Ты, конечно же, не знала

То, что я конкретно знал,

То, что ты тогда ласкала

Не меня, а мой астрал.

Говорила, что любила,

Я на этот счет острил,

Ты под пьяную косила,

Я под трезвого косил.

Но под нами был диван,

А над нами потолок,

Я был молод и был пьян,

И, конечно, одинок:

Ты из рук меня поила,

Я тебя как водку пил

И острил, ты говорила,

Чтоб язык я прикусил.

Отомстила мне гордячка,

В миг сближенья наших тел –

Назвала себя горячкой,

И я просто:

Остолбенел.

Случайно проснулся

И не понимаю –

Стою я на крыше

Вагона трамвая.

Что это опасно –

Я осознаю,

Я не понимаю,

Зачем я там стою?

Ну, я понимаю,

Проснуться с похмелья

В совсем не знакомой

И чужой постели.

Бывает занятно,

Я так думаю,

И где-то в душе-то

Оправдываю:

А как объясню я

Жене или маме,

Что я на трамвае

И в женской пижаме?

Сказать: на трамвае

Поехал я к морю –

И мать разъярю

И жену раззадорю.

Ну что тут сказать,

Ведь подумайте сами –

Я в женской пижаме,

Мужик и с усами

На крыше трамвая

И, главное, вою…

Очнулся в постели,

Приснится ж такое:

Жену еще напугал.

БРЕД!

Я наказан, и поделом,

Пусть свидетель тому –

Вселенная.

Помню, я называл тебя

Ангелом.

А ты ведьма была

Несомненная.

Промахнулся, и это

Не в первый раз,

Да и как научить

Такого тупого?

Я хотел открыть тебе

Третий глаз,

А взамен своего

Чуть не лишился

Второго.

Чертыхался долго,

Когда удирал,

И когда, удирая,

Следы запутывал:

Тьфу! Тьфу! Тьфу!

Лучше б черт меня подобрал,

Когда ты, словно Бес,

Все во мне попутала!

У-у-у, ведьма!

Вы пришли ко мне из снов,

Из фантазии мечтов,

И влюбился я безумно

В стрелки Ваших колготов.

О, как Вы мне дорога,

Вы мой друг и подруга,

Я бы с Вами, мое счастье,

Повалял бы дурака.

С Вами радость и тоска

От ногтя до волоска,

Пусть немного Вы плоски,

Как гладильная доска.

Это вовсе не беда,

Ну, кривы Вы, ерунда,

На безрыбье рак ведь рыба –

Вот и любишь верблюда.

Я овеян дыханьем вечности

И трусясь на краю параличности,

У меня остывают конечности

И еще раздвоение личности.

Как кобель, просто до практичности,

Я, задрав гордо хвост, аж вспотел

От открытости и неприличности

Оголенных весной женских тел.

Почему замираю я, пламенный?

Что со мной? Я, как будто больной,

Я как на поле боя, как раненый,

Исхожу, истекаю слюной.

Вижу руки, и ноги, и талии,

И опять повторяю вопрос;

Что со мной, у меня аномалии?

Нет на женщин авитаминоз.

Я целовал ее взасос,

Ну а потом тошнило мне,

По коже пробегал мороз,

И жар с морозом наравне:

Потом болела голова,

Я был с ней близок, как умел,

А Бог во мне шептал слова;

Дружок, ты просто охренел.

А утром, утром я острил,

Когда с нее тихонько слазил;

Если я водки перепил

То, мать ее – Всевышний сглазил.

Начинаю в сотый раз

Вспоминать опять сначала,

Как пленительно у Вас

В животе вино урчало.

Cловно Муза и Пегас,

Ночью с Вами мы резвились,

И божественно у Вас

В темноте глаза светились.

О, как выпуклы и гладки

(Наслаждение и пытка)

Эти плечи, и лопатки,

И кошачая улыбка.

Я от Вас маниакальный,

Я хотел бы вновь обнять Вас,

Вас увидеть визуально,

Осязать и обонять Вас.

Но разлуки не умерить,

И страданий не унять –

Вас не взвесить, ни обмерить,

Ни понюхать, ни обнять.

Вы – глаза, я – глаз сетчатка,

Вы – гроза, а я – взрывчатка,

Вы – ботинок, я – нога,

Я – рука, а Вы – перчатка,

Я – монетка, Вы – копилка,

Вы – розетка, а я – вилка,

Вы – стандарт, я – эталон,

Вы – Союз, я – Аполлон:

Мы так долго друг другом любуемся,

Так когда ж мы, наконец, состыкуемся?

Вот зыбучая трясина

Засосала и меня –

Я напился, как скотина,

Я напился, как свинья.

Я проснулся и размяк,

Загудели перепонки,

Я узнал, что одходняк –

Это то же, что и ломки,

В голове моей гудит,

Пульс чихнул и замер мертво,

Я томлюсь, хрипит в груди,

И подушки пальцев терпнут.

Я трясусь, я весь дрожу,

Вкус исчез от перегара,

В зеркале я нахожу

Песью морду сенбернара.

Перестало сердце биться,

Вот и челюсти свело:

Вниз всегда легко скатиться,

А подняться тяжело.

Все болит, мне не легко,

Я смотрю, а взгляд коровы,

Люди! Пейте молоко –

Будете всегда здоровы!

Сегодня я, ну так, спьяна,

Вдруг понимаю: не Бог весть,

Но удивительна страна,

В которой я есть.

Очаровательна страна,

В ней тоже есть своя прелесть,

Она порой загадочна,

Но небо есть и зелень есть.

И на земле растет трава,

И что-то птицы там поют,

Сады и плододерева,

И в реках рыбы плавают.

Я потрясен, я будто сплю,

Я в ней дышать, и пить, и есть.

И я влюблен в эту Землю,

Ведь в ней такие парниесть

Как я! И как мои друзья!

Мы повздорили немножко,

Я сказал, что ты мартышка,

Что вредней облезлой кошки

С недобритою подмышкой.

Что за странное созданье:

Ни лица, и ни фигуры,

С мига миросозиданья

Свет не видел такой дуры.

Был я просто изничтожен,

Я – глиста, слизняк, и плесень,

Я узнал, что я ничтожен

И в постели бесполезен.

Ты сказала откровенно:

На кого батон ты крошишь?

Как мужик обыкновенный

Ты же ничего не можешь.

Как собаки мы сцепились,

Но нежнее и нежнее,

Мы кусались, мы возились,

Охая, вздыхая, блея.

Ты простить себя молила,

Наслаждаясь мною в профиль.

Чтобы ты не говорила,

Я в постели – Мефистофель.

Вы лежали в гамаке

С сигаретою в руке

И невольно искривляли

Тело где-то в позвонке.

Вы лежали у реки

Ни близки, ни далеки,

И губами выдували

Слюни, словно пузырьки,

Я хотел быть ветерком,

Я хотел быть гамаком,

Грудь Вам лапками царапать

Легкокрылым мотыльком.

Я хотел бы быть рекой,

Гладить Вас своей рукой,

Гладить волосы и тело –

Вот я ласковый какой:

Я хотел быть ветерком,

Я хотел быть мотыльком,

Только на хрен Вы мне сдались

С искривленным позвонком.

Ты садистски меня погубила,

Неужели ни капли не жалко?

Неожиданно мне залепила

По загривку от теста каталкой!

А потом как собака взбесилась,

И царапалась, и кусалась,

То за мной с молотком носилась,

То с ножом на меня бросалась.

Говорила, что я убогий,