- Я не опозорю свою семью, - пролепетала красная как рак Микаэла. - Я вышла замуж, чтобы сберечь честь семьи, и сделаю все, чтобы ни единое пятнышко не легло на наше имя. Я буду хорошей креольской женой.
      Самая щекотливая часть беседы была позади. Довольная тем, что она достойно выполнила роль посаженой матери, тетушка Мари облегченно вздохнула.
      - Мне известно, что ты не слишком рада своему замужеству, - ласково произнесла она, - но у тебя не было выбора. Если бы ты не вышла за него, та cherie, было бы куда хуже.
      С этими словами Мари кивнула Лизетт и вышла из комнаты в полной уверенности, что сделала все, чтобы Микаэла была счастлива в браке. Проводив ее взглядом, Лизетт присела на краешек кровати.
      - Не принимай ее слова слишком близко к сердцу, малышка. У нашей тетушки немного старомодные взгляды, но кое в чем она права. Прежде всего в том, что без этой свадьбы ты была бы опозорена. - Лизетт тяжело вздохнула. - К сожалению, довольно много людей знают о твоей оплошности. А в такой ситуации, хоть ты и вела себя совершенно невинно, ничего никому не докажешь. Но мне все-таки кажется, - она улыбнулась, - ты должна сейчас радоваться не только из-за того, что нам удалось избежать скандала.
      - Как тебе не стыдно, maman! Ведь я вышла за него! - протестующе воскликнула Микаэла. - Тебе легко говорить, ты не знаешь, что такое стать женой нелюбимого человека...
      Тень, промелькнувшая на лице Лизетт, заставила ее замолчать. Пришедшая в голову догадка изумила.
      - Ты не любила папу? - прошептала она. - Но вы были такой великолепной парой! Все это говорят. Дедушка всегда смеялся, рассказывая о вашем романе. Он шутил, что из-за вашей страстной любви пришлось сначала разрешить вам обвенчаться, а уж потом объявлять о помолвке.
      - Ну и хватит об этом! Все это было так давно, - натянуто улыбнулась Лизетт, - да и речь сейчас не о моем, а о твоем замужестве. Ты в самом деле уверена, что Хью тебе совершенно не нравится?
      Микаэла опустила глаза.
      - Я не знаю, - пробормотала она. - Со мной творится что-то непонятное. То я буквально ненавижу его, то... - Глаза девушки блеснули. Она смолкла, длинные ресницы затрепетали, затем решительно вскинула голову. - Как бы там ни было, чем больше я думаю о нем, тем сильнее убеждаюсь, что имею дело с человеком самовлюбленным, безнравственным, склонным к интригам.
      Именно эти слова невесты и услышал вошедший в спальню Хью. Столь нелестная характеристика не могла не задеть его. Он помрачнел и застыл на месте. Поведение Микаэлы в эти последние недели буквально ставило его в тупик. Совершенно очевидно, что она добилась того, чего хотела. Хитроумный план семейства Дюпре сработал. Он женится на ней. Почему же она продолжает вести себя так, будто это он расставил сети, а не она? Здраво рассуждая, единственной проигравшей стороной является он. Ему приходится жениться на девушке, которую в нем интересуют лишь его деньги.
      Хью мрачно улыбнулся. Слабо верится, что его спасение Микаэлой было результатом случайного стечения обстоятельств. Она сама искала удобный случай и, лишь только он представился, незамедлительно воспользовалась им. Видимо, она великолепная актриса. Именно этим и объясняется ее поведение после помолвки. Она сжилась с придуманной для себя ролью настолько, что игра и реальность смешались. Не знай он предыстории, он наверняка поверил бы в то, что Микаэла не принимала участия в семейном заговоре с целью заполучить его. Но после случайно подслушанного разговора в беседке он знал все.
      Женщины не заметили, что он вошел, и пришлось вежливым покашливанием заявить о себе. Мать и дочь разом встрепенулись. Лизетт вскочила на ноги и резко повернулась к нему. Микаэла забилась в угол кровати и натянула одеяло до самого подбородка. Хью хмыкнул. Отличное начало первой брачной ночи, ничего не скажешь!
      - О, вы испугали нас, мсье! - игриво воскликнула оправившаяся от неожиданности Лизетт. - Мы не знали, что вы уже здесь.
      Она повернулась к Микаэле, поцеловала ее и быстро вышла из комнаты, оставив новобрачных наедине.
      Несмотря на мучившие его подозрения, Хью, взглянув на испуганную невесту, ощутил прилив нежности и теплоты. Она была так хороша в этот момент! Волосы черным шелковым покрывалом рассыпались по плечам. Темные глаза таинственно поблескивали. Пухлые розовые губы манили чистотой и невинностью. Похоже было, признал про себя Хью, что она действительно смертельно испугана. Взгляд его серых глаз смягчился. Она, наверное, и не очень представляет, что ожидает ее в эту ночь, В чем, в чем, а в том, что его невеста - девственница, сомнений не было. Хорошо хоть, что они с Микаэлой немного знают друг друга. Креолки, если их дуэньи не даром едят хлеб, часто видят своих женихов впервые во время помолвки.
      Лицо девушки все заметнее покрывалось краской смущения. Хью вздохнул. Его тоже стало одолевать беспокойство. Ближайшие несколько часов останутся в памяти на всю их последующую жизнь. От них зависит очень многое. А он, при всей своей опытности, ни разу не имел дела с девственницами. В том, что он может доставить удовольствие любой женщине, Хью не сомневался. Но достаточно ли его познаний в искусстве любви, чтобы эта ночь оставила счастливые воспоминания у невинной девушки?
      Стараясь справиться с растерянностью, Хью обвел взглядом спальню. Вид стоявших в буфете графинов придал ему уверенности. Он быстро налил стаканчик бренди и повернулся к неотрывно следящей за каждым его движением Микаэле.
      Сердце девушки учащенно билось. Ее муж был просто великолепен в черном свадебном фраке, белоснежной манишке и черных шелковых брюках, из-под которых выглядывали белые носки, Она невольно обвела взглядом всю его ладную высокую фигуру, ощущая, как теплая приятная волна прокатывается по телу и сворачивается вызывающим томление комком внизу живота.
      Хью почти физически ощутил неловкость затянувшегося молчания.
      - Вы были великолепны на свадьбе. Вам очень идет оранжевый цвет, произнес он.
      Микаэла, понявшая наконец нелепость своей позы, опустила одеяло с подбородка.
      - Merei beaucoup, мсье, - пролепетала она. - Вы тоже выглядели замечательно.
      Хью вдруг весело рассмеялся. Мрачное выражение исчезло с лица. Серые глаза озорно блеснули.
      - Мы что, так и будем обращаться друг к другу на вы? Мужу и жене это вроде бы не обязательно?
      - Вы забываете, мсье, о предшествующих нашей свадьбе обстоятельствах, - сухо произнесла Микаэла. Хью перестал смеяться.
      - Напротив, я отлично все помню, - сказал он, растягивая слова. - Но коль скоро свадьба состоялась, я предлагаю извлечь из плохой сделки все, что в ней есть хорошего.
      - Мне не нравится, - мгновенно ответила Микаэла, сверкнув глазами, что вы называете это плохой сделкой!
      - Приношу извинения, мадам жена. Мне следовало сказать "сделка, совершенная не по моей воле". - Он пристально посмотрел ей в лицо. - Но это не меняет главного, - произнес он более мягко, - мы теперь супруги!
      Даже не слова, а тон, которым они были произнесены, заставил Микаэлу вздрогнуть. Она вдруг со всей очевидностью ощутила реальность происходящего: они одни в спальне, нагота ее прикрыта лишь тонкой ночной сорочкой. Что бы тут ни произошло, на помощь к ней никто не придет. Она вспомнила наставления матери. Хью - ее законный супруг и может делать с ней все, что захочет. Со страхом и любопытством девушка подумала о том, что же он будет делать.
      Хью посмотрел на вновь покрывающееся румянцем лицо жены, сделал еще один глоток бренди и опустил глаза ниже. Взгляд невольно скользнул по мягкой, полной неги груди, прикрытой тонкой тканью сорочки. Сердце в груди защемило, тело напряглось в сладком предчувствии. Попался он или нет в сети Микаэлы, уже не имело значения. Он хотел ее, и хотел всегда. И вот сейчас он может получить то, что хочет! Она - его жена! Эта мысль вызывала приятное головокружение.
      - Вряд ли продолжение этого разговора, - произнес он мягко, - принесет нам какую-нибудь пользу. Ты добилась того, чего хотела. И я, - прошептал он, вожделенно сверкнув глазами, - получу то, что хочу...
      Глава 9
      Микаэла ощутила жаркое прикосновение его губ. Даже при воспоминании о том первом его поцелуе в саду сердце ее сладко вздрагивало. То, что она чувствовала сейчас, конечно же, не шло ни в какое сравнение с воспоминаниями. Поцелуи были короткие, но такие нежные. Хью целовал ее в губы, в виски, в опущенные ресницы и в мочку уха. Мягкие теплые губы прикасались осторожно и ласково. Она даже не подозревала, что ласки мужчины могут так возбуждать и доставлять такое удовольствие.
      Но, несмотря на это, Микаэла лежала неподвижно, тело ее было напряжено. Хью оставался для нее непонятным незнакомцем, а обстоятельства их свадьбы не располагали к доверию. Она была ошарашена его странными рассуждениями о какой-то расставленной ею ловушке. Это он, ее муж, американец, иностранец, приехал, чтобы вмешаться в их семейные дела. И все-таки Микаэла не могла не признать, что что-то в Хью притягивало ее с первой же встречи. Возможно, это стыдно для креолки, но если бы ей пришлось выбирать между Хью и Аленом, она не колеблясь выбрала бы первого.
      И уж конечно, сейчас не могло быть и речи, чтобы противиться мужу. Она достаточно хорошо воспитана и понимает, что, выходя замуж, взяла на себя определенные обязательства, к тому же в ушах еще звучали недавние наставления матери и тетушки Мари. Конечно, она будет покорна, сколь ужасными ни казались бы его действия. Впрочем, надо признать, не только воспитание и наставления сделали ее покорной. Ласки Хью пробуждали в ней незнакомые чувства. Подсознательно хотелось узнать, что будет дальше. Что же действительно происходит между мужчиной и женщиной в постели? И вновь Микаэла призналась себе, что не может даже представить иного мужчину рядом с собой.
      Хотелось постигнуть эту тайну именно с Хью. Хоть он, конечно, совершенно несносен!
      Она не понимала, что же должно произойти. Она не могла себе представить, что рядом с ней в постели может лежать обнаженный мужчина. При мысли о том, что он будет целовать ее, как захочет, и дотрагиваться до любых мест ее тела, в горле пересыхало, а сердце колотилось с бешеной скоростью. Микаэла уговаривала себя, что не боится. Понятно, он не сделает ей ничего плохого. И все-таки внутренняя дрожь не проходила. Лишь по мере того как минута шла за минутой, а Хью лишь нежно целовал ее, Микаэла начала успокаиваться. В том, что происходило, пока не было ничего страшного. Наоборот, это доставляло ей неведомое раньше удовольствие.
      Микаэла не сопротивлялась его осторожному напору. Но, лаская молодую жену, Хью возбуждался все сильнее. Естественное мужское желание нарастало. Он так долго желал этого. Он добился того, чего хотел. Микаэла - его жена! Воплотить все тайные сладострастные мечты теперь в его власти. Тело вздрагивало в страстном томлении, требуя более чувственного удовольствия. Но Хью сдерживал себя. Микаэла настолько невинна, что даже не понимает толком, что от нее требуется. Только осторожными ласками можно постепенно разбудить дремлющую в ней страсть. Он еще успеет насладиться ее великолепным телом. У них впереди много жарких ночей. Но сегодня он должен быть сдержан. Только осторожные, нежные ласки... Он будет сдержан сегодня, чего бы это ни стоило.
      Да, он недоволен, даже зол на нее за то, что она выбрала нечестный путь к замужеству. Но это вовсе не означает, что следует превращать их супружеское ложе в поле битвы. Он сделает все, чтобы об их первой ночи она вспоминала с удовольствием. Естественно, ему придется причинить Микаэле боль. Надо постараться, чтобы ей одновременно было и приятно. Хью слегка улыбнулся своим мыслям. Но понравится ли это Микаэле? Сумеет ли он разбудить в ней женщину и добиться, чтобы супружеский долг был ей не в тягость, а в радость?
      Микаэла немного расслабилась. Этого намека на то, что его ласки достигают цели, было достаточно, чтобы нижняя часть тела Хью дернулась и он на мгновение потерял контроль над собой. Он вновь поцеловал ее, на этот раз более страстно, раздвинув языком ее губы. Микаэла вскрикнула и вновь напряглась. Ощутив во рту язык Хью, она подняла руки в инстинктивном желании оттолкнуть его.
      - Не надо, милая, - чуть слышно прошептал он. - Ты должна позволить мне сделать это. Я научу тебя, покажу...
      В голове Микаэлы пронеслись наставления тетушки Мари и слова матери о том, что он будет делать это. Она опустила руки и, когда поцелуй повторился, уже не пыталась сопротивляться. Язык Хью проник глубже, щекоча небо. Микаэла неожиданно для себя ощутила, как по телу пробежала теплая приятная волна. Дыхание ее участилось. Груди, наливаясь негой, сделались упругими. Она почувствовала во рту терпкий привкус бренди, которое недавно пил Хью, и с удивлением отметила, что это не так уж и неприятно. Но еще более приятными и возбуждающими были прикосновения его языка. Этот интимный поцелуй вызывал трепет в груди. Трепет этот передавался всему телу. Соски превратились в твердые горячие шишечки. Между ног стало жарко и влажно. А поцелуй Хью все продолжался... Тело девушки помимо ее воли начало подергиваться. В груди нарастало смутное, пока не осознанное желание.
      Она уже не понимала, что пальцы ее то сжимаются, то разжимаются, будто лапки игривого котенка, царапая плечи Хью, а тело изгибается в откровенном призыве. И уж тем более она не могла даже представить, каких невероятных усилий стоит ему на этот призыв не ответить. Больше всего на свете ему хотелось сорвать с нее сорочку и сделать то, к чему стремится его плоть. Но он и сейчас сумел сдержаться.
      То, что поцелуй вызвал столь горячий ответ Микаэлы, осложняло его задачу. Контролировать себя будет явно все труднее. С инстинктами, заложенными в человеке самой природой, бороться ой как трудно! Заставляя себя немного отстраниться от Микаэлы, он даже простонал не то от боли, не то от удовлетворения. Но разделяющую их ткань, эту проклятую сорочку, он все-таки снять с нее может... Или нет?
      Разрешить этот вопрос он не успел. Руки сами скользнули по ее бедрам, бокам, шее. Приоткрывшая глаза Микаэла обнаружила, что он приподнял сорочку, еще мгновение - и она была обнажена. В голове Хью мелькнуло, что следовало проделать это аккуратнее. Но и его терпение не было бесконечным.
      - Мсье! - только и смогла воскликнуть Микаэла. Страх смешался с возбуждением. И тут же поток новых ощущений захватил ее целиком. Хью обнял ее, и ей показалось, что в тех местах, где их тела соприкоснулись, вспыхнули искры. Прядка его черных волос приятно защекотала лоб. Соски стали похожи на готовые лопнуть спелые почки. Бедра как бы ожили, стремясь прильнуть к его бедрам, и когда это удавалось, все внутри трепетало от радости и страсти.
      Хью казалось, что он вот-вот сойдет с ума. Прикосновения к ее нежной, бархатистой коже, тугим грудям кружили голову. Возможно, он еще никогда не испытывал такого удовольствия и возбуждения. Теперь Микаэла была окончательно в его власти! Ей хотелось того же, чего и ему! Но трепет, который он ощутил, прижимаясь к ней, говорил и о том, что девушка все еще испугана.
      - Не надо бояться, любимая, - произнес он прерывистым шепотом, на мгновение прервав поцелуй. - Тебе не будет больно. Почти не будет, добавил он хрипловато. - Я буду очень осторожен.
      - Я не боюсь, мсье, - пролепетала Микаэла с каким-то благоговейным страхом в голосе. - Это так., так возбуждает, правда?
      Невинное признание, звучавшее в этих словах, отозвалось в его душе целым всплеском чувств. Микаэла ощутила, как Хью навалился на нее всем телом, раздвинул ногой ее бедра, коснулся пылающего живота. Поцелуи почти слились в один непрерывный и не правдоподобно горячий. Грудь Хью вздымалась от участившегося дыхания, и она чувствовала каждый его вздох кожей своей обнаженной груди, Казалось, что они постепенно сливаются в одно целое. Ноздри ее заполнил возбуждающий мужской запах, язык чувствовал только вкус его языка, низ живота - приятную тяжесть его бедра. Все это рождало совершенно необычное сладостное ощущение, название которого Микаэле не было известно. Но она почему-то точно знала, что это еще не вершина блаженства. И хотелось ей сейчас только одного - чтобы все продолжалось и чтобы он наконец научил ее самому главному.., таинственному этому. Наверное, плохо, что она забывает наставление тетушки Мари. Наверное, потом она сама удивится, что вела себя так. Пусть! Думать обо всем она будет потом. Не сейчас! Сейчас не до обдуманных поступков! Микаэла обвила руками шею Хью и погрузилась в какое-то полузабытье. Очнулась она через несколько секунд, когда рука Хью погладила ее грудь и пальцы нежно сжали сосок.
      - Мсье! - испуганно вскрикнула девушка. - Что вы делаете!
      - Я занимаюсь любовью со своей женой, - подрагивающим от страсти и желания рассмеяться шепотом ответил Хью. - Кстати, не пора ли тебе уже обращаться ко мне менее официально? Может, все-таки сумеешь называть меня просто Хью? - Он поцеловал ее в губы. - Мне будет приятно услышать, как звучит мое имя в твоих устах.
      Руки его при этом продолжали совершать волшебные пассы на ее груди, и ответить было не так просто.
      - Да... Хорошо, - пролепетала она, прерывисто "дыша. - Хх... Хью.
      Хью покрывал поцелуями ее грудь. Микаэла какое-то время лежала неподвижно. Но когда он принялся нежно покусывать ее налившиеся соски, внутри ее что-то взорвалось. Она инстинктивно схватила его за плечи, то ли чтобы оттолкнуть, то ли чтобы сильнее прижать. Стало трудно дышать. Из груди вырвался сдавленный стон. Она уже совершенно не понимала, что происходит, но вновь чувствовала, что это ощущение еще не предел сладости.
      Хью испытывал истинное наслаждение, лаская ее груди. Тишина в спальне нарушалась лишь их прерывистым дыханием и легким постаныванием, раздававшимся, когда он дотрагивался до самых чувствительных точек тела Микаэлы. Ее отклик на ласки и эти звуки возбуждали его не меньше, чем возможность касаться самых интимных мест молодой жены.
      На протяжении всех трех недель, прошедших со дня помолвки, Хью постоянно мечтал об этой ночи. Желание приступить к завершению любовной игры было непереносимым. Но, как ни странно, сдерживать его стало сейчас легче. То, что он может касаться ее, ощущать нежность ее кожи, ласкать ее такие манящие и недоступные совсем недавно груди, расслабляло и пьянило будто вино. Это, безусловно, была пытка, но пытка, которой он готов был подвергаться до конца жизни.
      Руки Хью действовали уже, подчиняясь только велению страсти, а не рассудка. Погладив еще раз ее грудь, пальцы спустились на ее талию, прошлись по нежной как шелк коже. Еще мгновение - и они расправили прядки сбегающих к бедрам вьющихся волосков, опустились ниже и слегка раздвинули нежные складки. Хью на секунду замер и внимательно посмотрел на Микаэлу.
      Прикосновение к самому интимному месту заставило ее вздрогнуть. Она ощущала неслыханное удовольствие. Все тело трепетало от страсти. Но, подчиняясь воспитанному с детства инстинкту, она сжала ноги и прикрыла низ живота ладонями.
      - Пожалуйста, - пролепетала она. - Не надо, пожалуйста, Хью нежно прикоснулся губами к пульсирующей на ее шее жилке.
      - Почему? - тихо спросил он. - Разве тебе больно?
      - О нет, - честно призналась Микаэла дрожащим голосом. - Дело не в боли! Я боюсь. У меня такое ощущение, что мое тело больше не принадлежит мне. Ты заставляешь меня чувствовать такое.., такое, что, как я думаю, порядочная женщина не должна чувствовать. Мне стыдно.
      Горячие губы вновь прикоснулись к ее шее.
      - Напрасно, лапочка моя, - услышала она ласковый шепот. - То, что мы делаем, вполне естественно. Ничего постыдного в этом нет. То, что наши тела стремятся друг к другу, прекрасно! - Голос Хью сделался мягким и густым. То, что я делаю сейчас, мужчина делал с женщиной со дня сотворения мира... - Хью опустил голову и поцеловал ее грудь.
      Он взял ее дрожащие руки в свои и положил на свою грудь, затем опустил ниже. По трепету его тела пальцы сами поняли, прикосновение к каким местам доставляет наибольшее удовольствие. Это было страшно, но необыкновенно приятно.
      - Понимаешь теперь? Когда ты притрагиваешься ко мне, со мной происходит то же самое... И ничего страшного и позорного в этом нет. Это так хорошо, приятно, сладко...
      Губы Микаэлы дрогнули, пытаясь что-то ответить. Но это уже было ни к чему. Хью запечатал их очередным жарким поцелуем. Пальцы его вошли чуть глубже, и она, подчиняясь природному инстинкту, приподняла бедра им навстречу и крепче обняла Хью, притягивая его к себе, и он застонал от наслаждения.
      - Немного тише, - прошептал он, - аккуратнее.
      Хью подумал, что с такой неподдельной страстью сталкивается впервые, и, пожалуй, сам он тоже впервые испытывает та
      кое сладостное возбуждение. Он вновь поцеловал ее. Микаэла с готовностью ответила на его ласку, подавшись вперед. Было ясно, что еще немного, и он уже будет не в состоянии владеть собой. Теперь необходимо было слегка притушить зажженный огонь, как бы ему самому ни хотелось обратного. Хью поймал запястья Микаэлы и поднял ее руки к голове.
      - Хватит, - выдохнул он чуть слышно. - Хватит пока...
      Ничего не понимающая Микаэла вглядывалась в слабо освещенные черты Хью, молясь про себя, чтобы он не погасил свечу. Ей отчего-то страшно хотелось видеть его. Видеть целиком его обнаженную фигуру и обязательно ту твердую продолговатую часть его тела, к шелковой коже которой она только что прикасалась. Более того, ей страстно хотелось, чтобы и он видел ее обнаженное тело...
      Перед мысленным взором возникло лицо тетушки Мари, вновь вспомнились ее советы. Она почувствовала, как заливается краской. Похоже, что дьявол сыграл с ней злую шутку. На мгновение ей стало нестерпимо стыдно. Что происходит? Ей страшно и в то же время совсем нет. Она смущена и обескуражена тем, что с ней делается, но так не хочется, чтобы это прекратилось. Да, ей приятно, ей доставляет удовольствие то, чем они занимаются сейчас! Она наслаждается поцелуями Хью, ее тело трепещет, когда он прикасается к нему. И самой так сладко обнимать и ласкать его. Захотелось вновь прикоснуться к его коже, почувствовать, что он реагирует на ее ласки так же, как и она на его.
      Мысли прервал стон, вырвавшийся из горла Хью. Он обхватил ее ноги, раздвинул их и навалился на нее всем телом. Какое-то мгновение он лежал неподвижно, наслаждаясь теплом ее бедер, прижавшихся к нему, и исходящей от них негой. Затем губы ее обжег горячий поцелуй. Микаэла почувствовала, как его руки слегка приподнимают ее бедра и нечто медленно входит в нее.
      Было такое ощущение, что сердце останавливается, а кровь медленно закипает. Они вдруг стали одним целым, и это было невыразимо приятно. Она почувствовала боль. Но новые, ни с чем не сравнимые радостные чувства, рождавшиеся в ней, мгновенно затмили все неприятные ощущения. Она стала женщиной, женой! Женой такого мужчины! Гордость и ликование кружили голову. Хью начал потихоньку двигаться, постепенно входя все глубже внутрь се, даря ей такое блаженство, что Микаэла забыла вообще обо всем.
      С Хью тоже творилось нечто невероятное. Ощущение обволакивающей женской плоти доставляло сказочное блаженство. Он уже не контролировал свои действия, подчиняясь лишь зову природы, желанию продлить и усилить это райское наслаждение. Когда их тела слились, мелькнула мысль, что ничего более приятного он в своей жизни не испытывал. Но оказалось, что и это еще не предел. Голова кружилась, чувства были так сильны, что сердце готово было разорваться. Он умирал от счастья и рождался вновь. Еще секунда - и, обхватив в экстазе Микаэлу, он застонал, ощутив высшее наслаждение, и, почти потеряв сознание, уронил голову ей на грудь.
      Несколько долгих мгновений они лежали неподвижно, боясь вспугнуть ощущение близости и единства. Затем Хью нежно поцеловал ее в губы, в шею, в грудь и утомленно откинулся на подушку. Голова начала проясняться, и он вдруг вспомнил, что в последний момент совершенно потерял контроль над собой.
      - Тебе было не очень больно? - с тревогой спросил он, притягивая Микаэлу поближе.
      - Нет. Чуть-чуть, - ответила она, ошеломленная тем, что только что произошло.
      Слова эти тронули Хью своей искренностью. Он нежно поцеловал жену.
      - Больше ты боли не почувствуешь. Обещаю, - прошептал он. - В следующий раз я постараюсь доставить тебе только удовольствие.
      Микаэла вдруг со всей очевидностью поняла, что они уже сделали это, и испытала какое-то странное ощущение незавершенности.
      - У нас все прошло нормально, да? - спросила она.
      - Да, нормально! - ответил Хью немного напряженно и даже с раздражением.
      Оценка Микаэлы была явно холодноватой. Да, он пережил настоящий экстаз, эмоциональный взрыв, подобного которому не испытывал, пожалуй, еще никогда. А Микаэла? Похоже, что нет. Он сделал то, что мог далеко не каждый мужчина. Он был осторожен и сдержан. Но судя по всему, именно когда он уже не владел собой, она только начала зажигаться. Осознавать это было обидно. Он напомнил себе, что его молодая жена была не просто не искушена в тонкостях любви, но совершенно невинна. Это успокоило. Раздражение исчезло. Значит, нормально. Да уж! Микаэла оценила его способности любовника как просто нормальные! Хотелось засмеяться, но в душе одновременно вновь шевельнулось злое чувство обиды. С другой стороны, что он ожидал? Он сумел добиться немалого: она уже не боится его, неприятных ощущений у нее, судя по всему, не осталось. Хоть за это он может быть спокоен! Хью решительно улыбнулся. Как бы там ни было, сегодня он уже ничего не сможет исправить. Но ничего. Пройдет немного времени, и Микаэла испытает не менее сильный экстаз, чем он. Посмотрим, сможет ли она тогда сказать, что все прошло просто нормально.
      Не подозревающая, что творится в душе мужа, Микаэла подняла голову.
      - Мы должны что-то сделать еще? - устало спросила она.
      - Нет, - сухо ответил Хью, занятый мечтами о будущем. - Больше ничего, любимая. Спи.
      Последних слов девушка уже не слышала. Утомленная переживаниями этого дня, она погрузилась в сон. А вот Хью уснуть никак не мог. К его удивлению, не прошло и несколько минут, как тело лежащей рядом жены вновь стало манить его. Он заворочался и вздохнул. Надо же! По идее, после равнодушного слова "нормально" у него вообще бы должно пропасть желание. Так нет! Все в нем так и рвется начать новое сладостное сражение.
      Устраиваясь поудобнее, он постарался подавить просыпающееся влечение. Конечно, ничто не мешает удовлетворить его. Но весь его опыт говорил, что пользы от этого не будет. Хью затряс головой, отгоняя наваждение. Если и после всех его стараний она посчитала его не более чем нормальным любовником, то что она скажет, если он сейчас поторопится? Еще одного удара его мужская гордость может и не выдержать!
      Хью ненадолго забылся. Но когда первые лучи солнца вновь разбудили его, вид лежащей рядом обнаженной Микаэлы заставил забыть обо всех расчетах. Он разбудил ее поцелуями и взял полусонную. Микаэла отдалась с готовностью, тело ее отвечало на его ласки. Все прошло вроде так, как надо. Он вновь дошел до сладостного исступления... А она - нет. Хью не сомневался, что она возбудилась, что ей хотелось его, но... Хью был достаточно опытен, чтобы понять, что высшего пика наслаждения Микаэла так и не достигла.
      На этот раз она вообще ничего не сказала. Лишь только он разжал объятия, она мгновенно уснула. А Хью еще долго лежал, хмуро глядя в светлеющее окно. Хорошо еще, что она ничего не понимает, мрачно думал он. Знай Микаэла, чего она не получила этой ночью, она была бы разочарована в муже! Как ни крути, а надо признать, что он не сумел удовлетворить молодую жену. Она, впрочем, вряд ли так думает. Губы его скривились. Для Микаэлы, конечно же, и в последней их близости было все просто нормально. В конце концов Хью решил, что исправить что-либо может помочь только время и. Бог даст, его опыт. Эта мысль успокоила, и он наконец уснул.
      Когда он открыл глаза, в комнате было совсем светло. Первым делом он инстинктивно скосил глаза, ища Микаэлу, и, обнаружив; что ее нет рядом, резко поднял голову. Жена, как выяснилось, сидела за маленьким столиком возле окна с чашкой горячего шоколада в руках. Хью облегченно вздохнул. Микаэла невольно улыбнулась.
      - Доброе утро, мс... Хью, - приветствовала она его. - Надеюсь, тебе хорошо спалось?
      Настала его очередь улыбнуться.
      - Конечно, - в тон ей ответил он. - Если не считать одного или двух перерывов!
      Микаэла вспыхнула. Немедленно вспомнившие недавние ласки груди напряглись, а по нижней части тела прокатилась теплая волна.
      - Хочешь горячего шоколада? - спросила она, пытаясь скрыть свое волнение, - Или кофе? Он тоже у нас есть.
      Хью подумал, что если он чего и хочет сейчас по-настоящему, так это схватить ее, отнести на постель и заставить стонать и метаться под ним от страсти. Но сделал он, конечно, другое - просто откинул одеяло и пододвинул лежащий возле кровати черный шелковый халат.
      - Кофе, пожалуй, - ответил он при этом. Не стесняясь своей наготы, Хью встал с кровати, набросил на плечи халат и прошел в угол комнаты к мраморному умывальнику. Неторопливо умывшись и расчесав растрепавшиеся черные волосы, он подошел к столику, за которым сидела жена.
      Микаэла налила ему кофе. Пальцы ее подрагивали. Прекрасно сложенная фигура Хью, освещенная ярким утренним солнцем, предстала пред ней во всей своей красе. Это возбуждало. Даже не верилось, что этот красивый высокий мужчина с отлично развитой мускулатурой ее законный муж, в объятиях которого она провела эту ночь. Знакомый уже теплый комок зашевелился в нижней части живота, и потребовались значительные усилия, чтобы взять себя в руки. Хватит! - одернула она себя. Это уже выходит за рамки приличия! Подобные соблазнительные мечтания должны быть выкинуты из головы раз и навсегда! Делить с мужем постель - это одна из составляющих семейной жизни, но не более того. По крайней мере думать об этом с таким бесстыдством совершенно недопустимо. Тетушка Мари, узнай об этом, посчитала бы ее развратницей и была бы права. Стремясь скрыть смущение и волнение, Микаэла пододвинула чашку Хью и улыбнулась вежливо, но довольно холодно.
      - Есть также фрукты и выпечка, если хочешь, - тихо сказала она.
      - О, рисовое печенье! - воскликнул Хью, усаживаясь рядом с ней и беря чашечку с кофе. - Оно еще теплое!