Баланс между притязаниями субъективности и стабильностью институтов нарушает "элита рефлексии", "интеллектуалы", выступающие как новый класс, они дают новые смысложизненные ориентации, но при этом сами претендуют на господство. Этим подрывается и свобода людей, и стабильность институтов. Политический механизм, способный опосредовать субъективную свободу и институциональное принуждение. - это право. В дальнейшем X. Шельски все больше внимания уделял проблеме самого человека во всем богатстве его жизнедеятельности.
      Камю Альбер (1913-1960) - французский философ. Философия А. Камю посвящена человеку в современном мире. Он описал современный мир как мир бесправия, отчуждения, обреченности и равнодушия. Человек в этом мире чувствует себя "посторонним". Лишь на пороге смерти он ощущает себя в этом мире свободным, умиротворенным и счастливым. А. Камю в "Мифе о Сизифе" описал чувство абсурда. Для А. Камю абсурд - это ясный разум, констатирующий свои пределы. Если мир не имеет высшего смысла, то он имеет "истину человека". В "Бунтующем человеке" А. Камю ставит вопрос о свободе и правах человека. Бунт - это дело человека информированного, обладающего сознанием своих прав. Он возникает прежде всего в обществах, где отпадает религиозность, и является одним из существенных измерений бытия людей. Осознание человека как человека приходит в мир вместе с бунтом. Бунт играет ту же роль, что и ego cogito Декарта. "Я бунтую, следовательно, мы существуем". Уделом современного человека является "война и революция". Поэтому бунт, будучи элементом цивилизации, предваряет любую цивилизацию, ибо революция может утверждаться только в цивилизации, а не в терроре или тирании. Рассматривая разные виды бунтов - "метафизический", "исторический", "художественный", А. Камю пытался найти ответ на вопрос, как может человек быть и остаться человеком.
      Приложение к главе XI
      Программная разработка темы "Общество как творение человека"
      Проблема "человек и общество" как обязательный компонент всех философских учений о человеке. Основные традиции в рассмотрении проблем человека и общества в истории философской культуры. Гуманизм как особый тип аристократического восприятия у Цицерона, Юстина-философа и Тертуллиана. Развитие идей гуманизма как любви к человеку у поздних стоиков. Христианская идея богочеловека. Человек как высшая ценность в философии Возрождения. И. Кант о человеке как цели самой по себе и невозможности его использования как средства. Гуманистическая программа Л. Фейербаха. Гуманизация условий человеческого существования в утопическом социализме. Выдвижение на первый план отношений "человек-общество" в философской концепции К. Маркса. Религиозный альтруистический антропологизм. Русский персонализм. Н. Бердяев, Л. Шестов.
      Антропологическое направление в социологии (М. Шелер, А. Гелен) об общественных институтах как компенсаторах биологической "недостаточности" человека. Социологические концепции личности (Ч. Кули, Дж. Мид). Теория зеркального "Я". Ролевые концепции личности (Я. Морено). Проблемы человека и общества в советской философии, работы Киевской школы, И.Т. Фролова, Б.Т. Григоряна, В.М. Межуева и других ученых.
      Многокачественность, многоуровневость, многомерность человека, его бытия, жизнедеятельности. Диалектика сущности и существования человека. Человек как всеобще-абстрактное родовое существо. Понятие родовой сущности человека, его сущностных сил. Человек как конкретно-единичное существо. Человек, личность, индивид, индивидуальность. Человек как "арифметический" индивид и как конкретно-единичный субъект, взятый в единстве своих всеобщих и индивидуальных качеств.
      Созидание общества человеком как родовым существом.
      Человеческий труд и его превращение из деятельности в бытие. Опредмечивание, овеществление, институциализация человеческой деятельности. Общество как овеществленная, институализированная, "застывшая" человеческая деятельность.
      Человеческая духовность и ее материализация и институциализация. Общество как духовность, идеальность, "пересаженная" из человеческой головы и преобразованная в институты общественной жизни.
      Коллективность, совместимость бытия, человека как родового существа. Овеществление, опредмечивание, институциализация человеческой коллективности. Общество как овеществленная, институализированная человеческая коллективность.
      Общество как продукт жизнедеятельности человека как родового существа. Общество как мир человеческих значений. Тождество человека как родового существа и общества.
      Созидание человеком как родовым существом общества: процесс и его противоречия.
      Созидание человеком общества как тенденция к слиянию человека с обществом и растворенности в нем. Созидание человеком общества как процесс дистанцирования человека от общества. Единство и противоречивость слияния и дистанцирования в процессе человеческого созидания общества.
      Созидание человеком общества как процесс его непрерывной объективации, реализации "вовне" своих сущностных сил. Созидание человеком общества как процесс непрерывной субъективации человека. Субъективность как особая реальность человеческого бытия. Человек и самосознание. Единство и противоречивость объективации и субъективации человека в процессе человеческого созидания общества.
      Созидание человеком общества как процесс его непрерывной "расщепленности", обретения ролей, функдионализации в соответствии с богатством и разнообразием общества. Созидание человеком общества как процесс непрерывного воспроизводства тотальности его бытия. Единство и противоречивость "расщепленности" и тотальности в процессе человеческого созидания общества.
      Конкретно-единичный человек и общество.
      Непрерывно восходящий процесс развития общества и прерывность, конечность жизни конкретно-единичного человека. Жизнедеятельность конкретно-единичного человека в рамках социума: от социализации к активному преобразованию.
      Множественность, неупорядоченность общественных воздействий на конкретно-единичного человека. Характеристика феномена общественного воздействия, обращенного к человеку. Формы, уровни, интенсивность интериоризации и ответной реакции конкретно-единичного человека на воздействия общества.
      Первичные формы реагирования человека на воздействия общества. "Фильтр" как простейшая форма ограничения, упорядочения и селекции человеком воздействий общества. "Личностный смысл" как форма активной интериоризации человеком общественных воздействий.
      Активные формы реакции конкретно-единичного человека на воздействия общества.
      Общество как импульс социальной активности, социальной энергии, обращенной к человеку. Интериоризация конкретно-единичным человеком активности общества и преобразование ее в собственную социальную активность. Общество как множество программ жизнедеятельности, обращенных к человеку. Интериоризация человеком программ общества и преобразование их в самопрограммирование человека.
      Жизнедеятельность конкретно-единичного человека как продукт воздействия общества. "Выход" за пределы общественных воздействий и программ как обязательный компонент жизнедеятельности любого конкретно-единичного человека. Концепция "индивидуальной практики" Ж.П. Сартра.
      Момент творчества и свободы как неотъемлемый атрибут жизнедеятельности конкретно-единичного человека. Уникальность и неповторимость каждой человеческой жизни. Социальная ценность индивидуальности.
      Общее соотношение человека и общества как связь "живой", актуальной и опредмеченно-овеществленной, институализированной сторон человеческого бытия. Всемирная история как процесс непрерывного "расщепления" этих сторон человеческого бытия и их усложняющегося взаимодействия.
      Человек как родовое существо и как конкретно-единичный субъект, созидатель общества. Абсолютный приоритет живой человеческой жизнедеятельности в существовании и развитии общества. Бесконечное разнообразие, неповторимость, творчество и свобода каждого конкретно-единичного индивида как самая глубокая основа всей общественной жизни. Стандартизация, унификация жизнедеятельности конкретно-единичного человека как ограничение возможностей развития общества. Многообразие и неповторимость жизнедеятельности конкретно-единичного человека и определенная непредсказуемость исторических процессов.
      Марксистская концепция отношения человека и общества, ее достоинства и противоречивость. Признание К. Марксом человека как творца общества, его действительного богатства, и сведение сущности человека к совокупности общественных отношений. Отрицательные методологические следствия из этого сведения.
      Самоощущение человека XX в. Автономизация человека и поворот к собственному духовному миру. Рост раскованности, возросшая самооценка, критически-аналитическое отношение к обществу, "внутренний плюрализм" при принятии решений. Проблемы аномии.
      Экзистенциализм и персонализм как философская рефлексия ато-мизации, возрастания разобщенности человека в XX в., разрыв социокультурных связей и традиций.
      Особенности самоощущения человека в социалистических странах. Противоречия возрастания социальной оценки человека труда и массовых проявлений бесправия и зависимости. "Двойной стандарт" жизненных ценностей и его деформирующее воздействие на самоощущение человека.
      Рост духовной сопряженности индивида с мировым сообществом. Возрастающее торжество общечеловеческих и личностно-индивиду-альных интересов и ценностей.
      Глава XII. Системный характер социальной философии
      1. Системность социальной философии - объективная тенденция ее развития
      Постановка вопроса о природе социальной философии побуждает рассмотреть место и значение системности в развитии этой науки.
      Процесс развития любой науки, социальной философии в том числе, довольно сложен. Прежде всего он выражается в непрерывном появлении новых конкретных тем, проблем, отражающих различные стороны общественной жизни, в постоянном сдвиге определенной проблематики на периферию теоретических интересов, а затем - в ряде случаев - и исчезновении их из поля зрения науки. Само собой понятно, что социальная философия, как всякая действительная наука, не приемлет какого-то тематического предела, канонизирования каких-то проблем и принципиального отказа от освоения новых, еще неизвестных тем. Открытость, готовность к теоретическому осмыслению новых тем является одним из важнейших показателей ее связи с развивающейся общественной жизнью.
      Но динамика социальной философии проявляется не только в смене конкретных тем и интерпретаций. Ведь это философская наука со своим предметом, категориальным фондом, системой своих законов, со своей спецификой. Вполне понятно, что изменение конкретной тематики не может не затрагивать и вопросы общей характеристики данной науки, в частности системы ее законов и категорий.
      Если смена конкретных тем характеризует процесс развития социальной философии со стороны текучести, подвижности, открытости, в определенном смысле тематической неопределенности, то развитие общих определений, в частности системы законов и категорий, характеризует этот же процесс как тенденцию к своеобразной устойчивости, постоянству, качественной определенности, единой направленности.
      Эти две стороны единого процесса развития находятся в неразрывном единстве. Так, если бы не было развития системности, цельности этого единого развивающегося стержня, то постоянное тематическое обновление привело бы просто к саморазрушению этой науки, бесконечным количеством связей соотнесенной со всем общество-знанием, со всей общественной практикой. Развитие системного базиса социальной философии связывает, объединяет все исследования, направляя их по одному руслу - руслу философско-социологи-ческого познания общества, т.е. создает условия для качественного сохранения данной науки со всем множеством ее проблем.
      Но если бы не было и многообразия всех исследований социальной философии, если бы философско-социологическому анализу не подвергались самые разнообразные проблемы общественной жизни - и производство, и политика, и революция, и культура, и многое другое, - то без этого не выявилась, не развилась бы и системность, присущая науке, не вскрылись бы именно те связи и зависимости общественной жизни, которые и составляют саму основу философcко-социологического познания общественной жизни.
      Непрерывное обогащение проблематики социальной философии, с одной стороны, и все более четкое оформление ее устойчивых, системных связей - с другой, не только взаимообусловливают, но и стимулируют, способствуют развитию каждой из этих сторон. Чем богаче материал, чем интенсивнее работает эта наука, чем фронталь-нее захватывает она в орбиту своего анализа вопросы общественной жизни, тем благоприятнее условия для развития ее специфики, ее системной природы. Точно так же развитие системы законов и категорий способствует подъему на новый уровень всей социальной философии, раскрывает богатые эвристические возможности и каждой его категории или закона.
      В свете сказанного становится понятным, что система законов и категорий есть имманентный, объективный итог, тенденция развития философско-социологической науки. Не кто-то извне вносит эту системность, не кто-то исключительно по своему желанию и хотению упорядочивает, согласовывает - лучше или хуже - законы и категории между собой. Нет, именно ее собственное объективное развитие порождает, содержит в себе и определенный уровень системной организации.
      Разработка системы законов и категорий социальной философии немыслима без всестороннего и последовательного проведения диалектического подхода, суть которого прежде всего выражается в том, что систематизация законов и категорий понимается как определенный процесс. Тем самым признается, что указанная систематизация не возникает сразу в готовом виде, истинная на все времена, а представляет собой непрерывное движение познания от явления к сущности первого и все более глубоких порядков, от относительной истины к абсолютной, движение со всеми противоречиями, этапами, свойственными любому процессу постижения объективной истины.
      Что же является основой систематизации законов и категорий социальной философии именно как диалектического процесса?
      Во-первых, это неисчерпаемость общества, общественного бытия человека как объекта теоретического систем атизаторского отражения. Именно бесконечная глубина, беспредельность общества, человека и обусловливают, что теоретическое познание их всеобщих связей, законов не может не быть непрерывным процессом.
      Во-вторых, это объективное развитие общества, его всеобщих связей, которые не существуют и не проявляются всегда и везде одинаково. Каждый новый этап общественного развития свидетельствует об определенном изменении каких-то сторон, граней всеобщих законов, связей общества и человека, раскрывает их в более полном, наглядном виде. Соответственно на каждом новом этапе истории складываются объективные условия и для более полного теоретического их познания. Это объективное развитие всеобщего в обществе приводит к тому, что познание системы законов и категорий социальной философии - а ведь эта наука прежде всего ориентирована на всеобщие связи суть процесс.
      В-третьих, это постоянное изменение задач преобразования общественной жизни, человеческого бытия. Процесс развития каждого общества, каждой страны, человека исключительно сложен, вариативен, а зачастую, если речь идет о конкретных ситуациях, непредсказуем. Вполне понятно, что при этом непрерывно возникают новые актуальные проблемы, требующие своего разрешения. Эти общественные потребности выступают как своеобразные катализаторы, заставляющие непрерывно углублять, оттачивать методологический инструментарий социальной философии, в частности трактовку ее системности.
      Наконец, в-четвертых, это собственные тенденции развития социальной философии. Ведь как всякая действительная наука она имеет свою имманентную логику развития, постоянно совершенствует свои методологические средства, все более продвигается по пути самопознания, осмысления собственной специфики, своих возможностей.
      Следует специально подчеркнуть, что в разработке таких общих методологических проблем, как система законов и категорий, особенно важное значение имеют внутренние импульсы развития. Можно даже утверждать, что влияние объективных факторов диалектики систематизаторcкой работы обязательно преломляется через внутренние факторы, выступает в форме именно имманентных стимулов. Это обстоятельство нередко создает иллюзию, будто бы объективные детерминанты в развитии систематизации социальной философии вообще не действуют. На самом же деле здесь налицо не отсутствие этих факторов, а своеобразная превращенная форма их выражения через факторы внутреннего порядка.
      Если систематизация законов и категорий есть процесс, то резонно поставить вопрос о том, в каких слагаемых он выражается. Иначе говоря, речь идет об определенных параметрах, изменение которых позволяет нам судить о развитии системы философско-социологической науки. На поставленный вопрос мы бы ответили примерно так.
      Во-первых, это обоснование, уточнение исходных элементов - законов, категорий, принципов, подлежащих систематизации. Для социальной философии эта работа особо важна. Универсальность отношения к своему объекту, широта предмета приводят к тому, что в орбиту ее интересов входят по существу все категории и законы об-ществознания. Читая многие работы по социальной философии, иногда, просто диву даешься, какие только явления не объявляются ее категориями. В этих условиях своеобразный реестр категорий представляет довольно сложную проблему.
      Во-вторых, это более глубокое осмысление системного содержания отдельных категорий. Речь идет о том, что многие категории не только отражают какую-то относительно отдельную часть общественной жизни, но и представляют собой определенный ракурс целостного, интегрального видения общественной жизни. Развитие социальной философии последних десятилетий показало, что такие категории, как, например, деятельность, культура, не просто фиксируют какие-то части общественной жизни, могущие существовать и развиваться в относительной отдельности от целого, но отражают особые срезы, аспекты общественной жизни, раскрывающие какие-то грани именно целостности общества. Вполне понятно, что с точки зрения построения системы законов и категорий выявление такого рода категорий, обоснование их системного содержания имеет важное значение.
      В-третьих, это продвижение в направлении систематизации исходных, фундаментальных законов, категорий, принципов. Хорошо известно, что систематизация представляет собой не простое связывание паритетных, равноправных элементов. Систематизация такой сложной науки, как социальная философия, включает в себя выделение базисных, основополагающих категорий или их групп, законов, принципов. О том, что эта работа достаточно сложна, свидетельствуют, например, горячие споры, развернувшиеся в последние годы вокруг проблемы начала, исходной "клеточки" ее системы законов и категорий. Диагностика законов, категорий, принципов с точки зрения их места и роли в систематизации, выявление и обоснование фундаментальных, основополагающих категорий, законов составляют важную часть общего движения в области систематизации.
      В-четвертых, это выявление, обоснование основных системообразующих законов, принципов. Понятно, что систематизация законов и категорий включает в себя выделение некоторого класса законов, которые в разных направлениях связывают, интегрируют определенные элементы общественной жизни. В качестве примера можно назвать закон соотношения общественного бытия и общественного сознания, закон структурной целостности общественно-экономической формации. Именно такого типа законы выступают своеобразного рода строительными лесами, вокруг которых группируются определенные категории.
      В-пятых, это разработка классификации законов, категорий, принципов. Речь в данном случае идет о своеобразной "расстановке" элементов систем, раскрытии теоретико-логических связей, переходов как между ними, так и между группами таких законов и категорий, что характеризует структуру самой системы.
      Важность классификационного аспекта систематизации, необходимость его специального выделения в общих рамках систематизации признается многими современными авторами. В частности, постановка вопроса о классификации помогает решать вопрос о вариативности системы законов и категорий социальной философии. Это выражается в выдвижении идеи о множественности классификаций в рамках одной системы. Разработка различных вариантов классификации, проверка их эффективности в различных познавательных ситуациях, выделение наиболее апробированных вариантов составляет одно из направлений в развитии систематизации.
      Наконец, в-шестых, это выделение, четкое и теоретически аргументированное постижение общей логики философско-социологичес-кого познания общества, человека. На наш взгляд, эта логика составляет квинтэссенцию системы законов и категорий. Ведь система не исчерпывается выделением исходного круга категорий и законов, классификацией их, связью определенными теоретико-логическими понятиями. Все это необходимо именно для того, чтобы понять общую логику философско-социологического познания общества, раскрыть тот механизм, общий путь познания общества, следуя по которому мы философски-социологически познаем жизнь общества и человека. Раскрывая эту обшую логику, все более четко постигая ее, социальная философия продвигается по пути разработки своей собственной системы.
      Итак, разработка системы законов и категорий социальной философии представляет собой довольно сложный процесс, включающий в себя различные направления теоретической работы.
      Мы уже неоднократно писали о том, как складывалась судьба исторического материализма в СССР, как его тотальная идеологизация и политизация до предела сузили возможности его развития. Естественно, все это сказывалось самым непосредственным образом и на развитии системной определенности социальной философии марксизма. Тем не менее, несмотря на догматизацию и политизацию, несмотря на предубежденность против систематизаторской работы, социальная философия в советский период все же развивалась в своих системных характеристиках [1].
      1 См., напр.: Момджян К.Х. Концептуальная природа исторического материализма. М., 19S2; Он же. Категории исторического материализма: Системность, развитие. М., 1986; Бопченко И.В. Категориальный аппарат исторического материализма: Методологическая функция. Киев, 1987; Барулин B.C. Исторический материализм: Современные тенденции развития. М., 1986.
      2. Бинарность социальной философии и две стороны системной сущности
      Социальная философия как наука призвана решать две кардинальные проблемы. Первая из них - обоснование диалектико-материали-стического решения основного вопроса философии применительно к обществу. Вторая раскрытие сути общества как определенной целостности. Решение первой проблемы характеризует философскую грань социальной философии, второй общесоциологическую. Наличие этих двух граней, их диалектическое единство составляет качественную специфику системы социальной философии.
      Что же собой представляют в контексте системы, структуры социологическая и философская стороны? По нашему мнению, это две различные подсистемы познания общества, воплощенные в разных познавательных процедурах, их различной последовательности и в разных конечных познавательных результатах.
      Так, воссоздавая теоретический образ общества в целом, социальная философия как теоретическое знание развертывается не произвольно. Как при постройке любого здания необходимо начинать с нулевого цикла, а потом этап за этапом - наращивать строительство, так и при воспроизведении теоретического образа общества в целом приходится придерживаться определенного порядка. Каждое из звеньев этой последовательности - не просто отдельно взятый фрагмент, а определенное продолжение, углубление уже известного знания, введение к новому анализу, новому знанию. Если рассмотреть эти звенья познания в их последовательности, то можно сказать, что каждое из них неуклонно приближает нас к представлению об обществе в целом. Иначе говоря, теоретическое воспроизведение общества в целом подчинено определенной логике.
      Именно эта логика, направленная на познание реального общества как целостности, позволяющая из множества описаний отдельных сторон общества воссоздать теоретически развернутый научный образ общества в целом, и является характеристикой социальной философии как общесоциологического учения.
      Точно так же социальная философия как философское учение представляет собой не просто общее решение вопроса о соотношении общественного бытия и общественного сознания. Само это решение не что иное, как определенный итог анализа многообразнейших форм отношения материального и идеального в обществе, проявляющегося в разных сторонах, аспектах общественной жизни. И само рассмотрение этих форм не хаотично, а включает в себя определенную последовательность. Мы можем с уверенностью сказать, что общее решение вопроса о соотношении общественного бытия и общественного сознания складывается именно как результат последовательного, подчиненного определенной логике рассмотрения этих форм. Стало быть, и сама эта логичность является характеристикой социальной философии как философской теории.
      Дифференциация двух логик, двух подсистем социальной философии проявляется на всех уровнях. Прежде всего она связана с двойной социологической и философской - интерпретацией каждого отдельного закона и категории.
      Рассмотрим в качестве примера подход к такой важной проблеме общественной жизни, как социальная революция. Когда социальная философия рассматривает социальную революцию с позиций общесоциологической теории, то ее интересует определенный круг вопросов. Она изучает социальную революцию как форму перехода от одной общественно-экономической формации к другой, как форму классовой борьбы, анализирует типы социальных революций и т.д. В результате всех этих рассмотрений мы получаем представление о месте и роли социальной революции в истории, в развитии общества. Когда же социальная философия исследует социальную революцию в плане философской теории, то, так сказать, фокус ее интересов находится в несколько иной области. В данном случае центральной проблемой выступает вопрос о диалектике объективных и субъективных факторов революционного процесса, об объективизации роли сознания в период революции, о соотношении объективных тенденций вызревания революции и революционной ситуации. Общим итогом этого анализа является представление об одной из модификаций отношения материального и идеального в обществе, проявляющееся, раскрывающееся именно в период революционных преобразований общества.
      Такого же рода разграничение социологических и философских сторон можно провести применительно и ко всем законам и категориям. Это значит, что все они одними сторонами своего содержания выступают составными звеньями социологического познания, а другими своими гранями - составными элементами философского учения об обществе.
      Дифференциация двух логик проявляется и при рассмотрении подсистем законов и категорий.
      Рассмотрим в качестве примера изучение основных сфер общественной жизни. Ясно, что это изучение имеет ярко выраженное социологическое содержание, Это и познание законов структуры, развития сфер как основных элементов общества, и характеристика их детерминационных и функциональных зависимостей, и описание своеобразных комплексов этих сфер, скажем, материально-производственной и политической, социальной и политической и т.д.
      Вместе с тем изучение всей подсистемы сфер общественной жизни имеет глубокое философское содержание. Так, рассмотрение специфики проявления отношения материального и идеального в рамках каждой сферы, сопоставление модификаций этого отношения обнаруживает, что в рамках основных сфер общественной жизни, взятых в своей взаимосвязи, мы имеем дело с целостной тенденцией развертывания отношения материального и идеального. Эта тенденция характеризуется относительным их противопоставлением, ростом значимости идеального при движении от материально-производственной к духовной сфере, нарастанием своеобразной противоречивости материального и идеального.
      Аналогичным образом и другие подсистемы законов и категорий социальной философии, ее блоки, категориальные ряды, аспекты воплощают в себе новые моменты как социологического, так и философского содержания. Каждая из них представляет собой важное звено в развертывании логики социологического и философского познания.
      Наконец, следует сказать о том, что дифференциация социологической и философской сторон социальной философии проявляется на уровне общих целей познания. Речь идет о том, что разная направленность логики социологического и философского познания общества конкретизируется в различных общих законах, важнейших категориальных соотношениях, которые выступают как бы общими ориентирами всего процесса соответствующего познания. Как нам представляется, для социологического познания таким общим ориентиром, в котором фокусируется итог социологического познания, является категория "общество в целом", Для философского же познания таковыми, по-видимому, выступают категории общественного бытия и общественного сознания, их соотношение.
      Таким образом, дифференциация на социологическую и философскую стороны имманентна и универсальна. Образно говоря, она "начинается" с выделения социологической и философской сторон каждого отдельного закона и категории, охватывает все богатство его содержания и "завершается" в теоретически развернутом раскрытии сущности общества в целом, отношения общественного бытия и общественного сознания. Если на исходных позициях - при анализе отдельных законов и категорий - различия социологической и философской сторон еще не выступают в теоретически четкой форме, то чем дальше развертывается познание общества, тем более рельефно обнаруживается это различие, воплощаясь на финише в разных категориях, каждая из которых выражает квинтэссенцию социологического и философского видения общественной жизни.
      Для правильного понимания дифференциации социологической и философской сторон важно учитывать, что она связана не столько с различиями содержания законов и категорий этапов познания общества, сколько со своеобразными перемещениями первого и второго планов единого процесса познания общества.