невозмутимо спросил он.
      Стараясь не встречаться с ним взглядом, Сара кивнула.
      - Пожалуйста, отпусти меня. Я хочу пойти сейчас к себе.
      - Сара, я ничего не доказывал, - с печальным вздохом признался Янси Кантрелл. - Ну разве только то, что могу доставить тебе удовольствие.
      - Нет, - покачала головой Сара. - Ты сказал, что заставишь меня хотеть тебя, и сдержал свое слово. Видишь, я призналась в том, что хочу тебя. Ты опять взял верх... А сейчас развяжи мне, пожалуйста, руки.
      - Нет, - каким-то изменившимся голосом возразил Янси и накрыл ладонями ее груди. - Я никогда не отпущу тебя! - Он нагнулся и, почти касаясь ее губ, горячо прошептал:
      - Запомни, никогда!
      - Неужели ты намерен всю жизнь держать меня привязанной к своей кровати?! - в ярости вскричала Сара, не сводя с него полных горечи зеленых глаз. - Тебе хочется сделать меня своей рабыней, которая будет бессловесно служить твоей омерзительной похоти?
      - Нет, дорогая, - улыбнулся Кантрелл, - хотя должен признаться, в твоих словах немало дельного! - Он откатился на край кровати, встал и принялся неторопливо стягивать брюки. - Я не намерен всю жизнь держать тебя привязанной к изголовью кровати, - с улыбкой объяснил Янси. - Я хочу заниматься любовью со своей законной женой, но если это единственный способ добиться ее согласия, то мне придется прибегать к помощи веревок.
      И хотя в груди Сары клокотала ярость, тем не менее она не могла оторвать восхищенного взгляда от его прекрасного тела: широких плеч, плоского живота, сильных и стройных ног.., и в особенности от огромной возбужденной мужской плоти! Сара проглотила подступивший к горлу ком и печально подумала: о Господи, какой же он красивый! Высокомерен и нагл, как язычник, и такой же потрясающе красивый и желанный! И ведь она любит его! И в то же время - ненавидит! А еще ей хочется...
      Янси подошел к кровати и вновь улегся рядом. Потом встал на колени и навис над женщиной. Его твердая широкая грудь слегка прошлась по ее соскам, и они тут же напряглись и набухли от жгучего удовольствия. Он взял ее за руки и принялся осыпать маленькими дразнящими поцелуями уголки губ.
      - Полчаса назад я просто показал тебе, какое могу подарить наслаждение, - хрипло сказал он. - Сейчас же покажу, как сильно ты меня хочешь.
      Всю долгую ночь, показавшуюся Саре бесконечной, Янси Кантрелл выполнял это обещание. Он медленно ласкал жену, не позволяя ей дать окончательный выход своей страсти. Эта мучительно-сладкая пытка длилась до тех пор, пока Сара не сдавалась и не забывала обо всяких правилах приличия. Он ласкал ее до той минуты, пока она не начинала умолять его овладеть ею. И только после этого он глубоко входил в нее и давал выход не только своей, но и ее страсти.
      Это была волшебная ночь, - для Сары перестало существовать время. Она даже не запомнила, когда он развязал ей руки. Неожиданно девушка обнаружила, что ее руки наконец свободны и могут делать все, что хотят. Сейчас она могла запустить пальцы в густые черные кудри Янси, могла крепко обнять его за шею, могла взлететь вместе с ним на небеса и вновь опуститься на землю. Кантрелл освободил ее, но к тому времени, когда он сделал это, свобода потеряла для Сары какое-либо значение. Сейчас она сама не хотела уходить от Янси.
      Глава 18
      Как и утром в день свадьбы, Сара проснулась в кровати Янси, только на следующий после свадьбы день она проснулась значительно позже. Другим отличием от того утра было отсутствие ожидания чуда. Вместо ожидания чуда Сару наполняла непонятная смесь покоя, смущения, надежды и покорности судьбе. Первые два ощущения объяснялись довольно легко. Янси, призналась она себе, сладко потягиваясь в кровати, наверняка был самым изобретательным и потрясающим любовником на земле, пусть даже его возмутительно наглые требования и ласки шокировали ее и заставляли густо краснеть! Губы девушки по-кошачьи изогнулись в улыбке. Она могла его ненавидеть, но не смогла бы отрицать того, что Янси Кантрелл подарил ей такую брачную ночь, которая наверняка запомнится на всю жизнь. Она будет помнить ее до конца своих дней, не желая забыть ни мгновения...
      Сара могла объяснить и чувство покорности. Какое иное чувство можно испытывать в ее положении? Она страстно любила мужчину, который заставил ее выйти за него замуж и который овладел ею против ее воли. Трудно было спорить и с тем, что Янси обладал над ней какой-то необъяснимой, таинственной властью. Порой Саре даже казалось, что он злой волшебник, черный маг. Стоило ему дотронуться до нее, и мгновенно исчезали куда-то рассудок, логика, способность здраво оценивать поступки - исчезали, как ослепительная вспышка молнии в грозу!
      Но откуда взялось чувство надежды - этого Сара не знала.
      Девушка села в кровати и поморщилась от легкой боли.
      Янси, требовательный любовник, прошлой ночью не был с ней изысканно вежлив. Ее глаза засветились теплом. Нет, это было не просто тепло, а скорее возбуждение. Да, самое настоящее возбуждение, откровенно плотское желание. В Янси было что-то непостижимое, в нем пряталась какая-то фантастическая мужская сила. Она лишь в малой доле проявлялась в сладости поцелуев, которыми он ее осыпал. Зато всякий раз, когда он с ликующим восклицанием изливал в нее самого себя, орошая ее жаждущее тело, в нем ощущалась вибрация какой-то дикой природной мощи. Вот это, пожалуй, и вселяло в нее надежду. По крайней мере Сара очень хотела надеяться, что в те краткие мгновения, когда он терял над собой контроль, открывались его самые сокровенные мысли, и возможно, их брак был заключен не только ради появления на свет ребенка - наследника "Дома голубки"! Может быть, все-таки Янси любит ее.., именно ее, ну хотя бы капельку, хотя бы чуть-чуть?
      Сара поняла, что если вдруг взяться раскладывать характер своего невыносимого супруга по полочкам, чтобы понять его, то ей придется навсегда остаться в постели. Она встала и подняла с пола свою разорванную Янси сорочку. Быстрыми шагами она направилась к себе, нашла в шкафу ситцевый халатик, надела его и туго перетянула пояском талию.
      Затем она вызвала Марию.
      Служанка появилась через несколько минут. В глубине ее красивых черных глаз плясали веселые чертики. Мария принес га серебряный поднос, заставленный разнообразной фарфоровой посудой. Низко поклонившись и кивнув на поднос, Мария сказала.
      - Сегодня прелестное утро. Не хотите ли позавтракать на улице? Si?
      Сара с улыбкой кивнула. Идея позавтракать на улице пришлась ей по душе. Когда они прошли комнату Янси и вышли во внутренний дворик, скрытый от посторонних глаз высокими стенами, Сара увидела на столе нетронутую еду и напитки, приготовленные накануне Марией и ее матерью, и покраснела от стыда.
      Однако Мария совершенно спокойно отнеслась к тому, что ее труды пропали даром.
      - Вот вам и сеньор Янси! - рассмеялась черноглазая служанка. - Что я вам вчера говорила? Помните? Что он даже не заметит наш маленький сюрприз. Ну и кто был прав? - Она бросила на Сару лукавый взгляд и спросила: