Глава 25

После гибели Тони у меня был выкидыш. Я не знала, что беременна, поэтому для меня это стало трагично вдвойне. Не знаю, о чем я тогда думала, но задержку заметила. Правда, когда я была с Тони, то забывала обо всем на свете. Он так хорошо со мной обращался, что мне было безразлично, что он женат. Мы жили вдвоем в Филадельфии, а где-то далеко, в Нью-Джерси, у него была жена. Когда его застрелили, я узнала, что у него была не только жена, но еще и две маленькие дочки. Еще я узнала, что Тони был связан с преступным синдикатом Ньюарка. Его убили у входа в ночной клуб, после того как соперничающая группировка решила заявить о себе. Думаю, что выкидыш был вызван испытанным мной шоком. В конце концов я оказалась одна, испуганная, в приемном отделении больницы имени Томаса Джефферсона. И мне некому было поплакаться.

Врач и сестры были очень добры ко мне, но они ничего не могли изменить, разве только дать болеутоляющее. Я лежала там и часами оплакивала Тони и нашего ребенка, ненавидя весь мир за то, что их отняли у меня, ненавидела Тони за то, что он лгал мне. Я была одна и ненавидела себя за то, что оказалась такой дурочкой. Все это случилось три года назад.

Конечно, моя семья узнала про Тони, они видели его со мной в клубе, где я работала. А когда его фото было напечатано на первой полосе газеты «Инквайрер», всплыло все остальное. Но они так и не узнали о ребенке, а сама я не смогла рассказать им правду. Это была моя боль, и я жила с чувством вины, все время думая о том, что могло бы быть в моей жизни.

Может, сам Господь Бог решил помочь мне и подстегнул жизнь, чтобы она догнала меня и все так закрутилось в Панама-Сити, а может, в происшедшем виновата я сама. Я думала обо всем этом и еще о многом, пока лежала на полу в «Тиффани», то приходя в себя, то снова теряя сознание. Я больше не слышала шепота напавших на меня. Может быть, ушли совсем, а может, тот, кто ударил меня, еще вернется. Вдруг они убьют меня до того, как приедут полицейские? Но сейчас это не имело значения, потому что я лежала на полу в коридоре без сил и не могла пошевелить даже пальцем, чтобы остановить их.

Издалека до меня донесся вой сирен. Наверное, Нейлор все-таки прислал дежурную машину. Звук становился все громче и наконец замер. Послышались громкие шаги, распахнулась задняя дверь. Я попыталась открыть глаза, но свет был слишком ярок, и я зажмурилась.

— Кьяра, — раздался голос Джона Нейлора над самым моим ухом. Руки его приподняли меня, поддерживая за плечи и голову. — Вызывайте экспертов, — приказал он кому-то.

Я открыла глаза и попыталась сфокусировать зрение.

— Со мной все в порядке, — попробовала я убедить его, с трудом ворочая языком. — Кто-то ударил меня на стоянке, рядом с машиной.

— Да, в машине все перевернуто вверх дном, похоже, что-то искали, — ответил Нейлор. — Помолчите, не надо говорить. Мы отвезем вас в больницу.

— Нет, — я собрала оставшиеся силы, — не надо в больницу, пожалуйста. Я нормально чувствую себя, правда.

Эксперты прибыли и взялись за свою работу. Я лежала, чувствуя слишком большую слабость и тошноту.

— Кто-то взломал мой шкафчик, — вспомнила я.

— Торк, — позвал Нейлор, поворачиваясь к молодому офицеру в форме, — скажи, чтобы внимательно осмотрели гримерную.

Офицер кивнул и исчез.

Один из экспертов, загорелый темноволосый мужчина, обернулся к Нейлору.

— Похоже на сотрясение мозга, нужен рентген. Пусть ее осмотрит врач.

— Я никуда не поеду. Я сама способна сесть за руль. — Господи, кого я пыталась провести? Мой протест был оставлен без внимания.

— Я прослежу, чтобы она попала куда надо, — ответил Нейлор и легонько похлопал меня по плечу. В этом жесте было скорее предупреждение, чтобы я молчала, а не сочувствие. К нам подошла Карла Терранс, которая заметила этот жест и расценила его иначе.

— Как мило, — язвительно произнесла она. — Джон, если можешь оторваться, я очень хотела бы поговорить с тобой.

Нейлору это явно не понравилось, но он молча прошел за Карлой. Их не было минут пять. Я лежала, пытаясь сообразить, что же со мной произошло. Те, кто обыскивал мой шкафчик, скорее всего до закрытия клуба спрятались где-то, зная код моего замка и как отключается сигнализация. И еще я не поняла, ударили меня после того, как обыскали шкафчик, или наоборот. Я слышала голоса двух человек. Может быть, один рылся в машине, а другой — в шкафчике? От всего этого моя голова просто раскалывалась, и я обрадовалась, когда Нейлор вернулся.

— Ладно, — сказал он, — а теперь к врачу.

Тут я решила, что достаточно пришла в себя и не нуждаюсь ни в чьей заботе. Я резко встала и сразу же начала оседать. Нейлор подскочил ко мне и поймал, когда я уже почти шлепнулась на пол. Он рассмеялся.

— Ничему не научились, да? Давайте сделаем так: вы обопретесь на мою руку, и я провожу вас к своей машине. Отвезу в больницу, вас осмотрят, а потом я вернусь сюда.

Говоря все это, он медленно повел меня к выходу. Рубашка у него была удивительно гладкой, а мышцы под ней прямо-таки стальные. Я ничего не могла поделать с собой, мне нравилось опираться на его руку.

— А как я вернусь к своей машине?

Мы уже вышли из клуба, и я видела, что вокруг «камаро» полно полицейских.

— Я вас привезу, — ответил Нейлор. — Послушайте, как вы думаете, у вас хватит сил осмотреть салон вашего автомобиля? Может, вы заметите, чего не хватает? Это очень ускорило бы нашу работу.

— Разумеется, — отозвалась я.

Мы медленно пересекли стоянку и подошли к машине. Карла Терранс уже была там и стояла спиной к нам, внимательно изучая разгром в салоне.

— Вот опись того, что мы нашли, — сказала она. В голосе ее слышалась едва сдерживаемая злость. — Здесь ничего не пропало? — спросила она меня.

Я просмотрела список: косметика, ручки, всякая мелочь, даже десять долларов в кошельке были на месте, и кредитная карточка тоже. Как будто ничего не пропало. Но когда заглянула в салон, я заметила то, чего не было раньше. На сиденье в куче мелочи лежала золотая сережка с аметистом. Это была сережка Дениз.

Я не стала задерживаться на ней взглядом. Вместо этого я потянулась за кошельком.

— Мне понадобятся деньги, — сказала я. — Здесь моя страховка и моя чековая книжка.

Карла нахмурилась, однако не остановила меня.

— Я могу забрать все остальное? — спросила я.

— Пожалуйста, — кивнула Карла. — Вы уверены, что ничего не пропало?

Я взяла несколько ручек, записную книжку и наконец сережку.

— Нет, ничего, — заверила я ее. Как очутилась сережка Дениз у меня в машине? Может, она выпала у меня из сумочки? Но я бы точно заметила, сережка очень большая. У меня закружилась голова, я прислонилась к машине, чтобы не упасть.

— Поехали в больницу, — сказал Нейлор. — Я вернусь через полчаса, — добавил он, обращаясь к Карле.

Она будто не слышала его и повернулась к детективу Донливи, который только что появился на стоянке.

Нейлор открыл дверцу своего автомобиля и помог мне занять место на переднем сиденье. Голова у меня опять закружилась. Я боялась, что меня стошнит раньше, чем мы доедем до больницы.

Он завел мотор и выехал на Томас-драйв. Полицейская рация выплевывала какую-то информацию — номера машин, адреса, а также переговоры полицейских, которые поддерживали порядок в городе. По радио звучала какая-то мелодия в стиле кантри, но я точно знала, что не дотяну до больницы, меня стошнит раньше.

Мы обогнули угол и выехали на Хуан-авеню. Старая часть Томас-драйв осталась позади, начинался жилой район.

— Пожалуйста, остановите на секундочку, — попросила я.

Наверное, Нейлор увидел, что я совсем позеленела. Во всяком случае, без вопросов он остановил машину рядом с большой, раскрашенной голубой краской шиной, в которой росли кроваво-красные герани. Так, очевидно, кто-то представлял себе цветочную клумбу.

Я выскочила и попыталась добежать до нее прежде, чем меня вырвет. Неприятно, когда это происходит при зрителях. Я наклонилась, держась за машину, но почувствовала, как кто-то взял меня за плечи.

— Все хорошо, все хорошо. — Это был Нейлор. Он утешал меня, словно ребенка. — Это часто бывает при сотрясении мозга.

Я была не в состоянии ответить.

Когда меня отпустило, он вынул из кармана брюк белоснежный накрахмаленный носовой платок и протянул мне. Потом отвел назад и усадил в машину, а сам вновь занял водительское место. Мне не хотелось даже смотреть на него. Это был один из самых отвратительных моментов в моей жизни.

Нейлор выехал на дорогу, и мы на небольшой скорости направились в сторону больницы. Он выключил радио и уменьшил громкость рации почти до предела. Я попыталась закрыть глаза, но от этого голова кружилась еще больше. Пришлось смотреть вперед. Когда мы въехали на мост, головокружение резко усилилось. Нейлор вел машину уверенно, его тренированные мускулы играли под закатанными рукавами рубашки.

Наконец мы приехали. Нейлор въехал на стоянку перед больницей так, словно приезжал сюда каждый день. Наверное, по работе он действительно часто бывает здесь и хорошо все знает. Он провел меня внутрь. Похоже, Нейлор был знаком со здешними работниками и посещение больницы для него обычная процедура.

Когда я наконец очутилась в кабинете врача, он просунул голову в дверь и сказал:

— Я уезжаю, но обязательно вернусь за вами и отвезу домой. Офицер перегонит вашу машину к трейлеру.

Детектив Нейлор вновь приступил к своим обязанностям, сомнений в этом не оставалось. Я легла на кушетку и закрыла глаза.

У меня действительно было сотрясение мозга, но кости черепа по крайней мере не пострадали. Мне посоветовали в течение нескольких дней поменьше двигаться и по возможности больше лежать. Я слушала монотонный голос сестры, пока она подписывала мои бумаги, а потом она сдала меня Нейлору. Мое посещение больницы заняло около двух часов.

Утро было уже в разгаре, когда мы выехали с территории больницы и направились в «Дубовую рощу», к моему трейлеру.

«Флафи, наверное, уже описалась», — подумала я. Миска для еды у нее пустая, а она не любит пропускать время кормежки. Когда Нейлор свернул на стоянку, я думала только о том, как будет приятно очутиться в постели и поспать часов восемь. Может, после этого голова перестанет болеть.

— Я очень благодарна вам, — сказала я Нейлору. — Извините, что меня стошнило, когда мы ехали в больницу.

— Кьяра, пожалуйста, забудьте об этом, — улыбнулся он, вылез из машины, подошел к моей дверце и помог мне выйти.

— Отсюда я дойду, спасибо большое.

— Я провожу вас до трейлера, — не отставал он, беря у меня ключи. — Может, вы попросите кого-нибудь из знакомых посидеть с вами?

«Да, пожалуй, он прав, — подумала я. — Одна подруга пропала, может, ее и в живых-то нет, хотя пока она разыскивается как подозреваемая в убийстве, другая подруга со мной не разговаривает, а у третьей вообще может хватить ума принять меня за пришельца».

— Я так и сделаю, — согласилась я вслух. Ему пора было возвращаться на работу, а мне — отоспаться. А потом нужно будет разобраться, почему у меня оказалось сто тысяч долларов и аметистовая сережка моей пропавшей подруги.

Нейлор открыл дверь, затем вдруг повернулся ко мне настолько резко, что я едва не упала со ступенек.

— Возвращайтесь в машину, — приказал он, не глядя на меня.

— Что? — в недоумении спросила я.

— Сейчас туда нельзя, подождите в моей машине.

— Не смешите меня, это мой трейлер, и я войду в него. — Я попыталась оттолкнуть его, но он крепко держал меня за руку. Ему нужно было срочно добраться до полицейской рации в машине, но он не хотел рисковать и оставлять меня у двери. Он явно не хотел, чтобы я входила в трейлер. — В чем дело, дайте мне посмотреть.

Я выдернула руку и вытянула шею, чтобы заглянуть внутрь. Тот, кто перерыл мой шкафчик в гримерной и мою машину, неплохо поработал и в трейлере. Здесь тоже все было перевернуто вверх дном.

— Флафи! — крикнула я. Джон Нейлор снова схватил меня за руку. — Флафи, где ты? — Я оттолкнула его. Сейчас мои мысли были только о Флафи.

— Кьяра, — сказал Нейлор, — возможно, там небезопасно. — Он отпустил руку и потянулся за пистолетом под пиджаком. — Разрешите мне войти первым, подождите здесь.

Он вошел в трейлер, не дожидаясь моего ответа.

Неужели он считает, что я смогу спокойно ждать в сторонке, пока он будет разыгрывать из себя супермена? Нет, разумеется, нет. Я шагнула в трейлер и увидела, что какие-то недоумки разрушили мой дом. Ящики из столов были вытащены и вытряхнуты на пол. Дверцы шкафчиков оторваны, даже из холодильника и морозилки все было выброшено. Я заглянула в комнату и поняла, что там дела обстоят не лучше. С кушетки сорвано мягкое сиденье, цветы опрокинуты. Я слышала, как в другом конце трейлера Нейлор открывает двери, ищет Флафи, старается найти следы незваных гостей.

— Флафи, девочка моя! — позвала я.

Из спальни донесся голос Нейлора:

— Черт побери! Я же просил вас оставаться снаружи. Нам важно, чтобы здесь все оставалось нетронутым.

— Я очень осторожно, я ищу собачку. Плевать на улики, мне важнее найти Флафи.

Нейлор медленно шел по коридорчику, убирая пистолет в кобуру.

— Может, вы правы и улик никаких нет. Тот, кто распотрошил ваш шкафчик в гримерной и машину, не оставил отпечатков. Я уверен, здесь орудовали те же люди, но проверить все равно надо.

Он прошел мимо меня, заглянул на кухню, попутно поднял два табурета и поставил их аккуратно к столу. Кивнул на них, приглашая сесть. Я не возражала, у меня уже не было сил.

— Кьяра, как вы думаете, кто это сделал и что они искали?

Я хотела сказать ему, что это сделал Фрэнки. Но вдруг я ошибаюсь? Следовало все обдумать. Даже если я права, мне кажется, я догадалась, для чего эти деньги. Наверняка они предназначались для выкупа Арло. Может быть, Фрэнки пытался помочь Дениз? Но почему он тогда просто не пришел и не спросил, где деньги. Тогда не пришлось бы все переворачивать у меня в доме и в машине. Как он поможет Дениз, если Нейлор упрячет его в тюрьму? А что, если Флафи тоже похитили? Нет-нет, деньги мне еще пригодятся.

— Я не знаю, кто это сделал, — ответила я, замявшись. — Пытаюсь сообразить. — Я посмотрела Нейлору прямо в глаза и сказала неправду, но я действительно не знаю.

Мне стало очень паршиво от того, что я солгала ему после всего, что он сделал для меня сегодня. Так же паршиво, как на уроках во втором классе, когда приходилось лгать учительнице. Она всегда знала, когда я говорю неправду. И судя по разочарованию в глазах Джона Нейлора, я поняла, что он тоже видит меня насквозь. Если между нами и начала зарождаться какая-то близость, сейчас все рассыпалось. Он понял, что я ему не доверяю, и, вполне возможно, устал пытаться меня переубедить.

Я молчала, боясь даже взглянуть на него. Прежде надо было найти Фрэнки и разобраться с ним.

— Я вижу, вы уже все решили, — проговорил Нейлор. — Я вызову экспертов. И еще пришлю людей для установления наблюдения. Постараюсь сделать это поскорее.

Мне очень хотелось дотронуться до его руки, сказать что-то, что позволило бы ему понять, как скверно я себя чувствую, но я не могла ничего придумать.

Он встал, вышел из кухни. Сейчас он выглядел таким же усталым, как в ту ночь, когда я встретила его впервые.

Мне оставалось только ждать, когда приедут эксперты, а пока искать Флафи. Я заглядывала под трейлер, звала, свистела, но ее нигде не было. Я вышла на территорию стоянки; пришлось надеть темные очки, чтобы защитить глаза от яркого солнца, иначе ощущение было такое, будто голова вот-вот взорвется. Скоро я нашла Флафи. Она сидела на заднем крыльце трейлера Пат и дрожала, несмотря на тропическую жару.

— Кто это был, Флафи? Кто это сделал с нами?

В ответ она еще сильнее задрожала от страха. Я, как ребенка, прижала ее к груди и пошла к себе. Сначала Флафи никак не хотела входить внутрь. Она принялась вырываться из моих рук и царапаться.

— Ну ничего, ничего, моя девочка. Они уже ушли, — успокаивала я ее, пронося по коридорчику и в ужасе осматривая беспорядок.

В ванной я нагнулась и проверила, все ли на месте под джакузи. Пакет был в целости.

— Ну что ж, у меня есть деньги и у меня есть ты, — прошептала я, — а с остальным я как-нибудь справлюсь.

В ответ Флафи заскулила, словно не веря, но я не могла ее винить. Как она могла верить мне после всего, что случилось?

Глава 26

У меня возник план. Уже час, как я проснулась, и теперь лежала, прислушиваясь к тихому похрапыванию Флафи и заставляя себя не обращать внимания на сильную головную боль. Я решила сварить кофе и отправиться на поиски Фрэнки. В этом и состоял мой план, а дальше приходилось рассчитывать только на удачу.

В трейлере все было перевернуто вверх дном, и пока так и останется. На кухне я расчистила место, чтобы поставить кофеварку, отыскала на полу пакет с кофе и одну целую кружку. На крыльце, как всегда, лежала моя газета, и значит, эта часть утреннего ритуала осталась неизменной.

— Иди сюда, — позвала я Флафи, открывая банку собачьей еды. — Поешь со мной. — Я выложила еду в мисочку и поставила ее на стол. Потом подняла Флафи и усадила на табурет. — Особый случай, Флафи, поешь со мной.

Флафи восприняла это как должное. Она встала на задние лапки, а передние поставила на край стола, сохраняя равновесие.

Я налила себе кофе и развернула газету. Какое-то время я молча читала, поглядывая на Флафи.

— Флафи! — вдруг воскликнула я. — Ты только подумай! Послушай, что случилось.

В разделе местных новостей в самом низу третьей страницы была маленькая заметка о мотоциклетной аварии. Я придвинула газету ближе.

— Здесь написано: «Один из местных жителей, по имени Фрэнки Парамус, тридцати четырех лет, серьезно пострадал, когда переднее колесо его мотоцикла „Харлей ФБХ-80“ внезапно лопнуло».

Флафи перестала есть и не спускала с меня глаз, внимательно слушая.

— Не знаю, о чем ты сейчас думаешь, — сказала я ей, — но, по-моему, здесь у нас из местных не так много парней по имени Фрэнки, у которых есть мотоцикл такой марки. Здесь написано, что он не справился с управлением и оказался на перекрестке Пятнадцатой улицы и Ленби. Это как раз недалеко от Сазерн-Татту, — добавила я. — Он сейчас в больнице, состояние его тяжелое.

Флафи не слушала меня. Она повернула голову в сторону двери и зарычала.

— Крошка, забудь об этой уличной собаке, — строго сказала я. — Здесь куда более важные вещи. Как мы с тобой поговорим с Фрэнки, если он в палате интенсивной терапии? — Я вернулась к газете. — Здесь написано, что он в больнице со вчерашнего дня. Значит, он не мог перевернуть наш трейлер вверх дном и ударить меня около клуба.

Флафи разлаялась вовсю. Она спрыгнула с табурета и забыла про наш совместный завтрак. Кто-то стучался в дверь, и Флафи это очень не понравилось. Я подошла к двери и попыталась выглянуть в окошко, чтобы увидеть, кто пришел. Мне стало как-то не по себе, я вспомнила последнее предупреждение Нейлора: «Если они не нашли, что ищут, то вернутся». Однако это был всего лишь Лайл. Он стоял на ступеньках, надвинув на глаза шляпу, поэтому разобрать выражение его лица было невозможно. «Черт! Не хватает только ковбоя, который собирается рассказать мне историю своей жизни. И потом, куда делся этот сукин сын вчера вечером, когда обещал встретиться со мной?»

Я сняла цепочку, отодвинула засов и открыла дверь. Сейчас он у меня получит, скажу ему все, что про него думаю. Флафи разделяла мое мнение. Она бросилась на Лайла и вцепилась зубами ему в ногу. Но у него были высокие ботинки, и ей удалось ухватить только голенище.

Лайл не ожидал такого приема. Он попытался сбросить собаку. Флафи вряд ли укусила его, скорее испугала. Она рычала так, словно собиралась вцепиться в любую секунду в другую ногу.

— Вот что я тебе скажу, — предупредила его я, прислоняясь к косяку и наслаждаясь происходящим, — если только ты ударишь мою маленькую Флафи, я тебя лягну.

— А если она укусит меня? — Лайл с опаской посмотрел на собаку.

— Тогда она получит от меня что-нибудь вкусненькое на ужин, — ответила я, повернулась и вошла в трейлер. Затем посмотрела через плечо — Лайл и Флафи все еще стояли на ступеньках. — Так ты идешь?

Лайл осторожно вошел. Флафи продолжала атаковать его ботинок. Ковбой остановился, в изумлении оглядывая разгром в трейлере.

— Что случилось? — спросил он.

Флафи зарычала, казалось, она готова разорвать его ногу.

— Ничего, — ответила я, подняла с пола подушку от кушетки и положила ее на место. — Просто я плохая хозяйка.

— Я понимаю, ты злишься на меня из-за вчерашнего вечера. — Я искал тебя на стоянке, но не нашел твою машину. Я решил, что тебе надоело меня ждать так долго.

Глаза у Лайла были огромные, влажные. Наверное, Флафи все-таки прокусила ему ботинок.

— Разве ты не слышал, как в моей машине играла музыка?

— Да нет, слышал что-то, но решил, что это не в твоей машине. — Он посмотрел на Флафи, потом снова на меня. — Честное слово, иначе бы я не ушел. Мне очень нужно было поговорить с тобой, очень.

Я хотела было пожалеть Лайла, однако Флафи не собиралась отказываться от первоначального плана добраться до его костей.

— Ну ладно, садись, — я указала на кресло, — давай поговорим. У меня сегодня полно дел и очень мало времени. Даю тебе пять минут, и если мне будет неинтересно, сокращу это время до двух.

Лайл снова огляделся вокруг. У него на лице были написаны вопросы, но он передумал и не стал их задавать.

— Забери собаку, пожалуйста, — попросил он. — Я не могу сосредоточиться на том, что должен сказать, если она будет продолжать кусать меня. — Впервые в его голосе послышалось раздражение, и просьба прозвучала как приказание.

Я щелкнула пальцами и негромко сказала:

— Флафи, оставь что-нибудь на потом, дорогая.

Она вопросительно посмотрела на меня.

— Все в порядке, девочка, я справлюсь сама.

Флафи отпустила ногу Лайла с явной неохотой и, продолжая рычать, отошла чуть-чуть назад, словно предупреждая его, что в следующий раз выберет более уязвимое место.

Я посмотрела на часы, потом на Лайла, давая ему понять, что время пошло.

— Ну хорошо, — начал он, голос его изменился, стал глубже, нерешительность исчезла. — Знаю, ты не поняла, почему я тогда ушел и оставил тебя с полицейскими, когда ты нашла то тело.

Я кивнула.

— Я должен тебе показать кое-что, это поможет объяснить, почему я не хотел тогда встречаться с полицейскими.

Он полез в задний карман джинсов, вытащил пластиковый футляр и передал его мне. Я раскрыла его, заранее подозревая, что увижу. Это было удостоверение. Лайл Мартин был секретным сотрудником агентства по борьбе с контрабандой наркотиков. Я посмотрела на Лайла, потом опять на удостоверение. Флафи продолжала тихо рычать. Несмотря на предъявленное удостоверение, она не собиралась так просто отпускать Лайла.

— Ну и?.. — спросила я, возвращая удостоверение Лайлу.

— Ну и я не хотел раскрываться, не хотел никаких осложнений в расследовании. Поэтому мне пришлось оставить тебя там. Извини, пожалуйста. — Однако, судя по всему, он не очень раскаивался. Вид у него был исключительно деловой.

— А сейчас ты не боишься осложнений? А как же вчера вечером? Где ты был?

Лайл выпрямился в кресле, взгляд его стал жестким.

— Кьяра, есть вещи, которые я не могу обсуждать с тобой. Это секретная информация.

— Все вы одинаковы, — сказала я, — того гляди лопнете от собственной важности. И всегда найдете причины, чтобы не сдержать обещание, данное женщине. Хватит с меня, я все это уже проходила.

Лайл как будто не слышал меня.

— Кьяра, наше расследование зашло в тупик. Мы думаем, что ты могла бы нам помочь. И еще одно. Ты, возможно, не догадываясь, подвергаешь себя большому риску. Я не знаю, известно ли тебе, где скрывается Дениз Кертис. Но если ты знаешь, где она, нам надо очень срочно с ней связаться. Ты ничего не сказала полиции, и, если честно, сомневаюсь, что скажешь мне. Поэтому предлагаю сделать так: я сейчас тебе кое-что расскажу, а затем ты примешь решение. — Лайл не стал дожидаться моего ответа. — Твоя подружка Дениз не такая уж невинная овечка, как ты думаешь. Она знала того, первого, которого нашли мертвым у нее в номере. Это был один из курьеров Леона Корвазе, его сообщник, так же как и сама Дениз. Он стал нашим информатором. Дениз знала: он пошел на это, чтобы избежать наказания. Мы считаем, что Леон отомстил ему, а труп подкинул в номер Дениз, чтобы показать, что ждет ее.

— А зачем? — удивилась я. — Дениз не хотела иметь ничего общего с Леоном. Она боялась его до смерти. Когда она узнала, что он вышел из тюрьмы, она страшно испугалась.

— Ты так думаешь? — спросил Лайл. — А может, она только делала вид?

— Она не притворялась, — твердо заверила я.

— Тогда как ты объяснишь, что Дениз за две недели до ее исчезновения, видели в Форт-Лодердейле на борту яхты «Мираж»?

— Ты ошибаешься, у тебя неверная информация.

Лайл полез в карман и достал фотографию. Дениз стояла на палубе яхты «Мираж» и смеялась. В одной руке она держала фужер, а другой обнимала Леона Корвазе. Ее длинные рыжие волосы развевались на ветру.

— Это старая фотография, — сказала я.

— Нет, не старая, — спокойно возразил Лайл. — Дениз была там. Через две недели Леон вдруг начал сомневаться в ней и послал вот такое своеобразное предупреждение. А через два дня Дениз исчезла.

— А как же Арло, ее собака? — спросила я.