Необходимо оговорить, что установление норм среднего боевого расхода выстрелов по опыту войн вовсе не исключает необходимости расчета выстрелов, требующихся для выполнения той или иной операции в каждом частном случае. Эти установленные нормы могут служить лишь отправными данными при составлении расчета общего суммарного количества необходимых выстрелов. Как в бою от артиллерии требуется искусство маневрирования снарядами для сосредоточения огня в важнейшем решающем направлении, так при подготовке боевых операций требуется умелое маневрирование запасами артиллерийских выстрелов для сосредоточения их в необходимом количестве в соответствующих частях артиллерии.
      Для определения норм среднего боевого расхода выстрелов к 76-мм пушкам в дни боев маневренного периода можно воспользоваться данными о расходе выстрелов на Юго-западном фронте в августе и сентябре 1914 г. Данные эти весьма различны, так как они относятся к расходу выстрелов в разнообразных боевых столкновениях - и по характеру и по продолжительности, а именно: в день боя тогда расходовалось от 20 до 63 патронов, что в среднем составит суточный боевой расход около 40 патронов на 76-мм пушку.
      Для позиционного периода могут служить данные о расходе выстрелов, определенные Упартом по опыту весенних боев 1916 г. на том же Юго-западном фронте. По этим данным ежедневный средний боевой расход определился для 76-мм полевых пушек в 60 и для 76-мм горных пушек в 25 патронов на орудие.
      Определившиеся указанные нормы среднего суточного боевого расхода 76-мм патронов весьма невелики, что можно объяснить для маневренного периода большим недостатком патронов, ставившим некоторые части артиллерии в 1914 - 1915 гг. в критическое положение .в отношении боевого питания; для позиционного периода - отчасти экономным расходованием патронов, отчасти тем, что для совершения прорывов укрепленной полосы противника требовался, главным образом, огонь гаубиц и тяжелых орудий, а не 76-мм пушек.
      Для расчета количества выстрелов, необходимых для разрушения искусственных препятствий и поражения различных других целей при прорыве укрепленной полосы, нормы среднего суточного боевого расхода были значительно повышены. В 1916 г. Упартом была издана к "Наставлению для борьбы за укрепленные полосы" часть II: "Действие артиллерии при прорыве укрепленной полосы", переизданная в 1917 г., одновременно с выпуском части III "Действия артиллерии при обороне укрепленной полосы". В приложении VII части II указан примерный расход снарядов по дням на 76-мм пушку, исчисленный Упартом по данным всех истекших операций, а именно: на день (дни) подготовки атаки и самой атаки по 250 снарядов на пушку (200 гранат и 50 шрапнелей), с оговоркой, что на орудия, разрушающие проволоку, дают снаряды, судя по задаче (обычно около 500); на первый и второй день развития успеха - по 250 снарядов в день (из них 125 шрапнелей); на дальнейшие дни преследования противника - по 25 гранат и по 25 шрапнелей на день (исчислено в среднем за 7 дней). Всего же на 10 - 12-дневную операцию по "Наставлению" исчислено от 1 200 до 1 500 выстрелов на 76-мм пушку, или по 120 - 150 в день (с расходом части боевого комплекта батарей). Приблизительно такие именно расходы и бывали. Например, в боях с 16 по 19 июня 1917 г. артиллерия 6-го и 19-го корпусов израсходовала в среднем по 162 патрона на 16-ым пушку в день. В приложении IV части III указан примерный расход при отбитии атаки по 250 снарядов (в том числе 100 шрапнелей) на 76-мм пушку в день.
      Сравним боевой расход выстрелов, указанный в "Наставлении для борьбы за укрепленные полосы", с данными о расходе выстрелов в позиционный период войны французской{308} и германской артиллерии.
      В Шампани в сентябре 1915 г. за 5 дней боя французская артиллерия израсходовала в среднем по 250 снарядов на 75-мм пушку в день. В бою на Сомме в июле 1916 г. средний суточный расход в 3-й германской армии составлял около 350 снарядов на легкую полевую пушку, а французы за один только день боя 1 июля выпустили 270 000 75-мм снарядов, т. е. в среднем около 600 на пушку; расход же 75-мм снарядов за 16 дней операции на Сомме составлял в среднем 283 на пушку в день. Во Фландрии за 14 дней боя в конце июля 1917 г. расход достиг колоссальной величины - около 900 снарядов в день на 75-мм пушку (в этой операции участвовало только 240 полевых пушек на узком фронте в 4 км).
      По заявлению полковника французской артиллерии Ланглуа (члена военной миссии в России), сделанному в августе 1916 г., французы считали возможным приступить к наступательной операции под Верденом лишь тогда, когда количество выстрелов на 75-мм пушку на все 20 дней предполагаемой операции будет доведено до 7 200 или по 360 выстрелов на пушку в день. В действительности французами в период с 21 февраля по 16 июня, т. е. за продолжительный период операции (116 дней) было израсходовано в среднем по 87 выстрелов в день на пушку; в некоторых же боях расход достигал 200 - 300 выстрелов в день на орудие.
      Что же касается боевого расхода выстрелов в маневренный период войны, определенного Упартом в среднем в 40 патронов на 76-мм пушку в день, то он является явно преуменьшенным по сравнению с расходом французской артиллерии. Французская полевая 75-мм артиллерия израсходовала к концу Марнского сражения в сентябре 1914 г. почти весь свой боевой комплект около 4 000 000 выстрелов, тогда как русская полевая артиллерия израсходовала за 5 мес. войны 1914 г. лишь около 2 300 000 76-мм патронов. Считая кругло, что в Марнском сражении с 6 по 12 сентября 1914 г. со стороны французов участвовало 3 480 орудий и что расход за все это время был около 1 100 патронов на 75-мм пушку, получим средний ежедневный боевой расход выстрелов до 160 на пушку, превышающий в 4 раза расход, определенный Упартом.
      В общем попытки установить определенную норму суточного боевого расхода выстрелов артиллерии не приводят к сколько-нибудь точным положительным результатам. Ввиду больших колебаний в числах расхода выстрелов в зависимости от разнообразия крайне изменчивой обстановки боевых операций, выводить из этих чисел среднее арифметическое было бы неправильным. Такие максимальные числа, как дневной расход французской полевой артиллерии - 600 выстрелов на орудие 1 июля 1916 г. на Сомме и 900 выстрелов на орудие в июле 1917 г. во Фландрии - являются исключением в отдельные дни особенно интенсивной стрельбы. Вообще же говоря, суточный боевой расход на 76-мм пушку не 40 - 60 патронов на пушку, как определял Упарт, а даже по 200 - 250 снарядов, как указано в "Наставлении для борьбы за укрепленные полосы", можно считать скорее скромным, чем преувеличенным. Установленную же Упартом норму ежемесячной потребности - 600 патронов на 76-мм пушку (или 20 патронов в день) - можно считать достаточно обоснованной и могущей служить основанием для расчета мобилизационного запаса выстрелов к 76-мм пушкам, но лишь в условиях минувшей мировой войны (о чем уже упоминалось выше).
      ***
      Русская армия во все время мировой войны терпела недостаток в выстрелах для легкой гаубичной и для тяжелой артиллерии, в особенности к орудиям крупных калибров. В начале войны этот недостаток не был достаточно осознан, так как полагали, что в полевых маневренных боях главную и почти решающую роль будет играть полевая пушечная артиллерия. К тому же тогда полевой тяжелой артиллерии было очень мало, а тяжелой артиллерии крупных калибров на вооружении маневренной действующей армии вовсе не было. Но со второй половины 1915 г., с переходом к позиционной войне, и до конца войны недостаток гаубичных и тяжелых выстрелов давал себя больно чувствовать и был более ощутительным, чем нехватка 76-мм патронов в первый год войны. Мы видели, что к началу войны некомплект выстрелов к 122-мм легким гаубицам выражался в 12% от положенного на всю войну числа в 1 000 выстрелов на гаубицу и что полевая тяжелая артиллерия вступила в кампанию только с половиною положенных ей комплектов : нехватало 75% выстрелов для 107-мм пушек при установленном комплекте 1 200 выстрелов на орудие и 39%выстрелов для 152-мм гаубиц при комплекте по 1 000 выстрелов на гаубицу.
      Такой большой недостаток выстрелов к гаубичной и полевой тяжелой артиллерии должен был бы привлечь к себе серьезное внимание высшего командования с самого начала войны, но оно было озабочено только нехваткой 76-мм патронов и в течение первых месяцев не предъявляло тылу требований на усиленную подачу выстрелов к 107-мм пушкам и к 122-мм и 152-мм гаубицам. С 20 июля до конца декабря 1914 г. подано было, сверх имевшихся в армии к началу войны возимых и парковых запасов, лишь следующее количество выстрелов к 107-мм и к 122-мм и 152-мм гаубицам, за округлением:
      к 122-мм легким гаубицам - 94 340 выстрелов
      к 107-мм пушкам - 39 260 выстрелов
      к 152-мм гаубицам - 31 350 выстрелов
      К февралю 1915 г. в армии оставалось:{309}
      на 122-мм гаубицу - 540 выстрелов
      на 107-мм пушку - 300 выстрелов
      на 152-мм гаубицу - 500 выстрелов
      Наличие даже такого ограниченного числа выстрелов все же мало обеспокоило Ставку главковерха, и только почти год спустя после начала войны была определена потребность в выстрелах для орудий указанных калибров, все время возраставшая, превосходя ежемесячную потребность на орудие, установленную в 1910 г., от 3 до 7 раз.
      Потребность в выстрелах к тяжелым орудиям крупного калибра новейших систем и к старым 152-мм пушкам стала ощущаться со времени осады Перемышля и с переходом от маневренного к позиционному периоду войны. Особенно острая нужда в них сказалась в 1916 - 1917 гг., когда русская армия стала предпринимать прорыв неприятельской укрепленной полосы.
      В 1914 - 1915 гг. потребность в выстрелах к немногим имеющимся в действующей армии тяжелым орудиям осадного типа (почти исключительно к 152-мм пушкам в 120, 190 и 200 пуд.) удовлетворялась по мере возможности, без всякого плана и определенных норм снабжения{310}, причем, несмотря на недостаток этих выстрелов, тратились они далеко не всегда целесообразно. Так, например, наштаверх Янушкевич писал 4 апреля 1915 г. главкому Северо-западного фронта Алексееву о недопустимости расхода снарядов крупного калибра, какой был произведен в февральских боях Гродненской крепостью, когда, как оказалось по произведенному, расследованию, снаряды к 152-мм пушкам Канэ и даже к 254-мм (10-дм) береговым пушкам были расстреляны по наблюдательным пунктам и пулеметам - в предположении, что они установлены на колокольне, фольварке или мельнице. При этом, по заверению старших начальников, "стрельба дала прекрасные результаты"{311}.
      Интересным документом, характеризующим отношение к вопросу расходования снарядов, может служить доклад в 1916 г. наштаверху командующего крепостными и осадной артиллериями в Москве и окрестностях{312}, в котором говорилось, что Юго-западный фроит просит не высылать с тяжелыми батареями "обыкновенных" снарядов, имеющих разрывной заряд черного пороха, так как на фронте "тенденция их не употреблять, что может привести к быстрому израсходованию фугасных". Между тем "обыкновенные" снаряды (пороховые) пригодны, если по задаче не требуется применение сильно взрывчатых: для обстрела деревень или других мест, где накапливается противник; для разрушения понтонных мостов; для стрельбы по работам в складах, депо и на переправах, по окопам с козырьками; при ураганном огне вперемежку с "фугасными" снарядами. Немцы при ураганном огне (при обстреле позиций под крепостями Брестом и Осовцом) применяли большое количество старых снарядов некрупных калибров и плохого качества, но производивших сильное подавляющее впечатление.
      "Успех дела зависит не только от знания правил стрельбы, - заканчивал свой доклад Лайминг, - но и от правильного применения снарядов в зависимости от имеющихся запасов боевого комплекта".
      На этом докладе имеется резолюция Алексеева, предлагающая сообщить всем, что
      "нельзя игнорировать обыкновенные бомбы, иначе нечем будет стрелять: нужно применяться к обстановке, а не предъявлять требования невыполнимые".
      Между прочим, в докладе имеется предположение установить боевой комплект по 750 выстрелов на тяжелую пушку старых образцов.
      В марте 1916 г., когда стали получать тяжелые орудия (главным образом по заказам из-за границы), была впервые определена единовременная потребность: на 203-мм гаубицу по 1 000 выстрелов, на 280-мм и на 305-мм гаубицу - по 800 выстрелов. Наконец, основываясь, главным образом, на теоретических расчетах и на возможностях вероятного получения выстрелов по выданным заказам, Упарт определил на 1917 г. как единовременную, так и ежемесячную потребность в выстрелах к тяжелым орудиям крупного калибра, показанную в табл. 29.
      В той же таблице показана ежемесячная потребность в выстрелах для легкой гаубичной и для полевой тяжелой артиллерии, окончательно определившаяся к 1917 г.
      В табл. 29 сведены для сравнения данные о ежемесячной потребности, исчисленные по мобилизационным соображениям 1910 г. и заявленные конференции союзников на 1917 г.
      Предъявляемые Упартом требования в отношении снабжения армии выстрелами к легкой гаубичной и к тяжелой артиллерии ГАУ считало "отвечающими потребности". Эти требования были не только не преувеличенными, но в общем даже слишком скромными; тем не менее ГАУ удовлетворяло их в весьма слабой степени даже в последние два года войны.
      В табл. 30 и 31 указана последовательность подачи во время войны выстрелов к легким гаубицам и к тяжелым орудиям средние и крупных калибров; в этих таблицах, а также в табл. 29 не показаны выстрелы к английским 127-мм (60-фун.) пушкам, к французским пушкам 90-мм, 120-мм и 155-мм и к гаубицам 15-см японским и 234-мм (9,2-дм.) английским, которые получались в ограниченном количестве вместе с орудиями из-за границы.
      Из этих таблиц видно, что ежемесячная подача выстрелов к легким гаубицам, достигшая максимума в октябре - декабре 1916г. - от 660 000 до 714 000 выстрелов, - несколько превышала указанную в табл. 29 - 550 000; в большинство же остальных месяцев войны подача выстрелов к этим гаубицам составляла от 6 до 50% потребности. Подача выстрелов к 107-мм пушкам в общем составляла лишь от 5 до 50% и только однажды, в июле 1917 г., поднялась случайно до 115 000 выстрелов, т. е. на 15 000 превысила норму, установленную Упартом. К 152-мм осадным пушкам Шнейдера подавалось ежемесячно от 5 до 60% потребности, а к остальным орудиям 152-мм калибра в общем от 10 до 60%. Что же касается ежемесячной подачи выстрелов к орудиям крупных калибров, то она колебалась от 0 до 50%, доходя в отдельные месяцы до 300% для 203-мм гаубиц (в июле 1916 г.) и до 83% для 280-мм гаубиц (в мае 1917 г.); суммарно же в 1916 - 1917 гг. подано было выстрелов гораздо меньше исчисленной потребности: для 203-мм гаубиц 64 876 выстрелов вместо 144 000, для 280-мм гаубиц 25 875 вместо 115 200 и для 305-мм гаубиц 14 980 вместо 96 000.
      Обеспечение выстрелами 122-мм полевых гаубиц в 1914 - 1915 гг. было почти в таком же неудовлетворительном положении, как и обеспечение полевых 76-мм пушек, и поэтому все соображения, высказанные в отношении полевых пушек, могут быть всецело отнесены и к полевым 122-мм гаубицам; но обеспечение этих гаубиц выстрелами оставалось неудовлетворительным и в 1916 - 1917 гг.
      Обеспечение 152-мм полевых тяжелых гаубиц было еще значительно хуже; например, к 1915 г. у них оставалось лишь 30%) комплекта выстрелов, тогда как у 122-мм гаубиц имелся запас до 72 %.
      Что же касается состояния боевого комплекта 107-мм скорострельных пушек, то к 1915 г. оно являлось безусловно критическим, а в 1916 - 1917 гг. несколько улучшилось (к весне 1916 г. запасы выстрелов на 107-мм пушку увеличились до 2 000, так как в то время на фронте было очень мало 107-мм пушек, когда же пушки на фронте были получены, то число выстрелов на орудие сразу значительно уменьшилось - к январю 1917 г. вдвое).
      Осадные 152-мм пушки Шнейдера обеспечены были выстрелами весьма слабо. Например, в августе 1916 г. вновь сформированные батареи лит. "А" (вооруженные указанными пушками) выступали на фронт, обеспеченные лишь по 300 выстрелов на орудие{313}.
      Снабжение же выстрелами орудий крупных калибров было совершенно неудовлетворительно; эти орудия получали в общем, всего лишь одну десятую того, что им нужно было в действительности. И если бы не кое-какие запасы подходящих снарядов береговых крепостей (особенно Владивостока, откуда снаряды приходилось перевозить за несколько тысяч километров по одноколейной Сибирской железнодорожной магистрали), а также не некоторая помощь со стороны морского ведомства (снабжавшего выстрелами 305-мм гаубицы Обуховского завода), то русская крупная тяжелая артиллерия была бы обречена чуть ли не на полное молчание на фронте.
      До самого конца войны давал себя знать снарядный голод полевой гаубичной и тяжелой артиллерии, что всегда влекло за собою значительно ослабленную ее боевую деятельность. Нередко даже легкие полевые гаубицы открывали огонь лишь по особому разрешению с указанием определенного на это и всегда ограниченного расхода снарядов. Русской тяжелой артиллерии разрешалось вести огонь непосредственно перед и во время той или иной операции, тогда как германцы развивали ежедневно усиленную деятельность своей тяжелой артиллерии. Создавшиеся таким образом условия деморализующим образом сказывались на личном составе, обслуживавшем тяжелую артиллерию, порождая в силу бездеятельности скуку и праздность.
      С целью накопления более или менее достаточного запаса выстрелов тяжелой артиллерии, необходимого для предположенной весною 1917 г. операции прорыва австро-германского укрепленного фронта, Упарт просил штаб главковерха указать фронтам на необходимость не расходовать без крайней надобности выстрелов к крупным калибрам, так как иначе никакое накопление этих выстрелов немыслимо. Упарт сообщал штабу, что до решительной операции желательно вовсе не расходовать выстрелы к 152-мм пушкам в 200 пуд., Канэ и Шнейдера, к 254-мм (10-дм.) береговым пушкам, к 280-мм и 305-мм гаубицам, так как ожидаемое обеспечение выстрелами тяжелой артиллерии совершенно недостаточно, не удовлетворит минимальную предъявленную норму и может пагубно отразиться на боевых действиях всей группы ТАОН, имеющих весьма серьезное значение для предстоящих операций. Упарт признавал недопустимой трату тяжелых снарядов, подобную произведенной на Северном фронте, когда в одном из последних боев второстепенного характера фронт израсходовал: 5175 выстрелов 152-мм пушек в 200 пуд., 736 выстрелов 152-мм пушек Канэ, 782 выстрела к 280-мм и 984 выстрела к 305-мм гаубицам{314}.
      Благодаря принятым мерам, ограничивающим расход снарядов в период "позиционного сиденья", удалось к 1917 г. накопить довольно большие запасы выстрелов не только для 76-мм полевых пушек, но и к орудиям средних и крупных калибров, вследствие чего русская армия свои попытки прорыва фронта противника в июне - июле 1917 г. ознаменовала невиданной до того мощной артиллерийской подготовкой орудиями всех калибров - до 280 и 305-мм включительно.
      По опыту весенних операций 1916 г. Упарт определил средний суточный боевой расход выстрелов на орудие 107-, 122- и 152-мм калибра в следующем размере:
      122-мм гаубица - 40 выстрелов
      152-мм гаубица - 55 выстрелов
      107-мм скорострельная пушка - 40 выстрелов
      107-мм пушка 1877 г. - 20 выстрелов
      152-мм пушка в 120 пуд. - 40 выстрелов
      152-мм пушка в 200 пуд. - 15 выстрелов
      152-мм пушка Канэ - 25 выстрелов
      Нормы эти много меньше действительной потребности, если их сравнить с данными о расходе выстрелов французской и германской артиллерии.
      За недостаточностью опытных данных, Упарт не пытался определить средний суточный боевой расход выстрелов на орудие крупных калибров.
      Во французской артиллерии средний суточный боевой расход на 1 тяжелое орудие выражался{315}:
      в сентябре 1915 г. в Шампани - 69 снарядов
      в июле 1916 г. на р. Сомме - 50 снарядов
      в первый день 1 июля 1916 г. той же операции
      на р. Сомме - около 125 снарядов
      в конце июля 1917 г. во Фландрии - до 200 снарядов
      Максимальный расход - 200 выстрелов в день на тяжелое орудие - следует считать исключением и, быть может, правильнее было бы принять для французской артиллерии круглое число 100 снарядов в день на одно тяжелое орудие. Впрочем, ввиду большого колебания чисел расхода выстрелов вывести средний суточный боевой расход снарядов на тяжелое орудие сколько-нибудь точно еще более трудно, чем для полевых легких орудий. И если, например, для французской тяжелой артиллерии этот расход считать приблизительно в 100 выстрелов, то по данным о расходе германской артиллерии норма 100 выстрелов окажется совершенно недостаточной, так как германцы в операциях на р. Сомме расходовали в среднем в день на орудие средних и крупных калибров следующее число снарядов:
      - осенью 1915 г. по 325 на легкую полевую гаубицу и по 247 выстрелов на 13-см пушку;
      - в июле 1916 на орудие 10,5-см калибра 170 снарядов, на 15-см 119 и на орудие 21-см калибра 51.
      В течение войны 1914 - 1917 гг. русская артиллерия получила всего ко всем имевшимся на ее вооружении орудиям около 72 312 000 выстрелов, в том числе: к 76-мм пушкам 60 437 000, к орудиям средних калибров (от 122-мм до 152-мм) около 11 760 000 и к крупным калибрам (от 203-мм до 305-мм) лишь 115 481.
      Расход выстрелов русской артиллерии за первые 29 мес. войны в 1914 1916 гг. почти всех калибров орудий, состоявших на вооружении, показан в таб. 32. Суммарно, за округлением, общий расход выразился в 34 167 570 выстрелов.
      В 1917 г. израсходовано было приблизительно 11 000 000 76-мм патронов, данные о расходе в том же году выстрелов других калибров не отличаются достаточной достоверностью. Большое количество снарядов было уничтожено при взрыве склада боевых припасов на ст. Козово 1 мая 1917 г.{316}. Крупных боевых операций, вызывающих большой расход снарядов, в 1917 г. не было, за. исключением известного неудачного июльского наступления, о котором упоминалось. Во всяком случае в течение всей войны 1914 - 1917 гг. русская артиллерия израсходовала в общей сумме не более 50 000 000 выстрелов всех калибров, включая и химические снаряды.
      Расход этот являлся огромным, даже непосильным для того состояния экономики, в каком находилась тогда царская Россия. На артиллерию сыпались упреки, что она не отличается бережливостью в расходовании снарядов. В большинстве случаев упреки эти были совершенно необоснованными. Действительно, бывали иногда случаи "чрезмерного" и притом напрасного большого расхода снарядов, но, как увидим ниже, за весьма редкими исключениями, не по вине артиллерии, а вследствие неумелого использования артиллерии старшими общевойсковыми начальниками.
      Если же расход снарядов русской артиллерии сравнить с расходом выстрелов бывших союзников и противников России, то окажется, что русская артиллерия израсходовала в период мировой войны относительно совсем мало выстрелов.
      Действительно, во время войны 1914 - 1918 гг. всего было израсходовано выстрелов:
      Франция
      75-мм калибра около 163 630 000 выстрелов,
      155-мм калибра около 28 000 000 выстрелов
      Германия
      Всех калибров около 271 533 000 выстрелов{317}.
      В том числе: приблизительно 156 000 000 77-мм, 67 000 000 10,5 см, 42 000 000 15-см и 7 000 000 21-см. калибра.
      Англия
      Всех калибров около 170 386 000 выстпелов.
      В том числе: приблизительно 99 000 000 76 мм пушечных, 25 000 000 114-мм гаубичных, 22 000 000 152-мм гаубичных и т. д.
      Австро-Венгрия
      Всех калибров около 70 000 000 выстрелов.
      Как видно из таб. 33{318}, в русской действующей армии (в войсках и запасах резерва) оставалось к 15 сентября 1917 г. немало огнестрельных припасов (на орудие).
      Словом, к концу войны русская артиллерия была значительно лучше обеспечена боевыми припасами, чем в начале войны, за исключением слабо обеспеченных, но и вовсе не состоявших на ее вооружении в начале войны 152-мм осадных пушек Шнейдера, 203-мм гаубиц Анпра, 280-мм гаубиц Шнейдера и 305-мм гаубиц Обуховского завода. Недостаток же выстрелов и даже "снарядный голод", ощущаемый русской артиллерией в течение первых двух лет войны, являлись, несомненно, одной из серьезных причин военных неудач на русском фронте и в частности чрезмерных потерь пехоты.
      Выше упоминалось, что при тех условиях, какие сложились для русской артиллерии в мировую войну, можно было считать в достаточной степени обеспечивающей ежемесячную потребность норму, определенную Упартом, - 600 патронов на 76-мм пушку, а для орудий других калибров - указанную в табл. 29. Если предположительно принять эту норму за основание для исчисления мобилизационного запаса выстрелов и попытаться, по примеру прошлого, заготовить запас в мирное время на год войны, то пришлось бы образовать мобилизационный запас не по 1 000, а приблизительно по 7 000 патронов на 76-мм пушку. На освежение такого огромного запаса в мирное время потребовалось бы много десятков лет в зависимости от размера ежегодного расхода 76-мм патронов на практические учебные стрельбы.
      Между тем элементы артиллерийских выстрелов - бездымный порох, дистанционные трубки, взрыватели - вообще не выдерживают долголетнего хранения. Нельзя предугадывать, сколько времени продолжится период мира и когда может наступить война, а техника артиллерии непрерывно совершенствуется, вследствие чего могут быть приняты на вооружение новые системы орудий (или снарядов), для которых боевые припасы, заготовленные для мобилизационного запаса, могут оказаться непригодными. Словом, содержание такого огромного мобилизационного запаса выстрелов, заготовление которого потребовало бы больших затрат народных средств, явилось бы непосильным и бесполезным бременем для государства.
      Наконец, совершенно невозможно предугадать продолжительность предстоящей войны и на какой именно срок нужно заготовить мобилизационные запасы. Готовясь к мировой войне, предвидели, что она потребует колоссальных затрат во всех ресурсах, которые повлекут за собою быстрое истощение и прекращение активности воюющих стран. Предполагали поэтому, что война продлится несколько месяцев - и никак не более года. Даже в первые месяцы войны казалось невероятным, что она может принять затяжной характер; напротив, многие были уверены, что она должна прекратиться в 1915 г. в результате народнохозяйственной разрухи, дававшей себя чувствовать уже с самого начала войны.
      В действительности же, как мы знаем, воюющие государства оказались более живучими в экономическом отношении и выдерживали непрерывные тяжелые удары небывалой по грандиозности масштаба войны в течение 4 лет.
      Готовясь к войне, не предвидели ни ее продолжительности, ни колоссальности масштаба, ни огромного расхода предметов боевого снабжения вообще и в особенности расхода боевых припасов, достигшего таких чудовищных размеров.
      Расходы эти покрывались не мобилизационными запасами, заготовленными в довоенное время, а производительностью заводов, мобилизованных и работавших во время войны.
      В войнах будущего следует предвидеть еще более колоссальный расход снарядов, так как появились массовые объекты артиллерийского поражения воздушный флот, танковые и автоброневые части, увеличилась дальнобойность и скорострельность артиллерийских орудий и пр.
      Ясно, что при современных условиях вести войну на запасы выстрелов, образованные в мирное время, нельзя. Необходимо заблаговременно подготовить к войне соответствующие заводы и притом так подготовить, чтобы они отмобилизовались одновременно с войсками и вместе с ними же вступили в работу: те - на полях сражений, а эти - на своих станках. Чем скорее отмобилизуются заводы и чем на большую мощность развернут они свою производительность, тем лучше будут обеспечены войска боевыми припасами и могут рассчитывать на скорейшее их получение в необходимом количестве, которое, несомненно, будет значительно превосходить норму ежемесячной мобилизационной потребности, определенную Упартом.
      При современных условиях потребность 76-мм патронов будет не 20 на пушку в день, как определял Упарт, а вероятно в 4 - 5 раз больше, и будет близка к норме расхода, определенной "Наставлением для борьбы за укрепленные полосы".
      Исчисленная по современным данным ежемесячная потребность в выстрелах может служить основанием не для заблаговременного заготовления мобилизационного запаса выстрелов на случай и на все время будущей войны, а для определения мобилизационного задания промышленности, которая должна быть так заблаговременно подготовлена, чтобы по возможности удовлетворять установленную потребность с первого же месяца войны.
      В мирное время запасы выстрелов заготовлять нужно не на полную мобилизационную потребность всей войны, так как ее определить невозможно, а лишь на первый период войны, пока мобилизованная промышленность не развернет свою производительность и не станет подавать в армию боевые припасы в необходимом и достаточном количестве. И чем короче будет период развертывания производства, или мобилизационный период промышленности, тем меньше может быть размер мобилизационного запаса выстрелов, заготовляемых на случай войны в мирное время.
      Скорострельные артиллерийские орудия могут в сравнительно весьма короткий срок расстрелять то предельное число выстрелов, за которым следует порча орудий. Этого не следует забывать при соображениях мобилизационного порядка. Необходимо принимать меры к сбережению орудий от расстрела, но не путем сокращений количества заготовляемых выстрелов и не путем бережливого их расходования во всех случаях. Экономия выстрелов неуместна, когда от артиллерии требуется мощная поддержка и когда от ее поддержки может зависеть участь сражения и потери своей пехоты. В подобных случаях придется использовать в полной мере скорострельность орудий, допускаемую техническими условиями, не особенно считаясь ни с большим расходом снарядов, ни с возможным расстрелом орудий.
      Но чтобы армия не терпела во время войны недостатка в орудиях вследствие убыли их от расстрела или от других причин, необходимо при мобилизационных соображениях учитывать потребность в пополнении армии орудиями и заблаговременно подготовлять заводы к производству и к исправлению во время войны такого количества орудий, чтобы своевременно удовлетворять потребность в них армии. При этом еще в мирное время следует образовать мобилизационный запас орудий в таком числе, чтобы ими покрывалась потребность армии в мобилизационный период промышленности, пока она развернет свою производительность (т. е. образование мобилизационного запаса орудий должно производиться на тех же основаниях, как и образование мобилизационного запаса боевых припасов).