Добравшись, наконец, до кабинета, Луис старательно закрыл двери и включил защиту от подслушивания.
      - Порядок. Кто хочет выпить?
      - Если сможешь подогреть немного бурбона, я охотно выпью, - сказал кзин. - Если не сможешь, я все равно выпью.
      - Несс?
      - Какого-нибудь растительного сока будет вполне достаточно. Может, у тебя есть теплый морковный сок?
      - Брр! - содрогнулся Луис, но передал заказ в бар, и тот секунду спустя выдал бокал теплого морковного сока.
      Несс присел на подогнутую заднюю ногу, а кзин тяжело опустился в надувное кресло, которое под его тяжестью чуть не лопнуло, как тоненький шарик. Один из самых давних врагов человека выглядел грозно и одновременно забавно, балансируя на слишком маленьком для него пневматическом сиденье.
      Войны между людьми и кзинами были многочисленны и страшны. Если бы кзинам удалось выиграть первую войну, они бы обратили людей в невольников и рабочий скот. Однако этого не произошло, а в войнах, что были потом, значительно большие потери понесли кзины. Обычно они атаковали слишком рано, без подготовки.
      Среди неведомых им понятий были такие, как терпение, жалость и ограниченная война. Каждая война стоила им потери изрядной части своей популяции и нескольких, некогда покоренных ими, планет.
      Вот уже двести пятьдесят лет кзины не атаковали заселенные человечеством колонии в известном космосе: им просто было нечем и некем атаковать. Двести пятьдесят лет люди не атаковали населенные кзинами планеты, чего ни один из кзинов понять не мог. Кзины вообще не могли понять людей.
      Они были прямолинейны и грубы, а Несс, представитель расы, чья трусость вошла в поговорку, смертельно оскорбил в общественном месте четверых взрослых кзинов.
      - Расскажи мне еще раз, - попросил Луис, - о врожденной осторожности кукольников. То, что я сегодня видел, не очень-то с этим вяжется.
      - Может, это было нечестно с моей стороны, но я не сказал тебе, что соотечественники считают меня безумцем.
      - Великолепно, - процедил Луис и глотнул из врученного бокала. В нем оказалась смесь водки, фруктового сока и дробленого льда.
      Кзин беспокойно махал хвостом из стороны в сторону.
      - Значит, мы должны лететь с психом? Должно быть, ты действительно безумен, если хочешь взять с собой кзина, - сказал Луис.
      - Вы слишком легко возбуждаетесь, - сказал Несс своим мягким, нежным, невыносимо чувственным голосом. - Все кукольники, с которыми столкнулись люди, по нашим меркам более или менее безумны. Ни один чужак не видел еще родной планеты кукольников, и ни один нормальный кукольник не доверил бы свою жизнь хрупкой скорлупе космического корабля, который унесет его к чужим мирам, полным смертельных опасностей.
      - Безумный кукольник, кзин и я. Четвертый член нашей команды должен, наверное, быть психиатром.
      - Нет, Луис. Ни один из кандидатов не является психиатром.
      - А почему бы и нет?
      - Я действовал не вслепую. - Несс говорил одной парой губ, а другой потягивал из своего бокала. - Сначала был я. Наша экспедиция имела целью принести выгоду моей расе, значит, нужен наш представитель. Он должен быть достаточно безумен, чтобы отправиться в неизвестность, и одновременно настолько нормален, чтобы воспользоваться своим разумом и выжить. Получилось так, что я отвечаю этим условиям. У нас были важные причины, чтобы включить в команду кзина. То, что я сейчас скажу, Говорящий с Животными, - большая тайна. Мы уже давно следим за вашим видом. Мы знали о вас еще до того, как вы в первый раз атаковали людей...
      - Ваше счастье, что вы тогда не попались нам под руку, - рявкнул кзин.
      - Я тоже так считаю. Поначалу мы считали, что кзины грозны, но ни для чего не пригодны. Начались исследования, нельзя ли вас безопасно и безболезненно уничтожить.
      - Я тебе шеи узлом завяжу!
      - Ничего подобного ты не сделаешь.
      Кзин поднялся.
      - Он прав, - сказал Луис. - Садись, Говорящий. Убив кукольника, ты не заработаешь себе громкой славы. - Кзин снова сел. Кресло и на этот раз не лопнуло.
      - Мы отказались от этой идеи, - продолжал Несс. - Войн с людьми оказалось достаточно для ограничения экспансии кзинов. Вы становились все менее опасными, а мы продолжали наблюдения.
      На протяжении нескольких столетий вы шесть раз атаковали населенные людьми планеты. Шесть раз вы были побеждены, каждый раз теряя по две трети мужского населения. Нужно ли говорится как это характеризовало вашу разумность? Во всяком случае, вам никогда не грозило полное уничтожение. Война не убивала ваших самок, и вид достаточно быстро восстанавливался. Вы просто шаг за шагом теряли огромную империю, чье создание заняло у вас несколько тысяч лет. В конце концов мы поняли, что вы развиваетесь с устрашающей скоростью.
      - Развиваемся?
      Несс фыркнул что-то на Языке Героев. Луис даже подскочил от удивления: он не предполагал, что гортани кукольника могут и это.
      - Да, ты сказал именно так, - согласился Говорящий с Животными. - Не знаю только, как я должен это понимать.
      - Эволюция зависит от выживания наиболее приспособленных. Много ваших столетий наиболее приспособленными среди вас были те, кому удавалось избежать столкновений с людьми. Результаты очевидны. Уже почти двести ваших лет между вами и людьми царит мир.
      - Эта война не имела бы смысла! Мы не смогли бы ее выиграть!
      - Однако это не удержало ваших предков.
      Говорящий с Животными глотнул горячего бурбона. Его хвост, голый и розовый, как у крысы, нервно колотил по полу.
      - Вы были разбиты, - продолжал кукольник. - Все живущие сейчас кзины являются потомками тех, кто сумел избежать участия в войне. Некоторые среди вас считают даже, что теперь кзины обладают достаточно большим запасом разумности, выдержки и хороших манер, чтобы мирно сосуществовать с другими расами.
      - И потому ты ставишь на кон свою жизнь и рискуешь отправиться в путешествие в обществе кзина.
      - Именно, - подтвердил Несс и затрясся всем телом. - Но есть и другие причины. Если моя храбрость окажется полезной, а путешествие принесет выгоду моему виду, я смогу получить разрешение иметь потомство.
      - Трудно поставить это в ряд других причин, - заметил Луис.
      - Есть еще одна причина взять с собой кзина. Мы окажемся в чуждом окружении, полном неизвестных опасностей. Кто защитит меня? Кто подходит для этого лучше кзина?
      - Защищать кукольника?
      - Это звучит странно?
      - Еще как, - сказал Говорящий с Животными. - Кроме того, это, соответствует моему чувству юмора. Ну, а он? Луис Ву?
      - Сотрудничество с людьми для нас оказалось очень выгодным, поэтому вполне понятно, что мы решились по крайней мере на одного человека. Луис Гридли Ву с его беззаботным и сумасшедшим образом жизни - особь с огромным потенциалом выживания.
      - Именно - беззаботный и сумасшедший. Он вызвал меня на поединок.
      - Если бы не вмешательство Хррота, ты принял бы этот вызов? Нанес бы ему вред?
      - Чтобы сразу же отправиться домой за провоцирование серьезного дипломатического инцидента? Но дело ведь не в этом, правда?
      - Может, именно в этом. Луис жив, а ты убедился, что не можешь запугать его. Надеюсь, ты понимаешь, что из этого следует?
      Луис хранил вежливое молчание: если кукольник хочет представить его хладнокровным игроком, он не имеет ничего против.
      - Ты объяснил свои мотивы, - сказал Говорящий с Животными. - Теперь поговорим о моих. Что ты можешь предложить мне за участие в твоей экспедиции?
      И начался торг.
      Для кукольников гиперпространственный привод типа Квантум_II представлял огромную ценность. Благодаря ему космический корабль мог преодолевать световой год за минуту и пятнадцать секунд, тогда как обычно на это уходило три дня. Но обычный корабль мог брать на борт какой-нибудь груз.
      - Мы установили двигатель в корпусе "Дженерал Продактс" номер четыре, самом большом, какой вообще производится. Когда наши ученые и инженеры закончили работу, оказалось, что почти весь корпус забит машинами, поэтому нам будет немного тесно.
      - Экспериментальная модель, - буркнул кзин. - А как ее испытывали?
      - Корабль совершил путешествие до ядра Галактики и обратно.
      Это был единственный в своем роде полет. Кукольники не могли детально изучить корабль сами и не могли найти никого, кто сделал бы это, поскольку находились в миграции.
      Корабль не нес на борту практически никакого груза, хотя корпус его был более мили в диаметре. Более того, уменьшение скорости кончалось немедленным возвращением в нормальное космическое пространство.
      - Нам он уже не нужен, - говорил Несс, - зато вам может пригодиться. Мы отдадим его экипажу вместе со всеми необходимыми планами. Вы, несомненно, сможете внести в него множество усовершенствований.
      - За такое я наверняка получил бы имя, - заметил кзин. - Собственное имя. Я должен посмотреть этот корабль в деле.
      - Ты можешь сам полететь на нем.
      - За такой корабль сам Патриарх дал бы мне имя. В этом я уверен. Какое бы я выбрал? Может... - Кзин что-то очень громко фыркнул.
      Кукольник ответил ему на том же языке.
      Луис нетерпеливо дернулся. Он не мог принять участие в разговоре на Языке Героев и уже хотел оставить их одних, но тут вспомнил о таинственной голографии. Он вынул ее из кармана и бросил кзину.
      Говорящий с Животными подхватил ее, осторожно взял двумя пальцами и рассмотрел против света.
      - Похоже на звезду, окруженную каким-то кольцом, - сказал он после паузы. - А что это на самом деле?
      - Это связано с целью нашего путешествия, - ответил кукольник. Ничего больше я пока сказать не могу.
      - Какой скрытный! Когда мы отправимся?
      - Думаю, что это вопрос считанных дней. Мои агенты непрерывно ищут четвертого члена экипажа.
      - Значит, нам остается только ждать. Луис, можем мы присоединиться к твоим гостям?
      Луис встал и потянулся.
      - Разумеется. Пусть немного подрожат. Говорящий, прежде чем мы туда пойдем, я хочу кое-что предложить. Не принимай это за попытку оскорбить тебя. Но...
      Прием разделился на несколько групп: одни смотрели стереовизор, другие играли в бридж и покер, третьи занимались любовью парами или большими группами, четвертые рассказывали истории, а пятые пали жертвами питья и закусок. Довольно много этих "пятых" лежало на газоне, нежась в рассветных лучах. Неподалеку от них расположились Несс, Говорящий с Животными, Луис Ву, Тила Браун и работающий на максимальной скорости самодвижущийся бар..
      Сам газон был ухожен в лучших британских традициях: его подсеивали и подстригали по крайней мере пятьсот лет кряду. В конце этого пятисотлетия разразился биржевой крах; в результате Луис Ву стал обладателем солидной суммы, а некая аристократическая семья - наоборот, разорилась. Трава была зеленая и блестящая; настоящая, разумеется. Никто и никогда не рылся в ее генах в поисках сомнительных соединений. У подножия травянистого склона был теннисный корт, по нему взад-вперед бегали маленькие фигурки, энергично размахивая ракетками.
      - Спорт - это великолепно, - лениво заметил Луис Ву. - Я мог бы сидеть и смотреть на них хоть целый день.
      Смех Тилы немного удивил его. Он подумал о миллионах шуток, которые она никогда не слышала и не услышит, ибо их уже все позабыли, а из тех, что помнил Луис, по крайней мере 99% были с длинной бородой. Прошлое и современность стыкуются редко.
      Луис лежал на траве, положив голову на колени Тилы. Бар наклонился над ними, чтобы он мог дотянуться до клавиатуры, не поднимаясь; он заказал две порции моха, схватил бокалы и вручил один из них Тиле.
      - Ты напоминаешь мне девушку, которую я когда-то знал, - сказал он. Ты слышала о Пауле Черенков?
      - Это художница? Из Бостона?
      - Да. Теперь она уже отошла от дел.
      - Это моя пра-пра-прабабка. Когда-то я даже была у нее.
      - Когда-то из-за нее мое сердце бесилось. Ты могла бы быть ее сестрой.
      Смех Тилы приятной дрожью отозвался в позвоночнике Луиса.
      - Обещаю, что с моей стороны тебе ничего такого не грозит, конечно, если ты объяснишь, что это такое.
      Луис задумался. Выражение было его собственным, придуманным для того, чтобы выразить неописуемое состояние, в котором он тогда находился. Он не часто пользовался им, и ему никогда не приходилось его объяснять. Люди, как правило, понимали, что это значит.
      Было спокойное, нежное утро. Если бы он теперь лег, то спал бы часов двадцать: усталость давала себя знать. В объятиях Тилы ему было хорошо и удобно. Половину гостей Луиса составляли женщины, большинство из них когда-то были его женами или любовницами. В начале приема он отмечал свой юбилей, уединяясь по очереди с тремя женщинами, которые когда-то были для него очень важны, а он для них.
      С тремя или четырьмя? Нет, с тремя. Все указывало на то, что он стал неподвластен бешенству сердца. Двести лет оставили на нем слишком много шрамов. А теперь он лежал головой на коленях у женщины, до боли похожей на Паулу Черенков.
      - Я любил ее, - сказал он. - Мы были знакомы много лет, часто встречались, а потом однажды вечером начали о чем-то говорить, и я вдруг влюбился. Я думал, что она тоже меня любит. В ту ночь мы не легли в постель. Я спросил ее, не хочет ли она выйти за меня замуж. Она ответила, что нет. Тогда ее занимала карьера. "На такие вещи у меня просто нет времени", - сказала она. И все же мы решили вместе поехать в Амазонский Народный Парк, - устроить что-то вроде медового месяца. Следующая неделя была настоящими качелями настроений. Я купил билеты и забронировал номера в отелях. Ты когда-нибудь любила человека, точно зная, что недостойна его?
      - Нет.
      - Я был тогда молод. Два дня я убеждал себя, что все-таки достоин Паулы Черенков. Наконец, мне это удалось, а она вдруг объявила, что не поедет. Не помню уже, почему. Во всяком случае, причина была. В ту же неделю мы еще несколько раз обедали вместе. Ничего не происходило. Я старался не быть навязчивым, и думаю, она даже не догадывалась, чего мне это стоило. Я все время то взмывал вверх, то летел вниз. А потом все стало ясно. Она сказала, что не любит меня, что нам было хорошо вместе и что мы должны остаться хорошими друзьями. Я был не в ее вкусе. Я думал, что мы любим друг друга. Может, и она так думала; по крайней мере, с неделю. Нет, она не была жестокой - просто она понятия не имела, что происходит.
      - А как же с этим бешенством?
      Луис поднял взгляд на Тилу Браун. Серебряные глаза ответили ему зеркальным взглядом, и Луис понял, что она ничего не поняла.
      Ему часто приходилось иметь дело с чужаками. Интуитивно, а может быть, благодаря большому опыту, он чувствовал, когда то или иное понятие было слишком чужим, чтобы его можно было уразуметь. Здесь он имел дело с такой же непреодолимой пропастью.
      Какая же бездна отделяла Луиса Ву от двадцатилетней девушки! Неужели он действительно так постарел? А если так оно и есть, то остался ли он еще человеком?
      Тила все смотрела на него, ожидая, когда ее просветят.
      - Ненис! - выругался Луис и вскочил на ноги. Комочки земли скатились по его одежде и упали на траву.
      Несс разглагольствовал об этике. Он на мгновение прервался (на мгновение в буквальном смысле, так как тут же заговорил другой головой к восторгу слушателей), чтобы ответить на вопрос Луиса. Нет, о результатах поисков четвертого члена экипажа не было никаких донесений.
      Говорящий с Животными, окруженный толпой поклонников, разлегся на траве, как оранжевая гора. Две женщины осторожно чесали ему за ушами. Это были особые уши, их можно было развернуть как китайские зонтики или плотно прижать к голове. Сейчас они стояли торчком, и Луис отчетливо видел вытатуированный на каждом из них рисунок.
      - Вот видишь! - воскликнул Луис. - Хорошая была мысль.
      - Великолепная, - ответил кзин, не меняя позы.
      Луис мысленно рассмеялся. Грозная бестия кзин, правда? Но кто испугается кзина, которого чешут за ушами? И гости Луиса и сам кзин благодаря этому чувствовали себя гораздо свободнее. Любое создание размером больше полевой мыши любит, когда ему чешут за ушами.
      - Они все время меняются, - сонно пробормотал кзин. - Подошел какой-то мужчина, сказал женщине, которая меня чесала, что он тоже это любит, и они тут же ушли. Должно быть, это очень интересно - принадлежать к виду с двумя разумными полами.
      - Порой это бывает даже слишком интересно.
      - В самом деле?
      Девушка, чесавшая кзина за левым ухом - ее кожа напоминала черную бездну космоса со сверкающими звездами и галактиками, а волосы развевались, как хвост кометы - оторвалась от своего занятия.
      - Тила, теперь твоя очередь, - весело сказала она. - Я хочу есть.
      Тила послушно села к большой оранжевой голове.
      - Тила Браун, познакомься - это Говорящий с Животными. Чтобы вы с ним...
      Рядом с ними вдруг зазвучала странная, путаная музыка.
      - ...жили долго и счастливо. Что это такое? А-а, это ты Несс. Что-то случилось?
      Источником музыки были две чудесные гортани кукольника, он бесцеремонно втиснулся между Луисом и девушкой и спросил:
      - Ты Тила Джендрова Браун, идентификационный код ИКЛУГГТИН?
      Девушка удивилась, но не испугалась.
      - Да, меня зовут именно так, а свой код я просто не помню. А в чем дело?
      - Уже неделю мы прочесываем всю Землю, ищем тебя, а я встречаю тебя на вечеринке совершенно случайно! Мои агенты не дождутся награды.
      - Нет, только не это... - тихо простонал Луис.
      Тила встала, не зная, как себя вести.
      - Я вовсе не пряталась ни от тебя, ни от кого другого. В чем, собственно, дело?
      - Подожди! - Луис встал между кукольником и девушкой. - Несс, Тила не годится в открыватели. Выбери кого-нибудь другого.
      - Но, Луис...
      - Минуточку, - вставил кзин, садясь. - Позволь кукольнику самому подбирать членов экипажа.
      - Но ты посмотри на нее!
      - А ты посмотри на себя. Неполные два метра роста, худой даже для человека. Похож ли ты сам на открывателя? Правда, Несс?
      - В чем, собственно, дело? - повторила Тила, повышая голос.
      - Луис, пройдем в твой кабинет, - сказал кукольник. - Тила Браун, у нас есть к тебе предложение. Ты не обязана принимать его, не обязана даже выслушивать, но уверяю, оно покажется тебе интересным.
      Спор продолжался уже в кабинете Луиса.
      - Она отвечает всем моим требованиям, - упирался Несс, - и потому мы должны взять ее с собой.
      - Не может быту чтобы она была единственной на Земле!
      - Нет, Луис, конечно же, нет. Просто мы не в состоянии добраться до остальных.
      - А для чего это я могу нам понадобиться?
      Кукольник начал ей объяснять. Тут же выяснилось, что Тила Браун совершенно не интересуется астрономией, никогда не была даже на Луне и не испытывала никакого желания пересечь границы известного космоса. Гиперпространственный привод типа Квантум II нисколько ее не заинтересовал. Когда на ее лице появилось выражение беспокойства и смущения, в разговор вмешался Луис.
      - Несс, а почему ты решил, что Тила должна участвовать в путешествии?
      - Мои агенты искали потомков тех, кто выигрывал в Лотерею Жизни.
      - Сдаюсь. Ты действительно безумен.
      - Вовсе нет. Именно такое поручение я получил от Идеально Укрытого, который ведет нас всех. Его разумность не подлежит сомнению. Вы позволите мне объяснить?
      Для людей контроль за рождением уже давно не составлял никакой проблемы. Достаточно было поместить под кожу пациента - чаще всего на предплечье - небольшой кристалл, который растворялся в течение года, и все это время пациент не мог зачать ребенка. Когда-то для этой цели использовали гораздо менее элегантные и надежные методы.
      Около середины двадцать первого столетия население Земли стабилизировалось на уровне восемнадцати миллиардов. Совет Людей, орган, созданный по решению Организации Объединенных Наций, принял и провел в жизнь законы, касающиеся контроля за рождением, и более пятисот лет законы эти оставались неизменными: двое детей на семью, если Совет не решит иначе. От постановления Совета зависело, кто и сколько раз мог стать родителем. Совет мог дать дополнительное решение или отобрать одно или даже два - в зависимости от уровня пригодности данных генотипов.
      - Невероятно, - буркнул кзин.
      - Почему? Это не шутки - восемнадцать миллиардов людей в тисках примитивной технологии.
      - Если бы Патриарх захотел ввести такой закон у кзинов, он умер бы за свое чванство.
      - Но люди - не кзины. Пятьсот лет закон действовал, и никто не протестовал против него, пока около двухсот лет назад не пошли сплетни о махинациях Совета. Скандал, который тогда разразился, привел к изменению закона.
      Каждый человек, невзирая на состояние и ценность его генов, получал право иметь одного ребенка. Право на второго ребенка и всех последующих автоматически давалось в том случае, если у родителя был необычайно высокий уровень интеллекта, доказанные парапсихические способности, если он был телепатом, происходил из семьи долгожителей или обладал непортящимися зубами.
      Право на очередного ребенка можно было купить. За миллион. А почему бы и нет? Умение зарабатывать деньги тоже было весьма ценно и часто определяло способность данной особи к выживанию. Кроме того, это в зародыше ликвидировало любые попытки перепродажи.
      Если кто-то не использовал Первого Права, он мог сражаться на арене. Победитель получал сразу Второе и Третье Право, побежденный терял Первое и свою жизнь. Тем самым счет сходился.
      - Я видел эти бои в ваших развлекательных программах, - сказал кзин. - Я думал, это в шутку.
      - Нет. Все это было всерьез, - ответил Луис. Тила захохотала.
      - А лотерея?
      - Сейчас скажу и об этом. При всей гамме средств, замедляющих процесс старения, каждый год умирает людей больше, чем рождается...
      Каждый год Совет Людей суммировал количество смертей и эмигрантов, с одной стороны, и количество рождений и иммигрантов, с другой - отнимал один результат от другого и получал, тем самым, количество свободных рождений, которые становились предметом и главным призом Новогодней Лотереи Жизни.
      Принять в ней участие мог каждый. При удачном раскладе можно было получить право на десять или даже на двадцать детей - конечно, если это можно назвать удачей. Из участия в Лотерее не исключали даже отсиживающих свои сроки преступников.
      - У меня было четверо детей, - сказал Луис, - из них один - благодаря Лотерее. Вы встретили бы троих из них, если бы явились на двенадцать часов раньше.
      - Это очень странно и сложно, - заметил кзин. - Когда наша популяция становится слишком велика...
      - ...вы атакуете ближайшую людскую планету.
      - Вовсе нет, Луис. Мы сражаемся между собой. Чем больше вокруг народу, тем легче кого-то оскорбить или быть оскорбленным самому. Проблема решается сама собой. Мы никогда даже близко не подходили к такой перенаселенности, как на вашей планете!
      - Кажется, я начинаю понимать, - сказала Тила Браун. - Мои родители выиграли в Лотерею. - Она нервно рассмеялась. - Если бы не это, меня бы не было на свете. Когда я думаю об этом, то мне кажется, что мой дед...
      - Все твои предки до шестого колена рождались благодаря выигрышам в Лотерею.
      - Правда? А я и не знала!
      - В этом нет ни малейшего сомнения, - заверил ее Несс.
      - Я не получил ответа на свой вопрос, - напомнил Луис. - Что это значит для нас.
      - Те-Которые-Правят в нашем флоте решили, что люди размножаются для того, чтобы наследовать счастье.
      - Что?
      Тила Браун заинтересованно подалась вперед. Несомненно, она впервые видела перед собой безумного кукольника.
      - Подумай о Лотерее, Луис. Подумай об эволюции. Семьсот лет люди размножаются по простому арифметическому закону: два Права на человека, двое детей на пару. Тот и другой могут получить Третье Право или потерять даже Первое, но подавляющее большинство людей все же имеет двух детей. А потом Право меняется. Уже двести лет от десяти до тринадцати процентов людей рождается на основании разрешения, полученного по Лотерее. Что решает, кто выживет и произведет потомство? Только счастливый случай. А Тила Браун - наследница поколений счастливчиков...
      3. ТИЛА БРАУН
      Тила изнемогала от хохота.
      - Успокойся, - сказал Луис Ву. - Можно унаследовать густые брови, но не счастье!
      - Но можно ведь унаследовать способности к телепатии.
      - Это не одно и то же. Телепатия - это реальная психическая сила. Центр ее расположен в правом полушарии мозга, и точно известно, как он работает. Правда, у большинства людей он еще не действует.
      - Когда-то и телепатию считали сверхъестественной. А теперь ты утверждаешь, что счастье сверхъестественно.
      - Счастье - это счастье. - Положение было действительно смешным, именно таким, как его воспринимала Тила. Однако Луис знал такое, о чем она даже не подозревала: кукольник говорил правду. - Все это вопрос случая. Изменяется какой-то микроскопический фактор и - бах! - ты выходишь из игры, как динозавры когда-то. Или десять раз подряд выбрасываешь шестерку и...
      - Есть люди, которые могут воздействовать на это.
      - Согласен, это неудачный пример. Речь идет о...
      - Именно, - прогудел кзин. При желании он мог голосом потрясать стены. - Дело в том, что мы согласимся на любого, кого выберет кукольник. Это твой корабль, Несс. Так где же четвертый член экипажа?
      - Минутку! - Тила вскочила с места. Серебряная сеть сверкала на ее голубой коже, а огненные волосы развевались в струе воздуха из кондиционера. - Все это просто смешно. Я никуда не полечу. Зачем мне вообще куда-то лететь?
      - Выбери кого-нибудь другого, Несс. Наверняка у тебя множество подходящих кандидатов.
      - Вовсе не множество, Луис. В нашем списке несколько тысяч фамилий, большинство с точными адресами или кодами частных трансферных кабин. Предки каждого из этих людей по крайней мере пять поколений подряд рождаются благодаря выигрышам в Лотерею.
      - Так в чем же дело?
      Несс начал прохаживаться по комнате.
      - Многих дисквалифицировали последующие неудачи, а из остальных нам ни до одного не удалось добраться. Когда мы им звоним, их нет дома. Когда звоним второй раз, компьютер неправильно соединяет. Когда хотим поговорить с кем-нибудь из семьи Брандтов, звонят все видеофоны в Южной Америке. Были уже жалобы, а это очень неприятно.
      Тук-тук-тук. Тук-тук-тук.
      - Ты даже не сказал мне, куда вы летите, - пожаловалась Тила.
      - Еще слишком рано. Зато ты можешь...
      - Красные когти финагла! Ты даже этого нам не скажешь?
      - Ты можешь взглянуть на голографию, она у Луиса. Это единственная информация, которую я пока могу вам дать.
      Луис вручил ей голографию с ослепительно белым диском, окруженным голубой лентой. Тила долго смотрела на нее, и только Луис заметил, что от ярости кровь бросилась ей в лицо.
      Когда она заговорила, то выплевывала каждое слово, словно косточки от мандарина.
      - Это самая сумасшедшая история, о которой я слышала. Ты хочешь, чтобы мы с Луисом полетели куда-то за пределы известного космоса в обществе кзина и кукольника, получив вместо информации о цели путешествия только голографию со светлым пятном, опоясанным голубой лентой? Это... это же смешно!
      - Видимо, надо понимать, что ты отказываешься?
      Брови девушки поднялись.
      - Я должен получить ясный ответ. В любой момент мои агенты могут локализовать другого кандидата.
      - Именно, - сказала Тила Браун. - Я отказываюсь.
      - В таком случае помни, что, согласно вашим законам, ты должна хранить в тайне все, что здесь услышала. Ты получишь гонорар, как консультант.
      - А кому я могла бы сказать? - рассмеялась Тила. - Кто бы мне поверил? Луис, неужели ты хочешь отправиться в это неслыханное...
      - Да. - Луис уже думал о других делах, а среди прочего - о том, как поделикатнее выставить ее из кабинета. - Но еще не сейчас. Прием продолжается. Кстати, ты не могла бы кое-что сделать для меня? Переключи воспроизведение с четвертой ленты на пятую. И скажи тем, кто будет спрашивать, что я через минуту приду.
      Когда дверь за ней закрылась, Луис сказал:
      - У меня к тебе просьба, Несс. Для твоего собственного блага. Позволь мне оценивать, годится ли выбранный человек, чтобы лететь в Неизвестное.
      - Ты знаешь, какие качества меня интересуют, - ответил Несс. - Знаешь и то, что нам не из кого выбирать.
      - Ты сам говорил, что вы нашли несколько тысяч...
      - Многие не годятся, а других мы не можем локализовать. Может, ты все-таки скажешь, почему, по-твоему, Тила не годится для наших целей?
      - Она слишком молода.
      - Любой другой кандидат будет ее ровесником.
      - Наследники счастья! Ну, хорошо, не будем об этом дискутировать. Я знаю людей, у которых найдутся и гораздо более серьезные бзики. Некоторые из них еще здесь... Кроме того, ты сам видел, что она не ксенофил.
      - Но и не ксенофоб. Она не боится никого из нас.
      - У нее нет искры. Нет... нет...
      - В ней нет беспокойства, - подсказал Несс. - Она счастлива там, где находится. Это, действительно, минус. Она ничего не хочет. Хотя, откуда мы можем знать? Мы же не спросили ее.
      - Ладно, ищи дальше, - буркнул Луис и открыл дверь кабинета.
      - Луис! Говорящий! - почти пропел кукольник. - Пришел сигнал! Один из моих агентов нашел очередного кандидата!
      Луис медленно просыпался. Он помнил, что вошел в спальню, надел на голову ленту и запрограммировал сон на час. Вероятно, это и было час назад. Устройство выключилось, а его разбудило давление ленты... Однако на голове ее не было.
      Луис резко сел.
      - Я сняла ее, - сказала Тила Браун. - Тебе нужен был сон покрепче.
      - О, боже, сколько времени?
      - Пять минут шестого.
      - Хороший же из меня хозяин. Как там прием?
      - Сократился до двадцати человек. Не беспокойся, я сказала им, что делаю. Все решили, что это хорошая мысль.
      - Ну, ладно. - Луис скатился с кровати. - Спасибо. Может, почтим своим присутствием самых выносливых?