Они пересекали холл гостиницы «Пибоди», направляясь к лифтам, чтобы подняться в номер Аннабел, когда вдруг зазвонил мобильный телефон Куинна. Аннабел насторожилась. Раскрасневшаяся от сделанного только что признания о своем явном интересе к Куинну, Аннабел старалась не думать о предстоящем вечере наедине с ним. Рациональная часть сознания предостерегала ее, что, вступив с ним в любовную связь, она лишь пополнит список обольщенных Куинном Кортесом женщин. Однако эмоциональная ее часть, действовавшая и реагировавшая на уровне инстинктов, не руководствуясь логикой, влекла ее к Куинну, как ни к какому другому мужчине.
      Куинн вынул из кармана мобильный телефон.
      – Мне нужно перезвонить.
      Остановившаяся рядом Аннабел кивнула и оглядела холл гостиницы. Вокруг не было ни служащих, ни постояльцев. Возникало довольно странное ощущение, будто они остались единственными людьми на планете. Идиотская мысль.
      – Это Кортес, – сказал по телефону Куинн.
      Заметив, как он нахмурился, Аннабел предположила, что ему сообщили неприятную новость. Да и откуда взяться хорошим новостям, если за последние семьдесят два часа были убиты две женщины, занимавшие важное место в его жизни?
      – Хорошо, Марси. Спасибо за сообщение. Мы с Аннабел Вандерлей сейчас находимся как раз в «Пибоди», так что направимся прямо в номер мистера Пауэлла. – Куинн сложил и убрал в карман свой мобильный телефон.
      – Мы идем на встречу с Гриффином? – спросила Аннабел. Куинн взял ее под руку, вызвал лифт и нажал кнопку этажа, на котором находился номер Гриффина.
      – Звонила моя помощница. – Куинн обнял Аннабел за талию и повернул к себе. Когда она подняла на него глаза, он продолжил: – Думаю, Гриффин услышал о Кендал. Полагаю, это уже передали в теленовостях.
      – Скажешь ему, что не убивал Кендал, и он поверит тебе.
      «Так же, как верю тебе я. Или по крайней мере отчаянно хочу верить. Я не могу допустить, чтобы человек, которым я так увлечена, был убийцей».
      – А ты веришь мне? Можешь ли сказать, что абсолютно точно знаешь, что я не убивал ни Лулу, ни Кендал?
      – Я думаю, что ты не убивал их, – помолчав, тихо сказала Аннабел. – Есть ли тень сомнения в моей душе? Да, есть. Я не знаю тебя. Совсем не знаю. Мы ведь едва знакомы. И в твоей жизни, возможно, есть темные стороны, о которых я могу даже не догадываться.
      – Я сказал тебе, что от меня одни неприятности. Должен признаться, мой «послужной список» по части женщин очень велик. Но у меня никогда не было единственной, особенной женщины, той, что на всю жизнь. Обязательства, верность – это не по мне.
      – Это я уже поняла.
      Исказившая лицо Куинна гримаса выдала едва сдерживаемую злость.
      – Что же касается темных сторон моей жизни… то я никогда никого не убивал. Хотя в тринадцать лет был очень близок к тому, чтобы забить до смерти одного парня. Знаешь, у меня было дерьмовое детство. Без отца, со стервозной, никудышной матерью. Когда один из сожителей матери принялся жестоко избивать ее, я вступился и в полной мере отплатил за нее.
      – Я бы сказала, что у тебя были основания сделать это. Ты же защищал мать.
      У Аннабел вдруг появилось желание обнять Куинна, прижать к себе и сказать все те слова, какие ему хотелось бы услышать. Все те слова, каких он, по-видимому, никогда не слышал от своей матери. Что он особенный. Умный. И любимый.
      Лифт остановился на этаже Гриффина Пауэлла.
      Куинн вышел из лифта, Аннабел последовала за ним. Взяв ее за руку, он сказал:
      – Знаешь, я думаю, что тебе лучше пойти в свой номер и предоставить мне возможность поговорить с Гриффином наедине. А утром я позвоню тебе.
      – Не по своему желанию, но я оказалась вдруг причастной к происходящему вокруг тебя. Мы наняли Гриффина на партнерских условиях, и мы… ну, нас что-то связывает. Мы не друзья.
      – И не любовники. Пока еще. И если у тебя есть голова на плечах, то уходи и держись от меня подальше.
      Она отрицательно покачала головой.
      – Но не говори потом, что я не предупреждал тебя.
      Куинн взял ее под руку, подвел к номеру Гриффина Пауэлла и постучал в дверь.
      – Тебе стоит попросить Гриффина, чтобы он познакомил тебя с собранными обо мне сведениями, – сказал Куинн, пока они ждали, когда их пригласят в номер. – Я дам ему разрешение на это. Думаю, то, что ты узнаешь, заставит тебя бежать от меня как можно быстрее и как можно дальше.
      Дверь открыл высокий мускулистый человек с бритой головой и проницательными черными глазами.
      – Меня зовут Куинн Кортес, а это мисс Аннабел Вандерлей. Мистер Пауэлл ждет меня.
      – Да, сэр. Входите, пожалуйста.
      Они вошли, и впустивший их человек тут же сообщил Пауэллу об их прибытии.
      Гриффин встретил прибывших в гостиной.
      – Думаю, вы слышали, что произошло с Кендал, – сразу же заговорил Куинн.
      – О да. Это уже прозвучало в местных теленовостях, и уверен, что убийству мисс Уэллс будет посвящена первая страница завтрашнего выпуска «Коммерческого вестника». – Гриффин жестом предложил Аннабел и Куинну сесть.
      – Предупреждая ваш вопрос, скажу, что я ее не убивал. – Не последовав примеру Аннабел, Куинн продолжал стоять.
      Гриффин сердито посмотрел на него:
      – Ваше положение, похоже, усугубляется. Полагаю, что на этот раз, так же как и в случае убийства Лулу, вы будете подозреваемым номер один. Как вы к этому относитесь?
      Аннабел, затаив дыхание, следила за двумя сильными мужчинами, которые стояли, словно готовы были наброситься друг на друга. Ей хотелось заступиться за Куинна, но она молчала. Аннабел инстинктивно чувствовала, что Куинну не понравится, если она станет защищать его.
      – Как, черт возьми, я могу к этому относиться? – Куинн смотрел прямо на Гриффина. – Как мне защищаться, если я не могу доказать, что никого не убивал? Для этого вы и нужны мне. Надо найти другого подозреваемого. – Куинн скользнул взглядом по Аннабел и снова сердито уставился на Гриффина. – Две женщины, которые были мне не безразличны, мертвы, а я не могу даже оплакать их, потому что слишком озабочен поисками способа избежать ареста в качестве подозреваемого в их убийстве.
      – У вас есть алиби на сегодняшний вечер? – прямо спросил Гриффин.
      Куинн не торопился отвечать. Он с шумом втянул в себя воздух. Аннабел вдруг почувствовала дурноту. «Господи, прошу тебя, пусть у него будет алиби».
      – Я не знаю точно, когда была убита Кендал, – сказал Куинн. – Но как я думаю, это произошло, когда я находился в своей машине, направляясь к ее дому.
      Гриффин разочарованно присвистнул:
      – Час от часу не легче. Сначала вы обнаружили тело Лулу, а сейчас у вас нет алиби на время убийства Кендал Уэллс. У вас была связь с обеими женщинами, и они обе теперь убиты. А когда полицейские докопаются еще и до того, что произошло в Новом Орлеане с Джой Эллис…
      Заметно насторожившись, Куинн подозрительно взглянул на Гриффина:
      – Джой Эллис?
      – Думаю, вы помните ресторанную певичку, которую подцепили в Новом Орлеане, где были около года назад.
      Куинн фыркнул:
      – Я знаю, кто такая Джой, но понятия не имею, что с ней случилось.
      Аннабел показалось, что черты лица Гриффина смягчились, словно он почувствовал облегчение.
      – Когда вы в последний раз виделись или как-то иначе связывались с Джой Эллис? – спросил Гриффин.
      – В прошлом году перед самым моим отлетом из Нового Орлеана, – ответил Куинн. – У нас был очень короткий роман, который мы старались не афишировать. Как вам-то удалось узнать об этом?
      – Хорошая работа моих сотрудников. Ваше имя, собственно, нигде не фигурировало, но, сложив два и два, мои детективы, как и следовало ожидать, получили четыре. Похоже, Джой рассказывала о вас, вернее, о ваших достоинствах своей подруге. Подруга сообщила об этом полиции, но не смогла назвать имя мужчины, а способность полицейских складывать два и два оказалась не столь уж хорошей. В полицейском управлении Нового Орлеана вычислить вас не смогли.
      – О чем, черт побери, вы говорите? – вскричал Куинн.
      – Джой Эллис была убита, и преступление до сих пор не раскрыто. Мало кто знает об этом, но Джой, как и Лулу, задушили подушкой и у нее отрезали указательный палец на правой руке. Думаю, излишне вам говорить, что и Кендал Уэллс была задушена и у нее не хватает на правой руке указательного пальца.
 
      – Зачем тебе понадобилось приглашать его сюда? – Чад Джордж мерил шагами комнату, бросая на Джима злые взгляды. – Мы можем допрашивать бывшего мужа Кендал Уэллс всю ночь и что получим? А настоящему убийце ты позволил спокойно уйти, нет, уехать с места преступления с Аннабел Вандерлей. Мы оба знаем, что Кортес виновен. За семьдесят два часа он убил здесь, в Мемфисе, двух женщин и продолжает безнаказанно ходить по городу.
      – Успокойся и сбавь тон, – посоветовал ему Джим Нортон. – У нас нет никаких улик против Кортеса. Только потому, что он знал обеих женщин…
      – У него была интимная связь с этими женщинами.
      – Ладно, пусть у него были сексуальные отношения с Лулу и Кендал, но разве это доказывает, что он их убил?
      – Уверен, должна быть какая-нибудь зацепка. Просто мы еще не обнаружили ее. Но мотив убийства Лулу Вандерлей нам известен. Она забеременела от Кортеса и хотела, чтобы он женился на ней, а когда он отказался, устроила сцену, и он в приступе ярости убил ее. Трудно сказать, что спровоцировало убийство Кендал Уэллс. Возможно, мисс Уэллс шантажировала его. А может, она представляла для него какую-то угрозу. Мы обязаны засадить этого парня за решетку. Оставь меня с ним наедине всего на десять минут, и я…
      – Если останешься наедине с Кортесом без наручников, то он либо перехитрит тебя, либо отключит. – Джим издал смешок. – Ты ведь не читал справку о Кортесе, правда? Он умнее тебя, и, кроме того, у него не только черный пояс по каратэ – а у тебя его нет, – но он к тому же и отменный стрелок.
      Чад судорожно сглотнул.
      – Черт, Джим, он же опасен. Нам не следовало позволять Аннабел ехать с ним.
      – Это-то тебя больше всего и беспокоит, не так ли? Вы оба положили глаз на Аннабел Вандерлей, а она уехала с ним.
      – Ты что, намекаешь на какие-то отношения между ними?
      – Не думаешь же ты, что она вмешалась, чтобы не дать Кортесу вздуть тебя? Совершенно ясно, что она помогла ему избежать дополнительных неприятностей с представителями закона. Ведь если бы Кортес отдубасил тебя, мне пришлось бы его арестовать.
      Лицо Чада стало пунцовым. Некоторое время он молча сверлил Джима злым взглядом.
      – Я позвоню Персеру и постараюсь убедить его, что нам следует сосредоточить все усилия на Кортесе. Если же инспектор со мной не согласится, я отправлюсь прямиком к шефу Данли.
      – Давай, действуй, только не забывай: если арестуешь невинного человека, это подпортит твой послужной список.
      Не удостоив Джима ответом, Чад с ненавистью взглянул на него и направился к своему столу.
      «Идиот. Наглый, заносчивый идиот».
      Джим вошел в дознавательную комнату, где доктор Джонатан Майлс сидел с полицейским Доббсом. У доктора дрожала рука, когда он подносил чашку с черным кофе ко рту. «Бедный парень», – подумал Джим. Он видел, в каком жалком состоянии находился доктор. Майлс рыдал в доме Уэллс, да и потом лил слезы при каждом упоминании имени бывшей жены. Сыграть так мог бы разве что актер, удостоенный премии «Оскар».
      – Приношу извинения, что заставил вас ждать, доктор Майлс. – Джим закрыл за собой дверь и знаком велел Доббсу остаться. Затем сел за стол напротив Майлса. – Наверное, это было ужасно обнаружить жену… вашу бывшую жену мертвой.
      Глаза доктора Майлса снова наполнились слезами.
      – Кто мог это сделать? Не могу поверить, что она мертва.
      – У нас пока нет подозреваемых, но не сомневайтесь, мы сделаем все возможное, чтобы найти убийцу мисс Уэллс.
      – Она лежала там с подушкой на лице, – дрожащим голосом сказал доктор Майлс. – Мне показалось это странным, но сначала я не понял, что она… потом я заметил кровь… и ее палец… – Голос его прервался. – Кендал… Кендал… – Опустив голову, он закрыл лицо руками и зарыдал.
      Странно, но Джим даже немного позавидовал способности доктора Майлса плакать навзрыд, подобно ребенку. Сам он не был способен выплескивать свои эмоции перед людьми. Мэри Ли неоднократно обзывала его бесчувственным ублюдком. Но она никогда не понимала его. Ведь нельзя сказать, чтобы он ничего не чувствовал. Он чувствовал. Просто не мог выразить это словами или выплеснуть свои эмоции.
      Джим жестом подозвал Доббса. Тот подошел:
      – Да, сэр?
      – Проследи, чтобы доктор Майлс благополучно добрался до дома, а завтра первым делом займись тем, чтобы его машину перегнали ему к дому.
      – Слушаюсь, сэр. Здесь у нас всё? Заканчиваем?
      Джим взглянул на Майлса, у которого от тихих рыданий сотрясались плечи.
      – Да, всё.
      Когда Доббс вывел Джонатана Майлса из дознавательной комнаты, Джим поудобнее уселся за стол и принялся вновь прокручивать в голове все известные по делу об убийстве Лулу Вандерлей факты, сравнивая их с тем немногим, что ему было известно о сегодняшнем убийстве Кендал Уэллс. Способ убийства, похоже, был один и тот же. Тем не менее это еще не означало, что обеих женщин убил один и тот же человек. Правда, не все связанные с убийством Лулу факты были преданы огласке, так что убийца-подражатель не мог знать всех деталей.
      Куинн Кортес был пока единственным известным им связующим звеном между Лулу и Кендал. Но уже одного этого оказалось достаточно, чтобы кое-кто вынес ему приговор. Чад, похоже, был твердо убежден, что убийца – Кортес.
      «Черт, возможно, я и ошибаюсь. Может быть, в этом случае прав Чад».
      Джим повернул голову на звук открываемой двери и увидел вошедшего в комнату Чада. Он нахмурился.
      – Инспектор Персер хочет, чтобы завтра же утром Куинна Кортеса вызвали на допрос, – торжествующе заявил Чад.
      – Для допроса по делу об убийстве Кендал Уэллс?
      – Естественно. Если у Кортеса не окажется алиби и мы сможем определить мотив, тогда, как говорит инспектор, сможем затребовать ордер на его арест.
      Джим кивнул.
      Если у Кортеса нет алиби. Если у него был мотив.
      Джим расценил это так, что Тед пытается успокоить Чада, понимая необходимость унять рвение племянника конгрессмена Харта, но в то же время держать его под контролем. В конце концов, возможно, они и арестуют Кортеса, но только при наличии железных доказательств его вины. На данный же момент у них нет даже косвенных улик для предъявления Куинну обвинения. Сам Джим скорее арестовал бы Рэндала Миллера. Но это вряд ли получится. Джим знал, что и против Миллера у них не было никаких улик. Кроме того, Чад до смерти хотел надеть наручники на Кортеса.
      Но если бы Тед Персер считал, что может повесить одно или оба убийства на Кортеса, он уже связался бы с окружным прокурором Кэмпбеллом и запросил ордер на арест.
      – Кортесу придется нанять нового адвоката, – вслух сказал Джим. – В свете последних событий интересно посмотреть, кого он наймет.
      – Кого бы ни нанял, это уже не имеет значения. Его вина очевидна, и я собираюсь сломать его.
      Джим кивнул и усмехнулся. «Да, парень, ты только об этом и мечтаешь. Вообще на кой черт они навязали тебе напарника, если я тебе не нужен»?
      – Пойду домой, пожалуй. – Джим устало поднялся со стула. – Предлагаю и тебе сделать то же самое. Нужно выспаться. Завтра будет трудный день.
      – Да, ты прав, но я думаю по пути заскочить в «Пибоди». Надо проверить, все ли в порядке с Аннабел.
      Джим положил руку на плечо Чада:
      – На твоем месте я не делал бы этого.
      – Почему? – Чад насупился. – Полагаешь, что она может оказаться не одна?
      – Никаких предположений, просто руководствуюсь очевидными фактами. Помимо того что она женщина не твоего круга, ты не тот мужчина, к которому она проявляет интерес. – Почувствовав, что Чад ощетинился, Джим похлопал его по спине. – Почему бы тебе не воспользоваться уже проверенным вариантом? – Джим направился к двери, открыл ее и, не поворачиваясь к Чаду, добавил: – Если тебе нужна женщина на сегодняшнюю ночь, почему бы тебе не позвонить моей бывшей жене?
      Джим закрыл дверь и ушел, не дожидаясь ответа напарника.

      Эрон погасил свет, запер входную дверь и поплелся по коридору к своей комнате. На время поездок с Куинном Марси всегда снимала трех– или четырехкомнатную квартиру, а то и большой номер в гостинице, в котором могли бы разместиться четыре человека. Хотя Эрон предпочитал иметь собственную комнату, он не возражал против совместного проживания с Джейсом. Парнишка был буквально до фанатизма чистоплотным и малоразговорчивым. Когда Джейс влился в их команду, у них с Эроном сложились дружеские отношения, хотя закадычными друзьями они не были.
      Эрон не знал, сколько еще они пробудут в Мемфисе, но в любом случае столько, сколько понадобится Куинну, чтобы разгрести все дерьмо, связанное с этими двумя убийствами.
      Если Куинн сегодня и вернется, он откроет квартиру своим ключом. Но насколько Эрон знал босса, тот, по-видимому, отправился куда-то зализывать раны. Может, пьет где-то, а может, перепихивается с какой-нибудь красоткой. У него и так полно проблем с полицией из-за Лулу, а теперь, после убийства Кендал Уэллс, его положение еще больше осложнилось.
      Проходя мимо закрытой двери спальни Марси, Эрон остановился. Как она поступит, если постучать в дверь? Прогонит прочь или пригласит войти?
      «Топай дальше, приятель. Ты не нужен этой девчонке».
      Дверь в комнату Джейса была приоткрыта; парень лежал поверх одеяла с наушниками на голове. Джейс был странным парнишкой, настоящим одиночкой. И насколько было известно Эрону, у него не было никакой сексуальной жизни. Эрон никогда не видел его с девушкой или, на худой конец, с парнем. Джейс ничего не рассказывал ни о своем прошлом, ни о своей семье. Но с другой стороны, Эрон и Марси тоже не рассказывали о том, как жили до встречи с Куинном. Они словно получили второе рождение в день, когда влились в команду босса.
      Эрон вошел в свою спальню. Подхватил чемодан, положил его на кровать и начал распаковывать вещи. Открыв дверцы шкафа, он небрежно совал одежду на полки, не заботясь о том, что она помнется. Затем, оставив пижамные штаны, чистую футболку и несессер с бритвенными принадлежностями, закрыл шкаф. По пути в ванную, которой они пользовались на пару с Джейсом, он снова заглянул в его комнату, собираясь предупредить, что занимает ванную, и пожелать парню спокойной ночи. Но Джейс лежал с закрытыми глазами и подергивал головой в такт музыке.
      Пятнадцатью минутами позже Эрон шел из ванной, направляясь в свою спальню. Но что это за странный звук? Эрон остановился и прислушался. Плач? Кто-то плакал. Он подкрался к двери Марси. Звук шел из ее комнаты.
      Эрон тихо постучал.
      Ответа не последовало, но плач прекратился.
      – Марси, – тихо окликнул он ее.
      Дверь немного приоткрылась, и она выглянула в образовавшуюся щель.
      – Ты в порядке? – спросил он. – Мне показалось, что ты плакала.
      – Я в порядке.
      Он видел, что глаза у нее припухли и покраснели.
      – Может, хочешь поговорить?
      – Не о чем говорить.
      Эрон нажал рукой на дверь, шире приоткрыв ее. Марси отпрянула и сердито посмотрела на него. Он окинул ее внимательным взглядом. Растрепавшиеся светлые волосы. Пижама в сине-белую полоску. Босые ноги с ногтями, покрытыми ярким лаком кораллового цвета.
      Усмехнувшись, Эрон облокотился о косяк двери.
      – Тебе кто-нибудь говорил, что ты потрясающе выглядишь без макияжа, с растрепанными волосами и в нескладной пижаме?
      Марси удивленно посмотрела на него:
      – Ты что, пытаешься копировать Куинна?
      – Неужели похоже? – Эрон широко улыбнулся. – Возможно, это как-то передалось мне из-за постоянного общения с ним.
      – Возможно.
      Он протянул руку и коснулся пальцем ее щеки.
      – Я не такой потрясающий парень, как он, но если ты согласна на заместителя, то я вполне гожусь на эту роль.
      – Как ты можешь говорить такое!
      – Я мужчина, ты женщина, и мы оба нуждаемся в чем-то. – У Эрона появилась эрекция от одного взгляда на Марси. Он хотел ее. Она нуждалась в нем. Почему бы им не доставить друг другу облегчение? – Послушай, что я тебе скажу. Ты совершаешь большую ошибку, что бережешь себя для Куинна Кортеса. Ты его друг и ценная помощница. Не станет же он все это портить только для того, чтобы затащить тебя в постель, а потом бросить. Если бы он собирался переспать с тобой, то сделал бы это много лет назад.
      Марси закрыла глаза. В уголках ее глаз появились слезы и покатились по щекам.
      – Ну что ты… Марси, не надо. – Эрон вошел в комнату и ногой захлопнул дверь. – Ведь Куинн не единственный мужчина в мире.
      Марси открыла глаза и кивнула.
      – Он сейчас с Аннабел Вандерлей. Ты можешь в это поверить? Полиция подозревает его в убийстве Лулу, а ее двоюродная сестра, похоже, наверное, кувыркается с ним в постели.