Ларри НИВЕН
      МИР КОЛЬЦО
      1. ЛУИС ВУ...
      Луис Ву материализовался в центре погруженного в темноту Бейрута, в одной из ряда трансферных кабин.
      Его тридцатисантиметровая косичка сверкала идеальной белизной искусственного снега, кожа на бритой голове была желтая, зрачки золотые.
      Одет он был в голубой халат с вышитым золотым трехмерным драконом. В момент материализации на его лице была широкая улыбка, открывающая великолепные жемчужные идеально ровные зубы. Он улыбался и махал рукой. Однако улыбка тут же исчезла, и лицо Луиса Ву стало похоже на обвисшую резиновую маску. Ему было уже немало лет.
      Какое-то время он смотрел на кипевшую вокруг жизнь Бейрута, на людей, появляющихся в кабинах из неведомо каких мест, на толпы пешеходов, бродящих по выключенным на ночь тротуарам. Часы начали бить одиннадцать ночи. Луис Ву выпрямился и вышел в ожидающий его мир.
      В Реште, где еще продолжался устроенный им прием, уже наступил следующий день, а здесь, в Бейруте, он наступит через час. В ресторане под открытым небом он поставил всем по нескольку порций ракии, спел за компанию несколько песен по-арабски и на интерволде, а около полуночи перенесся в Будапешт.
      Интересно, заметили ли, что он ушел со своего приема? Вероятно, все решат, что он исчез с какой-нибудь женщиной и снова появится через несколько часов.
      Но Луис Ву ушел один, убегая от настигающей полуночи, от нового дня. Двадцати четырех часов было решительно мало, чтобы отметить двухсотый день рождения.
      Они справятся и без него. Друзья Луиса сами о себе позаботятся. В этом смысле его принципы были непоколебимы.
      В Будапеште ждало вино, танцы, местные жители, принявшие его за богатого туриста, и туристы, решившие, что он богатый туземец. Он танцевал, пил вино и исчез перед полуночью.
      В Мюнхене он вышел на прогулку.
      Воздух был теплый и чистый, от этого в голове немного прояснилось. Он бодро шел по ярко освещенным движущимся тротуарам, добавляя к их десятимильной скорости скорость своего марша. Неожиданно мелькнула мысль, что в любом месте на Земле есть тротуары, и все они движутся со скоростью десяти миль в час.
      Эта мысль была невыносима - не нова, а просто невыносима. Насколько же похож Бейрут на Мюнхен, на Решт... и на Сан-Франциско... и на Топику, Лондон, Амстердам... В магазинах, мимо которых двигались тротуары, везде можно было получить одно и то же. Все люди, мимо которых он ехал, выглядели одинаково и одинаково одевались. Не американцы, не немцы, не египтяне - просто люди. Это обезличивание вместо неисчерпаемой, казалось бы, оригинальности было заслугой действующих уже три с половиной столетия трансферных кабин, которые покрывали мир густой сетью. Расстояние между Москвой и Сиднеем сократилось до доли секунды и десятистаровой монеты. За прошедшие столетия города так перемешались между собой, что их названия стали всего лишь реликтами далекого прошлого.
      Сан-Франциско и Сан-Диего стали северным и южным концами одного огромного, вытянутого вдоль побережья города. Однако много ли людей знало, где кончается один и начинается другой? Почти никто.
      Такие пессимистические мысли мало подходили для двухсотого дня рождения.
      Но соединение и перемешивание городов было чем-то вполне реальным. Все это происходило на памяти Луиса. Национальные, временные и исторические иррациональности соединялись в одну большую, монотонную рациональность огромного Города.
      Кто сегодня говорит по-немецки, английски, французски или испански? Все пользуются интерволдом. Мода менялась разом по всему миру, единым конвульсивным чудовищным спазмом.
      Неужели пришло время уйти в очередной Отрыв?
      В одиночку, в маленьком корабле, в неизвестность... Пусть кожа, глаза и волосы обретут естественный цвет, а борода растет как и сколько ей влезет...
      - Глупости, - сказал сам себе Луис Ву. - Ведь я вернулся совсем недавно.
      Двадцать лет назад.
      Приближалась полночь. Луис Ву нашел свободную трансферную кабину, вложил в прорезь считывающего устройства ридера свою кредитную карту и набрал код Севильи.
      Материализовался он в комнате, залитой солнцем.
      - Что такое? - удивился он, щуря привыкшие к темноте глаза. Должно быть, что-то испортилось в кабине. В Севилье в это время не должно быть солнца.
      Луис Ву поднял руку, чтобы попробовать еще раз, потом машинально вгляделся и замер. Он был в абсолютно стандартном, скучном и прозаичном гостиничном номере, поэтому вид его постояльца шокировал вдвойне.
      С центра комнаты на Луиса смотрело нечто не только не человеческое, но даже не гуманоидное. Оно стояло на трех ногах и разглядывало Луиса глазами, помещенными на двух плоских головах, которые покачивались на тонких гибких шеях. Кожа создания была белой и на взгляд - необычно нежной, а между шеями вдоль позвоночника и на бедре задней ноги росла густая длинная грива. Две передние ноги были широко расставлены, так что маленькие копытца находились в вершинах почти идеального равностороннего треугольника.
      Луис сразу догадался, что создание было каким-то животным с чужой планеты. В этих плоских головках не нашлось бы места для мозга достаточного размера. Потом его внимание привлекла поросшая густой гривой выпуклость между шеями... и вдруг вернулось с глубины в сто восемьдесят лет, всплыло воспоминание.
      Это был кукольник, точнее, кукольник Пирсона. Его череп и мозг были именно под этим горбом, и он ни в коем случае не был животным, но обладал разумом, по меньшей мере, сравнимым с человеческим. Его глубоко посаженные глаза, по одному на каждой голове, неподвижно вглядывались в Луиса Ву.
      Луис попытался открыть дверь кабины. Бесполезно.
      Но он был закрыт в кабине, а не ВНЕ ее. В любую минуту он мог набрать какой-нибудь код и исчезнуть, но такая мысль просто не пришла ему в голову. Не каждый день встречаешь кукольника. Они исчезли из известного людям космоса задолго до рождения Луиса.
      - Чем могу служить? - спросил Луис.
      - Да, можешь, - ответил чужак голосом, взятым из роскошнейшего сна подростка. Женщина, обладающая таким голосом, должна быть Клеопатрой, Еленой, Мерилин Монро и Лорелеей Хантц одновременно.
      - Ненис!
      Проклятие было как нельзя более к месту. Нет в мире справедливости! Чтобы таким голосом говорило двухголовое существо непонятного пола!
      - Не бойся, - сказал кукольник. - Ты знаешь, что можешь уйти, если захочешь.
      - В школе нам показывали снимки таких, как ты. Вы исчезли совсем... Во всяком случае, так казалось нам.
      - Когда мой вид покинул известный вам космос, меня с ними не было, ответил чужак. - Я остался в известном космосе, ибо был нужен моему виду здесь.
      - А где ты прятался? И где, черт побери, мы находимся?
      - Это не должно тебя беспокоить. Ты Луис Ву ММГРЕПЛН?
      - Откуда ты знаешь мой код? Ты следил за мной?
      - Да. Мы можем контролировать сеть трансферных кабин вашего мира.
      Луис осознал, что это действительно возможно. Потребуется целое состояние на взятки, но это не проблема. Вот только...
      - А зачем?
      - Долго объяснять...
      - Ты не выпустишь меня отсюда?
      Кукольник на секунду задумался.
      - Полагаю, что придется. Но сначала убедись, что я не безоружен. Я смогу тебя остановить, если ты нападешь на меня.
      Луис Ву фыркнул и пожал плечами.
      - А зачем мне это?
      Кукольник не ответил.
      - Ах, да, теперь я вспомнил. Вы просто трусы. Вся ваша этика основана на трусости.
      - Хоть и неточная, пусть эта оценка останется.
      - Вообще-то могло быть и хуже, - буркнул Луис.
      У каждой разумной расы были свои чудачества. Все-таки легче было договориться с кукольником, чем с генетически параноидальным триноком, кзином с его неудержимыми рефлексами хищника или с медлительным грогсом с его шокирующим заменителем хватательных органов.
      Вид стоящего перед ним кукольника вызвал у Луиса целую лавину хаотических воспоминаний.
      С научными данными о кукольниках, об их торговой империи, о контактах с людьми и, наконец, о неожиданном исчезновении были перемешаны воспоминания о вкусе первой в жизни сигареты, об ударах неловкими пальцами в клавиатуру пишущей машинки; всплыли списки слов интерволда, которые нужно было заучить наизусть, звучание и вкус английского языка, неуверенность и разочарования молодости. Впервые он узнал о кукольниках на лекции по истории, а потом забыл о них на целые сто восемьдесят лет. Просто невероятно, сколько всего может вместить человеческий мозг!
      - Я останусь здесь, если хочешь, - сказал он.
      - Нет. Мы должны встретиться ближе.
      Под гладкой кожей кукольника нервно перекатились мышцы. Дверь открылась, и Луис Ву вошел в комнату.
      Кукольник отступил на несколько шагов.
      Луис сел в кресло, заботясь скорее о психическом комфорте кукольника, чем о своем удобстве. Сидя, он выглядел менее опасным. Кресло было такое же, как и везде, с массажем, подстраивающееся под фигуру, но только под человеческую. В воздухе чувствовался слабый, почти приятный запах - что-то среднее между аптекой и лавкой пряностей.
      Чужак присел на подогнутую заднюю ногу.
      - Ты удивлен, зачем я затащил тебя сюда. Потребуется долгое объяснение. Что ты знаешь о моем виде?
      - С тех пор, как я учился в школе, прошло много лет... Когда-то у вас была настоящая торговая империя, правда? То, что мы называем "известным космосом", составляло только малую ее часть.
      Известно, что вы торговали с триноками, а мы сами столкнулись с ними только двадцать лет назад.
      - Да, мы имели с ними дела. В основном, через роботов, насколько я помню.
      - У вас была империя, существовавшая непрерывно по крайней мере несколько тысяч лет и протянувшаяся на сотни световых лет. А потом вы исчезли, оставили все, что имели. Почему?
      - Разве об этом уже забыли? Мы бежали от взрыва ядра Галактики!
      - Да, я знаю. - Луис вспомнил даже, что цепная реакция Новых была открыта именно кукольниками. - Но почему теперь Звезды ядра превратились в Новые десять тысяч лет назад. Их свет доберется сюда не раньше, чем через двадцать тысяч лет.
      - У людей не должно быть столько свободы, - ответил кукольник. - Вы обязательно сделаете себе плохо. Вы не видите опасности? Идущее со светом излучение превратит эту часть Галактики в пустыню!
      - Двадцать тысяч лет - это прорва времени.
      - Гибель и через двадцать тысяч лет останется гибелью. Мой вид бежал в направлении Магеллановых Облаков. Часть из нас осталась на тот случай, если миграции кукольников будет угрожать какая-нибудь опасность. Теперь это случилось.
      - Да? А что это за опасность?
      - Пока я не могу ответить на этот вопрос. Но взгляни вот сюда, кукольник взял лежащий на столе предмет, и Луис, который все время гадал, где у кукольника руки, увидел, что вместо рук он использует губы.
      "И очень хорошо использует", - подумал он, когда кукольник подал ему предмет, который оказался голограммой. Большие, словно резиновые, губы кукольника на несколько дюймов выступали за зубы. Они были сухими, как человеческие пальцы, и окружены маленькими выростами. За сточенными плоскими зубами травоядного Луис заметил подвижный язык.
      Он взглянул на-голограмму.
      Поначалу он просто не понял, что это такое, но продолжал терпеливо всматриваться, ожидая, пока образ сложится в осмысленное целое. Небольшой ярко-белый диск, похожий на солнце класса С0, К9 или К8, перечеркнутый ровной черной полосой. Но это не могло быть солнцем. Частично скрытая за ним, четко отделяясь от черного фона, виднелась полоса необычайно чистой голубизны. Полоса была идеально ровной, с острыми краями из твердого материала, явно искусственной и более широкой, чем белый кружок.
      - Похоже на звезду, окруженную обручем, - сказал Луис. - Что это, собственно, такое?
      - Можешь оставить это себе, если хочешь. Теперь я могу открыть тебе причину, по которой затащил тебя сюда. Я предлагаю создать исследовательский отряд, состоящий из четырех членов, включая тебя и меня.
      - И что мы будем исследовать?
      - Этого я пока сказать не могу.
      - Не шути. Нужно быть идиотом, чтобы решиться на то, о чем ничего не знаешь.
      - Всего наилучшего по случаю двухсотого дня рождения, - сказал кукольник.
      - Спасибо, - ответил несколько удивленный Луис.
      - Почему ты ушел со своего приема?
      - Это не твое дело.
      - Мое. Прости меня, Луис Ву. Почему ты ушел со своего приема?
      - Я просто подумал, что двадцать четыре часа - маловато, чтобы как следует отметить двухсотый день рождения. Вот я и продлил себе этот день, убегая от полуночи. Как чужак, ты не в состоянии это понять.
      - Ты был упоен радостью этого дня?
      - Ну, не совсем. Пожалуй, нет... Даже наверняка. Хотя сам прием был очень хорош.
      Начался он вчера, сразу после полуночи. Почему бы и нет? Его друзья были раскиданы по всем часовым поясам, и не было никаких причин терять хотя бы одну-единственную минуту. По всему дому были расставлены мини-спальни для короткого, но глубокого сна. Тех, кто не хотел терять время на сон, ждали возбуждающие средства, одни - с интересным побочным действием, другие - без.
      На прием явились и те, кого Луис не видел самое малое сто лет, и те, с кем он виделся ежедневно. Некоторые из них когда-то, очень давно, были его смертельными врагами. Были женщины, которых он никак не мог вспомнить и удивлялся теперь, сколько раз за эти годы у него менялся вкус.
      Как и следовало ожидать, одно представление гостей заняло несколько часов. Ох, уж этот список фамилий, и все нужно было запомнить. Слишком много друзей стали совершенно чужими.
      За несколько минут до новой полуночи Луис Ву вошел в трансферную кабину, набрал код и исчез.
      - Мне стало смертельно скучно, - признался он. - "...Луис, расскажи нам о своем последнем Отрыве!", "Как ты можешь быть так одинок, Луис?", "Как хорошо, что ты пригласил тринокского посла", "Мы так долго тебя не видели, Луис!", "Эй, Луис, знаешь сколько нужно джинксов, чтобы покрасить небоскреб?", "Ну, сколько?", "Что сколько?", "Этих джинксов", "А-а... Трое поливают краской, а двое двигают небоскреб". Я слышал эту шутку еще в детском саду. Все то, что было в моей жизни, все старые шутки, все одновременно - в одном, большом доме... Я не мог это выдержать.
      - Ты беспокойный человек, Луис Ву. Ведь это ты придумал Отрывы, правда?
      - Не помню. Знаю только, что они быстро распространились. Теперь так делает большинство моих знакомых.
      - Но не так часто, как ты. Примерно через каждые сорок лет тебе надоедает общество людей. Тогда ты покидаешь их мир и мчишься к границе известного космоса. Ты летишь один, в маленьком корабле, до тех пор, пока не почувствуешь потребности в чьем-нибудь обществе. Из последнего, четвертого Отрыва ты вернулся двадцать лет назад. Ты беспокоен, Луис Ву. На каждой из планет обжитого людьми космоса ты жил достаточно долго, чтобы тебя принимали за туземца. Сегодня ты ушел со своего приема. Тебя снова мучает беспокойство?
      - Это мое личное дело, не так ли?
      - Да. А мое дело - вербовка. Ты подходишь для моего исследовательского отряда. Ты можешь рисковать, но сначала все детально рассчитываешь. Не боишься оставаться один на один с собой. Ты достаточно рассудителен и хитер, чтобы жить и после двухсот лет. Поскольку ты всегда заботился о своем теле, в физическом смысле тебе не больше двадцати лет.
      И наконец - это, пожалуй, самое главное - ты любишь общество чужаков.
      - Это правда, - признал Луис. Он знал нескольких ксенофобов и считал их полными идиотами. Жизнь была бы скучна, если бы вокруг были одни люди.
      - Но ты не хочешь принимать решение втемную. Луис, разве тебе мало того, что я, кукольник, буду с тобой? Всего, чего ты мог бы опасаться, я буду опасаться с удвоенной силой и гораздо раньше... Разумная осторожность моей расы стала поговоркой во всей галактике.
      - Верно, - согласился Луис. Честно говоря, он уже проглотил приманку. Соединенные вместе ксенофилия, внутреннее беспокойство и любопытство победили: куда бы ни отправлялся кукольник, Луис решил быть с ним. Но он хотел знать больше.
      Его позиция в этом торге была великолепна. Сам чужак наверняка не выбрал бы такой комнаты. Это совершенно обычное с человеческой точки зрения помещение явно специально подготовили для вербовки.
      - Ты не хочешь говорить, что собираешься исследовать - сказал Луис. Может, по крайней мере, скажешь, где это находится?
      - В двухстах световых годах отсюда, в направлении Малого Магелланова Облака.
      - Путешествие с гиперпространственным двигателем займет два года.
      - Нет. У нас есть корабль, который полетит быстрее. Он преодолевает световой год за минуту с четвертью.
      Луис открыл рот, но не сумел издать ни звука. Минута и пятнадцать секунд?
      - Это не должно удивлять тебя, Луис Ву. Как бы иначе мы могли послать в ядро Галактики разведчика, который доложил о цепной реакции? Ты должен был догадаться о таком корабле. Если моя миссия закончится успехом, я отдам этот корабль экипажу, отдам вместе с планами, которые позволят построить много таких кораблей. Этот корабль будет твоей... платой, вознаграждением - назови это как хочешь... Ты увидишь его, когда мы догоним миграцию кукольников. Там же ты узнаешь, что является целью нашей экспедиции.
      "Когда догоним миграцию кукольников..."
      - Хорошо, я готов, - сказал Луис Ву. Увидеть миграцию целой расы! Огромные корабли, несущие на своих палубах сотни миллионов кукольников, целые экологические системы...
      - Хорошо. - Кукольник встал. - Наш экипаж будет состоять из четырех членов. Сейчас мы идем за третьим, - и он направился в трансферную кабину.
      Луис спрятал таинственную голограмму в карман и пошел за ним. В кабине он попытался прочесть код, который набрал кукольник, но тот сделал это так быстро, что человек ничего не заметил.
      Луис Ву вышел из кабины вслед за кукольником и оказался в полумраке роскошного ресторана. Он узнал его по черно-золотому декору и совершенно неэкономичной, если говорить об использовании площади, расстановке столиков. "Малютка" в Нью-Йорке.
      Появление кукольника было встречено недоверчивым шепотом. Робот-метрдотель, которого ничем нельзя было пронять, пригласил их к столу. Вместо одного из стульев принесли большую прямоугольную подушку, и на нее уселся кукольник.
      - Тебя здесь ждали, - скорее констатировал, чем спросил Луис Ву.
      - Да, я заказал столик заранее. Они хорошо умеют обслуживать чужаков.
      Только теперь Луис заметил, что кукольник был не единственным представителем чужой расы: за соседним столиком сидели четверо кзинов, а в другом конце зала сидел кдалтино. В этом не было ничего удивительного, если принять во внимание близость здания Объединенных Наций. Луис заказал себе кислую текилу и, как только ее принесли, занялся ею.
      - Это была хорошая мысль, - сказал он. - Я умираю от голода.
      - Мы здесь не для того, чтобы есть. Нам нужно найти третьего члена экипажа.
      - Здесь? В ресторане?
      Кукольник повысил голос, чтобы ответить, но то, что он сказал, вовсе не было ответом.
      - Ты никогда не видел моего кзина? Его зовут Кхула-Ррит. Я держу его дома. Очень забавная зверушка.
      Луис едва не захлебнулся текилой. За столиком позади кукольника каждая из четырех гор оранжевого меха была огромным живым кзином. Теперь все четверо обнажили свои острые, как стилеты, зубы и смотрели в их сторону. Выглядело это так, будто они смеются, но у кзина такая гримаса означает отнюдь не смех: фамилию Ррит носили члены семьи Патриарха Кзинов.
      "Впрочем, - подумал Луис, которому удалось, наконец, справиться с несчастной текилой, - оскорбление и так было смертельным, а съеденным можно быть только один раз".
      Ближайший к ним кзин поднялся. Густой оранжевый мех - только вокруг глаз были черные пятна - покрывал существо, которое можно было принять за толстого кота, если бы оно не было восьми футов роста. Вместо жира везде бугрились мышцы, странно расположенные вокруг не менее странного скелета.
      Похожие на черные перчатки ладони переходили в мощные когти. Пятьсот фунтов разумной хищной плоти нависли над кукольником и спросили:
      - Скажи, почему ты решил, что можно оскорбить Патриарха Кзинов и жить дальше?
      Кукольник ответил сразу, и в голосе его не было заметно ни малейшей дрожи.
      - Это именно я на планете Беты Лиры пнул кзина по имени Хафт-Капитан в живот и сломал ему три слоя внутреннего скелета. Мне нужен храбрый кзин.
      - Говори дальше, - сказал черноглазый кзин. Несмотря на строение губ, его интерволд был безупречен. В голосе не было слышно ярости, которую он, несомненно, испытывал.
      Для постороннего наблюдателя кзин и кукольник могли разговаривать, например, о погоде.
      Однако еда, от которой оторвался кзин, состояла из одного красного, дымящегося мяса, подогретого перед подачей до температуры тела. Остальные кзины все это время широко улыбались.
      - Этот человек и я, - продолжал кукольник, - будем изучать место, какое не снилось еще ни одному кзину. Для этого нам потребуется кзин. Осмелится ли кзин пойти туда, куда поведет кукольник?
      - Говорят, что кукольники травоядные и всегда скорее бегут от борьбы, чем принимают ее.
      - Ты можешь судить об этом сам. Твоей платой, если останешься в живых, будут планы космического корабля плюс сам корабль. Плюс премия за риск.
      Кукольник делал все, чтобы еще больше осложнить положение. Кзину не предлагают премию за риск. Кзин ничего не боится, он просто не замечает опасности.
      Однако кзин сказал только одно слово:
      - Согласен.
      Трое его соотечественников что-то фыркнули ему, и кзин фыркнул им в ответ.
      Когда говорит один кзин на своем родном языке, это звучит так, словно дерется стая котов. Четверо кзинов, ведущие оживленную дискуссию, напоминали целую кошачью войну с использованием ядерного оружия.
      В ресторане немедленно включили глушители, но все равно спор чужаков был слышен.
      Луис заказал очередную порцию. Судя по тому, что он знал о кзинах, эти четверо прошли специальную психологическую подготовку, поскольку кукольник был еще жив.
      Наконец, спор окончился, и кзины повернулись к ним. Тот, с черными пятнами вокруг глаз, спросил:
      - Как тебя зовут?
      - Здесь я ношу человеческое имя Несс, - ответил кукольник. - На самом же деле меня зовут... - и тут из обоих ртов кукольника полились музыкальные звуки.
      - Хорошо, Несс. Знай же, что мы вчетвером представляем кзинов на Земле. Это Харш, это Фтансс, а тот, с желтыми кольцами - Хррот. Я, как их помощник и кзин низкого рода, не имею имени. По моему занятию меня называют Говорящий с Животными.
      Луис скрипнул зубами от ярости.
      - Проблема заключается в том, что мы нужны здесь.
      Сложные переговоры... впрочем, вас это не касается. Было решено, что без меня здесь вполне обойдутся. Если этот твой корабль действительно окажется стоящей штукой, я присоединюсь к вам. Если же нет - докажу свою храбрость другим способом.
      - Хорошо, - сказал кукольник и встал со своей подушки.
      Луис не шевельнулся, только спросил:
      - А как называют тебя другие кзины?
      - На Языке Героев это звучит так... - кзин что-то проскрипел на очень низких нотах.
      - Тогда почему ты этого не сказал? Ты хотел нас оскорбить?
      - Да, - ответил Говорящий с Животными. - Я был зол на вас.
      Луис привык к людскому двуличию и ждал, что кзин солжет. Тогда Луис мог бы сделать вид, что верит этому, и кзин в будущем был бы вежливее... но теперь было слишком поздно. Луис поколебался долю секунды, затем спросил:
      - А чего в таком случае требует обычай?
      - Мы должны помериться силами врукопашную, как только ты вызовешь меня на поединок, или же один из нас должен извиниться.
      Луис встал. Он отлично понимал, что совершает самоубийство, но не менее отлично понимал, что иначе просто нельзя.
      - Я вызываю тебя, - сказал он. - Клыки против зубов, когти против ногтей, поскольку для нас двоих нет места во Вселенной.
      - Прошу прощения от имени моего товарища Говорящего с Животными, сказал вдруг, не поднимая головы, кзин по имени Хррот.
      - Что? - выдавил Луис.
      - Именно в этом заключается моя роль, - пояснил кзин. - Быть под рукой во всех ситуациях, из которых натура кзинов видит только два выхода: сражаться или извиниться. Мы знаем, что происходит, когда мы сражаемся. Сегодня кзинов в восемь раз меньше, чем тогда, когда мы впервые столкнулись с людьми.
      Наши колонии стали вашими колониями, наши невольники освободились и учатся человеческой технологии и человеческой этике. В ситуации, когда нужно извиняться или сражаться, моя роль заключается в том, чтобы извиниться.
      Луис сел. Похоже, он еще поживет.
      - Я бы так не сумел, - сказал он.
      - Конечно, нет, раз ты осмелился вызвать кзина на поединок. Но наш Патриарх считает, что я не гожусь ни для чего другого. Я не слишком умен, слаб здоровьем, меня подводит координация движений. Как еще я мог бы заслужить себе имя?
      Луис хлебнул из своего стакана, моля в душе, чтобы кто-нибудь сменил тему разговора. Вежливый кзин смущал его.
      - Давайте кончим ужин, - предложил Говорящий с Животными. - Или наша миссия начинается прямо сейчас?
      - Вовсе нет, - ответил Несс. - У нас еще не до конца набран экипаж. Меня известят, если мои агенты локализуют четвертого члена. А пока поедим.
      Прежде чем вернуться к своему столику, кзин заметил:
      - Луис Ву, твой вызов был слишком длинным. Вполне хватило бы обычного вопля ярости. Попросту верещишь и скачешь.
      - Верещишь и скачешь, - повторил Луис. - Спасибо, буду знать.
      2. ...И ЕГО ПЕСТРАЯ КОМАНДА
      Луис Ву знавал людей, которые, пользуясь трансферной кабиной, закрывали глаза, чтобы побороть головокружение. По его мнению, это была сущая чепуха, но у его друзей бывали заскоки и похлеще.
      Он тщательно набрал код. Чужаки исчезли, и кто-то неподалеку воскликнул:
      - Смотрите! Луис уже вернулся!
      У кабины собралась целая толпа, мешая открыть дверь.
      - А, чтоб вас! Что, никто не ушел домой? - Он широко раскинул руки, сгреб их. - Дайте пройти, недоумки. Я жду новых гостей.
      - Чудесно! - крикнул кто-то прямо в ухо. Его крепко схватили за руку, всучили полный бокал. Луис обнял семь или восемь гостей разом и улыбнулся, радуясь приему, который ему устроили.
      Луис Ву. Его, с бледно-желтой кожей, издали можно было принять за восточного человека. Богатая голубая ткань была наброшена так небрежно, что должна была мешать ему двигаться, но все же не мешала.
      Вблизи все оказывалось иначе. Кожа была не бледно-желтой, а с коричневым оттенком, хотя и гладкой, как у героя комиксов. Косичка была слишком толстой и поседела тоже не естественным способом. Она была чисто белого цвета с легким оттенком синевы, словно свет белых карликов. Как и все люди, Луис Ву был окрашен в цвета искусственных красителей.
      Житель равнин... Это было видно с первого взгляда. Черты его лица не были ни кавказскими, ни монголоидными, ни негроидными, хотя можно было найти следы каждой из этих рас. Это была идеальная смесь для которой требовались долгие столетия. Он поднял бокал и улыбнулся своим гостям.
      Так получилось, что улыбнулся он паре серебристых глаз, которые были от него в каком-нибудь дюйме.
      В общей толкотне и суматохе Тила Браун оказалась в конце концов лицом к лицу и грудью к груди с Луисом. Ее голубая кожа была покрыта сетью тоненьких серебряных ниточек, прическа пылала ярко-оранжевым огнем, а глаза отражали все окружающее, как два серебряных зеркальца. Ей было двадцать лет, и Луис уже успел с нею поговорить. То, что она говорила, было банально, полно штампов и легкого энтузиазма, но зато она была очень красива.
      - Я обязательно должна спросить, - задыхаясь, сказала она. - Как тебе удалось пригласить сюда тринока?
      - Только не говори, что и он еще здесь!
      - О нет. Кончился воздух, и он вынужден был пойти домой.
      - Неправда, - информировал ее Луис. - У него был запас на несколько недель. Если это тебя действительно интересует, то именно этот тринок был когда-то моим гостем и пленником одновременно. Его корабль со всем экипажем погиб на окраине известного космоса; мне пришлось доставить его на Марграв, чтобы создать ему привычные условия.
      Глаза девушки светились восхищением и изумлением. Луиса приятно удивило, что они были на уровне его собственных. Из-за хрупкого сложения Тила Браун казалась меньше ростом. Потом она увидела что-то за спиной Луиса, и глаза расширились еще больше.
      Из трансферной кабины вышел кукольник Несс.
      Покидая "Малютку", Луис попытался разговорить Несса, чтобы тот подробнее рассказал о цели путешествия, но кукольник боялся следящих лучей.
      - Тогда загляни ко мне, - предложил Луис.
      - Но твои гости...
      - Мой кабинет абсолютно безопасен, и гостей там нет. Кроме того, подумай, какой фурор ты произведешь на приеме! Конечно, при условии, что кто-то там еще остался.
      Впечатление было именно таким, какого Луис и ждал. Внезапно единственным звуком, нарушающим тишину, стал перестук кукольниковых копыт. Тем временем из трансферной кабины вышел Говорящий с Животными; он оглядел море окружающих его человеческих лиц и неторопливо обнажил зубы.
      Кто-то пролил вино из бокала, стоящие в углу говорящие орхидеи что-то нервно зашелестели. Люди отшатнулись от кабины. Слышно было, как они тихо шушукаются.
      - Ничего с тобой не случится. Я их тоже вижу.
      - Отрезвляющие таблетки? Сейчас, где-то они у меня были...
      - Ну и придумал, верно?..
      - Старый добрый Луис...
      - Простите, а как оно называется?
      Они понятия не имели, как реагировать на Несса; кукольника почти все проигнорировали, опасаясь ляпнуть какую-нибудь глупость. Еще удивительнее отнеслись они к Говорящему с Животными - кзина, когда-то злейшего врага человечества, приняли с уважением, словно героя.
      - Иди за мной, - обратился Луис к кукольнику, надеясь, что кзин пойдет с ними. - Прошу прощения! Прошу прощения! - крикнул он и стал пробиваться сквозь толпу. В ответ на возбужденные и удивленные вопросы он только таинственно улыбался.
      Добравшись, наконец, до кабинета, Луис старательно закрыл двери и включил защиту от подслушивания.
      - Порядок. Кто хочет выпить?
      - Если сможешь подогреть немного бурбона, я охотно выпью, - сказал кзин. - Если не сможешь, я все равно выпью.
      - Несс?
      - Какого-нибудь растительного сока будет вполне достаточно. Может, у тебя есть теплый морковный сок?
      - Брр! - содрогнулся Луис, но передал заказ в бар, и тот секунду спустя выдал бокал теплого морковного сока.
      Несс присел на подогнутую заднюю ногу, а кзин тяжело опустился в надувное кресло, которое под его тяжестью чуть не лопнуло, как тоненький шарик. Один из самых давних врагов человека выглядел грозно и одновременно забавно, балансируя на слишком маленьком для него пневматическом сиденье.
      Войны между людьми и кзинами были многочисленны и страшны. Если бы кзинам удалось выиграть первую войну, они бы обратили людей в невольников и рабочий скот. Однако этого не произошло, а в войнах, что были потом, значительно большие потери понесли кзины. Обычно они атаковали слишком рано, без подготовки.
      Среди неведомых им понятий были такие, как терпение, жалость и ограниченная война. Каждая война стоила им потери изрядной части своей популяции и нескольких, некогда покоренных ими, планет.
      Вот уже двести пятьдесят лет кзины не атаковали заселенные человечеством колонии в известном космосе: им просто было нечем и некем атаковать. Двести пятьдесят лет люди не атаковали населенные кзинами планеты, чего ни один из кзинов понять не мог. Кзины вообще не могли понять людей.
      Они были прямолинейны и грубы, а Несс, представитель расы, чья трусость вошла в поговорку, смертельно оскорбил в общественном месте четверых взрослых кзинов.
      - Расскажи мне еще раз, - попросил Луис, - о врожденной осторожности кукольников. То, что я сегодня видел, не очень-то с этим вяжется.
      - Может, это было нечестно с моей стороны, но я не сказал тебе, что соотечественники считают меня безумцем.
      - Великолепно, - процедил Луис и глотнул из врученного бокала. В нем оказалась смесь водки, фруктового сока и дробленого льда.
      Кзин беспокойно махал хвостом из стороны в сторону.
      - Значит, мы должны лететь с психом? Должно быть, ты действительно безумен, если хочешь взять с собой кзина, - сказал Луис.
      - Вы слишком легко возбуждаетесь, - сказал Несс своим мягким, нежным, невыносимо чувственным голосом. - Все кукольники, с которыми столкнулись люди, по нашим меркам более или менее безумны. Ни один чужак не видел еще родной планеты кукольников, и ни один нормальный кукольник не доверил бы свою жизнь хрупкой скорлупе космического корабля, который унесет его к чужим мирам, полным смертельных опасностей.
      - Безумный кукольник, кзин и я. Четвертый член нашей команды должен, наверное, быть психиатром.
      - Нет, Луис. Ни один из кандидатов не является психиатром.
      - А почему бы и нет?
      - Я действовал не вслепую. - Несс говорил одной парой губ, а другой потягивал из своего бокала. - Сначала был я. Наша экспедиция имела целью принести выгоду моей расе, значит, нужен наш представитель. Он должен быть достаточно безумен, чтобы отправиться в неизвестность, и одновременно настолько нормален, чтобы воспользоваться своим разумом и выжить. Получилось так, что я отвечаю этим условиям. У нас были важные причины, чтобы включить в команду кзина. То, что я сейчас скажу, Говорящий с Животными, - большая тайна. Мы уже давно следим за вашим видом. Мы знали о вас еще до того, как вы в первый раз атаковали людей...
      - Ваше счастье, что вы тогда не попались нам под руку, - рявкнул кзин.
      - Я тоже так считаю. Поначалу мы считали, что кзины грозны, но ни для чего не пригодны. Начались исследования, нельзя ли вас безопасно и безболезненно уничтожить.
      - Я тебе шеи узлом завяжу!
      - Ничего подобного ты не сделаешь.
      Кзин поднялся.
      - Он прав, - сказал Луис. - Садись, Говорящий. Убив кукольника, ты не заработаешь себе громкой славы. - Кзин снова сел. Кресло и на этот раз не лопнуло.
      - Мы отказались от этой идеи, - продолжал Несс. - Войн с людьми оказалось достаточно для ограничения экспансии кзинов. Вы становились все менее опасными, а мы продолжали наблюдения.
      На протяжении нескольких столетий вы шесть раз атаковали населенные людьми планеты. Шесть раз вы были побеждены, каждый раз теряя по две трети мужского населения. Нужно ли говорится как это характеризовало вашу разумность? Во всяком случае, вам никогда не грозило полное уничтожение. Война не убивала ваших самок, и вид достаточно быстро восстанавливался. Вы просто шаг за шагом теряли огромную империю, чье создание заняло у вас несколько тысяч лет. В конце концов мы поняли, что вы развиваетесь с устрашающей скоростью.
      - Развиваемся?
      Несс фыркнул что-то на Языке Героев. Луис даже подскочил от удивления: он не предполагал, что гортани кукольника могут и это.
      - Да, ты сказал именно так, - согласился Говорящий с Животными. - Не знаю только, как я должен это понимать.
      - Эволюция зависит от выживания наиболее приспособленных. Много ваших столетий наиболее приспособленными среди вас были те, кому удавалось избежать столкновений с людьми. Результаты очевидны. Уже почти двести ваших лет между вами и людьми царит мир.
      - Эта война не имела бы смысла! Мы не смогли бы ее выиграть!
      - Однако это не удержало ваших предков.
      Говорящий с Животными глотнул горячего бурбона. Его хвост, голый и розовый, как у крысы, нервно колотил по полу.
      - Вы были разбиты, - продолжал кукольник. - Все живущие сейчас кзины являются потомками тех, кто сумел избежать участия в войне. Некоторые среди вас считают даже, что теперь кзины обладают достаточно большим запасом разумности, выдержки и хороших манер, чтобы мирно сосуществовать с другими расами.
      - И потому ты ставишь на кон свою жизнь и рискуешь отправиться в путешествие в обществе кзина.
      - Именно, - подтвердил Несс и затрясся всем телом. - Но есть и другие причины. Если моя храбрость окажется полезной, а путешествие принесет выгоду моему виду, я смогу получить разрешение иметь потомство.
      - Трудно поставить это в ряд других причин, - заметил Луис.
      - Есть еще одна причина взять с собой кзина. Мы окажемся в чуждом окружении, полном неизвестных опасностей. Кто защитит меня? Кто подходит для этого лучше кзина?
      - Защищать кукольника?
      - Это звучит странно?
      - Еще как, - сказал Говорящий с Животными. - Кроме того, это, соответствует моему чувству юмора. Ну, а он? Луис Ву?
      - Сотрудничество с людьми для нас оказалось очень выгодным, поэтому вполне понятно, что мы решились по крайней мере на одного человека. Луис Гридли Ву с его беззаботным и сумасшедшим образом жизни - особь с огромным потенциалом выживания.
      - Именно - беззаботный и сумасшедший. Он вызвал меня на поединок.
      - Если бы не вмешательство Хррота, ты принял бы этот вызов? Нанес бы ему вред?
      - Чтобы сразу же отправиться домой за провоцирование серьезного дипломатического инцидента? Но дело ведь не в этом, правда?
      - Может, именно в этом. Луис жив, а ты убедился, что не можешь запугать его. Надеюсь, ты понимаешь, что из этого следует?
      Луис хранил вежливое молчание: если кукольник хочет представить его хладнокровным игроком, он не имеет ничего против.
      - Ты объяснил свои мотивы, - сказал Говорящий с Животными. - Теперь поговорим о моих. Что ты можешь предложить мне за участие в твоей экспедиции?
      И начался торг.
      Для кукольников гиперпространственный привод типа Квантум_II представлял огромную ценность. Благодаря ему космический корабль мог преодолевать световой год за минуту и пятнадцать секунд, тогда как обычно на это уходило три дня. Но обычный корабль мог брать на борт какой-нибудь груз.
      - Мы установили двигатель в корпусе "Дженерал Продактс" номер четыре, самом большом, какой вообще производится. Когда наши ученые и инженеры закончили работу, оказалось, что почти весь корпус забит машинами, поэтому нам будет немного тесно.
      - Экспериментальная модель, - буркнул кзин. - А как ее испытывали?
      - Корабль совершил путешествие до ядра Галактики и обратно.
      Это был единственный в своем роде полет. Кукольники не могли детально изучить корабль сами и не могли найти никого, кто сделал бы это, поскольку находились в миграции.
      Корабль не нес на борту практически никакого груза, хотя корпус его был более мили в диаметре. Более того, уменьшение скорости кончалось немедленным возвращением в нормальное космическое пространство.
      - Нам он уже не нужен, - говорил Несс, - зато вам может пригодиться. Мы отдадим его экипажу вместе со всеми необходимыми планами. Вы, несомненно, сможете внести в него множество усовершенствований.
      - За такое я наверняка получил бы имя, - заметил кзин. - Собственное имя. Я должен посмотреть этот корабль в деле.
      - Ты можешь сам полететь на нем.
      - За такой корабль сам Патриарх дал бы мне имя. В этом я уверен. Какое бы я выбрал? Может... - Кзин что-то очень громко фыркнул.
      Кукольник ответил ему на том же языке.
      Луис нетерпеливо дернулся. Он не мог принять участие в разговоре на Языке Героев и уже хотел оставить их одних, но тут вспомнил о таинственной голографии. Он вынул ее из кармана и бросил кзину.
      Говорящий с Животными подхватил ее, осторожно взял двумя пальцами и рассмотрел против света.
      - Похоже на звезду, окруженную каким-то кольцом, - сказал он после паузы. - А что это на самом деле?
      - Это связано с целью нашего путешествия, - ответил кукольник. Ничего больше я пока сказать не могу.
      - Какой скрытный! Когда мы отправимся?
      - Думаю, что это вопрос считанных дней. Мои агенты непрерывно ищут четвертого члена экипажа.
      - Значит, нам остается только ждать. Луис, можем мы присоединиться к твоим гостям?
      Луис встал и потянулся.
      - Разумеется. Пусть немного подрожат. Говорящий, прежде чем мы туда пойдем, я хочу кое-что предложить. Не принимай это за попытку оскорбить тебя. Но...
      Прием разделился на несколько групп: одни смотрели стереовизор, другие играли в бридж и покер, третьи занимались любовью парами или большими группами, четвертые рассказывали истории, а пятые пали жертвами питья и закусок. Довольно много этих "пятых" лежало на газоне, нежась в рассветных лучах. Неподалеку от них расположились Несс, Говорящий с Животными, Луис Ву, Тила Браун и работающий на максимальной скорости самодвижущийся бар..
      Сам газон был ухожен в лучших британских традициях: его подсеивали и подстригали по крайней мере пятьсот лет кряду. В конце этого пятисотлетия разразился биржевой крах; в результате Луис Ву стал обладателем солидной суммы, а некая аристократическая семья - наоборот, разорилась. Трава была зеленая и блестящая; настоящая, разумеется. Никто и никогда не рылся в ее генах в поисках сомнительных соединений. У подножия травянистого склона был теннисный корт, по нему взад-вперед бегали маленькие фигурки, энергично размахивая ракетками.
      - Спорт - это великолепно, - лениво заметил Луис Ву. - Я мог бы сидеть и смотреть на них хоть целый день.
      Смех Тилы немного удивил его. Он подумал о миллионах шуток, которые она никогда не слышала и не услышит, ибо их уже все позабыли, а из тех, что помнил Луис, по крайней мере 99% были с длинной бородой. Прошлое и современность стыкуются редко.
      Луис лежал на траве, положив голову на колени Тилы. Бар наклонился над ними, чтобы он мог дотянуться до клавиатуры, не поднимаясь; он заказал две порции моха, схватил бокалы и вручил один из них Тиле.
      - Ты напоминаешь мне девушку, которую я когда-то знал, - сказал он. Ты слышала о Пауле Черенков?
      - Это художница? Из Бостона?
      - Да. Теперь она уже отошла от дел.
      - Это моя пра-пра-прабабка. Когда-то я даже была у нее.
      - Когда-то из-за нее мое сердце бесилось. Ты могла бы быть ее сестрой.
      Смех Тилы приятной дрожью отозвался в позвоночнике Луиса.
      - Обещаю, что с моей стороны тебе ничего такого не грозит, конечно, если ты объяснишь, что это такое.
      Луис задумался. Выражение было его собственным, придуманным для того, чтобы выразить неописуемое состояние, в котором он тогда находился. Он не часто пользовался им, и ему никогда не приходилось его объяснять. Люди, как правило, понимали, что это значит.
      Было спокойное, нежное утро. Если бы он теперь лег, то спал бы часов двадцать: усталость давала себя знать. В объятиях Тилы ему было хорошо и удобно. Половину гостей Луиса составляли женщины, большинство из них когда-то были его женами или любовницами. В начале приема он отмечал свой юбилей, уединяясь по очереди с тремя женщинами, которые когда-то были для него очень важны, а он для них.
      С тремя или четырьмя? Нет, с тремя. Все указывало на то, что он стал неподвластен бешенству сердца. Двести лет оставили на нем слишком много шрамов. А теперь он лежал головой на коленях у женщины, до боли похожей на Паулу Черенков.
      - Я любил ее, - сказал он. - Мы были знакомы много лет, часто встречались, а потом однажды вечером начали о чем-то говорить, и я вдруг влюбился. Я думал, что она тоже меня любит. В ту ночь мы не легли в постель. Я спросил ее, не хочет ли она выйти за меня замуж. Она ответила, что нет. Тогда ее занимала карьера. "На такие вещи у меня просто нет времени", - сказала она. И все же мы решили вместе поехать в Амазонский Народный Парк, - устроить что-то вроде медового месяца. Следующая неделя была настоящими качелями настроений. Я купил билеты и забронировал номера в отелях. Ты когда-нибудь любила человека, точно зная, что недостойна его?
      - Нет.
      - Я был тогда молод. Два дня я убеждал себя, что все-таки достоин Паулы Черенков. Наконец, мне это удалось, а она вдруг объявила, что не поедет. Не помню уже, почему. Во всяком случае, причина была. В ту же неделю мы еще несколько раз обедали вместе. Ничего не происходило. Я старался не быть навязчивым, и думаю, она даже не догадывалась, чего мне это стоило. Я все время то взмывал вверх, то летел вниз. А потом все стало ясно. Она сказала, что не любит меня, что нам было хорошо вместе и что мы должны остаться хорошими друзьями. Я был не в ее вкусе. Я думал, что мы любим друг друга. Может, и она так думала; по крайней мере, с неделю. Нет, она не была жестокой - просто она понятия не имела, что происходит.
      - А как же с этим бешенством?
      Луис поднял взгляд на Тилу Браун. Серебряные глаза ответили ему зеркальным взглядом, и Луис понял, что она ничего не поняла.
      Ему часто приходилось иметь дело с чужаками. Интуитивно, а может быть, благодаря большому опыту, он чувствовал, когда то или иное понятие было слишком чужим, чтобы его можно было уразуметь. Здесь он имел дело с такой же непреодолимой пропастью.
      Какая же бездна отделяла Луиса Ву от двадцатилетней девушки! Неужели он действительно так постарел? А если так оно и есть, то остался ли он еще человеком?
      Тила все смотрела на него, ожидая, когда ее просветят.
      - Ненис! - выругался Луис и вскочил на ноги. Комочки земли скатились по его одежде и упали на траву.
      Несс разглагольствовал об этике. Он на мгновение прервался (на мгновение в буквальном смысле, так как тут же заговорил другой головой к восторгу слушателей), чтобы ответить на вопрос Луиса. Нет, о результатах поисков четвертого члена экипажа не было никаких донесений.
      Говорящий с Животными, окруженный толпой поклонников, разлегся на траве, как оранжевая гора. Две женщины осторожно чесали ему за ушами. Это были особые уши, их можно было развернуть как китайские зонтики или плотно прижать к голове. Сейчас они стояли торчком, и Луис отчетливо видел вытатуированный на каждом из них рисунок.
      - Вот видишь! - воскликнул Луис. - Хорошая была мысль.
      - Великолепная, - ответил кзин, не меняя позы.
      Луис мысленно рассмеялся. Грозная бестия кзин, правда? Но кто испугается кзина, которого чешут за ушами? И гости Луиса и сам кзин благодаря этому чувствовали себя гораздо свободнее. Любое создание размером больше полевой мыши любит, когда ему чешут за ушами.
      - Они все время меняются, - сонно пробормотал кзин. - Подошел какой-то мужчина, сказал женщине, которая меня чесала, что он тоже это любит, и они тут же ушли. Должно быть, это очень интересно - принадлежать к виду с двумя разумными полами.
      - Порой это бывает даже слишком интересно.
      - В самом деле?
      Девушка, чесавшая кзина за левым ухом - ее кожа напоминала черную бездну космоса со сверкающими звездами и галактиками, а волосы развевались, как хвост кометы - оторвалась от своего занятия.
      - Тила, теперь твоя очередь, - весело сказала она. - Я хочу есть.
      Тила послушно села к большой оранжевой голове.
      - Тила Браун, познакомься - это Говорящий с Животными. Чтобы вы с ним...
      Рядом с ними вдруг зазвучала странная, путаная музыка.
      - ...жили долго и счастливо. Что это такое? А-а, это ты Несс. Что-то случилось?
      Источником музыки были две чудесные гортани кукольника, он бесцеремонно втиснулся между Луисом и девушкой и спросил:
      - Ты Тила Джендрова Браун, идентификационный код ИКЛУГГТИН?
      Девушка удивилась, но не испугалась.
      - Да, меня зовут именно так, а свой код я просто не помню. А в чем дело?
      - Уже неделю мы прочесываем всю Землю, ищем тебя, а я встречаю тебя на вечеринке совершенно случайно! Мои агенты не дождутся награды.
      - Нет, только не это... - тихо простонал Луис.
      Тила встала, не зная, как себя вести.
      - Я вовсе не пряталась ни от тебя, ни от кого другого. В чем, собственно, дело?
      - Подожди! - Луис встал между кукольником и девушкой. - Несс, Тила не годится в открыватели. Выбери кого-нибудь другого.
      - Но, Луис...
      - Минуточку, - вставил кзин, садясь. - Позволь кукольнику самому подбирать членов экипажа.
      - Но ты посмотри на нее!
      - А ты посмотри на себя. Неполные два метра роста, худой даже для человека. Похож ли ты сам на открывателя? Правда, Несс?
      - В чем, собственно, дело? - повторила Тила, повышая голос.
      - Луис, пройдем в твой кабинет, - сказал кукольник. - Тила Браун, у нас есть к тебе предложение. Ты не обязана принимать его, не обязана даже выслушивать, но уверяю, оно покажется тебе интересным.
      Спор продолжался уже в кабинете Луиса.
      - Она отвечает всем моим требованиям, - упирался Несс, - и потому мы должны взять ее с собой.
      - Не может быту чтобы она была единственной на Земле!
      - Нет, Луис, конечно же, нет. Просто мы не в состоянии добраться до остальных.
      - А для чего это я могу нам понадобиться?
      Кукольник начал ей объяснять. Тут же выяснилось, что Тила Браун совершенно не интересуется астрономией, никогда не была даже на Луне и не испытывала никакого желания пересечь границы известного космоса. Гиперпространственный привод типа Квантум II нисколько ее не заинтересовал. Когда на ее лице появилось выражение беспокойства и смущения, в разговор вмешался Луис.
      - Несс, а почему ты решил, что Тила должна участвовать в путешествии?
      - Мои агенты искали потомков тех, кто выигрывал в Лотерею Жизни.
      - Сдаюсь. Ты действительно безумен.
      - Вовсе нет. Именно такое поручение я получил от Идеально Укрытого, который ведет нас всех. Его разумность не подлежит сомнению. Вы позволите мне объяснить?
      Для людей контроль за рождением уже давно не составлял никакой проблемы. Достаточно было поместить под кожу пациента - чаще всего на предплечье - небольшой кристалл, который растворялся в течение года, и все это время пациент не мог зачать ребенка. Когда-то для этой цели использовали гораздо менее элегантные и надежные методы.
      Около середины двадцать первого столетия население Земли стабилизировалось на уровне восемнадцати миллиардов. Совет Людей, орган, созданный по решению Организации Объединенных Наций, принял и провел в жизнь законы, касающиеся контроля за рождением, и более пятисот лет законы эти оставались неизменными: двое детей на семью, если Совет не решит иначе. От постановления Совета зависело, кто и сколько раз мог стать родителем. Совет мог дать дополнительное решение или отобрать одно или даже два - в зависимости от уровня пригодности данных генотипов.
      - Невероятно, - буркнул кзин.
      - Почему? Это не шутки - восемнадцать миллиардов людей в тисках примитивной технологии.
      - Если бы Патриарх захотел ввести такой закон у кзинов, он умер бы за свое чванство.
      - Но люди - не кзины. Пятьсот лет закон действовал, и никто не протестовал против него, пока около двухсот лет назад не пошли сплетни о махинациях Совета. Скандал, который тогда разразился, привел к изменению закона.
      Каждый человек, невзирая на состояние и ценность его генов, получал право иметь одного ребенка. Право на второго ребенка и всех последующих автоматически давалось в том случае, если у родителя был необычайно высокий уровень интеллекта, доказанные парапсихические способности, если он был телепатом, происходил из семьи долгожителей или обладал непортящимися зубами.
      Право на очередного ребенка можно было купить. За миллион. А почему бы и нет? Умение зарабатывать деньги тоже было весьма ценно и часто определяло способность данной особи к выживанию. Кроме того, это в зародыше ликвидировало любые попытки перепродажи.
      Если кто-то не использовал Первого Права, он мог сражаться на арене. Победитель получал сразу Второе и Третье Право, побежденный терял Первое и свою жизнь. Тем самым счет сходился.
      - Я видел эти бои в ваших развлекательных программах, - сказал кзин. - Я думал, это в шутку.
      - Нет. Все это было всерьез, - ответил Луис. Тила захохотала.
      - А лотерея?
      - Сейчас скажу и об этом. При всей гамме средств, замедляющих процесс старения, каждый год умирает людей больше, чем рождается...
      Каждый год Совет Людей суммировал количество смертей и эмигрантов, с одной стороны, и количество рождений и иммигрантов, с другой - отнимал один результат от другого и получал, тем самым, количество свободных рождений, которые становились предметом и главным призом Новогодней Лотереи Жизни.
      Принять в ней участие мог каждый. При удачном раскладе можно было получить право на десять или даже на двадцать детей - конечно, если это можно назвать удачей. Из участия в Лотерее не исключали даже отсиживающих свои сроки преступников.
      - У меня было четверо детей, - сказал Луис, - из них один - благодаря Лотерее. Вы встретили бы троих из них, если бы явились на двенадцать часов раньше.
      - Это очень странно и сложно, - заметил кзин. - Когда наша популяция становится слишком велика...
      - ...вы атакуете ближайшую людскую планету.
      - Вовсе нет, Луис. Мы сражаемся между собой. Чем больше вокруг народу, тем легче кого-то оскорбить или быть оскорбленным самому. Проблема решается сама собой. Мы никогда даже близко не подходили к такой перенаселенности, как на вашей планете!
      - Кажется, я начинаю понимать, - сказала Тила Браун. - Мои родители выиграли в Лотерею. - Она нервно рассмеялась. - Если бы не это, меня бы не было на свете. Когда я думаю об этом, то мне кажется, что мой дед...
      - Все твои предки до шестого колена рождались благодаря выигрышам в Лотерею.
      - Правда? А я и не знала!
      - В этом нет ни малейшего сомнения, - заверил ее Несс.
      - Я не получил ответа на свой вопрос, - напомнил Луис. - Что это значит для нас.
      - Те-Которые-Правят в нашем флоте решили, что люди размножаются для того, чтобы наследовать счастье.
      - Что?
      Тила Браун заинтересованно подалась вперед. Несомненно, она впервые видела перед собой безумного кукольника.
      - Подумай о Лотерее, Луис. Подумай об эволюции. Семьсот лет люди размножаются по простому арифметическому закону: два Права на человека, двое детей на пару. Тот и другой могут получить Третье Право или потерять даже Первое, но подавляющее большинство людей все же имеет двух детей. А потом Право меняется. Уже двести лет от десяти до тринадцати процентов людей рождается на основании разрешения, полученного по Лотерее. Что решает, кто выживет и произведет потомство? Только счастливый случай. А Тила Браун - наследница поколений счастливчиков...
      3. ТИЛА БРАУН
      Тила изнемогала от хохота.
      - Успокойся, - сказал Луис Ву. - Можно унаследовать густые брови, но не счастье!
      - Но можно ведь унаследовать способности к телепатии.
      - Это не одно и то же. Телепатия - это реальная психическая сила. Центр ее расположен в правом полушарии мозга, и точно известно, как он работает. Правда, у большинства людей он еще не действует.
      - Когда-то и телепатию считали сверхъестественной. А теперь ты утверждаешь, что счастье сверхъестественно.
      - Счастье - это счастье. - Положение было действительно смешным, именно таким, как его воспринимала Тила. Однако Луис знал такое, о чем она даже не подозревала: кукольник говорил правду. - Все это вопрос случая. Изменяется какой-то микроскопический фактор и - бах! - ты выходишь из игры, как динозавры когда-то. Или десять раз подряд выбрасываешь шестерку и...
      - Есть люди, которые могут воздействовать на это.
      - Согласен, это неудачный пример. Речь идет о...
      - Именно, - прогудел кзин. При желании он мог голосом потрясать стены. - Дело в том, что мы согласимся на любого, кого выберет кукольник. Это твой корабль, Несс. Так где же четвертый член экипажа?
      - Минутку! - Тила вскочила с места. Серебряная сеть сверкала на ее голубой коже, а огненные волосы развевались в струе воздуха из кондиционера. - Все это просто смешно. Я никуда не полечу. Зачем мне вообще куда-то лететь?
      - Выбери кого-нибудь другого, Несс. Наверняка у тебя множество подходящих кандидатов.
      - Вовсе не множество, Луис. В нашем списке несколько тысяч фамилий, большинство с точными адресами или кодами частных трансферных кабин. Предки каждого из этих людей по крайней мере пять поколений подряд рождаются благодаря выигрышам в Лотерею.
      - Так в чем же дело?
      Несс начал прохаживаться по комнате.
      - Многих дисквалифицировали последующие неудачи, а из остальных нам ни до одного не удалось добраться. Когда мы им звоним, их нет дома. Когда звоним второй раз, компьютер неправильно соединяет. Когда хотим поговорить с кем-нибудь из семьи Брандтов, звонят все видеофоны в Южной Америке. Были уже жалобы, а это очень неприятно.
      Тук-тук-тук. Тук-тук-тук.
      - Ты даже не сказал мне, куда вы летите, - пожаловалась Тила.
      - Еще слишком рано. Зато ты можешь...
      - Красные когти финагла! Ты даже этого нам не скажешь?
      - Ты можешь взглянуть на голографию, она у Луиса. Это единственная информация, которую я пока могу вам дать.
      Луис вручил ей голографию с ослепительно белым диском, окруженным голубой лентой. Тила долго смотрела на нее, и только Луис заметил, что от ярости кровь бросилась ей в лицо.
      Когда она заговорила, то выплевывала каждое слово, словно косточки от мандарина.
      - Это самая сумасшедшая история, о которой я слышала. Ты хочешь, чтобы мы с Луисом полетели куда-то за пределы известного космоса в обществе кзина и кукольника, получив вместо информации о цели путешествия только голографию со светлым пятном, опоясанным голубой лентой? Это... это же смешно!
      - Видимо, надо понимать, что ты отказываешься?
      Брови девушки поднялись.
      - Я должен получить ясный ответ. В любой момент мои агенты могут локализовать другого кандидата.
      - Именно, - сказала Тила Браун. - Я отказываюсь.
      - В таком случае помни, что, согласно вашим законам, ты должна хранить в тайне все, что здесь услышала. Ты получишь гонорар, как консультант.
      - А кому я могла бы сказать? - рассмеялась Тила. - Кто бы мне поверил? Луис, неужели ты хочешь отправиться в это неслыханное...
      - Да. - Луис уже думал о других делах, а среди прочего - о том, как поделикатнее выставить ее из кабинета. - Но еще не сейчас. Прием продолжается. Кстати, ты не могла бы кое-что сделать для меня? Переключи воспроизведение с четвертой ленты на пятую. И скажи тем, кто будет спрашивать, что я через минуту приду.
      Когда дверь за ней закрылась, Луис сказал:
      - У меня к тебе просьба, Несс. Для твоего собственного блага. Позволь мне оценивать, годится ли выбранный человек, чтобы лететь в Неизвестное.
      - Ты знаешь, какие качества меня интересуют, - ответил Несс. - Знаешь и то, что нам не из кого выбирать.
      - Ты сам говорил, что вы нашли несколько тысяч...
      - Многие не годятся, а других мы не можем локализовать. Может, ты все-таки скажешь, почему, по-твоему, Тила не годится для наших целей?
      - Она слишком молода.
      - Любой другой кандидат будет ее ровесником.
      - Наследники счастья! Ну, хорошо, не будем об этом дискутировать. Я знаю людей, у которых найдутся и гораздо более серьезные бзики. Некоторые из них еще здесь... Кроме того, ты сам видел, что она не ксенофил.
      - Но и не ксенофоб. Она не боится никого из нас.
      - У нее нет искры. Нет... нет...
      - В ней нет беспокойства, - подсказал Несс. - Она счастлива там, где находится. Это, действительно, минус. Она ничего не хочет. Хотя, откуда мы можем знать? Мы же не спросили ее.
      - Ладно, ищи дальше, - буркнул Луис и открыл дверь кабинета.
      - Луис! Говорящий! - почти пропел кукольник. - Пришел сигнал! Один из моих агентов нашел очередного кандидата!
      Луис медленно просыпался. Он помнил, что вошел в спальню, надел на голову ленту и запрограммировал сон на час. Вероятно, это и было час назад. Устройство выключилось, а его разбудило давление ленты... Однако на голове ее не было.
      Луис резко сел.
      - Я сняла ее, - сказала Тила Браун. - Тебе нужен был сон покрепче.
      - О, боже, сколько времени?
      - Пять минут шестого.
      - Хороший же из меня хозяин. Как там прием?
      - Сократился до двадцати человек. Не беспокойся, я сказала им, что делаю. Все решили, что это хорошая мысль.
      - Ну, ладно. - Луис скатился с кровати. - Спасибо. Может, почтим своим присутствием самых выносливых?
      - Сначала я хотела бы с тобой поговорить.
      Он снова сел. Сонливость медленно проходила.
      - О чем? - спросил он.
      - Ты действительно летишь в это безумное путешествие?
      - Действительно.
      - Я не понимаю, почему.
      - Я в десять раз старше тебя. Мне не нужно зарабатывать на жизнь и не хватает терпения, чтобы стать ученным. Когда-то я немного писал, но оказалось, что это тяжкий труд, я не ожидал такого. Что мне еще остается? Вот я и развлекаюсь.
      Она покачала головой, и по стенам заплясали огненные тени.
      - Это вовсе не похоже на забаву.
      Луис пожал плечами.
      - Мой главный враг - скука. Она убила многих моих друзей, но я ей не дамся. Когда мне скучно, я рискую.
      - А не лучше ли сначала узнать, в чем заключается этот риск?
      - Я получу много денег.
      - Они тебе не нужны.
      - Зато человечеству нужно то, что предлагают кукольники. Ты же сама слышала о корабле с гиперпространственным двигателем. В известном космосе это единственный корабль, который может преодолеть световой год быстрее, чем за три дня. Ровно в четыреста раз быстрее!
      - А зачем летать так быстро?
      Луису не хотелось начинать лекцию о взрыве в ядре Галактики.
      - Вернемся на прием.
      - Нет! Подожди.
      - Хорошо.
      У нее были длинные ладони с тонкими пальцами, которые сверкали отраженным светом, когда она нервно расчесывала свои пылающие волосы.
      - Ненис, не знаю; как это сказать. Луис, сейчас в твоей жизни есть кто-то, кого ты любишь?
      Он не ждал такого вопроса.
      - Пожалуй; нет.
      - Я действительно похожа на Паулу Черенков?
      В полумраке спальни она выглядела, скорее, как пылающая жирафа с картины Дали. Ее волосы светились собственным светом, словно яркие оранжевые языки пламени. В этом свете все остальное тело Тилы Браун было только тенью, обозначенной кое-где случайным отблеском. Все недостающие детали были в памяти Луиса: длинные, стройные ноги, округлые груди, нежная красота небольшого лица. Впервые он увидел ее четыре дня назад, она висела на плече Тедрона Догени, который прилетел на Землю лишь затем, чтобы поздравить Луиса.
      - Я думал, что это она, - сказал он. - Она живет теперь на Нашем Деле, где я и познакомился с Догени. Когда я вас увидел, то подумал, что Тед и Паула прилетели одним кораблем. Только подойдя поближе, я заметил разницу. У тебя ноги лучше, но у Паулы красивее походка. Ее лицо было... пожалуй, холоднее. А может, мне только кажется.
      За дверью каскадом звуков взорвалась компьютерная музыка, дикая, чистая и какая-то неполная без огней, составляющих с ней единое целое, Тила беспокойно шевельнулась.
      - О чем ты думаешь? - спросил Луис. - Помни, что кукольник может выбирать среди тысяч кандидатов. Он может найти четвертого члена экипажа в любой день, в любую минуту. Ну что, идем?
      - Идем.
      - Останешься со мной, пока мы не отправимся?
      Тила кивнула своей огненной головой.
      Кукольник появился два дня спустя.
      Луис и Тила сидели на газоне, занятые смертельно серьезной игрой в магические шахматы. Луис только что сбил ее коня и начинал уже жалеть об этом. Тила играла по наитию, и ее очередной ход невозможно было предсказать. К тому же она сражалась не на жизнь а на смерть.
      Она думала над ходом, когда к ним подъехал робот, обратив на себя внимание громким писком. Луис взглянул на его экран и увидел на нем двух одноглазых питонов.
      - Давайте его сюда, - лениво сказал он.
      Тила грациозно встала.
      - Вы, наверное, будете говорить о каких-нибудь секретах.
      - Возможно. Что ты будешь делать?
      - Я давно не читала. - Она погрозила ему пальцем. - Не трогай доску!
      В дверях они разминулись с кукольником: она махнула ему рукой, а он прыгнул футов на шесть в сторону.
      - Прошу прощения, - сказал он своим чувственным голосом. - Ты меня напугала.
      Тила удивленно подняла брови и исчезла в доме, не сказав ни слова.
      Кукольник присел возле Луиса, подогнув под себя все три ноги. Один его глаз смотрел на Луиса, тогда как другая голова нервно двигалась, оглядываясь по сторонам.
      - Эта женщина может за нами следить?
      - Разумеется, - удивленно ответил Луис. - Ты же знаешь, что на открытом пространстве нет защиты от следящих лучей.
      - Каждый может шпионить за нами. Луис, пойдем в твой кабинет.
      - Ненис! - Луису было очень хорошо там, где он сейчас был. - Ты не мог бы прекратить махать головой? Ведешь себя, как будто смертельно напуган.
      - Я боюсь, хотя и знаю, что моя смерть не много бы значила. Сколько метеоритов падает в год на Землю?
      - Понятия не имею.
      - Мы находимся опасно близко от пояса астероидов. Впрочем, это не имеет значения, поскольку мы не смогли найти четвертого участника нашей экспедиции.
      - Это плохо, - сказал Луис. Поведение кукольника весьма удивило его. Если бы Несс был человеком... Но он был кукольником. - Надеюсь, ты не сдаешься?
      - Нет, хотя нас и преследуют неудачи. Последние дни мм ищем некоего Нормана Хейвуда КДЖММСВТАД, великолепного кандидата.
      - ?..
      - Он абсолютно здоров, ему двадцать четыре и одна треть земного года, его предки шесть поколений подряд рождались благодаря выигрышам в Лотерею. Самое главное, что он любит путешествовать. В нем есть беспокойство, которое нам нужно.
      Разумеется, мы пытались с ним связаться. Три дня мои агенты шли за ним по пятам, всегда будучи на один трансфер сзади, тогда как Норман Хейвуд ездил на лыжах в Швейцарии, занимался серфингом на Цейлоне, делал покупки в Нью-Йорке, навещал друзей в Скалистых Горах и Гималаях. Вчера вечером мой агент настиг его в момент, когда он садился в корабль, летящий на Джинкс. Корабль улетел прежде, чем агент переборол естественный страх перед творениями вашей техники.
      - Понимаю. У меня тоже бывают дни, когда ничего не получается. А вы не могли отправить ему сообщение на сверхпространственных волнах?
      - Луис, эта экспедиция должна остаться в тайне.
      - Ах, да...
      Сидящая на змеиной шее голова непрерывно вращалась в поисках опасностей.
      - В конце концов нам должно повезти, - сказал Несс. - Тысячи потенциальных кандидатов не могут бесконечно прятаться от нас, верно, Луис? Ведь они даже не знают, что мы их ищем!
      - Ну, разумеется, ты кого-нибудь найдешь. Просто должен.
      - Чего бы я только ни отдал, чтобы так и было! Луис, как мне это сделать? Как мне лететь в неизвестность с тремя чужаками и в экспериментальном корабле, предназначенном поначалу только для одного пилота? Ведь это же безумие!
      - Несс, что тебя мучает? Ведь эта экспедиция - твоя идея.
      - Вовсе нет. Я получил приказ от Тех-Которые-Правят, удаленных от меня на двести световых лет.
      - Что-то тебя испугало, и я должен знать - что. О чем ты узнал? Ты знаешь, куда и зачем мы летим. Что изменилось? Ведь еще недавно ты был достаточно отважен, чтобы публично оскорбить четырех кзинов. Эй, спокойно, спокойно!
      Кукольник спрятал обе головы между передними ногами и свернулся в клубок.
      - Ну, ладно, вылезай. - Луис погладил кукольника по обоим затылкам. Несс задрожал. Его кожа была мягкой, как бархат, и очень приятной на ощупь.
      - Вылезай, говорю. Ничего с тобой не случится. Я еще могу обеспечить безопасность своим гостям.
      - Это было безумие! Безумие! - заплакал кукольник, откуда-то из-под своего живота. - Неужели я действительно оскорбил четырех кзинов?
      - Ну, выходи, выходи. Ничего тебе не грозит! Вот видишь?
      Плоская голова выскользнула из укрытия и тревожно посмотрела по сторонам.
      Бояться нечего.
      - Четырех кзинов? А не трех?
      - Действительно, я ошибся. Их было только три.
      - Прости меня, - появилась и вторая голова. - Период паники прошел. Я в депрессивной фазе цикла.
      - Ты можешь с этим как-то справляться? - Луис представил себе невеселые последствия, если в критический момент окажется, что кукольник находится не в той фазе.
      - Я могу ждать, пока это не пройдет. Могу спрятаться, если это возможно. Могу постараться, чтобы это не влияло на мою оценку ситуации.
      - Бедный Несс. Ты уверен, что не узнал ничего нового?
      - А разве того, что я знаю, не достаточно, чтобы испугать любое разумное существо? - Кукольник неуверенно поднялся на ноги. - Откуда здесь взялась Тила Браун? Я думал, ее уже давно нет здесь.
      - Она останется со мной, пока ты комплектуешь экипаж.
      - Зачем?
      Луис и сам задумывался над этим.
      Это имело мало общего с Паулой Черенков. С тех пор Луис слишком изменился. Кроме того, он не имел обыкновения подбирать себе женщин, похожих друг на друга.
      Это правда, что спальни были предназначены для двоих, а не для одного... но ведь на приеме были и другие девушки. Правда, не такие красивые, как Тила. Неужели старый мудрый Луис попался на одну красоту?
      В этих неглубоких серебряных глазах было что-то большее, чем просто красота. Что-то гораздо более сложное.
      - Чтобы не совершить акта чужеложества, - сказал Луис Ву. Он помнил, что говорит с чужаком, который не в состоянии понять подобные сложные, исключительно человеческие проблемы. Только теперь он заметил, что кукольник еще дрожит всем телом. - Пойдем в кабинет, - добавил он. - Он под землей, и можно не бояться метеоритов.
      Когда кукольник ушел, Луис отправился искать Тилу. Он нашел ее в библиотеке, она сидела перед читником и меняла страницы в темпе, головокружительном даже для владеющих искусством быстрого чтения.
      - Привет, - сказала она. - Как чувствует себя наш двухголовый друг?
      - Испуган до потери сознания. А я страшно устал. Нелегко давать психиатрические советы кукольнику Пирсона.
      Тила явно повеселела.
      - Расскажи мне о сексуальной жизни кукольников! - попросила она.
      - Я знаю только, что у Несса нет разрешения на потомство, и это здорово мучает его. Можно подумать, что отсутствие такого разрешения единственная помеха. Ничего больше мне не удалось у него узнать. Мне очень жаль.
      - В таком случае, о чем вы разговаривали?
      Луис махнул рукой.
      - Триста лет страха - столько времени Несс находится в нашей части Космоса. Он почти не помнит планету кукольников. Мне кажется, за эти триста лет он ни на секунду не переставал бояться.
      Луис тяжело опустился в массирующее кресло. Попытки понять совершенно чужие проблемы утомили его и исчерпали все резервы воображения.
      - А что делала ты? Что ты читаешь?
      - О взрыве ядра Галактики, - ответила Тила, указывая на экран читника.
      На нем виднелись звезды, мириады звезд, сгруппированных в облака, полосы и туманности. Их было так много, что нигде не было видно черноты космоса.
      Именно так выглядело ядро Галактики диаметром в пять тысяч световых лет, шаровое скопление звезд на самой оси галактического водоворота. Туда добралось только одно живое существо двести лет назад на борту экспериментального корабля кукольников. Звезды были красные, голубые и зеленые, самые крупные и яркие - красные. В самом центре снимка было ослепительно белое пятно: на нем можно было различить области тени и блеска, но даже эти тени светили во много раз ярче, чем самые яркие из окружающих их звезд.
      - Именно для этого вам нужен корабль кукольников, правда?
      - Да.
      - Как это случилось?
      - Звезды находятся слишком близко друг к другу, - ответил Луис. - В среднем в половине светового года. Чем ближе к центру, тем плотнее. В ядре они уже так близко, что греют друг друга, а разогретые - ярче светят и быстрее стареют. Десять тысяч лет назад все звезды ядра оказались на грани превращения в Новые, и одна из них взорвалась. Выделилось огромное количество тепла и излучения, окружающие звезды все это поглотили, и некоторые из них взорвались. Скажем, три. Выделившееся тепло разогрело следующие, и началась цепная реакция, которую уже ничто не могло остановить. Это белое пятно - Сверхновая. Если хочешь, немного дальше можно найти описывающую все это математику.
      - Нет, спасибо. - Как он и ожидал, она отказалась.
      - Теперь уже, наверное, все кончилось?
      - Да. Свет, запечатленный на снимке, очень стар, хотя не не добрался до этой части галактики. Цепная реакция должна была закончиться около десяти тысяч лет назад.
      - Так в чем же дело?
      - В излучении. Быстрые частицы, любые, какие хочешь.
      Расслабляющий массаж постепенно начинал действовать. Луис втиснулся поглубже в бесформенную глыбу кресла: - Известный Космос - это маленький шарик, полный звезд, удаленный от оси Галактики на тридцать три тысячи световых лет. Реакция началась более десяти тысяч лет назад, а это значит, что волна дойдет до нас примерно через двадцать тысяч лет. Верно?
      - Да.
      - А волна эта не что иное, как всевозможные виды излучения.
      - Ох...
      - Через двадцать тысяч лет нам придется эвакуировать каждую планету, о которой ты когда-нибудь слышала, а может, и еще больше.
      - Двадцать тысяч лет - это прорва времени. Если бы мы начали уже сейчас, то наверняка справились бы, даже с теми кораблями, которые имеем.
      - Ты не хочешь думать. При скорости в один световой год за три дня первые наши корабли добрались бы до Магеллановых Облаков не раньше, чем через шестьсот лет.
      - Они могли бы останавливаться, чтобы пополнить запасы воздуха и провизии...
      - Не знаю, удалось бы кого-нибудь на это подбить или нет, рассмеялся Луис. - Знаешь, как это будет выглядеть? Паника начнется, когда люди собственными глазами увидят первые признаки взрыва. И тогда у них останется не более ста лет.
      Кукольники хорошо придумали. Они отправили разведчика у ядру Галактики, устроив вокруг этого большой шум - им требовались средства на дальнейшие исследования. Разведчик прислал снимки, вроде того, который ты видела. Прежде, чем он успел вернуться, кукольники уже смылись. Мы будем ждать и ждать, а когда наконец решим действовать - окажемся перед трудной-проблемой: транспортировать через всю Галактику много триллионов существ. Нам понадобятся самые большие и самые быстрые корабли, какие только существуют, причем в огромном количестве. Уже сейчас нам нужен новый привод, чтобы помаленьку совершенствовать его. Кроме того...
      - Ладно, я лечу с вами.
      - Что? - Луиса словно по голове стукнули.
      - Я лечу с вами, - повторила Тила Браун.
      - Ты с ума сошла.
      - Но ведь ты летишь, правда?
      Луис стиснул зубы, чтобы сдержать гнев. Он заговорил снова, гораздо спокойнее, чем сам мог ожидать.
      - Действительно, лечу. Но у меня есть причины, которых нет у тебя. Кроме того, я лучше знаю, как выжить, ибо занимаюсь этим дольше тебя.
      - А мне везет.
      Луис презрительно фыркнул.
      - У меня тоже есть причины. Может и не такие, как твои, но тоже достаточно важные! - Она повысила голос, в нем отчетливо послышались нотки гнева.
      - Да, конечно, я их уже вижу!
      Тила постучала пальцем по белому пятну на экране.
      - А это? Может, плохая причина?
      - Мы получим корабль кукольников независимо от того, полетишь ты или нет. Ты слышала, что говорил Несс. У него есть тысячи таких, как ты.
      - Но я одна из них!
      - Да, действительно. И что с того?
      - Почему ты так заботишься обо мне? Я же не просила тебя опекать меня, правда?
      - Извини. Я не имею права ничего запрещать тебе. Ты уже взрослый человек.
      - Спасибо, что ты это заметил. Я хочу присоединиться к вашему экипажу, - официальным тоном заявила Тила.
      Она действительно была уже взрослой. Ее ни к чему нельзя было принудить: такая попытка не только обличала бы плохое воспитание, но и ничего бы не дала. Но можно ведь попробовать и уговорить...
      - Ты вот над чем подумай, - сказал Луис Ву. - Несс делает все, чтобы сохранить экспедицию в тайне. Зачем? Что ему скрывать?
      - Это уже его дело, правда? Может, там, куда мы летим, есть что-то ценное? Что-то, что можно захватить?
      - А если и так, то что с того? Ведь это за двести световых лет отсюда. Только мы можем туда добраться.
      - В таком случае, речь может идти о самом корабле.
      Что ни говори, а глупой Тилу нельзя было назвать. Не исключено, что она была права.
      - Возьми наш экипаж, - не сдавался Луис. - Двое людей, кукольник и кзин. Ни одного профессионального ученого или астронавта.
      - Я знаю, к чему ты клонишь, Луис, можешь не терять времени. Я лечу с вами и очень сомневаюсь, что тебе удастся удержать меня.
      - Ты должна, по крайней мере, знать, во что суешься. Откуда такой странный выбор экипажа?
      - Это проблема Несса.
      - Боюсь, что и наша. Несс получает распоряжения непосредственно от Тех-Которые-Правят. Похоже, он только несколько часов назад понял, что именно означают эти распоряжения. Он испуган. Эти... эти жрецы выживания играют на четырех столиках одновременно, не говоря уже о самой цели путешествия. - В глазах Тилы появился интерес, и Луис с удвоенной энергией продолжал: - Во-первых, Несс. Если он достаточно безумен, чтобы высадиться на неизвестной планете, то хватит ли ему здравого смысла, чтобы выжить? Те-Которые-Правят должны это знать. Добравшись до Магеллановых Облаков, они начнут восстанавливать свою торговую империю, и ее основой будут именно такие безумные кукольники.
      Во-вторых, наш мохнатый приятель. Как посол своего вида на чужой планете, он должен быть одним из терпимейших кзинов, каких вообще можно встретить. Настолько ли, чтобы жить вместе с нами двумя? Может, он убьет нас ради жизненного пространства и свежего мяса? В-третьих, ты и твое якобы везение. Именно его нужно исследовать. В-четвертых, я - вероятно, контрольный объект. Знаешь, что я думаю?
      Уже довольно давно Луис стоял, извергая из себя поток слов и сдерживая себя тем способом, из-за которого сто тридцать лет назад проиграл на выборах в Генеральные Секретари ООН. Он не собирался ни к чему принуждать Тилу, но очень, очень хотел убедить ее: - Я думаю, что кукольников нисколько не интересует та планета, на которую мы летим. Зачем она им, раз они покидают Галактику? Это будет просто тест. Прежде, чем мы погибнем, кукольники узнают о нас много интересных вещей.
      - Это, пожалуй, не планета, - задумчиво сказала Тила.
      - Ненис! Какое это имеет значение? - взорвался Луис.
      - Если мы должны погибнуть, то хорошо бы знать где и для чего. По-моему, это космический корабль.
      - Что ты говоришь?
      - Большой, в форме кольца, с силовым полем, чтобы захватывать атомы водорода. Водород сгорает, давая движущую силу и образуя маленькое солнце. Кольцо все время вращается, и на его поверхности создается центробежная сила.
      - Гмм... - буркнул Луис, думая о странной голограмме. Пожалуй, он слишком мало думал над ней. - Возможно. Большой, примитивный и неповоротливый. Но почему им интересуются Те-Которые-Правят?
      - На этом корабле тоже могут быть беглецы. Существа, живущие возле ядра Галактики, узнали о взрыве гораздо раньше. Они могли даже предвидеть его тысячи лет назад, когда реакция только начиналась.
      - Может, и так... А тебе ловко удалось сменить тему. Я уже сказал, во что, по моему мнению, играют кукольники; И все же я лечу, ибо это меня забавляет. А почему ТЕБЕ кажется, что ты тоже хочешь лететь? Альтруизм прекрасная вещь, но не говори, будто тебя трогает то, что должно произойти через двадцать тысяч лет. Ну, я слушаю.
      - Черт возьми, если ты можешь быть героем, то и я тоже! Кроме того, ты ошибаешься в том, что касается Несса. Он наверняка отказался бы, если бы речь шла о самоубийственной миссии. Кстати, зачем кукольникам какие-то данные о нас или о кзинах? С какой целью им нас тестировать? Ведь они покидают нашу Галактику и уже никогда не будут иметь с нами дела.
      Нет, Тила решительно была умна. Но...
      - Ты ошибаешься. У кукольников есть очень серьезные причины, чтобы знать о нас как можно больше.
      Взгляд Тилы ободрил его, и он продолжал:
      - Мы знаем об их миграции только то, что каждый здоровый, нормальный школьник участвует в ней. Знаем мы и то, что они движутся со скоростью на долю процента меньше скорости света. Кукольники боятся гиперпространства.
      Теперь дальше: летя с такой скоростью, они доберутся до Магеллановых Облаков через восемьдесят пять тысяч лет. И кого они там застанут? - Он широко улыбнулся ей. - Конечно, нас. Наверняка людей и кзинов. Может, еще кдалтино и перинов. Они знают, что мы будем тянуть до последней минуты, знают, что мы используем корабли, летящие быстрее света. Когда они доберутся до Облаков, то будут иметь дело с нами... или с тем, кто нас уничтожит. Зная нас, они будут знать и наших победителей. Да-да, у них есть причины детально изучать нас.
      - О'кей.
      - Ты не передумала?
      Тила покачала головой.
      - Почему?
      - Это мое дело.
      Она была совершенно спокойна и уверена в своей правоте. Что было с ней делать? Будь ей девятнадцать лет, он поговорил бы с ее родителями. Но ей было двадцать, и официально она была уже взрослой. Где-то ведь нужна было провести границу.
      Как взрослый человек, она имела свободу выбор имела право ожидать от Луиса Ву хороших манер, ее личные убеждения и решения были святы. Луис мог только убеждать а ему это явно не удавалось.
      Короче говоря, Тила вовсе не должна была делать того, что сделала. Неожиданно она взяла его руки в свои и мягко, с улыбкой, попросила:
      - Возьми меня с собой, Луис. Я действительно приношу удачу. Если бы Несс не выбрал именно меня, ты спал бы один. Это было бы ужасно, ты сам знаешь.
      Этим она его достала. Он не мог сделать ничего, чтобы остановить ее.
      - Ну, хорошо, - вздохнул он. - Я дам тебе знать.
      Одинокие ночи были бы воистину ужасны.
      4. ГОВОРЯЩИЙ С ЖИВОТНЫМИ
      - Я присоединяюсь к экспедиции, - сказала Тила экрану видеофона.
      Кукольник протяжно засвистел на ноте "ми".
      - Что-что?
      - Прошу прощения, - извинился Несс. - Завтра в 8.00 на Австралийском Стартовом Поле. Личные вещи - до двадцати пяти земных килограммов. Луис то же самое. Ааа...
      Кукольник поднял обе свои головы и душераздирающе застонал.
      - Ты болен? - с беспокойством спросил Луис.
      - Нет. Просто я увидел свою смерть. Я надеялся, что твоя аргументация не подействует. До свидания. Встретимся на Стартовом Поле.
      Экран потемнел.
      - Видишь, что ты получаешь в награду за то, что можешь так здорово убеждать?
      - Что же делать если я настолько красноречив, - буркнул Луис. - Во всяком случае, я делал, что мог. Не будь на меня в претензии, если погибнешь страшной смертью.
      В ту ночь, когда Луис уже погружался в бездонную пропасть сна, он услышал ее слова:
      - Я люблю тебя. Я лечу с тобой, потому что люблю тебя.
      - Я тоже тебя люблю, - механически пробормотал он в полусне, и только тогда до него дошло, что она сказала.
      - Что? Ты летишь за двести световых лет потому, что не хочешь со мной расстаться?
      - Угу...
      - Спальня, мягкий свет! - возбужденно сказал Луис.
      Засветились лампы.
      Они лежали друг против друга между двумя параллельными плоскостями. Готовясь к космическому путешествию, оба убрали с кожи искусственные красители. Косичка Луиса была теперь прямой и черной, а затылок, обычно выбритый, покрывала седая короткая щетина; желто-коричневая кожа и карие, уже не раскосые, глаза совершенно изменили его внешность.
      Тила тоже изменилась. Волосы, черные и мягкие, она завязала хвостом. Ее кожа приобрела бледный северный оттенок, а на овальном лице обращали на себя внимание большие карие глаза и маленькие, серьезные губы, нос был почти незаметен. В поле, излучаемом двумя плоскостями "кровати", она плавала так же легко и спокойно, как масло на воде.
      - Ведь ты никогда не была даже на Луне.
      Она кивнула.
      - А я вовсе не самый лучший любовник в мире. Ты сама это сказала.
      Еще один кивок. Тила Браун не признавала недомолвок. За эти два дня и две ночи она ни разу не солгала, не сказала полуправды, не попыталась уйти от ответа на какой-нибудь вопрос. Она рассказала Луису о своих двух любовниках: один из них перестал интересоваться ею через полгода, а второй был ее кузеном, он получил шанс эмигрировать на Маунт Лукиткет.
      Луис был гораздо сдержаннее в высказываниях, и она, казалось, принимала эту сдержанность, хотя сама была совершенно открыта. И задавала дьявольские вопросы.
      - Так почему именно я? - допытывался Луис.
      - Понятия не имею, - призналась она. - Может, из-за твоих чар? Ты же герой.
      В этот момент он был единственным живым человеком из тех, что впервые столкнулись с чужой цивилизацией. Неужели этот эпизод с триноками будет преследовать его до самого конца?
      Он попытался еще раз.
      - Знаешь,так получилось, что я знаю лучшего любовника на Земле. Это его хобби. Он мой друг, и пишет об этом книги. У него докторская степень по физиологии и психологии.
      - Перестань, - Тила зажала уши руками. - Перестань.
      - Я просто не хочу, чтобы ты погибла. Ты слишком молода.
      На ее лице появилось удивление, и он понял, что снова употребил слова интерволда в контексте, который лишал их всякого смысла. "Бешенство сердца"? "Погибла"? Луис вздохнул.
      - Спальня, соединить поля, - сказал он.
      Два независимых поля, удерживающих Луиса и Тилу между излучающими плоскостями, слились в одно. Мгновение казалось, что они куда-то падают, а потом они оказались рядом.
      - Я действительно хотела спать, Луис... Но это ничего...
      - Подумай еще вот о чем, прежде чем отправиться в страну мечты. В кабине будет довольно тесно.
      - Ты хочешь сказать, что мы не сможем любить друг друга? Черт возьми, Луис, меня не волнует, будут на нас смотреть или нет. Ведь это чужаки.
      - А меня волнует.
      Снова этот удивленный взгляд.
      - А если бы они были людьми? Ты тоже переживал бы?
      - Да. Разве что мы были бы очень хорошо с ними знакомы. Я очень старомоден?
      - Немного.
      - Помнишь того приятеля, о котором я говорил? Лучшего любовника? Так вот, у него была, гмм... знакомая, она научила меня тому, чему научилась от него. Но для этого нужно тяготение, - добавил он. - Спальня, выключить поле!
      - Ты пробуешь сменить тему.
      - Действительно. Сдаюсь.
      - Подумай еще об одном. Твой знакомый кукольник мог бы пожелать себе представителей четырех, а не трех видов. Вместо меня ты с тем же успехом мог бы заниматься любовью с самкой тринока.
      - Ужасная перспектива. Но вернемся к делу: целое состоит из трех фаз. Начнем с позы "на всаднике"...
      - А что это за поза "на всаднике"?
      - Сейчас покажу...
      Утром Луис был счастлив, что они летят вместе. Когда сомнения вернулись, было уже слишком поздно. Впрочем, уже давно было слишком поздно.
      Внешние торговали информацией. Они хорошо за нее платили и дорого продавали. Купленное один раз они продавали многократно, поскольку область их деятельности охватывала целую ветвь Галактики. Во всех банках заселенного людьми космоса Внешние имели неограниченный кредит.
      Скорее всего, их раса возникла на небольшом холодном спутнике какого-нибудь газового гиганта, таком, как, например, Нереида - крупнейший спутник Нептуна. Сейчас они обживали межзвездное пространство в огромных кораблях с движителями от фотонных парусов до таких, чье существование, а тем более - действие, было абсолютно невозможно с точки зрения человеческой науки. Если какую-нибудь планетарную систему населяли потенциальные клиенты, если в ней находилась подходящая планета или спутник, Внешние основывали там огромный торгово-развлекательный центр. Пятьсот лет назад они получили Нереиду.
      - Пожалуй, именно здесь у них что-то вроде центральной базы, - сказал Луис, одной рукой указывая вниз, а другой - держась за рулевые рычаги транспортника.
      Нереида была потрескавшейся ледяной равниной, освещенной лишь ярким светом звезд Солнце выглядело отсюда как большая жирная точка и давало примерно столько же света, как Луна в полнолуние. Именно оно освещало раскинувшийся внизу невысокий лабиринт. Тут и там стояли купола и орбитальные корабли с открытыми пассажирскими кабинами, но больше всего места занимал именно лабиринт.
      - Интересно, зачем им это? - спросил Говорящий. - Для обороны?
      - Это что-то вроде пляжа, - объяснил Луис. - Внешние живут благодаря термоэлектрической энергии. Они лежат головой на солнце, а хвостом в тени, и разница температур порождает ток. Благодаря этим стенам они имеют множество мест, в которых свет четко граничит с тенью.
      За время десятичасового полета Несс почти успокоился. Он осмотрел системы безопасности, заглядывая то туда, то сюда, засовывая то одну, то другую голову в различные углы. Его скафандр с утолщением на горбе, прикрывающем мозг, производил впечатление легкого и удобного. Системы, регенерирующие воздух и продукты, были неправдоподобно малы.
      Он немного удивил всех перед стартом. В кабине раздалась странная музыка, тоскливая, как завывания компьютера, страдающего сексуальной манией. Это был Несс. Две глотки делали его ходячим оркестром.
      Кукольник настоял, чтобы за управление сел Луис: его доверие к землянину было так велико, что он даже не застегнул ремней. Луис подозревал, что на корабле кукольников должны стоять какие-то исключительные системы безопасности.
      Говорящий явился на борт с небольшим багажом, который, как выяснилось, состоял из микроволновой плиты для разогревания мяса и огромного куска самого мяса, явно неземного происхождения и, разумеется, сырого. Неизвестно почему Луис ожидал, что скафандр кзина будет напоминать средневековые доспехи, но все оказалось совсем иначе. Это был, скорее, составной баллон, совершенно прозрачный, с огромным рюкзаком и похожим на мыльный пузырь шлемом, переключатели передвигались языком. Хотя при кзине не было никакого оружия, рюкзак походил на военное снаряжение, и Несс потребовал положить его в багажное отделение.
      Большую часть пути кзин просто проспал. Теперь все стояли за спиной Луиса, глядя на пейзаж, расстилавшийся под ними.
      - Я сяду у корабля Внешних, - сказал Луис.
      - Нет. Лети дальше на восток. "Счастливый Случай" спрятан там.
      - Почему? Вы боитесь, что Внешние будут за вами шпионить?
      - Нет. Им могла бы повредить температура плазменных двигателей.
      - А почему "Счастливый Случай"?
      - Так назвал его Беовульф Шэфер, единственный, кто летал на нем. Я имею в виду путешествие к центру Галактики. Разве "Счастливый Случай" не имеет ничего общего с азартом?
      - Имеет. Наверное, этот Шэфер не ожидал, что ему удастся вернуться. Пожалуй, будет лучше, если я скажу тебе сразу: я никогда не пилотировал корабли с плазменными двигателями. У моего были обычные, как у этого, например.
      - Тебе придется научиться, - сказал Несс.
      - Минутку, - вставил Говорящий Я уже летал на корабле с плазменными двигателями. Значит, я и поведу "Счастливый Случай".
      - Это невозможно. Кресло пилота, все указатели и приборы управления приспособлены для человека.
      Из горла кзина вырвалось зловещее рычание.
      - Здесь, Луис, прямо перед нами.
      "Счастливый Случай" оказался прозрачным пузырем около трехсот метров в диаметре. Описывая круги вокруг гиганта, Луис не мог найти свободного места. Все было занято зелено-коричневой машинерией гиперпространственного двигателя: Сам корпус был стандартным "Дженерал Продактс" N_4, таким большим, что обычно его использовали только для транспорта новых колоний. "Счастливый Случай" совсем не походил на космический корабль. Скорее, на огромный примитивный спутник, созданный расой с такими ограниченными технологией и минеральными ресурсами, что приходилось экономить даже на объеме.
      - А где будем сидеть мы? - заинтересовался Луис. - Верхом?
      - Кабина расположена внизу. Садись возле корпуса.
      Луис осторожно посадил корабль на темный лед, после чего подвел его под огромный шар.
      Система жизнеобеспечения сверкала разноцветными огоньками. В кабине экипажа были два маленьких помещения: в нижнем с трудом размещались противоперегрузочное кресло, детектор массы и пульт управления, похожий на подкову. Верхнее было такое же тесное. Кзин шевельнулся в своем скафандре-пузыре.
      - Интересно, - сказал он. - Полагаю, Луис будет путешествовать в нижней кабине, а мы - в верхней?
      - Да. Нам удалось втиснуть туда три койки. Каждая снабжена статическим полем. Теснота не имеет значения, мы будем путешествовать со включенным полем.
      Кзин только фыркнул в ответ. Луис подождал, пока корабль продвинется еще на несколько дюймов, и выключил маневровые двигатели.
      - У меня к тебе дело, - сказал он Нессу. - Мы с Тилой вдвоем получаем столько же, сколько один Говорящий с Животными.
      - Ты хочешь дополнительной оплаты? Я обдумаю твое предложение.
      - Я хочу того, - ответил Луис, - что вам уже никогда не понадобится. - Это был подходящий момент. Он не надеялся, но попробовать стоило. - Я хочу знать координаты планеты кукольников.
      Головы Несса закачались на змеиных шеях, после чего повернулись и уставились друг на друга.
      - Зачем тебе это? - спросил кукольник после долгой паузы.
      - Когда-то положение планеты кукольников было самым ценным секретом во всем известном космосе. Вы сами отдали бы состояние, чтобы заткнуть рот тому, кто бы его узнал. Именно в этом заключалась его ценность. Искатели счастья проверяли одну за другой все звезды типа G и К. Даже теперь за эту информацию заплатили бы немалую сумму.
      - А если наша планета находится вне известного космоса?
      - Гмм... - буркнул Луис. - Именно такую теорию выдвинул мой учитель истории. Несмотря ни на что, даже сама такая информация стоила бы кучу денег.
      - Прежде, чем мы отправимся в путешествие, - медленно сказал Несс, ты узнаешь координаты планеты кукольников. Думаю, эта информация будет для тебя скорее удивительной, чем полезной.
      Головы кукольника еще раз переглянулись.
      - Обрати внимание на четыре конические...
      - Да-да. - Луис еще раньше заметил четыре конических отверстия, видневшихся недалеко от кабины. - Это дюзы двигателей?
      - Верно. Ты убедишься, что корабль ведет себя так, как будто снабжен классическим двигателем, с той лишь разницей, что на нем нет искусственного тяготения. Просто не хватило места для машин. Что же касается самого гиперпространственного двигателя Квантум II, то хочу обратить твое внимание на...
      - У меня меч, - сказал вдруг Говорящий с Животными. - Сидите спокойно.
      Луис не сразу понял, о чем речь. Он повернулся, стараясь не делать резких движений.
      Кзин стоял у противоположной стены, держа в ладони с высунутыми на всю длину когтями что-то похожее на слишком большую рукоять рулевого рычага. В трех метрах от рукояти, точно на уровне глаз кзина, висел в воздухе маленький, светящийся красным, шарик. Провод, соединявший его с рукоятью, был слишком тонок, чтобы его можно было заметить, но Луис не сомневался, что он там есть. Поддерживаемый полем Славера, он мог с легкостью разрезать почти любой металл, в том числе и тот, из которого была сделана спинка кресла Луиса. Кзин стоял так, что вся кабина была у него на виду.
      На полу лежал тот самый кусок мяса, только теперь он был разорван, а внутри виднелось специальное углубление.
      - Я бы, конечно, предпочел более гуманное оружие, - сказал Говорящий, - но другого у меня с собой нет. Луис, убери руки с приборов и положи на подлокотники.
      Луис повиновался. У него мелькнула было мысль, не попробовать ли фокус со сменой тяготения, но кзин разрезал бы его пополам, прежде чем он успел бы дотянуться до переключателя.
      - А теперь, если будете вести себя спокойно, я поделюсь с вами своими планами.
      - Скажи сначала, зачем, - ответил Луис. Он пытался как можно быстрее оценить свои шансы. Красный шарик показывал кзину, где находится конец невидимого острия. Если бы Луису удалось схватить этот конец и не потерять при этом пальцев...
      Нет, ничего не выйдет. Шарик слишком мал.
      - Полагаю, это очевидно, - сказал Говорящий с Животными. Черные пятна вокруг глаз делали его похожим на бандита из комикса. Кзин не был ни особо напряжен, ни слишком расслаблен, и стоял там, где его нельзя было ничем достать. - Я собираюсь захватить "Счастливый Случай"... Используя его как образец, мы построим множество таких кораблей и получим в будущей войне подавляющее превосходство над людьми. Конечно, в случае, если они их иметь не будут. Полагаю, это ясно?
      - Надеюсь, ты не испугался нашей экспедиции? - саркастически спросил Луис.
      - Нет. - Кзин не обратил внимания на оскорбление. Сарказма он просто не заметил. - Сейчас вы все разденетесь: я хочу быть уверен, что вы безоружны. Потом кукольник наденет свой скафандр, и мы вместе пройдем на "Счастливый Случай". Вы останетесь здесь, но без одежды, без скафандров и с испорченным кораблем. Несомненно, Внешние заинтересуются, почему вы не возвращаетесь на Землю, и появятся прежде, чем у вас кончится кислород. Все поняли?
      Луис Ву максимально расслабился, но следил за каждым движением кзина и готов был использовать малейшую его ошибку... Краем глаза он посмотрел на Тилу Браун и окаменел.
      Тила готовилась прыгнуть.
      Кзину было достаточно одного движения руки, чтобы перерезать ее пополам.
      Нужно было действовать. И быстро.
      - Только без глупостей, Луис. Медленно встань и иди к стене. Ты первый сними...
      Остальное перешло в протяжный стон.
      Луис замер в недоумении. Говорящий откинул назад свою оранжевую голову и стонал, точнее, почти пищал душераздирающим высоким голосом. Он широко раскинул руки, будто хотел обнять всю Вселенную. Невидимое острие меча рассекло резервуар с водой, и она вытекала обильной струей, но кзин ничего не слышал и не видел.
      - Заберите у него оружие, - приказал Несс.
      Луис очнулся. Он осторожно подошел, готовый отскочить, если острие повернется в его сторону. Кзин слегка шевелил им, словно дирижировал невидимым оркестром. Луис вынул меч из ослабевшей ладони, коснулся нужного места, и красный шарик приблизился и исчез в рукояти.
      - Не убирай эту штуку, - сказал Несс. Он осторожно сжал челюсти на плече кзина и подвел того к койке. Говорящий не сопротивлялся. Он перестал стонать, а только смотрел куда-то перед собой, и все его большое, поросшее шерстью лицо, излучало необыкновенный покой.
      - Что случилось? Что ты с ним сделал?
      Кзин начал потихоньку урчать.
      - Смотрите, - сказал Несс и осторожно отодвинулся от койки одурманенного кзина. Все это время шеи его были напряжены, головы направлены прямо на Говорящего.
      Глаза кзина прояснились. Он быстро окинул взглядом Луиса, Тилу и Несса, что-то проскрежетал на Языке Героев, после чего сел и сказал, уже на интерволде:
      - Это было очень приятно. Жаль, что...
      Он замолчал, а потом обратился уже к одному кукольнику:
      - Никогда больше этого не делай.
      - Я выбрал тебя, как одного из самых развитых и умелых кзинов сказал Несс. - И я не ошибся. Только у такого, как ты, тасп может вызывать опасения.
      - Ох! - вздохнула Тила.
      - Тасп? - спросил Луис. - А что это такое?
      Кукольник продолжал, обращаясь к кзину:
      - Надеюсь, ты понимаешь, что я буду пользоваться им всегда, когда ты меня к этому принудишь. Если ты будешь слишком часто использовать насилие или запугивать меня каким-либо другим способом, то очень быстро попадешь в зависимость от него. Поскольку он хирургически вживлен в мое тело, тебе придется убить меня, чтобы до него добраться. Но это нисколько не уменьшит твоей зависимости.
      - Очень хитро, - сказал кзин. - Необычная тактика. Больше я не причиню тебе неприятностей.
      - Ненис! Кто-нибудь объяснит мне, что такое тасп?
      Казалось, невежество Луиса всех удивило.
      - Тасп возбуждает центры наслаждения в мозгу, - сказала Тила.
      - На расстоянии? - Луису и в голову не приходило, что подобное возможно хотя бы теоретически.
      - Конечно. Это так, будто у тебя в мозгу электрод, и кто-то пропускает через него ток. Правда, с таспом не нужно такой возни. Обычно он так мал, что им можно управлять одной рукой.
      - Ты уже пробовала его? Я знаю, что это не мое дело, но....
      Тила улыбнулась, развеселенная его деликатностью.
      - Да, я знаю, что это за впечатление. Так, будто... Нет, я не смогу описать. Тасп не применяют к самому себе, а только к тем, кто этого не ожидает. Именно в этом и заключается вся штука. Полиция постоянно ловит тасперов в парках.
      - Ваши таспы действуют максимум секунду, - вставил Несс. - Мой работает дольше.
      Видимо, действие в самом деле было мощным, если произвело такое впечатление на Говорящего.
      Луису вдруг пришла в голову идея.
      - Что ж, это великолепно. Кто, кроме кукольника, может использовать оружие, которое доставляет врагу наслаждение?
      - И кто, кроме гордого и высокоразвитого существа может его бояться? - спросил кзин. - Кукольник прав: я больше не рискну. Я могу и в самом деле стать его невольником. Я, кзин!..
      - Перейдем на борт "Счастливого Случая", - прервал дискуссию Несс. Мы и так потеряли слишком много времени.
      Луис вышел первым.
      Почти полное отсутствие тяжести на поверхности Нереиды не удивило его. Он знал, как следует двигаться в таких условиях. Входя на борт корабля, он подсознательно ждал, что тяготение в нем будет нормальным, и чуть не упал.
      - Хорошенькое дело, - бормотал он, карабкаясь в кабину. - Могли бы по крайней мере... Ой...
      Кабина была проста, даже примитивна и полна острых углов и граней, отлично подходящих для разбивания локтей и коленей. Все было какое-то неуклюжее, приборы размещены не так...
      Кабина была еще и мала. Даже в корабле таких размеров не хватило места для всех машин. Еще чуть-чуть, и не хватило бы места для пилота.
      Пульт управления, детектор массы, кухонька, кресло-кровать и еще ровно столько места, чтобы один человек встал за креслом, согнувшись в три погибели. Луис повернулся и выдвинул меч кзина.
      Говорящий медленно протиснулся мимо Луиса и сразу направился к верхнему помещению.
      Там было что-то вроде комнаты развлечений для пилота, но теперь оттуда убрали спортивный инвентарь и читники, а на их место поставили три койки. В одну из них и забрался Говорящий с Животными.
      За ним вошел Луис, все время держа готовым меч. Опустив крышку над койкой кзина, он повернул рычаг.
      Койка превратилась в огромное, непрозрачное яйцо. Время внутри него остановилось и должно было стоять, пока действует статическое поле. Если бы корабль столкнулся с зарядом антиматерии, даже корпус "Дженерал Продактс" превратился бы в ионизированное облако, но укрытый в статическом поле кзин перенес бы взрыв без малейшего вреда.
      Луис перевел дух.
      Все это походило на какой-то магический; ритуальный танец, но у кзина действительно была причина завладеть кораблем. Тасп ничего не изменил. Нужно было позаботиться, чтобы Говорящему не представилось другого случая.
      Луис вернулся в кабину пилота.
      - Поднимайтесь на борт, - позвал он Несса и Тилу.
      Через сто часов Луис Ву был уже за пределами Солнечной системы.
      5. РОЗЕТТА
      Математика гиперпространства полна всевозможных аномалий; одна из них появляется вокруг каждой достаточно большой массы в эйнштейновской Вселенной. За пределами аномалий корабли могут двигаться со сверхсветовой скоростью, но если стартуют в их пределах - исчезают бесследно.
      "Счастливый Случай" удалился на восемь световых часов от Солнца и вышел за пределы аномалии.
      А Луис Ву сражался с невесомостью.
      Все его мышцы были напряжены, диафрагма дергалась сама по себе, и ему казалось, что желудок с минуты на минуту вывернется наизнанку. Все это, к счастью, должно было скоро пройти. Кроме того, ему ужасно хотелось летать...
      Он летал уже много раз, хотя бы в лишенном тяготения Внешнем Отеле огромном, прозрачном шаре, что кружился на окололунной орбите. Здесь же нельзя было махнуть рукой, чтобы не повредить что-нибудь весьма важное.
      Он покидал Солнечную систему с ускорением в 2 "же". Более пяти дней он работал, ел и спал, не покидая своего кресла-кровати. Несмотря на великолепное оборудование, он был грязен и нечесан; несмотря на пятьдесят часов сна - совершенно истощен.
      Будущее рисовалось ему во все более темных тонах. Для него путешествие будет связано главным образом с неудобствами.
      Небо глубокого космоса не слишком отличалось от того, что видно с Луны; планеты Солнечной системы не очень-то бросаются в глаза, и на них можно просто не обратить внимания. В направлении юга Галактики светила яркая звезда - Солнце.
      Луис коснулся рулей: "Счастливый Случай" повернулся, и звезды вокруг него сдвинулись.
      "Двадцать семь, триста двенадцать, тысяча", - такие координаты сообщил Несс, прежде чем Луис закрыл крышку его койки. Это были координаты, описывающие нынешнее положение миграционного флота кукольников. Только теперь Луис понял, что указанная точка находилась вдали от пути к Магеллановым Облакам. Кукольник солгал.
      "Однако, - подумал Луис, - все-таки и это около двухсот световых лет отсюда. И вдоль оси Галактики. Может, кукольники решили бежать кратчайшей дорогой, чтобы потом, уже за плоскостью Галактики, направиться к Облакам? Так они избегают опасности столкнуться с космическим мусором: облаками пыли, скоплениями водорода, остатками комет".
      Впрочем, это не имело особого значения. Словно пианист перед началом концерта, Луис занес пальцы над пультом управления, опустил их и...
      "Счастливый Случай" исчез.
      Луис старался не смотреть через прозрачный пол. Он уже перестал гадать, почему вся кабина совершенно прозрачна. Некоторых такое зрелище доводило до безумия, другие переносили его легко. Первый пилот "Счастливого Случая" явно относился ко второй категории.
      Взгляд Луиса был прикован к детектору массы - прозрачному шару, что висел над таблицей указателей. Из его центра расходился пучок голубых линий. Детектор, несмотря на тесноту, был больше, чем обычно. Луис опустился в кресло, следя за голубыми линиями.
      Они заметно перемещались. Это было необычно и тревожно. Во время полета с обычным гиперпространственным двигателем линии стояли неподвижно целыми часами.
      Палец Луиса лег на кнопку аварийного выключения двигателя.
      Миниатюрная кухонька угостила его порцией странного на вкус кофе и холодной закуской, которая рассыпалась у него в руке, обнажив чередование слоев мяса, сыра, хлеба и каких-то таинственных листьев. Кухню нужно было отправить на свалку уже добрых сто лет назад. Линии на детекторе массы стали толще, быстрее поползли к верхнему полюсу шара и исчезли. Снизу всплыла одна, очень толстая черта, с размытыми границами.
      Луис нажал кнопку, и под его ногами появился незнакомый красный гигант.
      - Слишком быстро! - раздраженно фыркнул Луис. - Слишком быстро, черт побери! На нормальном корабле хватило бы одной проверки детектора каждые шесть часов, здесь же не успеваешь даже моргнуть.
      Луис перевел взгляд на яркий красный диск.
      - Ненис! Я уже за пределами известного Космоса!
      Он повернул корабль, чтобы рассмотреть звезды. Под ногами поплыли чужие созвездия.
      - Это мое, все мое! - захохотал он, радостно потирая руки. Во время Отрывов Луису Ву приходилось самому себя развлекать.
      Снова появилась красная звезда, Луис позволил ей повернуться еще на девяносто градусов, он слишком приблизился к ней, и теперь приходилось огибать ее.
      Все это происходило на девяностой минуте полета. На сто восьмидесятой он снова вышел из гиперпространства.
      Чужие звезды не пугали его. На Земле огни городов затмевали их слабое мерцание, и первую звезду он увидел в двадцать шесть лет. Убедившись, что находится в открытом Космосе, он заблокировал рули и, наконец, позволил себе потянуться.
      - Ух-х! Глаза у меня, как вареные луковицы.
      Он отстегнул ремни и повис, разминая левую ладонь. Три часа эта ладонь сжимала рычаг торможения и совершенно окаменела.
      Под потолком висели устройства для изометрических упражнений. Вскоре ему удалось разработать мышцы, но усталость не прошла.
      "Гмм... Разбудить Тилу? Сейчас было бы приятно с ней поговорить. Да, это хорошая мысль. В следующий Отрыв возьму с собой женщину. Разумеется, в статическом поле. Нужно брать все самое лучшее".
      Однако пока он чувствовал себя, словно труп, сто лет пролежавший в неудобной позе. Пожалуй, его общество не доставит ей удовольствия. Эх...
      Он не должен был пускать ее на борт "Счастливого Случая", и вовсе не из-за себя самого. Он был очень доволен, что она осталась с ним на эти два дня. Это было так, словно к истории Луиса Ву и Паулы Черенков дописали счастливый конец.
      Однако, Тила была пустовата. И дело даже не в ее молодости. У Луиса были друзья разного возраста, и некоторые из самых молодых были действительно глубокими личностями. Они же, наверняка, больше всего страдали, словно страдание составляло неотъемлемую часть познания. Впрочем, так оно и было на самом деле.
      Тила не могла сочувствовать, не могла отождествить себя с чужой болью.
      Зато она могла остро почувствовать чужое наслаждение, могла ответить на него, могла стать его причиной...
      Она была великолепной любовницей: болезненно красивая, свежая, чувственная, как кошка, открытая...
      Однако ни одно из этих качеств не было нужно в путешествии.
      Жизнь Тилы была счастливой и бесцветной. Она дважды полюбила, и дважды первой пришла к выводу, что это не то. Она никогда не оказывалась в настоящей стрессовой ситуации, никогда ее всерьез не обижали. Если она окажется перед настоящей опасностью, то наверняка впадет в панику.
      - Но я выбрал ее в любовницы! - сказал сам себе Луис. - И пусть черти возьмут этого Несса!
      Если бы Тила хоть раз в жизни имела дело с опасностью или с какой-нибудь грозной ситуацией, Несс наверняка отбросил бы ее кандидатуру.
      Он сделал ошибку, забрав ее с собой. Она будет балластом: ее придется защищать, пренебрегая для этого своей безопасностью.
      Но какая опасность может им грозить? Кукольники были хорошими торговцами - они никогда не переплачивали.
      "Счастливый Случай" был совершенно бесценной наградой, и Луис интуитивно чувствовал, что у него еще будет возможность заслужить ее.
      А может, и еще кое-что.
      Он вернулся к койке, поспал часок, после чего повернул корабль и еще раз нырнул в гиперпространство.
      Спустя пять с половиной часов он снова затормозил.
      Сообщенные кукольником координаты указывали небольшой сектор видимого из окрестностей Солнца космоса, а также расстояние до этого места от точки наблюдения. Этот "небольшой сектор" был в действительности кубом с гранью в половину светового года. Именно здесь должен был находиться огромный флот кукольников. Если верить приборам, именно в этом секторе находились Луис Ву и "Счастливый Случай".
      За своей спиной он оставил полный звезд шар диаметром в семьдесят световых лет. Известный космос был очень мал и очень далек отсюда.
      Поиски флота не имели ни малейшего смысла. Луис не знал даже, как выглядят корабли. Вместо этого он пошел и разбудил Несса:
      Кукольник, ухватившись зубами за гимнастический поручень, заглянул Луису через плечо.
      - Я должен найти несколько навигационных звезд. Дай-ка на центр тот зелено-белый гигант...
      В кабине пилота стало вдруг тесно. Луис почти лежал на пульте, защищая приборы от копыт кукольника, которыми тот беззаботно размахивал.
      - Анализ спектра... Ага... Теперь ту двойную, голубовато-желтую...
      - Что мы, собственно, ищем? Плазменные струи? Нет, скорее вы воспользовались бы...
      - Включи телескоп. Поймешь, когда увидишь..
      Множество чужих звезд. Луис постепенно усиливал увеличение, пока наконец...
      - Пять точек, сгруппированных в правильный пятиугольник, верно?
      - Это и есть наша цель.
      - Сейчас, я только проверю расстояние... Ненис! - Что-то не так, Несс. Они слишком далеко.
      Кукольник не отозвался.
      - Впрочем, это все равно не могут быть корабли, даже если сломался дальномер. Ведь ваш флот движется почти со скоростью света. Это было бы видно.
      Пять тусклых пятен, обозначающих вершины равностороннего пятиугольника лежали в одной пятой светового года от них и были незаметны невооруженным глазом.
      Они были, принимая во внимание увеличение, размером с большие планеты. На экране телескопа одна из них была менее голубой и более тусклой, чем остальные.
      Розетта Кемплерера. Очень странно.
      Берутся три или больше предмета с одинаковой массой, помещаются в вершинах равностороннего многоугольника и разгоняются до одинаковой угловой скорости относительно центра их общей массы.
      При этом фигура находится в состоянии идеального равновесия. Орбиты отдельных ее составляющих могут иметь форму эллипса или круга, в центре фигуры может находиться какое-нибудь тело, но не обязательно. Это не имеет никакого значения. Фигура стабильна, как пара троянских точек.
      Конечно, любое тело могло быть очень легко перехвачено троянской точкой, взять хотя бы астероиды на орбите Юпитера, но было почти невозможно, чтобы сразу пять объектов случайно образовали розетту Кемплерера.
      - Странно, - пробормотал Луис. - Необычно. Никто еще не видел такой розетты... - Он вдруг замолчал.
      Они находились в межзвездном пространстве. Что же тогда освещало эти объекты?
      - Нет, - медленно сказал Луис Ву. - Я никогда в это не поверю. Ты что, считаешь меня идиотом?
      - Во что ты так не хочешь поверить?
      - Ты отлично знаешь, во что!
      - Ну, раз ты так считаешь... Это и есть цель нашего путешествия, Луис. Приблизимся к ней, и нам навстречу вышлют корабль.
      У обещанного корабля был корпус ДП N_3, с закругленными концами и уплощенным центром. Он был покрашен в шокирующе оранжевый цвет и не имел никаких окон. Не было у него и никаких видимых двигателей. Вероятно, на нем использовали классический, применяемый людьми привод, или какую-нибудь его производную.
      Повинуясь Нессу, Луис даже не коснулся рулей, позволяя другому кораблю выполнять все маневры на плазменном двигателе. "Счастливый Случай" догнал бы флот кукольников не раньше, чем через несколько месяцев, у чужого же корабля на это ушел неполный час. Вскоре он оказался возле "Счастливого Случая" с выдвинутой стыковочной трубой.
      Похоже было, что пересадка окажется на таким уж простым делом. На их корабле было слишком мало места, чтобы весь экипаж мог одновременно подняться с коек. Кроме того, это был последний шанс для Говорящего, если он еще хотел завладеть кораблем.
      - Наверняка попробует, - сказал Луис. - Знаешь, что мы сделаем?
      Они отключили рули и пульт от главного привода. Разумеется, в этом не было ничего сложного, и кзин, имей он немного времени, мог бы-все исправить. Вот только времени у него не было...
      Луис наблюдал, как Несс проходит по стыковочной трубе. Кукольник нес скафандр кзина и шел наощупь, с закрытыми глазами. А жаль - зрелище было великолепное.
      - Несовместимость, - сказала Тила, когда поднялась крышка ее койки. Я чувствую себя не очень хорошо, помоги мне. Что случилось? Мы уже на месте?
      По дороге к шлюзу Луис вкратце обрисовал ей ситуацию. Она слушала внимательно, но ему показалось, что больше всего ее заботит, как совладать с бунтующим желудком. Она казалась очень несчастной.
      - На том корабле будет тяготение, - утешил он, и указал на пятистороннюю розетку: ее уже было отлично видно невооруженным глазом. Удивленная Тила резко повернулась к нему, внезапное движение нарушило ее чувство равновесия и, прежде чем за ней закрылась дверь шлюза, Луис успел увидеть, как моментально позеленело ее лицо.
      Розетта Кемплерера - это одно, а невесомость - совсем другое.
      Когда отошла крышка последней койки, Луис сказал:
      - Не дергайся. Я вооружен.
      Оранжевое лицо кзина не изменило выражения.
      - Добрались?
      - Да. Я отключил плазменный привод, и быстро ты его не исправишь. Мы на прицеле у лазерной пушки.
      - А если бы я удрал в гиперпространство? Впрочем, нет, ошибка. Мы наверняка в пределах аномалии.
      - Мы в пределах ПЯТИ аномалий.
      - Пяти? В самом деле? Но насчет пушки ты соврал. Стыдись, Луис...
      Кзин спокойно встал с койки. Луис шел за ним с изготовленным мечом. В шлюзе кзин замер, пораженный видом пяти светящихся точек.
      Вид и вправду был великолепен.
      "Счастливый Случай" вышел из гиперпространства в половине светового часа от флота кукольников - примерно столько от Земли до Юпитера. Однако "флот" двигался с огромной скоростью, несся за светом, который излучал. Когда "Счастливый Случай" остановился, розетту нельзя было заметить невооруженным глазом. Когда проснулась Тила, ее уже было слегка видно, теперь же ее невозможно было не заметить, и она росла буквально на глазах.
      Пять бледно-голубых пятнышек приближались и росли с огромной скоростью...
      Спустя мгновение "Счастливый Случай" был окружен пятью планетами, а мгновением позже планеты исчезли. Они не удалились, не потемнели, просто исчезли. Отраженный ими свет перешел в инфракрасную область.
      Теперь уже Говорящий с Животными держал в руке меч.
      - Глаза финагла! - взорвался Луис. - У тебя что, вообще нет любопытства?
      Кзин на мгновение задумался.
      - Мне интересно, но гораздо выше я ценю гордость. - Он убрал лезвие и вручил меч Луису. - Каждая угроза - это вызов. Идем.
      На корабле кукольников не было никакого экипажа. Всю его внутренность занимало одно большое помещение, в центре которого, вокруг консоли с напитками, стояли четыре койки, формой соответствующие тем существам, для которых были здесь размещены.
      Окон на корабле не было.
      Зато, к удивлению Луиса, была гравитация. Однако не земная, да и воздух был не совсем земным. Воздух пахнул - нельзя сказать, чтобы неприятно, скорее - странно. Луис отчетливо чувствовал озон, какие-то углеводороды, запах целой толпы кукольников и еще несколько дюжин других, которые даже не надеялся определить.
      Внутри каюты не было ни острых углов, ни граней. Изогнутая стена плавно переходила в потолок и пол, койки и консоль казались как бы слегка расплывшимися. В мире кукольников все острое или твердое, все, обо что можно удариться и покалечиться, было вне закона.
      Несс, вытянувшись, лежал на своей койке и казался вполне довольным жизнью.
      - Не хочет говорить! - шутливо пожаловалась Тила.
      - По-моему, это очевидно, - ответил кукольник. - Итак, мне придется начинать сначала. Вас, конечно, удивили...
      - ...летающие планеты, - закончил за него кзин.
      - ...и розетта Кемплерера, - дополнил Луис.
      Едва слышный шум сказал ему, что корабль начал движение. Одновременно с Говорящим они заняли места на койках. Тила вручил Луису ярко-красный напиток в прозрачном тюбике.
      - Сколько у нас времени? - спросил он кукольника.
      - Приземление через час. Тогда вы и узнаете конечную цель нашего путешествия.
      - Должно хватить. А теперь просвети нас: почему летающие планеты? Наверное, это довольно опасно - двигаться по Вселенной на целых планетах?
      - Это самый безопасный способ! - серьезно ответил кукольник. Гораздо безопаснее, чем, к примеру, путешествовать на этом корабле. А он гораздо безопаснее большинства ваших машин. Впрочем, у нас большой опыт в передвижении планет.
      - Опыт? Что ты имеешь в виду?
      - Чтобы объяснить это, мне придется рассказать вам о тепле... и о контроле над рождаемостью. Вы не будете чувствовать себя оскорбленными?
      Они покачали головами, причем Луис сдержал смех, а Тила не выдержала и прыснула.
      - Вы должны знать, что для нас такой контроль - дело очень трудное. Есть только два способа, чтобы избежать появления потомства. Первый - это серьезная хирургическая операция, второй - полное сексуальное воздержание.
      - Это... это... УЖАСНО! - прошептала потрясенная Тила.
      - Скорее - неудобно. Пойми меня правильно: операция не является заменой воздержанию. Она должна вынудить к нему. Еще недавно нельзя было устранить ее последствий; сегодня это можно делать, но все же решаются на нее немногие.
      Луис протяжно свистнул.
      - Я думаю... Значит, основой вашей системы контроля является сила воли?
      - Да. Сексуальное воздержание вызывает неприятное побочное действие; как у нас, так и у других видов. Результат очевиден: чрезмерное размножение. Полмиллиона лет назад нас было полмиллиарда. В системе счисления кзинов это будет...
      - Я достаточно хорошо знаю математику, - прервал его кзин. - То, что ты говоришь не имеет никакой связи с необычностью вашего флота. - Кзин не возмущался, просто констатировал факт. Потянувшись к консоли, он снял с нее сосуд с двумя ручками, емкостью не менее половины галлона.
      - Уверяю тебя, имеет. Побочным продуктом цивилизации, состоящей из полумиллиарда особей, является масса тепла.
      - Вы были цивилизованы в таком далеком прошлом?
      - Конечно. Разве примитивная культура смогла бы прокормить такую огромную популяцию? Мы давно израсходовали всю пригодную для посевов землю и были вынуждены переделать две планеты нашей системы так, чтобы на них можно было производить продукты. Чтобы этого добиться, нам, среди прочего, пришлось передвинуть их поближе к солнцу. Понимаете?
      - Так вы начали приобретать опыт в передвижении планет. Полагаю, вы пользовались беспилотными кораблями...
      - Конечно. После этой операции продовольствие перестало быть проблемой, а пространства нам всегда хватало. Уже тогда мы воздвигали очень высокие здания. Лучше всего мы чувствуем себя в большой группе.
      - Кажется, это называется "стадный инстинкт". Скажи, именно поэтому корабль пахнет, как стадо кукольников?
      - Да. Мы чувствуем себя в безопасности, если ощущаем присутствие других. Единственной проблемой осталось тепло.