Она всего лишь редкостный, прелестный цветок, гораздо менее, чем те, другие, подходящий для трагической роли. Она прячет лицо на груди миссис Морланд с детской порывистостью, что непременно опрокинула бы существо, менее привычное к такого рода выходкам.)
      Мэри-Роз (разом сообщая все). Мама!
      Мистер Морланд. Похоже, тебя и в самом деле что-то всерьез напугало, а, Мэри-Роз?
      Мэри-Роз. Не знаю. Не отпускай меня, мама.
      Миссис Морланд. Милая, тебя Саймон встревожил?
      Мэри-Роз (ей нравится такая постановка вопроса). Да, он. Это все Саймон виноват.
      Мистер Морланд. Но ты сказала, что даже меня боишься.
      Мэри-Роз. Только тебя и боюсь.
      Мистер Морланд. Это что, новая игра? Где Саймон?
      Мэри-Роз (выдавая новости небольшими порциями). Он под деревом. Он по дереву не поднимется. Он хочет войти через дверь. Вот вам свидетельство того, как это важно.
      Мистер Морланд. Что важно?
      Мэри-Роз. Понимаете, у него отпуск только до завтра, и он... папочка, он хочет поговорить с тобою, прежде чем уедет.
      Мистер Морланд. Не сомневаюсь. И отлично знаю, зачем. Я же говорил тебе, Фанни. Мэри-Роз, тебе не попадался под руку мой кошелек?
      Мэри-Роз. Кошелек, папочка?
      Мистер Морланд. Ну да, гусенок ты этакий. В нем лежит пять фунтов - вот зачем господин Саймон хочет со мною повидаться. (Мэри-Роз снова прячет лицо на груди матери.)
      Миссис Морланд. Ох, Джеймс! Девочка моя, расскажи мне, что наговорил тебе Саймон; скажи шепотом, сокровище мое. (Мэри-Роз шепчет.) Да, так я и думала.
      Мэри-Роз. Я боюсь сказать папочке.
      Миссис Морланд. Джеймс, пожалуй, лучше всего объявить тебе прямо; Саймону не нужны твои пять фунтов, ему нужна твоя дочь. Мистер Морланд потрясен, Мэри-Роз бросается в его объятия, чтобы поддержать отца в эту трудную минуту.)
      Мэри-Роз (как лицо пострадавшее). Ты отчитаешь его, правда, папа?
      Мистер Морланд (безуспешно стараясь оттолкнуть ее). Клянусь всем... всем... всем самым ужасным на свете, я не просто отчитаю его. Вот щенок, я... я...
      Мэри-Роз (умоляюще). Ох нет, всего лишь отчитай его, не больше, папа только не больше. Мэри-Роз большего не вынесет.
      Мистер Морланд (напрямую). Ты не влюблена в Саймона, надеюсь?
      Мэри-Роз. Ох-х-х-х! (Она перебегает от одного родителя к другому, поцелуями излечивая раны.) Папочка, я ужасно сожалею, что так получилось. Мамочка, что нам делать? (Она плачет.)
      Миссис Морланд (утешая ее). Милая моя, маленькая. Но ведь он еще мальчик, Мэри-Роз, всего лишь очень славный мальчуган.
      Мэри-Роз (благоговейно). Мама, случилась удивительная, удивительная вещь. Он и был всего лишь мальчишкой... я это прекрасно понимаю... просто мальчишкой - до сегодняшнего дня; и вдруг, папочка, он изменился; он так вот сразу взял да и стал мужчиной. Это произошло, пока он... объяснялся со мною. Теперь ты его просто не узнаешь, мама.
      Миссис Морланд. Милая моя, он же завтракал с нами; думаю, что я еще не успела его позабыть.
      Мэри-Роз. Он теперь совсем не такой, как за завтраком. Он больше не смеется, сейчас ему даже в голову не придет нарочно опрокинуть лодку, он стал таким серьезным, таким мужественным, таким... таким покровительственным, он теперь обо всем думает, о фригольде и аренде, о песчаной почве, и жаре, и холоде, и покупке в рассрочку. (Она снова плачет, но глаза ее сияют сквозь дождь.)
      Мистер Морланд (с жаром). Ах вот он как далеко зашел! Ну-ну! Он, никак, предлагает сыграть свадьбу уже завтра?
      Мэри-Роз (всем сердцем желая смягчить удар). Ох нет, пройдет еще немало времени. Не раньше его следующего отпуска, никак не раньше.
      Миссис Морланд. Мэри-Роз!
      Мэри-Роз. Он ждет внизу, мамочка. Можно, я приведу его?
      Миссис Морланд. Конечно, дорогая,
      Мистер Морланд. А сама подожди снаружи.
      Мэри-Роз. Ох! (Она гадает, что бы это значило.) Вы же знаете, Как Саймон робок.
      Мистер Морланд. Понятия не имею.
      Миссис Морланд. Видишь ли, твой отец и я должны переговорить с ним наедине.
      Мэри-Роз. Наверное... наверное, вы правы. Он очень хочет все сделать как полагается, мама.
      Миссис Морланд. Я в этом и не сомневаюсь.
      Мэри-Роз. Вы не станете возражать, если я поднимусь в яблоневую комнату и время от времени буду постукивать в пол? Думаю, это ему поможет - если он будет знать, что я совсем рядом.
      Миссис Морланд. Это всем нам поможет, милая.
      Мэри-Роз (жалобно). Ты... ты не станешь пытаться настроить его против меня, папочка?
      Мистер Морланд. Будь я уверен, что у меня есть хоть малейший шанс, уж я бы его не упустил. (Мэри-Роз уходит; родители являют собою несколько подавленную пару.) Бедная старушка-мать!
      Миссис Морланд. Бедный старик-отец! Впрочем, такого славного мальчугана поискать.
      Мистер Морланд. Да, но... (Тревожная мысль не дает ему покоя.)
      Миссис Морланд (тихо). Да, от этого никуда не денешься.
      Мистер Морланд. Меня просто по сердцу ударило, когда она сказала: "Ты ведь не станешь пытаться настроить его против меня, папочка?" - потому что именно это, полагаю, мне и придется сделать.
      Миссис Морланд. Мы обязаны ему сказать.
      Мистер Морланд (малодушно). Фанни, давай сохраним это между нами.
      Миссис Морланд. Это несправедливо по отношению к нему.
      Мистер Морланд. Несправедливо. (Вспылив.) Если его это встревожит, он просто непроходимый осел.
      Миссис Морланд (робко). Да. (Входит Саймон, двадцатитрехлетний юноша мужественного вида, в форме военно-морского флота. Сильно ли он изменился со времен завтрака, мы определить не в силах, однако он достаточно симпатичен, дабы заставить надеяться, что в ближайшем будущем новых изменений не предвидится. Он кажется моложе своих лет, потому что пытается сделать вид, будто со времен инцидента на эллинге прошло лет десять, - никак не меньше и ныне он - женатый мужчина с прочным положением в обществе. Он явился со льстивыми словами на устах, но внезапно обнаружил, что на мели. Судьи молча оглядывают его, он же в состоянии ответить только идиотским, но, пожалуй, не лишенным приятности смехом.)
      Саймон. Ха, ха, ха, ха, ха, ха, ха, ха! (Он неловко замолкает, словно уже сказал свое веское слово.)
      Мистер Морланд. Тебе придется держать речь чуть подлиннее, Саймон, знаешь ли, чтобы оправдать свое поведение.
      Миссис Морланд. Ох, Саймон, как ты мог!
      Саймон (с замиранием сердца). Чувствуешь себя так, словно попался на воровстве.
      Мистер Морланд. Это воровство и есть.
      Саймон (благоразумно). Ха, ха, ха, ха, ха, ха! (С потолка доносится тихое постукивание, словно старший офицер дает понять: сегодня Англия ожидает от своего лейтенанта, что лейтенант с честью выполнит свой долг. Саймон набирает в рот побольше воздуха.) Конечно, для вас это чертовски тяжело, но если бы вы только знали Мэри-Роз!
      Миссис Морланд (великодушно). Нам сдается, что даже мы до некоторой степени знаем Мэри-Роз.
      Саймон (поворачивая на другой галс). О да, еще бы; и потому кому как не вам, понять, как это все получилось. (Это усилие придает ему храбрости.) Ради нее я бы позволил себя на мелкие кусочки разрезать; право, с радостью бы позволил. (Окинув сокрушенным взглядом свою бурно проведенную молодость.) Вы, вероятно, до сих пор считали меня неисправимым повесой?
      Мистер Морланд (саркастически). Мы наблюдаем в тебе удивительную перемену, Саймон.
      Саймон (радостно). А, вы заметили, да? Вот и Мэри-Роз тоже заметила. Это моя истинная суть дает о себе знать. (Осторожно.) Некоторые молодые люди полагают, что к браку можно подходить легкомысленно, но это не мой стиль, нет. Я намерен оставить шалости и все такое прочее, и застраховать свою жизнь, и почитывать политические статьи. (Новое постукивание сверху напоминает ему о чем-то еще.) Да, и я обещаю вам: вы не дочь теряете, но обретаете сына.
      Миссис Морланд. Это Мэри-Роз научила тебя так сказать?
      Саймон (виновато). Ну... (Тук-тук.) Ох, вот еще что: я счел бы великим счастьем жениться на Мэри-Роз хотя бы только для того, чтобы моей тещей стали вы, миссис Морланд.
      Мистер Морланд (польщенный). Хорошо сказано, Саймон; за это я тебя еще больше люблю.
      Миссис Морланд (воплощенный демон). Этому тебя тоже научила она?
      Саймон. Ну... Как бы то ни было, я никогда не позабуду о той любви и уважении, что заслуживают родители моей дорогой жены.
      Мистер Морланд. Она еще не жена тебе, знаешь ли.
      Саймон (великодушно). Нет пока. Но она ведь станет ею? Миссис Морланд, ведь станет?
      Миссис Морланд. Это уж как получится, Саймон. В настоящий момент мы обсуждаем только возможную помолвку.
      Саймон! Да, да, конечно. (По мере того, как он выдвигает все новые и новые аргументы, сопротивляться ему становится все труднее.) Раньше я бросал деньги на ветер, но я придумал отличный трюк - написать слово Экономия на крышке часов, так, чтобы видеть его всякий раз, как только начну заводить... и заводиться. Моя семья...
      Мистер Морланд. Она нам по душе, Саймон. (Снова раздается постукивание.)
      Саймон. Не знаю, обратили ли вы внимание на звук сверху?
      Мистер Морланд. Мне и в самом деле показалось, будто я что-то такое слышал.
      Саймон. Это Мэри-Роз в яблоневой комнате.
      Миссис Морланд. Да быть того не может!
      Саймон. О да; она делает это, чтобы поддержать меня. Я обещал постучать в ответ, как только сочту, что все идет хорошо. Что вы скажете? Можно? (Саймон умоляюще смотрит на родителей и взбирается на стул, держа в руке удилище.)
      Мистер Морланд (предвкушая легкий путь). Фанни, я думаю можно?
      Миссис Морланд (храбро). Нет. (Дрожащим голосом.) Существует одна небольшая подробность, Саймон; отец Мэри-Роз и я считаем, что должны рассказать тебе кое-что прежде... прежде чем ты постучишь, сынок. Я не придаю этому большого значения, однако же существует нечто такое, чего она сама о себе не знает, но в силу этого немножко отличается от других девушек.
      Саймон (слезая - резко). Не поверю ни единому слову, сказанному против Мэри-Роз.
      Миссис Морланд. Нам нечего сказать тебе против нее.
      Мистер Морланд. Это просто произошло с нею, Саймон. Она в этом не виновата. Все эти годы нас это ничуть не беспокоило, но мы всегда считали, что не позволим ей заключать помолвку, пока не расскажем жениху. Однако, прежде чем ты узнаешь, ты должен пообещать, что сохранишь все в тайне.
      Саймон (нахмурившись). Обещаю.
      Миссис Морланд. Ты никогда не должен упоминать об этом - даже в беседах с нею.
      Саймон. Даже с Мэри-Роз? Скорее говорите, в чем дело. (Все усаживаются вокруг столика.)
      Мистер Морланд. В двух словах об этом, пожалуй, не расскажешь. Все произошло семь лет назад, когда Мэри-Роз было одиннадцать лет. Мы отдыхали в отдаленной части Шотландии - на Гебридах.
      Саймон. Мне доводилось как-то высаживаться там на берег с "Овода": местность унылая, бесплодная, одни только скалы да жесткие травы, ни одного деревца.
      Мистер Морланд. Вот-вот, везде примерно одно и то же. Там еще китобойная станция есть. Мы поехали туда, потому что я страшно любил рыбачить. С тех самых пор у меня не хватает духу взять в руки удочку. Неподалеку от гостиницы, где мы остановились, есть... маленький островок. (Он видит этот маленький островок так отчетливо, что забывает продолжить.)
      Миссис Морланд. Совсем крошечный островок, Саймон, там никто не живет, даже овец нет. Думаю, что в нем всего-то около шести акров. Там растут деревья, и много - шотландские ели и несколько рябин, знаешь, с красными ягодами такие. Ничем особенным, на наш взгляд, остров не отличался, разве что казался как-то очень уж завершенным, до странности завершенным. Прудик там был, можно даже сказать, озеро; из него вытекал ручей. Холмики были, и лощина: этакий материк в миниатюре. Более ничего мы не заметили, хотя впоследствии островок этот стал для нас самым ужасным местом на свете.
      Мистер Морланд (заботливо). Я бы мог рассказать ему без тебя, Фанни.
      Миссис Морланд. Я останусь, Джеймс.
      Мистер Морланд. Я много рыбачил в морском проливе между островком и тем, что побольше. Клевала отличная морская форель. Я часто отвозил Мэри-Роз на островок и оставлял ее там рисовать. В те времена она обожала рисовать, нам казалось, что получается очень мило. Почти все время я видел ее с лодки; мы обычно махали друг другу рукой. А, наловив рыбы, я возвращался за Мэри-Роз.
      Миссис Морланд. Я нечасто ездила с ними. Тогда мы не знали, что суеверные местные предпочитают не высаживаться на остров, и что островок, вроде как, этим недоволен. У него было гэльское название, означающее "Остров, Которому Нравится, Когда Его Навещают". Мэри-Роз ничего об этом не знала, и ужасно любила свой остров. Она все, бывало, разговаривала с ним, называла его "мой миленький", и все такое прочее.
      Саймон (нетерпеливо). Говорите скорее, что произошло.
      Мистер Морланд. Это случилось в день накануне нашего предполагаемого отъезда. Как обычно, я высадил Мэри-Роз на островке, и с наступлением вечера поплыл забрать ее. Я видел ее с лодки: она сидела на пне, своем любимом месте, и весело махала мне рукой; я тоже помахал в ответ. Потом я взялся за весла: конечно же, греб я спиною к ней. Проплыть мне нужно было менее ста ярдов, но, Саймон, когда я добрался до острова, ее там не было.
      Саймон. Вы принимаете все слишком близко к сердцу. Она спряталась от вас?
      Миссис Морланд. Ее не было на острове, Саймон.
      Саймон, Но... но... ох, но...
      Мистер Морланд. Ты думаешь, я не обыскал остров вдоль и поперек?
      Миссис Морланд. Все мы искали. В ту ночь никто в деревне не сомкнул глаз. Вот тогда-то мы и узнали, как местные боятся острова.
      Мистер Морланд. Озерцо осушили. Мы испробовали все; но девочка исчезла.
      Саймон (расстроенный). Не могу... не может быть... впрочем, неважно. Расскажите, как вы нашли ее.
      Миссис Морланд. Это случилось на двадцатый день после ее исчезновения. Двадцать дней!
      Саймон. Какая-нибудь лодка...?
      Мистер Морланд. Не было там никаких лодок, кроме моей.
      Саймон. Говорите.
      Миссис Морланд. Все уже давно оставили поиски, но мы не могли так просто взять и уехать.
      Мистер Морланд. В один прекрасный день я бродил вдоль берега залива можешь себе вообразить, в каком состоянии. Я остановился и посмотрел через залив на островок, и, Саймон, я увидел, что она сидит себе на пеньке и рисует.
      Миссис Морланд. Мэри-Роз!
      Мистер Морланд. Она помахала мне рукою и продолжала рисовать. я помахал ей в ответ. Я вскочил в лодку и погреб через залив, проделывал всегда, только вот сидел лицом к ней, чтобы все время ее видеть. Когда я пристал к берегу, она первым делом спросила меня: "Почему ты так забавно греб, папа?". И я тотчас же понял: девочка даже не подозревает о том, что произошло.
      Саймон. Мистер Морланд! Как могло случиться... И где, по ее словам, она пропадала?
      Миссис Морланд. Она не знала, что где-то пропадала, Саймон.
      Мистер Морланд. Она думала, что я просто приехал за нею в обычное время.
      Саймон. Двадцать дней. Вы хотите сказать, что все это время она провела на острове?
      Мистер Морланд. Мы не знаем.
      Миссис Морланд. Джеймс привез ее ко мне такую же, как всегда: веселую, ни о чем не подозревающую девочку; она и не догадывалась, что пробыла вдали от меня дольше одного-двух часов.
      Саймон. Но когда вы ей рассказали...
      Миссис Морланд. Мы так и не рассказали ей ничего; она не знает и сейчас.
      Саймон. Но вы, конечно...
      Миссис Морланд. Ее нам вернули, Саймон; это было самое главное. Сначала мы намеревались рассказать ей по приезде домой; а потом - все это было так необъяснимо, мы боялись напугать ее, погубить в самом расцвете. В конце концов, мы решили вообще ничего не говорить ей.
      Саймон. Вы ни с кем не советовались?
      Мистер Морланд. С несколькими докторами.
      Саймон. Как они это объясняют?
      Мистер Морланд. Их единственное объяснение - что ничего подобного вообще не было. Ты тоже можешь считать так, если хочешь.
      Саймон. Не знаю, что и подумать. Как бы то ни было, на ней эта история никак не сказалось.
      Мистер Морланд. Никак - а ты можешь себе представить, как мы наблюдали за нею.
      Миссис Морланд. Саймон - я изо всех сил стараюсь быть с тобою честной до конца. Мне иногда кажется, что наша девочка до странности молода для своих лет... словно... ну, знаешь, вот как мороз, бывает, чуть дохнет на растение, и оно перестает расти, но остается в цвету... мне порою кажется, что ледяные пальцы однажды так коснулись моей Мэри-Роз.
      Саймон. Миссис Морланд!
      Миссис Морланд. Разумеется, это только пустые страхи.
      Саймон. То, что вас тревожит - это просто ее неведение, для меня вещь священная.
      Миссис Морланд. Воистину священная.
      Саймон. Если это все...
      Миссис Морланд. Порою нам казалось, что иногда она на какое-то мгновение вспоминает то время, но прежде чем мы успевали осторожно расспросить ее, ворота захлопывались, и Мэри-Роз снова ничего не помнила. Ты никогда не замечал, что она разговаривает с... с кем-то, кого рядом нет?
      Саймон. Что вы!
      Миссис Морлавд. Или словно прислушивается к какому-то звуку - который так и не раздается?
      Саймон. Звуку? Вы хотите сказать, звуку с острова?
      Миссис Морланд. Да, так нам кажется. Впрочем, она давным-давно выросла из этих фантазий. (Она достает из ящика альбом для рисования.) Вот ее рисунки. Можешь забрать альбом с собою и посмотреть на досуге.
      Саймон. Немного странно, что она никогда не говорила со мною об этом путешествии. Мэри-Роз рассказывает мне все.
      Миссис Морланд. Ничего странного в этом нет; просто остров изгладился из ее памяти. Если бы Мэри-Роз вдруг вспомнила о нем, меня бы это встревожило. Ну что же, Саймон, нам казалось, что не следует от тебя скрывать эту историю. Это все, что мы знаем; я уверена, что большего нам не узнать никогда. Что ты намерен делать?
      Саймон. А вы как думаете! (Он снова взбирается на стул и победоносно стучит. В ответ раздается счастливое постукивание.) Слыхали? Это означает, что все в порядке. Сейчас увидите, как она вихрем примчится сюда, к нам!
      Миссис Морланд (целуя его). Милый ты мой мальчик, сейчас ты увидишь, как я вихрем помчусь наверх, к ней. (Она уходит.)
      Саймон. Я очень люблю Мэри-Роз, сэр, правда.
      Мистер Морланд. И мы тоже любим ее, Саймон. Полагаю, что из-за этой истории мы всегда любили ее чуть больше, чем принято любить дочерей. Ну что ж, все это прошло и быльем поросло, и теперь ничуть меня не тревожит. Надеюсь, что и тебя не станет.
      Саймон (ничуть не встревоженный). Пожалуй что нет. (Встревоженный.) Послушайте, я вот думаю, а не замечал ли я и в самом деле за нею, будто она к чему-то прислушивается?
      Мистер Морланд. Нет, что ты. Правда же, мы поступили мудро, что не стали расспрашивать ее?
      Саймон. О Господи, конечно. "Остров, Которому Нравится, Когда Его Навещают". Странное название. (Совсем по-мальчишески.) Послушайте, а забудем-ка об этом. (Поднимает глаза к потолку.) Я почти жалею, что миссис Морланд поднялась к ней. Теперь Мэри-Роз не так скоро спустится.
      Мистер Морланд (шутливо). Фанни сумеет найти для нее гораздо более приятные слова, нежели смог бы ты, Саймон.
      Саймон. Да, знаю. Ах, теперь вы меня дразните! (Извиняющимся тоном.) Понимаете, сэр, мой отпуск кончается уже завтра. (В комнату стремительно вбегает Мэри-Роз.) Мэри-Роз! (Мэри-Роз вихрем проносится мимо него и бросается в объятия к отцу.)
      Мэри-Роз. Я вовсе и не о тебе думаю; я думаю о папе, о моем бедном папе. Ох, Саймон, как ты мог? Ну разве это не гадко с его стороны, папочка!
      Мистер Морланд. Отрицать не стану. Матушка твоя тоже плачет?
      Мэри-Роз (всхлипывая). Да.
      Мистер Морланд. Похоже, мне предстоит кошмарный день. Бота вы двое не слишком возражаете против того, чтобы вас оставил! одних, пойду-ка я наверх, посижу в яблоневой комнате, поплачу заодно с твоей матушкой. Там душно, темно и пыльно, и когда мы почувствуем, что дольше высидеть не в силах, я постучу в пол, Саймон, в знак того, что мы спускаемся. (На этой бодрой ноте мистер Морланд удаляется. Мы видим, как эти дети подходят друг другу.)
      Саймон. Мэри-Роз!
      Мэри-Роз. Ох, Саймон - ты и я.
      Саймон. Ты и я, именно так. Теперь ты и я - это мы. Тебе нравится?
      Мэри-Роз. Это так ужасно торжественно.
      Саймон. Ты не боишься, нет? (Она кивает.) Неужели меня? (Она качает головой.) Тогда чего же?
      Мэри-Роз. Этого... Быть... замужем. Саймон, когда мы поженимся ты станешь иногда позволять мне поиграть, правда?
      Саймон. В игры? (Она кивает.) Еще бы. Да что ты, я и сам намерен бросать рэгби. Очень многие супружеские пары играют игры.
      Мэри-Роз (с облегчением). Я рада; Саймон, ты меня любишь?
      Саймов. Ненаглядная моя... бесценная... жизнь моя... возлюбленная моя. Какое имя тебе больше по душе?
      Мэри-Роз. Не знаю. Все они очень милые. (Она обращает внимание на потолок.) Не следует ли нам постучать нашим родным и любимым чтобы они сошли вниз?
      Саймон: Не надо, пожалуйста. Дорогая моя, я отлично знаю стариков. Уверяю тебя, посидеть в скучных местах им не слишком-то тягость.
      Мэри-Роз. Не следует быть эгоистами.
      Саймон. Какой же это эгоизм, честное индейское. Понимаешь мне нужно тебе пропасть всего рассказать. О том, как я им все выложил, и как вспомнил, что ты велела мне помянуть, и как я и растрогал. Они-то все это уже слышали, потому мы и в самом дел окажемся страшными эгоистами, ежели заставим их спуститься.
      Мэри-Роз. Что-то я так не думаю.
      Саймон. Я тебе скажу, что мы сделаем. Давай вернемся на эллинг тогда они смогут спокойно сойти вниз и уютно расположиться здесь.
      Мэри-Роз (ликующе). Давай! Мы можем пробыть там до чая. (Пытается немедленно увлечь его за собою.)
      Саймон. Там свежо; надень жакет, звезда моя.
      Мэри-Роз. Да ну его!
      Саймон (твердо). Дитя мое, теперь я о тебе забочусь; я за тебя в ответе, и я приказываю тебе надеть жакет.
      Мэри-Роз. Приказываешь! Ох, Саймон, ты находишь чудеснейшие на свете слова. Немедленно надену его. (Она направляется к маленькой двери в глубине комнаты, но оборачивается, чтобы сказать что-то важное.) Саймон, я расскажу тебе про себя одну забавную вешь. Может быть, я ошибаюсь, но сдается мне, что иногда мне будет очень приятно, если ты меня поцелуешь, а иногда лучше бы я нет.
      Саймон. Как ты захочешь. Расскажи, о чем ты думала, пока сидела и ждала там, наверху, в яблоневой комнате?
      Мэри-Роз. О священных вещах.
      Саймон. О любви? (Она кивает.)
      Мэри-Роз. Мы постараемся быть очень-очень хорошими, правда, Саймон, пожалуйста?
      Саймон. Еще бы! Честное индейское, мы будем просто паиньками. Ты думала о... о дне нашей свадьбы?
      Мэри-Роз. Немножко.
      Саймон. Только немножко?
      Мэри-Роз. Но зато с такой ужасной отчетливостью. (Внезапно.) Саймон, мне в голову пришла чудная идея насчет нашего медового месяца. Есть одно местечко в Шотландии... на Гебридах... мне бы так хотелось поехать туда.
      Саймон (захвачен врасплох). Гебриды?
      Мэри-Роз. Мы однажды отдыхали в тех краях, когда я была совсем маленькой. Вот забавно: я почти позабыла об этом острове, а теперь вдруг увидела его словно наяву, пока сидела там, наверху. (Не к месту.) А показала мне на него одна такая маленькая старушка... (Саймон встревожен.)
      Саймон (ласково). Мэри-Роз, во всем доме нет никого, кроме нас и еще трех служанок, правда?
      Мэри-Роз (удивленно). Сам знаешь, что так. Почему ты спрашиваешь?
      Саймон (осторожно). Мне показалось... мне показалось, что сегодня на лестнице я мельком видел маленькую старушку.
      Мэри-Роз (заинтересовавшись). И кто бы это мог быть?
      Саймон. Неважно. Я ошибся. Расскажи мне, что такого особенного было в том местечке на Гебридах?
      Мэри-Роз. О, рыбалка для отца, конечно. А еще там был остров, где я часто... Мой маленький островок!
      Саймон (пожалуй, с его стороны это совершенно лишнее). К чему ты прислушиваешься, Мэри-Роз?
      Мэри-Роз. Разве? Я ничего не слышу. О, милый мой, милый, как бы мне хотелось показать тебе пенек и рябину, где я рисовала, пока папа рыбачил с лодки. Полагаю, он высаживал меня на острове, потому что место было таким безопасным.
      Саймон (встревоженный). Он так считал. Впрочем, я не собираюсь Проводить медовый месяц у моря. Однако же мне хотелось бы съездить на Гебриды... когда-нибудь... взглянуть на этот твой остров.
      Мэри-Роз. Так мы и сделаем. (Она вихрем уносится через маленькую дверцу за жакетом.)
      АКТ II
      Один из островов Гебридского архипелага. В глубине сцены, примерно в сотне ярдов от нас, на противоположной стороне узкого пролива, можно различить остров побольше: рядом с ним маленький островок кажется всего лишь одним из его камней, заброшенным в океан гигантской рукою: скорее всего, то недобрый камень: большой остров вынужден был от него избавиться, однако утопить не сумел. Сегодня островок очень красив; все, что в нем есть угрожающего, укрыли мхи различных расцветок, - истинная услада для взора; остров кажется мирным, словно корова на пастбище либо угрюмая дама, погруженная в сон.
      Солнце, что покинуло далекие унылые холмы, играет на острове в прятки: в голову немедленно приходит безумная фантазия спросить, а с кем? Место это показалось бы скорее благословенным, нежели зловещим, если бы не два дерева, рябина и ель, что навечно протянули руки-ветви в сторону юга, словно чары поразили их на бегу, словно они не могут более молить своих богов, чтобы те унесли их с острова. В глубине сцены на лодке проплывает молодой шотландский горец, некто Камерон. На острове появляются Мэри-Роз и Саймон. Мы уже слышали, как они с шумом продирались за сценой сквозь дрок и папоротники, оставшиеся за сценой. Они одеты так, как англичане одеваются в Шотландии.
      Они женаты уже четыре года, но ничуть не изменились со дня помолвки: это ровно те же веселые юные существа. Разговор их - счастливая чепуха, что не оставляет следа в памяти, - ежели не произойдет ничего неожиданного.
      Мэри-Роз (возбужденно). Мне кажется... кажется мне... впрочем, ничего мне не кажется, я абсолютно уверена. Вот это самое место и есть. Саймон, поцелуй меня, сию же минуту поцелуй. Ты обещал поцеловать меня сию же минуту, как только мы отыщем то самое место.
      Саймон (повинуясь). Я человек слова. В то же время, Мэри-Роз, не премину заметить, что это уже третье место, которое ты объявляешь тем самым, и три раза я сию же минуту целовал тебя по этому поводу. Так до бесконечности продолжаться не может, знаешь ли. Что до твоего замечательного острова, на поверку вышло, что размером он ну никак не больше Круглого Пруда.
      Мэри-Роз. Я всегда говорила, что он немножко похож на меня.
      Саймон. Определенно, он создан был как раз для тебя, либо ты для него; одного из вас скроили в точности по мерке другого. Как бы то ни было, мы обошли остров вокруг и прочесали вдоль и поперек, о чем свидетельствуют мои кровоточащие ноги. (Саймон потирает ноги, исцарапанные ветками дрока.)
      Мэри-Роз. А меня они ничуть не задели.
      Саймон. Может быть, ты им более по душе, чем я. Ну что же, мы по всем правилам провели поиски заветного места, где ты когда-то сидела и рисовала: пора тебе сделать выбор.
      Мэри-Роз. Это было здесь. Я же рассказывала тебе про елку и про рябину.
      Саймон. В каждом из тех, предыдущих мест, тоже росли и рябина, и елка.
      Мэри-Роз. Но не эта елка и не эта рябина.
      Саймон. Здесь мне возразить нечего.
      Мэри-Роз. Саймон, я знаю, что не такая уж умная, зато я всегда права. Рябиновые гроздья! Я когда-то вплетала их в волосы. (Она снова вплетает в волосы рябиновые гроздья.) Миленькая рябина, ты рада, что я вернулась? С виду ты ничуть не состарилась; как, по-твоему, сохранилась я? Я должна открыть тебе один секрет. И тебе тоже, елочка. Подойдите поближе, и ты, и ты. Обнимите меня ветвями, и слушайте: я замужем! (Ветка, из которой Мэри-Роз сооружала шарф, высвобождается.) Ей это не по душе, Саймон; деревце ревнует. В конце-концов, с ним мы познакомились раньше. Дорогие мои деревья, если бы я только знала о ваших чувствах... но теперь слишком поздно. Я замужем уже почти четыре года: вот мой муж. Его зовут лейтенант Саймон Соберсайдс. (Мэри-Роз носится по поляне, открывая для себя все новое и новое.)
      Саймон (спокойно покуривая). Ну что еще?
      Мэри-Роз. Этот мох! Я просто уверена, что под ним скрывается пень, тот самый корень, на котором я когда-то сидела и рисовала. (Она счищает мох.)
      Саймон. И в самом деле, пень.
      Мэри-Роз. Припоминаю... припоминаю, что ножом вырезала на нем свое имя.
      Саймон. На то похоже. "М-Э-Р-" - и конец. Так всегда бывает, если лезвие ножа вдруг сломается.
      Мэри-Роз. Ненаглядное мое креслице, как я по тебе скучала!
      Саймон. Не вздумай поверить, старый пень. Она о тебе напрочь позабыла, и смутно припомнила только что, и то потому лишь, что нам довелось оказаться в здешних краях.
      Мэри-Роз. Да, наверное, ты прав. Кстати, поехать сюда захотел именно ты, Саймон. Я вот все гадаю, почему.
      Саймон (ответ наготове). Да, собственно, просто так. Захотелось поглядеть на места, где ты бывала ребенком; вот и все. Но что за жалкий островок вышел на поверку: честно говоря, я ожидал большего.
      Мэри-Роз (что, возможно, вполне разделяет эту точку зрения). Как тебе не стыдно! Даже если это правда, незачем объявлять об этом вслух перед ними всеми и оскорблять их чувства. Дорогой ты мой пенек, вот тебе: по одному за каждый год, что я провела вдали от тебя. (Она целует пень несколько раз.)
      Саймон (считая). Одиннадцать. Ну же, выкладывай ему все новости. Расскажи ему, что мы до сих пор не обзавелись собственным домом.
      Мэри-Роз. Видишь ли, дорогой пенек, мы живем с папочкой и с мамой, потому что Саймон так часто уходит в море.