Но радость Доминика сразу потухла, стоило ему вспомнить, что следующие дни будут для него очень трудными. Как ему завоевать сердце Мелиссы он уже знал, но сможет ли он сделать это, ведя борьбу на два фронта? Он нахмурился. "Джейсон и Морган еще ответят ему за это", - решил он холодно.
      Увидев, что Доминик нахмурился, Мелисса почувствовала, как сердце ее подпрыгнуло. Ага! Упоминание о других мужчинах не слишком-то ему приятно. Хорошо! Продолжая свою роль, она весело сказала:
      - Поскольку мы не едем в Тысячу Дубов, я подумала, не устроить ли нам вечеринку? - Она сделала паузу, испытующе взглянула на мужа и добавила:
      - Конечно, мы пригласим леди Боуден и.., ее брата.
      Лицо Доминика не дрогнуло. Он сухо ответил:
      - Всех, кого тебе захочется, дорогая. Обсуди это с миссис Микс, она сделает все в лучшем виде. Тебе останется только составить список гостей.
      Мелисса была разочарована его спокойным ровным тоном: упоминание о Латимере не вызвало в нем ожидаемого раздражения.
      - Очень хорошо. Я все обсужу с миссис Микс. Как насчет следующего четверга? Обед на пятнадцать-двадцать гостей?
      Доминик кивнул:
      - Как скажешь, дорогая.
      Мелисса с удовольствием бы топнула ногой от досады, но сдержала себя и вылетела из комнаты в поисках миссис Микс. Отвратительный тип! Она еще покажет, что тоже может вести себя так же невозмутимо и развязно, как ее дорогой супруг. Мелисса будет улыбаться всем мужчинам без разбора и заставит себя подружиться с леди Боуден!
      С помощью миссис Микс вечер был распланирован до деталей, приглашения написаны и доверены одному из слуг Доминика. К удовольствию Мелиссы, все сразу изъявили готовность приехать и, счастливо улыбаясь, она следила за приготовлениями к своему первому приему в качестве хозяйки дома.
      Погода стояла превосходная, столовая показалось маловата, и обед решили дать на открытом воздухе. Чтобы гостей не беспокоили бесчисленные рои москитов, слуги натянули над столами, огромную прозрачную сетку - получилась необычная, экзотическая гостиная. Длинный, покрытый белой льняной скатертью стол, помещался в центре, стулья были привезены из Уиллоуглена и Дубовой Лощины, и эффект превзошел все ожидания. На стол поставили серебряные сосуды с ароматными гардениями, ножки ваз увили гирляндами зеленых листьев. Хрустальные подсвечники с высокими кремовыми свечами сверкали между серебряных ваз и на нескольких маленьких столиках. На магнолиях и дубах развесили фонари, все было, как в сказке, и гости пришли в полный восторг.
      В основе это была семейная вечеринка: Захарий, чета Манчестеров, Ройс, Даниэль Манчестер, младший брат Ройса, Морган и Леони Слэйд... Кроме леди Боуден и Джулиуса Латимера, все остальные гости были старыми друзьями и соседями.
      Мелисса сияла. Доминик, несмотря на все усилия, не мог оторвать от нее глаз: от ее оживленного лица, ее каштановых волос, от кремово-белого мерцания ее шеи и груди, вздымавшейся над низким вырезом платья из золотистого шелка. Сегодня Анна сделала Мелиссе высокую прическу, а каскад локонов спускался на обнаженные плечи. Доминика совершенно заворожил один маленький локон, разместившийся там, где плечо соединялось с шеей, и весь вечер ему представлялось, как его губы прижимаются к этому месту на теле жены.
      После обеда, оставив Захария, занимавшего ее внимание, Дебора поднялась и подошла к Доминику, окруженная облаком голубого атласа. Ее большие синие глаза были полны обещания:
      - О, Доминик! Пойдем со мной! Свет фонарей приглашает нас... Скажи мне, что ты пойдешь!
      - Отличная мысль! - спокойно отозвался сидевший рядом Ройс и схватил Мелиссу за руку. - Пойдем, дорогая. Пока Доминик сопровождает гостью, доставь мне удовольствие побыть в твоем обществе.
      Доминик посмотрел на Ройса не слишком любезно, но тот ангельски улыбнулся в ответ.
      Мелисса не могла не позволить Деборе, по-хозяйски продевшей ручку под руку Доминика, увести мужа. Ее сердце тяжелым камнем давило грудь, Мелисса шла сквозь теплую, пахнущую магнолией ночь, улыбаясь гостям, которые не задевали ее сознания. Ее мысли были всецело направлены на то, как проучить леди Боуден, столь неосмотрительно взявшуюся распоряжаться чужим мужем.
      Ройс дал ей несколько минут, чтобы она успокоилась, затем мягко сказал:
      - Лисса, не принимай это так близко к сердцу. Любой дурак видит, что Доминик предпочитает тебя, а не эту болтливую простушку! Доверяй больше себе и.., ему.
      Мелисса не могла больше сдерживать ярость. Метнув на кузена враждебный взгляд, она заявила:
      - Я должна была догадаться, что ты будешь нашего стороне! Ты станешь уверять меня, что они не любовники?
      Ее прекрасные глаза яростно блеснули, и Ройс, чтобы избежать внимания гостей, увлек ее в тень.
      - Не будь дурой! Я знаю, как все это выглядит, но поверь, интерес Доминика к Деборе основан совсем не на том, о чем ты думаешь.
      Мелисса горько улыбнулась и выскользнула из его рук.
      - Ну, конечно! Я ни секунды в этом не сомневалась, - сказала она с иронией в голосе. - Извини, но я должна идти к гостям!
      Ройс беспомощно наблюдал, как Мелисса уходит, и понял, почему Доминик так отрицательно отнесся к идее Джейсона; учитывая горячий характер кузины, он подумал, что оснований завидовать другу у него нет. Чертыхнувшись, он поспешил за Мелиссой, надеясь удержать ее от резкой выходки, которой вполне можно было ожидать в сложившейся ситуации.
      Приближаясь к группе, среди которой была Мелисса, Ройс ощутил сильное волнение в груди. Боже праведный!
      Рука его сестры лежала на руке Латимера, в то время как рука Деборы покоилась на руке Доминика. Мелисса мило улыбалась, нежно и обещающе глядя Латимеру в лицо. Ройса едва не вытошнило: он видел, с какой похотливостью тот принимал ее внимание. Ройс застонал. Если так будет продолжаться - все полетит к чертям!
      Вокруг Мелиссы и Латимера стояли Морган, Леони, Захарий, дочь соседа Анна Баллард, Даниэль Манчестер. Беседа шла о свадьбе Даниэля, назначенной на начало ноября. Ройс подошел к ним. Даниэль состроил ему гримасу и проговорил:
      - Ну, старина, Доминик пойман, я через несколько месяцев тоже. А сколько ты еще будешь избегать мышеловки?
      Даниэля очень любили все Манчестеры как самого младшего в семье, точную копию Джоша. Его глаза были очень голубые, густые каштановые волосы подстрижены "а ля Брут", у него были простые и приятные манеры, а подвижное лицо - всегда готово к улыбке. С рождения, все двадцать три года, он был всеобщим любимцем, однако его не испортило внимание, которое щедро уделяли ему любящие родители. По выражению лица Даниэля было совершенно очевидно, что он прямо-таки боготворил старшего брата. И в ответ на мрачный взгляд Ройса Даниэль громко засмеялся.
      - И ты туда же! - парировал Ройс. - А я бы тебе посоветовал двадцать раз подумать, прежде чем засовывать голову в мышеловку.
      Даниэль покачал головой:
      - В отличие от тебя, я страстно хочу иметь свою семью и завести кучу детей. Ты же можешь оставаться замшелым старым холостяком, если тебе угодно!
      Ройс захохотал: слишком мало он напоминал потенциального "замшелого старого холостяка". Все развеселились, но через несколько минут, к тревоге Ройса, Латимер и Мелисса исчезли.
      Мелисса на минуту засомневалась, когда Латимер ловко увлек ее в темноту, куда едва проникал мерцающий свет фонарей. Но в конце концов, если ее муж уединился с Деборой где-то в темном закоулке, почему бы ей не вести себя так же? Чувство мести подтолкнуло ее к Латимеру, хотя каждой частицей души она хотела быть рядом с Домиником. Но не с тем Домиником, который ее не любит. Раздражение руководило ею сейчас, но разум взял верх, и, как только тьма обступила ее и Латимера, опустив руки, она отстранилась от него. Точно пугливая лань. Мелисса готова была устремиться прочь при первом признаке опасности. Латимер заметил ее состояние и сухо сказал:
      - Я не собираюсь на вас кидаться. Мелисса вспыхнула.
      - Я знаю! - резко ответила она. - Но, как вы понимаете, у меня слишком мало причин доверять вам.
      Латимер молчал, что-то обдумывая, потом мягко сказал:
      - Я прошу вас простить меня за дурное поведение. Что мне следует сделать, чтобы мы снова стали друзьями?
      "Забирай свою сестру и уезжай! - нестерпимо захотелось крикнуть Мелиссе. Убирайтесь подальше, чтобы никогда больше я не слышала ваших имен!" Но она сдержала порыв и, вздохнув, тихо сказала:
      - Я не знаю. Я считала вас своим другом, но вы...
      - Моя дорогая! Я просто сошел с ума! Я был опрометчив, слеп от страсти к вам! Я мог бы стать вашим мужем вместо...
      - Доминика, - закончила Мелисса глухим от душевного страдания голосом.
      Ободренный тем, что его слушают, Латимер осторожно проговорил:
      - Я пытался предостеречь вас, мое дитя. Но вы не послушали меня.
      Мелисса, борясь со слезами, резко отвернулась. Латимер, несомненно, добр к ней! Какое же это облегчение, когда рядом есть кто-то, понявший истинную натуру Доминика! Но осторожность и инстинкт удержали ее от выражения чувств: Мелисса успела заметить, какими взглядами обменялись Латимер и Доминик, когда брат и сестра прибыли на обед. Она почувствовала напряженность в высокой фигуре мужа, когда он вежливо приветствовал Латимера, и у нее мелькнула мысль, что взаимная неприязнь Доминика и Латимера имеет давние и глубокие корни.
      Латимер положил руку на обнаженное плечо продолжавшей молчать Мелиссы.
      - Я никогда не собирался причинить вам зло, моя дорогая, - вкрадчиво говорил он. - Да, верно, то мое предложение было предложением подлеца. Но если вы простите меня, я стану вашим другом, помогу вам, чем смогу. - Его голос вибрировал:
      - Доверьтесь мне! Я никогда вас не предам!
      Гордо расправив плечи, ровным голосом Мелисса спросила:
      - Вы уверены в том, что написали мне о Доминике?
      Горькая улыбка пробежала по лицу Латимера:
      - А вы не верите мне? Вы забыли, что я знаком с ним гораздо дольше вас! Заметив нерешительность на лице Мелиссы, он резко добавил:
      - Если вы сомневаетесь, то скажите мне - где сейчас ваш муж?
      - Вот именно! - воскликнула незаметно подошедшая Леони. - Это и я хотела бы узнать! - Делая вид, что не замечает на лице Мелиссы ни удивления, ни страдания, Леони продолжала:
      - Где твой муж? - Предостерегающе погрозив пальцем, она не унималась:
      - Милочка, ты должна поставить его на место, - этих Слэйдов надо держать в строгости с самого начала. Иначе они возьмут над тобой верх. Посмотри на моего Моргана!
      Из темноты возникли Ройс и Морган, и последний с усмешкой сказал:
      - Ну, конечно! С того самого момента, как я положил на нее глаз, я оказался под каблуком!
      Мелисса что-то ответила, чувствуя, что зрелище несомненного счастья этой пары ранит ее сердце. Но совершенно нестерпимой боль стала, когда появился Доминик с Деборой, почти повисшей у него на руке.
      Всегда безукоризненный галстук Доминика небрежно съехал на бок, а лицо Деборы выражало такой триумф, что у Мелиссы не осталось сомнений по поводу того, чем они занимались в темноте. Однако ее подозрения были весьма далеки от истины. Дело было в том, что Доминик, пытаясь сберечь супружескую верность, с силой разжал руки Деборы, обвившиеся вокруг его шеи, поэтому-то галстук и оказался на боку. Кроме того, резким тоном он заявил Деборе, что она не должна быть столь развязной с женатым мужчиной!
      Глава 20
      Если бы не было на обеде Латимера и Доминику не надо было вежливо держаться с человеком, которого он презирал, он наслаждался бы первым приемом жены.
      Перед прибытием гостей он сделал Мелиссе комплимент, что никогда еще не видел ее в таком блеске и столь желанной. Все время он ловил ее мягкую улыбку и задумчивый взгляд. Доминик пребывал в прекрасном настроении, пока Ройс не навязал ему Дебору; он видел, как при этом сестра и брат Латимеры обменялись многозначительными взглядами.
      Хорошо зная причину, почему Ройс так поступает, Доминик разрешил Деборе увлечь себя в уединенный уголок. Вполуха слушая ее пустую болтовню, он напряженно всматривался в темноту, надеясь увидеть жену. Но когда Дебора упомянула имя, известное ему очень хорошо, она целиком завладела его вниманием.
      - Роксбури? Герцог Роксбури? - требовательно переспросил он. - Дядя Джейсона заплатил за ваш приезд в Америку?
      Дебора уставилась на него, не мигая:
      - Джейсон? Какой Джейсон? Доминик нетерпеливо пояснил:
      - Друг моего брата и племянник герцога Роксбури.
      - О! Не его ли я видела на вашей свадьбе? Высокий, видный мужчина с зелеными глазами?
      - Похож на Джейсона Сэвэджа. Но откуда ты знаешь его дядю, герцога?
      Легкомысленно пожав плечами, Дебора осторожно переложила руку с его груди на плечо.
      - Я не знаю его. Джулиус с ним знаком. - Надув хорошенькие губки, она томно сказала:
      - Я не хочу говорить о Роксбури или Джулиусе. Я хочу говорить о нас.
      Доминик убрал ее руку с плеча и сказал:
      - Дебора, что толку говорить о нас. То, что было между нами, - в прошлом. Повторяю: забудь о том, что когда-то случилось в Лондоне, - сказал он мягко.
      - Не так уж и давно, Доминик. Меньше, чем четыре года назад.
      - Может быть, но те времена прошли. Ты была замужем за другим. Я женат.
      - Как мелодраматично! Ничего общего с тем молодым человеком, в которого я была влюблена. - В голосе Деборы прозвучала нескрываемая ирония.
      - Если ты влюбилась в меня, то почему поверила своему брату, тому, что он лгал обо мне? И, любя меня, вышла замуж за Боудена? - спросил Доминик.
      Потупив глаза, Дебора провела своей рукой по его.
      - Я не хотела ему верить. Но он мой брат. И я не знала тебя достаточно хорошо. Может, то, в чем он тебя обвинял, было правдой? Откуда я могла знать?
      - А сердце ничего тебе не говорило? - спросил Доминик, которого интересовало нечто более важное: почему герцог Роксбури субсидировал деньгами чужих ему людей?
      - О, Доминик! Я была молода и неопытна! А ты - решительный американец, такой непохожий на тех мужчин, которых я встречала. Откуда мне было знать, что брат хотел выдать меня замуж за ужасного старика?
      Заскучавший Доминик спокойно сказал:
      - Что теперь говорить, Дебора. Ты все сделала верно. Нет никакого смысла ворошить прошлое. Я не держу на тебя зла.
      - Доминик, дорогой! Ты не представляешь, какое счастье слышать это! Я провела столько времени, проклиная себя. Для меня было огромной радостью, когда Джулиус сказал, что мы едем в Америку! Моя первая мысль была о тебе! Она взглянула на него. - Единственное, о чем я могла думать, так это снова увидеть тебя, исправить свою ошибку, и, возможно... - Дебора тяжело вздохнула:
      - Но этого не случилось. Ты женился, а щедрость Роксбури не сделала меня счастливой.
      Обрадовавшись, что она снова упомянула Роксбури, Доминик быстро сказал:
      - Удивительно, что Роксбури устроил ваш приезд сюда сейчас, когда идет война! Странно.
      Тень досады пробежала по хорошенькому лицу Деборы:
      - Не так уж странно, если знать, что старый Уитербоу и герцог - близкие друзья. Когда Роксбури узнал, что у Джулиуса есть наследство в". Америке, он был так добр, что предложил оплатить дорогу. Он сказал, что делает это потому, что Уитербоу не все предусмотрел, и он не оставит нас без средств.
      Сохраняя вежливое выражение лица, Доминик слушал эту сказку с растущим интересом. Он не знал Роксбури близко, но помнил его по Лондону, слышал рассказы Джейсона и Моргана о его махинациях. Нет, Роксбури никогда ничего не делает просто так! Он слыл щедрым человеком, это правда, но он не был мотом, и потратить большие деньги на незнакомых людей, чтобы помочь им получить весьма сомнительное наследство! Очень интересно... Доминик вежливо спросил:
      - А средства на жизнь? Мне не хотелось бы касаться этой деликатной темы, но я помню, что в Лондоне вы с братом были стеснены в деньгах. Теперь, похоже, деньги для вас больше не проблема?
      - Фу, как невежливо с твоей стороны говорить об этом в такую минуту, рассердилась Дебора, и ее пухлые губки сердито надулись.
      - Ты совершенно права, - кивнул Доминик. - Но мне хотелось бы знать о тебе все.
      - Ничего удивительного, - сказала Дебора. - Как тебе известно, в Америке немало людей, все еще верных короне. Они до сих пор чувствуют, что война за независимость была ошибкой. Роксбури - член филантропической организации в Лондоне, которая очень серьезно занимается судьбой британцев, организовавших мятеж и затем оставшихся здесь.
      Заметив скептический взгляд Доминика, Дебора капризно сказала:
      - Хочешь верь, хочешь нет, но это правда! Роксбури хотел, чтобы Джулиус поговорил с некоторыми из них, и заплатил ему за это хорошенькую сумму. После войны организация Роксбури охотно оплатит возвращение домой, в Англию, всех бывших британских солдат, которые желали бы умереть на родине!
      Дебора, конечно, слишком ограниченна, если верит всей этой чепухе. А что до Роксбури... Доминик чувствовал, что по его спине пробежал холодок. Он может поклясться: Роксбури не беспокоит судьба бывших английских солдат, мечтающих умереть на родине. Но как мудро - придумать столь благовидную причину, чтобы поднять людей, поклявшихся служить британской короне!
      "Экий хитрец! Старая лиса!" - думал он со смесью злости и восхищения. Доминик горел желанием рассказать обо всем услышанном своим приятелям; для этого необходимо было выманить Дебору из укромного уголка, где они стояли. Сердечно улыбаясь, он сказал:
      - Ну что ж, пойдем к остальным? Я уверен, они без нас скучают.
      - О, Доминик! Как ты можешь вот так... - Дебора обхватила его руками за шею. - У нас и без того мало возможностей побыть наедине. И я не хочу тебя делить с другими! Пожалуйста, дорогой, поцелуй меня!
      Чувствуя себя чрезвычайно неловко, Доминик резко проговорил:
      - Боже праведный! Дебора! Я женатый мужчина! Когда ты это поймешь и прекратишь устраивать подобные сцены? Я не припомню, чтобы ты раньше была так ласкова со мной.
      Он оторвал ее руки от шеи, думая про себя: вот бы самого Джейсона на его место. Но помня, что должен поддерживать отношения с Деборой, Доминик уже мягче сказал:
      - Ты очень привлекательная женщина. Слишком привлекательная, чтобы тратить себя на такого грубого неотесанного парня, как я. - Полуобняв ее, он улыбнулся:
      - Не искушай меня, дорогая.
      Тревога на лице Деборы смягчилась. Гнев исчез из ее глаз, и она невинно спросила:
      - Разве я тебя искушаю, Доминик?
      - Да, ты соблазняешь меня. - Он благоразумно умолчал о том, что она соблазняет его открутить ей голову!
      Дебора, казалось, осталась довольна его словами и победно улыбалась, когда Доминик подвел ее к маленькой группе, в которой была и Мелисса. Да, Доминик был женат, но Дебора не видела в этом препятствия. Он по-прежнему самый привлекательный мужчина, какого ей доводилось встречать, и сама она уже не прежняя невинная девушка, а вполне опытная, полная сил и страсти женщина. Кроме того, Джулиус просил ее сохранять дружеские отношения с Домиником, и она очень старалась!
      На лице Доминика играла приятная улыбка, когда он подошел к группе. Но едва его глаза наткнулись на Латимера, стоящего так близко к Мелиссе, его лицо посуровело: ему захотелось рвануть к себе Мелиссу, заставить понять всех, особенно Латимера, что Мелисса - его! К несчастью, имелось одно затруднение на его руке буквально повисла Дебора, да и гости, без сомнения, сочли бы его поведение мальчишеским. Доминик снова подумал о Джейсоне и Моргане, подыскивая для них соответствующие эпитеты, но подходящего так и не нашел.
      Леони, блестя сине-зелеными глазами, шлепнула его по руке веером и сказала:
      - Стыдись, мой милый! Бросить молодую жену на первом же приеме! О чем ты думаешь? - Повернувшись к окаменевшей Мелиссе, она схватила ее за локоть и полусерьезно-полушутя заявила:
      - Ты не должна позволять ему играть в прежние игры, милочка. Разгульная жизнь для него кончилась!
      Почтенная публика с изумлением наблюдала, как Леони подскочила к Доминику, одним быстрым и ловким движением выдернула руку Деборы из его и голосом, не терпящим возражений, заявила:
      - А теперь, моя дорогая леди Боуден, вы не должны занимать его время. У него есть молодая жена, и ей нужно все его внимание.
      Леони схватила холодную руку Мелиссы и вложила ее в руку Доминика. Она была похожа сейчас на жену фермера, опекающую цыплят.
      - Идите, идите! Посмотрите, какая чудная луна! Прекрасная ночь для влюбленных. Идите! Идите и наслаждайтесь!
      Делать было нечего. Под звуки команд Леони Доминик и Мелисса медленно растаяли в темноте.
      Довольная Леони вернулась к гостям.
      - Ну как? Я не слишком погорячилась? Все улыбались, хотя Леони заметила, что Латимер и Дебора не выразили восторга. Встретившись глазами с Ройсом, увидев любящую улыбку мужа, она подумала, что самое время последовать собственному совету: Леони взяла Моргана за руку и игриво заявила:
      - А мы? Эта ночь для любви. И я хочу, чтобы она была наша!
      После их ухода настало молчание. Латимер и Дебора едва сдерживали гнев, Ройс забавлялся ситуацией. Голосом, полным искреннего удивления, он произнес:
      - А что, герцог Веллингтон вполне мог бы использовать тактику Леони против Наполеона.
      Дебора надменно вздернула смазливое личико и, не скрывая раздражения, заявила:
      - Какая дерзость! Вы, американцы, не имеете представления о хороших манерах!
      - Может, это и так, - кивнул Ройс. - Но если вы так считаете, - добавил он вкрадчиво, - зачем вам терпеть такое наказание - находиться среди нас?
      Дебора, посмотрев на него с откровенной неприязнью, едва сдерживаясь, ответила:
      - Я хотела сказать, - некоторые американцы! Многие хорошо знают, как вести себя в обществе. Но Леони не из их числа.
      - Да, она пощипала вам перышки! - Ройс удовлетворенно посмотрел на нее, а потом, решив не навлекать на себя гнев сестры Латимера, очаровательно улыбнулся ей:
      - Вы должны простить меня, леди Боуден, за мои шутки. Это одна из дурных американских привычек.
      Дебора кинула на Ройса презрительный взгляд и посмотрела на брата, молчавшего во время обмена любезностями:
      - Я думаю, нам пора ехать. Сомневаюсь, что хозяин и хозяйка заметят наше отсутствие!
      Дебора заблуждалась. Мелисса думала о ней, но считала, что во всем виноват ее муж с его аморальной натурой, и с удовольствием проломила бы ему череп. Доминик прекрасно понимал ее состояние. Все ее стройное тело дрожало от гнева, и сам он был очень расстроен. Когда и как он сможет загладить свою невольную вину? Набравшись мужества, Доминик глубоко вздохнул и начал:
      - Мелисса, я понимаю, что со стороны все выглядит очень скверно. Мне трудно тебе что-либо объяснить, но верь мне, тебе нечего опасаться леди Боуден, и если иногда мне приходится предпочесть ее общество, то это никак не связано с моим отношением к тебе...
      - Ну, большое тебе спасибо, дорогой! Шторм разыгрался. Мелисса сжав кулаки, процедила сквозь зубы:
      - Я не желаю слушать объяснений! Твое поведение в этот вечер ясно дает понять, что для тебя мои чувства ничто. И можешь быть уверен, что и я не буду заботиться о твоих! А сейчас, с твоего разрешения, я пойду к гостям - ты, кажется, про них забыл!
      Теперь рассвирепел уж Доминик:
      - Черт побери! Послушай! Я знаю, это скверно выглядит со стороны. Но в тот момент я должен был... - Он остановился: может ли он доверить Мелиссе истинную причину своих поступков? А если она проявит несдержанность, свойственную большинству женщин, и все дойдет до ушей Деборы? Тогда Латимер узнает, что его подозревают.
      Злобно топнув ногой, сложив руки на груди, упрямо вздернув подбородок, Мелисса вопросительно посмотрела на Доминика.
      - Да? Ты "должен был"? - повторила она. Стало ясно - она не собирается верить ни единому его слову. Доминик задушил проклятия, готовые сорваться с языка, и яростно завопил:
      - К черту все! В таком состоянии ты не станешь слушать ни о каких причинах!
      - А ты на моем месте слушал бы? - задала вполне резонный вопрос жена.
      - Да! Нет! - вне себя выкрикнул он, безуспешно пытаясь взять себя в руки. - Подойдя к Мелиссе, Доминик взял ее за плечи, легонько сжал их и сказал:
      - Мы не можем продолжать в том же духе... Нам следует поговорить.
      - Не прикасайся ко мне! - непримиримо заявила Мелисса.
      Услышав такие слова, Доминик потерял уже всякий контроль над собой. "Не прикасайся ко мне!" Но она его жена! Она заполнила собой все его сознание! Ночами он мучается без сна, его тело томится от желания! Забыв, что сейчас не самый подходящий момент, он схватил Мелиссу и прижал к себе. Его лицо было в нескольких дюймах от ее губ, он тяжело дышал.
      - Не прикасаться к тебе? - И Доминик впился в ее губы, лишив возможности продолжить дискуссию.
      Ослепленная яростью. Мелисса билась в его объятиях, кулаками молотила его по голове и плечам, но напрасно: ее муж был слишком силен.
      Битва продолжалась секунд тридцать, после чего молодая женщина, которой передалась страсть мужа, начала сдаваться. Жадные поцелуи Доминика кружили ей голову, и она не могла справиться с собой. Желание преодолело стыдливость, и с рыданиями поражения Мелисса отказалась от сопротивления Ее руки обвились вокруг шеи мужа, а тело выгнулось ему навстречу..
      Податливость тела Мелиссы, ее мягкие губы и дразнящий язычок заполнили сознание Доминика. Вне себя от возбуждения, он положил руки на ее бедра и прижал Мелиссу к себе с такой силой и страстью, что ему казалось: если он не возьмет ее сейчас же, то умрет от желания. Доминик с трудом поднял голову, его голос звучал хрипло и невнятно. Он громко прошептал:
      - Ты завела меня! Ты должна дать мне насладиться... - Его глаза замерли на вырезе ее платья, и не в силах удержаться от соблазна, он прижался горячим кратким поцелуем к ее груди. - Я никогда ничего подобного не чувствовал. Ты единственное, о чем я могу думать. Я лежу без сна, вспоминая, что это такое чувствовать тебя, твою обнаженную плоть, сладкий вкус твоих грудей...
      Его слова были для Мелиссы горько-сладкими: ну хоть бы одно слово любви, хоть намек что он чувствует нечто большее, чем желание плотского удовлетворения, она бы забыла бы. Но с каждым его словом для Мелиссы становилось все яснее: он абсолютно ничего не чувства к ней, кроме животного влечения. Любая женщина дала бы ему то, что он просит у нее.
      Ей нетрудно было представить, как он то же самое говорит Деборе возможно, так оно и было. Эта мысль подействовала на Мелиссу как ледяная вода. Она попыталась вырваться, подавленная чувством унижения.
      Инстинктивно Доминик воспротивился ее первой попытке освободиться, но что-то в ее лице, в ее движениях заставило его неохотно отпустить Мелиссу. Медленно приходя в себя после приступа страсти, он недоуменно спросил:
      - В чем дело? Ты хотела меня так же сильно, как и я тебя...
      Не глядя на него, отвернувшись, чтобы спрятать слезы, Мелисса поправила платье. Конечно, она могла бы сказать: "Желания недостаточно. Я хочу твоей любви". Горькая улыбка пробежала по ее губам. Чего проще, он тут же бездумно ответит. "Но я люблю тебя!"
      Она не была так наивна, чтобы не знать, какие слова вырываются у мужчин в мгновения страсти. Как она сможет ему поверить? Злясь на себя, Мелисса резко проговорила:
      - Ты очень умелый любовник. Я уверена, ты способен заставить многих женщин захотеть тебя... На время. - Скрывая боль и горечь, она спокойно закончила:
      - Я боюсь ты слишком хорошо изучил меня. Но не думай, что такое повторится. Если ты хочешь женщину, то я уверена - леди Боуден будет более чем счастлива удовлетворить твое желание. А сейчас, я думаю, надо вернуться к гостям.
      Доминик с недоумением смотрел на свою прелестную жену. Почему, почему она так с ним поступает? Теплая и страстная в его руках еще минуту назад, сейчас она была холодна, точно мраморная статуя. Она хотела его, хотела страстно, как и он ее... В чем дело? Но ему и в голову не приходило, что за все время он ни разу не упомянул о любви, не дал ей возможности поверить, что их чувства нечто более глубокое, чем страсть, чем простое желание утолить чувственность.
      Прищурившись, Доминик наблюдал за Мелиссой, думая о том, что давно пора преподать ей урок, как глупо играть в такие опасные игры. Мучить и томить его своим желанным, гибким телом, а потом отказать ему в том, на что так безоглядно только что шла... Может быть, это доставляет ей какое-то извращенное удовольствие? Или это просто злобное упрямство?
      Громкий смех разорвал тишину черной ночи. Да, жена была права: у них гости. Подавив проклятия, Доминик предложил ей руку. Серые глаза смотрели сердито и презрительно.
      - Что ж, мадам, отправимся к нашим гостям. Каждый из них в оставшуюся часть вечера играл свою роль очень хорошо, и большинство гостей не заметили ничего особенного. Но от глаз Леони не укрылось, что между молодыми пробежала черная кошка. А когда они с Морганом медленно ехали к Дубовой Лощине в маленьком экипаже Джоша, Леони с тревогой сказала:
      - Морган, с Домиником что-то случилось. Я его не понимаю. У него прелестная молодая жена! И что он нашел в этой кукле Деборе Боуден? Даже после того, как я решилась соединить их прилюдно, между ними что-то случилось.
      Морган ласково улыбнулся:
      - Не беспокойся, дорогая. Я уверен, что Доминик сам справится со своими проблемами. - И, подумав, добавил:
      - Но я не хотел бы оказаться на его месте. Он попал в очень сложное положение.
      - Почему? - спросила Леони, наморщив лоб. - Все, что ему надо - держаться подальше от этой Деборы и вести себя порядочно по отношению к Мелиссе. - Ее лицо разгладилось, она одарила мужа ангельской улыбкой. - Как ведешь себя ты по отношению ко мне!
      - Ну, здесь не все так просто, - ответил Морган, правя лошадью, мерно бегущей по освещенной луной дороге.
      - О? - Леони с живым интересом повернулась к мужу. - И что это? Это имеет отношение к вашей встрече с Джейсоном на прошлой недели?
      Дивясь проницательности жены, Морган вздохнул. У них с Леони не было секретов. Он ей доверял, зная, что она умеет держать язык за зубами. Но не может же он рассказать ей, о чем шла речь той ночью в Дубовой Лощине. Он сомневался, что она отнесется к этому так же, как они с Джейсоном. Возможно, то, о чем они просили Доминика, непозволительно.