Дежурный генерал штаба фронта должен был иметь точные сведения о численном составе армий фронта, составлять соображения и делать распоряжения по всем вопросам пополнения личным и конским составом армий; вести учет численности личного и конского запаса, находящегося " ведении военно-окружных управлений района, подчиненного главкому фронта; давать, с разрешения начальника штаба фронта, наряды подчиненным главкому главным начальникам военных округов о высылке укомплектований для пополнения армий из этого запаса; следить за своевременным пополнением личного и конского состава запасных частей и резерва чинов, состоящих при военно-окружных управлениях района, подчиненного (главкому фронта, своевременно требуя пополнения от ГУГШ; ставить в известность дегенверха об общем ходе этого пополнения.
      Дежурный генерал штаба армии обязан был иметь точные сведения о наличной численности войск и учреждений армии, следить за тем, чтобы части армии всегда находились в полных составах; в предвидении убыли должен был заблаговременно доносить дежурному генералу фронта о необходимости подачи в армии укомплектований и по прибытии их распределять и направлять по войсковым частям и учреждениям армии, в зависимости от потребностей.
      В корпусах на обязанности начальника штаба корпуса лежало "заблаговременное возбуждение вопросов и сношение, с доклада командиру корпуса, с дежурным генералом штаба армии о пополнении частей корпуса личным и конским составом".
      Наконец, в дивизиях начальник дивизии, "имея особое наблюдение за состоянием частей вверенной ему дивизии в комплекте", должен был принимать все меры, чтобы "число чинов, назначаемых для хозяйственных надобностей, не увеличивалось за счет боевой численности дивизии" и "в предвидении убыли" заблаговременно доносить командиру корпуса "о подаче команд пополнения".
      На инспекторов артиллерии корпуса, армии и фронта никаких обязанностей в отношении пополнения артиллерии личным и конским составом не возлагалось. Положениями о них, изданными в 1916 г., это не предусматривалось. В отчете генинспарта о результатах его командировки на Юго-западный фронт в 1915 г. отмечалось, что подготовка пополнений в запасных частях артиллерии на фронте оставалась без надлежащего., объединяющего руководства.
      Только на полевого генинспарта, согласно Положению от 5 (18) января 1916 г., возлагалось наблюдение, между прочим, и "за подготовкой на театре военных действий личного состава артиллерийских пополнений"{264}.
      В отношении внутренних областей за полевым генинспартом сохранялись его обязанности, установленные приказом по военному ведомству 1910г. No664, т. е. он должен был наблюдать и проверять боевую подготовку личного состава артиллерийских пополнений в запасных частях, находящихся и вне театра военных действий,- в ведении военного министерства.
      Но, как уже отмечалось выше (см. стр. 161-168), на подготовку личного состава артиллерийских пополнений - ни солдат, ни офицеров - как на фронте, так и в особенности в тылу не было обращено должного внимания со стороны полевого генинспарта. Он не инспектировал во время войны запасные артиллерийские части, а командируемые им лица изредка заглядывали в эти части, и то лишь попутно, при исполнении какого-либо другого основного поручения, причем доклады их о состоянии запасных частей артиллерии оставались почти без внимания.
      В этом отношении в пехоте действующих армий дело было поставлено несколько лучше. Состоявший для поручений при наштаверхе Искрицкий неоднократно, начиная с осени 1915 г., командировался для осмотра частей пехоты в отношении пополнения офицерским составом и солдатами, конским составом, предметами вооружения, обмундирования и снаряжения, обозом, инженерным имуществом, средствами связи, а также в отношении боевой подготовки, санитаркой части и пр. На доклады Искрицкого о результатах его командировок обращалось достаточное внимание, и по приказанию Алексеева по этим докладам делались соответствующие распоряжения{265}.
      Запасные артиллерийские части предоставлены были в сущности самим себе, так как начальники окружных артиллерийских управлений, которым они подчинялись, были перегружены работой по артиллерийскому снабжению, считали эту работу более ответственной и относились к постановке дела в запасной артиллерии в общем поверхностно.
      Определенного плана подготовки артиллерийских пополнений, которым должны были бы руководствоваться все запасные артиллерийские части, не было. Подготовка производилась разно и в зависимости от сложившихся условий - где лучше, где хуже. Артиллерия действующих армий получала пополнения в большинстве случаев недостаточно хорошо подготовленными и должна была завершать подготовку, а иногда почти полностью самим подготавливать пришедшие пополнения в боевых условиях.
      Неудовлетворительность подготовки пополнений нельзя было ставить в особую вину запасным артиллерийским частям, которые были поставлены в столь неблагоприятные для работы условия, что нередко бывало невозможно достигнуть лучшего.
      Распоряжениями ГУГШ и Главного штаба ввиду огромных потерь в боях производились частые мобилизации людей из состоявших в запасе и ополчении, досрочные призывы новобранцев, мобилизации и реквизиции лошадей. Призванные люди распределялись по запасным частям, лошади - по отделениям конского запаса и оттуда, по мере требования, отправлялись на фронт в распоряжение дежурных генералов. Еще по объявлении первой мобилизации в июле 1914 г. прибыло из запаса на 400 000 - 500 000 чел. больше, чем должно было их состоять по штатам в переменном составе запасных частей. Затем, начиная с сентября 1914 г. по сентябрь 1915 г., произведено было 4 набора новобранцев - до 2 950 000 чел. и 3 призыва ратников ополчения до 2 480 000 чел.{266}. Всего же в течение первого года войны запасные части должны были вместить в своих переменных составах около 7 000 000 чел. Хотя большая часть переменного состава разновременно была отправлена на фронт, все же запасные части оказались крайне переполненными людьми, число которых постоянно превышало в 3 - 5 раз положенное число людей по штатам переменного состава. Для обслуживания их, размещения, обучения и пр. нехватало ни средств, ни людей в постоянном (кадровом) составе запасных частей. За недостатком помещений призванные люди размещались частью в бараках, наскоро сколоченных из досок, на нарах в 2 - 3 этажа, частью - в сырых полутемных землянках и лишь небольшой частью - в казармах или домах, но всегда крайне скученно, без свежего воздуха. Учебные занятия производились весь день, поочередно партиями, под руководством командиров постоянного состава и в общем кое-как ввиду неудобных условий и крайнего переутомления руководителей, которым за малочисленностью приходилось проводить все время на занятиях, почти вовсе не имея отдыха{267}.
      Распределение призванных из запаса производилось распоряжением военного министерства, не особенно считавшегося со специальностью на прежней службе в кадровом составе.
      Вследствие этого, при переполнении людьми запасных артиллерийских частей, много бывших артиллеристов, не исключая фейерверкеров - орудийных начальников, бомбардиров-наводчиков, телефонистов, ездовых и других специалистов, которые были крайне нужны для вновь формируемых артиллерийских частей, попало в запасные части пехоты. И хотя они должны были там состоять на особом учете, но все же большинство из них были отправлены на фронт в пехотные части и оказались потерянными для артиллерии, будучи при этом мало полезными для пехоты.
      Состояние, в каком очутились запасные артиллерийские части с самого начала войны, обрисовано в докладе ГУГШ Военному совету в (21) декабря 1914 г. по поводу увеличения числа запасных артиллерийских частей{268}.
      В докладе говорилось: четырехмесячный опыт войны показал, что существующее незначительное число - 38 запасных батарей и 2 запасных артиллерийских взвода - совершенно не отвечает потребности. Война принимает затяжной характер. Для пополнения убыли в артиллерии потребуется, по всей вероятности, выслать не только имеющийся запас артиллеристов, но вслед затем затронуть и новобранцев призывов 1914 и 1915 гг. Существенной стороной вопроса являются затруднения, которые встретят запасные артиллерийские части, не в меру переполненные и перегруженные нижними чинами запаса и новобранцами срока 1914 г., при приеме к себе еще досрочного призыва новобранцев срока 1915 г., ожидающегося прибытием к 1 (14) февраля 1915 г.
      "Вопрос не новый. По большой программе развития наших вооруженных сил предполагалось вместо 38 запасных батарей и 2 запасных взводов иметь в военное время 133 запасных батареи (99 легких, 12 горных, 12 мортирных, 6 тяжелых и 4 конных). Недостаточность запасных батарей особенно сказалась вскоре после объявления мобилизации, когда вследствие избытка запаса артиллеристов пришлось назначать таковых в запасные пехотные батальоны и содержать их там на особом учете. В запасных батареях оказывался
      "Постепенная высылка маршевых пополнений в действующую армию, казалось, могла бы со временем устранить такую перегруженность запасных батарей. Однако, война принимает затяжной характер, и надо думать, что запаса артиллерии нехватит и придется высылать на пополнение и новобранцев. ГУГШ перед разрешением вопроса о надлежащей подготовке новобранцев срока 1915 г. находило, что запасные артиллерийские части, куда должны были бы поступать новобранцы, настолько уже перегружены нижними чинами, что обучение молодых солдат при таком положении вопроса станет совершенно невозможным.
      "Подготовка новобранцев-артиллеристов значительно более сложна, чем в пехоте, и если переполнение в запасных батальонах может признаваться едва терпимым, то в отношении артиллерийских частей оно является недопустимым, так как может крайне вредно отразиться на успешности подготовки.
      "Для устранения этого обстоятельства ГУГШ признает существенно необходимым увеличить на 54 запасных батареи на следующих основаниях: офицеры - из состоящих в распоряжении окружных штабов из числа выздоровевших после ранений и признанных к дальнейшей строевой службе негодными, и артиллерийскими офицерами, назначенными из отставки в ополченские части, так как среди последних имеются вполне подготовленные люди и даже из бывших командиров батарей. Солдаты для вновь формируемых запасных частей - из сверхкомплекта в существующих запасных артиллерийских частях, чем устранится переполнение, и солдаты равномерно распределятся между всеми запасными артиллерийскими частями. Лошади из отделений конского запаса или по реквизициям. Наиболее серьезное препятствие в отношении необходимой материальной части артиллерии, изыскать каковую, за полным ее отсутствием, не представляется возможным. Но это явление не должно останавливать основного решения, и временно возможно допустить подготовку новобранцев в запасных батареях при орудиях, не вполне исправных для производства боевого выстрела, но пригодных для изучения материальной части артиллерии и приемов при орудиях, т. е. иметь при каждой запасной батарее по 2 - 4 орудия, годных для боевого выстрела, и 4 - 6 орудий из негодных для стрельбы, но отвечающих назначению для изучения материальной части артиллерии и приемов при орудиях. Это тем более возможно, что в запасных батареях ни тактических, ни даже практических стрельб не проходит, а для показательных выстрелов все же 2 - 4 орудия будет. В крайнем случае в запасных дивизионах и бригадах можно сводить взводы указанных годных орудий в батареи".
      Между прочим, в распределении новобранцев призыва 1914 г., согласно докладу ГУГШ, обращает на себя внимание крайнее переполнение легких батарей - 17 500 чел. и недостаток новобранцев для мортирной артиллерии всего 1 000 чел., тогда как за счет их пополнялась убыль не только в мортирных, но и в гаубичных тяжелых батареях, так как тяжелая артиллерия при существовавшей организации вовсе не имела своего специального запаса.
      Докладом ГУГШ намечалось: а) в Московском округе восстановить нарушенный шестибатарейный состав 1-й запасной артиллерийской бригады, т. е. сформировать для нее 4 запасных легких батареи и 2 управления дивизиона, вместо выделенных 2 дивизионов на театр военных действий; б) в Казанском округе формировать вновь одну (4-ю) запасную артиллерийскую бригаду шестибатарейного состава; в) в Иркутском округе сформировать 1 запасную легкую батарею и включить ее третьей в Сибирский запасный артиллерийский дивизион; г) сформировать 2 запасных мортирных батареи и вместе с существующей запасной мортирной батареей (2-й в г. Гжатске) образовать запасный мортирный артиллерийский дивизион; д) Сибирский отдельный запасный мортирный взвод развернуть в батарею; е) Сибирский отдельный запасный горный взвод также развернуть в батарею; ж) сформировать вновь 1 запасную конную батарею.
      Сравнение организации запасной артиллерии, существовавшей в начале войны в 1914 г., и новой, осуществленной по проекту ГУГШ в 1915 г., приведено в табл. 14.
      По устаревшим штатам довоенного времени в переменном составе запасной конной батареи положено было иметь 600 солдат и лишь 95 лошадей. Состав этот считался недостаточным; в связи с намечаемой реорганизацией конной артиллерии предполагалось его увеличить. Реорганизация не осуществилась, и запасная конная артиллерия оказалась в первое время войны с прежними штатами. Призванных по мобилизации из запаса людей было назначено в переменный состав запасных конных батарей гораздо больше положенного по штатам числа. Что же касается лошадей, то 95 лошадей в батарее было крайне недостаточно; между прочим, в запасных легких, мортирных и горных батареях положено было иметь в переменном составе по 250 лошадей, т. е. гораздо больше, чем в запасных конных батареях, несмотря на очевидную необходимость иметь лошадей больше в конных, чем в запасных батареях легкой мортирной или горной артиллерии. По докладу ГУГШ 10 (23) октября 1914 г. Б Военный совет решено было увеличить в запасных конных батареях до 400 лошадей в переменном составе каждой батареи, не устанавливая количество их по сортам, а в зависимости от действительной потребности войны{269}.
      Полевая артиллерия благодаря, главным образом, искусному применению закрытых позиций несла сравнительно небольшие потери в боях, и пополнение ее личного состава солдат производилось относительно беспрепятственно, хотя прибывавшие пополнения были в общем слабо подготовлены. Большие затруднения встречались при пополнении офицерского состава, в особенности в 1915 - 1916 гг., когда развернулись формирования тяжелой артиллерии, на комплектование которой назначалось много офицеров из полевой артиллерии, и притом в большинстве случаев лучших офицеров; командиры батарей, дивизионов и бригад тяжелой артиллерии назначались преимущественно из командиров полевой артиллерии - и не только из прошедших в свое время курс офицерской артиллерийской школы, но из бывших руководителей этой школы, причем на фронте их предпочитали командирам из крепостной артиллерии, не знакомым с действиями в полевом бою.
      Первая тревога о пополнении убыли началась в 1914 г. с крепостной артиллерии. Первым поднявшим эту тревогу был генкварт Ставки, по инициативе которого, как упоминалось выше, формирования тяжелой артиллерии производились за счет крепостей. Он 26 октября (8 ноября) сообщал дегенверху о необходимости пополнения убыли в крепостной артиллерии вследствие формирования осадных бригад, которые
      "поглощают большую часть личного состава крепостной артиллерии западных крепостей... и большое число орудий, остающихся в крепостях (4/5 орудий крупного калибра, противоштурмовых и для фланкирования рвов), окажется вовсе без личного состава. Пополнение необходимо как в целях обороны крепостей, так и для дальнейшего развития осадных формирований",
      подчеркнул генкварт в своем отношении к дегенверху.
      Вскоре после того 30 октября (12 ноября) ген. Маниковский, формировавший тяжелые батареи в Кронштадте, телеграфировал наштаверху, что "последовавшие и дальнейшие формирования обездоливают личный состав крепостной артиллерии", вследствие чего начальник ГУГШ сделал распоряжение о командировании в Кронштадт из Владивостока 100 офицеров и 1 650 солдат крепостной артиллерии{270}. Затем, в январе 1915 г., генкварт просит дегенверха командировать 7 штаб-офицеров полевой артиллерии из действующей армии в Кронштадт для назначения на должности командиров формируемых Маниковским 8 тяжелых артиллерийских дивизионов{271}.
      Предложено было спешно командировать в Кронштадт из действующей армии штаб-офицеров, "хорошо знакомых со службой при конском составе": четырех от Северо-западного и трех - от Юго-западного фронтов. Кроме 7 командиров дивизионов, требовалось еще для формирований в Кронштадте из действующей армии 2 командира батареи и 70 старших и младших офицеров.
      Наштаюз Алексеев ответил дегенверху о невозможности изъять с фронта офицеров тяжелой артиллерии вследствие их некомплекта, а также ввиду усиливаемого в то время обложения Перемышля и упорных боев по атаке неприятельских укрепленных позиций, когда, до выражению Алексеева, "все - в деятельности офицера".
      Несмотря на ответ Алексеева, дегенверх просил его командировать офицеров из легкой артиллерии с небольшими хотя бы добавками из офицеров крепостной артиллерии или всех из легкой. При этом дегенверх имел в виду заключение генинспарта, по мнению которого должности командиров дивизиона и батареи в полевой тяжелой артиллерии следовало замещать предпочтительно лицами, состоящими на таких же должностях в легкой артиллерии{272}.
      Осенью 1915 г. дегенверх сообщил также и командиру 1-го запасного тяжелого артиллерийского полка о том, что признано необходимым половину из общего числа командиров артиллерийских бригад и дивизионов формируемой им тяжелой артиллерии назначать из числа полевых артиллеристов и только на должности командиров дивизионов и батарей позиционной артиллерии назначать исключительно офицеров из крепостной артиллерии. Тогда всего требовалось на сформирование: 7 полевых тяжелых бригад - 14 штаб-офицеров и 81 обер-офицер и 6 позиционных батарей - 3 штаб-офицера и 21 обер-офицер (по докладу командира названного полка наштаверху 25 октября (7 ноября) 1915 г. (см. выше, стр. 216) для его формирований недоставало 28 штаб-офицеров и 236 обер-офицеров{273}, т. е. гораздо больше). На должности командиров полевых тяжелых бригад и дивизионов были назначены выдающиеся командиры, в том числе 7 командиров из бывших руководителей офицерской артиллерийской школы. На должности командиров батарей было предназначено несколько капитанов полевой артиллерии. Это не удовлетворило командира полка, как завзятого "крепостника", который 11 (24) ноября 1915 г. телеграфировал дегенверху:
      "...назначением командирами батарей капитанов полевой артиллерии согласиться не могу, так как "полевикам" незнакома техника стрельбы, вспомогательные действия, сложная материальная часть и боевой комплект крепостных орудий. С исключением из штатов заведующих технической частью (крепостной артиллерии) имею достаточное количество опытных командиров батарей".
      Если полевые артиллеристы были действительно недостаточно знакомы с материальной частью крепостных орудий устаревших образцов, по большей части обр. 1877 г., то технику стрельбы полевые артиллеристы знали в общем гораздо лучше крепостных артиллеристов. В 1914 - 1915 гг. войны Ставка отличалась уступчивостью, граничащей с слабоволием, и дегенверх ответил командиру полка:
      "Прибытие капитанов недоразумение"... "Указано 24.X (6.XI) спешно командировать Ваше распоряжение от полевой артиллерии: Западному фронту 56, Северному 20 и Юго-западному 26 младших офицеров в чине поручика и подпоручика, отличных служебных, нравственных качеств, избранных за ответственностью командиров бригад".
      В январе 1916 г. для формирований отдельных полевых штурмовых батарей было командировано еще 38 боевых офицеров полевой артиллерии. Впоследствии некоторые штурмовые батареи получали офицеров из тех артиллерийских бригад, в состав которых они включались{274}.
      С 1916 г. Упарт, по указанию полевого генинспарта, назначал командирами батарей, дивизионов и бригад тяжелой артиллерии почти исключительно из штаб-офицеров и капитанов легкой артиллерии, в том числе ив части ТАОН, формируемые при 2-м запасном тяжелом артиллерийском полку, командир которого против этого не протестовал.
      Много офицеров требовалось с фронта для формирований не только тяжелой, но и полевой легкой артиллерии, производившихся вне театра военных действий.
      После того как в конце 1915 г. дежурный генерал Главного штаба телеграфировал дегенверху Ставки, что ни в военных округах, ни в распоряжении Мобилизационного отдела ГУГШ не имеется свободных офицеров для артиллерийских формирований, началось непрерывное командирование офицеров из действующей армии целыми группами.
      Например, в начале марта 1916 г. одновременно было откомандировано с фронта на сформирование четырех артиллерийских дивизионов в Казанском округе 2 подполковника - командира батареи на должность командира дивизиона и 16 капитанов на должности командиров батарей и парков и, кроме того, несколько младших офицеров.
      Немало офицеров потребовалось на сформирование артиллерийских частей на замену погибших в боях; например, на сформирование 1 -и и 36-й артиллерийских бригад и других частей, потерянных при гибели 2-й армии Самсонова в Восточной Пруссии в августе 1914 г.{275}.
      Ускоренными выпусками из артиллерийских училищ потребность армии в артиллерийских офицерах далеко не покрывалась. Недостаток их стали пополнять переводами офицеров из других родов войск, по большей части из кавалерии, откуда немало младших офицеров пожелало перейти в артиллерию, когда кавалерию засадили в окопы для действия наряду с пехотой. Наконец, в особенности с 1917 г., стали некоторые офицерские должности замещать военными чиновниками - должности казначеев, некоторые должности в артиллерийских парках и пр.{276}.
      Во всяком случае уже в 1916 г. некомплект офицеров в артиллерии давал себя знать; особенно остро чувствовался недостаток старших офицеров для замещения должностей командиров батарей и высших. Нередко приходилось назначать командирами батарей офицеров малоопытных и недостаточно подготовленных для занятия этой должности.
      Указанные условия пополнения офицерского состава артиллерии, в связи с призывом в первое время войны в артиллерию большого числа слабо подготовленных, так называемых прапорщиков запаса и недостаточной подготовкой офицеров ускоренных выпусков из училищ и переменных составов запасных артиллерийских частей, не говоря уже о слабой подготовке офицеров, переводимых из других родов войск,- все это привело в результате к тому, что уровень подготовки офицерского состава артиллерии во время войны значительно снизился, в особенности в отношении искусства стрельбы.
      Некомплект солдат в артиллерии действующей армии почти не ощущался, так как пополнения приходили даже в избытке, но подготовка этих пополнений, как уже упоминалось, оставляла желать многого. К 1917 г. в батареях стал ощущаться недостаток хорошо подготовленных фейерверкеров и таких специалистов, как наводчики и разведчики. Некомплект солдат получался иногда от излишних командировок по различным хозяйственным надобностям. В этом отношении артиллерия не отставала от других родов войск старой армии. Согласно Положению о полевом управлении войск в военное время дежурный генерал армии обязан был "следить за тем, чтобы части армии всегда находились в полных составах", а начальник дивизии, кроме того,
      "должен был принимать все меры к тому, чтобы число чинов, назначаемых для хозяйственных надобностей, не увеличивалось за счет боевой численности дивизии"{277}.
      Тем не менее несоответствие наличного состава людей штатному составу, влекущее за собою некомплект (хотя и не официальный), было обычным явлением в войсках действующей русской армии. Впервые обратил серьезное внимание на это безобразное явление наштаверх Алексеев лишь в конце 1916 г., когда наступило истощение людских ресурсов и стало нахватать людей как для пополнения армии, так и для работы в промышленности и в сельском хозяйстве. Одновременно Алексеев обратил внимание и на излишние требования пополнений со стороны фронтов, почти совершенно не регулируемые высшим командованием.
      По приказанию Алексеева, дегенверх 4 (17) ноября 1916 г. сообщил всем начальникам штабов фронтов следующее:
      "До сего времени приходится слышать от многих войсковых начальников, в том числе часто и от лиц, занимающих весьма высокое положение, что Россия и ныне представляет собою неиссякаемый источник людских пополнений и что с этой стороны мы можем себя чувствовать совершенно спокойно.
      "Разумеется, наше положение в этом отношении и сейчас значительно лучше положения других воюющих держав, однако те средства, коими мы располагаем, далеко нельзя признать достаточными при условии продолжения войны хотя бы еще в течение года.
      "С призывом 25 октября четырех возрастов ратников второго разряда (37 - 40 лет), которых, вероятно, наберется около 350т000, всего в переменном составе запасных батальонов внутри округов будет находиться около 1 650 000. Кроме того, непризванными еще остаются: а) около 700т000 новобранцев срока службы 1919 г.;
      б) около 200000 ныне переосвидетельствуемых белобилетников;
      в) около 140 000 ратников двух остальных непризванных возрастов 2-го разряда. Таким образом, общее количество пополнений, на которое может еще рассчитывать армия, равно 2 700 000.
      "Эта цифра хотя и представляется довольно крупной, но надлежит учесть громадную потребность армии в пополнениях, выражающуюся в среднем в 150 000 - 200 000 в месяцы периодов затишья и около 500 000 в периоды напряженных боев, а также потребность, вызываемую намеченными уже формированиями".
      Это сообщалось начальникам штабов лишь "для сведения". Ставка, по обыкновению, поцеремонилась хотя бы только обратить их внимание на необходимость строгого ограничения требований пополнения ввиду наступившего истощения людских средств.
      Дегенверх не счел нужным принять меры к ограничению этих требований, имея в своем распоряжении даже такой документ, как телеграмма к нему от дежурного генерала Дунайской армии от 3 (16) того же ноября:
      "Прошу больше пополнений не высылать, так как Рени забито, в Бендеры в 300-й запасный полк из Одессы направляются 47 рот пополнений, где задерживаются, как безоружные, до распоряжения. Ранее прибывшие 96 рот пополнения с 9 (22) октября, все безоружные, направлены по дивизиям, где и служат обузой, благодаря чему корпуса просят приостановить отправку безоружных маршевых рот"...
      Одновременно дегенверх сообщил всем начальникам штабов фронтов:
      "Данные интендантства о числе нижних чинов, состоящих на довольствии, привели наштаверха к выводу, что на каждого бойца приходится 2 - 3 нижних чина в тылу"...
      Далее дегенверх в своем отношении к начальникам штабов приводит дословно содержание собственноручной записки Алексеева от 10 (23) октября 1916 г.:
      ..."Полевой интендант говорит, что он кормит от 5? до 6 миллионов ртов на фронте (не считая внутренних округов). Бойцов мы набираем около 2 миллионов...
      "Одного бойца обслуживают 2 тыловых человека. По нашей даже тяжелой организации тыла должен на 3 - 4 бойцов быть один тыловой служащий. Это соотношение, если оправдается, будет только официальным. Действительность превзойдет эти расчеты, ибо каждая войсковая часть имеет свои негласные склады, обслуживаемые людьми из строя; каждая войсковая часть имеет немало людей "в пути", посланных за покупками, с разбитой повозкой, в различных мастерских.
      "Все это создает безотрадную картину нашего пополнения. Нам из центра говорят, что дали для армии 14 миллионов, убыло из них 6, что армия располагает 8 миллионами, а мы все продолжаем просить ввиду действительно сильного некомплекта в строевых частях пехоты.
      "Необходимо потребовать от армий и фронтов сведения, сверенные с интендантскими данными, о числе состоящих на довольствии: а) в строевых частях, показав отдельно войсковые штабы, управления, учреждения (лазареты, госпитали), б) в штабах и управлениях, принадлежащих армиям и фронтам, в) в тыловых учреждениях и войсках - по их категориям, г) в организациях, питающихся попечением интендантства...
      "Сбор этих сведений укажет, куда нужно будет обратить усилия, чтобы в массе самой армии извлечь укомплектования и уменьшить различные тыловые учреждения"{278}.
      ***
      Пополнение конского состава в артиллерии производилось из передовых и тыловых конских запасов и ремонтных депо, куда лошади набирались во время войны, главным образом, путем реквизиций, причем ввиду наступившего ко второму году войны заметного истощения конских ресурсов при распределении лошадей по войсковым частям мало считались не только с разбивкой лошадей по сортам - верховые, упряжные артиллерийские, обозные, но и вообще с их качеством.
      В первое время маневренного периода войны убыль лошадей в артиллерии была довольно значительная, в особенности в конной артиллерии, лошади которой несли очень тяжелую работу.
      Во время неудачного похода 1 -и русской армии в Восточную Пруссию в августе - сентябре 1914 г. лошади конницы этой армии, в том числе конной артиллерии, бывали под седлом и в упряжи ежедневно от 6 до 20 - 22 час., нередко до полуночи и дольше. В такой тяжелой службе виноваты были отчасти начальники, недостаточно заботившиеся о сохранении сил лошадей. Поход лошади выдержали довольно хорошо, так как в Восточной Пруссии получали корм без всякой нормы: на полях стояло много овса в снопах, а в деревнях, на хуторах были большие запасы прекрасного сена и зернового фуража. По возвращении же в Россию лошади попали на плохой корм и от сильного изнурения стали сдавать, особенно лошади, поступившие по мобилизации.
      В общем же артиллерия действующей армии не испытывала особой нужды в лошадях, так как в 1915 г. война приняла позиционный характер, сохранив его до самого конца войны на русском фронте в 1917 г. В период "позиционного сиденья" артиллерийскими лошадьми пользовались для хозяйственных работ в тылу; во время боевых действий этого периода лошади являлись отчасти даже обузой для батарей. Но если бы удались глубокие прорывы неприятельской укрепленной полосы и война обратилась бы в маневренную, то некомплект лошадей в артиллерии и пониженное их качество дали бы себя остро почувствовать.