Глава 21

ПОВОДОК

Так получилось, что в этот вечер Вадиму пришлось задержаться на работе: Лена Суворова и Игорь Бабкин, сын Комитетского генерала, оставили Вадиму для проверки подготовленные ими исковые заявления. Одно – о взыскании долга по арендной плате, второе – по взысканию штрафных санкций за несвоевременную поставку шкурок выдры для мехового кооператива. Оба дела для Вадима простенькие, но время потратить все-таки надо было.

Партнерьь, поначалу принявшие условия Вадима по организации работы фирмы с зубовным скрежетом, теперь стали с радостью пользоваться открывшимися возможностями. Так уж получилось, – не сразу, постепенно, – что свою шестисотрублевую зарплату (сто пятьдесят он платил себе сам и зарплатой, разумеется, не считал) Осипов отрабатывал не только хозяйственными хлопотами, но и исполнением функций «самого умного».

Коли ты начальник, вот и отвечай за все. В том числе и за качество документов, отправляющихся гулять по лабиринтам судебной системы из недр твоей фирмы. Материальной выгоды от этого Вадим никакой не имел, но не только смирился, а даже всячески поощрял сложившуюся систему.

Причиной тому стали слова Илоны, которая, услышав как-то стенания Вадима о завале работой, резонно заметила:

– Ты назначил себя главным. Хочешь, чтобы люди это признали – стань лидером. Докажи, что ты работоспособнее, умнее, грамотнее других. Тогда никому в голову не придет тебя подсиживать.

Вадим давно не прислушивался ни к чьим наставлениям, но это признал правильным. Вот и нынче вечером он отпустил секретаршу и остался в офисе один, задыхаясь от раскаленного летнего воздуха, смешанного с автомобильным угаром московского центра. Сидел и проверял результаты труда коллег-подчиненных…

Вадим услышал, как хлопнула входная дверь. Поскольку и сам Аксельбант, и половина его персонала засиживались в кооперативе еще дольше, чем Вадим, приход позднего посетителя никак его не удивил. Но когда Осипов услышал звук открывающейся двери их комнаты, комнаты юристов, удивленно поднял глаза. На пороге стояла улыбающаяся Юля, дочь Марлена.

Появление Юли в половине десятого вечера стало для Вадима полной неожиданностью. Толковая, разбитная девчонка двадцати двух лет особо адвокатской работой не увлекалась. Девушка была знающая, грамотная, но без мотивации к труду. Да и зачем?

Папа ее давно зарабатывал максимум из того, что можно было заработать в Советском Союзе. Вернее, можно было потратить, не привлекая особо пристального внимания ОБХСС.

Юля всегда имела все. На втором курсе юрфака МГУ, как только ей исполнилось 18 лет, стала разъезжать на «Жигулях». Разумеется, на «семерке», самой последней и престижной по тем временам модели. К окончанию института ее ждала кооперативная трехкомнатная квартира неподалеку от родителей, от родной 3-й Фрунзенской улицы. Одевалась Юля в валютной «Березке».

Училась девочка хорошо, при папе-маме не курила, к спиртному была равнодушна. Потому никаких воспитательных санкций к ней никогда применять не приходилось. К тому же и в школе, и в университете вела себя Юля достаточно скромно, так что и оттуда жалоб на нее не поступало.

Став адвокатом и начав жить отдельно, Юля поняла – что-то в этой жизни проходит мимо нее. Несколько молодых людей, с которыми она познакомила родителей, вызвали такое неприятие со стороны Марии Ивановны, что юная адвокатесса уразумела – никакая подобранная ею самой кандидатура мужа маму не устроит.

Мария Ивановна периодически организовывала знакомства Юли с детьми солидных юристов, друзей или близких знакомых Марлена. Но все эти мальчики, «играющие на скрипочке», не вызывали у Юли никаких плотских желаний. А природа брала свое…

«От мужика должно пахнуть мужиком», – этот почти научный критерий естественного отбора Юля впервые сформулировала, откровенничая с близкой подругой. Та поинтересовалась, что сие значит? Юля объяснила – мужик должен быть независим, умен, немного грубоват, но при этом грубоват интеллигентно, остроумен и хорошо зарабатывать. «А деньги-то его тебе зачем?» – удивилась подруга, явно намекая, что уж в этом-то Юлька точно не нуждается и никогда нуждаться не будет. Как-никак, единственная наследница.

Понять подругу было легко – разговор происходил на даче Марлена, трехэтажной, огромной, окруженной полугектаром земли. Никто, кроме высшей советской элиты, не имел таких владений. У самой подруги не бедные по ленинградским меркам родители считали за счастье обладание 12 сотками в Комарове. Это поднимало их над сотнями тысяч «садистов», стандартных граждан, получивших от государства по 6 соток «неудобий» для разведения сада и огорода и строительства дома без печки максимальной площадью в 24 кв. метра.

Юля объяснила: «Если мужик к тридцати годам, а моложе меня не интересуют, еще не начал прилично зарабатывать, то он не мужик по определению! Мне не деньги его нужны, а характер!»

Но свободных таких мужиков не было. «Всех разобрали!» – жаловалась Юля со смехом и потому жила одна, хотя и просыпалась по утрам частенько не в одиночестве.

Вадиму в Юле нравился легкий нрав. Всегда улыбающаяся, приветливая, слегка кокетливая, но вполне серьезная, если ей поручалось какое-то важное дело.

В суде Юля стервенела – оппонент моментально становился для нее смертельным врагом, и она рвала его в клочья. Однако сразу по окончании процесса могла подойти к еще не остывшему противнику, мило улыбнуться, рассказать анекдот и распрощаться, оставив впечатление вполне милой и интеллигентной девушки. Так что Юлю, в отличие от самого Вадима, коллеги любили. И имя отца здесь было ни при чем.

– Корпишь, Вадик? – Юля хохотнула, задорно закинув назад голову.

– Угу, проверяю домашние задания нерадивых старшеклассников, – в тон ей ответил Вадим. Появление этого веселого создания в душном подвальном кабинете неожиданно подняло настроение Осипова.

Не переставая смеяться, Юля подошла к столу Вадима, по-хозяйски, не обращая внимания на его удивленный взгляд, сдвинула стопку бумаг с края на середину, и села на освободившееся место. Получилось, что откинувшийся в кресле Вадим оказался почти напротив Юдиных обнаженных коленей. Он непроизвольно посмотрел на Юдины ножки и впервые заметил, что у нее не только аристократические тонкие щиколотки, но и очень маленькие, изящные коленные чашечки, подчеркивавшие стройность ног.

– Работай, работай, – продолжая улыбаться, распорядилась Юля. – А я побуду твоей адвокатской музой. На часть директорской зарплаты не претендую! Вдохновение не продается, только дарится.

– Впервые вижу зардевшуюся музу, – отшучивался Вадим, чувствуя непонятное стеснение.

– А как же мне не покраснеть от волнения и трепета? Быть вдохновительницей такого великого адвоката… – она задумалась и загадочно-кокетливо добавила: – к тому же я не знаю, какие ассоциации вызывает у тебя женщина, расположившаяся на твоем столе…

– Прежде всего, красивая женщина! – Вадим не прочь был тоже пококетничать. – И, прямо скажем, не расположившаяся, а оккупировавшая…

Только сейчас Вадим сообразил, что Юлькин приход и ее поведение могут быть не просто случайностью. Конечно, он сразу заметил, что под тонюсенькой Юлиной кофточкой не было лифчика, и очертания ее немаленькой груди четко просматривались через оттопыренною сосками шелковую ткань. «А может, ей просто скучно стало и нечем заняться сегодня вечером», – нашел спасительное объяснение Вадим.

Но Юля быстро развеяла его сомнения. Она наклонилась вперед, крепко взяла его руку и приложила к своему сердцу. При этом приподняла левую грудь рукой Вадима так, чтобы он мог предметно ощутить, что ей есть чем гордиться.

– Слышишь, как я волнуюсь?.. – Улыбнулась и, тихо хохотнув, добавила: – За судьбу проверяемых тобой документов, разумеется…

Вадим взаправду растерялся. При этом он почувствовал, что возбуждение, охватившее его, вызвало не только учащенное сердцебиение, – оно быстро стало принимать и более конкретные формы…

– Да, я хочу этого, – вдруг совершенно серьезно сказала Юля. И после небольшой паузы повелительно сообщила: – И ты тоже!

Она спрыгнула со стола и села на опешившего Вадима, обхватив его бедра ногами. Юбка при этом, естественно, задралась, и взгляд Вадима уперся в прозрачные кружевные трусики, не скрывавшие, а, наоборот, приковывавшие внимание к тому, что было под ними.

Юля схватила Вадима за волосы на затылке и запрокинула его голову. Впилась губами в его губы, крепко прижимаясь к груди Вадима. Вадим почувствовал Юдины соски с такой отчетливостью, будто их не отделяли от него ни ее кофточка, ни его рубашка. Больше он контролировать себя не мог. И не хотел!

Вадим начал расстегивать мелкие пуговки на Юлиной кофточке. Руки дрожали, пуговицы не слушались. Юля была не столь бережлива, как Вадим, отпустила его волосы, чуть отодвинулась и рванула на себе блузку. Вадим схватил Юлыданы груди, только сейчас осознав, как давно ему хотелось до них дотронуться. Пальцы Вадима стали нежно переминать сосочки, Юля застонала, не прерывая поцелуя. Вадим телом услышал мелкую дрожь, охватившую девушку. Но ее руки, оказавшиеся между его ногами, действовали куда увереннее, чем его собственные несколько мгновений тому назад. Юля знала, чего она хотела, и брала уверенно. Как привыкла всегда брать по жизни.

– Ого! – Юля с восторгом посмотрела на то, что оказалось в ее руках, – я догадывалась, что у тебя масса достоинств, но не до такой же степени!

Вадиму было не до шуток, он даже не понял, что ему только что сделали комплимент. Однако на каком-то подсознательном уровне он почувствовал, что оснований волноваться больше нет. Осталось только желание, мозги отключились. Но управление процессом Юля уже ему не доверяла. Она сама сдвинула в сторону трусики и…

Все происходило так стремительно и горячо, что Вадим ничего не помнил, ничего не соображал, только наслаждался. Правда, когда Юлька смахнула со стола большую часть бумаг, освобождая место для более удобной позы, мысль о том, что все это придется собирать и опять разбирать по стопкам, на мгновение вернула Вадима к реальной жизни. Но Юлька знала, что делает, и через мгновение Вадим опять был не способен ни о чем думать.

Неожиданно Юлька вздрогнула, мелко задрожала, как в ознобе, по ее телу прошла судорога, и она обмякла со сладостным стоном. Вадим замер, скорее инстинктом, нежели умом, понимая, что ей надо насладиться мгновением и любое его движение может только помешать.

– Уф! – выдохнула Юлька и улыбнулась. – Спасибо, милый! Это было прекрасно!

– И мне, – скорее промычал, чем произнес, Вадим.

– Тебе пока нет! Думай о себе, я – все! Я обычно только один раз.

– Угу! – опять промычал Вадим. – А я могу?..

– Можешь, – не дослушав, быстро ответила Юлька. – Я таблетки пью.

– Какие таблетки? – не понял Вадим.

– Не отвлекайся, потом объясню.

Вадим больше и не отвлекался. Правда, это заняло очень немного времени. Он давно уже был готов, просто пропускал Юльку вперед…

Едва отдышавшись и придя в себя, Вадим спросил:

– А что же ты будешь делать с блузкой?

– Твой рационализм восхищает! – Юлька радостно смеялась. – Хотя хорошо, что тебя только это волнует!

– Нет, мне еще интересно, о каких таблетках ты говорила? – Вадим постарался улыбнуться, хотя на самом деле Юлины слова заставили его подумать как раз о том, о чем он не думал, хотя явно стоило бы…

– Обычные противозачаточные таблетки. Гормональные, – как ребенку, невозмутимо разъяснила девушка.

– А гормональные, это не вредно? – Вадим знал только один гормональный препарат – «преднизолон». От него люди толстели страшно.

– Нет, ну ты как ребенок! Ты что, никогда не слышал про противозачаточные таблетки? – Казалось, Юлины глаза сейчас просто выпрыгнут из орбит.

– Нет, – смутился Вадим.

– Будем учить! – Юлька расхохоталась так заразительно, что Вадим не удержался и тоже засмеялся. Чувство неловкости прошло.

– А что касается кофточки, – чуть серьезнее добавила девушка, – то не боись, у меня в машине есть запасная.

– А трусики запасные ты тоже с собой возишь? – не удержался Вадим от соблазна подколоть.

– Нет, поэтому и не доверила тебе с ними разбираться!

– Ну, ты разобралась просто профессионально!

– Не хами! – Юля вмиг помрачнела. – Ты на что намекаешь?!

– Ни на что! – опешил Вадим.

– Если ты думаешь, что я так на каждого прыгаю… – в Юлькином тоне зазвучала неприкрытая агрессия. Вадим испугался. Глаза девушки уже искрили.

– Остановись! – командным, привычным для этого помещения, но не ситуации, голосом приказал Вадим. Юля сразу остыла. «Великий человек был академик Павлов», – подумал Вадим.

– Первое, установленным можно считать тот факт, что ты признаешь: это ты на меня прыгнула! Почти явка с повинной. – Юля невольно улыбнулась, хотя в глазах еще посверкивали отблески молнии. – Второе, я не каждый и твой выбор вполне понятен. Более того, свидетельствует о хорошем вкусе! – Юлька добродушно хмыкнула. Искры гнева сменились во взгляде огоньками лукавого кокетства. – Третье, ты только что обещала меня учить. Вот я в рамках учебного процесса и задал вопрос. Откуда мне знать, может, запасные трусики являются неотъемлемым приложением к гормональным таблеткам? – Вадим первым рассмеялся своей шутке.

– Ну тебя в задницу! – конфликт был исчерпан, Юлька сыто улыбалась. Неожиданно она потянулась к тому, что только что доставляло ей такое удовольствие, поцеловала, лизнула, как кошка блюдце из-под сметаны, и деланно-деловым тоном сказала: – Урок номер два – быстрое одевание. Меня родители наверняка обыскались.

Упоминание Юли о родителях моментально вернуло Вадима к реальности. Настроение испортилось тут же. Что будет, если Марлен с Марией Ивановной узнают о произошедшем, страшно представить. Но просить Юлю ничего им не говорить было как-то неловко. Не солидно. «А, будь что будет!» – неожиданно для самого себя подумал Вадим. «Вот уж не моя философия!» – удивился собственной лихости руководитель адвокатской фирмы и стал быстро одеваться.

Назавтра Юля появилась на фирме только к середине дня. С утра у нее было дело в суде, уже шестнадцатое заседание по разделу имущества супругов. Вадим отслеживал этот процесс не из-за особой его важности, а по причинам личным. Не хотелось, чтобы его рекорд был кем-то перекрыт: одно гражданское дело Вадим тянул 7 лет! Сорок три судебных заседания! Истца довел до такого состояния, что мировое соглашение подписали на условиях его клиента. Юля использовала те же приемы затягивания дела. И пока весьма успешно. Имуществом-то благополучно продолжала пользоваться ее клиентка, а бывший муж уже третий год ходил в суд и каждый раз уходил несолоно хлебавши. Сегодня Юля опять сорвала процесс.

Воспользовавшись тем, что, кроме секретаря, никого в адвокатской комнате не было, Юля подошла к Вадиму и достаточно громко, так, чтобы мама Лены Суворовой точно расслышала, сообщила:

– Вадим, мне нужно с тобой пошептаться. Я исчерпала фантазию. Как следующий раз буду срывать, не могу придумать.

Вадим по обычаю что-то писал, но кивнул и пригласил к разговору:

– Подходи! Будем срывать вместе.

Юля подсела к Вадиму, наклонилась к уху и прошептала:

– Нет, срывать теперь будешь ты, я это делала вчера. А лучше расстегивать. Меня этот процесс сам по себе заводит. Не возражаешь?

– Умница! Правильно! – достаточно громко ответил, немного отстранившись, Вадим.

– Тогда в шесть у меня дома, адрес сейчас напишу и передам тебе с проектом отзыва по одному делу. Кстати, посмотри до вечера, мне завтра отдавать клиенту, – продолжала шепотом Юля. – Да, машину поставь в стороне, а то родители могут увидеть.

– Не меньше восьми. Меньше никак не получится! – опять звучно, для секретарши, ответил Вадим, радуясь в душе тому, что Юле, слава богу, объяснять ничего не придется. Сама сообразила, что от Марлена с мамой их романчик надо скрывать.

– Приезжай пораньше, у нас мало времени останется, – уже не прошептала, а прошипела Юля.

– Не страшно! Главное, чтобы клиент был доволен качеством, – ответил Вадим и нахально улыбнулся.

– Над этой проблемой придется побиться вместе! – теперь уже в полный голос, вставая, ответила юная стерва. Вадим смутился.

Секретарша ничего странного в этом эпизоде не заметила.

Роман с Юлей продолжался уже больше трех месяцев. По понедельникам и четвергам, когда суды начинали работать с одиннадцати, Вадим заезжал к Юле утром, а по средам, поскольку «судебное присутствие» ограничивалось 18.00, вечером. График встреч выработался сам собой, – планировать свидания на время работы судов было рискованно. Адвокаты в эти часы становились людьми подневольными.

Лена явно ничего не замечала и не чувствовала. Да ей и не до того было. Защита диссертации через год да еще общественной работой ее хорошо пригрузили. Кроме того, Машка стала проявлять норов, отстаивая свою тринадцатилетнюю взрослость.

С Юлей было беззаботно и интересно. Оказалось, что начитана она больше Вадима, думать самостоятельно умеет, на подарки не рассчитывает, но при этом пустяшным забавным сувенирам, которыми кооператоры завалили всю Москву, радуется, как ребенок…

Вадима настораживало, что он все чаще и чаще думал о Юле, засыпая, а не только за час до свидания. Горячий и необременительный секс стал во что-то перерождаться, а вот этого Осипову совсем не хотелось.

Как-то вечером позвонил Марлен.

– Вадим Михайлович, есть серьезный вопрос, – голос в трубке звучал почти официально.

– Слушаю, Марлен Исаакович! – Вадим напрягся, – неужели Юлька проболталась?

– Мне звонили от космонавта Терешковой. Вы знаете, что она нынче возглавляет ССОД? – на всякий случай уточнил Марлен.

– Что? – Вадим плохо разбирался в наименованиях высоких структур, справедливо полагая, что он и они живут в параллельных мирах.

– Я так и думал, аполитичный вы мой! Союз Советских Обществ Дружбы. – Марлен не скрывал раздражения.

– А-а, у нас космическая дружба с другими странами? Или принцип иной – «мне сверху видно все, ты так и знай»? – поскольку тема дочери шефа явно не просматривалась, у Вадима отлегло от сердца и он на радостях забалагурил.

– Шутка дурацкая! Хотя, – Марлен хмыкнул, – с точки зрения «видно», в смысле «подсматривать», не далека от истины. Короче! Меня просили рекомендовать им адвоката для создания совместного предприятия с финнами. Я подумал о вас.

– Спасибо! – механически отреагировал Вадим, быстро соображая, чем вызвана такая благосклонность Марлена, и, главное, насколько это предложение может оказаться выгодным.

– Сразу предупреждаю, работа бесплатная, – будто читая мысли Вадима, а может просто хорошо его зная, уточнил Марлен. – Но при этом полезные знакомства гарантированы. И возможно, если лишнее болтать не будете и, что важнее, воздержитесь от своих дурацких шуточек, пару раз съездите за границу. Причем не в Болгарию!

– Как скажете, гражданин начальник! – никак не мог угомониться Вадим, хотя от перспективы попасть за границу сладко закружилась голова.

Назавтра утром, всласть накувыркавшись в постели с Юлькой, Вадим, одеваясь, сообщил ей о предложении Марлена.

– Я знаю, – невозмутимо отозвалась она. – Помоги застегнуть, крючок замялся, – повернувшись к Вадиму спиной и подставляя застежки лифчика, ласково промурлыкала Юля. – Это его мама надоумила.

– С чего это она меня так полюбила? – Не без иронии спросил Вадим, хорошо зная, что Мария Ивановна ревниво относилась к его успехам из-за любимого племянника, и по причине Сашиной неконкурентоспособности недолюбливала Вадима.

– Наверное, в благодарность за то удовольствие, которое ты мне доставляешь! – лукаво улыбнулась Юля.

Что??!! – Вадим почти кричал. Застежки лифчика, которые он уже готов был соединить, перехитрив непослушный крючок, вырвались вон из ослабевших рук любовника. Одна из половинок слету больно хлестнула Юлю по руке.

– Осторожно! – взвизгнула Юлька. – Мама просто «в теме». Она женщина, она все понимает правильно! Не бойся.

– Мама в таком вопросе не может быть просто женщиной! – чуть охолонув, возразил Вадим. – Мама наверняка хочет, чтобы ты вышла замуж! А любовник – это не жених. Наоборот!

– Наоборот – это как? Ты про анальный секс? – Юлька явно потешалась над растерянностью Вадима. При этом, оказывается, лифчик она и сама с легкостью сумела застегнуть. Вадим почему-то обратил внимание на эту маленькую хитрость любовницы. Если она так легко обманула его в этом пустяке, значит, и в крупных вопросах могла с ним играть. «Женщины всегда прокалываются на мелочах», – вспомнил одно из старых отцовских наставлений Осипов.

– Жених – чего-то ждет. Любовник – уже имеет! – не поддержал направления Юл иного юмора Вадим. Шутка про анальный секс показалась ему грубой.

– Жених ждет, что станет мужем и его будут иметь? Ты это имеешь в виду? – Юлька, кокетливо улыбаясь, повернулась к Вадиму и потянулась с поцелуем. На поцелуй Вадим ответил, но настроение испортилось сильно.

– Не грусти, Вадя, мама наш союзник! – примирительно и весело закончила неприятный разговор Юля.

«Союзник против кого?» – задался вполне уместным вопросом Вадим.

Терешкова приняла Вадима очень любезно. «Звездная» дама оказалась по-интеллигентному простой, приветливой женщиной, с уставшими глазами и совсем не холеными руками. Вадим даже подумал: «Неужели она сама хозяйничает?»

В огромном кабинете (Осипов впервые видел такой), больше подходившем для домашнего театра, стоял письменный стол, а чуть сбоку – стол для совещаний. Вадим представил себе, как за этим столом-полигоном рассаживаются человек 40 и начинают обсуждать – как будем дальше дружить с зарубежными народами?

Первый же вопрос Терешковой снял напряжение и сразу расположил к ней Вадима:

– Вы первый адвокат, с которым я вот так беседую. Расскажите мне о вашей профессии.

То ли ей действительно было интересно, то ли она прекрасно это сыграла, Вадим так и не понял. Но почти час он пробыл в роли кулика, которому дали всласть нахваливать свое болото.

Гостеприимная хозяйка задавала вопросы, похоже, искренне чему-то удивлялась, а в конце беседы коротко, но достаточно четко и подробно рассказала, чем занимается ССОД и почему она считает его деятельность очень важной. Особенно сейчас, в период перестройки и гласности. О совместном предприятии с финнами – ни слова!

«Ничего себе клиентка! – подумал Осипов. – О сути дела даже не обмолвилась!» Но мысль эта раздражения не вызвала. Он впервые в жизни побывал в таком «высоком» кабинете. И представлял, как вечером расскажет Лене о встрече с женщиной-легендой. А главное – сама Терешкова оказалась действительно интересным собеседником.

Неожиданно Вадим поймал себя на том, что поделиться впечатлениями о встрече с Терешковой он хочет с Леной, а не с Юлей. «Значит, все пока нормально», – с облегчением решил Осипов, отправляясь домой.

Однако рассказ достался Юле. Накануне вечером, когда Вадим вернулся из ССОДа, Лена, хоть и встретила его в прихожей, открыв дверь, но тут же убежала в кабинет что-то дописывать. «В субботу расскажешь. Извини, сейчас голова другим занята», – ласково задвинула его жена. Вадиму стало очень обидно, его переполняли эмоции. Конечно, он не раз и сам так реагировал на Ленины попытки что-то сразу ему выложить… Вспомнив об этом, Вадим немного успокоился, хотя обида не прошла…

Юлька с интересом начала слушать отчет Вадима, но быстро его прервала.

– Давай-ка, ты потом доскажешь, – она игриво показала глазами на кровать и начала расстегивать рубашку любовника.

Впервые Вадим не получил от секса с Юлькой ни малейшего удовольствия. Закралось ощущение, что его просто используют по назначению.

Прошло две недели. Из ССОДа не звонили. Вадим решил поинтересоваться у Марлена, чем это можно объяснить. Mapлен, улыбаясь наивности молодого адвоката, в обычной для него дидактической манере объяснил:

– Вас проверяют. Понимаете, Вадим, ССОД – это, фактически, одна из голов КГБ…

– Как вы изящно обозвали Комитет драконом, – не сдержался Осипов.

– Вот эти ваши шуточки я и имел в виду, когда говорил, что вы сами закроете себе выезд за границу!

Из дальнейших, в общем-то, тривиальных разъяснений заведующего Вадим почерпнул только одну полезную информацию. Марлену позвонили из КГБ и запросили на Вадима «объективку». Через 20 минут Вадим решился прервать монолог Марлена, у которого сегодня явно было много свободного времени, и спросил:

– А меня не вербанут?

– Да кому вы нужны? – съехидничал Марлен и как-то необычно дружелюбно улыбнулся.

Приветливость заведующего, его явное расположение к долгому общению насторожили Осипова. «Может, Юлька или Мария Ивановна и его ввели «в тему»? Этого только не хватало!» Но стоило Вадиму представить, как бы он сам отнесся к любовнику Машки, предположение об осведомленности Марлена автоматически отпало. «Убил бы!» – без доли сомнения решил отец юной девицы.

Еще через неделю Вадиму позвонила личный референт Терешковой и любезно спросила, может ли он приехать на совещание к Валентине Владимировне в среду к половине одиннадцатого утра. Вадим, разумеется, мог.

За столом-полигоном сидели семь человек. Всех представили Осипову по имени-отчеству, но ни фамилий, ни должностей названо не было. Вадим про себя это отметил, вспомнив заодно слова Марлена про «одну из голов».

Все очень гладко говорили о роли и значении, актуальности и важности, своевременности и необходимости. Терешкова слушала молча. Чем будет заманивать совместное предприятие, каков будет вклад сторон в его уставный капитал, кто партнер с финской стороны, – об этих частностях никто не обмолвился.

Осипов забыл, что он не у себя на фирме и даже не на совещании у Марлена, а в «высоком», практически партийно-правительственном, кабинете, и, обратись к Терешковой, попросил слова.

Те 10 минут, что говорил Вадим, показались большинству присутствующих, наверное, самыми шокирующими мгновениями в их чиновничьей жизни. За исключением первой вежливой фразы: «Согласен с товарищами, которые выступали передо мной», больше ни одного слова, приличествующего моменту, «пришлый» не произнес.

Суть выступления Вадима сводилась к следующему – так бизнес не делают! Бизнес – это конкретно: что, с кем, почем, что «на выходе». Кроме того, важно, у кого контроль – у нас или у них. Главное: в бизнесе не бывает дружбы. Только интерес.

Самое удивительное – на фоне каменных рож сидевших за столом лица Терешковой и ее референта Светланы цвели улыбками. Глаза Терешковой не просто выражали интерес, они сияли. А Светлана по большей части наблюдала за другими участниками совещания, явно получая удовольствие от того, какими пустобрехами и демагогами они выглядели по сравнению с Вадимом. Осипову было приятно. Знай он, каких смертельных врагов только что нажил на годы вперед, не радовался бы. Правда, покровителя он тоже приобрел.

Терешкова подвела итог. Ивану Федоровичу – подготовить список потенциальных партнеров с финской стороны. Николаю Николаевичу – связаться с академиком Аганбегяном и попросить подготовить экономическую модель для совместного предприятия, и – «что там еще надо»…

– Спасибо, товарищи! А вас, Вадим Михайлович, я особенно благодарю! – Валентина Владимировна встала, улыбаясь только и конкретно Осипову.

Вечером Вадиму позвонила Светлана и сообщила, что через полчаса Терешкова вновь созвала совещание в том же составе, но уже без Вадима, и такое устроила!..

«Молодец баба!» – подумал Осипов, радуясь не столько тому, что и во власти есть нормальные люди, сколько своему умению правильной оценки того, с кем имеет дело.

Совещания у Терешковой проводились каждые две недели, но практически с нулевой эффективностью. Общение с самой «ВВ», как называли Валентину Владимировну большинство ее подчиненных, не теряло для Вадима интереса, а вот сам проект уже нет. Не по нутру Осипову были нудятина и обсасывание, с которыми он сталкивался на каждом «штабном» мероприятии.

Другие его клиенты делали бизнес по-наполеоновски – сначала ввязаться, а там видно будет. Эти хотели наоборот. А может, иногда думал Вадим, они и вовсе ничего не хотят. Есть установка сверху – создавать СП, вот для отчетности они тоже создают. Кому, как не этим людям, было не знать, что установка может и поменяться… Глядя на них, Вадим еще раз убедился в правильности своего решения не уходить в чистое предпринимательство. Его фирма – это все-таки не бизнес. Так, филиал строительного кооператива с четырьмя пенсионерами в членах. Ну, что с ними особо страшное сотворят, коли «установка» поменяется?

Но пока суд да дело, фирма процветала. «Сарафанное радио», единственное средство массовой информации, которому спокон веку в России верили все, давало свои плоды. Одни клиенты приводили других, те – следующих… Нагрузки на адвокатов росли неуклонно. Доходы – и того быстрее. Понимая необходимость отсечь часть клиентуры, Осипов поднял расценки. Саша, племянник Марлена, рассказал об этом матери, та – Марии Ивановне, своей сестре. Мария Ивановна, разумеется, накрутила Марлена. Эффект получился неожиданный.

Марлен вызвал Вадима и объявил, что теперь он согласен на заключение между кооперативом и Юлей договора на юридическое обслуживание. Получалось, что отныне Юля будет сотрудничать с фирмой официально, а не подпольно, как продолжалось уже год. Далее следовало наставление: надо быть скромнее, – не стоит поднимать ставки.

Вадим, поблагодарив за доверие, это в смысле Юли, второе пожелание Марлена категорически отверг. Причем твердо, хотя и вежливо.

– Вадим, – несмотря на явный отпор со стороны Осипова, Марлен по-прежнему говорил с ним очень мягко, – поймите, вы не только потеряете клиентов, но и наживете себе массу новых врагов!

– Количество врагов – величина конечная. Я думаю, свой лимит я уже исчерпал.