Эфиопская армия, действовавшая на южном фронте, насчитывала 150 тыс. солдат. Она была разделена на две более или менее равные группировки. Одна, под командованием раса Нэсибу-Заманеля, находилась в Огадене, в районе Сассабанех. В состав армии Нэсибу входили, в частности, войска под командованием дэджазмача Мэконнына-Ындалькачоу, дэджазмача Амдэ-Микаэля, дэджазмача Хабтэ-Микаэля и дэджазмача Аббэбэ-Дамтоу. Вторая эфиопская группировка находилась в Сидамо, на северо-западе от Доло; ею командовал рас Деста-Дамтоу. Значительные эфиопские силы находились также в Бале под командованием дэджазмача Бэйенэ-Мэрыда. Он должен был действовать совместно с расом Дэста-Дамтоу.
      Заняв в первые дни октября пограничные районы, итальянцы не проявляли затем в течение длительного времени большой активности. Это было вызвано прежде всего значительным дезертирством местных рекрутов, которые составляли основную часть армии Грациани, а также отсутствием воды в пустынных районах Огадена. Отсутствие воды явилось уже в первые дни войны серьезной проблемой для Грациани, которую итальянский полководец в дальнейшем так и не сумел решить.
      Первое значительное сражение на сомалийском фронте произошло лишь 2 ноября 1935 г. в местности Корахе, расположенной на пути, ведущем к Джиджиге. В Корахе находились эфиопские войска под командованием гыразмача Афэ-Уорк-Уольдэ-Сэмаыт, который построил укрепления в этой местности и прекрасно подготовил ее к защите. В продолжавшемся несколько часов сражении итальянцы не сумели добиться успеха. Тогда они нанесли удар с воздуха. Самолеты, стартовавшие с баз, {499} расположенных в Сомали, налетавшие группами по 30 машин, в течение нескольких часов бомбардировали Корахе. Исход в пользу итальянцев был решен лишь в тот момент, когда осколок бомбы тяжело ранил гыразмача Афэ-Уорка. Пока был в сознании Афэ-Уорк, он не разрешал своим солдатам вынести себя с поля боя, так как он хотел продолжать сопротивление. Позднее тяжело раненного полководца солдаты попытались переправить на санитарный пункт. Однако ближайший врач находился в санитарном центре Красного Креста, удаленном более чем на 200 км. Пока туда добрались, Афэ-Уорк умер.
      13 декабря 1935 г. губернатор провинции Бале, дэджазмач Бэйенэ-Мэрыд, во главе своих собственных войск начал наступление в районе Уаби-Шэбэлле с целью перенесения боевых действий на территорию Итальянского Сомали. Этот большой рейд Бэйенэ-Мэрыда явился серьезной угрозой тылам итальянских армий. В районе, где наступали эфиопы, итальянское командование располагало войсками, насчитывавшими лишь несколько тысяч человек и состоявшими из сомалийцев, при которых находились итальянские советники. 27 декабря Бэйенэ-Мэрыд разбил 7-тысячную сомалийскую армию, пытавшуюся помешать его продвижению. Сомалийцев не спасла от поражения даже поддержка итальянской авиации. Во главе сомалийцев стоял султан Уололь-Джыле. Во время боя на сторону эфиопов перешло 300 сомалийцев, не желавших сражаться на стороне Италии. В свое время итальянцы пытались противопоставить сомалийцев эфиопам с помощью наиболее вероломных методов. Итальянская пропаганда стремилась убедить сомалийцев в том, что эфиопы якобы намереваются захватить их территорию и что при этом они будут применять самые жестокие методы. Нужно отметить, что оголтелая пропаганда нашла определенный отзвук среди некоторых сомалийцев, давших себя вовлечь в борьбу против Эфиопии.
      Однако Бэйенэ-Мэрыд не смог дальше развить свой успех, поскольку генерал Грациани, получивший в середине декабря 1935 г. значительные подкрепления, подготовил большое наступление в районе Доло. Защищавший этот район рас Дэста-Дамтоу должен был спешно собрать все силы, готовясь к решающему сражению. {500}
      В начале января 1936 г. положение эфиопских войск на южном фронте было следующим: к северу и западу от Доло находилась группа раса Дэсты-Дамтоу, к северо-востоку от этих войск, в среднем течении реки Уаби-Шэбэлле, размещались отряды дэджазмача Бэйенэ-Мэрыда, в районе Сассабанех, к юго-востоку от Харэра, находилась армия раса Нэсибу. Когда в первые дни января левое крыло итальянской армии перешло в наступление, войска раса Дэсты-Дамтоу занимали оборонные позиции в следующих местностях: Гогору, Гальгало, Боголь, Манио, Калеча, Фильту. Перед наступлением итальянская авиация произвела бомбардировку районов сосредоточения эфиопской армии. Решающая битва началась 11 января 1936 г. и продолжалась 5 дней. Несмотря на большие потери, итальянцы разбили армию раса Дэсты-Дамтоу. Как часто бывало в этой войне, окончательный исход борьбы решили итальянская авиация и бронетанковые войска.
      Затем итальянцам удалось разбить в районе Бале войска под командованием дэджазмача Бэйенэ-Мэрыда.
      Разбив армию раса Дэсты-Дамтоу, генерал Грациани оставил в районе Доло и Нэгэле в качестве заслонов лишь небольшие силы. Основную же часть своей армии он сконцентрировал на правом крыле, действующем на главном направлении наступления. Однако Грациани не удалось разбить армию раса Нэсибу прежде, чем была решена судьба войны на северном фронте, когда там в конце марта - начале апреля произошла крупная битва под Май-Чоу.
      Прежде чем перейти к событиям на северном фронте, решившим исход войны, необходимо кратко рассказать, как повлияла итало-эфиопская война на международные отношения. Как уже указывалось, эфиопское правительство очень рассчитывало на помощь Лиги наций, тем более что эфиопская проблема стала на рубеже 1935 и 1936 гг. самой важной проблемой международной политики. Итальянская агрессия в Эфиопии получила тогда широкий отклик не только в дипломатических кругах, но также среди мирового общественного мнения, для которого она являлась главным предметом заинтересованности в течение ряда месяцев. {501}
      "ПЛАН ЛАВАЛЯ И ХОРА"
      Принятие Лигой наций экономических санкций против Италии 18 ноября 1935 г. не изменило положения на фронтах в Эфиопии. Уже первые недели показали, что введение санкций не даст больших результатов, если не будет введена более строгая экономическая блокада Италии. Прежде всего выявилась срочная необходимость расширить список товаров, запрещенных для ввоза в Италию, включив в него нефть и уголь, вместе с тем следовало приостановить торговлю Италии с государствами, не входящими в Лигу наций. Насколько важен был этот последний момент, свидетельствует тот факт, что во время применения санкций товарообмен Германии и США с Италией значительно расширился.
      Однако решающим фактором для эффективности действия санкций было бы введение эмбарго на поставки в Италию нефти, поскольку, как мы видели, основным условием военных успехов Италии в Эфиопии было действие авиации и бронетанковых войск, не говоря уже о том, что почти все снабжение итальянской армии происходило с помощью автотранспорта. Прекращение поставок нефти Италии при отсутствии ее собственной добычи должно было бы отразиться на ходе войны в Африке. Несколько лет спустя Муссолини сам это подтвердил, заявив: "Если бы Лига наций во время эфиопского конфликта прислушалась к рекомендациям Идена и расширила санкции против Италии на нефть, то мы вынуждены были бы вернуться из Эфиопии в течение восьми дней. Для нас это была бы катастрофа, которую трудно себе представить".
      В женевских кругах прекрасно осознавали значение санкций на поставки нефти в Италию. Активным сторонником введения таких санкций был Антони Иден, который, учитывая британские интересы, резко выступал против экспансионистской политики Италии якобы в защиту Эфиопии.
      Среди государств, занимавших наиболее последовательную антиитальянскую позицию и требовавших расширения санкций, главную роль играл Советский Союз. Поддерживая позицию Эфиопии, начиная с "инцидента {502} в Уольуоле" и в течение всего "женевского периода" итало-эфиопского конфликта, СССР после развязывания Италией захватнической войны в Африке со все большей энергией выражал свою солидарность на международной арене с борьбой эфиопского народа за свободу.
      Впервые вопрос о распространении санкций на нефть был официально поставлен на заседании Лиги наций 2 ноября 1935 г. делегатом Канады Уолтером Ридделем. Он предложил распространить запрет на ввоз в Италию таких видов сырья, как нефть, уголь, железо и сталь. Однако перед началом дискуссии по этому вопросу в Лиге наций в Великобритании состоялись парламентские выборы, принесшие очередную победу консерваторам и укрепившие влияние Самуэля Хора, министра иностранных дел, являвшегося сторонником более умеренной политики в отношении Италии, нежели Иден. В начале декабря уже стало ясно, что по эфиопскому вопросу Хор занимает позицию, близкую к проитальянской позиции Лаваля. А так как Англия и Франция имели наибольшее влияние в Лиге наций, подобная позиция Хора предопределила отрицательное решение вопроса о введении эмбарго на нефть. Окончательное снятие с повестки дня работы Лиги наций предложения о расширении санкций стало уже только вопросом времени. Хор полагал, что существует еще возможность защитить интересы Великобритании в Эфиопии, предложив Италии достаточно большую компенсацию. При этом он даже не пытался создать видимость того, что относится к Эфиопии как к суверенному государству.
      В первые дни декабря 1935 г. Хор предпринял попытку реализовать свои планы решения эфиопского вопроса и прибыл в Париж на переговоры с Лавалем. В результате этих переговоров зародился пресловутый "план Лаваля и Хора". 9 декабря Лаваль и Хор согласовали окончательный текст своих предложений о решении итало-эфиопского конфликта. Затем с ними были ознакомлены итальянское и эфиопское правительства. Их предложения состояли в следующем: произвести изменения границ Эфиопии в пользу Италии в районе Огадена и Данакиля. Часть провинции Тигре, в том числе Адуа, будет присоединена к Эритрее. Эфиопия взамен получит порт Асэб и узкий {503} коридор вдоль северной границы Французского Сомали, дающий возможность соединения этого порта с остальной территорией страны. Кроме того, французское и английское правительства предложили выделить в Эфиопии специальную зону, где Италия имела бы неограниченные возможности экономической и эмиграционной экспансии. Граница этой зоны на севере должна была проходить по 8° северной широты. В ее состав вошла бы также значительная часть южной Эфиопии. Таким образом, в результате осуществления "плана Лаваля и Хора" более половины территории Эфиопии находилось бы в границах ничем не ограниченной итальянской экономической экспансии, а значительная часть территории этого государства была бы непосредственно включена в состав итальянских колониальных владений.
      Предложения Лаваля и Хора, предусматривавшие, по мнению эфиопского правительства, фактическую аннексию Италией значительной территории Эфиопии даже без решающей военной победы, встретили в Аддис-Абебе категорическое осуждение. Уже 12 декабря 1935 г. правительство Эфиопии официально отклонило "план Лаваля и Хора", заявляя, что парижские предложения направлены к тому, чтобы Эфиопия, будучи жертвой агрессии, отдала захватчику, в открытой либо скрытой форме, около половины своей территории и в дальнейшем ожидала бы полной аннексии. В середине декабря 1935 г. Хайле Селассие I заявил: "Торжественно и со всей решительностью заявляю, что наши стремления к мирному урегулированию конфликта не изменились, тем не менее принятие нами англо-французских предложений означало бы измену не только в отношении нашего народа, но также Лиге наций и всем тем государствам, которые показали, что возлагают надежды на систему коллективной безопасности. Эти предложения попирают те принципы, на которых основана Лига наций".
      Оглашение предложений Лаваля и Хора вызвало всеобщее возмущение во всем мире. Под натиском общественного мнения своих стран оба политических деятеля вынуждены были подать в отставку. Мировая пресса в подавляющем большинстве определила "план Лаваля {504} и Хора" как желание наградить агрессора и поощрить его к дальнейшим агрессивным актам.
      В Женеве обсуждение эфиопской проблемы шло медленно, и никаких решений еще не было принято. 18 декабря 1935 г. проходила 2-дневная сессия Совета Лиги наций, темой работы которой было обсуждение актуальной фазы итало-эфиопского конфликта. Эти заседания также не принесли ничего нового; так как в это время были выдвинуты предложения Лаваля и Хора, то даже не состоялась дискуссия по вопросу о нефтяных санкциях, так как появилась надежда, что найдется решение итало-эфиопского конфликта путем компромисса с Италией. В январе 1936 г. эфиопская проблема в международной политике начала постепенно отходить на задний план. Совет Лиги наций передавал рассмотрение вопроса о нефтяных санкциях различным комитетам, которые топили его в нескончаемых процедурных дискуссиях. Это происходило прежде всего потому, что Англия в начале 1936 г. ввиду растущей в Европе угрозы со стороны Германии все менее была заинтересована в расширении санкций. Иден, заменивший Хора на посту министра иностранных дел, еще в январе 1936 г. пытался шантажировать Италию войной, но уже тогда было видно, что это пустые угрозы. Советский Союз, одинокий в Лиге наций в своей последовательной защите Эфиопии, не многое мог сделать сам. Эфиопский вопрос и вопрос о расширении санкций окончательно сошли с повестки дня в первые дни марта 1936 г. Заявление Гитлера в рейхстаге 7 марта о ремилитаризации Рейнской области выдвинуло германскую проблему на первое место в международной политике, отодвигая итало-эфиопский конфликт на задний план.
      Ремилитаризация Рейнской области оказалась бесценным козырем для Италии в Лиге наций. С этого момента эфиопский вопрос с политической точки зрения для Италии был выигран. Результат войны в Африке должен был уже зависеть исключительно от хода военных действий. Дальнейшие дебаты по поводу итало-эфиопского конфликта в Лиге наций следует считать чисто формальной борьбой, которая ввиду упоминаемых событий в Европе была предрешена в пользу Италии. Обсуждение вопроса о введении антиитальянских нефтяных санкций {505} формально было завершено на 91-й чрезвычайной сессии Совета Лиги наций. Одновременно было принято обращение к Италии, чтобы та при решении своих споров с Эфиопией руководствовалась духом Лиги наций. В ситуации, когда всему миру было известно, какими варварскими способами, не останавливаясь даже перед применением удушливых газов, захватчики ведут войну против Эфиопии, это обращение звучало почти цинично.
      БИТВА ПОД МАЙ-ЧОУ
      Тем временем в Эфиопии Бадольо готовился к окончанию военной кампании. Решающий удар планировалось нанести на главном направлении наступления итальянской армии, т. е. на пути, ведущем из Мэкэле в Дэссе, откуда дорога шла на Аддис-Абебу. К концу марта 1936 г. эфиопы сумели сконцентрировать в районе озера Ашэнге на севере от Дэссе остатки разбитых армий Мулугеты, Сыюма-Мэнгэши, Касы-Хайлу и Ымру, которые вместе с находившееся до этого времени в резерве императорской гвардией составляли еще мощную ударную силу, насчитывающую около 40 тыс. человек.
      Накануне битвы под Май-Чоу положение армии осложняли волнения в Годжаме, продолжавшиеся уже длительное время и направленные против Хайле Селассие I. Часть годжамских феодалов, и прежде всего сторонники раса Хайлу-Тэкле-Хайманота, подняла мятеж против Хайле Селассие I уже в конце 1935 г., считая, что война создает выгодную ситуацию для освобождения из-под власти "ныгусэ Шоа" (так называли в некоторых годжамских округах Хайле Селассие I, стараясь избегать в отношении его определения "ныгусэ нэгэст"). В первые недели войны несколько годжамских сановников покинуло армию, удалившись в свои родовые поместья. С их стороны это был открытый бунт. Не желая допустить братоубийственную войну и стремясь покончить с серьезной политической угрозой власти в центре страны, Хайле Селассие I 16 декабря 1935 г. издал прокламацию к населению Годжама, призывая его к борьбе с захватчиком. В этой прокламации, в частности, говорилось: "Годжамский народ! Когда придет враг, он начнет беспо-{506}щадно и жестоко искоренять твою веру. Отберет силой твоих жен и дочерей. Заберет наследственную собственность. Я не верю, что ты предпочтешь измену мне вместо того, чтобы пролить кровь за свою страну, за свободу Эфиопии, за ортодоксальную веру. Изменили своей стране Эфиопии и мне, императору, дэджазмач Гэссэсэ, фитаурари Тамрат, фитаурари Гэссэсэ-Ныгусе, фитаурари Зэллекэ-Каса, фитаурари Зэллекэ-Уоле, кэннязмач Айеле-Хайлу, кэннязмач Мэрыд-Уасе..."
      Указанные в обращении феодалы, покинув императорскую армию, доказали, что сепаратистские тенденции могут быть сильнее даже, чем чувство опасности перед общим врагом. В какой-то мере понятно, что в этой стране, где междоусобные и межэтнические войны были обычным явлением, не все могли правильно оценить сложившуюся ситуацию. Часть феодалов попросту не понимала разницы между угрозой империалистической войны и междоусобными войнами за гегемонию в государстве, к которым в течение веков успели привыкнуть. Однако следует подчеркнуть, что во время войны и 5-летней оккупации случаев сотрудничества с фашистскими захватчиками было значительно меньше, чем надеялись итальянцы, хорошо изучившие эфиопские порядки. Тем не менее выступления во время войны против правительства в Аддис-Абебе, хотя и единичные, были очень выгодны итальянцам. Такое сепаратистское движение, направленное против Хайле Селассие I, развернулось в широком масштабе только в Годжаме.
      Декабрьская прокламация императора не дала ожидаемого результата. В Годжаме дошло до открытой гражданской войны, инициаторами которой, в частности, были указанные в прокламации сановники. В связи с этим возникла необходимость выслать против бунтовщиков верные императору войска, в результате чего эфиопские силы оказались ослабленными в момент битвы под Май-Чоу - последней, решающей битвы на северном фронте.
      Под Май-Чоу вместе с императором находились абунэ Петрос и ычэге Гэбрэ-Гийоргис, а также известные военачальники, уже ранее действовавшие на северном фронте, как кэннязмач Мэкурия, гыразмач Абэрра-Гызау (командующий императорской гвардией), фитаурари Бырру-{507}Уольдэ-Гэбрыэль, рас Кэббэдэ-Мэнгэша, рас Гетачоу-Абатэ, дэджазмач Мэнгэша-Йильма, дэджазмач Уонд-Йирад, дэджазмач Уольдэ-Амануэль, дэджазмач Абэрра-Тэдла, фитаурари Ашэннафи, дэджазмач Абэрра-Каса, ато Уольдэ-Гийоргис-Уольдэ-Йоханныс и многие другие. Вначале предполагалось занять оборону в районе озера Ашэнге и таким образом преградить врагу путь на Дэссе. Позднее было решено атаковать приближающуюся итальянскую армию. Три подходивших корпуса противника насчитывали вместе 125 тыс. солдат. Они имели мощную поддержку со стороны авиации, 276 танков, 210 орудий, 1720 тяжелых и 698 легких пулеметов. Диспропорция сил была настолько разительной, что в случае сражения у эфиопской армии не имелось никаких шансов на успех. Несмотря на это, 21 марта император принял окончательное решение о наступлении. 27 марта 1936 г. итальянская разведка перехватила телеграмму императора, высланную в Аддис-Абебу, в которой Хайле Селассие I информировал императорский двор о том, что 28-31 марта эфиопская армия будет атаковать врага. Это было большой удачей для итальянцев, так как они имели время занять выгодные позиции и подготовиться к обороне. Эфиопы же лишились большого козыря, которым могла быть внезапность удара.
      31 марта, в понедельник, еще в ночной темноте, эфиопская армия начала наступление в районе местности Май-Чоу. Она была разделена на три основные группы. Важнейшей, центральной группой командовал рас Каса-Хайлу. С ним вместе были, в частности, рас Кэббэдэ-Мэнгэша, фитаурари Арая, министр сельского хозяйства Сэйф-Джагыре, аззаж Богале, нэгадрас Уодаджо, дэджазмач Абэрра-Тэдла. Во главе правого фланга стоял рас Сыюм-Мэнгэша. Левым крылом эфиопской армии командовал рас Гетачоу-Абатэ. Эфиопское войско напало так внезапно, что итальянцы, несмотря на то что они знали о готовящемся наступлении, не везде смогли выдержать его натиск. Левый фланг итальянской армии понес такие тяжелые потери, что только массированные атаки авиации помешали эфиопам прорвать здесь линию фронта. Битва под Май-Чоу, местности, расположенной севернее озера Ашэнге, продолжалась три дня. 2 апреля 1936 г. итальянцы начали контратаку, но только после того, как воздуш-{508}ные бомбардировки и артиллерийский огонь нанесли жестокий урон императорской гвардии, итальянские войска в конце концов смогли добиться успеха. Эфиопская армия начала отступление. Император в окружении 1 тыс. солдат своей личной стражи направился в Аддис-Абебу, куда прибыл 30 апреля.
      Битва под Май-Чоу является одним из наиболее ярких примеров героизма эфиопских солдат во время войны с Италией. Армия начала отступление только тогда, когда в живых оставалась четвертая ее часть. Среди убитых эфиопских воинов было много известных полководцев, таких, как дэджазмач Мэнгэша-Йильма, дэджазмач Уонд-Йирад, дэджазмач Абэрра-Тэдла, фитаурари Нэгаш-Тэсфае и гыразмач Тэнанне-Дарге вместе со своим сыном Бэккэле.
      В результате поражения под Май-Чоу эфиопская армия на северном фронте перестала существовать. Продолжали борьбу лишь ее отдельные группы, применяя тактику партизанской войны. В основном путь на Аддис-Абебу был перед итальянцами открыт. В середине апреля итальянские войска вступили в Дэссе, 23 апреля в этот город прибыл маршал Бадольо. Из Дэссе две колонны итальянских войск, каждая своей дорогой, быстро продвигались к Аддис-Абебе, находившейся на расстоянии около 400 км.
      В это же самое время к Дэссе подошли войска центрального фронта. Как мы уже говорили, эти войска сыграли в войне второстепенную роль. 17-тысячная итальянская группировка, иначе называемая "данакильской группой", состоявшая из отрядов мехаристов (наездники на верблюдах) и горной артиллерии, перевозимой также на верблюдах, продвигалась вдоль дороги Асэб - Оддобо - Сэрдо - Ходем-Губо - Дэссе. Однако эта обозначенная на картах дорога, соединявшая важнейшие пункты по линии Асэб - Дэссе, практически не существовала. "Данакильская группа" должна была пройти по одному из самых трудных в Эфиопии пустынных районов. Большую помощь оказала ей в этом транспортная авиация. Задача центрального фронта заключалась в обеспечении безопасности флангов северного и южного фронтов и в оттягивании на себя эфиопских сил. Эфиопские отряды, {509} предназначенные для отражения неприятеля на направлении продвижения "данакильской группы", действовали в районе Дэссе. На этом фронте вообще не было крупных сражений, так как, когда в середине апреля 1936 г. войска "данакильской группы" приблизились к Дэссе, судьба войны была предрешена и эфиопские войска покинули этот район. Во второй половине апреля 1936 г. "данакильская группа" соединилась с войсками северного фронта и перестала существовать как самостоятельная оперативная группа.
      В тот момент, когда решалась судьба битвы под Май-Чоу, другие итальянские подразделения действовали в Западной Эфиопии на направлении Галлабат и озеро Тана. 1 апреля генерал Стараце занял Гондэр. 12 апреля войска под командованием генерала Коутуре заняли Галлабат. В тот же день отряды генерала Стараце дошли до озера Тана.
      После поражения под Май-Чоу в правящих кругах Эфиопии существовало два мнения по поводу того, как в дальнейшем вести борьбу. Капитулировать не хотел никто. Отстраненный на некоторое время от государственных дел и помилованный незадолго до битвы под Май-Чоу Таккэле-Уольдэ-Хауарьят и его сторонники, такие, как дэджазмач Фыкрэ-Марьям, баламбарас Аббэбэ-Арэгай, министр торговли Мэконнын-Хабтэ-Уольд, дэджазмач Йиггэзу и блаттенгета Хыруй-Уольдэ-Сылласе, предлагали перевести правительство во главе с императором в Горе и продолжать войну, перейдя к чисто партизанским методам борьбы. Они считали, что если император останется в Эфиопии, то это поддержит народ и укрепит его волю к дальнейшей борьбе. Выразители этого мнения полагали, что приближающийся период дождей радикально изменит ситуацию в пользу эфиопов, так как в это время итальянцы не смогут применять авиацию и будут испытывать затруднение в использовании бронетанковых войск. Они утверждали, что почти не пострадавшие войска Нэсибу, имеющие в своем распоряжении Харэр и Джиджигу, смогут составить ядро будущей армии, которую следует восстановить. Первоначально император склонялся на их сторону, однако позднее взяло верх мнение, выдвинутое расом Касой-Хайлу, расом Гетачоу-Абатэ и фитаурари {510} Бырру-Уольдэ-Гэбрыэлем, считавшими, что Хайле Селассие I вместе с частью правительства должен выехать в Европу, чтобы там, на международной арене, и прежде всего в Лиге наций, защищать Эфиопию.
      Приняв решение, император назначил раса Ымру своим заместителем и временным главой правительства и отдал приказ продолжать сопротивление итальянцам, а сам на английском крейсере "Энтэрпрайз" отправился в Европу.
      Последствия отъезда императора за границу можно оценивать по-разному, если принимать во внимание интересы эфиопского государства. Можно считать решение Хайле Селассие I правильным, так как в эмиграции он мог предпринимать дипломатические меры в пользу своей страны, но, с другой стороны, остается фактом, что его отъезд способствовал значительному падению его авторитета среди многих эфиопских народностей. В сознании среднего эфиопа жило глубоко укоренившееся убеждение, что никогда, в течение всей истории государства, ни один император, даже в минуты самой большой опасности, не покидал своей страны. Отъезд императора у многих эфиопов мог автоматически ассоциироваться с окончательным падением государства, что, несомненно, ослабляло их волю к борьбе с врагом, тем более что Хайле Селассие I не оставил в стране никого из своих близких родственников.
      ЗАХВАТ АДДИС-АБЕБЫ
      5 мая 1936 г. итальянские моторизованные подразделения заняли Аддис-Абебу. Итальянское правительство официально объявило миру, что война в Эфиопии закончена. Однако итальянские войска контролировали лишь третью часть территории Эфиопии, и гарнизоны оккупантов чувствовали себя относительно безопасно только в больших населенных пунктах. Вопреки ожиданиям Муссолини захват столицы государства не сломил духа сопротивления у эфиопов, немедленно перешедших к партизанской войне, продолжавшейся в течение всего 5-летнего периода итальянской оккупации.
      9 мая 1936 г. итальянское правительство издало декрет об аннексии Эфиопии и о принятии королем Италии Виктором Эммануилом III титула императора Эфиопии. {511}
      Глава XXIX
      ИТАЛЬЯНСКАЯ ОККУПАЦИЯ.
      ДВИЖЕНИЕ СОПРОТИВЛЕНИЯ
      И ОСВОБОЖДЕНИЕ ЭФИОПИИ
      ИТАЛЬЯНСКАЯ ВОСТОЧНАЯ АФРИКА
      После официального объявления об аннексии Эфиопии итальянское правительство провело административную реорганизацию своих колониальных владений в Северо-Восточной Африке, создав из них так называемую Итальянскую Восточную Африку, в состав которой вошли Эритрея, Эфиопия и Итальянское Сомали. Итальянская Восточная Африка состояла из следующих 6 провинций:
      1. "Эритрея" - в состав которой были включены султанат Ауса, часть Тигре и округ Данакиль. Столицей этой провинции была Асмэра. 2. "Амхара" со столицей в Гондэре. 3. "Шоа" - с центром в Аддис-Абебе. 4. "Галла-Сидамо" - со столицей в Джимме. 5. "Харэр" - местопребывание властей этой провинции находилось в городе Харэр. 6. "Сомалия", в которую была включена часть прежней эфиопской провинции Харэр и вся огромная провинция Огаден; центр этой провинции находился в Могадишо. Во главе Итальянской Восточной Африки стоял генерал-губернатор, который одновременно носил титул вице-короля Эфиопии. Его резиденцией была Аддис-Абеба. Вице-королем Эфиопии был назначен генерал Рудольфо Грациани, получивший звание маршала за участие в войне против Эфиопии.
      Основной целью завоевания Эфиопии Италией была экономическая эксплуатация этой страны и создание здесь благоприятных для итальянской эмиграции районов. Еще задолго до войны итальянская фашистская пропаганда заявляла, что Эфиопия со своими сказочными природными богатствами станет неисчерпаемым источни-{512}ком сырья для итальянской промышленности. Различные частные предприятия, прельщенные возможностью получить большие прибыли, начали осуществлять экономическую экспансию в Эфиопии при поддержке и участии правительства. Для того чтобы облегчить эксплуатацию Эфиопии и сделать возможным вывоз сырья из провинций, расположенных далеко от побережья, необходимо было прежде построить дороги, поэтому была создана компания, целью которой было строительство дорог и мостов. Вскоре в Эфиопии действовало уже несколько сотен различных компаний, созданных для эксплуатации таких богатств Эфиопии, как леса и природные ресурсы. Итальянцы взяли в свои руки также всю торговлю страны. Возникло несколько смешанных немецко-итальянских обществ, надеявшихся на огромные прибыли. В январе 1937 г. была создана, например, немецко-итальянская компания с местопребыванием в Медиолане, целью которой были поиски и добыча угля в провинциях Харэр и Уоллега. К экономическому проникновению в Эфиопию итальянцы частично допустили немецкий капитал, большой поддержкой которого они пользовались во время войны. Для других стран эфиопский рынок был закрыт. {513} Итальянские власти не позволили вернуться в Аддис-Абебу даже тем предпринимателям из других государств, которые действовали в Эфиопии еще задолго до агрессии и выехали оттуда на некоторое время, опасаясь войны.
      Однако вскоре выяснилось, что щедро распространяемые итальянской фашистской пропагандой перед войной слухи о неизмеримых природных богатствах Эфиопии, к которым, как говорилось, достаточно было только протянуть руку, оказались очень преувеличенными. В эфиопской земле, быть может, и имелись такие ценные ископаемые, как железная руда, уголь, нефть или золото. Однако для того, чтобы их добыть, нужно было вложить огромные средства, тем более что здесь почти не существовало инфраструктуры. В промышленном масштабе итальянцам удалось организовать только добычу каменной соли, которую, впрочем, уже много веков добывали традиционным способом в данакильской пустыне. Найдено было также много месторождений олова. Однако рентабельность добычи этих видов сырья стояла под знаком вопроса в связи с тем, что перевозка его до побережья была необычайно дорогой. Без строительства хороших дорог трудно было даже думать о вывозе сырья из Эфиопии в больших масштабах. В недоступных гористых или пустынных местностях, где вдобавок целый сезон идут проливные дожди, строительство коммуникаций было и является задачей очень трудной и прежде всего дорогостоящей. Реализация такого рода мероприятий должна была быть рассчитана на много лет. Италия же, истощенная войной, не располагала достаточными финансовыми средствами, чтобы решить ее.