Ширли БАСБИ
      ТОЛЬКО РАДИ ЛЮБВИ
      Перевод с английского А.Ю. Хамидулиной
      Анонс
      Только по любви готова молоденькая вдова Софи Марлоу, познавшая все ужасы безрадостного брака по расчету, пойти под венец вновь.
      Только во имя мести готов циничный любимец женщин виконт Айвес Харрингтон расстаться с беспутной холостяцкой жизнью.
      Только во спасение от верной гибели обменялись эти двое брачными обетами - и под прикрытием фиктивного брака окунулись в водоворот опасных интриг. Но однажды холодная игра превращается в реальность. В реальность настоящей любви - чувственной, нежной, всепоглощающей. Ибо только ЛЮБОВЬ может подарить Софи и Айвесу счастье.
      Пролог
      Англия, Нортумберленд, февраль 1805 года
      Леди Марлоу так и не поняла, что разбудило ее. Она вдруг проснулась и прислушалась к тому, как тревожно колотится сердце. Софи тихо лежала в своей постели Может быть, ее разбудили сильный порыв ветра и начавшаяся гроза?
      В слабом мерцании едва тлевшего в камине огня можно было разглядеть комнату. Все было на месте. Неужели снова приснился ночной кошмар?
      Снизу донесся пьяный хохот. Это гости ее мужа упились и развлекаются со служанками, если тем не хватило благоразумия запереться в своих комнатах. Правда, маркиз не нанимал для работы по дому добродетельных. Каждая женщина, которая собиралась прислуживать в доме маркиза Марлоу, прекрасно знала, на что шла, поскольку о его нравах было известно во всем Нортумберленде. Впрочем, как в Лондоне, с презрением подумала Софи.
      Решив, что размышления о пороках мужа не развеселят ее, Софи уже была готова снова заснуть, когда услышала тихое царапанье у своей двери. Сон мгновенно исчез.
      Она села в кровати и нащупала заряженный пистолет, который всегда держала под рукой. Может, это Саймон решил исполнить свои супружеские обязанности? Или кто-то из его мерзких приятелей - наверное. Гримшоу или Маркетт - напились до такой степени, что решили попытать удачу и в ее спальне?
      Софи накинула халат, быстро зажгла свечу и, сжимая в руке пистолет, посмотрела на массивную дверь. Блестящая круглая ручка дергалась в разные стороны. Холодная улыбка скривила губы леди Марлоу. Похоже, у нее непрошеный гость.
      И далеко не первый. За три года, что прошли с того дня, когда она вышла замуж за Саймона, Софи научилась защищаться не только от своего мужа, но и от его дружков. Она очень изменилась, пройдя долгий и трудный путь от невинной мечтательной девушки, в семнадцать лет польщенной вниманием взрослого мужчины.
      "Какая же я тогда была глупая маленькая гусыня!" - с горечью признала Софи. Она поставила подсвечник на маленький столик и сделала глубокий вдох. Затем отперла дверь и широко распахнула ее.
      Хотя годы беспутной и развратной жизни наложили свой отпечаток, Саймон Марлоу все еще оставался привлекательным мужчиной: черные волосы были густыми и блестящими, кожа оставалась гладкой, а тело крепким и стройным для его сорока трех лет. Но годы беспробудного пьянства сделали его глаза пустыми и безжизненными. Животный блеск в них пропал в то самое мгновение, как Софи подняла пистолет и прицелилась ему в сердце.
      - Разве ты забыл, дорогой мой муж? - тихо спросила она. - Еще год назад я сказала тебе, что больше не потерплю твоих оскорблений. И ни один из твоих поступков с того дня не изменил моего решения. Ты больше никогда не поднимешь на меня руку и не оскорбишь. Если ты попытаешься прорваться в мою спальню, я пристрелю тебя.
      - Маленькая надменная сучка! Ты моя жена и не можешь отвергать меня! Как ты смеешь угрожать мне?
      Его лицо стало страшным от гнева. Но Софи только улыбнулась.
      - Смею. Я скорее предпочту умереть, чем вытерпеть еще одну ночь твоего насилия и отвратительной похоти. Ты потерял всякие права на меня, после того как взял невинную девушку, которая, наверное, даже любила тебя, и изнасиловал ее.
      - Я не насиловал тебя! - огрызнулся Саймон. - Ты стала моей женой. Это было мое право.
      - Ах, прости меня, я, видимо, ошиблась. Это было не совсем насилие. Но у тебя не нашлось ни доброты, ни нежности, ни понимания моего невинного состояния. Мы едва успели покинуть дом моей матери, как ты набросился на меня, словно дикий зверь, и изнасиловал на сиденье своего экипажа, не обращая внимания на мои крики от боли. Увы, твои методы не изменились за прошедшие годы. Ты жестоко обращался, насиловал и, не удовлетворяясь только этим, избивал и презирал меня. Ты приводишь в этот дом негодяев и мерзавцев и думаешь, что я буду в восторге от их наглого поведения. Они оскорбляют меня одним только своим присутствием, и тебя не волнует, когда они пристают ко мне с непристойностями. Неужели ты и в самом деле считаешь, что мне приятно видеть, как твои приятели напиваются и открыто развлекаются со своими шлюхами?
      - Ах ты, маленькая благоразумная сучка! - прорычал Саймон. - Думаешь, так высоко вознеслась над нами, простыми смертными? Обвиняешь меня в том, что я оскорбляю тебя. А сама? Ты должна дать мне наследника, но отказываешь мне в моих правах. Ты нарушила свои клятвы.
      Софи покачала головой.
      - Я ничего не должна тебе. Ты унижал меня, развлекаясь передо мной со своими любовницами. Почти год я терпеливо сносила твои грубости, пока не решила, что скорее умру, чем позволю тебе прикоснуться ко мне.
      Саймон сжал кулаки, и только нацеленный на него пистолет удержал от того, чтобы не пустить их в ход.
      - Наглая шлюха! Когда-нибудь ты пожалеешь об этом.
      Посмотрим, как ты заговоришь, когда при тебе не будет оружия.
      - Не стоит рассчитывать на это, дорогой муженек. Мы с пистолетом стали закадычными друзьями. Даже во время твоих частых отлучек он всегда у меня под рукой.
      Просторный холл был погружен в темноту. Только частые вспышки молнии высвечивали стоящие вдоль стены кресла. Неяркая колеблющаяся свеча из комнаты освещала Софи, усиливая золотистый блеск ее светлых волос и подчеркивая мягкие изгибы стройного тела.
      Глаза Саймона с ненасытной жадностью остановились на ее груди. Слепая страсть мгновенно овладела им, и Саймон прищурился, оценивая свои шансы овладеть женой прямо сейчас.
      Софи читала его мысли так ясно, словно он произносил их вслух.
      - Не советую тебе делать этого, Саймон. Я застрелю тебя, и без сожаления.
      - Не верю! Ты не выстрелишь в меня.
      Софи нажала на спусковой крючок. Раздался громкий хлопок, и в воздухе разлился запах пороха. Саймон с ужасом смотрел на аккуратное отверстие, которое появилось в его сюртуке.
      - Ты прострелила мне плечо!
      - Нет, я только испортила твой сюртук. Если бы я хотела попасть в тебя, то уж не промахнулась бы. - Софи мрачно улыбнулась. - Я с толком использовала твои частые и длительные отъезды и теперь прекрасно обращаюсь с пистолетом. Хочешь еще раз убедиться?
      Саймон предусмотрительно отступил назад, зная, что в пистолете осталась еще одна пуля. Неожиданно в его глазах мелькнул коварный блеск.
      - Не будь глупцом. Я знаю, что у меня осталась только одна пуля, и не собираюсь тратить ее впустую: если я выстрелю еще раз, то убью тебя.
      - Саймон! - раздался голос снизу. - Слушай, Саймон, ты где? Нам показалось, что раздался выстрел.
      Бросив на жену полный ненависти взгляд, Саймон перегнулся через перила лестницы и посмотрел вниз. Заметив стоявшего там высокого светловолосого джентльмена и небольшого толстяка рядом с ним, он подтвердил:
      - Твоя сумасшедшая племянница только что пыталась застрелить меня.
      Светловолосый джентльмен, барон Эдвард Сковилль, который доводился дядей Софи, обворожительно улыбнулся. Он слегка покачнулся, осоловело уставился на своего приятеля, сэра Артура Беллингема, и пробормотал:
      - Я же говорил тебе, что она с характером, помнишь?
      - С характером? Да ты идиот, Сковилль! - взвился Марлоу. - Это проклятая ведьма! Я намерен развестись с ней.
      - О, пожалуйста! Ты же знаешь, я хочу этого больше всего на свете, подхватила Софи.
      - Заткнись! Тебя не спрашивают! - хрипло прорычал Саймон и, посмотрев вниз на Эдварда и сэра Артура, крикнул:
      - Убирайтесь! Все в порядке. Передайте остальным, что я буду через минуту. И непременно скажите Энни, что я сейчас вернусь.
      - Уходи, Саймон, - устало сказала Софи. - Развлекайся с Энни, со своими приятелями, с кем угодно.
      - Черт побери! Ты единственная, кто может дать мне то, что я хочу, наследника. И отказываешь мне в этой малости. Роди мне наследника, Софи, и, клянусь, я больше ни о чем не попрошу тебя.
      Софи оценивающе посмотрела на маркиза. В октябре ей исполнилось двадцать лет, но три года замужества научили леди Марлоу не верить обещаниям мужчин, особенно словам мужа. Она покачала головой.
      - Никогда.
      Лицо Саймона перекосилось от злобы, и он поднял руку, чтобы ударить жену, как часто делал в прошлом. Софи молча навела на него пистолет. Грязно выругавшись, Саймон резко повернулся и направился к лестнице. Софи в молчании смотрела ему вслед, с трудом веря в то, что одержала победу.
      Раздался страшный раскат грома, и яркая вспышка молнии осветила холл. Казалось, дом содрогнулся до самого основания. Испугавшись, Софи застыла на месте; что-то в глубине холла привлекло ее внимание. Блеск бриллианта? Отраженный от зеркала свет? Прищурившись от ослепительной вспышки, она всмотрелась в мрачную темноту. На миг ей показалось, что к стене прижался какой-то человек. Софи напряженно вглядывалась в непроницаемую мглу, но так ничего и не увидела.
      Уже в спальне, прислонившись к прохладной деревянной двери, которую крепко заперла, Софи почувствовала, что колени стали ватными, а по спине стекает холодный пот.
      Господи, как же найти выход из этого тупика? И не только ради сохранения собственной жизни, но ради благополучия младших брата и сестры.
      Софи с беспокойством подумала о четырнадцатилетнем Маркусе и одиннадцатилетней Фиби, находящихся на попечении совершенно безразличного к ним дяди Эдварда. Ее муж категорически отказался позволить детям жить в доме Марлоу, когда их мать, Джейн, умерла два года назад. Отец, граф Грейсон, погиб во время несчастного случая на охоте через три недели после того, как Софи исполнилось четырнадцать. Тогда ей казалось, что это самое печальное событие, но позже произошли и другие несчастья. Софи сразу же вспомнила смерть матери и свое замужество.
      Спрятав пистолет под подушку, она скинула халат, погасила свечу и скользнула в постель. Глядя прямо перед собой, она размышляла о том, как совершенно одной, без друзей, дальше жить в этом доме, постоянно отражая домогательства Саймона. Будущее казалось мрачным и беспросветным. Утешала лишь надежда на то, что пьянство скоро сведет Саймона в могилу.
      ***
      Мысли Саймона относительно Софи были далеко не добрыми, когда он, с трудом переставляя ноги, шел к лестнице.
      С каким удовольствием он придушил бы ее! Тогда можно будет найти другую жену.
      Размышляя над этим, Саймон вдруг понял, что находится в затруднительном положении. Из-за дурной репутации его без особой охоты принимали в высшем свете. У маркиза были титул и большое состояние, но ни одно из приличных семейств не желало породниться с ним. А Саймон так хотел жениться! Ему под сорок, и ему нужен наследник. Черта с два он позволит каким-то дальним родственникам унаследовать его состояние! И когда Эдвард Сковилль предложил ему в жены племянницу в обмен на уплату своих карточных долгов, Саймон был безмерно рад.
      Софи оказалась подлинным совершенством: молода, невинна, из хорошей семьи, даже имела роскошное поместье, которое переходило к ней после замужества. И к тому же была прелестна - одна из "златовласых Сковиллей". Но лучше всего было то, что они с матерью жили в Корнуэлле и не слышали тех ужасных сплетен, которые повсюду следовали за маркизом Марлоу.
      Саймон нахмурился. По правде говоря, эта глупая гусыня Джейн что-то узнала, но Эдварду удалось провести ее.
      Брат убедил Джейн, что свадьба Софи с его лучшим другом, маркизом, будет прекрасной партией. И Джейн не придется рисковать своим слабым здоровьем, чтобы вывозить дочь в Лондон на сезон, - ведь подходящий жених стоит у порога и готов жениться на ее старшей дочери. Саймон знал, что именно аргумент о слабом здоровье повлиял на решение Джейн дать согласие на этот брак. Она умерла спустя год после их свадьбы.
      Как могло разрушиться все то, что так хорошо складывалось? Черт! Ну, он еще покажет жене. Софи не удастся одурачить его. Поглощенный своими мыслями, Саймон не заметил темной неподвижной фигуры, наблюдавшей за ним. Мужчина стоял там довольно долго, и из своего укрытия в конце холла все видел и слышал.
      Когда хозяин дома подошел к лестнице, мужчина сделал шаг к свету: его правая рука была спрятана за спину.
      - Ты? Зачем ты здесь прячешься? - воскликнул изумленный Саймон.
      - Я думал, что мы могли бы поговорить наедине.
      - Сейчас? Здесь?
      - Почему бы и нет? Ведь именно по этой причине ты пригласил меня на вечеринку, не так ли?
      Саймон снисходительно усмехнулся.
      - Никогда не сомневался в том, что ты умный парень.
      Особенно после того, как мы со Сковиллем начали снабжать тебя сведениями, которые ты пересылал своему хозяину...
      Наполеону.
      - Какой потрясающий вывод! - парировал джентльмен. - Если это правда, тогда я - шпион, а вы с приятелем - предатели.
      Саймон беспечно махнул рукой.
      - Тебе будет нелегко доказать это.
      - Верно. - Гость дружески похлопал Саймона по плечу. - Давай забудем этот непристойный разговор и продолжим пирушку.
      - Вряд ли тебе удастся так легко избавиться от меня...
      Лис, - мрачно усмехнулся маркиз и с издевкой спросил:
      - Или называть на французский манер - Ле Ренар?
      - Похоже, ты действительно хорошо осведомлен о моих делах.
      - Верно, и тебе придется здорово раскошелиться, чтобы я держал рот на замке. - Глаза Саймона торжествующе блеснули. - Я не собираюсь разоблачать тебя, просто шепну словечко-другое, будто ты не тот, за кого себя выдаешь, и твоя репутация будет подмочена. А потом уж потребуется не так много времени, чтобы раскрыть твои связи с Францией.
      - А ты не боишься, что если я буду разоблачен, то станет известно и о твоей неприглядной роли?
      Саймон захохотал.
      - Неужели ты и вправду думаешь, что кто-то поверит, будто джентльмены вроде нас с Эдвардом могли снабжать тебя какой-то информацией? Это полная чушь. Мы известны как дебоширы и пьяницы, но не предатели. Кроме того, за те крохи, что ты нам платил, мы снабжали тебя обычными сплетнями. Зато я обнаружил, что у тебя есть другие, более надежные источники в Англии, которые действительно поставляют тебе секретные данные о передвижениях наших войск. Мне понадобилось довольно много времени, чтобы установить личность Лиса, но теперь я могу раздавить тебя в любой момент.
      - Тогда почему ты не сделал этого?
      - А меня забавляет то, что я держу тебя на крючке и могу вытягивать из тебя золото.
      - Но ты ведь не нуждаешься в деньгах в отличие от лорда Сковилля. Я всегда удивлялся, почему ты предаешь свою страну.
      - Это верно, я не нуждаюсь в деньгах, но всякий раз, когда ты будешь платить мне, ты будешь осознавать мою власть над тобой, - высокомерно изрек маркиз Марлоу и слегка покачнулся. - Я собираюсь здорово позабавиться, глядя на то, как ты будешь извиваться.
      - Неужели? - тихо спросил мужчина, когда Саймон повернулся к нему спиной.
      - Так и будет, - беспечно бросил Саймон, спускаясь на одну ступеньку.
      - Боюсь, теперь ты не оставил мне выбора, как только убить тебя...
      Прежде чем Саймон успел отреагировать, собеседник ударил его по голове кочергой, которую прятал за спиной. Маркиз даже не вскрикнул, покачнулся и полетел вниз.
      Саймон с переломанной шеей неподвижно распластался у подножия лестницы, а его убийца бесшумно скрылся в темноте.
      Проскользнув в свою комнату, что находилась в этом мрачном холле. Лис аккуратно стер кровь с кочерги и поставил ее у камина. Бросив в огонь запятнанную одежду, он бесстрастно наблюдал за тем, как языки пламени охватили материю, уверенный в том, что теперь ничто не вызовет подозрении о его причастности к этой неожиданной смерти Кончину Саймона можно объяснить только несчастным случаем. Рана на голове могла быть получена в результате падения на ступени - ведь нанесенный удар был единственным и хорошо рассчитанным, - и все наверняка решат, что пьяница просто оступился.
      Переведя дух. Лис позволил себе улыбнуться. Все прошло гладко, хотя был момент, заставивший поволноваться: когда Софи долго всматривалась в темноту. Заметила ли она его? Вряд ли. "Но если Софи меня видела, хладнокровно размышлял убийца, - то придется заставить ее замолчать.
      Жаль, конечно".
      Отогнав эту мысль, он удовлетворенно посмотрел на свое отражение в зеркале и аккуратно поправил затейливо завязанный галстук. Рука его замерла - галстучная булавка исчезла. Это было весьма заметное украшение с витиеватым орнаментом и большим кроваво-красным рубином. Такую булавку нечасто увидишь.
      Мужчина торопливо обыскал всю комнату. Где, черт возьми, мог он обронить ее? В холле? Лис перевел дыхание. Даже если рубиновую булавку увидят на лестнице, в этом нет ничего опасного. Но вот если ее найдут под телом Саймона... Нет, не надо даже думать об этом! Все в порядке. Подобная мелочь никак не сможет разоблачить его.
      Однако он уже замешкался. Пора проскользнуть вниз по черному ходу и присоединиться к остальным, пока никто не заметил его отсутствия. Мужчина улыбнулся. Этот Марлоу оказался дураком, рассчитывая, что может перехитрить Ле Ренара. Лис надеялся, что милая Софи оценит его усилия.
      ***
      Она лежала без сна и никак не могла успокоиться после стычки с мужем, когда вдруг услышала звук приглушенного удара, за которым последовал шум, словно с лестницы упало что-то тяжелое. Или кто-то. Софи вскочила. Неужели Саймон?
      Снова накинув халат, она выбежала в холл. Непроницаемая мгла окружила ее. Однако что-то не отпускало Софи.
      Она зажгла свечу, подошла к лестнице и вскрикнула, увидев внизу неподвижного Саймона Мертв? Неужели он был настолько пьян, что споткнулся и упал с лестницы? Софи быстро спустилась вниз и присела возле мужа Она осторожно потрясла его и позвала. Ответа не последовало, да его и не могло быть. В мерцающем свете свечи было видно, что голова повернута под неестественным углом к телу, а густые темные волосы залиты кровью. Не важно, что послужило причиной его смерти - сломанная шея или разбитая о ступени голова, - но Саймон Марлоу был мертв.
      Он больше не будет врываться в ее спальню, и Софи больше никогда не придется встречать его с пистолетом.
      Побледнев, она задрожала и встала Первым желанием было закричать, разбудить прислугу, но вдруг ужасная мысль остановила Софи. Каждому известно о ее ненависти к мужу, и всего несколько минут назад она стреляла в Саймона. Могут подумать, что это она в гневе толкнула его и убила.
      Нет, ее не должны найти здесь. Софи побежала наверх, подальше от мертвого Саймона. Но на середине лестницы остановилась и, приподняв свечу, оглянулась на неподвижное тело, с трудом пытаясь осознать происшедшее: муж умер, и если ее сейчас увидят здесь...
      Пытаясь собраться с мыслями и трезво все обдумать, Софи остановилась наверху и беспомощно осмотрелась. В этот момент колеблющийся огонек свечи неожиданно высветил красную искорку на полу. Она наклонилась. Это оказалась булавка от галстука. Кто-нибудь из джентльменов потерял ее этой ночью, иначе слуги нашли бы булавку и доложили об этом.
      Странный звук - то ли истерический смех, то ли рыдание - вырвался у Софи. Ее муж умер, а она думает о какой-то булавке! Несчастная бросила последний взгляд на Саймона и скрылась в своей комнате.
      Софи без сил упала на стул перед туалетным столиком, бессознательно вертя в руках рубиновую булавку. Она понимала, что гораздо легче сейчас думать об этой находке, чем о мертвом муже, лежавшем у подножия лестницы. Булавка, украшенная рубином, показалась удивительно знакомой. У кого же она могла видеть ее?
      Софи застонала. Да она просто сумасшедшая! Разве имеет значение, чья это булавка?
      Дрожа от страха, она спрятала безделицу в маленькую шкатулку, которую подарила ей мать, затем легла в постель.
      И стала ждать, не смыкая глаз, когда обнаружат ее мертвого мужа.
      ***
      Два дня спустя, в холодное и дождливое февральское утро, Софи стояла у свежего могильного холма на фамильном кладбище Марлоу. Ей все еще не верилось, что Саймон умер. - Она плохо помнила, что происходило после того, как Эдвард обнаружил тело и поднял тревогу. Но лотом Софи стала замечать косые взгляды его друзей, перешептывания и слухи, которые продолжали распространяться даже после того, как смерть мужа официально была признана несчастным случаем.
      Похороны были скромными. По ее настоянию Эдвард попросил гостей уехать в тот же день, когда было обнаружено тело Саймона. Только Эдвард, сэр Артур, Софи и наследник маркиза, Уильям Марлоу, восемнадцатилетний юноша, в сопровождении своей вдовствующей матери собрались возле могилы послушать викария. Когда были произнесены последние слова и последний венок из цветов положен на могилу, Софи облегченно вздохнула и направилась к дому.
      Эдвард проявил удивительную доброту, взяв на себя хлопоты о похоронах, но слишком многое произошло между ними, чтобы Софи смягчила свое отношение к дяде. И теперь, глядя на Эдварда через разделявший их широкий стол, Софи холодно произнесла:
      - Вам с сэром Артуром больше нет никакой причины оставаться здесь. Дом и собственность теперь принадлежат Уильяму. Что касается меня, то сегодня же я отправлюсь в Корнуэлл.
      - О, Софи, ты думаешь, что это благоразумно? Я хотел сказать, что твоего мужа едва успели похоронить, а ты сразу уезжаешь в Корнуэлл. Это не очень хорошо.
      - С каких это пор, дядя, ты стал заботиться о соблюдении приличий? спросила Софи, вцепившись в крышку стола.
      - С тех пор, как стали распространяться слухи о смерти Саймона, - с грустью ответил Эдвард. - Буду с тобой откровенным - некоторые его друзья думают, что ты столкнула мужа с лестницы. Думаю, тебе следовало бы побыть здесь, пока все утихнет.
      - Спасибо за совет, дядя, но я решила, что буду жить вместе с Маркусом и Фиби. Кто-то же должен позаботиться о них.
      Эдварду было сорок три года, так же как и Саймону. Он был уже не таким моложавым, как десяток лет назад, но появившиеся морщины делали его даже привлекательным. С зачесанными назад густыми светлыми волосами, открывавшими широкий лоб, высокий и поджарый, одетый в самые модные костюмы, сшитые у самых дорогих портных Лондона, Эдвард Сковилль производил неотразимое впечатление. Но Софи знала, что все в нем было фальшивым.
      Роскошная светская жизнь барона оплачивалась доходами с имения ее отца. Эдвард промотал в карты собственное огромное поместье несколько лет назад. Он был безвольным, пустым, беспринципным и эгоистичным человеком и больше не играл никакой роли в жизни племянницы, поскольку после замужества Софи вместе со своим имением перешла, словно участок земли, из-под контроля дяди под власть Саймона. Эдварду было не по душе, что такой огромный куш ускользал из его рук, но выбора не было: по завещанию отца Софи ее часть наследства переходила к ней только после замужества.
      К счастью, Саймон был достаточно богат сам и не проявлял никакого интереса к доставшемуся ей наследству. Софи поразилась, когда поняла, что как вдова стала обладать гораздо большими правами. Она могла делать все, что хотела.
      Она, наконец, могла взять под свой полный контроль немалое наследство, перешедшее от отца, а также значительную вдовью часть от имущества Саймона, и никто не мог препятствовать этому.
      Софи вдруг осознала, что стала невероятно богатой женщиной. Но самое главное, впервые в жизни она не находилась больше под властью мужчины. Не зависела ни от отца, ни от опекуна, ни от мужа. Особенно от последнего!
      - Ну что ж, я не могу ничего поделать, чтобы остановить тебя, пробормотал Эдвард. - Если хочешь, чтобы люди думали, будто ты убила своего мужа, это твое дело.
      - Благодарю за заботу, - сухо ответила она. - Теперь, если не возражаешь, я оставлю тебя. Мне нужно успеть кое-что сделать до отъезда.
      Двумя часами позже ее вещи были сложены в экипаж, который предоставил новый лорд Марлоу, и Софи покинула место, которое было ее тюрьмой в течение трех долгих, жутких лет. Никогда больше она не вернется сюда! А через несколько дней приедет домой, к Маркусу и Фиби. И никто не сможет снова разлучить их!
      Вся жизнь впереди, и, конечно, она не будет похожа на прежнюю. Софи была молода, богата - и свободна!
      Глава 1
      Лондон, апрель 1809 года
      По количеству собравшейся здесь блистательной публики можно было подумать, что лорд и леди Деннинг решили провести у себя в доме обряд посвящения в рыцари всего высшего света.
      Отыскав укромный уголок, откуда можно было наблюдать за всем происходящим, лорд Айвес Харрингтон с раздражением смотрел на ослепительное столпотворение.
      Неужели это предел мечтаний большинства: набиться в душные залы, точно толпа новичков на борту корабля, направлявшегося в далекую Индию, только для того, чтобы показать себя и посмотреть на других, обсуждая полнейшую ерунду с едва знакомыми людьми? Харрингтон покачал головой. Сумасшествие! Он предпочел бы встретиться лицом к лицу с лучшими кавалеристами Наполеона, чем вынести еще один такой вечер.
      "Так ради чего я здесь? Ах да, чтобы подобрать себе эту проклятую жену!" - с раздражением вспомнил Айвес, глядя на сверкающую толпу женщин, одетых по последней моде.
      Ему все еще трудно было привыкнуть к своему положению.
      Всего полтора года назад он жил беззаботным холостяком и женитьба совсем не занимала его. Он был доволен своей должностью - майор в королевской кавалерии, у которого во время войны с Наполеоном появилась блистательная возможность быстрого продвижения по службе. Айвес был совершенно не готов к тому, что окажется наследником титула и имения своего любимого дяди. И столкнется с необходимостью произвести на свет наследника.
      От резкой боли защемило сердце. Четырнадцать месяцев назад он был потрясен известием о том, что его отец, дядя и два кузена погибли на яхте, когда их настиг небывалый шторм.
      И в мгновение ока Айвес оказался единственным мужчиной одной из ветвей гордого рода Харрингтонов. Он с отвращением подумал, что теперь ему необходимо жениться, так как его долг перед погибшими - родить двенадцатого наследника Харрингтонов.
      Айвес вздохнул и снова безрадостно подумал, что действительно предпочел бы сражаться против Бонапарта.
      Айвес обвел взглядом комнату. Интересно, как эти девушки отреагировали бы на его прямолинейное предложение: "Дай мне наследника, а я позабочусь о том, чтобы ты ни в чем никогда не нуждалась. Ты станешь виконтессой, будешь жить в роскошном доме, А как только родишь мне сына, мы больше не будем досаждать друг другу. Ты сможешь делать со своей жизнью все, что захочешь. Главное, чтобы ты была осмотрительной и не порочила мое имя".
      Он ухмыльнулся, когда подумал, что его предложение не слишком отличалось от большинства браков, заключенных в высшем свете. Но Айвес также с горечью признал, что не хочет такого брака, какой был у его отца: жена сбежала с другим мужчиной, оставив ему на попечение двоих сыновей.
      Черт возьми, нет!
      Тихий смех прервал неприятные мысли, и виконт заметил девушку не старше восемнадцати лет, которая уже несколько минут пыталась привлечь его внимание. Однако мрачное выражение на запоминающемся лице и злые мысли, отразившиеся в зеленых глазах Айвеса, заставили ее побледнеть и попятиться назад.
      Он был Поражен такой реакцией, и обаятельная улыбка вдруг совершенно изменила его лицо. Это можно было сравнить с улыбкой разбойника, которая ничуть не уменьшала риск столкновения с ним. Айвес знал, что довольно красив, хотя и считал, что его нос несколько длинноват, а скулы слишком выступают. Но, как говорили женщины, в нем было нечто такое...
      Девушка взглянула на Айвеса еще раз, замедлила шаги, улыбнулась и кокетливо опустила глаза. Айвес едва не расхохотался.
      - Она очаровательна, эта Фелис Олден, хотя, пожалуй, слишком юна для такого опасного негодяя, - раздался рядом знакомый голос. - Я тебя умоляю, не обнадеживай бедняжку ради ее же блага.
      Айвес был искренне рад.
      - Персиваль! Что, черт возьми, ты делаешь здесь? Я-то думал, что такие скучные сборища не для тебя.
      Персиваль Форрест, высокий щеголь, который был всего несколькими годами моложе Айвеса, сделал кислую физиономию.
      - Сестра моего отца приехала в Лондон и настояла на том, чтобы я сопровождал ее сюда сегодня вечером. - Лукавая улыбка заиграла на немного резком, но приятном лице Персиваля. - Нет нужды спрашивать, почему ты здесь. Как продвигается охота за невестой?
      Айвес в ответ только пожал плечами.
      Они знали друг друга всю жизнь - поместье Форрестов находилось недалеко от фамильного дома Харрингтонов, и во время службы в кавалерии они тоже были закадычными друзьями. Айвес знал, что под фатоватой внешностью Персиваля скрываются бесстрашное сердце и тонкий ум. Поэтому после возвращения в Англию он первым делом нанес визит Персивалю. Совместное военное прошлое только укрепило их дружбу.
      В отличие от Айвеса, который предпочел бы похоронить себя в деревенской глуши, Персиваль любил покрасоваться в высшем свете и чувствовал там себя как рыба в воде. Прибыв в Лондон месяц назад, Айвес все больше полагался на знание Персиваля обычаев высшего света и надеялся на друга в поисках жены.
      Они несколько минут обсуждали лошадь, которая понравилась обоим на аукционе, потом разговор перешел к самой волнующей новости, которая достигла Лондона несколько дней назад, - о разгроме французского флота при Аяксе. А от этой победы разговор плавно перешел к обсуждению недавнего прибытия в Португалию сэра Артура Уэлсли.
      Айвес был совершенно поглощен беседой с Персивалем, когда что-то привлекло его внимание. Возможно, мелодичный смех? Он поднял голову, словно тигр, почуявший добычу.
      Толпа неожиданно расступилась, и он увидел.., ее.
      Схватив друга за руку, лорд Харрингтон спросил:
      - Кто она?
      Форрест, застигнутый в момент рассуждения о сложном военном маневре, оказался в некотором замешательстве. Но, проследив за взглядом Айвеса, застонал.
      - Ну почему из всех присутствующих здесь женщин именно она привлекла твое внимание? - Видя, что Айвес пристально следит за сверкающим созданием, окруженным воздыхателями, Персиваль неохотно ответил:
      - Ну что ж, если ты хочешь знать, это Софи Марлоу, точнее - маркиза Марлоу.
      Айвес был поражен охватившим его чувством страха.
      - Она замужем?
      Персиваль снова вздохнул.
      - Нет. Вдова.
      Лицо Айвеса просветлело. Она была похожа на мотылька, прекрасного золотистого мотылька, начиная от уложенных на голове золотисто-русых волос до выступавших из-под края светло-желтого платья позолоченных туфелек, а когда она засмеялась, Айвес ощутил странную дрожь. "Это самое восхитительное существо, которое я когда-либо встречал, - подумал Айвес. Высокая, стройная и кажется такой легкой, что ее могло бы унести дуновением ветерка; но в ней также чувствуется и сила".
      - Представь меня!
      - Оставь эту затею, Айвес! Разве ты не слышал, что я сказал? Она вдова, и вдова с отвратительным прошлым, поверь мне. Разве тебе не известно, кто такой был Саймон Марлоу?
      - Я его не знаю.
      - Ты ничего не потерял. Он был отъявленным мерзавцем во всех отношениях. Совсем не джентльмен, несмотря на свой титул, и уж совсем не тот человек, за которого любая уважающая себя семья выдала бы замуж свою дочь.
      Айвес нахмурился.
      - Ты хочешь сказать, что ее семью нельзя назвать уважаемой?
      - Не совсем так. Семья отца леди Марлоу была образцовой. Вот только семья ее матери... - Зная по опыту, что его друг не успокоится, пока не получит ответы на все интересующие вопросы, Персиваль пробормотал:
      - Черт возьми!
      Я надеялся, что ваши пути никогда не пересекутся... - Он сделал глубокий вдох и выпалил:
      - Ее матерью была Джейн Сковилль.
      Айвес застыл от неожиданности, и его взгляд, обращенный на профиль леди Марлоу, стал еще более напряженным.
      - Это та самая Джейн Сковилль, что окрутила моего брата? - хрипло переспросил он.
      - Она, - признал Персиваль. - Теперь ты понимаешь, почему эта женщина не должна интересовать тебя? Но это еще не все. Ходят слухи, будто леди Марлоу убила своего мужа.
      Установилась неловкая тишина. Айвес, похоже, не расслышал последние слова. Он думал о Джейн Сковилль, и его руки невольно сжались в кулаки.
      Бессердечная, глупая потаскушка, которая окрутила Роберта до такой степени, что брат с ума сходил от любви к ней. Он был настолько одурманен, что не мог смириться с известием о ее помолвке с графом Грейсоном. И вдень свадьбы Джейн Роберт не вынес отчаяния и повесился в конюшне.
      Айвесу тогда исполнилось десять лет, но случившееся было настолько живо в его памяти, будто произошло только вчера. Мальчик обожал своего брата, который был старше на двенадцать лет, и именно он обнаружил тело Роберта.
      - А как сейчас поживает дорогая Джейн? - мрачно поинтересовался Айвес. - Я должен нанести ей визит.
      - Она умерла несколько лет назад. - Персиваль выглядел удрученным. Полагаю, ты можешь позлорадствовать на ее могиле, если считаешь, что от этого тебе станет легче.
      - Нет, я не могу опуститься до такого. Но у меня появилось искушение отомстить ее дочери.
      Персиваль укоризненно покачал головой.
      - Разве ты не слышал, что я сказал? Она убила своего мужа, и я бы поостерегся общаться с ней.
      - По-моему, ты сказал, что это слухи.
      Персиваль был очень раздражен.
      - Так ты все-таки слушал меня! Официальный вердикт был таков, что он умер в результате падения с лестницы, но я был там той ночью и думаю, что это жена убила его.
      Когда Айвес недоумевающе приподнял бровь, Персиваль поспешно добавил:
      - Я попал в компанию Марлоу ненадолго, когда вышел в отставку. Не хочу придумывать себе никаких оправданий, но я только вернулся домой после стольких лет военной муштры и сражений. Марлоу и его друзья оказались необузданными и шумными парнями, которые, как и я, приехали в Лондон в поисках приключений. Мне потребовалось некоторое время, пока я не понял, что существует огромная разница между необузданностью и порочностью. Марлоу оказался мерзким типом, да и его приятели не лучше. Я не могу гордиться своими поступками в первые год-два после возвращения в Англию... но это все уже позади.
      - Если смерть маркиза официально признали несчастным случаем, почему ты считаешь, что его убила она?
      - Марлоу здорово напился той ночью, но держался на ногах. За несколько минут до того, как он упал, между супругами произошла ужасная ссора. Мы знали, что жена не пускала его в свою постель. Он не раз жаловался всем на это, когда бывал навеселе. Всем было также известно, что жена презирала его самого и его приятелей.
      - И на этом основании ты считаешь ее убийцей? - удивился Айвес.
      - Конечно, это не все! - обиделся Персиваль. - Софи стреляла в него.
      - И это случилось на твоих глазах?
      - Нет! Но мы все слышали выстрел. А сэр Артур Беллинтем и барон Сковилль... - Увидев изумление Айвеса, Персиваль сконфузился и пояснил:
      - Ну да, брат Джейн тоже входил в эту компанию. Они с Беллингемом, как самые близкие приятели Марлоу, пошли узнать, что случилось. Ведь перед этим Марлоу сказал им, что жена только что стреляла в него. Эдвард Сковилль вернулся и сообщил об этом остальным. Он очень гордился меткой стрельбой своей племянницы. А буквально через полчаса нашли тело Марлоу.
      - Жена стреляла в маркиза? - переспросил Айвес, Скорее заинтригованный, чем возмущенный, - Да. Естественно, что лица, занимавшиеся расследованием обстоятельств его гибели, хотели знать, как это произошло, и леди Марлоу откровенно ответила на все вопросы: призналась, что стреляла в мужа, и даже не пыталась скрыть тот факт, что презирала его. Так что маркиза отнюдь не безутешная вдова.
      - Если ее муж был таким негодяем, как ты описываешь, то, возможно, заслуживал того, чтобы в него стреляли.
      - Так ты защищаешь эту леди? - возмутился Персиваль, в его голубых глазах застыло недоумение.
      Айвес улыбнулся и покачал головой.
      - Нет. Я просто хочу сказать, что у нее могли быть веские причины, чтобы выстрелить, - Ну, может быть, - согласился Персиваль, слегка озадаченный реакцией друга. - Но ты должен понимать, почему тебе не следует знакомиться с этой женщиной.
      В этот момент леди Марлоу словно почувствовала, что является предметом разговора, и посмотрела на них. Ее светлые лучистые глаза с любопытством остановились на Айвесе, которому показалось, что его ударила молния.
      Она была восхитительна! Черты ее лица были вырезаны искусным мастером: слегка вздернутый нос, высоко поднятые брови, изящно очерченный рот, маленький решительный подбородок.
      Прежние причины для пребывания лорда Харрингтона в Лондоне исчезли без следа. В нем пробудилось то чувство, которое так долго таилось, снедало его все это время. Несмотря на пролетевшие годы, желание отомстить за самоубийство брата не угасло. Джейн была уже недосягаема для него, а вот ее дочь Софи Марлоу...
      И если прошлое маркизы действительно таково, как говорят, то она не относится к слабым, невинным созданиям, которые могли бы вызвать чувство вины за подобные намерения. Айвес беззастенчиво признался себе, что получит невероятное наслаждение, если отомстит уже имеющей дурную репутацию леди Марлоу.
      - Познакомь нас, - повторил Айвес.
      - О нет! - воскликнул Персиваль. - Я не желаю наблюдать за тем, как ты делаешь из себя посмешище.
      Подыщи кого-нибудь другого для этого.
      Айвес перевел взгляд на друга. От его улыбки Персивалю стало не по себе.
      - Я не собираюсь делать леди Марлоу своей невестой.
      Но у меня неожиданно возникло желание познакомиться с этой знаменитой дамой.., дочуркой Джейн.
      - Уж не собираешься ли ты наказать ее за поступок Джейн? - Когда Айвес слегка наклонил голову в знак согласия, Персиваль продолжил:
      - Это самая идиотская идея, которая могла возникнуть у тебя. Я не питаю никакого сочувствия к ней или ее матери, но Софи не виновата в том, что случилось с Робертом.
      - Конечно, нет, - согласился Айвес. - Но в Библии есть интересное выражение о том, что грехи отцов падут на детей. В данном случае - грехи матери. Так ты познакомишь нас или мне подыскать кого-нибудь другого для этой цели?
      - Черт меня побери! Я так и знал, что мне не следовало поддаваться на уговоры тетушки Маргарет и приходить сюда.
      Ну пойдем, если ты настроен стать всеобщим посмешищем.
      Только потом не обвиняй меня...
      ***
      Софи была весьма довольна собой, и ей нравилась шумная суета этого сборища. Правда, она не хотела выезжать сегодня, но Маркус, охваченный первой любовью, упросил поехать вместе с ним. Маркиза улыбнулась. В свои девятнадцать Маркус превратился в очень красивого и благоразумного юношу. Титул и владения только добавляли ему привлекательности, и Софи была немного обеспокоена его любовным увлечением. Она хотела сама удостовериться в том, что юная особа питает чувства именно к Маркусу, а не интересуется его титулом и богатством.
      Это было первое посещение Лондона с тех пор, как умер муж и она уехала жить в Гейтвуд, фамильное поместье Грейсонов в Корнуэлле. Все эти годы после смерти Марлоу они тихо жили в деревенской глуши. С одной стороны, это был их собственный выбор, а с другой - дядюшка продолжал запускать руки в фамильную копилку.
      Несмотря на огромные размеры поместья Грейсонов, денежные средства поступали не так регулярно. К счастью, деньги Софи находились в ее полном распоряжении.
      Сезон в Лондоне был мероприятием дорогостоящим, и ей не хотелось тратиться на какие-то развлечения, когда нужно было слишком многое сделать в Гейтвуде. Но в этом году удача улыбнулась лорду Сковиллю. Тронутый отчасти заботой Софи о вверенных ему детях, а также неожиданно проснувшейся совестью, барон Сковилль вручил приличную сумму денег на расходы в столице.
      Маркусу не терпелось увидеть Лондон, он хотел приобрести городского лоска и встретиться с друзьями. Фиби, которой недавно исполнилось пятнадцать, также присоединилась к брату.
      - Пожалуйста, Софи, - просила она, - давай поедем.
      Мне так хочется посетить библиотеку Хукема и книжную лавку Хачарда. Аманда говорит, что там огромный выбор книг.
      - Книги! - передразнил ее Маркус. - Фиби, у тебя на уме одни только книги. А вот я хочу купить что-нибудь модное из одежды, пострелять у Мантона. Посмотреть на лошадей и...
      - Да, да, я все поняла, - перебила Софи, и в глазах ее сверкнули искорки. - Ты, Маркус, хочешь развлечься. А ты, Фиби, хочешь зарыться носом в книжки. Ну что ж, если вы оба хотите этого, мы поедем.
      - А что ты, Софи, собираешься делать в Лондоне? - спросила Фиби.
      - Я схожу в Британский музей и, наверное, в Вестминстерское аббатство.
      Услышав это, Маркус и Фиби переглянулись с таким видом, что старшая сестра расхохоталась.
      Они прибыли в Лондон и прекрасно устроились в городском доме Грейсонов на Беркли-сквер. Маркус сразу же нанес несколько визитов в самые модные лавки, чтобы обновить свой гардероб; Фиби привезла в дом много заинтересовавших ее книг; а Софи нашла Британский музей просто удивительным.
      Несмотря на то что она отдавала предпочтение более тихим видам развлечений, Софи посетила несколько светских раутов и балов и с удивлением обнаружила, что получила от этого огромное наслаждение. Правда, там она иногда виделась с дядей Эдвардом. Неизбежны также были встречи с некоторыми из друзей покойного мужа, распространявших слухи о ее роли в смерти маркиза. Сплетни продолжали расползаться за спиной Софи как раньше, так и сейчас. Но в целом поездка в Лондон оказалась успешной, высший свет с готовностью принял их, и хотя некоторые удивленно поднимали брови при появлении маркизы Марлоу, большинство все же были очень приветливы.
      Круг джентльменов, окружавших ее, состоял в основном из брата и его друзей. Двоих из них, Томаса Сатклифа и Уильяма Джаррета, Софи знала довольно хорошо, поскольку молодые люди жили по соседству с Гейтвудом и росли вместе с Маркусом.
      Она перевела взгляд на нового знакомого брата, сэра Альфреда Колдуэлла, и легкое беспокойство охватило ее.
      Софи не могла составить четкого мнения об этом человеке.
      В свои годы он производил впечатление крайне легкомысленного мужчины, поэтому она беспокоилась, что причины, по которым тридцатипятилетний сэр Альфред тянулся к зеленой молодежи, не сулили ничего хорошего Маркусу.
      Был еще один человек среди ее окружения, в своих чувствах к которому Софи не могла разобраться. Один из бывших знакомых Саймона, лорд Ричард Коулмен, нанес визит через несколько дней после их появления в Лондоне. Он казался невероятно вежливым и очень старался продемонстрировать свою полезность. Именно лорд Коулмен посоветовал Софи, где можно нанять дополнительную прислугу, и поехал вместе с Маркусом во время его первого визита на аукцион чистокровных лошадей "Таттерсоллз".
      Именно лорд Коулмен чаще всего учтиво сопровождал Софи в поездках по городу. Но она никак не могла забыть того, что этот человек был частью свиты Саймона и находился в их доме той ночью, когда умер маркиз Марлоу.
      Софи не знала наверняка, почему лорд Коулмен так внимателен к ней, но подозревала, что и его тоже занимает вопрос о наследнике - ведь ему уже было под сорок.
      Циничная улыбка скривила ее губы: без сомнения, лорд считает, что, побывав замужем за одним негодяем, маркиза согласится выйти и за другого. Да она скорее умрет, чем снова выйдет замуж! И уж конечно, никогда не выйдет за человека вроде Коулмена или того, кто будет видеть в жене только племенную кобылу! А если она и решится заключить второй брак, в чем весьма сомневается, то это будет только по любви.
      Неожиданно Софи почувствовала на себе чей-то взгляд.
      Ей показалось, что она стала объектом изучения какого-то хищника. Высокий мужчина с суровым лицом стоял в небольшом алькове слева. Некое странное незнакомое ощущение пронзило Софи, когда их взгляды встретились. Страх?
      Волнение? Предчувствие?..
      Софи не могла отвести глаз от этого джентльмена и продолжала беспомощно стоять, не понимая, что происходит вокруг. Только когда незнакомец перевел взгляд на стоявшего рядом мужчину, она, потрясенная, изобразила улыбку и сделала вид, что этого странного мгновения просто не было.
      - Надо же, - удивился стоявший рядом лорд Коулмен, - Персиваль Форрест тоже здесь. Вот уж не ожидал увидеть его на вечеринке такого рода.
      - А что это за огромный мрачный тип рядом с ним? - спросил Колдуэлл. Я не встречал его прежде.
      - Леди Марлоу, как приятно снова видеть вас, - подошел и поклонился Форрест. - Позвольте представить вам моего друга, лорда Харрингтона. Для него это первый сезон в Лондоне. Так же, как и для вас.
      Холодно поприветствовав лорда Харрингтона, Софи вдруг почувствовала, что сердце готово остановиться, когда она снова погрузилась в пучину его дьявольского зеленого взгляда. Он улыбнулся, и теперь ее сердце бешено заколотилось.
      Глава 2
      Он не слишком красив, критически заметила Софи, черты его лица казались немного резкими. Но было что-то необъяснимо привлекательное в его смуглом лице и сверкающих зеленых глазах. Похоже, этот человек был невероятно самонадеян. И смотрел так, будто она была соблазнительным лакомством, которое можно проглотить в любой момент. Черт возьми! Пусть только попробует!
      Имя лорда Харрингтона Софи уже слышала. Его появление в Лондоне несколько недель назад вызвало огромное количество слухов о событиях, которые предшествовали неожиданному получению им высокого титула. Было известно, что он подыскивает себе жену и что добрая половина девиц из высшего общества стремится завлечь его.
      "Если бы лорд посмотрел на одну из этих девиц таким взглядом, каким одарил меня, - размышляла Софи, - он бы живо добился цели. Но я-то совершенно равнодушна к нему, и ему не стоит расточать на меня свои чары". Неожиданно с каким-то необъяснимым гневом она призналась себе, что была бы очень рада с презрением отвергнуть этого самонадеянного красавца. Она незаметно наблюдала за лордом, стараясь понять, почему он вызывал такое неприятие. Да, как-то странно посмотрел, но это же не причина, чтобы испытывать подобные чувства.
      Их взгляды встретились снова, и Софи почувствовала, как ее сердце буквально ушло в пятки. Она стоически выдержала его взгляд, не позволив победить себя даже в таком маленьком поединке. Его темная голова немного наклонилась: казалось, Айвес Харрингтон принял брошенный вызов.
      Воинственный блеск мелькнул в глазах Софи, и ее щеки зарделись. Она вдруг ощутила необыкновенное возбуждение, и вечер, казавшийся таким скучным, стал неожиданно волнующим. Вскинув голову, леди Марлоу прошептала лорду Коулмену что-то, вызвавшее у него улыбку.
      Делая вид, что ее совершенно не интересует Харрингтон, Софи тем не менее с более чем вежливым интересом прислушивалась к разговору джентльменов.
      - Вы уже давно в Лондоне? - вежливо поинтересовался Ричард Коулмен.
      - С середины марта, - ответил лорд Харрингтон. - И должен признать, что это довольно прелестный опыт.
      - В самом деле? - вяло переспросил Альфред Колдуэлл, и на его лице появилось надменное выражение. - Мой дорогой друг, позвольте дать вам совет: никогда не следует признавать, что сезон в Лондоне доставляет вам удовольствие.
      - А я и не говорил, что он доставляет мне удовольствие, - быстро парировал Айвес. - Просто, проведя всю свою юность в армии, а последние несколько лет в военных сражениях, я нашел его.., довольно забавным.
      Сэр Альфред казался недовольным, но Томас Сатклиф с готовностью продолжил разговор:
      - И вы сражались против самого Бонапарта?
      - Против его армии, - с улыбкой уточнил Айвес. - Большая часть моей службы прошла в Индии и Египте. Поэтому я не могу утверждать, что скрестил шпаги с Маленьким Капралом.
      Молодые люди были очарованы и забросали Айвеса вопросами о его воинских подвигах. Софи тоже было очень любопытно. И хотя для себя она уже решила, что лорд Харрингтон не тот человек, которого хотелось бы узнать получше, все же подумала, что Маркусу и его друзьям лучше подражать человеку такого склада, чем сэру Альфреду Колдуэллу или Ричарду Коулмену.
      Однако знакомство Харринггона с Персивалем Форрестом заставило ее задуматься. Софи не забыла, что Форрест стал одним из новых приятелей Саймона незадолго до его смерти. Однако в данный момент она не видела никакого вреда в дружбе своего брата с виконтом.
      Вскоре Форрест и Айвес попрощались, а через несколько минут Маркус, убедившись, что интересовавшей его молодой особы нет на вечере в доме Деннингов, заявил, что здесь ужасно скучно, и предложил поехать развлекаться в другое место.
      Посещение бала в доме Деннингов было последним из всех мероприятий, что запланировала Софи на этот день. И она была совершенно счастлива, когда наконец села в экипаж.
      Оказавшись дома, Софи улыбнулась поджидавшему дворецкому.
      - О, Эмерсон, я так устала! Вот уж не представляла, что светская жизнь может так утомлять.
      Софи наняла его вместе с женой, великолепной экономкой, по рекомендации лорда Коулмена. Она даже не знала, что убедило ее больше добродушное выражение лица Эмерсона или шумная жизнерадостность его жены, но оба показали себя трудолюбивыми, исполнительными и приятными людьми.
      Предупредив Эмерсона, что ему не следует дожидаться возвращения Маркуса, маркиза пожелала дворецкому спокойной ночи и поднялась наверх. Она была уверена, что мгновенно погрузится в сон, но вместо этого с досадой поняла, что ее не отпускают беспокойство и напряжение. Раздражение усилилось, когда перед ней всплыло смуглое лицо с насмешливыми зелеными глазами и чертовски обаятельной разбойничьей улыбкой.
      "Проклятие! Он меня нисколько не интересует, и я надеюсь, что наши пути больше не пересекутся". Старательно убеждая себя в этом, Софи наконец избавилась от навязчивого образа Харрингтона в своем воображении и заснула.
      Однако вызывающий взгляд и дерзкая улыбка лорда Айвеса преследовали ее и во сне.
      ***
      Лорд Харринггон понял, что больше нет повода оставаться в ломе Деннингов, поскольку с самой очаровательной женщиной он уже познакомился, и мрачно признал, что этот вечер положил конец его поискам жены.
      Хотя Софи Марлоу совершенно исключалась им как предполагаемая невеста, все же Айвес вынужден был признать, что на данный момент она затмила всех известных ему женщин, которые в сравнении с маркизой казались довольно жалкими.
      "Но ведь это дочь Джейн Сковилль, - с отвращением думал он, направляясь с Персивалем в один из клубов. - Ну почему из всех присутствовавших этим вечером дам именно она завоевала мою симпатию?"
      - Я просто в бешенстве! Это крайне несправедливо, что столь бессердечная шлюха, как Джейн Сковилль, произвела на свет такою маленького золотистого мотылька!
      - Ты говоришь о Софи? Стоит ли напоминать, что ты сам хотел познакомиться с ней?
      - Мы говорим не о том, хотел я знакомиться или нет.
      Она представляет то осложнение, которое мне совсем не нужно. Моей единственной целью пребывания в Лондоне было стремление найти себе подходящую жену. Но неожиданная встреча с отродьем Джейн все изменила.
      - Ты можешь просто забыть о ней, - предложил Персиваль. - Не стоит будить спящую собаку.
      Айвес метнул на него сердитый взгляд.
      - Ты думаешь, я могу забыть о том, что Джейн сделала с Робертом? Разве можно забыть, что она довела моего брата до самоубийства?
      Персиваль пожал плечами. С возрастом, размышляя об этом самоубийстве, независимо от устоявшегося мнения Айвеса, он пришел к выводу, что Роберт оказался просто слабым и эгоистичным типом. Конечно, Персиваль никогда не скажет Айвесу ничего подобного! К тому же он был далеко не единственным я своей оценке личности Роберта. Даже его отец часто говорил, что хотел бы видеть сына совсем другим.
      Может, так оно и было, но Айвес идеализировал Роберта, а с годами наделял своего умершего брата сверхъестественными достоинствами и добродетелями. Он был очень впечатлительным юнцом, когда случилось это трагическое, бессмысленное самоубийство, и, к несчастью, так и не принял реальности. Иначе смог бы увидеть своего брата таким, каким тот был на самом деле: испорченным и эгоистичным юношей.
      Роберт сам сделал свой выбор. Персиваль понимал, что можно было таить злобу на Джейн, но винить ее одну в случившемся непозволительно для благоразумного человека, каковым он считал Айвеса.
      Существовало не так много людей, которыми Персиваль искренне восхищался и уважал, и Айвес Харринггон был одним из них. Смелый, честный, справедливый и преданный. И только это слепое и упрямое обожествление брата он считал недостатком Айвеса.
      Персиваль задумчиво разглядывал своего друга. Неожиданно у него появилась идея.
      - Знаешь, есть превосходный способ насладиться местью, если она так занимает тебя... Ты можешь вызвать на дуэль молодого Грейсона и убить его.
      Айвес вспыхнул от возмущения, и Персиваль отвернулся, стараясь скрыть улыбку. Сделав вид, что совершенно занят стряхиванием соринок с рукава своего камзола, он продолжил невозмутимо:
      - В самом деле, это весьма разумная идея, как мне кажется. Ты убьешь молодого Маркуса, и Роберт будет отомщен. Джейн довела твоего брата до смерти, и вполне логично, что ты убьешь ее сына.
      - Какую чепуху ты говоришь! - взорвался Айвес. - Если я сойдусь на дуэли с желторотым юнцом, то это будет хладнокровное убийство. Я окажусь совершенным негодяем! За кого ты меня принимаешь - за убийцу младенцев?
      - Это же просто предположение. Я лишь хотел сказать, что мстить сыну Джейн равносильно тому же, что мстить и ее старшей дочери. Не так ли?
      Айвес, прищурившись, посмотрел на друга и, сообразив, куда клонит Персиваль, нехотя рассмеялся.
      - Черт тебя побери, Персиваль! Разве обязательно быть таким логичным? Неприятно признаваться в этом, но я вижу твою правоту. Однако ты игнорируешь тот факт, что не Маркус возбуждает мою.., враждебность. - Айвес хитро улыбнулся. - А поскольку ты полностью посвящен в мои планы, то давай считать пока, что мой интерес к молодой даме вызван не только мыслями о возмездии, ладно?
      - Зачем тебе нужна леди Марлоу? - забеспокоился Персиваль. - Шутки с ней могут оказаться очень опасными. Ее муж мертв. И есть люди, которые уверены, что она убила его. Это тебя не настораживает?
      - Нисколько, - самоуверенно заявил Айвес. - Мне всегда нравились сражения. Маркус не годится мне в противники, но вот маленький Мотылек... Полагаю, что прекрасные крылышки сделаны из остро отточенной стали. А что до ее репутации, то это только придает остроту ситуации и возбуждает мой аппетит. Думаю, мне доставит огромное удовольствие скрестить шлаги с грозной маркизой Марлоу.
      - И я уверен, что ты окажешься в настоящем бедламе!
      Айвес слегка приподнял бровь.
      - Ладно, давай оставим эту тему и отправимся в клуб.
      Сегодня вечером мне невероятно везет.
      Эти слова оказались пророческими. Ему действительно везло, и, поднявшись в половине четвертого из-за карточного стола, он унес с собой хороший выигрыш.
      Айвес заранее предупредил дворецкого не ждать его возвращения и сам отпер массивную парадную дверь. Он нахмурился, заметив Сандерсона, который спал в кресле возле двери. Холл был погружен в тень, пара свечей почти догорела.
      Виконт потряс дворецкого за плечо.
      - Проснись, дружище. Разве я не говорил тебе, чтобы ты не дожидался меня?
      - Милорд! Простите меня, сэр, я не слышал, как вы вошли.
      - Это очевидно, - сухо заметил Айвес. - Но почему ты здесь? Мне казалось, что я отпустил тебя на ночь.
      Виноватое выражение появилось на полном лице Сандерсона.
      - Это все из-за джентльмена, сэр. Не думаю, что вы позволили бы мне отправиться спать, оставив его одного в доме.
      - Какой джентльмен? Я никого не ждал.
      - Это герцог Роксбери, сэр. Я объяснял ему, что вы будете очень поздно, но он отмел все мои возражения. - Дворецкий помялся и неуверенно добавил:
      - Я ничего не мот поделать, поэтому провел его в ваш кабинет и предложил ему напитки. Простите, милорд, что нарушил ваш приказ, но было невозможно выпроводить его.
      - Интересно, что нужно этому черту? - Айвес улыбнулся, видя беспокойное выражение лица Сандерсона. - Ты ни в чем не виноват, старик. Никто не может противостоять герцогу Роксбери, если он что-то задумал. А теперь иди отдыхать.
      Герцог уютно устроился в кресле, обитом красным бархатом. Рядом стоял серебряный поднос с наполовину опустошенным графином бренди и парой бокалов.
      Роксбери приветливо улыбнулся.
      - О, мой мальчик, как я рад видеть тебя! Надеюсь, у тебя все хорошо?
      Айвес улыбнулся в ответ и, - наполняя бокалы, ответил:
      - Не пытайтесь одурачить меня, ваше высочество! Неужели вы прорвались мимо моего дворецкого и ждали здесь до утра ради того, чтобы поинтересоваться моим здоровьем?
      - Какой догадливый! Неудивительно, что сэр Уэлсли так высоко отзывался о тебе.
      - Так вы следили за моей службой?
      - Ничего удивительного в этом нет, поскольку ты мой крестник.
      Айвес хмыкнул, садясь в кресло напротив старика, и отхлебнул бренди.
      - Насколько мне помнится, я - ваш единственный крестник, и смею надеяться, что любимый.
      Роксбери засмеялся.
      - Это верно, но могу тебя заверить, мой мальчик: если бы у меня были другие крестники, ты все равно был бы самым любимым.
      - Хорошо сказано, сэр. Но ведь вы ждали меня целую ночь не для того, чтобы сказать о своем уважении, хотя это очень приятно. - Лицо Айвеса сделалось серьезным. - Что привело вас сюда, ваше высочество? Чем я могу быть полезен?
      Роксбери тяжело вздохнул. Глядя на свой бокал, он тихо произнес:
      - Я очень сожалею о том, что случилось с твоими близкими, мой мальчик. Твой отец, Ричард, был моим лучшим другом. Мне его очень не хватает, как и его брата. Ты знаешь, что Ричард всего на несколько месяцев старше меня?
      Ему исполнился бы семьдесят один в этом июле.., а мне стукнет семьдесят один в ноябре.
      Айвес осторожно произнес:
      - Я знаю, что вы были очень близки. Я также очень ценю ту помощь, которую вы оказали мне в этом году. Нам обоим оказалось весьма трудно разобраться с делами и имуществом отца, а также с имением дяди Гая и финансовым положением двух его сыновей, моих кузенов.
      Господи, они были моложе меня!
      Роксбери кивнул.
      - Гай женился очень поздно, в сорок лет. Думаю, что ранняя женитьба Ричарда и рождение у него сына сразу же позволили Гаю оставить всякие мысли о женитьбе.
      - Вполне резонно, но должен снова заметить, сэр, я не думаю, будто вы здесь только для того, чтобы обсудить историю моей семьи. Чем могу служить вам?
      - Я не просто занимаюсь воспоминаниями, ты знаешь, - проворчал Роксбери. - Это вступление к моему разговору.
      - Я в этом ни минуты не сомневался, сэр, и должен признаться, что любопытство снедает меня.
      - Это больше похоже на нетерпение. Вы, молодежь, всегда куда-то спешите. Но я больше не буду держать тебя в неведении. - Роксбери сделал глоток бренди и, пристально взглянув на Айвеса, спросил:
      - Что тебе известно о жизни отца в течение нескольких последних лет? Кстати, и о жизни кузена Адриана тоже.
      - Очень мало. Полагаю, мой отец был занят тем, что помогал дяде заниматься поместьем. После того как он оставил должность приходского священника, его письма были полны рассказов о поместье. Что касается Адриана, то мы были не слишком близки, хотя он всего на три года моложе меня. Сначала я жил в школе, потом служил в армии, и поскольку редко бывал дома, то почти не имел возможности получше узнать своих кузенов.
      - Тебя, наверное, удивит, когда ты узнаешь, что Адриан занимался шпионажем для меня? Он снабжал меня определенными сведениями и стал хорошим специалистом в этом деле. - Заметив изумленный взгляд Айвеса, герцог кивнул. - Да, он оказался очень способным шпионом. Имел много друзей среди французских эмигрантов и помогал мне, выискивая тех, чья преданность оказывалась, мягко говоря, не столь глубокой. За полтора года до своей смерти твой отец тоже занялся подобной деятельностью. Ему здорово наскучила деревенская жизнь. Он пришел ко мне и потребовал, чтобы ему разрешили оказывать помощь правительству, сказал, что не видит причины, почему все веселье должно доставаться молодым.
      Айвес кивнул, и горестная улыбка осветила его лицо.
      - Это похоже на отца. Он всегда считал несправедливым, что я участвую в сражениях, а он должен оставаться дома, в тихой и безопасной Англии. Если бы отец был на несколько лет моложе, то наверняка предложил бы свои услуги в войне с Наполеоном.
      - А он некоторым образом и сражался против Наполеона. Твой отец был просто неподражаем, да и кто мог заподозрить в шпионаже отставного священника?
      Айвес недоверчиво покачал головой.
      - В такое трудно поверить: мой отец - и вдруг шпион?
      И мой кузен тоже? Если бы кто-то другой оказал мне такую новость, я назвал бы его лжецом.
      - Именно поэтому они стали такими превосходными шпионами, и никто не подозревал их, пока... - Роксбери сделал большой глоток бренди. - Имя Ле Ренар что-нибудь говорит тебе?
      - В переводе с французского - Лис? Полагаю, вы говорите не о маленьком рыжем зверьке?
      Роксбери мрачно усмехнулся.
      - Конечно, нет! За этим коварным Лисом я охочусь уже несколько лет, но так и не смог подобраться к нему поближе. Лис, как он сам себя называет, стал для меня настоящей занозой. Должен признать, что в самом начале его деятельности добытые им сведения были не слишком серьезными или опасными Кроме того, были и другие, более важные дела, поэтому я не обращал особого внимания на этого шпиона. Да и сведения, которые Лис воровал у нас, были в общем-то бесполезными. Но в последнее время, однако, он ухитрился добыть довольно ценную информацию.
      - Мой отец и кузен помогали вам схватить его, до того как погибли?
      - Да. Но этот негодяй умеет хорошо скрываться, ему всегда удается ускользнуть - У Роксбери сжались кулаки. - Как бы близко мы ни подбирались к Лису, его личность так и не удавалось установить. Я так и не знаю, является ли он французским эмигрантом или, не дай Бог, это англичанин, подкупленный золотом Наполеона. Боюсь, что последнее более вероятно. Но никаких доказательств у меня нет.
      - А что думали мой отец и Адриан? Они ведь наверняка о чем-то узнали?
      - Конечно... - Роксбери как-то смущенно отвел взгляд. - Именно по этой причине я предложил тебе помочь разобрать бумаги твоего отца.., и Адриана тоже. Я надеялся найти хоть что-нибудь, проливающее свет на то, о чем им удалось узнать перед смертью. Но напрасно.
      - Если вам ничего не удалось обнаружить, то почему вы думаете, что ему удалось узнать что-то?
      - Потому что твой отец передал мне записку, в которой заверял, что через пару дней они с Адрианом сообщат мне потрясающую новость. "Элизабет", судно с отменными мореходными качествами, пошло на дно вместе с Адрианом и Ричардом на борту в тот самый день, когда я получил эту записку. Шторм, который, как говорят, затопил ее, был в действительности скорее сильным ветром с дождем. Ричард и Гай были опытными моряками, Адриан и Томас тоже хорошо умели управлять яхтой...
      - Вы никогда не говорили об этом. Значит, вы считаете, что гибель "Элизабет" не была несчастным случаем?
      - Я совершенно уверен в том, что Лис догадался о том, как близко Харринггоны подобрались к нему, и организовал взрыв на яхте.
      - А откуда ему было знать; что они еще не успели раскрыть его имя и сообщить вам? И как ему стало известно, что мой отец вместе с Адрианом выйдут и море именно в тот день? Не так легко потопить корабль и не вызвать при этом никаких подозрений. Не надо также забывать, что яхта затонула в декабре, когда вряд ли кто захочет выйти в море ради развлечения, только по неотложному делу разве.
      - Тебя не было в Англии, когда "Элизабет" затонула, а после возвращения большую часть времени ты провел в поместье, поэтому не мог знать о том, что было заключено пари, - очень тихо произнес Роксбери. - Это пари само по себе было полнейшим безрассудством, не говоря о его трагическом финале. Но его условия были записаны в книге за несколько недель до трагедии. Там четко указано, что 10 декабря 1807 года лорд Харрингтон выйдет в море на "Элизабет", невзирая на погоду, и пройдет расстояние от Уэймута до Уэртинга за определенное время. Об этом было известно только лорду Харрингтону и лорду Гримшоу, который тоже заключил пари. Твой дядя утверждал, что уже проходил этот путь за указанный срок, а Гримшоу не верил. Они были готовы стреляться на дуэли, но потом заключили пари. Все знали об этом споре. Также было общеизвестно, что твой отец, Адриан и Томас будут в тот день на борту судна, ведь на карту была поставлена честь Харрингтонов. За неделю до гонки в клубах только об этом и говорили.
      - Так что Лис мог быть совершенно уверен, что его жертва окажется на борту судна, - констатировал Айвес.
      - Таково мое мнение. Это также показывает, с каким типом мы имеем дело. Ему не важно, сколько человек погибнет, если среди них есть тот, кто представляет для него опасность. Вспомни, ведь погибли не только члены твоей семьи, но и шестеро из команды "Элизабет".
      Айвес был явно озадачен.
      - Если гонка вызвала такой интерес, то неужели рядом не было других яхт и кораблей? Неужели никто не видел, что случилось?
      - Да, несколько судов находилось Поблизости. Многие намеревались плыть рядом с "Элизабет", но погода была довольно промозглой и возле "Элизабет" осталось всего два судна в тот момент, когда она стала тонуть. Странно, но люди с этих двух кораблей в один голос утверждают, что с яхтой творилось нечто неладное, перед тем как она пошла ко дну.
      "Элизабет" погружалась в воду, но постоянно меняла направление.., будто дрейфовала.., будто никто не следил за парусами, никого не было у руля.
      - Неужели эти суда не подошли поближе, не постарались спасти тех, кто был на борту "Элизабет"?
      - Интересно, что ты спросил об этом... - Роксбери встретился взглядом с крестником. - Не было никаких признаков того, что кто-то остался в живых; яхта затонула со всеми, кто был на борту.
      - В это просто трудно поверить! - Айвес стал расхаживать по кабинету. - Даже если яхта затонула, но там все считались опытными моряками и могли спастись вплавь. Хоть кто-то же должен был оказаться в воде!..
      - Никого не осталось. Ни один человек не спасся.
      - У вас есть версия, - уверенно заявил Айвес охрипшим от волнения голосом, и опасный блеск в его зеленых глазах не позволил Роксбери затягивать паузу.
      - Конечно, есть. Я ничего не говорил тебе раньше, потому что хотел дать тебе время немного свыкнуться с мыслью о гибели твоей семьи. Хотел, чтобы ты привык к своему. новому положению. Я мог бы не вовлекать тебя во все эти дела, но ситуация такова, что сейчас ты единственный человек, на которого я могу полностью положиться. И еще. Я считаю, Лис не только сделал все, чтобы "Элизабет" затонула подальше от берега, но и позаботился о том, чтобы убрать свидетелей. Я убежден, он отравил бочонок с грогом, который, он знал, будут пить все, кто находился на Боргу. Думаю, этим и объясняется беспорядочное движение яхты, перед тем как она затонула. Вся команда уже была мертва. Лис убил их всех.
      Наступила напряженная тишина. Наконец лорд Харрингтон нарушил ее.
      - И вы хотите, чтобы я поймал его, - прошептал Айвес.
      Герцог Роксбери поднял свой бокал. Крестный и крестник молча чокнулись.
      Глава 3
      Еще долго после ухода герцога Айвес расхаживал по своему кабинету. Его мысли были чернее грозовой тучи: отец был убит, убит предателем.
      Холодная, безудержная ярость охватила его. И в мрачной тишине кабинета лорд Харрингтон поклялся, что Лис умрет.
      Нежные золотисто-розовые полоски рассвета окрасили небо над городом, когда Айвес наконец поднялся в свою комнату. Камердинер, Эшби, который раньше служил у него ординарцем, уже давно приготовил постель.
      На короткое мгновение ощущение прохладной хрустящей ткани, ласкающей тело, заставило Айвеса улыбнуться. Вспомнив о том, сколько ночей за эти годы ему пришлось провести в таких местах, в каких не пожелаешь оказаться и врагу, он вновь с благодарностью оценил окружающий его теперь комфорт.
      Но наслаждение уютом быстро исчезло, и скорбь об умершем отце снова захлестнула Айвеса. Подозрение, что это был не злой рок, а убийство, вновь разбередило рану. Он не позволил себе долго размышлять об этом несчастье. За время службы ему довелось увидеть много смертей и страданий, и Айвес научился сдерживать чувства, понимая, что человек не может размышлять ясно и четко, если его захлестывают эмоции. А сейчас ему больше, чем когда-либо, нужен трезвый ум, холодная голова.
      То, о чем поведал этой ночью Роксбери, было ошеломляющим. Даже в самых невероятных фантазиях Айвес не мог представить, что кузен и отец были секретными агентами его крестного. Впрочем, чему удивляться? Он ведь знал характер неугомонного кузена. Что же касается отца, то, будучи на сорок лет старше Адриана, в душе он оставался озорным мальчишкой. А герцог Роксбери был таким же таинственным и изобретательным, как шпион, известный им под именем Ле Ренар, - коварный и безжалостный Лис.
      Конечно, были такие, кто знал или догадывался о другой стороне жизни Роксбери, но в целом высший свет и понятия не имел о том, как далеко простираются его цепкие щупальца, какие четкие схемы хитро выстраивает он ради блага Англии. Ходили слухи и о том, что редко когда важные решения принимались в правительстве без совета или одобрения Роксбери.
      Благодаря своим родственным отношениям с герцогом Айвес давно знал, что он совсем не такой добродушный дилетант, каким хотел казаться. За время своей военной службы Айвесу пришлось выполнить одно или два весьма необычных задания по прямому распоряжению крестного.
      Его также всегда ставила в тупик очевидная власть Роксбери над некоторыми высшими военачальниками, но Айвесу некогда было задумываться над этим, так как он сражался с Наполеоном на других фронтах - военных.
      Перспектива столкновения с хитрым лазутчиком, известным под кличкой Лис, не особенно радовала. Но Айвес привык к открытым действиям и опасности и решил во что бы то ни стало выследить этого шпиона, даже если не обнаружится никакой связи между ним и гибелью Харрингтонов. А если Лис действительно убил их... На губах сэра Айвеса появилась такая улыбка, от которой даже у Персиваля застыла бы в жилах кровь.
      Пробило уже пять часов пополудни, когда он принял ванну, побрился и решил провести тихий вечер дома. Охота за подходящей женой, которая должна подарить наследника, временно откладывалась, и без малейшего сожаления. Но это не означало, что лорд Харрингтон вовсе не собирался охотиться. Собирался - правда, за более крупной дичью и более опасной.
      "Месть здорово стимулирует!" - с сарказмом подумал Айвес, когда в столовой просматривал свежие газеты и почту.
      Повар Огден и Эшби были не единственными бывшими солдатами среди прислуги Айвеса. Оставляя военную службу, лорд выкупил чины тех людей, которые доказали свою преданность ему при различных обстоятельствах. Дворецкий Сесил Сандерсон, кучер Уильям Уильямс, старший конюх Джон Кариес тоже служили под его началом. От семьи Айвеса почти никого не осталось, в Англии ждала неизвестность, поэтому он хотел, чтобы его окружали доверенные лица, те люди, которые близки ему, почти как родные.
      Отобедав, Айвес обратился к Санлерсону, который прислуживал ему за столом:
      - Собери всех в библиотеке и скажи, что мне нужно поговорить с ними.
      Через десять минут пятеро боевых товарищей почтительно застыли перед своим бывшим командиром. Айвес пригласил их рассаживаться вокруг стола, а затем быстро передал им все, что узнал прошлой ночью от Роксбери.
      Установилось напряженное молчание. Наконец Уильям Уильямс, который родился и вырос в поместье Харрингтонов, недоверчиво переспросил:
      - Так вы хотите сказать, что лорд был убит? Этим самым Лисом?
      Айвес кивнул.
      - И мы должны схватить убийцу? - спросил Сандерсон, его обычно смеющиеся глаза стали холодными и решительными.
      Айвес снова кивнул.
      Все молча размышляли над ситуацией. Первым пришел в себя Эшби.
      - Что нам известно об этом типе? Герцог ничего больше не сказал? Или нам надо начать осторожно собирать все по крупицам?
      - Роксбери дал мало сведений, хотя для начала снабдил нас списком из трех человек. Но имейте в виду: может оказаться и так, что ни один из них не Лис. Дело в том, что этих троих чаше всего видели в компании моего отца и кузена за несколько недель до их гибели. Как заметил Роксбери, это был не тот тип людей, с которыми обычно общались Харрингтоны. Последние несколько месяцев люди герцога наблюдают за ними, но пока не обнаружили ничего подозрительного.
      Айвесу не нужно было смотреть на листок, чтобы назвать эти имена, он знал их наизусть: Уильям, лорд Гримшоу; Ричард, лорд Коулмен; Этьен Маркетт. Два англичанина и один француз.
      - Никто больше не знает об этом, кроме нас? - спросил Сандерсон.
      - Никто, и я хочу, чтобы так и оставалось; можно считать это приказом.
      - Как вы хотите, чтобы мы действовали, сэр? - начал Огден, задумчиво почесывая лысую голову. - Ведь никто из нас не может подойти близко к этим джентльменам и завести обычный разговор.
      Все засмеялись, и Айвес пояснил:
      - Вот одна из причин, по которой Роксбери поставил эту задачу именно передо мной - его люди могут только наблюдать со стороны. Вы же должны узнать все, что можно, от их слуг, приказчиков и так далее. Возможно, мы в чем-то будем дублировать действия Роксбери, но я предпочитаю начать все с самого начала. Известно, если хочешь узнать что-нибудь тайное о господине, то нужно расспросить его слуг, особенно тех, кого он уволил.
      - А как насчет лейтенанта, сэр? Он будет помогать вам? - обеспокоенно спросил Эшби. - Мне кажется, вам нужна поддержка. Трое против одного - мне такой расклад не нравится.
      - Форрест? Я попробую поговорить с ним, но пока мы единственные, кто знает о Лисе и этом списке. Вы можете решить между собой, кто в чей дом попробует внедриться. И будьте осторожнее.
      Оставшись один в своем кабинете, Айвес снова просмотрел список. Логично, что туда включили лорда Гримшоу. В конце концов, именно он участвовал в пари, из-за которого Харрингтоны вышли в море.
      Скользнув взглядом по бумаге, Айвес выхватил имя лорда Коулмена. Разве неудивительно, что он встретил его вчера вечером.., да еще в обществе обворожительного золотистого Мотылька? Может, леди Марлоу тоже вовлечена в зловещую интригу, подумал Айвес. Может, ей что-то известно? Что ж, очень скоро их дорожки пересекутся, решил лорд Харрингтон и ощутил какое-то странное томление в груди.
      ***
      Софи втайне надеялась на его визит, хотя сама же убеждала себя, что очень рада тому, что этого не произошло.
      Она провела замечательный день. Один из наиболее приятных ей бывших друзей мужа, Генри Дьюхерст, отвез их с Фиби на прогулку в парк. Сестренка была в полном восторге, ее огромные карие глаза сияли от восхищения при виде модно одетых дам и джентльменов, сверкающих экипажей и ухоженных лошадей.
      - Ой, Софи, посмотри! - неожиданно раздался взволнованный крик Фиби; ее щеки вспыхнули, а мягкие золотистые кудряшки упали на виски. - Разве это не сам Браммел?
      Взглянув на аккуратно одетого молодого человека в блестящих высоких ботфортах и безупречно сидящем темно-синем камзоле, Софи улыбнулась.
      В этот момент кавалер посмотрел на них и, узнав Софи, дотронулся до своей шляпы и галантно поклонился. Его экипаж проехал мимо, и Фиби с довольным выражением лица откинулась на подушки.
      - Красавчик Браммел действительно узнал нас!
      Софи и Генри понимающе переглянулись. Казалось, он разделял ее мнение в большинстве вопросов; им было приятно в обществе друг друга, что весьма удивляло Софи, поскольку двоюродным братом Дьюхерста был лорд Гримшоу, которого она просто ненавидела. Кузены постоянно держались вместе, и Софи знала об их порочной репутации, но в Генри было нечто притягательное, обезоруживающее, и она старалась забыть о его отношениях с Гримшоу.
      В прошлом году Генри осторожно намекнул, что был бы не против более близких отношений с ней, и Софи даже подумала, что если когда-нибудь захочет завести любовника, то сорокалетний Генри Дьюхерст будет наиболее подходящим кандидатом. Его манеры были безупречны, и он слыл очень богатым. В обществе также говорили, что если бы не Генри, то его старший брат давно бы обанкротился.
      Все любили Генри. Единственное, что отталкивало в нем Софи, - так это его отношения с Гримшоу и прежняя дружба с Саймоном.
      Леди Марлоу вдруг нахмурилась и внезапно спросила:
      - Знаешь, меня всегда ставила в тупик твоя дружба с Саймоном. Ты никогда не поступал так, как остальные: не напивался до безобразия, не волочился за служанками, никогда не делал мне грязных предложений. Наоборот, ты был добрым и вежливым по отношению ко мне.
      Генри искоса взглянул на Фиби и с огорчением заметил, что ее проницательный взгляд обращен на него.
      - Ну, Саймон, в общем, был неплохим парнем. Я знаю, его репутация.., прискорбна, но он никогда не делал ничего плохого в моем присутствии.
      - Как вы можете защищать его? - с горячностью воскликнула Фиби. - Он был бессердечным чудовищем! Он плохо относился к Софи и даже не позволил ей навешать нас после смерти матери!
      Генри смутился и стал теребить шляпу.
      - Да, я согласен. Он действительно был жесток с Софи, но среди джентльменов Марлоу мог быть вполне...
      Обе дамы совершенно не разделяли его мнения, и весь оставшийся путь бедный Генри корил себя за этот промах.
      Когда доехали до дома Грейсонов, леди уже смеялись над его остротами, и он понял, что прощен.
      Поднявшись в комнату Софи, сестры сняли шляпки и длинные мантильи и стали обсуждать свою прогулку.
      - А тебе здесь не скучно, Софи? Нужно постоянно переодеваться, посещать то один бал, то другой, поддерживать беседу с незнакомыми людьми. Тебя это не утомляет? Меня очень! И если бы здесь не было книжных лавок и библиотек, я бы возненавидела наше пребывание здесь. Конечно, на мне не лежит и половины тех обязанностей, что на тебе! И слава Богу!
      Софи улыбнулась.
      - Не стану лукавить, я действительно хочу поскорее вернуться домой. Хорошо будет снова оказаться в нашем милом Гейтвуде, правда?
      Фиби разглядывала старшую сестру, и она казалась ей самым красивым, самым добрым и совершенным создание на свете.
      - Ты собираешься провести всю жизнь в Гейтвуде рядом с нами? Ты уверена, что больше не выйдешь замуж и не уедешь?
      В голосе Фиби было нечто такое, что заставило Софи пристально взглянуть на нее.
      - О чем ты, милая? Думаешь, что я собираюсь покинуть тебя?
      Фиби отвела взгляд, ее нижняя губа задрожала.
      - Ты и не представляешь, как ужасно было после смерти мамы, когда мы с Маркусом остались в Гейтвуде совсем одни.
      Софи сидела в кресле, но при этих словах поднялась и обняла сестру.
      - Я больше никогда не оставлю вас одних. Если я когда-нибудь выйду замуж, хотя это маловероятно, то только за такого человека, который согласится, чтобы ты и Маркус жили вместе со мной. Я даже не буду рассматривать предложение мужчины, который не понравится тебе, или того, кто не захочет, чтобы мы жили вместе.
      Фиби улыбнулась и лукаво заметила:
      - Мне нравится мистер Дьюхерст.
      - Неужели? - засмеялась в ответ Софи. - Ты меня сватаешь?
      Фиби отрицательно покачала золотистой головкой.
      - Нет, но он очень хороший, правда?
      - Конечно, - согласилась Софи, - но я не собираюсь выходить за него. По правде говоря, я не могу представить мужчину, чьей женой мне страстно хотелось бы стать.
      К ее ужасу, неожиданно перед глазами всплыли резкие черты смуглого лица лорда Харрингтона. Потрясенная чувствами, которые вызвал один только его образ, Софи отстранилась от сестры.
      - Давай спустимся и посмотрим, дома ли Маркус. Ты сможешь рассказать ему про кавалера, который поклонился нам.
      Разозлившись на себя за то, что позволила мыслям о лорде Харрингтоне завладеть ее воображением, Софи оставалась беспокойной весь день. Они с сестрой собирались провести вечер тихо и уютно, за чтением. Маркус, конечно, не вернется до поздней ночи. За эти дни юноша превратился в молодого джентльмена, и Софи старалась не довлеть над братом, что давалось нелегко. Маркусу исполнилось только девятнадцать, а Лондон был и оставался опасным местом для неискушенных.
      Уже в дверях Маркус обернулся, улыбнулся ей и сказал:
      - Мы вместе с Сатклифом и Джарретом собираемся в один из игорных клубов. Обещаю не проиграть семейное состояние.
      - Будем надеяться! - колко отозвалась Фиби. - Привычки дяди Эдварда очень скверные.
      Лицо Маркуса потемнело, и он недовольно посмотрел на младшую сестру.
      - Я не барон Сковилль. - И, поклонившись, он вышел из гостиной.
      Слава Богу, Маркус с его страстным желанием покрасоваться в лондонском обществе не проявлял, однако, никакой склонности к распутной жизни или азартным играм. Его развлечения были совершенно безобидными: стрельба, боксирование, петушиные бои, травля медведя, выставка лошадей.
      Вечера он проводил обычно в компании двух своих близких друзей, посещая с ними балы, приемы, а иногда и игорные дома, которыми так изобиловал Лондон.
      Правда, беспокоила его дружба с сэром Альфредом Колдуэллом, но поскольку Маркус не проявлял никакого желания стать соблазнителем юных особ и не собирался дни и ночи напролет пьянствовать и играть в карты, то Софи гордилась им. Не то что дядей Эдвардом...
      Софи нахмурилась. Родственник не только нерегулярно предоставлял деньги на содержание Маркуса и Фиби, хотя и был их опекуном, но с потрясающей быстротой разбазаривал состояние их отца. И Софи ничего не могла с этим поделать, пока Маркусу не исполнится двадцать один год.
      Когда она приехала в Гейтвуд после смерти мужа, то первым делом нанесла визит семейному адвокату, мистеру Томасу Браунеллу. Он был очень рад видеть ее, поскольку его действительно волновало положение семьи, но новости, которые он сообщил, оказались тревожными.
      Барон Сковилль не имел никакого контроля над ее имуществом, но вот с состоянием брата и сестры дело обстояло иначе.
      Согласно воле их отца, его шурин имел право распоряжаться всем имуществом и достоянием семьи. Единственным приятным известием было то, что поместье наследовалось без права отчуждения и это не давало возможности Эдварду продать дом и земли Гейтвуда. С другой стороны, ничто не мешало ему полностью обескровить поместье, чем, собственно, он усердно и занимался. Софи могла только уговорить своего дядю, чтобы он позволил ей заботиться о брате с сестрой и управлять делами поместья.
      Глядя в лежавшую перед ней открытую книгу, Софи фыркнула. Эдвард, конечно, позволит ей заботиться о брате и сестре, но не выпустит из своих рук контроль над семейным наследством - или, точнее, тем, что от него осталось.
      Софи взглянула на Фиби, подумала о Маркусе, который был в восторге от жизни в Лондоне. Она не сожалела о своих деньгах и силах, потраченных на восстановление поместья и образование родных, но ее возмущало, что дядя так нагло пренебрегал доверием, которое оказал ему отец.
      Вздохнув, Софи постаралась отогнать от себя эти мысли.
      Размышления о вероломстве барона Сковилля угнетали ее, и она заставила себя сосредоточиться на чтении.
      Проснувшись среди ночи, Софи не могла припомнить подробности сна, в памяти остались только зеленые глаза, насмешливые и дерзкие. Обругав лорда Харрингтона, а заодно и себя, она ощутила страстное желание поскорее вернуться домой, оставив в Лондоне и Харрингтона, и барона Сковилля, и друзей Марлоу.
      ***
      Настроившись в эти последние дни весеннего сезона на развлечения, Софи с радостью согласилась провести следующий вечер в обществе лорда Коулмена и сэра Альфреда Колдуэлла, а также супружеской пары Оффингтон из Корнуэлла.
      Прогулка оказалась очень приятной. Они насладились чудесным ужином, полюбовались фонтанами и фейерверком, послушали прекрасное пение знаменитой певицы. Оффингтоны, поженившиеся около года назад, были ровесниками Софи, и ей было легко и приятно в их компании.
      Перед тем как расстаться, решили прогуляться по главной аллее. Появление высокого джентльмена, решительно направлявшегося в ее сторону, было первым облачком, омрачившим вечер. "Неужели недостаточно того, что он так настойчиво преследовал меня во сне, так еще нужно появиться и наяву?" с негодованием подумала Софи.
      Харрингтон и Персиваль Форрест, к неудовольствию Софи, присоединились к ним. Софи не совсем поняла, как это вышло, но через несколько минут лорд Коулмен и сэр Альфред оказались оттесненными в сторону, а лорд Харрингтон вежливо взял ее под руку, направляясь в глубь парка по усыпанной гравием дорожке.
      Они шли медленно и в полном молчании. Софи испытывала странное чувство от близости этого мужчины, нежного прикосновения его руки. Маркиза отчаянно пыталась найти какие-то слова для остроумного замечания, но природная находчивость на сей раз изменила ей.
      Софи двигалась точно механическая кукла, ощущая только шагавшего рядом мужчину, теплый ночной воздух и неожиданно ставший зловещим окружавший их сад, а лорд Харрингтон настойчиво вел ее к известной Темной дорожке.
      Ярость заклокотала в груди, Софи резко остановилась и взглянула на него.
      - Я не знаю, что у вас на уме, но требую, чтобы вы немедленно отвели меня к моим друзьям.
      Айвес, заметив сердитый румянец на ее щеках и яркий блеск в глазах, решил, что настроение маркизы резко изменилось из-за какого-то глупого каприза. Уголки его губ приподнялись. Похоже, леди снимет голову с его плеч, если он осмелится противоречить.
      - Чему вы улыбаетесь? - подозрительно спросила Софи, совсем рассердившись оттого, что ее требование, похоже, позабавило лорда.
      - А разве в вашем присутствии запрещено радоваться, леди Марлоу?
      - Конечно, нет! Вы можете улыбаться сколько угодно, когда отведете меня в компанию, с которой я замечательно провела вечер.
      - А если я не сделаю этого?
      - Тогда я буду считать вас негодяем, - холодно произнесла она, высоко подняв подбородок. - А я не желаю иметь ничего общего с непорядочными джентльменами!
      Айвес от души рассмеялся.
      - Дорогой Мотылек, так вот как вы держите в узде таких негодяев, как Коулмен и Колдуэлл? Угрожаете, что откажетесь от знакомства с ними?
      Софи уже собралась резко поставить на место высокомерного лорда Харрингтона, как вдруг услышала испуганный крик:
      - Не надо! Прошу вас! Умоляю, отпустите меня!
      Этот голос принадлежал девушке, готовой расплакаться.
      Мгновенно забыв о своем спутнике, Софи подхватила юбки, ринулась по темной тропинке и быстро оценила ситуацию.
      Девушке, которая только что кричала, наверное, едва исполнилось пятнадцать. Ее платье было разорвано, худенькое плечико обнажено; несчастная отчаянно боролась с державшим ее мужчиной.
      - Чудовище! Отпустите ее сейчас же! - выкрикнула Софи.
      Подойдя сзади, Айвес положил руки ей на плечи.
      - Думаю, этим лучше заняться мне, леди Марлоу.
      Софи метнула на него сердитый взгляд.
      - Неужели? Разве не то же самое вы планировали в отношении меня?
      - Сомневаюсь в этом. Если бы я попытался соблазнить тебя, милая, то постарался бы заручиться твоим согласием в отличие от этого неуклюжего мужлана.
      Рев сидевшего на скамье человека не дал Софи сказать ни слова.
      - Да кто вы такие и как вы смеете вмешиваться в чужие дела? Сейчас я проучу вас! - Взгляд мужчины остановился на Софи, и тут он разъярился еще сильнее. - Проклятие!
      Мне следовало догадаться, что это могла быть только ты, Софи. У тебя просто талант портить наслаждение другим.
      Айвес с удивлением взглянул на леди Марлоу.
      - Вы знакомы с этим...
      Бросив презрительный взгляд на покачивавшегося перед ней мужчину, Софи звенящим от гнева голосом сказала:
      - Позвольте, лорд Харрингтон, представить вам моего дядю Эдварда, барона Сковилля. А поскольку вы оба, видимо, одного поля ягоды, то не сомневаюсь в том, что быстро подружитесь!
      Глава 4
      О тихо всхлипывавшей девочке на мгновение забыли. Айвес внимательно разглядывал Эдварда. Барон Сковилль был одет элегантно; его затейливо завязанный галстук белел в темноте, а темно-голубой камзол был хорошо подогнан по фигуре. Несмотря на то что беспутная жизнь и пьянство наложили свой отпечаток, он все еще оставался привлекательным мужчиной.
      Айвес даже уловил некоторое сходство с Софи: светлые глаза и волосы.
      Слабое освещение не давало возможности рассмотреть его получше, но Айвес и так уже достаточно увидел и услышал, чтобы составить представление о стоявшем перед ним человеке. Барон Сковилль явно относился к тому типу развратных и испорченных мужчин, которых представители порядочных семейств сторонились как чумы. И он оказался дядей золотистого Мотылька?
      Айвес потер подбородок и задумчиво посмотрел на Софи.
      - Ваш дядя, говорите? Жаль.
      Неожиданно эта реплика Харрингтона и оскорбленный вид дяди вызвали у Софи смех, который она с трудом подавила, и, не обращая больше внимания на разгневанных мужчин, опустилась на скамейку возле девочки.
      - Не плачь, милая. Он больше не подойдет к тебе. Пойдем со мной, и я отвезу тебя домой.
      - Ну, знаешь ли, Софи, - взорвался Эдвард, - это совсем не твое дело!
      - Не совсем так, - холодно заметил Айвес. - Спасение невинных от домогательств похотливого негодяя - дело каждого порядочного человека.
      Глаза Софи округлились от удивления. Неужели в этой мерзкой ситуации лорд Харрингтон принял ее сторону?
      - Черт возьми! - возмутился Эдвард. - Еще никто не осмеливался назвать меня негодяем!
      - Может, не в лицо, - холодно парировал Айвес. - Но если я верно истолковал эту сцену, то только мерзавец может силой навязывать свое общество такому юному созданию. И только отъявленный негодяй станет преследовать девочку, которая ясно дала понять, что ей противны ваши прикосновения.
      Лицо Эдварда побагровело от злости.
      - Клянусь сатаной! Никто не смеет так говорить со мной!
      Назовите ваших секундантов.
      Айвес презрительно усмехнулся.
      - Не сегодня. Если завтра утром, когда вы протрезвеете и поразмыслите над случившимся, у, вас останется это желание, я к вашим услугам. А пока вам лучше убраться отсюда, а мы с вашей племянницей проводим юную леди домой.
      Софи не верила своим ушам, но через мгновение Эдвард пошел вниз по дорожке, изрыгая проклятия. Столкнувшись с небольшой группой гуляющих и громко обругав их, он исчез в темноте.
      Софи с радостью узнала знакомых.
      - Похоже, это был Сковилль? - спросил Колдуэлл.
      - Он самый, - подтвердила Софи.
      Сара Оффингтон первой заметила прижавшуюся к Софи перепуганную девушку - О, и кто этот очаровательный ребенок? Ваша подруга? - вежливо поинтересовалась она, тактично сделав вид, что ничего необычного не заметила.
      Взглянув в заплаканные глаза девочки, Софи спросила:
      - Как тебя зовут, дорогая?
      - Анна Ричмонд, - запинаясь, ответила та.
      - Уж не наследница ли вы Счастливчика Ричмонда? - удивился лорд Коулмен.
      Анна застенчиво кивнула.
      - Это был мой отец.
      Установилась тишина Счастливчик Ричмонд - известный лет десять тому назад картежник - был знаменит тем, что проигрывал огромные суммы. Прозвище Счастливчик он получил за свое феноменальное невезение. Ричмонд быстро спустил свое большое наследство, и никто не удивился, что вскоре он женился на дочери богатого купца и отправился жить в провинцию.
      Месяцев через десять жена подарила ему ребенка, а спустя полгода умерла. Оставшись один с богатым состоянием и маленькой девочкой на руках, Ричмонд оставил ребенка на попечение слуг и вернулся к своей прежней расточительной жизни. Но, к удивлению всех, он больше не проигрывал, каким бы смешным ни было пари, став счастливчиком в подлинном смысле этого слова. Около года назад Ричмонд умер, и его единственной наследницей стала девочка, сидевшая сейчас на лавочке рядом с маркизой Марлоу.
      В неярком свете фонарей Софи разглядела, что Анна была очень привлекательном девушкой, изящная фигурка, огромные выразительные глаза, маленький вздернутый носик и густые темные кудри. Софи, однако, подозревала, что Эдварда привлекало больше всего состояние Анны, а не ее красота.
      Подумав о том, как девочка могла оказаться наедине с мужчиной, имеющим такую репутацию, Софи нахмурилась.
      Что-то здесь было не так, и она намеревалась все разузнать, но только не сейчас. Прежде всего надо было отвезти Анну домой.
      Софи уже встала, когда подошли Генри Дьюхерст, его двоюродный браг лорд Гримшоу и Этьен Маркетт. Они сразу поняли, что здесь что-то произошло.
      - О, леди Марлоу, здесь что-то случилось? Я могу помочь вам? предложил свои услуги всегда галантный сэр Генри Софи отрицательно покачала головой и ответила:
      - Нет, спасибо. Ничего серьезного не произошло. Просто очередная выходка моего дядюшки.
      - Мне кажется, я видел Сковилля всего мгновение назад, - заметил лорд Гримшоу. - И очень-очень рассерженным. Впрочем, барон редко выглядит довольным после того, как скрестит шпаги с тобой, Софи.
      Этьен Маркетт весело рассмеялся.
      - Всем известно, что красавица Марлоу - прекрасный фехтовальщик. Вы должны сжалиться над ним, мадам.
      - Я сжалюсь над бароном, только когда он проявит жалость хоть к кому-нибудь, кроме своей персоны, - тихо, но твердо ответила Софи.
      - Ах, мадам! - Этьен театрально вздохнул. - Мне всегда казалось, что вы слишком строги к своему бедному дядюшке. Он же не причиняет никакого вреда своими.., как это по-английски.., шалостями.
      Снова раздался резкий хохот Гримшоу.
      - Шалости! Вот именно! Ты слишком уж щепетильна, девочка, - фамильярно заявил он. - Неудивительно, что ты не могла ужиться с Сяймоном. Он был полон огня и задора, в то время как ты...
      Наблюдая со стороны за происходящим, Айвес решил, что лорд Гримшоу ему совсем не нравится. Его поведение в отношении леди Марлоу было просто оскорбительным, а тяжелый взгляд серых глаз и мрачная внешность говорили о том, что он был не слишком приятным человеком. Гримшоу был в списке подозреваемых - именно он считался зачинщиком пари, которое привело к смерти отца.
      Что касается Этьена Маркетта, то, по мнению Айвеса, этот тощий франт не производил впечатления умного человека, каким, несомненно, являлся Лис. Впрочем, внешность может оказаться обманчивой.
      Айвес взглянул на Персиваля, и тот, верно истолковав его взгляд, выступил вперед и произнес:
      - Думаю, вы не знакомы с лордом Харрингтоном и четой Оффингтон, хорошими друзьями леди Марлоу. Позвольте мне представить вам их.
      Айвес продолжал наблюдать за тремя друзьями. Генри Дьюхерст был стройным, щегольски одетым джентльменом, и его симпатия к леди Марлоу была очевидной.
      Маркетт, похоже, разделял склонность Дьюхерста к щегольству и, надо отдать должное, был очень привлекательным молодым человеком с темными глазами и приятными манерами.
      Лорд Гримшоу принадлежал к совершенно иному типу.
      Айвес обратил внимание на то, с каким презрением взглянула леди Марлоу на Гримшоу. Было очевидно, что Софи питала к нему откровенную неприязнь.
      Айвес оценивающе посмотрел на Коулмена, имя которого тоже значилось в списке; леди Марлоу была также знакома и с ним. Айвес стиснул зубы. Из того, что ему удалось узнать, никто из тех, кого подозревали, не подходил на роль друга или приятеля леди Марлоу.
      Людям Айвеса не составило большого труда узнать о репутации трио мерзких и отвратительных типов. Эта леди, похоже, не слишком разборчива в выборе компаньонов: оказалось, Софи Марлоу была знакома со всеми тремя, кого подозревали как возможного Лиса. Неужели это простое совпадение?
      Заметив волнение Анны и непомерное любопытство остальных, Софи поднялась и заявила:
      - Мы слишком задержались здесь. Надеюсь, вы нас извините? - И, не дожидаясь ответа, ласково посмотрела на Анну и прошептала:
      - Мне кажется, что с тобой сегодня было везение твоего отца, когда мы с лордом Харрингтоном подоспели вовремя. Теперь, если ты не против, я отвезу тебя домой.
      - А я с удовольствием доставлю вас туда, дамы, - подхватил Айвес.
      Все произошло так быстро и гладко, что Софи не успела и глазом моргнуть, как Айвес, невзирая на протесты других мужчин, пожелал всем спокойной ночи и повел ее вместе с Анной к своему экипажу. Через мгновение они уже катили по мощеным улицам к Расселл-сквер.
      Сурово взглянув на сидевшего напротив Айвеса, Софи поинтересовалась:
      - Как это у вас получилось? Вы словно по волшебству оторвали нас от остальных и усадили в свой экипаж.
      Айвес улыбнулся той ленивой улыбкой, которая уже была знакома ей.
      - В армии нас научили самым разным маневрам.
      Софи фыркнула и повернулась к девочке.
      - Как вышло, что ты оказалась в такой возмутительной ситуации? Результат мог оказаться весьма неприятным. Где твои опекун? Разве никто не следит за твоим благополучием?
      Анна опустила глаза.
      - Опекуншей является моя тетя. Она и ваш дядя - большие друзья.
      - О, милая моя! - вырвалось у Софи. - Должна с сожалением признать, что любой друг Эдварда - это далеко не тот человек, кто может заботиться о ребенке вроде тебя. О чем только думала твоя тетя, когда позволила тебе находиться одной, да еще ночью, в компании Эдварда?
      - Тетя хочет, чтобы я.., вышла замуж...
      - За него? - воскликнула Софи, пораженная ее словами. - Как подло! Я не допущу этого.
      В глазах девочки мелькнула надежда.
      - О, леди Марлоу, вы правда поможете мне? Тетя Агнес настояла на том, чтобы мы с моей гувернанткой, мисс Уилсон, приехали в Лондон. Мы жили так счастливо в поместье, и мисс Уилсон была очень добра ко мне. Я так скучаю по ней!
      - А что с ней случилось? - тихо спросил Айвес.
      - Мисс Уилсон возражала против планов тети Агнес относительно меня. Говорила, что мне еще рано покидать дом, что я должна еще учиться. Тетя Агнес уволила ее.
      - Но почему твоя тетя хочет, чтобы ты вышла замуж в столь юном возрасте и за такого негодяя, как Эдвард Сковилль? - спросила Софи.
      - Все из-за денег, - по-взрослому объяснила Анна. - Кроме богатства моего отца, дедушка Уэтерби тоже оставил мне огромное наследство, потому что они все время враждовали с тетей Агнес. У нее очень мало собственных денег, и я думаю, что лорд Сковилль обещал ей некоторую сумму, как только мы поженимся. Тетя в любом случае будет настаивать на этом браке. Она не может забыть, что дедушка был купцом, и считает, что, выйдя замуж за пэра, я улучшу свое положение в обществе, и ее тоже.
      - Вот мерзость! - вырвалось у Софи. - Как она додумалась до этого! А ты сама хочешь вернуться к своей тетке?
      - Разве у меня есть выбор?
      - Конечно! - с воодушевлением воскликнула Софи. - Я буду очень рада, если ты переедешь жить ко мне.
      Айвес выпрямился так, будто проглотил кол. Похоже, Мотылек в порыве великодушия не забыла и о своем благе.
      - Может, следует немного подумать об этом? Не кажется ли вам, что вы слишком торопитесь? - заметил лорд Харрингтон и неожиданно оказался под прицелом двух пар враждебно глядящих на него глаз.
      - Я не вижу, как это касается вас, лорд Харрингтон. - Софи бросила взгляд на девочку. - Ты согласна?
      - О да! - радостно выдохнула Анна.
      Софи нежно улыбнулась ей и сухо попросила Айвеса:
      - Пожалуйста, передайте кучеру, чтобы отвез нас на Беркли-сквер.
      Айвес пожал плечами, постучал о находившуюся за его спиной панель и сказал кучеру о новом направлении. Он задумчиво разглядывал Софи. Похоже, что леди была не только опрометчивой и порывистой, но и очень своенравной.
      Придется помнить об этом в будущем. Айвес улыбнулся. Такие милые баталии всегда доставляли ему наслаждение, а леди Марлоу, видимо, предоставит их в изобилии.
      - Чему вы улыбаетесь?
      - Я рад счастливому концу сегодняшних событий, - ответил Айвес ангельским голосом.
      Софи ничего не понимала. Что это за человек? Он встал на ее сторону и выступил против Эдварда. Сейчас его манеры тоже были образцовыми. Так почему же она не доверяет лорду Харрингтону?
      ***
      Ле Ренар задумчиво смотрел, как Айвес уводил обеих дам. Неужели этот болван действительно верит, что у него есть какой-то шанс добиться благосклонности Софи? Лис криво усмехнулся.
      Побывав замужем за Саймоном, она вряд ли согласится на новое супружество. И уж Харрингтон-то вряд ли имеет шанс стать ее избранником: судя по манерам этого служаки, он привык только командовать, а Софи не из тех женщин, что с готовностью подчиняются. Да и кто он такой?
      Майор, которому повезло сменить карьеру военного на титул. Подумав о доставшемся Айвесу наследстве. Лис неожиданно усмехнулся: "Интересно, испытывает ли этот парень благодарность ко мне? А следовало бы. Ведь именно мне он обязан своим неожиданным взлетом в аристократы".
      Несколькими часами позже, добравшись до дома, он уже Не усмехался, поняв, что слишком быстро сбросил Харрингтона со счетов. За новоиспеченным лордом надо приглядывать. Однажды он несколько недооценил Харрингтонов, больше такого не повторится.
      Лис не думал, что со стороны Айвеса ему может грозить какая-то опасность. Он был крайне осторожным и хитрым, поэтому его так долго и не могли поймать. Но из-за своих успехов, вероятно, стал менее бдительным.
      Стычка с Адрианом и Ричардом Харрингтонами все изменила. Эти двое почти подобрались к нему, и пришлось позаботиться о том, чтобы их яхта утонула.
      Отпустив слугу. Лис налил себе бренди. В данный момент он был доволен своей жизнью, а прибытие в Португалию сэра Артура Уэлсли давало ему некоторую передышку.
      Наполеон уверенно побеждал на континенте, но назначение Уэлсли командующим британскими войсками могло все изменить. Если Наполеон потерпит поражение, то с карьерой Лиса будет покончено и французское золото перестанет пополнять его карманы. Правда, он уже обеспечил себя до конца жизни, уйдет в отставку в зените славы, а его личность так и останется неустановленной.
      Лис снова нахмурился. Эта проклятая галстучная булавка с рубином! Он часто носил ее, размер и цвет рубина были довольно редкими, и десятки людей наверняка запомнили эту необычную булавку. Зачем ему понадобилось надевать ее в тот самый вечер, когда Саймон напился и объявил всем, что собирается показать своей жене, кто в доме хозяин. Лис ясно помнил, как поглаживал камень, размышляя над словами Саймона; как решил подстеречь маркиза Марлоу и, ускользнув от пьяных товарищей, стал караулить свою жертву.
      Странно, но именно Саймон раскрыл его инкогнито, и у Лиса не осталось иного выбора, кроме как убить болтливого пьянчужку.
      Он вспомнил, что очень нервничал тогда. Громовые раскаты разразившейся грозы действовали на нервы, а яркая молния, казалось, осветила весь холл. Но Софи не заметила его.
      Лис снова забеспокоился. Может, она и видела, но все эти годы хранила молчание, преследуя какие-то свои цели?
      Нет, это нелогично, не надо драматизировать. Он сделал несколько глотков превосходного французского коньяка.
      Если бы Софи и видела его, то каким-то образом дала бы ему знать. А что до этой галстучной булавки.., можно сделать дубликат, но... Нет, лучше оставить все как есть. Булавка наверняка где-нибудь в доме Марлоу. Прошло столько времени - разве кто вспомнит, когда она потерялась? И разве можно связать это со смертью Саймона? Не надо беспокоиться о ее потере. А если лорд Харрингтон станет причинять беспокойство, то почему бы просто не избавиться от него?
      ***
      Этой ночью Айвес тоже занимал мысли Софи, но она так и не пришла ни к какому определенному заключению относительно лорда. Она честно пыталась внушить себе, что благодарна ему, но к этому чувству примешивались также подозрительность и недоверие. Вот что сделала с женщиной жизнь с таким негодяем, как Саймон Марлоу.
      Софи свернулась калачиком в кровати, весьма довольная событиями этого вечера. Анна в безопасности и теперь спокойно спит в соседней комнате. Фибн и Маркус были немного удивлены, когда Софи представила им незнакомую девушку и заявила, что та будет жить с ними. Но после минутного замешательства восприняли эту новость хорошо.
      Фиби проявила свое обычное дружелюбие и сердечность, заставив Анну почувствовать себя как дома. Маркус вежливо поклонился и выразил надежду, что Анне понравится у них.
      После всего пережитого вчера она спала долго, потом неторопливо вылила поданный в постель чай, а Фиби и Анна сидели рядом на ее кровати. В этот момент служанка сообщила, что Эдвард Сковилль и неизвестная дама ожидают хозяйку в голубом зале.
      Анна вскрикнула и резко выпрямилась.
      - Я знаю, это моя тетя. Она пришла забрать меня домой. - Ее карие глаза с мольбой смотрели на Софи. - Пожалуйста, я вас умоляю, не отдавайте меня ей!
      - Ерунда! - уверенно заявила Фиби. - Софи никому не позволит забрать тебя отсюда. Не бойся, сестра защитит тебя.
      - Вы не знаете моей тети, - горько возразила Анна. - Она очень настойчивая, и она привела с собой его. - Девочка заплакала. - Если меня вернут к ней, я пропала! Никто не спасет тогда меня от ужасной участи. Я обречена.
      Софи понимала, что она нисколько не преувеличивает, и признавала, что поступила, видимо, необдуманно, привезя Анну в свой дом и, не имея законных прав, удерживая ее у себя. Если тетя потребует возвращения Анны, что, вероятно, и будет, Софи придется подчиниться.
      Пытаясь собраться с мыслями, она приободрила Анну и, как только девочки вышли из комнаты, быстро оделась.
      Софи спускалась по лестнице, совершенно не зная, как себя вести. Она была уверена только в том, что не бросит Анну.
      Воспоминания о своем собственном несчастливом замужестве придали ей решимости. Законно это или нет, но она не будет сидеть сложа руки и не позволит отдать девушку такому мерзавцу, как Эдвард.
      Румянец заиграл на щеках леди Марлоу, она выпрямилась. Увидев Эдварда, как всегда модно одетого и элегантно облокотившегося о мраморную каминную полку, Софи ринулась в бой.
      - Странно, я хорошо помню, как говорила Эмерсону, что аморальным типам доступ в мой дом закрыт. Что ты здесь делаешь? И как тебе удалось прорваться через моего дворецкого?
      - Какой же у тебя скверный язык, дорогуша! Кто-нибудь обязательно укоротит тебе его. Молю Бога, чтобы он позволил мне дожить до этого дня, язвительно заметил барон Сковилль.
      - Это, конечно, будешь не ты. Ты ведь охотишься только на слабых и беззащитных.
      Лицо Эдварда перекосилось от ярости, но тут в разговор вступила дама:
      - Милорд Сковилль, умоляю, не позволяйте этому несчастному заблудшему созданию увести нас в сторону отдела, по которому мы пришли. - Встретившись с сердитым взглядом Софи, она холодно представилась:
      - Меня зовут Агнес Уэтерби. Я знаю, что моя племянница здесь, и хочу, чтобы вы немедленно позвали ее. Вы вмешались не в свое дело, и только по доброте душевной я не стану выдвигать против вас обвинений в похищении ребенка. Если же вы будете чинить препятствия, то знайте, что я немедленно обращусь в магистрат. Итак, где моя племянница?
      Агнес Уэтерби была красивой женщиной. Глаза у нее были такого же цвета, как у племянницы, но если у Анны в них светились тепло и нежность, то у Агнес они были холодны как лед. Эта дама прекрасно выглядела для своего возраста, ее темные волосы были блестящими и красивыми, а фигура под модным платьем была пышной и стройной.
      Софи не знала, как подойти к Агнес Уэтерби, на стороне которой был закон. По выражению лица этой женщины было ясно, что бесполезно взывать к лучшим сторонам ее души.
      Но может, она не знала всей правды? Может, Агнес не такая плохая? Может быть, Эдвард представил ей все по-другому, пытаясь выставить себя в наиболее выгодном свете?
      - Мой дядя рассказал вам, что случилось прошлым вечером? - спросила Софи.
      - Ну конечно! О чем вы думали, когда вмешались в интимные дела влюбленной пары!
      - Влюбленной? Позвольте рассказать вам, что было на самом деле, резко начала Софи. - Я увидела их, после того как ваша племянница звала на помощь, и они никак не напоминали влюбленную пару. Платье у Анны было разорвано на плече, она плакала и была сильно перепугана. Эдвард Сковилль, с горечью вынуждена признать, был пьян и приставал к ней в самой грубой и вульгарной форме. Меня бросает в дрожь от одной мысли, что он сделал бы с ребенком, если бы я случайно не оказалась рядом. Барон хотел изнасиловать девочку, которая годится ему во внучки. Это было отвратительное зрелище, и я сделала то, что сделал бы любой порядочный человек.
      - Мне кажется, вы неверно истолковали увиденное, леди Марлоу, - упрямо заявила мисс Уэтерби. - Барон Сковилль, может быть, несколько.., грубоват в своих действиях, но ведь он зрелый мужчина и влюблен в мою племянницу.
      - В ее деньги, - уточнила Софи.
      - Это не важно, - парировала мисс Уэтерби. - Главное, что она моя племянница, а я ее опекун. И если я дала барону свое разрешение встречаться с ней, то это уже не ваше дело. А теперь немедленно пошлите за Анной!
      - Нет, - ответила Софи, угрозы только разозлили ее. - Анна останется здесь до тех пор, пока я не смогу убедиться, что вы не будете принуждать ее к замужеству со старым развратником.
      Эдвард разразился такими ругательствами, от которых покраснел бы даже пират, но Софи и мисс Уэтерби и глазом не моргнули. Никто из них не заметил, как в гостиную тихо вошел посторонний и стал наблюдать за происходящим.
      - Я же говорил вам, что она упрямая, вредная, злая сучка? Не так ли? Разве я не говорил, что племянница сделает все, чтобы очернить меня? взорвался Эдвард.
      - Да, вы предупреждали меня, дорогой барон, но я вам не поверила, заворковала мисс Уэтерби. - Теперь я вижу, что вы говорили истинную правду. - Она устремила на Софи ледяной взгляд. - Вы показали себя крайне безрассудной особой и не оставляете мне иного выбора, как обратиться к закону. В течение часа представители власти будут здесь.
      Постарайтесь, чтобы Анна была готова пойти с ними.
      Софи на секунду растерялась, и тут тишину нарушил мужской голос:
      - На вашем месте, мадам, я бы дважды подумал, прежде чем сделать это, - холодно заявил Айвес, открыв таким образом свое присутствие. - Закон может обнаружить и то, что у вас есть определенные интересы передать заботу о такой юной девушке совсем неподходящему для этого типу вроде барона Сковилля. Вы не задумывались о том, что сами можете предстать перед судом?
      Глава 5
      Софи ощутила необыкновенный восторг и облегчение от неожиданного появления союзника. Он выглядел таким грозным и неумолимым!
      Сияя от радости, Софи заговорила так, словно он застал их не в разгар ужасной сцены, а во время мирной семейной беседы:
      - Лорд Харрингтон, как приятно видеть вас! Мы как раз обсуждали возможность для Анны остаться в моем доме. Это тетя девушки, мисс Уэтерби.
      Айвес подошел к Софи и почтительно склонился над ее протянутой рукой.
      - После наших приключений вчера вечером мне показалось вполне естественным нанести вам утренний визит. - Он взял хозяйку под руку, повернулся к остальным и с надменным высокомерием представил себя:
      - Я - виконт Харрингтон.
      - Черт! Меня не интересует, кто вы, - проворчал Эдвард. - Вы вмешиваетесь в чужое дело, которое вас не касается.
      - Я надеялся, что после сна ваш отвратительный характер несколько улучшится, но вижу, что обречен на разочарование, - парировал Айвес и взглянул на Софи, которая безуспешно пыталась высвободить свою руку. Помнится, вы говорили мне, что этот глупый развратник - ваш дядя, но, может, это ошибка?
      Слова были произнесены с таким невинным изумлением, что Софи едва не рассмеялась. Однако, увидев задорный блеск в зеленых глазах Айвеса, она все-таки улыбнулась.
      - Здесь нет никакой ошибки. А вы, милорд, неисправимы!
      Взглянув на лорда Сковилля и мисс Уэтерби, лорд произнес:
      - Я думаю, вам пора уходить, не так ли? Позвольте заверить, что ваша племянница будет в полной безопасности рядом с леди Марлоу. Осмелюсь утверждать, что здесь ей будет гораздо лучше, чем у вас. - Он брезгливо посмотрел на Эдварда. - Если в следующий раз я увижу, что вы пристаете к девушкам, то выбью из вас дух.
      - Так это был ты! - взвился Эдвард, только теперь поняв, кто был тот видный мужчина рядом с Софи. - Ты ударил меня! И отказался принять мой вызов.
      - Полагаю, что вам лучше убраться восвояси, если вы не хотите узнать, какой из меня дуэлянт. И прихватите с собой мисс Уэтерби. Вы и без того уже надоели леди Марлоу.
      - Я поражена такими грубыми и вульгарными манерами! - воскликнула мисс Уэтерби.
      Было ясно, что она не знала, как отнестись к неожиданному вмешательству лорда Харрингтона. Его уверенная манера наводила на мысль о том, что благоразумнее отступить.
      На время. К тому же пребывание племянницы у леди Марлоу может оказаться весьма полезным.
      В конце концов, Софи была дочерью графа и вдовой маркиза. От одной мысли, что Анна будет жить у дамы голубых кровей, мисс Уэтерби почувствовала головокружение. Тем более что она видела: леди Марлоу, которую поддержал лорд Харрингтон, не намерена без боя отпускать Анну. А в суде могло бы выясниться несколько пикантных подробностей относительно ее опекунства над наследницей Ричмонда, чего мисс Уэтерби хотела избежать любой ценой.
      Пока Эдвард продолжал изрыгать проклятия, она постаралась изобразить приятное выражение на лице и выдавила:
      - Вижу, вас нельзя переубедить, а поскольку вы, похоже, от всего сердца желаете добра Анне, то я.., позволю ей остаться в вашем доме.., на некоторое время. Только умоляю вас, леди Марлоу, о том, чтобы никто не причинил зла моей дорогой и любимой племяннице.
      - Позвольте заверить вас, что здесь с ней будут обращаться гораздо лучше, чем под вашей опекой! - не удержалась Софи от едкого замечания.
      Мисс Уэтерби замерла, ее глаза сощурились. Она явно собиралась снова начать препирательства, но Айвес и в этот раз пришел Софи на выручку:
      - Уверяю вас, что в этом доме будут хорошо смотреть за вашей племянницей. Леди Марлоу уже показала себя весьма опытной в таком деле. Она единственная уже столько лет заботится о своих младших брате и сестре.
      Барон Сковилль начал было возражать, но Айвес настойчиво повторил:
      - Единственная.
      При этом выражение его дьявольских зеленых глаз стало таким, что Эдвард позеленел от злости и замолчал.
      - Ну хорошо, - произнесла мисс Уэтерби. - Тогда нам больше нечего обсуждать сегодня.
      - Есть еще одно дело, - напомнила Софи. - Это касается одежды и личных вещей мисс Ричмонд. Я бы предложила вам доставить их сюда как можно скорее. У бедняжки только одно платье, что было на ней прошлым вечером, да и то разорвано. Я уверена, вы не хотите, чтобы в обществе заговорили о том, будто вы отпустили ее погостить ко мне, не снабдив одеждой, не так ли?
      У мисс Уэтерби от злости заклокотало в груди. Но она кивнула и попрощалась.
      Софи с восторгом посмотрела на лорда Харрингтона.
      - Должна сказать, у вас все прекрасно получилось, милорд! И я искренне благодарю за своевременное вмешательство.
      Айвес поднес к губам ее руку.
      - Но я нисколько не сомневаюсь в том, что вы и сами справились бы с ними, дорогая леди Марлоу.
      От прикосновения его губ у Софи перехватило дыхание.
      Она отдернула руку и сделала шаг назад.
      - Что привело вас сюда в такой подходящий момент? - резко спросила она, когда странная растерянность миновала.
      - Предположим, визит вежливости.
      Софи с недоверием взглянула на гостя.
      - Только и всего? Просто визит вежливости?
      - А как бы вы хотели это назвать, милая? - поинтересовался Айвес с такой улыбкой, что все внутри у нее затрепетало.
      Сделав над собой усилие, Софи спрятала ответную улыбку и сердито ответила:
      - Вы слишком торопитесь, милорд. Я не ваша милая!
      - Пока нет, - невозмутимо согласился Айвес.
      У Софи перехватило дыхание от возмущения, и в ее прелестных глазах вспыхнул гнев.
      - Вы не только очень торопитесь, милорд, но еще и слишком самонадеянны.
      - Вы, без сомнения, правы, миледи. - Айвес постарался изобразить кротость на лице. - Умоляю вас простить меня и принять во внимание, что совсем недавно я был простым солдатом. После стольких лет солдатской жизни я признаю, что аристократические манеры являются для меня большой загадкой.
      - Да вы к тому же большой плут! - весело заметила Софи.
      - Боюсь, это тоже правда. - Он с надеждой взглянул на Софи. - Может, вы возьмете меня под свое крылышко и научите, как себя вести?
      - Может, вам пора прекратить дурачить меня и сказать, зачем вы пришли?
      - Дурачить! Да разве я на такое способен? Нет, нет, милая, вы не правильно меня поняли!
      - Я не ваша милая!
      В глазах Айвеса мелькнул озорной огонек, но не успел он открыть рот, как Софи опередила его:
      - И не смейте говорить "пока нет"!
      Он рассмеялся, подошел ближе, взял ее за руку и прошептал:
      - Мидая, вы же не хотите, чтобы я говорил не правду, верно?
      Софи вспыхнула и после безуспешных попыток вырвать руку наконец взглянула ему в глаза.
      - Милорд, не знаю, что за блажь у нас, но смею заверить, я не отношусь к тем простушкам, которых вы можете покорить своими чарами. Буду откровенной: я не ищу ни мужа, ни любовника. И если вы рассчитываете на такие отношения со мной, то напрасно тратите время. А теперь отпустите мою руку, пока я не дала вам по уху.
      - Такие выражения от дамы вашего положения! - театрально воскликнул Айвес. - Клянусь, я поражен.
      Однако он отнюдь не побледнел от удивления, поэтому Софи усмехнулась и потребовала:
      - Отпустите мою руку, милорд.
      - Ах, какая прелестная ручка! Вы действительно не хотите, чтобы я держал ее? - И Айвес поцеловал нежную ладонь.
      - Милорд, я вынуждена попросить вас покинуть мои дом, если вы не будете вести себя должным образом. - Указав на дверь, Софи добавила:
      - Я ценю вашу помощь, оказанную мне не только вчера вечером, но и сегодня утром. Но моя признательность за ваше вмешательство не дает вам права допускать вольности. Если вы хотите заручиться моей благосклонностью, то предлагаю вам уйти.., и сейчас же.
      - Неужели все эти годы после смерти вашего мужа вы именно таким способом сдерживаете пыл своих поклонников? - с интересом спросил он, не двигаясь с места.
      Софи начала злиться. Да этот лорд становится совершенно невыносимым!
      - Поскольку они джентльмены, то мне не приходится говорить столь откровенно, как сейчас.
      Айвес запрокинул голову и от души расхохотался.
      - О, милая, ну почему вы так категоричны?
      - Клянусь костями дьявола! - выругалась Софи, вдруг невольно воспользовавшись одним из излюбленных выражений Саймона. - Так вы уходите, милорд, или я должна позвать дворецкого, чтобы он вышвырнул вас?
      - Не стоит так волноваться, миледи. Если вы действительно хотите, чтобы я ушел, я уйду. - Он улыбнулся и неожиданно поцеловал ее в кончик носа. - Все ради вашего удовольствия, милая.
      Софи недоуменно смотрела вслед лорду Харрингтону и убеждала себя, что сердцебиение участилось от гнева. Но странно, что она совсем не чувствовала злости.
      По правде говоря, ей было очень весело. Хотя, конечно, этот мужчина невыносим, очень самонадеян и весьма опасен для женщин с чувствительными сердцами... К коим себя, конечно, Софи не относила.
      ***
      В наследующие несколько дней ее мнение о лорде Харринггоне ничуть не изменилось. Терзаемая то досадой, то удивлением, Софи начала привыкать к тому, что высокий красавец словно по волшебству оказывался рядом, когда она появлялась в обществе.
      Но хуже всего было то, что Айвес наносил частые визиты, возмутительно очаровывая Фиби и Анну и приручая к себе Маркуса. Молодые люди считали его очень интересным человеком, поскольку он ненавязчиво заботился об их развлечениях.
      Не удовлетворившись тем, что совершенно покорил Анну и Фиби прогулками в модном экипаже, лорд представил Маркуса самому хозяину боксерского салона на Бонд-стрит, чем доставил юноше огромное удовольствие. Айвес также пригласил на ужин в лучший ресторан Маркуса и двух его друзей.
      Софи с негодованием вспомнила, что не далее как вчера он отмел все ее возражения, что делал с возмутительным постоянством, и с гордым видом сопровождал трех дам в Музей восковых фигур мадам Тюссо, а потом пригласил на чай в отель "Грильон". Девушки были очарованы его манерами, умением развеселить.
      Лорд Харрингтон сделался неотъемлемой частью жизни Софи, и, к своему ужасу, она заметила, что ей это очень нравится, однако совсем не нравится, что сэр Айвес занимал ее мысли и днем и ночью. Но ни то ни другое не мешало ей с братом и сестрой счастливо наслаждаться всеми удовольствиями, которые предлагал Лондон.
      Анна Ричмонд гармонично влилась в семью Грейсон. С Фиби они стали близкими подругами, а на Софи девочка смотрела как на спасительницу и страстно клялась Фиби, что готова на все ради дорогой леди Марлоу.
      Отношения с Маркусом, однако, были довольно прохладными. Он вежливо терпел присутствие нового члена семьи, а Анна относилась к нему с настороженной сдержанностью.
      И хотя все шло прекрасно, Софи понимала, что скоро надо будет определиться в отношении Анны. Правда, мисс Уэтерби, прислав девочке нужные веши, не делала никаких попыток изменить ситуацию. Они, конечно, возьмут Анну с собой, когда сезон закончится и семья возвратится в Корнуэлл, но как быть с мисс Уэтерби? Софи старалась даже не думать о том, что может произойти, если не решить этот вопрос, - ведь наступало время для выхода Анны в свет. За ней, несомненно, будут ухаживать молодые люди, которых привлекут и красота девушки, и ее наследство.
      Дней через десять после стычки с мисс Уэтерби и Эдвардом они сидели в маленькой музыкальной комнате. Фиби и Анна занимались вышиванием, а Софи листала журнал с моделями одежды, который ей прислала модистка.
      Но мысли леди Марлоу были заняты Анной. Софи неожиданно спросила:
      - Почему тетя так настаивает на твоем замужестве с моим дядей? Что она выигрывает от этого?
      Этот вопрос застал девушку врасплох, но, справившись с недоумением, Анна пояснила:
      - Как я уже говорила, она хочет, чтобы я стала аристократкой, а ваш дядя обещал ей приличную сумму денег после нашей свадьбы. У мисс Уэтерби нет своих средств, потому что мой дедушка лишил ее наследства.
      - Я все это знаю, но разве у нее нет возможности получать доход с твоих имений? - спросила Софи, подумав о том, как дядя выдаивает имение ее брата и сестры.
      - Нет, она только может тратить деньги на мое содержание, и за этим тетя обращается к попечителям, которые следят за делами в имении моего отца и деда.
      Необходимые для меня средства, как только попечители проверят их, направляются прямо кредиторам. Тетя Агнес получает определенную сумму на ведение домашнего хозяйства, и, как я понимаю, ей платят за заботу обо мне. А поскольку она живет вместе со мной, то не имеет расходов на собственное проживание, однако постоянно недовольна тем, что за расходами по хозяйству строго следят, проверяют все ее траты. Попечители не скупые, но должны быть уверены, что деньги тратятся на меня.
      - Так кто твой законный опекун - она или попечители? - удивилась Софи.
      - Попечители следят только за наследством, а тетя Агнес заботится обо мне. Отец сделал ее моей опекуншей после смерти деда, так как она была моей единственной родственницей. Он знал о мерах предосторожности, которые предпринял мой дед, чтобы оградить свое наследство от ее жадных рук, и сделал то же самое.
      - А когда ты выйдешь замуж?
      - Тогда мое наследство окажется в руках моего мужа. Попечительство закончится. Я уверена, тетя Агнес рассчитывала на то, что, как только ваш дядя женится и получит контроль за моим наследством, он выделит ей значительную сумму из моих денег за то, что она помогла устроить наш брак.
      - Как это мерзко! - воскликнула Фиби, внимательно прислушивавшаяся к разговору. - Очень хорошо, что Софи так вовремя оказалась рядом. Мой дядя просто чокнутый негодяй!
      - Фиби! - укоризненно произнесла Софи. - Ты не должна выражаться подобным образом. Это неприлично.
      - Маркус все время так говорит, да и ты тоже. Так почему мне нельзя?
      - Потому что ты должна вырасти настоящей леди, а твой брат джентльменом.
      - Но вы тоже леди, а говорите, как вам нравится, - возразила Анна.
      - Ты забыла об одном, - с кокетливой улыбкой ответила Софи. - Я леди, но я также и вдова, а вдовы обладают гораздо большей свободой.
      - Как бы я хотела быть вдовой! - вздохнула Анна.
      Софи и Фиби громко расхохотались.
      - Как тебе не стыдно! Ты еще не побыла невестой, а уже желаешь, чтобы твой бедный муж оказался в могиле.
      Зная от Фиби об истории своей спасительницы, Анна взглянула на нее из-под ресниц.
      - А разве вы никогда не желали смерти своему мужу?
      Улыбка исчезла с лица Софи.
      - Смерть моего мужа - это то, о чем я отчаянно молилась буквально с первых минут своего замужества. И когда он умер, я поверила, что моя мольба услышана.
      Айвес нашел музыкальную комнату по указаниям Эмерсона и застыл на пороге. Человека, который хотел более близких отношений с этой женщиной, такие заявления из ее уст не слишком вдохновляли. Морщинка залегла у Айвеса между бровей. Конечно, лорду Харрингтону были известны слухи о смерти мужа леди Марлоу, но он выбросил их из головы.
      Слова Софи, однако, заставили его задуматься. Он прежде не замечал такой суровости в ее голосе и впервые задумался об обстоятельствах смерти маркиза Марлоу.
      Софи наконец заметила его и воскликнула:
      - Лорд Харрингтон! О чем только Эмерсон думает, бросив вас в доме без сопровождения!
      Айвес улыбнулся ей и вошел в гостиную, поклонившись всем трем дамам.
      - Вы не должны винить вашего дворецкого. Он честно пытался исполнить свои обязанности, но я убедил его, что вы не будете против, если я сам найду дорогу.
      Софи не понравилось очередное проявление своевольного поведения лорда.
      - А если я против?
      - О, милая, вы же не станете наказывать человека за то, что произошло не по его вине?
      Понимая, что снова предстоит сражение с лордом Харрингтоном, Софи прищурилась и строго посмотрела на гостя.
      - Оказывается, вы не только невоспитанны и невыносимы, но еще и способны запугивать людей.
      Айвес сделал невинное лицо.
      - Нет, нет, милая, вы ошибаетесь! Я не запугивал его, а убедил, что гораздо благоразумнее позволить мне самому найти дорогу.
      Привыкнув к шутливым выражениям лорда Харрингтона, девочки захихикали, а он в ответ улыбнулся им и подмигнул.
      Смирившись с неизбежным, Софи вздохнула.
      - Какова же причина вашего визита? Или вы пришли для того, чтобы сердить меня?
      - Сердить вас, дорогая? Как вы можете считать меня таким жестоким, когда ваш малейший каприз является приказом для меня?
      Софи посмотрела в его смеющиеся глаза и, не выдержав, улыбнулась.
      - Я бы хотела дожить до того дня, когда увижу, что вы обращаете внимание хоть на какой-то мой каприз! Так есть ли повод для вашего визита?
      - Ну конечно. Я хотел спросить, могу ли вместе с вашими друзьями Оффингтонами проводить вас на обед к Стефенсам в среду вечером?
      - Полагаю, я не могу отказаться?
      - Это выглядело бы несколько глупо, не так ли?
      - Вы, видимо, не привыкли к поражениям? - спросила Софи, стараясь подавить в себе желание снова увидеть его улыбку.
      Забыв о Фиби и Анне, которые с любопытством наблюдали за этой пикировкой, лорд Харрингтон взял руку Софи и поцеловал.
      Смешинки исчезли из его глаз, и у Софи пересохло во рту, но, прежде чем она успела собраться с мыслями, гость ушел.
      Едва за Айвесом закрылась дверь, как Анна со вздохом произнесла:
      - Ах, леди Марлоу, как вы можете противостоять ему?
      Он такой красивый и обаятельный. Почему вы отвергаете его ухаживания? Я бы не смогла.
      Невольно погладив руку, к которой прикасались его губы, Софи ответила:
      - В твоем возрасте ты вряд ли можешь судить о характере человека. Не позволяй дурачить себя. Я по собственному опыту знаю, какими обворожительными могут быть мужчины, когда они охотятся, и какими становятся, когда поймают дичь.
      Да, Софи чувствовала себя именно так, словно за ней охотились. Айвес Харрингтон явно преследовал ее. И ни ее отказы, ни резкие отповеди, ни надменные взгляды не могли его охладить. Похоже, лорда вообще невозможно было остановить. И Софи не знала, хотелось ли ей, чтобы он остановился...
      ***
      Софи сидела вечером в своей спальне и, бесцельно глядя перед собой, размышляла. Ее решение никогда больше не выходить замуж не изменилось, да она и не была уверена в том, что Айвес добивается ее руки. Скорее он хотел стать ее любовником. Увы, Софи не могла отрицать того, что лорд Харрингтон был весьма привлекательным мужчиной. Более привлекательным, чем мужчины, с которыми ей приходилось встречаться прежде.
      Порой она даже размышляла о том, какой могла бы быть ее связь с Айвесом - конечно, очень осторожная связь. И тот факт, что она подумывала об этом, поразил Софи. Впрочем, как только возникнут интимные отношения, как с Саймоном, у нее сразу пропадет всякий интерес к Айвесу, появится такое же отвращение, какое она питала к мужу. И ее больше не будут одолевать непристойные мечты о поцелуях Айвеса, его ласках...
      Стук в дверь отвлек Софи от невеселых мыслей, и, услышав ее разрешение, в спальню вошли Анна и Фиби. Обе уже были одеты ко сну и, по заведенной традиции, пришли поболтать с ней.
      Анна свернулась калачиком у ног Софи, положив голову ей на колени. А Фиби за туалетным столиком перебирала броши, гребешки и флакончики с духами.
      Маленькая резная шкатулка, постоянно стоявшая на туалетном столике, неожиданно привлекла ее внимание, и она спросила сестру:
      - Это шкатулка, которую подарила тебе мама?
      Печальная улыбка осветила лицо Софи.
      - Она самая. Посмотри, если хочешь.
      Фиби с благоговением взяла ее, но неожиданно выронила, рассыпав по полу сверкающие браслеты, кольца, заколки.
      - Ох! Прости меня, Софи! Она выскользнула у меня из рук.
      - Не волнуйся, - успокоила ее Софи. - Здесь все равно нет ничего ценного.
      Через несколько мгновений украшения были собраны и Фиби уже хотела поставить шкатулку на место, когда Анна воскликнула:
      - Ой, подожди, под креслом что-то блестит! - Она наклонилась и достала небольшую вещицу. - Это самый великолепный рубин, который я видела в своей жизни. И он, конечно, настоящий!
      Все краски схлынули с лица Софи, когда она увидела сверкающую рубиновую булавку. И сразу воскресли страшные воспоминания, связанные со смертью Саймона: скандал, вспышки молнии, страшный удар грома, мужчина, прижавшийся к стене у лестницы, неподвижное тело мужа возле нижней ступеньки.
      - Софи! - встревоженно позвала Фиби. - Что с тобой?
      Софи вздрогнула и попыталась изобразить улыбку.
      - Прости. Не знаю, что на меня нашло. А касательно твоего вопроса, Анна, то я и понятия не имею, подделка это или настоящий камень. Я нашла его в доме Марлоу и совсем забыла об этом.
      - Забыли! - воскликнула Анна. - Как вы могли забыть о такой красоте?
      - Это случилось сразу после смерти Саймона;" я была очень занята и просто положила булавку в шкатулку. Наверное, она провалилась на самое дно, а поскольку я редко надеваю что-нибудь из этой шкатулки, то и не вспоминала о ней.
      - Если камень не настоящий, значит, это очень хороший страз. Владелец должен был заметить потерю. Неужели никто не спрашивал про булавку?
      - Нет, - ответила Софи, вдруг понимая, что Анна права.
      Она взяла рубиновую булавку и стала внимательно разглядывать ее. Рядом с канделябром рубин переливался кроваво-красными оттенками. Если камень настоящий, почему никто не искал его, никто даже не упомянул о столь дорогой потере?
      Еще долго после ухода девочек Софи сидела, рассматривая булавку, и решила завтра же пойти к ювелиру.
      Утром Софи отправилась к известному ювелиру, который подтвердил подлинность камня. Булавка оказалась уникальной вещицей и стоила примерно столько же, сколько небольшое поместье, проинформировал ее опытный оценщик.
      Интересно, кто мог забыть о таком сокровище? Разве только для этого была очень серьезная причина. Если булавку случайно потеряли, то почему нельзя было спросить, не находил ли ее кто-нибудь? Холодок пробежал по спине Софи, когда она подумала, что с потерей могло быть связано нечто такое, что ее владелец непременно хотел скрыть.
      Неужели место, где булавка была найдена, объясняет то, почему никто не пришел искать ее? И снова вспомнился прижавшийся к стене человек: рубин, сверкавший, точно капля крови, на верхней ступеньке лестницы - той самой лестницы, у подножия которой лежал ее мертвый муж.
      Софи постаралась успокоиться, убеждая себя в том, что это просто игра воображения. Вероятно, существует простое логическое объяснение...
      И тут ее осенило. Возможно, кто-то и интересовался булавкой, только она не знала этого. Эдвард позаботился об отъезде гостей в то страшное утро. Наверняка один из них и спрашивал о своей потере, а ее забывчивый дядюшка не упомянул об этом.
      Софи невольно вздохнула. Нужно будет спросить Эдварда.
      Глава 6
      Договориться о встрече с дядей было не так легко, но по просьбе Софи он обещал прийти во вторник днем. Она распорядилась, чтобы дворецкий сразу же провел Эдварда в зеленый зал на первом этаже.
      Софи заранее отправила девочек в библиотеку Хукема и позаботилась о том, чтобы Маркуса тоже не было дома, хотя и не могла объяснить, по какой причине не хотела, чтобы кто-нибудь знал о ее встрече с дядей. Конечно, она понимала, что это смешно.
      Эдвард был одет в великолепно сшитый камзол синего цвета и светлые бриджи, а льняная рубашка была ослепительной белизны; высокие блестящие черные сапоги дополняли его наряд.
      - Я рад, что ты наконец образумилась, моя девочка. Дела мисс Ричмонд тебя не касаются, и ты сунула свой нос туда, куда не следовало.
      - Я пригласила тебя не для того, чтобы говорить о мисс Ричмонд. Хочу напомнить, что это ты не хотел моего вмешательства, но не Анна!
      - Думаешь, ты одержала верх? Раздулась от важности, не так ли? Так позволь напомнить тебе кое-что: если ты и твой наглый братец не будете обращаться со мной с должным уважением, то вы быстро узнаете, кто в действительности всем заправляет!
      - Что ты имеешь в виду? - удивилась Софи.
      Эдвард ехидно улыбнулся.
      - Хочу сказать, что если я решу сам заботиться о Фиби, то вы с Маркусом ничего не сможете сделать! Я ее опекун, и только по своей душевной доброте оставил младшую племянницу с вами. Но могу забрать ее с собой, как только захочу! Думала, тебе удалось приструнить меня, да? Но я могу сделать так, что ты не увидишь Фиби до тех пор, пока она не выйдет замуж за того, кого выберу я.
      - Ты не посмеешь! - Золотистые глаза Софи вспыхнули от гнева. - Я никогда не отдам тебе сестренку. Ты не испортишь ей жизнь, как испортил мне. Этого никогда не будет. Да я скорее убью тебя!
      На лице Софи отразилась такая ярость, что Эдвард предусмотрительно отступил назад.
      - Ну-ну, до этого дело не дойдет. Я не собираюсь совать нос в твои дела и прошу того же от тебя.
      - Так почему же ты так хочешь жениться на мисс Ричмонд? Неужели тебе недостаточно доходов от наследства Маркуса и Фиби?
      - Человеку свойственно смотреть вперед, - ничуть не смутившись, охотно пояснил Эдвард. - Менее чем через два года Маркусу исполнится двадцать один год, и мое опекунство закончится. Я должен буду все вернуть ему, даже заботу о Фиби и об имениях. А без их наследства у меня не останется ни гроша. И я подумал о том, что надо заранее позаботиться о восполнении своих потерь. Несколько месяцев я занимался поисками богатой жены, но у большинства из них куча ревнивых родственников, которые охраняют девиц от охотников за наследством. И я не мог поверить в свою удачу, когда обнаружил, что Агнес является опекуншей наследницы Ричмонда.
      - И как же ты узнал об этом? - спросила Софи, не скрывая своего отвращения.
      Эдвард немного смутился.
      - Ну, мы были.., довольно близкими друзьями, и Агнес упомянула при мне о своей племяннице.
      Софи вскрикнула от негодования.
      - Так мисс Уэтерби - твоя любовница?
      - Была! - поправил ее Эдвард. - Может, я и мерзкий негодяй, но не буду держать любовницей тетку моей жены.
      Это дурной тон!
      Софи не нашлась что ответить на столь бесстыдную откровенность. Дядя не видел ничего постыдного в своих поступках. А если судить по выражению его лица, то даже был намерен услышать одобрение планов относительно укрепления своей финансовой стабильности.
      - Теперь ты видишь, почему так важно, чтобы ты отослала Анну к ее тетке. В этом есть и твоя выгода, - вкрадчиво добавил Эдвард.
      Софи вопросительно приподняла бровь, и он пояснил:
      - Подумай только: если в моем распоряжении окажется наследство Ричмонда, мне больше не будет необходимости запускать руку в деньги Маркуса и Фиби.
      - Ты достоин только презрения! Не знаю, что ты вообразил по дороге сюда, но я заверяю тебя, что не собираюсь менять своего решения: Анна останется со мной.
      - Тогда зачем ты просила, чтобы я пришел?
      Вспомнив о причине этой неприятен встречи, Софи сделала глубокий вздох и решилась.
      - Я хочу задать тебе один вопрос. Ты помнишь ту ночь, когда умер Саймон?
      - Господи, да разве я могу это забыть? Он был моим лучшим другом.
      - Да, ты позаботился обо всем и проследил за отъездом его собутыльников. Никто из них не говорил тебе, что кое-что потерял?
      Эдвард нахмурился.
      - Потерял? А что именно?
      - Галстучную булавку.
      Озадаченный таким вопросом, Эдвард покачал головой.
      - Не помню, ведь прошло столько лет.
      Софи достала булавку из ящика своего секретера.
      - Я нашла ее на лестнице в ту ночь, когда умер Саймон.
      Ты узнаешь ее?
      Глаза Эдварда сузились, и странное выражение проскользнуло по его лицу - оживление и нечто похожее на злорадство, как показалось Софи.
      - Нет, не могу сказать, что узнал, - ответил он наконец. - Но позволь мне разглядеть получше.
      Эдвард внимательно осмотрел ее, и Софи могла поклясться, что он узнал вещицу.
      - Так ты нашла ее в ту ночь, когда умер Саймон? На верхней ступени лестницы, с которой он упал?
      Софи кивнула, но через пару минут дядя вернул ей булавку и пожал плечами.
      - Прекрасная работа. Не понимаю, зачем ты вызвала меня из-за такого пустяка, тратила мое время. Я очень занят.
      - Тратой денег, которые тебе не принадлежат.
      - Ну и острый же у тебя язык! Плохо, что Саймон так и не выучил тебя, - ответил Эдвард.
      Софи промолчала. Барон Сковилль коротко поклонился и вышел из комнаты.
      Она еще некоторое время в задумчивости смотрела на рубин. Дядя, несомненно, узнал булавку. Но отрицал это.
      Почему?
      Софи поднялась в свою спальню и положила булавку в шкатулку. Да, ее дядя и в самом деле презренный человек, если искренне считал, что она одобрила бы его планы относительно Анны. Но больше всего Софи расстроила угроза барона относительно Фиби. Софи не могла допустить этого и надеялась, что он просто пригрозил в своей обычной манере. Но сам факт, что Эдвард упомянул о таком варианте, сильно обеспокоил леди Марлоу.
      ***
      Маркус пришел в неописуемую ярость, когда Софи рассказала ему об угрозе Эдварда.
      - Боже! Пусть только попробует забрать у нас Фиби!
      Я сотру его в порошок, прежде чем он прикоснется к сестренке!
      Софи успокоила брата, убедив его в том, что сейчас им прежде всего нужно быть бдительными.
      С Фиби она говорила деликатнее. Софи не хотела пугать девочку, поэтому просто предупредила ее, чтобы та никуда не ходила с дядей. Ни при каких обстоятельствах.
      - Как будто я хожу. А почему ты предупреждаешь меня именно сейчас? Что он сделал?
      - Да ничего не сделал, моя милая Фиби. Я просто не знаю, какая блажь придет ему в следующий момент, и принимаю меры предосторожности.
      - Это из-за меня? - спросила Анна.
      Заметив ее беспокойство, Софи улыбнулась.
      - Ты здесь ни при чем. Наш дядя всегда был отъявленным негодяем, и я хотела напомнить Фиби, что надо быть начеку рядом с ним.
      Девочки, похоже, восприняли ее советы, и Софи отправилась к себе, чтобы приготовиться к вечеру в обществе Оффингтонов и лорда Харрингтона.
      После разговора с Эдвардом Софи была не в том настроении, чтобы встречаться с друзьями. Но было непозволительной грубостью бросать Оффингтонов в последнюю минуту и досаждать отказом лорду Харрингтону, если в этом не было острой необходимости.
      К тому времени, когда появился лорд Айвес Харрингтон, чтобы проводить ее в отель "Стивенс" на Бонд-стрит, настроение Софи немного улучшилось. Прогнав все тревожные мысли, она спустилась вниз, чтобы поздороваться с лордом Харрингтоном. К ее досаде, от одного вида этого высокого красавца у Софи перехватило дыхание. Черт бы его побрал!
      Галантно склонившись над ее рукой, Айвес прошептал:
      - Могу я сказать, что вы, миледи, само очарование сегодня?
      - Сомневаюсь, что кто-то может удержать вас от этого.
      Вы всегда поступаете так, как вам угодно, милорд, - кокетливо ответила она, позволив ему поправить кремовую накидку на ее изящном платье из абрикосового шелка.
      - Вы неверно поняли меня, миледи. Даже малейший намек вашей милости заставит меня мгновенно измениться.
      Не в силах более не замечать веселые искорки в его глазах, Софи рассмеялась. Довольный ее реакцией, Айвес проводил леди Марлоу к экипажу.
      Она испугалась, увидев, что Оффингтонов там нет, и вопросительно посмотрела на своего рыцаря.
      Как только лошади тронулись в путь, Айвес пояснил:
      - Оффингтоны присоединятся к нам в отеле. Они поздновато вернулись сегодня домой после осмотра королевского зверинца, потому что их карета столкнулась с телегой какого-то деревенского недотепы. Я получил записку от супругов об этом, когда уже выходил из дома. Боюсь, вам придется терпеть мое общество до их появления.
      - Вы могли бы сообщить мне о том, что они задерживаются, - холодно произнесла Софи.
      Айвес взял ее руку и поднес к губам.
      - Мог бы. Но тогда я был бы лишен вашей очаровательной компании.
      - Может быть, я предпочла бы такой вариант. Об этом вы не подумали, милорд?
      - Думал, - откровенно признался он, удерживая ее руку, в то время как Софи отчаянно пыталась высвободиться. - Но, поразмыслив, решил, что все складывается неплохо. Это дает нам возможность ближе узнать друг друга, не так ли?
      - А если я не хочу узнавать вас?
      - Дорогая! Как вы можете говорить такое? И после всего, что мы пережили вместе.
      Выиграв битву за свою руку, она холодно посмотрела на Айвеса.
      - Знаете, мне очень хочется дать вам пощечину.
      - А мне, - тихо сказал он, заключив Софи в объятия, - очень хочется поцеловать тебя. Давай заключим сделку. Ты дашь мне пощечину, если твои губы и в самом деле окажутся такими сладкими, как кажутся.
      Софи застонала, ее сердце бешено заколотилось. Одна ее половина восхищалась смелостью лорда и мечтала о его поцелуе. А другая испытывала смутный страх, потому что мгновенно вспомнилось то жестокое насилие Саймона, которое он совершил в экипаже сразу же после свадьбы.
      Но эти мужчины совершенно разные, напомнила себе Софи. Да и она больше не перепуганная девственница. Айвес Харрингтон не был ее мужем и поэтому не имел над ней власти. Он точно не предпримет попытки изнасиловать ее.
      - Ну как? - тихо спросил он.
      Выражение ее лица и застывшая поза предупредили Айвеса, что здесь было что-то еще, кроме обычного женского сопротивления.
      Софи ничего не ответила, и он продолжил:
      - Ты не должна бояться меня, милая. Я очень хочу поцеловать тебя, Софи, но только если ты позволишь.
      Она судорожно перевела дыхание, эти слова немного успокоили. Мысли о том, каким может быть его поцелуй, уже несколько дней владели ею. Так почему бы не узнать это?
      Чувствуя себя ужасно глупой, она не смогла устоять перед его льстивыми словами и собственным любопытством и, отбросив все сомнения, подставила губы.
      - Пожалуйста...
      Айвес застонал и прижал ее к себе. Приготовившись почувствовать отвращение, как при поцелуях своего мужа, Софи была поражена шквалом чувств, которые охватили ее. Его губы оказались горячими и уверенными, и Софи вздрогнула от сладостного ощущения, вызванного его объятиями.
      Руки Айвеса превратились в железные обручи, и она прижалась к его большому сильному телу, впервые в жизни почувствовав себя защищенной и необыкновенно живой. Это приятное ощущение было таким необычным и новым, что Софи наслаждалась им, не ведая того, как сводит Айвеса с ума.
      Он говорил себе, что не следует торопить Софи, что надо дать ей время, но ощущение нежного тела, так страстно прижавшегося к нему, прикосновение к мягким и податливым губам оказались выше его сил. Он и не надеялся на такой ответ, даже не мечтал об этом все эти бессонные ночи с того дня, как встретил эту женщину.
      Софи показалось, что ее тело больше не принадлежит ей, самые примитивные желания пробудились в ней. Неожиданно ее охватила такая страсть, которой она не могла и представить. Софи со страхом заметила, что широкая смуглая ладонь сжимает ее грудь.
      Испугавшись своих собственных действий, она попыталась вырваться из его объятий, но Айвес не отпускал и прежний ужас пронзил ее, рассеяв наслаждение и вызвав в памяти грубые домогательства мужа. Софи боролась, как дикий зверек, но, затерявшись в ее волшебной нежности, Айвес не сразу понял, что женщина больше не желает оставаться в его объятиях. Он мгновенно поднял голову, и его руки безвольно повисли.
      Софи вскочила и забилась в дальний угол экипажа.
      - Не.., не прикасайтесь ко мне, - заикаясь, произнесла она; ее дыхание сделалось прерывистым, лицо побледнело.
      Айвес был удивлен. Что-то здесь не так, решил он. Это никак не напоминало реакцию опытной, искушенной женщины на страстное объятие, а скорее было похоже на поведение испуганной девушки.
      Айвес стал успокаивать ее:
      - Милая, я же говорил, что твой малейший каприз является приказом для меня. Если ты не хочешь, чтобы я целовал тебя, я не буду. - Он нежно улыбнулся. - Не стану отрицать, что я страстно надеюсь изменить твое мнение, но у тебя нет причины бояться меня.
      Его слова немного приободрили Софи, и она, чувствуя себя совершенной глупышкой, попыталась вернуть самообладание: расправила платье, убрала локон, который выбился из искусно уложенной прически.
      - Я вас предупреждала, милорд, что мне не нужен ни муж, ни любовник. Если вам необходима более.., сговорчивая женщина, то обратите свои взоры на кого-нибудь еще.
      Айвес в отчаянии вздохнул.
      - Нет, милая. Боюсь, мне нужна только ты.
      Софи выпрямилась в своем уголке, едва сдерживая негодование.
      - Я уже сказала, что меня не интересуют никакие отношения с вами, кроме простого знакомства! Разве вы не понимаете? Я не собираюсь быть вашей любовницей!
      Кривая усмешка, которая так странно действовала на Софи, снова появилась на его лице.
      - Ты выразилась вполне ясно. Но может, мне все-таки удастся изменить твое мнение?
      Стараясь скрыть удивление и раздражение, Софи фыркнула:
      - И не думайте! Мое решение твердо, и вы просто самонадеянный болван, если надеетесь изменить его.
      - Мне всегда нравилось, когда мне бросают вызов, - удовлетворенно заметил Айвес. - Да, вызов - это именно то, что вдохновляет меня. Он делает жизнь более интересной, ты не находишь?
      Софи в отчаянии покачала головой. Он совершенно непробиваемый! Но хуже всего, что ее охватывало абсурдное желание смеяться над его упрямством, даже когда она была очень сердита на Айвеса.
      Решив, что не следует поощрять его, показывая свою нерешительность, Софи холодно произнесла:
      - Вы предупреждены, милорд. И я не хочу больше говорить об этом.
      К счастью, они уже добрались до места и времени для разговора не осталось.
      Отель "Стивенс" был любимым местом отдыха военных, и Софи ничуть не удивилась, что лорд был знаком со многими из присутствовавших там. Пока ждали приезда Оффингтонов, он познакомил ее с армейскими офицерами, а также с теми, кто недавно вышел в отставку.
      Айвес проявил себя образцовым кавалером, его поведение было просто безупречным. Не было ни малейшего намека на того страстного мужчину, который совсем недавно целовал Софи. Их ужин был восхитительным, беседа веселой, и Софи наконец смогла расслабиться и прекрасно отдохнуть. К концу ужина она с удивлением обнаружила, что ее больше не беспокоят мысли о дяде, а общество Айвеса кажется очень приятным.
      И только когда уже собирались уезжать, тональность вечера изменилась. Смеясь над очередной шуткой Айвеса, Софи случайно взглянула на мужчин, которые только что прибыли на поздний ужин. Узнав среди них Эдварда, Софи нахмурилась. Интересно, что он здесь делает? Отель "Стивенс" не принадлежал к тому месту развлечений, которое доставляло бы удовольствие ее дяде. Это заведение считалось респектабельным и элитным.
      Айвес окинул быстрым взглядом Эдварда, Беллингема и Дьюхерста, а также отметил появление Гримшоу и других подозреваемых из своего списка. Айвеса не удивила эта встреча. Если один из них действительно Лис, то ему нужны многочисленные знакомства и друзья среди офицеров. Как же иначе он мог бы поставлять сведения Наполеону?
      Заметив, что все подозреваемые стоят в кругу офицеров, Айвес снова подумал о сложности своей задачи. В последние несколько дней его люди не обнаружили ничего подозрительного в поведении этих трех человек, кроме свидетельств их распутной жизни, так что Лисом мог оказаться любой из них.
      Увидев Софи в компании Айвеса и Оффингтонов, Генри Дьюхерст сразу же направился к их столику. Его восхищение маркизой Марлоу было настолько откровенным, что показалось Айвесу даже вызывающим. Естественно, остальные джентльмены тоже подошли их поприветствовать.
      Айвес сразу заметил напряженность между Софи и ее дядей, но разговор начал изрядно подвыпивший сэр Артур Беллингем:
      - Слушай, Софи, неужели ты правда сегодня утром грозилась убить своего дядю? Я думаю, что это он спьяну говорил. Ты же его племянница!
      Софи застыла. Она никак не ожидала, что Эдвард будет во всех подробностях пересказывать их личный разговор.
      Похоже, чувство такта совсем изменило ему. Оказавшись в центре устремленных на нее взглядов, Софи смутилась и попыталась смягчить ситуацию:
      - Вы же знаете моего дядю, сэр Артур. Он склонен к некоторому преувеличению.
      - Преувеличение! - взвился Эдвард, который, как и сэр Артур, уже немало выпил. - Черт! Так ты отрицаешь, что утром заявила, что скорее убьешь меня, чем позволишь мне взять под свою опеку Фиби?
      - Возможно, я несколько погорячилась, - призналась Софи, застигнутая врасплох.
      Эдвард хмыкнул, радуясь тому, что сумел поставить упрямую племянницу в неудобное положение.
      - Так ты меня не убьешь, если я стану заботиться о Фиби, да? Ты изменила свое мнение о моем характере, не так ли?
      Софи не смогла устоять перед такой явной провокацией.
      - Я никогда не изменю своего мнения ни о твоем характере, ни о твоем моральном облике, - заявила она. - Ты развратный мерзавец, который не имеет права воспитывать юную особу!
      - Ха! - надменно воскликнул Эдвард. - Думай что хочешь, крошка, но я являюсь законным опекуном Фиби и могу делать все, что мне захочется. Думаю, завтра утром я пришлю к тебе своего адвоката, чтобы восстановить свои права над этим отродьем. Лучше приготовься отдать ее мне.
      - Да я скорее убью тебя! - выпалила Софи, ответив на его вызов именно так, как и хотел Эдвард.
      Он взглянул на Беллингема и воскликнул:
      - Ну я же говорил!
      Это было неприятное завершение вечера, и Софи злилась на себя за то, что позволила дяде вывести ее из себя, да еще на людях. Она не испытывала унижения от сцены со своим дядей: их взаимная неприязнь была общеизвестной.
      - Мне очень жаль, что мой несносный язык испортил вам вечер. Я не должна была позволять ему разозлить меня. - Она улыбнулась Оффингтонам. - Я прошу прощения у вас обоих, хотя вы, конечно, были готовы к такому повороту.
      Сара кивнула, и в ее глазах сверкнул озорной огонек.
      - Будь я азартной дамой, обязательно заключила бы пари на деньги относительно подобного исхода любой твоей встречи с бароном Сковиллем. Она пожала руку Софи. - Не расстраивайся, дорогая. Мы знаем, каков Эдвард, и я уверена, что виконт Харрингтон видел и более неприятные сцены, чем эта небольшая перебранка.
      - Миссис Оффингтон права. Я только сожалею, что не вмешался раньше и не отправил его восвояси. - Айвес улыбнулся. - Это мне следует извиниться перед тобой, Софи. Я не должен был позволять ему приставать к тебе.
      - Вы совсем разные с моим дядей, но у вас есть одна общая черта, проворковала Софи. - Если вы на что-то решились, то никто не может вас остановить.
      - Точное попадание! - заметил Рэндал Оффингтон, который уже привык к словесным перепалкам Софи и Айвеса.
      - Согласен. И леди Марлоу вполне готова к тому, чтобы оказаться под моим покровительством.
      Что-то в голосе Айвеса заставило Софи отвести взгляд и покраснеть. Черт бы его побрал! Он становится слишком опасным для ее душевного спокойствия. Скорее уж наоборот: лорд окажется под ее покровительством.
      Айвес развез всех по домам и снова вспомнил ссору, спровоцированную бароном Сковиллем. "Придется что-то делать с этим Эдвардом Сковиллем", подумал он.
      В то время как Айвес размышлял над сложившейся ситуацией, Лис тоже искал решение своей проблемы и думал при этом то же самое: "Придется что-то делать с наглым и болтливым Эдвардом Сковиллем".
      Глава 7
      Глядя на Эдварда, Лис чувствовал страшную досаду. Кто бы мог подумать, что после стольких лет всплывет эта проклятая рубиновая булавка! И из всех мерзавцев именно барон Сковилль принес ему это неприятное известие.
      Они сидели в дальнем углу игорного зала, где собрались самые заядлые игроки. Лис уже был раздражен тем спектаклем, который чуть раньше устроил Эдвард для Софи в отеле, а тут выяснилось, что он довольно много знает и о булавке.
      Сама булавка, даже место, где ее нашли, ничего не доказывали. Плохо то, что об этом стало известно именно Эдварду. Очень плохо.
      Несмотря на изрядное количество выпитого в тот вечер, барон контролировал себя и, глядя в лицо своему приятелю, пробормотал:
      - Бьюсь об заклад, ты думал, что выпутался из этого дела, да? Думал, никто не догадается о значении твоей булавки, не так ли?
      Лис удивленно приподнял бровь.
      - Боюсь, я не совсем понимаю тебя, приятель. Я терялся в догадках о том, куда она подевалась, и очень рад, что булавка наконец нашлась. Она ведь стоит целое состояние!
      - Так почему же ты не спросил меня о ней, когда покидал дом Марлоу после смерти Саймона?
      - Мой дорогой, тогда все думали о более важных делах, чем о потере какой-то булавки.
      Эдвард прищурился.
      - Я имею в виду не просто потерю булавки... - Он беспокойно забарабанил пальцами по столу и отвел глаза в сторону. - Саймон говорил мне, что выяснил личность того, кто покупает наши сведения. Должен признать, ты был очень хитер. Если бы не эта булавка и догадки Марлоу, я бы никогда не сообразил, что ты и есть тот шпион.
      Лис хранил молчание. Эдвард выпил еще портвейна и продолжил:
      - Саймон просто ошарашил меня, когда сказал, сколько месяцев охотился за тобой. Он был очень доволен собой, а я даже не догадывался, что его так интересовал наш благодетель. Меня волновало только твое золото. Но Саймон никогда не открывал свои карты, ему нравилось иметь власть над людьми. В ту ночь, перед смертью, он говорил, что хочет встретиться с тобой и показать, что ты не так умен. Впрочем, для меня это не важно. Главное, ты был очень щедр, так что лучше не будить спящую собаку.
      Лис не вымолвил ни слова. А Эдвард Сковилль уже не мог остановиться. Он доверительно наклонился вперед.
      - Дело в том, что мое положение в данный момент не очень надежно. Маркус и Софи ропщут на то, что я разоряю их наследство, которое находится под моей опекой. Мне пора подумать о себе. Наследница Ричмонда - это было бы великолепно, но чертова племянница выбила меня из седла, поэтому, я думаю, ты с удовольствием выплатишь мне некоторую сумму за возвращение улики и за то, что я забуду обо всем.
      - А почему ты так уверен в этом?
      - Я же узнал твою булавку! - изумился Эдвард. - И я могу назвать еще с десяток тех, кто подтвердит ее принадлежность тебе.
      - Не знаю, почему ты считаешь, будто твои домыслы интересуют меня, холодно парировал Лис. - Я ведь признал, что это вещица моя. А то, что я не кричал о ее потере, ничего не значит. - И Лис надменно улыбнулся. - Ничего у тебя, мой друг, не выйдет.
      - Черт бы меня побрал! - взвился Эдвард. - Я знаю, что Саймон собирался встретиться с тобой той ночью и заставить тебя плясать под свою дудку. Только не успел.
      Упал с лестницы, по которой спускался и поднимался в течение стольких лет без всяких происшествий, даже когда был совершенно пьяным, а не таким, как в ту ночь. И твоя роскошная булавка была найдена в этом самом месте.
      И ты никогда не спрашивал про нее. Сдается мне, надо иметь вескую причину, чтобы просто забыть о таком ценном рубине. Возможно, тебе известно о смерти Саймона больше, чем остальным, а?
      Лис, изображая полное равнодушие, зевнул. Затем снисходительно ответил:
      - Дорогой приятель, ты же сам говорил, что наш друг Саймон не называл тебе имени человека, которого вычислил как вашего.., благодетеля. Так что у тебя нет ничего, кроме пустых догадок, на которых ты основываешь свои требования. То, что моя булавка была найдена в доме умершего, где, кстати, я был гостем, ничего не доказывает.
      Иди домой, Эдвард, и проспись. А то у тебя от портвейна сильно разыгралось воображение.
      - Нет! - воскликнул барон Сковили рассердившись. - Дело не в моем воображении. Не знаю, почему ты связался с французами, да меня это и не интересует, но тебе не удастся убедить меня в том, что ты не тот тип, кто покупал сведения у .меня и Марлоу. Я уверен, что это именно ты.
      - Эдвард, Эдвард, ты совершенно потерял рассудок.
      Неужели ты и вправду хочешь, чтобы твои неблагоразумные поступки в прошлом стали известны всем? Неужели хочешь, чтобы все узнали, что ты продавал свою страну за пригоршню золота? - Лис печально покачал головой. Я поражен!
      Но мы хорошие друзья, и давай считать твою бессвязную болтовню просто пьяным бредом. Давай больше не будем говорить об этом.
      - Неужели? - зло выкрикнул Эдвард. - Подумай получше!
      Лис пожал плечами.
      - Говори что хочешь, приятель. Посмотри-ка, Беллингем пытается привлечь твое внимание. Оставляю тебя на его попечение. Спокойной ночи.
      Он поднялся из-за стола и вышел. Никто бы не подумал, что под спокойным выражением его лица скрываются едва сдерживаемый гнев, холодный расчет и зловещие планы.
      Разговор с бароном не столько расстроил Лиса, сколько разозлил. У Сковилля не было ничего, кроме двух фактов: булавка принадлежала Лису и была найдена на верхней ступени лестницы, с которой упал Саймон. Все остальное было чистым домыслом, но Лис не имел ни малейшего желания делать это всеобщим достоянием - ведь любое, даже малейшее, подозрение навредит ему. Может, его и не раскроют, но сплетни и намеки погубят репутацию и он впадет в немилость.
      Эдвард превратился в очень скверную проблему, и существовал только один способ ее решения...
      ***
      Ворочаясь без сна в постели, Айвес размышлял о прошедшем вечере. Он предпочел бы мечтать о прелестях Софи, но, увидев тех троих, что были занесены в список, среди офицеров, Айвес сразу вспомнил о трудностях, с которыми столкнулся, пытаясь выяснить, кто скрывается под кличкой Лис и кто убил его отца и кузенов.
      Люди лорда весьма усердно вели расследование, но смогли добавить лишь совсем немного к тому, что было уже известно. Айвес с горечью подумал, что убийца может так и остаться безнаказанным.
      Нужно как-то выманить этого человека, решил Харрингтон. Лис хорошо заметает свои следы и вряд ли будет настолько глуп, чтобы привести их прямо к своей норе. Так что надо заставить хищника покинуть свое логово.
      Айвес долго строил планы, пока его не сморил сон, но утром он, как это не раз бывало, уже знал, как заманить коварного Лиса в западню. Еще лежа в постели, лорд Харрингтон приказал принести письменные принадлежности и быстро написал записку, которую сразу отослал герцогу Роксбери.
      ***
      В полдень они встретились в одной из удаленных таверн и заняли отдельную комнату. Не успел Айвес войти, как Роксбери нетерпеливо потребовал:
      - Рассказывай, что ты придумал.
      Айвес улыбнулся.
      - Что? А как же правила хорошего тона?
      - Ну конечно, мой мальчик. Похоже, любопытство взяло верх над моими манерами. - Сделав широкий жест рукой, герцог сказал:
      - Там на столе портвейн и грог, если ты захочешь выпить.
      Выпив портвейна, Айвес сел в кресло напротив своего крестного и стал объяснять:
      - Попытки установить личность Лиса будут обречены на провал, если продолжать поиск по-прежнему. Я не знаю, каким образом мой отец и кузен вышли на него Что бы они ни узнали, с тех пор прошло уже больше года, и я уверен, что Лис давно замел следы. Поэтому, вместо того чтобы пытаться выследить его, нужно заставить его покинуть свое логово.
      - И как ты предполагаешь это сделать? - скептически спросил его крестный. - Поместить объявление в "Тайме"?
      - Не совсем. Он добывает и продает информацию. Так почему бы не сделать так, чтобы важные сведения попали в руки того, кого подозревают в связях с Лисом? Я уверен, что у вас есть на примете несколько парней, которых вы подозреваете в передаче военных секретов. Так почему бы одному из них не получить доступ к чрезвычайно важному меморандуму - такому меморандуму, против которого шпион не устоит?
      Роксбери выпрямился и поставил бокал на стол.
      - Выманить его...
      - Именно, сэр! Бросить для затравки огромную кость, но сначала аккуратно расставить капканы.
      Роксбери снова откинулся на спинку кресла и нахмурился, обдумывая эту идею. Айвес напряженно ждал. Наконец морщины на лице Роксбери немного разгладились и лукавая улыбка скривила его губы.
      - Мой дорогой мальчик, это великолепный план! И я знаю подходящего типа в штабе, которого можно использовать для передачи сведений.
      - Меморандум должен появиться законным образом, - предупредил Айвес. Лис слишком хитер и вряд ли клюнет, если почувствует западню.
      - Согласен с тобой, - кивнул Роксбери. - Кстати, такой документ, о котором ты говоришь, уже существует. Нужно только внести некоторые изменения в меморандум, добавить ложные сведения на тот случай, если Лису удастся каким-то образом ускользнуть от нас. Безусловно, это должна быть стоящая информация. И конечно, надо устроить так, чтобы наша пешка имела доступ к меморандуму и не смогла бы устоять перед искушением продать эти сведения. Наш дурачок, за которым мы будем пристально следить, побежит с наживкой прямо к Лису, и это будет концом Ле Ренара.
      - Надеюсь, что все пройдет так, как мы рассчитываем, - осторожно заметил Айвес.
      Роксбери пожал плечами и встал.
      - В любом случае это гораздо лучше, чем просто надеяться на удачу. Теперь, с твоего позволения, я должен идти.
      Нужно привести механизм в действие. Тем временем я предлагаю тебе подружиться с полковником Мидом. Его часто видят в интересующей нас компании. Мы давно подозреваем его в передаче сведений, но пока не можем ничего доказать. Только подумай: мы сможем поймать Лиса и перекрыть утечку сведений из штаба!
      - Мид, говорите? - нахмурился. Айвес. - Похоже, я встретил этого парня вчера вечером. Он был с Гримшоу и остальными. Плотный человек со светлыми волосами и голубыми глазами, да? И лицо пухлое, как у ангела?
      Роксбери удивился.
      - Даже я не сумел бы описать его лучше! А теперь иди и подружись с нашим милым полковником.
      Айвес скривился.
      - Благодарю вас, сэр. Всю жизнь мечтал пить и играть в карты с предателями и шпионами.
      Вернувшись домой, Айвес немедленно созвал своих людей. Им понравился план Айвеса, и было решено, что каждый из них станет наблюдать не только за своим подозреваемым, но и по очереди следить за Мидом. Эшби, камердинер Айвеса, будет первым.
      - Он должен быть под постоянным наблюдением. Я хочу, чтобы вы следовали за Мидом буквально по пятам.
      Помните, все должно быть в тайне. И выясните, не следит ли за ним кто-нибудь еще - ведь мой крестный может пустить по его следу своих собак. Если вы обнаружите, что им интересуется кто-то еще, сразу же дайте мне жать.
      Преданные слуги кивнули, и Уильям Уильямс поинтересовался:
      - А вы, сэр, что собираетесь делать?
      - Мне досталась весьма "приятная" обязанность стать закадычным другом полковника, - с отвращением сказал лорд Харрингтон.
      ***
      Подружиться с Милом оказалось нетрудно. У них было общее военное прошлое, а также несколько знакомых. Пообедав вместе с полковником в тот же вечер, а потом отправившись с ним в один из самых популярных игорных домов, Айвес был поражен тем, насколько быстро и легко удалось втереться в доверие. Мид, несмотря на то что в нем подозревали шпиона, был довольно милым человеком, несколько простоватым, но добрым и общительным. После ночи, проведенной за игрой в карты, выпивкой и распутством, у Айвеса не оставалось никаких сомнений в том, что Мид считал его своим кровным братом.
      Общение с Мидом отнимало много времени, каждая ночь оказывалась скучным и однообразным повторением первой.
      Лорду было очень неприятно находиться в дружеских отношениях с подозреваемыми, а также с теми, кто в прошлом составлял ближайшее окружение Саймона Марлоу.
      Ночные похождения почти не оставляли времени для преследования обворожительной и неуловимом леди Марлоу, но Айвесу все-таки удалось нанести ей несколько визитов и дважды уговорить Софи прокатиться с ним по Гайд-парку.
      Тот факт, что его уже не так часто видели с леди Марлоу на светских раутах, не остался незамеченным, и Генри Дьюхерст не преминул уколоть Софи на одном из балов:
      - Мне кажется или высокий джентльмен, что постоянно вертелся около тебя, исчез из круга твоих обожателей?
      Если бы эту вольность сказал кто-то другой, Софи наверняка бы обиделась, но у них с Генри были приятельские отношения и оба часто поддразнивали друг друга.
      - Так ты заметил, что лорд наконец-то оставил меня!
      Дьюхерст расхохотался.
      - А я все удивлялся, сколько ты сможешь выносить его командирские манеры. И даже начал подумывать, уж не изменила ли ты свое решение никогда не выходить замуж.
      - Святые небеса, нет! - весело отозвалась Софи, хотя улыбка, сопровождавшая это заявление, была несколько натянутой.
      Отсутствие Айвеса задевало, и леди Марлоу не могла отрицать того, что ей недоставало его общества. Причем гораздо сильнее, чем Софи признавалась в этом себе.
      Подошел лорд Гримшоу и оценивающе взглянул на Софи.
      В этот вечер платье из бледно-золотистого шелка оставляло открытыми ее плечи и красиво подчеркивало грудь. Как всегда, от одного только взгляда Уильяма Гримшоу у Софи по телу поползли мурашки: из всех друзей Саймона она почему-то невзлюбила его больше остальных и, едва познакомившись с Гримшоу, сразу почувствовала к этому человеку инстинктивное отвращение.
      Другие мужчины откровенно заигрывали, пытались даже поцеловать украдкой, но в них не было ничего устрашающего - просто реакция пьяных повес на хорошенькую женщину. С Гримшоу все было иначе.
      Софи быстро научилась избавляться от назойливых приставаний этих развратников, и они спокойно принимали это, но Гримшоу... Он был невероятно настойчив. Ничто, похоже, не могло сдержать его, и после того как однажды ей с трудом удалось вырваться из его объятий, Софи никогда не оставалась с ним наедине и запиралась в своей комнате, когда Гримшоу гостил в доме Саймона. Рассказывать об этом мужу было бесполезно, он просто обозвал бы ее маленькой недотрогой.
      "Словно прочитав ее мысли, Уильям недобро улыбнулся.
      - Как же это получилось, что вы вышли в свет, а виконт не кружит возле вас, точно коршун? Он позволяет" вам скучать или вы уже охладили его пыл?
      Софи замерла, а Дьюхерст недовольно взглянул на Гримшоу. Но леди Марлоу быстро взяла себя в руки и холодно произнесла.
      - Боюсь, что мои отношения с виконтом вас не касаются, и хочу вам напомнить, теперь ни один мужчина не смеет указывать мне, что делать.
      - В этом и все несчастье, - ответил Гримшоу. - Я всегда считал, что вам нужна сильная мужская рука. А после смерти Саймона вы стали совершенно несносны, моя дорогая. Если не укоротите свой острый язычок, то вскоре не увидите рядом с собой ни одного мужчины.
      - Вы имеете право на свое собственное мнение. А сейчас, с вашего позволения, я поищу себе более пристойную компанию, - резко ответила Софи.
      Она повернулась, чтобы уйти, но успела услышать, как Гримшоу раздраженно проворчал:
      - Компанию лорда Харрингтона? Я вижу, что он направляется прямо к вам.
      Софи посмотрела на двери в зал, и радость пронзила ее сердце при взгляде на Айвеса, который, коротко приветствуя знакомых, продвигался к ней. Вечер, казавшийся невероятно скучным, вдруг стал необыкновенно волнующим, и ее счастливая улыбка вызвала изумление у Айвеса.
      Низко склонившись над рукой Софи, он произнес:
      - Похоже, ты и в самом деле рада меня видеть, милая.
      Румянец заиграл на щеках Софи от столь откровенного заявления, и пальцы задрожали в его горячей ладони когда она прошептала:
      - Лорд Харрингтон! Если бы вы научились сдерживаться, то я уверена, что наше знакомство было бы более спокойным и приятным.
      - Но довольно скучным, разве ты не согласна?
      Софи вырвала руку, которую лорд пытался удержать, и вежливо заметила:
      - Вы помните мистера Дьюхерста и лорда Гримшоу?
      Айвес поклонился мужчинам.
      - Ну конечно! Совсем недавно мы отлично провели время, так что нам не нужно никаких представлений. Добрый вечер, джентльмены.
      Софи была озадачена. Дьюхерст, может быть, и нравился ей, но он был безрассудным картежником и известным повесой, как и все остальные. А вот Гримшоу... Мысль о том, что Айвес стал другом человека, от одного взгляда на которого ее охватывало отвращение, обеспокоила Софи.
      - Вы подружились? - недоверчиво спросила она.
      Уильям захохотал.
      - Виконт присоединился к твоему любимому дядюшке и ко мне и провел с нами несколько веселых ночей. - Он взглянул на Айвеса и спросил:
      - Много вы проиграли вчера вместе с Мидом и Колдуэллом? Пять тысяч? Десять?
      - Достаточно, чтобы с удивлением узнать, оказывается, я игрок, спокойно отозвался Айвес.
      Айвес буквально ощутил тот ужас, который испытала милая Софи, услышав, какие огромные деньги он проиграл да еще оказался на короткой ноге с Гримшоу и Сковиллем.
      Лорд невольно вздохнул. Софи была с характером, и если решит, что он превратился в безудержного игрока и наслаждается обществом таких людей, то...
      Эти невеселые размышления прервал Дьюхерст:
      - Вы получили приглашение на вечер к Аллентонам на середину мая? У них всегда весело. Насколько я знаю Томаса Аллентона и его жену, там будут хорошая выпивка и карточная игра. Вам непременно понравится.
      - Вечеринка в доме Аллентонов? - переспросила Софи. - Вас пригласили в их поместье?
      Айвес недоуменно приподнял бровь, удивленный ее резким тоном.
      - Да, но я не решил еще, приму ли это приглашение в Крествью.
      - О, там будет весьма забавно! Салли Аллентон прекрасно организует вечеринки, - усмехнулся Гримшоу и многозначительно посмотрел на Софи. - В отличие от некоторых домохозяек она очень общительная и не чинит никаких препон мужчинам в их развлечениях. У нее также много.., сговорчивых служанок.
      Этот разговор было недопустимо вести в присутствии леди, подумал Айвес, но она ничуть не смутилась. Что же, если все, о чем довелось услышать про ее мужа, было правдой, то нечему удивляться. Софи, вероятно, слышала и видела и более неприличные вещи.
      Айвес ощутил волну гнева, представив, сколько пришлось вынести молодой женщине. "Да этого Саймона Марлоу мало было четвертовать!" - со злостью подумал он и ответил Гримшоу:
      - Я тоже это слышал. Но я также знаю, что многие представители высшего света совсем не одобряют Аллентона и его энергичную жену. Их считают слишком фривольными, отвергающими условности, с которыми многие считаются.
      - Так говорят только безмозглые старые ведьмы, - проворчал Гримшоу. А мне кажется, что Аллентоны очень гостеприимные. Вы должны принять приглашение. Компания там соберется веселая.
      Генри взглянул на Софи, которая слушала этот разговор с растущим негодованием.
      - А вы, леди Марлоу, собираетесь посетить эту вечеринку?
      Отказ на присланное приглашение лежал дома на ее письменном столе. Она прекрасно знала, что это будет за вечеринка, так как пережила много подобных оргий в доме Марлоу. Софи думала, что, конечно, никогда в жизни больше не согласится по своей воле приехать на такой вечер.
      Аллентон был частым гостем в доме ее мужа и по характеру весьма напоминал Гримшоу. Неожиданная новость о том, что Айвес вошел в круг самых близких приятелей Саймона, заставила Софи задуматься. Трудно поверить, что лорд Харрингтон был таким же распутным типом и что спокойно говорил об этом. Возможно, ей следует поехать к Аллентонам и самой во всем убедиться?
      Софи улыбнулась.
      - Решение мною еще не принято. Я слышала, что Крествью - очень красивое место. Было бы великолепно ненадолго покинуть Лондон в мае и отдохнуть за городом.
      - Не думаю, что подобный отдых будет вам по душе, - заметил Айвес, и между его бровями пролегла суровая складка.
      - С чего это вы взяли? - беззаботно бросила Софи. - Могу вас заверить, что я уже присутствовала на таких вечеринках.
      Айвес пожал плечами и оставил эту тему. Сейчас не самое подходящее время, дабы убеждать Софи, что ей не следует ехать туда. Если он все верно понял, то это будет пьяная вакханалия и благовидный предлог для самых развратных выходок. Он был убежден, что Софи не слишком искушенная женщина, и не хотел подвергать ее каким-нибудь неприятностям. "Но что более важно, мрачно подумал Айвес, - я не хочу, чтобы эта очаровательная умница видела меня в роли отвратительного дегенерата".
      ***
      К досаде Софи, лорд Харрингтон сам прошел в музыкальную комнату, где она читала новый роман. Хозяйка дома решила, что он слишком самонадеян и его необходимо поставить на место.
      Обменявшись приветствиями, Айвес сразу же заговорил о вечере в доме Аллентонов.
      - Мне интересно, ты действительно решила принять это приглашение? осторожно начал он.
      - А что? - вызывающе ответила Софи. - Почему вас это так волнует?
      С другой женщиной и при других обстоятельствах он повел бы себя по-иному, но несколько бессонных ночей с обильным возлиянием алкоголя и страстное желание удержать Софи как можно дальше от неприглядной стороны его жизни заставили Айвеса забыть о дипломатии.
      От его улыбки у Софи потеплело на душе. Айвес быстро поднялся и заговорил:
      - Потому, моя милая, что я не думаю, будто такой вечер принесет тебе удовольствие. С твоей стороны очень неблагоразумно ехать туда.
      Софи чуть не задохнулась от возмущения. Он указывает ей, что делать! Какой наглец! Да как он смеет!
      - Вы глупец, если думаете, что можете указывать мне, куда я могу ездить! Вы переоцениваете себя, милорд. Мои дела никак не касаются вас, и постарайтесь в будущем помнить об этом, - произнесла Софи ледяным тоном.
      Айвес едва не застонал. Проклятие! Теперь ее не удержать, и он сам виноват в этом. Но все же попытался исправить положение.
      - Вы неверно поняли мое намерение, леди Марлоу. Я только хотел предупредить, что вы вряд ли привыкли к подобного рода развлечениям.
      - Думаю, вы забыли, милорд, что я была замужем за одним из самых распутных мужчин Англии. Поверьте, меня не удивит ничто из того, что может произойти в доме Аллентонов.
      - Так вы намерены принять это приглашение? - мрачно поинтересовался он.
      - Можете побиться об заклад на деньги! - с огромным удовольствием ответила Софи.
      Глава 8
      Погода стояла прекрасная: теплое золотое солнце, ярко-голубое небо, прозрачный воздух, напоенный ароматом роз и лилий. Софи мрачно смотрела из окна своей комнаты, и ее не радовал ни чудесный майский день, ни красивый пейзаж.
      Она признала, что здорово сглупила, позволив упрямству и темпераменту руководить своим поведением. Да, она сама виновата в том, что оказалась в такой ситуации.
      Приехав вчера из Лондона в поместье Аллентонов и увидев большинство гостей, Софи сразу поняла, что вечеринка, как она и боялась, действительно будет пьяным и развратным сборищем. Ее подкосило известие о том, что ожидалось прибытие Эдварда. Но наихудшим было то, что Айвес Харрингтон оказался совсем не таким человеком, каким показался ей вначале он вел себя прошлой ночью ничуть не лучше остальных, непристойно хохотал, пил без меры с Гримшоу и военным по имени Мид. Но больше всего Софи угнетало то, что он щипал и гладил по заду одну хорошенькую служанку, которая наверняка провела ночь в его постели.
      Снова мелькнула мысль уехать отсюда. Большинство гостей были старыми приятелями Саймона и определенно не принадлежали к тому типу людей, с которыми ей хотелось бы возобновить знакомство.
      События прошлой ночи явно говорили о том, что сегодня повторится то же самое. Софи была в опасности, так как становилась доступной для домогательств мужчин, отвратительных ей. Она должна уехать отсюда, и сейчас же. Ничто не удерживало ее здесь, ничто.., кроме Айвеса.
      Внезапная острая боль пронзила сердце. Софи не могла понять, когда же лорд стал так много значить для нее, и больше была не в силах притворяться, что в его обществе испытывает только раздражение и негодование. Она полюбила Айвеса. Черт бы его побрал!
      Софи не представляла, как это произошло и когда, но само его присутствие рядом сделалось жизненно необходимым. Он потихоньку разрушил оборону леди Марлоу и незаметно пробрался к ее сердцу. Теперь надо было вырвать Айвеса из этого чувствительного пространства и забыть его как можно скорее.
      Софи нахмурилась. Единственный способ добиться этого - собраться с силами и выдавить жало. Она должна увидеть его с наихудшей стороны, чтобы презрение и отвращение вытеснили из сердца все нежные чувства. А это можно было сделать, только оставшись в Крествью.
      ***
      Проснувшись с раскалывающейся головой и жжением во рту, Айвес больше всего желал оказаться где угодно, только бы подальше отсюда. Минута, когда Софи увидела его развлекающимся со служанкой, была самой худшей в жизни лорда. Уже достаточно мерзко было то, что Софи видела его в компании тех, кого сам Айвес считал негодяями и мерзавцами, но наблюдать, как он вел себя хуже последнего развратника...
      Боль и разочарование исказили ее милое лицо. И Айвес ничего не мог поделать с этим! Он не мог выйти из игры, чтобы не спугнуть преследуемого зверя.
      Лис был рядом, Айвес поклялся бы в этом. Он нисколько не сомневался в том, что взял верный след. События развивались в нужном ему направлении. Если бы только не приезд леди Марлоу!
      Притворившись, что выпил гораздо больше, чем на самом деле, Айвес всю ночь играл в вист с Гримшоу, Мидом и Коулменом. Маркетт, Дьюхерст и еще несколько человек наблюдали за игрой, и, к большому удовольствию Айвеса, было упомянуто о меморандуме.
      Естественно, сболтнул об этом Мид, так как совершенно опьянел. Маркетт - или это был Дьюхерст? - сказал что-то о продвижении войск Уэлсли на континенте, и Мид не устоял перед искушением поведать о секретном меморандуме, который днем положили ему на стол.
      Когда Гримшоу и Коулмен стали наседать на него, чтобы узнать о содержании документа, тот только усмехался и, кроме нескольких заманчивых намеков, ничего не открыл.
      Айвес был уверен, что Лис слышал это и теперь знал о существовании очень важного документа, доступ к которому имел только Мид. Оставался один вопрос: заглотит ли опытный шпион эту наживку?
      Эшби вошел в спальню с серебряным подносом.
      - Скажи, что ты принес мне очень крепкий и горячий кофе, много кофе, попросил Айвес слугу.
      Эшби понимающе улыбнулся.
      - Похоже, прошлой ночью вы слишком много выпили, милорд?
      Айвес сел и сразу же застонал. Казалось, что голова раскалывалась на кусочки.
      - Да, боюсь, чересчур много. Еще несколько таких ночей - и я преждевременно состарюсь. Есть что-нибудь интересное?
      - Ничего такого, но могу вам сказать, что это отвратительный дом. Здесь столько хорошеньких служанок, и большинство из них резвились с жирными мерзавцами - надеюсь, вы понимаете, о чем я. Уильям и Джон тоже ничего не обнаружили, разве что ваши друзья привезли с собой полно прислуги.
      После нескольких чашек крепкого кофе Айвес почувствовал, что в состоянии подняться и одеться. Постепенно комната перестала кружиться, и он смог потихоньку умыться и привести себя в порядок.
      - Есть одна вещь, которую вы втроем можете для меня сделать. Продолжайте следить за Мидом, но не спускайте глаз и с леди Марлоу. Я не могу предложить ей какую-либо помощь, пока разыгрываю из себя похотливого пьяницу. Здешние джентльмены, похоже, могут пристать к любой женщине, а некоторые даже не остановятся и перед насилием. Я не хочу, чтобы она оказалась в опасности.
      - Я вижу, вы поменяли комнату? - спросил Эшби. - Леди Марлоу находится в соседней?
      - Леди Аллентон жеманно улыбнулась и сделала удивленный вид, когда я попросил поменять комнату, но никак не прокомментировала это.
      - Что вы собираетесь делать сегодня? - спросил Эшби.
      - Я бы хотел спрятаться куда-нибудь и нянчиться со своей бедной головой, но боюсь, что мне это не удастся. К счастью, большинство гостей вряд ли проснутся до вечера, так что весь день я буду предоставлен самому себе.
      "Надо как-то оправдаться перед дамой, но боюсь, что это будет тщетно, - грустно размышлял лорд Харрингтон. - Вечером, когда Софи увидит, что я такой же испорченный, как Гримшоу и, другие, все мои усилия завоевать ее сердце будут сведены к нулю".
      ***
      Айвес оказался прав. Большинство гостей проспали весь день, а его планы снова вернуть расположение Софи закончились провалом. В отличие от остальных леди Марлоу была на ногах, но для Айвеса у нее нашлись только односложные ответы. Презрительный взгляд ее золотисто-карих глаз разрывал Айвесу сердце. Переодеваться к обеду он пошел в мрачном расположении духа.
      Несмотря на свое холодное отношение к попыткам Айвеса оправдаться, Софи еще лелеяла надежду, что ошибалась в нем. Возможно, прошлой ночью на лорда нашло какое-то затмение? Но почему она так отчаянно старается оправдать его, зачем сама хочет ввести себя в заблуждение? Софи фыркнула. Почувствовав отвращение к собственному слабоволию, она решила действовать.
      Софи грустно размышляла над тем фактом, что человек, который очаровал ее, оказывается, просто играл роль и его истинный характер стал виден только теперь.
      Она сжала губы и решила, что нечего больше переживать из-за Айвеса Харрингтона. Сегодня вечером придется потерпеть, но завтра утром она уедет в Лондон.
      К удивлению Софи, поздний обед оказался очень приятным. Эдвард задержался в дороге и не успел присоединиться к обедавшим. Еда была восхитительной, а обслуживание - образцовым. То, что рядом с ней сидел Генри Дьюхерст, а Айвес - в самом дальнем конце стола, делало этот обед просто замечательным. По крайней мере пока Генри не упомянул имя лорда Харрингтона.
      Уже подавали десерт, когда Дьюхерст, устремив задумчивый взгляд на Айвеса, недобро прошептал:
      - Я удивляюсь, как изменился за эти дни Харрингтон.
      Он стал таким же необузданным развратником и картежником, каким некогда был наш дорогой Саймон, да?
      Софи едва не подавилась клубничным пирожным и сдержанно ответила:
      - Поведение лорда Харрингтона меня не интересует.
      - Нет? Тогда зачем ты здесь? Такие вечеринки совсем не в твоем вкусе, милая.
      Софи испуганно посмотрела на него.
      - Это так заметно?
      Генри ободряюще сжал под столом ее руку.
      - Только тому, кто давно тебя знает. Тебя явно что-то привело сюда, а поскольку не я стал причиной твоего появления здесь, значит, надо искать соперника.
      Софи натянуто улыбнулась.
      - Тебе не следует волноваться, будто я впустила кого-то в свое сердце. Я здесь только потому, что позволила своему темпераменту взять верх над разумом. Я собираюсь уехать завтра утром.
      - Это известие меня радует. - Генри заботливо посмотрел на нее. - Тебе и вправду не следует находиться здесь.
      Это будет дикая оргия, если я не ошибаюсь.
      Глаза Софи задорно блеснули.
      - И это говоришь ты? Сколько раз я присутствовала на таких сборищах, когда была замужем за Саймоном?
      - Слишком много, моя дорогая, слишком много, - ответил он и перевел разговор на другую тему.
      Но Этьен Маркетт, который сидел слева от Софи и внимательно прислушивался к их разговору, тихо продолжил:
      - Генри верно говорит. Этот Харрингтон казался таким скучным, неповоротливым парнем, когда мы познакомились, но теперь!.. Бог мой! Я и не ожидал увидеть его на подобной вечеринке. Это напоминает леопарда, который сбросил свои пятна, не так ли? Интересно, каков же настоящий лорд Харрингтон? Скучный зануда или повеса?
      Софи не знала, что ответить, и обрадовалась, когда леди Аллентон подала дамам знак, чтобы они оставили джентльменов наслаждаться портвейном и сигарами и прошли вслед за ней на чашечку кофе. Софи собиралась уйти под благовидным предлогом, но одно событие изменило ее намерения.
      Вошел дворецкий и объявил:
      - Мисс Уэтерби, мадам.
      К изумлению Софи, появилась Агнес Уэтерби. Ее платье из розового шелка было украшено многочисленными ленточками, а декольте было довольно низким. По тому, как хозяйка дома приветствовала ее, было ясно, что Агнес ждали и что она была хорошей подругой леди Аллентон.
      - Моя дорогая Агнес, мне очень жаль, что вы опоздали к обеду. Слуги позаботились о вас?
      - О да, мне сразу же принесли восхитительный обед.
      Жаль, что наш экипаж прибыл так поздно.
      - Но теперь вы здесь, и это главное, - с улыбкой произнесла леди Аллентон. - Вы со всеми знакомы?
      Агнес огляделась, ее изумленный взгляд остановился на Софи.
      - О да, я всех знаю!
      Леди Аллентон взяла ее под руку и доверительно спросила:
      - Тебе понравилась комната? Дорогой Эдвард сам выбирал ее для тебя.
      - Да, она прелестная, - отозвалась Агнес с жеманной улыбкой.
      - Ком застыл в горле у Софи. Дядя утверждал, что Агнес больше не является его любовницей, но оказывается, он снова солгал.
      Похоже, Агнес Уэтерби была такой же бесстыдной, как и ее любовник, поскольку уже через несколько минут она подошла к Софи и холодно заявила:
      - Я удивлена. Судя по тому, что рассказывал Эдвард, я думала, вы не бываете на подобных вечерах.
      - Я совершенно уверена, что он тоже удивится, увидев меня здесь, надменно отозвалась Софи, передумав уходить в свою комнату.
      Агнес неуверенно встретилась с ней взглядом.
      - Я полагаю, вы используете мои.., отношения.., с вашим дядей против меня?
      - Только если вы окажетесь глупы и постараетесь забрать у меня Анну, чтобы принудить выйти замуж за Эдварда, - ответила Софи.
      - О, Эдвард совсем оставил эту идею! - горячо заверила ее Агнес. - У него теперь совершенно другие планы.
      - В самом деле? И что это за планы? - вырвалось у Софи.
      - Я не могу сказать вам, но мне он все объяснил. Если все произойдет, как задумал Эдвард, то нам больше не нужны будут деньги Анны. Мы даже сможем пожениться, - закончила Агнес.
      Нахмурившись, Софи охладила ее пыл:
      - Должна вас предупредить, что мой дядя не из тех, кому можно верить. Он часто дает лживые обещания.
      Агнес фыркнула и стала пить кофе.
      Эдвард, естественно, тоже оказался неприятно удивлен, увидев Софи. Похоже, он присоединился к джентльменам за портвейном, и по его побагровевшему лицу и мутным глазам было видно, что он уже изрядно приложился к бутылке. Барон громко смеялся над шуткой Гримшоу, когда оба вошли в зал.
      Увидев племянницу рядом со своей любовницей, Эдвард застыл, а потом выпалил:
      - А ты какого черта здесь делаешь?
      Софи кротко улыбнулась:
      - Конечно же, развлекаюсь!
      - Это на тебя не похоже. Черт бы побрал мою душу, никогда не думал, что встречу тебя на одном из наших шабашей.
      Забыв об устремленных на них взглядах, Софи брезгливо заметила:
      - Я смотрю, ты прихватил с собой любовницу, которую якобы бросил. Очередная ложь, дорогой дядюшка?
      - Это не ложь! - возмутился Эдвард. - Мы с Агги действительно расставались, когда я говорил тебе это.
      - Ну конечно, на один день, - уточнила Софи; в ней снова закипело негодование против Эдварда.
      - Ну и что такого? Это не твое дело.
      Аккуратно поставив на столик свою чашку с блюдцем, Софи гневно воскликнула:
      - Боюсь, пока ты распоряжаешься наследством моего брата и моей сестры; меня будет интересовать все, что ты делаешь!
      - Ха! Тебе больше не придется беспокоиться об этом. У меня есть беспроигрышный план. Если он сработает, мне больше не нужны будут их деньги. Это тебя удовлетворит?
      - Единственное, что меня удовлетворит, - твердо произнесла Софи, - так это возможность никогда больше не видеть тебя.
      Эдвард с улыбкой взглянул на нее.
      - Придется подождать, когда я умру, моя милашка. Но я пока не планирую этого.
      - Возможно, - проворковала Софи. - Но если ты продолжишь в том же духе, тебя ждет преждевременный конец.
      Эдвард хрипло рассмеялся.
      - Не грози, крошка. Лучше помолись, чтобы у меня была долгая жизнь. Если со мной что-нибудь случится, то здесь многие слышали, как ты недавно клялась убить меня. - Эдвард был явно доволен собой и поучительно добавил:
      - Подумай об этом, когда в следующий раз захочешь послать меня к дьяволу.
      У Софи сжались кулаки, и всем было видно, каким огромным усилием воли она сдерживается, чтобы не броситься на своего дядю. Айвес, наблюдавший за этой сценой, решил положить ей конец, пока Софи не вышла из себя. Он взял ее под руку и сказал:
      - Ты видела здешние сады в лунном свете? Они очень красивы. Позволь мне показать их тебе.
      - Эй, послушайте, - запротестовал Гримшоу. - Я настаиваю на том, чтобы вы позволили доставить мне это удовольствие. Я претендую на это право как один из самых терпеливых ее поклонников. Разве это не так, милая Софи?
      - Нет, нет! - воскликнул Этьен Маркетт. - Я утверждаю, что эта честь должна быть предоставлена мне. Позвольте мне, леди Марлоу, сопровождать вас.
      Лорд Коулмен и сэр Альфред Колдуэлл тоже предложили свои услуги. Софи испуганно переводила взгляд с одного на другого, не доверяя никому из них, даже Айвесу, и меньше всего хотела оказаться с кем-то из них в темном и уединенном месте. Особенно с Гримшоу. От одного его взгляда по телу пробегали мурашки.
      Выдавив улыбку, она вежливо ответила:
      - Благодарю за ваши приглашения, но боюсь, что должна всем отказать. Надеюсь, вы извините меня?
      Она вырвала у Айвеса руку и направилась в свою комнату, сделав вид, что ужасно разболелась голова. Припомнив взгляд Гримшоу, она крепко заперла дверь, для безопасности придвинула стул к двери и уже не в первый раз порадовалась тому, что предусмотрительно взяла с собой пистолет.
      Софи вздохнула, сама снимая платье, поскольку служанку на этот вечер отпустила. После смерти мужа она думала, что пистолет ей больше не понадобится, но, похоже, ошибалась. Правда, теперь оружие может быть направлено на Гримшоу или того, кто попытается самовольно войти в ее комнату.
      ***
      Внизу поздний вечер становился все более непристойным, и Айвес был несказанно рад тому, что Софи ушла. В окружении Гримшоу, Дьюхерста, Маркетта, Мида и Колдуэлла он наблюдал за тем, как Эдвард обнимал Агнес Уэтерби и пытался развязать ее подвязку. Дама заливалась смехом, притворно пытаясь вырваться, а мужчины громко подбадривали Эдварда. Многие гости уже настолько опьянели, что не стояли на ногах, а по звукам в затененных углах зала стало ясно, что там были сняты не только подвязки. Айвеса охватило отвращение, но он сохранял слегка пьяную улыбку, которая прочно приклеилась к его лицу.
      Едва леди Аллентон удалилась, оставив своего мужа лапать молодую вдову, попойка стала еще более дикой и развратной, чем Айвес мог предположить. Одна пара, почти не обращая внимания на любопытствующих, совокуплялась на атласной кушетке. Айвес решил, что весьма скоро к ней присоединятся остальные, и понял, что не может опуститься до такого скотского поведения. Будь проклят этот Лис! Сильно пошатываясь, он стал пробираться к открытым дверям в сад, бормоча на ходу:
      - Срочно надо на свежий воздух. Боюсь, сейчас меня вывернет наизнанку.
      Окунувшись в прохладный ночной воздух, Айвес сделал глубокий вдох. Сколько еще таких ночей придется ему провести? И сколько это продлится, пока кто-нибудь не заметит, что он не слишком охотно участвует в некоторых развлечениях? Конечно, он не мог допустить провала, но рано или поздно обратят внимание на то, что лорд слишком часто проливает содержимое своего бокала.
      Задавшись целью установить, так ли пьян лорд на самом деле. Лис, прищурившись, следил за Айвесом. Но в это время подошел барон Сковилль. Поприветствовав каждого, Эдвард, покачиваясь, остановился перед ним.
      Изобразив беспечную улыбку, барон прошептал:
      - Здесь нельзя говорить. Кто-нибудь может услышать.
      Я вот тут написал. - Их лица почти соприкоснулись, когда Эдвард неуклюже сунул листок бумаги в карман собеседника. - Я подумал, что тебя следует предупредить об осторожности.
      Передав свой ультиматум, Эдвард, покачиваясь, удалился. На лице Лиса мелькнула брезгливая гримаса. Он подождал несколько минут, прежде чем под благовидным предлогом покинул шумный зал и прочитал записку Эдварда. Обращения не было, но подпись стояла.
      Нужно срочно поговорить наедине. Никаких уловок. Я играю наверняка. Встретимся в библиотеке Аллентона в три часа ночи и все обсудим. В это время нас никто не увидит. Будь там - или пожалеешь.
      Лис, нахмурившись, уставился на размашистую подпись барона Сковилля. Этот простак явно считает себя умником, и его манера шантажировать доказывает, что он становится весьма опасным. Придется встретиться с Эдвардом, черт бы его побрал! Лис вернулся в зал и присоединился к общему веселью.
      ***
      Софи проснулась неожиданно, сердце бешено колотилось. Что-то разбудило ее. Она замерла, услышав осторожное царапанье у своей двери. Потом вскочила с кровати, дрожащими руками зажгла свечу и, немного успокоившись, тихо подкралась и приложила ухо. Ничего.
      И только тут Софи заметила у самой двери листок бумаги.
      Поставив свечу на пол, она подняла записку и прочитала ее.
      Первой мыслью было, что Эдвард окончательно сошел с ума, если решил вызвать ее на встречу в три часа ночи. Но, немного поразмыслив, Софи подумала, что эта идея не лишена смысла. Когда еще они могут поговорить без свидетелей? Нужно признать, что ее даже охватило некоторое любопытство. Может, дядя посвятит ее в свой план, на который вечером намекнула Агнес Уэтерби.
      Софи посмотрела на небольшие позолоченные часы. Было около трех. Почему такая срочность? Почему нельзя подождать до их возвращения в Лондон? Ей очень не понравилась угроза дяди. Но, вспомнив его клятву забрать у нее сестру, Софи снова задумалась.
      Все еще не приняв решения, она накинула халат, завязала пояс и снова проанализировала ситуацию. Гости наверняка спали или настолько увились, что можно было не бояться их.
      Софи снова перечитала записку; почерк Эдварда и подпись его. Вдруг по спине пробежал холодок. А вдруг он написал это, по чьей-то просьбе, решив выманить ее из безопасной комнаты? Может, он сделал это по настоянию Гримшоу или Маркетта? Софи не хотела верить, что барон Сковилль мог так низко пасть.
      Записка содержала долю правды, и после некоторого колебания, когда стрелки часов приблизились к трем, Софи приняла решение все-таки встретиться с дядей.
      Пистолет тяжело покачивался в кармане ее халата, Софи взяла его за рукоятку и осторожно открыла дверь. Холл был погружен в темноту, кроме небольшого круга от ее свечи.
      Тишина.
      Сделав глубокий вдох, она выскользнула из комнаты, закрыв за собой чуть скрипнувшую дверь. Спустившись на первый этаж, Софи убедилась, что все в доме спят, и без труда отыскала библиотеку по лившемуся из-под приоткрытой двери свету.
      Софи остановилась у библиотеки и подумала о благоразумности своего поступка. Может, это ловушка? Вдруг она окажется в руках Гримшоу или другого негодяя, который намеревается изнасиловать ее? Софи крепче сжала рукоятку пистолета. Ну что ж, не только она будет удивлена.
      Леди Марлоу распахнула дверь и тихо позвала дядю.
      Ответа не последовало, она нахмурилась и вошла в библиотеку.
      - Эдвард? Это Софи. Ты здесь?
      Снова тишина. Большая часть комнаты находилась во мраке. Вдруг Софи услышала стон, доносившийся из-под стола. Вот он раздался снова, на этот раз громче. Забыв на мгновение об опасности, она бросилась к столу и с изумлением увидела своего дядю на полу. Эдвард застонал громче, когда попытался встать, и пробормотал:
      - Моя голова. Моя проклятая голова...
      Барон Сковилль вызывал жалость и презрение. Он пьян.
      Это была последняя мысль Софи. Сильный удар по голове оглушил ее, и она безмолвно рухнула рядом с Эдвардом, который тупо уставился на упавшую племянницу.
      Потом перевел взгляд на мужчину, вынырнувшего из темноты.
      - Послушай, - озадаченно спросил протрезвевший Эдвард. - А что здесь делает Софи? Неужели тоже напилась?
      - Нет, приятель, она не пьяна. - Лис аккуратно обошел распростертое тело Софи и вынул пистолет из ее руки; затем, склонившись над Эдвардом, зловеще прошептал; - Но ее присутствие здесь необходимо.
      Эдвард нахмурился, но был еще слишком пьян, чтобы понять грозившую ему опасность.
      - Зачем тебе ее пистолет? - задал барон Сковилль идиотский вопрос.
      Лис улыбнулся и прицелился ему в голову.
      - Я просто хочу свести концы с концами, мой друг. - И выстрелил Эдварду в лицо.
      Звук вызрела разнесся полому. Убийца удостоверился и том, что Эдвард мертв, хладнокровно вложил пистоле г в руку Софи и выскользнул из библиотеки.
      Лису больше не было скучно. Убийство оказалось для него довольно занятным делом.
      Глава 9
      Как только у Софи осторожно открылась дверь, Айвес мгновенно проснулся и накинул халат. Скрип заставил его застыть на месте. Неужели кто-то вошел к ней в комнату?
      Тонкая полоска света, проникавшая под его дверь, говорила, что это не гак. Некто стоял в коридоре напротив комнаты Софи. Айвес услышал почти бесшумно удаляющиеся шаги в сторону главной лестницы, и его обуял страх. Неужели он опоздал? Неужели негодяй уже побывал в ее комнате и изнасиловал?
      Айвес быстро распахнул дверь. В холле было темно, и только маленькое пятно света двигалось к лестнице. Тревога за Софи пересилила желание броситься вдогонку за негодяем; он проскользнул в ее комнату и тихо позвал:
      - Софи, не бойся. Это Айвес. Я что-то слышал. С тобой все хорошо?
      Никто не ответил. Он увидел, что кровать Софи пуста.
      Так, значит, это леди Марлоу направилась к лестнице?
      Совершенно озадаченный, Айвес снова вышел в коридор. Куда, черт возьми, она направилась? Даже мелькнула неприятная мысль, что леди отравилась на встречу с любовником. Нет, этого не может быть!
      Огонек свечи уже исчез, когда Айвес добежал до лестницы и остановился, сомневаясь в здравом смысле своих дальнейших действии. Женщина видела, как гадко он себя вел, и теперь, конечно, не поверит в его заботу о ней, если обнаружит его крадущимся за ней в темноте.
      "Да, но не могу же я снова вернуться в постель и забыть о Софи! думал Айвес. - Похоже, у меня нет выбора, кроме как проследить за тем, чтобы никто не обидел леди".
      Звук выстрела разорвал тишину в доме. Перескочив через оставшиеся ступеньки, Айвес попытался сориентироваться в темноте и определить направление, откуда донесся выстрел.
      Шли секунды, а он все стоял в нерешительности, пока не услышал шум и взволнованные восклицания, доносившиеся сверху. Нужно было срочно найти Софи.
      Наконец Айвес заметил слабый свет, пробивавшийся из-под двери в центре одного из длинных коридоров, и, на несколько мгновений опередив остальных, ворвался в библиотеку. Он нашел там Софи, ошеломленную и растерянную. Она пыталась подняться, цепляясь за стол.., а рядом лежал ее дядя. Мертвый.
      Уродливое отверстие во лбу Эдварда и зажатый в руке Софи пистолет Айвес не мог поверить своим глазам.
      Софи - хладнокровная убийца? Даже в ярости она не смогла бы выстрелить в безоружного человека. В этом лорд Харрингтон был уверен.
      На лестнице уже слышались шаги проснувшихся обитателей дома, и Айвес взял пистолет из ее руки и опустил в свой карман. Подхватив Софи под руки, он осторожно встряхнул ее и похлопал по щеке.
      - Очнись, милая! У нас нет времени.
      Софи застонала, прижала дрожащую руку к голове и недоуменно посмотрела в напряженное лицо Айвеса.
      - Моя голова, - простонала она. - Кто-то ударил меня.
      Эдвард, мой дядя.., он здесь, совсем пьяный.
      - Ну, теперь он мертвый, - холодно уточнил Айвес. - Совсем мертвый. И если ты не хочешь оказаться на эшафоте, то, положись на меня и попридержи свой язык. Говорить буду я.
      - Мертвый? Но этого не может быть. Дядя был жив всего минуту назад. Я говорила с ним.
      - Заверяю тебя, что больше ты не сможешь поговорить с ним, - резко ответил Айвес, развернул Софи и показал ей труп Эдварда. - Видишь, он мертв. А ты лежала возле него с пистолетом в руке. Так что теперь держи рот на замке и слушайся меня.
      От этих слов и вида безжизненного тела своего дяди потрясенная Софи инстинктивно прижалась к Айвесу.
      - Но что случилось? Кто убил его? Клянусь тебе, что это не я!
      Лицо Айвеса смягчилось, и он ободряюще сжал ее плечи.
      - Я не сомневаюсь в этом, но боюсь, дорогой Мотылек, кто-то подстроил все так, будто убийство совершила ты. - "Это единственное объяснение увиденного, - мрачно подумал Айвес. - У Софи есть страшный враг".
      Для дальнейших объяснений времени не осталось. В библиотеку вбежали хозяин и еще несколько мужчин в наспех накинутой одежде со свечами в руках.
      - Бог мой! - воскликнул Аллентон, когда все увидел. - Кто-то стрелял в беднягу Сковилля!
      От лежавшего на полу Эдварда глаза всех присутствующих обратились к Софи, стоявшей в объятиях Айвеса.
      - Так и есть, - ровно произнес Айвес. - Мы услышали выстрел, прибежали и нашли барона здесь в таком положении.
      - Вы прибежали вместе? - с подчеркнутой медлительностью спросил Гримшоу.
      Айвес уверенно кивнул.
      - Но как случилось, что вы появились здесь раньше всех нас? поинтересовался лорд Коулмен.
      Айвес улыбнулся и поцеловал макушку Софи.
      - Дама изъявила желание погулять при луне, - спокойно пояснил он и уже без улыбки добавил:
      - Мы почти спустились с лестницы, когда услышали выстрел.
      - А почему я должен верить вам? - снова задал вопрос Гримшоу. Слишком подозрительное совпадение.
      Софи почувствовала, как Айвес напрягся.
      - Вы хотите сказать, что я лгу? - негромко спросил он.
      Поняв грозившую ему опасность, Уильям поспешил поправиться:
      - О нет! Совсем нет. Но что здесь делал Эдвард? Кто его убил? И почему?
      - Не думаете ли вы, что это могло быть ограбление? - предположил Аллентон, взволнованно оглядываясь вокруг.
      - Вполне вероятно, - согласился Айвес. - Но мы понятия не имеем, что здесь произошло. Мы так же озадачены, как и все вы.
      Этьен Маркетт, который вошел в комнату через несколько минут после Генри Дьюхерста, откровенно заявил:
      - Это довольно странно. Всем известно о враждебности леди Марлоу к барону, верно? А совсем недавно многие слышали, как она угрожала убить его. Даже сегодня вечером между ними снова произошла ссора. Если бы мне пришлось предполагать, кто мог убить Сковилля, то мой выбор, должен, к сожалению, признать, пал бы на леди Марлоу. - Этьен искоса взглянул на Айвеса. - Вы говорите, что леди Марлоу была с вами весь вечер? И ни на минуту не оставляла вас одного?
      Айвес крепче сжал Софи, почувствовав, что она хочет опровергнуть ложь во имя спасения.
      - Она не только была со мной, - спокойно пояснил лорд Харрингтон, - но и не покидала моих объятий.
      Софи, еще ошеломленная после удара по голове и в шоке от гибели дяди, с трудом следила за разговором, но уже поняла всю опасность своего положения. Если бы первым прибежал не Айвес, то ее, несомненно, обвинили бы в убийстве. И все утверждения о невиновности, о том, что она получила удар по голове, не имели бы никакого смысла. Она была бы приговорена к смерти.
      Софи исполнилась благодарности к Айвесу за его находчивость, но вскоре поняла, что в своей попытке защитить ее он готовил им новые сети, из которых будет очень трудно выпутаться.
      Генри Дьюхерст, не скрывая своего любопытства, изумленно спросил:
      - Так вы хотите сказать, что вы любовники?
      Недоверие Дьюхерста было настолько очевидным, что Софи почувствовала угрызения совести. Ведь Генри - один из самых преданных ее поклонников, и слова Айвеса, конечно же, причиняли ему боль.
      Софи застенчиво взглянула на Генри и тихо подтвердила:
      - Да, это так.
      Она почувствовала, как Айвес немного расслабился. Осознавая, что, признавшись в подобном, погубила свою репутацию, Софи отвернулась и невольно прижалась щекой к широкой груди Айвеса. Однако она понимала, что дурная репутация лучше виселицы...
      - Мы не только любовники, - самоуверенно добавил лорд Харрингтон, - но собираемся пожениться по особому разрешению, как только я его добуду.
      Софи вскрикнула и с ужасом взглянула на своего "жениха", но Айвес властным поцелуем заставил ее молчать. Подняв через мгновение голову, он обвел взглядом изумленных джентльменов и пояснил:
      - Мы собирались прогулкой при луне отметить наше решение о свадьбе.
      - Понимаю, - натянуто отозвался Дьюхерст, и его руки сжались в кулаки. - Если это так, то поздравления уместны даже при таких печальных обстоятельствах.
      - Мертвый человек лежит на полу. Сейчас не время для поздравлений, заметил лорд Коулмен.
      Поскольку лорд Харрингтон твердо придерживался своей версии и никто не мог опровергнуть его слова, то все внимание сосредоточилось на мертвом Эдварде. Испуганно посмотрев на тело, Аллентон сказал:
      - Надо сообщить властям. Мой сосед сэр Джон Мэтьюс является мировым судьей и, думаю, знает, что делать. Трудно поверить, но кто-то все же убил Сковилля, и, возможно, этот человек еще находится в доме. Мы все теперь под подозрением. А пока я предлагаю закрыть библиотеку и разойтись по комнатам. Я пошлю слугу к сэру Джону.
      Все согласились и, посмотрев, как он запирает библиотеку, разошлись по своим комнатам. Айвес крепко держал Софи за руку и, когда она направилась было в свою комнату, нежно, но решительно провел к себе.
      Едва он закрыл дверь, как Софи резко вырвала свою руку.
      - Я не могу выйти за тебя замуж! - отчаянно заявила она. - Зачем ты сказал такую возмутительную вещь? Я понимаю, почему тебе пришлось объявить, что мы любовники, но придумывать, будто мы собираемся пожениться?.. Ты сумасшедший!
      Несмотря на поздний час и страшные события этой ночи, Айвес думал, что она никогда не выглядела прелестнее. Правда, под глазами ее были темные круги и светлые волосы в беспорядке рассыпались по плечам, но это только придавало Софи особое очарование. Айвес неожиданно почувствовал, что готов горы свернуть, только бы Софи никогда больше не переживала подобной ночи. Он попытается уберечь этого золотистого Мотылька от любых невзгод, если, конечно, леди позволит это. Но по выражению ее лица было видно, что ему еще предстоит сражение.
      Улыбнувшись, он ответил:
      - Это верно, что я сумасшедший, милая. Я правда схожу с ума по тебе.
      - Перестань! Сейчас не время для фривольностей. Что же нам делать?
      - Будем делать именно то, о чем я сказал остальным, моя милая. Я получу специальное разрешение, и мы поженимся.
      - Но я не собираюсь выходить за тебя! - бросила Софи.
      Чувство благодарности исчезло, и снова на память пришло его развязное поведение здесь. Этот мужчина показал себя пьяницей и развратником, каким был Саймон. Общеизвестным было и то, что лорд Харрингтон искал жену только для того, чтобы обзавестись наследником Один раз она уже была замужем именно по этой причине и не имела ни малейшего желания снова оказаться в столь плачевной ситуации.
      Что-то еще беспокоило Софи. Она вдруг поняла и спросила:
      - А как вышло, что ты так вовремя оказался в библиотеке?
      Айвес устало пожал плечами.
      - Я услышал, как ты вышла из комнаты, и последовал за тобой.
      - За мной? - воскликнула Софи, недоумевая. - Но зачем?
      - Я боялся, что ты могла подвергнуться опасности в этом доме, где полно самых развратных негодяев.
      Смутившись, Софи удивленно взглянула на него:
      - Так ты пытался охранять меня?
      Хитрая улыбка заиграла на его губах, и Айвес поклонился.
      - Таким было мое намерение.
      Софи прижала руку к голове и отвернулась.
      - Я не понимаю тебя, - призналась она. - Я не понимаю, почему ты здесь, почему ты так по-разному ведешь себя и зачем с такой готовностью пришел мне на помощь. Я не знаю, почему убит Эдвард и зачем кто-то попытался обвинить меня в его смерти. Я совершенно ничего не понимаю!
      Айвес нежно привлек ее к себе Она почувствовала его теплое мощное тело. Крепко обняв Софи и прижавшись подбородком к ее голове, Айвес прошептал:
      - Сейчас тебе нужно понять только одно я никому не позволю обидеть тебя, и я не сделаю ничего такого, за что ты могла бы возненавидеть меня. Он немного помолчал, а потом спросил:
      - Софи, что ты делала в библиотеке?
      - Эдвард прислал мне записку, в которой просил встретиться там. Это было довольно странное послание даже для него. Дядя угрожал мне и предупреждал, чтобы я не хитрила.
      Будто я когда-то это делала!
      - Она подписана?
      - Да. Я хорошо знаю его подпись.
      - У тебя сохранилась записка? - спросил Айвес.
      - Она в моей комнате на туалетном столике.
      - Мы пойдем вместе, я хочу ее посмотреть.
      - Ты считаешь, что эта записка очень важна?
      - Да. Мне кажется, что она предназначалась для убийцы, а подлец воспользовался ею, чтобы выманить в библиотеку тебя.
      Софи вздрогнула.
      - Похоже, кто-то здорово ненавидит меня.
      - Сомневаюсь в этом, милая, - успокоил ее Айвес. - Я думаю, что убийца просто искал козла отпущения, и ты оказалась самой подходящей кандидатурой. Твои чувства к дяде всем известны. Но не беспокойся об этом. Я смогу защитить тебя. И разузнать, кто хотел подвергнуть опасности хорошенькую шейку моей будущей жены, - твердо добавил Айвес.
      - Нам обязательно нужно жениться? - неуверенно спросила она, и страшная реальность происходящего снова напугала ее.
      - Боюсь, что да, милая. После сегодняшнего вечера твоей репутации конец. У тебя опасный враг, и я не хочу, чтобы ты сражалась с ним в одиночку. Я лучше смогу защитить тебя, если ты будешь моей женой, а не просто дамой, за которой я ухаживаю.
      Софи посмотрела ему в глаза.
      - Так ты ухаживаешь за мной? - неуверенно спросила она.
      Айвес нежно улыбнулся.
      - Я стараюсь изо всех своих скудных способностей.
      - А я думала, что ты хотел сделать меня своей любовницей, - призналась Софи.
      - И это тоже, - честно ответил Айвес. - Я был готов принять то, что ты могла мне предложить.
      Софи погладила дрожащими руками ворот его халата.
      - Айвес.., мои первый брак был.., ужасным.., и, когда Саймон умер, я поклялась, что больше никогда не окажусь во власти мужчины.
      - Так ты предпочитаешь виселицу браку со мной?
      - Я не тороплюсь умереть, как и любой другой человек, но есть совершенно невыносимые вещи.
      - И ты считаешь, что брак со мной будет невыносимым? - спросил Айвес, едва сдерживая обиду.
      Всего несколько недель назад Софи ответила бы на этот вопрос решительным "нет", но из-за поведения лорда в последнее время она больше не была уверена в этом. Ведь только прошлой ночью она видела его пьяным и развлекающимся со служанкой.
      Софи ничего не могла ответить.
      - У тебя действительно нет выбора. Тебе придется выйти за меня, иначе ты пропала. Пока мою историю приняли, но если мы не поженимся, то это, несомненно, вызовет подозрения.
      Софи продолжала упрямо молчать. Айвес легонько встряхнул ее.
      - Глупышка! Я - твоя единственная надежда выбраться из этой истории всего лишь с маленьким скандалом.
      Только став твоим мужем, я смогу защитить тебя. Если ты меня отвергнешь, то окажешься в самом постыдном положении. Люди могут подумать, что я солгал, сказав, будто мы любовники, чтобы защитить тебя. Однако никто не поверит, что я женился на тебе именно по этой причине.
      Софи отвела взгляд. Все, что Айвес говорил, было верным. Вряд ли гости умолчат о заявлении Айвеса, что они любовники. Об этом будет знать весь Лондон. Софи вздрогнула. Сама она не боялась сплетен и пересудов, но отчетливо понимала, что ее подмоченная репутация отразится на жизни Маркуса и Фиби. Они пережили бурю слухов после смерти Саймона - смогут ли выдержать еще одну?
      Независимо от того, выйдет она замуж за Айвеса или нет, слухи и предположения о смерти Эдварда будут существовать.
      Если выйти за лорда Харрингтона, то нельзя отрицать, что скандал затихнет довольно быстро. Она ведь станет женой аристократа с могущественными связями, женой человека, которого ценят и уважают высокопоставленные особы. Вряд ли кто осмелится оскорбить лорда Харрингтона. И эта зашита распространится не только на нее, но также и на Маркуса и Фиби.
      - Почему ты хочешь жениться на мне? - спокойно спросила Софи.
      Губы Айвеса изогнулись в счастливой улыбке.
      - Потому что мне нужна жена, наследник. - Он притянул Софи ближе. - И если быть совершенно откровенным, дорогая, то потому, что считаю тебя просто неотразимой.
      Айвес поцеловал ее. Это был долгий, властный поцелуй.
      Губы Софи дрожали. Его объятия вернули к жизни прежние страхи - ведь воспоминания о грубости Саймона не покидали ее. Однако с Айвесом все было по-другому. Она еще не могла понять или объяснить, в чем заключалось это отличие, но оно существовало и успокаивало.
      Айвес понимал, на какую зыбкую почву ступил, и не торопил события. Он неохотно разжал объятия и слегка отстранился.
      - Ну? Ты собираешься замуж за меня?
      Софи смотрела на его грудь в открытом вороте халата и старалась разобраться в своих противоречивых чувствах.
      - Да, - ответила она наконец. - Я вижу, что у меня нет выбора.
      - Мне бы хотелось услышать больше энтузиазма в твоем голосе, - сухо заметил Айвес. - Но вижу, придется удовлетвориться тем, что ты согласилась стать моей женой по причине безвыходности своего положения. А теперь, полагаю, мы должны одеться и спуститься к остальным.
      Ошеломленная, Софи позволила проводить себя в свою комнату и отдала ему записку. То, что произошло, было выше ее понимания, и еще долго после ухода Айвеса она стояла у окна и не могла собраться с мыслями.
      Дядя был мертв. Убит! А сама она.., выходит замуж за лорда Харрингтона!
      ***
      Лис в задумчивости поднимался по лестнице. Вышло совсем не так, как планировалось, поэтому он был в ярости.
      Все шло хорошо, пока не появился этот Харрингтон. Теперь из-за его непрошеного вмешательства возникнет много домыслов о том, кто убил Эдварда и почему.
      Лис был уверен, что ничто не может указывать на него.
      Однако был обеспокоен и разъярен - ведь всегда существует возможность упустить какую-нибудь незначительную деталь, кто-то может случайно что-то увидеть, припомнить то, что могло бы связать его со смертью Эдварда. Лицо Лиса потемнело. Черт бы побрал этого Харрингтона!
      Даже сейчас его охватила дрожь при воспоминании о том, как он увидел Айвеса, так неожиданно возникшего из темноты. Появись он на несколько секунд раньше - и Лис был бы пойман на месте преступления. Он едва вышел из библиотеки и скрылся в спасительном мраке, как на пороге появился Айвес.
      Лис нахмурился. Этот лорд стал слишком часто вставать на его пути.
      Сейчас, однако, нужно было подумать о другом: хотя бы на время поискать другого козла отпущения. Лис расхаживал по комнате, и вдруг его осенило. Он вспомнил чье-то предположение о том, что это могло быть ограбление, и улыбнулся. Ну конечно, ограбление! Правда, "ограбление" решит только одну проблему, но оставалась еще другая, связанная с Харрингтоном.
      Появление на сцене Айвеса обеспокоило его по нескольким причинам. Лис и так с подозрением относился к нему, но после того, как лорд вмешался и разрушил великолепно продуманный план...
      Может, он что-то знал? Или это случайное совпадение и Харрингтон просто следил за Софи? Поскольку он держался в тени, то было очевидно, что Айвес шел за леди Марлоу тайно. Но почему? И тут Лис все понял.
      Подумать только, он так перепугался из-за симпатии этого лорда к Софи! Дело не в том, что она не стоила этой страсти, но Лис, увлекаясь женщинами, никогда не смешивал свои личные отношения с делом. Убрать Эдварда и подставить Софи - это обычная работа, бизнес, если хотите.
      Услышав, что гости уже собираются в холле, он отложил на время свои проблемы и присоединился к протрезвевшим мужчинам. Но несколькими часами позже Лис снова подумал об Айвесе Харрингтоне и о возможных последствиях его женитьбы на Софи.
      Приехал сэр Джон Мэтьюс. Он был поражен убийством барона Сковилля и обещал уведомить об этом власти. Сам судья не делал никаких выводов, и Лис намекнул ему, что мотивом такого позорного действа могло оказаться ограбление.
      Дамы, конечно же, тоже узнали об убийстве. Леди Аллентон была потрясена, Агнес Уэтерби упала в обморок.
      Но все это совершенно не волновало Лиса. Его беспокоило поведение Харрингтона и местонахождение записки Эдварда. Если бы все шло по плану, то во время суматохи он пробрался бы в комнату Софи и выкрал записку Эдварда, но теперь... Его губы вытянулись в жесткую линию.
      Сначала булавка, теперь эта проклятая записка.
      Правда, о ней, вероятно, никто не знает. Благодаря Харрингтону Софи оказалась в безопасности, и, конечно, ей крайне нежелательно признавать, что у нее был повод для встречи с Эдвардом в библиотеке. Но о записке, без сомнения, узнал и Харрингтон Черт! Все снова вернулось к Харрингтону. Лис не верил этому человеку, не верил в его неожиданное и необъяснимое превращение в гуляку и ловеласа и внезапную дружбу с Мидом. И особенно не доверял Айвесу с того момента, как у полковника Мида появились интересные сведения, если, конечно, можно верить его пьяным намекам. А пока Лису нужно о многом серьезно поразмыслить и тщательно спланировать свои дальнейшие действия.
      ***
      Айвесу тоже было необходимо многое обдумать. И не последнее место в его заботах занимала свадьба После того как сэр Джон сделал официальное заключение и уехал, Айвес постучал в дверь леди Марлоу. Он вошел в комнату и увидел, что Софи уже собралась, ее саквояж стоял на кровати. Бледная и напряженная, она вызывала такое сострадание, что у Айвеса защемило сердце.
      - Мы можем уехать? - тихо спросила Софи.
      - Да. Я оставил сэру Джону наш адрес, он сказал, что не видит смысла в нашем пребывании здесь Я думаю, вскоре этот дом покинут все гости.
      Софи отвела взгляд - А женитьба? Ты все еще настаиваешь на ней?
      Айвес взял ее холодную маленькую ручку и поцеловал.
      - Никогда в жизни я не был настроен более решительно, милая.
      - Ты можешь пожалеть об этом, - предупредила Софи. - Я бываю неуступчива и не всегда покорна.
      В дьявольских зеленых глазах Айвеса заплясали смешинки.
      - Это сделает нашу совместную жизнь более интересной, не так ли?
      Глава 10
      Айвес действовал по-военному быстро и менее чем через сутки, 22 мая 1809 года в час пополудни, Софи, которую сопровождали брат, сестра и Анна Ричмонд, стала его женой. Гостей со стороны Айвеса также было немного: его крестный, герцог Роксбери, Персиваль Форрест и леди Бекворт, миловидная женщина лет шестидесяти, которую Айвес представил как свою тетю.
      Софи двигалась как в тумане, не совсем сознавая, что происходит вокруг. Она вошла в небольшую уединенную часовню, которую Айвес выбрал для их бракосочетания, и в глаза ей бросились два огромных букета чайных роз и белых лилий у алтаря. В последний момент улыбающаяся Фиби вручила ей маленький букетик роз. И больше Софи не видела никого, кроме Айвеса.
      Лорд Харрингтон, высокий незнакомец с улыбкой разбойника, сейчас станет ее мужем.
      Как только Софи встала рядом с ним, их глаза встретились и она оказалась не в силах отвести взгляд от Айвеса.
      Оба смотрели друг на друга, и в его зеленых глазах вдруг мелькнуло нечто такое неистовое, что Софи побледнела и готова была убежать, но Айвес, словно почувствовав это, накрыл ее руку своей. И Софи поняла: не было никакой необходимости в брачных клятвах - лорд Харрингтон уже властвовал над ней.
      Церемония закончилась, Айвес обнял ее и запечатлел долгий и нежный поцелуй. Он поднял голову, улыбнулся, глядя на Софи, смущенную и зардевшуюся, и, слегка прикоснувшись пальцем к ее нижней губе, прошептал:
      - Думаю, дорогая женушка, мы очень хорошо поладим вместе.
      В доме Грейсонов был приготовлен свадебный ужин.
      Софи знала, что еда восхитительная, но так нервничала, что не могла проглотить ни кусочка.
      Она стала женой Айвеса!
      Софи радовало то, что Маркус и Фиби спокойно восприняли ошеломляющее известие о смерти дяди и ее скором браке с Айвесом. Анна отнеслась к этим новостям с большим энтузиазмом, чем остальные, - ведь теперь ей не грозили домогательства Эдварда.
      Подошла леди Бекворт, и Софи вежливо произнесла:
      - Вам все это, наверное, кажется очень странным.
      Барбара Бекворт улыбнулась и покачала головой.
      - Нет, дорогая. Айвес всегда был непредсказуемым.
      Софи кивнула, стараясь придумать, что можно сказать еще, До сегодняшнего дня она вообще ничего не знала о родственниках Айвеса. Только утром он сказал, что его тетя - почтенная вдова, имеющая многочисленных внуков, которая не слишком часто появляется в обществе.
      Айвес добавил, что, к его счастью, тетя приехала в Лондон с одним старым приятелем и была в полном восторге от приглашения на свадьбу. Леди Бекворт согласилась также побыть в доме Грейсонов и последить за младшими членами семейства, пока молодожены будут наслаждаться несколькими днями уединения в родовом поместье Айвеса.
      Софи вынуждена была согласиться с планами, поскольку он не оставил ни малейшего повода для возражений.
      Явно не ожидая никакого ответа от Софи, леди Бекворт продолжила:
      - Я думала, что привыкла к его выходкам, но должна признать, что эта неожиданная женитьба поразила меня.
      Софи сжалась в комок.
      - Вы имеете в виду мою репутацию?
      Леди Бекворт очень удивилась.
      - Конечно, нет! Да, я слышала всякие сплетни.., нельзя также отрицать, что лорд Марлоу был своего рода известной личностью... Но я совсем не это имела в виду. - Выражение неуверенности появилось на ее приятном лице. Может, это и не так важно, - произнесла наконец леди Бекворт, - но вы слышали о старшем брате Айвеса?
      - Брате? - воскликнула Софи.
      - О, дорогая! Это все мой болтливый язык. Племянник будет сердиться на меня, - виновато произнесла леди Бекворт.
      - А почему Айвес будет сердиться? Я имею право знать о семье мужа, возразила Софи, несмотря на появившееся в груди ощущение тяжести. - Почему упоминание о брате должно рассердить его?
      Леди Бекворт тяжело вздохнула.
      - Меня не удивляет, что Айвес ничего вам не говорил.
      Все это так трагично! Роберт совершил самоубийство. Но это произошло так давно, еще до вашего рождения. Он был намного старше, Айвес просто боготворил его и очень тяжело перенес смерть Роберта. Он поклялся отомстить женщине, которая стала причиной его гибели. Семья была поражена такой жаждой мести. Хотя она не виновата в том, что Роберт так трагически воспринял то, что им пренебрегли, - заметила леди Бекворт. - Кто мог предположить, что он повесится в день ее свадьбы? Все было так ужасно для Айвеса. Ведь это он обнаружил брата.
      Сердце у Софи сжалось от боли за Айвеса, но она не понимала, почему его должно рассердить то, что тетя рассказала о самоубийстве брата. Может, он стыдится того, как умер Роберт?
      - Понимаю, - ответила Софи, хотя совсем ничего не поняла. - Должно быть, он очень болезненно переживал все это?
      Леди Бекворт кивнула и охотно продолжила:
      - О да! После того как его мать сбежала с каким-то военным, когда Айвес был совсем маленьким, и бросила всех троих на произвол судьбы, Айвес, Роберт и их отец стали очень близки. Мой дорогой брат больше никогда не взглянул ни на одну женщину. Сердце его было разбито. Каждый из Харрингтонов по-своему был задет этим предательством. И если быть откровенной, то я была очень удивлена, узнав, что Роберт увлекся...
      Она замолчала и неловко засмеялась.
      - Мой болтливый язык! Мои дети постоянно умоляют меня подумать, прежде чем сказать что-то, но боюсь, их мольбы бесполезны. Я совершенно не умею держать язык за зубами. - призналась леди Бекворт даже с некоторой гордостью.
      Пораженная этими откровениями, Софи могла только натянуто улыбаться. Конечно, очень хотелось узнать побольше об Айвесе, но если его тетя так беспечно подходила к некоторым весьма деликатным темам, то Софи не могла позволить себе бестактные вопросы. Извинившись, она сказала, что должна отдать распоряжения дворецкому.
      Леди Бекворт понимающе улыбнулась.
      - Занимайся своими делами, дорогая. Я уверена, что ты очень занята. Теперь мы одна семья, и у нас еще будет время для доверительных бесед.
      Софи вышла, решив для себя, что постарается любой ценой избегать откровений леди Бекворт.
      Айвес видел, что жена разговаривала с его тетей, и заметил поспешный уход Софи. Да, ее знакомство с леди Бекворт имело определенный риск, но выбора у Айвеса не было.
      Ему нужна респектабельная женщина, с которой можно оставить Маркуса, Фиби и Анну в первые несколько дней его супружеской жизни.
      Айвес был вполне благоразумным человеком. Ему нравились Маркус, Фиби и Анна, и он намеревался сохранить вместе небольшую семью Софи. Но черт побери! Он не собирался начинать свою семейную жизнь с путающимися под ногами подростками! Между ним и Софи все было настолько хрупко, что несколько дней, проведенных вдвоем в Харрингтон-Чейз, дадут небольшую передышку, прежде чем они окунутся в сложный процесс слияния двух владений. Айвесу просто необходимо было провести некоторое время наедине со своей строптивой женой.
      В этот момент Роксбери что-то прошептал ему, и у Айвеса больше не осталось времени размышлять над тем, что его тетя могла наговорить Софи. Они попрощались с гостями и отправились наконец в Харрингтон-Чейз.
      Эшби и Пегги, личная горничная Софи, вместе с вещами были отправлены туда раньше.
      - Едва они покинули Лондон, Софи принялась говорить без умолку о свадьбе, гостях, о том, как хорошо, что леди Бекворт согласилась побыть несколько дней в доме Грейсонов. Было видно, что она нервничает, и Айвес решил дать ей возможность выговориться, иногда вставляя реплику, когда Софи, казалось, выдыхалась.
      У Софи началась паника. Снова нахлынули воспоминания о грубом насилии Саймона, которое тот совершил сразу после венчания в такой же коляске. Она сидела выпрямившись и как можно дальше от Айвеса, боясь даже посмотреть в его сторону, и отчаянно жалела, что не захватила с собой пистолет.
      Айвес ждал, пока жена выговорится и устанет, но когда стало ясно, что этого не произойдет, он тихо произнес:
      - Софи, перестань. Не знаю, чего ты боишься, но позволь заверить, что я не собираюсь набрасываться на тебя, словно дикий зверь.
      Она чуть не подпрыгнула от его прикосновения, но, услышав спокойный голос мужа, немного успокоилась и прошептала:
      - Ты, наверное, думаешь, что я глупая.
      - Нет, я думаю, ты очаровательная.
      Софи покраснела. Саймон никогда не говорил ей комплиментов. Решив обратиться к более безопасной теме, она попросила Айвеса рассказать о своем поместье, - Не знаю даже, о чем говорить. Это большой дом, который уже много поколений принадлежит моему роду. Окружающий его парк славится необыкновенной красотой.
      Надеюсь, что тебе понравится.
      - Ты вырос там? - полюбопытствовала Софи.
      - Нет. Мой отец был вторым сыном, и я вырос в церковном приходе.
      Задорная улыбка появилась на лице Софи.
      - Почему ты никогда не говорил мне, что ты сын священника?
      Айвес расхохотался и постарался переменить тему, развлекая ее рассказами о своей службе в кавалерии. Прошло еще несколько часов, и коляска покатила по гладкой грунтовой дороге, что вела к поместью Харрингтон-Чейз.
      Софи расслабилась, время шло, а Айвес не делал никаких попыток приставать к ней. По крайней мере, успокаивала она себя, ей не грозит повторение печального опыта стать женой прямо на сиденье коляски. Но по мере приближения к месту назначения напряжение Софи возрастало.
      Айвес ничем не напоминал ей первого мужа, однако она все равно с ужасом ожидала того, что должно произойти.
      Совсем скоро Айвес войдет в ее спальню и сделает своей женой. Боже, она так боялась! Господи, пожалуйста, не допусти, чтобы это было слишком ужасно!
      Несмотря на поздний час, весь дом был ярко освещен.
      Молодожены были встречены улыбающимся дворецким и приятной дамой неопределенного возраста, которая была представлена как экономка миссис Чандлер.
      Не теряя времени, Айвес повел Софи под руку вверх по лестнице на ее половину. Облокотившись на красивую каминную полку из розового мрамора, он наблюдал, как жена восхищенно разглядывала просторную гостиную, находящуюся рядом с ее спальней.
      - Это очень красивая комната, - вежливо произнесла она, старательно избегая взгляда Айвеса.
      - Да, верно, - согласился он, и в его глазах появился задорный блеск. - А потом ты скажешь, что это очень красивый дом, что у тебя очень красивая спальня. И утреннюю комнату тоже назовешь красивой.
      - Ты меня дразнишь? - поинтересовалась Софи.
      Айвес улыбнулся, и на сердце у Софи потеплело.
      - Разве совсем немного, милая. - Он поцеловал ее руку, заставив посмотреть ему в глаза. - Софи, я знаю, что твой первый муж был груб. Я совсем не такой человек, несмотря на то, что ты видела в последнее время. Тебе нечего бояться меня. Я только хочу, чтобы ты была счастлива.
      - А если я скажу: единственное, что сделает меня счастливой, - это возможность спать одной в своей постели, то ты прислушаешься к моим словам?
      Айвес тяжело вздохнул.
      - Не глупи, моя дорогая. Я хочу, чтобы ты была моей женой в полном смысле этого слова. Но, учитывая обстоятельства, окружавшие наш брак, я отнесусь с пониманием, если ты пожелаешь провести первые несколько ночей одна, прежде чем я приду к тебе.
      Софи боялась поверить тому, что услышала, но Айвес, похоже, говорил искренне. Она была готова от благодарности броситься ему на шею, но тут же напомнила себе, что это всего лишь отсрочка на несколько дней.
      Однако Софи предпочитала открыто встречать все неприятности и не видела смысла уклоняться от неизбежного.
      Лучше поскорее пройти через уже знакомый ужас. Она отвела взгляд и твердо сказала:
      - Нет, я не стану заставлять тебя ждать. - И с ошеломляющей откровенностью добавила:
      - Предпочитаю поскорее разделаться с этим.
      Айвес расхохотался, в его зеленых глазах отразилось нескрываемое изумление.
      - Ну, милая! "Разделаться"? Ты не могла выразиться как-то помягче?
      Софи виновато посмотрела на него.
      - Мне этот акт никогда не казался приятным. Я даже считаю его отвратительным. - Ее щеки заполыхали. - Саймон утверждал, что я не слишком хороша в постели, что он предпочел бы спать с доской.
      Айвес заключил ее в объятия, его взгляд стал нежным.
      - Я не Саймон, Софи.
      Он ласково поцеловал ее, его губы были мягкими и теплыми. Софи невольно почувствовала, что отвечает ему. Ошеломляющие ощущения вдруг расцвели в ней, когда Айвес наконец поднял голову, и Софи невольно потянулась к его губам.
      - Ты не доска, моя дорогая, - хрипло произнес он. - А если и была таковой, значит, Саймон оказался просто никудышным плотником.
      Айвес с сожалением отстранился и, подтолкнув Софи к двери, что вела в ее спальню, прошептал:
      - Теперь иди. Твоя служанка ждет тебя. Я принесу приготовленный для нас поднос и скоро присоединюсь к тебе.
      Софи покорно подчинилась и пошла, точно зомби. Ее встретила робко улыбнувшаяся Пегги, и Софи с большим трудом заставила себя забыть о сладостном поцелуе Айвеса.
      В просторной комнате, что была рядом со спальней, для Софи была приготовлена ванна. Тончайшая рубашка и роскошный шелковый халат лежали на одном из двух кресел, отделанных шелком цвета слоновой кости. Не совсем понимая, что происходит, она позволила Пегги вымыть себя, надушить, и сладкий аромат лилий наполнил воздух. Софи распустила волосы, и Пегги расчесывала их до тех пор, пока они не засверкали, точно золото, при свете канделябров.
      Пожелав своей госпоже счастья, служанка исчезла.
      Сидя за туалетным столиком, Софи невидящим взглядом смотрела в зеркало, мысли ее путались. "Я вышла замуж, - удивленно подумала она. - За Айвеса".
      Словно по волшебству, его изображение неожиданно появилось в зеркале. На нем был массивный шелковый халат пурпурного цвета, свободно перехваченный на поясе, и Софи пронзила мысль о том, что под халатом муж был совершенно голый.
      Довольно долго они смотрели друг на друга в зеркало, потом Айвес загадочно улыбнулся и спросил:
      - Ну что, милая? Ты готова "разделаться с этим"?
      Софи кивнула как во сне, и Айвес проводил ее в спальню.
      Это была прелестная комната с высоким потолком и сверкающими хрустальными люстрами; одна стена состояла из целого ряда высоких и широких окон. На полу лежал роскошный ковер в розовых и кремовых тонах. Внушительная кровать с балдахином была накрыта покрывалом из светло-бирюзового шелка. Несмотря на теплое время года, в небольшом камине, отделанном зеленым мрамором, полыхал огонь. Несколько кресел и софа такого же бирюзового цвета, что и кровать, были уютно расставлены у камина. Свечи в серебряных канделябрах мягко освещали спальню.
      Но вид элегантной роскоши не унял тот ужас, что таился в груди Софи, и, совершенно отчаявшись, она с надеждой бросила взгляд на серебряный поднос с едой и напитками.
      - О, как чудесно! Я ужасно проголодалась!
      Не отрывая взгляда от ее стройной фигуры, Айвес поддержал Софи.
      - И я тоже проголодался.
      Она подарила ему ничего не значащую улыбку и стала деловито наполнять свою тарелку тонкими ломтиками жареного цыпленка и телятины, отварным картофелем в масле, тушеными грибами и миногами. Там были также конфеты, бисквиты, вино, бренди, и Софи позволила Айвесу налить в ее бокал густого шерри.
      Но вот был съеден последний кусочек и выпит последний глоток вина. Сидя словно маленькая девочка, с невероятно прямой спиной и плотно сжатыми коленями, Софи сложила руки перед собой и смотрела на огонь. Лорд Харрингтон, сидевший в кресле напротив нее, вздохнул и снова со злостью подумал про Саймона. Айвес страстно хотел ее, ведь Софи стала его женой.
      Он встал и положил руку ей на плечо.
      - В постель, милая?
      Софи вздрогнула и покорно взглянула на него. Снова обругав про себя Саймона, Айвес нежно поднял ее и, ласково поглаживая напряженные плечи, поцеловал.
      - Я не Саймон, - прошептал он. - Доверься мне, и я доставлю удовольствие нам обоим.
      - Почему я должна доверять тебе? - тихо спросила Софи.
      - Не могу привести тебе никакого довода, милая. Но я прошу тебя об этом. Разве я хоть раз причинил тебе боль?
      Софи отрицательно покачала головой, с изумлением ощутив, что ей приятны объятия Айвеса. Когда он неожиданно наклонился и поцеловал ее в шею, Софи охватила дрожь, не имеющая ничего общего со страхом. Айвес нежно гладил ее плечи и спину, и напряжение постепенно стало таять.
      Решившись на супружеские отношения, Софи не возразила, когда губы Айвеса отыскали ее рот. Поцелуи не напоминали ничего грубого или отталкивающего; наоборот, прикосновения были нежными и манящими, его горячий язык то проникал внутрь, то убегал. Никогда прежде Софи не испытывала подобного чувства: казалось, что крепкое вино разливалось по ее жилам, а в самом низу живота разгорался огонь. Она со страхом отметила, что эти объятия доставляли ей только наслаждение, и впервые захотела сама прикоснуться к мужчине.
      Софи никогда по своей воле не обнимала Саймона, но сейчас инстинктивно прижалась к Айвесу, восхищаясь его мощным телом и исходившим от него манящим жаром.
      Восприняв ее робкие объятия как поощрение, Айвес позволил немного проявиться своей тщательно скрываемой страсти; его поцелуи стали более настойчивыми, и он прижал Софи к своему затвердевшему жезлу.
      Она не отстранилась, но Айвес сразу почувствовал напряжение в ее теле, сопротивление, которого не было мгновение назад. Подавив стон и совершенно не представляя, как переживет эту ночь, он снова принялся гладить спину и плечи Софи. С трудом оторвавшись от ее губ, Айвес хрипло произнес:
      - Я хочу тебя, Софи. Я не всегда смогу быть нежным с тобой. Я постараюсь, но во мне скрывается такая страсть, что, боюсь, как только она вырвется... - Его руки сжали хрупкие плечи Софи. - Ты меня понимаешь?
      Софи пытливо вглядывалась в его смуглое лицо, вдруг отчетливо поняв, что намеренно этот человек никогда не сделает ей больно. Не сводя с него глаз, она прошептала:
      - Только не причиняй мне боли.
      - Никогда, милая, никогда! - И Айвес снова заключил ее в объятия.
      Теперь дороги назад не было, да и в глубине души Софи признавала: ей хотелось, чтобы эта невероятная магия, которой Айвес окружил ее, продолжалась, и отчаянно хотелось убедиться в том, что не все мужчины так грубы, как ее первый муж маркиз Марлоу.
      Айвес долго целовал Софи, стоя перед камином, его руки легко и нежно порхали по ее телу. Страха уже не было. Она выгнула спину, когда горячая ладонь Айвеса скользнула ей на бедра; ее груди наполнились и заныли, едва коснувшись мощного торса Айвеса.
      Он неожиданно сжал ее грудь и стал гладить сосок; Софи вскрикнула и прижалась еще теснее, умоляя продолжать эту ласку. Она почувствовала улыбку на его губах и, к их обоюдному изумлению, легонько укусила Айвеса.
      Он крепче стиснул ее грудь и прошептал:
      - Будь осторожна, дорогая. Я возвращаю так, как получаю.
      Софи вздрогнула, но уже не от страха, и ее язык смело проник в рот Айвеса. О, как сладостно! Опасно и так волнующе!..
      "Это настоящее волшебство, - подумала Софи. - Волшебство и черная магия". Их языки соприкоснулись, и ее охватил такой неописуемый восторг, что она вся затрепетала. Стон Айвеса, его учащенное дыхание и быстрые, неконтролируемые ласки говорили о том, что он тоже погрузился в эту черную магию. Софи с радостью ощутила: захватившие ее эмоции переполняют и Айвеса.
      Она даже не заметила, как муж снял с нее халат и стянул вниз шелковую рубашку; лишь с трудом осознавала, что это ее, ее обнаженное тело ласкают руки Айвеса. За всю свою жизнь Софи не чувствовала ничего подобного и хотела, чтобы это продолжалось и продолжалось.
      Медленно и терпеливо Айвес погружал ее в огонь страсти, нежными ласками и поцелуями показывая, сколько удовольствия может принести одно только прикосновение. Когда он осторожно опустил Софи на ковер у камина и сам сбросил халат, она, совершенно поглощенная своими чувствами, не протестовала.
      Горячее сладостное прикосновение его губ к ее затвердевшим соскам заставило Софи застонать и выгнуться. Жаркая волна прокатилась от груди к низу живота, и возникшая там тягучая боль расплылась по всему телу, не давая возможности думать о чем-то еще, кроме этой растущей боли и необходимости успокоить ее.
      "Господи, какая же она удивительная!" - подумал Айвес, чувствуя, что охватившая его страсть граничит с безумием. Желание поскорее удовлетворить неумолимые требования своего тела боролось с необходимостью действовать медленно, дабы разжечь в любимой такой же любовный жар, какой испытывал он сам.
      Он с силой прижал Софи к себе, откровенно давая ей возможность ощутить всю полноту страсти, кипевшей в нем.
      Она застыла, почувствовав настойчивое прикосновение его возбужденного естества, и мгновенно всплыло воспоминание о Саймоне, причинявшем ей боль этим мужским "оружием". Охваченная ужасом, Софи резко оттолкнула Айвеса.
      - Нет, - застонала она. - Пусти меня! Нет! Ты больше не причинишь мне боли!
      Застонав, Айвес повалился на спину. Страшные проклятия в адрес ее первого мужа вертелись у него на языке, но, подавив желание выругаться, он посмотрел на Софи.
      Ее дыхание было учащенным, обнаженная грудь ритмично вздымалась, розовые соски сделались твердыми от его ласк.
      Айвес в отчаянии закрыл глаза, когда острое лезвие желания пронзило его при виде золотистых завитков в заветном треугольнике. Господи, что же делать?
      Страх и желание переплелись в душе Софи, когда она взглянула на Айвеса. Голый, он казался огромным и опасным, но не делал никаких движений в ее сторону, и на его. лице не было ни ярости, ни злости. Поняв наконец, что мужчина не имел намерения изнасиловать ее, Софи несколько успокоилась. Если бы она осмелилась так оттолкнуть Саймона, он избил бы ее и заставил покориться. Но Айвес...
      - Ты, должно быть, считаешь меня очень капризной?
      Айвес заставил себя улыбнуться.
      - Не капризной, а здорово напуганной негодяем, с которым я охотно остался бы наедине на несколько минут...
      Софи не слушала, ее взгляд скользнул по его широкой гладкой груди, плоскому животу и неожиданно наткнулся на бесстыдно возвышавшееся мужское достоинство. Дыхание Софи участилось, а боль внизу живота стала нестерпимой.
      Она никогда прежде не видела обнаженного мужчину и никогда раньше не испытывала желания...
      Айвес замер под ее изумленным взглядом. Он ждал, боясь нарушить сосредоточенность Софи. Словно завороженная, она робко дотронулась до его жезла, и тут же нежные пальчики прочно сомкнулись вокруг него. Айвес вздрогнул и застонал.
      - Милая, если ты касаешься меня, то справедливо и мне позволить такое же удовольствие.
      Софи отважно кивнула, полностью поглощенная ощущением этой твердой плоти в своей руке. "Такой гладкий и такой мощный", - подумала она.
      Рука Айвеса легко скользнула по ее бедру, и Софи вскрикнула, когда его умелые пальцы начали ласкать там, где боль была нестерпимее всего. И слепая безудержная страсть нахлынула на Софи. Айвес нежно проник в ее влажное тепло, и у Софи вырвался стон наслаждения. Она с изумлением поняла, что хочет большего, гораздо большего.
      Прошло еще несколько страстных минут, и когда Софи дрожала, умоляя о спасении от этих безудержных, настойчивых ласк, Айвес наконец наполнил ее собой. И Софи забыла о боли, о жестоком Саймоне, обо всем...
      Глава 11
      Проснувшись в предрассветной мгле, когда огонь в камине почти погас, Айвес думал о прошедшей ночи и сладости соединения с любимой. Они все еще лежали на ковре, и Софи доверчиво прижималась к нему.
      То, как все произошло, казалось совершенно невероятным, и Айвес гордился тем, что Софи все-таки ощутила такое же наслаждение, какое испытал он сам.
      Однако он был далек от мысли, что одна ночь любви прогонит все страхи жены. Видимо, жизнь с Саймоном Марлоу была настоящим адом. Конечно, Айвес залечит эти шрамы, если только Софи позволит. Он очень надеялся, что в следующий раз, когда будет заниматься любовью со своей красивой и желанной женой, Софи уже станет доверять ему немного больше.
      Айвес нахмурился. Совершенно невозможно научить Софи доверять ему, пока он не разделается с этим проклятым Лисом.
      Лорд Харрингтон старался не думать о предстоящих нескольких неделях. С одной стороны, нужно будет убедить свою недоверчивую жену в том, что он и в самом деле образцовый муж, а с другой - ему придется часто оставлять Софи одну, пока, распутывая это дело, будет играть роль пьяницы и распутника.
      Они с Роксбери обсуждали эту ситуацию всю прошлую ночь. Его крестный был далеко не в восторге от такого поворота событий. Новости об убийстве Сковилля и скоропалительной женитьбе Айвеса совсем не обрадовали его.
      - Господи! Тебе не приходило в голову, что ты женишься, возможно, на женщине, которая убила и своего мужа, и своего дядю?
      Айвес улыбнулся, глядя на крестного.
      - Эта мысль посещала меня. Конечно, в том, что касается смерти Сковилля, я мог бы позволить испортить ее репутацию, но я не мог допустить, чтобы Софи повесили.
      Видишь ли, я уже некоторое время назад решил жениться на леди Марлоу. Это было мое самое страстное желание, но ее, увы, такая перспектива не привлекала. Убийство барона как раздало мне необходимое преимущество, которого я искал.
      Роксбери фыркнул и отпил бренди.
      - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Но черт побери!
      Мне совсем не нравится твое намерение уехать из Лондона именно сейчас. А твоя женитьба делает всю ситуацию несколько щекотливой, тебе не кажется?
      - Верно, - согласился Айвес, - и хотя мне очень хочется рассказать обо всем Софи, я думаю, чем меньше людей знает о том, кого мы ищем, тем лучше.
      - Я, черт побери, надеюсь на это! - воскликнул Роксбери и сердито добавил:
      - Ни одного слова твоей Софи!
      Айвес покорно кивнул. Он разделял мнение Роксбери, хотя и предвидел немало трудностей, ожидавших его впереди.
      - Мне будет не слишком легко продолжать эту охоту, - откровенно признался он. - Но я не сомневаюсь в своих способностях довести все до конца. И едва мы разделаемся с Лисом, как я смогу обо всем поведать своей справедливо разгневанной жене и доказать, как ей повезло, что она вышла за меня. До тех же пор бедняжка будет думать, что оказалась замужем за таким же негодяем, каким был Саймон Марлоу. - Айвес постарался изменить тему разговора:
      - А что ты думаешь о записке?
      - Я считаю, ты прав, первоначально она предназначалась не леди Марлоу, а тому, кого намеревался шантажировать барон Сковилль.
      - Может, нашего Лиса? - предположил Айвес.
      - Не знаю. Я подозреваю это, и не только потому, что мне не нравятся совпадения. Ведь одно время, как нам известно, Сковилль и Марлоу продавали наши секреты Лису. Это были совершенные пустяки, и мы не уделяли их деятельности никакого внимания, поскольку в это время боролись с серьезной утечкой информации. Через несколько месяцев этой парочке надоела игра в шпионов, хотя Сковилль еще продолжал промышлять этим, пока в его руках не оказался контроль над наследством Грейсонов. Я часто задумывался над обстоятельствами смерти Марлоу. Без сомнения, он хотел иметь под своей пятой кого-то вроде Лиса. А что касается Сковилля, то, принимая во внимание записку и ее последствия, я делаю ставку на то, что барону недавно удалось установить личность этого человека.
      Айвес внимательно слушал. Роксбери, потерев подбородок, неторопливо продолжил:
      - Убийство Сковилля было поспешным и опрометчивым. Однако в обоих случаях все было довольно умно и безжалостно подстроено против леди Марлоу. Все эти действия вполне в духе коварного Лиса, поэтому мы уверены, что он был на вечеринке в доме Аллентона. Должен существовать какой-то страшный секрет, который Эдвард Сковилль грозился раскрыть, и это заставило убийцу действовать быстро.
      Многие готовы хорошо заплатить за то, чтобы некоторые их поступки не приобрели широкую известность, и почти у каждого, кто был на той вечеринке, было нечто, что бы он хотел скрыть от огласки.
      С другой стороны, большинство из них настолько погрязли в пороках и совершенно безразличны к общественному мнению, что рассмеялись бы в лицо Эдварду, вздумай он шантажировать. Какими бы негодяями они ни были, вряд ли кто из этих распутников решился бы на убийство. Но если все-таки допустить, что Сковиллю каким-то образом удалось установить личность шпиона...
      Айвес кивнул, поскольку пришел к такому же заключению, и поинтересовался тем, как развивается план с полковником Мидом.
      - Ты же сказал, что он проговорился о своем доступе к очень ценной информации. Будем надеяться. Лис попытается установить контакт с Мидом. А пока те, кто наблюдает за полковником, сообщили, что он не предпринимал попытки выкрасть меморандум. Меня беспокоит, как бы он просто не переписал его под самым нашим носом и не запомнил документы. - Роксбери тяжело вздохнул. - К несчастью, мы ничего не можем поделать с Мидом, пока он не выведет нас на Лиса, а последнее сообщение о том, что французы напали на Вену, заставляет нас поторопиться.
      - Не думаю, что наш разумный приятель удовлетворится пересказом содержания меморандума. Мне кажется, он непременно захочет взглянуть на подлинник, прежде чем заплатить.
      - Согласен. Вот почему мы наблюдаем за наживкой так же пристально, как и за Мидом.
      - Если предположить, что Сковилль установил личность Лиса, то интересно, что навело его на это, - рассуждал Айвес. - Если барон убит именно по этой причине, значит, он обнаружил улику совсем недавно...
      - Согласен, - сказал Роксбери. - Как только ты вернешься в Лондон, разузнай о последних делишках Сковилля.
      Кто знает, возможно, его убийство окажется грубой ошибкой нашего лазутчика.
      Лежа на ковре и вспоминая эту беседу с крестным, Айвес был склонен считать, что Роксбери, возможно, прав. Ловушкой для хитреца Лиса может оказаться не меморандум, а убийство Сковилля.
      Айвес с сожалением признал, что за несколько месяцев после возвращения к гражданской жизни привык спать на уютной постели. Осторожно подвинувшись, он высвободил руку, на которой покоилась голова Софи, и, через мгновение подняв жену, положил ее на стоявшую рядом кровать и нежно укрыл одеялом.
      Впереди еще много лет для наслаждения, убеждал себя Айвес, когда тихо покидал спальню жены. Да и Софи будет гораздо легче проснуться одной в собственной постели. Она наверняка станет много думать о прошедшей ночи...
      ***
      Айвес оказался прав во всем. Проснувшись в залитой солнечным светом комнате, Софи лежала в огромной кровати и некоторое время недоуменно разглядывала все вокруг.
      Она не сразу вернулась к реальности, но вдруг всплыло яркое воспоминание о потрясающей близости с Айвесом, и Софи резко села в кровати. К ее неимоверному облегчению, мужа рядом не было.
      Хотя Софи не отрицала того, что не слишком сопротивлялась, однако хорошо понимала и другое: Айвес привык поступать по-своему, привык устраивать все так, как считает нужным. То, как умело он завлек ее в свои объятия вчера вечером, было тому превосходным примером.
      На губах Софи заиграла мечтательная улыбка. Она со вздохом признала, что Айвес был самым пленительным мужчиной, но ни на йоту не доверяла ему. Софи не нравилось то, как быстро и умело муж выбил почву у нее из-под ног.
      Хотя все-таки Айвес оказался очень добрым, размышляла Софи, и тактичным во многих вопросах. Однако факт остается фактом: она совершенно не доверяла ни его мотивам, ни его ласковым речам.
      "Но что же теперь делать?" - думала Софи. Этот мужчина получил практически полную власть над всеми сторонами жизни своей жены. Даже ее пистолет оставался у него! Айвес просит доверять ему. Что ж, вот будет интересно посмотреть, как он отреагирует, когда жена попросит вернуть ей оружие!
      Час спустя, умытая и одетая в очаровательное муслиновое платье палевого цвета, отделанное светло-зелеными шелковыми лентами, с изящно уложенными светлыми локонами, перехваченными зелеными ленточками, Софи спустилась по широкой мраморной лестнице на первый этаж.
      Некоторое время она стояла там в нерешительности, потом заметила черный шелковый шнурок в углу и решила позвонить, когда дверь слева распахнулась и появился Айвес.
      Стараясь не думать о том, почему так забилось сердце, Софи холодно произнесла:
      - Доброе утро! Я как раз собиралась позвонить прислуге.
      - В этом нет необходимости. - На чувственных губах Айвеса заиграла улыбка. - Я шел наверх посмотреть, проснулась ли ты и готова ли к знакомству с домом и прислугой.
      - Может, мне сначала позволят позавтракать? - кокетливо спросила Софи.
      - Разыгрался аппетит, да? - поддразнил Айвес. - Я должен следить за тем, чтобы ты всем была довольна.
      - Я буду весьма довольна, если ты проводишь меня в столовую прямо сейчас, - быстро парировала Софи и покраснела.
      Айвес рассмеялся и, взяв ее под руку, провел в просторную светлую комнату, окна которой выходили в розовый сад.
      Восхитительный запах бекона, ветчины и копченой рыбы защекотал ноздри. Софи направилась прямо к длинному буфету, где стояло несколько серебряных подносов с едой. Только отдав должное еде, кофе, она была наконец готова к путешествию по своему новому дому.
      Айвес вознамерился очаровать свою жену, и к тому времени, когда они обошли большинство комнат дома, встретились с прислугой, прогулялись по залитым весенним солнцем садам, которые окружали поместье, Софи уже чувствовала себя превосходно рядом с Айвесом Поместье Харрингтон-Чейз содержалось в образцовом порядке и было совершенно не похоже на неуютный и неухоженным дом, куда привез ее когда-то Марлоу. Да, второй муж не похож на первого, хотя недавно у Айвеса появились весьма неприятные склонности.
      Было видно, что слуги уважали и любили своего хозяина - значит, Айвес справедливо обращался с ними. А вот Марлоу с прислугой... Софи усилием воли прогнала мысли о тех днях.
      Не надо постоянно сравнивать двух мужчин, хотя и трудно удержаться от сопоставления этого утра с первыми жуткими днями в доме Марлоу.
      Заметив, как опустились уголки ее губ, Айвес повел Софи к небольшой скамейке. Удержав руку жены в своей, он спросил:
      - Почему ты загрустила? Тебе что-то не понравилось?
      Софи робко улыбнулась.
      - О нет. Здесь все так красиво! Дом и сад просто великолепны, и прислуга очень вежливая. Я уверена, что буду вполне.., довольна здесь.
      Решив ни о чем более не расспрашивать, Айвес кивнул и продолжил:
      - Я всегда считал, что это волшебное место, когда в детстве приезжал сюда. Но даже представить не мог, что буду владеть им.
      - Это ужасно - потерять родных при таких трагических обстоятельствах. Кажется, они утонули на яхте, да?
      У Айвеса непроизвольно сжались челюсти.
      - Да. Результат одного пари.
      У Софи екнуло сердце. Если нужно подтверждение того, что склонность к азартным играм у Айвеса в крови, а не является каким-то мимолетным увлечением, то она его получила. Пари! Ей часто приходилось слышать, какие нелепые ставки заключали Саймон и Эдвард. Огромные суммы ставились на какую-то карту, на лошадь, на полет мухи... Неужели она обречена повторить этот печальный опыт?
      Молчание стало невыносимым, и Айвес спросил:
      - У тебя тоже была череда трагедий, не так ли? - Он перехватил ее недоуменный взгляд и уточнил:
      - Смерть твоего отца, внезапная гибель мужа, убийство дяди. Похоже, всех мужчин в твоей жизни ожидает безвременный конец.
      - Что ты хочешь этим сказать? - Софи вырвала руку из его ладони.
      - Так, ничего. Просто перечисляю любопытные факты.
      Софи резко встала, глаза ее сверкнули от гнева.
      - Я не имею никакого отношения к смерти мужа, и я не убивала своего дядю!
      Айвес лукаво улыбнулся.
      - Верю, милая. Иначе я не женился бы на тебе.
      - Спасибо и на этом! - с обидой выпалила Софи. - Так почему же ты женился на мне? Зачем так благородно обеспечил мне алиби? Может, как раз тебе есть что скрывать? А вдруг это ты ударил меня по голове и убил Эдварда?
      - Не глупи! - усмехнулся Айвес. - Мне нет никакого резона убивать твоего дядю.
      - А откуда я могу знать это? - спросила она ангельским голосом. Почему я должна верить твоему слову?
      - Черт побери, Софи! Я не убийца. Ты не можешь так думать обо мне! возмутился Айвес.
      - Не очень приятно, когда тебя считают способным на убийство, да?
      - Точно. Мне не следовало так говорить, милая. Ты простишь меня?
      Софи вздохнула и печально улыбнулась.
      - Здесь нечего прощать. Смерть Саймона была несчастным случаем, хотя нашлись и те, кто думал, что это я столкнула его с лестницы, потому что стреляла в него за несколько минут до этого. Для тех, кто считал, что я однажды совершила убийство и вышла сухой из воды, смерть Эдварда стала лишь подтверждением того, какая я хитрая преступница. Уверена, что в некоторых клубах уже делают ставки на то, сколько ты проживешь после женитьбы на мне.
      Айвес обнял ее.
      - Тогда я должен прожить очень долго. Мы с тобой сами раскроем, кто убил Эдварда, верно? И докажем всем, что они ошибались.
      Надежда озарила лицо Софи.
      - Неужели мы правда сумеем найти убийцу?
      - Вместе мы сможем все, - ответил Айвес и поцеловал жену в губы.
      Прошло несколько минут, прежде чем раскрасневшаяся Софи обрела голос. Дрожащими пальцами она поправила ленточку в волосах и, стараясь не показывать охвативших ее чувств, сказала:
      - Я так надеюсь, что ты окажешься прав! Но отыскать того, кто убил Эдварда, будет нелегко.
      - Согласен. Но не забывай, что у нас есть ключ, которого ни у кого нет, - парировал Айвес, хотя его мысли были больше заняты сладостным поцелуем Софи.
      - Ты говоришь о записке?
      - Конечно. Она свидетельствует о том, что Эдвард явно пытался шантажировать кого-то. И нам непременно нужно отыскать этого человека.
      - Я вспомнила! В ту ночь, когда был убит дядя, мисс Уэтерби говорила мне о каком-то плане, который он разработал, чтобы поправить свое финансовое положение. Агнес заявила, что Эдвард больше не будет охотиться за наследством Анны, так как у него возник другой вариант получения денег.
      Айвес задумался.
      - Ты не рассказывала мне об этом. Я думаю, что сразу же после возвращения в Лондон мы побеседуем с мисс Агнес Уэгерби.
      - Расследование смерти Эдварда - это одно. Однако нужно, дорогой мой муж, решить еще один неотложный вопрос, который касается Анны Ричмонд. Надеюсь, ты позволишь мне остаться ее опекуном?
      - Разве я осмелюсь встать у тебя на пути? - улыбнулся Айвес. - По правде говоря, я собирался поговорить со своим адвокатом о том, чтобы мы оба стали законными опекунами. Таким образом ты увидишь некоторые выгоды от брака со мной, когда мы станем говорить с мисс Уэтерби о будущем Анны.
      Софи рассмеялась, и они продолжили прогулку, направляясь к конюшне.
      Остановившись полюбоваться породистыми лошадьми, Софи поинтересовалась:
      - Ты разводишь своих собственных скакунов?
      - Только собираюсь. Мой двоюродный брат, Адриан, был опытным конезаводчиком. За несколько месяцев до своей смерти он убедил моего дядю в том, что разведение лошадей является довольно выгодным и престижным делом. - Айвес помолчал, потом с грустью добавил:
      - Недавно я узнал, что, кроме всего прочего, унаследовал внушительный табун породистых кобыл и нескольких племенных жеребцов. Я сам очень люблю лошадей, но я далеко не такой знаток, каким был мой кузен. И ради него я обязан сделать все, чтобы мечты Адриана осуществились.
      Итак, дорогая жена, если мы не разоримся, то вместе начнем заниматься разведением лошадей.
      - Это очень мило с твоей стороны, - сказала Софи, и ее взгляд потеплел, когда она любовалась его четким профилем.
      - Мои специалисты говорят, что это довольно выгодное дело. Адриан приобрел только самых лучших лошадей, и некоторые владельцы кобыл уже интересовались нашими породистыми производителями. В прошлом году жеребята конезавода Харрингтона были проданы на рынке по очень высокой цене, а в следующем году спрос на них будет еще больше.
      День прошел замечательно, и только когда Софи начала переодеваться к ужину, снова возникло неприятное чувство.
      Первая ночь с Айвесом стала откровением для нее. К своему удивлению, Софи узнала, какое наслаждение может доставить простое прикосновение, как губы другого человека вызывают невероятные ощущения, что соединение мужчины и женщины рождает нечто потрясающее, не имеющее ничего общего с отвращением.
      Но Софи все еще не доверяла этим ошеломляющим и непредсказуемым чувствам. Ей было страшно терять над собой контроль, она боялась власти таких могучих ощущений, которые лишали ее ясности мысли и всякого понимания реальности, погружали в пучину первобытных желаний, удовлетворить которые мог только Айвес.
      Софи с ужасом почувствовала трепет при мысли о том, что вечером Айвес снова будет с ней. Неужели его любовь снова унесет ее в загадочную высь? При воспоминании о пережитом восторге Софи с удивлением заметила, как внезапно горячая волна желания захлестнула ее. "Неужели Айвесу за одну ночь удалось искоренить многие мои уродливые представления? Но далеко не все", напомнила себе Софи.
      Она не могла отрицать, что одна ее часть тянулась к Айвесу, в то время как другая относилась с беспокойством и подозрительностью не только к мужу, но и к собственной реакции на его действия. А поскольку Софи не доверяла Айвесу, то ей следовало быть начеку.
      Первая ночь могла быть исключением. А вдруг сегодня все окажется совсем иначе? Так думала Софи, готовясь к ужину с Айвесом. Ведь муж может прийти к ней с такой же грубой жестокостью, какая была характерна для Саймона.
      ***
      Айвес заметил перемену в ее настроении, как только она вошла в комнату. Тревога, которой не было весь день, снова вернулась к Софи, и он вздохнул. Конечно, Айвес и не ожидал, что одна ночь в его объятиях прогонит все страхи любимой женщины, но надеялся, что достиг некоторого прогресса. Однако то, как Софи нервничала, избегая встречайся с его взглядом, и вежливо уклонялась от его совершенно невинных прикосновений, показывало, что он ошибался.
      Но Софи не отвергала его. Позже, после того как они закончили ужин и провели вечер за игрой в карты, Айвес снова пришел к жене, и она не оттолкнула его. Однако Айвес постоянно ощущал необходимость действовать с особой осторожностью, потому что Софи напоминала испуганного зверька, готового к бегству при малейшем признаке опасности. Он лелеял и ласкал жену, как и в прошлый вечер, и их соединение снова оказалось таким же сладостным, как и в первый раз.
      После нескольких минут легких поцелуев и нежных ласк Айвес оставил Софи и отправился в свою одинокую постель, хотя ему очень не хотелось этого. Однако было приятно узнать, что Софи смотрела на его уход со смешанными чувствами - облегчения и странного сожаления от того, что он не останется на всю ночь.
      В среду Айвес познакомил жену с некоторыми жителями его поместья и их семьями. Увидев аккуратные фермы и ухоженные домики, счастливые лица их обитателей и то, с какой радостью все вышли приветствовать свою новую госпожу, Софи не могла не вспомнить жалкое состояние поместья Саймона и его угрюмых подданных. Видно было, что Айвес оказался хорошим хозяином земли и тех, кто ее обрабатывал.
      Когда муж пришел к ней той ночью, Софи снова растворилась в головокружительной страсти, которую Айвес с такой легкостью разжег в ней. Не оставалось сомнений в том, что лорд Харрингтон оказался хорошим хозяином и для своей жены...
      ***
      Было решено вернуться в Лондон, и в доме с утра царила настоящая суматоха. Ранним утром их вещи были уложены и отправлены вместе с Эшби и Пегги. А после роскошного завтрака Софи с Айвесом тоже поехали в столицу.
      Она была спокойной, и хотя еще не совсем привыкла к своему замужеству, но уже не испытывала прежнего страха. Недоверие еще имело место, однако ужаса перед супружеским ложем больше не было. Мало того, Софи ожидала ночных визитов своего мужа с возрастающим удовольствием.
      По пути в Лондон они обсудили несколько практических вопросов, и к тому времени, когда показались предместья столицы, многие были решены. Будет проще, если Айвес с необходимой ему прислугой переедет в дом Грейсонов. Его собственный дом можно закрыть, а оставшихся слуг отослать в Харринггон-Чейз.
      Смерть Эдварда изменила положение Маркуса и Фиби.
      Айвес был уверен, что его и Софи назначат опекунами над наследством, доставшимся детям от отца. Маркус с их помощью научится управлять своим огромным поместьем.
      Жизнь Фиби потечет в том же русле, что и сейчас. Скоро ей предстоит выход в свет, и Софи была совершенно уверена, что девочка найдет себе великолепную партию.
      Через месяц им всем нужно будет готовиться покинуть Лондон. Вряд ли Маркус захочет оставить свое поместье на неопределенное время, чтобы жить вместе с ними в Харрингтон-Чейз. Но Софи и Айвес были единодушны в том, что он был еще слишком молод в свои девятнадцать, чтобы управлять поместьем одному, без семьи и опекуна.
      Айвес довольно долго размышлял над этой проблемой, потом предложил:
      - Я думаю, что в течение нескольких лет нам придется делить время между Харринггон-Чейз и Гейтвудом. Это единственный выход. Я не могу оставить собственный дом и не жду, что Маркус согласится покинуть свое поместье.
      Ты согласна?
      Сердце Софи наполнилось благодарностью, и она едва заметно кивнула, не в силах говорить.
      Их прибытие было встречено с огромным восторгом. Не успела Софи выйти из экипажа, как парадные двери распахнулись и на крыльцо выбежали Маркус, Фиби, Анна и даже леди Бекворт. Обрадованные таким горячим приемом, супруги вошли в дом. Казалось, что говорили все разом.
      - Боже мой! - воскликнула Софи. - Если бы я знала, что мое появление после столь короткого отсутствия вызовет такой восторг, то я оставляла бы вас гораздо чаще.
      Маркус улыбнулся сестре.
      - Мы очень соскучились по тебе, правда. Но не только поэтому испытываем облегчение от твоего возвращения домой, Софи! Случилось невероятное! Вчера ночью в наш дом проник грабитель!
      Глава 12
      - Грабитель! - испуганно повторила Софи. - Вы, наверное, разыгрываете меня?
      - О нет, нисколько! - вмешалась леди Бекворт. Ее губы задрожали от негодования. - В доме действительно побывал вор! Я уверена, нас спасло только то, что Маркусу не спалось и он спустился в библиотеку за книгой. Иначе нас убили бы в собственных постелях.
      Нахмурившись, Айвес попросил всех пройти в гостиную.
      - Что произошло? - спросил он у юноши.
      - Я собирался спуститься вниз, когда заметил полоску света под дверью спальни Софи. Это было весьма странно, но я и предположить не мог, что там был вор! Он тоже не ожидал увидеть меня. Не знаю, кто из нас больше перепугался. Я уже собирался уходить, когда увидел перед собой человека в костюме домино и в маске. Он как раз бросал в мешок баночки с духами Софи, и не успел я ничего сообразить, как вор загасил свечу и, сбив меня с ног, выскочил. Он ударил меня мешком по голове, и я упал. - Маркус смутился. - К тому времени, когда я опомнился, грабитель сбежал.
      - Это весьма интересно, - задумчиво произнес Айвес. - Вы уже выяснили, что украдено?
      - Не слишком много. Эмерсон и экономка все проверили. Пропало всего несколько вещей: пара серебряных кубков и серебряный подсвечник из столовой, несколько дорогих табакерок из папиной коллекции в библиотеке. Маркус с сожалением взглянул на Софи. - Но твоя комната, сестренка, перевернута вверх дном. Можно только радоваться тому, что я спугнул его, пока он не успел...
      - В комнате Софи уже убрали? - неожиданно перебил юношу Айвес.
      - Нет. Служанки как раз собирались заняться этим, когда прибыл ваш человек, Эшби. Узнав о происшествии, он попросил прекратить уборку и запереть комнату Софи. Эшби сказал, что вы захотите сами посмотреть на все это.
      - Но как он смог пробраться в дом? - спросила Софи, все еще с трудом веря в случившееся.
      Тут заговорила леди Бекворт:
      - О, конечно, мы все выяснили, дорогая. Дверь в музыкальную комнату была распахнута, а ключ валялся на земле.
      Видимо, кто-то из слуг забыл запереть ее, перед тем как мы все отправились спать. Правда, они отрицают это. Подумать только, нас всех могли убить из-за такого недосмотра!
      - Вы уже сообщили об этом в полицию? - поинтересовался Айвес.
      - Нет. Эшби предложил подождать до вашего возвращения.
      - Очень хорошо. Я сам позабочусь об этом. А сейчас предлагаю подняться и осмотреть комнату Софи. Кстати, который был час, когда ты обнаружил вора? - спросил Айвес у Маркуса.
      - Не знаю точно, но часы в моей комнате пробили два незадолго до того, как я решил поискать книгу.
      - Самое подходящее время - все должны спать.
      Леди Бекворт широко распахнула дверь и трагически воскликнула:
      - Вот! Посмотрите сами на этот ужас!
      Софи вскрикнула при виде того, что предстало ее глазам. Казалось, по комнате пронесся ураган. Подсвечники, картины, одежда были разбросаны, подушки распороты, пуховый матрас сброшен с кровати, кресла перевернуты, и их обивка разрезана, ящики комода стояли на полу, а их содержимое валялось рядом.
      - Боже! - вырвалось у Софи, когда она оказалась в центре своей некогда элегантной комнаты.
      - Ужас, - подтвердил Айвес и ободряюще положил руку ей на плечо. - Как хорошо, что мы распорядились приготовить для нас другую комнату, правда, милая?
      - Вы собираетесь жить здесь? - взволнованно воскликнул Маркус. - Вы не переедете с Софи в ваш дом?
      Айвес улыбнулся ему.
      - Нет, по крайней мере до следующего сезона, если ты не возражаешь. Мы с твоей сестрой решили, что гораздо проще, если я перееду к вам вместе со своей прислугой на оставшуюся часть сезона в Лондоне.
      - О, это потрясающая мысль! - искренне обрадовался Маркус. - Меня, должен вам признаться, не привлекает перспектива оставаться одному в таком огромном доме.
      - Мы поговорим об этом позже, а сейчас попробуем разобраться с кражей.
      - Вы считаете, что нам это удастся? - недоверчиво спросила Фиби.
      - Надеюсь, - уверенно ответил Айвес, снова оглядывая погром. - А сейчас мне кажется, что вам лучше спуститься вниз, пока мы с Софи оценим причиненный ущерб.
      Все послушно вышли, и в комнате сразу стало необычайно тихо.
      Софи вздохнула.
      - Как хорошо, что Маркус застал его так рано. Страшно даже подумать, как в противном случае выглядел бы наш дом.
      - Ты думаешь, твой брат застал самого обыкновенного вора? - тихо спросил Айвес.
      Софи изумленно взглянула на него. И он постарался как можно спокойнее объяснить:
      - Дорогая, нужно быть невероятно наглым преступником, чтобы решиться проникнуть в дом, где полно народу. И вместо того, чтобы быстро и тихо обшарить первый этаж и вынести все ценное, он берет лишь несколько предметов, а затем пробирается на второй этаж, прекрасно зная, что там спят люди, и тратит массу времени на создание жуткого беспорядка. - Айвес нахмурился. - Нет, это совсем не похоже на обычную кражу. Бьюсь об заклад, человек, пробравшийся ночью в дом, охотился за чем-то особенным, считая, что это должно находиться именно в твоей комнате. Он определенно считал, что ты должна была хорошо спрятать эту вещь, если судить по состоянию твоей комнаты.
      - Но что? - воскликнула Софи. - Мне нечего прятать.
      - Он что-то искал.., но не нашел. Подумай, может, ты покупала нечто редкое или очень необычное в последнее время? Очевидно, что его привлекла не какая-то банальная вещь. Я собираюсь уведомить об этом власти.
      Айвесу очень не понравилось это странное происшествие; внутренний голос подсказывал ему, что здесь произошло нечто более серьезное, чем обычная кража, которая каким-то образом имела отношение - он был в этом уверен! - к убийству Эдварда и поискам неуловимого Лиса.
      Несмотря на свой жизненный опыт, Айвес никак не мог найти ту нить, которая связала бы убийство Эдварда и разорение спальни Софи. Разве только безжалостность, с которой действовали в обоих случаях. Нужно быть весьма хладнокровным, чтобы забраться в дом, где полно народу, и еще более хладнокровным и ловким, чтобы мгновенно отреагировать, когда тебя застигли врасплох. Конечно, это совсем не значило, что именно Лис сбил с ног Маркуса, но такое подозрение не покидало и мучило Айвеса.
      - У вас очень удрученный вид, милорд, - заметил Эшби.
      - Я и правда здорово расстроен, - признался Айвес. - Что-то в сегодняшней краже настораживает меня, приятель.
      - Мне она тоже показалась странной. Именно поэтому я попросил молодого хозяина ничего не трогать в комнате до вашего приезда.
      - Я благодарен тебе за это. - Внезапно изменив тему разговора, Айвес спросил, нет ли каких-нибудь проблем с переездом сюда.
      - Похоже, Огден и кухарка Грейсонов еще долго будут на ножах друг с другом. - Эшби расплылся в улыбке. - Огден не одобряет все эти модные соусы, которые кухарка Грейсонов считает совершенно необходимыми для хорошо приготовленной еды. Он заявил ей, что это напрасный перевод хороших продуктов. Ну, она, конечно, встала в позу и набросилась на Огдена, заявив, что не потерпит его присутствия на своей кухне.
      Айвес улыбнулся.
      - Я поговорю с Огденом. Карнес и Уильямс занимаются конюшней, как я полагаю?
      - Да, милорд. Я устроился наверху вместе с другими слугами, рядом с комнатой камердинера молодого Грейсона, а Сандерсон быстро нашел общий язык с Эмерсоном, и они мирно поделили обязанности.
      Айвес спустился на первый этаж и нашел свою жену вместе с остальными членами семьи в уютной гостиной в дальней части дома. Они пили кофе с пирожными. Девочки в платьях из светло-голубого и розового муслина окружили Софи. Леди Бекворт устроилась напротив них, положив на колени свое вязанье, а Маркус стоял возле камина.
      Софи выжидающе посмотрела на Айвеса и сказала:
      - Брат сообщил такие интересные новости. Вчера при-. ходили с визитом Гримшоу и несколько его приятелей. Они говорили о том, что поводом для убийства Эдварда было ограбление: несколько принадлежавших ему вещей обнаружили в комнате Этьена Маркетта.
      - Маркетта? - удивился Айвес. - Этьен - и вор? Я в этом сомневаюсь. Они рассказали, как все обнаружилось?
      - Похоже, никто не знал, почему сэр Джон Мэтьюс решил осмотреть все комнаты до их отъезда, - пояснил Маркус. - Гримшоу и Дьюхерст вроде слышали, что кто-то говорил о возможном ограблении. Со слов лорда Коулмена и сэра Альфреда Колдуэлла можно было понять, что их оскорбила мысль о подозрении в воровстве. Никто не ожидал, что будет что-нибудь найдено. Все были поражены, когда часы дяди Эдварда и еще несколько его вещей оказались в комнате Маркетта. Дьюхерст считает это просто уловкой, чтобы сбить со следа настоящего убийцы. Маркетт все отрицал и уверяет, что понятия не имеет о том, как вещи Эдварда попали к нему, и его камердинер тоже клянется, что никогда прежде не видел этих вещей и что их не было в комнате хозяина.
      - Я склонен считать, что Дьюхерст верно оценивает ситуацию, - заметил Айвес. - Убийца твоего дяди все тщательно продумал, особенно когда твою сес... - Он осекся, вспомнив, что только им с Софи известны подробности того, что случилось той ночью.
      - Мне не слишком нравится Маркетт, - заговорила Софи. - Но ему нет никакой нужды воровать: всем известно, как он богат. Этьен принадлежит к одной из немногих семей эмигрантов, которым удалось покинуть Францию, ничего не потеряв.
      - Ты права, дорогая. Все это довольно интересно. - Айвес посмотрел на внимательные лица девушек, окруживших Софи, и с улыбкой добавил:
      - И конечно, это не самый подходящий разговор для таких хорошеньких ушек.
      - О, вы не можете отстранить нас от разгадки этой тайны! - воскликнула Фиби. - Убили моего дядю. И мы все хотим знать причину. Мы уже не дети.
      Софи похлопала Фиби по руке.
      - Ну конечно, мы будем рассказывать вам обо всем, что узнаем. - Она вопросительно посмотрела на мужа и ласково спросила:
      - Ведь правда, милый?
      - Разумеется, я буду советоваться с тобой по всем вопросам, дорогая, ответил Айвес с глубоким поклоном.
      Анна прижалась к Софи и доверительно прошептала:
      - Мне не нравился лорд Сковилль, но так странно думать, что его убили!
      - Если бы ты получше знала нашего дядю, то это не удивляло бы тебя, проворчал Маркус. - Мы с Софи часто подумывали, не придушить ли его.
      - Я бы не стал говорить об этом вслух, - сухо заметил Айвес.
      - Я не глупец! - вспыхнул Маркус.
      - Нисколько не сомневаюсь в этом. Просто я хочу предупредить, чтобы вы следили за своими словами. Пока не нашли убийцу Эдварда, нам всем лучше держать язык за зубами.
      - Но неужели кто-нибудь может заподозрить вас в убийстве барона Сковилля? - забеспокоилась леди Бекворт.
      Айвес отрицательно покачал головой.
      - Конечно, нет. Но чем меньше мы будем говорить об убийстве, тем меньше будет сплетен.
      В гостиную вошел Эмерсон и обратился к Айвесу:
      - Милорд, к вам посетители. Лорд Гримшоу, сэр Альфред Колдуэлл и полковник Мид. Я взял на себя смелость проводить их в голубой салон.
      Айвесу меньше всего хотелось встречаться с этими мерзавцами сейчас, да и в другое время тоже. Но лорд Харрингтон помнил, что еще до убийства Эдварда и последовавшей затем женитьбы собирался вместе с ними в один из отвратительных игорных домов.
      Увы, эти приятели принадлежали к такому типу людей, для которых не было ничего странного в том, чтобы оставить молодую жену одну ради собственных забав. А поскольку Айвес приложил столько сил, чтобы они считали его своим, то теперь не мог отказаться от их "дружбы", если хотел выследить Лиса.
      Взгляд, которым окинула его Софи, когда он уходил, заставил Айвеса стиснуть зубы. Жена не верила ему, но до поимки шпиона ничего нельзя было вделать, чтобы развеять это недоверие.
      Предположение Айвеса о причине визита оказалось верным, и после того, как мужчины выпили по бокалу вина и в непристойных выражениях поздравили Айвеса с женитьбой, они пригласили его поразвлечься. Проклиная себя, Айвес послал камердинера передать Софи, что не будет дома к обеду и вернется, вероятно, поздно. Поэтому она может провести вечер по своему усмотрению.
      Софи выслушала Сандерсона, и в душе ее все похолодело, но внешне это никак не отразилось на ее милом личике.
      Когда она сказала остальным, что мужа вечером не будет дома, Маркус вопросительно посмотрел, а Фиби спросила с нескрываемым изумлением:
      - Айвес оставляет тебя одну в вашу первую ночь дома?
      Грациозно встав, Софи беспечно ответила:
      - Ну конечно! Не забывайте, что мы взрослые люди и знакомы с обычаями света. Странно, если бы муж сидел возле моей юбки. У него свои друзья и увлечения, а у меня свои.
      - И вы не имеете ничего против? - удивилась Анна.
      - Нисколько. Я ношу имя Харрингтона, распоряжаюсь в его поместье и знаю: Айвес сделает все, чтобы наш брак был счастливым.
      - Это верно, - согласилась леди Бекворт. - Хотя должна признаться, меня очень удивило, что мой племянник предпочел провести вечер не со своей молодой женой, а с приятелями. Но таковы мужчины! Они часто думают только о себе.
      ***
      Софи одолевали печальные мысли, когда поздно ночью она лежала одна в новой спальне, которую должна была делить со своим мужем. Айвес женат всего четыре дня и едва вернулся в ее дом, как сразу ринулся играть в карты и пьянствовать ночь напролет. Она нисколько не сомневалась в том, что сейчас Айвес занимается именно этим. Горько было сознавать это, и Софи не была уверена, устоит ли он перед чарами оказавшейся поблизости шлюхи. Разве она не видела всего неделю назад, как лорд Харрингтон развлекался с одной из служанок в доме Аллентонов?
      Софи вдруг показалось, что с ней уже происходило нечто подобное. Так поступал Марлоу. Он ни на секунду не задумывался о чувствах жены. Айвес, похоже, был сделан из того же теста, но тут же вспомнились его смеющиеся задорные зеленые глаза, его деликатность и опыт любовника.
      Софи вздохнула, совсем сбитая с толку. То Айвес поступал как мерзавец, то был мечтой каждой женщины. Каков же настоящий лорд Харрингтон? И как жить с ним, когда сердце постоянно разрывается от противоречивых чувств?
      Но это лучше, чем ее первое замужество, мрачно подумала Софи. С Айвесом Софи впервые мечтала о настоящем браке. Об искренних отношениях с мужем, который любил ее.., как и она любила его?
      У Софи перехватило дыхание. Господи! Неужели она оказалась настолько глупой, что влюбилась? В мужчину, который вынудил выйти за него? В мужчину, которому не доверяла? В человека, который иногда казался копией ее первого мужа?
      Но как иначе назвать это странное томление в груди?
      Как еще объяснить, что она таяла от одного его прикосновения. Почему в глубине души она была уверена, что существует какое-то объяснение его непредсказуемым поступкам?
      "Я не доверяю Айвесу, - с горечью признала Софи, - но так страстно хочу верить ему!"
      Она плохо спала в эту ночь и проснулась с тоскливым ощущением, что ей недоставало рядом крупного тела Айвеса. В смущении она также почувствовала томительное напряжение внизу живота, снять которое мог только один-единственный мужчина.
      Айвес был бы рад узнать, что Софи скучала по нему, особенно после того, как проведенное им в игорном доме время оказалось скучной репетицией тех ночей, которые еще предстояло провести в компании Мида и ему подобных.
      Айвес хотел узнать из первых рук о том, что произошло после того, как они с Софи покинули дом Аллентонов. Естественно, никто серьезно не подозревал Маркетта в убийстве. Показания собственного камердинера Эдварда о том, что украденные предметы находились в комнате хозяина, а также признание хорошенькой служанки, с которой Маркетт провел всю ночь, полностью сняли с него подозрения. Но вопросы еще оставались, и если камердинеру Эдварда не было никакого резона лгать, то многие считали, что за деньги служанка могла выгораживать Маркетта.
      - А где сейчас Этьен Маркетт? - спросил Айвес, когда они сидели в прокуренном салоне игорного дома, который выбрал полковник Мид для ночного развлечения.
      - Уехал в деревню, к своей семье, - ответил Дьюхерст, его голубые глаза осоловели от крепкого ликера.
      - Сбежал, поджав хвост, - добавил Гримшоу. - Никогда он мне не нравился.
      - Ну, не такой уж он и плохой парень, - возразил лорд Коулмен, безразлично тасуя карты. - Вы ведь знаете, что никто не верит, будто это Этьен украл безделушки барона и убил его.
      - Но кто-то же сделал это, - вмешался Айвес, мрачно глядя на свой недопитый бокал с бренди.
      - Но только не Маркетт. - И Дьюхерст пьяно хихикнул.
      - Черт побери, Генри, ты набрался, - рассмеялся Гримшоу. - Хорошо, что ты живешь недалеко от нас с Коулменом. Отнесем тебя домой. - Он погрозил пальцем своему кузену. - Но пьяный или нет, не забудь, что мы собирались перед сном посетить заведение Флоры.
      - Боюсь, я должен отказаться от этого удовольствия, - заметил Айвес.
      Выпивка и игра в карты - одно. Он занимался этим ради того, чтобы поймать Лиса, но развлекаться со шлюхами - это совсем другое, особенно если жена была единственной женщиной, которую он страстно желал.
      - Уже под каблуком? - ядовито спросил обозленный Гримшоу.
      Зная, что Уильям был одним из главных зачинщиков того рокового пари, которое стоило жизни членам семьи Харрингтона, и что его имя было в списке подозреваемых, Айвес с огромным трудом заставлял себя общаться с этим человеком.
      Из всех джентльменов, которые толпились вокруг Мида и многие из которых были приятелями покойного лорда Марлоу, Айвес считал Гримшоу самым отвратительным. Он был расчетливым и хладнокровным игроком и мог беззастенчиво ободрать даже начинающего юнца. Именно Гримшоу отпускал самые грязные замечания во время выпивки и карточных игр. Айвесу всегда казалось, что он опережал даже самых отъявленных мерзавцев, с которыми ему теперь приходилось иметь дело.
      В свою очередь, лорд Гримшоу тоже невзлюбил Айвеса - впрочем, как и остальных, - особенно после женитьбы на Софи.
      Айвес знал об этом, так что его ничуть не удивила реплика Гримшоу. Уильям частенько пытался его спровоцировать, но до сих пор Айвесу удавалось избегать открытого конфликта.
      Лорд Харрингтон вежливо улыбнулся, глядя в наглые глаза Гримшоу.
      - Если бы Софи была вашей женой, то, думаю, вы ничего не имели бы против ее каблучка. Это такой маленький, приятный каблучок, знаете ли.
      - Меткое замечание! - весело воскликнул пьяный Мид и выжидающе посмотрел на Гримшоу.
      Гримшоу метнул на него полный ненависти взгляд.
      - Ты так же пьян, Мид, как и мой кузен.
      - Я не пьян, - пробормотал Генри Дьюхерст. - Я надрался.
      Айвес расхохотался и, поднявшись из-за стола, непринужденно добавил:
      - Так и есть, вы оба готовы. И прежде чем меня понесут домой к моей жене, я лучше сам покину вас. Спокойной ночи, джентльмены.
      Наверное, было не очень благоразумно оставлять их сейчас, но Айвес надеялся, что нежелание посетить притон Флоры можно объяснить тем, что его ждет молодая и очень милая жена. Большинство из присутствующих в то или иное время были очарованы красотой Софи, и Айвес представлял, что по крайней мере еще несколько недель никому не покажется странным, что он отдает предпочтение жене.
      Однако по возвращении домой Айвес не отправился к Софи. И даже не попытался вернуть ее расположение. Он провел остаток ночи, анализируя, что ему удалось узнать, а что не удалось, и с огорчением признал: вечер был потрачен впустую.
      Вместо того чтобы наслаждаться обществом очаровательной жены, пришлось отираться среди самых отъявленных мерзавцев и нисколько не продвинуться в установлении личности Лиса. На данный момент, похоже, только меморандум и полковник Мид остались единственной ниточкой, которая могла бы привести их к Лису, если он, конечно, клюнет на наживку.
      ***
      Было далеко за полдень, когда лорд Харрингтон спустился вниз, не очень торопясь встретиться с женой. К тому моменту, когда он выяснил наконец, что Софи находится в музыкальной комнате, Айвес убедился в том, что не только оттолкнул от себя жену, но и разрушил теплые отношения с домочадцами. Маркус холодно поприветствовал его, столкнувшись на лестнице; тетя весьма сдержанно ответила на вопрос о местонахождении Софи; недоброжелательные выражения на лицах Анны и Фиби наглядно демонстрировали, что Айвес огорчил их всех; взгляд, которым одарила его Софи, на секунду оторвавшись от своей книги, еще более омрачил Айвеса.
      Она выглядела так прелестно в платье с высокой талией из зеленого муслина! Светлые волосы волнами лежали на плечах, а зеленая шелковая лента не давала им упасть на лицо.
      Айвес полюбовался ее очаровательным профилем, а потом вежливо произнес:
      - Ты простишь меня, Мотылек? Я очень сожалею, что пришлось покинуть тебя сразу же после нашего возвращения в город.
      Софи подняла голову, ее тонкие брови удивленно изогнулись.
      - Простить тебя? - спокойно переспросила она, отложив книгу в сторону. - За что? За то, что ты ведешь себя как большинство джентльменов?
      Айвес поморщился. Он очень хотел бы рассказать ей все, но не мог. Они еще недостаточно хорошо знали друг друга, хотя Айвес был готов поклясться своей жизнью, что все рассказанное жене не пойдет дальше. Но в данном случае он подвергав риску не только свою жизнь: целые армии зависели от того, будет ли раскрыт и остановлен Лис.
      Поэтому одно неосторожное слово...
      Взяв руку Софи, Айвес поцеловал ее и, уверенно встретив сердитый взгляд жены, спокойно и ласково произнес:
      - Пожалуйста, поверь мне, дорогая, я действительно изо всех сил хочу сделать тебя счастливой. - Он загадочно улыбнулся. - Просто доверься мне, Софи, и все будет хорошо.
      - Похоже, ты только и делаешь, что просишь меня доверять тебе, не давая для этого никаких оснований, - резко ответила она. - Возможно, есть один способ доказать мне, что тебе можно доверять, хотя бы немного.
      - И что я должен сделать? - насторожился Айвес.
      Софи мило улыбнулась и, пристально глядя ему в глаза, ответила:
      - Вернуть мне мой пистолет.
      Глава 13
      Айвес меньше всего ожидал такого поворота в разговоре.
      Он слышал много истории о баталиях Софи с первым мужем и о том, как она стреляла в ночь незадолго до его смерти.
      "Удивительно, как ей удалось очаровать меня!" - подумал Айвес, и стремление Софи вернуть себе свой пистолет нисколько не встревожило его.
      Глупо улыбаясь, он сразу согласился:
      - Ну конечно. Я позвоню Эшби, и он отыщет его среди моих вещей.
      Софи, казалось, была удивлена.
      - Ты действительно отдашь?
      Айвес почтительно поклонился.
      - Конечно, если ты рассматриваешь это как способ установления мира и доверия между нами.
      Софи прищурилась. Но почему? Может, он пытался усыпить ее бдительность таким ловким ходом? Почему муж столь легко согласился на ее просьбу? Софи не знала, что и думать.
      Эшби появился в ответ на звонок, внимательно выслушал просьбу хозяина и сразу отправился выполнять поручение.
      Софи и Айвес ожидали его в полном молчании. Наконец он принес пистолет.
      - Полагаю, это принадлежит тебе, дорогая, - улыбаясь, сказал Айвес.
      Софи подошла к нему и уже хотела взять оружие, как муж отдернул руку. Софи разочарованно посмотрела на него. Значит, это была шутка!
      Словно прочитав ее мысли, Айвес покачал головой.
      - Никакого розыгрыша, милая, но, по-моему, ты должна доказать, что не застрелишь меня при первой возможности.
      - И как я могу сделать это? - сердито спросила Софи.
      - Все, что я прошу, - это один твой поцелуй. И пистолет в твоих руках.
      Софи усмехнулась.
      - А почему я должна тебе верить? Ты только что взял назад свое слово.
      - Не совсем так. Я просто добавил условие. Неужели поцеловать меня так ужасно для тебя, дорогая?
      - Ну хорошо, - согласилась Софи и подставила ему свои губы.
      Айвес целовал долго, властно прижимая ее к себе и уверенно напоминая, какими страстными могут быть его объятия. Софи безвольно прижалась к нему, подозрительность и недоверие были мгновенно забыты.
      Только понимание того, что если он сейчас же не прервет поцелуй, то не удержится и овладеет ею здесь, в гостиной, заставило Айвеса оторваться от сладостных губ Софи. Его дыхание сделалось прерывистым, а в потемневших глазах появился хищный блеск. Айвес взял себя в руки, снова поклонился жене и, вложив пистолет в ее руку, сухо произнес:
      - Постарайся не застрелить меня, дорогая, когда я в следующий раз приду в твою спальню.
      Ее взгляд затуманился от страсти, и Софи кивнула, с трудом понимая, о чем говорит муж. Наконец она почувствовала тяжесть в своей руке и недоумевающе уставилась на оружие О! Пистолет! Айвес и в самом деле вернул его. Удивительно!
      Она умело проверила оружие и улыбнулась, довольная тем, что пистолет заряжен. Софи бросила на Айвеса извиняющийся взгляд.
      - Не ожидала, что ты вернешь его мне, - откровенно призналась она.
      - Знаю. Я и сам удивляюсь себе.
      - Почему же ты это сделал?
      - Потому что ты просила меня об этом.
      - И ты всегда будешь делать то, что я прошу?
      - Если только это будет в моих силах.
      - Я совсем не понимаю тебя, - вздохнула Софи, очарованная и одновременно настороженная его ответом: можно подумать, что теперь поступки мужа станут предсказуемыми!
      - Иногда я сам себя не понимаю, - весело отозвался Айвес, - так что не ломай над этим голову. А теперь можно спросить о твоих планах на вечер? Если хочешь, я весь в твоем распоряжении.
      - Совесть мучает за то, что оставили меня одну прошлой ночью, милорд? - съязвила Софи.
      - Э.., нет, - пробормотал Айвес, и на его скулах выступил предательский румянец. - День такой приятный, и я подумал... - Он умолк и пожал плечами, - Если мое общество не кажется тебе необходимым, то я, конечно, не буду навязываться.
      - Раньше это не останавливало тебя, - поддразнила Софи. - Но если ты говоришь серьезно, то почему бы нам не навестить мисс Уэтерби?
      - Я думаю, идея нанести визит мисс Уэтерби просто замечательная, и не только из-за смерти твоего дяди. Надо решить вопрос с Анной Длительные публичные ссоры с ее опекуншей не принесут нам пользы. Я хочу предложить Агнес деньги в надежде на то, что она откажется от прав на Анну. Если ты подождешь, пока я отправлю записку своему крестному по важному делу, то мы отправимся на встречу с этой ядовитой дамой.
      Софи с восхищением смотрела на мужа.
      - Деньги! Как я не подумала об этом! Но ты не должен нести расходы. Ведь только по моей воле Анна вошла в нашу жизнь.
      - Верно, но позволь сделать приятное тебе. - Айвес улыбнулся. - Можешь считать это свадебным подарком.
      Совершенно обезоруженная, Софи быстро позволила убедить себя.
      Прошло не так много времени и письмо к Роксбери было уже в пути, а супруги Харрингтоны стучали в дверь дома на Расселл-сквер. Им отворил очень аккуратный и вежливый дворецкий в черно-белой ливрее и проводил Айвеса и Софи в довольно милую гостиную в светло-голубых и кремовых тонах.
      Мисс Уэтерби появилась минуту спустя. Она казалась осунувшейся, под глазами лежали темные круги. Софи вдруг подумала, что Агнес, видимо, была сильно привязана к Эдварду.
      Хозяйка холодно поздоровалась.
      - Полагаю, вы пришли позлорадствовать. Думаете, все карты у вас на руках, да? Но я вам скажу, что буду бороться за Анну. В конце концов, она моя племянница. - Она горько рассмеялась. - Да мне больше и нечего терять.
      - Нет, есть, - спокойно возразил Айвес. - Вы можете много потерять: во-первых, вашу репутацию и наше расположение, во-вторых.
      - Какой мне толк от вашего расположения?
      - Я пришел сюда, чтобы кое-что предложить вам. - Встретив злобный взгляд Агнес, Айвес осторожно продолжил:
      - Если вы пожелаете передать свои права на Анну и позволить нам стать ее опекунами, то мы обеспечим вам пожизненное содержание.
      На лице Агнес появилось заинтересованное выражение, и она без обиняков спросила:
      - Вы хотите предложить мне деньги?
      - Да. Я готов обеспечить ваше содержание. Возможно, вы будете не слишком богаты, но сможете жить в комфорте.
      От моей бабушки мне перешли в наследство добротный дом и еще несколько построек на пятидесяти акрах земли в Суррее. Все это я могу отписать вам, если вы откажетесь от притязаний на Анну. Должен предупредить: если вы не согласитесь, я пущу в ход против вас все свое значительное влияние и свои немалые средства. Так что благоразумнее вам принять деньги.
      Агнес долго смотрела на него, потом пожала плечами и угрюмо ответила:
      - Почему бы и нет? Синица в руке...
      Айвес поклонился.
      - Я подготовлю все бумаги и пришлю вам их сегодня днем.
      Мисс Уэтерби вспыхнула и метнула на Софи весьма недружелюбный взгляд.
      - Ты победила, не так ли? Я не слишком хорошо отношусь к тебе, но если твой муж передаст мне деньги и дом, то я подпишу все необходимые документы. Тебе удалось все устроить по-своему. Анна остается с тобой, ты вышла замуж за лорда, и теперь никто не осмелится спросить тебя об убийстве Эдварда.
      - Я не имею никакого отношения к смерти дяди. - И Софи крепко сжала руку Айвеса, когда он хотел было ринуться на ее защиту.
      - Это ты так говоришь! - злобно парировала Агнес.
      - Да, я утверждаю! - резко ответила Софи. - Не стану отрицать, что не испытывала никакой привязанности к своему дядюшке, однако я не убивала его!
      Агнес махнула рукой, заставляя ее замолчать.
      - Это уже не имеет значения, - пробормотала она. - Эдвард умер, а вместе с ним и все мои надежды.
      - Кстати, мы хотели бы поговорить с вами об этих.., так сказать, надеждах, - вмешался Айвес. - В ту ночь, когда был убит Эдвард, вы обмолвились моей жене о том, что он отказался от идеи жениться на Анне. Вы сказали, что барон нашел другую возможность поправить свое положение. Не будете ли так любезны рассказать, что вам известно об этом его плане?
      - А почему я должна говорить? Какая мне польза от этого?
      - Ваш рассказ помог бы нам узнать, мисс Уэтерби, что же действительно произошло той ночью.
      В глазах Агнес появился хитрый блеск, на щеках выступили красные пятна.
      - Сомневаюсь, - сухо ответила она.
      - Но он говорил с вами об этом? - нетерпеливо спросила Софи. - Он рассказывал, что собирался сделать? Откуда хотел достать деньги? Пожалуйста, расскажите! Это поможет нам найти того, кто убил Эдварда.
      - Боюсь, я не понимаю, о чем ты говоришь, Софи. Ты, должно быть, неверно поняла меня.
      - Не глупите! - снова вмешался Айвес. - Не надо думать, что вы сможете довести до конца то, что хотел сделать Эдвард. Убийца барона Сковилля очень опасен.
      - Согласна с вами. Но я не понимаю, почему вы думаете, что я сумею помочь вам найти этого мерзавца. - Она не сводила глаз с Айвеса. Повторяю, ваша жена ошибается. Я не знаю, о чем идет речь.
      - Как я рада, что Анна избавилась от вас! - гневно закричала Софи.
      Агнес дотронулась до ее руки и усмехнулась, - Маска сброшена, не так ли, леди Map... ax, простите, леди Харрингтон.
      Удержав Софи за руку, чтобы она в гневе не выбежала из комнаты, Айвес подвел итог неприятной беседе:
      - Итак, вы решили не рассказывать нам о том, что вам известно. Я только посоветую быть крайне осторожной в общении с этим человеком. Помните, он убил вашего любовника. Если вы измените свое мнение и захотите поговорить с нами, пожалуйста, не сомневайтесь и приходите в любое время.
      Агнес промолчала, напустив на себя скучающий вид, и Харрингтоны покинули ее дом.
      - Какая ужасная женщина! - воскликнула Софи, едва за ними закрылась дверь. - Она явно что-то знает и намеревается шантажировать убийцу Эдварда.
      - Увы, и мы не сможем помешать ей, - согласился Айвес.
      - А нельзя ли сделать так, чтобы кто-то из слуг понаблюдал за ней? Куда мисс Уэтерби ходит и с кем встречается?
      Айвес был удивлен и восхищен.
      - Ты непременно хочешь добиться результата, да?
      - И ты тоже захотел бы, если бы каждый считал тебя убийцей.
      - Но я ведь не каждый? - тихо спросил он.
      - Конечно, нет. Ты - мой муж!
      Айвес расхохотался, и они в хорошем настроении поехали домой.
      Им обоим было ясно, что Агнес знала о намерениях Эдварда гораздо больше, чем говорила, и определенно хотела действовать по разработанному бароном плану какого-то шантажа. Конечно, мисс Уэтерби могла указать на того, кого подозревала в убийстве своего любовника, но не захотела...
      Дома их встретил Сандерсон. Он многозначительно посмотрел на хозяина и доложил:
      - У вас посетитель, милорд. Герцог Роксбери решил дожидаться вас. Я проводил его в кабинет возле библиотеки.
      - Ты извинишь меня, дорогая? - спросил Айвес у жены.
      Софи замерла при первых словах Сандерсона, но, узнав, что пришел крестный мужа, воспрянула духом. Слава Богу, это были не Гримшоу или Коулмен.
      Айвес нашел герцога удобно устроившимся в кожаном кресле, его ноги лежали на кожаном стуле.
      - Наконец-то ты приехал, - проворчал крестный и поставил на стол чашечку кофе. - О чем ты только думал, когда послал мне это непонятное послание, а сам уехал?
      - Мне кажется, я написал, что заеду к вам сегодня вечером, сэр.
      Роксбери хмыкнул и произнес:
      - Ладно, не бери в голову. Расскажи мне про эту кражу.
      Он внимательно выслушал Айвеса и спросил:
      - Ты действительно считаешь, что кража и убийство как-то связаны с Лисом?
      - Думаю, это вполне возможно. Вы однажды сказали, как не любите совпадения... Я того же мнения. Пока я не понял, как это все связано - Лис, смерть Эдварда и перевернутая вверх дном комната Софи, - но интуиция подсказывает мне, что такая связь существует.
      - Наверное, ты прав, - признал Роксбери. - Но оставим выводы на потом. А как там Мид? Ты что-нибудь узнал?
      - Думаю, мы можем уверенно исключить из списка одно имя - Этьен Маркетт. - И Айвес подробно рассказал крестному о последних событиях.
      - Вынужден согласиться с тобой. Совершенно очевидно, что Лис попытался замести следы и отвлечь от себя внимание, принеся в жертву Маркетта. Но у нас остаются еще две - Гримшоу и Коулмен.
      Айвес тяжело вздохнул.
      - Знаю, и я так же далек от выбора между ними, как и в самом начале. Но хочу, чтобы это оказался Гримшоу, так как я не люблю его и знаю о его причастности к роковому пари.
      Правда, у меня нет никаких доказательств того, что этот мерзавец является Лисом. Можно также предположить, что скрытный характер Коулмена и привычка не привлекать к себе внимание - всего лишь видимость. А есть ли что-нибудь новое по делу о меморандуме?
      Роксбери покачал толовой.
      - Нет. Но если твой план сработает, то я уверен: вскоре что-то произойдет.
      ***
      Лис тоже размышлял над меморандумом. Инстинкт преследуемого подсказывал ему, что это ловушка. Неожиданный интерес Айвеса к полковнику, его внезапное желание общаться с такими отъявленными негодяями, какие окружали Мида, подозрительны сами по себе, а тут такое совпадение появление чрезвычайно важного документа...
      Конечно, это может быть совпадением. Вполне вероятно и то, что Харрингтону надоели пресные наслаждения светского общества и ему захотелось остроты ощущений. Все это возможно, однако сам он так не думал.
      Но меморандум... Алчный блеск неожиданно появился в глазах Лиса. Уже несколько месяцев он тешил себя идеей о своем исчезновении навсегда. Он проделал хорошую работу, так почему не успокоиться? Кроме того, конец все равно близок. Независимо от исхода война с Наполеоном вряд ли продлится долго. Да и денег скоплено достаточно.
      Но желание стянуть меморандум в качестве заключительного аккорда своей шпионской карьеры захватывало Лиса все сильнее и сильнее. Французы заплатят кругленькую сумму за сведения о продвижении войск, и хотя он был уже довольно богат, деньги никогда не помешают. К тому же сильно возбуждала возможность провернуть все под самым носом у хитрецов из генерального штаба. Вот был бы замечательный последним ход! А если это ловушка, то как здорово ускользнуть от злых гончих старика Роксбери!
      Так стоит ли идти на такой риск? Но он все-таки решился.
      Той же ночью Лис договорился о встрече с французским связным, несмотря на то что от меморандума дурно попахивало. Однако запах денег оказался сильнее.
      ***
      Встреча с французом оказалась неприятной. Этот болван не имел представления об опасности и не считался с риском, которому подвергался Лис.
      Они сидели в темном углу маленькой грязной таверны на берегу Темзы; вонь от реки проникала даже сюда. Никто не узнал бы его сейчас. Грим и лохмотья, в которые был одет Лис, совершенно изменили его внешность.
      Легкомысленный связной недовольно проворчал:
      - Бог мой! Не вижу, в чем здесь трудность. Просто стащи документ.
      - Но я уже говорил, что за документом тщательно следят. Копия дает ту же самую информацию, но только с меньшим риском.
      - И ты думаешь, что мы будем платить за копию? Это невозможно. Мы должны получить оригинал.
      - Если вы получите оригинал, то англичане узнают об этом и изменят планы. Я предлагаю вот что. Мой агент принесет мне этот меморандум, и я покажу вам, чтобы вы могли заверить свои власти в его существовании. Но во Францию отправится только копия. Подлинник будет сразу же возвращен в штаб так, чтобы никто ничего не заметил.
      Французу это не понравилось, но он оценил разумность такого плана.
      - Ну хорошо, - нехотя согласился он. - Когда я смогу его получить?
      Теперь задумался Лис. С каждым днем росла вероятность того, что Мид мог потерять доступ к документу, но и вероятность ловушки сильно тревожила Лиса. Именно поэтому он никак не проявил своего интереса к меморандуму и не обратился к Миду.
      - Ну? Так когда? - потребовал ответа связной.
      Лис бросил на него полный ненависти взгляд. Неужели тупица не понимает, что он рискует своей собственной шеей?
      - Не раньше следующей недели.
      - Святые небеса! Неделя! Ты думаешь, что я буду ждать целую неделю?
      - Я сказал, - прорычал Лис, - не раньше следующей недели! Наверное, я добуду его уже к понедельнику, но могу и немного запоздать. Мне надо сделать кое-какие приготовления, это тоже займет время.
      - Постарайтесь, мой друг, чтобы ваши приготовления заняли не слишком много времени, иначе мы можем отказаться от ваших услуг на некоторый период.
      Лис постарался скрыть свою ярость, когда услышал эти слова. Глупец осмелился грозить ему? Что ж, как только он заплатит за информацию, Лис с большим удовольствием прикончит его.
      А пока он холодно закончил встречу:
      - Вам нечего волноваться. Документ будет у вас.
      Лис поспешил в одно из укромных местечек, которые были у него в каждом районе Лондона, и, переодевшись в свой обычный костюм, растворился в ночи и кружными путями добрался до дома.
      Налив себе большой стакан бренди. Лис сел в кресло.
      Итак, первым делом надо связаться с Мидом, нельзя терять ни минуты.
      Оставив бренди, он потянулся к письменным принадлежностям. Изменив почерк, Лис быстро написал обращение, которое, без сомнения, обрадует Мида и ради золота заставит его появиться в указанном месте.
      Лис был доволен тем, как развивались события: завтра вечером он встретится с Мидом, и если все пойдет хорошо, то в понедельник получит и документ, и его копию.
      Только одно маленькое пятнышко омрачало безоблачный горизонт. Проклятая рубиновая булавка!
      Похоже, попытка выкрасть чертову безделушку из дома Грейсонов была большой ошибкой. Эдвард не сказал прямо, что именно племянница нашла булавку, но... У кого еще она могла оказаться? Лис знал, что Харрингтон и Софи в отъезде, и посчитал это время подходящим для поисков булавки.
      Он украл ключ от музыкальной комнаты еще раньше, когда вместе с другими нанес визит молодоженам. Лис нарочно прихватил несколько предметов и собирался устроить еще больший хаос на обратном пути. Однако напрасно подвергал себя такому риску. Он перевернул все вверх дном в комнате Софи, но не нашел галстучной булавки. Если бы было больше времени...
      Лиса охватила дрожь, едва он вспомнил вновь тот жуткий момент, когда Маркус Грейсон открыл дверь и изумленно уставился на него. Если бы он промедлил... Господи, мальчишка мог поднять весь дом!
      Проклятая булавка! То, что он не обнаружил ее у Грейсонов, совсем не означает, что у Софи ее нет. Но при мысли, что злополучная вещица попала в руки кого-то неизвестного, у Лиса по спине пробежал неприятный холодок.
      Все эти годы он действовал хитро и осторожно и не собирался проваливаться из-за какой-то ничтожной галстучной булавки!
      ***
      Сезон в столице подходил к концу, очень скоро высшее общество покинет Лондон. В оставшиеся дни резко увеличилось число балов, вечеринок, светских раутов, и новость о неожиданном браке Софи с таким завидным женихом, как лорд Харрингтон, только добавила пикантности к светским развлечениям.
      Узнав о бракосочетании из объявления в "Тайме", все, похоже, захотели первыми поздравить новобрачных. В это субботнее утро, когда стало известно, что они вернулись в Лондон, столик Софи был завален карточками и приглашениями. Попрощавшись с очередными визитерами, она в отчаянии попросила Эмерсона говорить всем, что ее нет дома.
      Хитрец Айвес, видимо, догадывался о том, что здесь будет твориться, и с утра отправился вместе с Маркусом взглянуть на новую лошадь.
      Софи посмотрела на леди Бекворт и устало вздохнула:
      - Вот уж не думала, что мой брак с вашим племянником вызовет такой интерес. Должна признаться, я не привыкла пользоваться такой.., такой популярностью в свете, л очень признательна вам за то, что вы согласились остаться еще на несколько дней. Не знаю, что бы я делала, если б вы не отвлекали на себя их внимание.
      Леди Бекворт, сидевшая в удобном кресле, обитом розовым шелком, с наслаждением пила чай. Отставив чашечку, она взглянула на Софи.
      - Тебе не следует благодарить меня, дорогая. Ты прекрасно держишься. Бог мой, разве не Петиция Гринвуд возмущалась, узнав, что Айвес выбрал в жены тебя, а не ее конопатую дочь? Я едва не расхохоталась, когда она начала расхваливать тебя и делать вид, что с самого начала знала о вашей симпатии. Какая хитрая леди!
      - Я не знала, куда смотреть, слушая ее льстивые слова, - призналась Софи. - Она, похоже, считает очень странным брак Айвеса... - Щеки Софи зарделись. - Это не из-за моей репутации, но такое впечатление, будто по какой-то таинственной причине соединение семейств Харрингтон и Грейсон совершенно невозможно.
      Леди Бекворт покашляла и, встретившись взглядом с Софи, осторожно начала:
      - Ты знаешь, дорогая, это все из-за того давнего случая с Робертом...
      - Вы говорите о его самоубийстве?
      Леди Бекворт кивнула и стала неожиданно пристально разглядывать чашку и блюдце.
      - Но какое отношение имеет ко мне самоубийство брата Айвеса? недоумевала Софи.
      Леди Бекворт с жалостью посмотрела на Софи, затем глубоко вздохнула и произнесла:
      - Я надеялась, что Айвес все объяснил тебе сам, но вижу, этого не произошло. Видишь ли, дорогая, твоя мать, Джейн, была той самой молодой женщиной, которую любил брат Айвеса. Роберт убил себя, потому что она вышла за твоего отца. Всем известно об этом. И все знали, как к этому отнесся маленький Айвес. Приняв мальчишеское решение отомстить, Айвес часто говорил, что между ним и семьей Грейсон не может быть ничего, кроме вражды. Вот поэтому таким, как Петиция Гринвуд, совершенно не понятно, почему Айвес выбрал в жены тебя.
      Глава 14
      Софи побледнела, с ужасом глядя на добродушную леди Бекворт.
      - Брат Айвеса наложил на себя руки из-за моей матери? - произнесла она наконец сдавленным голосом.
      Леди Бекворт печально кивнула.
      - Боюсь, что так. Это была ужасная трагедия!
      Софи встала и, взволнованная, стала ходить по комнате.
      - Но почему я ничего не слышала об этом?
      - А почему ты должна была знать? Ведь все произошло еще до твоего рождения. Я не думаю, что Джейн хотела говорить об этом, и потому твои родители и их друзья никогда не касались столь деликатной темы.
      - Но этот факт, видимо, не имеет значения для Айвеса, - сказала Софи, сцепив руки перед собой.
      Бог мой, в отчаянии думала леди Харрингтон. Неужели Айвес настолько заворожил ее, что она забыла об уроках лжи, которые преподал ей Саймон? Какие еще тайны скрывает Айвес? И почему? Почему он никогда не говорил о том, что произошло между его братом и ее матерью? Муж должен был, рассказать обо всем, особенно о той роли, которую сыграла Джейн.., если, конечно, у него не было причины не делать этого.
      Софи перевела дыхание. Она даже не замечала тревожного взгляда леди Бекворт. Ей не хотелось верить тому, что Айвес способен на плохое, но похоже, он действовал весьма продуманно, очаровывая и соблазняя ее, и потом, когда так неожиданно спас ее в ночь после убийства Эдварда. Софи нехотя и с болью в сердце пришла к заключению, что Айвес с самого начала придумал какую-то изощренную месть для дочери Джейн Грейсон.
      Софи уже начинала верить Айвесу, начала свыкаться с мыслью о том, что их брак может быть счастливым... Хотя она подозревала, что на самом деле все не так хорошо, как кажется, что пройдет время и откроется его черная душа.
      Что ж, Айвес прекрасно справился со своей задачей! Все было проделано ради одной-единственной коварной цели - заставить поверить ему, заставить влюбиться в него, а затем открыть жене правду, что презирает ее и всех Грейсонов, что никогда не любил ее.
      По правде говоря, Софи никогда не понимала, почему мужчины увивались вокруг нее. Не считая себя красавицей, она никогда не думала, что ее внешность может вызывать страстные чувства у мужчин. Ей также было непонятно, почему неиспорченность и преданность семье вызывают такое восхищение и уважение.
      Обстоятельства, сопутствовавшие ее браку с Айвесом, были весьма необычными, и Софи не доверяла его доводам с самого начала, но все-таки позволила ему окрутить себя. Лорд Харрингтон не хотел жениться на ней.
      Он не рыцарь, а мститель!
      Почему так не хочется верить в это? Саймон ясно показал ей, что мужчины - жестокие и бессердечные создания.
      Явная симпатия дяди Эдварда и Айвеса к таким людям, как Гримшоу, Коулмен и Маркетт, только доказывала это.
      А теперь, узнав, что ее мать невольно стала причиной гибели любимого брата, и услышав, что Айвес давно поклялся отомстить женщине, которая отвергла Роберта, она поняла, что ее ждет месть. Джейн уже была вне досягаемости Айвеса, а вот ее дочь... О, теперь все ясно! Софи уже не сомневалась в том, что Айвес собирался отвергнуть ее - точно так, как ее мать поступила с его братом.
      Заметив, что леди Бекворт обеспокоенно наблюдает за ней, Софи натянуто улыбнулась.
      - Весьма познавательно, не так ли? - произнесла она с напускным спокойствием. - А я-то удивлялась: почему ваш племянник решил жениться на мне? Теперь понятно - из-за мести.
      - О, моя дорогая! - воскликнула леди Бекворт и побледнела. - Я уверена, что ты ошибаешься. Стоит только увидеть вас вместе, как сразу становится ясно, что он без памяти влюблен в тебя. Я думаю, Айвес давно забыл свои детские угрозы. Ведь нельзя же винить тебя в том, что Роберт именно так распорядился своей жизнью.
      - Скоро мы все узнаем, - произнесла Софи.
      ***
      Айвес, конечно, и не помнил о своем мимолетном желании использовать Софи, чтобы удовлетворить свою жажду мести и отплатить за смерть Роберта. Он быстро понял, что глупо и несправедливо обвинять дочь в том, что сделала ее мать. И если бы кто-нибудь спросил Айвеса об этом сейчас, то он расхохотался бы над такой глупой мыслью.
      К несчастью, вернувшись домой в прекрасном расположении духа, он обнаружил, что Софи думала именно так.
      Просьба о неотложном разговоре в ее спальне зажгла откровенный блеск в глазах Айвеса, и он уже предвкушал тихий вечер и любовные ласки, направляясь к жене. Но одного взгляда на окаменевшее лицо Софи было достаточно, чтобы понять: вряд ли в ближайшем будущем он попадет в ее постель.
      С растущей тревогой и беспокойством он слушал тщательно подобранные ею слова, и сердце его сжималось от боли. Перечислив все факты, Софи сделала свой вывод и, остановившись посередине комнаты, сердито взглянула на него и спросила:
      - Ты будешь отрицать это?
      - Господи! Софи, как ты можешь верить тому, что я женился на тебе ради какой-то запоздалой мести! - воскликнул Айвес, разгневанный и одновременно изумленный. - Милая, ты должна верить мне! Такая мысль никогда мне не , приходила... - Он замолчал, смущенно припомнив, что размышлял над этой идеей, когда впервые увидел леди Марлоу, в девичестве Грейсон.
      - Никогда? - с замирающим сердцем спросила Софи. - Мне трудно поверить в это. Да и почему я должна верить тебе?
      - А почему ты не можешь поверить? Разве я уже обманывал тебя или подводил?
      Софи уже хотела возразить ему, но не нашла, что сказать. Действительно, когда Айвес показал, что недостоин ее доверия? Она отчаянно пыталась отыскать какой-нибудь факт, доказывавший бы это. Должно же быть хоть что-то, подтверждавшее вероломность его натуры? Почти с радостью Софи вспомнила, как он хладнокровно покинул ее сразу же после возвращения в город.
      - Едва мы успели вернуться в Лондон, ты бросил меня, чтобы провести вечер со своими гадкими приятелями!
      - Бог мой! Но какое это имеет отношение к твоим обвинениям? - прорычал Айвес, даже не понимая, рассержен он или уязвлен. - Разве я прикован к тебе, как преступник?
      Эти слова вонзились ей в сердце, точно нож. Софи подняла дрожащий подбородок, руки ее невольно сжались в кулаки.
      - Нет, милорд, вы не прикованы. Мало того, я бы предпочла совсем не видеть вас рядом с собой!
      Подавив желание схватить жену за плечи и хорошенько встряхнуть, Айвес тихо ответил:
      - Что ж, прекрасно! Прощайте, мадам! Будьте уверены, я более не стану досаждать вам своим присутствием. - Резко повернувшись, он вышел и с силой хлопнул дверью.
      Софи с грустью смотрела на дверь. Она должна бы чувствовать удовлетворение: Айвес не отрицал справедливости высказанных обвинений и даже пытался обернуть их против нее.
      Теперь Софи знала все. Эти соблазнительные улыбки, продуманная предупредительность, нежные ласки - все было притворством. Софи вышла замуж за такого же подлого и отвратительного человека, каким был Саймон Марлоу.
      Она сердито смахнула слезы. Так даже лучше. Пусть между ними не будет ничего, кроме холодной вежливости. Пусть каждый идет своей дорогой. Она уже пережила одно замужество, так почему не пережить и другое? Но теперь все иначе: ведь она любила Айвеса!
      Прикусив нижнюю губу, Софи сдержала слезы, не понимая, почему оба так неожиданно оказались в столь печальном положении. Только вчера Айвес вернул ей пистолет.
      И она была обрадована тем предложением, которое муж сделал Агнес Уэтерби, и даже начала верить, что должно быть какое-то разумное объяснение его приятельским отношениям с Гримшоу и Мидом. А прошлой ночью...
      Сердце Софи учащенно забилось. Прошлой ночью на горизонте не было ни облачка, когда она лежала в объятиях Айвеса и он любил ее. Восторг, о котором Софи и не мечтала, наполнил все ее существо.
      И вдруг все ушло, исчезло, словно солнце скрылось за тяжелыми тучами.
      ***
      Их размолвка не осталась незамеченной. Если они вместе находились в одной комнате, то, несмотря на вежливые слова, атмосфера вокруг делалась холодной и напряженной. Леди Бекворт уехала, и без ее веселой болтовни стало более заметным ледяное отчуждение между новобрачными. К вечеру почти все в доме стремились поскорее покинуть гостиную, в которой находились леди и лорд Харрингтон.
      После казавшегося бесконечным обеда трое младших членов семьи вздохнули с облегчением, когда Айвес, отказавшись от глотка традиционного бренди с Маркусом, ушел к своим новым приятелям. Софи проводила его взглядом и через секунду сама вышла без всяких объяснений. Маркус, Фиби и Анна изумленно переглянулись.
      - Что случилось? - спросила Фиби у брата. - Мне казалось, что они счастливы друг с другом. Но сейчас!..
      - Может, Софи рассердилась из-за того, что вы с лордом Харрингтоном уехали утром смотреть лошадь? - робко предположила Анна.
      Маркус покачал головой.
      - Нет, сестра не стала бы злиться из-за такой ерунды! И я видел, что Айвес был очень веселым сегодня утром и собирался весь вечер провести с ней.
      - И Софи была такой радостной, даже после этих утомительных визитов светских львиц. - Фиби умолкла и задумалась. - По крайней мере так было, пока мы с Анной не ушли сразу, когда приехала леди Гринвуд. Может, она что-то сказала... Ох, если бы леди Бекворт не уехала так быстро! воскликнула Фиби. - Она наверняка знает, в чем тут проблема и как лучше разрешить ее!
      - На твоем месте я не стал бы вмешиваться, - предупредил Маркус. - Это касается только Софи и Айвеса. Думаю, они не поблагодарят тебя за вмешательство. Только глупец решится влезать в ссору между мужем и женой.
      ***
      То, что Айвес был в плохом расположении духа, не ускользнуло и от внимания его приятелей. Гримшоу с ехидной улыбкой заметил:
      - Проблемы дома, дорогой друг? Эта брачная мышеловка оказалась довольно тесной?
      Айвес послал ему такой взгляд, от которого кровь могла застыть в жилах.
      - Конечно, нет. А почему ты спрашиваешь?
      - Ну, ты кажешься немного.., не в духе сегодня вечером, - осторожно вмешался Дьюхерст. - Вполне естественно предположить, что возникли проблемы с женой.
      - Вовсе нет, - фыркнул Айвес и, залпом выпив стакан бренди, кивнул, чтобы ему принесли еще.
      Сидевшие вокруг джентльмены - Гримшоу, Дьюхерст, Мид, Коулмен и Колдуэлл - обменялись понимающими взглядами.
      Разговор перешел на другие темы, и Айвес постарался быть более общительным. Ему казалось, что этот вечер тянулся неимоверно долго. Он действительно хотел забыться, выпив довольно много и отчаянно играя в карты. Он уже продул значительную сумму Миду и даже зашел так далеко, что поощрил старания одной бабочки, которая весь вечер порхала возле него.
      Не обращая внимания на косые взгляды, Айвес позволил ей сесть на колено и прижаться к нему, пока беспечно сбрасывал одну карту за другой. Однако дальше этого не зашло: когда девица начала гладить его грудь, лорд Харрингтон снял ее со своего колена.
      - Боюсь, сегодня не выйдет, - произнес он с вежливой улыбкой, вручая золотой.
      - Неужели вы и вправду собираетесь хранить верность своей жене? изумился Коулмен.
      Все загоготали, Гримшоу даже шутливо погрозил ему пальцем:
      - Вот это точно не выйдет! Совершенно ясно, что ваша жена начала выкидывать свои старые штучки. Как часто мне доводилось видеть такой взгляд у Саймона, когда он едва сдерживал свою ярость! Похоже, Софи выкинула вас из своей постели и держит на расстоянии при помощи пистолета?
      - Это не ваше дело, - процедил сквозь зубы Айвес.
      Глаза Гримшоу недобро сверкнули.
      - Вы полагаете, что я собираюсь считать это дело своим?
      Айвес застыл и после напряженной паузы сказал охрипшим голосом:
      - Это может оказаться весьма опасным, мой друг. Если, конечно, вы не думаете, что можете превзойти меня во владении саблей или пистолетом.
      Добродушный полковник Мид поспешил вмешаться, пока не разгорелась ссора:
      - Да бросьте вы! Мы же друзья, правда?
      - Ну конечно, мы друзья, - первым согласился Гримшоу.
      Айвес быстро кивнул, ощутив некоторое разочарование.
      В таком настроении он действительно был готов вызвать негодяя на дуэль, хотя это было глупо и опасно.
      Раньше всех из-за карточного стола поднялся Мид, что было весьма необычно, поэтому Айвес начал осторожно наблюдать за ним. Мид весь вечер с трудом скрывал свое волнение, но Айвес отнес это на счет его неожиданного везения в картах. Однако, присмотревшись к нему повнимательнее, Айвес увидел, что полковник не так уж пьян, как пытался это демонстрировать.
      Мид вышел вместе с Гримшоу, а вслед за ними покинули зал Коулмен и Колдуэлл.
      Генри Дьюхерст, который все еще сидел за столом, лениво зевнул.
      - Вероятно, они отправились на ночь к Флоре. Миду, похоже, просто не терпится попасть туда: гордится тем, что с женщинами он всегда на высоте. Улыбнувшись Айвесу, он предложил:
      - Поскольку друзья покинули нас, может, мы отправимся по домам вместе? Ужасно хочется спать, - Ты хорошо знаешь полковника, верно? поинтересовался Айвес.
      Генри пожал плечами.
      - Вероятно, но не настолько хорошо, как Гримшоу. Мы всегда были очень близки с Уильямом. И что немаловажно, у нас одинаковые пороки. Кузены все-таки.
      - И вкусы относительно женщин, - сухо прокомментировал Айвес, прекрасно зная, что оба хотели жениться на Софи.
      Генри несколько натянуто рассмеялся.
      - Тебя не беспокоит, что я долгое время ухаживал за леди Марлоу и не слишком счастлив, видя, как ловко ты увел ее у меня из-под носа?
      Айвес неожиданно почувствовал симпатию к Генри за его откровенность.
      - Приятное признание. Меня это не беспокоит. Я сам очень хотел жениться на Софи, поэтому не могу винить тебя за такие же чувства. Она необыкновенная женщина.
      - И не слишком счастлива с тобой, если судить по твоему выражению лица, - заметил Генри Дьюхерст.
      - Давай поговорим о более приятных вещах, - предложил Айвес, думая о том, как бы поскорее избавиться от лорда. Сегодняшнее поведение Мида здорово обеспокоило его, и Айвес хотел убедиться лично в том, что Сандерсон или кто-то другой пристально следили за полковником.
      Расставшись с Генри через несколько минут, Айвес неожиданно улыбнулся про себя. Черт побери! Он не просто хотел убедиться, что Сандерсон знает свое дело, а этой ночью сам бы с удовольствием отправился по следам Мида. Ведь не было никакой причины торопиться домой.
      Полковник весь вечер намекал на то, что собирается в заведение Флоры, поэтому Айвесу не надо было расспрашивать других о его намерениях. Он быстро пошел по темным улицам, сосредоточившись на своей цели, и неожиданно столкнулся с мужчиной, который притаился в темной арке.
      Айвес мгновенно нанес противнику мощный удар, от которого тот упал.
      - Милорд! - прохрипел парень. - Это вы?
      - Уильямс! - воскликнул Айвес, ослабив железную хватку; ну конечно, один из его людей следил за Мидом!
      - Айвес помог своему слуге подняться и спросил:
      - За которым из наших подозреваемых ты следишь сегодня?
      - За полковником. Сандерсон - за Коулменом, а Огден не спускает глаз с Гримшоу. Хорошо, что этой ночью у них разные пути, иначе мы все трое топтались бы здесь. Они такие заядлые приятели, что вы могли бы послать кого-то одного следить за всеми тремя - ведь наши подозреваемые в основном заканчивают вечер в одном и том же месте и в одно и то же время.
      - Но только не сегодня ночью? - спросил Айвес.
      ***
      Освободившись наконец от своих приятелей, он торопливо направился домой и, отпустив на ночь слугу, стал готовиться к встрече с Мидом. Нужно было переодеться и изменить внешность при помощи парика и театрального грима.
      В этом доме находилось все, что ему требовалось, включая потайной выход в узкий переулок позади здания. Войдя в комнатушку, Лис снял со стены большую картину и оказался перед запертой дверью, которая вела в крохотный кабинет. Через несколько минут Лис сделался совершенно неузнаваемым. Он предпочел бы переодеться в одном из своих тайных местечек, но не хотел тратить на это время. Полковник уже дожидался его у Флоры.
      Лис осторожно пробирался по переулку и внезапно замер, поняв, что он не один. Был кто-то еще... Неужели за ним следят?
      У Лиса похолодело в груди. Ведь он был так осторожен, а в последние несколько месяцев вел просто образцовую жизнь, избегая всего, что могло вызвать даже малейшее подозрение.
      Приказав себе сохранять спокойствие и не делать поспешных выводов, Лис застыл на месте, разглядывая силуэт стоявшего впереди человека. Возможно, это совпадение и мужчина не имеет к нему никакого отношения.
      Лис сделал несколько шагов назад, не исключая того, что караулили именно его. "Но если бы действительно было известно, кто я, то вряд ли за мной наблюдал бы только один человек", - торжествующе подумал Лис. Неожиданно игра стала более захватывающей: сейчас он встретится с Мидом прямо под носом у Роксбери.
      Проскочив в соседний переулок, Лис оглянулся", с радостью отметив, что преследователя не было. Он презрительно засмеялся. Встреча с Мидом пройдет гладко, а тот, кто должен следить за ним, так и останется здесь караулить пустую нору. Лис уже исчез!
      ***
      Айвес был разочарован, когда выслушал утром доклады своих людей. Ни Гримшоу, ни Коулмен после возвращения домой никуда не выходили.
      Огден неловко замялся и неохотно добавил:
      - Возможно, это ничего не значит, милорд, но прошлой ночью произошло нечто странное. Несколько минут у меня было такое ощущение, будто за мной наблюдают. Я оглянулся, но не заметил ничего необычного. Однако я подумал, что должен упомянуть об этом.
      - Возможно, волноваться не о чем, - успокоил Айвес слугу, - но если это снова произойдет, то обязательно скажи и мы попытаемся все разузнать.
      Зевнув, Уильямс сказал:
      - Полковник все еще у себя и никуда не выходил. Сейчас за ним присматривает Хинкли, человек вашего крестного; Карнес следит да Гримшоу, Эшби - за Коулменом, а я, милорд, с вашего позволения отправлюсь спать.
      Айвес улыбнулся. Его люди выглядели довольно утомленными. Он сам поспал всего несколько часов и прекрасно понимал их.
      - Хорошо Отправляйтесь спать. Не сомневаюсь, что вам предстоит еще одна бессонная ночь. Точнее, всем нам. Вечером я снова встречаюсь с Мидом, Гримшоу и остальными.
      Айвес прошел в маленькую комнату, которую Маркус распорядился отвести ему под кабинет. Но не головная боль и недосыпание так гнетуще действовали на лорда Харрингтона.
      Гнев его утих, и Айвес с некоторым сожалением понял, что есть оправдание такому поведению Софи, поэтому, вернувшись домой рано утром, настроился встретиться с ней и все уладить. Но его дружелюбный настрой мгновенно исчез, когда Айвес обнаружил, что дверь, которая вела в ее смежную - комнату, заперта. Рассвирепев, он выскочил в коридор и ворвался в спальню жены.
      Софи ждала его. Айвес столкнулся не только с ее ледяным взглядом, но и с нацеленным в него пистолетом, который он вернул жене всего два дня назад.
      - Стойте там, - холодно произнесла Софи. - Еще один шаг - и я выстрелю в вас, милорд.
      Должно быть, попытка пройти через смежную комнату предупредила ее, поскольку, несмотря на ранний час, она стояла посреди комнаты уже в халате.
      Мускулы на лице Айвеса дрогнули.
      - Неужели ты решишься на это?
      - Боюсь, что да, милорд.
      - Черт побери, Софи! Перестань называть меня милордом. Я твои муж!
      - К несчастью.
      Они стояли друг против друга, и Айвес вынужден был признать, что жена не отступит и в таком настроении действительно может выстрелить.
      Выругавшись, он выскочил из комнаты.
      Раздумывая над этой неприятной сценой несколько часов спустя, Айвес решил объяснить Софи, что она ошибается в своих предположениях. Смерть Роберта и роль, которую сыграла в этом ее мать, не имеют никакого отношения к ним. Теперь надо убедить в этом свою жену. Но невероятно трудно беседовать, когда на тебя направлен пистолет!
      День не принес никакого облегчения. Домашние сдержанно поздоровались, но хуже всего было то, что Софи избегала его. После скованного и неприятного завтрака она сразу отправилась на прогулку с Дьюхерстом.
      Чувствуя себя совершенно разбитым, Айвес пошел к себе в надежде поспать несколько часов и, возможно, найти способ вернуть расположение своей жены. К своему удивлению, он уснул мгновенно и, проснувшись через несколько часов, чувствовал себя значительно лучше. Правда, как наладить отношения с Софи, пока не придумал. Не желая видеть укоризненные взгляды родственников, Айвес остался в своей комнате.
      Он понимал, что без толку заверять ее в своих честных намерениях, если потом сразу же отправится к своим новым приятелям. Снова возникло желание рассказать Софи об охоте на Лиса.
      Его размышления прервал стук в дверь. Это был Огден.
      - Хинкли просил передать вам, что Мид провел сегодня несколько часов в главном штабе.
      Брови Айвеса изумленно взлетели вверх.
      - В воскресный день? Это любопытно, и я готов побиться об заклад, что точно знаю, чем занимался там наш дорогой полковник: он либо скопировал меморандум, либо стянул его. - А это значит, что Лис заглотил наживку!
      ***
      Он был весьма доволен собой, когда прогуливался воскресным вечером по улице. Встреча минувшей ночью прошла гладко, а завтра в это время он увидится со связным.
      Если все пойдет так, как задумано, то Роксбери останется с носом.
      Неожиданное прикосновение испугало его. Резко обернувшись, Лис с удивлением увидел стоявшую рядом любовницу Эдварда.
      - Мисс Уэтерби, как приятно! - Он огляделся и, не увидев рядом экипажа, кареты или служанки, которая сопровождала бы ее, спросил:
      - Могу ли я что-нибудь сделать для вас? Возможно, проводить домой?
      Агнес отрицательно покачала головой. Впившись глазами в его лицо, она тихо произнесла:
      - Не стоит, но я очень хочу, чтобы вы нанесли мне визит сегодня вечером, когда мои слуги отправятся спать. Я сама открою вам. Воспользуйтесь боковой дверью. Вы знаете какой. Я хочу, чтобы никто не знал о нашей встрече, и думаю, вы согласитесь со мной. Пусть это будет нашей тайной.
      На лице его было написано недоумение. И мисс Уэтерби зловеще улыбнулась.
      - Вероятно, вам известно, что Эдвард в подпитии был весьма болтлив, поэтому, согласитесь, нам с вами есть что обсудить.
      Глава 15
      Прежде чем снова провести вечер за картами, Айвес договорился о встрече с крестным в небольшой таверне.
      Он вошел в отдельную комнату, которую заказал Роксбери, и сразу перешел к делу.
      - Ну, милорд, похоже, дело сдвинулось с мертвой точки.
      - Согласен с тобой, мой мальчик, - кивнул Роксбери. - Я проверил все папки - документ все еще там, но это не значит, что Мид в данный момент не уносит его копию.
      - Я пришел к такому же выводу, но не поверю, что французы выложат кругленькую сумму за обыкновенную копию.
      Как они могут удостовериться в том, что информация подлинная? Мне кажется, подлинник тоже должен исчезнуть на время, чтобы тот, кто покупает сведения, мог убедиться в их достоверности и ценности.
      Роксбери сделал глоток пунша и, слегка нахмурившись, неторопливо продолжил:
      - В самом начале я хотел, чтобы об этом деле знало как можно меньше людей, но теперь, мне кажется, наступило время увеличить нашу "армию". Мои люди стараются изо всех сил, но не могут уследить за всем, а если мы упустим Мида...
      - В настоящее время наш успех зависит только от того, выведет ли нас полковник на Лиса-шпиона, и хотя мне не нравится, когда наши люди спотыкаются друг о друга, но пусть лучше двое круглосуточно следят за Мидом, а еще несколько находятся наготове. Вы можете устроить это?
      - Хорошо, - сказал Роксбери, поднимаясь. - Я дам тебе в помощь моих лучших парней. Когда им приступать?
      - Немедленно!
      ***
      Кажется, дело сдвинулось с мертвой точки, но Айвес не чувствовал радости, когда отправился на встречу с Мидом и его приятелями, чтобы пообедать у Стефенсонов. Он не мог отделаться от воспоминаний о том вечере, когда привез сюда Софи и Оффингтонов.., и том страстном поцелуе в экипаже.
      Если все будет продолжаться так, как сейчас, то скоро от их отношений действительно останутся только воспоминания.
      Эта мысль никак не укладывалась в голове Айвеса. Вечер тянулся долго, он пил ликер стакан за стаканом, и обида на несправедливый гнев жены все больше захлестывала его.
      Неужели Софи так глупа, если думает, что он женился ради мести за давнишнюю трагедию? Действительно, еще недавно он говорил о мщении, но, черт возьми, сейчас и не думал об этом.
      Айвес пил, и с каждой минутой в нем росло ощущение, что его предали. Как Софи посмела целиться в него из пистолета! Черт побери! Эта леди была его женой! И она вышвырнула мужа из своей спальни...
      Айвес вернулся домой и твердо решил вывести Софи из заблуждения. Он не Марлоу! И не давал жене повода обращаться с ним подобным образом!
      Сбросив одежду, Айвес облачился в шелковый халат, налил себе бренди и неторопливо потягивал его, глядя на дверь, которая отделяла его от спальни жены.
      "Софи, без сомнения, сладко спит в своей постели, - тоскливо подумал Айвес. - В это время я тоже мог бы лежать в этой постели..."
      Мысль о наслаждении, которое они дарили друг другу, разбудила его страсть, и возможность провести остаток жизни вдали от Софи вдруг показалась ему невыносимой.
      Не слишком пьяный и не слишком рассерженный, но решительно настроенный, Айвес осторожно отставил бокал, подошел к двери и ничуть не удивился, обнаружив ее запертой.
      Неужели Софи и правда думает, что он позволит какой-то деревянной перегородке разделить их, улыбнулся про себя Айвес. И, не раздумывая над последствиями, одним ударом выбил дверь.
      Айвес вошел, спокойный и самонадеянный. Софи не спала. После их размолвки сон покинул ее. Она могла говорить себе, что Айвес был презренным распутником, лживой бестией, подлым мошенником, но желание оказаться снова в его объятиях не угасало.
      Софи никогда прежде не испытывала страсти к мужчине, не чувствовала того жуткого голода, который могло вызвать одно лишь прикосновение этого мужчины. Она ужасалась оттого, что ее предавало не только собственное тело, но и мысли. Первая ярость улеглась, и Софи ловила себя на том, что подыскивала различные оправдания для Айвеса, и думала, уж не слишком ли поспешно осудила его.
      Может, следовало быть более благоразумной и позволить мужу объясниться...
      Софи беспокойно вертелась в своей постели, и собственное тело казалось ей странным и незнакомым. Ее груди сделались непривычно чувствительными, низ живота ныл от сладостной боли. Как женщина она понимала, о чем просит ее тело, но отказывалась принимать это. Гордая Софи не могла допустить, чтобы ею руководили плотские желания.
      В глубине души она понимала, что дело не только в страстном желании снова оказаться в объятиях Айвеса. Она скучала по его озорным глазам и смеющимся губам, но, возможно, больше всего ей недоставало умиротворяющего ощущения того, что не придется провести всю жизнь одной, без любимого. Если бы она могла ненавидеть и презирать его, как Саймона! Вот тогда бы Софи могла спать хоть тысячу ночей одна, без Айвеса...
      Ком подступил к ее горлу. "Черт побери! - с яростью подумала она. Как мне жить дальше, если я так отчаянно люблю его, несмотря ни на что?" Час был поздний, но сон не шел, и Софи лежала в постели, проклиная и одновременно страстно мечтая увидеть Айвеса сейчас же. Она услышала его шаги в коридоре, и сердце ее болезненно сжалось.
      Вдруг от внезапного треска сломанной двери Софи подскочила. Трудно было поверить, что муж посмел выломать ее дверь. Даже Саймон никогда не вел себя так вызывающе. Софи инстинктивно схватила пистолет и встала перед Айвесом.
      В комнате было темно. Сюда проникал только свет из его спальни, но он без труда заметил ее напряженную фигурку возле кровати, а в вытянутой руке - пистолет. С некоторым удивлением и сожалением Айвес подумал, что, наверное, это последнее мгновение его жизни: сейчас Софи, охваченная гневом, выстрелит в него.
      Его высокая фигура и широкие плечи четко выделялись на фоне горевшей сзади свечи, а золотистые драконы ярко блестели на темном шелке халата.
      - Ты действительно собираешься стрелять в меня?
      Во рту у Софи все пересохло, и она почувствовала, как ее рука задрожала, однако смело ответила:
      - Да, если ты подойдешь ближе.
      Она ужаснулась, не услышав уверенности в собственном голосе, и испуганно ощутила дрожь во всем теле, но не от страха или ярости.
      Айвес загадочно улыбнулся и сделал шаг. Софи попятилась, но путь к отступлению преградила кровать.
      - Стой где стоишь, - в отчаянии предупредила она.
      Сердце у Айвеса стучало, точно военный барабан. Он покачал головой, и блестящая черная прядь упала ему на лоб.
      - Не могу. Я очарован тобой, милая, меня тянет к тебе словно магнитом, я не могу оставаться вдали от тебя, как южное растение не может жить без солнца. И если ты хочешь застрелить меня - давай. Только смерть удержит меня от любви к тебе этой ночью.
      - Черт бы тебя побрал! - беспомощно прошептала Софи и опустила пистолет.
      Айвес крепко обнял ее и страстно поцеловал; все его отчаяние, страх и любовь слились в этом поцелуе.
      - Пусть черт поберет нас обоих, - уточнил он, поднимая голову.
      Софи не стала спорить. Кровь ее закипела, тело жадно требовало новых ласк. Потянувшись к нему губами, Софи нетерпеливо прошептала:
      - Ничего не говори, поцелуй меня еще.
      Айвес подхватил ее на руки.
      - Конечно, милая! И не только поцелую...
      Опустив жену на кровать, он осторожно вынул пистолет из ее руки и нетерпеливо сбросил халат. Его сильное горячее тело мгновенно прижалось к Софи. Охватившее их пламя страсти отчаянно разрасталось.
      Софи застонала, почувствовав волшебную магию его губ и рук. Она хотела его, и сейчас же.
      Но Айвес не торопился, проигнорировав откровенное приглашение и продолжая изводить ее ласками. Когда он стал целовать ее грудь, Софи думала, что сойдет с ума. Но его горячие губы опускались все ниже, доводя Софи до неистовства. Невероятно сладостные ощущения от прикосновения мужских губ к ее лону сделали тягучую боль нестерпимой.
      Софи казалось, что она умирает от восторга. Она и сама не знала, хотела ли прекратить это. Но неожиданно его язык оказался именно там, где ей хотелось, и Софи в восторге содрогнулась, оттого что все тело рассыпалось на тысячи осколков.
      Именно такой реакции и добивался Айвес. Его желание тоже стало нестерпимым. Он притянул Софи к себе и погрузился в ее влажное тепло, быстрыми, мощными толчками увлекая женщину за собой... Потом они долго лежали не двигаясь, не желая расставаться друг с другом.
      Софи не могла отрицать, что пережитое ими сейчас ничего не изменило: она все еще не доверяла своему мужу. Айвес понимал, что не может развеять все ее подозрения, пока Лис на свободе. Однако оставалась одна тема, о которой можно было говорить открыто.
      - Я женился на тебе не потому, что хотел какой-то мести, и ты глупа, если продолжаешь так думать.
      У Софи на глазах выступили слезы. Как хотелось верить каждому его слову! Но...
      - Ты говорил бы то же самое, если б женился на мне по этой причине.
      - Хорошо, думай как хочешь. - Неожиданно он наклонился и поцеловал ее вызывающе, почти грубо. - По крайней мере у нас есть это, - хрипло сказал он, встал с постели и вышел из спальни жены.
      Софи больше всего на свете хотела вернуть его, но не сделала этого. Она на всю жизнь запомнила преподанный Саймоном урок: мужчины - лжецы, они идут на невероятные уловки, чтобы добиться своего, и этой ночью Айвес получил то, что хотел.
      ***
      Утром Софи совершенно не знала, как вести себя с мужем Глупо было теперь не допускать его до своей постели.
      Как Айвес сказал, по крайней мере у них было это.
      Разбитая дверь между их спальнями наверняка вызвала пересуды, и Софи понимала, что новость эта уже известна в доме. Тяжело вздохнув, она вышла из своей комнаты, раздумывая, как объяснить все, и с облегчением узнала, что муж уже предложил свое объяснение. Ему показалось, как он рассказал Маркусу, что Софи приснился кошмар, и когда она закричала, он так поспешил к жене, что выбил дверь. Никто, конечно, не осмелился спросить, почему дверь была заперта от него.
      За завтраком все вели себя скованно. Софи была настолько под впечатлением от прошлой ночи, что больше ни о чем не могла думать. Айвес не сводил задумчивого взгляда с милого личика жены, пока она пыталась сделать вид, что его присутствие нисколько не стесняет ее.
      Поднявшись из-за стола, лорд Харрингтон спросил:
      - Леди, не хотите прокатиться со мной по Гайд-парку? - и улыбнулся Маркусу. - Может, ты захочешь сопровождать экипаж на коне, которого недавно купил?
      - Конечно, сэр! - Маркус был рад поддержать хорошие отношения с шурином.
      Девочки выжидательно посмотрели на Софи и обрадовались, когда та робко ответила:
      - Благодарю вас, милорд. Мы с удовольствием поедем.
      В этот момент в столовую вошел Эмерсон и что-то тихо прошептал Айвесу. Брови лорда изумленно приподнялись, но он спокойно обратился к жене:
      - Кажется, у нас.., посетитель. Хочет видеть нас обоих и ждет сейчас в библиотеке. Надеюсь, вы проводите меня, мадам?
      Софи была озадачена. Почему Эмерсон не назвал имени посетителя? Заметив, что остальные три пары глаз тревожно смотрят на них, Софи улыбнулась и сказала:
      - Конечно. Заканчивайте завтракать, а я скоро присоединюсь к вам в голубой гостиной. Вы, девочки, можете пока заняться вышиванием.
      В холле Айвес тихо объяснил ей:
      - Не беспокойся, дорогая, но нас хочет видеть констебль Кларк.
      - Констебль?! - воскликнула Софи, и у нее округлились глаза.
      Времени для разговора не осталось, поскольку они уже подошли к библиотеке. Айвес считал, что была только одна причина для столь раннего визита офицера полиции. И она наверняка связана со смертью Эдварда. Но каким образом?
      Констебль Кларк, грузный седой мужчина средних лет, чувствовал себя очень неловко. Он расхаживал, опираясь на свою трость, и заметно смутился при их появлении.
      - Прошу вас простить мое вторжение, милорд, миледи.
      Когда мы узнали, что мисс Анна Ричмонд находится у вас, судья Харрис решил обязательно сообщить вам о сложившейся ситуации... Очень неприятное дело. Очень...
      Софи застыла, вцепившись в руку Айвеса. Он ободряюще улыбнулся ей и спросил:
      - Это касается мисс Анны Ричмонд, да?
      - Не совсем так, милорд... - Констебль тяжело вздохнул. - Скорее, ее тети, мисс Агнес Уэтерби, которая.., мертва.
      - Мертва?! - воскликнула Софи. - Но как это могло случиться? Мы видели ее всего три дня назад - Дворецкий сообщил об этом сегодня утром. На мне лежит неприятная обязанность сообщить вам, что мисс Уэтерби была убита.., и очень жестоко.
      - Какой ужас! - Айвес надеялся, что Софи, побледневшая при словах Кларка, не упадет в обморок, но все-таки усадил ее в кресло. - Пожалуйста, констебль, объясните нам все что можно.
      Рассказ Кларка был довольно коротким Дворецкий вошел утром в гостиную, чтобы раздвинуть шторы, и увидел на софе хозяйку.., с перерезанным горлом. Никаких признаков насилия или ограбления не было. Двери не взломаны, все слуги находились ночью в доме. С их слов, мисс Уэтерби вернулась домой поздно с вечерней прогулки и сразу отправилась спать, как обычно.
      Супруги избегали смотреть друг на друга. Несмотря на искреннее предупреждение Айвеса, жадность взяла верх над разумом Агнес Уэтерби и она все-таки встретилась с убийцей Эдварда.
      Кларк прокашлялся.
      - Было решено рассказать о трагедии вам, поскольку известно, что вы оформляете свое опекунство над мисс Анной Ричмонд.
      Лорд Харринггон отрешенно кивнул, вспоминая последний разговор с Агнес Уэтерби.
      - Да, да, конечно. Я понимаю.
      После ухода констебля Харрингтоны в растерянности долго молчали.
      - Она наверняка говорила с убийцей моего дяди, - наконец печально сказала Софи. - Даже после того, как ты предложил ей обеспеченное будущее и мы предупредили ее об опасности, Агнес все равно решилась на это.
      - Судя по всему, так и произошло.
      - Интересно, как много ей было известно? Если бы Агнес была откровенна с нами! - Софи печально вздохнула. - Боже мой, что мы скажем Анне?
      - Как можно меньше, - сказал Айвес. - Только то, что ее тетю убили, вот и все.
      Софи была в шоке.
      - Какой ужас! Сначала убит Эдвард, а теперь его любовница. У этого убийцы совсем нет сердца!
      Айвес кивнул, а потом задумчиво добавил:
      - И он, видимо, мечется в отчаянии, если прибегает к таким мерам.
      - Ты думаешь, власти увидят связь между этими убийствами? - тревожно спросила Софи. - Во всяком случае, на сей раз меня не станут подозревать в убийстве мисс Уэтерби.
      - Увы, некоторым известны обстоятельства, при которых Анна поселилась у тебя. Не удивлюсь, если Кларк очень скоро узнает об убийстве Эдварда и о том, что нас с тобой застали возле его тела.
      Румянец схлынул с лица Софи, и Айвес проклял свой болтливый язык.
      - Милая, - нежно произнес он, опустившись перед женой на колени, - не тревожься. Вряд ли кто серьезно считает тебя убийцей, но ты должна понимать, что следующие несколько дней будут не очень приятными. Наверняка появятся самые невероятные слухи из-за обстоятельств, связанных с твоим покровительством Анне. Не сомневаюсь, что наш недавний визит к ее тетке постараются выставить в неприглядном свете. - Он хитро улыбнулся. - Так что скоро мы завоюем весьма скандальную репутацию, моя дорогая.
      - Думаю, ты прав. Но что же нам делать, Айвес?
      - То же, что и собирались, - искать убийцу Эдварда.
      - Но как?
      - Пока еще не придумал, но ты должна знать, что такая мелочь не может остановить меня!
      Несмотря на серьезность ситуации, слова Айвеса подняли настроение Софи. Он прав. Ничто не сможет остановить их, и они найдут того, кто убил Эдварда и Агнес.
      Харрингтоны не видели причины откладывать неприятное известие, поскольку трое младших членов семьи уже ждали в голубой гостиной, горя нетерпением узнать о таинственном визитере.
      Анна, не слишком любя свою тетю, все-таки была поражена, узнав о ее убийстве, и не могла сдержать слез. Агнес, несмотря на свои недостатки, была ее единственной родственницей.
      - Не думай, что ты осталась одна в целом свете, дорогая, - ласково успокаивала Софи. - Теперь мы - твоя семья, и ты больше никогда не будешь одинока.
      - Господи! Софи права, - тепло сказал Маркус. - Теперь ты наша сестра, и мы будем заботиться о тебе.
      Поскольку брат раньше почти не обращал внимания на Анну, Софи обрадовалась его словам. И Фиби незамедлительно подтвердила свою привязанность к Анне и, взяв ее за руку, воскликнула:
      - Ой, Маркус прав! Мы станем сестрами! Это будет здорово, вот увидишь!
      Анна неуверенно взглянула на лорда, который хранил молчание. Подойдя к ней, Айвес улыбнулся.
      - Не беспокойся, малышка. Тебе нечего бояться. Мы с Софи рады принять тебя в нашу семью.
      Это было так трогательно, что Софи едва сдержала слезы. Как он может быть таким добрым, заботливым и в то же время пьянствовать с отъявленными негодяями?
      Оставив жену с девочками, Айвес ненадолго удалился в свой кабинет, где написал коротенькую записку Роксбери, сообщив об убийстве Агнес. Затем он отправился к своему адвокату, чтобы проинформировать об изменениях в положении Анны и просить поскорее закончить с оформлением опекунства.
      В данный момент Айвес больше ничего не мог сделать, только ждать и размышлять об убийстве. Решив, что этим можно заниматься и дома, он вернулся на Беркли-сквер.
      День был очень тихим, большую часть времени Софи провела с девочками. Жестокое убийство отодвинуло ее собственные проблемы на второй план. Она была тронута тем, что Айвес почти весь день провел дома, и, наблюдая за тем, как он старался развлечь Анну и Фиби, снова подумала, что, возможно, была несправедлива к мужу. В нем столько нежности и понимания...
      Маркус вечером ушел в театр, а девочки попросили Айвеса и Софи научить их играть в вист. Было почти десять часов, они только что убрали карты, когда в комнату вошел Эмерсон с серебряным подносом.
      - Милорд, это только что принесли для вас.
      Лорд Харрингтон взял письмо, сломал печать и прочитал:
      "Игра началась. Мид выкрал меморандум из папки в штабе. Встречаемся немедленно в таверне "Зеленый кабан"".
      Глава 16
      Айвес встретил пристальный взгляд Софи и грустно подумал: "Она будет очень недовольна".
      - Надеюсь, вы меня простите, дамы, но мне назначена встреча и я вынужден покинуть вас.
      Тепло и благодарность, появившиеся в душе Софи, растаяли.
      - Конечно, милорд, - холодно сказала она, не сумев скрыть презрения. Мы понимаем, что вас ждут другие развлечения.
      Обвиняющие взгляды Анны и Фиби, которыми они проводили Айвеса, совсем испортили ему настроение. Айвес мрачно рассуждал о том, что есть шанс этой ночью поймать Лиса. Вот тогда можно будет рассказать все Софи и оправдаться в ее глазах.
      Роксбери ждал его в отдельной комнате, и, войдя, Айвес без предисловий спросил:
      - Когда обнаружили, что документ исчез?
      - Менее получаса назад, сразу после того, как Мид покинул кабинет.
      - Похоже, полковник работал допоздна, что весьма странно.
      - Едва мы узнали, что меморандум исчез, я приставил к Миду еще двоих человек. Теперь пятеро будут сменять друг друга, и как только выяснят, куда полковник направляется, один сразу придет сюда для доклада. Возле таверны ждет еще полдюжины парней, чтобы сопровождать тебя, когда станет известно о местонахождении Мида. Ты ведь наверняка сам захочешь арестовать шпиона.
      - Горю от нетерпения. Не беспокойтесь, сэр. Мы его схватим.
      Через десять минут в комнату проскользнул неприметный человек и доложил, что Мид пошел в один из игорных домов, где был завсегдатаем.
      Айвес нырнул в темноту вслед за Хинкли. Остальные последовали за ними Быстро преодолев небольшое расстояние, Айвес ничуть не удивился тому, что они оказались у известного игорного дома под названием "Голубиное гнездышко" - любимого заведения Мида и Гримшоу, где они частенько развлекались, обдирая до нитки зеленых юнцов из провинции.
      В это время в "Голубином гнездышке" было полно народу, и хотя большинство уважающих себя джентльменов избегали это злачное место, но время от времени некоторые заядлые картежники все же появлялись здесь, чтобы попытать удачу. Другая причина, по которой здесь всегда было многолюдно, заключалась в том, что хозяин заведения держал публичный дом с самыми красивыми девушками в Лондоне. Похоже, у Мида просто было несколько часов до встречи.
      Расставив своих людей вокруг игорного дома, Айвес подумал, что его появление в "Голубином гнездышке" не должно вызвать подозрений - ведь он много раз встречался здесь с полковником.
      Изобразив на лице скучающее выражение, Айвес вошел в "Голубиное гнездышко" и сразу заметил собравшуюся за игорным столом всю известную ему компанию.
      Мид радостно приветствовал его.
      - Я надеялся, что вы найдете нас этим вечером! - воскликнул он; его лицо уже побагровело от выпитого ликера. - Я слышал, что здесь появилась новая пташка, и хочу узнать, так ли она талантлива, как о ней говорят. А как вы настроены?
      Айвес пожал плечами.
      - Меня не слишком привлекают ручные голубки. Может, в следующий раз.
      - По-моему, - вмешался Гримшоу, - вы прекрасно удовлетворяете свои потребности, Харрингтон, и без здешних голубок.
      - Как вы проницательны! Мне кажется странным, что мои привычки так интересуют вас. Может, вы думаете о том, как избавить меня от воздержания?
      Гримшоу только хмыкнул и вернулся к карточной игре.
      Никто больше не обращал внимания на Айвеса. Ему казалось, что время тянется очень медленно, и к тому моменту, когда все стали расходиться, он уже изрядно утомился от ожидания.
      Мид, видимо, забыл о новой девице в заведении, чему Айвес был несказанно рад. Он понимал, что полковник мог передать документ по пути в ее комнату.
      Сэр Альфред Колдуэлл и еще несколько приятелей присоединились к их столику, и было уже около двух часов ночи, когда все, изрядно подвыпившие, отправились по домам.
      Слегка нахмурившись, Айвес наблюдал, как совершенно пьяный Мид остановил пролетку. Дьюхерст, который был не в лучшем состоянии, икнул и пробормотал:
      - Он совсем, совсем плох.
      - Точно, - сухо ответил Айвес, стараясь побыстрее отделаться от Генри.
      Лорд Харрингтон ничуть не удивился тому, что Гримшоу и Коулмен тоже все еще стояли рядом. Кто же из них Лис?
      - Я заметил, что вы не слишком налегали на вино сегодня, - обвиняющим тоном произнес Гримшоу. - И вы не слишком склонны к нашим развлечениям, кроме игры в карты, в которой крайне осторожны. Чем же вас привлекает наше общество?
      - Мне кажется, приятель, ты так же здорово перебрал, как и Мид, легкомысленно отозвался Айвес. - И я весьма озадачен тем, что ты стал проявлять такой интерес к моим привычкам.
      - Любопытство, - усмехнулся Дьюхерст. - Он всегда страдал этим пороком.
      - А сейчас ему очень нужно поскорее добраться до постели, - решительно вмешался Коулмен. - Пойдем, приятель. Завтра продолжишь выискивать грехи у Харрингтона.
      Гримшоу заворчал, но позволил увести себя Коулмену, который оказался на удивление трезвым. Неужели Коулмен воздерживался от выпивки, потому что готовился к деловой встрече? Или это Гримшоу искусно притворялся очень пьяным? Кто-то дотронулся до плеча Айвеса и отвлек его от этих мыслей. Он обернулся и увидел Дьюхерста.
      - Думаю, мне стоит насладиться прелестями пташки, о которой говорил Мид, поскольку сам он уже не в состоянии.
      Прощайте. - И Генри направился к лестнице на второй этаж.
      А лорд Харрингтон заторопился к дому полковника. Пролетка двигалась как-то странно, сворачивая то на одну, то на другую улицу. Создавалось впечатление, что Мид пытался сбить с толку преследователей либо действительно был здорово пьян.
      Айвес и его люди держались в тени и следовали за пролеткой, соблюдая крайнюю осторожность, потому что улицы в это время были пустынными.
      Мид наконец отпустил пролетку в старой части города возле Темзы и, пошатываясь, пошел вниз по узкой улице.
      Казалось, он совсем не торопился, и только осторожные взгляды, которые изредка бросал по сторонам, говорили о том, что полковник очень наблюдателен. Айвес заметил, что все признаки опьянения исчезли.
      Мид оторвался от них на изгибе узкой аллеи, которая была полностью погружена в темноту. Айвес приказал зажечь фонари, и они все обшарили кругом. Но полковника и след простыл. Айвес оставил несколько человек осмотреть дома, стоявшие вдоль аллеи, двоих послал следить за домом Мида и поджидать его возвращения. Остальных отпустил и вернулся в таверну "Зеленый кабан".
      - Это был хороший план, - с сочувствием вздохнул Роксбери.
      - Если бы он сработал! Как только узнаем, кому принадлежат стоящие там дома, сразу обнаружим, куда делся Мид.
      Несмотря на поздний час, владелец домов благодаря связям Роксбери был скоро установлен, и Айвес отправился повидаться с ним. Старый торговец шерстью был здорово раздражен тем, что его подняли с постели в пять часов утра.
      Айвесу пришлось пустить в ход свое недюжинное обаяние, и когда они выпили по чашечке кофе, хозяин уже успокоился и позволил его людям осмотреть все здания. Но поиски не дали никаких намеков на личность того, кто скрывался под кличкой Лис и куда делся Мид.
      Однако удалось обнаружить, как исчез полковник, - в стене одного из домов находилась потайная дверь. А за ней начинался секретный подземный ход. Узкий сырой туннель соединял шесть домов и выходил на берег реки прямо к небольшой таверне.
      Надежда схватить Мида с поличным при попытке возвратить документ на место также провалилась: меморандум обнаружили тем же утром на столе капитана Браунвела, чей кабинет находился рядом с кабинетом Мида. Капитан был потрясен, когда нашел важный документ среди прочих бумаг на своем столе, и сразу доложил об этом старшему офицеру.
      Айвес целые сутки находился на ногах и был в дурном расположении духа, встретившись утром со своим крестным в "Зеленом кабане". Роксбери, тоже измученный недосыпанием, не успел присесть, как Айвес резко спросил:
      - Так кто вернул документ?
      - Не знаю, - мрачно ответил Роксбери и задал не менее неприятный вопрос:
      - А что Мид? Вернулся домой?
      Айвес покачал головой и упал в кресло.
      - Нет еще. И это беспокоит меня - он давно должен был вернуться. Его ведь ждут сегодня в штабе, не так ли?
      - Вообще-то нет. Полковник отпросился на две недели, сказав, что ему нужно съездить в Брайтон.
      - И когда вам стало известно об этом интересном факте?
      Роксбери вздохнул и потер переносицу.
      - Как раз перед тем, как я направился сюда. Кажется, дорогой полковник договорился об этом только вчера вечером. И сейчас нет смысла расспрашивать об этом, поскольку старший офицер не в курсе наших подозрений. Круг людей, которым известно про Мида, сведен мною до минимума.
      - Но если он собирается в Брайтон, - удивился Айвес, - то Почему не пришел домой перед отъездом? Бьюсь об заклад, он уже мертв. Я уверен, что именно наш Лис убедил его отпроситься на отдых. Теперь никто не будет волноваться из-за отсутствия полковника Мида в течение двух недель.
      - А документ? Как он оказался на столе капитана Браунвела? По волшебству?
      Айвес улыбнулся.
      - Это, вероятно, было легче всего - благодаря взятке какому-нибудь мелкому чиновнику. Скорее всего тот, кому заплатили за возвращение документа, сидит в штабе.
      - И мы, конечно, не будем никого расспрашивать об этом, чтобы не испортить нашу игру, - подхватил Роксбери.
      В комнате надолго воцарилось молчание, которое нарушил Айвес:
      - Похоже, сегодня утром у нас только плохие вести, сэр.
      Люди, которые должны были следить за Гримшоу и Коулменом, доложили, что они отправились по домам и ни один из них не выходил до утра.
      - Черт! Если ни один из них не является Лисом, то кто же тогда?! взорвался Роксбери, стукнув кулаком по столу.
      - Я бы не стал пока исключать их, сэр. Возможно, что один все-таки покинул свое жилище незамеченным. Не забывайте, мы сами только что узнали о тайных туннелях. Есть еще кое-что, о чем я не упомянул раньше, поскольку не придал этому значения.
      И Айвес неохотно рассказал о странном ощущении Огдена, будто кто-то наблюдал за ним прошлой ночью.
      - Не могу передать, как меня ободрило это сообщение, - продолжил Роксбери с возрастающим гневом. - Ты хочешь сказать, что твои люди упустили Лиса и он спокойно шныряет у нас под носом?
      - Это возможно, если принять во внимание подозрение Огдена. Значит, все это время мы следили не за тем человеком! Лис - это не Коулмен и не Гримшоу. Кстати, в ту ночь Огден как раз наблюдал за Гримшоу, который в последнее время слишком много внимания уделяет мне и моим привычкам. Кроме того, этот парень мне не нравится.
      Слишком он скользкий.
      - Думаю, следует признать тот факт, что Лис перехитрил нас. Содержимое меморандум;", без сомнения, уже на пути во Францию, и Лис получил свое золото, а Мид - свою пулю.
      Капкан пуст, след потерян. Мы снова там, где и начинали.
      - Может, и нет, - задумался Айвес. - Капкан не сработал, сэр, но не забывайте, что, вероятно, именно Лис убил Эдварда и Агнес Уэтерби. Вдруг в процессе расследования этих двух преступлений нам удастся найти новый след, который приведет прямо к его норе?
      Роксбери заинтересовался.
      - Возможно, ты прав. Впрочем, у нас больше нет никаких вариантов.
      Нужно поговорить с Софи о ее дяде и этом загадочном ограблении, подумал Айвес. Тут должна быть какая-то связь.
      Нужно отыскать ее, ведь она может вывести на Лиса. На сей раз нужно расставить такую ловушку, чтобы хищник не ускользнул!
      Утром Софи спускалась по лестнице, когда Айвес вошел в дом. Его не было всю ночь, что было видно по отросшей щетине на лице и той самой одежде, в которой он вечером уходил. Губы Софи презрительно изогнулись, и она хотела пройти мимо, но Айвес схватил ее за локоть.
      - Убери свою руку, - ледяным тоном потребовала Софи, - Мне нужно поговорить с тобой. Наедине и сейчас.
      - Не представляю о чем.
      - Софи, это очень важно. Пожалуйста.
      - Хорошо, милорд. Мы можем пройти в ваш кабинет?
      Он улыбнулся такой нежной и очаровательной улыбкой, что Софи почувствовала, как гнев ее тает.
      - Благодарю, милая. Ты не пожалеешь, клянусь, - тепло сказал Айвес.
      Софи усмехнулась, но последовала за мужем.
      Дверь за ними закрылась, она посмотрела на его осунувшееся лицо и помятую одежду, а затем прошла к висевшему в углу шнурку.
      - Я думаю, тебе станет лучше, если ты поешь и выпьешь.
      Айвес благодарно улыбнулся ей. Сбросив камзол и развязав тугой галстук, он согласился, что немного крепкого кофе действительно не помешает.
      Появился Эмерсон и, выслушав просьбу Софи, удалился, Оставшись наедине, они тревожно всматривались друг в друга. Софи продержалась сколько смогла, но, когда тишина стала невыносимой, спросила:
      - Ну? Что ты хотел сказать?
      Айвес покачал головой и устало опустился на кожаную софу, что стояла возле стены.
      - Если не возражаешь, я бы предпочел подождать кофе.
      Не хочу, чтобы Эмерсон прерывал наш серьезный разговор.
      Сердце у Софи едва не замерло. Неужели он сейчас скажет, что их брак оказался ошибкой? Господи! Может, муж решил оставить ее? Похолодев, Софи смотрела на Айвеса, понимая, что уже не представляет своей жизни без него.
      Софи с нетерпением ждала, когда дворецкий закончит сервировать стол. Не успела за ним закрыться дверь, как Софи спросила:
      - А теперь, милорд, вы скажете наконец, какова причина столь неотложного разговора?
      Осторожно поставив на стол чашку с крепким кофе, Айвес кивнул.
      - Речь идет об убийстве твоего дяди и Агнес Уэтерби.
      Софи вздохнула с облегчением - страшная перспектива развода отступила. Она устало опустилась в кожаное кресло рядом с мужем.
      Но что же могло произойти прошлой ночью, если сразу после возвращения домой мужу было так необходимо поговорить с ней об Эдварде? Несмотря на уверенность в том, что Софи точно знала, чем Айвес занимался всю ночь, у нее неожиданно промелькнула мысль: "Может, муж не таскался по шлюхам и не играл в карты? Вдруг его внезапное исчезновение из дома и возвращение утром таким усталым имело какое-то отношение к поиску убийцы Эдварда?" Она предпочла бы думать именно так, но несколько лет замужества за отъявленным негодяем не давали ей повода для оптимизма.
      Однако Софи не удержалась и осторожно поинтересовалась, не связано ли убийство Эдварда с причинами, по которым муж отсутствовал целую ночь?
      Айвес устало улыбнулся.
      - Еще не знаю. Вот почему мы должны поговорить именно сейчас.
      Софи нахмурилась и подавила маленький росток надежды, который начал расцветать в душе. Больше она не даст одурачить себя. Саймон слишком часто разыгрывал ее и обманывал, чтобы теперь она могла запросто поверить мужчине на слово - Хорошо. Что ты хотел узнать?
      - Вот так? И больше никаких вопросов? Ты начинаешь доверять мне?
      Сделав вид, будто ее очень интересуют сейчас складки на шелковом розовом платье, Софи ответила, не поднимая глаз:
      - Сомневаюсь, что получу правдивый ответ на свои вопросы. А что касается доверия, - она твердо встретила его взгляд, - нет, милорд, я вам не верю, но буду играть в вашу игру.
      Айвес загадочно улыбнулся.
      - Думаю, я не имею права винить тебя за твою прямоту, милая.
      - Предпочитаешь, чтобы я притворялась? Могу, если ты хочешь.
      - Нет, предпочитаю твою честность. Только мне хочется твоего доверия. Я не такой уж плохой, ты знаешь.
      Софи затаила дыхание, глядя на сидевшего рядом Айвеса; ей не хотелось, чтобы он выглядел так привлекательно. Он сидел, вытянув перед собой длинные ноги, расстегнутая рубашка открывала мощную шею и темные волосы на груди. Софи была поражена тем, что в этот момент муж казался ей таким.., сексуальным.
      Она поднялась и стала ходить, стараясь не смотреть на Айвеса.
      - Я никогда не говорила, что ты плохой. Саймон тоже не был плохим просто самонадеянным негодяем, который ставил свои удовольствия превыше всего. Я благодарна тебе за то, что ты добр ко мне и моей семье. Иногда мне кажется. ты совсем не такой, как Саймон, но временами... - Софи остановилась и выпалила:
      - Временами я думаю, что ты такой же, как он.
      Айвес поморщился и, откинув голову на спинку софы, закрыл глаза.
      - Вероятно, я заслужил это, но сейчас мне не до обсуждения моего характера или поведения Саймона. По правде говоря, я предпочел бы вообще никогда больше не слышать его имени, - мрачно сказал он и посмотрел на Софи.
      - Очень хорошо, милорд. Мы не будем говорить о нем.
      Так что ты желаешь знать об Эдварде?
      Айвес потер виски, пожалев, что не поспал немного перед этим разговором. Но ему необходимо было как можно скорее найти ключ к двум убийствам.
      - Я знаю, что вы с дядей не были близки, но не показался ли он тебе каким-то другим перед вашей встречей в доме Аллентона? Не пересекались ли ваши дорожки незадолго до той ночи, когда Эдвард был убит? Не заметила ли ты что-нибудь странное в нем? Постарайся вспомнить все, даже самое незначительное, все, дорогой Мотылек, что помогло бы понять, почему его убили.
      Софи некоторое время смотрела на Айвеса, припоминая свой разговор с дядей в ту ночь, когда его убили. Нет, ничего необычного не было. Неожиданно у Софи перехватило дыхание, и она взволнованно воскликнула:
      - Как странно, почему я не подумала об этом раньше?
      Ну конечно! Это все объясняет! Теперь я точно знаю, почему убили Эдварда. Даже больше: я также знаю, что искал у нас вор и не нашел!
      Айвес изумленно смотрел на жену, а Софи села в кресло, перевела дыхание и продолжила:
      - Да, я убеждена, что права. Когда я показала эту вещицу, Эдвард сразу узнал ее, но сделал вид, что никогда ее не видел. Негодяй! Он наверняка задумал шантажировать владельца булавки, а мне заявил, что и в глаза ее не видел! - Она засмеялась. - Галстучная булавка с большим рубином!
      Именно она связывает смерть Эдварда и кражу в доме!
      Глава 17
      - О чем, черт возьми, ты говоришь? Какая рубиновая булавка?
      - Сейчас покажу, - ответила Софи.
      Она кинулась к двери и через три минуты появилась с небольшой резной шкатулкой в руках.
      - Я уверена, вор искал то, что хранится у меня здесь. Но не нашел того, что искал, так как я брала шкатулку с собой в Харринггон-Чейз. Мама подарила ее мне очень давно, и я по каким-то сентиментальным соображениям всегда беру ее с собой, куда бы ни уезжала. Тут нет ничего ценного, так, несколько колец, серьги и разные побрякушки. По крайней мере я считала так до недавнего времени.
      Сев напротив Айвеса, Софи открыла маленькую резную шкатулку и с победным выражением лица достала рубиновую галстучную булавку. И наконец сказала самое главное:
      - Я нашла ее на верхней ступеньке лестницы в ту ночь, когда умер Саймон.
      Даже Айвесу, не искушенному в таких делах, стало ясно, что квадратный кроваво-красный рубин стоил целое состояние. Его оправа тоже была необычной: окружавшие рубин бриллианты искусно обрамляли его, да и размер рубина делал эту булавку весьма запоминающейся.
      - Ты нашла это? Когда? Три-четыре года назад? - спрашивал он, продолжая разглядывать булавку. - И никто не интересовался до недавнего времени?
      Легкий румянец появился на щеках Софи.
      - Никто не знал, что она находится у меня. Я не собиралась скрывать ее, если ты это подумал. Я намеревалась отыскать хозяина булавки, но ты должен понимать, что, когда умер Саймон, все пошло кувырком. Я была занята похоронами и стремилась поскорее покинуть дом Марлоу, поэтому мне некогда было думать о булавке, пусть даже очень дорогой. В ту ночь я просто положила ее в шкатулку, собираясь расспросить о ней на следующий день, но после смерти Саймона совершенно забыла об этом.
      - Ты говоришь, что до недавнего времени никто не знал об этом. Осмелюсь предположить, ты сказала про нее Эдварду незадолго до его смерти, верно? - спросил Айвес, и его глаза заблестели от волнения.
      - Да, однажды Фиби случайно рассыпала содержимое шкатулки, и мы нашли эту булавку.
      - Итак, Фиби рассыпала шкатулку, и ты вспомнила про булавку, да?
      - Верно. Я не знала, что делать, ведь прошло столько времени. Мне показалось весьма странным и даже подозрительным, что никто не упоминал о ее потере. Конечно, после смерти Саймона всем в доме было не до этого, но позже ведь можно было расспросить, как ты думаешь?
      Айвес кивнул, и Софи продолжила:
      - Если бы в булавке был страз, то объяснение могло быть одним, а если нет, то дело принимало совсем другой оборот. Поэтому я решила выяснить, настоящий ли в ней рубин. Он оказался настоящим. Узнав об этом, я решила отыскать того, кому принадлежала эта булавка.
      Логичнее всего было начать с Эдварда. Но дядя сказал, что ему ничего не известно о потерянной драгоценности. Я даже показала ему булавку и спросила, не знает ли он, чья она.
      Дядя утверждал, что никогда прежде не видел ее.
      - Ты ему поверила?
      - В тот момент мне показалось, что он говорит не правду, но я не могла понять причины его лжи.
      Айвес снова откинулся на спинку софы и потер подбородок, продолжая разглядывать рубиновую булавку.
      - Очень интересно! Если Эдвард узнал булавку и понял, что существует какая-то ужасная причина, по которой владелец скрывал ее потерю...
      - Я уверена, что это именно так! - торопливо перебила Софи. - Думаю, именно тогда дядя решил шантажировать ее владельца. Мне кажется очень важным то, что булавка была найдена на верхней ступени лестницы. Может, это и глупо, но у меня тогда было ощущение, что в темноте холла кто-то прятался, когда мы ругались с мужем. Я согласна с тем, что обстоятельства, окружавшие смерть Саймона, кажутся весьма подозрительными, но ведь он сотни раз спускался и поднимался по этим ступеням и в более пьяном состоянии. Я не сталкивала его. Это сделал кто-то другой.
      - И в тот момент потерял свою булавку от галстука, - .уточнил Айвес.
      - Вполне возможно, - ответила Софи немного неуверенно, и ее щеки покраснели.
      - Но если все так и было, то один тот факт, что булавка была найдена на верхней ступеньке, ничего не доказывает.
      Если Эдвард не видел, как убили Саймона, то булавка, найденная тобой в ночь убийства, не является причиной того, чтобы начать шантажировать ее владельца. И еще. Если барон Сковилль видел настоящего убийцу, то почему ждал столько лет?
      На этот резонный вопрос у Софи не было ответа, и ее прежняя уверенность стала угасать. Может, булавка и не имеет никакого отношения к смерти Эдварда?
      - Мне кажется, твой дядя все это время не выжидал, он просто не видел убийцу. Однако имел подозрения, которые так и оставались подозрениями, пока ты не показала ему булавку.
      - Но то, что она была найдена наверху лестницы, ничего не доказывает. - Софи была полна сомнений. - Я не думаю, что такого факта достаточно для шантажа, правда?
      - Согласен. Но это не означает, что булавка не является важным звеном. Вполне вероятно, она сыграла существенную роль как в шантаже со стороны Эдварда, так и в его убийстве. Появление булавки подтвердило подозрения барона, поэтому он решился на шантаж, за что и был убит.
      - А Агнес Уэтерби попыталась пойти по его стопам, и ее постигла та же участь, да?
      Айвес кивнул.
      - Всем известно, что Эдвард был болтлив, особенно спьяну. Может, он не раскрыл ей всего, но Агнес сама догадалась, начала шантаж - и ее постигла участь Эдварда.
      Софи вздрогнула.
      - И что же нам теперь делать?
      - Если ты не возражаешь, я хотел бы показать булавку своему крестному. Может, он тоже узнает ее.
      Роксбери был поднят с постели. Накинув роскошный малиновый халат, он принял Айвеса в элегантной гостиной, смежной со спальней. Скрывая зевоту, герцог опустился в кресло, обитое пурпурным бархатом, и усмехнулся этому сочетанию цветов.
      - Я вырядился, словно шлюха в субботний вечер, да? - сказал он и неожиданно повеселел.
      Айвес принял протянутую ему чашку кофе и улыбнулся.
      - Даже я не мог бы сказать лучше, сэр.
      Роксбери расхохотался и, выпив кофе, спросил:
      - Ну, что там у тебя? Надеюсь, ты не ради смеха не спишь сам и вытащил меня из постели после бессонной ночи?
      Выкладывай.
      Улыбка исчезла с лица Айвеса, он достал рубиновую галстучную булавку.
      - Мы с Софи считаем, что эта маленькая безделушка может иметь отношение к смерти Эдварда, а также Агнес Уэтерби. Думаю, булавка также связана с Лисом. Но сначала я хотел узнать вы никогда раньше не видели ее?
      Роксбери повертел галстучную булавку.
      - Весьма безвкусная и очень дорогая безделушка, но я не припомню, чтобы видел ее раньше. Надеюсь, ты не настолько глуп, чтобы говорить со своей женой о Лисе.
      Айвес проигнорировал последнюю фразу и невозмутимо передал своему крестному все, что только что услышал от Софи.
      - В ущерб своим отношениям с женой я продолжаю делать вид, будто я такой же отъявленный негодяй, как и ее первый муж. Понимая важность того, чем мы сейчас занимаемся, я не сделал ничего, чтобы разуверить ее в этом. Софи считает так же, как и я: эта булавка каким-то необъяснимым образом связана со смертью Эдварда. Если мои подозрения окажутся верными, то сейчас вы держите в руках приманку для Лиса.
      Айвес устало откинулся на спинку кресла. Роксбери тоже молчал.
      - Итак, - заговорил он наконец. - Расскажи мне, как ты рассчитываешь использовать эту вещицу в нашем деле?
      Несмотря на усталость после бессонной ночи, Айвес встал и начал расхаживать по комнате.
      - Давайте предположим, - начал он, - что эта дорогостоящая безделушка принадлежит Лису.
      Роксбери удивленно приподнял бровь.
      - Не слишком ли Притянуто?
      - Может быть, - согласился Айвес. - Но не вы ли однажды сказали мне, что незадолго до смерти Марлоу он и Сковилль приблизились к опасной грани предательства, занимаясь продажей сплетен Лису? Помнится, я слышал, что Саймон Марлоу получал наслаждение от власти над людьми и для этого использовал любую возможность, только бы выведать чужие грязные тайны.
      Роксбери снова кивнул и добавил:
      - Слишком много людей говорили об этой его склонности.
      - Не кажется ли вам, что Марлоу мог попытаться выявить личность того, кто покупал их сведения? Я думаю, он сумел это сделать. Может, даже намекнул Сковиллю о том, что разузнал. Они ведь были закадычными друзьями.
      Морщинистое лицо Роксбери заметно оживилось.
      - Это вполне вероятно.
      - Давайте допустим, что Марлоу установил личность Лиса, а если подозрения моего отца верны, то нашими главными кандидатами являются Гримшоу и Коулмен, которые всегда были в свите Марлоу. Допустим, Лис был в гостях на домашней вечеринке, когда умер Марлоу...
      - И во время этой пирушки Марлоу намекнул на то, что ему удалось узнать, - продолжил Роксбери. - И Лис убивает его.
      - Случайно обронив при этом свою галстучную булавку, - добавил Айвес. - Софи нашла ее, положила в свою шкатулку и напрочь забыла о ней. А совсем недавно показала Эдварду и рассказала, где нашла ее.
      - Как ты собираешься действовать? - спросил Роксбери.
      - Логичнее всего начать с гостей, которые были на последней пирушке в доме Марлоу. Если мы узнаем, кто там был, то, вероятно, сможем исключить некоторых подозреваемых. У вас, наверное, есть идея, где можно раздобыть такие сведения, дабы не полагаться на память Софи?
      - Ты же прекрасно знаешь, что в то время я присматривался к Марлоу и Сковиллю. Я прикажу Поднять старые отчеты. А теперь, если ты не возражаешь, я пойду спать. Советую и тебе поступить так же.
      Айвес сразу же направился домой. Узнав, что Софи ушла на прогулку с друзьями, он лег в постель и тут же погрузился в глубокий сон.
      Проснувшись через несколько часов, Айвес позвал камердинера. Он чувствовал себя несколько усталым, но после ванны и плотного завтрака был готов спуститься вниз и присоединиться к остальным членам семейства. Однако Эмерсон сообщил, что Софи нет дома: она обедает с Оффингтонами, а затем едет с ними в театр и вернется поздно.
      Софи подражала образу жизни светских жен, но лорд Харрингтон видел в браке нечто большее, чем сладкие объятия в постели, и хотел разделить с Софи всю свою жизнь, а это означало не только проживание под одной крышей и встречи по мере необходимости. Айвес вздохнул, понимая, что, пока обречен играть роль беспутного мерзавца, у него нет шанса показать жене, о каком супружестве он мечтает.
      Однако впервые после того, как Мид неожиданно исчез, у Айвеса появилась надежда, что охота на Лиса может увенчаться успехом. Вот только как использовать эту булавку?
      Может быть, надеть ее самому? Кто-то наверняка узнает ее и поинтересуется, откуда у него эта вещица. Но что делать дальше? Айвес начал нервничать. Он был уверен, что кровавая булавка имеет отношение к убийствам и попытке ограбления, выведет его на Лиса, но никак не мог придумать способа, как использовать ее, чтобы не фигурировать самому и не вынудить шпиона бежать под защиту Наполеона.
      Мрачная улыбка скользнула по лицу Айвеса. Оставался только один вариант: шантаж, но не ради денег. Всем известно, что он не испытывал недостатка в деньгах, но его могла привлекать власть. Власть, которой наслаждался Марлоу, возможность заставить кого-то плясать под свою дудку.
      Ведь никто из новых знакомых в Лондоне не знал Айвеса настолько хорошо, чтобы удивиться его откровенному деспотизму.
      У него был пример Марлоу: тот выбрал роль предателя не ради денег, и не деньги были главным фактором в его стремлении добиться значительного влияния. И если Айвес покажет, что у него такие же склонности, как у Марлоу, то почему бы Лису не поверить в это? Чем больше Айвес размышлял над таким вариантом, тем больше ему нравилась эта идея.
      Понимая, что его отсутствие сегодня за карточной игрой может вызвать кривотолки, особенно в связи с внезапным отъездом полковника, Айвес отправился в игорный дом и не удивился, встретив там Гримшоу, Коулмена и других. Но был неприятно поражен, когда среди этих пропитых физиономий увидел Персиваля Форреста. Персиваль был не слишком весел. Он больше был похож на человека, у которого умер близкий друг, или на того, кто проиграл сражение. Догадавшись, что было причиной такого настроения, Айвес вздохнул. Обстановка, похоже, серьезно осложнялась.
      Поприветствовав всех, кто сидел за карточным столом, Айвес воспользовался шумными разговорами и, отойдя в сторону, тихо поинтересовался у Форреста:
      - Мне казалось, ты оставил развлечения подобного рода.
      В голубых глазах Персиваля сверкнул гнев.
      - А мне казалось, я знал тебя достаточно хорошо, и потому не мог поверить, что ты связался с этими беспринципными негодяями! Ты что, потерял рассудок? Я ведь предупреждал тебя об этом. Господи, как ты оказался среди этих мерзавцев? Я не верил тому, что слышал в последнее время, да и сейчас отказываюсь верить собственным глазам.
      Подумать только, я застаю тебя в таком месте, и ты на короткой ноге с этими уродами! Боже мой, Айвес, о чем ты только думаешь? Твои поступки совсем не характерны для человека, под чьим началом я служил, кем восхищался и кого уважал.
      Понимая, что нужно как можно быстрее заставить друга замолчать, лорд Харрингтон оглянулся и с облегчением увидел, что на них пока не обращали внимания.
      Сохраняя невозмутимое выражение лица, Айвес тихо попросил:
      - Если ты любишь меня, приятель, пожалуйста, не надо выговаривать мне при всех.
      Персиваль изумленно посмотрел на него, его брови сошлись на переносице.
      - Что у тебя на уме? Разве ты не знаешь - эти люди не из тех, кто любит розыгрыши?
      Айвес вздохнул. Как жаль, что Персиваль не выбрал другое место для выражения своей обеспокоенности. Заметив, что Гримшоу, прищурившись, наблюдает за ними, Айвес заставил себя рассмеяться и, решительно взяв друга за локоть, повел в другой конец комнаты.
      - Я очень ценю твою заботу, но сейчас забудь о том, что ты хорошо знаешь меня. И не надо воспевать мои достоинства, ладно? Пожалуйста, сделай вид, что мое поведение не удивляет тебя.
      - Какую игру ты ведешь, Айвес?
      Продолжая сохранять на лице спокойную улыбку, Айвес сделанным безразличием окинул взглядом сидевших. Гримшоу все еще наблюдал за ними. Черт, надо немедленно принимать решение!
      Посмотрев на Персиваля, он еле слышно сказал:
      - Я сейчас ничего не могу сказать тебе. Это слишком опасно. Но если хочешь, приходи завтра утром в дом Роксбери и я объясню тебе все, что смогу. И вероятно, даже воспользуюсь твоими талантами. - Айвес повелительно посмотрел на своего бывшего лейтенанта. - А пока держи рот на замке и забудь о моих добродетелях.
      Глаза Персиваля вспыхнули от волнения.
      - Господи, сэр, как здорово снова быть в одном строю с вами! Это имеет какое-то отношение к войне с Бонапартом?
      - Сейчас ничего не могу сказать. Но предпочитаю, чтобы ты не видел, как я погружаюсь здесь в пучину порока.
      Форрест кивнул и попрощался. Айвес смотрел ему вслед и увидел, какая у лейтенанта вдруг стала легкая походка. Он был уверен, что кто-нибудь обязательно заметит такую перемену в настроении Персиваля, и не ошибся.
      Когда Айвес снова присоединился к игравшим, Коулмен поинтересовался:
      - Что, интересно, вы сказали Форресту? Он сначала посинел от негодования, а через минуту буквально выпорхнул отсюда.
      Айвес пожал плечами.
      - Говорили о моем долге. Он думал, что я.., не собирался отдавать его, а я просто совсем забыл об этом. Эти долгие ночи в компании таких негодяев, как вы, очень плохо влияют на мою память, как видите.
      - Вы служили вместе с ним, верно? - спросил Гримшоу. - И были его командиром, если не ошибаюсь?
      - Верно, имел такое удовольствие.
      - Форрест казался таким приятным парнем. Когда он вышел в отставку, то был среди нас, - равнодушно заметил Коулмен, изучая свои карты. - Потом, похоже, его привлекла респектабельность и он стал таким скучным. - Карие глаза Коулмена остановились на Айвесе. - Не думаете, что с вами может случиться то же самое?
      - Сомневаюсь! Спросите кого угодно - я никогда не бываю скучным, беспечно парировал Айвес и осушил стакан вина.
      Дьюхерст и Коулмен фыркнули от смеха, но Гримшоу не поддержал общего веселья. Настороженно глядя в смуглое лицо Айвеса, он пробормотал:
      - Ловко вы все перефразировали, но мне кажется, милорд, вы умны во вред себе.
      Не обращая внимания на прозвучавшую в голосе Гримшоу враждебность, Айвес пожал плечами и вызывающе улыбнулся.
      Глава 18
      Айвес оставался за столом ровно столько, сколько надо было, чтобы узнать, какие комментарии вызовет неожиданное исчезновение Мида. И почувствовал разочарование, когда кто-то упомянул о внезапном решении полковника поехать в Брайтон. Увы, никто не проявил интереса к его личности.
      Возвращение домой совпало с приездом Софи из театра.
      Айвес ускорил шаг и подошел как раз вовремя, чтобы помочь жене выйти из экипажа.
      Софи была сильно удивлена, увидев мужа дома в столь ранний для него час, но ничего не сказала. Айвес был прав.
      Ему удалось снова вернуться в ее постель, и хотя сегодня утром они вместе заинтересованно обсуждали вопрос о галстучной булавке, еще во многом Софи не доверяла мужу.
      Софи, конечно, была очень рада провести вечер с Айвесом, но не обольщалась тем, что завтра его снова не потянет в "Голубиное гнездышко".
      - Ты хорошо провела время? - спросил Айвес в кабинете, где супруги решили выпить по чашечке чаю с печеньем, прежде чем отправиться спать.
      - Да. Представление было очень интересным. - Софи бросила на него взгляд из-под длинных ресниц. - А как твой вечер?
      Айвес пожал плечами.
      - Терпимо, хотя я предпочел бы остаться в твоем очаровательном обществе.
      Софи удивленно приподняла брови.
      - Ах, конечно! Но ты, видимо, тщательно скрывал свое желание.
      - А вот здесь ты ошибаешься, дорогая. - И в зеленых глазах Айвеса загорелся хитрый огонь. - Помнится, совсем недавно я проявил самый решительный интерес к твоему обществу.
      Софи вспыхнула при воспоминании об их ночи любви и была безмерно рада тому, что в этот момент Эмерсон внес поднос с напитками. Но после того как дворецкий ушел, она все-таки продолжила разговор:
      - Твой крестный узнал галстучную булавку?
      - Нет. Если откровенно, я оказался в тупике. У меня есть несколько планов действий, правда, в каждом имеется свой изъян.
      Софи ожидала, что Айвес расскажет какие-то подробности, но, когда он этого не сделал, была разочарована. Несмотря на обещающее начало этим утром, очевидно, муж больше не собирался посвящать ее в свои дела.
      Подавив боль, она холодно произнесла:
      - Я не вижу, в чем здесь трудность. Уверена, что многие узнают булавку, если мы осторожно расспросим о ней, - Проблема в том, чтобы не спугнуть владельца булавки. Если мы сделаем одно неверное движение, он мгновенно ускользнет от нас.
      Софи задумалась и стала рассуждать вслух:
      - Мы полагаем, что Эдвард и мисс Уэтерби приблизились к своему убийце, когда пытались шантажировать его...
      И мы полагаем, что их убийца находился в доме Марлоу, когда умер Саймон, и на вечеринке у Аллентонов... Мне кажется, нужно сравнить список гостей и выяснить, кто присутствовал на обеих вечеринках, чтобы исключить тех, кто не был хотя бы на одной.
      Айвес кивнул. Он не хотел, чтобы Софи хоть как-то соприкасалась с этим щекотливым делом. При мысли о том, что Лис мог обратить на нее внимание, у Айвеса холодок пробежал по спине.
      Софи не обратила внимания на отсутствие у него энтузиазма. Она подошла к письменному столу и начала составлять списки гостей.
      Закончив, она с явным неудовольствием воскликнула:
      - Вся проблема в том, что мы имеем дело практически с одной и той же группой людей! Поэтому у нас несколько подозреваемых: самый близкий приятель Эдварда лорд Беллингем, хотя я не могу представить, чтобы он мог кого-нибудь убить; Маркетт, Гримшоу, Коулмен, Дьюхерст, сам Аллентон и еще три или четыре человека, оказавшиеся в обоих списках. По крайней мере мы можем исключить твоего друга, Персиваля Форреста. Он пьянствовал в доме Марлоу, но не был у Аллентонов.
      - Даже если бы Персиваль был на обеих вечеринках, я бы все равно исключил его из списка, - перебил жену Айвес. - Мы вместе сражались, я знаю этого человека, он не убийца.
      - Когда-то, - мягко заметила Софи, - я тоже могла сказать, что ты не распутник.
      Айвес вздохнул. Разве не понятно?
      Она давала ему прекрасную возможность объясниться. Черт бы побрал этого Лиса! Но слова Софи согрели Айвеса, дали ему надежду на будущее.
      - Милая, сейчас мы говорим не о моем поведении. Давай сосредоточимся на поисках убийцы.
      Софи с досадой ответила: ,.
      - Конечно. Давай посмотрим, есть ли в общем списке тот, кто кажется тебе наиболее вероятным кандидатом?
      - Ну, нашим подозреваемым может, оказаться Гримшоу, - признался Айвес.
      Едва эти слова слетели с его губ, как он обозвал себя глупцом. Черт побери! Решив оградить жену от любой опасности, сам же посвящает ее в детали расследования!
      - О, и я так думаю! - воскликнула Софи. - Мне он всегда казался негодяем.
      Айвес нахмурился и попытался исправить ситуацию:
      - Это совсем не означает, что Уильям и есть убийца.
      Возможно, нам следует начать с кого-нибудь еще.
      - Ну нет! Пусть Гримшоу будет в списке первым, к кому мы приблизимся.
      - Приблизимся? - осторожно повторил Айвес. - Ты не будешь так любезна объяснить, что это означает?
      Софи радостно улыбнулась в ответ.
      - У меня есть замечательный план. Я знаю, тебе он покажется шокирующим, но мы сами должны попытаться шантажировать его! Конечно, не ради денег, в это никто не поверит. Саймон, как ты знаешь, постоянно вынюхивал чужие тайны, чтобы потом держать за горло свои жертвы. Думаю, мы должны проделать то же самое с Гримшоу и посмотреть на его реакцию. И конечно, к нему должна подойти я. В конце концов это же я нашла булавку. И будет вполне логично, если после смерти Эдварда мне удастся обнаружить связь между булавкой и его убийством.
      Айвес был поражен и сидел словно каменный. Приняв его молчание за одобрение, Софи убедительно продолжала:
      - По крайней мере Гримшоу не покажется странным мой шантаж. Он знает, что я ненавижу его, и, вероятно, придет к заключению, будто я иду по стопам своего мужа и дяди.
      Очень хороший план, ты не находишь?
      Айвеса раздирали противоречивые чувства. Ему хотелось хорошенько встряхнуть жену за то, что она так напугала его, крепко расцеловать за сообразительность и искреннее желание помочь. Однако чувство страха, что Софи может оказаться в смертельной опасности, взяло верх.
      - Ты сошла с ума! - заревел лорд Харрингтон, пораженный еще и тем, что очаровательная Софи изложила его собственный план. - Два человека убиты! Откуда такая уверенность, что тебе повезет больше? Повторяю, план очень опасный, поэтому даже и не думай об участии в нем!
      Софи кокетливо улыбнулась, ничуть не испугавшись его гнева.
      - Но вы забыли, милорд, у меня есть одно преимущество, которого не было у Эдварда: я-то знаю, что этот человек способен на убийство. Кроме того, я не одна, мы будем действовать вместе. И застигнем убийцу врасплох, поскольку, он не ожидает, что мы вдвоем подстережем его.
      Айвес встал, грозно возвышаясь над хрупкой женщиной.
      - Даже и не думай о том, чтобы приблизиться к нему, ты слышишь? Это решено. Я был бы плохим мужем, если бы позволил тебе подвергать себя опасности.
      Софи долго и пристально смотрела на него. Его слова и тон, каким они были произнесены, заставили ее сердце затрепетать от радости. Но что-то еще прозвучало в голосе мужа, что насторожило ее. Ясно было одно: придуманный ею план ничуть не удивил Айвеса.
      "Похоже, его главным возражением было то, что это опасно.., для меня, - размышляла Софи. - Он отвергал не мой план, а только мое участие. Теперь все понятно!"
      - Значит, ты уже думал о том, чтобы подобраться к Гримшоу. воскликнула Софи. - И бьюсь об заклад, не собирался говорить мне ни слова.
      Темный румянец выступил на щеках Айвеса.
      - Я мужчина. Мужчина, смею напомнить тебе, который привык встречаться с врагами.
      Софи изобразила вежливый интерес:
      - И что из этого следует?
      - Черт возьми, Софи! Ты не можешь быть такой неблагоразумной. Я не хочу подвергать тебя опасности. Позволь мне самому справиться с этим делом.
      - Да, я понимаю, ты будешь рисковать жизнью, разыскивая убийцу, а мне это непозволительно, хотя логичнее, чтобы к нашему подозреваемому подобралась я, так как Гримшоу не удивит мой шантаж. Разве не ты говорил, что это у меня в крови?
      - Не надо клеветать на себя, - мягко сказал Айвес. - Твой дядя был самовлюбленным негодяем, а твоя мать - безрассудной и даже бессердечной женщиной, но ты совсем не похожа на них. Ты смелая, преданная и ласковая. Мне порой трудно поверить, что в тебе течет кровь Сковиллей.
      У Софи перехватило дыхание, мысли о рубиновой булавке и желании поймать убийцу мгновенно исчезли. Впервые с тех пор, как она обвинила его в женитьбе ради мести за своего брата, они снова коснулись этой темы. Оба знали, что ничего не забыто, и это тяготило их. И Софи была готова на многое, лишь бы разрушить хоть один из разделявших их барьеров.
      Она с болью и надеждой смотрела в глаза любимого и, решив наконец все выяснить до конца, выпалила:
      - Ты женился на мне, чтобы совершить возмездие за то, что случилось некогда с твоим братом?
      Грустная улыбка появилась в уголках рта Айвеса. Он медленно покачал головой и ответил вдруг охрипшим голосом:
      - Клянусь тебе, милая, честью джентльмена и всем, что мне дорого! Ни смерть Роберта, ни роль твоей матери в его самоубийстве не имеют ничего общего с причинами, по которым я женился на тебе.
      Ей следовало бы удовлетвориться его ответом, но эти слова оставили странное чувство неясности. Она ведь точно знала, почему Айвес женился на ней, - женился, чтобы уберечь ее от скандала и в то же время получить наследника.
      Софи выдавила улыбку.
      - Благодарю. Не слишком приятно думать, что меня наказывали за то, чего я не делала.
      - Так ты относишься к нашему браку? - наигранно весело спросил Айвес. - Как к наказанию?
      Ком встал в горле у Софи, но она справилась особой.
      - Нет, милорд, не как к наказанию.
      Айвес выдержал паузу, надеясь, что жена продолжит и даст возможность понять, что происходит в ее милой головке.
      Молчание тяготило Софи, и она тихо сказала:
      - Вы были очень добры ко мне и моей семье. Я безмерно благодарна вам.
      Айвес не мог скрыть своего разочарования. Благодарность - это совсем не то, что ему нужно.
      - Тогда я должен быть удовлетворен. Я ведь не хотел, чтобы ты была несчастна.
      Софи печально смотрела на него, страстно желая узнать, чего же муж в действительности хотел от нее, но не произнесла ни слова. Жизнь с Саймоном многому ее научила, и теперь Софи знала, что иногда правда разрушает все иллюзии и не оставляет абсолютно никакой надежды. Может быть, пока лучше не знать, что чувствует к ней Айвес, как относится к их браку, и продолжать мечтать, что однажды он полюбит ее, и надеяться, что их связывает нечто большее, чем желание лорда иметь наследника.
      Не желая больше говорить на эту тему, Софи вернулась к прежней:
      - Я верю, если ты подумаешь, то согласишься, что именно я должна закинуть удочку Гримшоу.
      Она во многом была права, и Айвес не мог отбросить ее аргументы, как бы ему ни хотелось. Он с большой неохотой признал, что именно Софи гораздо легче будет осуществить их план.
      Но даже понимая это, Айвес не мог смириться с мыслью о том, что любимая может оказаться в опасной близости к Лису.
      - Твои доводы справедливы, - нехотя признал он, - но черт возьми, Софи! В такой игре всякое может произойти. Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
      Конечно, это еще не объяснение в любви, но Софи уже готова была растаять. Будущее вдруг показалось более ярким и радостным, и, просияв от радости, Софи мягко сказала:
      - Ничего со мной не случится, потому что ты этого не допустишь, верно?
      - Конечно, - согласился Айвес, сгорая от желания заключить жену в объятия.
      - Так мы решили? - осторожно спросила Софи. - Я начинаю искать встречи с Гримшоу?
      Айвес понимал, что у него больше не осталось ни одного довода, но не согласился признавать поражение и проворчал:
      - Сначала я должен обсудить это с герцогом Роксбери.
      Посмотрим, что он скажет Если Софи и показалась странной необходимость в совете крестного, то она ничего не сказала. Только стала задумчивой, когда через несколько минут супруги покинули кабинет Айвеса и разошлись по своим спальням.
      Герцог, похоже, стал довольно часто вмешиваться в их жизнь. Хотя Айвес не производил впечатления человека, который полагался на других в принятии решений, однако он слишком часто последнее время уходил совещаться с Роксбери, если тот самолично не появлялся на пороге их дома.
      Конечно, Айвес был его крестником, но... Но почему имя герцога ассоциировалось у Софи с какими-то сплетнями и старыми скандалами?
      Стремясь вспомнить то, что слышала о Роксбери, она рассеянно пожелала мужу спокойной ночи и прошла в свою спальню. С совершенно отсутствующим видом Софи в ночной рубашке села за туалетный столик. Не глядя на свое отражение в зеркале, быстро разобрала сложную прическу, и густые светлые волосы упали на хрупкие плечи.
      Роксбери, Роксбери... Что же она о нем слышала? О его огромном богатстве, положении, влиянии в правительстве?
      Но каким образом это касается Айвеса?
      И тут Софи вспомнила! Много лет назад она слышала, как Саймон назвал герцога главным шпионом и засмеялся с таким злорадством, словно ему каким-то образом удалось сунуть Роксбери носом в навоз. Эдвард тоже хохотал...
      Это призрачное воспоминание улетело, едва она услышала, как Айвес открыл дверь, соединявшую их спальни. Он молча прошел в комнату и, подойдя к Софи, обронил:
      - Дверь была не заперта.
      - Знаю, - тихо ответила она и медленно поднялась, чувствуя, как возбуждение захлестывает ее. - Я не хотела обременять работой плотника.
      Айвес загадочно улыбнулся и нежно заключил ее в объятия.
      - Это единственная причина - забота о плотнике?
      Софи покачала головой и прошептала:
      - О нет.., не единственная.
      Айвес застонал и прижал ее к себе, его рот жадно захватил губы Софи, и она снова забыла обо всем на свете...
      ***
      Яркий солнечный свет заполнял комнату. Пегги только что принесла поднос с чаем и тостами, когда Софи наконец проснулась. Откинув назад прядь золотистых волос, она села и слегка поморщилась Айвес был просто ненасытным прошлую ночь. Мечтательная улыбка появилась на ее полных губах.
      - Хозяин уже ушел, но просил меня поинтересоваться, не захотите ли вы сегодня посетить вместе с ним его крестного. Лорд Харрингтон сказал, что вернется за вашим ответом около двух часов.
      Софи улыбнулась, подумав о том, что сегодняшний день обещает быть весьма интересным, и сказала Пегги:
      - Ну конечно, пойду. Я с нетерпением ожидаю этого.
      ***
      Айвес, напротив, совсем не горел желанием. Его одолевало тягостное ощущение того, что события вырвались из-под контроля.
      Их встреча с Роксбери и Форрестом прошла этим утром довольно удачно. Если герцог и был раздражен тем, что на сей раз всем руководил Айвес, то не подал виду. И был даже доволен тем, что Айвес привлек к этому делу своего друга.
      Персиваль сосредоточенно нахмурился, разглядывая сверкающий рубин. Он выслушал его историю и, покачав головой, произнес:
      - Я знаю, что видел эту вещицу раньше, но не могу сказать, когда и где. Наверное, я вспомню потом, но сейчас, боюсь, ничем не могу вам помочь.
      Мужчины еще несколько минут обсуждали сложившуюся ситуацию. Форрест покинул дом герцога, полный энтузиазма приложить все силы к тому, чтобы поймать шпиона и убийцу.
      - Впервые после выхода в отставку и возвращения в Лондон я действительно доволен собой, - сказал он Айвесу, проводившему его до дверей.
      - Похоже, ты не слишком счастлив сегодня, - заметил Роксбери своему крестнику. - Неужели ты сомневаешься в разумности того, что ввел в это дело Форреста?
      Айвес покачал головой.
      - Нет, я полностью доверяю ему. В случае опасности трудно отыскать более надежного товарища. - И, выдержав пристальный взгляд герцога, Айвес осторожно заговорил о главном. - Софи придумала план, как подобраться к человеку, который, как она считает, мог быть объектом шантажа.
      Роксбери нахмурился, не скрывая своего раздражения.
      - Я понимаю, что это твоя жена нашла галстучную булавку. Но неужели ты считаешь разумным позволять ей вмешиваться в то, что сопряжено с опасностью? Тебе не следовало обсуждать все это с Софи. Ты ведь знаешь, что я был против ее вмешательства. Одно дело - посвятить во все это своего друга, военного, но жену? Все равно что поместить объявление в "Тайме"!
      Айвес попытался смягчить герцога:
      - Видите ли, порой Софи думает, будто вышла замуж за двойника своего первого мужа.
      Суровый Роксбери смутился и отвел взгляд.
      - Прости меня, мой мальчик, что наше расследование причиняет тебе такие... - начал было он извиняющимся тоном, но тут же спохватился. Позволь напомнить: разве не я отговаривал своего крестника от этой женитьбы? И если у тебя проблемы с женой, то только по твоей собственной вине.
      Не следовало жениться на этой леди в самом разгаре охоты на Лиса.
      - Согласен, но если вы помните, у меня не было выбора.. Ее подозревали в убийстве.
      - Чушь! И не пытайся навязать мне чувство вины за то, что сделал сам. Против моей воли, должен тебе напомнить.
      Айвес неожиданно улыбнулся.
      - Интересно, вы когда-нибудь испытываете чувство вины за что-нибудь, милорд?
      Роксбери метнул на него недобрый взгляд.
      - Не будь глупцом! Конечно, испытываю, и довольно часто! Но это не имеет никакого отношения к тому делу, которое мы сейчас обсуждаем.
      - Естественно, - отозвался Айвес.
      Оставив эту тему, он начал излагать варианты того, как предполагает отыскать владельца булавки, и закончил планом попытки шантажа..
      Роксбери внимательно слушал, задавал уточняющие вопросы. Наконец он отметил:
      - Прекрасный вариант! Если, конечно, твое предположение верно и Лис является тем самым человеком, которого пытались шантажировать трое убитых. Я согласен: узнав, что булавка находится у тебя и что ты пытаешься отыскать ее владельца, он может запросто ускользнуть на континент. Ах, если бы кто-нибудь, кому мы доверяем, сумел узнать, чья эта булавка!.. Жаль, что Форрест не узнал ее.
      - Должен сказать, я не слишком надеялся на это.
      Откинувшись на спинку кресла, Роксбери спросил:
      - Итак, когда ты собираешься подойти к Гримшоу?
      Айвес колебался. Сейчас или никогда. Логика подсказывала ему, что доводы Софи были верны. Он также с болью сознавал, что если не согласится с ее предложением и настоит на своем первоначальном плане, то невероятно хрупкое взаимопонимание, которое появилось в их отношениях, будет потеряно.
      Встретив взгляд Роксбери, Айвес вдруг понял, что уже принял решение, когда пригласил Софи встретиться со своим крестным сегодня днем.
      - По правде говоря, я решил, что к Гримшоу подойдет... Софи.
      Глава 19
      Роксбери разразился бранью, как и ожидал Айвес, но в конце концов, продолжая браниться и метать разъяренные взгляды, согласился с тем, что Софи сделала верный расклад. Однако решительно настоял на том, чтобы Софи знала не более того, что было необходимо, и ни слова о Лисе.
      Софи, конечно, была в восторге. Но, к ужасу Айвеса, она, похоже, совсем не понимала, с какой опасностью может столкнуться. Сидя в большом зеленом кресле возле массивного стола, Софи кокетливо расправила складки шелкового платья и теперь заинтересованно переводила взгляд с одного мужчины на другого.
      - О Господи! - воскликнула она, не выдержав, когда Айвес в очередной раз начал повторять, как коварен их враг и что ей нужно проявлять максимальную осторожность.
      - Ну я же не гусыня! - возмутилась Софи. - И не собираюсь идти одна в какое-то уединенное место, так, чтобы никто не знал, где я нахожусь и что делаю! - Она посмотрела на мужа. - Ты же сам говорил, что я подойду к Гримшоу в людном месте, а вы с Форрестом будете неподалеку. Если я вскрикну, вы оба примчитесь мне на помощь.
      - Леди Харрингтон, - серьезно начал Роксбери. - Вы .донимаете, насколько опасен этот человек? Его ничто не остановит. Мы, конечно, сделаем все, что в наших силах, оберегая вас, но всякое может случиться.
      Айвес сердито посмотрел на крестного и ледяным тоном уточнил:
      - Ничего не случится.
      Софи подарила Роксбери свою самую очаровательную улыбку.
      - Вот видите, милорд? Мой муж не допустит, чтобы со мной что-то случилось. Кроме того, я возьму с собой пистолет, так что Гримшоу не застанет меня врасплох. Не волнуйтесь, ничего не случится.
      - Ничего не случится, - раздраженно повторил Айвес.
      - Ну конечно! Ты защитишь меня! - воскликнула Софи и очень удивилась, когда муж крепко сжал ее руку.
      Вскоре вернулся Форрест, и еще некоторое время они вчетвером уточняли детали. Наслаждаясь осознанием того, что Айвес положился на ее благоразумие, Софи вполуха слушала то, что обсуждали джентльмены. "Муж согласился со мной!" - радостно думала она. Эта мысль согревала ее. На Софи вдруг накатил приступ смеха, и только страх, что трое мужчин сочтут ее сумасшедшей, заставил сдержаться. "Но я и вправду сумасшедшая, - весело признавала Софи, - ведь я радуюсь тому, что добилась права рискнуть собственной жизнью".
      Что-то в словах Айвеса привлекло ее внимание, и, выпрямившись в кресле, она вмешалась:
      - Знаете, я думаю, будет лучше, если мы пока не станем угрожать ему.
      Три пары мужских глаз недоуменно уставились на нее.
      Легкий румянец выступил на щеках Софи, но она уверенно продолжила:
      - Уверена, что мы добьемся своей цели, если я будто бы случайно покажу булавку Гримшоу и немного подразню его, не вкладывая никакой особенной угрозы в слова. Он далеко не глуп и, если это его вещица, поймет, куда я клоню. А если убийца не он, я не поставлю себя в глупое положение, расточая смешные угрозы, которые ничего не значат для невиновного.
      Роксбери одобрительно посмотрел на леди Харрингтон; невольное восхищение мелькнуло в его холодных серых глазах.
      - Клянусь своей головой, она права!
      Айвес кивнул.
      - Если помните, милорд, я вам это говорил.
      ***
      Уже в экипаже Софи спросила мужа:
      - Твой крестный и правда хороший человек, да?
      Айвес поморщился.
      - Хороший - это не то слово, которое у меня обычно ассоциируется с Роксбери, хотя в некоторых отношениях, полагаю, он бывает хорошим. Герцог также бывает безжалостным, хладнокровным и упрямым. Не забывай об этом.
      - Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты сделал сегодня, - тихо сказала она. - Ведь ты не хотел, чтобы я участвовала...
      Айвес взял ее руку и поцеловал.
      - Я знаю, - продолжала Софи, - ты предпочел бы завернуть меня в кокон.., но как бы приятно это ни было, когда с тобой так обращаются постоянно, начинаешь чувствовать себя как в тюрьме.
      Их взгляды встретились, и сердце у Софи затрепетало от счастья, когда она увидела выражение глаз любимого. Прижав ее к себе, Айвес страстно поцеловал жену.
      - Я не хочу, чтобы брак со мной казался тебе тюрьмой, - признался он.
      Откинув черную прядь с его лба, Софи прошептала:
      - Знаешь, теперь я чувствую себя гораздо свободнее, чем когда-либо раньше.
      - Только не слишком свободной, - предупредил Айвес. - Помни всегда, что ты принадлежишь мне.
      И его губы снова нашли ее губы. Если лорд и леди Харрингтон выглядели немного растрепанными и запыхавшимися, когда вышли из экипажа, то кучер, открывший им дверцу, был хорошо вышколен и отвел взгляд в сторону. Но супруги ничего не видели, поскольку не сводили глаз друг с друга. Айвес последовал за женой в ее спальню и решительно запер за собой дверь, не оставив Софи никаких сомнений относительно своих намерений. Она нужна была ему, и именно сейчас.
      Даже сквозь одежды Софи ощущала жар его тела. Она вздрогнула от неожиданности, когда Айвес поднял платье и стал гладить и ласкать ее бедра и ягодицы.
      Продвижение к кровати приостановилось, поскольку он еще сильнее прижал к себе Софи, заставляя почувствовать всю силу своей страсти. У Софи голова закружилась от желания и предвкушения наслаждения.
      Господи, как она хотела его!
      Движимый самыми примитивными ощущениями, Айвес забыл обо всем, кроме горячего нежного тела в своих объятиях, и разделявшая их одежда превратилась в невыносимое препятствие. Когда последний предмет туалета был безжалостно брошен на пол, Айвес вскрикнул от чувственного наслаждения. Софи крепко обняла его за шею и прижалась к нему.
      Их губы слились, и, издав не то рычание, не то стон, он подхватил Софи и бросил на кровать. Некоторое время он с откровенным наслаждением любовался волшебным зрелищем, которое представляла собой лежавшая на изумрудном покрывале обнаженная женщина.
      Ее глаза затуманились от страсти, их золотистая глубина обещала восхитительное наслаждение. Дыхание Софи стало прерывистым, когда она увидела восставшую мужскую плоть.
      - Иди ко мне, - тихо позвала она. - Иди.
      - О, я иду, милая, иду, - хрипло отозвался Айвес.
      Безудержный восторг охватил Айвеса, когда ее нежная плоть крепко обхватила его, и он стал подводить их обоих к краю пропасти и взрыву восторга...
      Ураган страсти промчался и постепенно вернулась реальность, а они продолжали лежать обнявшись, их губы нежно соприкасались, а руки дарили друг другу ленивые ласки.
      Наконец Айвес со вздохом сожаления выскользнул из ее тела и вытянулся рядом на кровати.
      Оглушенная и потрясенная силой наслаждения, Софи еще долго не могла прийти к себя. Вот что значит заниматься любовью с любимым, подумала она и нежно улыбнулась, разглядывая его четкий профиль: надменный нос, жесткий подбородок и твердо очерченный рот. Айвес был ее возлюбленным. Единственным мужчиной, который сумел превратить ее в бесстыдную, требовательную любовницу.
      Их взгляды встретились, и Софи показалось, что все перевернулось в ее груди. Она не знала, каких слов ждала от Айвеса, но немного испугалась, когда услышала его глухой голос:
      - Не рассчитывай, что после этой встречи с Гримшоу я позволю тебе рисковать своей шеей или какой-нибудь другой частью твоего прелестного тела. Я больше не хочу переживать и испытывать страх за тебя, - прошептал Айвес.
      Софи улыбнулась, уткнувшись ему в плечо. Конечно, муж не сказал, что любит ее, но нужно быть совсем глупой, чтобы не понять, как сильно Айвес переживает за нее. А леди Харрингтон была далеко не глупой женщиной.
      - Ничего со мной не случится, дорогой, - тихо сказала она. - Это очень простой план. Все пройдет так, как мы задумали. Тебе не о чем беспокоиться.
      ***
      Одеваясь в тот вечер, Айвес пытался убедить себя в том, что Софи трезво оценивает сложившееся положение, но это было не так легко, мрачные предчувствия продолжали одолевать его.
      Заметив хмурое выражение лица хозяина, Эшби спросил:
      - Что-нибудь не так, милорд?
      - Да нет. - Айвес покачал головой. - По крайней мере я надеюсь на это.
      - Для вас только что принесли записку от лорда Роксбери, - доложил вошедший Сандерсон, протягивая серебряный поднос.
      Айвес быстро прочитал послание и, посмотрев на своих верных людей, тихо сообщил:
      - Найдено тело Мида, оно было спрятано в бочке на берегу реки, недалеко от пивной.
      - Похоже, вас это тоже не удивило, милорд? - вздохнул Сандерсон. - Мы предполагали, что Лис избавится от полковника.
      Айвесу очень не понравилось пронзившее его ощущение тревоги. Если у лорда Харрингтона и были какие-то сомнения относительно хладнокровия и жестокости своего врага, то теперь они полностью исчезли. А мысль о том, что Софи должна бросить приманку такому безжалостному убийце, заставила Айвеса похолодеть.
      - Я должен увидеть Роксбери и узнать все подробности. - Взглянув на Сандерсона, он добавил:
      - Если леди Харрингтон соберется сегодня вечером куда-нибудь, вы оба должны незаметно следовать за ней. И пока я не отдам другого распоряжения, кто-то из вас должен постоянно сопровождать ее.
      ***
      Роксбери мало что мог добавить к тому, что уже написал.
      - Мои люди продолжали искать его. Мы предполагали, что тело будет спрятано где-то недалеко, но чтобы его не сразу нашли. - Роксбери посмотрел на крестника из-под густых седых бровей и добавил:
      - Миду перерезали горло, и он был раздет догола. В это время года тело через несколько дней распухло бы до неузнаваемости, да и крысы уже попробовали его, так что чуть позже мы бы никогда не смогли опознать полковника.
      - Думаю, вы пока не собираетесь делать смерть Мида достоянием гласности?
      Герцог склонил голову и как-то недобро улыбнулся.
      - Я намереваюсь поддерживать версию о том, что полковник еще в Брайтоне. У нас будет достаточно времени рассказать обо всем, когда мы поймаем этого чертова Лиса. - Роксбери стал перебирать бумаги на столе, стараясь не встречаться взглядом с Айвесом. - И когда вы с Софи собираетесь помахать булавкой перед носом Гримшоу?
      Айвес мрачно усмехнулся.
      - Я хочу встретиться с Гримшоу и его приятелями сегодня. Надеюсь, мне удастся узнать нечто такое, что дало бы нам хоть какое-то преимущество.
      Удача улыбнулась Айвесу. Не прошло и пяти минут, как Дьюхерст предложил:
      - Этим вечером мы собираемся в сады Воксхолла. Не хотите присоединиться к нам? - И, бросив лукавый взгляд на Гримшоу, усмехнулся. Похоже, Уильям влюбился в одну застенчивую дамочку, которая находится под покровительством очень ревнивого лорда, но она подала Гримшоу надежду, упомянув вскользь, что собирается прогуляться по садам. Будет весьма интересно взглянуть, как наш приятель станет волочиться за ней.
      Мужчины расхохотались, а Гримшоу бросил на Дьюхерста уничтожающий взгляд.
      - Не забывай. Генри, это ты предложил мне поволочиться за ней. Ты сказал, что мне нужны острые ощущения. - И, взглянув на Айвеса, нагло добавил:
      - Надеюсь, Харрингтон присоединится. Я заметил, что он не слишком тянется к женскому полу. Наверное, его больше привлекают хорошенькие мальчики.
      Айвес не поддался на эту уловку, а лишь холодно заметил:
      - Мы действительно можем встретиться там. Жена попросила меня сопровождать ее на прогулке в сады этим вечером, и я решил доставить ей это небольшое удовольствие.
      - Неужели? - театрально удивился Гримшоу. - Мне кажется, для того, кто стремится стать никому не подчиняющимся бродягой, как все мы, вы слишком большое предпочтение отдаете священному капкану.
      Айвес изобразил вежливую улыбку.
      - Если бы вам, мой друг, повезло, как мне, и вы оказались бы в такой милой мышеловке, то, бьюсь об заклад, вы тоже старались бы проводить побольше времени с очаровательной мышкой.
      Раздался громкий хохот мужчин, и только Уильям Гримшоу криво усмехнулся.
      - Вот и наслаждайтесь, милорд, - прошипел он.
      - Так и будет, - ответил Айвес, и его зеленые глаза предостерегающе сверкнули.
      Все, кроме Айвеса, торопились поскорее приступить к действию, особенно Роксбери.
      - Мы больше не можем терять время, - говорил он Айвесу и Форресту, когда они встретились во вторник днем. - Помните, что сведения из меморандума уже в руках Лиса. И очень скоро эта информация может оказаться во Франции. А как ваша смелая Софи? Она все еще хочет принять участие?
      - О да, - сухо ответил Айвес. - Жена с нетерпением ждет сегодняшнего вечера.
      Заметив тревогу в голосе Айвеса, Форрест спросил:
      - Ты беспокоишься, да?
      - Нет, что ты, - проворчал Айвес - Моя жена всего лишь собирается подразнить хладнокровного убийцу рубиновой булавкой, из-за которой он уже прикончил двоих. И не забывайте: если это и в самом деле Лис, то он убил мою .семью, а всего пару ночей тому назад обвел вокруг пальца нас и жестоко расправился с Мидом.
      Роксбери тяжело вздохнул, в его взгляде промелькнуло беспокойство.
      - Ты искренне считаешь, что будет лучше, если Софи не узнает обо всех его злодействах? - И, наклонившись вперед, нетерпеливо добавил:
      - Твоей жене уже известно, что он убил двоих. Неужели, узнав чуть больше, Софи испугается?
      - Я не слишком хорошо знаю вашу супругу, милорд, - вступил в беседу Форрест, - но могу заключить, что если леди узнает о наших колебаниях, то станет действовать еще азартнее и решительнее.
      Айвес провел рукой по лицу, словно отгоняя тревожные мысли.
      - Ты прав. Конечно, сомнения только подстегнут ее сыграть свою роль более убедительно.
      ***
      Софи уговаривала себя быть естественной, но все-таки раскраснелась от волнения, когда Айвес провел ее в кабинет для ужина. Вскоре подошел Форрест, и они вполголоса повторили весь план, в котором многое, к сожалению, зависело от случайного стечения обстоятельств.
      В этот вечер здесь было много народу Веселые цветные фонарики освещали сад. Воздух был наполнен радостными восклицаниями и смехом.
      Галстучная булавка лежала в вышитой сумочке, и Софи казалось, что она обжигает ей пальцы даже сквозь ткань. Вдруг Айвес замер и прошептал, что появились Гримшоу и Коулмен. Сердце Софи сжалось при виде наглой улыбки Гримшоу. Она сделала глубокий вдох и в который раз сказала себе, что ей нечего бояться. Кругом много народу, и Айвес с Форрестом рядом.
      Несмотря на опасения, все прошло как и было задумано.
      Гримшоу вместе с Коулменом, а вслед за ними Дьюхерст и Беллингем заметили Харрингтона и поспешили поприветствовать его.
      Сэр Артур отсутствовал в столице несколько последних дней, поэтому был одним из последних, кто выразил соболезнование Софи по случаю смерти ее дяди. Беллингем склонился над ее рукой и произнес:
      - Как ужасно то, что случилось с Эдвардом, не так ли?
      Не могу поверить, что моего старого приятеля больше нет.
      Вы, дорогая, не любили его и наверняка остались безразличны к его гибели.
      Софи натянуто улыбнулась. Конечно, сэр Артур мог проявить больше такта, но она не винила его за то, что он произнес вслух общеизвестное суждение.
      - Уверена, что вам недостает его компании, - холодно ответила Софи. Думаю, очень многие скучают по нему.
      - Держу пари, что вы с большим трудом выдавили эти слова, - заметил Гримшоу, который вслед за сэром Артуром подошел поприветствовать Софи.
      - Боюсь, вы проиграете, - спокойно ответила она. - Я не собираюсь отрицать, что мой дядя мог быть весьма обаятельным и некоторые испытывали к нему искреннюю привязанность. Просто я не из их числа.
      - Я всегда очень сожалел о том, что вы ничуть не похожи на своего дядю. Мы могли бы так приятно вместе проводить время. - Взгляд Гримшоу скользнул по глубокому декольте ее модного платья, и Софи содрогнулась от похотливого выражения его серых глаз. - Если бы вы больше походили на Эдварда, мы могли бы стать хорошими друзьями.
      Я и сейчас заинтересован в вашей дружбе, моя сладенькая.
      Забыв о страхе, Софи почувствовала, как ее захлестывает гнев. Да как он смеет! Оскорбленная и возмущенная, леди Харрингтон едва не дала ему пощечину, но снова сжала рубиновую булавку и напомнила себе о своей роли.
      Заметив, что Уильям и Софи оказались одни в уголке кабинета, Айвес и Форрест незаметно выпроводили джентльменов в сад, где они нахально заигрывали с прогуливающимися дамами Поскольку лорд Харрингтон приложил немало усилий, дабы зарекомендовать себя таким же распутником, что и остальные, то никто не усмотрел ничего предосудительного в таком его поведении всего в нескольких шагах от жены.
      Айвесу было невероятно трудно оставить Софи наедине с Гримшоу, и он не чувствовал никакого удовлетворения от того, что все вышло так удачно. Его жена осталась один на один с известным сердцеедом, которого боялась и презирала, с человеком, который мог оказаться безжалостным убийцей.
      Словно только заметив, что они остались одни, леди Харрингтон воскликнула:
      - Ой! Смотрите-ка, все гуляют в саду. Пора и нам присоединиться к остальным.
      - Но зачем? - заговорил Гримшоу. - Это такая редкая возможность оказаться наедине с вами. Я уверен, что мы найдем способ развлечься. - Он нагло провел по ее руке выше локтя.
      Софи не нужно было изображать ярость. Вскочив, она уронила сумочку так, что ее содержимое рассыпалось. При этом, однако, не сдержалась и ударила похотливого негодяя по руке.
      - Будьте осторожнее, - предупредила его Софи.
      Гримшоу только гаденько улыбнулся, заставив ее стиснуть зубы. Она посмотрела на пол и огорченно воскликнула:
      - Вот видите, что из-за вас случилось!
      У Гримшоу перехватило дыхание при виде рубиновой булавки у своих ног. Он словно в трансе наклонился и поднял булавку.
      Софи замерла. Рубин блестел, словно злой глаз. Не в силах двинуться с места, Софи наблюдала за тем, как Гримшоу, склонившись, внимательно разглядывал булавку. Было совершенно ясно, что он узнал эту вещицу.
      Гримшоу выпрямился, как-то странно посмотрел на Софи и, протягивая ей булавку, ласково спросил:
      - Откуда это у тебя, моя куколка?
      Глава 20
      Ледяной озноб пробежал по телу Софи, но, совладав с собой, она беспечно ответила:
      - Ах это! Я нашла вещицу.., в ту ночь, когда умер Саймон. - Довольная тем, что ее пальцы не дрожали, Софи взяла булавку из рук Гримшоу. - Она лежала на верхней ступеньке лестницы, и я все эти годы храню ее, как.., талисман. А что? Вы знаете, кому она принадлежит? Я часто думала: почему никто не спрашивает про эту булавку?
      Уильям довольно долго молчал, не сводя глаз с булавки в руке Софи. Потом пожал плечами, демонстрируя, что потерял интерес как к Софи, так и к рубиновой булавке.
      - Сначала она показалась мне знакомой, но теперь я вижу, что ошибся. Он оглянулся по сторонам. - Похоже, все забыли про нас. Уверен, некоторые могут неверно истолковать мои намерения, если застанут меня наедине с вами в кабинете. И конечно, я не хочу давать вашему мужу повод вызвать меня на дуэль.
      Ее миссия была выполнена. Софи небрежно положила булавку в сумочку и беззаботно воскликнула:
      - Ну что вы! Вам нечего бояться лорда Харрингтона!
      Даже если муж застанет нас здесь вдвоем, то не сделает глупых выводов.
      Она прошла мимо, и Гримшоу не сделал попытки остановить ее. Оказавшись на воздухе, Софи увидела Айвеса, стоявшего всего в двух шагах от кабинета. И по его напряженной фигуре сразу поняла, что все внимание мужа было сосредоточено на ней.
      Айвес мгновенно почувствовал ее присутствие и оглянулся. С притворным спокойствием он произнес:
      - А вот и ты, дорогая. Удивляюсь, что могло тебя задержать.
      Софи кокетливо улыбнулась ему и, взяв под руку, громко ответила:
      - Поверь мне, ничего. Совсем ничего.
      Из кабинета вышел Гримшоу. Щека у него дергалась от нервного тика, когда он объяснял:
      - У вашей жены открылась сумочка и рассыпалось все содержимое. Я помог ей собрать дамские безделушки.
      - А-а, - равнодушно протянул Айвес, не проявив никакого интереса, и улыбнулся жене. - Дорогая, мы прогуляемся?
      - О да, с удовольствием, - сразу же ответила Софи и вежливо кивнула Гримшоу:
      - Увидимся позже, милорд.
      На лице Уильяма появилось сардоническое выражение.
      - Сомневаюсь. Мои планы на вечер не столь благочестивы, как ваши, супружеские. Ведь вы тяготеете к скучной респектабельности.
      Айвес сдержался, боясь допустить какой-нибудь промах, и только холодно заметил:
      - Стремление к респектабельности - не та черта, которую следует осуждать в жене.
      - Ну конечно, - поспешил согласиться Гримшоу. - А теперь, с вашего позволения, я догоню свою компанию.
      Софи и Айвес молча смотрели ему вслед, пока их подозреваемый не подошел к приятелям.
      - Ну? Как все прошло? - спросил Айвес. - Как он отреагировал на булавку?
      - Гримшоу явно узнал ее, но не подал вида. Странно, мне показалось, что он очень удивился, увидев ее у меня.
      - Почему странно? Мы не знаем, что Эдвард говорил ему про булавку. Однако твой дядя как-то, видимо, упомянул о ее местонахождении, иначе вор не нанес бы визит в наш дом. Он подозревал, что булавка находится у тебя, но не был в этом уверен.
      - Понимаю. Просто я надеялась на что-то более очевидное, - с сожалением вздохнула Софи.
      Айвес улыбнулся.
      - Чего же ты ждала? Что он вскрикнет, побледнеет и сразу признается?
      - Нет. Просто мне кажется, мы напрасно потратили время и не узнали ничего важного.
      Форрест снова вернулся к ним. В его ярко-голубых глазах застыл вопрос, и Айвес тихо ответил:
      - Софи думает, что Гримшоу узнал булавку, но не подал вида. А в общем, у нас ничего нового.
      Холодок пробежал по спине у Софи.
      - Кроме одного: теперь ему известно, что булавка у меня, - прошептала она.
      Айвес крепко обнял ее за талию.
      - Не волнуйся, дорогая, я буду оберегать тебя.
      Их взгляды встретились.
      - Ты беспокоился не из-за сегодняшней встречи, да? А о том, что будет потом.., что он может предпринять, да?
      - Теперь ты превратилась в мишень, - тихо объяснил Айвес. - Но не надо бояться. Если я или Форрест не сможем находиться рядом, то один из моих людей будет следить за каждым твоим шагом, не забывай об этом.
      - Может, ты и стала мишенью, - подхватил Форрест, - но мы сделаем все, чтобы убийца не добрался до своей цели.
      Софи улыбнулась, переводя взгляд с одного серьезного лица на другое.
      - Я знаю и думаю только о том, чтобы все это оказалось ненапрасным.
      Взгляд Айвеса скользнул по группе, к которой примкнул Уильям. Если Гримшоу и правда был их предполагаемым убийцей и Лисом, то появление рубиновой булавки, похоже, не слишком взволновало его. Айвес нахмурился. А чего он, собственно, ожидал? Что тот побледнеет и испуганно вскрикнет?
      Рассердившись на самого себя, лорд Харрингтон взял жену под руку и сказал:
      - Мы пришли погулять, так давай это и сделаем. Чем скорее мы пройдемся по садам, тем быстрее сможем доложить обо всем Роксбери.
      - А это обязательно делать сегодня вечером? - неуверенно спросила Софи. - Вдруг кто-нибудь наблюдает за нами? Ему может показаться странным, что мы в такой поздний час после прогулки направились к герцогу Роксбери. Разве это не подозрительно?
      - Знаешь, для новичка ты очень сообразительна, - сухо заметил Айвес.
      - Но это же просто здравый смысл! - фыркнула Софи.
      - Я внесу поправку, дорогая. Роксбери ждет нас в доме Форреста, куда мы с тобой зайдем чего-нибудь выпить, прежде чем отправимся домой. Когда мы уйдем, Роксбери убедится, что за нами никто не следит, и незаметно ускользнет.
      ***
      Дом Форреста на Брутон-стрит был всего в нескольких шагах от резиденции Джорджа Каннинга, государственного секретаря по иностранным делам, и это была одна из причин, по которой друзья решили, что безопаснее встретиться именно у него. Если Роксбери там заметят, то подумают, что он приходил встретиться с мистером Каннингом, своим давним другом.
      Услышав рассказ Софи о встрече с Гримшоу, герцог не выразил ни радости, ни неудовольствия. Сидя в черном кожаном кресле, он внимательно разглядывал Софи, пока наконец не спросил:
      - Так ты считаешь, что негодяй узнал ее?
      - Он явно очень заинтересовался сначала, а потом просто пожал плечами и повел себя так, будто булавка не имела никакого значения для него. - Софи слегка наморщила носик. - Я знаю, Гримшоу очень умен и не выдаст себя, но я так надеялась, что он откроется несколько больше!
      - Не надо огорчаться, дорогая, - успокоил ее Роксбери. - На все нужно время. Самое главное, что мы показали приманку. Теперь надо ждать, ухватится ли Гримшоу за нее.
      Софи вздрогнула.
      - Я понимаю. Мне нужно ждать, попытается ли он убить меня, как сделал с моим дядей.
      Айвес крепко сжал ее плечо.
      - Милая, он не сможет подобраться к тебе так близко.
      И я подозреваю, что дважды подумает, прежде чем напасть на тебя. Пойми, вряд ли Гримшоу захочет привлекать внимание к галстучной булавке, чтобы кто-то мог связать ее с двумя убийствами. Он же понимает, что с каждым просчетом риск быть схваченным увеличивается.
      Это было слабое утешение, но Софи ухватилась и за него.
      Конечно, Айвес прав: убийца должен задуматься о своих методах расправы с теми, кто знал об этой булавке. Не может же он постоянно убивать!..
      ***
      Дома, в спальне, растворившись в безудержной любви мужа, Софи на время забыла о своих страхах. Страстное притяжение Айвеса к ней ничуть не уменьшилось, и Софи была счастлива в его объятиях.
      Но когда оба спустились с заоблачных высот, Софи вдруг спросила:
      - Если булавка в самом деле принадлежит Гримшоу, то как ты думаешь, что он сейчас делает?
      - Если бы я знал, родная. К несчастью, мы можем только ждать, пока он начнет действовать. Я считаю себя спокойным человеком, но сейчас мне не по себе И пока наша акула решает, нападать или нет, ты должна быть предельно осторожной, особенно по вечерам. Если мы хотим поймать его, то должны выходить в свет. Если меня не будет рядом, знай, что Форрест или один из моих людей постоянно следят за тобой.
      - Я не собираюсь делать никаких глупостей, - поддразнила его Софи. Поверь, мне вовсе не хочется разделить судьбу Эдварда и мисс Уэтерби.
      - Как было бы хорошо, если бы все уже закончилось, как и должно было!
      Эти слова вырвались у Айвеса с такой страстью, что Софи в изумлении задумалась. "Как и должно было"? Что он хотел сказать этим? Что Гримшоу должен был выдать себя сегодня вечером? Что убийца Эдварда уже должен быть изобличен?
      Или что-то еще?
      Неторопливо перебирая темные курчавые волосы на его груди, Софи стала вспоминать некоторые события. Не только прошлой ночи или прошедшей недели, но и то, что произошло после смерти Саймона - вплоть до того момента, когда она встретила Айвеса.
      Вдруг все сложилось в единую цепочку. Давнишний комментарий Саймона относительно Роксбери. Странная неспособность Айвеса принять какое-то решение без консультации с Роксбери И это Харрингтон, такой самонадеянный человек! И его неожиданное и необъяснимое влечение к дурной компании бывших приятелей Саймона!
      Еще совсем недавно лорд Харрингтон казался ей совершенно другим человеком. Ведь в начале их знакомства он не проявлял никакого интереса к обществу этих дегенератов. Раздумывая над этим, Софи была готова поклясться, что тогда Айвес осуждал мораль и поведение Гримшоу и ему подобных, даже презирал их.
      Но сейчас он этого не делает. Почему? Откуда столь неожиданное влечение к таким людям? Снова вспомнились слова Саймона "Крестный Айвеса главный шпион". Если ее мужу так много было известно о Роксбери, значит, Саймон имел дело с теми, кто разбирался в этом, то есть со шпионами.
      - Расскажи мне о своем крестном, - неожиданно попросила Софи. - Саймон однажды назвал его главным шпионом. Это правда? Софи почувствовала, как Айвес занервничал, и была уверена, что ее догадка оказалась верной - Не совсем так. Об этом известно далеко не всем, так его называют только в определенных кругах, - нехотя признал Айвес, не желая обманывать жену. Вероятно, в этом есть доля правды. О преданности моего крестного Англии ходят легенды, и я думаю, что время от времени он имеет дело с теми, кто добывает сведения для ее благополучия, прибегая к шпионажу.
      Некоторое время Софи молчала, и когда Айвес подумал, что опасная тема осталась позади, она задумчиво произнесла:
      - А если бы ему понадобилась помощь, скажем, чтобы разоблачить опасного шпиона в Лондоне, то он мог бы попросить ее у тебя?
      Айвес попытался рассмеяться.
      - Я не шпион, милая.
      - Если бы твои крестный попросил тебя помочь, ты не отказал бы ему, верно?
      Если бы они не лежали, тесно прижавшись друг к другу, то Софи вряд ли почувствовала бы, как напряженно замер Айвес Но она заметила это и, поняв, что попала в точку, пристально посмотрела на мужа.
      - Ты работаешь на своего крестного, да? Вот почему, когда происходит что-то неприятное, ты сразу идешь советоваться с Роксбери. И именно по этой причине он стал так часто заходить к нам, верно? Вот почему ты стал водить дружбу с Гримшоу и ему подобными. Один из них шпион, и Роксбери хочет, чтобы ты раскрыл его.
      - Не смеши меня, - проворчал Айвес. - Неужели ты действительно веришь, что Гримшоу, каким бы негодяем он ни был, может оказаться еще и шпионом? Предательство карается смертью, ты помнишь?
      - Предательство само по себе не было смыслом жизни Саймона. Он считал себя самым ловким, самым осторожным и самым умным, не веря, что его могут поймать, и получая наслаждение, что мог водить за нос кого-то вроде Роксбери. Может, твой шпион похож на него и тоже любит рисковать? Но кроме опасности, всегда есть и деньги. Некоторые бывают алчными и жадными, как мой дядя. Я могу представить, что Эдвард продавал секреты за деньги. Золото развратило многих, так почему бы и не Гримшоу?
      - Я вижу, - отозвался Айвес, - что ты считаешь Гримшоу не только объектом шантажа Эдварда и обладателем галстучной булавки, но еще и шпионом.
      - Но ведь так и есть. - Глаза у Софи округлились. - Именно поэтому ты так беспокоишься из-за моего вмешательства. Значит, мы охотимся не просто за убийцей, а за настоящим шпионом, да?
      - Ничего подобного! - резко ответил Айвес, возмущенный тем, что жена раскрыла его замаскированную деятельность.
      Софи улыбнулась с чувством превосходства.
      - Ты можешь отрицать это, конечно, ведь Роксбери наверняка заставил тебя поклясться хранить все в тайне, но меня ты не обманешь! Ты, мой дорогой и хитрый муж, охотишься за шпионом! Вот почему герцог Роксбери заинтересован в том, чтобы отыскать убийцу моего дяди. Вам известно нечто такое, что связывает галстучную булавку с человеком, которого вы преследуете, и вы надеетесь воспользоваться этой вещицей, чтобы выманить его.
      - Нет, мы не нашли никакой определенной связи. - Айвес был готов прикусить себе язык, едва эти слова вырвались у него.
      - Ага! - торжествующе воскликнула Софи. - Ты сам признал, что шпион есть и что ты помогаешь Роксбери поймать его!
      - Черт побери, Софи! Прекрати эту болтовню! - вспыхнул Айвес. - Я ничего не признавал. Сосредоточься на том, что нам известно наверняка: Эдвард и мисс Уэтерби убиты, потому что пытались шантажировать человека, который, предположительно, потерял галстучную булавку.
      Софи долго смотрела на мужа, о чем-то размышляя. Наконец она пожала плечами и легкомысленно заявила:
      - Ну хорошо, храни свои секреты. Только не надо обманывать меня. Я знаю, что мы охотимся за шпионом и что ты работаешь на Роксбери. Вот почему в последнее время ты так часто бываешь в компании Гримшоу и Коулмена, да?
      Айвес не успел придумать ответ, как Софи рассмеялась и поцеловала его в крепко сжатые губы.
      - Не волнуйся. Я думаю, ты мне все расскажешь, когда сможешь.
      - Тебе никогда не говорили, что ты колдунья? - проворчал Айвес, обнимая жену. - Маленькая и назойливая волшебница.
      - Нет. А ты думаешь, что я колдунья?
      - Я думаю, - хрипло произнес он, - ты околдовала меня, поэтому я безмерно обожаю тебя! - И Айвес не замедлил показать, как он обожает ее.
      И снова была та же взрывная страсть, та же дикая и волнующая гонка за наслаждением и такое же сладостное чувство удовлетворенности. Но появилось и что-то другое.
      Ее сердце еще бешено колотилось в груди, а тело дрожало от господства Айвеса, когда Софи напряженно пыталась понять, что же в этот раз было иным. Нежность?
      Доверительность? Ощущение полного единства?
      Только ли она одна испытывала это или Айвес тоже почувствовал? И такая вдруг волна нежности и любви нахлынула на Софи при виде смуглого мужественного лица, что слова вырвались сами собой:
      - Я люблю тебя, Айвес!
      Смутившись, она спрятала лицо на его груди. О Господи! Как можно говорить вслух о том, что лежит у тебя на сердце? Ей хотелось раствориться, растаять в воздухе, ведь она не представляла, о чем думает Айвес, что чувствует.
      Наконец он нежно прошептал:
      - Думаю, что эти слова первым должен был сказать я, моя любимая.
      - И ты хочешь сказать их? - пролепетала она. - Мне?
      Айвес поцеловал ее.
      - Конечно. Не могу придумать ничего другого, что хотел бы сказать тебе. Я давно хотел признаться, что люблю тебя, Софи. И полюбил в тот самый миг, когда увидел тебя.
      - Но ты никогда ничего не говорил, - простонала она. Даже не давал мне ни одного намека?
      Он рассмеялся, целуя ее пальцы.
      - Я ведь женился на тебе!
      - Но это чтобы спасти мою репутацию и еще потому, что ты хотел наследника. Об этом все знали!
      Айвес покачал головой.
      - Не стану отрицать, что я бессовестно воспользовался событиями, связанными со смертью Эдварда, чтобы прочно привязать тебя к себе. А что касается наследника... Так наберется немало молодых и знатных дам, которые охотно подарили бы мне его. Но видишь ли, у всех один ужасный недостаток: они - это не ты! Боюсь, что мне подходишь только ты.
      - О, - выдохнула Софи. - Это самое романтическое признание, которое я когда-либо слышала.
      - Я вообще очень романтичный, моя дорогая.
      Очень романтичный.
      И снова они затерялись в волшебном мире, известном только влюбленным...
      - Как ты могла сомневаться во мне? - спросил Айвес некоторое время спустя. - Не думал, что во время моего... ухаживания мои поступки можно было истолковать иначе, чем действия безумно влюбленного мужчины. Черт возьми, леди Харрингтон, я открыто волочился за вами, упрямо преследовал вас и даже подольстился к вашей семье.
      Софи едва сдерживала переполнявшую ее радость. Айвес любит ее! Она счастлива!
      Муж снова улыбнулся такой родной разбойничьей улыбкой, от которой она затрепетала.
      - Клянусь тебе, я не знала. Я слишком боялась, что ты женился на мне по той же причине, что и Саймон, - только для продления рода. - Их взгляды встретились. - И ты должен признать, что очень умело создавал образ мужчины, склонного к многочисленным порокам.
      Губы Айвеса изогнулись в улыбке.
      - Я люблю тебя, Софи, помни об этом. И знай, что я никогда не нарушу своей брачной клятвы.
      - Я знаю.
      - И тебя больше не мучают сомнения, почему я женился на тебе? - нежно спросил он.
      Закинув руки за голову, Софи потянулась, как красивая сытая кошечка.
      - Нет. Айвес, я так счастлива! Подумать только, я так переживала, что нарушила данную себе клятву: если еще раз выйду замуж, то это случится только по любви. Но в конце концов я ведь сдержала клятву, правда? Мы поженились только по любви?
      Айвес наклонился к ней и, отыскав ее губы, подтвердил:
      - О да! И это единственная причина, по которой мы вместе.
      ***
      Трудно было ожидать, что любовь, помирившая супругов, останется незамеченной. Фиби, Анна и Маркус пристально наблюдали за ними во время завтрака; казалось, что в столовой витали чудесные ароматы майского дня.
      Именно Маркус решился выразить вслух то, о чем думали все.
      - Похоже, вы уладили свои разногласия?
      Айвес лучезарно улыбнулся ему, а взгляд, который он послал Софи, заставил ее вспыхнуть, как говорили потом девочки.
      - Да, - отозвался он. - Можно и так сказать.
      Завтрак вдруг стал веселым, и каждый чувствовал, что впереди его ждет прекрасное будущее.
      Однако Айвесу нужно было уходить. Поднявшись, он сказал:
      - Боюсь, что должен покинуть вас, мои дорогие. - Он встретился взглядом с сидевшей напротив Софи. - Можно тебя на пару слов, милая?
      В коридоре Айвес тихо пояснил:
      - У меня есть несколько договоренностей. Но может быть, вечером мы соберемся все вместе и обсудим наши планы на лето?
      Софи кивнула, одарив его такой нежной улыбкой, что у Айвеса перехватило дыхание.
      - Я буду ждать.
      - А каковы твои планы на сегодняшний день?
      - Ничего особенного. Я обещала девочкам пойти с ними утром в музей. А днем договорилась с Генри Дьюхерстом прокатиться по Гайд-парку.
      - Вот и хорошо, увидимся позже. - Айвес властно поцеловал ее и напомнил:
      - Будь осторожна.
      ***
      Лорд Харрингтон с невероятным трудом придерживался традиционного распорядка, поскольку все его мысли были заняты Софи и... Гримшоу. Айвес и Форрест побывали на распродаже в "Таттерсоллзе", показались в оружейной галерее Мантона, посетили своих портных. К полудню, чувствуя, что справились с ролью праздных джентльменов, они отправились выпить в небольшую таверну на углу Бонд-стрит.
      Несколько минут спустя, войдя в отдельный кабинет, они присоединились к Роксбери, который дожидался их, сидя за длинным дубовым столом. Предложив им холодного темного эля, герцог поинтересовался:
      - Есть что-нибудь необычное?
      Друзья отрицательно покачали головами.
      - Никто, похоже, не обратил на нас никакого внимания, хотя мы очень надеялись на обратное, - пояснил Айвес.
      - Это проклятое ожидание так выматывает! - раздраженно заметил Роксбери. - Но хуже всего то, что мы не знаем наверняка, верны ли наши выводы. Хотя именно Гримшоу должен быть этим Лисом! Все указывает на него.
      Форрест нахмурился.
      - Но может быть, вы ошибаетесь?
      - Конечно, мы можем ошибаться, но слишком многое указывает на Уильяма. - Герцог начал перечислять аргументы:
      - Во-первых, это Гримшоу предложил то роковое пари, которое погубило Харрингтонов на их собственной яхте. И это...
      - Нет, все было не так, - перебил его Персиваль. - Вспомните, я ведь присутствовал при этом. Гримшоу действительно оговаривал окончательные условия спора, но предложил пари, предложил пари... Дьюхерст.
      Повисла звенящая тишина. Роксбери и Айвес обменялись изумленными взглядами. Неожиданно все встало на свои места, и стало предельно ясно, почему, несмотря на все усилия, им до сих пор не удалось обнаружить ничего подозрительного в поведении Гримшоу. Господи, они наблюдали не за тем человеком!..
      - Дьюхерст! - воскликнул Айвес, с ужасом вспомнив, что сказала утром Софи, и выхватил из кармана часы. - Боже мой! - воскликнул он с дрожью в голосе. - В этот момент Софи находится с Лисом!
      Глава 21
      Софи наслаждалась чудесным солнечным днем. Как и было условлено. Генри подъехал к ее дому несколько минут назад, и теперь они весело катили в высоком фаэтоне по шумным улицам Лондона.
      Обычно в Гайд-парк ездили не только затем, чтобы полюбоваться природой, но и показать себя, поэтому леди Харрингтон надела платье в бело-голубую полоску, отделанное нарядными шелковыми лентами. Модная соломенная шляпка была завязана кокетливым бантом под подбородком, но Софи взяла еще и белый зонтик, отделанный изящным кружевом.
      Взглянув на Софи, Дьюхерст не удержался от комплимента:
      - Можно тебе сказать, что сегодня ты выглядишь особенно привлекательно?
      Софи улыбнулась ему.
      - Ты только что это сделал. Генри.
      - Да, - согласился он. - Я бы позволил себе немного больше, отметив, что твой брак с Харрингтоном, похоже, оказался весьма приятным для тебя.
      Софи отвернулась, но Генри успел заметить ее мечтательную улыбку.
      - Он и правда кажется мне очень приятным, - тихо ответила леди Харрингтон, глядя в окно.
      - Тогда я очень рад за тебя.
      Некоторое время они ехали молча. Дьюхерст уверенно правил лошадьми на переполненных улицах Лондона. Скрип колес, стук копыт по брусчатой мостовой, крики уличных продавцов создавали невообразимый шум.
      Софи с нетерпением ждала, когда они окажутся в чудесной тишине парка.
      От Беркли-сквер до Гайд-парка было недалеко, поэтому она быстро поняла, что Генри едет в противоположном направлении. Но Софи ничего не сказала, подумав, что, вероятно, он хотел прокатиться и сделать круг. Однако когда лошади направились к мосту Воксхолл, Софи с любопытством спросила:
      - Ты должен выполнить какое-то поручение, прежде чем мы отправимся в парк?
      Улыбка скривила его губы.
      - Можно сказать и так, дорогуша. И это дело не терпит отлагательств.
      Софи сразу же вспомнилось предупреждение Айвеса. Но это глупо! Сейчас яркий день, ее встреча с Дьюхерстом ни для кого не является тайной. И Айвесу, и слугам известно, с кем она сейчас и куда отправилась...
      Поразмыслив над этой ситуацией, Софи не увидела повода для беспокойства, хотя, когда городские кварталы быстро остались позади, ей стало не по себе. "Нет причины для тревоги, - успокаивала она себя, - ведь Генри - мой друг. Я всегда питала нежность к нему, единственному из непутевых приятелей Саймона, который никогда не заставлял меня краснеть от стыда и обращался со мной уважительно и по-доброму".
      Но Генри стремился к более близким отношениям с ней.
      Может, он неожиданно потерял рассудок и решил увезти в укромное любовное гнездышко и насильно завладеть ею?
      Софи недоверчиво покачала головой. Просто смешно! Наверняка этому найдется какое-то невинное объяснение. Через несколько минут Генри выполнит свое дело, повернет лошадей, и они поедут в Гайд-парк, как и собирались. Она не должна сомневаться в Дьюхерсте.
      Конечно, возможно и другое объяснение, от которого у Софи холодок пробежал по спине. Есть вероятность, что галстучная булавка принадлежала не Гримшоу, а ему. Генри и Уильям были кузенами, и если булавка принадлежала Дьюхерсту, то Гримшоу наверняка узнал ее.
      У Софи перехватило дыхание. Но Генри - не тот человек, за которым они следили. Все были уверены, что убийцей является Гримшоу. Внезапно ее осенило.
      - Генри, не обманывай меня - ты помогаешь Гримшоу в каком-то подлом деле!
      Дьюхерст засмеялся, не сводя взгляда с лошадей, хотя в этом не было никакой необходимости, поскольку город остался позади и он пустил их рысью.
      - Нет, дорогуша, я не помогаю Гримшоу, но можно сказать, что кузен выручил меня!
      Подавив охвативший ее ужас и успокаивая себя тем, что он мог иметь в виду нечто совсем иное, Софи строго потребовала:
      - Генри, сейчас же разверни фаэтон и скажи мне, что за игру ты ведешь.
      - Это не игра, и боюсь, моя милая, ты не в том положении, чтобы приказывать мне. Если, конечно, не хочешь вылететь из экипажа. Я должен предупредить тебя против такого опрометчивого поступка. До земли далеко, и я могу раздавить тебя.
      - Это фаэтон, а не экипаж, - рассеянно произнесла Софи.
      Мысли ее путались. Было совершенно очевидно, что Генри не пытался соблазнить ее; значит, оставалось только одно объяснение его поступкам.
      Софи крепко сжала красивый зонтик, с тоской вспоминая о своем пистолете, который остался дома под подушкой.
      Она совсем пала духом, но вдруг вспомнила слова Айвеса о том, что один из его людей будет постоянно следить за ней.
      Софи осторожно оглянулась, но дорога была пустынна. Она удрученно признала, что Дьюхерсту удалось перехитрить всех.
      Высоко подняв подбородок, Софи выпрямилась на сиденье рядом с Генри. Что ж, если придется, она сама найдет выход из этой опасной ситуации. Ее вера в Айвеса ничуть не поколеблена. Муж придет за ней, перевернет всю Англию и отыщет ее. Тут Софи охватил страх: ведь на это понадобится время.
      Софи подумала над тем, чтобы выпрыгнуть из фаэтона, но Генри изо всех сил хлестал лошадей и земля быстро проносилась где-то внизу. Кроме того, по тону его голоса Софи поняла, что он скорее раздавит ее колесами, чем даст сбежать.
      Она решила, что единственный выход - это привлечь внимание кого-нибудь, но город остался позади и вокруг никого не было видно. Однако Софи была уверена, что в любую минуту может показаться экипаж или какая-нибудь телега.
      Неожиданно впереди появилась крестьянская повозка, за которой следовал фургон, и Софи оживилась. Но в ту же минуту Генри натянул поводья и, замедлив движение лошадей, ловко повернул на узкую проселочную дорогу.
      Когда он направил лошадей к старому амбару, скрытому от дороги деревьями, Софи решилась выпрыгнуть, но Дьюхерст предвидел эту попытку. Взяв поводья в одну руку, он навел на Софи маленький пистолет.
      - И не думай! Оставайся на месте. Я не собираюсь отпускать тебя, пока ты не станешь ненужной мне.
      - Неужели ты думаешь, что я поверю, будто ты отпустишь меня? презрительно спросила она.
      Оставив вопрос без ответа, Дьюхерст завел лошадей в амбар. Одной рукой он привязал поводья к крюку, а затем вытащил из-под своего сиденья длинную веревку. Несмотря на некоторую неуклюжесть своих движений, он не сводил пистолета с Софи. Продолжая держать жертву на мушке, Генри накинул петлю Софи на голову, потом опустил на плечи и стянул веревку, прижав ее руки к бокам. Теперь, связанная, как дичь, приготовленная для продажи на рынке, она не могла сбежать.
      - Тебе это не сойдет с рук, - пригрозила Софи. - Мой муж найдет тебя и убьет.
      - Не сомневаюсь, что он попытается сделать это. Вот только одна загвоздка. У меня есть то, что нужно ему больше, чем моя жизнь, - это ты. И пока ты со мной, он не станет ничего предпринимать против меня. Лорд Харрингтон теперь будет плясать под мою дудку.
      Прислонившись к колесу фаэтона, Софи с тревогой наблюдала, как он быстро выпряг лошадей и стал запрягать их в стоявшую напротив легкую коляску. Она отчаянно пыталась найти способ отвлечь Генри, задержать его, чтобы как-то выиграть время, то время, за которое Айвес каким-то чудом отыщет ее и освободит. Сейчас они были недалеко от Лондона, но как только отправятся в коляске туда, куда задумал Генри, слабая надежда на то, что муж поспеет вовремя, исчезнет.
      - Закончив возиться с лошадьми, Дьюхерст посмотрел на пленницу.
      - Ну, дорогуша, настало время для следующего этапа нашего путешествия. Мы отправимся, как только я переоденусь.
      Он улыбнулся, и Софи удивилась тому, что могла считать его добрым человеком.
      - К несчастью, эта часть путешествия покажется тебе не слишком удобной. Боюсь, что единственно возможное место для тебя - под сиденьем. И если твоему мужу удастся отыскать этот амбар, то здесь он потеряет след.
      - У меня нет с собой рубиновой булавки, - тихо сказала Софи.
      Генри расхохотался.
      - Эта проклятая булавка! Я знал, что однажды она причинит мне много неприятностей. Но даже не представлял, что их будет столько и что твой дядя попытается шантажировать меня этой дорогой безделушкой. Я и подумать не мог, что он окажется таким дураком и расскажет о своих планах мерзкой Агнес Уэтерби. Сколько трудностей они мне создали!
      Софи не видела никакой причины, чтобы отступать, и прямо спросила:
      - Значит, ты убил его, да? И Агнес Уэтерби?
      Генри утвердительно кивнул и передернул плечами.
      - Это были весьма неприятные моменты, могу тебе признаться, особенно с Агнес Уэтерби. Сейчас, по прошествии времени, я думаю, что следовало позволить Эдварду пошантажировать меня немного, пока я не заполучил бы свою булавку. Видишь ли, я разработал замечательный план: в его смерти должны были обвинить тебя. Но твой проклятый лорд Харринггон все испортил.
      Софи поджала губы.
      - А кража? Это тоже твоих рук дело?
      Генри скрылся в овине, но Софи слышала его голос:
      - О да! Пока Гримшоу не рассказал мне прошлой ночью, я не был уверен, что булавка находится у тебя. Столько лет я думал: неужели она и вправду потерялась? Но я всегда подозревал, что если кто и найдет ее, то это будешь только ты. Боюсь, я совершил ошибку, надеясь, что булавка не всплывет. Это был мой промах. Ну и конечно, Эдвард... Эдвард болтал всякую чушь, признался, что булавки у него нет, но он может взять ее в любой момент. Твой дядя также сглупил, упомянув о том, что у него был весьма любопытный разговор с тобой. С моей стороны не потребовалось большой смекалки, чтобы связать его разговор с тобой и булавку.
      Подойдя к коляске с задней стороны. Генри испугал Софи тем, как изменилась его внешность. Франтоватый щеголь исчез, и вместо него появился флегматичный, скромно одетый деревенский джентльмен неопределенного возраста. Его образ дополняли очки в золотой оправе и аккуратная бородка. Софи вряд ли узнала бы его, если бы они столкнулись на улице.
      - Вижу, что у меня здорово получилось, - удовлетворенно произнес он, заметив ее изумление. - За эти годы я превосходно научился менять свой облик.
      - Но зачем? Зачем ты все это делаешь? - не удержалась от вопроса Софи.
      Дьюхерст оценивающе посмотрел на нее.
      - Меня удивляет, как много тебе известно. Ладно, теперь это не важно. Пока ты послужишь моим целям, а если будешь хорошо вести себя, то я, возможно, удовлетворю твое любопытство.
      Сняв с Софи шляпку и отобрав зонтик, Генри завернул ее в мешковину и уложил под сиденье коляски. Софи не могла шевельнуться, веревки безжалостно впивались в руки и ноги, ей было темно, пыльно и душно.
      Лежа на полу этой коляски, Софи чувствовала каждую выбоину на дороге и молила Бога, чтобы эта дорога поскорее кончилась. Но куда мерзавец вез ее? И что он задумал?
      ***
      Айвес хорошо представлял, что задумал Лис, но это нисколько не уменьшало того ледяного ужаса, который сковал его сердце. Было очевидно, что Лис сбежал и направлялся во Францию, и Софи - его билет на свободу. Дьюхерст не убьет ее, пока не доберется до французского берега. Айвес понимал это и старался не думать о том, что случится, когда Лис окажется во Франции: у него больше не будет нужды оставлять Софи в живых.
      Отправив Форреста проверить дом Дьюхерста, Айвес старался прогнать страшные мысли и торопился к своему дому, отчаянно надеясь, что удастся перехватить Софи. Но увы! Эмерсон доложил ему, что Дьюхерст заехал за леди Харрингтон почти час назад, и добавил, что хозяину оставлена записка.
      Айвес схватил записку и, перескакивая через две ступени, побежал в кабинет.
      - Немедленно оседлайте моего черного жеребца и пошлите ко мне Огдена, Эшби и Сандерсона!
      - Милорд, Эшби ушел по вашему поручению.
      В какое-то мгновение у Айвеса промелькнула небольшая надежда. Слава Богу, что он приставил одного из своих людей следить за Софи. Эшби может появиться в любую секунду и сообщить, в каком направлении уехал Лис.
      Содержание записки не сказало ему ничего нового, Подозрения только подтвердились: Дьюхерст похитил Софи и будет держать ее заложницей, пока не доберется до Франции. Если Айвес проявит благоразумие, то Лис дает слово, что Софи невредимой вернется в Англию. В противном случае она умрет.
      Стиснув зубы, лорд Харрингтон смял записку и швырнул ее на пол. Презренный мелкий негодяй! Сбросив свою обычную одежду, Айвес быстро надел бриджи и сапоги. В этот момент появились Огден и Сандерсон.
      - Медлить нельзя, - сказал он, когда затихли изумленные возгласы. - Я собираюсь нанести визит Гримшоу. Только он может знать, из какого порта Дьюхерст собирается отплыть во Францию.
      В коридоре послышались торопливые шаги, и Айвес распахнул дверь. Эшби, бледный и запыхавшийся, с трудом переводя дыхание, доложил:
      - Это Генри Дьюхерст! Он должен был отвезти хозяйку на прогулку в Гайд-парк, но направился прямо по дороге на Дувр. Я бежал за ними, пока мог, но за городом это оказалось уже невозможно. Простите, милорд. Я потерял их.
      Айвес успокаивающе похлопал его по плечу и, повернувшись к остальным, приказал:
      - Седлайте коней - и в Дувр. Я догоню вас.
      ***
      Он был уже на полпути к особняку Гримшоу, когда встретил Форреста, возвращавшегося от дома Дьюхерста. Развернув своего коня и присоединившись к другу, Форрест отрицательно покачал головой в ответ на вопрос во взгляде Айвеса.
      Едва они привязали лошадей перед роскошным особняком Гримшоу, как Айвеса осенило.
      - А Дьюхерст живет по соседству, да? Это объясняет странное чувство Огдена. Пока мы тратили время, наблюдая за Гримшоу, его кузен, без сомнения, наблюдал за нами! Должно быть, это здорово развлекало Лиса.
      К счастью, Гримшоу оказался дома, хотя было видно, что он не слишком обрадовался их появлению. Но похоже, и не удивился.
      Проводив их в библиотеку, Уильям усмехнулся:
      - Какое счастье, джентльмены. Чем могу служить?
      - Ты можешь сказать, куда Дьюхерст увез мою жену? - резко спросил Айвес.
      - Надо же! Так она сбежала с Генри? Жаль! Я всегда надеялся, что Софи убежит со мной.
      Айвес вихрем пролетел по комнате, и его пальцы сомкнулись на горле Гримшоу.
      - Никаких уловок. Говори, куда направился Дьюхерст!
      Уильям попытался высвободиться, но тщетно. Айвес еще сильнее сжал его горло.
      - Отвечай - и я сохраню тебе жизнь. Иначе...
      Гримшоу отчаянно пытался сделать вдох. Видя перед собой перекошенное от ярости лицо, он наконец выдавил:
      - Фолкстоун. Там у него яхта "Лисица".
      - Только яхта? Никакого дома?
      - Я знаю только про яхту, клянусь, - прохрипел Гримшоу.
      - А тебе известно, чем твой дорогой кузен занимался все эти годы?
      Гримшоу колебался, и Айвес усилил свою железную хватку.
      - Сжальтесь, милорд! Вы убьете меня!
      - Я сделаю это, если ты не расскажешь все, что мне нужно.
      - Я ничего не знаю, - начал было Уильям, но Айвес снова сжал его горло, - по крайней мере не уверен. Но я подозреваю, что кузен на службе у Франции.
      - Ты помогал ему?
      - Упаси Бог, нет! Я не предатель! - Гримшоу явно был потрясен таким предположением; похоже, у негодяя были свои понятия о чести.
      Айвес мрачно улыбнулся.
      - Не предатель? Но ты же подозревал Генри и ничего не сообщил властям!
      С высокомерием, не слишком уместным в его положении, Гримшоу объяснил:
      - Я не стану выдавать члена своей семьи.
      - Ты уверен, что ничего не знаешь о каком-нибудь его укрытии в Фолкстоуне?
      - Клянусь своей жизнью! Мне известно только про яхту.
      Может, у него и есть убежище в деревне, но я ничего не знаю.
      Айвес пристально посмотрел на него и, решив, что Гримшоу говорит правду, презрительно отшвырнул его в сторону.
      - Думаю, будет благоразумнее, - с ледяной вежливостью произнес он, если вы уедете из города. И должен предупредить, что в будущем вам лучше не попадаться на моем пути, иначе, боюсь, мне придется убить вас. Надеюсь, мы поняли друг друга?
      Жадно глотая воздух и держась за горло, Гримшоу покорно кивнул.
      - Это была весьма познавательная беседа. Не смею больше задерживать вас, - бросил на прощание лорд Харрингтон.
      Через несколько минут друзья догнали Огдена и остальных.
      - Фолкстоун! - крикнул им Айвес, проскакав мимо. - И не жалейте лошадей, мы отстаем примерно на час!
      Не было надежды перехватить Дьюхерста, если скакать по дороге, и тогда Айвес, словно вожак волчьей стаи, повел своих людей напрямик к маленькой рыбацкой деревушке Фолкстоун, что к югу от Дувра. Они мчались точно сумасшедшие, перескакивая через изгороди, рвы и заборы. Загнанные лошади взбирались по каменистым склонам, а затем во весь опор неслись вниз.
      Ночь уже опустилась на землю, когда всадники остановили своих взмыленных и обессиленных коней возле спящей деревушки у пролива Ла-Манш. Спрятав утомленных лошадей в заброшенном сарае, они, словно призраки, стали пробираться к извилистому берегу.
      Айвес быстро отыскал "Лисицу" среди стоявших в заливе на якоре рыбацких шхун. Высокие изящные белые борта выдавали аристократическое происхождение ее хозяина.
      Некоторое время все молча наблюдали из укрытия, пока не стало ясно, что они прибыли в Фолкстоун вовремя. На борту "Лисицы" никого не было видно, но ситуация могла измениться в любую минуту. Скоро должен появиться Дьюхерст. Только бы Софи была с ним!
      - Ты спятил? - прошипел Форрест, услышав о плане Айвеса пробраться на яхту. - Нас гораздо больше. Мы можем схватить его здесь, прежде чем он доберется до проклятой яхты.
      - Лис наверняка будет держать мою жену на мушке, и если мы нападем на него, то не колеблясь застрелит ее. Одно наше неверное движение - и Дьюхерст убьет Софи.
      - Мы могли бы захватить его врасплох на берегу и не дать ему выстрелить.
      - Нет, - возразил Айвес, - я не хочу рисковать ее жизнью.
      - Неужели у вас больше будет шансов, если вы окажетесь один на один и в море? Вы что, рехнулись? - выпалил Уильямс, но тут же покраснел и прошептал:
      - Простите, милорд.
      В тусклом свете, падающем из окон расположенной недалеко таверны, было видно, как Айвес улыбнулся ему.
      - Да нет, ты прав, спрашивая о моем рассудке. Но мы не станем нападать на Лиса, пока с ним Софи. Подлец наверняка приготовился к тому, что мы помешаем ему сесть на яхту. Значит, мы потеряем преимущество неожиданности.
      Если его загнать в угол, он ни перед чем не остановится. Я не могу так рисковать. Наш единственный шанс - позволить Лису думать, что ему удалось ускользнуть.
      Он выйдет на яхте в пролив, потеряет бдительность, и мое появление будет неожиданным.
      - Мне твой план не нравится, - возразил Форрест. - Это слишком опасно. Должен быть какой-то другой выход.
      - Его нет, - спокойно и отрешенно ответил Айвес; несмотря на отчаянные возражения друзей, Харрингтона невозможно было переубедить., Все напряженно наблюдали за тем, как Айвес взобрался на борт яхты, махнул им рукой и исчез внизу.
      Отступив в тень, Форрест проворчал:
      - Если Харрингтон думает, что мы позволим ему в одиночку рисковать и будем бездействовать, то он и вправду потерял свои мозги.
      - А что мы можем сделать? - спросил Эшби.
      Форрест выругался и в отчаянии оглядел берег. Он прищурился, заметив небольшую шлюпку, пришвартованную недалеко от "Лисицы".
      - Мы украдем лодку и последуем за ним.
      Глава 22
      Генри наконец остановил коляску, и Софи вздохнула с огромным облегчением. Ей казалось, что она находилась в мешке целую вечность.
      Софи заставила себя сделать несколько глубоких вдохов и думать о чем-то отвлеченном. Все тело ныло и болело, ноги занемели в полусогнутом положении.
      - Ну, дорогуша, - донесся до нее голос Генри, - твои страдания почти закончились. Сейчас я распрягу лошадей и вызволю тебя из-под скамьи.
      Минуты показались часами, но, верный своему слову, Дьюхерст вскоре вытащил ее из укрытия и снял мешковину. Софи зажмурилась, постепенно привыкая к свету небольшого фонаря, стоявшего на старой деревянной скамье.
      Она осмотрела небольшой сарай, где едва помешались две лошади и коляска. По углам висела паутина, а кругом лежал толстый слой пыли.
      - Это не совсем то, к чему ты привыкла, - вежливо произнес Генри. Должен сказать тебе, что это довольно уединенное место. Если я вытащу кляп из твоего милого ротика и ты сглупишь и начнешь кричать, то тебя все равно никто не услышит. Но вот я здорово рассержусь. Ну так что, вынимать кляп?
      Софи покорно кивнула. Каким блаженством было просто вытянуть ноги и освободиться от кляпа! Несколько секунд она наслаждалась этим ощущением, а затем спросила:
      - Где мы?
      - В Фолкстоуне. Я держу здесь маленькую яхту и весьма непритязательное маленькое жилище. Но уверен, что там тебе понравится гораздо больше, чем в этом сарае.
      Софи раздражало вежливое, даже заигрывающее, обращение Генри. Казалось, это положение забавляло его, будто он не похищал ее и не держал связанной несколько часов.
      Мерзавец был дважды убийцей, а возможно, и шпионом, предателем, на чьей совести были смерти многих из тех, кто сражался против Наполеона. Софи содрогнулась, не понимая, как могла быть такой наивной и даже считать его своим другом. Он был чудовищем.
      Эти чувства, вероятно, отразились на ее лице, поскольку Генри улыбнулся.
      - Да ладно, дорогуша, не такой уж я и плохой! И если ты будешь хорошей девочкой и сделаешь все так, как я скажу, то полетишь прямо в объятия своего тупого муженька.
      То, что Софи прочитала в его взгляде, ни капли не обнадеживало. Не обращая внимания на выпад против Айвеса, она откровенно сказала:
      - Я тебе не верю.
      Генри пожал плечами и наклонился, чтобы помочь ей встать.
      - Не важно, веришь ты или нет. Веди себя тихо, и может, тебе удастся выбраться живой из этой переделки.
      Связанная, Софи не могла сделать ни шага. Генри грубо забросил ее на плечо и перенес из сарая в дом. В маленькой комнате он посадил Софи в кресло и быстро зажег свечи.
      Затем достал карманные часы и, посмотрев на циферблат, мрачно усмехнулся.
      - Наше путешествие продлилось несколько дольше, чем я рассчитывал. Но не бойся, мы здесь не задержимся. Теперь послушай меня. Я должен ослабить твои веревки, но только без глупостей. Продолжай быть милой и послушной, и все кончится хорошо. Ты меня поняла?
      Софи ничуть не обманывали его вежливые слова и манеры. Было ясно, что если она попытается сбежать, то Генри без колебаний убьет ее. И это даже доставит ему удовольствие.
      Софи сидела выпрямившись, пока он занимался веревками, и удивлялась, зачем ему было утруждаться, снова предупреждая ее. Дьюхерст не оставил ей никакой возможности сбежать, поскольку туго перевязал колени Софи, так что она могла передвигаться только небольшими шажками. Ее руки, лежавшие на коленях, тоже были стянуты веревками.
      - На тебе будет накидка, когда мы отправимся к яхте, но не забывай, что мой пистолет нацелен на тебя, - предупредил Генри, любуясь своей работой. - Не думаю, что мы кого-нибудь встретим, но тебе нужно только улыбаться и быть милой.. - Взгляд его голубых глаз стал тяжелым. - Если возникнет необходимость, я без колебаний пристрелю тебя.
      Помни об этом.
      Сев напротив Софи, он снова достал часы и нахмурился.
      - Мы кого-то ждем? - вежливо поинтересовалась пленница.
      - Да, напарника. Похоже, он немного опаздывает. - Генри улыбнулся. Наверное, очень разволновался из-за неожиданных изменений в моих планах, ему нужно еще кое-что уладить. По моим расчетам, мы должны встретиться только завтра вечером.
      - Он, случайно, не француз? Не тот человек, которому ты продаешь военные секреты? - невинно спросила Софи.
      Лицо Генри потемнело, - Так тебе и это известно? Меня удивляет, почему твой упрямый муж посвятил тебя во все детали. Я думал, что Роксбери держит все под своим контролем.
      Софи пожала плечами. Вдруг она поняла, что, наверное, не надо открывать, что ей так много известно. А впрочем, какое это имеет значение? Генри убьет ее. У Софи перехватило дыхание. Она никогда больше не увидит Айвеса, никогда больше не ощутит его пылких объятий...
      Стук в дверь прервал ее мрачные мысли, и Софи с любопытством посмотрела на плотного мужчину, который вошел в комнату. По его одежде, хотя и дорогой, было видно, что он не принадлежит к высшему обществу.
      - Бог мой! - взволнованно воскликнул незнакомец. - А она что здесь делает? Сначала ты спутал нам все карты своим безумным планом, а теперь еще и это!
      Акцент выдавал его происхождение, и у Софи все похолодело внутри. Это француз! Ее час пробил! Как только они покинут Англию, возможности спастись не будет. Но времени подумать над этой ужасной перспективой не оказалось: Генри резко поставил ее на ноги и накинул на плечи накидку.
      Показывая пистолет, спрятанный под камзолом, он объяснил:
      - Ты напрасно беспокоишься, друг мой. Леди Харрингтон - это мой шанс на безопасный проезд. Если даже Роксбери и ее мужу посчастливится узнать, где я, они не смогут напасть на меня, пока Софи на борту "Лисицы". - Его голос зазвучал угрожающе. - Если захотят увидеть ее живой, то отпустят меня.
      Тревога француза улеглась.
      - Может, ты и прав, друг мой, но мне все это не по душе. А о том, что скажут в Париже, я даже подумать боюсь.
      - В Париже будут слишком заняты анализом копии меморандума, которую я везу с собой, чтобы думать о моем бегстве из Англии, - объяснил Дьюхерст, ведя Софи к двери и тыча ей в бок дулом пистолета.
      - Возможно, ты прав, - ответил француз, выходя вслед за ними.
      - Я всегда прав, - высокомерно заявил Генри. - Но меня больше интересует твоя часть сделки. Ты привез золото?
      - Да, оно в моем экипаже.
      - Хорошо! Как только перенесем его на "Лисицу", я сразу же отплываю во Францию.
      От маленького домика Генри, находившегося на самом краю деревни, было далековато до берега, но Софи показалось, что в экипаже француза они домчались туда в мгновение ока. Она знала, что ее мольбы тщетны. Даже если помощь каким-то чудесным образом появится, упирающийся в бок пистолет Генри ничего не позволит ей сделать. Однако Софи не собиралась сдаваться.
      Пока француз и его кучер переносили тяжелый сундук на яхту, Софи напряженно всматривалась в темноту, пытаясь отыскать хоть что-нибудь, что могло бы спасти ее. Увы, улицы были совершенно безлюдны.
      Посмотрев в глаза похитителю, Софи спокойно произнесла:
      - У тебя ничего не выйдет. Лорд Харрингтон не позволит. Он отыщет меня, и как только...
      Генри засмеялся.
      - Такая преданность делает тебе честь, дорогуша, но боюсь, что твоя вера в мужа преувеличена. Неужели Харрингтон окажется настолько глуп, что последует за тобой во Францию? К тому времени ты уже будешь испорченным товаром, и не думаю, что гордость лорда позволит ему взять тебя обратно. Если, конечно, он найдет тебя. Нет, боюсь, тебе придется развлекать меня. Позволь заверить, что я стану хорошим покровителем. Так мы будем спускаться вниз?
      - Негодяй! - в гневе вырвалось у Софи.
      - Какая страсть! Знаешь, именно эта скрытая энергия, которую я часто видел в твоих глазах во время ваших стычек с Саймоном, и пробудила мой интерес к тебе. Я знал, что ты совсем не так холодна, как кажешься. Полагаю, однако, тебе лучше поберечь свой пыл. Скоро я буду наслаждаться, укрощая тебя. - И он толкнул Софи в каюту.
      К большой радости Софи, Генри усадил ее на одну из лавок и вышел наверх. Она оглядела небольшое помещение, пытаясь отыскать то, что помогло бы освободиться, но ничего не заметила. Надежда сбежать оставила несчастную, когда яхта снялась с якоря.
      Она никогда больше не увидит Айвеса! Эта мысль расстраивала ее гораздо больше, чем осознание того, что ей грозят бесчестье и смерть. Рассердившись, Софи стала укорять себя за то, что слишком рано сдается. Если поверить в свое поражение, то так и получится.
      Генри оставил в каюте фонарь, снятый с мачты яхты.
      Его пламя колебалось в такт движениям яхты, которая то погружалась, то взмывала вверх в беспокойных волнах пролива. "Нельзя мириться с поражением, - упорно твердила себе Софи. - Надо что-то делать". Яхта резко накренилась, огонь в фонаре вспыхнул и высветил один темный угол каюты. Софи увидела деревянный багор, длинный, с металлическим крюком.
      Она вскочила с лавки, радуясь тому, что ее руки связаны впереди. Скоро Генри вернется и будет очень, очень поражен.
      Но Лис и так был уже весьма неприятно удивлен. Готовясь к отплытию, он не обращал внимания на то, что происходило вокруг. Неожиданное появление справа по борту маленькой шлюпки с зажженными огнями заставило его вздрогнуть.
      Лис говорил себе, будто это простое совпадение, что шлюпка покинула Фолкстоун сразу вслед за его яхтой. Не мог Айвес так быстро напасть на его след! Только несколько человек знали о яхте, да и те вряд ли расскажут. Нет, пока этот бестолковый муженек Софи что-то узнает, будет уже поздно. Он в полной безопасности. А на шлюпке, вероятно, вышли местные рыбаки. Хотя это было не совсем обычное время для ловли рыбы, да и суденышко, похоже, упорно следовало за "Лисицей".
      Когда кузен Уильям рассказал ему о рубиновой булавке, Генри сразу сообразил, что нельзя больше оставаться в Лондоне. Он вздохнул. А жаль! Ему нравилось играть роль коварного Лиса, но теперь с этим было покончено.
      Его взгляд упал на сундук с золотом, стоявший на палубе. По крайней мере с деньгами не будет проблемы. Конечно, он предложит свои услуги Наполеону и, возможно, еще окажется полезным, выявляя английских шпионов во Франции. Генри усмехнулся. Что же, это будет прекрасная месть Роксбери, когда Лис разоблачит всех его лазутчиков.
      Теперь что касается Софи. Животный блеск появился в его глазах. Конечно, надо будет избавиться от нее, но только по прошествии некоторого времени. В общем. Генри Дьюхерст был доволен собой и своей хитростью.
      Гримшоу поможет переправить все его имущество из Англии во Францию. Размышляя о будущем, Лис с любовью оглядел свою яхту. Его "Лисица" всегда была готова к выходу в море, как и сегодня. Он также предусмотрительно приобрел поместье во Франции и положил изрядные суммы в различные банки. Опытный шпион всегда продумывает пути к отступлению.
      Неожиданно взгляд его упал на крышку люка, который вел в небольшой трюм. Лис замер. Круглая крышка была слегка сдвинута, словно кто-то поднимал ее и в спешке не совсем аккуратно положил на место...
      Он оглянулся на шлюпку, которая упрямо следовала за яхтой, и выругался про себя. Расстояние между двумя судами быстро сокращалось.
      Лис снова взглянул на крышку люка. Неужели его открывали? Достав пистолет, он громко крикнул:
      - Я знаю, что ты там! Выходи немедленно! Покажись - или я стреляю!
      "Что же теперь делать? Сдаться этому негодяю? Оказаться в плену вместе с Софи?"
      - Харрингтон, это ты? - крикнул Генри после нескольких минут молчания. - Я знаю, что это ты, - больше некому.
      Только влюбленный мог поступить так глупо. Выходи. Покажись - или я притащу на палубу твою женушку. И тебе не понравится то, что я сделаю с Софи, чтобы она подчинилась.
      Эта угроза возымела действие. Айвес откинул крышку люка. Увы, элемент неожиданности был утрачен, но он по крайней мере на борту яхты вместе с Софи. Теперь надо взять верх над Лисом, пока ситуация не стала критической. Но как?
      Стоя спиной к двери, которая вела в каюту, Дьюхерст с явным удивлением разглядывал Айвеса. Пистолет был нацелен прямо в сердце Харрингтона, но голос Лиса был невероятно ласковым:
      - Как хорошо, что ты присоединился к нам. Я, признаться, надеялся на это, поскольку не люблю оставлять свободные концы.
      Айвес улыбнулся, принимая такую манеру разговора.
      - Это ты называешь меня свободным концом?
      - Ну в общем, да. Поскольку год назад я избавил мир почти от всего рода Харрингтонов, то кажется вполне подходящим, чтобы ты присоединился к родственникам, не так ли?
      Только потемневшие зеленые глаза Айвеса свидетельствовали о том, что этот выпад достиг цели.
      - Так ты признаешься, что потопил их яхту?
      - О да! - Лис зловеще улыбнулся. - Я все признаю, мой дорогой приятель. А почему бы нет? Ты скоро умрешь и уже никому ничего не расскажешь.
      Айвес боковым зрением заметил шлюпку, которая держалась на некотором расстоянии от "Лисицы". Форрест? Ну конечно! Почувствовав себя несколько увереннее, Айвес поднялся на палубу.
      - И что ты собираешься теперь делать? Застрелить меня?
      - Ну да, именно это я и намерен сделать, - ответил Генри. - Неужели ты надеешься, что я возьму тебя с собой во Францию? Нет, приятель, я не дурак. Боюсь, тебе придется остаться в проливе. Какая трагедия! Когда Гримшоу перешлет мне английские газеты, в них уже, без сомнения, будет рассказана печальная история твоей кончины. - Генри посмотрел на шлюпку. - А твои друзья, боюсь, ничего не смогут сделать, чтобы остановить меня...
      - Зато я могу! - воскликнула Софи и изо всех сил ударила Генри багром по руке, в которой был пистолет.
      Острый крюк впился в предплечье, и, выронив пистолет, Генри взвыл от боли и ярости. Его лицо исказилось от злобы, и он схватил багор, чтобы встретить нападение Айвеса.
      Они сцепились: Айвес сразу схватил Лиса за запястье, не давая ему пустить в ход багор. Качающаяся палуба лишала мужчин равновесия, но каждый понимал, что только смерть противника решит исход битвы, и это придавало силы обоим.
      Софи лишь краем глаза взглянула на дерущихся мужчин, поскольку хотела отыскать упавший пистолет. Через несколько минут он был в ее руках.
      Да, Лис допустил этим вечером несколько ошибок, одной из которых было то, что связал ей руки спереди. Это позволило Софи не только развязать веревку у себя на ногах, но и ударить Дьюхерста багром.
      - Довольно! - крикнула она. - Все кончено, Генри. Я держу тебя на мушке.
      Но Лис мгновенно понял, что Софи не нажмет на курок, пока они, сцепившись, катаются по палубе - ведь тогда можно попасть в Айвеса. Пока ее муж дерется, любящая женщина не рискнет выстрелить.
      Генри оказался прав. Софи в Полном отчаянии смотрела на схватившихся насмерть мужчин. Она то прицеливалась, то теряла цель.
      Айвес был выше и сильнее и, без сомнения, превосходил своего врага, но Генри оказался ловким и изворотливым, как лис, поэтому борьба затянулась. Но несмотря ни на что, развязка наступила быстро. Айвес резко вывернул руку Генри, в которой тот сжимал багор. Послышался хруст сломанной кости...
      Айвес моментально отскочил, наблюдая за тем, как Генри, покачиваясь, прислонился к борту; его сломанная рука безвольно повисла. Софи встала рядом с мужем.
      - Все кончено, Лис, - тихо сказал лорд Харрингтон. - Ты проиграл.
      Гримаса презрения исказила лицо Генри Дьюхерста.
      - Возможно, но я не доставлю тебе удовольствия схватить меня живым. Вдруг он дико захохотал. - Тебе не кажется странным, что меня постигнет та же участь, что твоего отца и кузенов? - И, взмахнув рукой, прыгнул за борт в темные воды пролива.
      - Он утонул, - устало констатировал Айвес, повернувшись к жене.
      Софи кинулась к нему, и в его сильных объятиях забыла об ужасе этой ночи, едва их губы встретились.
      - Отвези меня домой. Я поняла, что прогулки на яхте мне совсем не нравятся.
      ***
      Форрест вернул влюбленных к реальности.
      Пришвартовав шлюпку к яхте, Айвес и Форрест перекинулись парой фраз, и через несколько минут супруги и небольшой сундук с золотом уже были в шлюпке. Все молча смотрели, как "Лисица" медленно погружалась в темные воды пролива.
      Посмотрев в бесстрастное лицо друга, Форрест заметил:
      - Это хорошая идея. Теперь можно будет сказать, что Генри утонул вместе со своей яхтой. Это спасет его семью от позора и пересудов.
      - Это также спасет нас от множества вопросов, на которые я не хотел бы отвечать, - еле слышно добавил Айвес.
      - А меморандум? - поинтересовался Форрест. - Как ты думаешь, во Франции его получили?
      - Думаю, я знаю ответ, - вмешалась Софи. - Документ пошел ко дну вместе с Генри. Я слышала, как он говорил французу, что везет его с собой.
      - Конечно, это не значит, что связной не знает его содержания. Но поскольку сведения там ложные, то не стоит беспокоиться. - Айвес посмотрел на Софи. - Ты сможешь узнать француза?
      - Конечно. Но как мы его найдем?
      - Думаю, Роксбери опознает шпиона по твоему описанию.
      ***
      Лошади были измучены, поэтому Айвес и Софи устроились до утра в гостинице Дувра и вернулись в Лондон только на следующий день. Несколько часов сна и хорошая еда вернули им силы и прекрасное настроение.
      Айвес написал Роксбери краткий доклад о том, что произошло, и Форрест вместе с Уильямом Уильямсом, несмотря на крайнюю усталость, достали свежих лошадей и отвезли его в Лондон до приезда остальных. Поэтому герцог Роксбери радостно улыбался, когда вечером пришел к супругам Харрингтон. Его сразу проводили в кабинет Айвеса.
      Сидя в кресле, он воскликнул:
      - Просто великолепный финал! Твоя семья отмщена, Лис мертв, меморандум уничтожен. Все закончилось успешно.
      Айвес только улыбнулся и сделал глоток бренди. Он сидел с женой на маленькой софе, держа ее за руку. Роксбери некоторое время наблюдал за ними, а когда встретил взгляд Софи, почтительно сказал:
      - Я должен принести извинения, моя дорогая. И заодно объяснить недавние поступки твоего мужа. Он хотел рассказать тебе все, но не сделал этого по моему настоянию. Так что сердиться следует на меня.
      Софи улыбнулась.
      - Вам не нужно извиняться, герцог. Я уже давно поняла, что именно из-за вас он проводил так много времени с приятелями Саймона, а совсем не потому, что ему понравился их образ жизни. Я бы не выдержала, если бы по своей глупости снова оказалась замужем за черствым негодяем.
      Софи посмотрела на Айвеса. Ее взгляд был таким нежным и любящим, что Роксбери промолчал.
      Они поговорили о том, кем мог быть связной, и Айвес оказался прав. Герцог узнал его по описанию Софи.
      - Думаю, мы пока оставим француза на свободе, чтобы проследить, с кем он общается, - сказал Роксбери.
      После его ухода Харрингтоны остались в маленьком кабинете. Взяв руку жены, Айвес нежно поцеловал ее.
      - Ты счастлива?
      Софи задумалась.
      - Думаю, если ты оставишь свой бокал с бренди... И если положишь свою руку мне на талию... - прошептала она.
      Айвес покорно исполнил все.
      Оказавшись в крепких объятиях, Софи кокетливо взглянула на мужа, и на ее губах заиграла соблазнительная улыбка.
      - А теперь, если ты поцелуешь меня и скажешь, как сильно любишь, я буду самой счастливой.
      Айвес нежно обнял жену и, насладившись поцелуем, спросил:
      - Я самый послушный муж, верно?
      Софи звонко рассмеялась.
      - Конечно, нет, Айвес! Но я все равно так люблю тебя!
      - И я просто обожаю тебя, любимая...
      В маленьком уютном кабинете надолго воцарилась неповторимая тишина, которую лишь изредка нарушали тихие бессвязные восклицания и счастливые вздохи влюбленных.